Два мира Астрид Далем

Пролог

Кем бы ни был человек: вседержителем могущественного царства или простым смертным, в горе все равны. Что с того, что перед ним благоговеют подданные, возводят в ранг Бога на земле, а враги спят и видят, как бы уничтожить имя его в веках? Это всё больше ничего не значило для Джосера — фараона третьей династии Египта, положившего начало великой истории. Одетый в дорогие ткани и украшения в тот день он не соответствовал образу гордого правителя, коих изображали на стенах дворцов и в архаических скульптурах, а слёзы, катившиеся по его щекам, всё яснее рисовали картину скорби.

Он то и дело сжимал и разжимал кулак, бросая взгляд на перстень в виде грозного змея, а когда прильнул к нему губами, в тишине широкой залы приглушённое эхо едва различимо отразилось от голых стен.

— Мы обязательно встретимся с тобой, любовь моя.

Крохотный сапфировый глаз змея сверкнул, и то ли отсвет закатного солнца скользнул по нему, то ли древняя сила милостью своей дала согласие на воссоединение душ, но мужчине вдруг стало легко и спокойно. Не в жизни земной, так в жизни загробной, не теперь, так позже, спустя тысячелетия, они воссоединятся, а главный враг больше не встанет у них на пути.

Глава 1 Переезд во Францию

Запах гари мешался в морозном воздухе в густое марево, от которого слезились глаза и кололо в носу. По мере приближения к знакомым пейзажам живописной окраины Осло он усиливался и делал атмосферу вокруг невыносимой. Астрид не сразу ощутила остановку громоздкого экипажа. Лишь когда голова, утяжелённая размышлениями о том, как жить дальше, прекратила колыхаться из стороны в сторону, словно маятник метронома, девушка повернула её к окну. Открывшееся зрелище впечатляло. Повсюду на небольшом отдалении от экипажа чернели обугленные доски некогда прелестного дома семейства Далем. Остатки былого величия образовывали под собой воронку глубокой проталины, в которую то и дело заходили рабочие, призванные расчистить место от следов пожара.

Астрид выглянула, оставшись стоять на последней ступени экипажа. Неожиданно гомон множества голосов разрезал надрывный вопль:

— Фрекен Астрид! Фрекен Астрид! — кричала маленькая пожилая дама, одетая в длинный тулуп и укутанная в несколько шерстяных платков. Она спешила, как могла, завидев издали девушку. — Вы приехали! Горе-то какое!

И без того заплаканные и раскрасневшиеся глаза вновь залил безудержный поток слёз.

— Что здесь произошло? — с еле уловимым любопытством в голосе спросила девушка.

— Ох, милая! Горе! Горе! Кто-то подпалил дом, и батюшка ваш вместе с госпожой Далем. Ой, не могу, не могу! Она ж на сносях была, бедняжка! — женщина взвыла, отдаваясь новой волне отчаяния.

Астрид Далем взглянула на то место, где некогда стоял её дом. Не проронив по этому поводу ни слова, она лишь повела бровью, слегка поджав губы. Теперь следовало подумать, куда пойти, иначе придётся ночевать на пепелище.

***

Не то чтобы Астрид не горевала. Определённо, при ближайшем рассмотрении в её ярко-голубых глазах можно было уловить искорку печали, но очень отдалённую. Принцесса севера как никто подтверждала установленный молвой стереотип: в дремучих фьордах на краю мира живут холодные люди, лишённые эмоций. Но это было правдой лишь отчасти. Фрекен Далем за время жизни с недружелюбной мачехой, а позже, в пансионе среди чужих людей научилась держать всё в себе. Она настолько привыкла блюсти эту оборону, что, в конце концов, холодный взгляд и непроницаемое выражение лица стали частью её личности. Сдержанная и решительная дочь министра торговли Норвегии никому не доставляла проблем, довольствуясь малым и не требуя себе особых привилегий.

Скоропостижная смерть отца заставила Астрид оставить учёбу в женском пансионе и вернуться домой. Теперь следовало решить, что делать дальше, и после скитаний по родственникам и знакомым конечный приют мисс Далем нашла во Франции, в доме своего дядюшки по материнской линии.

Дядюшка был добр к ней, а вот его супруга спала и видела, как бы поскорее сбагрить замуж нахлебницу, и не ленилась выводить её в свет при любом удобном случае. Но желающих получить доступ к руке и сердцу девушки было немного. В дополнение к холодному нраву златовласой красавице с белой как молоко кожей достался высокий рост. Слишком высокий для женщины. Благодарить за это следовало, конечно, папеньку, огромного, как его предки — викинги-завоеватели. Вопреки стенаниям Магды — новоявленной тётушки Астрид — саму девушку всё вполне устраивало, и замуж она не собиралась. Ей нравилось жить в доме дяди, а больше всего — закрываться с ним в кабинете по вечерам. Тогда все прежние принципы отметались на корню, мадемуазель Далем становилась собой и с упоительным азартом отдавалась новому увлечению, которое открыл ей старик Лансере.

— Что это? — спрашивала она его, сидя на кушетке и рассматривая разложенные на тряпице предметы.

— О! Это часть вашей великой истории, дорогая. — дядюшка принял из рук девушки замысловатую фигуру из дерева величиной с кулак, напоминавшую голову какого-то злющего создания, — такими драконами украшали лодки славные викинги, намереваясь захватить всех нас.

— Правда? — удивлённо спрашивала Астрид, не в силах отвести взгляда от жуткой морды, на грубом рельефе которой мерцал отблеск тусклой свечи. — Сколько же ему лет?

— Не меньше тысячи, — старик ласково улыбнулся. — Тогда викинги как раз отхватили себе Нормандию.

Астрид перевела взгляд на другой предмет.

— А это? — она подняла нечто металлическое, похожее на очень плохо заточенное лезвие ножа.

— Наконечник копья туземца с острова Пасхи. Ему лет триста, совсем новый.

— Новый? — усмехнулась Астрид. — Да как же?

— Поверь, дорогая, когда долго имеешь дело со стариной, прежний романтизм притупляется, и всё, чему менее пятисот лет, невольно относишь к безделушкам. Конечно, это неправильно. Мой коллега назвал сей феномен профессиональной деформацией.

Астрид аккуратно уложила наконечник копья на место и легонько погладила пальчиком украшение драккара.

— Какая у тебя интересная работа, дядюшка. Ты можешь прикоснуться к истории. Кажется, что всё умерло, и ничего больше нет, а оно вот, только руку протяни. Это так будоражит.

Джером Лансере ласково улыбнулся.

— Сорок лет назад я пришёл в археологию с теми же мыслями, дорогая Астрид. И знаешь, что? — он поймал её вопросительный взгляд. — За эти годы ничего не изменилось. Я безмерно люблю свою работу, хоть и не езжу больше в экспедиции. Но теперь моя задача в другом — прививать любовь к науке студентам.

Глава 2 Бал у министра

— Сегодня нам точно повезёт, — бухтела тётушка, когда они с Астрид и с парой служанок катили в экипаже вдоль оживлённой набережной Сены. — Приедут выпускники Кембриджа и Сорбонны. Это всё сыновья и племянники уважаемых людей. На тебя обязательно обратят внимание, — она недружелюбно глянула на девушку, лицо которой после её слов не изменилось.

— Да что же ты такая каменная?! — не выдержала женщина. — Когда с тобой разговаривают, нужно хоть как-то реагировать, отвечать!

— Но вы ни о чём меня не спрашивали, тётушка, чтобы мне отвечать, — холодно парировала Астрид. — А разговаривать попусту я не привыкла.

Женщина вскипела.

— Да как ты смеешь? — она почти подпрыгнула на своём месте. — К твоему сведению, это не пустые разговоры, а светская беседа. Какая же ты недотёпа! Элементарного не знаешь, дерзишь, так ещё и бесчувственная как статуя! Какой дурак позарится на тебя?

Она не дождалась ответа. Астрид не впечатлила её пылкая речь, да и поклонник в её планы не входил, а потому она продолжила смотреть перед собой, полностью отстранившись от назойливой спутницы. Весь оставшийся путь они преодолели в молчании, а когда прибыли на место, госпожа Лансере живо выскочила из экипажа и махнув Астрид, чтобы следовала за ней, резво зашагала по парковой дорожке к невысокому бело-жёлтому зданию, выполненному в стиле неоклассики.

На фоне низкорослой госпожи Лансере стать Астрид особенно бросалась в глаза. Проходившие мимо люди невольно останавливались и оборачивались им вслед, любуясь девушкой. Астрид была облачена в лёгкое струящееся платье нежно-розового цвета с широким воротом и довольно глубоким декольте, украшенным кружевом. Париж как раз входил в эпоху перемен, и Астрид втайне радовалась тому, что хотя бы здесь можно было больше не носить надоевший кринолин и удушливые корсеты. Аккуратная причёска подчёркивала изящную линию точёных скул, а скромная подвеска, которую девушка не снимала с того дня, как похоронили её матушку, делала тонкую лебединую шею ещё более изящной.

В доме министра иностранных дел, как и в доме посла Англии и как в доме главы комитета по градостроительству и как во многих других домах раз за разом происходило одно и то же с разницей лишь в расцветке платьев дам. Казалось, перемены, в корне изменившие судьбы французов, не коснулись аристократии. Когда простые парижанки по утрам шли на работу наравне с мужчинами, а на выходных вместе с ними бросались во все тяжкие, чтобы забыться после праведных трудов, бароны и министры, всё ещё кружили дам в ритме вальса. Эти люди обожали балы либо кто-то заставлял их проводить эти самые балы, иначе было не объяснить болезненное следование протоколу, где сначала гости чинно вышагивали к хозяевам дома для приветствия, а потом выделывали одни и те же па с перерывами на бокал шампанского и закуски.

Астрид не знала групповых танцев, а потому и не танцевала. Когда же вступала мелодия вальса, она умышленно избегала бросать взгляды на кавалеров. Всякий раз, когда некий графский внук или сын барона останавливался возле неё, она делала вид, что занята починкой веера или тем, чтобы отскоблить ноготком позолоту с подлокотника дивана. Была бы её воля, она бы не приходила сюда, а заперлась в своей комнате с коллекцией древних монет из клада, который дядя обнаружил при исследовании кельтских дольменов в Ирландии. Или чистила бы орудия эпохи бронзы и железа от извести. Она надела бы свой любимый льняной костюм, который кое-где требовалось заштопать и не мучилась бы с этим платьем, которое своими кружавчиками противоречило самой сути девушки.

Тётушка будто специально заказывала ей наряды с откровенным декольте и широким воротом, обнажавшим плечи. Всеми силами госпожа Лансере желала вызвать интерес со стороны неженатых мужчин к своей племяннице, чтобы её забрали уже, наконец, из их дома. Но Астрид в откровенных платьях всякий раз ощущала себя голой и невольно старалась забиться в какой-нибудь дальний уголок, чтобы не привлекать внимания.

— Вы позволите пригласить вас на танец, мисс Далем? — донёсся до слуха Астрид приветливый мужской голос, когда та колупала ноготком позолоту на своём диванчике.

Астрид глянула снизу вверх на того, кто так вероломно прервал её размышления. Она видела его впервые, а он, вероятнее всего, уже разведал о ней всё, что нужно, у тётушки. Астрид ничего не ответила. Она просто поднялась со своего места, а когда совсем выпрямилась, отчётливо разглядела смесь разочарования и неловкости в глазах неудавшегося партнёра. Он походил теперь на растерянного ребёнка, который смотрел на строгого взрослого снизу вверх и не знал, что сказать.

— Вы уверены? — спокойно спросила Астрид, глядя на него с высоты своего внушительного роста с безразличием удава.

— Извините, — сконфуженно кинул молодой человек, поспешая убраться восвояси.

Астрид даже издали видела, с какой яростью в тот момент смотрела на неё тётушка. Казалось, её вот-вот хватит удар. А если нет, то слушать несчастной племяннице всё, что о ней думают все полчаса обратного пути.

Астрид плюхнулась на диван и с протяжным вздохом откинулась на его спинку. Голова гудела от шума и духоты. Очень хотелось на воздух, но когда девушка собиралась было сбежать ото всех на балкон, её намерения вновь прервали.

— Мисс Далем, вы подарите мне танец? — вновь послышался приятный мужской голос.

Астрид с лёгким разочарованием во взгляде посмотрела исподлобья туда, откуда доносился звук, после чего вспомнила о правилах хорошего тона и даже слегка улыбнулась. Возле её укрытия стоял молодой мужчина в длинном тёмно-зелёном сюртуке и брюках, заправленных в сапоги. Его тёмно-русые волосы были аккуратно уложены на одну сторону, а в серо-зелёных глазах светился неподдельный интерес.

Глава 3 Знакомство с Лидией

В университете, где Джером Лансере преподавал основы археологии, три раза в неделю проходили курсы для слушателей. Каждый независимо от статуса, возраста или материального положения мог посещать эти лекции в качестве альтернативы похода в бар или в квартал наслаждений. Мероприятие с большим трудом выдерживало эту конкуренцию, но тем не менее люди шли. Кто-то приходил единожды и больше не появлялся, другие перегорали через пару дней или недель, но находились и те, кто старался не пропускать ни одной лекции. Среди них была и Астрид.

Она приезжала в университет вместе с дядюшкой и вместе с ним после всех его занятий возвращалась домой. Они говорили об открытиях в науке, об особенностях и тонкостях профессии везде и всегда: в университете, дома за обедом, перед сном. Тема с каждым днём поглощала беспокойный ум юной Астрид, жаждавшей окунуться в него с головой.

Она ждала званого вечера с большим нетерпением. Ей очень хотелось послушать рассказы бывалых искателей древностей, прожить частичку их истории и стать хоть на крохотную толику проводником всеми забытого прошлого в суровое настоящее. Об Анри она вовсе перестала думать, решив для себя, что справится с ним в два счёта, вознамерься он предлагать ей всякие глупости вроде замужества.

Открытая лекция давно подошла к концу, и теперь Астрид сидела на лавочке возле кабинета Лансере, ожидая его. Поглощённая мыслями, она не сразу заметила, что около неё кто-то остановился.

— Добрый день, — поздоровалась симпатичная шатенка в простеньком сиреневом платье и с папкой подмышкой. — Если я не ошибаюсь, ты Астрид? — та кивнула, не понимая, что может быть нужно от неё постороннему человеку. — Я запомнила тебя, потому что мы вместе посещаем открытые лекции. Не ожидала тебя увидеть здесь, думала, все ушли. Меня Лидия зовут.

— Приятно познакомиться, — довольно сухо ответила Астрид, не привыкшая столь спешно сближаться с людьми. — Я тут жду дядю, — она мотнула головой в сторону двери кабинета.

— Твой дядя профессор Лансере? — Астрид кивнула. — Ну надо же. Повезло тебе. Это так здорово, что он ведёт лекции для всех желающих. Мы хоть и не станем через эти занятия дипломированными специалистами, но некоторое знание обретём. Ты уже бывала в экспедициях?

— Нет, — проговорила Астрид, изумившись вопросу. В её понимании и при её уровне подготовки это казалось невозможным.

Лидия удивилась не меньше.

— Неужели? При таком-то родстве?

— А ты что, ездила?

— Конечно! Но мне всякий раз приходилось напрашиваться, иначе сами не предложат. Я фотограф и художник. Когда что-то находят, это надо зафиксировать для истории, вот я фотографирую и зарисовываю.

— Здорово, — со всей искренностью восхитилась Астрид. — И где же ты успела побывать?

— За пределы региона ещё не выезжала. Мы ездили в Дордонь, где первобытные пещеры с рисунками, но там и без меня всё наснимали, на пустошь за Булонским лесом, в Кале — там как раз отыскали захоронения времён Римской империи.

Астрид слушала её, загораясь интересом. Как же так вышло, что дядя не сообщил ей о подобных возможностях? Может, хотел поберечь или считал кисейной барышней, которой не по силам такие походы? Но Астрид никогда не была избалована. До смерти матери они с отцом часто отправлялись в сопки, лазили по скалам, даже от медведя прятались. Уж поход в первобытную пещеру соседнего города она бы как-нибудь осилила.

— Я очень хочу в экспедицию, — призналась она.

— Поговори с дядей! — оживилась Лидия. — Пусть он пристроит тебя к какой-нибудь группе, да хоть помощником на кухне, всё равно, так или иначе, посмотришь на всё со стороны, поймёшь, нужно ли тебе.

— Я поговорю с ним, спасибо, — вечно сдержанное выражение лица Астрид просияло.

— Слушай! — оживилась Лидия. — А поехали с нами в Хамукар!

— Куда?

— Ну Хамукар — город в Древней Месопотамии, — Лидия недоумённо посмотрела на Астрид. — Ты, наверное, забыла.

— Нет, я знаю, что это за город, просто он же так далеко.

Лидия хитро улыбнулась и прищурилась:

— Боишься? Не бойся. Они куда только не ездят. Недавно группа вернулась из Монголии, где проработала без малого полгода. А что делать? Сама знаешь, приехать — полбеды, надо ещё набраться терпения, стиснуть зубы и не дать себя искусать местным гадам. О насекомых вообще молчу. Под вечер и ночами от них спасу нет.

Астрид задумчиво моргнула и уставилась перед собой. Вот оно, одно из немногих преимуществ жизни на севере — никаких тебе гадов. Только медведи, олени и волки. Но с ними ясно — просто не ходи туда, где можешь встретить дикого зверя, а вот со змеями и скорпионами, которые прячутся в песке, так легко не разобраться. Астрид вздрогнула от неожиданности, когда ей на плечо легла рука Лидии.

— Прости, что напугала, — проговорила она, виновато поджав губы. — Но поверь, когда твоя группа после долгих дней поисков найдёт что-то ценное, ты забудешь обо всех неприятностях. Это непередаваемое и ни с чем не сравнимое ощущение.

Девушка мечтательно улыбнулась. Заразившись её энтузиазмом, Астрид воспрянула духом, с ещё большим нетерпением поглядывая вглубь коридора, откуда должен был вернуться дядюшка. Он будто бы почувствовал её состояние, и вскоре звук шагов нарушил тишину. Девушки разом поднялись, приветствуя профессора.

Глава 4. Безбожник

Долгожданный день настал. Пока чета Лансере при полном параде встречала гостей, Астрид наряжали служанки. Девушка покорно выдерживала пытку многочисленными средствами для волос и кожи, косметикой и деталями платья, но в глубине души негодовала. Там, внизу, сейчас какой-нибудь бывалый исследователь делится открытиями, а она тут сидит и занимается ерундой. Но, по мнению госпожи Лансере, племяннице следовало в тот день вылезти вон из кожи, чтобы очаровать возможного жениха и его родителей.

Когда серебристое с голубыми вставками струящееся платье заняло своё место, выгодно подчеркнув тонкую талию и высокую грудь девушки, светлые локоны изящно спадали по плечам, а шею украсило ожерелье с аметистами, Астрид почти бегом кинулась к гостям. Внизу уже вовсю текли оживлённые разговоры, а потому она как можно более поспешно сбежала с лестницы, стараясь не запутаться в подоле длинного наряда. Она не сразу ощутила тишину, которую вызвало её появление, а когда оглядела присутствующих, слегка смутилась. Почти все за редким исключением смотрели на неё то как на диковинное открытие, то как на нечто вкусное, что хотелось бы попробовать, а то и как на сущее наказание. Тётушка Лансере молча негодовала, ведь воспитанная барышня ни в коем случае не должна спускаться с лестницы бегом.

Внимание Астрид привлёк уже знакомый ей молодой человек, для которого при её появлении другие перестали существовать.

— Прошу внимания, уважаемые гости, — обратился к присутствующим Джером. — Разрешите представить вам мою племянницу, Астрид Далем. Она дочь моей покойной сестры и приехала к нам из Норвегии.

В толпе послышались удивлённые шепотки, и вскоре один за другим к девушке стали подходить гости, чтобы познакомиться. Когда же очередь дошла до Анри, тут уже и Магда Лансере оживилась.

— Поль, Сюзанна, — обратилась она к родителям парня, — вот она, то самое сокровище из суровых скандинавских фьордов. Ах, как они чудесно поладили с Анри на балу министра, а как хорошо смотрятся вместе.

— Для нас честь познакомится с вами, — седой и усатый Моран старший поцеловал руку девушки.

Полненькая миловидная мадам Моран не дала ему продолжить.

— После встречи с вами, Астрид, Анри стал сам на себя не похож. Закрылся от мира, с нами почти не говорит, даже кушать стал плохо. Не нужно быть семи пядей во лбу. Я сразу поняла — наш сын влюбился.

Мораны счастливо переглянулись. Астрид, которая слушала эти речи, как каторжник слушает приговор перед смертью, перевела остекленевший взгляд на парня. Анри держался с достоинством. Его почти не смущало, что мать столь откровенно описывает чувства сына, разве что гладко выбритые щёки окрасил лёгкий румянец. Молодой человек продолжал с интересом рассматривать Астрид, терпеливо ожидая, когда им позволят пообщаться без свидетелей.

— Сюзанна, — перехватила инициативу Магда, — моя дорогая Астрид после бала тоже изменилась. Она стала такая мечтательная, рассеянная, а при любом удобном случае затевает разговоры о том, как бы ещё повидаться с Анри.

Астрид не выдержала. Она, конечно, ничего не сказала, но одарила тётушку таким тяжёлым взглядом, что та поспешила сменить тему.

— Давайте же оставим молодёжь, пусть поговорят. Уверена, им есть что обсудить. А мы пока выпьем немного шампанского.

Проводив старших взглядами, Анри склонился над девушкой.

— Твоя тётушка мне ещё тогда не понравилась, — неожиданно заявил он.

Астрид слегка дёрнулась от усмешки.

— Ты знаешь, Анри, а у нас с тобой, оказывается, много общего. Эта женщина горит желанием выдать меня замуж с того самого дня, как я очутилась в её доме.

— Спешу тебя поздравить. Раз ты всё ещё свободна, значит, умело держишь оборону.

Мужчина подхватил с подноса бегущего мимо лакея пару бокалов шампанского и изящным движением протянул один девушке, после чего легонько коснулся её спины, приглашая занять диванчик в отдалении.

— Моя матушка отчасти говорила правду, — начал Анри, сделав глоток из своего бокала, когда они опустились на мягкое атласное сидение. — Я действительно не могу перестать думать о тебе, Астрид. Но также я вижу, что тебя перспектива замужества не особенно прельщает. Я прав?

Астрид откинулась на спинку дивана и с интересом посмотрела в серо-зелёные глаза.

— Мне нравится твоя прямота, Анри. Но ты совсем не знаешь меня, а уже намекаешь на женитьбу. Не слишком ли торопишься? — она поднесла бокал к губам и осушила его наполовину.

Анри тоже откинулся на диванчике и озадаченно хмыкнул.

— Дай-ка подумать. Ты умная, красивая, твой образ пропитан экзотикой дальних стран, ты не жеманничаешь и лишена типичных для женщин моего круга наклонностей.

— Каких же? — перебила его Астрид, иронично глядя на парня.

— Ну вот, к примеру, твой костюм.

— А что не так? — Астрид невольно осмотрела себя.

— Пока ты бежала по лестнице, у тебя отлетел бантик, — мужчина скользнул взглядом по линии глубокого декольте, — а тебе и дела нет.

Астрид только теперь заметила, что с одной стороны не хватало дурацкого бантика, призванного, по мнению недалёкой швеи, украсить сей наряд. Недовольно мотнув головой, девушка схватилась за второй бантик и потянув с усилием, оторвала и его.

Глава 5 Разоблачение Астрид

Никогда ещё Астрид не видела Магду Лансере такой злой. Даже Джером не способен был унять этот яростный ураган, который был готов крушить всё на своём пути.

Она уже закончила ругать племянницу последними словами, проклинать, грозить расправой и теперь потихоньку отходила, иногда ещё вскрикивая от негодования. Её противный голос, как и спокойная речь невозмутимого профессора, доносились снизу, в то время как Астрид в своей комнате, склонившись над столом, планомерно раскладывала в нужном порядке крохотные глиняные кусочки.

Дядя вошёл чуть слышно, но это не стало для девушки сюрпризом. Подняв на него виноватый взгляд, Астрид неожиданно чихнула.

— Будь здорова, милая, — проговорил он, присаживаясь на край аккуратно застеленной кровати.

Астрид кивнула, вытирая нос рукавом затасканной домашней кофты. Затем спросила:

— Она успокоилась?

— Пока да, — обречённо ответил старик. — Но ты же её знаешь. Завтра всё начнётся сначала. Скажи, это ты подбросила им ту газету? — Астрид отвела взгляд. — Я так и думал. Неужели тебе настолько не понравился молодой человек? Вы довольно мило беседовали.

— Не в этом дело, дядюшка, — оживилась Астрид. — Просто я не хочу, я не готова выходить замуж. А они вели себя так, будто всё уже решено.

— А чего же ты хочешь? — Джером грустно посмотрел на стол. — Ах, ну да. Как я мог забыть, — он тяжело вздохнул, покачивая головой. — Ты такая же, как твоя мама. Она всегда была себе на уме, делала лишь то, что сама считала правильным. А тебе известно, что Моник должна была выйти замуж за другого, но в день свадьбы сбежала с твоим отцом?

Астрид изумилась.

— Нет, мне не рассказывали.

— Ну это и понятно. Такой скандал случился, — насмешливо проговорил Джером, но тут же помрачнел. — Семья отреклась от неё тогда. Все, кроме меня. Я очень её любил.

— Дядя, умоляю, расскажи, — взгляд Астрид загорелся нетерпением. Она соскочила со стула и села возле старика на покрывале.

Джером обнял её, поцеловав в макушку, после чего продолжил:

— Её хотели выдать замуж за сына местного чиновника, но она не особенно горела желанием выходить за него. Мне и самому этот парень сразу не понравился — высокомерный, самовлюблённый и ко всему прочему бабник, каких поискать. В то время в наши земли приехала делегация из Норвегии во главе с твоим будущим дедом. Свен — твой отец — как ты понимаешь, тоже был там. И как только они с моей сестрой встретились на торжественном балу, не осталось сомнений — эти двое созданы друг для друга. Интерес Моник к Свену трудно было скрыть, да она и не пыталась. Он же, очарованный ею, почти сразу стал предлагать моей сестре уехать с ним. Утром в день её свадьбы, я обнаружил у себя на столе записку от Моник, и пока вчитывался в наскоро нацарапанные строки прощания, не веря тому, что видели мои глаза, с вокзала уже отходил поезд, увозя с собой сестру. С тех пор мы не виделись.
— Её не пробовали догнать?
— Моник в своём письме просила меня хранить их тайну до того момента, пока они со Свеном не пересядут на корабль в Британском порту. И я выполнил её просьбу.

Джером умолк. Некоторое время они так и просидели в тишине. Первой её нарушила Астрид:

— Они очень любили друг друга, и папа долго горевал после её смерти. Я всерьёз боялась за него, а когда в наш дом пришла Хельга, — девушка сделала паузу, — даже обрадовалась поначалу. Папа ожил, и я готова была молиться на эту женщину до тех пор, пока она не начала искать поводы избавиться от меня.

Джером не ответил. Прижав к себе племянницу, он погладил её по волосам.

— Скажи, дорогая, — вновь заговорил он, подбирая слова, — то, что написано в той газете, правда?

Астрид коротко кивнула.

— Меня это не оправдывает, но тогда я была обозлена на весь мир, на отца, на Хельгу и хотела наказать всех. Сейчас, вспоминая то, что мы творили, я прихожу в ужас от собственной жестокости. Отец тогда приложил все силы, чтобы оправдать свою загулявшую дочь. Газетчики пестрили этой новостью много дней, не давая нам покоя. Тогда отец услал меня в пансион, и я его очень хорошо понимаю. Прости, дядя, — она совсем поникла, — я не хотела скандала.

— Неужели? — внезапно голос старика прозвучал не к месту насмешливо. Взгляд близоруких глаз снова упал на стол, за которым ещё недавно работала девушка. — Скажи, дорогая, — задумчиво начал он, — а что это ты делаешь?

Астрид вопросительно посмотрела на Джерома. Проследив за направлением его взгляда, она поднялась с кровати и подошла к столу.

— Мне просто было нечем заняться, дядюшка, — проговорила она, когда тот поравнялся с ней, — и я решила собрать их, насколько хватает материала.

Девушка обвела рукой стол, на краю которого были в беспорядке разложены крохотные бурые глиняные черепки разной формы, а по центру такие же кусочки керамики собирались замысловатой мозаикой, в которой опытный глаз профессора узнавал нечто вроде древней клинописной таблички, каких немало было в экспозиции местного музея археологии. Астрид нечем было склеить и отработать их, но прикладывая друг к другу мелкие детали, памятника давно забытой письменности, она, не имевшая специальных знаний и серьёзной подготовки, демонстрировала чудеса сосредоточенной усидчивости.

— Астрид, — продолжил старик, задумчиво почёсывая бороду, — как давно ты этим занимаешься?

Глава 6 Отъезд группы

Дым прибывшего паровоза заволакивал перрон Парижского вокзала. В суете среди пассажиров, спешащих отыскать свой вагон и занятых извозом багажа вокзальных рабочих группа из пятнадцати человек выделялась особым спокойствием. За время, пока дым совсем расселялся, они выяснили, куда идти, после чего дружной толпой зашагали следом за своим предводителем.

Фридрих Корф, чинно ступая вдоль поезда, то и дело указывал на очередной вагон и называл фамилии с номерами мест. Подчинённые в ту же секунду покорно исчезали в темноте узкого проёма.

В тот день они отправлялись в Хамукар — город, об опасностях которого дядюшка предупреждал Астрид. Но так вышло, что за пару месяцев до этого Корф по рекомендации Джерома Лансере взял девушку со своей группой в Нормандию, где определил её на должность полевого консерватора. Тогда, сидя в широкой палатке на окраине Нормандской пустоши, обложенная осколками черепицы, керамики, металлических и деревянных изделий начала новой эры, Астрид проявила чудеса усидчивости, аккуратности и терпения. Казалось, для неё не было ничего важнее кусочков ваз, которые следовало скрепить между собой, чтобы получить более-менее целёхонький предмет из давно ушедшей эпохи, или изящно выделенных украшений из металла и камней, которые следовало очистить от лишних наслоений. Корф впечатлился её умениями, а позже приложил все усилия к тому, чтобы профессор Лансере позволил Астрид отправиться вместе с ним в новую экспедицию. Дядя был непреклонен, но под напором аргументов Фридриха и мозгоклюйства неугомонной супруги сдался, взяв с товарища слово, что тот усилит охрану. Корф согласился, и спустя чуть меньше месяца, группа собралась в путь.

— Далем, Котияр, — обратился он к девушкам, которые шли за всеми чуть в стороне, — места три и пять.

Лидия, кивнув ему, подхватила Астрид под руку и юркнула вместе с ней в указанный вагон.

— Как же здорово, что тебе удалось уговорить профессора! — радовалась Лидия, устраиваясь на своём месте у окна. — Ты молодец!

Астрид поджала губы.

— У него просто не осталось выбора, — проговорила она, вспоминая свою выходку с газетой и гнев госпожи Лансере, который обрушился на неё обезумевшей волной.

— Не буду вдаваться в детали, — насмешливо проговорила Лидия. — Мне достаточно тех гнусных сплетен, которые разошлись о тебе по всей округе после скандала. Полагаю, их нужно делить на десять, если не на сто, — девушка игриво приподняла бровь.

— Как бы то ни было, всё в прошлом, и мне действительно не хочется это вспоминать, — заключила Астрид, сидя напротив подруги в обнимку с рюкзаком. — Прошлое, за которым едем мы, куда интереснее.

— Лучше и не скажешь, мисс Далем, — раздался совсем рядом звонкий мужской голос. — Как же славно, что мы снова оказались с вами в одной группе, мисс Котияр.

Девушки разом повернули головы. В проходе возле их мест стоял высокий мужчина в таком же, как у них форменном дорожном костюме. Его образ дополняла щегольская шляпа с полями, из-под которой вились каштановые пряди из тех, что умышленно или не нарочно не попали в низкий хвост. В тени полей шляпы сверкали два озорных огонька чайного цвета, тонкие губы мужчины украшала лёгкая улыбка.

Лидия только закатила глаза, откидываясь на спинку своего сидения, Астрид же с интересом переводила взгляд с подруги на новоприбывшего, ожидая дальнейших пояснений. Она не была знакома с этим человеком.

— Прошу любить и жаловать, Астрид, — недовольно хмыкнула Лидия, — Винсент Преско — наша звезда. — последнее слово она почти что оторвала и выбросила, — смотри, не вставай слишком близко, а то ослепнешь.

Девушка недовольно скрестила руки на груди и отвернулась к окну. Мужчина же после её слов заразительно расхохотался, нисколько не смущаясь тем, что привлёк внимание половины вагона.

— За что же ты так меня не любишь, ангел мой? — спросил он, бесцеремонно усаживаясь возле мисс Котияр. — Что я тебе сделал? Как ни стараюсь, не могу этого понять. Хотя у меня есть одно предположение, но вряд ли оно тебе понравится.

— Да? — Лидия с вызовом глянула в бесстыжие карие глаза. — Ну и какое же? Удиви меня, Винсент.

— Я тебе нравлюсь, — выпалил парень без зазрения совести, а улыбка его стала ещё шире. — Вот ты и бесишься.

Лидия вспыхнула, беззвучно ахнув. При всей своей сообразительности она не сразу нашлась что ответить нахалу.

— Да ты! Да ты! — начала она, закипая от негодования. — Ты мнишь о себе невесть что! Можно подумать, раз в трёх экспедициях подряд тебе удалось найти редкие ценности, то теперь все дамы округи будут кидаться на тебя! Не зазнавайся, и нет, ты мне не нравишься! Очень сильно не нравишься!

Она снова отвернулась к окну, чтобы скрыть раскрасневшиеся щёки. Сняв шляпу, Винсент беззвучно подался к ней. Когда между его губами и мочкой уха Лидии оставались считаные миллиметры, он тихо произнёс:

— Ну-ну.

Девушка не выдержала. Пихнув ему в грудь локтем, она процедила сквозь зубы:

— Уйди прочь. Здесь наши места!

— Не хочу тебя расстраивать, свет очей моих, но тут и моё место тоже, — пригвоздил её Винсент. — Я специально просился к вам у господина Корфа. Вместе поедем. Здорово, правда? — он очень артистично изобразил преувеличенную радость.

Выражение лица Лидии сменилось отчаянием.

Глава 7 Тяжёлое решение

С тех пор как Поль Моран наткнулся на старенькую потёртую газету у себя в экипаже, прошло больше месяца. Только теперь в череде светских сплетен скандальная история Астрид стала утихать, а Магда Лансере — мало-помалу выбираться в свет. Она ещё больше возненавидела племянницу за этот позор, который, так или иначе, лёг и на её плечи. Саму же девушку её репутация мало беспокоила, как и дядю, которому помимо светских раутов, было чем заниматься.

Девушка считала, что всё сделала правильно. К тому же родители Анри вскоре ожидаемо запретили ему видеться с Астрид. Но вместо того, чтобы изумиться её истории, парень зажёгся ещё большим интересом. Флёр бунтарки, нарушительницы закона с опасными тайнами прошлого добавил её и без того очаровательному образу изюминки. В моменты, когда Анри особенно увлекался собственными фантазиями, девушка виделась ему изящной воительницей, облачённой в шкуры, с длинными светлыми косами, в рогатом шлеме и с топором. После картин, которые рисовало ему богатое воображение, долго приходилось успокаиваться.

В один из дней, когда Астрид усиленно готовилась к своей первой поездке в Нормандию, Анри подкараулил её на крыльце после занятий и не без удовольствия отметил, что девушка рада была его увидеть. Их встреча в парке университета в тот день была короткой. Астрид понимала, что просто так Анри не оставит её, но очень надеялась на собственную стойкость. Как бы она ни упрашивала парня забыть её, он с завидной регулярностью наведывался к ней после занятий, чтобы увидеться, а в один из дней решился на отчаянный шаг.

— Я не понимаю, Анри, зачем ты мучаешь нас обоих, — говорила Астрид, всё больше удаляясь вглубь парка под пристальным взглядом своего спутника. — Твои родители запрещают тебе приближаться ко мне. О большем и говорить нечего.

В ту же секунду её настойчиво обхватили за плечи сильные руки и прижали к дереву. Астрид не испугалась. Волнение иного рода прожгло всё тело, когда она увидела перед собой лицо Анри. С жадностью оголодавшего узника он рассматривал её, скользя нетерпеливым взглядом по губам. Астрид не возмущало его поведение. В миг, когда она приоткрыла ротик, Анри поцеловал её, захватив лицо девушки ладонями.

Их первый поцелуй, такой долгожданный для мужчины и такой запретный, казалось, заставил время замереть. Если бы Астрид не упиралась спиной в дерево, а с другой стороны к ней не прижимался парень, она бы точно потеряла равновесие от нахлынувших ощущений. Они целовались умело, затягивая друг друга в пылающий омут, и если бы не опасение наткнуться на ненужных свидетелей, неизвестно чем бы всё закончилось.

В тот день Астрид вернулась домой взволнованная и долго не могла приступить к сборам. Наутро её и группу Корфа ждал поезд в Нормандию. Астрид рада была уехать. За работой ей удалось отвлечься от мыслей об Анри, который изводил её своим вниманием. Она даже сумела убедить себя в том, что он ей не нравится, что тогда в парке это была минутная слабость, но когда на перроне поезда по возвращении домой Моран оказался в первых рядах встречающих, все её убеждения скосило на корню.

Астрид злилась и на себя, и на него, а хуже всего было, то, что их встречу запечатлел местный папарацци, и вскоре общественность с жаром обсуждала тайное свидание сына министра с изгнанницей.

— Теперь ты дама полусвета, — пренебрежительно заявила мадам Лансере, швырнув газету перед Астрид, когда та спустилась к обеду. — Радуйся и благодари господина Корфа за эту милость. Он везде и всюду хорошо отзывается о тебе, и завтра ты приглашена на званый ужин в его дом.

Астрид безучастно глянула на газету, где фотограф запечатлел их с Анри встречу. Парень уверенно обнимал её за плечо, стараясь встретиться взглядом, тогда как уставшая с дороги девушка смущённо улыбалась.

Дамами полусвета считались в основном куртизанки и танцовщицы варьете, которым удалось вызвать интерес у общества. И хоть Астрид не особо волновало, что о ней подумают, причастность к женщинам подобного сорта не прельщала даже её.

Она и раньше ловила на себе заинтересованные взгляды мужчин. Но в тот день красавица в скромном голубом платье как никогда была окружена вниманием со всех сторон. Мужчины ухмылялись. Им не было дела до сути вещей. Её сомнительное клеймо имело для них только одно значение, и если бы не Фридрих Корф, коего уважали и ценили его высокородные гости, Астрид, не имевшей официального покровителя, наверняка пришлось бы отбиваться от настойчивых ухаживаний.

— Она его любовница, — шептались дамы, не заботясь о том, что Астрид слышит их.

— Но его жена! — изумлялась собеседница. — Как она терпит подобное? Несчастная Лорен.

Всегда сдержанная Астрид уже закипала. В момент, когда она намеревалась швырнуть на стол вилку и покинуть зловредное сообщество, на её плечо мягко опустилась чья-то ладонь.

— Астрид, успокойся, — дружелюбно обратилась к ней симпатичная светло-русая молодая женщина в нежно-розовом платье. — Им скучно, вот и распускают сплетни.

— Но госпожа Корф, вы же не думаете…

— Ни в коем случае, — рассмеялась Лорен. — Смотри, как они всполошились, когда я заговорила с тобой. Определённо их мировоззрение дало трещину. Фридрих сказал, что берёт тебя в Хамукар. Ты умница, что вызвалась ехать с нами. Такие усидчивые работники для него на вес золота.

— Я жду не дождусь, госпожа Корф, — ответила девушка, с облегчением осознавая, что все недоразумения разрешились. Улыбка Лорен, её ясный, открытый взгляд и живой ум вселили в девушку силы продолжать утомительный вечер. — Будь моя воля, я бы всё время проводила за работой и не возвращалась бы сюда, — она покосилась на очередную группу сплетниц, столпившихся у окна.