Драконьи чары для попаданки

Глава 1

Проводя рукой по белому атласу, я снова испытала чувство радости и восхищения.  Неужели это замечательное платье от известного модельера, на самом деле предназначено для меня? И, что ещё важнее, это моё свадебное платье!

Прижав к себе белоснежное облако кружев и струящейся ткани, я закружилась по комнате в медленном танце. Шаг, ещё шаг…

Я представила ярко освещённый зал ресторана, полный нарядно одетых гостей. Их взгляды устремлены на меня и моего жениха. Играет негромкая музыка. Макс, улыбаясь, протягивает мне руку, и мы начинаем кружиться в вальсе — самом романтичном и прекрасном танце, будто созданном для молодоженов.

Я, словно наяву, увидела склонённое ко мне лицо Максима, его  золотисто—карие глаза, в которых вспыхивают искры веселья. Тёмные кудри касаются моей щеки, заставляя меня таять от нежности. Мы вместе, отныне и навсегда.

«Пока смерть не разлучит нас», — всплывает в голове окончание фразы, и я вздрагиваю от плохого предчувствия. Нет, ну что за глупости! Кто вообще придумал говорить о смерти и конце бытия в самый счастливый для двоих день? Почему звучит слово «разлука»? Разве любовь — не самое могущественное чувство на земле? Разве двое, поженившись, не становятся одним целым? Так почему их должно  что—то разлучить?

«У нас с Максом так не будет, — пообещала я себе. — Конечно, бессмертными мы не станем, но, когда придет наш час, уйдём вместе из этого мира. И даже конец жизни, которого люди так боятся, не станет для нас ловушкой, а, скорее, открытой дверью в другой, лучший мир…»

Я улыбнулась собственным фантазиям. Наивно, конечно, но всё, что я  понимала, — что без Макса для меня будущего нет. Он появился в моей жизни  внезапно, всего несколько месяцев назад, а сейчас я просто не представляю, как  обходилась без него. Словно с глаз сдернули серую пелену, и я увидела залитый солнечным светом луг, впервые вдохнув аромат цветов и проследив за пролетевшей бабочкой…    

Наша встреча произошла случайно. Я шла с работы домой, погружённая в невесёлые мысли. Начальница лаборатории снова отчитала меня за допущенные неточности в журнале регистрации. Она требовала, чтобы я указывала температуру жидкости с точностью до второй цифры после запятой. А я забыла и округлила значение до десятых долей.

Если честно, мне не нравилась моя работа. Коллектив, состоящий, в основном, из женщин в возрасте, скучные эксперименты, в которых я ничего не понимала, маленькая зарплата… Ладно, последнее, не так уж важно, благодаря отцу я в деньгах не нуждалась. Хуже всего было проводить долгие утомительные часы, наблюдая за приборами, делая отметки в журнале и изредка выполняя поручения более опытных коллег. Я буквально умирала со скуки, и, само собой, часто отвлекалась. А потом выслушивала упреки  в небрежном отношении  к работе, несобранности и неаккуратности.

Так случилось и в тот судьбоносный четверг. Я шла, глядя себе под ноги,  и даже не заметила, как одна из иномарок решила припарковаться. В результате мое новое пальто оказалось забрызгано грязью из ближайшей лужи.

Я только тяжело вздохнула, заметив пятна, появившиеся на светлой ткани. Да уж, удачное завершение тоскливого дня! Придется сдавать пальто в химчистку, и ещё неизвестно, сумеют ли вывести эти пятна. А пока носить куртку, которую я не любила за мрачный, темно-синий, цвет.

— Ой, прости—прости, — раздался над ухом весёлый голос. — Я тебя не заметил. С тобой все в порядке? Ты не пострадала?

Это оказался водитель неудачно припарковавшейся машины. Подняв голову, я хотела сказать, что все нормально (не люблю скандалить), но встретилась взглядом с тёплыми, золотисто—карими, глазами, и застыла.

Передо мной стоял необыкновенно красивый парень, словно сошедший с обложки журнала. Его тёмные волосы были красиво зачесаны набок, лицо покрывал ровный загар, а белозубая улыбка могла бы покорить любую женщину, от семнадцати и до семидесяти лет.

— Э… нет, — наконец, пробормотала я, с усилием отводя взгляд от его лица.  И, как обычно при встрече с привлекательными людьми, почувствовала себя неуклюжей и неловкой. Опустила голову, рассматривая мокрый асфальт.

Сейчас он развернётся и уйдёт. А я буду жить дальше, как будто этой встречи — яркой вспышки в окружавшем меня сером тумане — никогда не было.

Но парень повёл себя странно.

— Ты испачкалась, — мягко произнес он, с сожалением глядя на мое пальто, — я оплачу химчистку. И приглашаю тебя в кафе, в качестве извинения.

Не дожидаясь ответа, он взял меня за руку и повел в уютную кофейню, располагавшуюся в нескольких метрах от перехода. Я не успела опомниться, как уже сидела за столиком, пила горячий кофе с булочкой, показавшиеся мне необыкновенно вкусными.

С этой встречи начался наш стремительный роман. Я буквально потеряла голову. Мне не верилось, что этот красивый, веселый и умный парень из тысяч девушек выбрал именно меня. Мне казалось, что я смотрю чудесный фильм или вижу сон, и вот-вот проснусь.

Макс смеялся над моими страхами. Я купалась в его любви и внимании, наслаждаясь ими, словно цветок, подставляющий свои лепестки  солнечному свету.

Но иногда, когда мы шли рядом по улице, или сидели в театральной ложе, я ловила недоумевающие женские взгляды. «Что такая дурнушка делает рядом с красавчиком?» — словно вопрошали незнакомые девушки. Вздрагивая, словно от удара, я сжималась в комок, пытаясь, стать  незаметной, или в панике косилась на своего парня.

Глава 2

Я вытащила мобильный, чтобы позвонить тете, когда дверь открылась, и снова вошла Илона.

— Мира, дорогая, почему ты задерживаешься?

Наверное, в моем лице что-то изменилось, потому что мачеха взволнованно добавила:

— С тобой всё в порядке? Ты не заболела?

Вместо ответа я протянула ей фигурку девушки.

— Дешевая безделушка. Какой нелепый  свадебный подарок, — брови Илоны взлетели вверх. — Ничего не понимаю. Кто-то решил подшутить над нами?

— Это подарок от моей тети Оли, — ответила я, наблюдая за её реакцией. Но мачеха только пожала плечами:

— Что за тетя Оля?

— Сестра моей матери.

В комнате стало очень тихо. Илона едва заметно вздрогнула, как всегда, когда слышала о своей предшественнице.

— Вот как, — тихо обронила она. — Значит, эта женщина опять объявилась?

Её тон меня разозлил. Конечно, для мачехи, Ольга — чужая, но мне-то — близкая родственница!

— Вообще-то  мы говорим о моей тете, о которой я даже  не знала, — холодно ответила я. — Она поздравила меня со свадьбой, и даже прислала подарок. А что касается «дешёвой безделушки», так не у всех есть деньги, чтобы покупать вещи за тысячи долларов.

Я уже много лет не разговаривала с мачехой в таком тоне, и сейчас увидела, как она попятилась назад и буквально рухнула на стул. Её лицо побледнело, на глаза навернулись  слезы. Голос предательски дрогнул:

— Прости, Мирочка. Я понимаю, почему ты сердишься. Ты решила, что я скрывала от тебя правду о твоих родственниках? Что я не позволила вам общаться? Но я хотела только, как  лучше  для тебя.

Я помню Ольгу. Она приехала  в гости, спустя два месяца после того, как я вышла замуж за твоего отца. Роман встретил её приветливо, поселил в своем доме. Но она вела себя, не как гостья. Постоянно вспоминала сестру, рассказывала, какой хорошей хозяйкой та была. Я молчала, потому что понимала, что Ольга страдает из-за потери  близкого человека.

К сожалению, твоя тетя приехала, не только ради того, чтобы поговорить о прошлом или увидеть тебя. Она нуждалась в деньгах, её муж начал  бизнес по продаже одежды и прогорел. Роман согласился дать ей какую-то сумму, хоть и меньше, чем она просила.

Но, после её отъезда, из дома пропала одна из картин. Она висела в библиотеке, в тёмном углу, поэтому мы не сразу это заметили. Молодую горничную обвинили в краже и уволили.

А потом мужу позвонил один из скупщиков антиквариата. К нему обратилась женщина, с предложением купить картину. Это был тот самый пейзаж, который пропал из нашей библиотеки.

Роман попросил описать ту, что принесла картину, и узнал сестру твоей матери.

— Не верю… — прошептала я. — Это невозможно.

— Понимаю, — грустно кивнула Илона. — Нелегко смириться с тем, что твоя тетя — обычная воровка. Но ты можешь спросить у отца. Он прекрасно помнит эту историю. В полицию обращаться Роман не стал, всё-таки Ольга ему родня. Но оборвал все связи с невесткой и её семьей.

Я молчала, пораженная услышанным. Не успела я порадоваться, что у меня есть родственница, как узнала, что та — нечиста на руку, и от неё лучше держаться подальше.

— А я хотела пригласить её на свадьбу, — упавшим голосом произнесла я.

Легко поднявшись, Илона подошла ко мне и обняла. Меня окутал аромат флоксов — любимых духов мачехи.

— Лучше не надо, Мирочка. Люди не меняются. Если бы Ольга хотела общаться с тобой, давно могла бы написать или позвонить. Могла бы поговорить с твоим отцом и попросить прощения. Но она решила дождаться свадьбы —  счастливого события, которое должно перечеркнуть прежние грехи. На свадьбе не принято ссориться с гостями. И в качестве подарка прислала какую-то безделушку… Неужели ей не стыдно?

Я не стала рассказывать Илоне о письме тети. Во-первых, не было времени, — взглянув на часы, я поняла, что  опаздываю на работу почти на десять минут, вовторых, мне хотелось самой разобраться в этой истории.

Может, Илона права, и моя тетка просто обманула меня? Фарфоровая фигурка — никакой не антиквариат, и не «передавалась в семье из поколения в поколение»? Ольга просто хотела помириться с богатой родней. Зачем выглядеть глупо в глазах мачехи?

Поэтому я осторожно  высвободилась из её объятий, и спрятала фигурку  в карман.

— Мне пора  идти. Увидимся завтра, Илона.

— Конечно—конечно, — мачеха торопливо вышла вслед за мной. — Ох, уж эта работа, сколько времени отнимает. Кстати, я говорила с твоим отцом. Он не против, если ты перестанешь работать после свадьбы. Если Максим не возражает, конечно.

Обрадовавшись, я тут же забыла об Ольге и её письме.

— Правда? Спасибо, Илона. Мне так надоела эта лаборатория.

Мачеха, рассмеявшись, погладила меня по голове:

— Понимаю. Сидеть в одиночестве, записывая показания приборов, — что за работа для молодой девушки? Ты достойна лучшего. А когда выйдешь замуж, и вовсе свободной минуты не останется. Нельзя быть хорошей женой и матерью, проводя большую часть времени на службе. Театр, кино, вечеринки, показы мод, рестораны и дорогие курорты — вот на чем ты должна сосредоточиться. И я буду очень рада, если ты возьмёшь с собой свою старую, глупую мачеху.

Глава 3

Мой жених жил в недавно построенном доме и часто жаловался на заставленный машинами двор, разбитые дороги и отсутствие магазинов поблизости. Район и впрямь выглядел не слишком уютным, особенно в сумерках.

Я медленно шла по узкому тротуару, рассматривая похожие на каменные коробки дома. В большинстве из них светились окна. Сколько же людей здесь живет! Представляю, как трудно им выбраться  утром на работу, а вечером —  вернуться.

К счастью, нам с Максом не придется тесниться в маленькой квартирке. Отец обещал помочь со строительством особняка, а до тех пор мы поживем вместе с ним и мачехой.

Поднявшись на второй этаж, я остановилась перед знакомой дверью. Вытащила из сумочки ключи, подаренные женихом — пусть будет настоящий сюрприз. Максим наверняка сидит за компьютером. Вот он удивится, когда я на цыпочках войду в комнату и, закрыв ему глаза ладонями, спрошу: «Угадай, кто?»

Ключ беззвучно повернулся в замке. Толкнув тяжелую дверь, я оказалась в прихожей. К моему удивлению, слабый свет проникал не из гостиной, где находился компьютер, а из спальни.

И тут я заметила на полу пару изящных туфелек. Максиму с его размером ноги такие никогда бы не натянуть! Легкая курточка на вешалке, и длинный, расшитый яркими нитями, шарф.

Я замерла, тупо рассматривая эти вещи. Все мысли из головы исчезли, осталось только одно: почему? За что он так со мной? Почему привел другую женщину, когда до нашей свадьбы осталась неделя?

Наверное, стоило повернуться и уйти с гордо поднятой головой. Запереться в своей комнате и выплакать все слезы, а утром — позвонить Елизарову и разорвать помолвку. Забыть прошедшие месяцы, как страшный сон. Смириться с тем, что человек, которого я так любила, — всего лишь ловелас и обманщик.     

Но ноги сами понесли меня в спальню. Не знаю, что я хотела увидеть — то, как мой жених (уже почти бывший) занимается любовью с другой женщиной? Или понять, на кого он меня променял — наивную глупышку, которая повелась на его рассказы о большой любви, или сексапильную красотку?

Дверь оказалась приоткрыта, и я услышала  хрипловатый голос:

— Дорогой, налей мне вина, пожалуйста.

Раздался шорох, потом бутылка звякнула о бокал.

— Держи. К сожалению, это не коллекционное вино, к которому ты привыкла. Но я не ждал тебя сегодня, — голос Макса звучал расслабленно и чуть насмешливо. Я представила, как он сидит на кровати, закинув ногу на ногу, и от этой мысли на глаза навернулись слезы.

— Сама же говорила, что не стоит рисковать, и встречаться до свадьбы, — добавил мой бывший жених.

— Знаю. Я просто устала, Максик. Устала улыбаться, держать спину ровно и казаться спокойной. Устала притворяться, что меня радует эта  свадьба. Устала смотреть, как эта дурочка почти каждый день примеряет белое платье и светится от радости… Это невыносимо, Макс.

Я почувствовала ледяной комок, прокатившийся по позвоночнику. В ушах зашумело, ноги стали ватными, и, чтобы не упасть, я схватилась рукой за притолоку двери.

«Нет, — мысленно закричала я. — Только не ты! Кто угодно, только не ты! Почему Макс изменил мне именно с тобой?»

В комнате повисло молчание. Макс щелкнул зажигалкой, и, спустя секунду, до меня доплыл запах дыма.

— Тогда, почему ты настаивала, чтобы я женился на твоей падчерице? Подстроила нашу встречу, рассказала, как ей понравится?

В голосе парня не слышалось подобострастия, с которым он обычно обращался к моей мачехе. Скорее, лёгкое пренебрежение, как к хорошо изученной игрушке или милому, но надоевшему зверьку.

В ответ Илона негромко рассмеялась, снова становясь той спокойной и уверенной в себе женщиной, которую я знала.

— А ты не понял? Максик, мы с тобой бедные, как церковные крысы.

— У меня  неплохая работа и жилье,  — перебил её парень.

— Да, работа у тебя есть, но денег  хватает только на еду и одежду. А что касается этой жалкой «двушки»… Напомнить, кто тебе её подарил?

— Не надо, — сквозь зубы процедил Макс.

— Отлично, а то я подумала, что у тебя проблемы с памятью. Без меня ты — ничто, Макс. Нищий красавчик, каких тысячи. Мое положение не лучше. Я богата, но только до тех пор, пока  замужем за Львовым. Роман заставил меня подписать брачный контракт, и, в случае развода, мне не достанется ни—че—го!

В голосе мачехи прозвучала откровенная злость. Судя по слабому «дзинь», она снова схватилась за бутылку. А раньше я не замечала, чтобы она много пила.

— Значит, ты просчиталась, кисонька? — почти ласково спросил Макс.  — Ты нищая, хоть и сидишь  на мешке с золотом. Девять лет потрачены зря.

— Не скажи, — усмехнулась Илона. —  У меня отличная репутация. Всем известно, что Илона Львова —  верная жена и любящая мачеха.  Знаешь, как поступают глупые женщины, когда выходят замуж за богатого старика? Добавляют мужу яд в пищу,  или подстраивают автомобильную аварию, спустя месяц после свадьбы.   А потом рыдают в кабинете следователя…         

Я забыла, как дышать. В голосе женщины, которую я любила, как свою мать, звучала откровенная ненависть. Наверное, ей было тяжело притворяться. Постоянно улыбаться,  следить за своим лицом, ни взглядом, ни жестом не выдавая  истинного отношения к мужу и падчерице. Жить в одном доме, есть за одним столом — и отчаянно мечтать, чтобы твои «близкие» исчезли, оставив тебе состояние.

Глава 4

Но мне не повезло. Спустя примерно четверть часа послышались негромкие голоса, а затем — быстрые шаги, которые неумолимо приближались.

— Как сквозь землю провалилась, — сквозь зубы бросил Макс.

— Под землю отправимся мы, если не найдем девчонку, — предупредила мачеха. Она остановилась так близко от края карьера, что сверху посыпался песок.

Послышался щелчок зажигалки, потом потянуло дымом — Илона со вкусом затянулась сигаретой.

— Ты уверена, что она не вызвала полицию? — нервно спросил Макс.

— Уверена. Её сумка осталась в твоей квартире. Думай, Макс! У неё нет знакомых поблизости? Может, вы с ней ходили к кому-то в гости?

Повисла тишина — мой бывший жених не умел быстро соображать. Потом неуверенно ответил:

— Да нет, кажется.

— Так «да» или «нет»? — рявкнула мачеха. — От тебя никакой помощи!

Описав в воздухе дугу, окурок полетел в карьер.

— Сама хороша! — разозлился парень.  — Приперлась, когда не звали. Если бы не ты, ничего бы не случилось!

— Тише! — вдруг свистящим шепотом произнесла Илона. — Смотри!

Замерев от ужаса, я догадалась, что именно она заметила — след на земле, оставшийся после моего падения в карьер.

Мачеха подошла ближе. По осыпающемуся склону заплясал свет от фонарика. Я вжалась в землю, в напрасной попытке скрыться от него.

— Ну, что ж, — протянула мачеха, — кажется, мы нашли нашу дорогую Миру. Девочка, вылезай, не трать наше и свое время. Всё равно тебе не сбежать.

Я не пошевелилась. Нога болела по-прежнему, так что облегчать жизнь мачехе я не собиралась. Пусть сама лезет в карьер, с риском упасть и подвернуть ногу. Последнее будет только справедливо.

— Мира, — вмешался Макс, — выходи. Никто тебя не тронет, мы хотим только поговорить.

Ага, нашел дуру!

Горько улыбнувшись, я подумала, что ещё вчера верила каждому слову Макса. Но, после роковой сцены в его спальни, поняла, каким ловким лицемером является мой жених.

Мачеха нетерпеливо топнула ногой.

— Хватит болтать! Время позднее, но вдруг кто-то из жильцов появится. Спускайся в яму, Макс, и избавься от девчонки!

По моему телу пробежала ледяная волна. Я хотела закричать, но из горла вырвался только слабый хрип.

— Я? —  пролепетал Макс. — Илона, ты, что говоришь? Я не смогу… не справлюсь. Мира была моей девушкой!

— Тряпка, — презрительно сплюнула мачеха, — а как же ты собирался избавиться от неё, во время прогулки на яхте?

— Но… это совсем другое. А своими руками… я не могу…

Илона негромко, но цветисто выругалась. Если б моей жизни не угрожала реальная опасность, я бы восхитилась: моя утонченная мачеха ругается, как сапожник!

— Ну и мужики пошли, — процедила Илона. — Плесень! И зачем вы вообще нужны? Всё самой приходится делать!

Песок заскрипел под её шагами. Пачкая в грязи дорогие туфли, мачеха начала спускаться, подсвечивая дорогу фонариком.

Как же не хочется умирать!

Меня бросило в жар. Прикрыв глаза, чтобы не видеть приближающейся ко мне фигуры, я лихорадочно думала, что делать. Сбежать я не смогу. Кинуться на мачеху, пытаясь ударить её первой? Вряд ли получится, Илона сильнее меня. А если вспомнить о моей больной ноге, то шансы и вовсе становятся призрачными.

Скрип песка под ногами мачехи стих.

— Вот и всё, Мира, — тихо сказала она. — Есть последнее желание?

Я отвернулась, не желая опускаться до униженной мольбы.

— Хочешь немного правды на прощание? Ты никогда мне не нравилась. Глупая девчонка, размазня, у которой, однако, с самого детства  было всё самое лучшее. Семья, родственники, отец, исполняющий  любое  желание, деньги, наконец. А мне пришлось столько сил приложить, чтобы нос из нищеты высунуть! Брак с Романом  стал для меня и счастьем, и проклятием. Обеспеченная жизнь, за которую приходилось платить каждую ночь. Платить своим телом. Если б ты знала, как я ненавидела вас обоих!

— А причем здесь я? И тебя не заставляли расписываться с моим отцом!  

— Не заставляли, это правда, — кивнула мачеха. —  Но шанс стать женой  миллионера выпадает раз в жизни. Ты переезжаешь из маленькой квартирки в особняк. Можешь приобрести всё, что нравится — меха, платья, бриллианты.   Твои фотографии мелькают  в прессе, подружки чернеют от зависти.  Только, в придачу к состоянию, ты получаешь старого мужа. А я — ещё и падчерицу…

Звучит странно, но мне вдруг стало, её жаль. Наивную, глупую девчонку, соблазненную большими деньгами и властью, и ставшую безжалостной хищницей. И, в итоге, потерявшую свою душу.

Но я не успела ничего сказать. Оглядевшись по сторонам, Илона с торжествующим возгласом схватила металлический прут.

— Пора заканчивать этот фарс, — хладнокровно сказала она.

Я в отчаянии зашарила руками по земле в поисках камня или палки. Но сквозь мои пальцы сыпался только мокрый песок. Тогда, сунув руку в карман плаща, я нащупала какой-то предмет.

Глава 5

    Сдвинув  в сторону плотную ткань, я  увидела разбитый под окном цветник. Густые кусты роз с полураспустившимися бутонами нависали над деревянной скамейкой, за ней начиналась извилистая дорожка, посыпанная битым кирпичом. По обе стороны от дорожки росли деревья, их густая листва скрывала деревянное строение. 

Вот и всё, что мне удалось рассмотреть. Сад выглядел большим, но немного запущенным. Так, на дорожке валялись сухие ветки и пожелтевшие листья, а кусты роз не мешало бы подстричь.

Но красота и ухоженность сада интересовала меня в последнюю очередь. Я пыталась вспомнить, была ли в подобном месте раньше. Может, на даче у кого-то из знакомых отца?

Скрипнувшая дверь заставила меня вздрогнуть и обернуться. На пороге появилась девушка с подносом в руках, одетая в платье из грубой серой ткани и белый передник. Её волосы скрывал капор, украшенный широкой лентой.

Она подошла к кровати, поставила поднос на столик и только потом заметила пустую постель.  

— Госпожа! — вскрикнула служанка. Испугавшись, что она поднимет шум, я негромко кашлянула.

Девушка повернулась в мою сторону. Не знаю, чего я ожидала — удивления или прямого вопроса о том, кто я такая, — но лицо девушки озарилось мягкой улыбкой:

— Вы очнулись, госпожа, как прекрасно. Ваш отец и матушка будут очень рады.

«Надеюсь, она говорит  не об Илоне», — мельком подумала я. При мысли о мачехе меня пробила дрожь. С другой стороны, если я оказалась в чужом доме, почему обо мне так заботятся? Слуги, с которыми я раньше общалась, были вежливы, но не более того. А эта девушка ведёт себя так, как будто хорошо меня знает.

— И всё же, вам лучше прилечь, — ласково прожурчала служанка, взяв меня за руку. — Целитель говорил, что вам нужен покой.

 Непривычное слово — целитель, а не врач —  резануло слух.

— Что за целитель? —  выдавила я.                                                        

На самом деле, мне хотелось спросить совсем о другом. Где я нахожусь? Как попала в этот дом? И, конечно, сказать, чтобы позвали отца.

Но какой-то инстинкт остановил меня.  После предательства мачехи и Макса, я не доверяла людям, тем более, первым встречным.

— Целитель Лорес. Вы, что, забыли его, госпожа? — в голосе девушки послышалось удивление.

«Театр абсурда, — едва не брякнула я, — как я могу знать человека, которого ни разу не видела?» 

Но, взглянув в бледное, невыразительное лицо девушки, воздержалась от замечаний. Не хватало еще напугать её.

«Меня с кем-то перепутали, —  решила я, — интересно, это хорошо или плохо? И что случится, когда правда выйдет наружу? Меня выгонят?»

Служанка мягко подтолкнула меня в сторону кровати. Может, она и не отличалась особым умом, но свои обязанности хорошо знала. Спустя несколько мгновений мне подоткнули одеяло, поправили подушку, а затем вручили чашку с горячим питьем.

Жидкость пахла лекарственными травами.

— Целитель Лорес назначил? — пробурчала я. С детства не любила лекарства.

— Да, госпожа Мирабель.

От неожиданности моя рука дернулась, пролив настойку.

— Как ты меня назвала?

— Госпожа Мирабель, —  растерянно протянула служанка. — О, простите, мою дерзость. Если вы хотите, чтобы я называла вас полным именем, я так и буду делать.

«Мирабель, — тупо повторила я. — Звучит очень похоже».

Я медленными глотками пила настойку, оказавшуюся сладкой и совсем не противной.

— А как мое полное имя? — небрежно спросила я, возвращая девушке, пустую чашку.

Большие, чуть на выкате, глаза служанки наполнились слезами.

— Вы всё-таки сердитесь…

— Нет, — резко ответила я, — просто хотела проверить твою память.

— Госпожа Мирабель Ренси, — четко ответила девушка. — Дочь господина Ренси и его супруги Айрин.

— Ничего не понимаю, — вырвалось у меня.

Испуганно покосившись в мою сторону, служанка повернулась и исчезла за дверью. Я только вздохнула. Положение — хуже не придумаешь. Я не знаю, где нахожусь, меня называют чужим именем… А где же настоящая Мирабель Ренси? Что с ней случилось?

Размышляя над этим, я не заметила, как задремала.

***

Разбудил меня звук воды, льющейся в бокал. Повернувшись, я увидела стоящего у моей постели немолодого мужчину. На нем был длинный жёлтый балахон, полностью скрывающий фигуру, и шапочка того же цвета.

«На кого же он похож, — нахмурилась я. — Точно, на врача».

Мужчина поднял голову, окинув меня внимательным взглядом. Улыбка преобразила его морщинистое лицо с узкой бородкой и кустистыми бровями:

— Как вы себя чувствуете, Мирабель?

На этот раз чужое имя не вызвало неприятного чувства, может быть, потому, что в голосе мужчины слышалось искреннее участие. Он явно любил прежнюю  госпожу Ренси.

Глава 6

Несколько дней спустя я стала лучше понимать семью, частью которой стала. Мне очень помогло то, что целитель Лорес поверил в потерю памяти и рассказал об этом «домашним».

Слуги смотрели на меня с жалостью, и старались исполнить любое желание. А госпожа и господин Ренси не докучали лишними вопросами.

Наверное, нужно привыкать называть их родителями, хотя бы мысленно, но для меня это сложно. Мой настоящий отец, часто отсутствующий, сдержанный, и, в то же время, горячо любящий меня, остался в другом мире. Никто другой не сможет его заменить.  А что касается матери, то я почти не помню её, но не хочу так называть чужую женщину.

К счастью, новые родственники не заметили в моем поведении ничего особенного. Впервые они заглянули ко мне на третий день,  после завтрака, и целителю пришлось их представить.     

Дир Ренси оказался крупным мужчиной с лицом кирпичного цвета и длинными руками, которыми постоянно размахивал. Его зычный голос я услышала из коридора. Костюм из серой шерсти обтягивал его фигуру так плотно, что, казалось, стоило ему повернуться, и ткань треснет по шву.

Подойдя к кровати, он окинул меня быстрым взглядом маленьких глаз, неловко потрепал по голове и отошёл в сторону. Пара фраз о том, как он рад видеть свою дочь живой и здоровой, не улучшила впечатления. Мне подумалось, что Дир не слишком интересуется наследницей. Цела, и ладно.

Зато у Айрин Ренси эмоций было через край. Она бросилась ко мне и пылко обняла, так, что скрипнули ребра. Женщина громко причитала, жаловалась на судьбу, из-за которой едва не потеряла «кровиночку», задавала множество вопросов и не позволяла на них ответить. Кончилось тем, что она в изнеможении упала на кровати, заставив суетиться вокруг себя трех служанок и целителя. Ей принесли воду, зелья, обмахивали веером, растирали руки. Глядя со стороны, можно было подумать, что именно она — жертва несчастного случая, а никак не я.

«Родители» провели в моей комнате полчаса. После их ухода я облегченно выдохнула, подумав, что мне повезло, что мать и отец несчастной Мирабель так мало ей интересовались. Иначе они бы быстро поняли, что место их дочери заняла самозванка.

Думаю, что я вела себя иначе, чем настоящая Мирабель. По-другому говорила,  улыбалась и наклоняла голову. Эти изменения нельзя объяснить потерей памяти. Но, ни Дир, ни его супруга ничего не заподозрили. 

Опасность для меня представлял только целитель Лорес. Стоил мне что-нибудь сказать, как он оборачивался в мою сторону и ловил каждое слово. Порой в его тёмных глазах мелькало сомнение, словно он не верил тому, что видит. Это нервировало, и я решила как можно меньше общаться с целителем.

Но я чувствовала себя одинокой в этом мире. Не было ни одного человека, которому я  могла бы довериться. Я не представляла, как жить дальше. Продолжать играть роль Мирабель, не обладая её способностями? Или признаться, кто я на самом деле, и быть готовой к тому, что меня выставят из этого дома? И хорошо, если просто прогонят прочь. А если  у них принято избавляться от «гостей» из другого мира?

***

Несколько дней спустя, когда я почти поправилась, пришла служанка и сказала, что господин и госпожа Ренси ждут меня к ужину.

Первой мыслью было отказаться, сославшись на усталость. Родители Мирабель мне не понравились. «Отец» казался слишком властным и замкнутым, а «мать» своей повышенной эмоциональностью просто пугала меня. Но, немного подумав, я решила, что могу узнать что-нибудь новое из беседы за столом.  

Лита — так звали служанку — помогла мне одеться. Сначала она принесла корсет, и так туго затянула его, что я едва могла дышать. Потом подала нижнюю шелковую юбку, шуршащую при каждом движении. Платье светло-сиреневого цвета с пышной юбкой и широким поясом, который завязывался на спине, казалось простым, если бы не лиф, расшитый золотистой нитью и украшенный драгоценными камнями.

Мои  волосы служанка тщательно расчесала и заплела в косу, которую закрепила жемчужными шпильками вокруг головы.

— Взгляните, госпожа, — сказала Лита, подведя меня к зеркалу. — Вам нравится?

Бросив в зеркало короткий взгляд, я отвернулась. Мне не хотелось огорчать добрую девушку, но я знала, что ничего утешительного там не увижу. Все та же Мира Львова, серая мышка, только не в джинсах и куртке, а в длинном, до пола, платье и с не привычной прической.

«Девчонка отчаянно некрасива», — прозвучали в моей голове слова мачехи. Илона была уверена, что на мне женится только охотник за приданым. Что ж, в отношении Макса, она оказалась права…

К горлу подступили слезы, как всегда, когда я вспоминала о бывшем женихе, но я подавила их. Не хватало еще на  ужин придти с заплаканными глазами, вызвав вопросы у новой «родни».

«Мира Львова — неуверенная в себе, робкая, без памяти влюбленная в красивого парня — осталась в прошлом. Теперь я — Мирабель Ренси. Раз мне дали шанс, начать жизнь с чистого листа, нужно попытаться все изменить. И, в первую очередь, себя».

И все же, глядя в зеркало, я не могла не подумать о том, как много упустила в своей прошлой жизни. Например, не воспользовалась услугами пластической хирургии, чтобы стать красавицей. Правда, говорят, что со временем лицо меняется не в лучшую сторону, и нужно снова делать операции.

А в этом мире существует магия! Неужели не найдется какого-нибудь зелья или артефакта, чтобы стать немного симпатичнее? Пусть не такой ослепительно—прекрасной, как моя мачеха, но всё-таки…