Друзья. Зимняя история

Картина 1. Незнакомцы

Несмотря на тридцатиградусный мороз, рынок жил. Люди, что совсем недавно отошли от распада союза и только начали выглядывать из-под гнета лихих девяностых, с непробиваемой целеустремленностью собирались устроить себе праздник. А русскому человеку, как известно, война войной, а обед по расписанию. Так что и к Новому году, посильнее закутавшись, спрятав ладони в варежки и надвинув шапки на нос, все готовились с присущим русской душе размахом.

- По четыре рубля говорю! - рявкнула продавец в киоске, потирая покрасневшие ладони, - Брать будешь? Очередь мне задерживаешь.

От дыхания из ее рта вылетал пар, а сама она, посильнее натянув шаль на покатые плечи, то и дело кидала взгляд на часы. Хотела еще успеть добежать на другой конец рынка, пока булочная не закрылась, племяннице за ром-бабой, да видно с этими нерасторопными не судьба.

- Ленка, ты чего? - икнул мужчина с синим носом, старательно растягиваясь в беззубой улыбке, распространяя вокруг себя шлейф перегара,  - За “Приму” что ль? Я на такие деньги неделю жрать могу!* Какие четыре рубля? Они ж позавчера по два у тебя были.

- Были, да сплыли! - недовольно выдала продавец, упирая руки в бока, - Ты мне еще за водку должен, аль забыл?

- Да забудешь тут с тобой, как же, - пробурчал мужчина себе под нос, растирая морщинистую шею, - Ленк, ну в честь праздника, а? Ну я ж не прошу водки ж, покурить дай. Ну будь ты человеком.

- Да ты сегодня же за водкой ко мне и придешь, а то я тебя не знаю, - потрясла головой продавец, решительно выпрямляясь, - все, иди от греха подальше, Гришка, давай.

Гришка в миру, он же бывший сторож этого самого рынка, грязно выматерился, отлипая от ларька.

- Вот что за народ, эти бабы? Никакого понимания, - в сердцах буркнул Гришка.

Застегнутый лишь наполовину пуговиц тулуп грел плохо, но уходить Гришке совершенно не хотелось. Да и куда было ему идти? Дома жена запилит, а тут вон, все свои. У кого-нибудь сейчас да стрельнет сигаретку, а там глядишь и беленькой кто угостит. Приподняв плечи, чтобы ветер не морозил шею, Гришка ухватился за края ворота тулупа, прикрывая им шею.

И так увлекся своими мыслями Гришка, что и не заметил, как прямо лбом врезался в чье-то плечо. Да так знатно шибанулся, что из глаз чуть ли искры не полетели. Потирая голову, Гришка старался проморгаться, но мир перед глазами никак не желал стабилизироваться. Да и куда уж там, когда чекушку сутра еще раздавили с соседом.

- Извиняйте, - приложив руку к груди, искренне сказал Гришка, пытаясь разглядеть лицо незнакомца, - не заметил.

И то ли незнакомцев было двое, то ли в глазах двоилось, но Гришка на всякий случай немного повернулся и повторил:

- Извиняйте, не заметил.

Мужики (а это несомненно были они, таких высоких и крепких баб Гришка точно не встречал) как-то странно переглянулись между собой. Гришка по началу даже не понял, а что странного-то? А потом сообразил. Уж больно долго они молча друг на друга смотрели.

А сам Гришка почему-то с места сдвинуться не мог.

И так жутко ему стало от этого, что со страха он даже протрезвел.

- Иди куда шел, - не отрывая взгляда от своего молчаливого собеседника, сказал тот, что повыше да посветлее другого был.

А еще и одежда у них была какая-то тоже странная. На улице холод собачий, а они в каких-то куртках легких, шеи наружу, головы без шапок. Нет, конечно Гришка свою тоже где-то посеял, но у него уважительная причина была. Он же по пьяни. То есть в глубоком душевном раздрае.

Тот, что голос свой до этого подал, как-то голову на бок склонил и посмотрел на Гришку, что у того внутри все подпрыгнуло и спрятаться захотелось. На морозе стало вдруг еще холоднее, а лед словно в кишки пролез и там сейчас ворочался.

“Допился до чертей!” - решил Гришка, делая, наконец, шаг в сторону.

И только одна мысль у Гришки осталась. Как бы поскорее домой добраться, к жене, и не выходить оттуда до конца новогодних праздников. Быстро обретенной прямой походной, Гришка практически бежал к выходу, да так, что и не заметил, как маленькая девочка в подпоясанной новой дубленке пытаясь за ним поспеть поскользнулась, да и приземлилась носом прямо в грязный затоптанный снег перед ногами двух незнакомцев.

_____
*Григорий, конечно, преувеличивает.
На 4 рубля он мог купить киллограмма 2-4 картошки в начале 00-х, но даже на буханку хлеба этих денег уже бы не хватило

Картина 2. "А где Сима?"

Продавец в палатке притоптывал от нетерпения, сдерживая плохо скрываемую радость. Еще сутра он подсчитал, что сработал практически в ноль - осталось много нераспроданного товара, а перед Новым годом мало кто делает ремонт. А все из-за этой партии необычных обоев, которые он закупил на свой страх и риск. Так по началу хорошо все было. Из-за всем знакомого дефицита в стране, первая половина партии несмотря на все страхи, просто разлетелась. Еще треть ушла уже по рекомендациям, а остаток он практически весь распродал уже по родственникам и знакомым.

Оставалось то семь рулонов месяц назад, как он радостный бежал к машине да и сломал себе руку. Он особо и не надеялся уже, что удастся сбагрить остаток, мысленно прикидывая потенциальные убытки, когда подошла эта пара. И у них, судя по одежде да и по уверенно высказанным пожеланиям, деньги имелись.

- Андрюш, давай еще походим? - осторожно беря мужа под локоть, прошептала девушка, а продавец напрягся.

- Канэшна походитэ, - как можно добродушнее выдал он, - сами увидитэ, что таких обоев нигдэ нэту большэ, как у Ашота. Нэобычные они, никто такиэ нэ возыт. Дорого. А Ашот возыт.

Ее супруг вымученно выдохнул, удерживая за капюшон резво скачущую вокруг них дочь.

- Свет, может ну его, этот ремонт?

- Пап, я писать хочу-у-у! - капризно потянула за рукав отца девочка, а жена наоборот, отпустила его руку, тяжело вздыхая.

- Дочь, чуть-чуть потерпи, - сказал Андрей, оборачиваясь к жене, - давай дома еще раз подумаешь, как и что хочешь сделать, и мы после Нового года еще раз приедем?

- Ну па-а-ап! - засопела девочка, снова дергая отца за рукав.

- Сима, потерпи, - присела на корточки Светлана, придерживая поясницу, - ты потерпишь, мама потерпит, все, чтобы папа у нас доволен был, да? - Светлана поправила дубленку на дочери и потуже завязала шарф.

Наконец-то Ашот мог расслабиться. Когда у него в поддержке беременная женщина и маленький ребенок, который принимает сторону того, кто дает ему то, что он просил - можно не переживать. Андрей кинул на него умолябщий взгляд, а Ашот лишь сочувствующе выдохнул.
Что ж поделать. Такие законы на рынке.

- Свет, если ты хочешь эти обои - давай купим, - как можно спокойнее отчеканил Андрей.
Ашот мысленно пересчитывал выручку, когда Андрей, выпустив руку дочери, потянулся во внутренний карман.

- Вот тебе лишь бы от меня отвязаться, - обиженно пробурчала Светлана, поднимаясь на ноги и отряхивая колени.

- Тебе же нужны были именно эти, - осторожно напомнил Андрей, а Светлана закатила глаза, сложив руки на груди.

- Вот откуда ты знаешь, что именно эти, а? - чуть ли не всхлипнула Светлана, а Андрей замер.

Ашот поперхнулся воздухом, старательно изображая непринужденный смех. Вот опять началось. Удача решила порядком над ним поиздеваться, прежде, чем наконец-то вручить ему заслуженный подарок.

- Так ты говорила…

- Да мало ли, что я говорила! - поглаживая уже внушительный живот, Светлана снова окинула взглядом палатку, - Я же всех совсем не видела! Вот сейчас эти понравились, а вдруг там где-то еще другие больше понравятся!

- Так у Ашота жэ разный обоы ест! - тут же хлопнул Ашот руками, подхватывая Светлану за локоть, - Смотры, красавыца, сколка всэго! Глаза разбегаютса, сам бэ всэ поклэил! Вах, этот смотры какой! А? Муж тожэ пускай посмотрыт. вы такой нигдэ большэ не найдэтэ, слово дайу!

- Так, ладно, мы ребенка сейчас в туалет сводим и вернемся, - натягивая посильнее шапку, сказал Андрей, вытягивая за руку жену.

- Вай, как повэзло тэбэ, Анрэй! Жена-красавэца, дочка умница, цвэточэк просто, - Ашот опустил взгляд туда, где мгновение назад стояла девочка, - Свэтлана, идитэ суда, садитэсь!

Света, что онемела от страха, бешено крутясь на одном месте, в попытках обнаружить дочь, схватилась за живот, что тут же свело болезненным спазмом. Пальцы ее дрожали а из глаз брызнули слезы, когда Андрей сорвался с места. Она не хотела поддаваться уговорам продавца, но тот практически силой затащил ее в палатку, пригвождая к стулу и выбегая между рядов.

А Андрей уже выбежал в середину ряда, разглядывая толпу. И ведь не было никогда такого. Дочка всегда была очень послушной, шагу не ступала от родителей. Они первое время боялись ее отпускать, а после так сильно и перестали. Он же на секунду руку выпустил, когда за кошельком потянулся. Ну куда она могла за такое время пропасть?

Все самый ужасные картины проносились в голове Андеря, когда со сбившимся дыханием он вновь заорал:

- Сима!

Существовать перестало все. Он боялся думать сейчас о том, что чувствует Света, но переживать одновременно за дочь, жену и неродившегося ребенка было выше его сил. Спину прошиб пот, от чего свитер приклеился намертво, раздражая кожу. Злость прибавляла сил, хоть ему сейчас и хотелось содрать куртку, и бежать прямо так, по морозу, но Андрей лишь рванул молнию вниз, ослабляя давление.

- Малэнкий такой дэвачка, - пробагая между палатками своих знакомых, Ашот хватал их за руки, привлекая внимание, ведь в такой горячий период отвлечь продавцов от покупателей было не так просто, - хороший, курносый, в дублэнка новый.

Только вот один за одним все говорили, что не видели.

- Доченька, найдись пожалуйста, - сжимая разболевшийся живот, всхлипывала Светлана.

Она ненавидела сейчас себя за свою беспомощность. Ее ребенок на морозе сейчас там один. Страшно ли ей сейчас? А вдруг её украли? От этих мыслей Светлана завыла в голос.

- Только найдись.