Два альфы для белой волчицы

ГЛАВА 1. Запах сладостей

Шэйн прицелился и метко выплюнул сигарету в урну. Затем повернулся к двери. Дело было грязное. Он такие не любил. Девчонка едва за двадцать попалась в парке группе бандитов. Это Шейн так думал — группе — хотя ни свидетелей, ни следов не осталось. Только побои по всему телу — такие, что вряд ли кто-то смог бы сделать подобное в одиночку. Царапины и… следы вторжения. Ну и, конечно, шок и нежелание говорить. В общем, полный букет всего того, чего Шейн в своей работе терпеть не мог. Полный букет того, что так любил поручать ему Джонс.

Почему-то в убойном отделе за Шейном закрепилась дурная слава «отличного психолога». Сержант понятия не имел, что заставляет людей так заблуждаться. Он не учился в колледже и не оканчивал курсов для переговорщиков… Да и лицо его, как казалось Шейну, вовсе не вызывало доверия. И всё же, стоило один раз оказаться не в то время и не в том месте, как в досье оказалась благодарность, а на лбу идиотская кличка «Бархатный». «Бархатный»… Знали бы они, о чём говорят.

Шейн вздохнул и опустил ладонь на ручку двери. Палата номер тринадцать. Отличное начало, чтоб его. Едва Шейн переступил порог, в ноздри ударил густой запах мармелада, мятных пастилок и… Шейн будто сквозь сон услышал собственный гортанный рык. Третьим был запах другого волка.

Чертыхнувшись Шейн вылетел в коридор и припал спиной к двери. Попытался привести чувства в порядок. Грудь тяжело вздымалась, дыхание сбилось. Густой дух сладостей и мокрой шерсти всё ещё стояли в воздухе. Теперь он чувствовал их даже сквозь закрытую дверь.

— Сэр? С вами всё в порядке?

Проходившая мимо медсестра остановилась напротив, заботливо вглядываясь в лицо посетителя. Шейн попытался ответить, но понял, что может издать лишь невнятный рык.

— Сэр? — медсестра попятилась. — Сэр, я вызову охрану…

Шейн не глядя рванул из кармана значок и ткнул в нос излишне заботливой девушке. Говорить он всё ещё не мог, а медсестра хоть и перестала угрожать, подозрительно смотрела на него и спиной вжималась в стену. Не дура. Хотя будь она умнее — мчалась бы прочь, бросив свою чёртову тележку с пелёнками.

Шейн с трудом вернул самообладание и выпрямился.

— Простите. Офицер Шейн Джеткинс. Отдел расследований разбойных нападений.

Девушка сделала вид, что облегчённо вздыхает, хотя страх с её лица никуда не делся.

— Прошу прощения, сэр, мне показалось, вы плохо себя чувствуете.

«Чертовски плохо, чтоб тебя…»

В мире, где жил Шейн Джеткинс, Сержант полиции по прозвищу «Бархатный» и альфа давно несуществующего клана Степных Волков, оборотни встречались не так уж часто.

Когда-то, очень давно, они населяли едва ли не весь мир – по крайней мере, если верить болтунам. Они населяли леса и даже строили собственные крепости… Когда-то очень, очень давно. Сам Шейн тех времён, конечно же, не застал. Волков становилось всё меньше по мере того, как росли человеческие города. Их стаи ещё удавалось отыскать в Сибири и глубине американских прерий – там, где люди жили не слишком густо. Другие кочевали из города в город на мотоциклах или удачно прикидывались смертными с таким же кочевым образом жизни – музыкантами или коммандос. На одном месте волкам не жилось, хоть они и научились маскироваться под людей. Толи играла дикая кровь, толи дело было в другом – двум альфам на одной территории всегда было тесно, независимо от кланов и времён.

Шейн от кочевой жизни отказался уже давно. Когда-то, по молодости, он тоже поколесил по стране. Но Шейн давно уже заметил за собой странный инстинкт, незнакомый ни его родному брату, ни большинству волков, которых он когда-либо встречал: Шейн испытывал потребность защищать.

Он защищал смертных. Избитых подростков и вот таких вот девчонок, которым не удавалось вернуться домой из клуба без приключений. Защищал тех, кого мог, хотя и чувствовал в глубине души, что всё это – не то. Шейн всё ждал и ждал чего-то, перемен или просто когда появится «то», но мир оставался таким же человеческим и таким же недружелюбным для таких, как он.

Шейн отогнал непрошеную мысль.

— Я должен задать несколько вопросов пациентке из тринадцатой палаты.

Он выжидающе замолчал.

— Простите, сэр, но мы ничем не можем помочь. Молодая леди не разговаривает.

«И как бы я сам догадался…»

— Я знаю, — он чуть наклонился, разглядывая бейджик, — знаю, Сэнди. Но это моя работа, так же как твоя работа менять ей пелёнки. Кстати об этом… Пациентку что, не мыли?

Сэнди недовольно поджала губы, будто её уличили в халтуре.

— Она сопротивляется, сэр, — ответила Сэнди сухо. — У нас не психиатрическая клиника и нет оборудования для работы с буйными пациентами. Хотя именно туда её и отправят, скорее всего, в ближайшее время.

— Туда?

— В психушку, сэр. Если никто не заберёт её под опеку. Страховки у неё нет, но и вышвырнуть её на улицу в таком состоянии мы не можем.

— У неё нет родственников?

Сэнди фыркнула.

— Кто из нас коп, сэр? Вы мне скажите!

Шейн только покачал головой. В деле не было ни имени, ни фамилии жертвы. Обычный случай — если родные у девушки и были, то вряд ли сильно о ней беспокоились. Документов тоже обнаружить не удалось.

— Я понял, — Шейн снова покосился на дверь и сжал кулак.

Потрясающее везение. Или невезение — это с какой стороны посмотреть. Молодая волчица. Волчица, если верить запаху. Если учесть, что их, волков, осталось не более чем один на тысячу, а волчиц ещё раз в десять меньше — повезло. Если же вспомнить о том, что волчица валялась в полном отрубе изрядно попользованная, везение сходило к нулю. И этот чёртов запах… Один только аромат волчицы сводил с ума. Что уж говорить о вызывающем откровенное бешенство запахе чужого альфы.

Теперь Шейну было абсолютно ясно, что обычные бандиты тут не при чём. Только легче от этого не стало. Шейн глубоко вздохнул, прогоняя из легких остатки запаха.

— Сэнди, прошу… помойте её. Я заплачу, — он сказал это доверительно, давая понять, что говорит, как частное лицо, но медсестричка лишь развела руками.

ГЛАВА 2. Альфа-игры

— Комната, кухня, ванная, туалет.

Эллис молча разглядывала малогабаритную квартирку, куда привёл её Шейн. Впервые в жизни Шейну стало стыдно за то, что он не брал взяток и не выслуживался. Сорока квадратных метров вполне хватало на одиночку, и кто же мог знать, что однажды он приведёт сюда… волчицу? Мысль была странная. Он водил сюда баб. Не проституток — он же, как-никак, был копом, а значит, ему давали бесплатно. Шейн был уверен, что Эллис сейчас чувствует запах их духов, и от этого грудь рвала непривычная злость.

Шейн сжал кулак и напомнил себе, что привёл не очередную бабу, а жертву, которая нуждается в защите. Верилось, впрочем, с трудом.

— Спать будешь на кухне, — торопливо обозначил он, заметив, как Эллис уставилась на единственную узкую тахту. — У меня есть раскладушка, брат приезжал иногда… Есть хочешь?

Эллис кивнула.

— Сейчас что-нибудь приготовлю. Иди в ванную. Ну же, — поторопил он гостью и чуть подтолкнул к нужной двери.

Только когда из ванной послышался шум воды, Шейн немного расслабился и, в буквальном смысле, вздохнул с облегчением: вынул из носа ватные шарики и выкинул к чёртовой бабушке. Достав из холодильника пару сэндвичей, запихнул их в микроволновку. Затем открыл шкафчик с лекарствами, выбросил на стол несколько коробочек аспирина и спирт. Докопавшись до баночки с ватными тампонами, достал две штуки и снова запихнул в нос. Затем зашёл в комнату и слегка прибрался: побросал на стол раскиданные по полу бумаги и, подхватив вчерашние носки, по инерции открыл дверь в ванную.

Ошибку свою он понял моментально, но исправить её не было сил. Эллис стояла под душем, низко склонив голову. Волосы её намокли и липли к шее. По красивой груди ползли прозрачные струйки воды. Изящный мотылёк, выбитый над сердцем, казалось, трепыхал крылышкам силясь выбраться из-под струй водопада. Элис была на удивление гармонично сложена — не слишком хрупкая, и не слишком женственная. Маленькие холмики груди и выставленное вперёд бедро, казались частью картины умелого художника.

Едва дверь открылась, Эллис подняла голову и посмотрела на Шейна своими серыми усталыми глазами. На секунду в них плеснулся страх.

— Прости, — выдохнул Шейн, торопливо швырнул носки в раскрытую стиральную машину и пулей выскочил в коридор. Так же как в больнице, он припал спиной к закрытой двери, а затем витиевато выругался.

«Как, чёрт бы её побрал, она может так заводить?» Шейн поёжился, представив, что было бы, если бы он ещё и чувствовал запах. Сжал кулаки, представив, как чужие руки касаются этого тела. Руки или… лапы? Судя по царапинам и другим… травмам, какому-то придурку хватило ума привязаться к девушке в форме волка. Шейн подумал, что неплохо бы посчитать, когда именно произошло нападение, и бросил короткий взгляд на настенный календарь, но сделать ничего не успел. Дверь ушла из-под спины, и сержант с трудом удержал равновесие.

— Мистер… Джеткинс…

Шейн повернулся и тут же отвернулся обратно.

— Я подумала… Вы всё равно уже видели. Мистер Джеткинс… У меня ведь нет одежды, я подумала…

— Да, конечно, — Шейн хлопнул себя ладонью по лбу и, скрывшись на секунду в комнате, вернулся со свежей сменой одежды. — Не знаю, как насчёт размера. Я носил это, когда мне было… как тебе. Но Левайс, вроде, бессмертен.

— Спасибо, — кажется, Эллис даже улыбнулась, но тут же смутилась и спрятала улыбку за волной волос, — мистер… Джеткинс.

— Шейн, — поправил сержант спокойно и, как на зло, в этот миг его пальцы соприкоснулись с пальцами Эллис. Та дёрнулась, а по телу полицейского пробежала волна электричества.

Шейн торопливо отпустил одежду и отступил на шаг назад. Дверь закрылась, и девушка исчезла из поля зрения. Появилась она уже в широковатых для неё джинсах и майке с надписью «What thе Fack?». К разочарованию Шейна этот комплект одежды от «Second Hand» ни разу её не портил. Натолкнувшись на взгляд Шейна, Эллис торопливо обхватила руками локти и опустила глаза. Шейн предчувствовал необходимость объясниться, и открыл было рот, когда звякнула микроволновка, и он с облегчением выпалил:

— Ужин готов.

Оба перебрались на кухню. Искоса наблюдая, как девушка осторожно, бочком, устраивается на стуле, Шейн не выдержал и спросил:

— Больно?

Эллис дёрнулась, но, когда подняла глаза, лицо её было почти спокойно.

— Уже нет.

Шейн кивнул, жалея, что коснулся щекотливой темы. Открыл микроволновку и замахал рукой, разгоняя дым. Попытался достать тарелку, обжёг пальцы и тут же отдёрнул руку. Потянулся за полотенцем и извлёк, наконец, подуглившиеся снизу сэндвичи. Торопливо, пока жар не добрался до пальцев, плюхнул их на стол. Закрыв дверцу и обернувшись, он обнаружил, что Эллис обидно хихикает.

— Смешно?

Видимо, что-то было в лице Шейна, от чего девушка вмиг стала серьёзной и подалась назад.

— Я… прости… — она спрятала глаза, и Шейн выругался уже на самого себя, однако испуг на лице Эллис только усилился.

Шейн глубоко вдохнул, заставляя голову заработать нормально. Присутствие волчицы явно этому не способствовало.

— Я не злюсь. Ты прости, — он сел и, взял свой сэндвич и покрутил в руках. — И у тебя красивый смех. Я буду рад, если ты станешь смеяться почаще.

Эллис, до сих пор сидевшая в полуметре от стола, скрестив руки на коленях, неловко улыбнулась.

— Ешь, — сказал Шейн как мог мягко и пододвинул к девушке тарелку.

Секунду Элис пялилась на сэндвич голодным взглядом, а затем торопливо схватила и, давясь, стала запихивать в рот. Шейн сидел молча и наблюдал. Только когда Эллис проглотила последний кусок, сержант откусил свой бутерброд и выпучил глаза.

— Чёрт, он же ледяной.

Эллис отвернулась, пытаясь спрятать улыбку за водопадом волос, а затем снова прыснула.

— Прости, — повторила она, наблюдая, как Шейн пытается воткнуть зубы в ледяной кусок говядины. — Это лучше, чем в больнице. Правда. Но в следующий раз, давай я приготовлю что-нибудь? Ну… — она запнулась, — если он будет… следующий раз.

ГЛАВА 3. Запах мокрой шерсти

На колени, вот так. Чуть разведённые бёдра подрагивают, и красная, жаждущая продолжения щёлочка пульсирует перед самым лицом. Пройтись по ней языком и слабо прикусить, так чтобы сладко застонала и подалась навстречу. Больше — никаких ласк. Волчица готова, и это знают оба.

Выпрямиться и войти одним долгим движением на всю длину, так чтобы она стонала и плакала от боли и тёрлась задницей о бёдра альфы, выпрашивая продолжения. Взять за холку. Сначала слабо прикусить, почти нежно, чтобы по позвоночнику волчицы пробежал ток, а затем потянуть на себя, выгибая её дугой и толкаясь ещё глубже, в жаркое нутро. Выйти до конца и насадить со всей дури, а потом слушать шумные благодарные вздохи у самого своего рта…

Шейн открыл глаза. На кухне стрекотало кипящее масло. Тампон вывалился из носа и валялся на подушке рядом с ладонью.

— Блядь… — сказал сержант тихо, но с чувством.

Надо было что-то решать. Тампоны себя не оправдывали. С одной стороны, на девчонку всё равно вставало, с другой, с заткнутым носом рядом с другим альфой Шейн становился почти слепым. Сержант осторожно втянул воздух. В ноздри ударил запах жареных помидоров. Он почти забивал тонкие нотки мяты и ванили, от которых член норовил подпрыгнуть ещё выше.

Шейн встал и, до пояса завернувшись в одеяло, вышел в коридор. Эллис стояла у плиты. Футболки на ней не было, только спортивный бюстгальтер, а широкие штаны сползли и висели на косточках, открывая нежную ложбинку, уходящую… уходящую в… На несколько секунд Шейн замер, представляя, как кладёт руку на шею девчонке и, нагнув её над плитой, свободной рукой сдирает вниз эти чёртовы джинсы. Интересно, там Эллис уже скользкая, как в легендах? Она так же чувствует альфу, как и альфа — её? Или девочку надо мучительно долго готовить, как это бывает у людей?

Эллис, поначалу тихонько мурлыкавшая под нос, теперь спиной ощутила взгляд оборотня. Лопатки её сошлись вместе и замерли, выдавая напряжение.

— Привет, — буркнул Шейн мрачно, поняв, что его раскрыли.

Эллис медленно обернулась. Она смотрела с осторожностью и, кажется, в любой момент готовилась выпрыгнуть в окно.

— Как спалось? — спросила гостья, и Шейн невольно бросил взгляд вниз, проверяя, хорошо ли одеяло скрывает его сны.

— Давно так не спал, — признался он честно и, прежде чем Эллис успела задать новый провокационный вопрос, скользнул в ванную.

Эллис выключила плиту и прислонилась спиной к стене. Скосила взгляд за окно и вздрогнула, в упор встретившись с горящими зелёным огнём глазами. Вечером она не запомнила, на какой этаж они поднимались, но уж точно выше пятого. Дэниэл не мог видеть её сквозь стекло… Но почему тогда он смотрел прямо Эллис в глаза?

Дверь ванной хлопнула, и Эллис резко обернулась. Шейн стоял на пороге, обвязав бёдра полотенцем. От стояка коп успел избавиться, зато бриться явно было не в его стиле. Влажные пряди каштановых волос липли к вискам. Взгляд Эллис сполз ниже и невольно ощупал выпуклые мышцы груди.

— Чем занимаешься? — слова сорвались с губ сами собой.

— Бегаю… — Шейн усмехнулся, — за бандюками.

Коп явно заметил её взгляд. Когда их глаза сталкивались, Эллис казалось, что Шейн вообще видит её насквозь, это пугало. Было в нём что-то неуловимо напоминавшее Эллис отца. За обманчивой мягкостью скрывался зверь, и Эллис не испытывала желания встретиться с этим зверем лицом к лицу. И в то же время — хотела. Это было желание того же свойства, что и тяга попробовать травку или распить с друзьями бутылку виски, припрятанного отцом в шкафу. Эллис знала, что поступать так нельзя, но ничего не могла поделать с тянущим чувством в груди.

— Пахнет вкусно.

Эллис выдавила улыбку.

— Не французская кухня, но хотя бы горячее. Я… хотела тебя отблагодарить.

Шейн усмехнулся. Он подошёл к плите и, взяв сковородку в руки, чуть потряс, проверяя, готовы ли яйца. Эллис заметила, что при ходьбе хозяин дома заметно сутулится, будто привык таскать на плечах что-то тяжёлое. Шейн молча разложил яичницу по тарелкам и кивнул Эллис на стул. Та села. Тело ещё неприятно напоминало о недавних событиях, хотя, если вспомнить, как всё это было, наверное, она могла считать, что легко отделалась.

— Ты обещала рассказать, — напомнил Шейн, угадав её мысли.

Эллис вздохнула и закрыла глаза.

— Я — коп, — добавил Шейн, — мне как врачу — можно всё.

Эллис едва заметно усмехнулась.

— Да…

Она ещё раз вздохнула.

— Ладно… Я не совсем знаю с чего начать. И что, вообще, имеет отношение к делу.

— Начни с того, что не даёт тебе покоя. А дальше я сам спрошу.

Эллис кивнула, хотя сказать было легче, чем сделать. Мысли скакали с места на место, а мозг судорожно пытаться зацепиться за что-то, найти объяснение произошедшему.

— Его зовут Дэниэл, — выдохнула она, наконец, и открыла глаза, чтобы увидеть реакцию Шейна.

У сержанта был такой вид, будто он собирается конспектировать. Даже пальцы постукивали по столу в характерном движении.

— Дэниэл? А фамилия?

Эллис покачала головой.

— Фамилии не знаю. Мы обращались друг к другу по именам. Иногда ещё были прозвища, но тут не тот случай. Дэниэл не терпел никакого обращения, кроме как по имени, — Эллис облизнула губы, собираясь с мыслями. — Он был гитаристом в нашей группе. «Сердце Зверя». Точнее, стал им. Я пришла в группу на месяц раньше его и уже немного обвыклась. Потом случился скандал между Джоном — он у нас пел — и парнем, который стоял на басах — кажется, Старки. Я его почти не запомнила, потому что он вскоре ушёл и пару недель мы простаивали. Пытались репетировать, но без гитары дело не шло. А потом друзья друзей предложили нам Дэниэла.

Эллис снова закрыла глаза, невольно погружаясь в те чувства, которые владели ей в первую встречу. Говорить о них Эллис не хотела по тысяче причин.

— Дэниэл… — повторила Эллис вслух. — У него были чёрные волосы до плеч. Из-под футболки виднелся кусочек татуировки — какой-то древний символ. И взгляд… — Эллис вновь облизнула губы и приоткрыла глаза. — Взгляд как у тебя.

ГЛАВА 4. Запах города

Дэйв уже ждал Шейна в офисе с кипой бумаг в руках.

— Шеф рвёт и мечет, — сообщил он, равнодушно наблюдая, как Джеткинс падает в своё кресло.

Сержант кивнул так же равнодушно — если Джонсу нечего делать, пусть ждёт и дальше. А если есть, то он всегда может заняться чем-то более полезным.

— Брось эту дрянь, — Шейн ткнул на пачку дел и поманил Дэйва пальцем.

Напарник послушно склонил голову.

— Я нашёл волчицу, — прошептал Шейн. Дэйв вздрогнул и наградил Шейна взглядом, полным любопытства.

Дэйв Коллинз был бетой и вряд ли его интересовала волчица так же как альфу, но он всегда был рад разделить с Шейном интересные для последнего темы. А ещё Дэйв был, пожалуй, единственным во всём северном округе, с кем Шейн мог поговорить о волчице. Кроме них в отделении оборотней не было, да и тому, как попал сюда Дэйв, Шейн поражался много раз — Коллинз сменил десяток отделов и везде о нём отзывались как о склочном и ненадёжном человеке. Однако за те пять лет, что напарники проработали вместе, он не подвёл ни разу, будто до этого нарочно ерепенился, чувствуя слабую человеческую руку.

— Только не говори, что…

Шейн загадочно улыбнулся и кивнул.

— Дэйв, сядь, не мозоль глаза.

Коллинз опустил папки на стол и сел напротив Шейна, низко пригнувшись и приготовившись слушать.

— Дело ровно для нас. И просто прекрасно, что его дали нам. Девушку, похоже, преследует её бывший… Волк.

— Это она тебе рассказала? В деле написано, что у неё шок.

— Она основательно не в себе, но разговаривать не разучилась. Дэйв, это дело надо закончить первым, всё остальное подождёт.

Он коротко рассказал всё, что успел выяснить за два дня.

— Отлично, — сказал Дэйв, хотя сам Шейн ничего отличного в истории не видел. — Что делаем?

— Значит так… Во-первых, пригласи ко мне Дану, составим фоторобот. Потом пробьёшь его по базе. Во-вторых, — Шейн достал корзину и поставил на стол. Дэйв тут же закашлялся. — Ага, амбре как в тропическом лесу. Скоро привыкнешь. Это в отдел экспертиз. Не знаю, что они тут найдут, этот мудак был в форме зверя. Но вдруг…

Дэйв кивнул.

— Ну и, в-третьих… Надо выяснить, кто эта Эллис такая, точнее, кем была до того, как увязла в дерьме. Вот, — Шейн порылся по карманам и достал целлофановый пакет, в котором лежала кружка с надписью «Alien» на фоне фото Эллен Рипли. — Это тоже в отдел экспертиз. Пропусти первым делом кружку и начинай пробивать. Я пока поищу что-нибудь об их музыкальной группе. Наверняка покупали какие-то билеты или получали штрафы за парковку.

Дэйв кивнул. Азарт напарника явно его заразил. Отобрав у Шейна пакеты, он встал и направился к выходу.

— А Джонс? — спросил он уже от двери.

— Будешь проходить мимо — скажи, дело идёт.

Шейн даже не обернулся. Он уже полностью ушёл в собственные поиски. К полудню выяснилось, что фамилия Эллис — Дрэйн. А ещё Стоквел, Браун, Хайтауэр и, как ни странно, действительно Смит.

Дэйв, ожидавший результатов экспертизы, опустился на стул рядом с сержантом и присвистнул.

— У неё тут приводов на целую банду хватит.

Шейн кивнул, продолжая листать досье.

— Попала в приют в шесть лет. Это много, — Дэйв прищёлкнул языком. — Мы с Хэллен как-то думали усыновить кого-то… Ну, знаешь…

Шейн знал. После обращения бетам редко удавалось завести детей. Что-то менялось в организме, и из них уже не получалось ни волков, ни людей.

— Короче, — перебил его Шейн.

— Да… Я к тому… Нам сказали, после пяти лет дети плохо приживаются. Ну, до десяти-двенадцати ещё можно рискнуть, хотя родными они уже не будут. А потом совсем голяк, сплошные стрессы для всей семьи. Так что все предпочитают брать маленьких.

— Её брали в семью четыре раза, — сказал Шейн задумчиво. — Дважды, как ты и сказал, ещё ребёнком. Она оба раза сбегала, попадалась полиции, и её отправляли обратно. Ещё дважды — в двенадцать и в четырнадцать лет. В двенадцать она сбежала сразу же, связалась с бандой и едва не загремела в колонию. Повезло, судья сам был детдомовский. А вот второй раз… — Шейн нахмурился, и Дэйв проследил за его взглядом. —Продержалась почти три года, пока…

— … пока её приёмную мать не загрызла собака.

Оба полицейских переглянулись.

— Ты уверен, что она не пробудилась? — спросил Дэйв.

Шейн пожал плечами. Признавать ошибку не хотелось. Думать, что Эллис убила собственную мачеху — тем более.

— Может, она над ней издевалась… — сказал он, с головой выдавая свои мысли.

Дэйв дернул щекой, демонстрируя сомнение. Шейн покачал головой.

— Это бессмысленно. Её ведь ни в чём не подозревали, зачем ей бежать? Нет, — закончил он уже твёрдо. — У нас дело об изнасиловании, а не об убийстве трёхлетней давности.

Дэйв пожал плечами.

— Ты - босс. Что делаем дальше?

Шейн нахмурился.

— Разберись с экспертизой. С Эллис мне всё ясно, можешь не искать. Пробей этого Дэниэла. Да, и ещё… Знаешь этот клуб на Грэнт-Эйв?

Дэйв наморщил лоб.

— Мне не до таких мест, ты же знаешь.

— Вот и я, похоже, старею. Ладно, отзвони, когда закончишь. Я домой, не хочу оставлять её одну надолго.

Дэйв кивнул и, дождавшись, когда Шейн встанет, занял его место.

***

У подъезда всё так же пахло альфой, но Шейн не мог понять свежий это запах, или он остался здесь ещё с утра.

Поднявшись на седьмой этаж, он отпер замки и приоткрыл дверь. Из квартиры тут же пахнуло сладостями и… уютом? Будто мама испекла пирожков с вареньем, и теперь они, дымящиеся, стояли на столе. Шейн тут же вспомнил, что забыл купить еды, но возвращаться не хотелось, и он вошёл внутрь.

Эллис лежала на тахте на боку, свернувшись клубком. Телевизор тихонько пиликал, предлагая купить лучшее в мире средство от геморроя.

Шейн беззвучно прикрыл дверь, подошёл к девушке и сел на корточки у постели. Во сне лицо Эллис казалось до странности беззащитным. Нижняя губа чуть оттопырилась, словно она пыталась дышать через рот. Некоторое время Шейн сидел неподвижно, не столько борясь с желанием попробовать эту губу на вкус, сколько наслаждаясь им. Девчонка вся была какой-то аппетитной. Сейчас, когда она спала, уже не хотелось использовать её со всей яростью Зверя, скорее Шейн испытывал желание заботиться и оберегать.

ГЛАВА 5. Запах дублёной кожи

Встретившись со взглядом чёрных, слабо отсвечивающих кровавыми всполохами глаз, Эллис попятилась. Волк ещё сильнее пригнулся к земле и сделал шаг вперёд. Эллис снова отступила и поняла, что в спину ей упирается что-то горячее и влажное. Она с трудом заставила себя обернуться и обнаружила, что с этой стороны её подстерегает ещё один зверь. Этот был шире первого и более матёр. Серая шерсть его с рыжими проплешинами казалась густой и даже на вид жесткой. Морда - полностью бурой, и он так же скалил пасть, как и его серый собрат.

Эллис обернулась, не зная, в какую сторону бежать, но выбрать ей так и не довелось. Одним ударом лапы гнедой отшвырнул её в сторону. Эллис ожидала боли, когда увидела длинные изогнутые когти совсем рядом со своим лицом, но удар оказался неожиданно мягким, и она просто замерла, лёжа у стены и вжимаясь в неё спиной.

Туша рыжего зверя тут же заслонила её, и Эллис не разглядела первого прыжка серого волка — только как его зубы впились в горло рыжему. Тот ударил в ответ лапой, но зубы серого держали крепко. Тогда рыжий мотнул головой, раскачивая тяжелую тушу противника и пытаясь перебросить его через себя. Это удалось ему с третьего раза, но тот всё ещё сжимал зубы, и Эллис увидела, как медленно падают на асфальт капли густой бордовой крови. Рыжий перекатился на спину, всем весом своего тела роняя на землю серого. Тот, наконец, разжал челюсти, но лишь для того, чтобы выскользнуть из-под туши противника и снова вцепиться, теперь уже ему в плечо.

Ещё один бросок, и оба волка покатились по асфальту. Серый всё время норовил вцепиться зубами в горло соперника, и, если ему удавалось это сделать, добычу уже не выпускал. Рыжий, напротив, кусался редко. Зато Эллис отчётливо видела, как шатает серого от каждого удара тяжёлой лапы, а когти оставляют длинные борозды на теле врага.

Бой закончился так же неожиданно, как и начался. За углом послышались крики. Серый резко выпустил жертву, горло которой в очередной раз держал в стальных тисках своих зубов, прыгнул влево и вверх и исчез среди теней. Эллис на секунду потеряла из поля зрения второго волка, отвлёкшись на крики вдалеке, а когда обернулась, зверя уже не было — только Шейн пытался встать с земли, баюкая левую руку здоровой правой. Картина эта странно резанула по нервам, и Эллис подскочила к полицейскому, подставляя плечо.

— Спасибо, — тот закашлялся, и Эллис увидела на шее мужчины следы зубов.

В следующий миг глаза сержанта блеснули — он тоже заметил приближающихся людей.

— Пошли, — бросил он резко и, уже не опираясь о плечо Эллис, а удерживая её за это же плечо, потащил прочь.

Путь до дома они преодолели куда быстрее, чем в первый раз. Теперь Эллис почти не чувствовала запах мокрой шерсти во дворе, зато, ступив в лифт едва не задохнулась от духа дублёной кожи и крепкого табака. Она перехватила руку Шейна, собираясь посмотреть, серьёзно ли тот ранен, и невольно встретилась взглядом с глазами полицейского. На секунду ей почудилось, что она летит в колодец, лишённый дна, и эта секунда показалась Элис вечностью. В следующий бесконечно долгий миг руки Шейна молнией метнулись к её плечам и сдавили кости с нечеловеческой силой. Сержант рывком развернул девушку спиной к себе и прижал грудью к стенке лифта. Удушающий страх охватил Эллис, когда дыхание Шейна коснулось её шеи, а затем всё кончилось. Шейн по-прежнему держал её, но морок спал, и Эллис теперь твёрдо осознавала, где находится.

— Сопротивляйся, — выдохнул Шейн в самое её ухо, и Эллис с силой оттолкнула его руки, выворачиваясь из-под пальцев.

Места почти не было, и она снова прижалась к стене, но уже спиной, глаза в глаза глядя на полицейского. Время замерло. Карие зрачки притягивали как магнит и лишали воли, но Эллис вдруг абсолютно отчётливо ощутила, что это работает лишь до тех пор, пока она готова подчиняться. Лицо Шейна снова приблизилось — настолько, что горячее дыхание коснулось губ. Эллис была почти уверена, что сейчас повторится тот короткий сон, который она уже видела днём. Она закрыла глаза, приготовившись поверить в него, а в следующий миг лифт звякнул и дыхание исчезло.

Эллис открыла глаза. Шейна рядом не было. Полицейский стоял на лестничной площадке и копался в карманах в поисках ключей. Эллис обхватила себя за плечи и скрючилась, пытаясь преодолеть внезапно нахлынувшее одиночество.

— Выходи, а то на чердак увезёт, — бросил коп, обернувшись через плечо, и ухмыльнулся.

Эллис послушно вышла и подождала, пока Шейн откроет дверь. В проёме они столкнулись, вновь соприкоснувшись телами, и в этот миг Эллис могла бы поклясться, что тело полицейского дрожит так же, как и её собственное. Этот жар, охватывающий каждую частичку её естества, не оставлял места мыслям и воспоминаниям, только бесконечное желание продлить прикосновение, слиться, стать одним целым. Эллис резко выдохнула и принялась сосредоточенно сдирать кроссовки. Затем увидела, как уже разувшийся Шейн одной рукой пытается стянуть футболку.

— Не дёргайся, — она подошла и, взяв полицейского за локоть, принялась аккуратно снимать с него одежду. Ткань пропиталась кровью, а когда совместными усилиями им удалось добраться до груди Шейна, Эллис увидела на плече мужчины следы от зубов.

Эллис сглотнула.

— Я сошла с ума, — сказала она, и удивилась собственному равнодушию.

— Как и весь этот мир, — Шейн усмехнулся и прошёл на кухню.

— Стой, — Эллис нагнала его и, открыв тот же шкафчик, откуда утром Шейн доставал успокоительное, извлекла из аптечки чистые бинты. — Сядь. Я всё сделаю.

Шейн кивнул. Он чуть отодвинул от стены стул и откинулся на спинку. Когда неожиданно мягкие пальцы Эллис коснулись его плеча, Шейн закрыл глаза, полностью отдаваясь во власть этих рук. Чуть сухие подушечки невесомо порхали по его телу, почти не причиняя боли, а когда они исчезли, Шейн сидел так ещё какое-то время, не желая выбираться из полусна.

— Уже всё, — сказала Эллис, пододвигая стул, чтобы сесть напротив.