Двенадцатая жена, или Выжить после...

ПРОЛОГ

— Лиска! Выходи, кому говорят!

— Не выйду! – крикнула я, шмыгая носом.

— Да из комнаты выйди! Ты уже два дня там сидишь! – чуть ли не плача, проговорил батюшка.

— И из комнаты не выйду! И замуж не выйду! Я еще жить хочу!

За дверью что-то упало и заохало.

— Да пожалей же ты отца! Не выйдешь – мне король живьем съест!

— Ага! – тут же фыркнула я. – А если выйду, съедят уже меня! Причем собственный муж!

— Ну, Лиса, выйди! У меня пирожные есть.

— Пирожные? – заинтересовалась я, но инстинкт самосохранения оказался сильнее. – Даже за пирожные не выйду!

— Все, брат, сушим весла. Дело – труба, — хмыкнул за дверью дядюшка.

Я промолчала.

Нет, а чего они ожидали? Что бы я вот так вот взяла и согласилась угробить свою жизнь во цвете-то лет? Если им так хочется пусть сами за этого монстра замуж выходят!

— Заканчивай сопли разводить. Ты же видишь, что мы не справляемся. Пора задействовать тяжелую артиллерию.

Голос дядюшки звучал как всегда спокойно и уверенно, и я невольно насторожилась. Чего это они там интересно придумали?

Тихонечко на цыпочках подойдя к двери, я приложила к ней ухо и услышала невнятные перешептывания.

Ой-ей.

Моя пятая точка прямо-таки чувствовала, что сейчас будет что-то не очень хорошее. Что-то очень нехорошее, я бы даже сказала.

Вообще, папочка у меня - человек слабый, мягкий, добрый – жить с ним одно удовольствие. В том смысле, что попугаям в моем лице дается полная свобода. Поэтому я даже особо и не испугалась, когда он попросил меня выйти замуж за того лорда, про которого ходят столько страшных легенд. Ведь я знала, что папочкино сердце не выдержит напора, он сдастся и пойдет на поклон к королю, слезно моля о прощении за свою непутевую дочь, которая не понимает всей серьезности ситуации.

И по всей видимости я действительно чего-то не понимала, потому что по всем подсчетам, основанным на предыдущем опыте, отец должен был сдаться еще вчера. А он мало того, что не выкинул из головы абсурдную идею с замужеством, так еще и вызвал к себе на выручку дядюшку, которого я – сказать откровенно – побаивалась.

Тем временем шепот за дверью смолк, и я забеспокоилась еще больше. Получается они уже придумали какую-то бяку и сейчас приступили к ее выполнению. Сердце неровно забилось в груди.

Закусила губу и отошла к окну.

Как там говорится? Нам бы день простоять и ночь продержаться? Вот-вот. Замечательный план. Тут же живот недовольно заурчал, словно говоря, что планчик-то откровенно сказать непутевый. Вчера меня спасла кухарка, которая оставила под дверью пирожки. Сегодня же пока таких спасителей не наблюдалось.

Состроив на челе печальное выражение, я выглянула в окно, изображая томную тоску, но тут же фыркнула. Образ грустящей в заточении девы мне совсем не подходил.

В дверь тихо постучали, и я вздрогнула от напряжения.

— Лиса?

На меня обрушалась волна нехорошего предчувствия. Голос, позвавший меня, не мог принадлежать никому иному, кроме как воспитаннице моего отца и по совместительству моей лучшей подруге — Эрике.

Но вот вопрос, что, дьявол ее побери, она забыла в нашем поместье, если должна была ехать на свою собственную тайную свадьбу?

Я тут же метнулась к двери, отперла замок и, дернув на себя девушку, втащила ее в комнату. Серые глаза Эри сосредоточились на моем лице, и я поняла, что она едва сдерживает слезы.

— Эй… — я коснулась ее щеки. – Что произошло? Где Густав? Вас поймали?

Она опустила глаза и кивнула.

— Люди твоего дяди поджидали нас перед самым Бортоном.

Я не сдержала сердитого вздоха.

Да как, ежики зеленые, он узнал-то?

Бортон – это даже не самый популярный город для тайных венчаний. Тогда как?! Как, дьявол его побери, он догадался, что они поедут именно туда?! Мы же все так хорошо спланировали. К плану было не подкопаться ни с одной стороны!

Кинула мрачный взгляд под ноги. Очевидно, что подкопаться было все же можно, и дядя – яркое тому доказательство.

Нет, все же мой драгоценный родственник - страшный человек.

— Лиса… — медовым голосом позвал меня из-за двери дядюшка.

Ужасно хотелось в этот момент его передразнить, но я просто буркнула: «Что?».

В моей душе прочно осело неприятное ощущение, что мне поставили шах и мат. Причем едва ли не с первого хода, и это фатальное поражение совсем не делало мне чести.

— Ты же знаешь, что, если бы не некоторое обстоятельство, о котором тебе прекрасно известно, я бы и пальцем не пошевельнул, чтобы остановить Эрику и не дать свершиться этому не благословлённому браку.

О, конечно, я это понимала! Но как-то вот так «хорошо» сложилось, что наш монарх вздумал отдать меня на съедение тому монстру, я понятное дело отказалась, а Эрика очень удачно подвернулась под горячую руку моему дядюшки. Чувствую, быть шантажу.

ГЛАВА 1. ПУТЬ В ЛЕДЯНЫЕ ГОРЫ

— А еще говорят, что он пьет кровь младенцев!

— Да нет, Лидия, это точно сказки. Вот, что мне рассказывала моя кузина, — девушка уселась поудобнее и, чуть подавшись вперед, понизила тон голоса. — Земли ее жениха через реку соседствуют с землей лорда Ледяных гор. Она рассказывала, что его первая жена вырезала всю деревню, а потом спрыгнула с башни. А еще сказывают, что это он ее до этого довел.

В карете стало тихо. Только скрип колес разрушал установившееся молчание. Залетевшая через распахнутая окно муха пожужжала, покружила немного, но похоже и ее стала угнетать эта аура напряжения, и она по-быстрому смоталась в более уютное местечко.

— Глупости все это! – нервно смеясь, отмахнулась Эрика, стараясь сгладить ситуацию, но все стало только еще хуже.

Я сглотнула, потерла пальцы и уставилась в окно. Поля, цветочки. Я совершенно не думаю о своем будущем муже. Не думаю. И мне все равно что там говорят. Поля. Цветочки.

— А вы тоже слышали, что он съедает каждую свою жену в брачную ночь?

— Подожди… Каждую? Сколько же у него их было?

— Сейчас… мы с матушкой на днях считали. Хм… Кажется, девять?

Мне как-то сразу резко поплохело.

Повернувшись в сторону девушек, которых назначили мне в попутчицы, я переспросила: «Сколько?».

Поймала на себе пару сочувствующих взглядов.

— Девять. Нет. Постой. Одиннадцать.

Я откинулась на сиденье и закрыла глаза. Вот вам и поля с цветочками, ежики зеленые!

— Итак, что мы имеем? В мужья мне достался старый страшный мужлан, у которого до меня было одиннадцать жен, каждая из которых таинственным образом исчезла? Есть предположение, что он их жрет, как не в себя.

Желания туда ехать и так никакого не было, а теперь исчезло вовсе.

— Зато он богат… — робко добавила Лидия.

Я приоткрыла один глаз и посмотрела на блондинку, облаченную в синий дорожный плащ.

— Да уж. Великая польза. Видимо похороны у меня будут шикарные.

На самом деле, где-то глубоко внутри меня зажегся огонечек интереса. Эта история явно не так проста, как кажется на первый взгляд.

Если бы он действительно убивал своих жен, то уже давно взошел бы на эшафот, потому что в нашей стране строго следят за соблюдениями законов, и никто бы не допустил серийных убийств. К тому же ему все продолжают и продолжают сватать новых девушек, причем инициатива идет от самого короля.

С другой стороны, все эти слухи просто не могли взяться из ниоткуда. Значит, какое-то зерно истины в них есть. Проблема в том, что это зерно, конечно, еще нужно попытаться отыскать… Да и потом. Те одиннадцать девушек, все же куда-то делись, разумеется, если этот лорд втихушку не промышляет многоженством.

Вот и получается, что мой будущий муж – весьма любопытная персона. Проблема лишь в том, что любопытна она только для наблюдения, но никак не для совместного проживания под гордым званием супругов.

— Леди Фарольваш устраивает бал, вы знали? И я получила приглашение! Ее торжества славятся на всю страну.

— А ты успеешь? Мы ведь еще даже не приехали.

— Конечно, ведь нам было приказано сопроводить Лису только до начала горной гряды.

— А твой жених? Он тоже будет?

— Да… — энтузиазм в голосе девушки заметно упал.

Ее можно было понять.

У меня-то хоть будущий муж был персоной легендарной, окутанной флером тайн и загадок, и это несколько скрашивало факт его уродливой внешности и старости. Жених же сей несчастной барышни - лорд Биар де Гойлс - был обычным старым жирным извращенцем, который любил запускать свои старческие руки под юбки молодых дам. Единственным его достоинством был толстый кошелек.

Если задуматься, я даже и не знаю, кому здесь больше не повезло: мне или бедняжке Алевтине.

— Тпру! – услышали мы зычный бас кучера, и карета с визгом остановилась, отчего мы едва ли не попадали друг на друга.

— Это что еще такое? — испуганно спросила Лидия.

Я выглянула в окно.

До Ледяных гор было еще два дня пути, а остановки "непонятно где", посреди "ничего" маршрутом были не предусмотрены.

Послышались крики, но слов было не разобрать. Лязгнуло доставаемое из ножен оружие. Страх когтистой лапкой кольнул в сердце.

А вдруг это разбойники?! Крики усилились.

— Мы умрем! – завопила на всю карету Лидия, судорожно задергивая у своего окна шторку.

Я шикнула на нее, пытаясь высмотреть, что же там происходит. Но в поле моего зрения были только луга с отцветшей, пожухлой травой.

Черт возьми, любопытно!

Осторожно я нажала на ручку и приоткрыла дверь, прижимаясь лицом к образовавшейся щелочке.

От удивления я онемела.

— Лиса, что там? — шепотом спросила Эрика.

— Там… Там… Ох…

Я увидела наших охранников, которые приняли боевую стойку, держа наготове мечи. Их капитан разговаривал со странным мужчиной, одетым в теплую белую накидку, отороченную дорогим мехом. На пальцах его мелькнули золотые кольца, когда он махнул рукой что-то объясняя капитану.

ГЛАВА 2. ТРИ ТЫСЯЧИ ПЛАТЬЕВ

Когда-то давно я слышала, что Ледяные горы – одно из самых красивых мест во всем мире. И сейчас, наблюдая открывшуюся передо мной картину с высоты драконьего полета, я поняла, что это действительно так. И пусть я в принципе видела мало красивых мест и почти не покидала поместье, но эти величественные снежные горы с синими прожилками льда, эти окутанные снегом деревья и ледяные мосты между двух высот – поистине прекрасная картина.

Столица Снайтэдж была расположена очень чудно, она венчала собой невысокую, по сравнению с остальными гору, которая словно находилась в колыбели, и была надёжно спрятана от внешнего мира.

Да и вообще… Если подумать, то вряд ли кто-то смог бы покорить Снайтэдж. Мало того, что до нее самой сложно добраться, да к тому же у столицы было четыре ряда белоснежных крепостных стен, укрепленных льдом, которые опоясывали гору. Такую линию обороны преодолеть довольно-таки трудно. Очень трудно, надо признать… Сказать откровенно, почти невозможно.

И мне было очень сложно представить, как все это вообще строилось!

Внезапно один из белоснежных куполов дворца зашевелился.

Я замерла.

Нет, подождите, я еще слишком молода для галлюцинаций. Камни не могут шевелиться. Хотя… Тут такой дурдом творится, что я уже ничему не удивлюсь.

Тем временем купол продолжал двигаться, а потом распахнул крылья.

Всевышний! Еще один дракон!

Но этот был другим… Совсем другим. Даже на таком расстоянии, я чувствовала, что он особенный. Он имел особую стать, и я никак не могла оторвать от него взгляд. Он был… Прекрасен!

Золотистые лучи яркого солнца озарили спину этого чудесного животного, он весь словно засиял, грациозно взмахивая крыльями, и оторвался от стен замка, улетая с каждым мгновением все дальше и дальше от нас.

— Ты это видела? – спросила я Эрику.

— Да, — ответила она.

С трудом оторвав взгляд от удаляющейся белой точки, посмотрела на подругу.

— Нет, ты видела? Он – совершенство!

Она улыбнулась.

— Дош мне понравился намного больше.

— Да?

Ну, у каждого свои вкусы. Хотя по сравнению с этим белоснежным грациозным чудом Дош показался мне грузным увальнем.

Тем временем, мы пошли на снижение.

Внизу стали видны улочки города с рядами строений. Жизнь там шла полным ходом. Маленькие точки, представлявшие собой людей, бегали, словно муравьишки в разворошенном муравейнике.

Я думала, мы приземлимся на какой-нибудь городской площади, но ошиблась в своих предположениях — дракон направился прямо ко дворцу.

Чем ближе мы подлетали, тем сильнее я поражалась красоте этого величественного и в то же время словно летящего строения. Ряды балконов и колонн, пики маленьких башенок и купола создавали собой поистине сказочную картину.

Дракон опустился на площадь перед огромной парадной дверью и присел.

Едва я осознала происходящее, перестав с восторгом созерцать окружающую обстановку, как на меня накатило волнение. В животе закрутило, а руки, несмотря на холод, вспотели.

Подумать только, где-то там, в стенах этого дворца, находится мой будущий муж. Этот старый, уродливый старик, который, возможно, убил не одну свою жену.

Как-то… Мне резко перехотелось вставать.

Невольно я поерзала в кресле, будто стараясь слиться с ним воедино. А пальцы вцепились в подлокотники с такой силой, что побелели.

— Леди Габриэль… Леди Габриэль?

— Что? – буркнула я.

— Как вы уже должно быть заметили, мы приехали. Изволите ли встать? Дошу пора отдыхать.

Мной завладело совершенно детское желание начать кричать и топать ногами.

Как-то до сего момента вся серьезность ситуации доходила до меня с трудом. Ну вот просто не могла я поверить, что батюшка, который души во мне не чаял и громко рыдал, когда я едва ли уколю палец, отдал меня в жены за тридевять земель какому-то старику-маньяку.

— Лиса? Уже поздно что-то менять, пойдем.

Мягкое прикосновение Эрики к моему плечу немного успокоило, и я поднялась.

Да, действительно, уже поздно что-то менять! Как говорится – назвался груздем, полезай в кузов.

Ну, муженек, держись. Я так просто не умру – это уж точно!

— Это тоже для меня? – уточнила я, провожая скептичным взглядом еще одно платье, которые три служанки несли в мою гардеробную.

— Да, миледи.

— Эм… Какое это по счету, Эрика?

— Пятьдесят девятое? – неуверенно ответила она. – Или нет, погоди, там было еще зеленое, а потом золотое с белым, и еще черное… Шестьдесят второе?

Я почесала щеку.

— А сколько они сказали там уже висит?

— Двести три? Двести тридцать?

— Он мне пожитки от всех своих одиннадцати жен что ли сбагрить решил? – нервно хмыкнула я.

ГЛАВА 3. БРАЧНАЯ НОЧЬ

Мерцание свечей, белые розы, запах благовоний, крик толпы на улице, рукоплескание лордов и леди в огромной зале. Натянутые улыбки, интерес в глазах, перешёптывание. Туго затянутый корсет, перехватывающий дыхание, прическа, которая оттягивает голову назад, не разношенные туфли, от которых ломит ступни.

Это день моей свадьбы.

М-да, могло быть и лучше…

— Лиса, иди медленнее. Куда ты так торопишься? —прошептала Эри, которая шла рядом со мной с милой улыбкой на губах.

— У меня ноги болят. Хочу, чтобы все это побыстрее закончилось, — процедила я, даже не стремясь держать лицо.

— Лиса, улыбнись. Ты будто на похороны идешь.

— А я еще сама точно не знаю, куда я иду и… Ежики зеленые, где, черт его побери, мой будущий муж?

Эрика также посмотрела на алтарь, который раньше было не видно, поскольку мы поднимались по лестнице. Сейчас же весь зал был у нас как на ладони.

Мы видели высокий свод арки и витражное окно. Видели белые розы, украшающие проход. Видели священника в белом одеянии, который держал огромную книгу в алом переплете и несколько нервно улыбался. А вот жениха там не наблюдалось. От слова совсем.

Я нахмурилась еще сильнее.

Нет, извините, пожалуйста, но это уже наглость! У него что кости скрипели с утра, и он не смог с постели на собственную свадьбу встать?! Мне может тоже не очень хотелось, однако ж, я здесь! Этот противный старикашка хоть бы предупредил! Я бы тогда тоже в комнате посидела!

Мне что больше всех надо?! Да я вообще жертва обстоятельств!

У меня чуть пар из ушей не повалил.

— Эрика, где, дьявол его побери, лорд, имени которого мы до сих пор не знаем?!

— Может он опаздывает? – неуверенно предложила она. — Вдруг у него срочные дела?

— Если его дела настолько срочные, зачем со свадьбой было так торопиться?! – раздраженно буркнула я.

Неожиданно справа нарисовался Алек и галантно подал мне руку, сверкая ослепительной улыбкой.

Я одарила его очень хмурым взглядом, от которого его улыбка слегка потускнела, затем мой взор переместился на его руку, и та с вызывающей уважения скоростью пропала из поля зрения и спряталась за его спиной.

Так-то!

— Леди Габриэль, не будете ли вы столь любезны улыбнуться? Гости начинают думать, что вас неволят.

Я громко фыркнула.

— Мне то что. Пусть думают. Жены у вас тут надолго не задерживаются, так что ничего страшного. Может следующая вам достанется покладистее.

— Не говорите так, — упрекнул он меня.

— А чего от правды-матушки-то бегать? – хмыкнула я.

— А вы знаете ее?

— Кого? – не поняла я.

Алек вздохнул. Кажется, его терпения стало давать сбой.

— Правду-матушку.

— Может, просветите? – я стрельнула в него заинтересованным взглядом.

Он ответил мне широкой улыбкой и категорическим отказом.

— Вот спасибо! – фыркнула и отвернулась к Эрике, которая представляла собой более приятное общество.

До алтаря оставалось не больше десяти шагов, но это расстояние казалось мне бесконечным. Ноги болели невероятно, и я, честно, была готова запульнуть эти туфли куда-нибудь подальше — желательно, в голову женишку, которого, к слову, все еще не было.

— О вашем брате вы мне тоже ничего не скажите?

— А что вы хотите узнать?

— Хм, дайте-ка подумать… — я постучала указательным пальцем по подбородку. — Может… —повернулась к Алеку и чуть ли не рявкнула прямо ему в лицо: — Где он, черт его дери?!

Мужчина поднял руку в успокаивающем жесте и очаровательно улыбнулся.

— Терпение, миледи.

— Да уж, куда мне! – проворчала я, подходя к алтарю и одаривая священника мрачным взглядом.

Тот как-то затравленно поправил ворот рясы и сглотнул, устремив немигающий взгляд вперед.

Какой-то он у них нервный.

Гомон толпы за стенами дворца усилился. Гул все нарастал и нарастал. Казалось, там растет огромный снежный шар, который вот-вот грянет в зал и сметет всех гостей.

Повинуясь неосознанному порыву, все гости повернулись в сторону входа в зал, ожидая непонятно чего. Крики на улице стали обретать форму, теперь в них можно было различить: «Лорд Малкольм!».

Интересно… Какой-то запоздавший гость?

Тем временем гомон усиливался, крики стали подхватывать люди в зале, поднялся гром рукоплесканий.

Я предположила, что этот лорд уже зашел, и его приветствую те, кто стоит ближе к дверям.

Чем больше проходило времени, тем любопытнее мне становилось, что же это за человек такой, купающийся во всеобщей любви. Мелькнула у меня шальная мысль, что так чествуют будущего муженька, но тот был стар и уродлив, а этот мужчина совершенно не подходил под описание уродливого старикана.

ГЛАВА 4. ЗДРАВСТВУЙТЕ, ГОСПОЖА СВЕКРОВЬ

Сидя рядом со мной на удобном диванчике, обшитом кремовой тканью превосходного качества, Эрика клевала носом.

Нет, я тоже, конечно, не выспалась. Но у меня были уважительные причины: сначала эти странные сны, потом встреча с мужем, а потом попытки спрятаться под одеялом от чувства стыда из-за тех слов, которые явно были лишними в разговоре с Малкольмом.

Что же не давало спать моей подруге?

Это из-за Густава? Или ее беспокоит что-то еще?

Надо с ней поговорить. А если откажется - припереть к стенке и выбить всю правду-матушку. У нее часто так, она задумается о чем-нибудь, начнет себя накручивать, и из маленькой пустяковой проблемки раздует такое, что все люди королевства вместе не решат.

Я уже стала строить в голове план по заманиванию Эрики в ловушку, как вошел лакей.

— Миледи, — поклонился он. — Почтенная леди Астайн навестит вас через несколько минут.

— Жду не дождусь, — не скрывая кислой мины, проговорила я.

— Лиса! – по привычке одернула меня Эри.

— Что? — недовольно буркнула я, отодвигая от себя кружку с какой-то бодягой вместо чая. — Это у них тут стандартная процедура. Думаю, она знакомится с каждой женой просто от нечего делать. Как ты думаешь, насколько серьезно она ко мне относится, если даже на свадьбу не приехала?

— Лиса, — попыталась успокоить меня Эрика, мягко улыбнувшись, и положила руку мне на колено.

— И вообще… Ты заметила, что на свадьбе не было никого из родственников кроме Алека? – пробурчала я.

— Это потому… — послышался незнакомый голос, и в комнату вошла женщина средних лет. — Что у моего сына нет других родственников.

Леди Астайн была словно две капли воды похожа на своего младшего сына, или скорее это он был на нее похож, лишь кожа ее была чуть темнее.

Приветливой она не выглядела. Смотрела строго, плотно сжав губы. Огромные зеленые глаза, еще не потерявшие своей сочности, были слегка прищурены.

Эрика встала, потянув меня за собой и приветливо улыбнулась. У меня же отчего-то не было совершенно никакого желания выражать притворное радушие.

— Утро доброе, — недовольно проговорила я.

Женщина смерила меня оценивающим взглядом.

— Рыжие волосы и синие глаза… Весьма интересное сочетание. У вас довольно пухлые губы, это может говорить о распутстве. Скажите, до свадьбы с моим сыном вы были девушкой? Нет, не отвечайте. Столичные девушки сейчас довольно вольных нравов.

Нет, это ж надо! Хамит она довольно профессионально. Так как бы невзначай обвинила меня, бог знает в чем!

Эри коснулась моей руки, будто стремясь успокоить меня.

Это она, конечно, зря сделала, потому что я была совершенно спокойна. Абсо-дьявол-вас-всех-подери-лютно.

— Довольно самонадеянно судить о характере по внешности, матушка, - прищурила я глаза.

Она отмахнулась от меня, как от назойливой мухи и села в кресло.

— Не тебе меня учить. На самом деле ты была права в своих мыслях, меня все эти беспрестанные знакомства с новыми женами сына весьма утомляют. Мне нравится, что ты зришь в самую суть и не считаешь себя особенной.

Вот вам, пожалуйста. Как раз то, о чем я говорила - весьма непринужденно меня обозвали посредственностью.

— Да уж куда мне! – фыркнула я. — Вы…

— И молчи побольше, мой тебе совет, — перебила она меня, закатив глаза. — У меня нет настроения выслушивать дерзкие речи всяких распутных девчонок.

— Лиса, — с нажимом тихо произнесла Эри, которая прекрасно знала меня. Она дернула мой рукав, пытаясь призвать к голосу разума, но было уже поздно, пламя вспыхнуло.

— А у меня сейчас такое настроение, что хочется выставить из моего дома всяких, возомнивших о себе невесть что старушенций!

Глаза женщины сначала удивленно расширились, когда я повысила голос, а потом сузились, когда ее обозвали старухой.

— Да как ты смеешь! Я мать лорда Ледяных гор!

Я фыркнула и сложила руки на груди.

— А я его жена, и что с того?

— Да какая ты жена! – взвизгнула она, вскакивая. — Он уже через месяц будет подыскивать тебе замену! Я не собираюсь слушать твои грязные оскорбления!

А вот сейчас было неприятно.

Допустим, надо мной нависла какая-то неведомая угроза, из-за которой погибали предыдущие жены Малкольма. И что? Это повод смешивать меня с грязью?! Как это вообще называется?!

— Я прошу прощения за свои слова, — пыхтя, проговорила я. — Но вы тоже вели себя…

— Будешь тут мне говорить, как я вела себя! И извинения я твои не принимаю!

Да что это вообще за детское поведение?!

— Лиса… — снова попыталась предотвратить бурю Эрика.

Я уже набрала в грудь воздуха, чтобы высказать все, что я думаю об этой ведьме, как на свою беду в будуар вошел Малкольм.

Его волосы сегодня были забраны в хвост, и эта прическа очень шла его худому лицу. Он обвел комнату быстрым безразличным взглядом и не успел произнести и слова приветствия, как его мать сорвалась с места с такой скоростью, будто ее в одно место петух клюнул.

ГЛАВА 5. ПРОГУЛКА В ГОРОД

Я впервые передвигалась на санях.

Разумеется, я знала, что в Ледяных горах снег идет чуть ли не каждый день, но как-то не задумывалась о том, что из-за подобных погодных условий средство передвижения тоже менялось. Да ладно, что уж говорить. Я впервые одевалась на улицу так тепло - несколько нижних юбок, шерстяные панталоны, теплые чулки, высокие сапоги, сверху шуба и шапка, а в довесок мне еще и варежки впихнули, чтобы уж точно не замерзла. Стоя в теплом дворце, я смотрела на все эти вещи с крайней степенью сомнения, но сейчас готова была едва ли не в ноги бухнуться тетеньке, которая отвечала за мой гардероб.

Надо будет с ней хоть познакомится, что ли… Да и вообще следует прислугу узнать. Ужасно странно видеть перед собой незнакомые улыбчивые лица, готовые выполнить мою прихоть, и не знать их имен. В поместье у батюшки прислуги было немного, он не любил позерства и не понимал того, что люди кичились множеством челяди в своих домах. Папа не любил напрягать людей понапрасну. Здесь же ходил целый легион разных слуг, и я совершенно не знала, что со всем этим делать. Спасибо хоть на том, что меня не просят взяться за хозяйство, а то я бы им нахозяйничала, конечно…

Достопочтенная леди Астайн сидела напротив, чинно сложив руки на коленях, и смотрела в окно. Сейчас она так разительно отличалась от той женщины, с которой я встретилась в будуаре, что мне даже не верилось. И чем дольше я на нее смотрела, тем больше мне хотелось у нее кое-что спросить. В конце концов мое чувство такта и терпение дали сбой, и я выпалила:

— Почему вы так боитесь собственного сына?

Женщина выпрямилась еще сильнее. Теперь, казалось, будто она проглотила жердь. Я поняла, что с размаху наступила на любимую и всячески оберегаемую мозоль. Но почему-то я была абсолютно уверена в том, что она не посмеет не ответить.

— Он не мой сын.

— Что?! – удивленно переспросила я.

Она еще даже рта не успела открыть, чтобы ответить внятнее, а у меня уже перед глазами стояли картины одна хуже другой. Я даже почти уверовала в то, что женщина убивает жен Малкольма, поскольку сама влюблена в него без памяти. После этой пришедшей в голову мысли, я подумала-подумала и осторожно отодвинулась от нее подальше. На всякий случай.

— По крайней мере, я не его родная мать. Его отец женился на мне, когда лорду было уже четыре года. Разумеется, я люблю его всем сердцем, не меньше, чем Алека.

Ага, Алек значит ее кровиночка. На да… Они так похожи.

— Но милорд никогда не был обычным ребенком.

Я прищурилась. И что это должно значить?

Женщина посмотрела на меня и осторожно вздохнула.

— Вы знаете хоть что-нибудь о клане Астайнов?

— Нет, — мотнула я головой.

Она опустила голову.

— Я так и думала. Вы даже и понятия не имеете, в какую особенную семью вы попали.

Все эти хождения вокруг да около стали мне слегка раздражать. Чего воду-то попусту лить? Нельзя что ли сразу к сути дела перейти? И Малкольм у нее особенный – прямо-таки чудо-ребенок, и семья-та едва ли не божественная, а "что", "почему" — это все дело десятое.

— Так может вы просветите меня, раз уж начали, — как можно более спокойно проговорила.

— Не думаю, что смогу рассказать вам все.

Я заскрипела зубами.

— А в чем, собственно, проблема? Разве я – не леди Астайн?

Женщина бросила на меня взгляд исподлобья. И я поняла, что вся ее неприязнь ко мне никуда не делась. Она с удовольствием окунула бы меня головой в ночной горшок, если бы ей было это позволено.

Нет, все же интересно, что это за поводок, на котором Малкольм держит свою мачеху.

— Ладно, — махнула я рукой. — Не хотите раскрывать божественные тайны – не надо. У мужа спрошу. Намного более интересно мне услышать ответ на свой вопрос. Почему вы так боитесь Малкольма?

И тут женщина засмеялась.

И у меня как-то сразу появилось желание слезть с саней, и вообще слинять куда-нибудь далеко. Потому что это смех… Он был… Ха-ха, несколько… Эм… Сумасшедшим?

Нет, я серьезно. То есть это не что-то вроде облегчения или чувства веселья… Она смеялась действительно, как сумасшедшая. А выражение ее зеленых глаз… В них плескалось что-то такое страшное и чужое. И дикое.

Я отодвинулась от нее еще немного и оказалась прижатой к стенке. Ну и пусть. Тут все равно как-то поспокойнее.

— А ты разве не боишься его? – прохрипела она, отсмеявшись.

Я смотрела на нее во все глаза, готовая в любой момент крикнуть, чтобы остановили сани.

— Нет… — осторожно ответила ей.

— Он проклят, дурочка. Два проклятья омрачают его судьбу, — произнесла она как-то отстраненно.

Я даже уже на дурочку не обратила внимания, на психов не обижаются.

— И что же это за проклятья?

— Он убьет меня, если я скажу.

— Убьет? – несколько нервно хмыкнула я. — Вы же его приемная мать.

— От него не убудет! – крикнула она и, внезапно подлетев ко мне, вцепилась мне в руки. — Он бессердечный! Он с самого начала был таким! С самого детства! Я любила его! Я так любила его! А он… А они! Он был таким нежным. Но эта женщина! Эти голоса!