Душа под прикрытием

Пролог

Воздух в кабинете Императора всегда пахнет одинаково: старым пергаментом, воском для полировки красного дерева и озоном от работающих магических контуров. Знакомый, властный запах. Запах дома и власти.

Я стояла перед массивным столом, расправив плечи, и чувствовала, как крошечные частички пыли танцуют в лучах света, пробивающихся сквозь высокие витражные окна. Они завихрялись вокруг меня, гонимые легчайшим импульсом моей воли. Моя магия, тихая и невидимая для большинства, была здесь, как всегда, со мной. Не сила молнии или ярость огня, но нечто куда более глубокое — сама песня душ, окружающих меня. Я ощущала спокойную, мерную пульсацию души стража у двери, сосредоточенную вибрацию писца в углу и… бездонный, непроницаемый океан сознания человека напротив.

Его Величество Император Каэл усмехнулся, отложив в сторону отчет — кристаллическую пластину, которая тускло поблескивала у него в пальцах.

— Безупречно, как всегда, Лисандра. — Его голос, низкий и привыкший к повиновению, прозвучал почти по-отечески. Почти. Я никогда не обманывалась на этот счет. — Ты выудила информацию, на которую у моих лучших следователей ушли бы месяцы. И без единой царапины на виновном. Мне почти жаль его, этого несчастного барона.

Я позволила себе лишь тень улыбки. Легкий кивок.

— Его душа и так была испещрена трещинами, ваше величество. Я лишь… прочитала уже написанное. Он едва ли ощутил присутствие.

— Скромничаешь. — Император откинулся на спинку трона, вырезанного из цельного сгустка ночи — черного дерева из Серых Лесов. Его глаза, цвета старого золота, изучали меня. — Именно поэтому у меня для тебя есть задача… куда деликатнее обычного.

В воздухе что-то изменилось. Игра окончена. Я ощутила, как душа Императора, обычно непроницаемая гладь, излучила короткий, острый импульс — беспокойство. Мой собственный интерес вспыхнул в ответ, горячий и цепкий.

— Я вся — внимание, ваше величество.

Он провел рукой над поверхностью стола, и между нами всплыла голографическая карта империи. Она мерцала, подсвеченная лазоревым свечением магоТеха.

— Заговор против Арриона, — произнес Император, и его голос на мгновение сник, выдав ту самую тревогу, которую я уловила душой. Аррион. Младший принц. Его слабость, о которой никто не смел говорить вслух. — Попытка будет совершена здесь. — Карта сместилась, увеличив участок с элитным районом столицы, где среди золоченых крыш парили изящные мосты и виадуки. — Во время его визита в Академию «Виверис».

«Виверис». Кузница будущей элиты империи. Место, где переплетаются судьбы знатнейших семейств, а за беззаботными фасадами скрываются интриги, на которые не способен и иной королевский двор.

— Мои люди вышли на след, — продолжал Каэл. — Но он оборвался прямо за стенами академии. Кто-то внутри покрывает заговорщиков. Кто-то на самом верху. Все обычные методы расследования не сработали. Любой чужак будет сразу вычислен.

Мое сердце учащенно забилось. Азарт охотника, почуявшего действительно крупного зверя. Я уже мысленно продумывала подходы, как можно было бы внедрить туда одну из моих масок, кого-то из обслуживающего персонала…

— Поэтому я выбрал тебя, Лисандра. — Его взгляд стал тяжелее, пригвоздил меня к месту. — И для тебя я выбрал новую личину. Ты станешь одной из них.

В голове на секунду воцарилась абсолютная тишина.

— Одной из… учениц? — Мой голос прозвучал приглушенно, и я тут же взяла себя в руки, выпрямив спину. Но внутри все закипело. *Я? Лисандра, Первая Душница Короны, Правая Рука Императора?* Мне приказали играть в роль неопытной девочки, пусть и в самом престильном учебном заведении? Это была не задача, это было… унижение.

Император, казалось, прочитал мои мысли. Его губы тронула та самая усмешка, которую я ненавидела, — усмешка человека, который знает, что его приказ будет выполнен, как бы он ни был абсурден.

— Именно так. Ученицей по имени Лия Стоун, из провинциальной знатной семьи, недавно принятой на факультет гидромантии. Её личность уже создана и задокументирована. Ты идеально впишешься.

Гидромантия. Вода. Я едва сдержала гримасу. Моя собственная магия позволяла мне чувствовать и направлять потоки энергии, видеть саму суть вещей. А тут… плескаться водичкой.

— Ваше величество, мои навыки… — начала я, все еще пытаясь найти лазейку.

— Твои навыки бесполезны, если за тобой будут следить каждую секунду, — безжалостно прервал он. — А за новой, скромной ученицей следить не будут. Твоя задача — найти того, кто стоит за этим. Кто внутри «Виверис» отдает приказы. И сделать это нужно до визита Арриона.

Он произнес имя сына снова, и в его душе кольнула та самая, хорошо знакомая мне боль — страх любящего отца. И в этот момент мое мелкое уязвленное самолюбие сгорело без остатка.

Я сделала глубокий вдох, ощущая, как магия душ внутри меня успокаивается, принимая неизбежное. Азарт вернулся, но теперь он был холодным и острым, как лезвие.

Я встретила взгляд Императора. Вновь собранная, вновь безупречная.

— Я исполню, — прозвучало твердо и ясно. Не было больше места сомнениям. Был только приказ. И цель. — Какова моя легенда?

Император одобрительно кивнул. Он знал, что победил. Вернее, знал, что я выбрала долг.

Глава 1

Дверь щелкнула за спиной, и наступила тишина. Гулкая, давящая тишина маленькой комнаты, пахнущей чужой пылью, воском для пола и сладковатым ароматом какого-то фруктового мыла. Я облокотилась о дверь, пытаясь отдышаться. Не от усталости — от чистейшего, концентрированного унижения.

Переход был… стремительным. Одно мгновение — я стояла в прохладной, стерильной лаборатории Императора, чувствуя знакомую мощь собственного тела. Следующее — провал в темноту, вихрь чужих ощущений, сдавленный крик, который застрял в не тех голосовых связках. И вот я здесь.

Первым делом я попыталась сделать шаг вперед. Один-единственный, уверенный шаг Лисандры.

Мое новое тело отозвалось на команду с удручающей задержкой. Колено подогнулось, стопа предательски подвернулась на ровном месте, и я со всего размаху рухнула на узкую, застеленную простеньким ситцевым покрывалом кровать. Пружины жалобно взвизгнули.

Я замерла, вжавшись лицом в чужую подушку. В ушах стучала кровь. Горло перехватывали спазмы ярости. Я сжала кулаки — маленькие, с коротко подстриженными ногтями, слабые — и ударила ими по матрасу. Это было жалко. Как щенок, тычущийся мордой в закрытую дверь.

«Соберись, — прошипела я сама себе. — Ты не ребенок. Ты орудие Короны. Веди себя соответственно».

С огромным трудом я оттолкнулась от кровати и села. Комната поплыла перед глазами. Головокружение. Черт возьми, это тело еще и анемичное? Идеально.

Я медленно, как глубокий старик, подняла голову и окинула взглядом свое новое… пристанище. Крошечная клетушка. Две кровати, два письменных стола, заваленных книгами и свитками, громоздкий платяной шкаф. На стене — постер с каким-то идиотски улыбающимся маг-рок исполнителем. Повсюду следы другой жизни: заколки для волос на подоконнике, коробка с печеньем на столе, плюшевый лисенок на соседней кровати. Уютно. Тесно. Чужое.

Мне нужно было встать. Изучить территорию. Оценить угрозы.

Я уперлась ладонями в колени и попыталась подняться. Мышцы на ногах дрожали от непривычного усилия. И тогда я почувствовала это. Необъяснимое, противное колебание где-то в центре моей новой конструкции. Словно маятник, раскачивающийся у меня на груди.

Я застыла в полусогнутом положении, охваченная леденящим ужасом открытия. Медленно, с отвращением обреченной, я перевела взгляд вниз.

И увидела их.

Раньше я, конечно, знала об их наличии. Теоретически. Но знать и ощущать на себе — это две вселенные, разделенные бездной.

«Прекрасно, — мысленно прошипела я, медленно выпрямляясь и чувствуя, как эта… эта пара вопиюще непрактичных, мясистых гирь бесстыдно колышется при малейшем движении. — Идеальная форма для скрытного шпионажа. Шаг влево, шаг вправо — и все в радиусе пятидесяти метров сразу заметят, как эта дурацкая конструкция качается. Спасибо, ваше величество. Очень тонкий каламбур».

Мне нужно было видеть. Видеть это недоразумение целиком.

Я дошла до противоположной стены, к небольшому зеркалу в простой раме, ковыляя как новорожденный жеребенок. Каждый шаг был вызовом гравитации и анатомии. Центр тяжести был смещен куда-то в район диафрагмы, и мне казалось, что я вот-вот перевернусь вперед, как неваляшка.

И вот я перед ним.

В зеркале на меня смотрела незнакомка. Совсем юная. Лет семнадцать, не больше. Лицо… милое. Черты мягкие, округлые, ни капли моей собственной, отточенной резкости. Рыжеватые волосы, собранные в нелепый, сползающий набок хвост. И веснушки. Веснушки, рассыпанные по носу и щекам, словно кто-то брызнул грязью из-под колес кареты.

Я скривила губы. Отражение скривилось в ответ жалкой, невыразительной гримасой.

Я потянулась рукой, чтобы коснуться стекла. Чужая рука повиновалась мне с досадной медлительностью. Пальцы дрогнули.

«Где я? — промелькнула паническая мысль. — Где мои силы? Моя магия?»

Я попыталась ощутить хоть что-то знакомое. Хоть искру. Глубоко вдохнула, пытаясь призвать тихую, всевидящую мощь своей души, ту самую, что позволяла мне читать сердца как открытые книги.

Ничего.

Был лишь слабый, едва уловимый отклик где-то на периферии сознания. Влажный, прохладный, чуждый. Как отзвук далекого ручья. Магия воды. Жалкая струйка вместо бездонного океана.

Отчаяние, острое и кислое, подкатило к горлу. Я была слепа, глуха и заключена в этот неуклюжий, болтающийся на костях кусок плоти. Я была беспомощна. Впервые в жизни — по-настоящему беспомощна.

Внезапно за дверью послышались легкие, торопливые шаги. Щелчок ключа в замке.

Я рванулась от зеркала, пытаясь принять хоть какое-то подобие естественной позы, и сразу же зацепилась ногой за ножку кровати. Я едва удержала равновесие, беспомощно взмахнув руками, как мельница.

Дверь распахнулась, и на пороге появилась девушка. Невысокая, пухленькая, с добрыми карими глазами и густой шапкой каштановых кудрей.

— Ой! — воскликнула она, увидев мое, должно быть, крайне глупое выражение лица. — Ты уже здесь! Прекрасно! Я Вирена, твоя соседка. Ты, наверное, Лия?

Она сияла. Искренне, без подвоха. Ее душа… я не могла ее *прочитать*, но могла ощутить — теплая, мягкая, как свежеиспеченный хлеб.

Глава 2

Я застыла в своей нелепой позе, чувствуя, как жар от неловкости заливает щеки — эти дурацкие, веснушчатые щеки. Мысленно я уже проклинала все на свете: Императора, его заговорщиков, конструктора этого тела и особенно гравитацию.

Вирена, казалось, не заметила моего кризиса жанра. Ее лицо озарилось еще более широкой улыбкой.

— Ой, прости, я, наверное, напугала тебя! — она засуетилась, захлопнув дверь и бросив на ближайший стул увесистую папку с конспектами. — Я так спешила тебя встретить, чуть не снесла по дороге пару первокурсников. Все думала, не ошиблась ли комнатой.

Она говорила быстро, живо, жестикулируя. Ее энергия наполняла маленькое пространство, вытесняя давящую тишину. Я медленно, стараясь не делать резких движений, опустилась на край своей кровати, сжимая пальцы в складках простенького платья Лии.

— Нет, все верно, — выдавила я, заставляя свой новый, противно-мелодичный голос звучать хоть сколь-нибудь естественно. — Комната 307.

— Супер! — Вирена всплеснула руками. Она была похожа на щенка, который только что обнаружил, что ему купили не только миску, но и целую гору игрушек. — Я так рада, что меня не оставили одну. Предыдущая соседка, Амели, вышла замуж за какого-то торговца из Южных Земель и бросила учебу. Совсем рехнулась, по-моему. А тут ты!

Она присела на свою кровать напротив меня, поджав под себя ноги. Плюшевый лисенок радостно подпрыгнул от этого движения.

— Тебе нравится? — вдруг спросила она, оглядывая комнату своим соколиным взглядом. — Я немного прибиралась, пока тебя не было. И цветы поставила. Думала, будет уютнее.

Я проследила за ее взглядом. На подоконнике действительно стояла небольшая глиняная ваза с парой скромных голубых цветков. Простенький коврик у кровати. Книги на полке были аккуратно расставлены. В воздухе витал тот самый сладковатый запах — не мыла, как я думала сначала, а, кажется, корицы от свечи, притушенной на столе.

Это была не просто комната. Это было чье-то гнездышко. И Вирена явно его хозяйка.

«Она пытается наладить контакт, — холодно констатировала я часть своего сознания, все еще Лисандры. — Установить доминанту на своей территории через демонстрацию заботы. Базовый инстинкт».

Но другая часть, оглушенная и растерянная, смотрела на ее сияющее, абсолютно беззлобное лицо и… не находила в себе сил цинично анализировать.

— Да… Спасибо, — сказала я, и на этот раз в моем голосе проскользнула тень искренности. — Очень мило.

— Не за что! — она будто и не ждала другой реакции. — О, я же забыла главное! Дай угадаю, ты с Северных рудников? Стоун… это же знатный род из тех краев, да?

Я кивнула, заранее заученная легенда автоматически всплывая в памяти. «Лия Стоун, младшая дочь барона, скромное поместье, гидромантия…»

— Отец владеет несколькими шахтами, — произнесла я заученную фразу.

— Я так и знала! — Вирена выглядела триумфатором, разгадавшим величайшую тайну. — У тебя такой… северный взгляд. Строгий. — Она вдруг смутилась, будто сказала что-то лишнее. — В смысле, очень красивый! Просто я сама из пригорода столицы, папа у меня управляющий в магоТех-лаборатории, так что у нас тут все немного… проще. Ну, ты понимаешь.

Она махнула рукой, словно отмахиваясь от условностей. Ее душа… я все еще не могла ее прочитать, но ее излучение было таким теплым и незамысловатым, что в нем невозможно было усомниться. Ни капли лести, зависти или расчета. Простая, немного взволнованная девушка, радующаяся новой соседке.

— Мне все равно, — сказала я, и это снова была чистая правда. Социальные статусы здесь интересовали меня ровно настолько, насколько они могли быть связаны с заговором.

Вирена просияла еще сильнее.

— Отлично! Ой, смотри, ты совсем раскорячилась! — она вдруг прыгнула с кровати и подбежала к своему платяному шкафу. — У нас с тобой, кажется, один размер. Твоя форма еще не готова, да? А ходить в этом платье тебе будет неудобно. Держи.

Она протянула мне аккуратно сложенную стопку ткани. Сверху лежали мягкие штаны из темной ткани и просторная блуза с вышитым на рукаве гербом академии.

— Это не парадная форма, а повседневная. Носят все. Тебе должно подойти.

Я взяла одежду. Ткань была мягкой, немножко поношенной, пахнущей тем же мылом-корицей. Это был жест не просто доброты. Это был жест практической, житейской заботы. То, чего я не ожидала.

Я смотрела на эту стопку, потом на ее ожидающее лицо. Во мне боролись два начала. Лисандра, которая требовала оттолкнуть эту фамильярность, сохранить дистанцию, потому что это — слабость. И Лия, растерянная и неуклюжая, которой эта рука помощи была отчаянно нужна.

Победила Лия. Ненадолго.

— Спасибо, — снова сказала я, и на этот раз мои пальцы сжали ткань почти с благодарностью. — Я… я потом постираю.

— Да брось! — Вирена махнула рукой. — Главное, чтобы тебе было комфортно. Одевайся, осваивайся. Я как раз собиралась в столовую. Пойдем вместе? Покажу дорогу и представлю парочке безобидных типов. Они тоже с нашего потока.

Предложение прозвучало так естественно и радушно, что отказаться было бы… странно. Подозрительно. Я кивнула, все еще чувствуя себя актером, который забыл все реплики и вышел на сцену в чужом костюме.

Глава 3

Коридор общежития оказался настоящим полем боя. Не для магии душ, нет. Для выживания того, у кого напрочь отсутствует чувство баланса и понимание габаритов собственного тела.

Вирена, не отпуская моей руки, бодро тащила меня вперед, беззаботно болтая. А я… я вела свою личную войну.

Войну с лестницей.

Спуск по винтовой лестнице был первым испытанием. Я не привыкла, что у меня есть нечто, выступающее вперед и нарушающее всю геометрию обзора. Я сделала первый шаг и тут же, не рассчитав, чуть не улетела вниз головой, зацепившись носком тапочка за ступеньку. Только железная хватка Вирены на моем локте спасла меня от позорного падения.

«Прекрасно. Первый же этап пройден с триумфом. Лисандра, укротительница лестниц. Теперь я понимаю, почему Император выбрал именно меня для этой миссии. Очевидно, мои навыки акробата-неудачника были решающим фактором», — пронеслось у меня в голове, пока сердце бешено колотилось где-то в горле.

— Осторожнее тут, — без тени насмешки сказала Вирена, как будто констатировала погодный факт. — Перила шаткие, а ступеньки стертые. Амели, моя прошлая соседка, тут как-то умудрилась свернуть лодыжку.

«Не виляй, Амели. Я тебя понимаю. Я бы тут не то что лодыжку — шею с удовольствием свернула бы, лишь бы прекратить это унижение».

Война с дверными проемами.

Я всегда двигалась прямо и уверенно. Теперь же я шла, постоянно немного боком, подсознательно пытаясь уменьшить свой новый, смущающий меня профиль. В результате я дважды задела плечом косяк, а один раз чуть не снесла с подоконника горшок с каким-то колючим магическим растением.

— Эй, Стоун! Смотри куда идешь! — крикнул кто-то из проходящих мимо парней.

«Я бы смотрела, будь у меня глаза на затылке, чтобы компенсировать этот идиотский выступ у меня на груди!» — яростно парировала я мысленно, сжимая кулаки.

— Не обращай внимания, это просто Гаррет, — шепнула Вирена, притягивая меня ближе. — Он сам вечно все задевает, просто пытается самоутвердиться. У него комплексы из-за роста.

А сама тем временем вовсю сыпала сплетнями, как из рога изобилия:

— Видишь вон ту девушку с каре и в идеально отутюженной форме? Это Лизбет. Она помешана на чистоте и порядке. Говорят, она моет руки каждые полчаса и на лекциях надевает перчатки, чтобы не испачкать конспекты. Прямо у окна, смотри, спорят — это Алрик и Финн. Они неразлучные друзья и вечно соперничают из-за оценок по трансмутации. На прошлой неделе Алрик так старался его обойти, что случайно превратил волосы профессора Харриса в розовые кудри. Это было эпично!

Я пыталась кивать, делать заинтересованное лицо и одновременно не врезаться в стены и людей. Мозг лихорадочно работал, пытаясь фильтровать этот поток бессмысленной, на первый взгляд, информации.

«Помешана на чистоте… Возможно, одержимость. Слабую психику можно использовать. Соперничество… Возможность манипулировать, стравливать, чтобы отвлечь внимание. Продолжайте, милая моя болтушка, продолжайте. Ваша болтовня может быть куда полезнее, чем вы думаете».

— А вон тот, с модной стрижкой и таким самодовольным видом — это Джет, — Вирена понизила голос до конспиративного шепота. — Он считает себя неотразимым. Ходит по общежитию и предлагает «индивидуальные занятия по повышению магического потенциала». Только не вздумай соглашаться. Его «повышение потенциала» обычно заканчивается в чулане для уборочного инвентаря. И не в смысле изучения магии метел.

«Отлично. Самоуверенный нарцисс. Идеальная мишень для лести и потенциальный распространитель слухов. Запомнить».

Мы вышли из общежития на улицу, и на меня обрушился новый шквал ощущений. Легкий ветерок, который почему-то сразу полез в глаза, заставляя их слезиться. Неровная брусчатка, которая так и норовила подставить подножку. И солнце. Оно светило прямо мне в лицо, и я поняла, что Лия Стоун, очевидно, страдала светобоязнью. Я щурилась, спотыкалась и чувствовала себя абсолютным инвалидом.

— Ты как? — озабоченно спросила Вирена, заметив мои мучения. — Выглядишь немного… потерянной.

«Потерянной? Дорогая моя, я не «потерянная». Я — титан в теле хрупкой фарфоровой куклы, которого ведут на прогулку. Я не потерялась, я в аду».

— Все хорошо, — просипела я, отчаянно пытаясь разглядеть дорогу сквозь слёзы, вызванные ветром и собственной беспомощностью. — Просто… яркое солнце.

— А, понятно! — она снова всё поняла. Достала из кармана блузы складные затемнённые очки в простой оправе. — Держи. Мои запасные. У меня тоже глаза чувствительные.

Я, почти плача от ярости и благодарности, надела их. Мир стал мягче. А вместе с ним немного поутих и мой внутренний шторм.

— Спасибо, — снова выдавила я. Это слово начало звучать как мантра.

— Не за что! О, смотри, это же заместитель директора, мастер Сэмсон! — Вирена вдруг аж подпрыгнула от волнения и тут же прижала меня к стене, прячась за выступом. — Боги, он такой великолепный! Смотри-смотри!

Я посмотрела. Из главного здания академии вышел мужчина. Высокий, безупречно одетый в темную форму преподавателя, с лицом, которое, казалось, было высечено из гранита самой придирчивой богиней красоты. Он что-то говорил сопровождавшему его студенту, и на его губах играла легкая, немного насмешливая улыбка.

Глава 4

Аудитория для занятий гидромантии напоминала больше банный комплекс, чем учебный класс. Воздух был влажным и тяжелым, пахнущим озоном и свежестью горного ручья. По стенам струились настоящие водопады, заключенные в прозрачные трубы, а вместо парт стояли небольшие бассейны с неподвижной, идеально чистой водой.

Я стояла у своего бассейна, чувствуя себя абсолютно не в своей тарелке. Вернее, в своей — в этой дурацкой, болтающейся на мне тарелке. Форма Вирены сидела хорошо, но каждое мое движение, каждый наклон над водой отзывался противной, пружинящей волной в груди, заставляя меня краснеть и выпрямляться, как палка.

«Сосредоточься, Лисандра. Вода. Это же просто энергия. Ты управляла энергиями, о которых эти юнцы не имеют ни малейшего понятия. Что может быть проще, чем заставить жидкость шевелиться?» — пыталась я внушить себе, глядя на свою неподвижную, ленивую гладь бассейна.

Рядом ученики вовсю практиковались. Один юноша ловко гонял по воде идеальный водяной шар. Девушка с соседнего места заставляла жидкость закручиваться в изящные, блестящие воронки. Они делали это легко, играючи, с улыбками и шутками. Их магия ощущалась как легкие, прохладные всплески — ничтожные, но уверенные.

А я стояла и чувствовала лишь тупое, сырое безразличие стихии ко мне лично.

Преподаватель, сухопарый мужчина с вечно удивленными бровями, подошел ко мне.

— Ну, мисс Стоун? Покажите, на что способна вода в ваших руках. Начнем с малого. Попробуйте создать простую спираль. Просто заставьте воду подняться и закрутиться. Чувствуйте поток, его пластичность.

Я кивнула, сглотнув комок нервов. «Чувствуй поток. Да. Я чувствовала потоки душ. Я видела, как они переплетаются, как гаснут и вспыхивают. Это должно быть проще».

Я протянула руки над водой, закрыла глаза, пытаясь отгородиться от хихиканий вокруг. Я искала внутри себя тот самый влажный, прохладный отклик. Нашла его — слабый, едва уловимый ручеек где-то на дне сознания. Я попыталась ухватиться за него, направить, влить свою волю.

«Двигайся. ВОЛНУЙСЯ, ЧЕРТ ТЕБИ ПОБЕРИ!» — мысленно закричала я на воду.

Вода в моем бассейне дрогнула. Не изящно, а как будто кто-то стукнул по дну таза. Затем из глубины медленно, нехотя поднялся бесформенный, пузырящийся ком мутной жидкости. Он был похож не на спираль, а на большую, лужнистую медузу, страдающую ожирением. Он качался из стороны в сторону, с него капали тяжелые капли обратно в бассейн.

Кто-то сдержанно хихикнул.

«Нет, не так! — ярость начала закипать во мне. — Закрутись!»

Я изо всех сил сконцентрировалась, пытаясь мысленно скрутить этот мокрый ком в нужную форму. Внутренний ручеек магии, сжатый моим отчаянием, рванул сразу со всей силы.

Ком воды вдруг резко дернулся, вытянулся в нелепую колбасу, закрутился так быстро, что брызги полетели во все стороны, и затем, сорвавшись с невидимой оси, с громким, хлюпающим ПЛЮХОМ! рухнул на каменный пол.

Ледяная волна грязной воды выплеснулась из бассейна, залив мои тапочки, брызнув на форму и образовав на полу приличную лужу, в которой плавало несколько принесенных из бассейна листиков.

На секунду в аудитории воцарилась мертвая тишина. А потом ее разорвал взрыв хохота.

— Боже мой, она устроила потоп! — выдохнул кто-то.

— Смотрите, у нее носки мокрые!

— Это что, новая техника? «Водяной молот»?

Я стояла по щиколотку в ледяной воде, с мокрыми ногами, с лицом, пылающим от стыда и бешенства. Мои кулаки были сжаты так, что ногти впивались в ладони. Я хотела развернуться и испепелить их всех одним взглядом. Я хотела, чтобы пол разверзся и поглотил меня. «Несчастные, ничтожные щенки! Я могла бы разорвать ваши души на атомы, пока вы моргнете! А вы смеетесь надо мной из-за лужицы!»

Смех стих так же резко, как и начался. Не потому, что все вдруг прониклись уважением, а потому, что в дверях аудитории появилась фигура.

Женщина. Высокая, худая, с лицом, высеченным из льда, и уставшими, невероятно холодными глазами. Ее темные волосы были убраны в тугой, идеально гладкий пучок. На ней была безупречно сидящая форма преподавателя, а в руках она держала папку. Ее магия ощущалась не как поток, а как острый, тонкий ледокол — безжалостный и пронзительный.

Это была преподавательница магического права. Мадам Реналль. Та самая, о «ледяной» славе которой Вирена предупреждала меня за завтраком.

Ее взгляд медленно скользнул по моим мокрым ногам, по луже на полу, по моему, должно быть, идиотски-испуганному лицу. На ее губах не дрогнул ни один мускул.

— Новенькая, — произнесла она голосом, от которого кровь стыла в жилах. Тихим, ровным, без единой нотки вопроса. — Стоун, если я не ошибаюсь?

Я смогла лишь кивнуть, чувствуя, как жар стыда сменяется леденящим страхом.

— Надеюсь, в праве вы проявляете большую точность, чем в обращении со стихиями, — продолжила она, и каждое слово падало, как увесистая глыба льда. — Или наши ковры и паркет ожидает печальная участь. На уборку после занятий. Чтобы ни одной капли.

Она повернулась и вышла, не дожидаясь ответа. Ее уход был ощутим физически — будто вынесли глыбу льда, и воздух снова смог двигаться.