Другой мир. Звери

Пролог

Наконец-то настал тот долгожданный день, когда все снова могли по-настоящему насладиться мирной жизнью. Какое-то время племя Дарши враждовало с обосновавшимся по другую сторону реки племенем Ваккен.

Дарши были укротителями животных. Давно поселившись в этих лесах, они жили в гармонии с природой, чтили традиции предков, почитали и защищали зверей, обитавших с ними бок о бок. Ваккен же были кочевниками — полной их противоположностью.

« — Что? Делать что-то во благо других? С чего бы? Решить конфликт миром? Нет, лучше стереть с лица земли всех, кто встанет у нас на пути. Так мы докажем свою силу.

— Но какой смысл в бессмысленных драках?

— Какой? Сразись со мной. Если ты слаб — твоя жизнь ничего не стоит. Выживает сильнейший, слабым среди нас не место.
Так когда-то говорил вождь Ваккен.»

В тот день охотник Дарши отправился на поиски дичи. К вечеру они перешли реку, чтобы проверить ловушки, но услышали чужие голоса. Незнакомцы в этих лесах появлялись редко, поэтому охотники действовали осторожно: один побежал за подмогой, а второй остался наблюдать.

Трое чужаков потрошили тушу кабана, пока четвертый стоял на страже. Вскоре подошел еще один.

— Заканчивайте, я нашел еще одну ловушку.

— Отлично, поохотились на славу.

— Надо бы найти лагерь этих щедрых охотников. Туша свежая — значит, они рядом. Поблагодарим их… как следует.

— Уже темно, пусть другие разбираются. Забираем добычу и уходим.

Когда чужаки двинулись к следующей ловушке, охотник послал своего волка за помощью.

— Мне это не нравится. Я пойду за ними. Ты спеши к реке, встречай наших и веди их сюда.

Вскоре волк привел двух опытных охотников с их зверями. Численное преимущество было на стороне чужаков, но Дарши полагались на своих верных братьев. Попытка мирного диалога обернулась бойней. Если бы не волки, подкравшиеся с тыла, охотники погибли бы. Ваккен сражались отчаянно, даже в окружении бились до последнего вздоха. Израненные Дарши еле добрались домой, предупредив сородичей: «Готовьтесь к войне».

Последовала череда жестоких стычек. Оба племени были на грани, и в итоге им пришлось заключить перемирие. Дарши отстояли свои земли, уступив лишь территорию за рекой. Не все Ваккен были довольны, но большинство понимало: продолжать войну — значит потерять всё. Да и перечить вождю решался не каждый.

Прошла неделя без новых столкновений. Казалось, жизнь возвращается в мирное русло. В честь этого Дарши устроили пир.

Шаман нервно перебирал засушенные травы у своей хижины. Вождь, заметив отсутствие друга, отправился его искать.

— Друг мой, ты встревожен. Почему молчишь? — Вождь положил руку ему на плечо, заставляя встретиться взглядом.

Шаман тяжело вздохнул.

— Мне снятся дурные сны… — прошептал он.

— Опять война? — вождь нахмурился.

— Нет… Моя дочь. Она снова ушла из лагеря. Я боюсь, что с ней случится беда.

— Успокойся, мой сын уже ищет ее. Идем к костру, расскажешь мне о своих снах.

Шаман покорился. У костра его встретили теплыми словами — многие благодарили за спасенные жизни. Это немного развеяло его тревогу.

— Видения часто посещают меня, ты знаешь… — начал он.

Вождь молча кивнул.

— Но эти… Они другие. Темные. Будто сама смерть шлет их. Три ночи подряд я вижу одно и то же: бегу в кромешной тьме, а передо мной — моя дочь. Она тянет ко мне руки, молит о помощи… но я не могу ее спасти. Она исчезает, тонув в озере крови. И я не понимаю… откуда эта угроза?

Голос шамана дрогнул:

— Я боюсь.

Вождь сжал его плечо:

— Я поговорю с ней. Если не послушает меня — услышит моего сына. Они близки. Он не даст ей погибнуть.

Но в глубине души вождь тревожился. Сны шамана часто сбывались. Если девушка, лечившая раненых, умрет — горе охватит все племя.

— Надеюсь… — шаман слабо улыбнулся.

Внезапно толпа замерла. Раздались испуганные возгласы, звери зарычали, учуяв кровь. Из темноты вышел юноша с телом на руках. Огонь костра осветил его лицо — это был сын вождя. А в его окровавленных руках лежала истерзанная дочь шамана.

— Нет! Нет! — шаман бросился вперед, вырвал тело из рук юноши и рухнул на землю. Его крик, полный боли и ярости, пронзил ночь.

Вождь оцепенел. Сын поднял глаза к небу, словно сдерживая слезы.

— Всем расходиться! — рявкнул вождь. — Вы двое — отнесите ее в хижину. Я скоро приду.

Люди разошлись, унося тело. Шаман вскочил, вцепился в парня:

— Как это произошло?! Говори!

— Я… не успел… — голос юноши пресекся.

Вождь оттащил шамана:

— Хватит! Ей еще можно помочь — но только если ты возьмешь себя в руки. Иди к ней!

Глава 1. Маски

Лисья тропа

Еще один безликий день растворился в серости, оставив после себя горький осадок. Алиса закрыла за собой дверь, и тишина пустого дома встретила ее глухим эхом. Сегодня была последняя консультация — слава богу. Говорить о своих переживаниях с чужим человеком, пусть и специалистом, было невыносимо. Но иного выхода не оставалось: без этой формальности ее бы не допустили к работе.

Всего несколько месяцев назад жизнь еще казалась ясной, как летнее небо. Она закончила педагогический, сдала экзамены, ждала вручения диплома. Отец и дедушка, заядлые археологи, обещали приехать к ужину — они только что вернулись из экспедиции и, как всегда, везли с собой какую-то древнюю безделушку «для коллекции». Мама накрывала на стол, а Алиса, услышав звонок, выбежала их встречать.

Она запомнила этот момент в мельчайших деталях: теплый ветер, шелест листьев, смех отца, доносившийся из машины. Она уже побежала к ним, широко улыбаясь, когда мир взорвался.

Оглушительный грохот. Горячий воздух, ударивший в лицо. На секунду сознание выключилось, а когда вернулось — перед глазами плясали черные пятна, в ушах звенело, а в ноздри въелся едкий запах гари. Мама стояла на том же месте, будто окаменев, ее лицо было белым, как мел. Потом она закричала — не плач, а животный, разрывающий душу вопль. И только тогда бросилась к Алисе, хватая ее за плечи, тряся, что-то бормоча сквозь слезы…

Расследование не дало ответов. «Техническая неисправность» — вот и все, что смогли выжать из следователей. Случайность? Умысел? Никто не знал. А может, просто не хотел знать.

После этого Алиса перестала говорить. Дни сливались в одно серое пятно: она не ела, не плакала, просто лежала, уставившись в потолок. Мама записала ее на реабилитацию — тридцать дней бесконечных тестов, разговоров, попыток «вернуться к нормальной жизни». Врач сказал, что ей нужно общение, «здоровые социальные связи», надежные друзья.

И вот — работа. Детский лагерь под боком, старый друг дедушки в качестве работодателя, удобный график. «Идеальный вариант», — убеждали все вокруг. Алиса кивала, улыбалась, говорила «спасибо». Но внутри что-то оборвалось.

Раньше она мечтала о большом городе, о карьере фитнес-тренера, о своем зале. Теперь эти планы казались чужими, будто придуманными кем-то другим. Единственное, что еще держало ее на плаву, — мама. Больше никого не осталось.

Психолог верил, что лагерь поможет. Что дети, свежий воздух, рутина — все это залечит раны. Алиса не спорила. Но внутри уже росло холодное, твердое убеждение: никому нельзя доверять. Дружба, любовь, привязанности — все это иллюзии, которые рано или поздно разбиваются вдребезги.

«Сегодня мама работает в ночную смену» — у меня будет время подышать свежим воздухом.

Алиса машинально перекусила, но еда казалась безвкусной. С печальной улыбкой она подошла к письменному столу и опустилась на колени перед нижним шкафчиком. Там, аккуратно завернутая в мягкую ткань, лежала маска Лисы.

— Может, зря я всё затеяла?.. — едва слышно вырвалось у нее.

Маска досталась ей почти случайно. Она нашла ее среди коробок с археологическими инструментами, оставшимися после отца и дедушки. В одной из них лежала пожелтевшая записка:

«Хотел подарить при встрече, но, видно, придется отложить до следующего раза.»

Рядом валялись старые документы — какие-то карты, заметки о раскопках, обрывочные сведения о землях, где стояла их деревня. Бегло просмотрев их, Алиса поняла: маска, скорее всего, реплика древнего артефакта, принадлежавшего воину забытого племени.

С детства ей рассказывали о «лесных духах» — существах, что заманивают неосторожных путников в чащу, суля им веселье и изобилие, а потом пожирают тех, кто поверит. Страшилки для детей, не более.

Но дедушка всегда называл ее «хитрой лисицей» — за умение выпросить у него что угодно. Потому, найдя маску, она оставила ее себе. На память.

Прошло семь дней реабилитации. Психолог настаивал: «Тебе нужно выпускать эмоции наружу». Но Алиса не хотела грузить маму, друзей у нее не было, а дневники казались глупыми.

И тогда она надела маску и вышла в лес.

Странно? Да. Но под лисьим ликом она впервые за долгое время почувствовала себя живой. Будто снова стала той, прежней Алисой — до того дня. Лес превратился в другой мир, где можно лежать в траве, смотреть на звезды и шептать им свои мысли, надеясь, что они долетят до тех, кого уже нет. Здесь она смеялась, танцевала, шутила. Даже улыбалась.

Психологу же она врала: «Разговариваю с мамой — становится легче».

В отличие от соседей, Алиса не верила в духов. Отец когда-то объяснял: «В каждой легенде есть зерно правды. "Духи леса" — это воины, которых шаманы награждали звериными масками за подвиги. Носившие их становились вождями — теми, кто ведет за собой других.»

Единственное, чего она боялась, — что кто-то узнает. В их крошечной деревне любую сплетню пережевывали годами. «Сумасшедшая», «позор семьи», «никто не возьмет на работу»…

Но маска давала свободу. Под ней можно было быть кем угодно — даже счастливой. И Алиса больше не хотела отказываться от этого. Ведь это был подарок дедушки.

Сегодня Алиса снова надела маску и выскользнула из дома. Такие прогулки удавались только в те редкие ночи, когда мама уходила в ночную смену. Всё остальное время Алиса сама не спешила покидать дом — мама стала её последним тёплым убежищем, и мысль о том, чтобы оставить её одну, казалась невыносимой.