Двойня от прокурора. Скандальный тест на отцовство

Глава 1

– Что ты сделала, подруга?

– Подала на алименты.

– Демидов – главный прокурор области, ты смеешься?! И, между прочим, женат. Он просто отнимет у тебя детей, и никаких алиментов ты не дождешься.

– Еще посмотрим, – отвечаю я подружке и продолжаю качать коляску.

Детская площадка в это время дня не пустует, и отовсюду раздается галдеж детей и голоса мамочек в декрете. Таких же, как и я. Только в отличие от меня, почти у всех у них есть мужья – бывшие или настоящие.

Моя подруга Лера живет со мной на одной лестничной площадке, работает онлайн, так что часто составляет мне компанию на прогулках с малышами. И только сегодня я решаюсь сказать ей, что сделала три дня назад.

– Ты с огнем играешь, Наташ. Его жена – шишка на верхах, метит на должность губернатора, это тебе не шутки. Ты хоть представляешь, что с тобой сделают? Дай бог, если в психушку не отправят на принудительное лечение. А если того?

Она проводит ребром ладони по шее, и я поджимаю губы. Слишком у нее бурная фантазия.

– Тебе бы поменьше криминальных новостей читать, Лер.

– Это тебе пора перестать витать в облаках. Ты хоть подумала, как жена Демидова отреагирует на то, что у него дети на стороне? И даже не от постоянной любовницы, а от разовой, прости господи, как бы это помягче сказать.

– Спасибо, что поддерживаешь, Лер. Очень приятно такое слышать.

Я уже жалею, что поделилась с ней когда-то своим романом с Антоном Демидовым.

– Я тебе говорю всё как есть. Именно так тебя будет воспринимать его жена. Никакой женщине не понравится, что ее мужик ей изменял, к тому же, сделал детей на стороне.

– Он ей не изменял! – рычу я, крепко сжимая коляску. – Он вообще тогда был не женат. Я же не знала… Не знала, что у него свадьба на носу!

– Ага, а как утром в новостях прочитала, так сразу и сбежала с его постели. Хоть бы записку оставила. А вдруг это любовь? И бросил бы он эту мымру свою?

Я закатываю глаза, иногда совсем не понимая подругу.

– Ты уже определись, Лер. То мне держаться от него подальше, то надо было остаться и попытать с ним счастья прямо накануне его свадьбы.

– Так это разные вещи. Тогда он был официально не женат, а сейчас уже чужой муж.

Я тяжко вздыхаю, начиная уставать от нашего разговора, но решения своего не меняю.

– Я свое заявление не отзову, Лер. Что мне предлагаешь делать? Пусть он тоже несет ответственность. Я сейчас концы с концами свожу. Мои накопления заканчиваются, а из декрета я выйду нескоро. Предлагаешь мне голодать или на панель идти, чтобы и себя, и детей прокормить? Про этих гордых женщин с голым задом пусть по России 1 показывают, а я женщина прагматичная. Приняла решение и не отступлю от него. Это его дети, и он по закону должен платить алименты. Ясно?

Я уже практически рычу, чувствуя раздражение, и Лера считывает мое настроение.

– Ясно-ясно, сильная слабая женщина, только учти, потом не говори, что я тебя не предупреждала.

– Учту-учту. В любом случае, подниму на уши всех нетизенов, если вдруг ты окажешься права, и Демидов с женой захотят отобрать у меня детей. А ты мне в этом поможешь. У тебя ведь связи в журналистике.

Тема плавно сворачивается, а я думаю о том, что не мешает на выходных съездить к родителям в деревню. Помочь со сбором урожая, заодно и себе набрать продуктов. Была бы возможность, я бы переехала к ним, но они живут в доме с тремя комнатами вшестером – мама, папа и четверо моих младших братьев и сестер. Своих голодных ртов хватает, так что рассчитывать я и правда сейчас могу только на себя.

Подрабатываю редактором у писателей, но денег катастрофически не хватает. Благо, что бабушка в свое время завещала городскую квартиру мне, и не нужно хотя бы платить за съем. Вот только дети растут, расходы увеличиваются, а мои доходы нет.

Так что, недолго поразмыслив, я прихожу к выводу, что гордость еще никого не сделала сытым и счастливым. Глупости всё это. Раз у моих крошек есть отец, то пусть берет на себя ответственность.

В конце концов, именно он забыл использовать презерватив в ту ночь, в которую были зачаты мои близнецы. Что с меня взять? Я была молодая, глупая и наивная. К тому же, девственница.

В этот момент во двор нашей хрущевки въезжает представительская машина класса Эс. Все едва не сворачивают головы, чтобы посмотреть, к кому это. В нашей пятиэтажке в основном живут старики да их дети с внуками. Все живут небогато, и такие машины мы видим только в центре, если вдруг ездим на красную площадь.

– Что-то плохое у меня предчувствие, – бормочет Лера, а вот я напрягаюсь и внимательно слежу за тем, кто выходит из салона.

Немного отпускает, когда я вижу женщину. Не Антона Демидова.

Вот только мое облегчение преждевременное. Женщина держит курс в нашу сторону.

– Барышни, кто из вас Наталья Иванова? – громко спрашивает она и обводит всех мамочек на площадке взглядом.

Дамочка, которая стоит перед нами – явно из богатых. Дорогая одежда, люксовые украшения, прямая осанка, а самое главное – взгляд хозяйки жизни. Такой взгляд не приобретается за один день. С ним в основном рождаются или же добиваются путем упорного труда к большим деньгам.

– Я, – отвечаю я и прошу Леру взглядом присмотреть за детьми.

Делаю шаг вперед, чтобы женщина не заглядывала в коляску. Еще не хватает, чтобы она сглазила моего ребенка.

Она кивает мне в сторону, чтобы другие не слышали наш разговор, и я не противлюсь, иду за ней.

– Три дня назад вы подали заявление о регистрации установления отцовства ваших детей, верно?

Она вздергивает бровь, а я медленно киваю, чувствуя себя так, словно нахожусь под взглядом кобры. Одно лишнее движение, и она укусит, впрыскивая в твое тело яд.

– Да. И на взыскание алиментов за полтора года.

– Надо же, какая наглость, – усмехается она, а затем достает из сумку пухлый конверт. – Здесь миллион, чтобы ты отозвала свое заявление. Мы обе знаем, что мой муж не является отцом твоего ребенка, а скандалы нам в преддверии моих выборов нам не нужны.

Глава 2

Меня всё еще трясет от гнева, хотя жена Демидова, Марина, уехала еще два часа назад. Лера уже битый час отпаивает меня чаем, а я прислушиваюсь к звукам в квартире, не проснулись ли дети. Если одна проснется, то вторая тоже начнет голосить, и обе не успокоятся, пока я их обоих не покормлю. Иногда мне кажется, что каждая из них даже следит, не выпила ли вторая сестричка больше молока.

– Может, тебе стоило согласиться, Наташ? – осторожно говорит Лера, видя, что я немного успокоилась. – Миллион – неплохая сумма. Заживешь.

– Этого хватит ненадолго, Лера, – чересчур резко отвечаю я. – К тому же, дело вовсе не в деньгах.

– Разве?

Лера скептично приподнимает брови, явно ставя мои слова под сомнение.

– И не только в них. Это откупные, понимаешь? Чтобы я не маячила перед глазами. А я добиваюсь не только денег, как эта Марина думает.

Я даже мысленно не называю ее Демидовой, меня просто коробит, хоть я и пытаюсь заглушить голос ревности, который разрывает меня на части. Я гашу это неприятное чувство, напоминая себе, что нас с Антоном когда-то связала лишь одна ночь, и на этом наше общение оборвалось. И всё, что связывает нас сейчас – это наши дети. И алименты, которые он будет выплачивать, как только суд установит его отцовство.

– А чего ты добиваешься, если не денег, Наташ? – снова интересуется Лера. – Хочешь, чтобы Демидов стал воскресным папой? Не жирно ли?

Меня будто ушатом ледяной воды обдают, настолько я поражена словами подруги. Она сразу же понимает, какую городит чушь, и опускает глаза. Явно от стыда.

– Я неправильно выразилась, Наташ. Я же говорила уже, что ты не понимаешь, с какими силами связываешься. Сейчас эта губернаторша предлагает тебе деньги, чтобы замять намечающийся скандал, но когда об этом узнает общественность, ты потеряешь имеющиеся козыри, и на деньги рассчитывать уже не сможешь.

– Какие козыри, Лер? И потом, эта Марина еще не стала губернатором, так что она просто хочет так прикрыть свой зад и занять желанный пост. А как только добьется своего, не факт, что не отыграется на мне.

– Ну хоть это ты понимаешь, – закатывает глаза Лера. – Ты ей как кость в горле, и лучше пойти на мировую сейчас, пока ей есть что терять. Она боится огласки, и это твой шанс держать ее на поводке с помощью шантажа.

Мне не нравятся рассуждения подруги, но не обижаюсь на нее. Из-за работы у нее профдеформация, и она не всегда осознает, насколько странно звучит ее мнение. У нее язык что помело, говорит всё, что думает, не особо анализируя.

– Всё, Лер, хватит, я не отступлю. Будет суд, тест-ДНК, а там и алименты. Всё по закону будет.

– По закону? Они что дышло, куда повернул, туда и вышло. И не забывай, кто такой Демидов. Прокурор. Не какой-то там участковый.

Минут через пять мне удается угомонить подругу и выпроводить ее, так как сил слушать ее уже нет.

Я проверяю дочек, а после иду к окну и осторожно отодвигаю портьеры. Машина, которая приехала сразу после ухода той дамочки Марины, до сих пор стоит у моего подъезда. Черный внедорожник с затемненными окнами. Такие у нас во дворе не стоят, и я не обольщаюсь и не тешу себя надеждами, что это не по мою душу.

А затем вдруг происходит странное. Двери машины открываются, и наружу выходят двое амбалов. Смотрят на мои окна, переглядываются и идут в подъезд. А вот я цепенею на пару секунд, после чего бегу к двери и проверяю, закрылась ли на все замки.

Я встаю на носочки и смотрю в глазок, затаив дыхание. И мои опасения оказываются верными. Бугаи выходят из лифта и идут к моей квартире. Не успевают они нажать на дверной звонок, как я сразу подаю голос, давая понять, что вижу их. Еще не хватало, чтобы они разбудили моих девочек.

– Немедленно убирайтесь! Я вызову полицию, если будете дебоширить.

Сегодня я впервые радуюсь тому, насколько в этом доме всё слышно. Мне даже громко говорить не приходится, чтобы они меня услышали.

Мужчины переглядываются после моих слов, а затем один из них достает из нагрудного кармана ксиву.

– Мы из прокуратуры. Вас вызывает на ковер Антон Палыч.

– Какой еще Палыч? – выпаливаю я.

– Мой напарник хотел сказать, Антон Павлович Демидов. Вы ведь в курсе, кто это и по какому вопросу вас вызывают?

Интуиция шепчет, что это не от Марины, но я всё равно открываю дверь с опаской. Вешаю при этом цепочку на дверь, хотя умом понимаю, что для них это не станет преградой, вздумай они выбить ее.

– Ваш Демидов мне не начальник, – выпаливаю я недовольно и хмурюсь, не понимая, для чего Антон хочет встретиться. – И мы уже поговорили с его женой Мариной. Никакие деньги я принимать от их семьи не стану, так и передайте ему. И никуда я не поеду, так что пусть они оставят свои угрозы при себе.

– Деньги? Угрозы? – удивляется один из сотрудников прокуратуры, а затем набирает чей-то номер на телефоне. Явно звонит Демидову.

Пока мы ждем, он объясняет Антону ситуацию, а затем смотрит на меня.

– Антон Палыч не в курсе о вашем разговоре с Мариной Олеговной и уверяет, что никаких угроз с его стороны не последует, если вы проедете прямо сейчас вместе с нами.

Я прищуриваюсь и внимательно изучаю мужчин, пытаясь понять, насколько этим словам и обещаниям можно верить. Вот только с Антоном нам и правда нужно встретиться и всё обсудить.

– Хорошо, ждите меня внизу.

Я выпроваживаю их, а сама стучусь к Лере, прошу ее присмотреть за детьми.

Она соглашается почти сразу, а я переодеваюсь в джинсы и футболку, тщательно игнорируя платье, висящее в шкафу рядом. Еще не хватало, чтобы Антон подумал, что я наряжалась ради него.

А когда сажусь в машину, которая везет меня к зданию прокуратуры, мне вдруг в голову приходит мысль, о которой я не думала раньше.

Это ведь я сбежала после нашей ночи любви.

Я скрыла от него факт беременности.

Когда я выхожу из салона авто, стискиваю кулаки, напоминая себе, что это не я спала с женщиной перед свадьбой. Не я обманывала ее и признавалась в любви.