Дурака ищи в зеркале!

Глава 1

I

Толкнув старую деревянную дверь, я оказался на свежем воздухе. Хотя его едва ли можно было назвать таковым: сегодня – двенадцатого июля – столбики термометров показывали немногим более девяноста градусов по Фаренгейту, что являлось настоящим температурным рекордом для Лондона. Вспомнив, как пару месяцев назад синоптики прогнозировали аномально жаркое лето, отметил, что в этом они оказались правы на все сто. Впрочем, лучше бы ошиблись. Дождя не было с прошлых выходных, а в последние два дня любое, пусть даже маломальское облако, неспешно плывущее по небу, стало редким явлением.

Быстрым шагом направился на теневую сторону Эмерсон-стрит, по пути доставая из кармана пачку «Мальборо» вместе с зажигалкой. Шёл уже седьмой час, а последний перекур был лишь в обед: около двух дня. Оказавшись в тени, поместил сигарету в зубы и, пару раз щёлкнув зажигалкой, закурил. О да! Уже после первой затяжки никотин дал о себе знать. Голову окутал лёгкий туман, сердце застучало быстрее, а пальцы рук чуть задрожали. Вероятно, понять меня смогут лишь заядлые курильщики, подолгу остававшиеся без табака. На мгновенье даже позабыл об изнурительном зное вокруг. После стал размышлять.

Рубрика «Мистер Дэниэлс. Кратко» являлась важной для газеты «Фогги Альбион Ньюс», ведь в ней обозревались значимые события недели как в самом Лондоне, так и во всей Великобритании. Без лишних слов. Без воды. Я лично настоял на упоминании моей фамилии в названии колонки. Не прогадал: ранее неизвестный обывателям Рэнди Дэниэлс за считанные недели превратился в узнаваемого журналиста. Талант, трудолюбие и смекалка стали неотъемлемыми слагаемыми успеха. Журналистов много, но далеко не все из них известны на всю страну. Зачастую для получения актуальной информации ты просто обязан проявить активность, настойчивость и остроумие. В ином случае останешься в дураках.

Впрочем, эта неделя выдалась скучной. Скучной с точки зрения журналиста. Пожалуй, полицейским или врачам нравится отсутствие чрезвычайных происшествий, но вот на нашем поприще подобному не рады. О чём писать? О жаре? О пьяном раздолбае, купающемся в городском фонтане? Н-да… Спасибо лорд-мэру Лондона, устроившему соревнование по игре в бадминтон среди любителей. В здоровом теле – здоровый дух! Получилось весьма занимательное мероприятие с не менее интересным репортажем. Жаждут ли журналисты криминала, крови и убийств? Возможно. Но лишь потому, что писать о подобном в разы увлекательнее. В целом гражданские активности тоже могут стать пригодным для репортажа материалом.

Сигарета заканчивалась. Оставалась одна затяжка. Максимум две. Подумав о собственной еженедельной рубрике, решил, что справился хорошо. Отредактирую пару моментов в тексте, и колонка готова к выпуску в печать. Не менее приятным событием являлся грядущий отпуск. Четверг подходил к концу, а завтрашняя пятница – последний рабочий день перед трёхнедельным отдыхом. Планов на «каникулы» не подготовил, но знал, что смогу высыпаться и выделять больше времени на занятия любимыми делами. К последним относились верховая езда и аргентинское танго. Я не был мастером ни в скачках, ни в танцах, но получал удовольствие и от того, и от другого.

Совершив последнюю тягу и выпустив дым через ноздри, окинул взглядом улицу. На Эмерсон-стрит царило спокойствие, даже несмотря на вечерний час-пик. Прохожих не было вовсе, а за несколько минут курения по находящийся рядом дороге проехала всего лишь пара машин. Почти три года работы на окраинах Лондона приучили меня к тишине в боро Хаверинг. Быть может, именно поэтому последние месяцы снимал квартиру также на Эмерсон-стрит: всего десять минут пешком – и ты на рабочем месте.

Развернувшись, оглядел бизнес-центр. Пятиэтажное строение из кирпича. Первый целиком и полностью занимали различные магазины. Через стеклянные витрины виднелись манекены, наряженные в пиджаки, брюки, лакированные туфли, платья, сарафаны. Одного – с женской фигурой – даже раздели до кружевных трусиков и бюстгальтера ярко-красного цвета. Аппетитно. Однако продавали ли в магазине сексуальное нижнее бельё или же просто пытались привлечь внимание покупателей мужского пола, я так и не понял, ведь за всё время не зашёл туда ни разу. Моё место шопинга – центр Лондона, а барахолкам на окраине города не доверял. Что ж, с доходом выше среднего мог побаловать себя любимого. Рядом с магазином одежды располагался парфюмерный бутик, запах из которого, казалось, доходил и до офиса «Фогги Альбион Ньюс» на пятом этаже. Ну, или так пахло от коллеги Мэгги. В любом случае аромат был приятным. По соседству с бутиком находился книжный магазин: единственный, имеющий неоновую вывеску. Изображение открытой книги, в которой фигурными буквами было прописано: «Чтение – лучшее учение!». Парад замыкала парикмахерская. Заведение открывалось лишь в семь часов вечера: по всей видимости, владелец бизнеса совмещал услуги барбера с основной работой. Истинный трудоголик! На прошлой неделе я заглянул внутрь и теперь мог сказать со всей уверенностью, что в причёсках и моделировании бороды этот тип разбирается отлично.

Помещения на этажах со второго по пятый сдавались исключительно под офисы. Эдакий оплот коммерческой недвижимости. Здесь размещались владельцы сетей аптек, ресторанов, компаний, оказывающих страховые или ритуальные услуги, строительная фирма «Хайбилдинг» и лондонская почта. На верхнем этаже нашлось место для нашей редакции. Хоть бизнес-центр «Эмерсон» и построили более полувека назад, а его внешний вид явно уступал небоскрёбам Нью-Йорка, он был важен для Лондона. Архитекторы украсили здание: на кирпичных стенах мозаикой выложили лик Девы Марии и ещё нескольких неизвестных мне святых. Пространство между окнами заполнили барельефами с изображением головы льва, орла с распахнутыми крыльями, короны Британской Империи и цифрами «1908», знаменующими год завершения строительства.

Глава 2

I

Если и искать недостатки номера отеля «Виктория Вейрхауз», то единственным упомянул бы вид из окна. Набережная реки Мерси выглядела потрясающе, но мне, думаю в этом я не одинок, хотелось смотреть именно на легендарный стадион «Олд Траффорд». А ведь назвать меня любителем футбола можно было лишь с огромной натяжкой.

Наручные часы показывали 7:10 вечера. Мы с Мэгги шли по Честер-роуд, направляясь прямиком на «Олд Траффорд». Невыносимого зноя не было, но температура держалась в районе восьмидесяти пяти градусов. Обучаясь на собственных ошибках, что свойственно взрослому образованному человеку, надел лишь брюки с рубашкой. Пиджак оставил в номере. Быть может, не буду соответствовать цветовой гамме игроков с болельщиками, да и могу замёрзнуть вечером после игры, зато полностью исключался риск умереть от обезвоживания. На груди красовался фотоаппарат «Никон Эф», подвешенный за кожаный ремешок. В руках – кейс с запчастями для техники, блокнотами и письменными принадлежностями.

Мэг, в свою очередь, основательно изменила стиль. Надела ярко-жёлтое платье длинной до колен и белые туфли без каблука. Нанесла лёгкий макияж: подрумянила щёки и подвела глаза. «Стрелки» получились очень даже «острыми». Поскольку всё необходимое для репортажа поместилось в мой кейс, коллега взяла только маленькую бежевую сумочку, содержимое которой оставалось неизвестным. Да и не очень-то хотелось знать. Вместо «Никона» повесила на грудь фотоаппарат «Кодак Креста», используя ремешок, схожий с моим.

– Умнеешь с каждым днём, – сказала она. – Уже без пиджака в жару. Что же с тобой будет, если и дальше продолжишь общаться со смышлёной мисс Хэйг? Ох, страшно представить…

– Ух ты! – я улыбнулся. – Говорящий лимон учит меня жизни!

Мэгги остановилась и прокрутилась на месте. Подол платья приподнялся, создавая вихрь из ткани, но этого было недостаточно, чтобы увидеть бельё. Впрочем, я догадывался, что трусики уже не чёрные.

– Ну вот чего ты дразнишься… – засмеялась коллега. – Классное платье, в нём так легко.

Мэг казалась естественной и расслабленной. Макияж и платье лишь подчёркивали её миловидность. Пусть я и не испытывал чувств к коллеге и едва ли хотел её раздеть, но не мог не признать: она лапушка.

– Скажу честно, мне нравится то, как ты сегодня выглядишь. Платье и вправду отличное, а макияж тебе к лицу. Вот только сделай одолжение: не порежь меня стрелками на глазах.

Мэгги заулыбалась ещё шире.

– Рэнди, спасибо… Так приятно получать комплименты от тебя!

Мы продолжили идти. По мере приближения к стадиону поток людей сгущался. Болельщики спешили занять свои места, и мы с Мэгги даже порадовались, что вышли заранее: неизвестно, какая толпа будет здесь за считанные минуты до начала матча.

Дошли до конца Честер-роуд, пересекли Уорфсайд-вэй. До стадиона оставалось ярдов сто. Или даже меньше. Лишь сейчас я понял, насколько внушительны размеры «Олд Траффорда»: три огромные стальные колонны, подпирающие крыло одной из трибун, по своей ширине не уступали корпусу самолёта. Крупного пассажирского «Боинга». Припаркованные рядом машины казались игрушечными, а проехавший по железнодорожным путям поезд был похож на червячка, проползающего мимо гигантского яблока. Последний раз я был на футболе около пяти лет назад в родном Бристоле. По габаритам местный стадион на порядок уступал «Олд Траффорду».

Для журналистов существовали отдельные входы, но мы решили не заморачиваться их поисками. Прошли, как все, только вместо билетов назвали фамилию Хоккинса и показали документы. Проблем не возникло.

– У входа на сектор «А» вас встретит наш стюард, – сказал работник стадиона: мужчина лет шестидесяти с густыми длинными усами. – Он проведёт к бровке поля. Проходите.

В коридорах было свободно. Болельщики – кто группами по несколько человек, кто в одиночку – постепенно прибывали, но людей было немного. Видится, пока немного. Подойдя к табличке с буквой «А» и стрелкой, указывающей направление, поняли, что сориентировались верно. Через секунду навстречу поспешил молодой парень. Он узнал меня и улыбнулся. Выразив восхищение, парнишка обещал провести нас в подтрибунное помещение, а оттуда прямиком к бровке.

Через минуту мы шагали по коридору из бетона. Я не ошибся. Пол, стены и потолок были бетонными, будто в футуристической пещере. Заметил раму футбольных ворот с порванной сеткой и пыльную вратарскую перчатку, брошенную рядом. Пахло, как в квартире, в которой вовсю кипел ремонт. Парнишка-стюард лишь подтвердил мои мысли:

– Этот переход используется для особо важных гостей или прессы. Но сейчас здесь ремонт. Уважаемых персон мы проводим через другой коридор, но тот путь втрое дольше. Надеюсь, не злитесь за то, что сэкономил ваше время! – он указал рукой вперёд. – Свет видите? Там выход к траве. Больше не задерживаю, хорошей работы!