Пролог
Моросил мелкий дождь. Деревья казались серыми, и старый замок, под стеной которого стояли две совсем молоденькие девушки, склонившись над свежевырытой могилой, тоже был серым. Серым было и небо, и пожухлая трава, и окна замка, молчаливо наблюдавшие всю сцену.
В могиле лежала пожила женщина с ярко рыжими волосами, убранными в толстые косы, увитыми лентами и уложенными на голове в корону. Видно было ее полное, умиротворенное лицо. Губы, привыкшие улыбаться, казалось и сейчас смеялись над вечностью. Тонкие подведенные сурьмой брови взлетали слишком высоко, придавая всему лицу немного удивленное выражение. На странной старухе было ярко красное платье с глубоким вырезом и белая косынка, прикрывающая грудь, сотканная из тонких очень дорогих кружев, стянутая простой булавкой. Лежала она на куске золотой парчи, другой конец которой одна из девушек держала в руках.
-Мы же достаточно глубоко выкопали? - спросила эта девушка, садясь на корточки и оценивая глубину могилы. Светлые волосы, распущенные по плечам, липли ей на лицо и она движением головы попыталась откинуть их. Две лопаты, валявшиеся рядом и грязные руки девушек говорили о том, что они только что закончили работу. Ткань она набросила сверху на тело старухи и аккуратно прикрыла лицо.
Вторая девушка, брюнетка, села рядом с ней и молча смотрела, как та подтыкает парчу, укрывая усопшую. Помолчав, она взяла ком земли и первой бросила в могилу. Ее сестра последовала ее примеру.
-Думаю, что достаточно, - сказала темноволосая, - учитывая то, что раньше нам никогда не приходилось делать ничего подобного. Давай поспешим, Вали, а то дождь пойдет.
Они поднялись, взяли лопаты и стали быстро забрасывать тело землей. Их белые платья и распущенные волосы намокли и испачкались, руки были по локоть в земле. Когда работа их была закончена, они постояли над свежей могилой, оценивая ее.
-Мы даже о камне не подумали, - сказала светловолосая Вали, - а ведь нехорошо, надо бы как-то место отметить.
Брюнетка пожала плечами.
-Зачем? Вряд ли это так важно.
-Возможно, когда-нибудь нам захочется отыскать это место.
-Мы и так запомним. Не переживай.
-Он сказал, что мы уедем отсюда навсегда, - Вали печально смотрела на сестру, - но я думаю, что мы вернемся. Я бы хотела тоже лежать тут, рядом с Майрут.
Сестра ее усмехнулась:
-Ты как всегда слишком романтична. Но не забывай, ты у нас принцесса, и должна выйти замуж за принца. Так что мы никогда не вернемся сюда. Пошли, приведем себя в порядок, а то нехорошо выйдет, если он приедет, а мы такие красавицы, все в земле.
И она ушла.
Вали осталась стоять над могилой. Ей было грустно. Растерянность, тоска и обида сливались в одно невыразимое чувство. Майрут неожиданно покинула их, одевшись в лучшие одежды, заплетя волосы в корону, как на свадьбу. Она легла вечером в постель, обложившись цветами, а утром они нашли ее вот в таком виде. Улыбающуюся вечности. А потом появился брат, в прекрасном камзоле, на вороном коне, и объявил им, что Вали должна выйти замуж за знатного человека, а не торчать всю жизнь в Лесном замке, и приказал собирать вещи. Они с Сафи боялись, что не успеют похоронить свою старую няню. Но они успели, брат так и не явился на похороны, не захотел им помочь копать могилу.
Вали села на корточки, взяла один из цветов, которые они принесли с кровати Майрут, и кинула на плохо утрамбованную землю. Ей совсем не хотелось покидать замок, где она прожила всю жизнь, не хотелось выходить замуж. Она с радостью бы осталась тут навсегда. Но ей даже в голову не приходила мысль ослушаться брата.
Подняв охапку цветов, Вали стала по одному кидать их на могилу, и скоро та полностью была покрыта их яркими пятнами.
Пошел дождь.
Часть 1. Глава 1. Кузены
На берегу притока Луары, речушке Эврэ, на пол пути от Тура до Шатильона, среди зеленых лугов и дремучих лесов возвышался замок Шатори. Говорили, что замок возник еще во времена Карла Великого, но барон де Шатори, увлекавшийся историей, сделал какие-то подсчеты и пришел к выводу, что самые ранние постройки сделаны были в 12 веке. С тех пор замок множество раз перестраивали, возводили новые башни и дома, и теперь, в конце 18 века, он представлял собой такое смешение эпох и стилей, что из него можно было бы сделать пособие по изучению истории архитектуры. Если самая древняя башня — башня Фей, датировалась началом 12 века и была ярким представителем позднероманского стиля — тяжелая, с узкими окошками-бойницами и зубчатым верхом, то галерея рядом — светлая стеклянная галерея с легкими пролетами арок, была закончена только в прошлом году.
В замке жила семья старого барона де Шатори. Сам барон, Шарль де Шатори, уже почти старик, в белом парике, перевязанным черной лентой, аккуратно одетый по последней моде, имел весьма благородную наружность и отличную репутацию среди соседней знати. Когда-то он блистал при дворе, где встретил свою будущую жену, красавицу Мари де Лорк. Она была младше него на двадцать лет, но брак их был счастливым, а ее смерть в родах —большой утратой для барона.
После себя Мари де Шатори оставила двоих детей — Жака и его сестру Катрин. Дети никогда не были дружны, скорее наоборот. Объяснялось ли это разностью характеров или чем-то еще неизвестно. Они не ненавидели друг друга, скорее презирали, и с самого раннего детства старались встречаться как можно реже. Барон сначала пытался их примирить, но вскоре прекратил свои попытки и перестал заниматься детьми вообще, променяв их на книги. Катрин разделяла его увлечения — она много читала, хорошо училась, и к семнадцати годам предпочитала проводить большую часть своего времени за чтением, избегая других развлечений.
В жизни Катрин де Шатори было не очень много разнообразия, учитывая, что большую часть времени она проводила в библиотеке или прогуливаясь в саду. Катрин почти никогда не выезжала из замка Шатори и не бывала дальше Орлеана, да и там оказалась лишь однажды, лет пять назад. Да, это путешествие она запомнила надолго, но ведь такое давнее путешествие не удовлетворит любопытства семнадцатилетней девушки.
Катрин не была красавицей, но обладала вполне привлекательной внешностью, необычными глазами цвета морской волны и пепельными вьющимися волосами. Ее улыбка была достаточно обаятельна, чтобы привлечь поклонников. Но поклонников у нее было весьма не много. Сказать по чести, их не было вообще. Отец Катрин, барон де Шатори, не желал выезжать с визитами, а его дочь не смела перечить отцу. Те редкие выезды, которые все же иногда случались, Катрин предпочитала сторониться молодых людей, которых она плохо знала. Она вообще трудно сходилась с людьми и ей было проще не иметь знакомств, чем отвечать на заигрывания незнакомцев.
Все же подругу Катрин имела. Это была красавица Сюзанна де Лесси, веселая, насмешливая и шебутная. Она вносила искру в дом барона де Шатори, и с ее появлением в замке пробуждались смех и веселье. Катрин всегда с нетерпением ждала Сюзанну, и та являлась, внося с собой свежую струю. Ее синие глаза сияли смехом, а золотистые волосы цвета пшеницы казалось привносили свет солнца даже в самые темные коридоры замка. Сюзанна всегда приносила свежие полевые цветы, т. к. передвигаться она предпочитала пешком, и шла через большой луг, где успевала нарвать целые охапки васильков и ромашек.
-Ну что интересного ты нашла в своих книгах? - спрашивала она Катрин, вытаскивая ее из сумрака библиотеки, - там все уже умерли, а мы — живы. Так давай жить, а не мертветь в темноте. Давай пойдем в сад, на пикник, поедем кататься на лошадях в конце концов, или прогуляемся по реке..
Катрин обычно соглашалась на последнее, и они бродили по берегу Луары, кидая в воду камни и свежесплетенные венки. А потом Сюзанна махала рукой и уходила, и свет и веселье уходили вместе с нею. Катрин возвращалась к своим книгам, героев которых она никак не желала считать мертвыми. Ахилл и Одиссей для нее были не менее живы, чем она или, скажем, ее брат Жак.
Жак де Шатори казался полной противоположностью сестры. Он был старше Катрин на три года, весьма хорош собою, и предпочитал как можно реже бывать дома, пропадая то в Туре, то у кого-то из друзей. Слава о нем по округе шла как о местном донжуане, который не пропускал ни одной юбки. Он даже пытался строить глазки Сюзанне, но она быстро охладила его пыл, бросив парочку насмешливых фраз в его адрес. Известно, что красавчики совсем не любят, когда над ними смеются. Жак обиделся и больше к Сюзанне не подходил, предпочитая более ласковых девушек, коих повсюду было великое множество.
Так спокойно и размеренно текла жизнь в замке Шатори. Барон прибывал в своих покоях, Катрин занимала библиотеку, а Жак болтался где-то в округе, покоряя сердца. Все были бы довольны, но Катрин жаждала деятельности. Ей хотелось, чтобы ее обыкновенная и слишком спокойная жизнь вдруг резко изменилась, и, как в романах или в рассказах Сюзанны, в ней вдруг появился кто-то, кто поставил бы все вверх дном. Катрин поднималась на сторожевую башню, склонялась вниз и смотрела на реку, мерно несущую свои воды под стенами башни, и на дорогу, бегущую через луг в леса, все надеясь, что однажды на этой дороге появится кто-то, кто умчит ее в другие страны и откроет перед ней новый мир.
Говорят, желания коварны. Они имеют привычку сбываться. Но всегда не так, как хотелось бы тому, кто желает.
...
Жизнь замка Шатори резко и навсегда изменилась одним прекрасным солнечным днем, когда на дороге к замку, среди лугов, появилась карета. Да-да, обычная дорожная карета. Катрин в этот день как раз стояла на башне и смотрела на дорогу. И карета как будто материализовалась из самой сокровенной ее мечты. Черная, с гербом на дверце. Судя по запыленным бокам карета эта проделала неблизкий путь, а шесть вороных лошадей, запряженные цугом, говорили о богатстве ее владельца.
Глава 2. Гость
Через два дня подтянулся обоз, и вместе с обозом прибыла Сафи.
Катрин так и не поняла, кем она приходилась Валери — подругой или горничной. Это была невысокая темноволосая девушка одних с ними лет, смуглолицая, с темными немного восточными глазами и широким ртом, всегда готовым улыбаться. Сафи говорила по-французски намного хуже Валери. И если Филипп и Валери еще старались говорить на французском даже между собой, чтобы привыкнуть и избавиться от акцента, то Сафи не утруждала себя, говорила с ними на своей тарабарщине, да и держалась она скорее как сестра, чем как служанка. Катрин терялась в догадках, пока Филипп не рассказал, что Сафи — внучка их воспитательницы - старой Майрут, и все они росли вместе.
Сафи расположилась в покоях Валери, заняв комнату для прислуги, и не подпускала к Валери никаких служанок. В свою комнатку она не позволяла никому входить, даже горничным. В свободное время вся троица либо сидела в гостиной Валери, либо седлали коней и уезжали куда-то в лес. Катрин и Жака они не звали, и Катрин приходилось довольствоваться только наблюдениями. Она стояла на сторожевой башне и смотрела, как три всадника скрываются за поворотом дороги. Надо было признать, что все они отлично держались в седле, особенно Валери, которая просто сливалась с лошадью в единое целое.
-Их становится все больше и больше. Скоро наши кузены и их родственники и слуги заполонят весь замок, - как-то сказал Жак, когда вся троица отправилась на прогулку.
Они ушли, и сразу стало тихо. Катрин сидела за вышиванием около окна, иногда поглядывая, не надумают ли кузены вернуться.
-Будем надеяться, что больше никто не приедет, - улыбнулась Катрин, - да больше и некому, весь обоз прибыл. Кстати, кузина привезла огромное количество платьев. И все они либо черного, либо зеленого цвета. Хотя нет, я видела еще что-то серебристое. Но, возможно, мне показалось. Я никогда не видела такого огромного количества одежды, да еще и совершенно одинаковой.
Жак пожал плечами.
-Обоз-то прибыл, но вдруг друзья, родня или слуги решат навестить их в нашем замке? Или поселиться даже временно рядом с ними. Мы и отказать не можем, и видеть больше никого не хотим.
-Даже не знаю, что тебе сказать, - Катрин встала и отложила вышивание, - ты же их почти не видишь. Либо тебя нет дома, либо их.
-Но я хочу отдыхать у себя дома, а не развлекать гостей каждый раз, как возвращаюсь домой. Я хочу спокойно поужинать с отцом и сестрой. И после этого не сидеть весь вечер, поддерживая беседу с людьми, о которых я знаю только, что их зовут Филипп и Валери де Флуа, и что они умудрились родиться у потерявшейся сестрицы моего отца, которая даже воспитать своих детей не сумела самостоятельно, а сбыла куда-то в замок в лесах, где ее дети не знали родного языка. Больше о них я не знаю ничего. И они не спешат с нами делиться ни своим прошлым, ни своими мыслями. Почему я должен их развлекать? К тому же после всех моих усилий они запираются в комнатах кузины, которой, заметим, отец предоставил чуть ли не целое крыло, и ни разу не пригласили меня или тебя на свои посиделки. Что они там делают? И кто такая на самом деле мадемуазель Сафи?
Катрин неоднократно задавала себе эти же вопросы, но сейчас ей хотелось защитить кузенов. Все-таки Валери так задорно улыбалась, а Филипп был невероятно хорош собой. Возможно, они еще смогут подружиться.
-Ну ты только что сказал, что желаешь видеть их как можно реже. Наверно им тоже хочется побыть наедине и поболтать на родном языке. Да и мне не очень хочется вторгаться в чужую жизнь. Им нужна наша помощь — так давай предоставим им то немногое, что имеем. Все-таки они наши родственники, даже если мы ничего о них не знаем. Ну и... мы знаем, что кузены хорошо образованы, отлично разбираются в искусстве. Много путешествовали, имеют хорошие манеры и развлекают нас вечерами. Я не понимаю, чем ты так недоволен. Если тебе хочется побыть одному, то ты всегда можешь удалиться, сославшись на усталость. Никто тебя не держит в гостиной.
-Да. Пожалуй я так и сделаю, - ответил Жак.
… Однажды, когда ни Жака, ни кузенов дома не было, а Катрин читала книгу, сидя в нише распахнутого окна, во двор замка въехал всадник. Катрин выглянула в окно. Черноволосый молодой человек стоял у крыльца, держа коня в поводу. К нему подошел слуга, склонился в поклоне, что-то спросил. Тот кивнул, отдал повод и поднялся в дом. Катрин сбежала вниз в холл, про себя поздравляя Жака с догадкой. Еще один. Интересно, кто он кузенам — друг, родственник или слуга?
Он оказался очень красив, этот новый их гость. С тонкими чертами лица, большими черными глазами, опушенными длинными ресницами, со вкусом и достаточно скромно одетый и двигающийся с мягкой уверенностью, он сразу же понравился Катрин.
-Добро пожаловать, месье, - она сделала реверанс и приняла у дворецкого его карточку.
-Дон Хуан Медино к вашим услугам, - молодой человек легко поклонился, взял протянутую руку Катрин и поднес к губам, от чего она, сама не зная почему, вдруг вспыхнула и отвела глаза. Говорил он с чуть заметным испанским акцентом, но намного лучше, чем Валери или Филипп, - простите меня за вторжение, но Филипп де Флуа писал, что они с сестрой остановились в вашем замке. Я бы хотел видеть их.
Катрин отняла руку и спрятала ее за спину.
-Да, они остановились у нас. Они наши кузены, - зачем-то пояснила она, - но сейчас их нет. Они с самого утра уехали в Тур. Думаю, что к вечеру или завтра вечером они должны вернуться. К сожалению я ничего не знаю о их планах. Но вы можете их подождать. Я — дочь хозяина, Катрин де Шатори. Буду рада помочь вам. Если кузены задержатся, я с удовольствием предоставлю вам комнату на их половине.
-На их половине? - дон Хуан поднял брови, - они заняли половину вашего замка?
Катрин засмеялась:
-Нет, конечно же нет. Но отец предоставил в пользование мадемуазель Валери второй этаж западного крыла, т. к. она собирается остаться у нас до весны. Ей понадобится несколько комнат, и, как я поняла, кузина желает уединения. Там ей весьма удобно. Но в том крыле есть еще гостевые комнаты. Я попрошу служанок приготовить одну из них для вас.
-Вы очень любезны, - он все еще улыбался, и разглядывал Катрин с интересом, а она гадала, кем же приходится ее кузенам этот красивый молодой человек, другом, родственником или... или?
Глава 3. О музыке
Утром Филипп сообщил барону де Шатори, что уезжает, и что просит разрешить остаться в замке его другу дону Хуану Медино, чтобы присматривать за Валери. Барон поднял брови, но ничего не сказал. А через час Филипп сел в черную карету и уехал.
Катрин смотрела ему в след с сожалением. Филипп де Флуа остался для нее загадкой. Она не понимала его, не понимала его интересов, а за две недели, что он гостил в ее замке, так и не смогла разобраться в его характере. Что за человек он был? Что влекло его в Париж и почему он не мог взять туда сестру? И что на самом деле означало это его «я буду следить за вами»... У нее было больше вопросов, чем ответов.
С отъездом Филиппа Валери вдруг оттаяла. Уже вечером она была весела и радостна, будто проводила не любимого брата, а строгого отца. Она посадила Катрин за фортепиано и устроила танцы, танцуя то с Жаком, то с доном Хуаном, пока дон Хуан не возмутился и не предложил Катрин тоже танцевать.
-Нельзя использовать вашу кузину, как музыканта, - сказал он и посадил за инструмент Жака. Жак играл из рук вон плохо, но было весело и Катрин очень нравилось танцевать с доном Хуаном. Валери же подошла к Жаку.
-Вы тоже играете, как и ваша сестра, месье Жак? - она склонилась над нотами и попыталась что-то там разобрать, - как вы понимаете, какую ноту нажимать?
Катрин улыбнулась, заметив, что Валери удалось смутить Жака.
Музыка смолкла.
-Я играю весьма плохо. Отец пытался заставить меня заниматься вместе с Катрин. Но у него не получилось. Поэтому я знаю только самые азы.
-Но вы же понимаете, что написано в нотах? И знаете, какой значок соответствует какой клавише?
-Да, но это практически все, что я знаю.
Катрин, не веря своим глазам, смотрела, как Жак, да-да, Жак, ничего не понимавший в музыке и не желающий понимать, показывал Валери что-то на фортепиано. Зазвучала сначала одна короткая нота, другая. Потом Валери тоже тронула клавишу, склонилась над инструментом... Боже, она несомненно кокетничала с Жаком! Оба так увлеклись, что забыли о существовании и Катрин, и дон Хуана. Последний же взял Катрин за руку, и отвел на софу, где они оба разместились и продолжали наблюдать за Валери и Жаком. Да-да, Жак поставил руки Валери на клавиши (совсем неправильно!) и оба они засмеялись. Наверняка Жак сейчас сильно жалел о своей строптивости и нежелании учиться музыке в детстве.
-Думаете, он ее научит? - усмехнулся дон Хуан.
Катрин поджала губы:
-Вот уж не знаю.
Они замолчали, слушая, как фальшивит Жак, от чего дон Хуан пару раз поморщился. Но цель Валери была достигнута. Вряд ли ее когда-либо интересовала музыка. Жак сиял, как начищенное блюдо, а дон Хуан мрачнел с каждой минутой.
-Думаю, что нам пора отправляться к себе, - через некоторое время сказал он, поднимаясь, - с вашего позволения.
Валери подняла голову:
-Доброй ночи, дон Хуан. Если вы не против, я задержусь.
Дон Хуан пожал плечами:
-Вряд ли вам требуется мое разрешение.
-Ну как же, - усмехнулась она, - Филипп четко и ясно назначил вас надзирателем за мной. Поэтому я должна спрашивать вашего мнения.
-На подобную роль я не соглашался.
Дон Хуан поклонился всем присутствующим и быстро вышел из комнаты. Когда его шаги затихли, Валери зевнула.
-Думаю, что мне тоже пора идти спать. Утро вечера мудренее.
Прошло несколько минут, и Катрин осталась в комнате одна. Она задула свечи, и сидела так в полной темноте, размышляя о происходящем. Потом медленно пошла вниз по лестнице и спустилась в сад. А через некоторое время услышала звуки фортепиано. Кто-то играл в гостиной и играл просто великолепно. Подобной техники исполнения Катрин не могла добиться никогда, более того, вряд ли так сумел бы сыграть ее учитель. Взбежав на второй этаж, Катрин вернулась в гостиную и тихонько приоткрыла дверь. В темноте она видела только силуэт, но тот час же узнала его. Дон Хуан был полностью погружен в игру, поэтому не заметил, что у него была одна, зато благодарная слушательница. Сначала звучала известнейшая соната Моцарта, потом дон Хуан задумался, провел рукой по клавишам, и полилась совершенно незнакомая Катрин печальная мелодия. Музыка так заворожила ее, что девушка сделала шаг вперед, дверь скрипнула, и дон Хуан резко поднял голову. Музыка оборвалась.
-Играйте, прошу вас, - сказала Катрин, - мне очень нравится.
Но он резко закрыл инструмент и встал.
-Мне надо идти, мадемуазель. Простите меня.
Она помолчала, все еще прибывая под впечатлением от мелодии.
-Кто автор этой мелодии, - спросила она.
Дон Хуан подошел к двери и задержался в проеме.
-Дон Хуан Медино, - невесело усмехнулся он и ушел в темноту.
Катрин стояла, глядя ему в след, а потом бросилась вдогонку.
-Дон Хуан, прошу вас, может быть у вас есть запись? Я бы потренировалась это играть! Мне на самом деле очень понравилось!
Он обернулся. В темноте его лицо казалось очень белым, будто лицо призрака.
-Мадемузаль Катрин, если бы я записывал все, что приходит в голову, а молодые девушки играли бы это своим подругам, я бы затмил славу господина Моцарта. Поэтому предпочитаю не запоминать всю эту ерунду. Это просто настроение. И ничего больше.
И он ушел. А Катрин стояла и гадала, где была та грань, которая отделяла в его словах сарказм от самомнения. Она вернулась к фортепиано и попыталась по памяти что-то наиграть. Но ее игра была слабым отзвуком недавно звучащей в этой гостиной музыки. Хорошо, что хоть Жака она обогнала в искусстве музицирования, подумала Катрин.
...
Всю ночь Катрин думала о доне Хуане. И чем дольше она думала о нем, тем мрачнее рисовалась в ее глазах фигура кузины. Валери явно использовала его в своих целях, более того, она не испытывала к нему никаких чувств, да еще и позволяла себе играть с его чувствами. Засыпая Катрин была преисполнена к Валери самой настоящей ненависти. Возможно, это чувство шло рука об руку с ревностью, но Катрин предпочитала думать, что данная смесь является просто праведным гневом.
Наутро Катрин ждал самый настоящий сюрприз. Чуть свет в ее комнату без всяких сантиментов влетел Жак, стащил с нее одеяло и потребовал обучить его игре на фортепиано. Спросонья Катрин только таращила на него глаза, не соображая, что же от нее на самом деле требуется.
-Катрин, - почти кричал Жак, - ты обязана восполнить пробелы моего образования! Пошли прямо сейчас, пока все спят.
Катрин взглянула на часы. Было раннее утро. Обычно Жак ложился в это время и впервые за всю жизнь лучи рассвета вызвали в нем желание взять парочку аккордов.
-Катрин, ты должна мне помочь! И только попробуй отказаться! - от потянул ее за руку, но Катрин вырвалась и покрутила пальцем у виска.
-Ты спятил, братец. Пять утра! Какие могут быть фортепианы??? Спать надо, а не музыке учиться!
-Если ты сейчас же не оденешься и не пойдешь со мной в гостиную, я сброшу тебя с башни! - прошипел Жак.
-Кто еще кого, - пробурчала она, но с кровати слезла и стала искать пеньюар, - ладно, пошли. Только поклянись, что будешь хоть немного слушать то, что я говорю. А не как обычно.
-В этом можешь быть уверена, - ответил он.
Они спустились в гостиную и все утро Катрин разучивала с братом две простенькие песенки. На большее он явно не был способен. Да и Катрин, у которой внутри до сих пор звучала грустная и волнующая мелодия, подслушанная ночью, не могла бы сыграть что-то более сложное. Через несколько часов, когда слуги уже встали и приближалось время завтрака, Катрин убедилась, что братец ее запомнил обе песенки весьма сносно, бросила его за инструментом и поднялась к себе. О сне можно было даже не мечтать. Она позвала служанку, оделась и привела себя в порядок. Спускаясь к завтраку, она слышала, как в гостиной играет Жак, нещадно фальшивя. Ей хотелось взять линейку и надавать ему по рукам. Ну как можно все, что она говорила ему все утро, так переврать! Катрин свернула к гостиной, вошла, и тут же замерла на пороге.
На стульчике около Жака сидела маленькая фигурка в зеленом платье. Валери, конечно, не подозревала, что ради этого момента Жак все утро посвятил разучиванию песенок, а Катрин лишилась остатков сна. Она что-то тихо говорила Жаку, от чего тот вспыхнул, но продолжал играть. Потом он прервался, снова поставил ее руки (неправильно!) на клавиши, и стал показывать какие-то аккорды. Вот зазвучали знакомые ноты... Катрин с трудом узнавала мелодию, которую слушала и играла все утро. Из Валери однозначно никогда не выйдет хорошей исполнительницы, подумала она. Катрин развернулась и быстро вышла из комнаты, так никем и не замеченная. Валери и Жак сидели рядышком, как голубки, склонив головы над инструментом, погруженные в свое занятие, и локон Валери касался его щеки. Катрин подозревала, что не случайно.
В столовой ее ждали отец и дон Хуан, о чем-то тихо беседовавшие. Дон Хуан улыбнулся Катрин, встал и отодвинул стул. Катрин села, пожелав всем доброго утра.
-Жак и Валери так и продолжают свои этюды? - спросил дон Хуан, когда Катрин приступила к завтраку.
Она кивнула.
-И вряд ли скоро закончат.
Барон усмехнулся:
-У Жака резко проснулась любовь к музицированию? - спросил он, - что-то раньше за ним этого не замечалось.
-Но и повода не было, - сказала Катрин, - а тут хорошенькая кузина заинтересовалась его способностями. Жаку много ли надо?
Барон снова усмехнулся, а дон Хуан молча уставился в свою тарелку. Ему было явно не до смеха.
-Вряд ли кузина захочет выйти замуж за бедного наследника замка Шатори, - сказал барон, - поэтому пусть играют. Дружба между родственниками — это вполне достойное чувство.
Катрин снова бросила взгляд на дона Хуана. О дружбе речи и не шло, подумалось ей. Интересно, как кузина может вообще смотреть на других, когда рядом с ней постоянно находится такой красивый мужчина, как дон Хуан? Видимо, кузине было просто скучно, раз она повелась на зеленые глаза Жака де Шатори. Во всем остальном Жак явно проигрывал испанцу.
-Валери скучно, она привыкла к более насыщенной жизни, - сказал дон Хуан абсолютно спокойно, - ей надо как-то развлекать себя. Думаю, что неплохо бы вывезти вашу подопечную в свет, - он обернулся к барону, - в Туре, как я успел узнать, дают балы для местной знати. Возможно, Валери было бы интересно там побывать.
После балов в Рояль Паласе, додумала за него мысль Катрин. Кузина два года жила при испанском дворе, вряд ли ее заинтересуют развлечения провинциальной знати в Туре. Но говорить ничего не стала. Наверное потому, что ей самой очень сильно хотелось попасть на бал в Тур. А вот Жаку не позавидуешь, если его кузина выберется из заточения замка Шатори. В Туре ее будут ждать новые знакомства и новые поклонники. И совсем не обязательно она выберет из них Жака.
Барон покивал, но ничего не ответил. Было видно, что он задумался. Будучи умным человеком он понимал, что девушка, подобная Валери, не будет безропотно сидеть в библиотеке, как его дочь, а обязательно найдет себе приключения. Поэтому под конец завтрака, за которым дон Хуан искусно втянул барона и Катрин в легкую беседу, барон объявил, что раз уж в доме столько молодежи, то придется оказать честь господам де Турне и посетить их прием, который состоится через две недели.
-Мне, конечно, прислали приглашение, - сказал он, - надо поискать и уточнить, когда именно будет это мероприятие. Пусть девочки потанцуют.
Катрин готова была расцеловать дона Хуана. Она так давно не была на балу, что забыла уже, как это прекрасно. И, хоть она и не пользовалась популярностью у кавалеров, и сильно стеснялась, ей безумно хотелось, чтобы бал у господ де Турне состоялся как можно скорее.
Глава 4. Черная всадница
Жак не знал о нависшей над его головой опасности, поэтому поспешил испортить все сам. Катрин подумала, что вот именно это называется «наступить на горло собственной песне». Два дня подряд Валери была очень доброжелательна к нему, и даже гуляла вечером с ним по саду, пока Катрин развлекала дона Хуана в гостиной беседой. И, хоть тот и отвечал впопад и был сама любезность, Катрин чувствовала себя абсолютно лишней. Ей было жалко его, но она ничем не могла ему помочь. Возможно, ей надо было уйти и оставить его в покое, но она боялась, что случится что-нибудь непоправимое.
Жак пребывал в эйфории. Возможно, это было первое сильное чувство в его жизни, и он летал на крыльях любви, не замечая абсолютно ничего вокруг. Будь ветер сильнее, он унес бы Жака в облака. А на земле он вытворял все глупости, на которые он был только способен. И одной из его ошибок было то, что он пригласил на пикник своих друзей.
Недалеко от Шатори проживали три семейства, с отпрысками которых Жак всегда был дружен. Люсьен де Лесси и его сестры Сюзанна и Мари были их непосредственными соседями. Катрин терпеть не могла Люсьена и с детства дружила с Сюзанной. Жак же наоборот невзлюбил Сюзанну, а с ее братом был в отличных отношениях. Чуть дальше в верх по Луаре жило семейство Вербе, и среди множества отпрысков этого семейства, жившего несколькими поколениями и ветвями в небольшом замке, были кузены Морис дЭшар и Рене де Вербе. И совсем уже неблизко жили ближайший друг Жака Луи де Лежье и его сестра Анна.
Вот эту компанию Жак и собрал, чтобы провести один из летних дней под ветвями старого дуба, росшего на самом берегу Луары. Сбор был объявлен во дворе замка Шатори. И именно тут Катрин было дано впервые оценить весь актерский талант ее кузины.
Было еще утро, когда во дворе замка собрались все участники пикника с тетушками, слугами, младшими братьями и сестрами. Катрин выглянула в окно и в глазах запестрело от ярких тканей. Сюзанна в модной шляпке и платье василькового цвета казалась прекрасной, как сама весна. Она замахала Катрин рукой в белой перчатке, одновременно улыбаясь всем вокруг. Сюзанна была признанной красавицей, и на самом деле была чрезвычайно мила. Катрин обрадовалась, увидев ее. Ей так много надо было рассказать своей подруге! Надев шляпку, Катрин поспешила вниз.
Прошло достаточно много времени, но Валери все не было. Солнце стало припекать, хотя планировалось, что до реки успеют добраться до того, как настанет полуденная жара. Разговоры постепенно стихали, и все все чаще смотрели на дверь, откуда должна была появиться Валери. Жак нервно кусал губы, потом поднялся на крыльцо и готов был уже войти, как дверь распахнулась и быстрым шагом вышла Валери.
На ней была совершенно черная амазонка, которая контрастировала с яркими платьями других женщин. Шляпка тоже была черной, и украшало ее прекрасное темно-зеленое перо, мягким изгибом падавшее Валери на плечо. Как только кузина показалась из дверей, а Жак склонился перед ней в глубочайшем поклоне, слуга подвел ее коня, на которого Валери вскочила без всякой помощи и нервно ударила хлыстиком о сапожок. Лицо ее было хмурым, и было видно, что девушка прибывает не в самом лучшем настроении, и раздражение ее все увеличивается. Черная всадница на черном коне, она смотрелась черным пятном среди яркого луга. Все лица были обращены к ней, кто смотрел с осуждением за явное нарушение приличий, кто с восхищением, но абсолютно никто — равнодушно.
В довершение комедии через минуту следом за ней показался и дон Хуан. Катрин заметила, что щеки его раскраснелись, и он был явно совершенно выведен из себя. Кивнув собравшимся, он подошел прямо к Валери и заговорил по-испански.
-Я надеюсь, что вы пошутили, Валери, - сказал он, и Катрин показалось, что он готов ударить кузину, - было бы весьма кстати, если бы ваш поклонник отказался от своих дурацких предложений.
-Он просто честный человек, - усмехнулась она, - и это мое дело, как проводить свое время. Ты же сам говорил, что не собираешься исполнять роль дуэньи... вот и не исполняй. А сейчас мы отправляемся на пикник. И ты тоже, я надеюсь, - она тронула повод, но дон Хуан схватил коня под узцы и дернул так, что Валери едва не вылетела из седла.
-Валери, если ты сделала то, на что намекаешь, я этого так не оставлю!
-Напишешь Филиппу? - поинтересовалась она.
-Возможно.
Они смотрели друг на друга, пылая от гнева. Потом Валери отпустила повод, подняла руку, и со всего размаху влепила ему пощечину. И прежде, чем дон Хуан успел что-то ответить, прежде, чем кто-либо понял, что происходит, она развернула коня и вылетела из ворот замка черной стрелой. Жак бросился за ней. Увеселительная прогулка началась. Все гости, совершенно сбитые с толку, ничего не понявшие и растерянные, тронулись следом. Теперь уже можно было быть уверенным, что кузина Катрин де Шатори не останется незамеченной и не сольется с местным обществом, а промелькнет в нем неожиданной темной тенью. Катрин радовало только то, что никто из присутствующих, кроме нее самой, не знал испанского. Поэтому странный диалог оказался понятен только ей.
-Остановите! - крикнула Катрин кучеру и выпрыгнула из коляски, в которой сидела вместе с Сюзанной де Лесси.
Она подбежала к дону Хуану и тронула его за руку. Дон Хуан обернулся. На щеке его ярко отпечатался красный след.
-Что вам угодно?
Катрин заглянула ему в глаза.
-Что произошло, дон Хуан? - спросила она.
Он молчал. Все гости уже уехали, и теперь во дворе были только Катрин, дон Хуан и далеко за спиной сидела в коляске Сюзанна. Катрин не видела, какими глазами она смотрела на красивого испанца. А если бы увидела, то испугалась бы за свою подругу.
-Езжайте на пикник, мадемуазель Катрин, - он сделал шаг к двери.
Катрин последовала за ним.
-Я же вижу, что случилось что-то серьезное!
Он пожал плечами.
-Да нет. Смотря как к этому относиться, - дон Хуан горько улыбнулся, - поэтому прошу вас, мадемуазель Катрин, езжайте на пикник. Если вам угодно, я приеду позже.
-Хорошо. Только обязательно приезжайте.
Волнистые волосы падали ему на лоб, и Катрин, как всегда, залюбовалась им. Как жаль, что он влюблен в девушку, которой совершенно не нужен. Как жаль, что он не может влюбиться в нее, Катрин.
-Только обязательно приезжайте, - повторила она, - я буду вас ждать.
Глава 5. Луара днем.
Валери сидела на самом берегу. Ей безумно хотелось искупаться, но это оказалось невозможным. Даже в длинной рубашке, как она привыкла купаться в Испании в тех горных озерах, куда возил ее Хуан. Вода в них была не такая теплая, как сейчас в Луаре на мелководье, но ей нравилось плавать с Хуаном с берега на берег на перегонки, брызгать друг друга, пока проигравший не запросит пощады. Она и сейчас бы оставила это общество и окунулась бы в прохладную воду, но представила себе, что скажет Хуан и передумала. Она и так обидела его, и ей не хотелось ссориться окончательно. Хуан всегда следил, чтобы она хоть как-то соблюдала приличия, а сейчас, когда она снова грубо нарушила их, лучше было вести себя паинькой, чтобы загладить ту дыру, которую она пробила в их отношениях.
Она была девочкой из трансильванского леса и все эти приличия давались ей с большим трудом. И только благодаря Хуану она кое-как справилась с этой наукой. А сегодня она убила двух зайцев одним выстрелом. Она красиво обставила свой выход перед местным светом. И заодно сообщила Хуану то, что никак не могла держать в себе. Как всегда она сглупила, но Валери привыкла поступать по собственному желанию, и желания ее немного вышли из под контроля. Нельзя сказать, что все это не доставляло ей удовольствия, но теперь, когда Хуана не было уже несколько часов, она стала потихоньку раскаиваться. Хуан всегда был нужен ей, он был хорошим собеседником, хорошим другом, и позволял ей не скучать в той глухой дыре, куда завела ее судьба.
Подняв черные юбки, она встала и прошлась по мелководью, распугивая крошечных серебристых рыбок и поднимая песок, который мутил воду. Отогнав от себя всех новых знакомых и оставив их наблюдать за нею со стороны, достаточно грубо отвадив влюбленного кузена, она ждала Хуана. В ее планах он должен был позлиться, а потом приехать за ней. Но время шло, а он все не приезжал. Валери начинала волноваться, она была уверена, что отходчивому и доброму Хуану хватит нескольких часов, чтобы забыть унижение и хорошо по ней соскучиться.
Катрин, как и все остальные, наблюдала за Валери, бродившей по воде. Как какая-то белошвейка, прокомментировал кто-то. Но прокомментировала женщина, а мужчины… мужчины были заинтригованы, и даже Сюзанна не пользовалась сегодня успехом. Пока Валери сидела под деревом в тени и участвовала в общей беседе, молодые люди окружали ее плотным кольцом. Она была вежлива и скромной, что совсем не вязалось с образом всадницы на черном коне. Она опускала ресницы, будто монашка, а потом вдруг на лице ее вспыхивала задорная улыбка. С девушками Валери так же держалась весьма просто, шутила и смеялась их шутками, и даже Катрин вдруг почувствовала расположение к ней. А потом ее настроение резко изменилось. Она встала, пошла к реке, на ходу отбиваясь от спутников, и села на самом берегу. А теперь ходила по воде. Что, конечно же, было непозволительно для девушки из такой приличной семьи.
И вот, случилось то, чего так сильно ждали и Катрин, и Сюзанна. На дороге появился всадник, и вскоре дон Хуан спешился рядом с ними. Жак, как хозяин прогулки, представил его всем собравшимся, и дон Хуан спокойно и терпеливо выслушал всех и каждого. Он улыбнулся Сюзанне, поднесшей ему маленький букетик васильков и сказал что-то о ее красоте.
Только Валери не смотрела в его сторону. Она продолжала блуждать по воде, и юбка ее намокла и свисала тяжелыми складками. Дон Хуан бросил несколько взглядов в ее сторону, и при первой же возможности извинился и медленным шагом пошел к реке.
Валери обернулась. Он сказал ей что-то с берега, на что она не ответила. Потом вошел в воду, взял девушку на руки и вынес на берег. Поставив ее на землю, он стал что-то тихо говорить ей, пока Валери не скривила капризно губы. Тогда дон Хуан попросил прощения у Жака и его гостей, привел коня Валери, помог ей сесть в седло, и оба они быстро скрылись из виду.
Сказать, что Жак рвал и метал – это было весьма мало. Сюзанна выглядела так, будто ее хорошенько макнули в холодную воду. Да, вести борьбу против Валери де Флуа оказалось не так просто, как ей казалось в самом начале. Но Сюзанна решила не отчаиваться. Будет другой день, и ее усилия будут вознаграждены.
Все это так выглядело со стороны. На самом же деле, дон Хуан подошел к берегу и приказал Валери выходить. Она отвернулась. Тогда он подошел, достаточно фамильярно взял ее на руки, поставил на берег, и сообщил, что подобное поведение недостойно ее положения в обществе. Так может вести себя судомойка Мари, а не сестра графа де Флуа.
–Мне до чертиков надоели все эти приличия, – проговорила Валери, предоставив ему самому уладить все вопросы с Жаком.
–Но ты не можешь пренебрегать ими, – сказал он, – люди судят о тебе по твоему поведению. Будь экстравагантна, но не проявляй невоспитанности.
–Вряд ли меня сочти невоспитанной.
–Можешь мне поверить.
Она дернула плечиком.
–Ты мне очень сильно надоел со своими нотациями. Забери меня отсюда. Я безумно хочу искупаться в реке. И если мы не уедем, я обязательно это сделаю.
Хуан улыбнулся.
–Ты можешь купаться тогда, когда тебя никто не увидит. Можно прийти сюда ночью.
Глаза ее вспыхнули:
–Да, ночью! Давай придем ночью! И, пожалуйста, поехали домой. Я не хочу тут больше оставаться.
Мир между ними был восстановлен. Хуан ничего больше не говорил по поводу размолвки и Валери успокоилась. Возможно, это легко сойдет ей с рук. Как и многие другие грехи.
...
Глава 6. Предложение руки и сердца
Никогда раньше Катрин не слышала, чтобы ее отец повышал на кого-то голос. Поэтому она не сразу узнала его, и не понимала, что происходит. Зайдя в столовую к ужину, она оказалась в зоне боевых действий. Барон де Шатори, красный, как рак, схватил за грудки своего сына Жака и тряс его так, что у того голова болталась из стороны в сторону. Катрин вжалась в стену.
-Ты — позор всей моей жизни! - между тем орал барон де Шатори, - без стыда, совести и чести! Разве ты не знаешь, что брачная ночь наступает сразу после церкви, а не до?!!!
Дальше следовали такие ругательства, которых Катрин не слышала никогда в жизни, и не подозревала, что ее отец может знать подобные.
Наконец барон отпустил сына, который от неожиданности упал на пол, и остался так лежать, боясь пошевелиться, а сам тяжело сел в свое кресло во главе стола и спрятал лицо в ладонях.
-Проходи, Катрин, - вдруг заговорил он глухо, но с обычной своей интонацией, - не бойся. Ты ничего плохого пока не сделала. Можешь садиться.
Катрин быстро заняла свое место, боясь, что гнев отца выльется и на нее тоже.
-Твой брат решил женится, - сказал барон.
Катрин молчала.
-Он решил сделать предложение достойной девушке, - продолжал он, - но сначала воспользовался ее невинностью и обманул.
Катрин кинула взгляд на Жака, тихо отползающего в дальний угол.
-Тебя не интересует, кто стал его избранницей? - спросил барон, смотря на Катрин, которая вжалась в стул.
И в этот момент перед ее глазами промелькнула сцена, разыгравшаяся утром на ступенях крыльца. «Валери, если ты сделала то, на что намекаешь, я этого так не оставлю!» - «Напишешь Филиппу?» Катрин вскочила на ноги, выбежала из комнаты и бросилась в западное крыло, где были расположены покои кузины.
Валери как раз собиралась спуститься к ужину. Она стояла перед зеркалом, что-то тихо напевая, и меньше всего была похожа на жертву обмана. На ней было зеленое платье, расшитое серебряным бисером, который сверкал в свете свечей яркими искрами.
-Как вам, кузина? - Валери повернулась к вошедшей Катрин, - что-то мне кажется, что слишком уж вызывающе.
-Это правда? - только и могла вымолвить Катрин, запыхавшаяся от быстрого бега.
-Что правда? - переспросила Валери.
-Про Жака? Он... вы... Он хочет жениться на вас?
Оправив оборку, Валери пожала плечами:
-Вот уж не знаю. Я его не спрашивала.
-Но вы же... он... он сказал отцу, что вы согласились выйти за него замуж...
Валери повернулась к Катрин и подняла брови:
-Так и сказал?
-Ну да. Так и сказал. Может и не так... я не знаю... но отец устроил ему... в общем побил.
-За желание жениться на мне? - уточнила Валери и губы ее задрожали в улыбке.
-Он сказал, что...
-Он явно сказал, - помогла Валери кузине закончить мысль, - что у нас с ним была любовь. Вчера ночью. Так? И это вызвало его притязания на деньги Флуа?
Катрин во все глаза смотрела на кузину.
-Так вы на самом деле... - начала она, но тут Валери взяла ее за плечи и тихонько встряхнула.
-Катрин, вы делаете из мухи слона. Успокойтесь. Не произошло ничего ужасного, и нет причины так волноваться. Вы мне напоминаете дона Хуана, но он хоть ревнует, и это его оправдывает. Вам я скажу, что не собираюсь выходить замуж за вашего брата. Давайте уже пойдем к ужину.
Она протянула Катрин руку, и та вынуждена была вложить в нее свою.
В коридоре их уже ждал дон Хуан, и все втроем они вошли в столовую, где за столом в полном одиночестве восседал Жак. Барона не было.
Ходить вокруг да около было не в привычках Жака. Подождав, пока все рассядутся на свои места, он поднялся и сказал просто, как мог:
-Мадемуазель Валери, я думаю, что нам следует пожениться в самое ближайшее время.
Повисло молчание. Катрин краем глаза заметила, как напрягся дон Хуан. Валери же подняла глаза на Жака и некоторое время молчала. Потом тоже встала и ответила:
-Я не вижу необходимости в нашем с вами браке, дорогой кузен. Ваше предложение делает честь и мне и вам, но я вынуждена отклонить его.
После этого она села и махнула лакею, чтобы он принес ей первое. Жак продолжал стоять.
-Разве вы можете отказать мне? - спросил он тихо. Все краски сползли с его лица, и голос, казалось, тоже увял и осип.
-А почему я обязана согласиться? - удивилась Валери.
Дон Хуан поднялся с места.
-Я правильно понял, мадемуазель Валери, что все, на что вы утром намекали, все же является правдой? - спросил он совершенно спокойно, как будто это его не касалось, и только румянец на лице выдавал его волнение.
-Вы на редкость догадливы, дон Хуан, - она усмехнулась, - а как вы считаете, я должна принять предложение месье де Шатори?
-Уверен, что да.
Их глаза встретились. Валери рассмеялась.
-Ну раз правильный и безгрешный дон Хуан считает, что я обязана выйти замуж за месье де Шатори, то я согласна! Хотя, как известно, я не была девственна и до вчерашней ночи. В таком случае правильный и безгрешный дон Хуан должен ответить на вопрос, должна ли я выйти замуж за месье де Шатори или за того, кто был до него?
Дон Хуан изменился в лице, но сдержался.
-Наверняка, чтобы скрыть подобные вещи, женщина обязана принять предложение того, кто пожелает на ней жениться, зная о ее состоянии, - сказал он, но голос его предательски дрогнул.
В этот момент не выдержал Жак, который почувствовал, что за своими разборками эти двое совершенно забыли о нем.
-Послушайте, дон Хуан, - начал он, но договорить не успел.
Дон Хуан словно взорвался. Он неожиданно развернулся и врезал Жаку в челюсть. Жак отлетел к стене, а следом за ним полетела черная кожаная перчатка.
-Убирайтесь, - сказал дон Хуан очень спокойно, - и чтобы до завтрашнего рассвета я вас не видел! Иначе ничего в нашей дуэли не будет честного! А так я вам гарантирую хотя бы соблюдение некоторых правил. Можете даже прислать мне своих секундантов.
-Не стоит, Хуан, - тихо проговорила Валери по-испански, - этот человек — мой брат.
-Диего был моим братом, - парировал дон Хуан.
-Но Жак — это мой брат.
-Это не дает ему права..., - он осекся, потом продолжил уже не так спокойно, голос его задрожал, - я неоднократно пытался объяснить тебе, что подобное поведение возможно где-то в дикой природе, но не в приличном обществе! Что никто не пожелает жениться на женщине, которая следует только за своими желаниями! - он сел за стол и сжал его край так, что костяшки пальцев побелели, - я не могу понять, как ты позволяешь себе подобное поведение!
Валери помолчала. Она была бледна, но держалась свободно и уверенно. Казалось, что не дон Хуан отчитывает ее, а она — его.
-Но вы себе подобное поведение неоднократно позволяли, - вкрадчиво сказала она, - я даже знаю множество имен женщин, которые хвастались связью с вами, и при этом они продолжали следовать за своими желаниями, не обитая в дикой природе.
Он некоторое время просто смотрел на нее, и в глазах его была такая боль, что Катрин снова пожалела его.
-Все эти женщины были замужем, - сказал он.
-То есть они изменяли своим мужьям? И это не считалось грехом? Я же свободна, и при этом любая моя связь вызывает у вас праведный гнев, хотя я никому не изменяю. Наоборот, выйдя замуж, я планирую хранить верность своему избраннику. Это тоже вызовет ваше осуждение? Или тогда я буду подходить для роли вашей временной пассии?
Щеки его вспыхнули:
-Никто не пожелает жениться на женщине, ведущей распущенный образ жизни, - сказал он.
-Думаете, мне будет сложно найти мужа? - переспросила Валери. Казалось, даже сама эта мысль привела ее в хорошее настроение, - но вот месье Жак зная, что и до него у меня были любовники, предложил смыть мой позор браком с ним. А он вполне достойный человек, хотя вы плохо обошлись с ним, смешав его с грязью. Или вот ты сам, Хуан... Неужели ты не женишься на мне, даже если я пересплю со всеми лакеями в замке Шатори? Женишься?
Дон Хуан стал белее лежащей на столе салфетки. Он отвернулся, и некоторое время молчал. Потом поднял голову и глаза их снова встретились.
-Да, - односложно ответил он.
Валери обошла вокруг стола и села на стул рядом с ним.
-Вот видишь. Уже есть два человека, которые готовы на мне жениться. Так что перестань волноваться за меня, Хуан. Я обязательно сделаю хорошую партию.
Конечно, Валери издевалась. И голос ее звенел от сдерживаемого смеха. Катрин стало противно. Ее кузина потеряла стыд и совесть, и, кроме того, что спокойно признает свое прелюбодеяние, так еще и издевается над доном Хуаном. Рука чесалась врезать ей по лицу, чтобы стереть эту надменную усмешку с ее губ.
Дон Хуан понял, что проиграл.
-А теперь, - Валери взяла его совершенно безвольную руку в свои, - прошу тебя, оставь в покое месье Жака. Поверь мне, он ни в чем не виноват. Все было по взаимному согласию. И, если тебе так хочется, я могу пообещать, что подобное больше не повторится... ну по крайней мере с месье Жаком. Об этом можешь не беспокоиться.
Дон Хуан опустил голову на руки и так сидел, а Валери тихонько гладила его по волосам и что-то шептала на ухо. Видимо, у нее все же было какое-то подобие сердца.
-Ты мне обещал, что ночью мы пойдем на реку, - услышала ее шепот Катрин, - пойдем?
-Да.
-Вот и отлично. Перестань расстраиваться. Все это полная ерунда.
Глава 7. Луара ночью
На реку они пошли пешком. Когда замок замолк и свет в окнах был погашен, Валери вышла в сад и стала ждать Хуана. Он появился достаточно быстро, с сумкой через плечо, и они зашагали по небольшой тропинке через поле. Оба молчали, Валери видела, что Хуан еще не отошел от удара, и не хотела обсуждать неприятную тему еще раз. Хотя если он будет ей надоедать и плохо себя вести, она обязательно поведает ему все подробности предыдущей ночи.
Несмотря на всеобщее мнение, Валери не была жестока. Она никогда намерено не стремилась причинить боль другому существу, будь то животное или человек. Но так получалось, что что бы она ни делала, Хуан вечно подворачивался под руку. И она видела боль в его глазах. Сначала она стремилась сгладить свое поведение, ей не хотелось, чтобы он страдал из-за нее, но потом просто привыкла. Ей даже понравилось подначивать и поддразнивать его. И если Хуан не хотел оставить ее в покое, если он поехал во Францию по ее следам, то, значит, все его устраивало. Тем более, что он знал, в чем его роль и соглашался на нее. Оставалось только делать то, что ей хотелось делать, и предоставить Хуану идти его дорогой. Даже если эта дорога была параллельна ее пути.
Когда он приехал в Шатори, у них случился длинный и бурный разговор, в конце которого плакали они оба. Валери позволила Хуану остаться на весьма определенных условиях, которые она не собиралась менять. И среди прочего, она просила, просто умоляла его, не устраивать ей сцен ревности. Ими она была сыта по горло еще в Испании. И не только от Хуана. Он поклялся под угрозой изгнания обратно в Мадрид, что не будет надоедать ей своими претензиями, ревностью и нравоучениями. И слово ему практически удавалось сдержать, а небольшое отступление от правил Валери всегда могла не заметить.
Сказать по совести, ей не хотелось, чтобы он уезжал. С ним ей было намного спокойнее, чем останься она одна в чужом доме. Так же ей нравилось чувство безраздельной собственности, которое возникало у нее всегда, когда другие женщины смотрели на «ее» Хуана. Они могли истекать слюной, но Хуан неизменно оставался верен Валери, даже имея на стороне небольшие интрижки. Она была уверена в своей безраздельной власти над ним, но старалась не демонстрировать ее без надобности.
Шагая впереди него по узкой тропинке, Валери распустила волосы и наслаждалась ночью. Так вот гуляли они втроем, она, Филипп и Сафи, когда жили еще у себя дома в Семиградье. Только там местность была гористая, и вместо реки они ходили плавать на горные озера. Но тоже часто ходили туда ночью.
Дорога до дуба заняла около получаса, и, придя на берег, Валери скинула одежду и в одной сорочке бросилась в теплую ласкающую воду. Хуану оставалось только сидеть на берегу и наблюдать, как она плавает. Но потом она позвала его, и они еще около часа наслаждались полной тишиной и теплой водой спокойной полноводной реки. Валери лежала на воде на спине и смотрела на звезды. Ей всегда нравилось изучать ночное небо, и сейчас было самое удачное время. Луна стояла почти полная, было светло, и ей удалось найти даже некоторые планеты и созвездия, хотя в астрономии она не была сильна. Потом она вышла на берег, и Хуан достал из сумки и кинул ей длинное белое пушистое полотенце. Валери полностью завернулась в него и сидела на берегу рядом с Хуаном, слушая шум воды. Оба молчали, т. к. сказать друг другу сегодня им было нечего, а возвращаться к теме Жака не хотелось обоим. Вдруг Валери сорвала полотенце и бросилась обратно в воду, увлекая Хуана за собой, и они долго брызгались и ныряли, пока в какой-то момент Хуан не схватил ее в объятья и не вынес на берег. Там оба упали в траву, и он начал покрывать ее лицо и губы страстными поцелуями. Валери не сопротивлялась, она тоже целовала его, и ей это очень нравилось. Но в какой-то момент игра стала переходить в нечто большее, и тогда она резко оттолкнула Хуана, села и сказала одно только слово:
-Нет!
Хуан замер и отодвинулся. Грудь его высоко вздымалась, а рука, которой он провел по лицу, дрожала от возбуждения.
-Почему? - спросил он, - почему ты можешь отдать себя какому-то Жаку де Шатори, но всегда отвергаешь меня?
Валери потянулась за полотенцем и снова завернулась в него почти полностью.
-Вряд ли правильному дону Хуану понравится, что я каждый день имею нового любовника, - парировала она, - думается, что это неприлично. Кто потом пожелает жениться на девушке, ведущей распущенный образ жизни?
-Сегодня ты насчитала как минимум двоих, - с улыбкой ответил он и сжал ее руку.
Валери попыталась освободиться, но Хуан придвинулся к ней и обнял ее за плечи:
-Я не буду делать ничего без твоего согласия, - сказал он, - но ведь мы можем просто посидеть рядом?
-Смотря насколько близко, - ответила Валери и положила голову ему на плечо.
Было тепло и уютно, и Валери подумала, что зря все испортила и позволила Жаку де Шатори больше, чем хотела того в начале. Наверное, на самом деле, лучше воздержаться от потакания своим желаниям, думала она, ведь практически никогда их осуществление не приносило ей ни удовлетворения, ни радости. Сегодня была эта мерзкая сцена с Жаком. А ведь всего этого можно было избежать, если бы она вчера просто сказала Жаку «нет», как сказала сегодня «нет» Хуану.
_________________
Глава 8. Дуэль в парке
О том, что на самом деле произошло на рассвете в самой дальней части парка замка Шатори, можно было только догадываться. Никаких секундантов не было. Из рассказа Жака Катрин поняла, что оба соперника пришли к старой стене и сначала сражались на шпагах по всем правилам. Жак легко ранил Хуана в руку, сам получил такое же ранение по ребрам. А потом как будто голову у обоих сорвало. Бросив оружие, они начали драться, как два уличных мальчишки, с остервенением, с желанием смести соперника с лица земли. Оба считали другого более удачливым, и ненавидели друг друга с одинаковой силой. Жак считал, что после того, как получил от ворот поворот, Валери перенесла свои чувства на испанца. Он видел в окно, как они уходили ночью вдвоем в лес и сделал совершенно однозначные выводы. Хуан же знал, что Валери вчера отдалась этому деревенскому дурню с зелеными глазами, а сегодня сказала ему, Хуану, «нет».
После хорошей потасовки, они снова взялись за оружие, и, пылая ненавистью и еле держась на ногах, попытались проткнуть друг друга. Но в этот момент на шум прибежал садовник, вставший сегодня пораньше. Увидев хозяина и гостя с ног до головы покрытых кровью, он бросился в замок с дикими криками и привел с собой троих лакеев. Вчетвером им удалось разнять дерущихся, и растащить их по разным сторонам полянки. Жак был доставлен в замок со связанными руками, а дон Хуан проявил большую сознательность и согласился идти самостоятельно под конвоем.
Их появление в том виде, в который они привели друг друга на полянке, произвело в замке настоящий фурор. Покрытые сплошь синяками, ссадинами и кровопотеками, с заплывшими глазами и разбитыми губами, оба были с трудом узнаваемы и одинаково красивы. У Катрин при виде брата случилась истерика, а Валери, которую Катрин вытащила из постели практически насильно, нервно рассмеялась.
-Я просила не делать этого, дон Хуан, - сказала она, - я просила не трогать моего брата.
Хуан посмотрел на нее оставшимся не заплывшим глазом. Правый заплыл совсем, а левый был подбит где-то сбоку, поэтому опух не так сильно.
-К сожалению не удалось убить его, - сказал он, хотя губы не хотели слушаться, а разбитая нижняя губа сильно саднила, - только такого он и заслуживает.
-Что-то не похожа ваша дуэль на сражение двух приличных людей, - съязвила Валери.
Он попытался улыбнуться.
-Да, было очень неприлично. Но никто не видел.
-Зато теперь мы все можем любоваться вашим прекрасным видом, - она потянула его за руку, - пошли, мы с Сафи должны осмотреть тебя.
Хуан кивнул, и встал.
-Кружится голова? - спросила она.
-Да, - ответил он и вдруг стал тяжело оседать на Валери. Она позвала лакеев и они практически отнесли дона Хуана в его комнату.
11
-Нет никакой необходимости в докторе, - сказала Валери, подходя к барону де Шатори, отсылающего слугу с запиской за деревенским врачом.
-Но моему сыну уж точно он понадобится, - барон посмотрел на Валери и поднял брови, - ты же видела, во что они друг друга превратили.
-Мы с Сафи вполне способны заменить доктора, - сказала Валери, - не стоит приглашать чужих людей в замок. Ничего хорошего тут не произошло, что стоило бы выносить на обсуждение общественности.
Барон пожал плечами:
-Слуги не будут молчать.
-Но слуги... это не доктор, осматривающий дуэлянтов. Поэтому я прошу вас позволить нам с Сафи заняться лечением. Можете не сомневаться, мы с трех лет изучали медицину.
-С трех лет — медицину?
-И не только. Вы же знаете, что мы обе получили нестандартное воспитание. И знания в медицине были чуть ли не на первом месте. Наша няня была известной знахаркой. Она полностью передала нам свои знания.
Было заметно, что сомнения барона де Шатори только усилились после такого заявления. Но подумав немного, он согласился с ее доводами о том, что не стоит подобные истории выносить из дома. Таким образом Валери и Сафи получили разрешение делать все, что пожелают, только не убивать Жака не Шатори.
-За это можете быть спокойны, - усмехнулась Валери, - дорогой кузен не так прост, дон Хуан далеко не худший фехтовальщик в Испании...
После такой похвалы барон уже не мог не позволить своей строптивой племяннице делать совершенно все, что она пожелает. И Валери не преминула воспользоваться этим позволением.
На самом деле Валери немного покривила душой, когда возносила хвалу Жаку де Шатори. Ему просто повезло. Шпага дона Хуана скользнула по ребрам, натолкнувшись на небольшую золотую иконку, которую Жак всегда носил с собой.
-Дева Мария хранит его, - заметила Сафи, когда они раздели Жака и стали осматривать его повреждения, - не будь тут этого куска металла, и вы, мессир Жак, труп. Вот я удивлялась, как же мессир Хуан не убил вас. А оказывается, вы под покровительством вашей святой.
-Ничего серьезного у него нет, - Валери протерла весь торс от запекшийся крови, и остановилась на резаной ране, - тут даже шить ничего не надо. Просто перебинтуем и все. А синяки и все подобное можно и не трогать.
Сафи провела руками вдоль ребер, остановилась... Потом тихонько нажала на не понравившуюся ей точку и Жак вскрикнул.-У него ребро треснуло, Вали, - сказала она.
Жака замотали полностью в бинты, смазали какими-то мазями, потом стали осматривать голову.
-Отличный удар, - Валери провела пальцами по большой гематоме на лбу, - Жак, у вас крепкий лоб. Но и сотрясение мозга должно быть приличное. Поэтому постарайтесь не вставать с кровати хотя бы неделю. Хотя головокружение и тошнота и так не позволят вам этого сделать.
Он лежал, не в силах даже выговорить слово. Теперь, когда пыл битвы спал, боль и усталость после второй бессонной ночи и вчерашнего проклятого дня навалились на него в полную силу. Сейчас он даже не знал, нравится ли ему его кузина, склонившаяся над ним. Возможно, увлечение ею было мимолетным капризом. Возможно — нет. Но он слишком любил себя, и точно не готов был терпеть боль и унижение ради кого-то другого. Бороться за нее с доном Хуаном, который показал, что просто так никому Валери не уступит, желания не было. Когда речь зашла о жизни и смерти, Жак однозначно выбирал жизнь. Даже если и без благосклонности кузины. Он собирался поступить с ней честно. Его предложение было отвергнуто, значит и делу конец. Пусть дон Хуан сам терпит ее насмешки и издевки.
Закончив с Жаком и оставив его погруженным в глубокий сон, Валери и Сафи переместились в западное крыло в комнату дона Хуана. Тут было все гораздо серьезнее, т. к. глубокая рана на руке дона Хуана успела воспалиться и дать сильный жар. Клинок рассек руку почти до самой кости, и Валери поморщилась, осматривая рану. Хуан сжимал губы, не желая показаться перед ней слабым.
-Надо промывать и шить, - сказала Сафи, - другого варианта нет. И мазь сюда с черным мхом. Иначе загноится и придется все резать обратно.
Валери кивнула.
-Да, давай. Надо немного привести его в себя и сбить жар. Или не обязательно?
-Лучше, конечно, сбить. Но вряд ли удастся сбить надолго, - сказала Сафи, - шить будешь ты? Или ты будешь зубы заговаривать? Жалко причинять ему еще большие страдания, и так мессир еле живой.
-Могу и зубы заговаривать, - усмехнулась Валери.
Она наложила на лоб ему повязку, одновременно осматривая голову на повреждения. Самый серьезный удар пришелся в скулу, от чего возник прекрасный алый след на всю щеку и за одно на глаз, который Хуан вряд ли ближайшие три дня сможет открыть.
-Могу сообщить, Хуан, - обратилась она к нему, - что Жака спасло только чудо. Твоя шпага попала в иконку и поэтому скользнула по ребрам. Так удар пришелся бы прямо в сердце. И нас бы благополучно выгнали из замка Шатори. Было бы неплохо, если бы ты все же принимал во внимание мои пожелания. Я просила не трогать моего брата. Филипп приказал ждать здесь. Поэтому мы обязаны ждать его здесь. И не убивать по одному хозяйских детей, оказавших нам гостеприимство.
Он хотел что-то ответить, но губы не слушались его. Она еще что-то говорила, но Хуан не мог сосредоточиться на словах. Ему они казались журчанием воды, а этот звук напомнил ночную сцену у реки. Как они сидели почти до самого рассвета на берегу, и голова ее лежала на его плече. Такое воспоминание ему очень нравилось, и он постарался задержаться на нем как можно дольше, все слушая и слушая ее голос, уводивший его уже от реки в какие-то дали.
-Я закончила, - вклинился в речь Валери голос Сафи, и Хуан резко вынырнул из глубин подсознания. Вернулась боль, и он непроизвольно застонал, - я все зашила и перевязала, мессир, - сказала ему Сафи, - не переживайте, теперь отлично срастется. Вали вон какая молодец, вы даже и не заметили, как я шила.
Валери улыбалась ему, очень довольная собой.
-Ты прекрасный пациент, - сказала она, - на тебя действуют даже самые простые приемчики.
Сафи собирала инструменты.
-Все пройдет, мессир. Только вам нужен покой, голова у вас пострадала тоже. Не вставайте пока. А я буду приходить навещать вас, если что, зовите меня или Вали.
Они исчезли. Обе как будто растворились в пространстве. А Хуан поплыл по волнам полубреда, вызванного жаром и пульсирующей болью в руке. Там он снова дрался с Жаком, а когда Жак поднял голову, то вдруг его лицо превратилось в лицо Валери.
-Заражения нет, - сказала она, - даже странно, что жар до сих пор не спал. Ну да ладно, подождем до завтра.
-Нужна мховая настойка, - отвечала Сафи, - и мазь. Причем у меня они заканчиваются, а я не знаю, растут тут такие или нет.
-Ну вряд ли местность сильно отличается от того, что было в Испании. Там все росло. Сходим завтра на рассвете в лесок и посмотрим. Надо бы изучить, где здесь что. Вдруг мы застрянем тут надолго...
...Он открыл глаза. Валери сидела на стуле у кровати, волосы ее были подхвачены простой белой лентой.
-Привет, - сказала она, и взяла его руку, чтобы посчитать пульс, - мы уже заждались, когда же ты соизволишь прийти в себя. Все зажило давно, а ты все спал и спал...
Она встала и раздвинула занавески. Яркие лучи солнца брызнули в комнату и залили все вокруг, играя на светлых волосах Валери.
-Мессир Жак давно на ногах, - сказала Сафи, - а вы ну никак не желали подняться. Давненько не видели такого. Но зато на вас теперь вполне можно посмотреть. Не то, что было, - она протянула ему зеркало.
Синяки и кровопотеки сошли, как не было, осталась только ссадина на скуле, вполне себе поджившая.
-Останется след, - сказала Сафи, - по крайней мере на несколько лет. Я могу придумать мазь, чтобы он уходил. Но все равно не будет идеально.
Хуан пожал плечами. К своей внешности он относился достаточно бережно, но не настолько, чтобы сильно переживать из-за небольшого шрама. Он попытался подняться и сесть, и Сафи помогла ему, подняв подушки. Валери все так же стояла у окна, смотря наружу.
-Мы решили, что была ничья, - сказала Валери, оборачиваясь к нему. Ее лица он не видел в ярком свете солнца, видел только золотой нимб вокруг ее волос, - Жака спасло чудо, а ты получил в итоге более серьезные травмы. Но в следующий раз лучше сыграйте в шахматы или шашки. По крайней мере мы с Сафи не будем вынуждены лазать через бурелом в поисках мхов и болот. Тут их не так и много. Нашли небольшое болотце, может еще где-то есть. А так местность достаточно сухая и трудно раздобыть нужные травы.
Глава 9. Бал в Туре
Бал в Туре, который давали мадам и месье де Турне на этот раз был еще великолепнее, чем раньше. Мадам де Турне не хотела ударить в грязь лицом перед знатной гостьей и молодым и красивым сыном испанского герцога, в душе лелея надежду, что брат мадемуазель де Флуа тоже окажет им честь своим присутствием. Конечно же, Филиппа не было, но Валери была прекрасна. В честь бала было заказано шикарное платье из травянисто-зеленой парчи, расшитое мелким жемчугом и темно-зеленым кружевом. Ее высокую прическу, сооруженную Сафи сегодня утром, украшали перья в цвет платью и нити жемчуга.
Валери появилась, опираясь на руку своего кузена Жака де Шатори, а ее кузина Катрин следовала за ней в сопровождении дона Хуана Медино, который был сама любезность. Катрин, одетая во что-то белое и воздушное, чувствовала бы себя принцессой, если бы не осознавала, что дон Хуан только из вежливости терпит ее присутствие и что только данное слово не позволяет ему всадить нож в спину ее брату.
Накануне бароном была проведена длительная беседа с молодыми людьми о чести, совести, сдержанности и совместном проживании под одной крышей, после чего под наблюдением барона Жак и дон Хуан пожали друг другу руки и на словах выразили горячее желание стать чуть ли ни братьями. Но как только барон скрылся, оба как по мановению волшебной палочки оказались в разных углах комнаты, и чудом не передрались вновь. Катрин, опираясь на руку дона Хуана, почти физически ощущала его ненависть к своему брату, и понимала, что любая неосторожность, движение ли, фраза ли, приведет к весьма некрасивому и печальному результату. Надежда была только на то, что дон Хуан не будет устраивать сцен на людях, а так же на то, что Валери выразила желание и дальше оставаться в замке Шатори, что подразумевало примерное поведение их обоих.
Бал не сулил ничего хорошего. Еще по пути в Тур, в карете, дон Хуан и Жак постоянно пытались поддеть друг друга, и, если у дона Хуана это получалось достаточно ловко и завуалировано, то Жак не мог сравниться с ним в подобной игре, и срывался на откровенную грубость. Только присутствие Валери, которая то и дело брала дона Хуана за руку, позволило им без происшествий добраться до Тура. Катрин гадала, какова же будет обратная поездка, когда все окажутся уже под действием алкоголя, и вряд ли Валери сможет долго сдерживать их обоих.
Как оказалось, Катрин просто недооценивала кузину. Все началось еще на балу, когда эта пара противников была разбавлена новой фигурой.
Месье и мадам де Турне имели молодого сына, с которым Жак приятельствовал, но никогда не дружил близко, которого звали Андрэ. Виконт де Турне был одним из самых богатых женихов в провинции, и многие девушки стремились завоевать его сердце, но, пока ни одной из них этого не удалось. Он был на пару лет старше Жака и не имел невесты. Тонкий план мадам де Турне состоял в том, чтобы Андре открывал бал с Валери де Флуа, а дочь ее, Мари оказалась партнершей дона Хуана. Мари де Турне имела строгие инструкции держать дона Хуана как можно дальше от Валери, и самой приглядеться к красивому и знатному испанцу.
Все пошло не так с самого начала. Валери была представлена виконту де Турне, оказавшемуся достаточно приятным молодым человеком с пронзительными серыми глазами и обаятельной улыбкой. Они открывали бал, оставив дона Хуана и Жака де Шатори в тени, и были великолепной парой. Но, не смотря на все старания мадам де Турне и ее дочери, дон Хуан неожиданно предложил руку мадемуазель Сюзанне де Лесси, а Жак удостоил чести пригласить свою сестру. Катрин в ужасе смотрела, как Сюзанна строит глазки дону Хуану, который как всегда вежливо отвечал на ее заигрывания, и было с первого взгляда непонятно, как же он принимает ее знаки внимания. Только Катрин, которая уже хорошо успела изучить его, понимала, что он совершенно не интересуется ее подругой, а постоянно кидает взгляды на Валери, проверяя, чем та занята.
Валери же с удовольствием танцевала с Андре де Турне первые два танца, потом пошла с ним на веранду и некоторое время стояла в зоне видимости из залы. Дон Хуан и Жак с разных ее концов наблюдали за Валери, а когда виконт предложил спуститься в сад, оба, как по команде, последовали на веранду. Дон Хуан увлек с собой Сюзанну, которая так просто не была готова отпустить его, а Жак вышел вместе со своим другом Луи де Лежье. Катрин бросилась следом, ожидая, что ни к чему хорошему это не приведет, а за ней выбежала Мари де Турне, которой был дан приказ постоянно быть недалеко от дона Хуана. Вся эта компания вереницей последовала в сад, и каждый врал своему спутнику что-то про звезды или романтичные фонарики, освещающие парк в честь бала.
Парк был небольшой. Посреди парка был искусственный пруд с беседкой на маленьком островке, вокруг которого тянулось несколько аллей с двумя галереями и розовыми кустами по краям. Разноцветные фонарики на самом деле освещали все это очень романтично, и было бы правильным предположить, что Валери и месье де Турне не просто так спустились прогуляться.
Они скрылись в одной из галерей, Сюзанна потянула дона Хуана в другую, Катрин с Мари остались у пруда, а Жак и Луи де Лежье стояли на веранде и наблюдали за их передвижениями.
Катрин села на скамейку, ожидая всего, чего угодно. Даже того, что дон Хуан достанет пистолет и пристрелит виконта де Турне. Но она никаким образом не могла предположить того, что произошло десятью минутами позже.
Сюзанна де Лесси праздновала победу. Дон Хуан не только предложил ей прогуляться по парку, но и согласился углубиться в галерею, образованную из вьющихся растений, где по бокам стояли маленькие фонарики, вокруг которых вились мотыльки, и которые расцвечивали галерею волшебными цветами.
Сегодня Сюзанна чувствовала себя неотразимой. Она потратила весь день на то, чтобы выглядеть лучше, чем ее соперница, и на самом деле была прекрасна. Ей очень шло голубое платье с вырезом немного более смелым, чем считалось возможным, а прическу делал парикмахер, приглашенный из Парижа за огромные деньги. И вот, ей улыбнулась удача. Сюзанна во время успела появиться перед доном Хуаном, и ступить на шаг раньше, чем эта гарпия Мари де Турне, в тот момент, когда дон Хуан остался один и даже еще не подумал о поиске партнерши. Валери приняла руку сына хозяина бала, и все взгляды, в том числе взгляд дона Хуана, были сосредоточены на ее зеленых перьях... Немодный цвет. В этот миг Сюзанна заметила Мари де Турне, и сама бросилась в атаку.
-Добрый вечер, дон Хуан, - она сделал реверанс и завладела его вниманием, - как вы находите бал? Правда, великолепно украшена зала? Я помогала мадам де Турне, - она скромно потупилась, - я рада, что вы пришли.
Дон Хуан был знаком со слишком малым количеством женщин в этом зале, поэтому как только заиграла музыка, он предложил Сюзанне руку, и та с трудом удержалась от того, чтобы не показать Мари де Турне язык. Это была маленькая, но победа. Первый шаг. Дон Хуан согласился танцевать с ней, и теперь все в ее руках.
Дон Хуан не отказался и от второго танца, и Сюзанна поздравила себя со второй маленькой победой. Третья победа поджидала ее прямо следом за второй. Когда танец кончился, они отошли к зеркалам и некоторое время беседовали. А потом дон Хуан предложил ей руку и вывел в сад. Сюзанна ликовала. Как просто оказалось отбить поклонника у этой гордячки кузины Катрин. Всего лишь новое платье из голубого шелка, стоящего дороже, чем весь их замок, и парикмахер из Парижа по цене платья. И вот, образ прекрасной соблазнительницы готов. И Катрин проиграла их спор о невозможности обратить на себя взоры дона Хуана. Он смотрит только на нее, и Катрин, которая тоже спустилась в сад вместе с потерявшей надежду Мари де Турне, должна признать поражение.
Полумрак галереи настроил Сюзанну на романтический лад, и она готова была уже позволить ему себя поцеловать, когда дон Хуан резко потянул ее к выходу. Наверняка не хотел, чтобы о них подумали что-нибудь лишнее, решила она. На самом же деле дона Хуана гораздо больше интересовало то, что происходит в соседней галерее, чем его спутница, смотревшая на него широко распахнутыми красивыми глазами. Дон Хуан не был уверен, что помнит имя этой девушки, которая удачно оказалась рядом. А вот то, что Валери так долго задержалась с сыном хозяина в галерее, было гораздо важнее чьих-либо голубых глаз.
У дона Хуана был большой опыт сопровождения Валери на разные мероприятия, и он всегда держал в голове несколько вариантов развития событий, один другого хуже, и все равно Валери часто удавалось его удивить. Но если раньше у него в союзниках был ее брат, а так же друг ее брата, Жорж де Безье, то теперь он остался один на один с неугомонной девчонкой. Интересно, о чем думал Филипп, собираясь оставить ее совершенно одну в этой глуши? Он-то прекрасно понимал, что старый барон никак не сможет сладить с его сестрицей, на благоразумие которой нельзя было положиться.
-А вторая галерея выходит на лестницу, которая ведет к реке, - услышал он слова своей спутницы, - я готова даже показать вам саму лестницу...
Дон Хуан резко остановился, так, что Сюзанна налетела на него. А потом кивнул и пошел за нею к лестнице. Худшие его подозрения начинали сбываться. В голове прокручивались варианты от купания в Луаре прямо в бальном платье до путешествия по реке до замка Шатори в шлюпке. Промежуточных вариантов было такое множество, что ему не хотелось о них даже думать, но в них обязательно фигурировали плывущие по реке трупы. И реальность не разочаровала его.
На берегу реки, который был хорошо виден с небольшого обрыва, с которого спускалась мраморная лестница, сидели Валери и ее спутник, а рядом расположилось еще несколько человек. Потом буквально за несколько секунд в руке у Валери оказался чей-то пистолет, в воздух взлетела чья-то шляпа и Валери прицелилась. Грянул выстрел, шляпа дернулась и упала в воду. Валери победно вскрикнула, перезарядила пистолет и отдала его Андре. Но тут завязалась потасовка за право стрелять следующим и показать Валери свое искусство. Валери следила за ней с нескрываемым любопытством. Тут грянул еще один выстрел, и один из молодых людей закричал и схватился за плечо.
Дон Хуан отпустил руку Сюзанны и спрыгнул с обрыва не доходя до лестницы. За пару секунд он оказался рядом с Валери, склонившейся над раненым, которым оказался Люсьен дЭшар. Она накладывала повязку на простреленную руку, и пыталась остановить кровь подручными средствами. Месье дЭшар был белее мела, кровь не хотела останавливаться, Валери чертыхалась, перетягивая вену тугим жгутом, только что сооруженном из ее нижней юбки.
-Помоги, мне, Хуан.
Он помог уложить раненого так, чтобы ей было удобно им заниматься. Потом послал остолбеневших молодых людей за помощью в дом.
Валери достала из кармана какие-то маленькие коробочки. Она всегда носила с собой что-то подобное, но кроме Хуана никто не предполагал, что в них находится. Прибежавшие на звук выстрела Жак и Катрин стояли поодаль, взявшись за руки.
Заметив их, Валери подняла голову:
-Это просто несчастный случай, - сказала она, - вряд ли месье де Турне на самом деле желал пристрелить месье дЭшара.
Виконт де Турне, белее своей рубашки, сидел тут же, но руки его тряслись и помощник из него не получился. Дон Хуан тем временем разрезал рукав рубашки раненого, весь пропитанный кровью, и Валери смогла оценить саму рану.
-Ничего ужасного, - констатировала она, - думаю, что кость и не задета даже. Без скальпеля тут не сказать точно, но пуля прошла на вылет, так что жить будет. Надеюсь, что у вас есть доктор, который способен поменять повязку? - обратилась она к виконту.
-Надеюсь, что есть, - пробормотал виконт, - черт побери, я чуть не убил его!
В это время из дома прибежало еще несколько человек, в том числе два лакея с носилками. Валери чем-то смазала рану, наложила крепкую повязку, и раненый был перепоручен лакеям и спешащему к нему молодому доктору.
Когда процессия удалилась вверх по лестнице, дон Хуан поднялся и протянул руку Валери, обтирающей ладони листьями.
-Достаточно, Валери, - сказал он, - думаю, что нам пора обратно в Шатори.
Валери подошла к воде и ополоснула руки.
-Мы только приехали, - сказала она.
-Я настаиваю.
Она дернула плечиком.
-А я никуда не поеду.
-Нет никакой возможности оставаться тут, - мягко сказал он, - поэтому, прошу вас, Валери, давайте уйдем.
Валери колебалась. Инцидент с пистолетами на самом деле выглядел не лучшим образом. Но уезжать ей очень не хотелось, три часа в душной карете между Сциллой и Харибдой в виде Жака и Хуана казались адом.
И тут на свою беду решил вмешаться Андре де Турне. Его возмутила настойчивость дона Хуана, он подошел к Валери и встал рядом.
-Я настаиваю, чтобы мадемуазель де Флуа осталась, - сказал он, - она моя гостья, и она не виновата, что пистолет выстрелил. Это мы с де Лесси виноваты. Мадемуазель Валери тут ни при чем.
Дон Хуан взглянул на него и снова перевел глаза на Валери. Та молчала. Потом подошла к воде и села у самой кромки. Дон Хуан пошел за ней и сел рядом. Он что-то тихо говорил Валери, от чего та только пожимала плечами.
-Да оставьте же ее в покое, - не выдержал виконт, видимо потрясение от случая с пистолетом сказалось на его способности говорить вежливо, - мадемуазель де Флуа взрослая девушка и способна сама решить, чего она хочет! Мы сейчас же все идем в дом!
Дон Хуан хотел ответить, но Валери вдруг остановила его, коснувшись рукой его руки.
-Месье де Турне, а вы уверены, что вы можете приказывать мне иди дону Хуану? - проговорила она мягко.
-Прошу меня простить, мадемуазель, - сказал он...
Тут вмешалась Катрин, которая до этого молча наблюдала за происходящем:
-Валери, мне кажется, что дон Хуан прав, - сказала она, - сейчас поднимется настоящий скандал, и нам лучше поскорее уехать.
-Никакого скандала не будет, мадемуазель де Шатори, - ответил за Валери месье де Турне, - дЭшара доставили уже в мои покои, и вряд ли кто-нибудь узнает о происшествии.
-Да об этом уже все знают, - сказала Жак, - я уверен, что ни один из присутствовавших не сможет держать язык за зубами.
-Тем не менее, давайте поднимемся в дом. Или вы боитесь осуждения?
-Мне не хочется портить всем праздник, - сказала Валери, приняв решение. Она подала руку Жаку и стала подниматься по лестнице.
Но праздник был, несомненно, испорчен. Катрин подумала, что ни за что не хотела бы сейчас оказаться среди людей, да и танцевать ей совсем расхотелось. Оказалось, что посещать с кузиной балы — не самое веселое занятие. Уж лучше сидеть дома за книгой, решила она, чем постоянно быть втянутой в подобные ситуации. Казалось, что Валери приносит разрушение везде, где бы ни появилась.
В дальнейшем Катрин долго гадала, почему Андре де Турне, такой всегда спокойный и уверенный в себе молодой человек, вдруг вышел из себя. Она никогда не видела, чтобы он позволял себе любую вольность. Но не в этот вечер.
Катализатором послужила фраза Луи де Лежье, обычно его хорошего друга, но тут резко ставшего врагом:
-Нам нужно подняться в дом и объяснить все вашей матери, Турне, - сказал он, - а мадемуазель де Флуа на самом деле лучше уехать. Бал и так испорчен, вряд ли ваша мать пожелает, чтобы она оставалась.
Виконт резко повернулся к нему.
-Вряд ли меня интересует мнение моей матери! Если вы желаете, то можете пойти и разболтать всем, что я пытался убить дЭшара! Возможно, это даже и будет в некотором роде правдой!
-Послушайте, Турне, вы бы держали себя в руках, - посоветовал де Лежье.
Но Андре был снедаем главным врагом — ревностью. В какой-то миг он понял, что Валери уедет, и он увидит ее еще совсем не скоро. И вряд ли ему будут рады в замке Шатори. Любовь, не любовь, но страсть завладела им с того момента, как их глаза встретились. Ее глаза, темно-зеленые, с темными точками, казалось лучились светом. И свет этот проник прямо ему в сердце, от чего стало жарко внутри. И сейчас, когда Валери была рядом, он чувствовал этот свет и понимал, что как только она уйдет, свет погаснет, оставив за собой полное разрушение без надежды увидеть ее вновь. Он не позволит ни этому испанскому фату, ни Жаку де Шатори увести от него Валери до того, как уладит с ней отношения. Внутри все дрожало от ужаса... вот она уйдет — и пустота. Он действовал как будто в забытьи. Глубинное чувство, подобное тому, которое заставляло далеких предков хватать женщину через плечо и тащить ее в свою пещеру, подальше от посторонних глаз, завладело им полностью. Никто не может отнять у него Валери! Он пошел в атаку:
-Мадемуазель, позвольте проводить вас, - сказал он, строя планы, как скроется с ней от ее спутников, и они их никогда не найдут.
-Мы уезжаем, - сказала Валери.
-Ваши спутники вполне обойдутся без вас!
Она некоторое время изучающе смотрела на него.
-Месье де Турне, я думаю, что вы неправы, - тихо сказала Валери. Она оперлась о руку Жака и сделала еще один шаг в верх.
Катрин молча наблюдала за сценой.
-Сочувствую, - услышала она слова дона Хуана, который пошел следом за Валери.
Андре изменился в лице. Он некоторое время стоял в растерянности, потом хотел было броситься за Валери, но налетел на дона Хуана.
-Потише, месье, - дон Хуан отстранил его, держа за плечи, - вы можете споткнуться.
Рядом с ним тут же встал Жак.
-Не глупи, Турне, - сказал он, - девушка уходит, а ты — остаешься. Ты сегодня и так долго утомлял даму своим присутствием.
-Пойдем, Турне, - вмешался де Лесси, - нам на самом деле придется объясняться с твоей матерью... Лучше сделать это раньше.
В этот момент в глазах у него потемнело. И Лесси просто попался под руку. Не потому, что Андре испытывал к нему какую-то ненависть. Он просто стоял на пути. Андре достал пистолет, развернулся и молча выстрелил другу в грудь. Грянул выстрел. Валери закрыла глаза. Катрин закричала. Поступок казался настолько нелогичным, что Жак и дон Хуан некоторое время молча смотрели на Андре де Турне, а потом разом накинулись на него и повалили на песок. Лесси же некоторое время стоял, удивленно глядя на друга, потом медленно отступил на два шага. К нему побежала перепуганная Сюзанна, прыгая через три ступеньки. Но он упал раньше, чем она успела его подхватить. Упал в воду, и вода окрасилась в темный цвет.
-Люсьен! Люсьен! - рыдала Сюзанна, - господи, Люсьен!
Жак помог ей вытащить его на берег. Валери склонилась над ним, разорвала рубашку, изучая рану. Наложила тампон и при помощи Хуана перевязала рану.
-Не плачьте, Сюзанна, - сказала она перепуганной девушке, - ваш брат будет жить. При надлежащем уходе.
После этого она пошла вверх по лестнице ни разу не обернувшись
Глава 10. Секреты башни Фей
Обратно они ехали в полном молчании. Валери быстро заснула, а дону Хуану и Жаку, в какой-то миг ставшими союзниками, не хотелось больше пикироваться. Катрин молча смотрела в окно. Была ночь, но сон не шел. Катрин размышляла о том, что больше никогда не пойдет с Валери ни на один бал. И что ей самой лучше держаться подальше от кузины. Как можно дальше.
Как будто прочитав ее мысли, наутро Валери пригласила Катрин прогуляться и попросила ее показать ей замок. Катрин не могла отказать. Она любила замок и ей был приятен интерес кузины.
Валери была одета очень скромно в светло-зеленое платье с черной вышивкой по корсажу. Она казалась юной и невинной с простой прической и практически без украшений. Образ прямо противоположный тому, что был создан вчера. Если вчера она вся искрилась и сияла, то сегодня казалась тихой домашней девочкой, которая только что встала из-за парты. Катрин подумала, что такой образ ей нравится гораздо больше. А потом подумала, что кузина угадала ее настроение и оделась так специально, чтобы понравится ей.
-Вчера была отвратительная сцена, - сказала Валери, когда они шли по дорожке в самую древнюю башню замка, - и мне очень неприятно, что вы были свидетельницей подобного.
-Да уж, - кивнула Катрин, - я всю ночь только и думала, что о несчастном месье де Лесси и о Сюзанне. Она очень привязана к брату. Интересно, что нашло на Турне? Он всегда был такой спокойный и сдержанный...
Валери предпочла промолчать...
-Я вот что хотела спросить у вас, - они уже подошли к башне Фей и стояли перед тяжелой дверью, - я не так давно в вашей библиотеке отыскала интересную рукопись. Думаю, что века тринадцатого. Там рассказывается легенда о Робере и Камилле. И говорится, что их призраки бродят по башне Фей. Вы их не боитесь?
Она улыбалась. И улыбалась очень заразительно. Катрин улыбнулась в ответ, позабыв и о Лесси и о Турне и вообще о бале в Туре:
-Нет, не боюсь. Я часто тут бываю, - она потянула дверь на себя, - с башни открывается прекрасный вид на окрестности. И видно Луару.
Они вошли в просторную комнату. Через высокие окна в нее лился яркий солнечный свет, выцвечивая старые стол и стулья, стоявшие ровно посередине.
-Это донжон, - пояснила Катрин, - поэтому тут комната только одна. Остальные наверху. Хотите, посмотрим.
Но вместо осмотра комнат они поднялись на самый верх и встали у бойницы, наслаждаясь солнцем и прекрасным видом.
-Я стояла здесь, когда увидела вашу карету, - сказала Катрин, сама не зная почему, - я очень люблю тут бывать.
Валери придержала шляпку, которую грозился сдуть ветер.
-Да, тут на самом деле чудесно. Но и легенда очень красивая! Жаль, конечно, что Робер оказался таким дураком. А они жили на самом деле?
-Не знаю. Но почему вы считаете Робера дураком?
Валери подняла на Катрин свои странные зеленые глаза с темными точками.
-Жизнь — это самое ценное, что у нас есть. Жалко разбрасываться такими дарами Бога.
-Даже ради любви?
-Даже ради любви, - улыбнулась Валери.
Легенда о Робере и Камилле гласила, что сын первого барона де Шатори Робер влюбился в юную и прекрасную Камиллу, дочь соседнего сеньора. Камилла отказала влюбленному юноше, и тогда он похитил ее и запер в башне Фей, где Камилла провела почти год в заточении. Она не могла выходить из башни, и гуляла только на самом ее верху, где могла любоваться открывающимся видом. Сам Робер обычно ждал свою возлюбленную стоя у бойницы, и молча смотрел на нее. Она тоже не произносила ни слова. Но вот по прошествии почти года он снова заговорил с ней о любви. Камилла только рассмеялась в ответ. Тогда Робел стал умолять простить его, и поклялся отпустить ее, если она того пожелает. Камилла пожелала. Поняв, что больше никогда не увидит возлюбленную, Робер приказал своим слугам повиноваться ей, как своей госпоже и проводить ее в родительский замок. Когда же слуги ушли, он стал снова молить ее о прощении, но Камилла только гордо вскинула голову.
-Если вы не простите меня, я умру, - сказал он.
Девушка лишь рассмеялась в ответ:
-Даже в таком случае я не буду очень опечалена, - сказала она.
Тогда Робер поцеловал ей руку, подошел к бойнице и спрыгнул вниз с башни прежде, чем Камилла успела его остановить.
Камилла уехала к отцу, но всю свою жизнь оплакивала Робера, а после смерти пожелала быть похороненной вместе с ним. С тех пор тело прекрасной Камиллы покоилось где-то в фамильном склепе замка Шатори.
Эта незамысловатая история всегда производила на Катрин большое впечатление. Она любила побродить по башне, размышляя о том, был ли прав Робер и могли бы они быть счастливы вместе, если бы он не покончил с собой.
-Люди идут на крайности ради любви. И убивают, и умирают сами. Вы думаете, они все дураки? - обернулась она к Валери.
Волосы Валери развевал ветер. Шляпку она сняла и держала в руках. И впервые Катрин посмотрела на нее с настоящей симпатией. Она догадывалась, что кузина специально пришла к ней, чтобы обрести союзника в замке и в округе, где репутация ее была уже не из лучших. Наверняка Валери переживала за то, как будут развиваться события после вчерашнего бала. Наверняка она не знала точно, выживет ли брат Сюзанны. Катрин была ей нужна. Но Катрин, хоть и понимала, что ею манипулируют, сейчас не испытывала к кузине никакой вражды. Даже наоборот. Ей льстило ее внимание, ей было интересно беседовать с ней. Ей хотелось, чтобы их дружба продолжалась, и чтобы Валери стала ей настоящей сестрой.
-Нет, они не дураки, - сказала Валери, - они просто проявляют слабость. Проще всего убить себя, а не идти на страдания, не бороться. Это вид бегства. Роберу было больно слышать отказ Камиллы, он не знал, как жить дальше и вместо того, чтобы жить, иметь мужество жить без нее, он просто сбежал. Возможно, пройди он через эту боль, встретил бы другую девушку и женился бы, был бы счастлив с ней. Но он выбрал самый простой путь.
-Разве это просто, шагнуть в пустоту? - Катрин посмотрела на булыжную мостовую где-то далеко внизу. Голова немного кружилась от такой высоты.
-Намного проще, чем жить без возлюбленной, Катрин. Намного проще, чем пережить ее свадьбу с другим. Всего один шаг — и ничего. Можно не думать о воздаянии. Думать только от том, что там — ничего. Что там нет боли.
-Самоубийцы попадают в ад...
-Не в ад, - Валери отошла на середину башни, - а в новый круг. Боль все равно придется научиться переживать.
-Я вас не понимаю... - Катрин смотрела вниз, - но я думаю, что вряд ли что-то может заставить меня шагнуть туда, вниз.
Валери улыбнулась, потом нахмурила брови. Посмотрела на Катрин пронзительно и той показалось, только показалось, что на миг глаза ее вспыхнули:
-Никогда не зарекайтесь, Катрин, - через некоторое время сказала Валери, - ведь вы не знаете, что вас ждет в будущем. Возможно, даже в самом ближайшем.
Повисло молчание. Катрин отошла от бойницы.
-Вы пугаете меня, кузина...
-Нет. Просто предупреждаю. Но, когда вы будете стоять на краю, вспомните мои слова, что этот шаг — путь в никуда. Он не принесет облегчения. Ну если только временно. И делают его только слабаки и трусы.
С этими словами Валери стала спускаться по лестнице, Катрин последовала за ней, и через некоторое время обе девушки уже выходили из башни на аллею. Катрин смотрела на кузину со смесью страха и подозрительности. Валери же казалась настоящей паинькой, и улыбалась она очень мило. Только вот слова ее засели глубоко в сознании Катрин, пугая и настораживая
Глава 11. Замок на воде
К вечеру вернулся гонец, отправленный Катрин в замок Сюзанны де Лесси. Сюзанна писала, что брат ее в очень плохом состоянии, и что врачи не оставляют им надежды. Что мать ее весь день плачет, а сама она не может ничего делать, только сидит в комнате брата и держит его за руку.
Еще хуже были вести из Тура. Андре де Турне неожиданно слег с лихорадкой и нервным расстройством. Луи де Лежье, приехавший прямо из Тура, рассказал Жаку, что утром Андре нашли у реки, где он громко разговаривал сам с собой и размахивал руками. Его с трудом увели в дом, но унять так и не могли. Он то рвался ехать в Шатори, искать Валери, то грозился убить Жака де Шатори и дона Хуана, бросался на слуг и с трудом узнавал родственников.
Валери, которой Жак передал письмо, смяла бумажку.
-Я отправлю к ним Сафи, - сказала она, - ваш друг оказался весьма слаб психически. Вчерашний вечер выбил его из колеи. Сафи отвезет ему успокоительные. Надеюсь, что на нее он не будет кидаться.
Сафи отправилась в Тур вместе с Жаком и Луи де Лежье, а Валери собралась и в сопровождении Катрин и дона Хуана на следующий день поехала к Сюзанне. Она не ожидала ласкового приема, но обязана была сделать все от нее зависящее, чтобы сохранить жизнь случайной жертве своих чар.
Именно так она и сказала дону Хуану — жертве своих чар. И еще добавила:
-Интересно, почему он? Ведь я даже не знаю его толком. И вряд ли он чем-то виновен передо мной? Кто из его окружения так ненавидит меня?
Катрин знала ответ. Но промолчала. Она не видела связи между соперничеством между Валери и Сюзанной за дона Хуана и пулей, которую ее брат получил от Андре де Турне.
-Почему вы ищете связь? - спросила Катрин.
Валери повернулась к ней:
-Не бывает, чтобы человек вдруг получил пулю просто так. Должна быть причина. Если он сам чист, а я не вижу, что с ним не так, значит его близкие должны испытывать ко мне ненависть.
-Но в этом нет логики!
Валери рассмеялась:
-Если вы не видите логики, это не означает, что ее нет. Просто поверьте мне на слово. Логика есть. Есть причина, которая чуть не убила невиновного человека. И я должна помочь сохранить его жизнь, я не хочу иметь на себе невинные жертвы.
Катрин никак не могла осмыслить все, что говорила ее кузина. На какой-то миг ей показалось, что у Валери нервное расстройство не хуже, чем у Андре де Турне.
-А Андре почему вышел из себя? Что произошло в галерее?
Валери склонила голову на бок и одобрительно посмотрела на Катрин.
-Мне нравится, что вы быстро учитесь, - сказала она, - вы уже можете найти закономерность между вспышкой месье де Турне и мною, - она снова засмеялась, - я отказала ему.
-Но вы же только познакомились, как он мог что-то предложить вам? - удивилась Катрин.
-Разве для того, чтобы влюбиться, надо много времени? - удивилась Валери, - один поцелуй, и ты точно знаешь, твой это человек или нет. Я с первого поцелуя поняла, что не мой. А ему показалось наоборот.
Катрин бросила быстрый взгляд на дона Хуана, сидевшего напротив. Но он и бровью не повел. Даже наоборот, усмехнулся:
-Не слушайте ее, мадемуазель Катрин, - сказал он, - а то Валери вас научит.
-Разве я могу научить чему-то плохому? - удивилась та, - вы, дон Хуан, слишком критично ко мне настроены.
-Совсем не критично, - ответил он, - разве я вас критикую?
-Постоянно. Каждый мой шаг.
-Но ни вчера, ни сегодня я не сказал ни одного слова.
-Это просто вам не предоставилось такой возможности. Уверена, что вам есть что сказать.
-Конечно. Но это не критика. Я обязательно скажу вам, когда будет подходящее время.
Но тут коляска загрохотала по подъемному мосту и им пришлось замолчать и перенести свое внимания на замок.
Замок семейства де Лесси напоминал больше небольшой дворец, стоящий на островке посреди озера. С берегом его связывал подъемный мост, под аркой которого грохоча колесами коляска въехала в маленький мощеный дворик и остановилась. Часть замка была построена очень давно, и готические сторожевые башни высились по двум сторонам совсем новенького современного дворца. Ажурные балкончики были выкрашены золотой краской и сияли на солнце. Розовые стены контрастировали с темной краской готических башен.
-Очень красиво, - одобрила Валери.
15
Люсьен де Лесси был в весьма плохом состоянии. Преодолев преграду из его матери, докторов, сестер и сиделок, Валери наконец-то оказалась в комнате больного. Никто, конечно же, не хотел пускать ее к нему. И только дипломатический талант дона Хуана и его обаятельная улыбка сломили сопротивление родни и слуг. Больше всех злилась Сюзанна, и посмотрев на нее, Валери поняла, кто был причиной ранения ее брата.
-Почему мадемуазель Сюзанна ненавидит меня? - спросила она тихо у Катрин, - я ее едва знаю.
-Посмотрите сами и догадаетесь, - Катрин улыбнулась, - я уверена, что вам не нужна моя подсказка.
Валери пожала плечами и села на стул рядом с кроватью раненого. Дела его были на самом деле хуже некуда. Ей даже осматривать его было не надо, чтобы понять, что рана воспалена и, не дай боже, загноилась. С такого близкого расстояния пуля прошла на вылет, было задето легкое, что грозило немедленным воспалением легких, если быстро не принять меры. Валери пожалела, что отпустила Сафи с Жаком. Ей она была сейчас крайне необходима. Придется справляться самой. Кроме жизни месье де Лесси на кон была поставлена и репутация Валери в Тюрени. Если она не сможет ему помочь, то остаток дней она проведет в замке Шатори, и ни одно семейство не рискнет пригласить ее на прием. Валери этого не хотелось. Несмотря на то, что обычно она не заботилась о репутации, мысль о том, что еще пол года она будет проводить только в обществе Жака, Хуана и Катрин казалась ей невыносимой. В Жака и Хуана она уже наигралась и их постоянные ссоры стали ее раздражать. Сегодня все утро у нее чесались руки от желания влепить им обоим по пощечине. Они все утро ссорились, от чего она сбежала гулять с кузиной. И было очевидно, что ссорам этим не будет конца.
Глубоко вздохнув, Валери склонилась над Люсьеном, аккуратно разрезая бинты. Раненый был в глубоком забытьи. Доктор, седой старик, стоял у нее за спиной и постоянно покашливал. В углу комнаты столпились все остальные — мадам де Лесси, которая на самом деле все время плакала, и слезы беззвучно текли по ее щекам, Катрин, Сюзанна, Мари и дон Хуан.
То, что она увидела, было хуже ее самых плохих прогнозов. Рана воспалилась и загноилась. Валери пинцетом пошевелила ее рваный край, соскребая гной. Поморщилась. Доктор явно не был профессионалом.
-Где же ты, Сафи, - пробормотала она по-мадьярски, - что же мне делать?
Хуан подошел и встал рядом.
-Все очень плохо, - сказала Валери по-испански, - надо чистить рану, надо много мази из мха. И микстуру из него же. И еще много-много настоя чистотела.
Она взяла из рук лакея большую черную шкатулку и раскрыла ее. Внутри оказалось множество всяких флакончиков, наполненных жидкостями и баночек с мазями и пилюлями.
Пока Валери возилась с раной, Сюзанна подошла к ней и встала рядом с доном Хуаном.
-Дон Хуан, - проговорила она, отводя глаза от раны, - нам нечего тут делать, прошу вас пройти со мной в гостиную и выпить по бокалу вина.
-Хуан, ты можешь понадобиться мне, - бросила Валери, - не уходи.
И тут же ощутила страшную волну ненависти. Она даже оторвалась от раненого и подняла голову. Посмотрела на хорошенькую девушку, стоявшую рядом. Огромные голубые глаза ее пылали гневом. Валери нахмурилась, взглянула на Катрин и прикусила губу, боясь рассмеяться. Вот оно что. Мадемуазель Сюзанна посягает на Хуана. Бедный ее брат пал жертвой ревности своей сестры.
Глава 12. Известия.
Вечером этого же дня Валери получила письмо. Посыльный, прибывший издалека, весь в грязи и пыли, протянул ей розовый конвертик, получил плату и скрылся в ночи. А Валери побледнела так, будто увидела призрак. Она смотрела на письмо, и не могла произнести ни слова. Жак, наблюдавший всю эту сцену, заглянул ей через плечо, но не увидел ничего, что могло бы помочь ему в разгадке тайны письма. Там стояло только имя Валери, написанное размашистым мужским почерком.
Заметив его движение, девушка сунула письмо в карман и обернулась к кузену:
-Это от Филиппа, - сказала она, силясь улыбнуться.
Жак кивнул и пошел к себе. Там он некоторое время ходил из угла в угол, потом спустился в библиотеку и стал рыться в ящике с письмами и документами. И нашел то, что искал. Нашел письмо Филиппа де Флуа, написанное его отцу пару недель назад.
Догадка его подтвердилась. Филипп писал мелкими аккуратными буквами с небольшим наклоном. Письмо, полученное Валери, было не от Филиппа.
Вечером Валери и дон Хуан куда-то исчезли. Их не было за ужином, их не было и позже, когда Катрин и Жак отправились каждый к себе. Жак сильно подозревал, что исчезновение этой парочки было связано с таинственным письмом. Он долго не мог заснуть, а потом спустился в сад, и пол ночи гулял по аллеям, гадая, приехала его кузина или нет. И уже под утро услышал голоса. Вернее нет, не голоса. Он услышал, как кто-то плачет.
Плакала женщина. Жак пошел на звук, и вдруг резко остановился и метнулся за куст. На скамейке в беседке сидели двое. По силуэту в первых лучах солнца он узнал свою кузину, которая закрыла лицо руками и рыдала в полном отчаянии. Светлые волосы, распущенные по плечам и еще волнистые от завивки, падали ей на лицо. Рядом сидел дон Хуан, который молча обнимал ее за плечи.
Жак некоторое время созерцал эту сцену. Его соперник обнимал Валери, потом отнял ее руки от залитого слезами лица и стал их целовать. Жак молча бесился, сидя за кустом жасмина. Валери же подставила губы, и они некоторое время целовались, пока дон Хуан не схватил ее в объятья и не прижал к себе. Валери вырвалась, как будто очнулась, и отстранилась от него.
-Ты-то доволен, что все так сложилось, - сказала она и снова закрыла лицо руками.
Дон Хуан скривил губы:
-Это несправедливо, Валери. Я ничем не заслужил подобных обвинений.
-Но будь твоя воля, ты бы убил его.
Он помолчал. Валери ждала ответа.
-Будь моя воля, то — да, - ответил он, делая ударение на слове «моя».
-Так я и знала.
Повисло молчание.
-Вряд ли я могу думать иначе, - через некоторое время проговорил он горько, - но кроме меня есть еще и ты.
Он снова обнял ее, и Валери не сопротивлялась.
-Должна быть причина, - сказала она, - он же не мог не прийти просто так. Проделать такой путь и в последний момент передумать...
-Конечно не мог. Поэтому давай подождем новых известий от него. А сейчас пойдем спать. Ты очень устала.
Они прошли буквально в шаге от затаившегося в кустах Жака и направились к замку. А Жак встал и стал отряхивать камзол, весь перепачканный землей. Интуиция подсказывала ему, что он только что узнал нечто очень важное.
...
За завтраком кузина не могла подавить зевки, и вид у нее был весьма разбитый. Жак тоже был не в лучшей форме. А вот дон Хуан выглядел так, будто всю ночь провел в кровати, а не сидел с Валери в парке на рассвете. Жак поражался, как ему это удается — всегда отлично одет, всегда приветлив и всегда спокоен.
Сразу же после завтрака, когда Жак еще надеялся сбежать и поспать пару часов, объявили о приезде мадам де Лесси и ее дочерей. Жак терпеть не мог обеих девиц де Лесси, но остался, чтобы узнать, как продвигаются дела у их брата. Валери же взглянула на дона Хуана и заулыбалась. Катрин тоже посмотрела на дона Хуана — и нахмурилась.
Мадам де Лесси была без слез. Возможно лицо ее было белее обычного, но слез не было. Более того, она улыбалась. Только войдя, она тут же подошла к
Валери и сжала ее руку:
-Как благодарить вас, мадемуазель де Флуа? - воскликнула она, - мой сын пошел на поправку! И все это только благодаря вашим заботам и вашему умению!
И их с Сафи геройским забегам в ночной лес в поисках болот, добавила Валери про себя. И чутью Сафи, которая могла отыскать травы в абсолютной темноте.
Валери ответила что-то вежливое. А в это время Сюзанна уже стояла около дона Хуана и что-то весело щебетала. Ее поведение могло вызвать только улыбку сочувствия, но молодая девушка не была способна угадать по лицу своего возлюбленного, что он на самом деле думает о ней. Вежливый интерес она вполне могла принять за настоящий, особенно желая принять его за настоящий.
Расспросив мадам де Лесси о своем пациенте, Валери похвалила ее и уточнила дозировки лекарств и частоту перевязок. Мадам де Лесси сама ухаживала за сыном, не допуская до него никаких врачей. Врачи могли быть слишком самонадеянны, а сиделки вечно что-то путали. И только эта молоденькая девочка казалась ей достойной доверия. Она прекрасно помнила, как та чистила рану, профессионально, уверено и спокойно. Как она быстро разобралась в ситуации, что именно она оставила мази, которые уже к вечеру сняли все воспаление. Возможно, Валери де Флуа через чур вольно ведет себя, и слишком откровенно смотрит в глаза, но она спасла Люсьена, и мадам де Лесси, страстно любившая своего сына, была ей благодарна.
Когда Катрин разлила по чашкам шоколад, все собрались у низенького столика в гостиной и Сюзанна, впервые с того момента, как вошла, обратившая внимание на кого-то еще, кроме дона Хуана, вдруг сказала:
-А вы знаете последние новости? Сегодня приехала кузина из Тура и рассказала, что арестовали какого-то испанского разбойника. И знаете где? Недалеко от вашего замка! Как вы думаете, он хотел ограбить вас или поболтать по-испански?
Сюзанна весело рассмеялась шутке, а Валери и дон Хуан переглянулись. Валери поставила чашку на блюдце с громким звоном, и сидела сложив руки на коленях. Глаза ее вдруг вспыхнули, будто полыхнули огнем, но, наверняка, такого не могло быть, и Жаку это просто показалось.
Глава 13. Любовь с первого взгляда
-Я даже представить себе не могу, каким образом это произошло!
Валери полулежала на софе в своей гостиной, у ее ног на полу сидел дон Хуан, а Сафи стояла у столика и приводила в порядок шкатулку с лекарствами.
Катрин же оказалась за занавеской за дверью. Придя позвать кузину в сад, она услыхала голоса и остановилась, надеясь услышать что-нибудь важное.
-Как только я узнала, что дон Родриго в тюрьме, я сразу же бросила все и побежала туда, - Сафи говорила по-испански не лучше, чем по-французски, совершенно не обращая внимания на правильность произношения. Катрин понимала ее с большим трудом, - и да, я видела его. Я представилась его сестрой, и меня пустили.
-Он узнал тех, кто его арестовал? - спросила Валери.
-Нет, Вали. Он сказал, что арестовали его простые жандармы. Причем схватили недалеко от Шатори, они отлично знали, что он поедет к тебе.
-Интересно, кто дал приказ.
Валери встала и прошлась по комнате. Дон Хуан смотрел на нее снизу в верх, следя глазами за ее передвижениями.
-Думаю, что мне стоит съездить в Тур и постараться узнать, что же на самом деле произошло, - сказал он, - это все не может быть совпадением.
Валери замерла напротив него. Черное платье струилось черной рекой по ее ногам сияя и переливаясь. Катрин подумала, что раньше никогда не понимала, насколько может быть красив черный цвет.
-Да, - сказала Валери, и провела рукой по его волосам, - наверно тебе стоит поехать в Тур.
Больше в этот день Катрин не видела дона Хуана, из чего сделала выводы, что он на самом деле отправился в Тур к таинственному дону Родриго. Валери же гуляла с Катрин по парку, рассказывая ей какие-то забавные истории. Трудно было сказать, о чем она думает на самом деле и волнуется ли. По крайней мере Катрин никаких признаков волнения не замечала.
С тех пор Валери стала пропадать целыми днями. Катрин думала, что и ночами кузина не спит в своей кровати, а скачет где-то по лугам и дорогам Тюрени. Часто за завтраком Валери выглядела не лучшим образом, а потом уходила к себе и до самого вечера не показывалась. Дон Хуан, конечно же, был всегда бодр и в хорошем настроении, все так же цапался с Жаком, но днем его тоже было трудно найти. Изредка он сопровождал Катрин на прогулках, и даже возил ее в замок с золочеными балкончиками, где Катрин осведомлялась о здоровье месье де Лесси, а Сюзанна любезничала с красивым испанцем. В такие дни Катрин гадала, нужен ли ему вообще сон? Или он готов был покрывать их с Валери ночные вылазки в Тур даже ценой собственной жизни?
Ночные поездки прекратились в один прекрасный день.
Был ясный солнечный вечер. Валери, как всегда в последнее время, заперлась в своих комнатах, а дон Хуан предложил Катрин покататься на лошадях. Катрин, конечно же, согласилась. Ей всегда льстило его внимание, и, будучи честной самой с собой, она признавалась себе, что все же немного, но влюблена в него. Ей нравился его характер, его умение всегда в любой ситуации оставаться спокойным и сдержанным. И смотреть на него было приятно. И, самое главное, с ним Катрин чувствовала себя интересной и важной для него. Она одергивала себя, вспоминая, что он со всеми вел себя подобным образом. Но чувствовать себя нужной было весьма приятно, поэтому одергивания мало помогали.
Погода была самая прекрасная для прогулки. Вечерняя прохлада спускалась на луга, и солнце уже не палило так нещадно, как днем. Было легко и весело, и Катрин гнала коня галопом. Свист ветра в ушах только раззадоривал ее.
Дорога резко поворачивала, и, выскочив за поворот, Катрин практически столкнулась с группой всадников, тоже летящих галопом, от чего ее кобыла встала на дыбы и ей с трудом удалось удержаться в седле. Дон Хуан мигом оказался рядом и схватил кобылу под узцы. Перепуганная, Катрин схватилась за гриву и прижалась к шее лошади. А подняв голову, увидела, что оказалась в окружении нескольких молодых людей и одной девушки. И среди этих людей был ее кузен.
-Филипп! - воскликнула она, забыв о приличиях, - я совсем не ожидала увидеть вас!
Дон Хуан поклонился, и, когда Катрин посмотрела на него, лицо его было непроницаемо, но почему-то ей показалось, что он совсем не удивлен встрече.
На обратном пути дон Хуан и Филипп ехали рядом, о чем-то тихо разговаривая. Катрин не слышала, о чем. Но она отлично видела, что дон Хуан весьма подавлен. Он то начинал что-то говорить, потом замолкал и опускал голову. Филипп же был доволен. И было очевидно, что он был доволен именно каким-то поступком дона Хуана. Катрин ломала голову над тем, что же происходит между этими двумя. И думала бы об этом все дорогу, если бы ее не отвлек один из спутников Филиппа.
При встрече ей представили троих мужчин и молоденькую девушку. Девушка, хорошенькая и светловолосая смотрела на Катрин немного свысока. Она была дочерью герцога де Монпелье, и не считала, что Катрин годится ей в подруги. Граф не Монпелье, ее брат, скакал рядом с ней, но он не стремился выразить свое презрение к окружающим, поэтому выражение лица у него было приветливое и уверенное, в то время, как мадемуазель де Монпелье, казалось, все время дуется, как ребенок. Рядом же с Катрин оказался месье дАнтуален, высокий и стройный, одетый с большим вкусом. Он был чрезвычайно красив, а манеры его - просто великолепны. Катрин засмотрелась в зеленые подернутые дымкой глаза и поняла, что тонет.
Если кто-то не верит в любовь с первого взгляда, он просто никогда этого не испытывал на себе. Катрин тоже не верила, но вдруг, как гром среди ясного неба, заглянула в глаза месье дАнтулена. Золотистые рыбки смеха плавали в зеленом море его глаз. Он что-то сказал, но она перестала воспринимать простую речь. Она смотрела на него, и понимала, что все чувства, которые она испытывала раньше, никогда не сравнятся с тем, что она испытала сейчас. Ее бросило в жар, а ладони рук стали холодными и влажными. Щеки же ее пылали, грудь высоко вздымалась и хотелось кричать. Только непонятно было от счастья или от боли. Любой вдох давался Катрин с большим трудом.
-Да вы меня не слушаете, мадемуазель де Шатори, - ворвался вдруг в ее сознание его голос. Она попыталась сосредоточиться, но не могла.
-Я на самом деле отвлеклась, - пробормотала она и отвернулась, боясь, что заплачет. Причин плакать у нее не было, но плакать очень хотелось. Поэтому она дала шпоры коню, стараясь уехать от дАнтуалена как можно дальше, чтобы хоть как-то разобраться с тем, что с ней происходит.
-Смотрите-ка, какая гордячка, - услышала она голос мадемуазель де Монпелье, - ей, видите ли, не понравился самый красивый молодой человек в Париже. Всем нравится, а она и знать его не хочет!
Мадемуазель де Монпелье заняла место рядом с дАнтуаленом, и Катрин бросило в холод. Если бы она могла, она бы тут же придушила эту девчонку, спокойно флиртующую с ее дАнтуленом. Катрин молилась, чтобы как можно скорее оказаться в своей комнате и хоть немного прийти в себя.
Впрочем, думая о себе Катрин не забывала о своей кузине. Как только небольшая кавалькада въехала во двор замка Шатори, Катрин постаралась исчезнуть. Она побежала в комнаты Валери, боясь, как бы известие о прибытии ее брата не застало кузину спящей.
Валери на самом деле спала. Катрин ворвалась в ее комнату, которая оказалась не заперта. Валери резко села в кровати.
-Ваш брат приехал, - Катрин увидела, как лицо Валери вдруг приняло испуганное выражение, она вскочила и позвала Сафи. Катрин в недоумении наблюдала, как Сафи и Валери бегают по комнатам. И через пять минут кузина была уже полностью одета и причесана, а еще через две, когда вошел Филипп, сидела у окна с раскрытой книгой на коленях. Ничего в ее облике не выдавало того, что не далее как десять минут назад она еще спокойно спала в постели.
При виде Филиппа Валери встала и бросилась к нему.
-Филипп! Как я рада видеть тебя! Почему ты не написал, что приедешь? - она уютно лежала в его объятьях и лицо ее выражало искреннюю радость. Никакого испуга не было и в помине. Потом она высвободилась из его рук и подошла к его спутнику, широкоплечему и темноволосому человеку с темными колючими глазами. Катрин только сейчас его заметила, хотя ее представляли ему еще на дороге.
-Жорж, я рада видеть и вас тоже, - Валери протянула ему руку, - как хорошо, что вы приехали.
Жорж де Безье, вспомнила Катрин. У него были правильные черты лица, но через чур жесткие. Смуглый, с темно-каштановыми волосами, в чем-то темном, он сразу не понравился ей. Катрин любила веселых и открытых людей, а не замкнутых и флегматичных. Она вспомнила, что Валери упоминала, что Жорж был с ними в Испании, и что он хороший друг Филиппа. А еще — владелец большого состояния и графского титула.
Вечером Валери осталась в замке, а не поехала, как всегда, в Тур. Зато в Тур следующим утром поехал Филипп, прихватив с собой дона Хуана. Они ускакали ни свет ни заря, а вернулись уже глубоко ночью. Этим вечером Катрин впервые увидела дона Хуана в подавленном состоянии. Он был чернее бури, и сразу же ушел к себе, к большому разочарованию мадемуазель де Монпелье, которая весь день ждала его. Валери мелькнула следом за доном Хуаном, но вернулась довольно таки быстро.
-А давай устроим баталии между Сюзанной и мадемуазель де Монпелье, - шепнула Валери кузине, когда они остались наедине в маленькой гостиной, - это будет битва века!
И Катрин впервые в жизни захихикала, как дурочка.
Глава 14. Светская жизнь
Неожиданно жизнь закружила Катрин в водовороте событий. Еще пару месяцев назад она и представить не могла, что окажется в центре подобных происшествий, да еще и сыграет в них одну из главных ролей.
Валери на самом деле устроила дону Хуану веселую жизнь. Она своей рукой написала приглашение мадам де Лесси на легкий ужин, и та явилась с обеими дочерьми. Все три дамы были шокированы звонкими именами гостей Валери, среди которых даже Филипп не казался уже важной персоной. Но вот Сюзанна увидела опасность. Молодая и хорошенькая блондинка, хрупкая, как весенний цветок, с выражением вечного недовольства на миленьком личике, посягала на внимание ее дона Хуана! Сюзанна бросилась в контратаку, и дон Хуан оказался между двух огней. Он умело лавировал между ними, пока ему окончательно не надоела эта игра, после чего он куда-то исчез, и уже не появлялся до конца вечера. А вечером его видели в саду с Валери, которая наслаждалась произведенным эффектом.
Дни были наполнены весельем и развлечениями. Часто Филипп и дон Хуан куда-то исчезали, и появлялись только вечером, но и без них кузины не скучали. Валери старалась как можно чаще сталкивать Сюзанну с мадемуазель де Монпелье, а сама оказалась объектом поклонения ее брата, Артура де Монпелье. Высокий и такой же хрупкий, как его сестра, он не давал ей проходу, и на некоторое время дон Хуан был потеснен этим молодым человеком. Валери с удовольствием принимала его ухаживания и расцветала, когда он появлялся рядом с нею. Катрин и дону Хуану оставалось только гадать, что происходило между ними, что, конечно же, не улучшало настроения дона Хуана. Несколько раз он пытался добиться от Валери ответа на этот вопрос, но в первый раз получил отповедь о несдержанных обещаниях и ревности, второй раз Валери просто не стала его слушать и поспешила уйти. А на третий раз они сильно поссорились. Катрин застала самый конец этой ссоры, надолго изменившей их отношения, когда Валери уже не сдерживала себя:
-Хуан, если ты помнишь, я не замужем за тобой и имею право на личную жизнь! На такую, какую сочту нужной, и за которую меня не осудит мой брат! Мой опекун — не ты, а Филипп! Потому я не понимаю, какое право ты имеешь отчитывать меня, как девчонку? Если тебя что-то не устраивает, я не держу тебя! Мы договаривались, что я — свободна! Так же, как и ты, впрочем.
Дон Хуан был очень бледен, но не отступал:
-Что было между вами? - повторил он не повышая голоса.
Валери, казалось, сейчас взорвется. Потом она вдруг успокоилась и провела рукой по его щеке. Губы ее дрогнули в усмешке:
-Ну, возможно, он тоже захочет на мне жениться, - сказала она, - тогда я стану герцогиней.
Дон Хуан схватил ее за плечи и тряхнул с такой силой, что у нее из волос посыпались шпльки. Его всего трясло от долго сдерживаемой ревности и он уже не мог остановиться:
-Я не могу целыми днями наблюдать, как ты милуешься с ним! В последнее время ты постоянно везде с Монпелье! Тебе лучше сразу сказать, если ты в него влюблена, иначе я просто убью его, не заботясь о всякой там чести!
Валери вырвалась из его рук:
-Я не держу тебя! Не можешь наблюдать — не наблюдай. Но если ты остаешься, то соблюдай наш договор! Мое терпение на исходе! Я не желаю таких сцен и не собираюсь тебе ничего объяснять! Я имею право делать все, что я хочу! Я не привязана к тебе веревкой! Ты же постоянно надоедаешь мне, и вскоре окончательно надоешь!
На него жалко было смотреть.
-Просто скажи, да или нет? - тихо проговорил он.
-Зачем?
-Я должен знать.
-Не скажу, - она отвернулась, - это не твое дело.
И она ушла, оставив дона Хуана одного.
Впрочем, с того раза дон Хуан стал сдержаннее. Он больше не надоедал Валери сценами и старался вообще держаться от нее подальше. Звезды улыбались то Сюзанне, то мадемуазель де Монпелье. Иногда Валери казалось, что он увлекся одной из своих поклонниц, хотя она не могла бы сказать, которой именно, и просто перестал обращать на нее, Валери, внимание. Это было обидно. Но она держала паузу, и первый шаг делать не собиралась.
-Мы скоро породнимся с вами, дон Хуан, - сказала она как-то, когда они сидели в беседке вместе с Катрин и Сафи и пили утренний чай.
Он поднял голову, но не ответил.
-Я выйду за графа де Монпелье, а вы женитесь на его сестре. И будем родственниками, - она рассмеялась, - и все выиграют. Я стану герцогиней, а вы будете женаты на сестре герцога. Не так и плохо для третьего сына.
Дон Хуан поднял красивые брови.
-Вполне возможно, - ответил он, - мадемуазель де Монпелье очень достойная девушка.
Валери склонила голову на бок. В глазах ее мелькнуло беспокойство:
-Катрин, вы скоро будете веселиться на большой свадьбе, когда брат и сестра будут венчаться одновременно. Мне все больше и больше нравится эта идея. Кстати, вы бы на моем месте приняли его предложение?
-Он предложил вам выйти за него замуж? - спросила Катрин.
-Да. И я нахожусь в размышлениях.
Подул ветер и взметнул в верх ее тонкий черный шарфик. Валери сегодня была особенно хороша. Она получила вести из Тура, большое письмо, которое читала все утро, и которое и сейчас было у нее за корсажем.
-Монпелье — отличная партия, - сказала Катрин, - если он вам нравится, то почему бы и нет?
Повисло молчание. Слышно было, как на большом красном цветке на стене беседки жужжит пчела.
-Потому что я люблю другого, - сказала Валери, - и он тоже мне сделал предложение. Но он — человек без громкого титула и состояния.
Катрин мельком взглянула на дона Хуана. Он был бледен, как мел, но ничего не говорил, даже не смотрел на Валери, а разглядывал кружевную скатерть.
-И что же вы решили?
Валери подняла на кузину глаза:
-Стать герцогиней — это очень заманчивое предложение, даже для меня, - проговорила она.
-Вы согласились?
-Пока нет. И, наверное, не соглашусь. Потому что я люблю другого, - она заулыбалась и дернула дона Хуана за рукав — дон Хуан, посоветуйте мне что-нибудь, как друг.
Глава 15. Нежеланный жених
Будь Катрин понаблюдательнее в эти дни, она бы заметила внимание к себе и другого человека. Но д'Антуален затмил ей весь мир, его блеск не позволял обращать внимание на кого-то еще. Она как бы не видела других мужчин, хотя общалась, говорила, танцевала, была с ними на прогулках. Периодически она смотрела на дона Хуана, и все больше и больше сочувствовала ему. Ведь веди д'Антуален себя с ней так, как вела Валери с доном Хуаном, она бы умерла от разрыва сердца. Но Рене всегда был нежен с ней. И добр. Катрин было нечего бояться.
Вот поэтому Катрин и не заметила того, что видели все вокруг. И когда отец позвал ее в библиотеку, то, что он сообщил ей, стало для нее настоящим сюрпризом.
-Вы желали видеть меня, отец?
На ней было белое утреннее платье, а волосы убраны в сетку из мелкого жемчуга. Катрин проснулась сегодня в ожидании встречи с дАнтуаленом, и настроение у нее было превосходное.
Барон был взволнован. Он смотрел на дочь и искал в ней те черты, которые привели к подобной чести. Катрин не была такой уж красавицей.
Повезло. Просто повезло, думал он. Барон прошелся по комнате.
-Нам очень повезло, Катрин, - сказал он, - Бог услышал наши молитвы, и послал тебе, дочка, такого жениха, о котором ты всегда мечтала.
Катрин замерла, а потом огромная волна счастья захлестнула ее, рождаясь где-то в сердце и заливая все тело, с головы до ног.
-Дануален сделал мне предложение? - спросила она на вдохе.
-Дантуален? - барон нахмурил брови, - нет, конечно же нет. Этому павлину я бы и не отдал тебя никогда.
Катрин непонимающе смотрела на отца:
-А кто? - спросила она одними губами. Сердце сжалось в предчувствии большой беды.
-Это друг Филиппа, граф де Безье.
Катрин беспомощно села на стул, т. к. ноги отказывались держать ее. У нее было ощущение, что кто-то посмеялся над ней, на секунду вознеся в небеса тут же бросил о землю.
-Нет.
-Что значит нет? - барон нахмурился и подошел к дочери, - то, что за тобой таскается этот лавелас не должно помешать нашим планам. Граф де Безье — хороший человек. И раз уж он по каким-то причинам хочет жениться на тебе, я не могу ему в этом отказать.
-Нет, - Катрин встала, - отец, я его не люблю. Я... я даже не знала, что нравлюсь ему. Прошу вас, откажите ему от моего имени.
-Я уже дал согласие, - сказал барон, - свадьба состоится в марте. И говорить больше не о чем. Думаю, что ты через какое-то время успокоишься, хорошо подумаешь и согласишься с моим решением. Ведь ты у меня умная девочка.
И барон вышел из комнаты, оставив Катрин одну среди книг.
Катрин молча сидела на стульчике, сложив руки на коленях. До нее с трудом доходило, что все, что сказал отец — не шутка. Он на самом деле хочет выдать ее за практически незнакомого ей человека, которого она совсем не любит. Он даже не нравится ей. Она никогда не поощряла его, ни словом, ни делом. Она... Катрин стала вспоминать, и поняла, что Жорж де Безье все время мелькал в ее окружении. Она на самом деле много раз танцевала с ним. Но смотрела она не на него, она выискивала среди толпы глазами дАнтуалена. Наверное поэтому и не замечала, как смотрит на нее лучший друг кузена. Она на самом деле не так давно ходила гулять с ним... наверняка Безье мог решить, что он нравится Катрин. И попытать счастья, сделав ей предложение.
Медленно поднявшись, она встала у окна. Внутренне вся сжавшись и скрючившись в маленький испуганный комочек, она боялась пошевелиться, будто отец на самом деле причинил ей физическую боль. Мозг ее искал выход, прокручивая сразу несколько вариантов развития событий. А Катрин стояла, чувствуя, что ни руки, ни ноги не готовы служить ей. Потом, придя к решению, она медленно пошевелилась. Закрыла глаза, почувствовав, как брызнули слезы. Тут же открыла их. И медленно сделала первый шаг. У нее еще есть время подготовиться.
Пройдя по широкой галерее, она поднялась на третий этаж, где поселили новых гостей кузенов. Как прав был Жак, предположив, что за кузенами последуют их друзья и родственники. Вон сколько их уже в замке.
Готические своды стремились высоко в высь, а солнце заливало весь коридор ярким светом сквозь стрельчатые окна. Катрин шагнула в этот свет, вспоминая, куда же поселили Безье. Постояла перед массивной дверью. Потом решилась, шагнула вперед и без стука открыла дверь.
Жорж де Безье лежал на шкуре бурого медведя и читал книгу. Он был настолько увлечен, что не заметил, как вошла Катрин, и не услышал ее. Он что-то отчерчивал карандашом, листая страницы то в одну сторону, то в другую. Без камзола и галстука, в темном простом жилете, он показался Катрин намного младше своих лет. Она стояла и смотрела на него в упор, но никак не могла представить себя рядом с ним. Широкоплечий, подтянутый и смуглый, он казался ей человеком из другого мира. Прямая противоположность дАнтуалену, который время предпочитал проводить не в одиночестве своей комнаты с карандашом и книгой в руках, а среди людей, в парке, держа за руку красивую девушку.
Почувствовав ее взгляд, Жорж обернулся. И тут же одним движением вскочил на ноги и склонился перед ней в поклоне.
-Я пришла сказать «нет», - проговорила Катрин вместо приветствия, - я пришла сказать, что не выйду за вас замуж. Даже если мой отец дал согласие, я свое не даю.
Лицо его изменилось. Но нет, на нем не появилось выражение печали. Нет. Он сжал губы и твердо посмотрел на нее.
-Вы влюблены в этого петуха дАнтуалена, - ответил он тоже без предисловий, - но это пройдет.
-Почему вы так уверены? - воскликнула Катрин, глубоко обиженная его словами. Сегодня никто, ни отец, ни этот вот ее жених, не принимали ее чувств всерьез.
-У дАнтуалена не было ни одной связи длиннее двух месяцев, - ответил Жорж медленно, - я подожду.
-Но я сказала вам «нет» вне зависимости от дАнтуалена. Я в любом случае не выйду за вас замуж. Просто потому, что не хочу.
-Я подожду, - повторил он уже мягче, - я люблю вас, Катрин, и я готов ждать очень долго.
Повисло молчание. Катрин всю трясло от едва сдерживаемой ярости.
-Я не выйду за вас замуж! - повторила она громче, понимая, что они могут ходить по этому кругу с утра до вечера, - я вас не люблю. И я прошу вас, сообщите о моем решении моему отцу!
И она вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.
В любое другое время любовь Жоржа де Безье ей польстила бы. И, скорее всего, Катрин не была бы сильно против брака с ним. Не смотря на то, что они не смотрелись вместе, что он был не в ее вкусе и ей не было интересно узнать, что за книга лежала перед ним, когда она вошла. Но сейчас, когда она любит другого, и когда ее возлюбленный любит ее, никакие разговоры о свадьбе с Безье просто невозможны. Она выйдет за дАнтуалена, и гори все синем пламенем, в том числе и сам замок Шатори!
Жорж смотрел, как девушка в белом платье выходит во двор замка. Вот она прошла в другой флигель. Походка у нее твердая и уверенная. Девушка очень расстроена, но не намерена сдаваться. Возможно, он выбрал не лучшее время для предложения. Но пусть она, когда очнется от своего увлечения дАнтуаленом, знает, что есть человек, готовый принять ее.
Глава 16. О безумии страстей
Рене дАнтуален ждал свою наследницу, сидя на бортике фонтана. Она обещала спуститься к нему, но ее все не было. Записку, написанную ее ровным почерком, он мял в руке. Все утро он просидел на бортике фонтана, проклиная капризных девчонок.
Но вот, о чудо, Валери снизошла до него!
Выйдя из маленькой дверцы, она, вся в зеленом, направилась прямо к нему. Когда они поженятся, он заставит ее носить только розовый, решил он. Только розовый. Но уж точно не зеленый.
Рене поднялся и бросился навстречу.
-Как хорошо, что вы пришли, мадемуазель Валери, - он поднес ее руку к губам, - вы прекрасно выглядите.
Она улыбнулась. Но темные глаза, то ли карие, то ли зеленые, смотрели на него без тени улыбки.
-Добрый день, месье.
Обдумав все, дАнтуален решил продемонстрировать наследнице серьезный напор. Заставить ее мгновенно потерять от него голову и броситься в водоворот страсти. Которую он умел мастерски разжигать в сердцах женщин. А потом, думал он, когда она лишится самого важного, у нее не будет шансов устоять перед ним, и брат ее не сможет отказать ему, дАнтуалену, желающему смыть позор его сестры узами брака.
Рене много дней присматривался к сестре Филиппа де Флуа. Она казалась ему вполне подходящей добычей. Умная, ироничная, она нравилась ему. Ему нравилось, как она манипулирует другими людьми, так, как умел только он сам, так, что никто и не замечал этого. Она тоже умела разжигать страсти, он видел это, но вряд ли ей удастся разжечь его. На это оказались неспособны даже самые изощренные красавицы Парижа.
И вот она стояла перед ним. Жертва перед удавом. Они улыбались друг другу. Бой начался.
У Валери не было никакого желания идти гулять с ухажером кузины, но он был слишком настойчив. А значит, ему было что-то надо. Поэтому она оперлась о его руку, и позволила увести себя в самые дебри старого парка, больше похожего на лес.
В глубине парка было небольшое озерцо, и на его берегу дАнтуален предложил передохнуть своей спутнице. Он уже устал бесконечно восхищаться ею, а фантазия на комплименты иссякла. Валери же все молчала. Она отвечала ему односложно, будто задумалась о чем-то важном, и глаза ее блуждали по деревьям, а не с восхищением смотрели на него, как смотрели глаза Катрин.
План потрясти Валери де Флуа напором давал сбой. Валери думала о чем-то другом, и ей было совсем не до него с его страстями. Чары Рене разбивались о ее броню безразличия, и это было впервые, чтобы он не сумел заинтересовать женщину. Постепенно начиная беситься, Рене думал о том, что Господь сыграл с ним злую шутку, сделав наследницей эту холодную куклу, а не мягкую, страстную Катрин. В его арсенале оставался последний, но самый действенный патрон.
Валери стояла под ивой и смотрела, как переливаются солнечные искры на водной глади пруда.
-О чем вы думаете, Валери, - сказал он, подходя к ней вплотную, - вы так холодны, когда я сгораю от страсти.
Казалось, она проснулась на этих его словах, и посмотрела на него уже с некоторым интересом. Она склонила голову на бок, потом оглядела его с ног да головы.
-Чего вы хотите, виконт? - она сделала шаг на встречу. Странная девушка, она должна была отступить и испугаться, а она наоборот, вдруг продемонстрировала совершенное равнодушие к свой дальнейшей судьбе.
-Я хочу всегда быть с вами. Вы прекрасны, Валери!
Он сжал ее руки, и она ответила на рукопожатие. Потом подняла руку и погладила его по щеке.
-Ну всегда вряд ли получится, - сказала она, - думаю, при попытке повторить этот опыт мой Цербер отгрызет вам голову. А сейчас его нет, и он ничего не подозревает.
Предложение было весьма необычным. Но и отступить он уже не мог, он заключил ее в объятия, и ветви плакучей ивы шатром закрыли их от посторонних взоров. Было тепло и уютно, а Валери показала себя прекрасной любовницей. Вот только девственна она не была. И сразу же после акта любви, она лежала в его объятьях и все так же смотрела на блики на воде. А вот в его груди разгорался жар. Он не смог заинтересовать собой эту женщину. И вряд ли его предложение окажется для нее благодеянием. Проклиная все на свете, и больше всего себя за то, что связался с сестрой Филиппа де Флуа, дАнтуален вдруг понял, что на самом деле желает быть с нею вечно. Он хочет, чтобы она вот так лежала в его объятьях по ночам, и, черт возьми, чтобы смотрела на него влюбленными глазами!
-Мы должны пожениться, - сказал он.
Но его предложение было встречено звонким смехом. Валери смеялась, отодвигаясь от него. Она исчезала, так и не появившись в его судьбе, шла за бликами солнца на воде, и не брала с собой его.
-Простите, Рене, но вы не предупредили меня о том, что переспав с вами сейчас, я буду вынуждена делать это всю жизнь. Поэтому придется нам расстаться прямо здесь хорошими друзьями. И, Боже упаси вас рассказать кому-нибудь. Если это дойдет до дона Хуана, я за вашу жизнь не ручаюсь.
-Причем тут дон Хуан, - воскликнул он, - я сейчас же иду к Филиппу!
-Ну Филипп-то уж точно разболтает Хуану все про вас. Они в последнее время не разлей вода. Поэтому я бы на вашем месте помолчала. Если вы за молчание хотите еще одну встречу, то приходите через два дня сюда вечером. Я тоже приду.
Совершенно сбитый с толку, он смотрел на нее во все глаза. А Валери оправила на себе платье, махнула ему рукой и пошла по дорожке в сторону замка, что-то весело напевая.
В душе его бушевал ад.
... Как сложно думать об одной женщине, когда ты безвозвратно влюбился в другую, думал Рене д'Антуален, гуляя с Катрин по парку. Катрин любила его, и он чувствовал эту любовь. Но если раньше она ему льстила, то теперь — раздражала. Что там нафантазировала себе эта худенькая хрупкая девушка, ему было неизвестно, но в последнее время он оказался в ловушке. Катрин рассказала ему о предложении, которое сделал ей Безье, и явно ждала встречного предложения от него самого, которое она бы с радостью приняла. Она была готова бежать с ним и жить в бедности, да вот досада, в бедности не желал жить он.
Глава 17. Башня Фей
Будь барон посвящен в хитросплетения последних событий, он никогда не собрал бы под своей крышей всех этих людей. На бал явились сестры и брат де Лесси, брат и сестра де Турне, Луи де Лежье и месье дЭшар. Жак, дон Хуан, Жорж де Безье, брат и сестра де Монпелье и д'Антуален вполне могли бы справиться со скандалом и без их присутствия, но когда все они встретились, воздух в зале накалился, что не могло не привести к бурной разрядке.
Валери вместе с братом и бароном встречала гостей. На ней было платье из серебристой материи, которая переливалась при каждом движении, искрясь разноцветными блестками. Темно-зеленая нижняя юбка была расшита нитями жемчуга. Жемчуг украшал ее волосы и шею, обвивался вокруг тонкого запястья и мерцал на пальцах. Улыбка Валери была прекрасна. Казалось, она улыбается каждому по-настоящему, искренне, от чего каждый входящий на бал мужчина думал, что так она улыбается только ему. И даже Андре де Турне был поощрен этой улыбкой, хоть он и боялся, что в замок Шатори его не пустят, а прикажут лакеям вышвырнуть вон.
Не так давно Андре побывал у своего друга Люсьена де Лесси, только что отошедшего от долгой болезни, и принес ему свои извинения. На этом, казалось бы, инцидент был исчерпан, только вот его письмо мадемуазель де Флуа вернулось обратно в Тур нераспечатанным. В Шатори его приняла Катрин, которая сообщила, что мадемуазель де Фдуа нет дома. Он оставил письмо ей, но был уверен, что Валери его не читала, а, скорее всего, просто выбросила. Знай Андре Валери лучше, он бы не сомневался, что письмо было прочитано. И да, выброшено в корзину. Но прочитано и изучено самым скрупулезным образом.
Если бы Катрин не была так занята своими переживаниями, она бы ни за что не допустила подобного сборища. Но все, что не касалось дАнтуалена, перестало казаться ей важным, и списки гостей она составляла по старому шаблону, просто пригласив всех подряд.
Бал открывали Валери и Филипп, которые и танцевали первый танец, после чего Филипп вручил руку сестры Жаку де Шатори, а сам пригласил Катрин. После танца с Филиппом Катрин сама не поняв каким образом оказалась в объятиях Жоржа де Безье, и они танцевали молча, не сказав друг другу ни слова. Валери же повернулась спиной к подошедшему д'Антуалену, и приняла руку дона Хуана. Обстановка стала накаляться. Если танцуя с Жаком она сообщила ему, что Монпелье сделал ей предложение, и она раздумывает над ним, то дону Хуану рассказала, что нет ничего приятнее, чем гулять вечером у пруда в хорошей компании, и что она за это время проделывала это не раз. Только не уточнила, в чьей компании.
-А ты, Хуан, ты определился, кто тебе больше нравится? Все же я не бросила идею большой семейной свадьбы.
-Пока что я склоняюсь к тому, что мадемуазель де Монпелье сумеет сделать и без меня хорошую партию, - ответил он, - а вот мадемуазель де Лесси — вряд ли. Думаю, что мне стоит рассмотреть ее кандидатуру. Тем более, что она все же красивее герцогской дочки и не так избалована.
Валери скривила губы, немного задетая его ответом. Она ожидала, что он начнет рассыпаться в признаниях ей, Валери, но он отлично умел играть в ее игру. Это немного раздражало, но повышало ставки. Валери была согласна на это.
После того, как дон Хуан проводил ее на ее место, его оттеснила толпа ее поклонников, и он на самом деле вынужден был пригласить по очереди Сюзанну и мадемуазель де Монпелье. И пару раз он даже сумел поймать на себе взгляд Валери. Конечно нельзя было сказать, что она ревнует. Но глаза ее говорили, что она весьма и весьма недовольна.
Маленькая, но победа.
За право танцевать с Валери молодые господа чуть не подрались. Она умело пресекла ссору, после чего выбрала Монпелье. Градус всеобщей ненависти еще больше повысился, и у Катрин зазвенело в ушах. Ей хотелось бежать из залы как можно дальше, чтобы не видеть того, что произойдет совсем скоро. И, как только ей удалось заполучить в партнеры д'Антуалена, она попросила проводить ее в сад.
Рене д'Антуален рвал и метал. Валери де Флуа ни разу не взглянула на него. Когда он подходил, чтобы пригласить ее на танец, она как бы невзначай оказывалась стоящей к нему спиной и тут же протягивала руку кому-нибудь из его соперников. Интересно, со всеми ли из них она ходила на пруд, или спит только с этим испанцем, который ведет себя скорее как ревнивый муж, чем как друг семьи? Ревность и ненависть разрывали Рене на части. Поэтому, когда подошла Катрин, он с радостью покинул поле боя, понимая, что обычными способами сегодня выиграть не сможет. Если вообще сможет когда-либо выиграть.
-Вы обещали показать мне свою башню с привидениями, - сказал он Катрин, размышляя о настоящей вкусной мести, - но так и не показали.
-Башню Фей? С этой стороны к ней идти достаточно далеко, но, если вы желаете прогуляться, мы можем до нее дойти.
Катрин была счастлива. Шумный бал, где кипели страсти, остался там, внутри. А она с д'Антуаленом направилась как можно дальше от него, в любимую ею башню Фей. Они поднимутся на самый верх и будут целоваться, сидя на бойнице. А потом, много дней подряд, ожидая его наверху, она сядет на тоже самое место и будет вспоминать их поцелуи.
Зарычал гром. Оба они подняли голову к небу и обнаружили надвигающуюся грозовую тучу. Неудивительно, мелькнуло в голове у Катрин.
-Успеем до дождя? - спросил Рене.
-Не знаю. Но до башни точно успеем дойти.
И они двинулись сквозь порывы грозового ветра, который кидал им в лицо пыль и мелкие камешки.
-У нас есть легенда, что нельзя входить в башню Фей ночью с дурными помыслами, - рассказывала Катрин, - женщина в таком случае оставит там свое счастье, а мужчина — жизнь.
Рене рассмеялся, но смех получился какой-то нервный:
-Оставь надежду всяк сюда входящий! - процитировал он, и покрепче сжал руку Катрин, - уж не является ли ваша башня входом в ад?
Катрин усмехнулась:
-А вот тот, кто входит туда с чистыми помыслами как раз обретает счастье, - сказала она, - особенно, если он входит туда защитить невинного, или сделать доброе дело.
ТЕЛЕГРАМБот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕБольшая библиотека с любыми жанрами и авторами
Большая Библиотека
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2 книги