Двадцать ноль ноль

ГЛАВА 1

Конец света.

За окном ярко полыхнула молния. Вика только успела ахнуть, как весь дом содрогнулся от удара грома.

Девушка выглянула в окно. Над деревней распростёрлась огромная туча, погрузив всю округу в сумеречное затишье. Следующая трескучая вспышка и, не дожидаясь сотрясения неба, на землю посыпался горох первых редких капель.

– Ну здрасьте, приехала в деревню, – фыркнула Вика и принялась разбирать сумки.

Всего пять минут назад они: мама, папа, Вика и братец, запыхавшиеся, ввалились на кухню, прямо в объятия не на шутку встревоженной бабушки.

– Успели, Слава Богу! – Перекрестилась она, и крепко прижала к себе Валерку, младшего Викиного брата.

– Мы прям бежали! Там молнии в землю бьют! А на вышках огни зелёные, – затараторил восьмилетний пацан, с хитрой улыбкой, едва переведя дух и прижавшись щекой к знакомому бабушкиному фартуку.

На деревню надвигался мощный грозовой фронт. Подгонял незадачливых путников, что только успели сойти с рейсового автобуса, как над лесом загрохотало. Молнии, словно в фильме-катастрофе, без конца прошивали тёмно-сиреневое полотно. А огромный, серый вал шёл так низко, что задевал рожки опор высоковольтной линии на Северном холме, и от них с жутким потрескиванием сыпались крупные, зеленоватые искры.

Папа несмешно пошутил про конец света. Но Валька только отмахнулся. Под Новый Год они с одноклассниками так ждали компьютерный апокалипсис из-за «нулевой» даты, что разочаровались в принципе. Ведь ни один компьютер пока не свихнулся, а на дворе уже стоял июнь двухтысячного года. Нормальный такой, грозовой июнь. Только вот жалко, что успели домой до грозы. Может, хоть ураган начнётся?

– Вот беда, дедушка сегодня на дальнем выпасе, там шалаш-то старый, – сетовала бабушка.

– А я бы с удовольствием в шалаше с дедом грозу переждал! Можно я к нему побегу?

– Валера! Никаких шалашей, – вмешалась мама, выкладывая на стол продукты из огромной сумки, – это очень опасно.

– Гроза – это очень интересно! И в шалаши молнии не попадают. Они же низкие. Ну можно?

– Исключено, – спокойно сказал отец и Валька сник. Спорить с папой могла только мама. Но это случалось редко.

Вика потирала покрытые мурашками плечи и неодобрительно смотрела на брата. И хоть в почти семнадцать лет стыдно бояться молний, но и радоваться тоже нечему. Грозу можно любить только в городе, когда сидишь под защитой бетонных стен и смотришь из окна на яростные схватки ветра и деревьев, облаков пыли и завесы дождя. А предстоящая буря снаружи маленького деревенского домика никакого восторга не вызывала.

– Гроза с восточной стороны – ничего хорошего, – задумчиво прошептала Вика и прошла в комнату. На диван она уронила пухлую спортивную сумку и принялась разбирать одежду. Пакет с Валькиными трусами и носками она отложила в сторону – пусть укладывает в шкаф сам. Достала купленный только вчера сарафан. Приложила к телу, повертелась перед зеркалом. Нежно-сиреневый, на воздушных бретельках, похожих на лепестки ирисов, так подходящий к её белой коже и светлым волосам, стриженным под каре. Обязательно наденет прямо завтра, ну а пока – на вешалку.

В комнате стало заметно темнее. Вика снова выглянула в окно. Над домами, цепляясь клочками за высокие жерди антенн, ворочалась чёрно-войлочная туча. Дождь не спешил проливаться на землю, перетекал клубами сизого тумана где-то на высоте. В глухом затишье даже молнии перестали распускать свои корни между небом и землёй.

Пришлось вернуться к разбору одежды. Из сумки вытянулась тёмно-зелёная, почти мужская борцовка. Такая, что в сочетании с джинсовыми шортами, могла бы свести с ума кого угодно. Но девушка теперь не собиралась никого лишать покоя и сна. Ей и зимней истории хватило. Но борцовка была – что надо. От неё, приложенной к груди или от полумрака комнаты, Викины глаза, обычно серо-зелёные, стали тёмными, малахитовыми, а губы яркими, брусничными. Чуть приподнятая верхняя, так что при улыбке виден жемчужный блеск и пухлая, красиво очерченная нижняя. К борцовке очень подходили мужские часы в чёрном пластиковом корпусе, что странно смотрелись на тонком запястье девушки. Но это были Ромкины часы. Последнее, с чем не хотело расставаться её разбитое сердце.

На кухне включили свет. Узкие щёлки двери загорелись янтарём, оттеняя скопившуюся в комнате тьму. Там, на тёплой, уютной кухне мама и бабушка звенели посудой, шуршали пакетами – разогревали обед, накрывали на стол. Отец и Валерка, судя по всему, гордо удалились во двор. Там их ждали соскучившиеся от зимнего бездействия удочки и велосипеды. Накачать шины, смазать цепь, крючки-поплавки перебрать.

Воздух словно сгустился. В отражённых в зеркале углах комнаты заворочался серый мрак. Он переползал неясными тенями, прячась от взгляда. Невесомо обнимал хрупкие плечи девушки, что уже подумывала включить свет. Но под руки попалась ещё одна любимая вещь, и Вика решила ещё немного покрасоваться в таинственном полумраке. Для прохладных дней была припасена, буквально выклянченная у мамы на рынке, бесформенная толстовка – чёрный мешок, бессовестно скрывающий отличную фигуру. Вика даже накинула её на плечи, и тёмное отражение силуэта тут же слилось с окружающей чернотой. Остались лишь знакомые очертания.

Очертания тела, которые всё больше начинали нравиться. У Вики наступала та пора взросления и изменения тела, когда подростковая худощавость и вытянутость уходила, оставляя о себе на память тонкие запястья и щиколотки, острые плечики, почти мальчишеские узкие коленки. Всё ярче вырисовывалась линия талии. А то, что верх от прошлогоднего купальника стал слишком мал, смутило и, в то же время, порадовало Вику, но слегка озадачило маму непредвиденными тратами времени и денег перед самым отъездом.

Но кофта просто замечательно всё это скрывала. И если вдруг захочется стать невидимкой, то лучше её не найти.

– Обедать! – донеслось из кухни.

– Пойду позову ребят, – негромко добавила мама.

ГЛАВА 2

Спасатель.

– Ну, ба-а, я не хочу-у, – слышалось сквозь сон из кухни.

Вика едва приоткрыла глаза, похлопала по стулу у кровати.

Сколько же время? И где часы? А точно... в пруду.

– Ну сколько можно его пить? – занывал на кухне Валерка, – меня Стасик ждёт.

Пока Вика одевалась и заправляла постель, братец умудрился улизнуть обратно в комнату, оставив нетронутой чашку молока, что заботливо налила бабушка.

За завтраком бабушкой же, в свете последних событий, было принято решение о продаже молока. Излишки всё равно не съедались, даже в виде творога. Для этого было составлено объявление и после завтрака состоялось торжественное наклеивание тетрадно-клетчатого листочка на стену деревенского магазина. Церемонию проводили Вика и мама, а Валька стоял рядом и с невозмутимым видом ожидал покупки мороженого. Ещё и горд был, ведь именно благодаря ему у них теперь есть маленький семейный бизнес.

Мороженое холодило губы, а лицо обдавало жаром позднего июньского утра. Вика возвращалась из магазина знакомой с детства дорогой.

Асфальтированная, потрескавшаяся, она словно мост соединяла две улицы. Нижняя, на которой жила Вика – ещё сохранила очарование старины и радовала глаз деревянными кружевами цветных наличников и карнизов, резных дощечек заборов, раскидистыми букетами пионов в полузаросших палисадниках. А центр села облюбовали приезжие богачи, выстроившие коттеджи в живописной тихой деревеньке с минимально необходимым уровнем «цивилизации». Как то: магазин с полным городским ассортиментом, телефонная сеть, что странным образом до сих пор работает и даже асфальтированная дорога. По старой памяти местные называют её Трассой, хотя пробки на ней случаются только из-за упрямых коров, а в вечерний час пик нередки ДТП из одних только велосипедистов.

Село Высоково нашло себе удобное местечко меж двух гряд высоких холмов, что тянутся с северо-востока, от бескрайнего соснового леса, на юго-запад, до берёзовых рощ с опушками покосных лугов. А у их подножья приютились полторы сотни домов, разбежались на две улицы и хутор за черёмуховым болотом. Петляющий среди зарослей ручей, что в былые времена гордо именовался рекой Миянгой, за лето покрывался ковром ряски, пересыхал, лишая пацанов рыбалки. Единственный деревенский пруд Жерелка с илистым дном в жаркие дни превращался в котелок с мутным бульоном. А в прохладную погоду и по вечерам из прибрежных зарослей доносился хор возмущённых лягушек.

Вика подумала про пруд с кольцом-переливом и обрадовалась, что брат благополучно забыл про него. Купание в неизвестном водоёме, к которому регулярно наведываются подозрительные личности, никак не походило на безобидные летние развлечения. Хватит с мальчишек и деревенского.

Валька с тоской посмотрел в его сторону, перевёл взгляд на маму.

– Даже не думай, вчера вечер был холодный. – Мама угадала его мысли, даже не взглянув на сына. – Вот постоит тепло дня два и пойдёшь купаться.

Дня два! Это ж целая вечность.

– Ничего, лето длинное, успеете отмокнуть в этом болоте. – Мама продолжала читать мысли, но свои ответы предпочитала озвучивать.

А на повороте с Трассы Вальку поджидал Стасик. Нетерпеливо перетаптывался, глаза горели предвкушением новых проказ.

– Только в воду не лазить! – Строгое мамино напутствие долетело до мальчишки лёгким дуновением ветра.

Ребята были лучшими друзьями и отличными хулиганами. Отпетыми, как признавались сами, едва ли понимая смысл этого слова. Деревенские кошки, завидев эту парочку, спешили скрыться с глаз, собаки, осторожно помахивая хвостами, торопливо удалялись по неотложным собачьим делам. Косари с матюгами разбирали поставленные посреди покосов шалаши; рыбаки, ругая мальчишек на чём свет стоит, вытаскивали из пруда связки пенопласта – погибшую во время ожесточённых боёв флотилию; а бабушки загоняли домой малышню, едва ребята показывались на улице. Справедливости ради стоит сказать, что мальчики, в общем-то, были добрыми и зря никого не обижали, просто иногда так получалось. Да и не только они хулиганили в деревне, мало ли другой шпаны. Но все подвиги безоговорочно присваивались им, так как не было в деревне персонажей более шумных и колоритных.

А ещё Валерка рос полной противоположностью сестры. И внешне, и по характеру. Вика отличалась спокойствием и строгостью, частенько излишней. Эта правильность иногда раздражала её саму, но стоило куда-нибудь «влипнуть», как события начинали развиваться по сценарию фильма-катастрофы. Вообще, Вика считала, что ей везёт. Как утопленнице в банный день. Особенно на всякие приключения. Вчерашняя история тому пример.

Телевизор, кстати, помог починить сосед. А проводку заново сделал папа, чертыхаясь и проклиная грозу, провода, производителей крепёжных изделий и неправильные углы деревенской избы. Только в сенях наладить освещение так и не получилось. Проводка, как ни странно, была цела и невредима, но ни замена лампочки, ни перебранный выключатель не помогли.

После родители долго собирались, а потом взяли и быстро уехали в город. И сразу стало как-то тихо и тоскливо. Лучшая подружка Яна должна была приехать ещё вчера, но пока от неё – ни слуху, ни духу. А уж про приезд Андрея и подавно ничего известно не было.

Данные обстоятельства серьёзно удручали. Потому что Вика рассчитывала хоть как-то отметить своё семнадцатилетие. С друзьями. А они так вот вероломно решили не приехать вовремя. И даже не удосужились сообщить об этом. А до праздника оставалось всего два дня.

На клубничной грядке под широкими тёмно-зелёными листочками прятались две крупные ягоды. Самые первые. Для Вики и Валерки. Наверное, как раз должны были поспеть ко Дню Рождения. Вика обожала клубнику, любила её за раннеспелость. За то, что она уже радовала своим кисло-сладким вкусом и непередаваемым ароматом, пока до остальных ягод было ещё далеко.

Садовую клубнику деревенские звали викторией, так уж повелось. И Вика с детства гордилась, что в тёзках у неё самая вкусная ягода. Точнее хотела бы гордиться, потому что на самом деле, носила совсем другое имя. Настолько редкое и вычурное, что заставляло свою хозяйку, стесняться и сокращать его до всем привычной «Вики».

ГЛАВА 3

Телепорт.

– Опять эта ужасная жара... И морковь... И ещё неизвестно, что ужасней.

Валерка сидел у грядки, ныл, перебирал выдернутые сорняки, но ни капли не помогал, только на нервы действовал. Хотя настроения у Вики и так не было.

Дедушка с утра пораньше снова ушёл на дальний выпас, а, значит, и вернётся поздно, поэтому расспросить его про завод опять не получится.

Утренний поход в магазин обернулся встречей и даже некоторым общением с Максом и Деном. Ребята обычно были в курсе всего, что происходит в деревне. И пользуясь случаем, Вика хотела выяснить, кто же всё-таки спас её брата. Итогом разговора оказалась настойчивая рекомендация сходить с ними вечером в Колково. И там они её лично познакомят с самыми классными спасателями тонущих детей. С любыми, на выбор.

Впрочем, ничего удивительного, с ними всегда так. Все разговоры сводятся к гулянке. А так, конкретно, они ничего не знают. Новенький какой-то, приезжий.

Несолоно хлебавши, Вика вернулась домой, с досады прихватила с собой братца и усадила его полоть морковь.

– Ещё и мухи кусачие, над ухом прямо жужжат...

– Слушай, Валёк, вали тогда, не действуй мне на нервы. – Не выдержала Вика, и мальчишка тут же быстренько смылся.

Постфактум Вика сообразила, что это был план побега. И даже, вполне вероятно, ребята решили ехать к сгоревшей берёзе. Но ей уже порядком надоело быть нянькой. В конце концов, никаких телепортов не существует, разбойники-бандиты не разгуливают на каждом шагу. Главное, чтобы в пруд не полезли. А так, пусть катаются.

Но к обеду Валерий вернулся будто сам не свой. Глаза то ли испуганные, то ли хитрые, или виноватые. Всего понемногу. Футболка мокрая, будто под дождь попал. И молчит. Только выпросил у бабушки денег на большой Сникерс и уселся с Тетрисом на крылечке.

– Ты где так промокнуть сумел?

Вика расправила его сырую футболку на спинке стула.

– Вспотел. А ты когда вернулась?

– Откуда?

– Да мы вроде видели тебя у Сокольной горы...

– Я никуда не ездила. Я, вообще-то, грядку полола, с которой кое-кто нагло улизнул... Нет, как так можно было... – Вика всё щупала футболку, подумывая: сразу стирать, или сначала высушить? Но Валька вдруг резко вскочил с диванчика. Протиснувшись мимо, буркнул:

– Подумаешь, вспотел немного. Жарко же!

В сенях Вика услышала разговор соседки тёти Али – Янкиной бабушки. Она узнала старушку по голосу.

– Ой, Инна, ну что с телевизором творилось. Экран серый и светится. Лампочка еле горит и гудит так, низко гудит. Потом ка-ак хлопнет. И всё погасло! Вот что делается? Так ведь и холодильник накроется!

Бабушка в ответ только охала и вздыхала.

– Да и у нас света нет, – услышала Вика после щелчка выключателя, – да в сенях уж неделю не работает... Гроза, будь она неладна. Я стирать собралась, а тут поди ж ты...

– Ну что они там, эксперименты, что ли, какие? Али воруют? Ладно, в нашем доме электрик жил хороший, вся проводка по уму, и то страшно...

Женщины прошли в кухню, а Вика снова отправилась на прополку моркови. Надежду на помощь от брата она похоронила ещё утром. На этой самой грядке и закопала.

Обрадованный таким неслыханным попустительством со стороны сестры, Валера снова забился на диванчик, вцепившись в Тетрис.

На самом деле, мальчишка ни за что бы не признался, что именно произошло. Какой смысл? Всё равно никто не поверит. Он и сам бы не поверил.

Утром он так обрадовался, что смог удачно улизнуть. Совсем без подозрений со стороны Вики. А Стасик – умник. Он ничего бабушке про телепорт и даже сгоревшую берёзу не рассказывал, и та отпустила его. Покатайся, милый, конечно. Только смотри не упади, и далеко не уезжайте.

Ха-а. Далеко.

– Свобода! Вот это я понимаю – начинка от «Баунти», – хохотал мальчишка, обогнав на лёгком подъёме Стасика.

– Будет тебе райское наслаждение, когда телепорт сработает!

Стасик поднажал и на вершину они вырулили вместе.

Из-за склона уже виднелся обугленный остов берёзы. А чуть позади гордо возвышались чёрные сетчатые опоры ЛЭП. Их плечи держали невообразимую тяжесть и мощь. В застывшем горячем воздухе звенело напряжение.

– Слушай, а что значит – против солнца?

Валька прислонил велосипед к стволу, проверил крепление педалей – новая необходимость уже слегка переросла в привычку.

– Ну... – задумался Стасик, – солнце идёт с востока на запад, так? Если отсюда, то справа налево.

– Ага, – Валька развернулся на сто восемьдесят градусов, – а отсюда – слева направо!

– Подожди. – Стасик сосредоточенно посмотрел на берёзу. Потрогал чёрную кору, отколупнул уголёк. – Если против солнца, значит мы должны стоять с той стороны, чтобы оно было за берёзой. И идти против его движения... – Стасик сделал пару неуверенных шагов.

– Стой, – Валька ухватил его за руку, – давай на всякий случай велики будем держать. Мало ли, где мы окажемся?

За спиной друга Валерка заметил струящийся от перегрева воздух. Словно тонкий слой воды сливался по прозрачному стеклу.

– А, кстати, где? Это тоже надо придумать, – Стасик встал в театральную позу, – ну я бы конечно не против оказаться на лазурном берегу Франции... Нет, лучше на месте раскопок древних египетских пирамид. Нет! Я хочу в Исландию...

Валерка смотрел на друга скептически.

– Давай, для начала, чего попроще загадаем. Всё равно ведь не сработает.

– Чего тогда в велик вцепился? – прищурился Стасик.

– Да ничего я не вцепился, видишь, уже не держу.

Мальчишка снова прислонил велосипед к пустотелой берёзе.

А спиной у Стасика всё так же что-то струилось, перетекало. А дальше в зелёном поле, ещё совсем недавно сверкавшем в солнечных лучах, вдруг потемнело. И дальний лес, и деревца на склоне оврага стали блёкло-серыми, словно на старой фотографии. Валька мотнул головой, пытаясь прогнать наваждение.

– Ладно, чё стоишь? – Стасик потянул его за собой вокруг ствола. – Раз!

ГЛАВА 4

Желание.

Вику разбудила бабушка. Совсем не поздно, часов в одиннадцать. И хоть Вика никогда и не спала до обеда, в этот раз ну очень не хотелось открывать словно мёдом склеенные веки. Пришлось.

– Надо бы к тёте Нине съездить. Тут ей письмо, и вот ещё передашь, вещички кое-какие.

В пакете уже лежал аккуратно упакованный газетный свёрток.

После завтрака кое-какие вещички удачно расположились на багажнике, крепко стянутые пружинками. Со вздохом Вика отправилась в путь.

Соседнее село, где жила бабушкина подруга, носило сообразное название Вышкино. И не раз в голову приходил вопрос, отчего два соседних села имеют такие похожие названия. Запросто можно перепутать.

Вика не любила ездить до Вышкино, по причине слишком неудобной дороги. Болотистая местность, низина, черёмухо-тальниковые заросли. Гораздо приятнее подняться да хоть бы и на Сокольную гору, чем продираться сквозь кусты с великом, там, где под ногой чавкает даже в самую сухую погоду, а потом пилить по песчаной унылой дороге, до поворота, и через полуразвалившийся деревянный мост, пугающий своим скрипом от самых лёгких шагов. И потом в гору, конечно же в гору. Куда ж в этой местности без горы? На то оно и Вышкино.

Маленькое село, всего-то один ряд домов. Найти нужный – не проблема. За дощатым забором гавкнула собака и хозяйка почти сразу открыла калитку, едва Вика успела постучать.

– Ой, Вичка, – обрадовалась тётушка, – заходи скорее.

А Вика нахмурилась от появления суффикса в своём имени.

– Я только отдать...

– Заходи-заходи...

Ох уж это деревенское гостеприимство. Пришлось безропотно пройти на кухню. Маленькую и аккуратную, как и почти в любом деревенском домике. На деревянной этажерке громоздились сероватые стопки тарелок и цветастые кружки. Большое окно было задёрнуто узорчатым тюлем, что без конца танцевал от лёгких поползновений ветерка.

А на краешке стола лежали тонкие тетради и карандаш.

– Ну Ульяна, вечно свои книжки разложит и уйдёт.

Женщина сгребла их в аккуратную стопку, переложила на лавочку у стены.

Книжки? – удивилась про себя Вика, глядя на зелёные, слегка пожелтевшие обложки школьных тетрадей. На верхней, там, где на разлинованном прямоугольнике по центру прилежные ученицы пишут имя и фамилию, было выведено: «Наброски к 2000. часть 1».

От того, что Вика аккуратно присела на другой конец лавки, стопка плавно поехала и, разлетевшись по полу, открыла взору и часть вторую, и третью, и далее по порядку, с загадочными пометками на уголках: «для 2000», «2000-nova» и грозным предупреждением: «пока не читать!»

Пока Вика помогала собирать тетради, чайник решил закипеть.

– Ульянка наша – писательница, – женщина по-доброму усмехнулась, – как знать, впрочем, может, что и получится.

Чашка наполнилась ароматным чаем.

– У девчонки на уме одни истории, целыми днями сидит да пишет.

Вика вежливо кивнула. Тётя Нина налила чай и себе:

– Вот бы напечатать и послать куда-нибудь.

На столе появилась вазочка с клубничным вареньем.

– Компьютер нужен и этот... Ну как его?

– Принтер.

– Ага, принтер. Родители к осени деньги копят. А то ведь всё у неё в тетрадочках... Ну а как там бабушка?

– Всё хорошо.

– Я слышала в ваш дом молния попала. Как вы? Справились?

Вика пожала плечами:

– Ничего, только радио до сих пор не работает. И света в сенях нет.

– Ну надо же, вот ведь как бывает. Все под Богом ходим, – женщина замолчала, что-то обдумывая. – Надо Уле про это рассказать, уж она-то историю завернёт. Как ты считаешь, Вичка?

И снова эта препротивная Вичка. Хотя и её настоящее имя ничем не лучше, выпендрёж один родительский.

– Как хотите.

Улыбка получилась вымученной. А в форточку ворвался порыв ветра, отчаянно пролистал верхнюю тетрадь до середины. Хрустящие листочки были исписаны предельно аккуратным почерком, и глаза сами ухватили несколько порций текста. Стало как-то не по себе, и Вика даже зажмурилась от нечаянного подглядывания. А ведь автор просил пока не читать. Но даже не это вызвало целые острова мурашек на Викиной спине. Будто то, что там написано, было про неё.

А в памяти остался кусочек немного странного диалога:

«– Да, Вадос у нас спасатель, – хохотнул Паха.

– Спасатель?!

Вика была поражена совпадением.

– Ага, спасатель Малибу! – не на шутку развеселился Вадим. Вероятно, от принятого немалого количества пива».

Тётя Нина торопливо закрыла тетрадь и убрала всю стопку в шкаф. И это странное чаепитие, к счастью, закончилось быстро.

– Ну счастливо тебе, Вичка.

Тётя Нина проводила девушку до калитки и протянула свёрток с чем-то плотным.

– Бабуле привет передавай.

– До свидания.

Кивок был скромный, улыбка почти искренняя.

Вика поспешила быстрее уехать. А по дороге какие-то мысли странные посыпались.

Вичка-почтальон. Придумают же. Писательница у них Ульяна, ага. Я, может, тоже творческий человек, вон несколько песен написала.

Воспоминания о зимних репетициях, выступлениях, о Ромке и его предательстве прошли мимо сердца, не задев его даже краем печали, словно это было очень давно и не в собственной жизни, а в какой-то дешёвой мелодраме.

А вот то, что Вика вычитала в тетрадке Ульяны слегка озадачило. Там ведь почти через строчку: Вика – то, Вика – сё. Хотя имя не такое уж и редкое. Да и вовсе не её, если честно. А те двое других? Вадос... Паха... Спасатели Малибу? Причём там спасатели, вообще?

А вот и ещё одна странность. Вот уж чудо из чудес!

Вика вернулась домой и застала брата в комнате. Валька сидел на диване с книжкой в руках. Да не какой-нибудь детской книжкой, а с учебником по физике. Викиным прошлогодним, за девятый класс.

– И что ты там собираешься полезного вычитать? – надменно усмехнулась сестра.

– Да просто интересно, – не отрываясь от учебника, буркнул мальчик.

ГЛАВА 5

День встреч.

Вика проснулась рано и долго не могла снова заснуть. Крутилась под слишком тёплым одеялом. Размышляла о грустной своей судьбе. Судьбе не справить День Рождения с лучшими друзьями. Как раньше, как в детстве. Очень не хватало той радости и предвкушения счастья. Если бы они приехали, то все вместе могли бы отправиться на Озерицу, как прошлый год. Далеко-далеко, на велосипедах. Это будет здорово. Они уложат в рюкзаки бутерброды и газировку. Андрей обязательно возьмёт кое-что покрепче, но бутылка так и останется неоткрытой. Всем будет весело и так. К вечеру они накупаются. На костре прямо у берега нажарят сосисок, испекут картошку. Вернутся домой затемно. И будут долго болтать вдвоём с Яной, секретничать, пока обе не начнут клевать носом.

Нет, ну это же любимое летнее развлечение. Как же они могут его пропустить? Наверняка, они на пару что-то интересное придумали. Сюрприз готовят, ага.

Счастливая и спокойная Вика снова заснула.

Едва солнце поднялось выше, горячие лучи опять полились на землю бесконечным потоком, высушивая и раскаляя землю, превращая перегретый воздух в дрожащее жидкое стекло.

После завтрака Валерка снова умотал куда-то со Стасиком. А у Вики была запланирована новая грядка. Но терпения хватило ненадолго. Тут уж действительно было очень жарко, ещё и мухи кусачие, прямо над ухом, даже в волосах запутываются.

Вика бросила своё занятие на первой трети грядки, закопав и свою совесть там же, сбежала в прохладу крылечка. Удобно устроилась на диванчике.

На комоде лежала стопка скопившихся за зиму газет. От нечего делать, Вика вытянула наугад первую попавшуюся. На целую страницу в «Вашей Антенне» расположилась статья о новом научно-фантастическом сериале про подводную лодку будущего. Вика тут же зачиталась, сожалея, что этот сериал в деревне посмотреть не удастся. Нужный телеканал местные антенны не принимали. В Высоково всегда наблюдались серьёзные проблемы с телевещанием. Хорошо хоть радио работало. До той грозы злосчастной.

А сериал – Вика видела несколько серий, ещё в городе – был действительно интересный. Немного наивный, но с потрясающими научно-фантастическими идеями...

Не привлекая особого внимания одноклассников и друзей, Вика увлекалась научной и псевдонаучной фантастикой. Хотя маскировалась под обычную девчонку, которую больше всего интересуют косметика, шмотки и красивые актёры фильмов и сериалов.

У девушки была несвойственная для большинства одноклассников тяга к знаниям. И хоть её сердце целиком и полностью принадлежало химии, в физике она тоже неплохо разбиралась. Неплохо для девушки. Или делала вид, что разбиралась. А если бы не скверный, истеричный характер «физички», у неё был совершенно другой любимый школьный предмет. Вика частенько умничала, чем невероятно доставала лучшую подружку Яну. Та имела весьма скромные познания в данных дисциплинах. Яна была в самом хорошем смысле ботаником. Не заучкой, а именно ботаником. Знала по латыни почти каждую травинку, разбиралась в медицине, большей частью народной, что по мнению Вики являлось чистым шаманством и мракобесием. Но Янка мнила себя травницей и немножко доброй колдуньей. Приходилось частенько возвращать её в реальность.

Тем не менее девочки крепко дружили, хоть и виделись в основном в Высоково на летних каникулах. Город разделял их двумя районами и отсутствием прямого маршрута без пересадок.

Не отрывая глаз от статьи, Вика дотянулась до стола, ухватила маленький радиоприёмник с наушниками. Включила, нашла любимую радиоволну «РДВ» и, заткнув только одно ухо – на случай если бабушка позовёт – растворилась в музыке. Приятная мелодия неизвестного исполнителя почти сразу кончилась и, к Викиному сожалению, следом «Руки Вверх» заныли о своей несчастной любви. Что-то про Алёшку. Девушка не любила такие слащаво-печальные песни. Ещё зимой она решила, что тема любви её больше не трогает. И она ни в кого влюбляться не собирается, ни за что. Хотя, если бы встретить такого вот симпатичного и умного, как в этом сериале... Нет, таких в жизни просто не бывает. Актёры просто играют роли, не имея ни малейшего представления о... скажем к примеру – о природе радиоволн. А те, кто реально в теме, физики-технари и всякие компьютерные гении, как правило, не отягощены стремлением к общению с противоположным полом. Но даже если она по сумасбродной прихоти небес вдруг встретит и умного, и красивого, то всё равно, ни за что, никогда...

А за окном вдруг проехала машина. Вика только углядела бампер серебристой Лады и знакомые номера. Ура! Янка, наконец-то, приехала!

Сдёрнув наушник, Вика сообразила, что «Руки Вверх» давно уступили эфир новой и прикольной песне. Насколько получилось услышать и перевести, там было что-то про свободный стиль и безвредность для озонового слоя... Хотя в английском девушка была не так сильна, и наверняка она услышала что-то неправильно. Но «рак-а-майкро-фон» – так и звучало в ушах, пока Вика торопливо шла к Янкиному дому.

А тут о песне пришлось забыть.

Из машины подружка вышла, сердито хлопнув дверью. Коротко кивнула на Викино радостное приветствие. И снова спрятала лицо за пушистыми каштановыми волосами. Яна была явно не в духе...

– Янусь, привет, ты чего? – растерялась девушка.

– Ничего, всё в порядке, – Яна наконец посмотрела на Вику, – всё прекрасно, – потёрла острый аккуратный носик, а в карих глазах заблестели слёзы. – Мне просто с этим чудовищем пришлось в одной машине ехать.

– Чудовищем? – Вика оглянулась на авто.

Янка приподняла полу ярко-оранжевого сарафана. Кожа на ноге, пониже колена была заклеена приличным квадратом пластыря. Янка, прихрамывая, побрела к лавочке, а к машине подошёл её отец с тяжёлой цепью. Открыл заднюю дверь и нырнул внутрь.

– Ну, горе моё, кавказское, – донеслось из салона, звякнула цепь, – да где этот карабин? Сидеть!

– Здрасьте, дядь Вить, – крикнула Вика.

– Привет, молодёжь, – махнул рукой отец, ослабив цепь. Она словно змейка со звоном сползла в траву, а из машины выбрался лохматый, здоровенный пёс.

ГЛАВА 6

День Рождения.

А утро было суперским. Сначала бабушка со слезами радости поздравила Вику. Подарок само собой был в денежном эквиваленте, но именинница пока не знала, чего бы такого прикупить. Потом Валерка, сияя от счастья, преподнёс целую тарелку слегка недоспелой клубники, заявив, что это от него и от Стасика, и от его бабушки, которая и вырастила эти ягоды в теплице. И сам же присоединился к поеданию подарка вместо завтрака.

Яна пришла в скором времени. Приторно-ласковым голоском пропела дурацкое хэппи-бёздей, а потом, загадочно улыбаясь, вручила маленькую беленькую коробочку.

– Я смотрю, ты слишком счастливая последнее время! Даже часов не наблюдаешь. Поэтому – вот!

Вика открыла подарок и увидела прелестные наручные часы. Мягкий, белый ремешок, круглый циферблат. Золотистыми штрихами на белом фоне нарисована кошка с поднятой лапкой. А из-под лапки вдруг выбежала маленькая чёрная мышка и побежала дальше по кругу. Через пару секунд Вика догадалась, что мышка нарисована на прозрачном стёклышке, что, вращаясь над часовой и минутной стрелками, отмеряет секунды.

Подарок был прекрасным. Только подружка, отказавшись от чая, остатков клубники и прочих разговоров, почему-то упорхнула домой.

А вот это было огорчительно. Даже про вчерашнее знакомство с Алексеем рассказать не получилось. Вот ведь беда. Нет, ну правда, классный парень, глаза красивые. А то, что он был в тот вечер на пруду, ещё ничего не значит. Может, они там просто клад прятали... Ну обыкновенный какой-нибудь клад. Ой, тоже мне разбойники Бабьи!

Нет, вы только посмотрите на неё! Стоило парню чуть-чуть спасти её от падения в темноте, так она уже придумывает оправдания для его странных занятий. Как будто между ними что-то может быть. Как будто влюбилась! Вот дурочка!

Вика даже слегка фыркнула от собственных уничижительных мыслей. Но в голове словно прозвучал его голос: Ну пока... до вторника. А взгляд сам скользнул по настенному календарю: среда. Долгонько... И, вообще-то, День Рождения!

Вика не знала, что ей делать. То ли резать салаты и печь пирог, то ли смазывать цепь и качать шины для дальней поездки, то ли сидеть и спокойно ждать приготовленного друзьями сюрприза. Последнее было самым приятным, но и самым мучительным.

Она с удовольствием мучилась этим ожиданием до самого обеда, а после – мучительно наслаждалась предвкушением. Но Янка-хулиганка и носу из дому не казала. И Андрей – вот уж кто балбес! – так и не приехал.

И бесстыжие ягоды на грядке так и не покраснели.

Как говорится, никогда такого не было, и вот опять. Полная растерянность сменилась пустой собранностью, но положение дел от этого никак не поменялось.

Было часа четыре, но у солнца имелся безлимитный абонемент на посещение неба, поэтому вечер и не думал пока наступать.

И делать было совершено нечего. Крыльцо, старый диванчик, и мечтательное настроение. А наушники и маленький карманный приёмник принялись старательно переводить радиоволны в волны звуковые. И «мальчики с окраин» проникновенно просили рассказать им, почему...

А Вике не давала покоя другая песня. Та самая, что она услышала перед Янкиным приездом. Весёлая, заводная и... смешная. Ну правда, что за слова такие? А музыка? И главное, больше нигде ни разочек она не попадалась. Хоть Вика без конца листала частоты эфира. Серебряный дождь – где по умолчанию никогда не поставят ничего подобного; Хит ФМ – вполне возможно – но нет; любимое, правда всё больше попсовое РДВ – никак не решается повторить сей замечательный эксперимент; Рандеву и Русское Радио – конечно, тоже не в счёт, дальше – Европа плюс – и вот уж кто должен удовлетворить иссушающее желание новой музыки, но тоже что-то стесняются. Вот был бы такой эфир, где ты сама выбираешь плейлист и слушаешь только то, что нравится тебе. Нет, есть, конечно, всякие «лети с приветом» и «по заявкам», но это будет выглядеть смешно:

– Здравствуйте, а поставьте, пожалуйста, песню про... Не помню названия, там такие слова: Фристайла! И что-то про озон! Ха-ха-ха.

Но песню очень хотелось услышать.

А в дверь опять кто-то стучал...

Вика сначала подумала, что это у Яны совесть выспалась, поэтому сдёрнула наушники и излишне резко открыла дверь, готовая великодушно принимать извинения, объяснения и тому подобное... Но... На пороге стоял Алексей, со странной виноватой улыбкой.

– Привет?

Вика точно помнила, что сегодня не вторник, и не понимала радуется она его приходу или нет.

– Привет...

Только одно слово, но во взгляде и в улыбке их будто миллион. Со вздохом гость решился продолжить:

– Вика, я пришёл -

...чтобы просто увидеть тебя...

– сказать, что мне -

...не спалось этой ночью...

– очень нужна -

... твоя ослепительная улыбка...

– ещё одна банка молока.

Пока Вика хлопала глазами, пытаясь определить, что она действительно услышала, а что ей примечталось, Алексей продолжил:

– Конечно, если есть лишнее.

– Да... Только утреннее. Подойдёт?

Молчаливый кивок без отвода глаз.

И вот она уже на кухне, торопливо наливает ледяное молоко. Островки кремовых сливок вытягиваются в реки, соскальзывая вниз, а часть остаётся на стекле. А в голове ворох мыслей, что надо было сначала легко, как бабушка, крутануть банку и перемешать... И что сегодня точно не вторник, но ОН пришёл. И что сегодня её День Рождения. И она не может, просто не может поднять глаза, чтобы встретиться с его взглядом.

Молоко всё-таки было предлогом. Это стало понятно, когда Лёшка, уходя, чуть не забыл банку на столе. Просто Вика понесла его остатки в холодильник, что стоял в сенях, и слегка запуталась в тюлевой занавеске. Невозможно глупо зацепилась заколкой и не могла отцепиться, пока на помощь не подоспел Алексей. (Да что он всё время спасает её!). А потом он спросил, почему нет света...

– Просто в наш дом ударила молния.

– Серьёзно?

ГЛАВА 7

День радио.

До чего бывает хорошо проснуться с мыслью, что у тебя есть самая замечательная подруга и настоящий друг. Такой, что, бросив неотложные дела, уломав родителей приехать в деревню среди недели, а не в выходные, подговорив заранее всю компанию ни словом, ни вздохом не выдавать готовящийся сюрприз, устраивает грандиозную вечеринку.

Ага, упрямый вредина таракан на время заткнулся, согласившись, что да, возможно, они с Викой кое-что потеряли, не принимая участия в подобных мероприятиях ранее. Нет, были, конечно, не очень приятные моменты. Например, Маринкин Гошка, чуть-чуть перебрав, начал цепляться ко всем. Ну его и успокоили... Санёк сказал, что он на старые дрожжи. Потому что недавно они зависали у... Вадима? Нет, ну мало ли Вадиков в деревне? Ага, и у каждого дэрэ...? Странно, но ничего необычного.

Самое потрясающее – Яна уговорила Андрея отправиться на заброшенный завод. Вот уж от кого Вика не ожидала. И откуда в подружке такая страсть к исследованию? А когда Андрей услышал про пруд с кольцом-переливом и туннель с тайником, стало понятно, что туда они и отправятся в самое ближайшее время. Прямо завтра...

То есть – уже сегодня.

Только вот все куда-то подевались...

После разговора с друзьями Вика сидела в расстроенных чувствах на своём любимом диванчике.

И всё-таки Андрей балбес! Просто нет слов.

Нет, ну ты понимаешь, такая атмосфера, праздник, хмель и солод в крови. И ты такая счастливая... Ну как я мог тебе отказать? Ну Вик, ну пока никак не получится. Я сегодня обратно в город, вернусь денька через три, а там посмотрим?

И Яна, молодец такая, стоит головой качает.

Да-да, денька через четыре можно съездить, если погода будет хорошая.

Предатели, опять за её спиной сговорились.

Досады добавила бабушка, снова попросив отвезти пакет тёте Нине в Вышкино. Да что ж такое-то?!

Вичка-почтальон к Вашим услугам. Снова вежливое чаепитие. И снова в обратный путь её снарядили, всучив свёрток. «Почитаете» – загадочно подмигнула тётя Нина.

Когда Вика вернулась домой, Андрей уже уехал, а Яна копалась на своей травяной грядке. Но Вика не стала к ней заходить. Посылку она оставила дома на столе, а сама решила ещё немного покататься по деревне. Голову проветрить, чтобы, может быть перестать злиться на друзей-предателей.

Для поднятия настроения, Вика нарядилась в белоснежный топик, со множеством тонких бретелек, что переплетались на спине, оставляя плечики открытыми, и светло-серые шорты с серебристым ремешком, на котором очень удобно устроилось маленькое радио с наушниками. Собственный неотразимый вид добавлял нахальной самоуверенности, и даже если бы вдруг повстречались вчерашние знакомые, она бы...

Воспоминания часто бывают непрошенными и донельзя портят, только-только начавшее улучшаться настроение. Что она будет делать, если и правда встретит Вадима, Вика так и не придумала.

Тем не менее, лучшее лекарство от досады и любых невзгод это прокатиться по деревне с классной музыкой в ушах. Если бы только эту музыку ещё можно было выбирать...

Радиоведущий молол такую чепуху, что Вика уже собиралась переключить радиоволну и даже, отпустив руль, нащупала кнопку. Но вдруг услышала знакомый мотив, а ди-джей сладким, мяукающим голосом пропел, что в начале этого часа, на нашей волне замечательная финская группа и их не менее замечательная композиция... Название они прокричали сами и с ходу окунули в свой почти непереводимый, неповторимый, но такой драйвовый хип-хоп, что захотелось подпевать даже совсем не зная слов. А дорога вдруг стала идеально ровной и гладкой, пошла под уклон, позволяя разогнаться, и даже трещины и ямки на асфальте будто бы разбежались по сторонам. Вика запоздало, уже на приличной для велосипеда скорости, вспомнила, что тормоза так никто и не подтянул. А на дорогу в это время вырулил мальчуган на стареньком школьнике. Он старательно крутил педали, глядя куда-то в сторону. Услышав крик «Осторожно!», пацан шарахнулся влево. Но и Вика уже неуправляемо летела по той же обочине.

Она зажмурилась, не желая ничего видеть. Всё не заняло и трёх секунд, но они показались вечностью. Шорох, крик мальчишки, звонок велосипеда, сильный рывок, а потом боль в плече и коленях. «Ничего себе, фристайла!» – пронеслось в голове, и она заполнилась гудящим звоном.

Открыв глаза, девушка увидела асфальт, весь в мелких трещинках, ямках, бугорках с разноцветной гранитной крошкой. Она попыталась встать, но камешки больно впились в до крови расцарапанную ладонь. Сил хватило, только чтоб перевернуться на спину. Коленки, как и ладони, были содраны и их словно жгло огнём. Велосипед лежал почти рядом и даже по виду был целый. А вот пацана и след простыл. Ну как обычно, виновник аварии не пострадал.

Рассердившись от такой несправедливости, Вика смогла встать. Оглядела себя, и злость тут же сменилась отчаянием. Белая кофточка оказалась безнадёжно испорчена, шорты приобрели грязно-коричневую полосатость, не говоря уже про светлые кеды. Теперь видок стал по-настоящему неотразимым!

– Вика! – услышала она чей-то оклик и так и застыла, втянув голову в плечи. Меньше всего ей хотелось, чтобы кто-нибудь из знакомых увидел её сейчас. Она медленно обернулась...

Ну кто угодно, только не он, пожалуйста.

Навстречу ей, весь озарённый яркими лучами предзакатного солнца, шёл Алексей.

И Вике вдруг очень захотелось поверить, что тогда в туннеле был кто-то другой. Вот абсолютно не та комплекция, походка и вообще всё... Ну просто он никак не мог быть там. Никак, потому что... А почему, Вика не могла понять уже второй день.

– Всё нормально? Не ушиблась? – спросил Лёшка с искренним сочувствием.

– Нет, – от волнения голос пропал совершенно.

Оставалось только беспомощно смотреть, как Алексей поднял её велосипед, легко выправил свёрнутый руль, проверил ход и тормоза.

– Слетели, – пожал он плечами так, словно сам был виноват в этом.

ГЛАВА 8

Интересные открытия.

Утром Лёшка решил прогуляться в гости к старшему брату. Димка недавно построил коттедж на центральной улице села. В двухэтажном белокирпичном доме с зелёной крышей могли бы с удобствами разместиться человек десять. Но сейчас Димка жил один.

На широких перилах крыльца лежал Димкин сотовый, на ступеньках ветер ворошил стопку бумаг и квитанций. В глубине дома звякнуло что-то металлическое и сам хозяин вскоре появился в дверях.

Лёшка отвёл взгляд от сверкающей поверхности чёрной «Ауди» и поздоровался за руку с братом.

– Привет.

– Здорово, с чем пожаловал?

– Да так, – парень пожал плечами и сунул руки в карманы, – навестить. Ты Маринку с Ксюней куда дел?

– На юг улетели мои птички. А здесь пока жить нельзя, да и Ксюша маленькая ещё. – Димка заметно погрустнел и закурил. – А как там бабушка?

– Всё хорошо, под присмотром.

– А сам держишься?

– Держусь.

– Не тянет?

– Ещё как, – усмехнулся Алексей, – но нужен перерыв.

– Отец правильно сделал, что тебя сюда отправил. – Димка стряхнул пепел и серьёзно посмотрел на брата. – Здесь соблазнов меньше.

– Да как сказать. Вчера такое случилось, – Лёшка счастливо вздохнул, вспоминая солнечные лучи на плечах Вики и её грустное «Приёмничку хана», – короче, мне опять пришлось заняться. А бабушка, когда увидела, ещё принесла. Я уже отвыкнуть успел, а она радостная такая, смотри, говорит, что я на веранде нашла, это ещё дедушкин. Ну и понеслось.

– Ну дедушкин-то можно, ты главное не увлекайся, а то отцу расскажу.

Алексей сурово и даже с вызовом посмотрел на Димку:

– А вы не думаете, что это моё призвание, может, я жизнь планирую с этим связать?

– Планируй, школу закончи только.

– Один год остался, как-нибудь продержусь.

– Если свою радиотехнику и компьютеры не бросишь, вылетишь со справкой. Тебя кроме физики с информатикой ещё что-нибудь интересует?

– Ага, – Лёшка прищурился, глядя на брата, – девчонки!

– Надеюсь, живые, настоящие, а не эти из интернета, такие же как ты, на компьютерах повёрнутые?

– Настоящие-пренастоящие… Тут есть одна девушка... – Он мечтательно посмотрел на небо. – Я, наверное, попал.

Димка, склонив голову, смотрел на брата с улыбкой старого, мудрого удава.

– Чего? – возмутился Алексей.

– Ты не узнаешь джунгли, Маленький Братец? – промурлыкал Димка, выпуская дым.

– Очень смешно, – фыркнул Лёшка.

– Лёх, я тебя не узнаю. Ты ли это?

Алексей опустил взгляд, потом посмотрел куда-то вдаль, снова принялся рассматривать траву под ногами.

– Что-то не так? На неё не действует фирменное обаяние Измайловых?

– Я не понимаю. Она слишком серьёзна. Лишний раз даже не улыбнётся. Будто опасается меня.

– И правильно делает, – не удержался от подколки Димка, – тебе мастерства не занимать.

– Хм... Да ещё обстоятельства нашего знакомства... скажем так... не слишком романтичные.

– Боюсь даже предположить...

– Ты помнишь тот пруд? Когда ты ушёл, кое-что случилось... – Димка заметил, что Лёшка начал аккуратнее подбирать слова. – В общем-то, я немного помог её брату... вернуться... домой.

Димка настороженно разглядывал Алексея.

– А я никак не пойму, узнала она меня или нет.

– Так что ты сделал? – прищурился Димка.

– Говорю же, домой помог вернуться. Дорогу показал. Ну, как сумел.

– Понятно. Опять рисковал.

– Диман, не начинай. Я иначе не мог.

– Ох, Лёха, добрая душа. – Димка бросил окурок, – Но в целом, не вижу никаких проблем. Награда должна найти героя.

– Не могу же я прийти к ней и заявить: «Это был я!»

– Почему нет?

Тут на перилах крылечка зазвонил сотовый, Димка ответил.

– Да, дядь Кость! Ага... Новая партия? Пристроим! Качество? Ну да, конечно... Опять? Конечно свободны. Алексея? Ну к вечеру могу. А-а, понятно... Да-да, будем. Всё, до встречи.

Димка спрятал улыбку, серьёзно посмотрел на брата:

– Лёх, придётся тебе снова поработать, как тогда.

Парень равнодушно пожал плечами.

А Вика с самого утра сидела за столом на кухне. Просто ещё до завтрака бабушка подсунула ей тетрадку. Судя по надписи на обложке, Ульянину. «Nova 2000» было аккуратно написано в верхнем углу. Вероятно, именно её тётя Нина так настойчиво советовала прочитать. Вика вспомнила вчерашнюю поездку: Ульяночка пишет научную фантастику, а ты, Вичка, я знаю, увлекаешься. Может, посмотришь, оценишь, советы там какие-нибудь...

Научную фантастику?! Ага, конечно.

Вика вежливо кивала, вполуха слушая тётушкины напутствия. Просто она была так сердита из-за того, что они не поехали на этот завод. И, конечно, не стала ничего читать.

А потом была так счастлива, по той же причине. Ведь, если бы она уехала, то не упала бы с велика, и Лёшка не помог бы ей подняться и не отвёз бы к себе домой. И не спросил бы про обморок. Это было так трогательно. А она сказала одну из своих мудрёных фразочек. Может, зря? Вдруг Лёшка решит, что она ненормальная? А коленки так и ноют. И ладони. Без его тёплых прикосновений. И щёки горят. Стоит подумать о нём, как по спине, снизу вверх до затылка поднимается горячая волна, и дышать невозможно пока не захлестнёт с головой и вот тогда ловишь ртом воздух... И злишься на себя за такое попустительство к собственным эмоциям. И всё равно жаждешь встречи с ним.

Но коленки не хотели, чтоб их лишний раз тревожили, поэтому Вика так и оставалась за столом, склонившись над Ульяниным рассказом. Странным рассказом про какой-то гениальный эксперимент.

Тот рабочий день уже заканчивался. Николай Петрович устало снял ярко-синий халат, повесил на спинку стула. Подготовил все необходимые бумаги. Сегодня нужно было сделать два важных звонка в Москву.

Громоздкий бледно-голубой телефонный аппарат с щелчком отпустил трубку, неуклюжей змеёй по столу завился спиральный провод. С жужжанием и тихим треском покрутился диск.