Другая жизнь

Пролог

Зима.
Катя всегда любила зиму, но последние несколько лет это время года вводило ее в депрессию. Вечный холод, метели и серые, совершенно безжизненные дома. После переезда из маленькой деревушки в большой город с любимым мужчиной, она больше не видела заснеженных крыш домов, веселых деток, радующихся и строящих снежные замки и приветливых людей, которые то и дело справлялись о здоровье или домашнем быте. В городе все было с точностью до наоборот. Арсений будние дни проводил на работе, а в выходные спал до обеда, и Катя его не трогала, ведь понимала, что единственному кормильцу их семьи необходим отдых. В их деревеньке Катя работала медсестрой, а Арсений днями проводил в администрации, заменяя бухгалтера (а точнее свою маму). Теперь на девушку свалились только домашние заботы, поэтому она ходила по магазинам, покупала продукты, готовила и убирала квартиру. А вечером, уставшая и обессиленная ложилась спать с одной только мыслью - пожить другой жизнью хоть немного. Может быть беззаботной или пусть даже сложной, но интересной. Такой жизнью, о которой она читала в любимых книгах.

— Катя! Проспали! — воскликнул Арсений, отчего девушка сразу села в постели и сонно взглянула на мужа, который кружился по спальне, наводя бардак.
— Не проспали, а проспал... — сказала она, потягиваясь. — Я говорила, что нужно ставить два будильника.
— Ты и два не услышишь! Урабатываешься, бедняжка...
— Сень, я же не просто так сижу дома.
— Через полчаса автобус придет, ты должна забрать сумку. Мама передала продукты.
— Сень, зачем нам продукты от твоей мамы? Холодильник полный...
— Потому что я захотел! — он застегнул ремень и вышел из спальни, а Катя покорно начала собираться.

Девушка собиралась выйти вместе с мужем из дома, но чуть замешкалась от того, что шарф застрял в застежке куртки, и Арсений не стал ждать.
Теперь опаздывала Катя. Насколько она знала, автобус стоял минут пятнадцать и уезжал обратно, оставалось совсем немного. Сил бежать уже не было. Она быстрым шагом прошла одну остановку, другую и уже видела тот самый автобус, на котором когда-то они с Арсением приехали в город. Выдохнув, переводя дух, девушка отвлеклась на мгновение, а когда снова взглянула на автобус, увидела, что он уже готовится уезжать. Водитель поправил шапку, потер руки, и двери автобуса начали закрываться.
— Подождите! — крикнула она, подняв руку вверх, надеясь, что водитель заметит и побежала.

Водитель заметил, даже посигналил, наверное, для того, чтобы Катя не бежала, но она думала о том, лишь бы успеть. Ведь хуже, чем скандал с вечно нервным мужем - это скандал с его матерью, с ее свекровью. С «мамой». Раньше Катя и Антонина Владимировна часто ругались, потому что жили в одном доме, а теперь ругаются в два раза чаще, только уже по телефону.
Подняв голову, девушка выдохнула. Дошла. Успела. И водитель оказался добрым, сочувственно покачал головой. Выдохнув, Катя уверенно шагнула к автобусу, но вдруг почувствовала, как обе ноги заскользили. Эта мгновенная паника, страх и волна адреналина захлестнули ее. Всего один момент, глухой удар, мелькнувшая боль вперемешку с нелепым мерцанием и девушка почувствовала, как падает в какую-то бездну. Темную, которую освещали частые мерцания. Они постепенно замедлялись и уже не мельтешили, а кружились в медленном вальсе под тихую мелодию, будто бы из детства. Катя даже услышала чьи-то разговоры. Она слышала, как кто-то звал ее. Мягкий мужской голос, переходящий на крик:
— Катерина!!!
Затем какой-то звук, очень похожий на лошадиное ржание, толчок и снова глухой удар. Катя снова начала падать в темную бездну. Падала все ниже и ниже, пока не достигла самого дна. А там погрузилась в оглушающую темноту. Голос собственных мыслей, а затем разные голоса... одни взволнованно просили вызвать скорую, а другие позвать лекаря. Катя не могла открыть глаза... силы будто бы покинули ее тело. Ничего не оставалось, как лежать и ждать, когда это отвратительное состояние пройдет. И оно совсем скоро прошло. Все погрузилось в темноту и тишину.

1

Катя проснулась от яркого солнечного света, который слепил ее. Протянув руку к тумбочке, она что-то уронила. Это «что-то» громко упало. Арсений, лежащий рядом зашевелился. Проснулся, но еще не ворчал, что было даже странно. Катя провела руками по лицу и повернула голову в сторону Арсения, вот только его рядом не было. Рядом лежал темноволосый мужчина с недельной щетиной. Она закрыла глаза, сделала глубокий вдох, надеясь, что ей показалось, но открыв глаза увидела то же самое. Мужчина приподнялся на локтях, провёл рукой по лицу и глубоко вздохнул, пытаясь окончательно проснуться.
— Кто вы, и что тут делаете? — прохрипела Катя.
— Катерина Федоровна, вы чего? Плохой сон приснился? — полуголый незнакомец протянул руку к её лицу и улыбнулся.
— Не прикасайтесь! Где Арсений? Что вообще произошло? Где я? Сеня!? — закричала Катя, подскакивая с постели и выбегая из спальни. — Арсений!?
— Катерина Федоровна, вам дурно? — какая-то светловолосая девушка услужливо поклонилась, отчего Катя отшатнулась от нее и осмотрелась по сторонам.
— Я уснула в музее?..
Кругом была старинная мебель, какую можно было увидеть только в музее, огромные люстры, мраморная плитка на полу, мебель из красного дерева с резными ножками и позолоченными ручками. Огромные панорамные окна с тяжелыми шторами цвета морской волны.
— Что происходит?..
— Уйди! — кивнул мужчина девушке и пошел за Катей, которая не могла понять, что произошло. — Катерина Федоровна, идите сюда. Что вы устраиваете? Вам нужно прилечь!
Катя обернулась, смотря на мужчину, после чего бросилась к лестнице. Белое полупрозрачное ночное платье путалось у нее в ногах. Сердце готово было выскочить из груди от страха. Пропустив последнюю ступень, Катя с криком рухнула на колени перед женщиной в роскошном красном платье. Подняв взгляд, девушка рассматривала ее какое-то время, пока мужчина, с которым она проснулась, не поднял ее на ноги. Пышная, краснощекая женщина в платье, какое можно было увидеть только на картинах, изображавших царские семьи.

— Что у вас происходит? — грозно произнесла женщина, нахмурив брови.
— Катеньке все еще нездоровится. — его рука с плеча сползла на талию, отчего Катя снова попыталась сбежать от мужчины, но он крепко ее удерживал.
— Я не понимаю, что происходит, и где я? Дайте мне позвонить Арсению, он приедет, заберет меня... — взмолилась Катя, глазами ища телефон, но в этом месте о подобного рода вещах не было и речи.
— Все же ударилась головой, когда упала с лошади. Отведи ее обратно в комнату и пусть еще поспит.
Женщина развернулась и не спеша пошла куда-то, громко стуча каблуками. Катя обхватила голову руками и попыталась вспомнить последние события. Помнила утро и как проспали, а потом... все будто бы отрезало. Может быть этого и не было? Потерев виски, она вздрогнула, почувствовав, как к руке вновь прикоснулись. Отойдя на безопасное расстояние, девушка вновь осмотрела незнакомца.
— Катерина Федоровна, — мужчина в два шага подошел ближе, взял её за руку и повел наверх, в спальню, — то, что вы вчера видели - это недоразумение. Вы же знаете, что Настенька не та девушка, которая сможет родить наследников. Да и об этом речи быть не может. Она поскользнулась и упала, а я не мог ее не поддержать.
Катя вырвала руку и удивленно уставилась на мужчину, который начал разговор деловым тоном, будто бы говорил заученную фразу из фильма. Она поправила волосы и нахмурила брови.
— Это уже не смешно! Что происходит?! И перестаньте звать меня так!
Катя сама вернулась в спальню, прошла по ней несколько кругов и подошла к зеркалу. Оказалось все это время она разгуливала перед мужчиной полуголая. Ткань платья больше напоминала плотную марлю и все прелести были выставлены напоказ. Прикрыв грудь рукой, Катя в истерике начала метаться и искать свою одежду по шкафам, но кроме платьев там ничего не было. Мужчина терпеливо следил за ней, стоя в дверях.
— Ваше Сиятельство, позвольте, — женский голос отвлёк Катю от метаний, и она взглянула на высокую блондинку в сером платье.
Бледная, как моль с белыми волосами, собранными дорогой брошью сбоку и узкими карими глазками. Катя наблюдала за девушкой, пока та закрывала двери и искала в шкафу что-то. Стройная фигура в просторном платье, больше напоминала карандаш в стакане. Несформированная маленькая грудь, была прижата плотной тканью, отчего казалось, что её и вовсе не было.
— Сколько тебе лет? — спросила Катя, отчего сама удивилась.
— Семнадцать.
— Ты актриса, да?
— Что? — она обернулась и удивленно взглянула на Катю.
— Мне нужно уйти отсюда... сможешь меня вывести?
— Конечно, только вам нужно одеться.

Катя согласилась. Только потому что понимала, что расхаживать в том, в чем она уже успела показаться многим, было немного неприлично. А если Арсений узнает, то однозначно будет скандал. Смирившись с тем, что никто не собирался говорить правду, Катя надела все то, что предложила Настееька, и собиралась уходить, когда та ее окликнула.
— Корсет ещё не затянут... как же вы пойдете?
Дышать было тяжело от одного веса платья, ткань плотно прижималась к телу и корсет был бы совсем не к месту. Но нужно было потерпеть, а потом бежать... подальше от этого места и сразу же домой. Если это музей, то до дома не так уж и далеко. Катя схватилась за стол руками, когда Настенька, с виду хрупкая девочка, со всей силы потянула шнурки, и корсет сжал все тело. Дыхание перехватило. У Кати на некоторое время потемнело в глазах. Настя помогла надеть туфли и довольно улыбнулась, отчего ее глаза и вовсе стали щелочками.

— Идемте, Тимофей Иваныч вас уже, наверное, заждался, да и завтрак стынет. — Настя пошла вперёд, открывая двери.
Катя совсем не могла дышать, а ее собирались еще и кормить. Прижав руку к груди, она вышла из спальни и выпрямилась. Нужно было вести себя спокойно, вдруг Арсений просто устроил шутку. У него всегда был странный юмор. Может это такой театральный номер? Она слышала, что в некоторых местах зрители могли участвовать в спектаклях.
Спустившись по лестнице, Катя взглянула по сторонам. Кругом были люди, к чему-то готовились или наоборот убирали. Настя открыла двери в большую и светлую столовую, где за столом сидели трое: мужчина, с которым Катя проснулась - Тимофей, женщина, у чьих ног она оказалась, когда упала и ещё один мужчина, уже преклонного возраста. Настенька опустила голову, поклонилась и ушла, а Катя продолжала стоять в дверях, рассматривая все.
Мебель была старинной, но выглядела новой, кругом стояли подсвечники и вазы, на стенах висели картины, а окна были занавешены белоснежным тюлем с плотными шторами по бокам. На столе было много угощений, в том числе и яичница, и бутерброды, и несколько видов сыра.
— Катерина Федоровна, — взрослый мужчина, как-то недобро улыбнулся и жестом пригласил пройти ее за стол, — что же вы стоите, как не родная, садитесь. Как ваше самочувствие? Тимофей сказал, что вы вчера упали с лошади и сильно ударились головой.
— Не было никакой лошади, я поскользнулась! — сквозь зубы процедила Катя, ей уже надоедала эта игра.
— Уверен, что она себя чувствует лучше. — Тимофей взглянул на Катю и улыбнулся, на что она тут же отвела взгляд и села за стол, снова поймав на себе удивленные взгляды.
Корсет сдавливал все, в глазах то темнело, то наоборот появлялись яркие вспышки. Как только раньше целыми днями носили эти конструкции на себе? Девушка в сером платье и белоснежном фартуке поставила перед Катей тарелку с яичницей и быстро удалилась из столовой.

2

Тимофей помог Катерине сесть в карету, сам сел рядом и устремил взгляд на заснеженную улицу. Смотрел так, словно никогда прежде не видел подобного. Но скорее всего дело было в том, что он не хотел говорить с девушкой. На его лице играло множество эмоций, но он старался выглядеть спокойно, и Катя чувствовала это. Ей самой было плохо и до смерти страшно, но она продолжала ждать окончания этого «цирка»... Надеялась, что вот-вот все закончится. Не может же все продолжаться настолько долго. Уже прошло больше часа или даже двух, значит «занавес» близко.
Двое мужчин открыли ворота, и карета выехала со двора на оживленную улицу. Люди в простых шубах, кто-то даже без них, расхаживали туда-сюда, дети бегали, размахивая своими шапками, а виляющие хвостами псы пытались их поймать. Ни одной машины... а снег белоснежный. Из трубы какого-то большого здания шёл чёрный дым.
Карету тряхнуло, и Катя ойкнула, возвращаясь к своим мыслям. Взглянув на Тимофея, она сделала глубокий вдох и сама того не ожидая, тихо, почти шепотом сказала:
— Тимофей Иванович...
Он перевел взгляд на Катю и выжидающе посмотрел, не говоря ни слова.
— ...видно я и правда сильно ударилась головой, когда... упала с лошади... но я совершенно ничего не помню. Расскажите мне все... опустив момент с... Настенькой?
— Вы пугаете меня, моя душа, но я рад, что вы одумались, и наш конфликт исчерпан.
— Наш конфликт возобновится, если вы не ответите на мой вопрос!
— Мы решили отменить годовщину нашей свадьбы на природе... Матушка отправила нас в семейное поместье, чтобы мы с вами провели больше времени вдвоем. Но вы напились и устроили скандал. Впрочем, я был не удивлен. Да и что я хотел?!
— Я напилась? Но я же пью...
— Катерина Федоровна, вы вчера напились и устроили скандал. — Ровным тоном произнес Тимофей и выдохнул, чуть улыбнувшись. — Грозились рассказать все отцу и матушке.
— Вы так говорите, будто не боитесь, что я сейчас могу все рассказать им! — решила напугать его Катя и расправила плечи.
— Вы меня любите и не сделаете этого. Да и вряд ли они поверят, они знают настолько сильно я в вас влюблен.
— Анна Дмитривна? Ваша ма... матушка? А тот мужчина за завтраком... Ваш отец?
— Катерина Федоровна, перестаньте. — Он погладил Катю по руке, совсем внезапно сдвинул брови и постучал в стенку кареты. — Останови!

Карета остановилась, Тимофей вышел здороваясь с кем-то совершенно по-дружески, в то время как Катя сидела и не знала, что думать... возможно, она и правда ударилась головой. Но, где Москва с тысячами машин, снующими туда-сюда? Где небоскребы? Где Арсений? Проведя рукой по лицу, Катя передвинулась ближе к дверце кареты, которая находилась с ее стороны и осторожно толкнула. Та поддалась сразу же, и девушка, не думая ни минуты, вышла на улицу. Закрыв за собой дверцу, она поспешила в переулок, чтобы смешаться с толпой и как-нибудь сбежать подальше от Тимофея.

Катя бежала по снегу, слыша лишь его хруст и своё дыхание. Мороз щипал нос и щеки, волосы растрепались и вероятно торчали во все стороны. Наконец-то, за последние несколько часов, она осталась наедине с собой. Теперь она шла и рассматривала вывески на зданиях и удивлялась, что там не было ни одной витрины.
— Катерина Федоровна! — вдруг услышала Катя и взглянула по сторонам, испуганно высматривая кого-то, но совсем скоро до неё дошло, что она стала отзываться не на свое имя.
Сделав глубокий вздох, она выпрямила плечи и пошла дальше, снова слыша, как кто-то кричит ей вслед.
— Катерина Федоровна, не признали? — высокий парень, кудрявый в меховой шубе и с непонятным блеском в глазах опередил Катю и улыбнулся.
— Впервые вижу.
— Опять с Тимофей Иванычем повздорили? А ну его! Пойдемте с нами, выпьем! Погреетесь!.. Вы совсем продрогли.
— ...я упала с лошади, ударилась головой и... совсем не узнаю вас! Кто вы? — Кате нужно было хоть немного освоиться, перестать бояться, ведь она надеялась, что утром проснется дома, если сейчас не появится Арсений.
— Георгий Иваныч Браницкий! Сын Анны Дмитривны и Ивана Геориевича, брат Тимофея Иваныча! — Отрапортовал Георгий и рассмеялся, приобнимая Катю за плечи. — Какая вы забавная сегодня! Идемте греться, а где Тимофей Иваныч?
— Не важно! Идемте греться! — Воскликнула Катя и хотела рассмеяться, чтобы не показаться странной, но смешок получился слишком уж нервным.

Заведение, куда Георгий привел Катю напоминало кафе, и судя по всему тем и являлось. Крепкие столы были расставлены по всему залу, за каждым сидели люди: мужчины и женщины. Все смеялись, разговаривали, пили и курили. Дым струйками тянулся в сторону двери. Катя кашлянула и отшатнулась, когда на нее налетела полуголая девица с ярким макияжем и большой родинкой на щеке.
— Георгий Иваныч нашел себе даму сердца? Неужели?! — сказала она, строя глазки молодому человеку, чему он был несказанно рад.
— Ни в коем разе, Любонька. В моем сердце только вы... и ваши родинки, которые я еще не все рассмотрел!
— Хотите рассмотреть?
— Позже, Любонька, позже... — Георгий провел Катю в самое шумное место, налил обоим водки и заставил выпить.
Горькая жидкость обожгла горло, из глаз брызнули слезы, но парень тут же заставил выпить еще стопку.
— Протолкнуть нужно, Катерина Федоровна! Вы ж моя голубка, пейте! — смеялся Георгий, пока Катя искала на столе, чем бы закусить.
В шубе было неудобно, да и перчатки не давали взять что-либо со стола.
— А плевать! Останусь тут! — сбросив с плеч шубу, она сняла перчатки и кинула их рядом на пол. — Выпьем еще!
— Ох, какая шубка! Георгий Иваныч, подарите мне такую? — Любонька смотрела на шубку, как на бриллиант и боялась дотронуться.
— Любонька, а я вам подарю ее! Носите на здоровье, не застудитесь... — Катя махнула рукой и опрокинула третью стопку, закусывая маринованным огурцом, который оказался безумно вкусным.
— Братцы! — крикнул Георгий, легко вскочив на стул. — Выпьем за графиню Браницкую! Ура!
Катя никогда в жизни не пила так много, но теперь понимала, что зря, ведь ей было весело. Она танцевала с Любонькой, пила с Георгием и не думала ни о чем. Ей хотелось поскорее заснуть или наоборот проснуться, рассказать все Арсению и посмеяться вдоволь.
— За графиню Браницкую пьем ещё раз! — крикнул Георгий, разливая алкоголь.
— За графиню! — подхватили люди.
— За графиню Браницкую. — Услышала Катя у себя за спиной голос Тимофея, но все равно выпила водку и обернулась. — Я весь город обошел, чтобы найти вас, а вы тут... развлекаетесь!
Он грубо схватил Катю за локоть и осмотрелся в поисках шубки. Его взгляд потемнел, когда он заметил, что в ней пляшет Любонька.
— А что вы такой недовольный, Тимофей Иванович? Вы же развлекаетесь с Настенькой, неужели мне нельзя развлечься?
— Одевайтесь и возвращаемся домой!
— Я подарила свою шубку Любоньке, она так хотела ее...
Тимофей грозно засопел, снял с себя камзол, накинул на плечи Катерины, которая готова была и смеяться и плакать одновременно, лишь бы не возвращаться «домой» и повел к дверям.

3

Катя не хотела открывать глаза. Боялась, что все произошедшее ночью - не сон, и еще больше боялась позволить себе вспомнить моменты, о которых теперь было стыдно вспоминать. Во рту пересохло, в горле першило, голова казалась чугунной. Ужасное состояние, но это наказание. Глубоко вздохнув, Катя провела рукой по лицу и открыла глаза. Не дома. Снова там же. Снова не одна. Что же происходит? Почему? От вопросов голова разболелась еще сильнее. Прикрыв глаза, Катя попыталась не думать ни о чем: «Ну и пусть все идет, как идет. Ко всему можно привыкнуть и всему есть объяснения, просто нужно их найти. А чтобы найти, нужно перестать всего бояться». Повернув голову к Тимофею, Катя сдержала улыбку. Сонным он выглядел мило: волосы растрепались, на лице была полная безмятежность, грудь поднималась в такт его дыханию. Арсений никогда не был таким нежным... вечно напряженный, с красными глазами из-за вечного нахождения у компьютера и недовольный всем. Тимофея Катя знала всего лишь день, но его манеры, речь и поступки были бесподобными. Да, это не значило, что это оправдывает ее безумный поступок, но это было настолько желаемо что Катя не сумела себе отказать в этом. Глупо... Но эти поступки... Арсений ни за что не стал бы искать ее, если бы увидел, что она ушла, а Тимофей искал. Поэтому был так зол, когда нашел ее в кабаке. Нет, он даже не был зол, он был напуган, но скрывал это за маской. И не кричал за то, что она отдала свою шубку той девушке, Сенька вряд ли бы промолчал. Хотя, Катя бы никогда не отдала свое, а шубка была не ее или ее... Она совсем запуталась.

— Доброго утра, — прошептал Тимофей и тут же улыбнулся, Катя отвела взгляд и натянула одеяло по самое горло.
— Угу...
— Ещё очень рано, Катерина Федоровна... почему вы не спите? — он потер лицо руками и сел в постели, оборачиваясь на Катю.
— Я не знала, что ещё рано... — отозвалась девушка, следя за каждым движением мужчины.
Тимофей улыбнулся, кивнул и поднялся с постели, проходя по комнате. Он надел рубашку и прошел к окну, чуть приоткрывая штору и высматривая что-то, затем вернулся и начал спешно одеваться. Катя не понимала куда он так спешит, ей стало не по себе. Внезапно стало страшно, что она останется одна. Спустив одеяло до груди, она села в постели и взглянула на мужчину. Он это заметил, улыбнулся чему-то, подошел к ней и наклонившись поцеловал в макушку.
— Ну что такое?
— Куда вы?
— Катенька, вы говорили, что вам не стоит забивать голову военными делами. Уверен, что вы найдете чем заняться. А пока поспите еще немного. — Тимофей провёл рукой по ее волосам и быстрым шагом вышел и спальни.
Поднявшись с постели, Катя надела ночную рубашку, подошла к окну и, отодвинув штору, присмотрелась. Уже было не так темно, но все еще плохо видно. Граф вышел на улицу не один, какой-то мужчина был с ним, и они вместе направились к воротам, где из-за темноты Катя не смогла разобрать ничего больше. Может быть даже лучше, что она днем сможет отдохнуть от Тимофея. Наверняка найдет себе занятие. Вернувшись в постель, она легла на подушки и, натянув одеяло, закрыла глаза. Раз уж есть такая возможность, можно и отдохнуть, прежде чем снова вернется к своим домашним заботам.

— Катерина Федоровна, просыпайтесь, завтрак скоро! — услышала Катя сквозь сон и приоткрыла глаза.
Настенька раскрыла шторы и в комнату ворвался яркий свет. Потянувшись, Катерина села в постели и взглянула на девушку, та была в том же сером платье, в каком и вчера. Пока она просыпалась, Настенька принесла кувшин с водой и таз, чтобы умыть лицо. Это было неудобно, капли воды попали на пол, на постель, но Катя поняла, что это не ее заботы.
Вытерев лицо мягким полотенцем, она поднялась и прошла к шкафу, выбирая платье, в котором она бы хотела провести день. Вот только тело болело от одной только мысли о корсете. Нужно было выбрать что-нибудь легкое, чтобы не нужно было затягиваться. Да вот только платье приглянувшееся Кате, было с корсетом. И как только раньше такое терпели?
— Давай это! — махнув рукой на бледно-голубое платье с, как ей показалось, «безобидным» корсетом и прошла по комнате.
И правда, корсет был не слишком тугим, просто плотная ткань, которая прилегала к телу, но не так сильно. Собрав волосы, Катя заколола их одной из заколок, которые нашла в шкатулке у туалетного столика, надела серьги и ожерелье, а затем несколько минут сидела и рассматривала себя, после чего обернулась на Настеньку. Та стояла и не отводила взгляда от шкафа с платьями. Тоже хотела жить в роскоши, поэтому не упускала шансов соблазнить Тимофея. Вот только она больше не получит от него внимания. И все же что-то подсказывало, что Тимофей и думать не думал о том, чтобы поддаться на соблазн другой девушки. Кажется, то что он говорил тогда - было правдой.

— Доброе утро! — улыбаясь, Катя зашла в столовую и села на то же место, где сидела вчера.
— Доброе, Катерина Федоровна, — кивнула Анна Дмитривна и перевела взгляд на мужа, который был увлечен, читая что-то. — Ты погляди только, ни на минуту не расстается со своими записульками! Иван Георгич!
— А? — мужчина оторвал взгляд от бумаг и взглянул на жену, а уже потом на Катерину и тоже кивнул. — Добрейшего.
Кате понравилась атмосфера. До боли семейная, и забавно было смотреть, как Анна Дмитривна ругала своего мужа, чтобы он не читал за столом, а поддерживал беседу. Он же в свою очередь говорил, что должен все знать. Завтрак почему-то не приносили. Кого-то ждали? А может быть так всегда? Но спустя несколько минут за дверьми послышался смех и мужские голоса. Двери открылись и в столовой появились Георгий и Тимофей.
— Добрейшего утра! — улыбнулся Георгий и осмотрелся по сторонам. — А где еда? Мы так рано вернулись?
— Вы вовремя, да вот только Мария опять проспала! — возмущалась Анна Дмитривна, в то время как Иван Георгиевич снова отвлекся на чтение.
Тимофей сел рядом с Катериной и задумчиво уставился в окно. О чем он думал Катя и представить не могла, но ей было интересно. Дотронувшись до его руки, она улыбнулась, ожидая, что мужчина обратит на неё внимание, но он продолжал сидеть неподвижно.
— Что же вас заставило задуматься настолько, что вы даже не замечаете меня? — прошептала Катерина, наклонившись к Тимофею. — Или же наша ночь не выходит из вашей головы?
Он улыбнулся и взглянул на жену, рассматривая ее, словно видел впервые. В его карих глазах Катя видела блеск и чувственность. Наверняка острый ум и темпераментность были особыми чертами характера Тимофея, вот только это требовалось узнать. Спрашивать кого-то было слишком странно, но узнавать человека самостоятельно было сложно.
— Где вы были? — так же тихо прошептала Катя, смотря в его глаза, от которых не могла оторвать взгляда.
— Вам правда так интересно?
— Меня интересует все, что интересует вас.
— Ох, Катерина Федоровна, уверен, что дела касающиеся командования нашей армии вам наскучат. Поэтому, не берите в голову. Все, что вам нужно знать, вы уже знаете. — Тимофей наклонился и поцеловал Катю в лоб.

4

Тимофей повел Катерину в конюшни. Люди, ухаживающие за лошадьми ходили и кланялись, боясь издать лишнего звука, лошади фыркали, таким образом приветствуя «гостей». Катя с восхищением смотрела по сторонам. Она никогда в жизни не видела такого, но в детстве часто слушала рассказы бабушки, которая работала на ферме. Лошади там тоже были, но не так много, как в конюшне Браницких.
Катя с Тимофеем прошли до больших ворот, которые тут же открыли, и вышли на улицу. Снег хрустел под их ногами, мороз кусал щеки, а холодный воздух обжигал грудь. Тимофей на мгновение остановился и одел Кате на голову капюшон, отчего она чуть улыбнулась. Ей нравилось чувство, которое постепенно зарождалось к нему. Вернее нет, оно будто бы всегда было внутри неё. Разве возможно это все? Если да, то она попала в сказку.

Держа Тимофея под руку, Катя осматривалась, как вдруг заметила знакомую фигуру. Сначала ей показалось, что показалось, но когда они подошли ближе, девушка убедилась в своей правоте. Невысокий, худощавый мужчина в старой одежде и высоких сапогах запрягал лошадей в сани. Возможно, что со спины мужчина показался ей знакомым, но когда он повернулся, девушка на мгновение потеряла дар речи. Тот поклонился, поправил полушубок и погладил коня по морде.
— Арсений?! — только и смогла выдавить из себя Катя, не понимая, что происходит.
— Нет, Катерина Федоровна, это наш конюх - Аркашка. — Спокойно произнес Тимофей, на что она рассмеялась.
— Конюх? А-Аркашка?
Катя не могла сдержать своих эмоций. Чем больше она рассматривала Аркашку, тем больше в нём видела Арсения. Он был точной копией. Неужели, все и правда какой-то спектакль? Нет, не правда, иначе бы это закончилось ещё вчера. Аркашка - конюх.
Катерина смеялась, а Тимофей с Аркашкой терпеливо ждали. Если бы только Сенька знал, что она видела его в образе конюха, он бы тоже посмеялся, а может быть и наоборот. Скорее всего наоборот. Он никогда не любил, чтобы над ним шутили или смеялись.
— Простите, — извинилась девушка, все еще улыбаясь и снова взглянула на Аркашку. — Нравится ли вам ваше дело? Любите лошадей?
Аркашка взглянул на Тимофея, потом перевел взгляд на Катерину и как-то несмело кивнул.
— Да! Умные создания... но больно кусучие.
Он говорил восхищаясь, его глаза блестели, когда он говорил о лошадях, будто бы был влюблен. Катя смотрела на него и не понимала, как могла полюбить Арсения, ведь он никогда ничему так не радовался. Возможно, она здесь для того, чтобы понять, что не видит очевидного. Может быть раньше Сеня был немного ласковее, но теперь, он больше напоминал дикого пса, который не подпускает к себе, но позволяет его кормить.
— Катерина Федоровна, вы чем-то расстроены? — Тимофей снова поправил её капюшон.
— Нет, что вы? Просто... — «никогда не видела лошадей так близко» хотела сказать Катя, но понимала, что этого говорить не стоит. — Можно погладить?
— Аркашку-то? — усмехнулся мужчина и громко рассмеялся, видя, как растерялась Катерина. — Ну что вы, моя дорогая, конечно же, можно. Аркаш, попридержи.
Нагладив животное вдоволь, Катя отошла в сторонку и снова взглянула на конюха. Она начинала понимать, что достойна большего. Арсений - программист, вечно занятый своей работой и не замечающий никого вокруг, но если заговорить с ним о компьютерах, он с таким же озорством в глазах будет говорить о них. Также, как и Аркашка говорил о лошадях. Что же касалось Тимофея, то... это был совсем незнакомый мужчина, с которым она позволила себе слабость. «Я была пьяна!» - в оправдание кричало подсознание, но Катя понимала, что сделала это на зло. Арсений уже давно был пойман на измене, но что-то не позволяло Кате его бросить. Может быть любила, а может быть ей было просто удобно с ним.
— Если вы и дальше будете такой задумчивой, вы не сможете насладиться прогулкой. — Шепнул ей Тимофей, и она снова отвлеклась от своих мыслей.

Он помог Катерине сесть в сани, укутал её в покрывало, сел рядом, а Аркашка взял на себя роль кучера. Он что-то крикнул, и лошади ринулись вперёд. Катя пошатнулась, одной рукой схватила Тимофея за руку, другой придерживала капюшон. Полозья скрипели, лошади скакали вперед прямо к лесу. Кругом не было ни души, только они и природа.
Катя никогда прежде не видела настолько чистого белоснежного снега. Привыкла уже к городской грязи. А эта звенящая тишина, которую нарушал лишь собачий лай и скрип снега, успокаивала. Хотелось смеяться, раскинуть руки и упасть в снег, чтобы лежать и наслаждаться природой, но так поступил бы только сумасшедший.
— Не замерзли? — Спросил Тимофей, наклонившись к самому лицу Катерины.
Она подняла на него взгляд и улыбнулась, покачав головой. Мороз безжалостно щипал щеки и нос, но ещё не пробрался к телу. Можно было спокойно провести на свежем воздухе ещё несколько часов, а потом греться горячим чаем, сидя у камина и ведя беседы о чем-либо.
— Мне кажется, что я заново в вас влюбляюсь, Катерина Федоровна... — сказал Тимофей, рассматривая ее лицо. — Это так глупо, но... никогда не замечал в вас того, что увидел сейчас...
Не зная, как ответить на такое признание, Катя отвела взгляд и глубоко вздохнула. Она не должна позволять себе повторять то, что произошло прошлой ночью. Арсений, где бы он ни был сейчас, все так же оставался ее мужем. Но почему она вчера об этом не подумала? Ее гложили мысли о ночи... Катя позволила себе слабость, хотя никогда прежде даже подумать не могла о ком-то помимо Арсения. Теперь все ее мысли занимал Тимофей.
— Что же вы увидели? — выдохнула Катерина, вновь возвращаясь к его глазам.
— Радость.
— Разве раньше я не была рада вам?
— Не знаю...
Катя чуть нахмурила брови, не понимая, как же они жили раньше? Что происходило в этой семье до того, как Катя попала туда? На этот вопрос вряд ли кто-то сможет найти ответ. Вдохнув поглубже, девушка прильнула к Тимофею, положив свою голову на его плечо. Она не знала нравится ли ему это или нет, но скорее всего да, потому как он крепче обнял ее за плечи.

5

Весь оставшийся день Катя желала провести в библиотеке, но у Тимофея на неё были свои планы. Он повел ее в свой кабинет, говоря о том, что там тоже есть книги, и он тоже может с ней поговорить обо всем на свете. Мужчина в грамотности не отставал от своего отца, а Иван Георгиевич знал много всего, и кажется, что в молодости он по большей части был путешественником, нежели военным. Тимофей завел девушку под лестницу, где была дверь. Его кабинет был спрятан от чужих глаз, что помогало ему сосредоточиться. Катерина прошла туда и осмотрелась, выискивая что-то, что могло бы ее заинтересовать. Забавно, но её интересовало - все. Огромная картина, на которой был изображен Тимофей в окружении пяти борзых. Проведя пальцами по позолоченной раме, Катерина обернулась на мужчину и улыбнулась.
— Не представляю, сколько сил понадобилось художнику и сколько выдержки псам. — Сказала она, расхаживая по кабинету и дотрагиваясь до всего, до чего можно было: вазы, корешки книг, спинки стульев.
Ни пылинки.
— Псу... он был настолько резвым, что художнику пришлось рисовать его в нескольких местах одновременно. — Выдохнул Тимофей, и девушка улыбнулась представляя растерянность художника. — На самом деле, я пригласил вас сюда для того, чтобы обсудить очень важный вопрос.
— Какой же?
— Я хочу, чтобы вы в скором времени родили мне наследника!
— Вы слишком торопитесь.
— Я вас не тороплю, но матушка права. Время идет, а...
— Прекратите меня пугать и торопить! Я ещё не готова к такому важному событию! — Катя всегда хотела детей, но после того, как вышла за Арсения замуж, он убедил ее, что дети - это не самое важное в жизни.
За детей нужно нести особую ответственность, нужно воспитывать, любить и учить всему тому, что знаешь сама. В современном мире это сделать сложно, а что касалось того времени, где сейчас была Катя, вообще немыслимо. Покачав головой, она глубоко вздохнула, насколько это позволил затянутый корсет и вновь взглянула на Тимофея.
— Катенька, милая, я не хотел вас пугать. — Он тепло улыбнулся и подошел ближе, взяв ее за руки. — И я вас не тороплю, я просто... боюсь, что вы снова начнете меня избегать, и тогда... снова все вернется на прежние места. А я этого не хочу... Хочу видеть в ваших глазах радость, каждое утро.
— Не посмею больше такого позволить, обещаю вам...
Катя не знала, что было между ними раньше, да и не хотела. Раз она здесь, рядом с графом Браницким, значит так нужно. Если это все сон, то пусть он будет таким...
Тимофей поцеловал ее руки и наклонился к губам, отчего Катерина замерла. Ее сердце норовило вырваться из груди. Она не понимала, что с ней происходит, но эмоции были настолько сильными, что она не могла позволить себе отказаться от этого.
— Вы так смотрите на меня будто бы собираетесь укусить, а не поцеловать. — Рассмеялся Тимофей, погладив Катерину по щеке.
— Это вы собираетесь меня поцеловать, Тимофей Иванович...
— Только при условии, что вы не укусите.
— Ну целуйте же! — не выдержала Катерина, на что мужчина вновь рассмеялся и наконец-то поцеловал ее.
Казалось, что это первый поцелуй в ее жизни. Самый первый, самый чувственный и самый нежный, оттого и столь неловкий. Катя не понимала, как можно так быстро влюбляться, но не хотела себе отказывать в этом. Она впервые чувствовала себя окруженной любовью и заботой. Это точно сон, когда-нибудь он закончится, и Катя снова вернется в серую и скучную реальность.
— Моя жизнь никогда не станет прежней... — прошептала она, уткнувшись носом в плечо Тимофея. — Ежели это сон... то что будет когда проснусь? Вы знаете?
— Это не сон.
Катя тихо рассмеялась и наконец-то взглянула на Тимофея. Как бы она хотела, чтобы он оказался прав. Она хотела жить в этой сказке.
— Можно попросить вас? — вдруг сказал мужчина, отходя от Катерины.
— Конечно, о чем угодно!
— Я хочу, чтобы вы носили обручальное кольцо.
Взглянув на свои руки, Катя только сейчас заметила, что кольца не было.
— Д-да... конечно, только...
Тимофей вернулся к Катерине, взял её руку, поцеловал и надел на палец кольцо.
— Только впредь не смейте его выбрасывать. К тому же, вы это сделали без повода. Я вам не посмел бы изменить.
— Не хочу ничего слышать! Забудем прошлое, Тимофей Иваныч. — остановила его Катя и взглянула на кольцо, драгоценные камушки поблескивали. — Я покину вас ненадолго. Хочу прогуляться. Одна.

Катерина шла по коридору, когда увидела Анну Дмитривну. Она стояла у окна и задумчиво глядела на двор, обмахиваясь веером, тяжело дышала и по-прежнему выглядела болезненно. Заметив Катю, она сложила веер, чуть пошатнулась и повернулась к ней лицом.
— Не здоровится? — поинтересовалась Катерина, подойдя ближе, на что Анна Дмитривна шагнула назад.
— Не подходите близко, Катерина Федоровна. Вдруг заразна моя хворь... Только не говорите никому. Не хочу, чтобы переживали.
Катя испугалась. Что если Анна Дмитривна в самом деле заболела? Вряд ли кто-то из них знал, что такое таблетки или уколы, а про постоянные обследования и речи быть не могло. Кивнув, чтобы успокоить женщину, Катерина покрутила на пальце кольцо, оказавшееся тяжелым для нее.
— Неужто помирились... — тут же услышала она и увидела на бледном лице женщины улыбку. — Не зря молилась каждый вечер. Глядишь и внуков вымолю... ежели доживу.
— Ну что вы такое говорите? Конечно же, доживете, ещё и на их свадьбе погуляете!
— Даст Бог, погуляю! Пойду-ка, прилягу... мигрень который день не отпускает.

Состояние Анны Дмитривны казалось печальным. Катя вряд ли сталкивалась с подобным. Возможно, это обычная простуда так проявлялась, а может быть и что посерьезнее, чего без обследования нельзя выявить. Вздохнув, Катерина вернулась в свои покои. Настроение было уже не для прогулки. Из головы не выходили слова Анны Дмитривны. За несколько дней Катя привыкла к этой семье и к атмосфере, царившей между ними. Даже странно, что она сумела так быстро полюбить каждого члена семьи. Тимофей был нежен, Георгий постоянно смеялся, Иван Георгиевич - тот ещё умник, вечно таскающий с собой газету, а Анна Дмитривна - настоящая хранительница очага. Дома никогда такого не было. Мать Арсения звонила утром и вечером и не было ни дня, чтобы они с Катей не поругались. Вернее сказать, Катя выслушивала упреки свекрови. Так жить - невыносимо. Любая уважающая себя женщина давно бы уже бросила Арсения, но... он был первой любовью, а может быть и нет... может быть настоящими были те чувства, которые Катя испытывала к Тимофею.
«Я запуталась... я уже плохо разбираю что сон, а что явь. Может быть никакого Арсения не было, но воспоминания слишком четкие...».
Может стоило бы разобраться во всем? Может быть нужно просто рассказать все Тимофею, и тогда все встанет на свои места?

6

Тимофей все еще тяжело дышал, перебирая пальцами волосы Катерины, которая лежала на его груди и слушала, как громко стучит его сердце. Лучшая колыбельная... Внезапный порыв страсти был не случайным. Он исходил от них двоих, и оба сумели насладиться друг другом.
Девушка перевернулась на спину, подтянув одеяло к груди и легла поудобнее, расположившись на плече мужчины.
— Хотите поговорить? — услышала она тихий голос Тимофея и тут же рассмеялась.
— С чего вы это взяли?
— Вы уже три раза громко вздохнули... Что вас беспокоит?
Катерина вновь легла поудобнее, взяла Тимофея за руку, рассматривая его ладонь и опять вздохнула. Она не знала, как начать. Все думала, как правильно сформулировать мысль, чтобы он не узнал, что она осмелилась подслушать их с Настенькой разговор, но знать правду хотелось.
— Меня беспокоит Настенька... никак хворь одолела, как и матушку вашу?!.— Вряд ли бы Анна Дмитривна одобрила такое, но уже все осведомлены о её недуге. — Днем видела ее... глаза красные, лицо опухшее. Никак плакала, бедняжка. Вы не видели?
— Видел, — на этот раз Тимофей громко вздохнул и хотел привстать, по Катерина не дала ему такой возможности. — Я собрался выдать её замуж... за Аркашку. Крепостные тоже должны создавать семьи.
— Так она плакала от радости?
— Возможно...
— Вы что-то не договариваете мне, Тимофей Иванович.
Он снова громко вздохнул и сел в постели, на что Катерина закатила глаза и сделала то же самое, придерживая одеяло на груди и внимательно смотря в глаза мужа. Возможно, она испортила весь момент нежности, который должен был продлиться может быть до самого утра. Но желание услышать правду было куда важнее.
— Не хотите говорить о ней? — тихо спросила Катерина, поправляя растрепанные волосы Тимофея.
— Она сказала, что ждет ребенка.
— Распутство в вашем доме! — она прикрыла рот рукой и отвела взгляд в сторону. — От кого?
— Эм... возможно от Георгия. Он имел неосторожность в пьяном бреду соблазнить бедняжку, а она надумала себе... что он обязан теперь жениться. Поэтому я и решил выдать её замуж, пока Анна Дмитривна с Иван Георгичем ничего не узнали. А Аркашка - думаю, что хороший вариант для неё. Что скажете?
— Вы правы... женщина должна беречь себя для любимого мужчины. Ежели не сберегла, значит суждено оставаться ей позорной девой до конца дней, а вы даруете ей шанс быть женой, что может быть лучше?
Тимофей промолчал, лишь поцеловал губы Катерины и расслабленно лег на подушки.

На воскресеную службу нужно было идти натощак. Все в доме готовились ехать в церковь, собирались. Даже Анна Дмитривна. Она, явно, была не в духе, потому что Катерина слышала, как она кричала на Вареньку, которая никак не могла найти нужную заколку. Другое дело - Настенька. Вся опухшая от слез, она затягивала корсет нового платья Катерины и то и делала, что громко сопела.
— Скоро совсем тяжко будет, — сказала Катерина, смотря на Настеньку через зеркало, пока та собирала её волосы. — Все же, в твоем положении такие нагрузки вредны. А ребеночек должен родиться здоровеньким. Молись почаще за здравие свое и своей семьи.
— Ваше Сиятельство, я... — голос девушки звучал хрипло. — Я должна вам признаться...
— Мне?
Катерина взглянула на своё отражение в зеркало, надела ожерелье и встала, проходя на середину комнаты, вновь обращая внимание на Настеньку.
— Я жду признания.
— Не будет ребенка... солгала Тимофею Иванычу! Я думала, что... Георгий Иваныч заступится... скажет, что у нас все взаимно! Он же такие слова мне говорил... — она упала на колени перед Катериной, плача и стараясь поцеловать руку графини. — Не нужно замуж! Умоляю вас... Бог воздаст мне по заслугам за мое вранье! Умоляю, не нужно замуж... я никогда больше не посмею...
— Солгала? Разве Тимофей Иваныч мало тебе дал? Живешь в тепле, ешь разные угощения, наряды тебе покупает, а ты лжешь, глядя в глаза.
— Умоляю, Катерина Федоровна... не нужно замуж!
Катерина глубоко вздохнула и прошла двери, обдумывая поведение Настеньки. Каждый человек учится только лишь на своих ошибках.
— Я скажу, чтобы тебя высекли так, чтобы ты сидеть не смогла! — от грубости своего тона, Катерине самой стало дурно, но она продолжала все громче, стараясь перебить крики и плачь девушки. — Высечь, а потом замуж! И лучше бы ты сейчас замолчала, иначе вместо Аркашки пойдешь замуж за первого встречного!
— За что вы так со мной?! — крикнула Настенька, ударив кулаком по полу.
Такое поведение служанки выводило Катерину на агрессию. Мало того, что солгала, так теперь имела смелость перечить словам хозяйки.
— Тебе интересно за что тебя должны высечь и выдать замуж? Я скажу... — тихо проговорила Катерина, оборачиваясь на девушку, продолжавшую сидеть на полу на коленях.
Так же, Катерина прекрасно слышала, что дверь за её спиной открылась и кто-то вошёл, но она не могла оставить Настеньку без ответа.
— Высекут тебя за ложь! За наглую ложь!
— Я думала, что... — желала оправдаться девушка, но Катерина не дала ей этой возможности.
— Ты солгала, глядя своему кормильцу в глаза! — крикнула графиня, наклонившись к девушке. — Знай свое место! Уважай то, что тебе даровано!
Настенька с криком прикрыла лицо руками и заплакала еще громче, чем прежде, а Катерина обернулась и растерянно посмотрела на Анну Дмитривну. Это она все это время стояла в комнате.

Они вместе вышли из покоев, Катерина закрыла дверь и провела дрожащими руками по лицу. Возможно, она была не права, но ей удалось узнать правду. Тимофей не изменял ей с Настенькой, а Георгию нужно быть осторожнее, чтобы родители не волновались. А если бы и вправду Настенька беременна была? Пришлось бы жениться на служанке. Даже для Анны Дмитривны, которая всей душой желала внуков, не обрадовалась бы. И все же угрызения совести терзали душу. Катерина никогда никого не могла обидеть, но теперь от её слов зависела дальнейшая жизнь молодой девушки.
— Все правильно. — Вдруг сказала Анна Дмитривна, спускаясь по лестнице. — Поделом! Кто-то должен был выучить хорошему эту девку. Слишком болтлива стала!
— Лишь бы Тимофей Иваныч не узнал... обозлится ведь.
— И пусть! Пусть знает, покуда жена есть, нечего ласки говорить девкам крепостным. Мужчину нужно воспитывать, на то ему и дана женщина.
— Ласки говорить?
— Хвальбы за ее работы. Не переживайте, Катерина Федоровна, Тимофей Иваныч в вас души не чает.
Катерина улыбнулась, взглянув на Анну Дмитривну в шубке, и спохватилась. Сама ж была в одном только платье. Совсем забылась. Извинившись, она вернулась в покои. Настенька по прежнему лежала на полу и всхлипывала. «Так ей, чтоб в следующий раз неповадно было» - успокаивала себя Катерина, пока надевала плащ.
Пройдя мимо девушки, она хотела что-то сказать, но не подобрала слов и вышла. Да и стоило ли говорить с человеком, который не понимает границ дозволенного. А если она не лгала... ведь даже Тимофею Ивановичу говорила, что ребеночка ждет. Значит бывала в постели Георгия и не раз... Катерина настолько задумалась, что не сразу заметила Тимофея, который стоял у лестницы и ждал ее. А может быть и его оболгала? Ну напился до беспамятства, а на утро она успела подлечь, вот все и подумали... вернее, Тимофей подумал, что между ней и Георгием что-то было. Хотя, он ведь даже Любоньке непотребства говорил, но может быть это лишь слова? Подняв взгляд на мужчину, Катерина подала ему руку, и уже вместе с ним направилась на улицу.