Друг отца. Офисный беспредел

ГЛАВА 1

— Тик-так, тик-так, пора заняться изготовлением деток, да? — босс хитро щурит глаза и оглядывает меня с ног и до самой макушки, будто оценивая, котируюсь ли я еще на рынке отношений. — Время то бежит. И ты не молодеешь…

Хмыкаю в ответ. Мне всего двадцать пять.

Поднимаю на начальника язвительный взгляд:

— А вам, я смотрю, фонарик больше не нужен — нимб над головой светит неплохо?!

Я не знала, что он — бывший друг, а теперь — главный враг моего отца, когда провела с ним ту злополучную ночь, подарившую две полоски на тесте.

А он не знает, что под моим сердцем уже живет ребенок…

Его ребенок.

РАНЕЕ…

— Сделка состоялась! — На стол с грохотом упала толстая папка. — Они подписали документы.

Я вздрогнула и, разозлившись, подняла глаза:

— Это и так было понятно. А ты в следующий раз не подкрадывайся.

— Напугала? — Оля растерянно оглянулась по сторонам.

— А сама как думаешь? — Я одёрнула себя. Слишком уж резко ответила. Во всём виноваты гормоны.

— Ну и что теперь делать?! Нас же всех точно сократят! — зашипела подруга, шаря глазами по соседним столам.

Но все занимались своими делами, не обращая внимания на новость, от которой напрямую зависела их жизнь. Ну не жизнь, конечно, но карьера уж точно.

— Почему все так спокойны?

Я пожала плечами:

— Может, просто не слышали, как громко ты об этом заорала?

Оля обиженно поджала губы. Я вздохнула:

— Ладно, прости, Оль. Меня не сократят.

Её брови недоверчиво поползли вверх, как маленькие альпинисты, покоряющие очередную вершину.

Не удержалась и рассмеялась в голос. Тут же мысленно выругалась. За что мне эти неконтролируемые эмоции двадцать четыре на семь?

— Амин… — подруга перешла на шёпот. — Ты что, того? — Она выразительно выпучила глаза.

Я рассмеялась пуще прежнего:

— Чего того?

— Ну… это… под чем-то?

От смеха я чуть не свалилась под стол:

— Ага, блин. Под жизнью!

Оля шутку не оценила. Лицо у неё стало таким, будто она целиком проглотила лимон. Мне стало её жалко, и я серьёзно сказала:

— Ладно, моя пятая точка точно в безопасности. В общем-то, я беременна. Беременную же не уволят? — Вопрос был риторическим. — Права не имеют. Я ж такой скандал учиню!

Девушка посмотрела на меня так, словно я вообще не женщина и беременной оказаться никак не могу:

— Шутишь?

— Каждое утро над фаянсовым другом от токсикоза так шучу, будто в стендап попала. А сейчас нет, вполне серьёзно.

— От кого?

Я задумалась. Если скажу ей, что не знаю, она точно не так поймёт. Ну, была не была!

— Не знаю, — пожала плечами, будто это вообще никакого значения не имело.

Оля как раз делала глоток воды, и тот фонтаном хлынул из её пухлых губ.

— Как это? Не знаешь, кто именно? Этот, из клуба, месяц назад, да? Так и знала, что у вас что-то было! — Глаза девушки заблестели от ликования, мол, «смотри, какая я молодец, не зря я тебе в тот вечер бурный секс пророчила».

Стоило ли её разочаровывать?

— Тот экземпляр из клуба, в общем-то, свалил, как только я сказала, что люблю групповушки и БДСМ.

Нет, пора завязывать. Бедную Олю с моими шутками скоро сердечный приступ хватит.

— Ладно, не он это. Да и срок уже порядка трёх месяцев.

— О-о-о… — только и смогла ответить обескураженная подруга.

В этот момент в офис вошёл высокий широкоплечий мужчина, и все разом обернулись. Даже слишком высокий. Какой у него рост? Два грёбаных метра?

Я в классе была самой высокой, вся семья пророчила карьеру модели. Но в пятнадцать у меня выросла грудь. С третьим размером по подиуму особо не поскачешь, потому что они будут скакать вместе с тобой. И все модельные агентства начали мне отказывать, увидев два моих внушительных достоинства. Я не расстроилась. Меня никто не спросил, хочу ли я быть моделью.

Посетителя я увидела в отражении стеклянной стены. В упор ещё не смотрела — много чести. А вот походка его показалась мне до боли знакомой…

Не выдержав, я развернулась прямо на стуле, который жалобно скрипнул подо мной.

Мужчина отреагировал на звук в повисшей тишине и вскинул взгляд.

Ну здравствуй, отец моего ребёнка. А я-то думала, не встретимся больше…

ГЛАВА 2

Я удивилась, конечно, мягко говоря. На секунду показалось, будто душа в пятки уйдёт. Но где наша не пропадала? Я и не в таких передрягах бывала, ничего.

Сейчас гордо встану и походкой от бедра проплыву мимо. Делов-то! Кину на него максимально ничего не выражающий взгляд, и всё. Кто сказал, что я должна его помнить? Правильно, не должна. И плевать, что по памяти могу назвать каждую родинку на его спине и морщинку на лице, несмотря на то, что провела с ним каких-то жалких пару часов.

Важно покашляла. Весь офис молчал. Что с ними сегодня? Может, это какой-то супер-важный клиент, а я не в курсе? Даже Оля притихла и быстро уселась в своё кресло.

Ладно, мне бы ретироваться по-тихому. Не дай бог узнает. Да нет, у таких, как он, баб вагон и маленькая тележка. С чего ему меня узнавать? Но он всё смотрел и не сводил глаз. Чёрт побери! Плевать.

Я встала с места. Стул небрежно оттолкнулся от моей шикарной пятой точки и двинулся в свободный полёт почти на метр вдоль стены. Я не обратила на это никакого внимания. Что мне до какого-то несчастного стула?

Я смотрела на дверь, дверь смотрела на меня. Красавчик тоже смотрел на меня. Но я на него внимания не обращала. Что мне до какого-то красавчика?

Он прочистил горло мелким кашлем, когда я, гордо задрав голову, прошла мимо:

— А вы, собственно говоря, куда? — скептически оглядел меня с ног до макушки. Моя походка от бедра его не сразила наповал. А жаль.

Я бросила на него взгляд, будто он грязь под моими ногами. И какого чёрта я должна перед ним отчитываться? Куда надо, туда и иду!

— А вам какое дело? — Высокомерие — наше всё.

— Да никакого! — весело хмыкнул он. — Но советую с новым начальником повежливее разговаривать. Мало ли.

Я застыла на месте с занесённой в воздух ногой. Новый начальник? Кто? Он? Да быть такого не может! Ирония судьбы? Моя злодейка ещё и не то может выкинуть.

Нервно сглотнула:

— Александр Александрович? — постаралась сделать голос как можно слаще. Любой мужик сразу растает.

— Собственной персоной, — явно наслаждаясь произведённым эффектом, ответил мужчина.

О господи… Из моей беременной головы вылетело, что новое начальство прибывает сегодня. Казалось бы, с кем не бывает? Подумаешь, бросила пару-тройку ласковых по незнанию. Но ирония была не в этом. Именно с ним мне предстоит провести ближайший месяц плечом к плечу. Мне, как самому лучшему (читай: самому невезучему) сотруднику, выпала честь ознакомить нового шефа со всеми делами фирмы изнутри, так сказать.

Медленно повернулась, крутясь на коротком каблуке. Растерянно открыла рот, закусила губу, глаза устремились в потолок. Выглядела глупо. Не хватало только задумчиво затылок почесать.

Кивнула, будто вот-вот что-то скажу, но на беременный ум, как назло, ничего не пришло:

— Ну… добро пожаловать, — пожала плечами и развела руками.

Мужчина удивлённо вскинул брови, прямо как Оля минуту назад:

— А вы…?

Может сказать, что я здесь вообще не работаю? Бог с ним, с этим окладом. Ладно. Сколько можно фамилию отца позорить? Мало он краснел ещё за меня, что ли?

Гордо вскинула подбородок:

— Амина Бергман, — самодовольно улыбнулась, ожидая реакции.

Ох, обожаю смотреть на лица людей, когда они слышат моё имя. Но тут ситуация двоякая. В памяти этого экземпляра явно что-то всплыло. Вопрос только что именно: я или моя фамилия?

ГЛАВА 3

ТРИ МЕСЯЦА НАЗАД

— Скучаешь, красотка?

Святые бубенчики, до чего банально. Закатила глаза и гордо продолжила тянуть коктейль через соломинку.

— Эй! — настырный засранец положил ладонь на моё плечо.

Ну поехали, сейчас повеселимся:

— Умираю от скуки, — готова была продолжить, желательно что-нибудь ядовито-язвительное, но во рту сначала пересохло, стоило мне обернуться, а потом всё резко увлажнилось. И не только во рту.

Самозабвенная улыбка вспыхнула на его губах:

— Как зовут?

— Сама прихожу, — и зачем только про его банальность говорила? Гордость уплыла мокрой лужицей, стоило увидеть это тело, начинённое тестостероном, словно рождественская утка — яблоками.

Облизнула губы:

— Маша, — хлопнула ресничками.

Настоящее имя, конечно же, не назвала. Ещё чего! В этом городе его каждая собака знает. Не дай бог, до родителей дойдёт, что их скромница дочка знакомится со всяким сбродом под яркими софитами корпоративной вечеринки.

— Ма-а-аша… — задумчиво протянул он. — А я Гена.

Хмыкнула:

— Как крокодил?

— Как дирижёр! — гордо произнёс он.

— Кто? — мой рот изогнулся в презрении.

— Рождественский! — заглянул мне в лицо. — У-у-у… темнота!

Пожал руку.

Со сцены уныло вещал Василий Степанович. Слушать не хотелось, но должна была — начальство всё-таки. Пробиралась через толпу. Гена тащился следом, старательно делая вид, что ему тоже интересно.

— И вот, в этот знаменательный день, я спешу сообщить моим замечательным сотрудникам, что в «РЕСО-ИНДАСТРИЛ» наступило время больших перемен, — на слове «больших» он развёл короткими ручками, пытаясь передать масштаб происходящего.

Толпа изумлённо ахнула. Лицемеры. Все заранее знали.

— Мне горько говорить, что меня с вами, друзья, больше не будет… — Господи, он же на пенсию собрался, а говорит так, будто сразу на кладбище после корпоратива поедет.

— Сбежим отсюда? — шепнул Гена.

Оценила толпу, оценила Гену. Гена явно был в выигрыше. Кивнула и пошла за мужчиной.

В холле гостиницы он остановился:

— У меня пентхаус на двадцатом.

Это должно было меня впечатлить. Иронично прикрыла рукой рот и хлопнула глазами. Гена рассмеялся.

В номере мы сорвали друг с друга одежду за секунды. Гена настойчиво исследовал моё тело руками, не давая отвлечься на посторонние мысли. Окей, он знал своё дело. Тело — что надо. Пресс как стиральная доска. Отдалась впечатлениям и не стеснялась трогать его везде.

— Может, всё-таки скажешь, как зовут? — нашёл время спросить, когда его внушительное достоинство уже таранит меня так, что я визжала от восторга.

— Закрой рот и продолжай, — ответила скомканно, захватывая дыхание от его движений, будто на американских горках катаешься без страховки.

Эта ночь явно удалась. Мы даже уснули в обнимку, будто завтра вспомним имена друг друга.

Утром, не дожидаясь, пока Гена проснётся, тихонько взяла туфли на шпильке под мышку и сбежала.

А через две недели сокрушалась и рыдала крокодильими слезами, узнав, что у моего ребёнка будет отчество Геннадьевич. Что за отвратное имя?

ГЛАВА 4

НАШЕ ВРЕМЯ

— Александрович… — задумчиво протянула я, будто пробуя его отчество на вкус. Вкуснее, чем Геннадьевич, ничего не скажешь.

Мужчина заглянул мне в глаза и иронично изогнул бровь:

— Так значит, это вы должны меня в курс дела ввести?

Огляделась по сторонам. Вдруг где-то затерялась ещё одна Амина Бергман, и сейчас героически вылезет из-под стола и спасёт меня от горькой участи?

Никто не выполз. Только Оксанка (про себя я её называла Рыбой), сидела за столом возле нас и безмолвно хлопала выпученными глазами. Ну копия рыба.

Обречённо вздохнула:

— Я.

Красавчик улыбнулся. И по этой улыбке было неясно, то ли он просто рад, что приставили к нему не Оксанку-Рыбу, а меня, то ли в его памяти всё-таки всплыли обрывки нашей бурной ночи, будь она неладна.

— Ладно, — сдался мужчина. — Сегодня я заглянул просто поздороваться. А вот завтра… — он приподнял одну бровь и окинул всех взглядом, — завтра с самого утра проведём общее собрание. Мне нужны будут все отчёты по проделанной работе за прошедший месяц.

По офису прошёл несогласный гул.

— До завтра, — встряла я в его речь, вновь обращая на себя внимание, — никто ничего сделать не успеет. У нас рабочий день через час заканчивается.

Скрестила руки на груди, всем своим видом выражая протест.

С вызовом смотрела на мужчину, а он и бровью не повёл.

— Что ж, — безразлично бросил он. — Придётся вам задержаться. — Весело хмыкнув, отправился на выход.

А мы рты пораскрывали и смотрели ему вслед.

— Если, конечно, премия важна, — добавил новый начальник у самой двери.

Он уже взялся за дверную ручку, когда его взгляд вновь наткнулся на опешившую от такой наглости меня. Медленно, очень медленно прошёлся по мне глазами, обещавшими то ещё веселье, и выскользнул из офиса.

В помещении повисла тишина.

— Да-а-а уж… — растерянно протянул Игорь.

Я его звала Сосиской, потому что сам он весь вытянутый, ещё и голова лысая и сморщенная, как кончик сосиски. В тысячный раз задумчиво поглядела на его лысину и передёрнула плечами.

Вот это повезло со сменой руководства. Этот спуску нам не даст точно. Прощай, беззаботная жизнь. Прощайте, перекуры вместо рабочего времени на лестничной площадке. Я хоть и не курю, но отойти на пять минут, послушать свеженькие сплетни, кто ж не захочет? Прощай, сокращённые рабочие дни, когда у Василия Степановича было хорошее настроение. Прощайте, наши с Олей бесконечные перерывы на кофе.

Кинула унылый взгляд на подругу, а она сидит, сияет будто медный самовар.

Медленно подошла к столу. Оля как заворожённая всё на дверь смотрит.

— Эй, что с тобой?

— Ами-и-ин… — протянула подруга сахарным голосом. — Ты вообще его видела?

— Видела. И что?

— Как что?! — Подруга резко повернулась ко мне. Глаза горели, сама вся взбудораженная, будто вот-вот лопнет от счастья. — Это же просто мой идеал! — Я чуть не родила от шока. — Я нашла его! Это судьба!

Стояла, рот открывала и закрывала, а сказать ничего не могла.

Дело в том, что Оля — моя лучшая подруга. Знаю-то её всего ничего, два с лишним года, но за это время она уже успела весь мозг мне чайной ложечкой склевать рассказами о поисках идеального мужчины.

У неё даже список есть: там по пунктам прописано всё — от внешности до характера и статуса.

И не замухрышка она далеко. Девушка очень даже видная: блондинка, волосы до пояса, глазища голубые, огромные, губки бантиком. У нас в офисе каждый мужик к ней уже яйца подкатывал. Да что там в офисе, даже Кирилл Андреевич ей конфеты таскал, а он не абы кто, а зам самого главного. Не мужик, а мечта.

Только вот неприступная Оля всем от ворот поворот давала, и катили они свои яйца обратно — грустные и отвергнутые.

Изумлённо смотрела на подругу. А та даже с места встала и по офису ходить начала, до того взволнованная была.

— Да! Да! Всё сходится! — Она посмотрела на меня так, будто я должна немедленно подтвердить её слова, иначе случится апокалипсис. Я молчала. — Да! Мне Зинаида Михайловна сказала, — это её личная гадалка, лично я её шарлатанкой считаю, — что в этом месяце для меня Марс в Венере благоприятно сошлись и открылось окно для позитивных изменений!

Оля почти в ладоши от радости хлопала.

А я стояла и чуть не плакала от смеха.

Мало того, что успела забеременеть от нового начальника, хоть он и в офисе дольше пяти минут ещё не пробыл, так теперь ещё и лучшая подруга за ним охоту открыла?

Ну держись, Гена-Александр. Тебе тут тоже несладко придётся.

ГЛАВА 5

Я адски опаздывала. Но домой не зайти не могла.

На часах было полдевятого вечера. Должна была быть на ужине в особняке нашей семьи ещё час назад. Но обещанную премию я уже распланировала вплоть до рублика, поэтому пришлось торчать в офисе лишних два часа и корпеть над отчётами.

— Большое спасибо, индюк самодовольный! — пробурчала я, поднимая с пола в прихожей насквозь промокший журнал Cosmopolitan.

Смотрела на кота, кот глядел на меня взглядом: «В дом кто-то залез и нагадил на твой журнал».

— Не ты индюк, а наш новый начальник, — буркнула себе под нос и полезла в гардероб переодеваться.

Кота я назвала Карлсоном, в честь любимого мультфильма детства. Сокращённо просто Карл. Карл Бергман — звучит, а?

Хотя общего у них немного: разве что жирок и пропеллер. Правда, у прототипа он был на спине, а у моего прохвоста, кажется, в другом месте. Особенно пропеллер давал о себе знать в пять утра, особенно в мой выходной.

Карл двулично тёрся возле моих ног, выпрашивая что-нибудь вкусненькое. Я шикнула на животину. Он обиженно посмотрел в ответ и начал нервно ходить из угла в угол, размышляя над тем, в чём он виноват. Видимо, не придя ни к каким разумным выводам, горделиво уселся на спинку дивана и выдал протяжное «Мя-я-яв».

Перерыв половину гардероба, я кучей вывалила строгие платья на кровать и села на пол рядом.

В голову пришла отличная идея — чиркнуть спичкой и устроить кострище из ненавистных одежек, а надеть удобные брючки с завышенной талией, подчёркивающие накачанную задницу, и любимые туфельки.

Но на ужин к родителям лучше вообще не приходить, чем явиться в чём попало. Не дай бог декольте на груди откроет ложбинку — казнят одним взглядом. Разрез на ноге выше положенного? Отправляйся на плаху.

Вытащила наугад свободное чёрное платье с белым воротником, быстро в него облачилась и бросила строгий взгляд в зеркало.

Схватила салфетку и стёрла остатки яркой помады. Стало только хуже: губы выглядели так, будто я лобызалась с кем-то два часа подряд. Замазала губы тональным кремом и прошлась прозрачным блеском.

Повернулась в профиль. Нет, живот ещё не вырос, но я решила проверить на всякий случай. Если семья узнает о беременности, предполагаю, что меня на полном серьёзе посадят под домашний арест, как десять лет назад, в пятнадцать.

Карл оценивающе посмотрел на меня — прямо как Сан Саныч сегодня в офисе, с головы до пят.

Кстати, про себя я теперь нового начальника называла именно так. Уж слишком длинное у него имя, а в сочетании с отчеством вообще бесконечное. Хотя не Гена всё же, и на том спасибо.

В школе Сан Санычем звали нашего ОБЖ-шника. Хороший мужик был. Много шутил и пил. Думаю, первое было следствием второго. Мы его любили, потому что иногда он напивался так сильно, что засыпал прямо на уроке, а мы пораньше сбегали домой. Теперь понимаю, что он, скорее всего, притворялся, потому что привлечь внимание тридцати молодых лбов, рассказывая о том, как накладывать шину при переломе руки, было задачей практически невозможной.

Но я отвлеклась. Вернёмся к Сан Санычу. Не к ОБЖ-шнику, конечно, а к начальнику — будущему отцу и индюку надутому в одном лице. Многогранная получается личность.

Я, в общем-то, не из тех, кто впадает в невротическое отчаяние, как только в жизни что-то выходит из-под контроля. Но держать всё в своих руках, несомненно, люблю. Как только красавчик распахнул двери офиса, контроль у меня отобрали.

Очевидно, наши отношения не заладились с первой секунды, хотя три месяца назад были ближе некуда.

Итак.

Задача №1: выяснить, помнит ли красавчик, что переспал со мной.

Задача №2: в случае положительного результата убедить, что это была вовсе не я.

Задача №3: перестать думать о нём каждую секунду.

Но мысли в голове слонялись, как вор, присматривающий место будущего преступления. Кажутся незаметными, а спустя пару часов промозолили все глаза изнутри. И только ты хочешь их схватить и прогнать — шарахаются прочь.

Обречённо вздохнула.

Могу ли я не думать об отце будущего ребёнка, будто не его частичка растёт внутри меня? Конечно же нет! Может, повспоминала бы его мужественное лицо годик-другой, а потом оно и вовсе стёрлось бы из памяти.

Искать я его не собиралась. Больше того, найди он меня по личным причинам — сделала бы вид, что даже имени не помню! Как я уже говорила, отношения — это последнее, что меня сейчас интересует.

А вот ребёнка я действительно хочу. И воспитать сама смогу, и обеспечить. В своих силах я уверена точно. Какая бы женщина ни была сильная и независимая, длинными тоскливыми вечерами каждая подвергается пыткам острых приступов одиночества. Может, отчасти и поэтому хочу ребёнка? Чтобы больше никогда не чувствовать себя одной. Как эгоистично. В этом вся я.

ГЛАВА 6

Торможу у кованых железных ворот загородного особняка. Сердце зачастило. Представление начинается. Добро пожаловать в мой личный ад.

— Ами-и-ина, это ты-ы-ы? — слышу голос нараспев, как только переступаю порог поместья.

— Не-е-ет, мужи-и-ик с топором, — так же нараспев отвечаю.

Уже представила, как бабушка недовольно поджала губы.

Скидываю плащ и обувь, иду в гостиную.

Все в сборе. Мои личные мучители во всей красе и при полном параде восседают в огромной комнате, освещённой лишь старинными подсвечниками, расставленными через каждый метр вдоль стен. Бр-р-р. Этот дом всегда наводил на меня сущий ужас.

— Ты снова опоздала, — голос отца прогрохотал над гордо вскинутыми головами моих родственников.

— И вам здравствуйте, моя любимая семья! — улыбаюсь как можно шире и сажусь на отведённое мне место.

— Аминочка, это некрасиво. Мы прождали тебя почти час, — шипит мать, стараясь говорить так, чтобы её губы не шевелились. Не могу оторвать взгляда от её рта. Она думает, что, если не шевелить им, никто не услышит укоризненный шёпот?

— Ладно, прошу прощения. В нашей компании произошли большие изменения. Теперь у меня новое руководство, из-за этого пришлось задержаться.

Отец высокомерно хмыкнул:

— Тебе бы не пришлось круглыми сутками работать, послушай ты нас с матерью в своё время.

Ну всё, началось. Старые песни о главном.

— Послушай я вас с матерью, уже была бы замужем с семьюдесятью детьми.

Дамир, сидящий рядом, кое-как сдержался от смеха. Пнула его ногой под столом. В ответ брат осуждающе посмотрел на меня. Ну конечно, что ему? Идеальный сын идеальных родителей. К нему никогда никаких претензий. Одна я в этой семейке выделяюсь из общей массы своей не идеальностью.

— Ладно, давайте не будем усугублять ситуацию. Теперь все в сборе. Можно уже начать ужин? — вот за это я уже кинула благодарный взгляд на братишку.

— Нет, — подала голос бабушка. — Ещё не все.

Мы с Дамиром вопросительно уставились на неё.

— Я пригласила на ужин Айнура. Он тоже задерживается. Но у него, в отличие от тебя, — бабушка бросила на меня полный осуждения взгляд, — уважительная причина.

Закатила глаза. Только его тут не хватало для полного счастья. С Айнуром меня сватают с самого детства, и я этому совсем не рада.

Родилась и выросла я в России, ходила в обычную школу, училась в обычном университете. Носила обычную одежду и никогда не относилась ни к какой религии. В каком-то смысле я атеистка, и родители спокойно это переносили. Или я только так думала? Но корни давали о себе знать, и воспитание у меня было самым что ни на есть советским. Никаких свиданий до восемнадцати. Избранник непременно должен быть одобрен родителями. Не удивлюсь, если они до сих пор считают, что я чиста и невинна, будто Дева Мария.

Обречённо вздохнула. А из прихожей уже слышались шаги.

Идеальный Айнур, идеально подходящий на роль моего жениха, вошёл в идеальную гостиную и окинул всех идеальной пластмассовой улыбкой. Идеальная семья рассыпалась в идеальных приветствиях.

— Айну-у-ур! Добро пожаловать! — отец крепко пожал ему руку и усадил за стол. — Мы тебе очень рады!

«Ох, папа, ты бы не обобщал!» — думаю я и со всей силы улыбаюсь парню, который уже не сводит с меня взгляда.

Бабуля принялась расспрашивать гостя о его очередных успехах в бизнесе, а я начала считать секунды до конца экзекуции. Может, сказать, что живот разболелся, и попытаться сбежать? Нет, родители потом меня заживо сожрут.

Через полтора часа ситуацию спас Дамир. Устав слушать светские беседы, он откланялся и поспешил на выход, а я потрусила следом. Видела, что родители остались недовольны, но ничего сказать не смогли. Брат же уходит — значит, и мне можно.

— Спасибо, — на выдохе говорю, только за порог ступив.

Дамир смеётся:

— Когда они уже от тебя отстанут? Или, может, тебе всё-таки стоит рассмотреть прекрасного Айнурчика на роль своего мужа? Уверен, он тебе ножки до конца жизни будет целовать!

Морщусь и толкаю брата плечом:

— Отвали! Я как-нибудь сама себе мужа найду, когда время придёт! — сквозь смех отвечаю ему. — Без вашей неоценимой помощи!

— Бабуля с тобой не согласна!

В который раз за этот долбаный вечер закатила глаза.

Уже возле машины Дамир остановился и серьёзно посмотрел на меня:

— Амина, ты беременна, да?

Моё лицо вытянулось от удивления:

— Как ты узнал?

Мужчина усмехнулся:

— Я же врач, такие вещи за версту чую, — снисходительно склонил голову набок и окинул меня ласковым взглядом. — Желанный ребёнок или нет?

Улыбнулась и кивнула.

Брат притянул меня к себе и чмокнул в лоб:

— Я очень рад за тебя, сестрёнка.

Вот за что я его люблю, так это за бесконечную поддержку — всегда и во всём.

ГЛАВА 7

Ну кому приспичило трезвонить в такую рань?! Беру телефон, не разлепляя глаз.

— Амина, где вас черти носят?! — голос красавчика врывается в сознание сквозь помехи мобильной связи.

На кой я ему понадобилась так рано? Так, стоп. А сколько времени? Стрелка на больших настенных часах неумолимо ползёт к половине десятого. Чёрт!

— Амина?! — новый шеф без устали пытается до меня докричаться.

Быстро села на кровати и уставилась в стену. Так, думай, Амина, думай!

— Александр Александрович! — Что сказать-то, мать твою?! Не могу же я признаться, что проспала! — Я сломала! — вылетает из меня первое, что пришло на ум.

— Что сломали?! Ногу? Руку? — в его голосе замешательство.

— Всё. — Господи, что я несу? — То есть… машину! — ударяю себя ладонью по лбу. Как раньше не додумалась? — Да! Я сломала машину, поэтому опоздаю!

Трясу головой, пытаясь проснуться. В трубке слышатся какие-то щелчки.

— Это не оправдание. Вы должны были быть в офисе ещё полчаса назад. Поезжайте на автобусе, в конце концов!

Корчу лицо и безмолвно передразниваю разъярённого начальника.

— У меня нет автобуса. — Закатываю глаза в потолок и клятвенно обещаю себе больше никогда и ни с кем не разговаривать спросонья. — То есть, извините. Скоро буду! — нажимаю отбой, пока шеф не успел наорать вновь.

Выпрыгиваю из кровати и несусь в душ со скоростью света. Разве я виновата, что беременным всё время хочется спать?! Меня клонит в сон двадцать четыре часа в сутки. В какой-то из выходных я проспала почти восемнадцать часов и всё равно не выспалась! Каждой женщине, выносившей ребёнка, надо памятник ставить, не меньше! — ругаюсь про себя, запрыгивая в тачку.

Залетаю в офис с видом бешеной фурии. На ресепшене пусто. Видимо, даже секретарь на собрании в кабинете шефа. Цокаю каблучками по кафельному полу, за секунду преодолев половину длинного коридора приёмной.

Краем глаза замечаю, как под ноги шмыгнуло что-то маленькое и скользкое. Взвизгиваю и подпрыгиваю на месте.

Глаза расширились и стали больше земных орбит, когда я увидела под подошвой своих туфель мерзкий противный хвост какой-то ящерицы.

— Твою мать! Что это за хрень?! — поднимаю ногу. Останки маленькой ящерки прилипли к моей подошве. — Откуда в офисе эта гадость?! — оглядываюсь по сторонам. Чищу туфлю об пол. Передёргиваю плечами и отхожу на безопасное расстояние. Я где-то читала, что ящерицы очень живучие, а у меня инстинкты самосохранения работают на максималках.

— Ананасик… — слышу жалобный писклявый голос из-за угла. Оборачиваюсь.

Мальчишка лет шести стоит возле стены и оглядывает безжизненное тело животного. По всей видимости, они были знакомы. Чёрт, сегодня явно не мой день!

— Привет, — осторожно произношу я. — Это был твой друг?

Мальчишка хлопает большими зелёными глазами.

— Да, это был Ананасик. — На его глазах наворачиваются слёзы. — Что случилось?

— О-о-о… — тяну время. В голове опять обезьянка, стучащая в бубны. — Ананасик погиб. Здесь проходил какой-то мужик и нечаянно наступил на него. — Зелёные глаза жалобно смотрят на меня. — Но я уверена, он сейчас в лучшем мире! — постаралась заверить ребёнка, подходя к нему ближе. — А тебя как зовут?

— Арсений… — растерянно отвечает мальчик. — Мой папа тут работает. — Понимающе киваю. — Мы должны похоронить Ананасика. — Слёзы всё же расплескались из его глаз. Нижняя губа задрожала. — Иначе его душа никогда не обретёт покой… Так дедушка говорит.

Чертыхнулась про себя. На собрание я всё равно уже опоздала. Какой смысл туда идти, если оно закончится через пару минут?

Ободряюще кивнула Арсению и пошла искать в шкафу приёмной коробку из-под обуви.

— Мы похороним его в парке через дорогу, — мальчик согласно кивнул. — Я уверена, ему там будет очень хорошо.

Арсений молча держит меня за руку, пока мы уныло смотрим на маленькую ямку, выкопанную мною парой минут ранее. Чувство стыда перед ребёнком сжирает меня изнутри.

— Надо что-то сказать, — шёпотом произносит мальчик.

— Да-а-а… — тяну я. — Сколько ему было лет?

— Полгода, — грустно отвечает ребёнок. — По человеческим годам он уже был бы взрослым?

— О-о-о, да-а-а… Почти пенсионером. Так что… Ананасик прожил долгую и счастливую жизнь! Пусть земля ему будет пухом.

Мальчик удовлетворённо кивнул:

— Спи спокойно, мой друг.

На самом деле, по человеческим меркам Ананасик был ещё слишком молод, чтобы умирать.

Я грохнула подростка.

ГЛАВА 8

— Где вы были?! — грозный голос начальника грохочет, словно гром среди ясного неба.

В приёмной тут же все замерли на месте — кто с трубкой в руке, кто с выпученными глазами.

Мы с Арсением переглянулись. Я виновато сдвинула брови.

— Мы Ананасика хоронили, пап, — мальчонка вновь готов заплакать.

Стоп, что?! Папа?!

Смотрю на начальника, а тот молнии взглядом метает. Ну просто молодой Зевс, не иначе

— На кой чёрт вы его хоронили? — недоуменно спрашивает мужчина, переводя взгляд с меня на сына и обратно.

— Ну… Может, потому что он умер? — упёрла руки в бока. У ребёнка психологическая травма может остаться, а он тут орёт. Пытаюсь намекнуть взглядом боссу, чтоб был помягче. Кажется, действует.

— Что с ним случилось? — Мы привели начальника в полное замешательство. — И почему вы вместо того, чтобы быть на собрании, хоронили ящерицу? — смотрит на меня в упор.

Виновато вжала голову в плечи.

Арсений подал голос, вступаясь за меня:

— Нет! Пап! Какой-то мужик раздавил Ананасика, а тётя Мина помогла ямку выкопать!

Господи, с умилением смотрю на ребёнка. Какой милый мальчик, просто маленький рыцарь! Не то что его отец. Даже «Миной» быть согласна, лишь бы это чудо больше не ревело.

Саныч что-то старательно обдумывает пару секунд. Я прямо вижу, как в его мозгах со скрипом крутятся шестерёнки.

— Ладно, — наконец выдал он. — Из офиса больше ни ногой, — смотрит на Арсения. — А вы — ко мне в кабинет! Живо! — рявкнул, окидывая меня высокомерным взглядом.

О божечки, какие мы грозные. Но выбора нет, топаю следом.

Хлопнула дверью со всей силы и уселась в гостевое кресло. Сложила ногу на ногу, подбородок повыше. А что? У меня тоже характер есть.

Начальник с грохотом отодвинул стул, опёрся на него руками, уставился на меня и молчит. Вопросительно вскинула бровь.

— Вы со штрафной сеткой этой компании знакомы вообще?

Почему слово «вы» он всё время выделяет так, будто это ругательство?

— Так точно, начальник, — мой голос холодный, как лёд в Антарктиде. — Могу наизусть рассказать. Надо?

Хмыкает.

— Значит, для вас не будет сюрпризом минус в зарплате за сегодняшнее опоздание?

А я всё сижу и в глаза его вглядываюсь. Могу поклясться, что три месяца назад они были ярко-зелёные, как у Арсения. А сейчас темно-карие. Почти чёрные, как у меня. Присматриваюсь. Радужка всё ещё светлая, но всё же гораздо темнее.

— Вы меня слышите вообще?! — грохнул ладонью по столу.

Вздрогнула. У него не все дома, что ли? Зачем так орать? Надо будет ребёнка сразу же на все психические отклонения проверить.

— Я вас поняла. Это всё, Александр Александрович? Могу идти? — как можно дружелюбнее интересуюсь.

Мужчина сканирует меня взглядом. Нет, а чего он ожидал? Что я буду лебезить перед ним? Вот уж спасибо, увольте.

По крайней мере, одно я выяснила точно — он меня не помнит. Если бы помнил, уже наверняка выдал бы себя, разве нет? А тут — присматривается, приглядывается, характер изучает, власть показывает. Ни взгляда, ни жеста, указывающего обратное.

— Занесите мне свой вчерашний отчёт, — я киваю головой как болванчик. — Подготовьте документы о новой сделке. Ваша коллега Ольга уже поверхностно ввела меня в курс дела. Жду более подробной информации.

Продолжаю кивать и задним ходом выхожу из кабинета. Начальник оторвал от меня взгляд и уткнулся в бумаги на столе. Кажется, казнь окончена. Выдыхаю и пулей лечу к выходу.

Дело не в том, что я его боюсь. Просто опять вмешались гормоны. Я, конечно, слышала, что беременным до трясучки в руках хочется секса. Но не знала, что так сильно. Между ног аж сводило всё от желания, пока сидела напротив босса. Духи у него с феромонами, что ли? Вот и в прошлый раз я голову ломала, почему так быстро захотела уйти с ним. Ответа так и не нашла.

Глубокий вдох, выдох.

Я была уже у самой двери, когда начальник опять открыл рот.

— Хорошего дня, Маша.

Сердце бухнулось в пятки. Его голос пропитан иронией. Мне же не послышалось? Затормозила на секунду. Зажмурила глаза. Вышла, не оборачиваясь.

ГЛАВА 9

Разглядываю идеальный нюдовый маникюр на коротких ногтях и замечаю скол на мизинце. Щурюсь. Неудачно я выбрала нового мастера.

— Дай ссылку Иры, у которой ты ногти делаешь.

Подруга, не глядя, кивает и продолжает стучать по клавишам. Приглядываюсь: девушка сегодня явно переборщила с нарядом. Обтягивающая юбка-карандаш удачно подчёркивает округлые ягодицы, слишком глубокое декольте почти не оставляет места для фантазии, шпильки выше неба — мне сейчас такие противопоказаны.

Лёгкий укол зависти оставляет след где-то чуть ниже солнечного сплетения.

Знаю я, Оля, для кого ты стараешься. Поймав себя на этой мысли, тут же пристыдилась. Как собака на сене? И не себе, и не людям? Даже если девушка добьётся своего — мне-то что?

О том, что ребёнок именно от босса, знаю лишь я. И больше ни одна живая душа на этом свете. Пусть так и останется.

В офисные окна бьёт яркий солнечный свет, выставляя на всеобщее обозрение мелкие частички пыли, витающие в воздухе. В ноздри проникает запах кофе без кофеина, на который я перешла сразу же после того, как увидела две заветные полоски.

Сегодня все напряжённо-молчаливые. На утреннем собрании хорошенько прилетело каждому.

А я не могу сосредоточиться ни на чём, кроме картинки его глаз, засевшей в мозгах словно больная заноза.

Выходит, он узнал меня сразу же? Ещё вчера? Зачем тогда этот спектакль со знакомством?

Если у него есть сын, вполне вероятно, что он женат и той ночью просто удовлетворял потребности, перед тем как вернуться в постель к любимой супруге.

Вспоминаю его длинные, крепкие и красивые пальцы, словно у пианиста. Для мужчины у него необыкновенно красивые руки. Но что занятно — кольца ни на одном из них нет.

Что ж, на самом деле его семейный статус даже сыграет мне на руку.

Откуда мне знать, как он поведёт себя, узнав, что в его подчинении девушка, с которой у него уже была близость? Сексуальные домогательства на работе меня не порадуют. А так я совершенно спокойно отработаю положенный срок и, когда придёт время, уйду в заслуженный декретный отпуск.

А когда вернусь… А кто его знает, что будет, когда я вернусь? Может, его и следа тут не будет уже, когда я решу это сделать?

Облегчённо выдыхаю. День близится к концу, и кажется, в моей голове вновь воцаряются мир и покой.

Уже после, попрощавшись с коллегами, я беззаботно вышагивала по подземной парковке.

Впереди выходные, и эта мысль меня успокаивала.

Обычно субботу я посвящаю занятиям в спортзале, а затем занимаюсь домашними делами. Но в этот раз я чувствую просто непреодолимую потребность лежать тюленем перед бесцельно включённым телевизором и поглощать очень вредную для фигуры пищу.

Поворачиваю ключ зажигания. Мотор авто радостно завёлся, готовый тронуться в путь, но тут же стих. Пробую ещё раз — эффект тот же. Чертыхаюсь и выхожу из тачки.

Для меня машина лишь средство передвижения, ну и немного отрада для глаз. Что делать с открытым капотом, я понятия не имею, но всё равно его открываю. Задумчиво пялюсь на внутренности моей малышки, пытаясь завести её силой мысли. Не помогает.

Краем глаза замечаю подъезжающую спортивную машину с низкой посадкой. Стекло водительского сиденья опускается. Красавчик собственной персоной осматривает меня с ног до головы.

— Садись.

Не успела заметить, когда мы вдруг перешли на «ты».

— Спасибо, я на такси доеду.

Мужчина пристально посмотрел на меня и вышел из машины. В его жестах я уловила что-то опасное и невольно отшатнулась. Какая разительная перемена. В офисе он был строг, но прямолинеен. Никакой скрытой угрозы. А сейчас от него буквально веет внутренней злостью, хотя внешне он совершенно спокоен.

— Ты меня боишься? — Мужчина подошёл ко мне почти вплотную.

Вопреки инстинктам, кричащим немедленно укрыться в своей машине и использовать её как спасительное убежище от захлестнувшей энергетики, гордо вскидываю подбородок:

— Слишком самонадеянно с твоей стороны так считать.

Его глаза усмехнулись при этих словах. Сама того не ведая, я приняла правила игры. Попалась в ловушку собственной гордыни. Нарушила субординацию, дав понять, что тоже его не забыла.

Обратного пути нет. Спокойно захлопываю капот машины и сажусь в чужое авто. Мужчина идёт следом.

— Воробьёвское шоссе, 42.

Ничего не отвечает. Лишь лёгкий кивок головы даёт понять, что он меня слышал.

В салоне повисает молчание. Но, как ни странно, я не могу назвать его отягчающим.

— Зачем ты привёл в офис ребёнка? — Я не хотела нарушать тишину, но мне действительно интересно.

Кидаю взгляд на начальника. Его точёный мужественный профиль на секунду смягчился при упоминании сына.

— Оставить Арсения с няней практически невозможно. Он совершенно не идёт на контакт. Но у меня есть свои способы в таких случаях убедить его. Просто один из этих способов сегодня подвёл.

— Мне не показалось, что Арсений закрытый ребёнок, — пожимаю плечами.

— Меня тоже это удивило. Поверь, довольно странно, что ты вызвала у него расположение.

— Так почему он не остался с его мамой, например? — А вот и то, что меня действительно волнует сейчас.

Плечи мужчины вновь напряглись, и я буквально физически почувствовала холод.

— Мать Арсения умерла, — сухо ответил он, пока я до боли закусывала губу.

Любопытство до добра не доводит.

ГЛАВА 10

— Есть у вас ящерицы? — гляжу исподлобья на продавщицу.

Ранним субботним утром вместо того, чтобы нежиться в тёплой кровати, я попёрлась в зоомагазин. А всё потому, что моя совесть не давала уснуть до трёх часов ночи. Я ворочалась в постели, пока веки не стали тяжёлыми. А потом мне ещё и кошмар приснился про огромную игуану, которая гналась за мной, а я не могла от неё удрать даже на машине.

— Конечно. Есть бананоед, токи, фельзума…

Снисходительно смотрю на девушку и получаю такой же взгляд в ответ.

— Вы мне дракона трехглавого предлагаете? Можно мне обычную ящерицу?

Продавщица хмыкнула:

— Конечно, — прилепила на лицо искусственно-вежливую улыбку и отошла от кассы.

— И что-нибудь, в чём её можно перевезти, — крикнула я вдогонку. — Желательно, чтобы у этой твари не было возможности ко мне прикоснуться по дороге.

Принеся маленькую клетку с сидящим внутри животным, девушка принялась выбивать чек.

Задумчиво посмотрела на пучеглазую ящерку. Эта выглядит гораздо милее, чем та, офисная. Может, потому, что та была противного зелёного цвета, а эта бело-оранжевая? Или просто потому, что эта хотя бы целая…

— С вас пятнадцать шестьсот! — радостно объявила продавщица.

Выпучиваю глаза. Что ж, я похоронила свою премию в парке, в коробке из-под обуви. Скрипя зубами, достаю кошелёк.

По плану было позвонить начальнику и, ничего не объясняя, просто приехать и вручить ему ящерицу. Но мужчина набрал меня сам, стоило мне только выйти из магазина.

— Ты дома? — голос такой, будто он очень сильно торопится.

— Э-э-э… Ну почти. — До дома на самом деле рукой подать, зоомагазин находится в подвале соседнего здания.

— Через пятнадцать минут, — и вешает трубку.

Что через пятнадцать минут? Задумчиво гляжу на ящерицу.

— Придётся тащить тебя домой.

Пучеглазая взглянула на меня так, словно и сама не очень-то рада моей компании.

Ладно, зато мне не нужно никуда ехать, чтобы отдать животное.

ГЛАВА 11

Несусь к двери, чтобы скорее сплавить ненавистную клетку вместе с её обитателем. Ну и ещё немного от жгучего любопытства: что же понадобилось великому грозному начальнику от рядовой сотрудницы в её выходной?

— Посидишь с Арсением? — Сан Саныч, не церемонясь, проталкивает вперёд сияющего от счастья ребёнка.

Моё лицо вытягивается от удивления и возмущения. Я ему что, нянька, что ли?

— Ты обалдел? — шиплю я сквозь зубы, но тут же перевожу взгляд на мальчика и как можно шире ему улыбаюсь.

— Это был не вопрос. Ты на меня работаешь, — совершенно спокойно отвечает босс.

Я в ступоре, даже слова подходящие подобрать не могу, просто смотрю на него и хлопаю глазами.

— Вот и договорились. Заеду через два часа, — и молнией вылетел с лестничной площадки на выход.

Офигеть! Моему возмущению нет предела, но ребёнок не виноват, что его отец такой мудак, поэтому дружелюбно пропускаю мальчишку в квартиру.

— Ну, проходи, — улыбаюсь маленькому гостю. — У меня как раз для тебя есть небольшой сюрприз.

Ребёнок засиял ещё сильнее и со всей силы затряс золотистыми кудрями на маленькой голове.

Невольно на него засмотрелась. Неужели у моего будут такие же? Пряча улыбку, пошла доставать клетку из ванной комнаты, куда я её спрятала, чтобы не мозолила глаза.

Арсений заинтересованно поглядел в мою сторону. Когда его взору явился новый маленький друг, глаза мальчика загорелись восторгом. Он всплеснул руками и тут же бросился ко мне.

— Ого-о-о! Ва-а-ау! Гемитеконикс!

Ошарашено смотрю на него. Значит, моё имя он выговорить не может, а общаться на том же языке, что и продавщица в магазине — запросто?

Но раздумывать мне об этом было некогда, потому что маленькие проворные ручки уже потянулись к клетке и с лёгкостью щёлкнули замком, выпуская в моё девичье убежище это существо.

Отскочила от счастливой парочки и залезла на кресло.

— Не бойтесь! Как его зовут? — восторженно восклицает Арсений, поднося ящерицу к лицу и разглядывая со всех сторон.

— Ну, пусть будет Апельсинчик. Не зря же он такой оранжевый, — обречённо отвечаю, подтягивая ноги поближе к телу.

Весёлые, похоже, будут пару часов.

ГЛАВА 12

— Извините, подождите за дверью? Я сначала позвоню Александру Александровичу… — захлопываю дверь прямо перед носом довольно грозного мужика, который якобы приехал за Арсением.

Я уже три с половиной часа пытаюсь развлечь пацана, хотя он и без меня неплохо справляется, судя по тому, что они с пучеглазым носятся по всей квартире, снося всё на своём пути. По жилищу будто маленькие боевики прошлись.

— Что всё это вообще значит? Ты сначала сплавил мне ребёнка, а теперь его требует вернуть какой-то мужик у меня за дверью? Прошло больше трёх часов, Арсений наверняка проголодался, а ты даже не сказал, чем его можно кормить! — затараторила я в трубку. — И как так можно вообще? Ты же меня не знаешь совсем! Как можно доверить собственного ребёнка почти незнакомому человеку?!

Мужчина меня внимательно выслушал, затем произнёс невозмутимым тоном:

— Арсений отказывался оставаться с кем-либо, кроме тебя. У меня были неотложные дела. За твоей дверью стоит Павел, мой охранник. Кстати, он стоял там все три часа. Он отвезёт Арсения домой сейчас.

И всё, блин?! Ни тебе «спасибо за неоценимую помощь»?! Ни премию дополнительную выписать за сверхурочные?!

— Сочтёмся, — сухо кинул начальник, будто мои мысли прочитал.

Делаю глубокий вдох, пытаясь подавить внутреннее раздражение.

— Окей, — вторю ему и нажимаю отбой.

Мальчонка быстро оделся, и перед тем, как вышмыгнуть из квартиры в руки амбала-охранника, бросился ко мне в объятия. Распахнул маленькие ручки и уткнулся носом в живот.

Я на секунду опешила. На глаза тут же навернулись слёзы умиления. Господи, до чего же всё-таки милый мальчик! Прижала его к себе, нагнулась и поцеловала в румяную щёчку.

— Тётя Мина, а можно будет ещё к вам приехать? — с надеждой посмотрел мне в глаза, сжимая детскими пальчиками клетку с пучеглазым.

— Конечно, — заверила я и помахала рукой на прощание.

Уже позже, бесцельно слоняясь по квартире и пытаясь привести в порядок тот хаос, который устроил ребёнок, я поймала себя на мысли, что совершенно не испытываю раздражения по этому поводу. И это странно. Моя квартира — моё убежище от внешнего мира. Здесь я всегда могу спрятаться от всех невзгод.

Я обожаю свой дом, свой ремонт, который продумывала до мелочей, спокойную атмосферу, которая накрывает с головой, стоит мне переступить порог. Моё бело-бежевое царство. Все гости, приходящие сюда, в первую секунду ставятся в известность: всё очень красиво, но трогать ничего нельзя. Каждая безделушка дорога моему сердцу, всё обязательно должно стоять на своих местах.

— Карл, выходи, давай, — заглянула я в ванную, где кот прятался последние часы. Животина выглянула из-за шкафчика в углу, и, кажется, я увидела в его глазах неописуемое облегчение. Этот член моей семьи, похоже, ещё менее гостеприимен, чем я.

Вечером, наведя в жилище порядок, я включила телевизор и расслабленно улеглась на диване, когда вновь услышала звонок в дверь.

Ну не-е-ет. Гостей на сегодня достаточно. Кто бы ты ни был — я не буду рада тебя видеть.

Но незваный гость перешёл от дверного звонка к настойчивому стуку. Вздохнула и пошла открывать.

Оказываюсь лицом к лицу с бутылкой дорогого красного вина, а из-за неё выглядывает надменный фейс начальника. Видимо, он таким образом решил отблагодарить за помощь? Удивлённо вскидываю бровь и складываю руки на груди. Жаль, что мне ещё месяцев шесть эта бутылочка не пригодится.

— Спасибо, но не стоило, — даже не пытаюсь придать дружелюбия голосу.

— Это не тебе, — босс нагло отодвигает меня плечом и проходит в квартиру. — Это мне, — окинул мою квартиру безразличным взглядом и двинулся на кухню. — Тяжёлый день. Нужна компания.

Иду следом за ним, будто это он тут хозяин, а вовсе не я. Скептически наблюдаю за его действиями, поджав губы. Мужчина пошарил по кухонным ящикам в поисках штопора. Открыл бутылку.

— Я сама, — преградила ему путь. — Садись пока на диван, — достала два бокала и, воспользовавшись его мимолётным замешательством, налила в свой малиновый чай из заварочного чайника.

— Что происходит? — села в кресло чуть поодаль от мужчины, осмотрела его с ног до головы. Чёрная кожаная куртка, дизайнерская футболка, модные джинсы. В офисе он выглядел совсем по-другому и вёл себя тоже иначе.

— Ты о чём?

Усмехнулась:

— Зачем нужны были эти игры в строгого начальника, если ты меня сразу вспомнил?

Мужчина пристально посмотрел мне в глаза.

— В офисе я твой начальник. За его пределами — мужчина, который когда-то с тобой переспал. Не путай.

Его слова неприятно кольнули где-то в горле, там, где обычно скапливается обида.

ГЛАВА 13

Не хочу анализировать свои эмоции. Чисто технически он прав. Сама никогда терпеть не могла панибратства на работе. Но я и не рассчитывала ни на какие привилегии с его стороны.

— Знаешь, — в моём голосе сталь. Чёрт, не хочу выдавать обиду, — я предлагаю забыть то, что тогда произошло. Впредь будем общаться только по работе, окей? В любом случае ничего такого больше не произойдёт.

На его губах заиграла задорная улыбка, будто я бросила ему вызов своими словами. Мужчина, не задумываясь, поднялся с дивана и в два шага преодолел расстояние между нами.

Я тоже вскочила на ноги, даже не знаю зачем. Просто не хотела смотреть на него снизу вверх.

— Ты уверена? — кажется, это тоже был не вопрос. В его голосе слышалась неприкрытая насмешка, словно я сморозила самую большую глупость в мире.

— Уверена… — произнесла я отнюдь не уверенным тоном.

Чёрт, что происходит? Почему от его близости коленки подкашиваются?

«Возьми себя в руки!» — мысленно орала сама на себя, но здравый смысл укатил в отпуск, а взгляд прилип к его губам.

Мужчина требовательным жестом обхватил мой подбородок и заставил поднять глаза.

Они опять зелёные?! Что за мистика происходит с его долбанными глазами? Они что, блин, хамелеоны? Зрачки отливают ярким изумрудным светом.

Я затаила дыхание. Он собирается меня поцеловать?

Нужно срочно отойти от него, оттолкнуть, кинуть презрительный взгляд, спросить, какого чёрта он себе позволяет. Но вместо всего этого я просто стояла и пялилась на него.

Миллиард мыслей хаотично перемещался в голове, словно перепуганные тараканы на кухне в коммуналке, когда среди ночи кто-то неожиданно решил включить свет.

Гормоны в организме устроили забастовку, требуя немедленного секса.

Нет, это же всё испортит! Все мои планы жить долго и счастливо, не подпуская больше к себе мужиков, пойдут прахом! Я просто хочу спокойной жизни! Воспитать ребёнка! Смотреть сериалы по вечерам и не думать о разбитом сердце! Всё это не закончится двухразовым сексом! Остатки разума буквально кричали, требуя немедленно выгнать наглеца из своей квартиры и жизни.

— Ты слишком много думаешь, — тихо произнёс мужчина, и я в который раз округлила глаза. Он реально что ли мысли читает?

Но ещё через секунду его губы требовательно накрыли мои, и в голове образовался вакуум из звенящей пустоты.

Руки сами собой впились в его волосы.

Разум покрылся дымкой плотного непроглядного тумана. Мы в секунду сорвали друг с друга одежду. Ноги сводило от предвкушения. Моё тело стало будто и не моим вовсе. Двигалось отдельно от отсутствующего разума. С готовностью выгибалось, заключённое в сильные уверенные руки, словно в стальные тиски.

Это была настоящая неконтролируемая страсть, похоть, горящая ярким огнём.

Я проклинала себя за слабоволие и наслаждалась его твёрдым пульсирующим возбуждением. Кричала и царапала его спину острыми ногтями. Впивалась в лицо голодными поцелуями.

Рассудок будто включался и выключался с хаотичной периодичностью.

В памяти остались лишь обрывки этой бешеной близости.

Вот он оттягивает мои волосы, плотно намотав их на кулак, и смотрит мне в глаза. Кусает мои губы до крови.

Вот я чувствую его ладони, до боли сжимающие мою задницу.

Он ставит меня на колени и разворачивает, входя сзади, а я изгибаюсь, как кошка, обожающая своего хозяина.

Его напряжённый член у меня во рту. Я чувствую его солоноватое возбуждение на вкус, и внизу живота будто гиря тяжёлого желания.

Оргазм накрыл нас одновременно.

Мужчина, плотно прижав меня к кровати тяжестью своего тела, затопил разум запахом разгорячённой кожи.

Наши тела измучено жались друг к другу, медленно двигаясь. Тяжёлое дыхание оглушало в повисшей тишине квартиры.

Мы не смотрели друг другу в глаза. Не говорили. Просто лежали, боясь разорвать объятья и вернуться в реальность.

Только кот гордо восседал на своём любимом месте — спинке дивана, и задумчиво оглядывал нас. Столкнувшись взглядом с Карлом, я мысленно попросила у него прощения за то, что ему пришлось увидеть, и встала с кровати.

Я не стесняюсь своего тела, но под тяжёлым взглядом начальника мне стало неуютно.

Обернувшись в покрывало, вышла на кухню. Жадно осушила два стакана воды.

Что это было, чёрт побери?

ГЛАВА 14

Оперлась руками о столешницу и зажмурила глаза. Так, вечно прятаться на кухне я не смогу. Собери своё достоинство, Амина. Нацепи на лицо непринуждённую улыбку и объясни этому мистеру «Я претендент в холостяки №1», что больше между вами ничего не будет.

Сделала глубокий вдох. Гордо вздёрнула подбородок.

Задача №4: больше никогда не спать с начальником.

И вздрогнула от неожиданного голоса за спиной.

— Мне пора, — холодно произнёс мужчина.

Оборачиваюсь. Когда он успел одеться?

Смотрю на него во все глаза.

— Уже уходишь? — не могу спрятать возмущения в голосе. Чёрт! Да пусть валит! Мне-то какое дело?!

— Дела, — начальник бросил на меня задумчивый взгляд. — Это была ошибка. — Сердце рвётся на куски от неконтролируемой злости. — Кажется, это ты хотела мне сказать?

Хлопаю глазами, как умственно отсталая.

Собрав остатки гордости воедино, усмехаюсь:

— Так точно, босс. — С вызовом гляжу на него. — Всего доброго.

Мужчина недовольно поджал губы и, резко развернувшись, вышел из квартиры.

Внутри буря эмоций. Глубоко дышу.

Не нервничай. Он просто очередной надменный говнюк. Подумаешь?!

Зло впечатывая голые ступни в паркет, топаю на кровать. Телефон на тумбочке издаёт странный сигнал. Когда я успела поменять мелодию? Хмурю брови и беру в руки мобильник.

Твою мать! Это не мой телефон!

Оглядываюсь в поисках своего, но его нигде нет. Даже под кровать заглянула — безуспешно.

Чёрт! Чёрт! Чёрт! Что происходит-то?

Хватаю чужой мобильник, чтобы набрать свой номер, но телефон заблокирован.

Отличный секс, блин! Я, конечно, слышала, что этим делом можно на айфон заработать! Но насколько всё плохо, если у меня мой забрали?!

Мобильник снова пропиликал.

«Любимый, я так соскучилась по тебе», — читаю сообщение на экране.

Единственное, что мне хочется сделать, — это запустить телефон мудака в стену, захлёбываясь в неконтролируемом возмущении.

ГЛАВА 15

Не могу сдержаться, из глаз хлынули слёзы обиды. Ну что со мной происходит?! Пять минут назад я сама хотела, чтобы он ушёл, а когда он это сделал — разревелась? Господи, ну за что мне это?

Чуть подвывая, сижу на кровати. Самобичевание за проявленную слабость медленно, но верно перетекает в жалость к себе. Нет, ну кому понравится быть беспардонно использованной, а потом будто оплёванной? Он решил так скоропалительно смыться, будто и правда жалел, что переспал со мной!

В дверь снова звонят.

Подскакиваю с кровати и натягиваю махровый халат, попутно утирая ручьи слёз на щеках. Ну я тебе сейчас устрою! Пришёл за своим телефоном?! Я тебе его сейчас в лицо запущу! Подонок! Если у тебя нет совести изменять своей девушке — то я не такая, чтобы с чужими мужиками спать! Сейчас я тебе всё выскажу! Да так, что ты навсегда забудешь дорогу в эту квартиру!

Трясущимися от злости руками резко открываю дверь и уже набираю в лёгкие воздуха.

— Дамир! — огорчённо восклицаю я. Но уже в следующую секунду испытываю огромную радость от того, что брат явился так вовремя.

— Кажется, ты ждала кого-то другого.

Смотрю на родное лицо, и мои губы вновь начинают дрожать. Вот с кем мне действительно не нужно надевать маску. Вот кто действительно всегда успокоит и поддержит.

Бросаюсь к брату на шею и начинаю всхлипывать, уткнувшись ему в плечо.

— Ну, ну. Брось, давай, — нежно поглаживает меня по спине, проталкивая в квартиру и закрывая за собой дверь.

— Дами-и-ир… — подвываю я сквозь всхлипы.

— Тише, тише, — брат по-доброму смеётся над моими горючими слезами. — Я вот продуктов тебе привёз. — Ставит на пол пакет из супермаркета. — Фрукты, овощи, витаминчики. Скоро ещё пиццу привезут, хочешь? — ласково спрашивает меня, заглядывая в зарёванные глаза, словно мне снова пять лет, и я расшибла коленку.

Киваю, надув губы и снова всхлипываю.

Просто хочется выплакаться. Постоянная нервозность выходит за пару минут. Сопли, слёзы, слюни — всё вперемешку.

— Со стороны это выглядит, будто ты размораживаешься, учитывая количество выделяемой жидкости.

Обиженно смотрю на брата пару секунд и не могу сдержаться — прыскаю со смеха. А ещё через мгновенье смеюсь в голос.

— Вот видишь, — улыбается. — Так гораздо лучше.

— Спасибо, — благодарно смотрю на Дамира.

— Обращайся. Я как чувствовал, решил заглянуть к тебе. Расскажешь, что случилось?

Подумав пару секунд, отрицательно качаю головой. Дамир самый близкий человек на этом свете для меня. Но не настолько, чтобы делиться с ним своими сексуальными провалами, словно с подружкой.

— Как знаешь, — жмёт брат плечами. — Тогда глянем хороший фильмец

— Я так рада тебя видеть.

На глаза снова наворачиваются слёзы, но уже не от обиды. В последнее время любой трогательный момент заставляет мои глаза увлажниться, будто где-то внутри пробило шланг с сыростью и теперь она вечно лезет наружу.

В дверь стучат, и я вздрагиваю.

Дамир усмехается, не сводя с меня внимательных глаз:

— Пицца, сестрёнка. Не дёргайся, я открою.

Киваю и беру в руки пульт, переключая каналы в поисках душевной мелодрамы. Придётся брату мучиться весь вечер и обсуждать со мной великую, но незамысловатую любовь главных актёров.

Я знаю, что он такое не любит, но ради меня готов и потерпеть.

Всегда так было. С самого детства этот человек шёл мне на уступки во всём, будь то выбор развлечения или принятие моей стороны в ссорах с родителями. Он всегда меня защищал, показывая, как действительно мужчина должен относиться к женщине.

Кроме него у меня не было примера перед глазами. Отец всегда был холоден и строг. Отношения с матерью они выясняли за плотно закрытой дверью и шёпотом, потому что иного не позволяли светские манеры.

А когда я, будучи ещё ребёнком, желала получить хоть каплю отцовской любви, меня смиряли строгим взглядом и говорили: «Ты Бергман, девочка. Ты должна быть сильной».

И я, сломя голову, неслась жаловаться на чёрствого сухаря старшему брату, который всегда был готов меня выслушать.

Сейчас я понимаю, каких усилий ему это стоило. Мне было пять, ему десять. Но уже тогда он был балагуром и повесой, заводилой в школе. Готов был голову открутить любому мальчишке, косо посмотревшему на меня.

А я всегда залезала ему на колени и жаловалась на несправедливость отца. Он смеялся и говорил, что я пойму, когда вырасту.

Я выросла, но не поняла.

Мой ребёнок будет окутан заботой и лаской.

Мы повзрослели. Дамир стал врачом. А если точнее, самым востребованным в городе пластическим хирургом, несмотря на молодость. В тридцать, сделав головокружительную карьеру, он получил безоговорочную любовь и восхищение родителей, в отличие от меня.

Окружён круглосуточным вниманием женщин, желающих отхватить лакомый кусочек. Но в наших отношениях ничего не изменилось. Он по-прежнему готов погладить меня по голове и сказать, что всё обязательно будет хорошо. И я в это обязательно поверю.

Из прихожей послышались резкие голоса, и я вынырнула из своих мыслей, словно из-под воды. Как бы я хотела, чтобы это был курьер! Но голос начальника безжалостно доносится до ушей, заставляя подскочить с дивана и схватить с полки телефон.

Выбегаю в прихожую.

Мужчины смотрят друг на друга, как два разъярённых быка, готовых в любую секунду среагировать на красную тряпку и броситься в бой. Чертыхаюсь.

— Твой телефон, — вклиниваюсь между ними и протягиваю руку.

Начальник переводит на меня взгляд, полный презрения. Понятно, что он подумал: сразу после того, как я переспала с ним, в моей квартире другой мужик. Мужчина медленно забирает свой мобильник и вкладывает в ладонь мой, не сводя взгляда, мечущего молнии.

— Не забудь ответить любимой. Кажется, она тебя потеряла, — высокомерно взглянула на босса и захлопнула дверь перед его носом.

Один:один, мудак ты грёбаный!