Друг детства

Глава 1

– Смотри, смотри! Макс Ривз смотрит прямо сюда! – возбужденно зашептала Мелоди – моя однокурсница и подруга, с которой мы познакомились при поступлении, а с тех пор стали практически неразлучны.

Я напряглась, но заставила себя не двигаться и не поддаваться на провокацию подруги.

– Ага, мечтай, – фыркнул Марк, обнимая меня за плечи, но сам склонил голову и скосил взгляд через плечо. – Будто первый студент боевого факультета посмотрит на такую, как ты! Приди в себя и спустись с небес на землю. Где ты, и где он? Такой, как Ривз – не твоего уровня!

Мелоди возмущенно покраснела:

– Я сама видела! – прошипела она в сторону моего парня, с которым они всегда были словно кошка с собакой. Серьезно, думается мне, если бы не я, они бы никогда даже не посмотрели друг на друга, настолько разными казались. И вечно спорили на любую, даже на самую незначительную тему, только дай повод. – И, вообще, что значит «такая, как я»? Чем я не угодила? – прищурилась она с угрозой, а на ее руке стали искрить всполохи магии.

А вот это – уже серьезно. В стенах академии запрещена несанкционированная магия. Если кто заметит, Мэл – не поздоровится.

– Давайте прекратим, – миролюбиво предложила я, уже смирившись со своим статусом буфера между этими двумя.

– Начнем с того, что он – старшекурсник, – словно и не заметил ничего странного Марк, вальяжно начав загибать пальцы, явно наслаждаясь бешенством Мелоди. – За ним вся женская часть академии охотится, включая преподавательский состав.

– И что с того? Вот именно, я моложе и уж точно красивее многих, – с достоинством заметила Мелоди, с чем поспорить было сложно: девушка была высокой, с потрясающей фигурой, которой можно было только позавидовать, миловидным лицом и шикарными волосами. Я сама всегда задавалась вопросом: почему она до сих пор одинока и общается лишь со мной да Марком, которого терпеть не может. – Может, ему престарелые профессорши осточертели? Он и так первый в рейтинге своего факультета по успеваемости, потому вообще не понимаю, зачем ему возиться с этими старухами…

Я подавила в себе потребность прокашляться и отставила чай, который пила до этого, побоявшись, что подавлюсь. Тема уже перестала быть просто нелепой. Теперь стала просто неприятной. Пора бы валить из столовой.

И вот надо же было так совпасть, что у старших курсов сейчас также большой перерыв… Обычно мы не пересекаемся.

– Может, потому и первый, – пренебрежительно предположил Марк.

– Это имеет смысл, – внезапно, вопреки своей привычке во всем спорить с Марком, согласилась Мэл, а меня бросило в жар. Кулаки сами сжались, но я все же сдержалась и вновь предприняла попытку прекратить это:

– Ребят, действительно, может, хватит уже? Разве это – не глупая тема? Кому какая разница, что происходит у Ривза? Это же – личная жизнь.

– Хорошо тебе говорить, – обиженно насупилась Мелоди, сложив руки под своей объемной грудью, отчего пуговичка на рубашке жалобно скрипнула и натянулась, грозясь не выдержать подобного напора. – Это ты у нас уже четыре месяца в счастливых и стабильных отношениях, вот тебя и не заботит больше никто! Только и делаешь, что милуешься со своим парнем, аж бесит! А для меня это, может, возможность!

– Вот ты размечталась, – не смог смолчать Марк, который на словах Мэл о наших отношениях приосанился, а его пальцы как бы невзначай погладили меня по плечу. По телу пробежали мурашки… и не скажу, что приятные, но я привычно стерпела. – Говорю же, ничего у тебя не выйдет. Этот придурок наверняка отбоя от женщин не знает. Тебя там просто задавят. Тем более, какой ему толк от отношений с тобой? Судя по слухам о нем, он спит только с теми, с кого можно что-то поиметь: богатые наследницы и профессора в очередь выстраиваются, чтобы залезть к нему в штаны.

– Да пошел бы ты, – рассвирепела Мэл. – Ну и что, что я из небогатой семьи, зато красивая и сексуальная! Да любой захочет просто за руки со мной подержаться! Думаешь, я хуже каких-то старух или непутевых страшных богачек, единственный талант которых – лишь деньги их папаш?

Стало мерзко…

– Достаточно, – поднялась я на ноги, чувствуя, как меня потряхивает от сдерживаемых чувств.

– Таня? – вздрогнула от неожиданности Мел.

– Милая… – схватил меня за руку Марк, но я рефлекторно дернулась, поняв, что реагирую излишне резко. – Ты чего? – насторожился он.

– Мне… – сглотнула я, стараясь успокоиться. – У меня появились дела. Встретимся позже, – пробормотала я, схватив свою сумку, и шустро зашагала из столовой, стараясь не обращать внимания на прожигающий мою спину взгляд, который ощущала почти физически.

Зря… зря я привлекла внимание.

***

– Таня… Таня! – не с первого раза услышала я и вздрогнула, когда меня схватили за руку. Обернувшись, почувствовала двоякое чувство. С одной стороны, видеть Мелоди сейчас не хотелось, нужно было успокоиться, с другой стороны, было бы хуже, окажись вместо нее кто-то другой. – Да что с тобой? – нахмурилась девушка, а я почувствовала проблеск раздражения: неужели непонятно, что сейчас я хочу побыть одна? Надо признать, Мелоди всегда была излишне бесцеремонной. Порой это смущало.

Но в то же время, мне нравились в ней эти уверенность и напористость. Пожалуй, если бы не они, у меня так и не было бы подруги, ведь это именно она стала инициатором нашего общения. За что я благодарна, ведь до нее из-за семьи меня в основном люди избегали.

– Почему ты убежала? Ты обиделась? – с тревогой посмотрела на меня Мелоди. Я удивленно моргнула.

– Обиделась?

– Ну да. Ты права, мне не следовало это говорить… – вздохнула Мэл. – Мне жаль, я не думала, что ты примешь эти слова так близко к сердцу…

Я вновь насторожилась. Неужели она поняла?..

– Пойми, говоря про тех глупышек, я вовсе не имела в виду тебя. Ты ведь из-за этого убежала, решив, что я и тебя с этими глупыми богачками сравниваю? – обхватила она меня за плечи, а я вновь заторможено моргнула, а после до меня дошло.

Глава 2

– Это… это и вот это! Вот, иди примерь! – Мэл всунула мне в руки жалкие клочки ткани на плечиках, на которые и смотреть-то стыдно было, не то что надевать.

– Ты серьезно? – изумилась я, пока подруга толкала меня в сторону примерочных. – Я не уверена, что это мне подойдет… – не желая обижать подругу, попыталась я выкрутиться. Мэл была так добра, что согласилась помочь мне подготовиться к новогодней ночи, для чего и потащила по магазинам. Но кто же знал, что первым делом меня потянут за нижним бельем? Еще и… таким откровенным.

Мне и стоять в этом отделе было неуютно, зато Мэл чувствовала себя уверенно, как рыба в воде. Вообще не знаю, что ее может смутить в этой жизни… Завидую…

– О чем ты говоришь? – насупилась девушка, уже начав рыться в новой куче белья, подыскивая другие варианты, подманив магией несколько комплектов, которые критически осмотрела, когда я еще и прежние не примерила. – Думаешь, я с размером ошиблась? – фыркнула она. – Ты хоть и худосочная сверху, но бедра вполне объемные. Даже я в твои юбки влезаю, потому и размерчик должен быть один. А с верхней частью… просто выбрала на два размера меньше моего, – с видом знатока отозвалась Мэл. – Не переживай, я знаю, что ты комплексуешь из-за своей фигуры, потому и подбираю такой образ, в котором ни один мужчина не обратит внимания на недостатки. Уж я-то в этом толк знаю.

Я растерянно замялась, не зная, что еще придумать. Не сказать, что комплексую… по крайней мере, прежде не задумывалась об этом. Пока не поступила в академию. А после столкнулась с другими ровесниками и невольно стала себя сравнивать с ними…

Затем у меня появились подруга, на которую мужчины постоянно бросали восхищенные взгляды. Даже удивительно, что Марк выбрал именно меня, когда рядом была красавица Мелоди. И я была ему за это благодарна, потому старалась делать вид, что не замечаю, как он сравнивает меня, то и дело напоминая о различиях с ней. Разумеется, не в мою пользу.

Всем парням нравится фигура Мэл, с этим просто нужно смириться. Однако, Марк выбрал меня. Пусть смотрит, главное, что в итоге он все равно будет именно со мной.

«– Почему ты так на меня смотришь? – вспомнилось мне.

– Глупышка, потому что я не хочу смотреть ни на кого, кроме тебя… – со смехом вторил мне низкий голос из прошлого.

– Так я и поверила… – фыркала я, чтобы скрыть свое смущение.»

В то время я действительно почти поверила, что являюсь самой важной. Потому, пусть лучше так: смотрит, но остается рядом, чем заверяет в моей исключительности, а после...

– С тобой все хорошо? – заметив перемены во мне, с тревогой спросила подруга, а после подошла и обеспокоенно посмотрела мне в лицо.

– Д.. да, все хорошо, – опомнилась я и через силу улыбнулась, чем подругу не убедила. – Просто я обычно не ношу такое… вот и нервничаю.

– Так, иди сюда, – отложив выбранные вещи в сторону, утянула она меня на диванчик, куда и усадила. – А теперь говори, что не так? Ты что, передумала? – подняла она брови.

– Н… нет, – вначале качнула я головой, но отчего-то голос дрогнул, после чего я поникшим голосом произнесла: – Не знаю, – виновато отвела я взгляд.

– Что? Но, почему? Я думала, у вас с Марком все хорошо, – схватила она меня за ладони и слегка сжала в качестве поддержки. Я слабо улыбнулась. – Неужели этот болван успел тебя обидеть? – спросила она похолодевшим тоном так, словно прямо сейчас намеревалась пойти и отдубасить Марка.

– Вовсе нет, – заверила я ее с улыбкой. Приятно знать, что есть кто-то на моей стороне. Это придало мне сил. – Просто я не уверена. Все кажется мне таким поспешным. Мне нравится Марк, очень, – заверила я. – Но я не уверена, что это любовь…

Перед мысленным взором возник образ моего парня: красивый, вежливый, милый, из хорошей, порядочной семьи, хоть и среднего достатка, которые приняли меня вполне тепло и приветливо. Он просто не мог мне не понравиться, особенно когда был так внимателен ко мне с самой первой встречи. Сама не заметила, как мы начали встречаться. Я была опьянена этим чувством влюбленности. Но все осложнялось тем… что мне были неприятны его прикосновения: объятья, поцелуи и… нечто более интимное, все это вызывало непроизвольное отторжение. Однажды я поделилась этим с Мэл, и та успокоила меня тем, что это просто мои первые отношения, все в новинку, потому и пугает, нужно лишь привыкнуть. Но вот, прошло четыре месяца, а я все еще не могу и не хочу представлять себя в одной постели с Марком, хотя уже и решила пойти на такой шаг.

Мы встречаемся довольно долго, отношения хорошие, Марк – отличный парень. Однако, в отличие от меня, у него есть определенные потребности, на что открыто указывала его настойчивость, которая возрастала с каждым новым днем. Я не хочу его обижать, потому решила для себя перейти на новую стадию. А там, быть может, свыкнусь и начну, наконец, получать удовольствия от его близости.

М-да…Совсем не так я представляла отношения. Помнится, в прошлом я могла получать удовольствие от простого разговора, шуток и дружеских прикосновений. Но я обманывала лишь себя, потому нечего и думать о прошлом.

– Опять ты об этом, – снисходительно фыркнула Мэл, отчего я почувствовала, как краска стыда заливает щеки. – Тебе же не двенадцать лет, чтобы думать, словно секс бывает лишь по большой любви? Чувства куда сложнее. Думаешь, я свой первый раз провела с парнем, которого любила? Как бы не так, сейчас я уже не помню его лица, но отлично усвоила, что секс – того стоил. Невинность – не та драгоценность, которую стоит оберегать в ущерб удовольствию, которое можно получить от отношений с парнем, – со знанием дела, важно поправила она волосы.

– Возможно, ты права, – нехотя согласилась я. Не зря же Мэл так одержима сексом и рассказывает мне все в подробностях о каждом своем похождении? Марк также настроен серьезно, показывая свое желание и нетерпение. И… тот, другой.

Видимо, в этом сексе действительно есть что-то, чего я не понимаю, раз все на нем так помешаны.

Глава 3

– Какого черта? Что профессору могло потребоваться от меня в такой день? У него совершенно нет никакой личной жизни, если он вечером перед Новым годом работает? – ворчала я, стараясь не морщиться от неудобного белья, которое не успела сменить перед выходом из дома.

Я как раз готовилась к вечеру: украшала дом, готовила закуски, ну и наряжалась, но внезапно со мной связался из деканата академии знакомый лаборант, сообщив, что профессор по прикладной магии требует меня явиться в академию как можно скорее. К себе он мог вызывать лишь в одном случае: ткнуть носом в какую-то ошибку в экзаменационной работе, которую я сдавала перед каникулами. И, если ее не исправить, моя работа может быть не зачтена. Обычно это предвещало пересдачу и несколько дополнительных занятий, которые, разумеется, дотошный профессор любил проводить в выходные дни. В моем случае – на каникулах. Значит, и поездка к родителям будет под угрозой.

Потому, прикинув все за и против, решила быстренько смотаться в академию, благо, живу неподалеку, а время перед приходом Марка еще было. Переодевать белье не стала, лишь надела сверху скромное теплое платье и пальто. Уже большая удача, что кошмарный профессор позволил исправить ошибку, а не поставил перед фактом о пересдаче, как он любил делать, издеваясь над адептами. Влияние праздника его смягчило – не иначе.

С другой стороны, где я могла ошибиться в докладе? Ума не приложу…

Академия пустовала, потому мои шаги отдавались эхом в широких коридорах, отчего я невольно подумала, что произвожу слишком много шума, и постаралась ступать потише, помня, как профессор ненавидит излишний шум. Наверняка он и без того в плохом настроении из-за одиночества и необходимости отмечать праздники за работой. Потому раздражать его лишний раз не хотелось бы.

Несмотря на сложный характер, профессор был выдающимся и глубоко несчастным, одиноким человеком, который после смерти супруги полностью посвятил себя работе и обучению адептов.

Потому даже прихватила несколько угощений в качестве презента и извинений за свою ошибку, но так торопилась, что взяла больше необходимого, и сейчас руки были заняты коробками из известных кондитерских.

Готовясь к сегодняшней ночи, я переусердствовала и заказала вкусной еды значительно больше, чем смогли бы съесть мы Марком, даже если оставить ее для Мэл.

Подкравшись к аудитории, я неловко переступила с ноги на ногу, думая, как постучать в дверь и при этом не обронить угощения. Пока думала об этом, услышала внутри аудитории возню и несколько голосов, которые доносились из-за неплотно прикрытой двери. Сначала решила, что это профессор, но голоса были молодыми и знакомыми, как и заливистый женский смех, которому вторил хриплый, низкий голос…

До боли знакомый голос:

– Тише, ты! Или хочешь, чтобы нас тут застукали? Мне с таким трудом удалось раздобыть ключ от этого кабинета, чтобы встретиться с тобой… – задал вопрос… Марк, в перерывах между чавкающими, влажными звуками и стонами.

– Мне щекотно, – с придыханием отозвалась томным голосом Мелоди и громко застонала после очередного, наиболее глубокого шлепка. – Опять засосы поставишь, придется замазывать. Я уже и свою, и косметику Тани потратила на скрытие следов твоего варварства! – пожаловалась она с капризными нотками, а после задохнулась от удовольствия, когда звуки шлепков стал более частыми и грубыми.

– Ты это заслужила, разве нет? – прохрипел он с рыком и ускорился, судя по звукам, а Мелоди заскулила. – Ведь это была твоя идея с самого начала. Если бы не ты, я бы не связался с этой идиоткой. Эта недоразвитая шугается каждого моего прикосновения, словно я червь какой, а я терпеть должен? Нет, милая, ты все это начала, тебе и расхлебывать. Если хочешь, чтобы я эту деревянную дуру сегодня отымел, тебе нужно постараться меня возбудить… Хоть буду воспоминаниями о тебе довольствоваться, пока это бревно расшевелю. Приподними-ка попку повыше…

Ноги ослабели, тело словно в момент пронзили иглами, отчего оно замерло без возможности пошевелиться. В ушах стучал пульс, который, к моему большому сожалению, никак не заглушал звуки и голоса из аудитории. Глаза защипало от сдерживаемых слез, которые затуманили взор, но звуки были такими четкими, точно я смотрела на все своими глазами.

Одновременно хотелось закричать, ворваться в аудиторию, чтобы лично уличить предателей, которым верила…

Но в то же время в груди зарождался иррациональный страх, что они могут меня заметить. Так, словно это я была виновата и сделала что-то постыдное…

Мне действительно было стыдно… Стыдно, что так безоговорочно поверила и дорожила этими отношениями, в то время… как меня использовали и смеялись за спиной. Какой же глупой я им казалась, раз они так…

Было страшно встретиться с ними глазами и увидеть насмешку, как очередное подтверждение своей полной несостоятельности…

Все так, как ОН меня и предупреждал…

Хотелось убежать, но ноги словно приросли к полу, хотелось закрыть уши и зажмуриться, притворившись, что ничего не видела и не слышала, но это было глупостью, тем более, руки были заняты. Казалось, что весь мой мир рухнул и стал давить на плечи…

Такое знакомое и до боли пугающее чувство паники и безысходности…

Руки ослабели, и коробки практически посыпались на пол, что неминуемо бы привлекло внимание этих двоих, но, откуда ни возьмись, на мои ладони легли другие, большие руки, помогая придержать груз. В нос ударил знакомый запах, а я с недоверием обернулась, больше не имея возможности сдерживать слезы, которые посыпались из глаз крупным градом.

Позади стоял человек, появлению которого я одновременно и страшилась, и обрадовалась. Казалось, он всегда был рядом, чтобы поддержать и утешить. Он всегда был там, где нужно, потому и удивляться не стоило…

Но именно сейчас… почему именно он и именно сейчас? Почему именно ОН должен стать свидетелем моей очередной трагедии и неудачи… моего позора и боли...

Он ничего не сказал, лишь с пониманием смотрел с высоты своего роста. В его присутствии я на мгновение забылась, потому вздрогнула, когда из-за двери вновь послышался непристойный, громкий стон. Неосторожно пошевелившись, нечаянно дотронулась до приоткрытой двери, отчего щель увеличилась, и теперь я могла не просто слышать, но и видеть происходящее, от которого меня замутило.

Глава 4

Я знакома с Максом, сколько себя помню.

Родители любили шутить, что я – их драгоценное сокровище, и относились соответствующе. Вначале мне это сравнение нравилось, но чем взрослее я становилась, тем более изолированной себя ощущала.

Будучи поздним ребенком в весьма богатой и родовитой семье, мой круг общения всегда был очень… ограниченным. Найти для меня ровесников среди знакомых моих уже довольно возрастных родителей оказалось той еще задачкой. Как-то так выходило, что у ровесников родителей дети были в том возрастном промежутке, когда уже не за горами были собственные дети. Но однажды в нашем доме появился мальчик, который был на четыре года старше меня.

Наученная горьким опытом попыток подружиться с детьми старше меня, я боялась, что и этот ребенок лишь скривит нос: мало того, что старше, так еще и мальчишка. Какой ему толк возиться с сопливой девчонкой, которая еще даже не все буквы правильно выговаривает?

Но, вопреки моим опасениям, этот мальчик протянул мне руку и с лучезарной улыбкой предложил впредь дружить.

С тех пор Макс, который был внуком партнера отца, стал частым гостем в нашем доме, и я чаще удивлялась его отсутствию, нежели присутствию, потому вскоре в нашем доме даже появилась его личная комната напротив моей спальни.

Я помню, с каким восторгом проводила с ним счастливейшие часы, строя шалаши, гонясь и, порой, дразнясь. В отсутствие родителей Макс стал для меня практически всем миром, потому совсем неудивительно, что в один момент моя искренняя и невинная детская любовь переросла в юношескую влюбленность.

Шли годы, мы росли, наши тела менялись, а времени вместе мы проводили все меньше. И вот, не успела я оглянуться, как Макс, которого я почти боготворила, стал красивым и статным молодым парнем пятнадцати лет, а я… я все еще оставалась приставучим, наивным и несуразным одиннадцатилетним утенком.

Появились комплексы, банальные и глупые обиды… а также ревность. Мне не нравилось, что, пока я нахожусь на домашнем обучении по желанию родителей, Макс учился со своими ровесниками, где у него появлялись все новые друзья и знакомства. Я же все еще была зависима лишь от него одного.

Справедливости ради, нужно сказать, что Макс даже в таких обстоятельствах меня не забрасывал, стабильно оставался на выходных с ночевкой в нашем доме и регулярно созванивался со мной, делясь последними новостями.

Это я понимаю сейчас, но тогда изоляция и безответная влюбленность сказывались на мне самым некрасивым образом: я все больше капризничала, обижалась почем зря, а порой и откровенно критиковала Макса за его общительность.

Наши родители любили в шутку говорить о том, что неплохо бы нас с Максом в будущем поженить. Мне так понравилась эта мысль, что я приняла ее за чистую монету.

Сейчас мне стыдно вспоминать о своем поведении, но тогда я часто срывалась на Макса, которого искренне считала своим женихом.

Неудивительно, что после очередной моей придирки он не выдержал и попытался раскрыть мне глаза, указав, что я еще слишком мала и гожусь разве что в младшие сестры. Новая реальность была… шокирующей. Со стороны прошедшего времени я понимаю, насколько Макс был деликатным, но тогда мне казалось, что его слова были равносильны отрезвляющей пощечине.

Я замкнулась в себе. И хотя Макс попытался свести ситуацию на нет, а я даже попросила у него прощения… наши отношения уже не могли быть такими, как прежде. Мне было безумно стыдно за свое собственническое поведение и все несправедливые слова, что я ему наговорила. Потому всячески избегала его, изолировавшись в своем мирке, чтобы хоть немного восстановить гордость.

Так постепенно мы стали отдаляться друг от друга, пока он не поступил в академию магии на полный пансион, из-за чего мы могли видеться лишь по большим праздникам. У него началась новая жизнь… без меня. И при этом, его мир не рухнул, в то время как мой крошился на части, и я начала осознавать страшную реальность, в которой поняла, что у меня помимо Макса… нет никого, не считая родителей.

Весь мой мир состоял лишь из моего дома, занятых родителей и Макса. А после его ухода остался лишь дом и родители, которые не знали, как справиться с моей хандрой.

Потому, несмотря на страх, я приняла серьезное решение, которое, признаться, пугало не только родителей, но и меня: поступить в академию магии скрывая свою фамилию. Да, маны во мне было немного, в отличие от того же Макса, но ее оказалось вполне достаточно для поступления на факультет теоретической магии. Пусть магом мне и не быть, но я могла стать госслужащей в магической башне.

Разумеется, родители, которые всю жизнь тряслись надо мной, восприняли мою просьбу в штыки, но после серьезного разговора они признали, что виноваты в моей изоляции и все же сдались, но с определенными условиями. Одно из условий – жить отдельно, пока я не пройду адаптацию. Мне действительно было сложно привыкнуть к обществу сверстников, потому я приняла новость, что буду жить в отдельной квартире, а не в общежитии, с радостью. Все осложнялось вторым условием, в котором говорились, что за меня должен поручиться Макс, который уже отучился в академии три года и собирался переводиться на четвертый. Если бы он взял меня под патронаж, это бы успокоило родителей.

Было стыдно, неловко, но я все же осмелилась попросить у него помощи. И. казалось, все прошло хорошо… До того момента, как у меня начали завязываться новые знакомства.