Двойник

Глава 1

Внешность героев, как на обложке.

Год.

Триста шестьдесят пять дней в черно-белом кино, где я — единственный зритель. Мир вокруг потерял цвет в тот самый момент, когда телефонный звонок разорвал тишину моей спальни на тысячи острых, как стекло, осколков. Голос в трубке был чужим, казенным, а слова — простыми. Банальными.

«Авария… несовместимые с жизнью травмы…»

Блядь. Они не знали, что «несовместимой с жизнью травмой» была я. Ходячий труп, застывший в янтаре собственного горя.

Сегодняшний вечер ничем не отличается от трехсот шестидесяти четырех предыдущих. Бар «Инсомния» — мой личный филиал ада. Здесь пахнет деньгами, грехом и дорогим парфюмом, смешанным с отчаянием. Неоновая дымка, как дешевый туман, скрывает хищные улыбки и пустые глаза.

Я двигаюсь между столиками, словно призрак, — тень в черной униформе, слишком обтягивающей, слишком короткой. Моя работа — полировать стекло до блеска, чтобы другие могли видеть в нем свое искаженное, пьяное отражение. И улыбаться им. Улыбаться, когда внутри все выжжено дотла.

— Эви, еще один «Космо» на третий столик, живо! — рявкает менеджер, и я киваю.

Механически.

Автоматически.

Я смешиваю водку с клюквенным соком, и ярко-красная жидкость в шейкере похожа на кровь. Свежую. Артериальную. Как та, что, наверное, была на асфальте…

Трясу головой, отгоняя картинку, которую услужливо подсовывает мозг-садист.

Вспоминаю его.

Даню.

Его руки, большие и теплые, держат мое лицо. Глаза цвета грозового неба смотрят так, словно я — центр его вселенной.

«Ты — мое все, Эви. Слышишь? Моя. Я никому тебя не отдам».

Я сохранила себя для него. Свою невинность, этот глупый, старомодный подарок, который хотела вручить ему в нашу первую брачную ночь. Теперь этот «подарок» — просто еще один якорь, который тянет меня на дно. Напоминание о том, чего никогда не будет.

— Девушка!

Резкий мужской голос вырывает меня из вязкого болота воспоминаний. Я вздрагиваю, чуть не разлив алый напиток. За третьим столиком сидит лощеный ублюдок в костюме, который стоит больше, чем я заработаю за год. Он смотрит на меня сально, раздевая глазами.

Я ставлю бокал на стол. Натягиваю на лицо дежурную улыбку номер три — «вежливая и недоступная».

— Ваш «Космополитен».

— А что насчет «секса на пляже»? С тобой, разумеется, — мурлычет он, и его друзья гогочут.

Внутри что-то сжимается. Холодная, колючая ярость. Хочется взять этот бокал и выплеснуть ему в самодовольную рожу. А потом разбить его об стол и ткнуть «розочкой» ему в глотку.

Но я лишь улыбаюсь шире.

— Боюсь, этот коктейль сегодня не в меню. Приятного вечера.

Разворачиваюсь и иду к бару, чувствуя его взгляд, прожигающий спину. Каждый шаг — по углям. Я ненавижу их всех. Ненавижу этот мир, который продолжает крутиться, смеяться и трахаться, пока мой лежит в руинах.

И в этот момент все меняется.

Сначала меняется воздух. Он густеет, словно перед грозой, наполняясь озоном и едва уловимой угрозой. Смех за соседними столиками стихает. Музыка, кажется, становится тише. Появляется ощущение, что в центр комнаты втягивается весь кислород. Черная дыра, воронка из чистой власти.

Я поднимаю глаза от стойки.

Он стоит у входа.

Время не останавливается. Нет. Оно, сука, разбивается вдребезги.

Высокий. Широкие плечи затянуты в идеальный черный костюм. Темные волосы зачесаны назад. Хищный профиль, резкая линия подбородка, упрямые губы, изогнутые в тени усмешки. Лицо, которое я вижу каждую ночь в своих снах. Лицо, которое я целовала тысячу раз. Лицо мужчины, чей могильный камень я полировала от слез всего неделю назад.

Мои пальцы разжимаются сами собой. Поднос с пустыми бокалами летит на пол. Звон бьющегося стекла — как выстрел в оглушительной тишине, воцарившейся в моей голове. Все взгляды оборачиваются на меня, на осколки у моих ног. Но я не вижу никого.

Я вижу только его.

Он медленно поворачивает голову в мою сторону. Наши взгляды встречаются через весь зал. И я тону.

Это глаза Дани. Тот же грозовой, серо-стальной цвет. Но в них нет тепла. Нет любви. В них — арктический холод. Презрение. И темный, хищный интерес, от которого по позвоночнику стекает капля ледяного пота.

Он не узнает меня. Для него я просто неуклюжая официантка, разбившая посуду. А для меня он — пощечина от вселенной. Жестокая, блядская шутка, от которой хочется выть.

Бог.

Призрак.

Дьявол.

Даня.