Другие

Другие

— Ещё кусочек, папа! — потянул свои липкие от арбуза руки, малыш Хирото.
Такеши ухмыльнулся и поддел вилкой ещё один кусок.
— Если съешь ещё — превратишься в арбуз, — предупредил он, делая устрашающее лицо.
— Не превращусь! — Хирото фыркнул и схватил кусок с вилки, сок потек по его подбородку.
— Ма-а-ам, он опять весь липкий, — вздохнула Ая. Она лежала в гамаке, закатив глаза. — Мам, скажи ему.
— Хирото, — мягко сказала Мидори, не отрываясь от нарезки овощей, — Вытри лицо.
— Но я ещё хочу!
— Потом. Сначала — салфетка.
Мальчик надул щёки, но послушно потянулся к коробке на столе.
— Ая, слезай с гамака, помоги накрыть на стол, — сказал Такеши.
— Уже иду, пап, — пробурчала она, не двигаясь.
— Ая.
— Сейча-а-ас, — протянула она, но через секунду всё же сползла, шлёпая босыми ногами по нагретым доскам террасы.
Мидори поставила на стол тарелку с шашлыком.
— Такеши, ты угли проверил?
— Да, всё в порядке.
— Точно? В прошлый раз мясо было полусырое.
— В прошлый раз ты сама сказала "давай быстрее, а то дети проголодались".
— Потому что ты вечно копаешься!
Ая фыркнула, поднимая крышку салатницы, — Опять начинается.
— Ничего не начинается, — отрезала Мидори, — вместо того чтобы уши греть, лучше разложи тарелки.
Хирото, уже забыв про салфетку, тыкал пальцем в лужу арбузного сока разлитого по столу.
— Пап, смотри, это — озеро! А вот тут –остров!
— Остров из крошек? — Такеши склонился над столом. — Гм. Похоже на Австралию.
— Нет, там дракон!
— Тогда это худшая Австралия из всех.
Ая протянула брату стакан.
— Хочешь настоящий лимонад?
— Да!
— Тогда сбегай в дом и принеси бутылку.
— Ая, — предупредила Мидори. — Не гоняй брата, хочешь лимонад, сама принеси.
— Что? Он сам захотел!
— Хочу! — Хирото уже подпрыгивал на месте.
— Ладно, — согласилась Мидори, — но только быстро. И не бери ничего, кроме лимонада, понял?
— Поняяял! — Мальчик сорвался с места и помчался к дому, шлёпая ступнями по плитке.
Ая потянулась за книгой.
— Спорим, он что-нибудь разобьёт?
— Ая…
— Ладно, ладно.
Тишина. Жара. Жужжание осы над тарелкой.
И вдруг — крик.
Не испуг, не смех — странный, прерывистый звук, будто Хирото замер на полуслове.
Такеши посмотрел в сторону дома.
— Хирото?
Тишина.
— Хирото, ты там как?
Ничего.
Мидори уже встала, вытирая руки о фартук.
— Что он там…
И тут из дома донёсся голос сына — тонкий, дрожащий.
— Мама… В подвале кто-то есть, — голос Хирото дрожал, словно мальчик вот-вот заплачет, — Там… там кто-то шепчет.
Такеши уже шагал к дому, лицо напряжённое.
— Хирото, выходи. Сейчас.
— Но… но он зовёт меня…
Ая бросила книгу и вскочила.
— Пап, что происходит?
— Ничего. Сиди тут.
Мидори догнала мужа у двери. Хирото стоял в прихожей, бледный, глаза огромные. Он тыкал пальцем в полуоткрытый люк подвала.
— Там… там что-то…
Такеши нахмурился.
— Люк должен быть закрыт.
— Он был открыт, — прошептал Хирото.
Мидори присела перед сыном, взяла его за плечи.
— Что ты видел?
— Тёмное...и… и оно шевелилось.
— Крысы, — резко сказал Такеши. — Опять эти чёртовы крысы.
— Нет! — Хирото затряс головой. — Они говорили!
Такеши и Мидори переглянулись.
— Ладно, — Такеши потянулся к выключателю. — Сейчас проверим.
— Нет! — Хирото вцепился в мать. — Не ходи туда!
Мидори погладила его по голове.
— Всё в порядке. Папа просто посмотрит.
Такеши спустился на две ступеньки, щёлкнул выключателем. Жёлтый свет заполнил подвал.
— Никого.
— Но… но я видел!
— Может, это трубы? — предложила Мидори. — Иногда они шумят.
— Нет! — Хирото топнул ногой. — Оно было живое!
Такеши спустился вниз, шаги гулко отдавались по деревянным ступеням.
— Пусто. Ни крыс, ни… чего бы то ни было.
— Но…
— Хирото, — голос отца стал твёрже. — Ты, наверное, испугался теней. Бывает.
Мидори обняла сына.
— Пойдём, выпьем лимонада, хорошо?
Хирото молча кивнул, но его глаза не отрывались от люка.
Такеши поднялся, хлопнул крышкой. Задвижка щёлкнула.
— Всё. Закрыто.
Ая стояла в дверях, скрестив руки.
— Ну и?
— Ничего, — буркнул Такеши. — Воображение.
Мидори повела Хирото на кухню.
— Давай-ка протру тебя салфеткой. Ты весь липкий.
— Мам… — он вдруг схватил её за руку. — Оно пахло.
— Что?
— Там… там пахло, как в аквариуме у Сато-сан. Когда… когда рыбки умирают.
Мидори замедлила шаг.
— Это… сырость, — сказала она, но голос её слегка дрогнул.
— Нет, — прошептал Хирото. — Хуже.
Из подвала донёсся тихий, но отчётливый скрежет — будто что-то поцарапало дерево изнутри.
Все замерли.
Такеши медленно обернулся к люку.
— …Крыса.
— на сколько же она большая? — Ая попятилась.
— Огромная, — он сделал шаг к люку, затем резко остановился.
Мидори прижала Хирото к себе.
— Такеши…
— Знаю. Завтра куплю ловушки.
— А… а сегодня? — спросила Ая.
— Сегодня, — Такеши потянулся к шкафу, достал тяжёлый металлический зажим, — мы заблокируем эту дверь.
Хирото смотрел, как отец защёлкивает зажим на люке.
— Пап…
— Всё, — Такеши вытер руки. — Ничто не вылезет.

Ночь. Такеши проснулся от шёпота жены. Комната была погружена в густую темноту, лишь полоска лунного света падала из-под шторы.
— Ты слышал?
— Что? — прошептал Такеши, голос хриплый от сна.
— Хирото... он не спит.
Такеши прислушался. Тишина.
— Я ничего не...
Скрип.
Тонкий, как лезвие, звук донёсся из коридора.
Такеши сел на кровати.
— Может, Ая?
— Ая спит у Сары сегодня, — голос Мидори звучал странно... монотонно.
Такеши почувствовал, как по спине пробежали мурашки.
— Сходи, проверь.
Он медленно встал, босые ноги коснулись холодного пола.
— Ладно...
— Хирото? — позвал Такеши, выходя в темноту.
Ответа не было.
Где-то внизу, в гостиной, раздался шорох — будто что-то большое перекатывалось по ковру.
— Хирото, если это ты...
Шаги.
Мелкие, быстрые.
Детские.
— Хватит шутить!
Тишина.
Вдруг — глухой удар, будто что-то упало в подвал.
Такеши спустился вниз, сердце колотилось в груди.
Гостиная была пуста, но дверь в подвал... Открыта.
Зажим лежал на полу, погнутый, будто его разорвали голыми руками.
Сзади прозвучал скрип лестницы.
— Мидори...? — обернулся Такеши.
Жена стояла на лестнице, силуэт чёрный на фоне лунного света.
— Он там, — сказала она.
— Кто?
— Наш мальчик.
Голос её звучал... неправильно. Слишком ровно. Слишком спокойно.
— Ты... — Такеши сделал шаг назад. — Что с тобой?
Мидори спустилась на ступеньку.
— Со мной? — её голос вдруг стал выше, детским. — А что, что то не так...?
И тогда Такеши увидел. Её лицо... Оно двигалось. Кожа пульсировала, будто под ней копошились тысячи червей.
— Боже... — прошептал Такеши.
Из подвала донёсся смех. Детский.
— Папочка... — голосок мальчика звучал из темноты. — Мы тут играем...
Мидори сделала ещё шаг.
— Ты же присоединишься к нам, да?
Такеши отпрянул к двери.
— Вы... что вы такое?!
Щелчок.
Такеши увидел, как рот Мидори растягивается в улыбке... Слишком широкой и полный зубов.
Он рванул к выходу.
Сзади раздался топот маленьких ног.
— Папочка! — завопил Хирото. — Мы же просто хотим поиграть!
Дверь.
Ручка.
Заперто.
Такеши обернулся. В темноте гостиной что-то шевелилось... Множество чего-то...
Снаружи, за окном, завыл ветер.
А внутри дома что-то засмеялось...
Слишком громко. Слишком голодно.