Две попаданки и другая нежить (книга 3)

Глава 1

Это заключительная книга трилогии. Первая книга - "Дракон, демон и другие учебные проблемы".

------------------------------------------------------------------------------------------

Грант Абель

А ведь Грант уверенно заверял, что Кьяр Ремер никогда не переступит порог его дома. Однако почему-то не смог остановить — все старые обещания перестали играть роль. Хотя выражение лица посетителя было совершенно непроницаемым, невозможно определить, скорбит он или абсолютно равнодушен. Но ведь сразу приехал… О происшествии демону сообщила сестра — Арья тоже по какой-то причине посчитала это важным. Вдруг возникла мысль, что Элея и Кьяр никогда не были просто любовниками — вряд ли этот циничный мерзавец хоть ресницами дернул бы ради обычной любовницы. Но теперь какая разница? Какой смысл ревновать, выяснять, обвинять или наказывать, когда девушки больше нет в живых? Трагедия потрясла настолько сильно, что даже пропало желание запоздало узнавать подробности.

Незваный гость, к счастью, тоже решил не демонстрировать характер. Он все же герцог, о каких-то минимальных нормах приличия наслышан. Правда, войдя в замок, сказал настолько тихо, что лишь дракон и расслышал — снующие вокруг слуги не обратили на его реплику никакого внимания:

— Я позволил тебе ее забрать только по одной причине — был уверен, что ты ее защитишь.

Абель до хруста сжал челюсти. Не время и не место сейчас выяснять отношения! Кьяр виновен ничуть не меньше — и он неглуп, сам все прекрасно понимает. Наложницу Феррино убила любовница демона, но почему Аленса стала такой ненормальной? Она уже давно демонстрировала признаки безудержной страсти, но демон много месяцев подряд играл на ее чувствах, подарил ей счастье, а потом отверг — в итоге сотворил из озабоченной девушки безумную фурию. Тем не менее Грант ни о чем подобном не сказал, ведь признавал правоту: Ремер виноват, но Абель виноват стократно больше. Это была его задача — уберечь свою женщину ото всех бед, и тот факт, что он не справился, подтверждается гробом в центральном зале. Произошедшее нельзя назвать даже ошибкой — это его преступление, за которое никто вслух не осудит, вот только у Кьяра и хватит на подобное наглости. Значит, пусть он и останется единственным, кто скажет эту правду.

Смерть наложницы повлияла на всех в замке. Даже повариха Анника впервые в жизни смотрела на своего господина с печальным осуждением, однако вслух выдавила лишь слова сочувствия. Возлюбленные Тиана и Шурана не ревели — они не успели слишком сблизиться с Элеей, тем не менее пребывали в заметном ужасе. Женщину дракона жестоко убили в каких-то десяти метрах от него, мыслимо ли подобное? И что еще добавить к доказательству его греха? Грант опустил лицо еще ниже. Он не всесилен, не в его власти контролировать всех людей и события, но в такой день он повинен даже в том, что не умеет поворачивать время вспять.

Со смерти родителей Грант не испытывал столь тяжелой усталости. Ему бы сейчас закрыться в покоях и хотя бы попытаться все осознать, но приходилось встречать немногочисленных посетителей и заниматься организацией прощальной церемонии. Кьяр с момента прибытия сидел в траурном зале и неотрывно наблюдал за гробом, будто бы ожидал какого-то чуда. Мирта постоянно находиться там не могла: она то выбегала в слезах, то снова возвращалась, словно у нее никак не получалось проститься со своей госпожой. Когда и Грант вошел в зал, демон неожиданно спокойным и тихим голосом произнес:

— Отложи похороны.

— Зачем? — дракон не мог прочитать по лицу Ремера смысл этой просьбы — тот выглядел полностью расслабленным.

За спиной Гранта остановилась и Арья, тоже ожидая объяснений брата. И Кьяр после долгой паузы нехотя ответил скорее ей, чем Абелю:

— В нашу последнюю встречу она обещала, что хоть из гроба восстанет, лишь бы мне отомстить. Дай ей еще хоть день.

Грант обреченно покачал головой. Возможно, он даже недооценил привязанность Кьяра к погибшей — это самая настоящая тоска, которую сейчас испытывал бы любой обычный человек. И, как любому обычному человеку, демону не хочется верить, что все кончено. Но ведь тело бесконечно долго хранить нельзя, запах уже ощущается — разумеется, Ремер его тоже улавливает. Это для слуг прошло слишком мало времени, но для представителей высших рас сомнений нет. Уже сегодня вечером наложница закончит свой бренный путь на погребальном костре. Грант ответил как можно тактичнее:

— Милорд Ремер, она не сможет выполнить свое обещание. И на этот счет мне тоже очень жаль.

Неожиданно глупое предложение поддержала зареванная Мирта:

— Всего лишь день! — Служанка неожиданно заголосила громко, точно ей дали какую-то обнадеживающую подсказку. — Я эту зануду терпеть не могла, но она своя, я не хочу ее отпускать! У меня будто судьба такая — разругаться в пух и прах с самым близким человеком, и потом это уже не исправить… Но ведь конкретно Элея действительно может вернуться!

Ладно, юной девушке простительно поддаться печали и начать выливать все, что приходит в голову. Но потворствовать ее слабости нельзя. Дракон устало прикрыл глаза и возразил:

— Мирта, тебе просто нужно это принять. Тело Аленсы уже отправили в баронство Зейман, но утром я сам поеду туда же. Я должен лично объясниться с горюющими родителями. Вспомни, что не только ты той ночью потеряла близкого человека.

Арья удивленно уточнила:

Глава 2

Возле стены действительно была свалена кучей одежда Инэтты — та самая, в которой я видела девушку в последний раз. Темное шерстяное платье и легкий осенний плащик покрылись за столь длительное время пылью и грязью, но ничего — я хорошенько отряхнула вещи и надела на себя. Еще больше меня порадовали украшения, найденные там же: драгоценное колье, браслет и серьги, прежде я и с меньшим богатством добралась куда мне было нужно. Пещера была большой, кое-где валялись вещи, говорящие о человеческом присутствии, однако ни единой живой души я так и не обнаружила. Разумеется, постоянно поддавалась удивлению. Выходило, что Кьяр вовсе не убил Инэтту Мелларио! Он зачем-то притащил ее сюда и здесь бросил, подобное решение было необъяснимо. На ее теле я не обнаружила ни единого синяка или ссадины, то есть и страшным мучениям он ее не подвергал. Тем не менее я очень боялась, что в любой момент демон вернется и закончит дело — с его скоростью вряд ли я успею прокричать целое предложение о подмене. Поэтому и спешила убраться подальше и не тратила время на стирку вещей.

Выход из пещеры открывался на склоне горы, он не был запечатан какой-нибудь магией. А это показывало и новую деталь общей странности: Кьяр и не думал запирать Инэтту, сотворив нечто подобное тюрьме. Наоборот, дорога была свободна во все стороны, даже заросшая тропинка подсказывала верный путь на равнину. Хотя и без нее я бы нашла ту самую широкую и изъезженную дорогу, которую разглядела еще сверху. К ней теперь и шагала, постоянно стирая со лба пот. Шерстяное платье оказалось слишком теплым для летней погоды, плащ я давно свернула и несла в руках — выкинуть его было бы расточительством, ведь добротная вещь может пригодиться на случай проливного дождя или для продажи.

И эта часть пути оказалась самой сложной, хоть и заняла от силы пару-тройку часов. На торговом тракте я остановила процессию повозок и без труда договорилась, что меня подвезут до нужного места. Сначала решила ехать до ближайшего города, чтобы там переодеться, отдохнуть и определиться с дальнейшим направлением, но купец так обрадовался, получив в оплату ценный браслет, что предложил сделать крюк и отвезти меня сразу же в замок Мелларио. Я представилась служанкой герцога, которая потерялась в дороге, он больше ни о чем и не спрашивал — накормил, напоил и выделил удобное место в повозке. Понятно, что я вновь переплатила, но чужие вещи тратить не особенно жалко, да и не в моем положении было торговаться. Через каких-то пару дней я окажусь там, откуда меня не прогонят и выдадут еще хоть десяток таких же браслетов, а это уже лучше неопределенности первого попаданства. Все-таки второй раз вляпываться в сказку гораздо проще!

И уже через полтора дня с ветерком и тряской мы добрались до окраины Олады. Я лишь однажды содрогнулась — когда мы проезжали отворот, ведущий к замку Абель. С момента воскрешения я старалась вообще не задумываться о том, что там произошло. Отношения с драконом испортились до такой степени, что реанимации уже не подлежали. Если бы со мной не расправилась безумная Аленса, то добрался бы Грант — и не факт, что последнее мне понравилось бы больше. Хоть Кьяр там и не присутствовал, но в случившемся он сыграл едва ли не первостепенную роль: не слушал никаких доводов, что психика его любовницы просто не выдержит таких каруселей, а потом и отмахнулся, когда меня силой утащили к дракону под замо́к без права амнистии. А Мирта-Катерина разве лучше? Не загляни я к ней в комнату, ее и след простыл бы — вместе с накопленным богатством. У рыжей воровки никакой совести нет — впрочем, никогда и не было. О нет, в этом мире не осталось никого, кого я сейчас жаждала бы увидеть… Хотя все-таки и преувеличивать свои обиды не стоит: тройняшки Хельмансон, Бобби и Тобби являются исключением. А раз здесь живут такие хорошие ребята, значит, и еще друзья найдутся!

Мое путешествие в новый родной дом закончилось тоже без каких-либо проблем. Пожилой охранник сразу же узнал Инэтту и истошно, совсем непрофессионально и как-то подчеркнуто болезненно заголосил на всю округу:

— Живая! Милорд, миледи, она жива! — И унесся куда-то, забыв проводить меня внутрь.

Зато уже через несколько минут меня сжимали в объятиях, а я наугад обращалась:

— Маменька? Папенька?

Судя по одежде и тому факту, как при них склоняют головы слуги, я совсем не ошиблась. Да и сопоставить было несложно — Инэтта внешностью точно пошла в мать. Та даже в преклонных годах поражала изысканной внешностью и яркостью синих глаз. А вот золотистые волосы дочь унаследовала от отца — хоть у мужчины уже и наблюдались залысины, но вид он имел импозантный и респектабельный.

Родители явно обожали дочь — их счастье было столь велико, что и я в ответ едва не прослезилась. Пусть Инэтта характером не удалась, да и постоянно искала неприятности на пятую точку, но точно была в этом доме любима и изнежена.

Правда, по мере того, как первый восторг утих, начались и предсказуемые вопросы:

— Сердце мое, где же ты была столько месяцев? Мы же уверились, что тебя убили!

Я отговорилась той самой легендой, которую когда-то давно мне подкинули в качестве самой очевидной:

— Обидела наложницу Гранта Абеля, не смогла замести следы и сбежала, пока он меня не прикончил.

Мать Инэтты снова расплакалась и, не выпуская из рук ладони дочери, причитала:

— Но почему ты даже весточки нам не отправила? Ты хоть представляешь, что мы с твоим папой пережили?!

Вместо меня ответил герцог Мелларио, который уже поджимал губы и соображал все лучше:

Глава 3

Может быть, Инэтту и не любили, однако все говорили с ней подчеркнуто уважительно. Все-таки впереди нее летела слава заносчивой богачки, за которой не заржавеет любому устроить травмы всех видов. Низким рангам вообще плевать, что фамилия Мелларио потеряла большую часть своего влияния, — тем людям, как и мне, это изменение незаметно. А с высокими титулами я пока и не сталкивалась.

По крайней мере, работник приемной комиссии, все тот же господин Корбус, говорил теперь со мной учтиво и постоянно опускал голову к столешнице, будто бесконечно кланялся при извинениях:

— Благородная Инэтта, да поймите же вы, это не в моих полномочиях. Вы не прошли даже первую сессию, хотя на ней никаких знаний и не требовали — достаточно было просто явиться и вовремя кивнуть! Но исключительно из уважения к вам я могу посодействовать — если вы только не сочтете за труд сдать все годовые экзамены с опозданием… Они вовсе не сложны, обещаю! А даме с таким блестящим образованием, как у вас, потребуется лишь несколько минут!

Задумавшись, я случайно выдала свои размышления вслух:

— Экзамены по зельеварению? Боюсь, что мой потолок — отличить синюю жидкость от красной. Но сидеть еще целый учебный год без дела — это пустая трата времени… Что же делать?

Я совсем не против начать с нуля, однако в этой академии такие нелепые правила: на артефакторике, зельеварении и алхимии на первом курсе не изучают ничего полезного. Насколько я слышала, на факультете Инэтты лишь ботанику и преподают — в очень расслабленном режиме, конечно. Я не против ботаники! Но меня не прельщало снова столько месяцев подряд пинать балду или самостоятельно искать информацию в библиотеке без возможности даже задать вопрос учителю.

Господин Корбус к моим вопросам отнесся крайне серьезно и всячески пытался помочь:

— Зачем же без дела, благородная дама? Если уж в вас открылось такое стремление к знаниям, то выбирайте достойный магический факультет! Вы ведь уникал воздуха — поступайте и развивайте врожденный талант. Поверьте, скучать вам не придется с первого же дня.

Я вмиг загорелась. Неужели теперь действительно стану самым настоящим магом?! Потухнуть пришлось почти моментально, когда лебезящий мужичок добавил:

— Надо всего лишь пройти вступительное испытание — показать, как вы управляете своим даром. Но для вас это не составит труда, правильно?

Неправильно. Даже близко нет. Дар-то у Инэтты сильный — я на собственной шкуре это испытала, но пользоваться им у меня не получалось. Заговаривать артефакты — это запросто, там достаточно лишь наличия самого таланта, а вот для активного использования требуются какие-то навыки. Разумеется, я пыталась еще в замке — вскидывала руки и направляла воздух всем телом, но результатов не добилась. А спрашивать у родителей было неуместно — такой вопрос вмиг натолкнул бы их на подозрения. Так и думала, что займусь этой проблемой сразу же, как остальные разгребу, да не тут-то было — понадобилось прямо сейчас. И я все еще хорошо помнила, как из этого самого кабинета с позором вышвыривали даже сильных уникалов, если те не были способны на чудеса контроля силы. Герцогиню Мелларио вышвырнут, может, и не с позором, а очень вежливо и тактично, но исход от этого не меняется.

Тогда я предложила только что назревший вариант, загораясь уже им:

— А если я сдам годовые экзамены по артефакторике, то можно меня сразу принять на второй курс?

— Чего-о? — у Корбуса вытянулось лицо.

— Того! — я вдохновленно объясняла. — Вот прямо сейчас выполню все задания, которые проходили студенты факультета! Кстати говоря, вам давно пора такую схему ввести — чтобы год не терять, абитуриент просто готовится по азам и сразу же влетает в чудесный мир знаний и адекватных лекций!

У мужчины наконец-то появились первые признаки раздражения — стало немного привычнее, а то раньше от меня все сразу в ступор впадали, а теперь лицо Инэтты этот процесс порядком затормаживало:

— Но у нас нет такой схемы, благородная дама!

— Так давайте создадим! — улыбнулась я широко. — Всем покажем, как надо.

— Нет! — совсем уж громко рявкнул он. — При всем уважении, никто не будет менять правила академии в угоду одной… — Корбус замялся на паузу, пропуская какой-то ругательный эпитет, но закончил все же нейтрально: — …особе!

Видимо, даже с такой фамилией не везде открываются двери. Не видя смысла настаивать, я смиренно выбрала тот путь, который, исходя из стартовых условий, сулил более интересное прохождение:

— Тогда записывайте на первый курс алхимии.

Логики в этом выборе было мало, но пара аргументов нашлась. Во-первых, об этой специальности я не знала ровным счетом ничего, потому могу с тем же увлечением читать учебники базового уровня, как вышло с изучением артефактов. Во-вторых, на том факультете не учится ни один мой знакомый. И если мне хочется сидеть тише воды ниже травы, то правильнее места не отыскать.

— Хвала богам, не прошло и недели на выбор из трех бесполезных факультетов, — забурчал мужчина себе под нос, открывая нужные списки. — И почему все начали рваться на артефакты? Второй курс самый многочисленный в истории, и даже такие пытаются туда же… А диплом им сразу не выписать?

Я сделала вид, что не расслышала. Надо иногда давать людям возможность хотя бы промямлить честное мнение.

Глава 4

Все-таки есть много преимуществ в том, чтобы быть Инэттой Мелларио. Нормальные люди не особенно желали общаться, однако в столовой мгновенно уступали лучший столик, а в библиотеке очередь рассасывалась сама собой. Очень быстро активизировались и прихлебалы. Знатно поредевшая на втором курсе стайка благородных дам, едва заметив мое появление, сочла себя обязанной бегать за мной, расспрашивать о подробностях столь долгого путешествия и интересоваться, почему я вдруг сменила их замечательный факультет на какую-то странную алхимию — неужто мне приглянулся кто-то из магов огня, оттого-то я и поменяла наблюдательную позицию? Пока я решала, на какой из этих дурацких вопросов мне не хочется отвечать сильнее, переводила взгляд с одной любопытной мордашки на другую — и внезапно этого оказалось вполне достаточно. Девицы тут же съежились, зачем-то начали кланяться и отступать, нелепо пришептывая:

— Благородная Инэтта, прости за назойливость…

— Мы вовсе не хотели тебя потревожить, благородная Инэтта…

Я хмыкнула. Вот, оказывается, как все время себя чувствуют господа Ремеры — никто их не уважает, за спинами шепчутся и проклинают, а в глаза способны только лебезить. Собственно, люди даже радуются, когда ты их просто прогоняешь — больше не надо из себя изображать верных подружек и можно вернуться к дегустации очередных слухов обо всей твоей семье. Мне хватило задумчивого взгляда, чтобы отвадить их всех, но одна не сдалась. Благородная Селина подошла ко мне и на следующий день, принявшись болтать как ни в чем не бывало:

— Я в самом деле очень за тебя переживала. Мне хочется снова стать твоей подругой, благородная Инэтта! Можно я тоже на алхимию переведусь? Ну, если тебе там одиноко или…

Я смерила ее равнодушным взором. Может, Инэтта ей что-то наобещала, вот Селина никак и не может встать с коленопреклоненной позы? А ведь эта девушка очень талантлива и неглупа. Вероятно, ее семья не слишком титулована и потому ей крайне важно поддерживать полезную связь с «подругой»? Не знаю и, честно говоря, знать не хочу. Не выношу людей без внутреннего стержня. Потому я высказалась максимально резко:

— Подругой? Благородная Селина, мы никогда не были подругами. Открой глаза — я всегда тебя использовала. Тебя ничего не смущало, когда ты заманивала Элею в парк? А если бы мне тогда все-таки удалось ее убить? Каково тебе называться пособницей убийства?

Ее глаза забегали, а щеки побледнели.

— Так не удалось же… Благородная Инэтта, я сразу знала, что ты хотела ее лишь припугнуть! У тебя сегодня снова дурное настроение? Тогда лучше поболтаем в другой раз.

Я медленно выдохнула. Человеческие способности к самооправданию безграничны, но в случае Селины наблюдается еще и хроническая болезнь «банного листа». Убедиться в этом мне пришлось уже на следующий день, когда она явилась на занятие по алхимии и уселась рядом со мной, не обратив никакого внимания на то, что я даже на ее приветствие не ответила. Она дождалась, когда профессор Хельд предоставит студентов самим себе, и зашептала, будто я ее о чем-то спрашивала:

— Я поступила на алхимию! Кое-как уговорила приемную комиссию, ведь опоздала к началу учебного года. А что мне делать на зельеварении? Ты не представляешь — эти стервы нагло тебя обсуждают! Например, благородная Золла говорит…

Пришлось ее перебить:

— Пусть говорят что угодно, необязательно пересказывать. Но тебе-то что от меня нужно? Я вообще не понимаю, зачем ты осталась на второй курс, если тебе твой факультет неинтересен.

Она пролепетала:

— Так ведь все остались, кто благородного жениха себе еще не отыскал. Теперь вместе с тобой пригляжусь к огненным уникалам!

— Запретить тебе не могу. — Я поморщилась. — Но отсядь от меня и сделай вид, что мы незнакомы. Я Инэтта Мелларио, мне не нужна свита для того, чтобы вновь вернуть свое положение.

— О-о, теперь я тебя узнаю, ты ведь никогда не сдаешься! Так держать, благородная Инэтта! — поймав мой взгляд, девушка осеклась, прикусила язык и послушно отсела за другой стол.

Казалось бы, выход нашелся — просто прикрикивать на нее всякий раз, когда пытается подойти. Да вот только уже в спальне меня аж затрясло от раздражения. Оказалось, что Селину ко мне и подселили — именно ее вещи я теперь видела на второй кровати. А она услужливо объяснила:

— Стоило узнать, что ты живешь одна, так я сразу поняла, как должна поступить настоящая подруга! Теперь тебе не будет скучно, благородная Инэтта! Ой, у тебя опять плохое настроение? Тогда поговорим попозже.

Ну это уже слишком. Я больше не сдерживалась и герцогиню из себя не корчила, а закричала на нее в полный голос:

— Мы не подруги! Я не хочу с тобой общаться и уважать тебя не могу. Как тебя уважать, если ты сама себя не уважаешь? У тебя хоть какой-то характер имеется, или ты такой соплей по жизни и плетешься? Бесишь! Еще хоть слово о дружбе вякнешь, я тебя ударю!

Несмотря на грубые слова, Селина неожиданно кивнула и промямлила под нос что-то наподобие: «Это Инэтта, никаких странностей». Зато после притихла и действительно не издавала ни звука. Даже из комнаты по возможности уходила всегда, когда я там появлялась.

Какие-то более четкие объяснения ее назойливости мне в голову не приходили, пока я не увидела эту пару. Спешила в библиотеку на встречу с тройняшками, когда краем зрения зацепила нечто непонятное, отчего сразу остановилась и всмотрелась вдаль аллеи. Где-то там, за толпой гуляющих студентов, стояла Селина в компании Арьи Ремер. И только в этот момент все детали сошлись в одну точку: навязчивость моей новой соседки, буквально ненормальное рвение в попытке восстановить дружбу и ее фраза: «Это Инэтта, никаких странностей»… Вряд ли у куратора демонического факультета есть хоть одна общая тема для беседы с этой мямлей. Но заставить ее шпионить за мной можно запросто! Селина же на все готова, лишь бы получить расположение сильных мира сего. Но зачем демонице информация обо мне? Каких странностей она от меня ждала? Выходит, мне даже повезло, что я не стала скрывать раздражение. Инэтта Мелларио как она есть — самовлюбленная, быстро выходящая из себя гадина, способная причинить кому-то серьезный вред. Ой черт, неужели у меня с хозяйкой тела гораздо больше общего, чем раньше казалось? А как еще объяснить тот факт, что хорошо знакомая с ней девушка даже не заподозрила подмену?

Глава 5

— Ну и что ты молчишь, девка? — поторопил Кьяр. — Серьезно считаешь, что я оставлю эту тему открытой? Снять проклятие можно было только искренним раскаянием. Но это с подобными неисправимыми тварями случается ровно никогда. По себе знаю.

О каком раскаянии он говорит? Пока я решила отвечать неопределенно, дабы выяснить другие подробности:

— Но ведь и вы меня не убили, ваша светлость, а дали шанс на спасение. Видимо, о нас с вами все думают хуже, чем мы есть.

Он прохладно усмехнулся и вновь скривил губы, поправляя:

— Не я дал, а моя сестренка, которой я не умею отказывать. Узнав о тебе, она смеялась и хлопала в ладоши — повторяла, что если бы ты родилась в семье Ремеров, то мы бы тобой гордились. Я же не собирался тебя прощать и мне твой характер противен: к твоей агрессии еще бы ума, осторожности и нормальной стратегии, а без этого всего ты просто позорище. После тридцати секунд ссоры мы с Арьей сошлись на среднем варианте. Я погрузил тебя в бесконечный ад мучений твоей жертвы — и ты была обязана сдохнуть прямо в нем. Но оставался один шанс на миллион, что если ты усвоишь урок, то выберешься из этого ужаса невредимой.

По моей спине пробежал холод. Так вот в чем заключалось наказание Инэтты? Поэтому в самом начале воскрешения мне снилось, будто я захлебываюсь водой? Удивлена, что именно в Арье нашлась толика милосердия… или уважения к такой же преступнице, как и сама она. А вот Кьяр на самом деле не ошибся — виновница действительно умерла, так и не сумев кардинально себя поменять. И в тот момент я оказалась в ее теле…

— Видимо, я усвоила урок, — произнесла я осторожно.

Однако демон недоверчиво прищурился.

— Судя по всему, нет. Неужели моя сила дала сбой? Неприятно. И лучше мне об этом на будущее знать.

«Судя по всему» переводится как: «Селина доложила, что Инэтта как была сумасшедшей злыдней, так ею и осталась». Откуда прихлебале герцогини было знать, что в последнее время она общалась с той, кто ее искренне презирает, то есть раздражение обусловлено совсем другими мотивами? И все же Ремеру нужны были исчерпывающие доказательства, и я начала разыгрывать новую роль по предложенному сценарию:

— Милорд, я действительно была в том кошмаре и успела пересмотреть свои установки. Мне искренне жаль, что я напала на Элею Феррино, и печально, что с ней произошла такая трагедия…

Он вдруг заметно сжал челюсти, аж скулы подтянулись вверх, и, вскинув руку, перебил сдавленным голосом:

— Не смей. Не смей произносить ее имя своим поганым ртом.

Я вздохнула — не верит. С другой стороны, а я сама поверила бы Инэтте Мелларио на слово? Наверное, правильно было бы сказать формальные реплики, которые принято произносить в подобных ситуациях:

— Знаю, что вы с ней дружили или хотя бы общались. Примите мои соболезнования.

Демон осек меня так резко, что сразу стало страшно за свою жизнь:

— Заткнись и больше никогда ее не вспоминай. Ее нет и никогда не было.

Я от неожиданной формулировки опешила. В каком это смысле «никогда не было»? Вот мне и конец скоротечного курортного романа. А на что я рассчитывала? Что демон, неспособный на любовь, будет плакать или скучать по какой-то проходной девице? Обидно, но не так уж и сильно — я ведь это осознание уже десять раз проходила. А сейчас мне оставалось лишь развести руками и терпеливо дождаться вердикта. Кьяр не обнаружил в моем взгляде подтверждения ни одной из версий, поэтому встал и предупредил:

— Если ты нашла какую-то лазейку из моего проклятия и скрыла это от меня, то ты пожалеешь, девка. Я не уеду отсюда, пока не буду твердо уверен в том, что моя сила все еще работает исправно.

Я смогла выровнять дыхание только после того, как демон покинул аудиторию. Уронила лицо на сложенные руки и позволила себе тихонько простонать. Сколько в нем ненависти… Сколько едва сдерживаемой злости. Стоит мне оступиться, и Кьяр устроит специально для меня пытки похлеще предыдущих. А мне пора притихнуть и изобразить, как сильно Инэтта изменилась — ну типа все уроки прошла, экзамен на адекватность сдала. Но при этом не стать слишком похожей на Элею, иначе раскроют. Сложно найти золотую середину, когда в моем характере есть немного от них обеих.

Я даже с Селиной попыталась быть приветливее, хотя усилий на это требовалось колоссальное количество. Но раз от отношений с ней зависело мое алиби, то я уж постараюсь. Начала со сдержанных приветствий по утрам, после чего соседка расцвела. Затем и на обеды мы стали ходить вместе. Если уж быть честной, то девушка была талантлива, образованна и умна. Обладай она хоть каким-нибудь вменяемым характером, я вполне могла бы с ней подружиться. За целую неделю общения примерно это и произошло — я невольно начала воспринимать Селину как адекватного человека, оттого-то и удивилась так сильно, столкнувшись с очередным предательством.

Вновь застала ее в компании Арьи — увидела, как они вместе зашли в преподавательский корпус, и последовала за ними. К счастью, демоница не потащила Селину в свои апартаменты, а устроила короткий допрос прямо за дверью. Или же они именно там столкнулись с Кьяром, поскольку его вопрос я расслышала первым:

— Ты уж определись, девка, она исправилась или нет. Сначала говоришь одно, потом другое.

Селина от волнения тараторила быстро и высоким голоском: