Двое на острове

Глава 1.

Он тихо брел по берегу. Босиком. Ветер раздувал полы его расстегнутой рубашки.

Этот остров уже не раз и не два гостеприимно встречал его. Подальше от цивилизации, людей, проблем и работы. То, что нужно, чтобы сделать перерыв. То, что доктор прописал. Для профилактики выгорания. Вот и сейчас, по окончанию очередного проекта, оставив питомцев на помощника, он приехал сюда.

Небо быстро затянуло тучами. Хмурое, как и его настроение, море грозно накатывало на песчаный берег. Мелкий золотистый песок приятно холодил стопы.

Пора возвращаться, скоро окончательно стемнеет.

Небрежно скользнув взглядом по горизонту, он увидел, что на волнах то появляется, то исчезает что-то белое. Приглядевшись, он понял, что это из последних сил со стихией борется человек. Не раздумывая, он бросился в воду.

Силы заканчивались. Ветер крепчал, и держаться на плаву становилось все тяжелее. Уже несколько раз молодая женщина оказывалась под волной и успела нахлебаться соленой воды. В тот момент, когда она уже решила сдаться, чья-то крепкая рука схватила ее за ворот рубашки и потянула вверх.

На берегу, крепко обхватив ее под грудью, он помог избавить ее желудок и легкие от воды и бережно перевернул на спину.

Хрипло, надрывно дыша, она открыла глаз, и увидела прямо над собой такое знакомое и любимое лицо, не раз посещавшее ее сны. Лицо выражало тревогу, а в глазах мелькнул испуг. С его спутанных и мокрых волос на ее лицо капал вода.

«Это сон. Какой прекрасный сон! Я, наверное, в раю». Силы покинули женщину окончательно, и она потеряла сознание.

Ему ничего не оставалось, как подхватить ее на руки и поспешить в дом.

Бережно положив ее на диван в гостиной, он принялся снимать с нее мокрую одежду и обувь. Обычно, оказавшись в воде, избавляется от обуви, но на ее ногах остались легкие кроссовки.

Отцепил с пояса сумку, расстегнул и стянул мокрые рубашку и короткие шорты, оставив ее в нижнем белье. Завернул в теплый плед и поспешил в спальню сменить свою одежду.

В сухой одежде, с полотенцем на шее, вторым полотенцем он отжал влагу с волос незнакомки и еще раз проверил ее пульс. Ее рука была холодной. Нужно срочно принять меры, чтобы согреться и не заболеть.

Он перерыл всю аптечку, но нашел только жаропонижающее и мазь от ожогов.

Вскипятив чайник, он вспомнил о нескольких бутылках вина, которые прихватил с собой. Через мгновение он уже готовил глинтвейн.

Вернувшись в гостиную, он еще раз осмотрел спасенную. Кожа ее рук стала теплее, дыхание было ровным. И выглядела она спящей.

В глаза бросилась ее сумка. Пора было узнать, что за русалку ему подкинуло море.

Вещей было немного: телефон, маленькая упаковка влажных салфеток, несколько купюр и паспорт, заботливо упакованный в полиэтиленовый пакетик. Телефон намок и не включался.

«Нужно просушить, может еще заработает. Хотя вряд ли».

«Русалка» оказалась иностранкой. Русская.

В этот момент женщина зашевелилась и открыла глаза. Ее взгляд заскользил по комнате. Обстановка было незнакомой. В голове было пусто. Когда же она попыталась вспомнить, что с ней произошло, тошнотворной волной накатило запоздалое чувство ужаса и страха. Судорожно сглотнув, она села. Осознав, что на ней только нижнее белье, поплотнее закуталась в плед. Осторожно коснулась подсохших волос и мысленно усмехнулась, представив, как сейчас растрепанно выглядит.

«Да, уж, писанная красавица!»

- С вами все в порядке? – Он присел на корточки перед ней и обратился по–английски. – Вы меня понимаете?

Женщина кивнула. Всё-таки не зря она столько времени и денег потратила на репетитора. Сейчас как никогда эти знания ее выручили.

- Не бойтесь. С вами всё будет в порядке.

Она не могла поверить своим глазам. Человек, которого она видела с экрана телевизора, сейчас на расстоянии вытянутой руки. Кумир миллионов, айдол, звезда, спас ей жизнь и сидя на корточках перед ней интересуется е самочувствием. Очуметь!

Не мигающим взглядом она уставилась на него. Глаза, губы, овал лица. И голос. Голос, который хотелось слушать бесконечно. Она боялась даже на мгновение закрыть глаза. Боялась, что он исчезнет как сон.

Вспомнив про остывающий глинтвейн, он поспешил на кухню и вернулся с двумя глиняными кружками.

Вручив ей одну, он демонстративно сделал глоток из другой, приглашая ее последовать ее примеру. От жидкости в кружке прекрасно пахло, и она сделала маленький глоток. Горячая жидкость обожгла саднившее горло, и она тут же закашлялась. Он вовремя подхватил ее кружку, иначе она вылила бы ее содержимое на себя. Плед распахнулся, и его взору предстала ее упругая грудь, прикрытая белым кружевным лифчиком.

Он судорожно сглотнул и быстро отвел глаза, а она, прокашлявшись, поплотнее завернулась в плед.

Глоток за глотком она осушила кружку. Вино со специями стало согревать, усталость взяла своё и вот ее глаза начали сонливо закрываться. Поудобнее устроившись на диване, она задремала.

Он приглушил свет, унес кружки на кухню и прошел в спальню.

Спасибо что остаетесь со мной. Жду ваших оценок и комментариев.

Глава 2.

Сна не было. Он бесконечно ворочался в кровати, путаясь в одеяле и пытаясь расслабится.

Отдых, который он так давно ждал и планировал, пошел не по плану. Чего ждать от гостьи, подкинутой морем, он не знал. Однако, в тот момент, когда он увидел ее белые роскошные выпуклости, он явственно почувствовал, что длительное воздержание не пошло ему на пользу.

За те, несколько минут, что он потратил на освобождение ее тела от мокрой одежды, его мозг запечатлел все ее тело в подробностях, словно записал на видеопленку. И теперь прокручивал в замедленном темпе. Тело, подобное красавицам с полотен эпохи Возрождения, которые он совсем недавно с удовольствием рассматривал во время рабочей поездки в Италию, манило своим совершенством. Мягкие, округлые формы, гладкая бархатистая кожа – всё было приятно глазу. Круглое лицо в окружении коротких волос, ставших жесткими после пребывания в соленой воде, слегка вздернутый маленький носик и сочные губы красивой правильной формы. А глаза… Глаза, обрамленные черными густыми ресницами без намека на тушь, были такого ярко-голубого цвета, что напоминали о небе в ясный солнечный полдень.

Кто бы знал, каких усилий ему стоило сдержаться и не снять с нее белое кружевное белье, которое не прятало, а только подчеркивало изысканность форм – упругие и гладкие как орех ягодицы и большую, но упругую грудь с розовыми пуговками-сосками.

Сама собой пришла мысль, что ее, побывавшее в соленой воде, белье высохло на ней, стало жестким и теперь терзает ее мягкую кожу.

Возбуждение накатило штормовой волной. Жар медленно скатился с груди к паху. Эластичная ткань трусов натянулась максимально, член стал словно каменный, яички стало тянуть словно судорогой.

Расслабиться не получалось. Греховные мысли не собирались покидать, более того мозг подкидывал все более откровенные картинки. Впору было вставать и идти снимать напряжение в ванной.

Она проснулась от холода. Глинтвейн только поначалу дал необходимое тепло, но спустя пару часов даже теплый плед не мог ее согреть. Промучившись с полчаса, так и несогревшись, она встала и побрела искать хозяина дома.

Он лежал с закрытыми глазами, когда она появилась на пороге спальни. Не сколько услышав, сколько почувствовав чужое присутствие, он сел и включил ночник.

- Мне холодно. Я замерзла.

Он ничего не понял. Она сделала еще пару шагов вперед и остановилась возле кровати.

- Мне холодно. Я замерзла. – Произнесла она громче.

Нужно было дать ей второе одеяло и отрегулировать температуру кондиционером, но в его голове словно что-то щелкнуло, и он показал ей на кровать рядом с собой, заботливо откинув край одеяла.

Она сделала глубокий вдох, словно перед прыжком в воду, и присела на край кровати. Пока она забиралась в кровать, и натягивала одеяло, край пледа опять приоткрыл часть ее груди. Его сердце где-то в груди громко ухнуло.

«Она сама пришла. Так тому и быть». Мысль мелькнула и испарилась.

Он протянул руку и коснулся ее ладони, придерживающей плед на груди. Ее рука была холодной.

«Она действительно замерзла».

Обняв ее за талию, он притянул ее ближе к себе. Она не сопротивлялась, наоборот доверчиво прижалась. Рука, сжимавшая края пледа разжалась и переместилась на его талию.

Его губы коснулись ее холодного лба. Волна ранее невиданного удовольствия прокатила по ее телу.

«Так вот он какой, этот загадочный китайский поцелуй в лобик!»

Она слегка отстранилась и заглянула ему в глаза. Ее взгляд затягивал как в омут. Сопротивление было бесполезно.

Этот взгляд, ее запах, близость ее тела, пробили огромную брешь в его самообладании. Вино все еще бурлило в его крови, и новая волна возбуждения накрыла его с головой.

Прижатая к горячему телу, даже сквозь его одежду она почувствовала его состояние и, поняв, что обрела над ним некую власть, улыбнулась. Эта улыбка была подобна контрольному выстрелу в голову. Крепко прижав ее к себе, он осторожно, словно ступая по тонкому льду, коснулся губами ее губ. По телу обоих словно пробежал разряд тока.

Она не сопротивлялась, наоборот, податливо приоткрыла губы и ответила на его поцелуй. Еще минута и его поцелуи, от нежных и сладостных, очень быстро перешли в разряд страстных и жадных. Его язык смело хозяйничал у нее во рту, тесно переплетаясь с ее языком. Дыхания не хватало, но останавливаться никто не хотел.

Каждое его движение посылало табуны мурашек по ее телу от губ до низа живота. В груди зарождался странный жар, который постепенно смещался вниз, создавая неприятную тянущую тяжесть в районе лона. Кожа стала очень чувствительной, и высохшее белье причиняло дискомфорт. При каждом движении соски терлись о жесткое кружево. Это возбуждало и раздражало одновременно. Трусики намокли. Поцелуев было уже категорически мало, тело требовало больше. Степень его возбуждения она явственно ощущала свои бедром.

Осмелев, ее рука скользнула под его футболку и плавно принялась путешествовать по его спине.

Не размыкая губ, он перевернул её на спину, и завис над ней, упираясь на предплечья. Плед был распахнут, его края разошлись, явив белизну белья. Его ладонь мягко коснулась ее груди, шаловливый пальчик нырнул за край кружева и коснулся соска. Она громко застонала ему в рот. Ее стон стал сигналом к дальнейшим действиям. Его рука быстро нашла застежку лифчика и вот уже ее грудь освобождена от кружевного плена, а трусики медленно сползают с бедра.