Душа моя

Дорога

Я стою посреди дороги.

«Во блин, и как я сюда попала? Чего тут делаю-то? И одета... странно как-то. Короткое черное платье и туфли на высоком каблуке. Ни сумки, ничего с собой. Странно. И куда я шла? И куда мне дальше-то»? — стою и не могу ничего понять.

«Куда я в таком наряде могла податься, да еще в ночи»...

Ибо рассвет только-только еще начинался. По дороге клубился туман. А сама дорога — такое чувство, что не имеет ни конца, ни начала. Впереди, сколько можно увидеть, дорога, и сзади — тоже. А с обеих ее сторон — лес.

«Ну и куда идти-то? Назад или вперед? Ладно, раз стою туда лицом, значит, туда я и шла, — так что иду вперед».

А дорога все тянется и тянется, и ни конца, ни края у нее, такое чувство, что нет совсем. Скоро совсем уж рассвело, а я все бреду по дороге. Но вот дорога расходится развилкой направо.

«Ну хоть чего-то. Хм», — а за поворотом опять прямая дорога, без конца и края. — «Господи, я так до ночи могу тащиться... И зачем с главной свернула только»...

Не успела так подумать, как дорога резко сворачивает влево, огибая кусты.

«О-о-о»! — простонала я.

Такое чувство, что дорога огибает что-то типа заводика или пекарни какой-то. Скорее всего, заброшка. Слева от дороги сплошная стена из полуразвалившегося кирпича плавно переходила в стену с большими окнами. Вообще, здание напоминало букву «Г». Стена из кирпича и больших окон составляли ее длинную часть, а меньшей являлась дверь, в которую и упиралась дорога. Справа — одни кусты, а за зданием ничего не видно. Просто глухая кирпичная стена из такого же полуразвалившегося кирпича, что и стена. Короче, тупик. Тупик в виде заброшки.

«М-да... Хотя, может, и нет, оно не заброшено — дверь приоткрыта. Проверить бы».

Облегающее платье, оно, конечно, очень короткое, но всё ж еще может сгодиться лазить по заброшке, но вот туфли на высоком каблуке — не лучший вариант обуви.

«М-да»...

— Ладно! Была не была, — и я толкаю приоткрытую дверь.

Вхожу внутрь. Слева длинный коридор уходит в бесконечность.

— О! Прям как дорога! — усмехаюсь я.

А прямо площадка метр на метр. И стена, что справа, огибает эту площадку... Тупик, что ли? А пол на этой площадке выложен плиткой. И она довольно-таки еще новая. Заглядываю в коридор — там пол простой, дощатый. Зачем здесь закуток, да еще плиткой пол выложен, спрашивается? Я разглядываю, стоя на пороге. Вступила на плитку.

«Да, каблуки как колокол! Придется на носочках идти, чтоб каблуки не стучали по плитке. Ба! Да тут в закутке сразу за стеной коридора дверь».

Открываю. Вниз идет лестница. Железная. Ступеньки большие, в пупырышек, и уходят далеко вниз. В подвал, видимо. А там, видно, внизу свет и вроде как работает что-то или кто-то стучит чем-то. Спускаюсь по ступеням вниз. Туфли стучат, хоть и стараюсь идти тихо.

— Черт! — Звуки из подвала стихли.

Зато послышались голоса.

— Черт возьми, мы так не договаривались.

Бегом на верх к двери.

— Нет, там бежать некуда. Вернее, спрятаться негде. Стою на предпоследней ступеньке. Куда?

«А почему здесь так светло! Хотя нет лампочек. Окна»!

Всю правую сторону, в моем случае левую, потому что я поднимаюсь, занимают окна.

Окна выходят на крышу подвального помещения. Вот почему на лестнице тут так светло.

— Только бы... — толкаю окно. — Есть. Открыто.

Открываю и залазаю, вернее, вылезаю, на крышу подвального помещения и распластываюсь там по-пластунски, прикрыв, естественно, за собой окно. И вовремя. Голоса раздались буквально сразу же. Мужской и женский. Ищут, кто мог к ним спускаться и куда делся.

— Посмотри в спальне, — говорит мужской голос. — А я посмотрю в коридоре.

Голоса и топот ног стихли.

— Фу, пронесло! Сейчас проверят и наверняка вернутся.

И точно. Идут обратно.

— Показалось просто, — говорит женский голос. — Нет там никого. Пошли живей, у нас работы много.

Лежу, пока совсем не стихли шаги. Стихли. Можно сесть. Вылезать не спешу — пусть вернутся к работе.

«Посмотри в спальне»... всплыли в голове слова мужика.

«У них и спальня тут есть! Живут, что ли, кто»?

Вылезла, вернее, влезла обратно в здание и прикрыла окно. Сняла туфли, чтоб больше не стучали по плитке, и на цыпочках, босиком, вышла в коридор.

Господи, что это?!

Длинный, темный коридор, такое чувство, что конца и края нет. Здесь очень темно. Слева приоткрыта дверь, и оттуда падает свет.

«Точно», — толкнула дверь. — «Вот она, спальня! И окна большие. Это и есть те окна, что я видела на стене с улицы, когда стояла на дороге».

Из-за огромных окон в комнате светло. Шесть кроватей и шесть тумбочек.

«Как в больнице», — почему-то пришла такая мысль. — «А что там, за дверь»?

Она явно ведет в ту часть здания, которая видна с улицы, полностью сделанную из кирпича. Прохожу спальню и толкаю дверь — она оказалась открыта.

«У них что, вообще ничего не запирается? Так, туфли на ноги, чтоб не мешались», — вхожу.

Комната, вернее, что-то вроде предбанника или как это называется-то... Короче, справа в комнатке два окна, слева три двери. Прямо дверь, где нарисован душ, и прямо немного слева от двери — стол. На нем комп с кучей проводов. Стул и мусорное ведро.

«Как будто в бане, три номера и один душ. А комп зачем? Смотреть, мыло б не сперли, что ли? Не моются же как, смотреть! Странно».

А дисковод выдвинут, там диск.

«Странно», — присаживаюсь на отодвинутый стул.

Включаю компьютер.

«Блин, а вдруг тут пароль»?!

— Смотрите-ка — нету! Все нараспашку у них тут, — восклицаю.

— Че-чего?! — на экране включилась запись сразу с нескольких камер. — Черт! Твою... Нет, нет, только не это!

— Это... Это... Это, господи. Бедные девочки! Это же надо так над ними надругаться! Смотреть больно. Убить гадов мало! Выходит, эти три двери — это, это где они над девочками...

Извлекла диск.

«Возьму, будет доказательством! И к ментам сразу... А толку-то? Ихних рож-то не видно, одни»... Оставила как было. Выхожу в спальню.

— Боже, это если меня здесь найдут... Мне такая же участь грозит! А потом где-нибудь на обочине найдут мой хладный труп.

— Ну уж нет, уроды! Не знаю, как я тут оказалась и зачем, но явно не для того, чтоб над моим телом надругались какие-то там...

Подхожу к двери спальни и только хочу ее толкнуть, как слышатся голоса.

— Черт! Только не сейчас! Здесь даже спрятаться негде. Не под кровать же больничного вида лезть.

«А может на кровать, сказать, что я новенькая. Ну уж — дудки! Блин, ну чего вы в коридоре у самой спальни болтаете, дел что ли больше нет»?!

Случайно, а может, нет, смотрю на окна. Судя по первому опыту лазанья в окно, я и здесь бы вполне вылезла. Подхожу к первому, смотрю — оно легко открывается изнутри.

«Ну и отлично», — открываю не спеша. — «Только б не скрипело, деревянное, как-никак».

Снимаю туфли, перелезаю на подоконник и с туфлями в руках прыгаю на землю.

— Черт. Камни. Ладно, потерпим.

Приподнимаюсь на цыпочки и прикрываю окно. И на полусогнутых ногах крадусь вдоль стены дома. Миновав глухую кирпичную стену, заворачиваю за угол и уже во весь опор — бегом, что есть мочи, прочь отсюда.

Домой

Сколько времени бежала, не знаю. Знаю только, что поворот направо был.

«Значит, я на основную трассу выбежала. Ноги стерла, как говорится, до самой задницы. Ладно хоть дорога укатанная и бежать не по камням или траве. Ноги, такое чувство, что распухли и, наверное, в туфли не влезут. Ну-ка проверим», — отряхиваю ступни и надеваю туфли.

— Ничего, впихнула.

«Ой, а идти-то и не идут чего-то. О, как хорошо, столб на обочине».
Я ухватилась за столб, чтобы не упасть.

«Вот ей-богу, ноги прям ватные. А чего там у столба в траве блестит»? — нагибаюсь, держась за столб. Это оказался телефон.

«Странно. Хороший телефон, вполне себе так».

Пока вертела его в руках, послышался шум подъезжающей машины.

— Черт. Только этого не хватало. Зря убегала, что ли. Сейчас обратно. С комфортом. Ну уж нет, — я подношу телефон к уху.

Машина уже почти подъехала и поравнялась со мной, притормаживая. Опускается стекло дверки водителя. И тут меня словно прорвало.

— Да я и так тут уже полчаса жду! — заорала в нерабочую трубку и начала расхаживать назад-вперед.

— Где ты едешь! Я почему-то чужую машину наблюдаю возле себя, а не твою.

Машина остановилась и, судя по всему, уезжать не собиралась. Мужики, смотрю, переглядываются меж собой.

— У вас проблемы, девушка? — спрашивает водитель.

— Да! — рявкаю я. — Вернее, нет! Это я не тебе, дорогой! Да откуда я знаю, кто это?

Машина стоит, как приросла.

«Ну вот, сейчас выйдут и всё», — мелькает страшная мысль.

— Слушай, люди просто мимо едут. Спросили, не подвезти ли. Раз ты не торопишься. Да задолбал ты со своей ревностью! — вскрикиваю снова.

— Вот номер машины, — читаю номер. — Пробей. Пробей по своим каналам. Убедись, что это обычные ребята. Сам высадил, уехал. А теперь что? Чтобы через минуту был здесь!

Отнимаю трубку от уха.

Машина тем временем тронулась и не спеша покатилась за поворот.

— Фу. Слава богу!

А мужики-то, смотрю, снова переглядываются. Делаю вид, что номер набрала.

— Да я это. Где оставил — там и стою. Это ты там едешь уже? Ну давай, так и быть, на встречу иду.

Машина скрылась за поворотом. Топчусь на обочине, прислушиваясь. Двигатель почему-то не слышно. «Уехали? Или за поворотом заглушили»?

— Блин. Блин. Куда вот... — оглядываюсь по сторонам.

Впереди по дороге большие кусты — метрах в ста справа. Снимаю туфли и бегу к ним. Ныряю в кусты и стараюсь шибко не шуметь. Присев и обхватив руками ноги, тыкаюсь лицом в свои коленки. Спиной к дороге.

«Платье черное — авось среди кустов не разглядят».

Не успела перевести дух, послышался шум подъехавшей машины. Остановилась аккурат напротив кустов, за которыми я пряталась.

— ...Может, ее правда подобрали, — послышался мужской голос.

— Не знаю. Но девка точно не наша. Мы молоденьких привозили. Что она могла делать на нашей дороге?

«Так, уже в старухи записали», — мелькает мысль. — «Бог с ним, лишь бы только не заметили».

— В любом случае тачку надо менять, — послышался снова первый голос.

— Не буду я менять! — в сердцах, хлопая дверцей, отвечает второй, выходя из машины. — Только привык к тачке. Снова менять! И номера хватит.

С этими словами он поскрипел чем-то и запустил в кусты, где я сидела, открученный номер машины. Он просвистел у меня над головой и упал в метре от меня.

— Да хватит швырять всё по кустам! — заорал первый голос.

— Да кто тут искать-то будет!

— Бабу искать надо!

С этим они и уехали восвояси. А мои ноги стали затекать, и я стала выбираться из кустов. Взгляд случайно наткнулся на открученный машинный номер.

«Номер, конечно, левый. Но вот отпечатки там на нем... Надо взять»!

«Да, хорош видок! В коротком платье, на каблуках, с нерабочим телефоном и номером от машины в руках».

Домой домой

«В коротком платье, на каблуках и с номером в руках — само то для прогулки по утренней дороге! Которой, кстати, ни конца ни края. Телефон бы в карман... Блин, платье, даже карманов нет. Ну и куда мне телефон сунуть? О! Я запихиваю его в вырез платья. Надеюсь, из лифчика его не потеряю. Жаль, с номером от машины так не сделать. Тащи вот его теперь в руках».

Сколько шла — не знаю.

— Когда ж дорога-то кончится? — вздыхаю. — Так и день уж скоро будет. Этак такими темпами я и к вечеру не доберусь до дому.

Дорога, тем временем, повернула и разошлась в разные стороны. Вернее, просто она уперлась в главную дорогу. Видимо это была отворотка от основной трассы.

«То-то мне машин не попадалось. Ну и в какой стороне город»?

Мимо проехал грузовик. И я решила пойти в ту сторону куда проехал грузовик, и свернула направо.

— Ну вот, начинается! Так и будут все сигналить! Нет чтоб подвезти. Хотя лучше, наверное, все ж пешком. А то примут за... прости господи.

Ноги устали на каблуках. И потому я ковыляла еле-еле по обочине дороги.

— Да когда же я наконец-то приду? — бормочу я себе под нос.

И вдруг я увидела остановку общественного транспорта.

— О! Остановка! Спасибо, Господи! — восклицаю я.

И бросаюсь из последних сил к ней. И буквально рухнула на лавочку. Вытянула ноги и... отключилась.

— Да «прости господи» она, — услышала женский голос сквозь туман.

Открываю глаза — рядом со мной стоят две бабульки и меня разглядывают.

— Ой, бабушки, здрасте, — вздыхаю. — А долго автобуса ждать?

— Нет, скоро будет.

— А у вас, случайно, не будет мне на билет?

Бабули, видать, офигели от моей наглости. Видя, как они переглядываются, продолжаю: «Вот видите, какие-то гады меня из машины вытолкали, телефон и сумку отобрали. А мне номер кинули на память о машине. Хорошо хоть саму не тронули».

Я пытаюсь объяснить им, что со мной произошло.

— Так мы тебе и поверили, — отозвалась бабуля, что ко мне ближе стояла.

— Да, — подхватывает другая. — И как не стыдно телом своим торговать.

— Да вы в своем уме, бабули?! — возмущаюсь я. — Нахрена проститутке мне номер от машины с собой таскать? — замахала я куском железа перед их лицами.

— А мы по чем знаем, — был ответ.

— Да где вы видели проститутку без косметики! — привожу еще один аргумент.

А сама думаю: «Есть ли она на моем лице или нет».

— Да, — сказала одна, — и верно, говорят, они так размалеваны, что смотреть противно. А эта без краски. Совсем.

Я вздыхаю облегченно. Ну хоть что-то в мою пользу. Смотрю на руки.

— О! — я вытягиваю вперед руку. — У меня и ногтей длинных с маникюром нет!

— А платье, платье мне мать купила. Я вообще сама брюки больше люблю. Первый раз одела. И последний, — добавляю.

И между прочим, не соврала. Я и правда брюки больше предпочитаю. Каблуки, правда, люблю. Но платья, да еще такие короткие — точно не моё.

— Ага, точно, когтей нету, — подтвердила вторая бабулька. — Но все равно денег тебе нету.

— А в какую сторону хоть в город-то? — спрашиваю печально.

— Тудась, — махнули мне рукой.

«М-да». Встала со скамейки и направилась было в указанном направлении, но чувствую, ноги ватные совсем и не слушаются меня. Идти не могу совсем. Ухватилась за железную стойку остановки. В это время к остановке подъезжает автобус.

«Во, даже и не видела и не слышала его». Но влезть в его, открытые двери я не в состоянии.

— Эй, молодец, — крикнула одна бабулька в открытую дверь, — подсоби красавице. Не залезть ей.

Бабульки меня, чувствую, под руки подхватили и к двери автобуса. Чьи-то мужские руки втянули меня в салон и уронили на сиденье.

— Эй, красавица, а номер-то тебе зачем? У меня свой на автобусе есть, — усмехается водитель.

— Ента ей грабители взамен ее машины оставили, — участливо пояснила бабулька и усаживается со мной рядом.

Вторая почему-то осталась на остановке и машет нам ручкой.

— Так, а за билеты? — водитель высовывается в салон.

— Да будут тебе за билеты, — отвечает бабуля. — Будет...

Я прикрыла глаза...

— Все. Конечная. Просыпайся, — толкает меня бабулька.

Открываю глаза. Задремала, видать. Бабулька смотрит на меня, да еще какой-то парень с рюкзаком. Бабулька встала и к выходу. Парень тоже встал. А я сижу.

***

Домик был маленький, но уютный. На окнах висели занавесочки с вышивкой. Такие же вышитые накидушки или как их там, на комоде и на телевизоре. Подушки примостились пирамидкой на кровати, застеленной вышитым покрывалом. И круглый столик посередине комнаты накрывала тоже вышитая скатерть. Бабуля накормила меня кашей.

— А вот молока нету нынче. Будем пить чай, — хлопочет она а кухне.

—Спасибо большое, — говорю.

— Не стоит благодарности, — отвечает. — У нас в прошлом году тут убитых девушек нашли. Из машины выкинули. Так что тебе повезло еще.

После чаю чувствую, мои глаза сами собой закрываются...

— Просыпайся, — трясет меня за плечо бабулька. — Машина приехала.

«Блин, видно я, и правда уснула».

— Спасибо вам за всё, — благодарю и выхожу на улицу.

Водитель стоит и курит у машины. Увидав меня, он сел в машину.

— В город. На центральную площадь. Деньги по прибытии, — говорю я, забираясь на заднее сиденье.

***

— Господи, я уж выспалась, а мы всё ешё не доехали? — удивилась я,когда машина свернула на какую-то площадь.

Машина, свернув, останавливается на площади какого-то, видимо, поселка городского типа. Выше пятиэтажек домов здесь на было.

— Приехали, красавица. Плати и вылезай, — говорит водила.

— Что?! Вы что, издеваетесь? — возмущаюсь я. — Вас просили меня в город привезти! А вы меня куда привезли? В село какое-то. И вылезай! В город везите. А то денег не будет.

— Сама сказала на центральную площадь, — ворчит водитель. — В область, что ли, тебе надо?

— В... куда? А мы вообще где? — удивленно спрашиваю я.

— Раньше считался городом. Теперь село. Местные по привычке городом называют, — объснет водитель

— А мне в город надо, в настоящий. — восклицаю я.

— В областной, значит. Тогда дороже будет, — ответил он.

— Да хоть в три дорога — поехали, — уже чуть ли не кричу я.

«Господи, — думаю про себя, — куда ж меня занесло-то? Какая хоть область-то вообще»...

— В центре живешь, значит? — слышу голос водителя.

— Да, поехали уже быстрее!

***

Видно, снова задремала. Открываю глаза — мы всё еще едем. Сколько вообще ехали, не пойму.

«За окном темно, что ли, уже. Или просто кажется»?

И вот машина останавливается на нашей центральной площади.

«Слава богу, дома», — с облегчением подумала я.

А на улице и правда было уже темно.

— Ты тройную цену обещала, — улыбается водитель называет цену.

— Что?! Офигел, что ли? — возмущаюсь.

— Сама сказала, что готова заплатить хоть в три дорога! — отзывается он.

— Ну так не в прямом же смысле! — восклицаю.

— Я полдня тебя катал! — возмущается он в ответ.

— Ладно. Вон к тому дому подъезжай. К первому подъезду. Сейчас принесу деньги.

— Э-э, нет. Я с тобой пойду. Знаю я вас. Уйдете и с концами, — подруливает он к моему подъезду.

— Ладно, черт с тобой. Пошли.

ЕлЯ с трудом вышла из машины. Ноги плохо слушались. Иду, вернее, ковыляю к подъезду, а водитель семенит рядом.

— Боже, почему в этом доме нет лифта. Я ж до верху живой не дойду.

— Еще б на таких каблучищах, — хмыкает водила.

И-то верно. И я снимаю туфли. Так быстрее будет.

Не помню, как рассчиталась с водителем и куда закинула номер от машины. Помню только теплую ванну и мягкую постель.

Найденный телефон

Просыпаться не хотелось. Ноги все еще гудели после вчерашнего марафона. Вчерашнего! Села на постели — уже давно утро. И уже плавно переходит в день!

«Да, обычно я так долго не сплю. Значит, мне все это не приснилось»?!

Вскочила и чуть не упала лицом в пол. Ноги подкосились.

— Сколько же я вчера прошла-то?

Тапочек у кровати почему-то не обнаружилось, и я босиком отправилась на их поиски.

«Вот они, в коридоре родимые. Теперь где номер? Куда я его могла засунуть»?

Поискала и не нашла.

«Странно. Может быть, мама его выкинула? А кстати, я ее-то хоть видела вчера? Не помню».

— Ладно, —бреду в ванну умываться.

— О, вот он, номер, — усмехаюсь.

Торчит из-под ванны. Да, ничего так, припрятала! Как мама не выкинула только. Нашла пакет и завернула его в пакет. И вот тогда и убрала его под ванну, засунув подальше к стене. Так у меня еще был телефон.

— А его-то я куда запрятала? Тоже, что ли, под ванну...

Обшарив всю ванную комнату и ничего не найдя, переместилась с поиском в коридор. Но и там безрезультатно.

— Да как же так-то, — удивляюсь. — Ведь был же. Я ж, кроме ванной и коридора, нигде раздеться-то вроде и не могла.

Обхожу всю квартиру. И нахожу его в комнате под кроватью.

— Слава богу, нашла...

— О нет! — смотрю на него. — Он разбит.

«Может, симку попробовать вынуть да в свой вставить. Всё равно не включится. Не в ремонт же нести»...— думаю вздыхая я.

— Ладно, попытка — не пытка.

Открываю, вынимаю симку. Беру свой и меняю симку свою на чужую.

— Только бы номера были сохранены на симке, а не в телефоне.

— Ура! — удача улыбается мне сегодня.

— Так. Алена, Антон, Ата — странное имя, так-так-так, маму ищем. Ага, вот и мама есть.

Набираю номер. Трубку почти сразу снимают.

— Да!

— Здравствуйте, — говорю.

— Вы кто? Что вам надо? — звучит взволнованный голос. — Где моя дочь?

— Извините, не могли бы вы со мной встретиться? Это как раз по поводу вашей дочери.

— Что с ней? Где она?

— Давайте при встрече. Пожалуйста, — прошу я. — Вы не могли бы со мной встретиться часа через два?

— Да-да, — отвечает взволнованный женский голос. — А где?

— Ну давайте на остановке «Сады», на центральной площади, что у палатки с выпечкой.

— Хорошо!

— Я буду вас ждать. Я буду в черных брюках и голубом свитере.

— Хорошо...

Отложив телефон, задумалась.

«А собственно, почему я сказала через два часа? Мне идти-то всего пятнадцать минут. Может, она тоже рядом где и мучиться еще в неизвестностях два часа. Вот растяпа. Хотя... А вдруг вчера там камеры были? А меня там слышали и будут по камерам искать. Да блин, какие камеры! Они ж меня сами на дороге видели и без камер! И, скорее всего, явно не поверили, что меня милый-дорогой забрал. Искать наверняка будут».

— Точно! Он так и сказал: «Бабу искать надо».

«Да-а, попала я. Нужно что-то сделать с моими черными волосами. Обстричь! Нет... Жалко. Блин. Перекрасить! Вот. Точно. Надо перекрасить», — иду в ванну.

— Где-то у мамы краска была для волос.

— Ну точно! Мамин любимый рубиновый. А на моих черных и не видно будет. Может, попробовать одну перекись, без краски.

Вооружившись чашкой и перчатками, принялась за дело. Смотрю на свое вздыхающее отражение в зеркале: «Да, радость моя, так лучше будет».

Перекиси мне хватило на одну лишь прядку.

«М-да. Ну хоть так-то».

Замотав в полотенце, отправилась на кухню. Война — войной, а завтрак еще никто не отменял. Открыв холодильник, наблюдаю картину: колбаса, хлеб и молоко. И всё. А нет, вон еще сыр имеется.

«Мы что, теперь с мамой одними бутербродами питаться будем?»

Ладно. Выпив две чашки кофе с бутербродами, направляюсь в ванну. Снимаю полотенце и мою голову. Вытираю и смотрю на свое отражение в зеркале.

— М-да! Лучше бы в салон сходила...

«Ни блондинка, ни брюнетка. Как с испугу прядь волос поседела. И держала-то всего и получасу не было. А вот поди ж ты, прядка получилась белая-белая. Неожиданно как-то совсем... Испортила», — думаю, — «…только волосы».

Высушила феном волосы и вернулась в спальню. Достала свитер.

— И почему черные брюки сказала. Он с джинсами намного лучше смотрится. И с кроссовками. А теперь что ОПЯТЬ в туфли влезать!

— Хотя, если так подумать, то те бандюки наверняка и будут искать в джинсах и кроссовках в первую очередь. Ну я б на их месте точно так и сделала.