Двойной агент

1

Пухлая влажная ладонь коснулась моего оголенного бедра, поглаживая чувствительную кожу. Запах пота и перегара забивался глубже в ноздри, от чего тошнота усиливалась.

-Расслабься, - прошептал отчим, придавливая меня своим весом сильнее.

Из груди вырвался хрип, голос сорвался еще когда я отбивалась в коридоре. Скула начинала ныть от удара, а рук я почти не чувствовала – так сильно он стискивал мои запястья.

-Тебе понравится, - горячее дыхание прошлось по уху.

Слезы уже не текли. Послышался лязг бляшки ремня. Тошнота усилилась…

Я дернулась, высвобождаясь из старого кошмара. Тело было скованно сном, дыхание участилось. Я изо всех сил старалась гнать подальше образы своей детской комнаты, вдыхала запахи хлорки и стирального порошка, которыми пропитались стены и белье в нашей казарме, лишь бы забыть ту вонь из сна.

«Все хорошо» - успокаивала я себя – «Все хорошо».

Подрагивающими руками я откинула в сторону одеяло и постаралась бесшумно встать. Пружины предательски заскрипели, угрожая разбудить тридцать семь девушек, ночующих со мной под одной крышей. Когда мои голые ступни коснулись ледяного бетонного пола, я застыла, опасаясь, что могу разбудить соседок. Мои опасения оказались напрасны – на курсах молодого бойца нас так выматывали, что некоторые засыпали прямо за ужином в столовой. Неудивительно, что никто не отреагировал на мои ночные скитания. Надев тапочки на мгновенно окоченевшие ступни, я направилась в санчасть по проходу между железных двухъярусных кроватей.

Белый кафель на стенах всегда освещенного помещения не нагонял на меня тоски. Сравнивая ванную комнату квартиры, в которой я выросла и огромное помещение с раковинами, душевыми кабинами и двумя отдельными комнатами с туалетами – для девушек и парней – я без колебаний выбрала бы второе. Еще пару недель назад меня коробило от осознания, что по санчасти ходят полуголые мужчины. Я приходила мыться позже всех, либо вставала раньше всех, но мне хватило всего нескольких дней, чтобы недосып сказался на моей работоспособности, поэтому, послав стеснительность к чертям, я проводила свои гигиенические процедуры по мере надобности в отведенное для этого время. К тому же, после тренировок мужская половина нашего курса была настолько вымотана, что даже глазом не косилась в нашу сторону. Лишь в самом начале было несколько парней и девушек, заигрывавших друг с другом, но они были исключены почти сразу же за нарушение дисциплины.

Да, попавшему в военную академию можно было забыть про секс на ближайшие два года, будь то девушка или парень. Пока мы находились под одной крышей, ели в общей столовой, пока мы не прошли отбор в спецподразделение, за нами непрерывно следили.

Я повернула скрипучий вентиль и по моим ладоням потекла холодная вода. Желудок уже привычно скрутило от голода. Мотнув головой, я постаралась отвлечься. Справа в заплесневелом углу зашевелился таракан.

-Ох! – от неожиданности я дернулась, но тут же взяла себя в руки.

«Просто таракан» - ругала я себя, глядя как насекомое уползает в черный провал рядом с канализационной трубой.

Это стало последней каплей. Образы из сна не желали отпускать меня. Я всхлипнула, но тут же испуганно прикусила губу. По щеке скатилась горячая слеза, и я разрыдалась, глуша всхлипы ладонями. Внезапно справа раздались шаги – из прохода в мужской туалет появился кадет. Резко отвернувшись, я понадеялась, что парень не заметил моих слез. Но подняв глаза, я поняла, как сглупила – отражение в зеркале передо мной показало и мое худое заплаканное лицо с синяками под глазами и парня, застывшего на месте и пристально меня разглядывающего. Встретившись со мной взглядом, он раздраженно поджал губы и, потеряв ко мне интерес, направился к выходу.

С моих губ сорвался судорожный вздох.

«Держи себя в руках» - липкий страх окутал мгновенно – «Тебе некуда возвращаться».

Я быстро умылась и направилась уже к выходу, когда в санчасть зашла Ронда – наш ночной наблюдатель, темнокожая женщина шестидесяти лет, чья необъемная грудь с трудом помещалась в серый форменный пиджак.

-Спать иди, - рыкнула она.

Я боялась эту женщину, особенно пугал ее белесый левый глаз, который контрастировал с шоколадной кожей, и шрам, тянущийся от нижнего века вниз по щеке. Крылья широкого носа дергались, усиливая схожесть с обезьяной. Быстро кивнув, я ринулась к выходу, стараясь не потерять тапки.

-Ты там что делала? – усиленный кафельными стенами возмущенный крик заставил меня обернуться.

Слава богам, гнев надзирательницы был направлен не на меня, а на Лайзу Бишоп, зеленоглазую девушку из Британии, которая выходила из мужского туалета. Прежде чем я отвернулась, Лайза заметила меня, и глаза ее слегка сощурились. Не дожидаясь продолжения, я вернулась к себе в кровать. Меня не покидало тревожное предчувствие беды, словно я стала свидетелем преступления и скоро меня ликвидируют.

Я буквально насильно заставляла себя уснуть, ведь понимала, что впереди день, полный боли и мучений, от которых снова будут страдать мышцы и кости.

***

2

Два года обучения превратятся в сплошное выживание, это аксиома, укоренившаяся в моем мозгу с первых мгновений. Началось все с проверочного теста в то утро, когда я выпила проклятый стимулятор. Преподаватели косились на меня, недоумевая, почему я потею и краснею, а мне хотелось перерыть весь лес, разобрать все здание по кирпичу и набить невыносимую рожу Стива, который делал вид, что меня не существует, сидя в трех рядах от меня. Я совершила огромную ошибку, приняв таблетку утром, не рассчитав, что сначала придется сидеть на тесте.

Зато я знатно оторвалась во время кросса, догнав и выведя из строя тощую подругу Лайзы, ту самую, которая помогала меня избивать накануне. Она оказалась слабее других и отстала, плетясь в конце. Я не торопилась специально, хотя действие стимулятора было еще активным. Несколько девушек были свидетелями нашей потасовки, но ни одна не вмешалась. Кажется, они, как и я, были недовольны диктатурой местной самопровозглашенной королевы, поэтому молча пробегали мимо, глядя как я избиваю девушку, сидя на ней верхом.

Финишную черту я пересекла на последних секундах, довольная тем, что сумела отомстить хотя бы одной. Еще в тюрьме мне показали – хочешь жить чисто, избавься от мусора. Тощую забрали прямо с финиша, уходила она с криками, выворачивалась и проклинала меня, сплевывая в дорожную пыль кровавую слюну. А я поспешила догнать остальных, так как задержалась, наслаждаясь видом поверженного врага.

«Минус один» - думала я, разыскивая глазами Лайзу и вторую ее припевалу среди кадетов, готовящихся к экзамену по сборке оружия.

Но в тот день мне больше не подвернулось шанса отомстить. На первый этап обучения прошло всего тридцать две девушки из первоначальных пятидесяти. Ситуация с парнями меня не интересовала, но вечером в столовой я заметила Стивена, довольно хлопающего по плечу щуплого парнишку в очках. Чуть в стороне за столом сидел Мордин и без аппетита ковырялся вилкой в салате.

«Значит тоже прошли» - как данность приняла я – «Неудивительно, с их габаритами».

Лайза толкнула меня плечом, и мой обед уже в пятый раз за месяц украсил пол столовой.

-Упс, - она гадко улыбнулась.

Видимо, до нее еще не донесли, кто принял участие в ликвидации ее подруги, иначе она бы уже давно душила меня где-нибудь в темном углу. От таблетки меня слегка штормило, сердце билось в горле, а мышцы сводило, но я неожиданно для себя самой широко улыбнулась ей в ответ. Потому что поняла – я убью эту суку, как только подвернется шанс. Это осознание успокоило меня и поселило умиротворение в душе. Впервые со вчерашнего вечера я ощутила покой.

-Ничего страшного, - ответила я, глядя прямо в удивленно распахнутые глаза со светлыми короткими ресницами.

Из столовой я уходила с куском хлеба в руках, ощущая на себе взгляды и слыша шепотки. Решили что я чокнутая? Может быть, плевать. У меня начиналась мигрень.

Меня накрыло, как только я переступила порог казармы. И лишь одному богу известно, каких сил мне стоило добраться до спрятанной в кармане голубой таблетки. Зажевав ее, я глубоко задышала, стараясь укротить тошноту.

-Эй, ты в норме? – надо мной склонилась смуглая девушка.

Судя по каплям воды на ключицах и обернутому вокруг груди полотенцу, она предпочла ужину душ.

-Пошла вон, - прохрипела я и отползла подальше от нее, забиваясь между тумбой и стеной.

-Ой, - она выпрямилась – Да, пожалуйста.

Я не видела, но будто ощутила, как та закатила глаза, прежде чем уйти. Дальше я, кажется, ненадолго потеряла сознание, а, очнувшись, обнаружила на себе одеяло. Некоторые девушки уже вернулись с ужина и косились на меня, остальные видимо решили насладиться свободным вечером, подаренным нам в честь прохождения на первый этап обучения.

Не обращая внимания на взгляды, я добралась до своей кровати и легла на голый матрас, все еще сжимая кусок хлеба из столовой. Чужое одеяло я оставила там, в углу – я не верила в людскую доброту. Состояние было хуже не куда, меня лихорадило, руки и ноги сводило судорогой, голова раскалывалась, но я была счастлива. Я прошла проверку, и завтра нас отсюда перевезут в другое место, где будет уже совершенно новый уровень обучения. И там я точно не позволю никому отобрать у меня подушку с одеялом или еду.

Некоторое время спустя таблетка подействовала и я уснула. В голове крутились образы и воспоминания из прошлого, где Люсинда, одна из заключенных, сидевших со мной в лагере строгого режима, с первых дней показала всем, чего она стоит, воткнув вилку в руку надзирателю. Наутро я уже окончательно решила, что буду делать. Может я слабая, но неадекватных людей опасаются так же, как и сильных.

***

Новое место обучения находилось в нескольких часах езды по ухабам. Нас перевозили в грузовиках без окон, кузов болтало из стороны в сторону, словно мы ехали по пересеченной местности. Меня так сильно укачало, что я уже не могла сообразить, где пол, а где крыша этой адской машины.

«Хорошо, что не завтракала, обойдясь куском сухого хлеба» - подумала я, глядя на зеленую девушку в соседнем ряду.