Дружба навеки...

Начало начал

По комнате пронёсся лязг посуды. Дрожь, вновь прошедшая по земле, заставила мальчишку соскочить с постели. Выхватив из-под подушки свой игрушечный деревянный меч, мальчонка-дьявол бросился к двери.

Темнота должна была сейчас сосредоточиться над его домом, как и каждую ночь до этого, но вместо неё красное, разливающееся бордовыми разводами небо опускалось к земле. Кругом клубы дыма, запах гари и крики соседей, в ужасе ищущих своих родных.

Дьявол, сдвинув белёсые брови к переносице, выставил меч перед собой, готовясь принять бой. Босые ноги жалил подмёрзший за ночь снег, сполна засыпанный сажей. Руки дрожали от холода. Зелёные глаза упорно рыскали по небу, ища, что за напасть настигла их род в эту ночь. Но ничего видно не было, кроме ужасающе красного неба, опускающегося с треском ниже, к земле.

Он стоял, ухватившись обеими руками за меч, давящий шероховатой гардой на пальцы. Если враг незрим, сначала дьявол сразит рухнувшие небеса, а затем и того, кто наслал их.

Запах дыма, что с трудом позволял дышать, смешивался с вонью, раньше ему незнакомой. Она оседала во рту, покрывая всё нутро вязкой горечью, подступающей к горлу.

Небо улеглось на деревянные крыши домов, и те тут же вспыхнули. Сгорая, они вдавливались в стены дома, разрушая его. Казалось, что по небесному куполу должны промчаться трещины, но он лишь заливался обжигающе-жёлтым светом, какой бывает в самом сердце пламени.

Где-то вдалеке, под раскрасневшейся пухлой луной показались крылатые силуэты. Они стремительно приближались к земле, разлетаясь во все уголки города.

– Отец? – мальчонка, среди всех неизвестных, искал взглядом того единственного, кого ждал уже который день. Он оставил его за главного, а значит непременно вернётся, как и всегда. – Отец!

Голову начало печь и дьявол в спешке коснулся кончиков ещё коротких рогов. Горячие. Небо не казалось горящим, оно и впрямь горело, сжигая под собой всё, что вставало на его пути. Рубиново-красный купол оказался совсем близко.

Решимости хватило, чтобы вскинуть меч над собой, но тот во мгновение стал охвачен пламенем.

Дьявола накрыла широкая тень, и кто-то упал на небо, что неумолимо приближалось.

Вскинув голову, мальчонка замер. Купол небосвода накрыл архангел. Распахнув крылья, тот пытался закрыть собой как можно большую часть неба, и она, вжигаясь в тело, ссыпалась горящим пеплом в белые волосы дьявола.

Вот, что то была за вонь. Пахло жжёными перьями и горящей плотью.

Мальчишка не сводил завороженного взгляда с незнакомца. Страх только сейчас начал подкрадываться к нему, подползать морозом от самых кончиков пальцев. А на лице архангела держалась обнадёживающая улыбка, отчего-то виноватая. Он горел, и черты его искажались болью, которую он изо всех сил старался не показать. Купол расступился под телом незнакомца так и не коснувшись дьявола.

Архангел исчез в ворохах пепла, а небо, достигнув земли, сотрясло её с такой силой, что мальчишка, не удержавшись на ногах, рухнул навзничь.

Клубы жаркого пара, единственного, что осталось от снежных полей, остро обагрили лицо. Открыв глаза, мальчишка увидел лишь выжженный край. Окроплённый пламенем, дымящийся и непохожий на его дом.

Остатки города объяла стихия. Смолки голоса. Все до единого смолкли.

Окружённый трескучим шёпотом пламени в одиночестве стоял совсем юный дьявол, сжимающий обугленную рукоять некогда деревянного меча.

Демон подорвался с земли. В груди бешено колотилось сердце, а лёгкие упорно выталкивали из себя воздух, не давая опомниться.

Дрожащие пальцы зарылись во влажной траве. Невольно, он проверял, точно ли то был сон. Солнце больно ударило по голове, словно огорчённая мать, завидевшая разодранные колени её ребёнка.

«Тот день» – так прозовут его ныне живущие. День, когда объятые пламенем «небеса» рухнули в Бездны. День, после которого никто не говорил о погибших. Все лишь спрашивали, скольким удалось выжить.

– Снова тот сон? – Демон поднял взгляд. Пришлось жмуриться, чтобы распознать архангела, что стоял над ним. Старик с серебряными кончиками перьев. Один из профессоров школы. – Вставай, Мсаш. Тебя ждёт работа.

***

Семь Небес. На Седьмом, высшем из всех, на равнине О́ртус, в месте близ озера До́лус и леса Инсо́лито, находится школа Равновесия.

Высокий, поражающий своим величием белокаменный замок, стены которого казались для одних невероятно массивными, когда же для других воздушно-лёгкими. В ночи, под светом луны, его стены становились светло-голубыми, а на рассвете отливали нежно-янтарным светом. Здание неровное, напоминающее нагромождение сложных фигур, будто его воздвигали несколько строителей по отдельности, а затем совместили между собой как вышло. Сочетание эпох, культур и стилей – в их смешении школа Равновесия получила свой лучший из возможных обликов.

Первое, что видел новый ученик – вход в школу. Обилие мрамора и колонн, рельефы на глади стен и возвышенная красота здания лишь больше заставляли содрогаться сомневающихся первокурсников, а тех же, кто пришёл с твёрдой волей – восторгаться увиденным.

Школу Равновесия со стороны озера обволакивали сады-лабиринты, полные гранитных фонтанов, уютных скамеек, маленьких закутков с цветочными кустарниками. Заканчивалось великолепие садов золотыми воротами.

И теперь они мертвы

– И теперь они мертвы? – Лили, услышав этот вопрос вновь, в бессилии опустила голову на парту.

Её однокурсники-дьяволы нашли жертву в лице одного из своих учителей, мучая его одним и тем же вопросом. «И теперь они мертвы?» – звучало после каждой реплики учителя. Молодой ангел в кардигане янтарного цвета, тот самый преподаватель, что так пристально наблюдал за Лили и её новой подругой Тианой в первый день в школе, обречённо сжимал в руках конспекты своего урока. Его растерянный взгляд бегал от ученика к ученику.

Прошло всего несколько учебных дней, и, несмотря на это, расписание уже немного сместилось. Занятия начались со второго урока, которым в расписании стояло изучение древних языков. Первокурсники познакомились с одним из учителей – Аланом Эбигхартом. Ему же пришлось познакомиться с их несносным характером и верой в собственную неуязвимость перед лицом руководства школы Равновесия.

Это был самый молодой преподаватель школы. Юноше, всё время поправляющему густую шапку своих растрёпанных золотисто-рыжих волос, ещё определённо предстояло освоить методики преподавания своего предмета, ведь слушать его казалось просто невозможно. Любой ученик, хотя бы на минуту не отвлёкшийся от речи преподавателя, непременно рисковал бы заснуть от скуки. С дальних парт кабинета этого ангела можно было принять за летний закат, настолько тёплые и мягкие цвета он имел. Персикового цвета кардиган, оранжевая рубашка в тонкую полоску, бриджи цвета охры и оранжево-бежевые велюровые лоферы – такой набор одежды чаще всего удавалось увидеть на Алане, но что точно всегда оставалось на нём, так это рыжая шерсть. Пока ученики что-то записывали, они не раз могли слышать ворчливое бурчание своего молодого преподавателя, нашедшего на себе очередной рыжий волос.

Можно было бы задаться вопросом, откуда шерсть, но ответ на него всегда вился вокруг преподавателя – рыжий лисёнок Бо. Маленький и проказливый фамильяр Алана, которого тот ласково представлял другим не как лисёнка, а как «бесёнка». Молодой рыжий лис постоянно крутился у ног Эбигхарта, катался по его столу, а в моменты особенно скучных лекций даже мог с громким тявканьем стащить заметки Алана со стола, заставляя его гоняться за своим непослушным фамильяром на смех дьяволам. Бо имел огненно-рыжий окрас, так характерные для лис белую пушистую грудь и кончик хвоста, элегантные, чёрные «носочки» на длинных лапах. Озорные оранжево-карие глаза нередко с хитрым прищуром рыскали по классу в поисках нового повода для проказы. Несмотря на столь непокорный лисий характер, Алан уже и представить себе не мог свою жизнь без этого хулигана, который в данный момент лениво развалился на подоконнике в лучах уже практически не согревающего осеннего солнца и, зевая, потягивался.

– Да, мертвы, – сосредоточенно осматривая дьяволицу с синими длинными волосами, проговорил Алан. Дьяволица, цокнув языком, раскрыла будто с изумлением рот. Девушка изо всех сил делала вид поражённого развитием событий дьявола. – В тот же период, на Четвёртом Небе начала формироваться отдельная каста дьяволов и демонов, именующих себя «Орден Небожителей Бездны». К счастью, Конклаву архангелов удалось вовремя остановить развитие этой организации, и ничего существенного она сотворить или создать не смогла.

– И теперь они мертвы? – вновь раздался вопрос от кого-то из дьяволов.

– Да. Для нашего же предмета «Орден Небожителей Бездны» интересен своим методом общения. Предводитель организации, Михаил Лэ’Аким, создал специальный язык, являющийся смешением нескольких древних языков, жестов из мира Смерти и рунического письма. Посредством этого языка и общалась организация, отчего до сих пор некоторые их записи трудно расшифровать. Они общались на данном языке не только в пределах своей организации, но и в обычной жизни между собой.

– И теперь они мертвы?

– Да, – Алан, прикрыв глаза и выдохнув, продолжил лекцию. – Предводитель Конклава того времени, архангел Михаил Видуи, смог внедриться в организацию и даже выучить их язык.

– Учитель, то есть демон Михаил и архангел Михаил сражались друг против друга? – задала вопрос та самая дьяволица с синими волосами.

– Да, мисс Эйер, вы совершенно правы.

– И теперь они мертвы? – на лице девушки засияла жестокая улыбка.

Эбигхарт, выдохнув весь воздух что был внутри, вперился пустым взглядом в парту перед собой. Алан уже начинал жалеть, что предложил профессорам преподавание древних языков у первокурсников. Бо, неожиданно проснувшийся, с любопытством начал вертеть большими ушами.

– Учитель, – один из дьяволов, сидящих на первой парте, попытался заглянуть в янтарного цвета глаза своего преподавателя, – и теперь они мертвы?

– Высшие силы, да! – Алан, тряхнув волосами, небрежно кинул конспекты к себе на стол. Ангел шумно вдохнул. – Да, да и ещё раз да – теперь они мертвы! Все участники этих событий теперь мертвы.

– И если вы там были, мы догадываемся, почему… – тихо проговорила мисс Эйер.

Голос дьяволицы прозвучал громко в абсолютной тишине, отчего каждый присутствующий услышал слова девушки. Кабинет взорвался смехом, и даже фамильяр Алана, Бо, словно поняв слова Эйер, застрекотал, будто смеясь.

Лили прикрыла исписанным пергаментом улыбку. Ей было неловко от того, что она смеётся над затравленным её однокурсниками учителем, но шутка показалась девушке действительно забавной.

– Не примите это на свой счёт, мисс Эйер, но я очень надеюсь, что старостой дьявольского отделения на этом курсе выберут не вас, – Алан, делая вид, что проказа учеников не показалась ему смешной, начал собирать разбросанные по своему столу листы с конспектом.

Среди нас

Только когда холодные розовые глаза академика Шарлотты Ангел касались ученика, она ставила в клетке журнала напротив имени точку. Точка – ученик присутствует на уроке. Все строки журнала были застланы точками, время от времени плюсами, и удивительно редко в них можно доводилось увидеть оценки. Действительно редкому ученику школы Равновесия удавалось настолько впечатлить преподавателя, что она снисходила до того, чтобы поставить в журнал не просто плюс за ответ, а настоящую оценку! На мгновение пышное розовое страусиное перо дрогнуло над одним из имён, и преподавательница вновь пробежалась по ученикам взглядом, который в этот раз был наполнен раздражением.

– Калео… – вздохнув, пробормотала преподавательница основ алхимических сочетаний.

Лили, услышав фамилию знакомой ей дьяволицы, оторвалась от своего пергамента, в котором уже успела записать дату занятия и его номер. Тиана, заметив какую-то взволнованность подруги, наклонилась к ней, давая понять, что ей чрезмерно любопытны мысли девушки.

– Ну что, что? Чего ты молчишь? Что случилось? – зашипела Арсенс.

– Анфиса не пришла на урок. Это странно.

– Кто?

– Та дьяволица, кото…

– Стой, дьяволица? Ты что, играешь в миротворца? – прервав Старн, Тиана скривила лицо. Лили, взглянув на подругу, на секунду даже подумала, что эта ангел и Анфиса бы сдружились. И так говорили, будто из одной компании. «Познакомить их, что ли?».

– Почему я всё чаще слышу это предположение о себе… – тихо вздохнула ангел.

– Да тебя насквозь видно. Слушай, Лили, мой тебе совет: не связывайся ты с дьяволами. Это плохо кончится, говорю тебе. Это на вид мы будто почти не отличаемся, но не успеешь оглянуться, эта змея обовьётся вокруг твоей шеи, и как!..

– Какие-то проблемы? – Тиана застыла на самом, казалось бы, захватывающем моменте своего рассказа. Девушку пригвоздил к месту исподлобья изучающий её взгляд.

– Никак нет, Шарлотта Ангел!

– Очень на это надеюсь, – тяжело выдохнув, проговорила преподавательница. Создавалось ощущение, будто она и сама не рада очередному уроку. – Дьяволы, кто-то из вас общается с Калео? Ай, не важно. Просто передайте, что глубокие познания её именитой семьи в алхимии никак не повлияют на её полугодовые оценки.

Поставив финальную точку у очередного имени, Шарлотта Ангел закинула перо в чернильницу и, громко захлопнув журнал, быстрым шагом направилась к доске. Академик, поправив на плече розовую мантию, начала широким размашистым почерком писать сочетания странных, пока ещё неизвестных первокурсникам слов. Закончив исписывать доску, Шарлотта Ангел повернулась к ученикам, вытирая о влажную тряпку кончики иссушенных мелом пальцев.

– Вы так и будете на меня глазеть, как фениксы на страусиное яйцо? – поморщив широкий высоко вздёрнутый нос, с пренебрежением спросила академик. – Записываем быстрее тему занятия и первый пример соединения!

Встрепенувшись, небесные спешно заскрипели кончиками перьев о сухой пергамент.

– О, Высшие, ещё только начало года…

***

Анфиса стояла в портале, ведущем в зал Двух стихий. Если прогуливать уроки здесь, то очень мала вероятность встретить кого-то. Никто не станет прятаться в столь открытом помещении, собственно, как и искать ее здесь.

Она с увлечением смотрела на работу декоратора, который, опершись на стремянку коленями, развешивал украшения в форме звёзд, составляя из них созвездие весов. Никто из них не решался начать диалог, хоть Анфиса и была замечена, стоило ей войти. Дочь дома Калео не хотела вмешиваться в работу, хотя звезда Мафусаила находилась явно не на своём месте.

– Подай мне ониксовый занавес, – наконец прервал молчание неизвестный под потолком. Он, сняв с рога ножницы, обрезал лишнюю нить и, небрежно бросив её на пол, вновь продел через свой рог кольцо ножниц.

– Она должна быть правее, – не сдержалась Анфиса. – Звезда Мафусаила.

– Её обычно не заметишь невооруженным взглядом. Так ли важно, где я расположу её?

– Тебе всё еще нужен занавес? – стояла на своем Калео. Анфиса, держа на кончике пальца струящуюся по полу плотную тёмную ткань, с усмешкой смотрела на незнакомца.

– Я родом со Второго Неба. У нас не принято восхищаться звёздами. Мы равнодушны к ним, а они к нам. Но если ты настаиваешь… – Сдвинувшись на стремянке, декоратор переместил звезду и, убедившись, что она прочно закреплена, глянул на девушку через плечо. – Разве сейчас не идут уроки?

– Разве твоя работа задавать неуместные вопросы?

– Занятия только начались. Прошло всего несколько дней после открытия школы, а у тебя уже будут пропуски? – спросил неизвестный, проигнорировав язвительность девушки и принимая от неё занавес.

Анфиса уже было готовилась ответить на вполне приемлемый вопрос очередной колкостью, но их с незнакомцем разговор прервали. Краем глаза она заметила пока едва различимое золотистое свечение в портале и прикусила язык. Архангел.

И правда, уже через пару мгновений в зал вошёл архангел. Судя по всему, он делал обход на вверенной ему территории школы, и, услышав голоса, направился в их сторону.