Двадцать лет спустя

Пробуждение

Иллюминатор показывал картину, которую невозможно было принять. Серо-белый шар, окутанный плотной пеленой облаков, медленно вращался в черноте космоса. Никаких огней городов. Никакого знакомого синего свечения океанов. Только мёртвая, застывшая сфера.

— Это не Луна, — прошептал Алексей, прижав ладонь к холодному стеклу. — Это моя Земля.

Сердце билось где-то в горле, руки дрожали. Он не знал, что случилось. Не знал, что теперь делать. Знал только одно — внизу был его дом. Был.

Двадцать лет назад

— Как тебя вообще занесло в космонавты? — Сергей закрепил пакет с питьевой водой в держателе у стола командного модуля, потягивая через трубочку.

Алексей усмехнулся, доставая собственный пакет с соком:

— Меня? Ну, я встретил космонавта в детстве. — он сделал глоток через трубочку, вспоминая. — Меня это тогда так впечатлило, что я целый год спал в спальном мешке на полу, представляя себя на станции.

Сергей рассмеялся, но смех оборвался, когда за иллюминатором вспыхнуло ослепительно яркое сияние. Земля на мгновение озарилась красно-оранжевым светом, словно гигантская вспышка пронзила атмосферу.

— Что это было?! — Алексей выронил пакет. Капли сока разлетелись невесомыми янтарными сферами, медленно дрейфуя в воздухе.

— Возвращайся в центральный модуль! Немедленно! — в радио заорал голос Центра управления, искажённый помехами.

Они оттолкнулись от стен, быстро перемещаясь по станции. Пальцы дрожали, проверяя системы. Красные огни аварийной сигнализации превратили станцию в пульсирующий кошмар.

— Земля, это МКС, приём! — Сергей надрывался в микрофон, переключая частоты. — Земля, ответьте!

Тишина.

Они пытались установить связь два часа. Потом четыре. Потом сутки. Земля молчала. Тотальное радиомолчание — даже спутники исчезли с радаров, словно их стёрли гигантской рукой.

Настоящее

Холод пробирал до костей. Страх был ещё хуже — липкий, вязкий, парализующий.

— Сколько я спал? — голос Алексея охрип от долгого молчания.

— Семь тысяч триста пять дней, — ответил бесстрастный синтетический голос искусственного интеллекта станции.

Семь тысяч... Алексей прикрыл глаза, пытаясь осмыслить. Двадцать лет. Ровно двадцать лет.

Двадцать лет назад

— Генерал Соколов, — голос в динамике звучал официально, но в нём прорывались нотки отчаяния. — Ваша задача — обеспечить автономию МКС. Тестирование системы ОГАС-плюс, в которую входит и станция, ещё не закончилось. Мы... мы не знаем, сколько продлится эта ситуация.

Алексей молча смотрел на экран, где мерцало изображение Земли, окутанной странными тёмными облаками.

— Для экономии ресурсов вам необходимо войти в криокапсулу, — продолжал голос. — Кто знает, сколько продлится этот шторм. ИИ разбудит вас, когда восстановится связь с Землей или возникнут критические неполадки на станции.

— А что там произошло? — спросил Алексей, хотя знал, что ответа не будет.

— Из-за вулканических выбросов могут... — связь оборвалась треском помех.

Сергей подплыл к нему, остановившись рядом с лёгким касанием руки:

— Я останусь на смене. Следующим в капсулу пойду я.

Они оба знали, что это неправда. Они оба видели цифры на мониторах — ресурсов криосна хватит только на одного. На долгий срок.

Настоящее

— Я спал двадцать лет, — Алексей смотрел в иллюминатор на мёртвую планету. — Если моя семья... если Катя и Лиза выжили... — голос предательски дрожал. — То, возможно, их уже нет.

Тишина модуля давила на барабанные перепонки. Двадцать лет. Дочери тогда было пять. Сейчас ей двадцать пять. Если она жива. Если там вообще кто-то жив.

— ИИ, — он медленно повернулся к панели управления. — Отключи кислород.

Пауза показалась вечностью.

— Я не могу этого сделать, генерал, — ответил бесстрастный голос. — Это противоречит моим базовым протоколам.

— Я приказываю...

— Вы имеете право на самоопределение, но я не могу стать инструментом вашей смерти. Протокол защиты человеческой жизни имеет наивысший приоритет.

Алексей оттолкнулся от панели, бесцельно дрейфуя в невесомости. Он смотрел на Землю. Где-то там, под этими мёртвыми облаками, была Москва. Их квартира на Ленинском проспекте. Катина улыбка. Лизины рисунки на холодильнике.

Было.

— ИИ, — он выпрямился, схватившись за поручень, и в голосе его появились стальные нотки. — Статус спускаемого модуля.

— Модуль функционален. Топлива достаточно для контролируемого спуска. Однако атмосферные условия критические. Вероятность успешной посадки — двенадцать процентов.

— Двенадцать, — усмехнулся Алексей. — Лучше, чем ноль.

Он оттолкнулся к серверной стойке. Пальцы быстро перебирали разъёмы, пока не нащупали нужный — небольшую флешку с резервной копией ИИ. Система ОГАС-плюс была спроектирована с избыточностью. На случай катастрофы.

Катастрофа уже случилась.

Алексей вытащил флешку и сжал её в кулаке. Потом, отталкиваясь от переборок, направился в модуль подготовки, где был закреплён его скафандр. Тот самый, с номером 07, в котором он выходил в открытый космос много лет назад.

Скафандр пах резиной и металлом. Алексей вставил флешку в специальный порт на груди — разработка последнего года перед катастрофой, автономный компьютер для экстренных ситуаций.

— Вы уверены в своём решении, генерал? — спросил ИИ.

— Спроси меня через двадцать лет, — Алексей застегнул шлем.

Спускаемый модуль был тесным, как гроб. Алексей пристегнулся, запустил системы. Двигатели откашлялись после долгого сна, но заработали.