Душеприказчица Мерил Пери

Глава 1. Абсолютно чокнутая

В этой главе пойдет речь о том, как я добилась величайшего уважения жителей одного малюсенького городишки Китвулда в первый же день моего туда прибытия

Густой и непроходимый лес нехотя расступался перед узенькой дорожкой в одну колею, которая петляла среди лесов, холмов и бескрайних пастбищ. Кучер словно выискивал ее каждый раз заново, ведя дилижанс между корнями коряк-исполинов, камнями, шипастыми кустарниками и непременно спрятанными за ними буераками и оврагами.

В один из них мы даром чуть не угодили. Возница вовремя стегнул лошадей и дернул поводьями в нужную сторону. При этом он и не переставал ругаться отборными словечками, пополняя мой немаленький словарный запасик интересной ругани.

Каюсь, есть у меня такое хобби, помимо основного занятия — душещипательства, э… разложения человеческих эмоций на экзистенциальные составляющие, эксперименты над аурой и прочее. Зачем это нужно? Тут все предельно просто. Чтобы объект означенного действия почувствовал себя лучше. Как бы «душещипание» — своего рода лечение, но только не для физической материи, а сами понимаете, чего именно.

Хотя, как по мне, гораздо большую пользу от наших семейных сеансов приносил обычный человеческий разговор. Вот, представьте себе, придет к нам в коттеджик на пригородном отшибе какой-нибудь не слишком везучий рыбак. Который, допустим, порвал свою сеть во время путины. Поругается. Выговорится. И выходит из нашего дома словно посвежевший и подобревший.

Поэтому я, как могла, старалась подбадривать нашего возницу и пыталась даже несколько десятков раз завести с ним разговор. Правда, остальные немногочисленные путники меня в этом не поощряли, а наоборот, смотрели с осуждением. Да и сам Рехар не спешил общаться именно со мной, а не с чертями, нежитью и их бабушками, которых поминал с завидной регулярностью.

В общем, всего лишь на пятидесятой с хвостиком попытке я быстро сдалась и уставилась в окно, хотя моя матушка и мои старшие сестрички дотерпели бы до ста— ста двадцати вопросов без ответов. И это общепринятый минимум у всех душещипателей.

Да, каюсь, своими навыками и умениями я не дотягивала даже до середнячка. Поэтому, получив письменное приглашение стать душеприказчицей целого Виндоухарда, несказанно обрадовалась и ускакала первым делом паковать чемоданы, вторым — формальности ради отпрашиваться у родителей.

Уже пять годиков назад я стала совершеннолетней и могла сама распоряжаться своей собственной жизнью. Правда, о переезде и речи быть не могло. Жители Кешты слишком привыкли к нашему семейному коттеджу и никак не хотели посещать иные места и домики с душещипателями, даже таких же представителей нашего семейства Пери, ведущего свое родовое древо еще от первых переселенцев Мириэля. Точнее, людей, выселенных эльфами на иные континенты.

Так вот.

В письме значилось: «Виндоухард II из Китвулда», что немало смутило возницу, точнее, заставило его вопреки обыкновению почесать свою щетинистую и довольно звонкую бороду, прежде чем взять с меня плату за проезд.

Но я это пережила с легкостью и ловко затащила на крышу дилижанса два внушительных чемодана. И то еле-еле уместила в них часть из вещей, которые только могут пригодиться мне на новом месте. А то, что не уместилось, приспособила куда придется. Лом повесила на пояс. Кузнечные клещи спрятала под рубашкой. Кстати, жестяную мыслеблокирующую пластину спрятала там же.

Из-за чего изрядно позвякивала при ходьбе.

— Леди-с. Виндоухард. Прибыли-с.

В этот долгожданный миг, когда мне пришлось наконец спрыгнуть со ступенек в сырую хлюпающую землю, мое многослойное и тяжелое облачение жалобно звякнуло. А клещи еще и слегка стукнули по животу, отскочив от кожаного пояса чуть в бок.

Скривилась. Это, конечно, да... Хоть и не положено. А затем полезла доставать свой багаж.

— Чертова слякоть, — в очередной раз выругался возница, провожая меня, своего экс-пассажира, недовольным взглядом. — Чертов лес, чертов Китвулд! Вонючая дыра!

И все в таком роде. Пересказывать всех упомянутых при этом бабушек намеренно не стану, дабы не расстраивать вышеупомянутых ругательным словцом.

— Благодарю вас, мистер… — С этими словами я лучезарно улыбнулась вознице, когда сумела наконец выгрести из-под чужого багажа свой второй сундук с приделанными внизу колесиками. Удобнейшее приспособление за авторством хорошего знакомого нашей семьи, потомственного плотника, сильно упрощало мне жизнь.

Отвечать на элементарную вежливость кучер не стал. А лишь стегнул лошадей со словами: «Но! Пошла!» И был таков. Быстро растворился в дымке легкого тумана вместе с дилижансом, в котором я бездумно тряслась почти целые сутки. Нет, не все время полностью, конечно. С маленькими перерывами, перестоями и ночевкой в придорожном трактире. Но эти мелочи я решила в рассказе опустить. Ведь перед моим взором раскинулся тот самый Виндоухард! Мой Виндоухард!

Унылый серый городишко в пятнадцать-двадцать домов открывался взору с опушки леса, где меня и оставили, видимо, решив, что заезжать в такой мелкий город — много чести. Ну ничего. В скором времени он разрастется и пополнится новыми приезжими, как только во всей округе узнают, что к ним приехал потомственный душещипатель. Эм, точнее, душеприказчик. А если еще точнее, то душеприказчица.

Ведь это же наверняка в здешней глуши целое событие!

Глава 2. Угрюмый Вторчик

Ложь, сказанная с улыбкой, может стать правдой для тех, кто в нее поверит. А улыбчивым людям верят куда как охотнее, чем угрюмым молчунам, не так ли?

Тик-так, тик-так, тик-так. В комнате, в которую меня проводили для переговоров с моим нанимателем, стоял большой напольный хронометр. Я наконец сняла отягощенный грязью плащ и повесила его аккуратно на спинку дивана. Пристроила сбоку вещи, развязала шейный платок, а на коленях поместила мыслеблокирующую платину, лом и клещи.

Собралась ждать, так сказать.

А вообще, странно. Молоденький парень с темно-синими волосами и черными накрашенными ногтями, как у некромантов, увидев меня, покраснел и напрочь отказывался отвечать на мои вопросы, сколько бы я их ни задавала.

Может быть, все дело в приязненной улыбке?

Я слишком сильно усердствовала, что так его смутила? Поставила в неловкое положение, заставив думать о чем-то ином, кроме деловых отношений?

Сколько себя ни спрашиваю, не могу понять, где я ошиблась.

«Тик-так, тик-так…» — звучало в комнате.

Непривычно. Но ничего раздражающего. Мои сестры умеют так интересно зудеть на ухо, натягивая нервы в состояние тугого узла, что это тиканье — сущие мелочи.

«Дзинь!» — послышалось оттуда же, невольно привлекая мое внимание. Еще секунда, и из маленького кругленького дупла в прямоугольной коробке со стеклянной дверцей и циферблатом показалась бронзовая птичка, похожая на соловья.

Глаз мой невольно дернулся от неприятного ощущения, но я продолжила сидеть и улыбаться. Ведь как говорила моя маман: «Улыбка — залог успеха любого душещипателя». А глядя на меня, со вздохом всегда добавляла: «Как жаль, что к тебе это неприменимо».

Правильно, я и без улыбки способна располагать к себе людей. Ведь так? Так. Недавние события стали прямым тому подтверждением. Потому что стоило мне покинуть таверну, как за моей спиной тут же послышалось: «А кто это?», «Как она сказала, ее зовут?», и еще, самое любимое — «Думаешь, она к нам надолго?»

Успех моего прибытия — налицо. Я уже стала знаменитостью в этих краях! Видели бы это мои сестры, умерли бы от зависти. Шучу, конечно. Зависть — это еще один запрет в череде неправильных чувств, ранящих нашу душу — злость, гнев, ярость и прочее.

Вздохнула и опустила взгляд к грязи под ногтями.

— Ой, — вырвалось у меня. — А пилочку-то я и не взяла.

Но унывать не стала, вспомнив, что во внутреннем кармане жакета у меня был спрятан складной нож. Эта мысль согрела душу и позволила снова беззаботно уставиться на не слишком приятное зрелище — напольный хронометр, который с каждым тиком словно бросал вызов моему терпению.

И вот, ровно тридцать семь минут спустя, когда я уже была готова отправиться на войну с магической вещью, лишь бы она перестала скрипеть и тикать внутренними механизмами, в комнату наконец вошел он, Виндоухард Второй, застыв на пороге.

— З-здравствуйте, — пролепетал высокий, худощавый парень, точнее, широкоплечий подросток-переросток. Темно-синие прямые волосы еще некогда короткой прически теперь отросли чуть ниже ушей. Запущенная челка лезла на глаза. Узкое худое лицо, внешне не лишенное привлекательности, выглядело таким молодым. Гладкая белая кожа, прямой нос и тоненькая линия губ, прямо будущий сердцеед.

— Приветствую вас, — пропела я добродушно. — Вы и есть Виндоухард Второй?

Мой наниматель быстрым шагом прошел и сел в кресло, стоящее рядом с диваном, ссутулился и наконец ответил:

— Вроде бы, — его голос звучал совсем тихо, но чуть громче хронометра, поэтому я все-таки услышала. — А вы и есть «та самая» Мерил Пери?

— Не та самая, но Мерил Пери, — ответила я. И снова улыбнулась, подергивая уголками губ. Парень отчего-то вздрогнул. Неужели замерз? Поэтому участливо уточнила: — Вам холодно?

— Нет-нет, что вы, — пролепетал бедняга, стиснув ткань штанов на коленях.

Хм. Тогда, возможно, у него какие-то проблемы, о которых он боится мне сообщить?

И это в высшей степени интересно!

Набрала воздуха в грудь, чтобы начать по привычке допрос ни о чем и обо всем, как обычно делает моя маман, когда к ней приходят посетители, но, к моему великому сожалению, нас прервали.

Пыхтя и фыркая, в комнату-гостиную на первом этаже (я так предполагаю) поместья Виндоухардов ввалился седовласый старик.

— Фух, — выдохнул он, переводя дыхание. — Простите, еле успел. У меня были дела в городе, когда за мной прибыл посыльный.

— Да-да, — ответила вместо приветствия. И поспешила исправиться, встала и протянула руку.

Как назло, пластина, лом и клещи упали на пол, звеня. Хорошо хоть, молоток сумела втиснуть в чемодан.

Перевела беглый взгляд на нанимателя в лице Вторчика, и на какую-то долю секунды мне показалось, будто он улыбнулся. Загадочно так. Так интересно.

Но нет, вроде бы примерещилось.

— Ой, простите… — я дружелюбно попыталась оправдаться.

Настала неловкая пауза.

Вошедший мужчина недоуменно вскинул брови где-то на четверть лба и настороженно подошел, пожал мне руку.

Глава 3. Оборванная жизнь

Одно маленькое событие может стать началом большой войны, реже — исключительной приязни…

Двенадцать лет назад

Точильный камень монотонно скреб по лезвию клинка, время от времени высекая белоснежные искры. Высокий и довольно худой мастер, брюнет среднего возраста с щетинистыми впалыми щеками и непослушными вихрами на голове, восседал на табурете, будучи по-домашнему одет и в сером фартуке из мешковины. Несмотря на опасность подобного занятия, он, наоборот, расслабленно смотрел перед собой, двигая лезвием оружия то влево, то вправо, то вверх, то вниз.

«Чирк, чирк!» — слышались звуки, время от времени разбавляя монотонную гармонию, царящую в маленькой квадратной комнатушке-мастерской Рувала Пери, главы многочисленного семейства душещипателей из Кешты, столицы благостного королевства людей Ирвинтведа.

Нога оружейных дел мастера то и дело нажимала на деревянную ножную педаль, кожаными ремнями приводящую в движение целый вращательный механизм. С каждым нажатием стопы точильный камень словно ускорялся, а скребущий звук волнообразно усиливался и так же постепенно затухал.

— Папа? — в приоткрытой двери показалась маленькая девочка в черном-пречерном, закрытом по самую шею платье и белоснежных гольфиках, скрывающихся в недрах пышной длинной юбки. Мелодичный голосок одной из дочерей семейства Пери резко контрастировал с застывшей на красивом личике миной полного безразличия. — Ты звал меня?

— Да, дочь, — отозвался Рувал, щурясь. — Я почти закончил. Отнесешь этот меч в караульную к нашему общему знакомому, мистеру Стоггсу?

— Да, папочка, — согласилась дочь, дернув уголками губ.

Нажав на педаль еще несколько раз, мастер доделал свою работу, ведя лезвием по вращающемуся камню. И вот он наконец поднял руку и поднес наточенное оружие к лицу, чтобы придирчиво осмотреть свою работу.

— Так-то лучше, зазубрин почти не видно, — удовлетворенно бросил Рувал, разговаривая скорее сам с собой. — А, да, подай, пожалуйста, ножны. Они там, в ящике у стены.

Дочь охотно подчинилась и подхватила металлические ножны, обвязанные кожаной лентой, местами потертой и сильно изношенной.

— Мистер Стоггс будет очень рад. — Она кивнула в сторону блестящего лезвия меча. — Он боялся, что клинок совсем сломается.

— Э, не… — Рувал уверенно взмахнул клинком в воздухе, показывая дочери боковой разящий удар. — Эта сталь еще неплохо послужит нашему стражнику. Вот только надеюсь, дальше показных боев перед королем на очередном празднестве дело так и не дойдет. Но не будем унывать! — воскликнул он, поднимаясь с табурета. Переняв у дочери ножны, аккуратно вдел меч, точнее, одним выверенным движением вогнал его по самую рукоять, демонстрируя отменную сноровку. После чего вытянул руку и взвесил оружие на ладони.

— Только с балансом небольшая беда. Но, думаю, мистеру Стоггсу нравится и так.

Нахмурившись, Рувал хотел было сказать что-то еще, но вовремя опомнился и протянул дочери клинок.

— Ну, беги, дорогая. Быстрее управишься, быстрее будешь свободна.

— Да, папочка! — воскликнула Мерил.

Перехватив меч у отца, она выбежала из комнаты.

В это же время в одном из переулков Кешты за горами деревянных ящиков, возвышающихся на задворках продуктового склада, что у восточных столичных ворот, прятался семилетний испуганный мальчик, Алистер Виндоухард II. Он был сыном богатого вельможи, приехавшего из далекого Китвулда, королевства, в одночасье погрязшего в бесконечной борьбе с демонами и всякой нечистью, упырями и просто лесным зверьем.

К несчастью, молодой наследник потерялся, когда поверенный по имени Роуби Мориз повел его на рынок за сувенирами. Юный Алистер долго выпрашивал у слуги отца разрешение отправиться за покупками. На что Мориз неизменно отвечал раздраженным отказом. Однако уже через несколько часов наконец сдался и вызвался лично сопроводить молодого господина, испросив разрешения у его отца.

Поначалу пешая прогулка по респектабельному столичному району Кешты не предвещала ничего дурного. Но так было до тех пор, пока Мориз не свернул в сторону местного рынка, крупнейшего во всем Ирвинтведе.

И вот хлынувшая словно из ниоткуда толпа, жаждущая купить только что испеченную сдобу или же новые недавно привезенные товары, в два счета разделила мальчика и его провожатого, они и оглянуться не успели. Кругом стоял шум и толкотня. Крики Мориза тонули среди голосов торговцев и зазывал. Человеческая река несла мальчика вперед, непонятно куда.

К сожалению, положение дел не спасла и нечаянно опрокинутая Алистером чаша с яблоками, когда его наконец вытолкнуло к краю общего людского потока покупателей и прохожих. Разозленный лавочник тотчас накричал на растерянного мальчишку, столь неудачно налетевшего на прилавок торговца. Что немудрено, поднятое недовольство было быстро подхвачено окружающими.

Поэтому пришлось молодому Виндоухарду убегать куда глаза глядят, чтобы не попасть в лапы бдящей на углу рынка стражи. Не зная зачем и почему, действуя неосознанно, маленький мальчик нырнул в темный переулок, не отвлекаясь на окрики торговца и разозленных прохожих.

— Держи ворье! — подхватил кто-то из толпы. — Держи его!

Глава 4. Ненастоящая проблема

Проблемы окружают восприимчивых людей. Они вьются гнездами вокруг тех, кто подпускает их близко к сердцу, и с легкостью отскакивают от закостенелых эгоистов, которым ничто в мире не интересно, кроме самого себя

Пыльная и грязная гостевая спальня приняла меня с распростертыми объятьями, едва Втор открыл скрипучую дверцу, третью по счету от начала коридора второго этажа. Я вынужденно изобразила на лице радостную улыбку и преувеличенно звонко распрощалась с моим провожатым.

— Что ж, на сегодня, думаю, достаточно!

Поскорее закрыла дверь и наконец выдохнула. Можно расслабить лицо и перестать мучить скулы притворно-вежливой улыбкой.

Правда, едва осталась одна, без вещей, с неудовольствием поняла, что помощь мне все-таки необходима, как минимум в уборке, как максимум в ремонте с заменой всего окружающего меня пространства. Пол, потолок, стены. Да вообще все вокруг!

— Ну, думаю, сейчас будет достаточно и обычного проветривания, — подбодрила себя этими словами и отправилась к одному из окон просторной прямоугольной спальни, заставленной громоздкой дубовой мебелью. Пыльный налет толщиной с палец лежал всюду и словно насмехался надо мной.

Одно непонятно, прислуга в поместье имеется. А результат их работы не впечатляет.

Но не будем отчаиваться! Завтра первым же делом распоряжусь убрать здесь все.

Именно!

Быстро пробежалась пятками в слегка влажных гольфиках по холодному полу, распахнула плотные бордовые шторы в тонкую золотистую полоску, сильно выцветшую, до серых оттенков. Как вдруг до слуха донеслось приглушенное:

— А-апчхи!

И еще:

— Чхи-чхи.

Тройной чих заставил меня задуматься. Так я не одна в этой комнате?

— Кто здесь? — позвала тихонько, памятуя о бдительной кухарке, не выносящей шум посреди ночи. Да, не спорю, выяснение отношений — мой конек, душещипателям положено знать все о человеческих эмоциях, так или иначе влияющих на окрас ауры человека, но сейчас я, к сожалению, была слегка не в форме.

А в ответ тишина…

— Кто здесь? — позвала более требовательно, в надежде на то, что этот кто-то добросовестно объявится перед моим взором.

В уме же начала перечислять:

«Предметные духи; души умерших, не должным образом отстраненные от тела; скелеты, зомби, подчиненные некромантами… Кто еще может отважиться на подобные пакости, как прятки в пустынных комнатах? Не считая людей, конечно».

— Я знаю, что ты здесь, выходи… — позвала я миролюбиво. — Тебе ничего не будет, обещаю.

На третий раз вместо чиха или же ответа послышался сдавленный смешок. Так-так, этот кто-то явно прятался под кроватью с балдахином, что справа от меня.

А это в высшей степени интересно!

Мигом позабыла про прочие планы и на цыпочках прокралась к тумбочке, чтобы уже там, на коврике, постеленном перед кроватью, встать на колени.

Но не успела я этого сделать, как меня опередили.

Черная мохнатая когтистая рука показалась из-под покрывала и схватила за щиколотку. Чем, кстати, ничуть не испугала.

Вот совсем!

Как я уже рассказывала ранее, у меня есть младшие сестрички, которые подобным образом не раз пытались испытывать мое терпение. И даже не два или три…

— Ага! — возликовала я и в один миг присела, схватив это «нечто» за запястье. — Попался?

— Эй, милочка, — из-под кровати послышался насупленный, звонкий, почти детский голосок. — Ты совсем, что ли, рехнулась?

— Я-то рехнулась? — изумленно переспросила у этого наглеца. — С чего вдруг?

— В такой ситуации положено визжать, пугаться и утекать прочь, — поделился познаниями горе-страшилище. — А ты меня за руку хватаешь.

— Это же относится и к вам, уважаемый. — Я постаралась совладать с эмоциями и подавить в голосе раздраженные нотки. — Далась вам моя щиколотка! Не хотите ее отпустить?

— Ты первая, — послышалось бурчание из-под кровати.

— Нет, ты.

И правда, как он, так и я. Тоже буду «тыкать».

— Ты! — упрямилось страшилище.

— Нет, ты! — ответила ему я.

— Ты-ты-ты, — гаденько поиздевался подкроватный паразит.

— Так, ну все! Это перебор! — Схватила запястье покрепче и потянула на себя, одновременно шагая захваченной ногой в сторону. Раздался громкий «Бум!», прежде чем моему взору предстала шарообразная голова маленького и такого вредненького, как оказалось, чертенка.

— Демон?.. — изумилась я. — Здесь?

— А чего удивляться? — фыркнул мохнатый вредина, поднимая лицо ко мне, чтобы мстительно так сощуриться. — Мы же в Китвулде, а не где-нибудь на Мейфии.

Что примечательно, ногу мою он не отпускал.

— И правда… — согласилась я, припоминая о близости Китвулда к Запретной башне. — А теперь, раз уж мы друг друга увидели, может быть, все-таки отпустишь?

Глава 5. Повальный интерес

Прежде чем стричь овцу, нужно ее вырастить, выкормить, расчесать и, собственно, все. Так вот, в этой главе я, по всей видимости, стану пастухом

— Рада представиться, я — Мерил Пери, пятая дочь в многочисленной семье потомственных душещипателей, которой выпал шанс доказать свою исключительность всей моей оголтелой родне. Ведь меня назначили душеприказчицей целого города! Этого города! — декламировала я с трибуны, глядя на толпу горожан, собравшихся плотненьким полукругом возле поместья Виндоухардов. — И не беда, что этот город находится аж в Китвулде. Королевстве, в котором помимо огромных лесов и густых чащоб раскинулись от поля до поля безымянные кладбища. Мне же лучше. Для моих экспериментов над экзистенциальной материей лучше места просто не найти!

Маленькая пауза, и я продолжила свою речь:

— Да вы даже представить себе не можете, как я рада опробовать свои навыки и умения в новом деле! Не только душещипать, но и душеприказывать. Хотя моя матушка сильно смутилась, не поняла, в чем, собственно, разница. И потому двадцать раз изумленно перечитала письмо-приглашение, прежде чем отпустить меня с тяжелым сердцем. По крайней мере, она старательно делала вид, будто переживает. И правильно! Ведь, кто знает, сколько всего интересного ждет меня в этих краях?

Но, как и ожидалось, среди здешней непросвещенной публики в искренность моих мотивов не поверили, и именно поэтому где-то на середине пламенной речи в меня полетело сразу два яйца и штук пять яблок. Уклоняясь от последних, я, кстати, упала с кровати и наконец проснулась, с радостью осознав, что это был всего лишь сон.

Однако какой реалистичный и, я бы сказала, жизненный сон мне приснился накануне моего первого полноценного рабочего дня, не правда ли?

А если немного обдумать произошедшее, то все становится ясным и понятным, я просто-напросто внутренне напугана и сама не отдаю себе отчет в той ответственности, которая в одночасье свалилась на мои плечи.

— Так, нет! — хлопнула себя ладонями по щекам и приказала не унывать. — Не дело это, вот так паниковать! Душещипатель я, или кто? Тем более из семейства Пери, а не абы откуда!

Столь пламенная речь, как ни странно, привлекла внимание прислуги, и мое уединение было немилосердно нарушено явлением одной из тех самых: Айзы или Лорны.

Зайдя внутрь без стука, девушка в сером, застиранном почти до дыр передничке застыла, глядя на меня с открытым ртом.

— В-в-в… — она начала заикаться. — В-в-вы к-к-кто?

Я внимательно дослушала ее вопрос, хоть и порывалась подсказать где-то на середине фразы. А уже затем наконец представилась:

— Я, Мерил Пери, душеприказчица из Ирвинтведа, рада…

Раздался громкий «Бабах!».

Бедняжка Айза или Лорна хлопнулась в обморок. Наверняка это все от голода…

Определенно, нужно что-то делать со столь грозной кухаркой. А то и до инфаркта недалеко, или до других, не очень приятных болячек, заработанных на нервной почве так или иначе.

Задумчиво перевела взгляд в сторону открытого дверного проема и услышала чьи-то шаркающие шаги. Медленно, но верно ко мне приближалось новое действующее лицо спектакля под названием «Доброе утро, я — Мерил Пери».

Пара секунд молчаливого ожидания, и вот из-за дверного косяка выглянула вторая служанка в сером передничке.

— Далась этому хлюпику нежилая спа… — вошедшая оборвала себя на полуслове. — Айза?! — выкрикнула она, чудом не наступив на бедняжку, упавшую в обморок.

Я терпеливо дождалась следующего восклицания, прежде чем повторить попытку представиться.

— Поднимайся, хватит ерундой страдать! — упрекнула сестру (судя по всему) Лорна. Присев на корточки, она стала трясти ее за плечи.

А я поизучала лица обеих и пришла к выводу: да, так и есть. Схожие черты, одинаковые скулы.

Та, которая Айза — девушка лет восемнадцати с кучерявыми каштановыми волосами, спрятанными за серенькой косыночкой, сейчас лежала на полу и все еще не приходила в себя. Вторая, немного постарше — темноволосая с тугой косой, закрепленной шпильками на затылке наподобие улья. Вот так-так! Значит, на прическу время имеется. А на полноценную уборку поместья — нет?

Пометила себе непременно проследить за прислугой и полноценным исполнением своих обязанностей.

— Дайте ей пощечину, — посоветовала я, кивая в сторону обморочной. — Она точно проснется.

— Что?.. — изумилась служанка. — Кто вы? И почему…

— Я — Мерил Пери, — представилась в очередной раз и даже попыталась улыбнуться. — Прибыла к Алистеру Виндоухарду II. А вы, я так полагаю, Лорна. Сестра Айзы.

Девушка открыла было рот, чтобы возразить, или просто так проявлялось ее удивление. Но я опередила:

— Нюхательных солей у вас нет, вонючего спирта тоже, поэтому остается только пощечина, не так ли?

— Так вы та самая? — только и услышала я в ответ. И это была все еще Лорна. — Это вы промыли мозги нашим родителям до неузнаваемости, да?

Показалось ли, но в ее голосе звучала или же претензия, или же плохо скрываемая обида.

О, а это интересно!

Глава 6. Шальное утро

Иной раз нам сложно понять даже самого себя, нежели еще кого-то постороннего

«У любых сплетен есть несколько основных особенностей. Первое: они чаше всего лживы и не отражают реальное положение вещей. Второе: их целью служит задача — развлечь публику. А для этого в ход идут любые уловки, чтобы подогреть интерес к рассказчику. Но в любом случае, мало кто задумывается о реальном вреде, причиняемом объекту сплетен. И это прискорбно…» — поучала нас матушка, пока все мы, потомственные душещипатели, сидели полукругом в зале на семейном собрании Пери.

Огонь приятно потрескивал в камине, озаряя комнату теплыми оранжевыми красками, а за окном будто в такт щелкающим звукам завывал ветер, подгоняемый в сторону фасада нашего высокого домика узостью окраинной улочки столицы Ирвинтведа.

Я в тот день держала в руках кружку с горячим ароматным шоколадом и грезила наяву о неожиданных приключениях, которые вот-вот могут со мной случиться.

Не знаю почему, но я всегда знала, что не останусь в доме Пери до самой старости, как, например, это сделала моя бабушка, тоже Обрывающая жизни, кстати. Ее дар был вне закона, но, как водилось в наших краях, запрет — еще ничего не значит. Совсем-совсем ничего. Потому что взяться за наказание, ссылку, или же арест моей ба по сей день так никто и не отважился. Даже не так, пять лет спустя, после самого первого указа местного разлива, в котором мою бабушку объявили вне закона, власти королевства только и сделали, что строго-настрого запретили пользоваться своими умениями ни в мирных, ни каких-либо еще целях — любых. Иначе…

Нет, я не ошиблась. В королевском указе, присланным нам вестником (соседским мальчиком), так и значилось это самое интригующее троеточие. Видимо, власть имущие не смогли придумать, что это «иначе» в сущности означает. Но думаю, фантазия правителя не ограничилась бы простым выговором, если бы моя ба на самом деле пустилась во все тяжкие. Так сказать, применила бы на практике недюжинную силу, способную оборвать связующую нить жизни одним лишь взглядом.

Да, честно признаюсь, я так не умела. И даже не пыталась перенять у моей мудрейшей и добрейшей бабули этот навык. Однако прибыв сюда, я за одно лишь утро очень сильно пожалела об этом просчете. В смысле, что не могу убивать взглядом.

Потому что стоило мне подойти к кухонной двери, а я к тому моменту уже успела опять переобуться в пыльные тапочки, как я услышала нечто вопиющее, неприятное, нелогичное и еще много-много всяких разный нелестных эпитетов к определению, что же все-таки донеслось до моих ушей.

— Представляете?.. — неприятно повизгивал чей-то голос. — Эта девка завлекла к себе в спальню нашего молодого господина! Пособлазняла его, значит, взглядом, и говорит такая: ложись, мол, живо на кровать!

Послышались охи-вздохи.

— Да ты че?.. — изумился кто-то, демонстрируя свой грубый грудной голос, похожий на женский. Но утверждать не берусь.

— А дальше? — проскрипел (похоже) дворецкий. — Ну, говори уже, не томи!

— А дальше… — интригующе продолжил визгля. — По пять конфет с каждого!

Что?!

Ну, тут я не выдержала, распахиваю дверь, ожидая увидеть на кухне мохнатого демонюку, которого вот реально убить мало после подобного поведения. Но, к моему величайшему изумлению, замечаю рыжего конопатого нахаленка метр с кепкой. Розовощекий круглолицый пацан плотненькой комплекции в подстреленных черных штанах на лямках и клетчатой рубахе с коротким рукавом нагло смотрит на меня и даже не смущается!

— Ты кто такой? — вырвалось у меня непроизвольное. — И что здесь делаешь?

— Как кто? Я — мальчик на побегушках! — гордо выпятив грудь, отвечает, собственно, мальчик на побегушках. — Бегаю по городу с поручениями. Отправляю записки управляющей, или же поверенному. Так что, считай, незаменимая личность в этих краях!

Про то, что он — личность, даже не спорю. По глазам вижу, эта самая личность, она же гордость и нахальство, из него так и прет. Меня другое интересовало в данный момент. Откуда он узнал про провальный эксперимент, который я хотела поставить на Вторчике этой ночью? Вот что меня волновало больше всего. Но я сочла за благо не выдавать своего интереса, иначе, чувствую, ответ мне будет тем же: «Пять конфет». Ага, если не все десять.

Несколько мгновений на сомнение. Молчаливая перестрелка виноватыми взглядами между кухонными сплетниками особенно бросалась в глаза. Но, что удивительно, никто не соизволил и слова молвить. А я снова посмотрела на рыжего юношу, который хмурился, будто он тут жертва сплетен, а не я.

Как вдруг неожиданная догадка озарила и позволила понять произошедшее!

— Так это ты тот, кто воспитывает Тгрума? — я озвучила свои мысли. Непроизвольно, но так даже лучше.

— Но откуда?.. — удивился нахаленок. А после секундной заминки надулся и скрестил руки на груди. — Он — мой дружбан! И вовсе я его не воспитываю, вот еще!

— Тгрум? — удивился дворецкий. Вздернув мохнатые брови на середину лба, он уставился на меня. — Кто это?

— Это… — начала было я.

— Да так, один непоседа, который заходит ко мне время от времени! — перебил меня незаменимый. — Теть, а теть. Давайте поговорим в коридоре?

— Э, не! — Я хитро улыбнулась. Кажется, помощник, он же экскурсовод, на сегодняшний день найден. — Я пришла сюда умыться и завтракать. А после этого буду готова тебя выслушать, дружбан Тгрума.

Глава 7. Местные порядки

Неожиданные известия приходят тогда, когда их меньше всего ждешь. И именно поэтому для сохранения душевного равновесия ежесекундно нужно быть готовым ко всему, как это делаю я. Во всяком случае, я искренне в это верила до некоторых пор

В целом, если не считать разномастной армии скелетов, обосновавшейся во дворе поместья молодого Виндоухарда, мой первый рабочий день можно было бы считать вполне обычным. Однако так даже лучше, потому что все мои самые потаенные мечты и надежды поскорее влипнуть в приключения наконец сбылись, чем воодушевляли еще больше.

Сами представьте, дождь, густой лес, окружающий маленький захолустный городок, месиво кругом, грязные скелеты лесных животных, людские зомби, украшенные висящими на костях кусками плоти вперемешку с комьями земли, ух! Как это волнительно!

Но пока что я, как и собиралась, умылась и вкусненько позавтракала, сидя за разделочным столом на кухне, а не в столовой. Неприятная мелочь, которая очень быстро забылась и выветрилась из головы, едва я встретила, а точнее, столкнулась в коридоре с моим работодателем, Алистером Виндоухардом II.

— Мерил? — его голос по непонятной мне причине звучал очень взволнованно. — Ты в порядке?

— Да? А что? — Я подняла недоуменный взгляд к его лицу. — Что-то случилось?

Ничего ровным счетом не увидела, потому что свет, проникающий в коридор из холла, был довольно скудным и падал Вторчику прямо за спину, оставляя в тени большую часть лица, если не считать тонкую полосочку с краю щеки. Пытаясь переварить услышанное, я вообразила в голове интригующий образ медвежьего скелета.

— А-а-а, ты это об очаровательной нежити во дворе? — Я подняла руку и похлопала по плечу собеседника. — Очень колоритные экземплярчики подобрал для подчинения. Так держать. Вот только у меня вопрос. Ты уверен, что родственники умерших будут не против? Они дали разрешение поднять из могил эти бренные тела?

Показалось ли, но Виндоухард-младший будто вздрогнул.

— Какая прелесть, — тихонько проронил он, а затем прочистил горло и громко ответил, как по заученной форме учителю: — Среди человеческой нежити трое слуг семейства Виндоухардов и шестеро моих предков. В том числе папа, дед, бабушка, прадед и прабабушка. Так что, можно считать, что я их родственник и я не против.

Посчитала в уме и не удержалась от вопроса:

— А кто шестой?

— Э… — Вторчик слегка замялся. — В смысле?

— Кто шестой зомби-родственник? — пояснила я.

— А, это… — собеседник явно не хотел отвечать, смущался. — Тебе лучше не знать.

— Почему это? — удивилась я.

— Потому что это была папина любовница.

— Вот как? — Я пожала плечами. Вполне обычное дело в знатных кругах. И чему здесь смущаться? Но вслух сказала лишь: — И что дальше? Я поэтому должна была быть не в порядке? У тебя проблемы с подчиняющей магией и ты побоялся, что нежить на меня нападет?

— Нет! Вовсе нет! — выкрикнул Алистер. А затем еще более смущенно и еле слышно выжал из себя: — Я… я… боялся, что ты испугаешься...

Вот так задачку он мне задал. Я испугаюсь? Но чего?

Задумчиво нахмурилась, перебирая варианты из недавнего: дождь, слухи, рыжий нахаленок, непослушная прислуга, зомби-медведь и шествующая по улицам города нежить, которую заметила из окна пристройки, вкусный завтрак, или же это о Тгруме?

— Ты не боишься меня? — спросил вдруг Вторчик, отвлекая от раздумий. — Правда?

Когда до меня дошло, то я не удержалась и покатилась со смеху.

— Пф-ф, ах-ха! — я постаралась поскорее справиться с приступом хохота, так не вовремя явившего себя миру. — Ой, прости…

— Ты смеешься надо мной? — услышала я изумленное. Поэтому пришлось спешно оправдаться:

— Это ни в коем случае не относится… к тебе, Алистер. Просто я. Просто я…

А вот тут меня ждала засада. Потому что врать я не умела. А придумать правдоподобный, а главное, безобидный вариант ответа быстро не получалось. Пришлось срочно спасать ситуацию и переводить тему:

— Так ты меня искал? Зачем?

— Нет, это ты меня искала! — запутал меня Втор. — Чесоб поймал меня только что и попросил срочно с тобой переговорить. Сказал, что у тебя есть для меня одна очень важная просьба.

— У меня? — удивилась я.

А в уме послала рыжему сплетнику тумак и не один. В реальности я, конечно же, подобного себе бы не позволила. Но вот в мыслях, это другое дело. Правда, узнай моя ма, что позволяю себе подобное, сразу бы отчитала и устроила поучительную беседу. Да, каюсь, есть во мне столь неподобающие душещипателю черты. Но, слава богам, о них еще пока никто не знает.

— Да... — Втор смотрел на меня внимательно. По крайней мере мне так показалось, потому что голова его не двигалась.

— Если не против, я бы хотела осмотреть город, заглянуть к управляющей, а еще хочу обойти все владения Виндоухардов, чтобы лучше понять, чем мне придется заниматься в эти два года.

— Ох, нет! — реакция собеседника меня, мягко говоря, удивила.

Более того, Алистер взял меня за плечи и проникновенно попросил: