Драконьи будни

Джек

Столица Рударского королевства, Арго, утопала в ярких лучах утреннего солнца. Они ослепительным покрывалом падали на мощеные улицы, делали синюю черепицу крыш насыщеннее, а витражам главного городского храма придавали неземное сияние. Особенно религиозные даже могли решить, будто на Арго упала божья благодать. Но жители города уже давно привыкли: любой солнечный день превращал столицу в произведение искусства. И нынешний не стал исключением.

Арго просыпался в мгновение ока. Его улочки заполнялись многоголосой музыкой большого города: хлопали ставни, скрипели колеса телег, звонкий стук молота о наковальню сплетался с гулом голосов. И все чаще слышались восторженные возгласы людей, оказавшихся на главной площади. Там, омываемая разноцветными отблесками витражей, расположилась величественная статуя дракона из бронзы, чья голова возвышалась над крышами ближайших домов. Для многих, если не для всех, эта композиция стала настоящей неожиданностью. Ведь на площади собирались ставить статую нынешнего короля Вильгельма II, который славился той еще любовью к себе. А тут внезапно и дракон. Такая перемена пришлась по душе многим. Прохожие то и дело останавливались, чтобы с удивлением и восхищением оглядеть скульптуру.

— Нет, вы только посмотрите! Как маняще переливается каждая чешуйка... — шептала торговка украшениями.

— Ишь, когти какие, выглядят острыми! — один из рабочих с любопытством крутился у основания, разглядывая лапы. — А если потрогать?

— Оставь, Уве, еще твоих жирных пальцев там не хватало, — посмеивались над ним товарищи.

— Я их уже вытер, — отвечал Уве, обтирая руки о штаны.

Навалившись на постамент, рабочий погладил ладонью изогнутый коготь, а после потянулся к его краю. Как вдруг палец статуи словно бы шевельнулся, отбрасывая руку Уве в сторону. Мужчина замер, а после отскочил в сторону, вскрикнув:

— Она шевелиться!

— Это мозги твои шевелиться пытаются, а дракон стоит, — саркастично произнесла одна из женщин.

— А я предупреждал тебя вчера, Уве: пить больше трех стопок настойки на мухоморах опасно, — назидательно поднял вверх палец один из друзей Уве, чем вызвал хохот на всей площади.

— Я был обязан перепить того щегла, — буркнул Уве, с опаской поглядывая на статую.

Рабочий еще немного поворчал, но был вынужден уйти вместе с друзьями. Он ведь и правда выпил вчера многовато.

В подобных разговорах проходило все утро. Летние дни в Рударском королевстве всегда были особенно жаркими. И солнце, которое несколькими часами ранее дарило городу неземную одухотворенность, теперь начинало нещадно припекать. Но это не смогло побороть любопытство местной принцессы. Эмили, гордо вздернув носик к небу и обмахиваясь веером, чинно плыла через площадь. Ее сопровождение, пара стражников, изнывающих в броне, и подруга, затянутая в корсет, шли позади, явно мечтая вернуться в прохладные стены дворца.

— Статую папеньки делает сам маэстро Шильо, — вещала принцесса, растягивая гласные и подражая говору того самого маэстро. — Удивительно, как кто-то посмел занять его место и водрузить сюда что-то другое? Хотя, признаю, в статуе чувствуется рука профессионала. Но папенька тут смотрелся бы уместнее. А еще лучше я... — Эмили кокетливо хихикнула, невольно представив на месте дракона себя.

— Я слышала, как служанки шептались, словно это дело рук колдуна, — негромко произнесла подруга принцессы.

— Ах, неужели? И ты сама так думаешь?

— Я склонна с ними согласится, Ваше Высочество.

— Почему же?

— Без магии статую нельзя так незаметно принести на площадь.

— Неужели? Может, ее несла сотня молодых мужчин из числа тех, кто потом совершает подвиги и преклоняет колено, дабы получить звание рыцаря? Согласись, Леони, это вполне себе может быть. Если мужчина получает звание рыцаря, он способен на любые подвиги. Даже! Даже незаметно установить статую дракона. Особенно, если таких мужчин сотня, — назидательно произнесла принцесса.

Леони сочла благоразумным промолчать. Они как раз подошли к основанию статуи и теперь с интересом изучали ее линии. Поразительнее всего выглядела чешуя. Это не была просто пластина. Нет-нет. На ней, причудливо изгибались неровные круги. Чем ближе к центру, тем мельче. На их острых гранях солнце преломлялось и словно бы добавляло немного пурпура, отчего бронза искрилась. Эмили так низко склонилась к ним, что едва не касалась носом.

— Удивительно! — шептала она, поражаясь особенно мелким чешуйкам на стопах. — Иди сюда, Леони, посмотри.

Но посмотреть девушка не успела. Истеричный визг перепуганной птицей взлетел в небо, погрузив всю площадь в оцепенение и недоумение. Люди тревожно оглядывались по сторонам, пока их взгляды не останавливались на дрожащей женщине. Она стояла около лавки портного и трясущейся рукой указывала в сторону статуи. Та, в свою очередь, ничуть не изменилась.

— Кажется, полуденный зной особенно опасен для леди, — озадаченно произнесла принцесса, поглядывая на женщину с капелькой презрения.

— Вы совершенно правы, Ваше Высочество, — раздался хриплый, напоминающий скрежет камня о камень, громкий голос со стороны статуи. Он вызвал очередную волну вздохов и криков, бивший по чувствительным ушам ничуть не слабее кувалды. — Ну и зачем же так орать? После этой мухаморовой настойки у меня ужасно болит голова. Тем более, я весьма недурен собой и не похож на какого-нибудь водяного или лешего. Поверьте, вот там стоило бы покричать.

Крэш

В наступающих сумерках хвойный лес напоминал таинственные картины из книг по зельеварению или бестиарий великого Эрена Уильямса. Лучи заходящего солнца с трудом пробивались сквозь разлапистые ели, алыми и оранжевыми отблесками подсвечивая тропу, петляющую между деревьев. Местами виднелись изящные ёлки и искривленные сосны, добавляющие лесу ощущение волшебства, словно бы пропитывая воздух, наполненный густым запахом хвои и смолы, магией.

По тропе, следуя за едва различимыми метками, двигался отряд. Он был маленьким и состоял из четырех воинов, одетых в легкие доспехи, и местного вельможи, чьи зеленые перья на шляпе воинственно торчали в разные стороны. Это был граф Лерман со своими людьми. Худощавый, еще не переваливший порог тридцати лет, он обладал волевыми чертами лица и хитрыми, жестокими глазами.

— Милорд, не угодно ли вам будет сделать привал? — один из воинов, статный бородатый мужчина по имени Карл, кивнул на ближайшую метку. — Нам идти еще около получаса.

Сопровождая Лермана не в первый раз на этом пути, Карл прекрасно знал дорогу. Не хуже он был осведомлен и о привычках своего господина.

— Дельная мысль. Не стоит выходить к пещере уставшими, — кивнул граф.

— Привал, парни, — тут же скомандовал Карл.

Мужчины нашли старое поваленное дерево, недалеко от дороги, и устроились на отдых. Бандиты и хищные звери обходили эту часть леса стороной. Отчасти благодаря стараниям местного дворянства, отчасти из-за существа поопаснее. Именно к последнему и направлялся граф, а потому воины хоть и оставались бдительны, не отказали себе в удовольствии сесть на землю и вытянуть гудящие ноги.

— Ох, красота, — протянул совсем еще молодой парнишка, которого прозвали Рыжим за огненную шевелюру.

Граф одарил его снисходительной улыбкой и достал флягу, дабы промочить горло. Карл в это время тайком вырезал на бревне перечеркнутую звезду — знак, который он всегда оставлял здесь, когда сопровождал господина. Маленькая шалость, доставляющая особое удовольствие на утомительном пути.

— Скоро будет звездное небо, — заметил склонившийся над бревном Лерман.

Карл неловко замер, так и не доведя нож до конца. Он неуверенно посмотрел на графа и столкнулся с холодным взглядом, пробивающим насквозь не хуже арбалетного болта.

— Убери это, — угрожающе произнес Лерман. — Не хватало еще оставлять здесь следы.

Воин послушно и поспешно принялся соскребать кору ножом, стирая семерку звезд, которые раньше украшали поваленный ствол. Как только он закончил, отряд вновь двинулся в путь. Через четверть часа они вышли к небольшому озеру, расположившемуся близ горного хребта. Пологий склон переходил в каменистое дно. Со скал падал маленький, но живописный водопад, за которым виднелся вход в пещеру.

Граф остановился близ воды, задумчиво разглядывая какие-то белые цветы. Вокруг них сгущались сумерки, солнце уже едва выглядывало из-за хребта.

— Милорд, скоро стемнеет, — поторопил Карл господина.

— Да, ты прав.

Лерман достал из кармана кристаллический амулет и выпустил из него маленькую искру. Та, в мгновение ока преодолев расстояние до водопада, врезалась в струи воды и взорвалась, окрасив их в насыщенно-зеленый цвет. Стоило отблескам угаснуть и в пещере загорелся огонь. Языки пламени извивались яростными змейками и стремились ввысь, освещая своды из камня. На дальней стене проступила тень гигантского ящера, чьи крылья были сложены за спиной.

— Кто явился ко мне? — голос дракона напоминал ржавые цепи на кандалах каторжников.

— Это опять я, Крэш, — Лерман ухмыльнулся, не то самодовольно, не то горько. Учитывая расценки ящера, вполне могло сочетаться одно с другим.

— Граф Лерман, какая приятная встреча! — тон дракона стал капельку мягче, в нем явно угадывалось удовольствие от личности визитера. — Какими судьбами на этот раз? Желаете отвадить соседа от своих деревень? Или, быть может, хотите второй могучий дуб с красными листьями?

— Если бы, — тяжело вздохнул позади Карл, за что получил убийственный взгляд от графа.

— Мне нужна твоя кровь, Крэш, — произнес Лерман.

От подобного заявления дракон отпрянул, его тень на несколько секунд пошла рябью.

— Зачем это? — подозрительно уточнил он.

— Мне нужна кровь дракона для приворотного зелья.

— Граф, ты понимаешь, сколько это будет стоить? — ошарашенный дракон заинтересованно подался вперед, не заметив, как перешел на «ты».

— Ты ведь знаешь: деньги не проблема. Я заплачу.

В это время к воинам позади графа приблизились светло-голубые огоньки, которые оказались группой фейри. Зубастые твари ловко распылили пыльцу вокруг мужчин, погрузив их в некое подобие транса. А после этого принялись стаскивать блестящие вещи. Парочка фейри даже позарилась на кинжал Карла, но пока они пытались вытащить его из ножен, на них налетели другие, возмущенно размахивая руками. Пришлось вернуться к пуговицам и пряжкам.

— Я почти продался... Но, граф! Неужели вы стали настолько немощны, что не способны влюбить в себя очередную дурочку, охочую вашего титула? — дракон то ли искренне не понимал, то ли издевался над Лерманом.

— Ни на грамм. Но мне нужно, чтобы наверняка и чары нельзя было развеять. Знаешь ли, — Лерман ухмыльнулся, — я планирую породнится с королевской династией. И надеюсь, твоя любовь золота перевесит вздорный нрав.