Дружба без границ

1

Резкий стук в дверь, словно взбесившийся перфоратор, вырвал меня из объятий Морфея, нагло перебивая мелодичную трель звонка. Незваный гость, видимо, решил, что нежное позвякивание – это слишком деликатно для такого сонного царства, и решил добавить немного барабанной дроби кулаком.

А вдруг что-то случилось?

Я подскочила с кровати, как ошпаренная, всё ещё облачённая в свою любимую белую пижаму с сердечками цвета кофе. Впрочем, в этот момент я уже мысленно проклинала того, кто так настойчиво ломился ко мне. Открыв дверь, я увидела Дарину, мою закадычную подругу. Она, как всегда, была обворожительна. Рыжие волосы, волной ниспадающие чуть ниже плеч, обрамляли лицо, а в изумрудных глазах плескался озорной огонек. Но больше всего меня поразил ее наряд. Вместо привычной одежды на ней было черное платье, усыпанное нежными белыми цветами, с дерзким разрезом, открывающим стройную ногу.

– Ну, ты и копуша! – громогласно возвестила Дарина, врываясь в квартиру - Почему так долго?

– Может, потому что я, вообще-то, сплю - рыча ответила я

– Эля, ты что, собралась проспать все лето? Серьезно?

– А почему бы и нет? Школа позади, экзамены – тоже. Аттестат на руках. Имею полное право на ленивый релакс. Тем более, перед поступлением нужно хорошенько отдохнуть, чтобы мозг не взорвался.

– Да ладно тебе! До этого самого "поступления" еще целых три месяца! – Дарина открыла холодильник в поисках чего-нибудь вкусненького.

– Время пролетит – и глазом не успеешь моргнуть, – отмахнулась я, плюхаясь на стул.

– Я дружу с самой настоящей занудой, – констатировала Дарина, вытаскивая из холодильника йогурт.

Дарина — ураган в моей жизни! Пока я планировала валяться в обнимку с диваном, она вытащила меня на улицу. И откуда в ней столько энергии? Настоящая бесстрашная искательница приключений, в отличие от моей спокойной натуры. Но кто знает, может, именно такие встряски и делают жизнь ярче? Весь день я провела в кругу друзей, болтая о мечтах и планах. Они уверены в поддержке родителей, а я... мои родители видят в этом лишь смех.

Мама мечтает, чтоб я стала медсестрой, а я мечтаю о маникюре.

Ногти пилить или ресницы наращивать — всё равно, лишь бы в бьюти-сфере быть.

Но кто поймёт мои стремления? Для них это лишь игры и фантазии. А я мечтаю о своём салоне, где каждый день — как праздник. Хоть и грустно это осознавать, но я верю в свою мечту, как в чудо. И пусть пока она кажется далёкой, я буду идти к ней, несмотря на все преграды. По дороге домой я заметила знакомую машину. Очень знакомую. Эту машину я узнаю из тысячи других. Большой, черный внедорожник стоит прямо возле моего подъезда. Это машина родителей моего… друга.

Моей первой любви. Сердце застучало как ненормальное, устроив в груди настоящий барабанный концерт. Меня словно приклеили к асфальту. Я даже пошевелиться не могу. Что это значит? Вернулись? Или только на лето? Три года. Целых три года, как я их не видела. Дверь машины отворилась, и оттуда, будто чертик из табакерки, выскочил отец моего друга. Как всегда, эта улыбка во все тридцать два, сияющая, будто новогодняя гирлянда в кромешной тьме. Следом за ним выпорхнула и женщина, такая же ухоженная и сияющая, как и раньше. Но мой взгляд предательски сполз вниз – к ее внушительному животу. Может, человек просто удачно пообедал? С кем не бывает, особенно если умеешь виртуозно управляться с вилкой и ножом. Хотя, судя по ее обычному пристрастию к фитнесу и салатам, версия с пиршеством как-то не клеилась. Скорее уж это был результат долгих и упорных тренировок… в другой, не менее увлекательной области.

-Эличка, дорогая, здравствуй! – женщина, приблизившись, заключила меня в объятия. – Ой, как выросла! Прямо невеста!

– Здравствуйте, тетя Марина.

– Наверное, отбоя от женихов нет, – поддержал ее дядя Витя.

– Здравствуй, Эля.

– Здравствуйте, дядя Витя.

Дядя Витя – закадычный друг моего отца, можно сказать, его альтер эго в мире шашлыков и рыбалки. Живут они душа в душу, на одной лестничной клетке – удобно, когда нужно одолжить дрель или срочно обсудить политику. Их дружба – это как старый, проверенный временем анекдот, который они рассказывают друг другу при каждой встрече, и каждый раз смеются как в первый раз. И, судя по довольным лицам, этот анекдот прочно засел где-то в районе печени и менять его на что-то новое никто не собирается.

Здраствуйте, всех поздравляю с началом новой, летней истории!

2

-Да, Мариш, конечно… передавай Матвею привет, хоть мы и вечером заглянем, – мама вздохнула в трубку, – Я с ней поговорю, обязательно.

Этот утренний телефонный трезвон вырвал меня из объятий сна. Обрывки маминого разговора с тетей Мариной сложились в одну ошеломительную новость:

Матвей вернулся! Сердце бешено заколотилось, словно стая вспорхнувших бабочек.

В мгновение ока я скинула пижаму, облачившись в джинсы и футболку. Какое там "доброе утро"! Сегодня оно обещало быть фееричным.

И вот, я уже стою на балконе, поглядывая на соседский.

Родители, конечно, строго-настрого запрещали эти акробатические этюды с перелазами по балконным перилам. "Опасно!" – твердили они.

Ха! Разве опасность могла остановить нас, когда на кону – новая порция страшилок и возможность похихикать до рассвета? Запретный плод, как известно, сладок, особенно если этот плод – Матвей, а путь к нему лежит через рискованный, но такой волнующий балконный променад. Вперед, к приключениям и долгожданной встрече!

Вернувшись в спальню, я вновь услышала мамин голос, увлеченно болтающую по телефону. Обрадовалась, зная их с тетей Мариной способность часами щебетать, даже после личной встречи. Молниеносно выскользнув на балкон, я вновь ощутила себя свободной.

Мгновение – и я уже на балконе Матвея. Перелезать туда всегда было легко, словно гравитация не властна надо мной. Высоты не боялась, да и вес за три года почти не изменился. Волнение спутало мысли, когда, очутившись на соседском балконе, я заглянула в комнату Матвея. Недоумение кольнуло сердце. Три чемодана?

Зная его, он не славился обилием вещей, да и розовый цвет – точно не его стихия. Серый, черный, белый – вот его стандарт. Но, присмотревшись к стулу возле рабочего стола, я заметила женское платье. Вряд ли это мамина вещь… Что здесь происходит?

Вернувшись в свою комнату и не дождавшись Матея, я рухнула на кровать звездой. Перед глазами плясали чемоданы и платье… Момент – и пазл в голове щелкнул. Но верить не хотелось, пока не докажут. Может, просто страшно признать? В комнату ворвалась мама.

– Мам, блин, стучаться надо! – выпалила я, поднимаясь на локтях.

– Ой, прости, родная, просто новости – капец! – с придыханием выдала она.

– Да? Что, единороги все-таки существуют?

– Лучше! У Матвея есть девушка!

Девушка, девушка, девушка… – эхом отдавалось в голове.

– Эль, ты чего зависла?

– А, да ничего. Еще не проснулась, – отмахнулась я, стараясь не выдать бурю эмоций.

– В общем, сегодня вечером они приглашают нас в ресторан. Так что будь готова!

С этими словами мама вышла, оставив меня в раздумьях, Пазл в голове сложился, но сомнения всё ещё в чувствах.

Чемоданы, платье — это его девушки вещи, У моего кнопика есть девушка, как в сказке, безмятежно. Когда родители умчались за горизонт, я осталась наедине… ну, ладно, не совсем. В компании целого роя тараканов, облюбовавших мою голову. Первым делом, конечно, душ.

Под струями обжигающе-прохладной воды я пыталась нащупать пульс грядущей встречи с Матвеем. Три года – целая вечность. Оба изменились, как старые пластинки, заигранные до дыр. Сейчас бы мне Дарину! Она у нас – гуру любовных фронтов, способна растопить сердце самого неприступного айсберга. Ирония в том, что ее собственное сердце до сих пор в гордом одиночестве. Школьные парни – не ее калибр.

Надеюсь, университет принесет ей желанного принца, но пока что ее вердикт неумолим:

"Ровесники – скука смертная!" Любительница антиквариата, прости господи. Вынырнув из водяного плена, закуталась в полотенце, словно в кокон, и двинулась в комнату за спасением в виде одежды. Но не успела я переступить порог, как глаза мои совершили акробатический этюд, взлетев под самый лоб. Остолбенела, как громом пораженная. После томительной дуэли взглядов до меня дошло, что я предстала перед ним в чем мать родила… точнее, в одном полотенце. Красная, как рак, захлопнула дверь.

— Тебя что, в дверь учили ломиться, как танк по полю? — проворчала я, скривившись.

— А тебя? — парировал он, ухмыляясь так, будто съел канарейку.

— В смысле?

— В прямом. Вика тебя заметила.

— Какая ещё, к дьяволу, Вика?!

Матвей испарился в кухне, великодушно оставив меня переодеться. Не думала я, что наша встреча после трёх лет разлуки будет напоминать балаган. Выплыв на кухню, я обнаружила Градова, развалившегося на стуле с улыбкой до ушей, будто он выиграл в лотерею.

— Ржать запрещено! — прорычала я, сверля его взглядом.

— Да ладно тебе, — выдавил он, и тут же его прорвало. Залился смехом, как чайник кипятком. Я тоже не удержалась, и мы, как два клоуна, давай хохотать.

— Эй, ты лучше расскажи, кто такая эта Вика? Не томи душу!

— Моя девушка, — буднично заявил он, почесывая затылок. Прямо как школьник, которого за двойку отчитывают.

Тут меня пробрало на истерический смех. Похоже, мне пора к психиатру.

— Боги, Градов, ты сейчас покраснел? Или это мне мерещится?

— С чего бы это?

— Да ты затылок чешешь, как будто правду скрываешь!

Я знала в нем почти каждую мелочь. Для меня это было важно. Я знаю его любимое блюдо, знаю, что он боится стоматологов, хотя, может, за это время и перестал. Я даже помню, как в детстве за руку его водила лечить больной зуб. Эх, ностальгия…

3

Дарина: Через 15 минут можешь выходить.

Я: Окей.

Сегодняшняя встреча с Дариной дышала предвкушением новостей, накопившихся за пару дней её отсутствия. Дом, освобожденный от родительского надзора, дарил ощущение приятной свободы в сборах. Ровно через пятнадцать минут мои любимые кеды уже отбивали ритм по асфальту, а я неслась навстречу подруге, словно выпущенная из клетки птица.

– Я тебя сейчас загрызу, – проворчала Дарина, скрестив руки в театральной позе.

– В виде искупления – мохито и такие новости, что челюсть отвиснет, – я обняла её за плечи, подталкивая в сторону спасительного оазиса.

– Новости, говоришь? Тогда веди в ближайшую кофейню!

Мы расположились в уютном кафе, облюбовав столик у окна. В ожидании напитков я развернула перед Дариной полотно последних событий, внимательно следя за калейдоскопом эмоций на её лице.

– Обал-деть, – медленно, словно смакуя каждое слово, произнесла подруга. – Значит, у него теперь есть пассия. Но знаешь, что меня удивляет больше всего?

– Смею предположить.

Она хмыкнула, окинула меня испытующим взглядом, задумчиво присосалась к трубочке и откинулась на спинку кресла.

– Фото этой Вики есть?

– Увы, нет.

– Ну, хоть словесный портрет набросай.

– Ты уверена, что хочешь услышать это от меня? Ну, хорошо. Она блондинка, глаза – два небесных блюдца, ноги – от ушей, шейка – лебединая, двумя пальцами свернуть можно.

– Надо же, я смотрю, ты и впрямь испытываешь к ней глубокие чувства, – произнесла подруга с отчетливым оттенком сарказма в голосе.

В кафе мы просидели, наверное, вечность. Я исповедовалась Дарине о Матвее, о Вике, а она все никак не могла переварить, как я умудрилась столько времени прятать свои амурные страдания под семью замками. Внезапно телефон Дарины зажужжал, словно разъяренный шершень.

— Что там стряслось? — поинтересовалась я.

— Егор затевает вечеринку у себя. Едем?

— Еще спрашиваешь! Мне как раз нужен экстренный курс отвлечения от реальности.

Расплатившись за наши мятные оазисы, мы взяли курс на обитель Егора.

Этот парень – ходячий праздник, генератор безумных идей и король любой тусовки. Правда, чувство юмора у него специфическое, как у марсианина, но я, к счастью, уже выработала иммунитет. Через пару минут мы уже стояли на пороге его дома, где нас тут же засекла Света – наша одноклассница, у которой, кажется, в ДНК прописан режим «пищащая принцесса». Вечно ее каштановые локоны идеально уложены, а сама она – магнит для мужского внимания, а точнее, пылесос.

— Ой, девчоночки, приветик! — тут же пропищала Света.

Мне показалось, что скрежет моих зубов был слышен даже в соседнем районе.

— Привет, — буркнули мы с Дариной в унисон.

— Уже все в сборе? — поинтересовалась моя подруга.

— Да вроде. Ну, Егор говорил, что еще кто-то подтянется.

— Кто?

— Без понятия.

Мы вошли в дом, где нас встретили аплодисменты, как будто мы только что спасли мир от инопланетного вторжения. «Приветик, крошки!» — проорал Егор, протягивая нам по бутылке соджу. — Это для блеска в глазах! — подмигнув, он тут же растворился в толпе, как будто его никогда и не было.

Пока мы с подругой, устроившись на пригретом солнцем парапете, разглядывали прохожих, к нам присоединилась еще четверка девчонок. Щебетали, делились новостями, как вдруг толпа взорвалась аплодисментами, оглушительным гулом: "Воу-воу-воу!" Кто же это? Да быть не может! Сколько лет, сколько зим… Сам Градов собственной персоной! Услышав эту фамилию, меня словно током прошило. Резко обернувшись, я столкнулась с ним взглядом. Лишь кивнула в знак приветствия и отвернулась.

– А он возмужал, прямо… – прошептала подруга за спиной.

– Молчи, лучше молчи, – прорычала я в ответ.

Мы стояли, продолжая светскую беседу, а я изо всех сил старалась не обращать внимания ни на него, ни на эту Вику. Но видеть, как она к нему липнет, было выше моих сил.

– И это его девушка? – спросила Дарина, не отрывая взгляда от Вики.

– Не смотри так на неё.

– Ой, да что она мне сделает?

– Ну и ну, где он её нашёл? На помойке, что ли? Она же просто никакая…

– Ты сейчас меня успокоить пытаешься? Она же красивая.

– Ты сейчас свою самооценку ниже плинтуса опустишь, – она протянула мне еще бутылку с каким-то пойлом. – На, выпей.

— Так, так, так, ребята, как насчет бутылочки? — громко предложил Егор, и его поддержали общим гулом.

Мы расселись в круг. Я отчаянно пыталась не смотреть в сторону Матвея, но мои глаза, словно магнитом, тянулись только к нему. Спустя минут двадцать бутылочка указала на меня. В этой игре у нас были свои правила: целоваться не меньше трех минут. Влад помог мне подняться с пола.

Мы стояли так близко, что я чувствовала запах его одеколона – невероятно сладкий аромат.

— Целуй, целуй! — нестройным хором закричали остальные. Мы с Владом встретились взглядами, и после он решительно накрыл мои губы своими. На его губах был вкус мяты. Остальные что-то кричали, но я ничего не слышала. Я думала только о поцелуе, думала о нем, лишь бы не думать о Матвее. Отстранившись, я заметила, что Градов внимательно смотрит на меня, но, делая вид, что не замечаю, я перевела взгляд на остальных.

— Так, ладно, нам уже пора, — серьезно произнес Матвей, поднимаясь с пола.

Матвей с Викой ушли. Перед уходом мы пересеклись с ним взглядом.

— Да, мне кажется, что их отношения ненадолго, — сказала Дарина, присаживаясь ко мне.

— Это еще почему?

— Ты бы видела, как он на тебя смотрел, когда ты с Владом обмен слюнями устроила. Ужас, он готов был накинуться на него, как волк на мясо.

— Я даже не заметила.

Тусовались мы еще около часа, а после все начали расходиться. Мы с Дариной заказали себе такси. Выйдя на улицу, нас встретил легкий ветерок.

Приехав домой, я обнаружила, что родители уже спят. Тихо прикрыв за собой дверь, я скинула обувь и на цыпочках прокралась в свою комнату. Щелкнув выключателем, я едва не закричала. Прямо передо мной, словно из ниоткуда, возник Матвей. Тело напряжено, кулаки сжаты до побелевших костяшек. Скулы заострились, челюсть – стальной капкан, на шее вздулись вены, словно натянутые струны.

4

— Па, ко мне сейчас друг придет.

— Матвей, что ли?

— Не-а.

— А кто тогда?

— Сюрприз будет!

Домофон вдруг пронзительно зазвонил. Мы с папой переглянулись, прежде чем открыть дверь. Я, конечно же, посмотрела в зеркало… Стоп, чего это я? Раньше я так не делала. Заметив в отражении пристальный взгляд отца, я отлепилась от зеркала, стараясь придать лицу невинно-милое выражение.

– Привет, – я приобняла его в знак привестивия.

– Здорово, Михан! Давно не виделись, – отец хлопнул его по плечу.

– Здрасте, дядь Паш. Да все работа, некогда совсем.

– Ладно, делайте свои архиважные дела, чем вы там заниматься намылились. А я пойду.

– Куда это ты?

– К Витьке. Мы сейчас в строймаг поедем.

– А, ну ладно.

Мы с Мишей прошли на кухню. Пока я колдовала над прохладительными напитками, он взахлеб рассказывал про свою новую работу и чудных коллег. Проболтали, наверное, час. И, конечно же, не обошлось без дружеских подколок и безобидных шпилек.

– А как там Дарина? – вдруг поинтересовался Миша.

– Да вроде все по-старому. А что, успел заскучать? – с притворным ехидством поинтересовалась я.

– Ну, типа того…

В дверь вдруг настойчиво постучали.

– Это еще кто? – удивился Миша.

– Сейчас своим третьим глазом погляжу, – игриво заявила я, вставая со стула и кокетливо обернувшись. – Но каким именно – не скажу! – мы дружно расхохотались. Открыв дверь, я увидела Матвея. Лицо его было серьезным, даже каким-то недовольным, отчего мой смех тут же улетучился.

– Привет, – буркнул Матвей, входя в квартиру.

– Привет. Что-то случилось?

– А мне к подруге зайти нельзя?

– Можно, просто…

– Просто что?

– Привет, – Миша возник в коридоре, заслоняя выход из кухни.

– Угу, – процедил Матвей, прожигая Мишу взглядом.

– Так, может, на кухню пройдем? – Я поспешно втиснулась между ними, потому что от этих взглядов у меня мурашки по коже бежали.

– Я, наверное, пойду, – засобирался Миша, натягивая кроссовки.

– Ладно, вечером спишемся.

– Окей.

Как только Миша вышел, я направилась на кухню, а Матвей, словно преданный пес, поплелся следом.

– Что он тут делал? – отрезал Матвей ледяным тоном.

– Сидел, план ограбления банка разрабатывал. Представляешь? Как думаешь, сколько ему за это светит? А?

– Очень много. А теперь еще раз: какого черта он тут делал?

– Очень много. А теперь еще раз: какого черта он тут делал?

– С каких пор я перед тобой отчитываться должна, а?

– Я переживаю.

– За свою Вику переживай, Миша мне ничего плохого не сделал, поводов для истерик не давал.

– Ревнуешь?

– С чего вдруг? Нет, просто бесит: сначала ты поджидаешь меня в комнате, изрекаешь какие-то пророчества, потом являешься ко мне домой, выпроваживаешь Мишу и еще на него же бочку катишь! Бесит! – отрезала я, делая вид, что изучаю узор на обоях, и молясь всем богам, чтобы он не прочитал меня, как дешевую книжку.

– Ты могла заметить, что Миша сам ушел. Я его не выгонял.

– Что значит "ты играешь с огнем"?

Он ничего не ответил, просто молча встал и вышел. Ну, нет, это уже слишком!

– Ну, как обычно! Легче ведь просто взять и уйти, да? Без объяснений, без ничего! Ну, чего я удивляюсь? Это же ты! Ты всегда так делаешь, Матвей! Знаешь, кто ты? – сорвалась я на крик. "Чего орешь, дура? Он же тупой, а не глухой!" – вопил внутренний голос.

Шуршание шагов возвестило о появлении Матвея. Он возник в дверном проеме кухни, облокотившись на косяк, и взгляд его был… обжигающим, словно вызов на дуэль взглядов. Под этим напором я осеклась, словно певчая птица, лишившаяся голоса.

— Так кто я? — прозвучал его голос, ровный, как натянутая струна.

— Да козёл ты редкостный! — выпалила я, дерзко вскинув голову.

Матвей двинулся ко мне, и инстинкт требовал отступить, бежать без оглядки. Но нет, я стояла, гордо подняв подбородок, и прожигала его взглядом.

— Осмелела, — прошептал он, и в голосе сквозила усмешка.

— Бывает, — парировала я, стараясь скрыть дрожь в коленках.

На этот раз от Матвея пахло не только опасностью, но и свежесваренным кофе. Он наклонился, и его губы, мягкие, настойчивые, словно магнит, притянули меня к себе. Губы, обещающие все удовольствия мира. Он запустил пальцы в мои волосы, а мои руки, предательски, потянулись к его щекам. Нужно было прервать этот сладкий плен, вырваться из заколдованного круга, но я не могла. От этого поцелуя внутри бушевал ураган страстей. Его губы, грубые и нежные одновременно, владели моим ртом с такой собственнической властью, что ноги отказывались держать меня.

Резкий щелчок дверного замка вырвал нас из этого омута чувств.

— Эль, ты дома? — крикнул папа из коридора.

— Да, пап, я на кухне.

Наши взгляды с Матвеем встретились. В его глазах — безмятежность, словно ничего и не было. В моей же голове — смятение, рой вопросов: что это было? А как же его девушка? Что теперь?

Когда папа вошел на кухню, его взгляд скользнул по нам. — А Мишу вы куда дели?

— Ему кто-то позвонил, и он ушел, — выпалила я, солгав. — Ты куда-то собираешься? — спросила я, заметив удочки в его руках.

— Да, на рыбалку.

— Хорошо, я сейчас тоже уйду. Мы с Дариной договорились встретиться. У тебя есть запасной ключ?

— Да, есть. Так, все, я пошел, — сказал папа и вышел из квартиры.

Неловкость сковывала меня. Почему Матвей молчит? Я чувствовала его взгляд, прожигающий спину.

— Эль… я… — неуверенно начал Матвей.

— Нет, — резко оборвала я его. — Ничего не говори. Просто давай забудем, ладно? У тебя есть девушка.

- Хорошо, давай забудем, ладно, я пойду, – бросил он, покидая кухню. Только щелчок закрывшейся за ним двери позволил мне выдохнуть с облегчением, будто с плеч свалилась гора.

Встреча с подругой так и не состоялась: Дарина снова умчалась к каким-то родственникам. А мои мысли, словно назойливые мотыльки, все кружили вокруг Матвея, вокруг нашего поцелуя. О чем я думала, когда отвечала на его прикосновение губ? И что было бы, если бы папа не вернулся? Осмелились бы мы зайти дальше? Изо всех сил гоню эти видения прочь.

5

Войдя в кафе, я сразу заметила Мишу. Он сидел расслабленно, попивая кофе, в то время как внутри меня бушевал ураган. Тревожное любопытство настойчиво звенело колокольчиком в голове. Мне отчаянно хотелось узнать, что он скажет, но страх парализовал. Смогу ли я выдержать правду? Превозмогая дрожь, я подошла к его столику.

— Чего такая перепуганная? — тут же спросил Миша.

— А ты как думаешь? — Я опустилась на стул, не отрывая взгляда от Миши. — Давай, выкладывай, что там? Что случилось?

— Успокойся, ничего смертельного. Просто хочу приоткрыть завесу тайны прошлого, — спокойно ответил он.

— Ну, не томи, давай уже.

Я молча смотрела на свой, еще не тронутый, кофе, ловя каждое слово Миши, стараясь не упустить ни единой детали.

— То есть, он меня любит? — выпалила я, не отрывая взгляда от Миши.

Да, ты всегда ему нравилась. Но убей меня, не пойму, почему он тогда не признался, — Миша попытался отвести взгляд, но я сверлила его взглядом, словно рентгеном. — Ты ведь мне тоже тогда нравилась, Эль, — неуверенно пробормотал он. — Мы с Градовым тогда дружили, а он у нас тот еще Казанова. Ну а я… я был еще зеленый, не знал, как подкатить. Вот и решил у него совета спросить. А он тогда как взбесился! Я сперва вообще не понял почему. Только потом до меня дошло…

— Так это из-за этого он тебе тогда нос сломал?

— Получается, что да.

— После того, как ты ушел, мы с ним поцеловались. Но чувствую себя паршиво, если честно.

— Он целоваться не умеет?

— Умеет. Просто… ну, у него вообще-то девушка есть. Вот. А он меня поцеловал.

— У него есть девушка, но он любит тебя? Интересненько, — Миша откинулся на спинку стула.

Я не знала, что ответить. Что обычно в таких ситуациях говорят? Понятия не имею. Мой внутренний голос забастовал и молчал, как партизан на допросе.

— Офигеть, конечно. Что мне сейчас делать?

— Тебе нужно поговорить с Матвеем, Эль. Все выяснить и понять, что делать дальше.

Слова Миши словно осенили меня. Поговорить. Мне нужно с ним поговорить.

— Миш, я…

— Я понимаю. Беги. Если что, на связи.

Выпорхнув из кафе, я несла в себе улыбку – широкую, светящуюся: любит… любит меня. Домой летела, а не шла, едва сдерживая счастливый танец, рвущийся наружу. Как начать разговор с Градовым? Не знаю… Но увидеть его глаза – увидеть непременно должна.

Приблизившись к дому, я ощутила, как тревога, словно непрошеный гость, все настойчивее стучится в душу. Каждый шаг отдавался нарастающим беспокойством. В подъезде, вызвав лифт, я застыла в ожидании, мои руки, потерявшись, нервно перебирали воздух. "Что я ему скажу? А вдруг разлюбил? Может, Миша ошибся?" – роились мысли в голове.

"Ну давай же, скорее!" – прошептала я, подгоняя неторопливый лифт.

Когда двери распахнулись, я вихрем влетела внутрь, не замечая выходящих людей. Лифт, словно послушный конь, доставил меня на восьмой этаж. Я пулей выскочила и подлетела к двери Матвея. Мой кулак замер в нерешительности, но, собравшись с духом, я постучала. Дверь открыла мама Градова, с теплой улыбкой поглаживая округлившийся живот.

– Здравствуйте, теть Марин. А Матвей дома?

– Здравствуй, дорогая. Нет, он уехал. Я думала, ты знаешь.

– Как уехал? Куда уехал? – спросила я, ошеломленная новостью. "Скоро мой день рождения, а он решил смыться?" – пронеслось в голове.

– Они с Викой вроде в Питер поехали. Не знаю, может, на неделю. А что случилось?

– Да нет, ничего. Просто погулять его хотела позвать, – отмахнулась я, ощущая, как обида подступает к горлу. – До свидания.

Слезы предательски навернулись на глаза. Обидно до чертиков, больно до дрожи в коленках. Значит, я ошиблась. Он меня уже не любит. Свалил со своей Викой в Питер, ха-ха. Зайдя домой, я даже не разулась. Как подкошенная, рухнула в свою комнату и, уткнувшись лицом в подушку, дала волю чувствам. Слезы хлынули потоком, душа рвалась на части от крика, который так и не сорвался с губ.

Не знаю, сколько времени прошло в пелене моих истерик, но я заставила себя успокоиться. "Значит, так нужно," – твердила я себе, словно заклинание. Подошла к зеркалу и увидела лишь отблеск собственных страданий в покрасневших глазах. Решила умыться. Скоро придут родители, и я не хочу, чтобы они видели меня такой… разбитой.

Умывшись и слегка успокоившись, я поплелась на кухню, чтобы выпить чаю. Едва примостилась за стол, как услышала голос мамы из коридора:

– Элечка, подойди, пожалуйста!

Молча вышла. Мама протянула мне небольшой розовый пакет.

– Ма, это что?

– Это платье. Помнишь, мы ходили, чтобы тебе его сшили на заказ к твоему восемнадцатилетию? Так вот, позвонили, и я его забрала. Давай примерь!

Надев платье, я, словно зачарованная принцесса, закружилась перед зеркалом. Оно сидело на мне просто волшебно. Красивое, ярко-красное, чуть выше колен, оно облегало фигуру идеально. Мне даже снимать его не хотелось. Опустившись на край кровати, я задумалась. Восемнадцать… Уже скоро, через пару дней.

– Дочь, ты там уснула? Выйди покажись хоть, – мамин голос вырвал меня из задумчивости.

– Да, да, иду, – крикнула я в ответ.

Едва я вышла, сразу заметила, как мамины глаза расширились от восхищения.

– Господи, Эль, ты в этом платье великолепна! – Мама, подойдя ко мне, начала бережно поправлять платье и мои волосы. – Аж не верится, что ты уже совсем взрослая… Вроде бы вот только вчера из роддома на руках вынесла, а сейчас уже восемнадцать лет…

Пока мама ворковала, поправляя платье, я заметила, как по ее щеке скатилась слезинка.

– Маам, ну ты чего? – Я взяла ее лицо в свои руки и принялась вытирать слезы, которые предательски текли по ее лицу. Я смотрела на мамино лицо, на ее красивые русые волосы и темно-карие глаза, наполненные любовью.

– Даа, вот так глядишь, и в свадебное платье ее наряжать будешь, – спокойно произнес папа. Он вошел так тихо, что мы его даже не заметили.