Дыхание степи

Глава 1. Смех в степи

Глава 1. “Смех в степи”

Тёплый ветер трепал волосы Айлун, играя с зелёными прядями, словно весёлый друг, который не хотел отпускать её. Запах полыни, трав и земли пронизывал воздух. Это был её дом — бескрайняя степь, где свобода чувствовалась в каждом дуновении ветра.

Её народ, зелёные орки, жил от кочевья к кочевью, следуя за духом степи. Здесь каждый был равен: мужчины и женщины сражались бок о бок, вместе готовили пищу и вместе воспитывали детей. Айлун любила свою жизнь. Здесь не было границ, только простор, смех и звуки природы, которые она знала с детства.

Издали её окликнул старый шаман. Его глаза, наполненные древней мудростью, казались способными видеть дальше горизонта.

“Сегодня ночью ветер говорил со мной, Айлун,” сказал он загадочно.

Девушка улыбнулась. “О чём он говорил?”

“О беде, которая придёт с моря,” ответил он, но Айлун, всё ещё улыбаясь, отмахнулась от этих слов.

Она пошла в сторону своей юрты, где её отец, Серый Волк- Суркас, и мать, Горная Река Тауоз, сидели за низким столиком, неспешно пили чай из степных трав. Вокруг кипела жизнь: её братья, младший Кэнжэ и старший Улкан, только вернулись с охоты. Их смех раздавался далеко вокруг, а шкуры добычи сушились неподалёку.

На пути к юрте она столкнулась с Караком, сыном вождя. Его угловатое лицо было нахмурено, а голос звучал так, будто он решил напомнить всем о своём высоком статусе.

“Глупая Айлун,” начал он, как будто эти слова были началом их неизбежного диалога. “Ты, простая дочь охотника, отказываешься от моего тамана? Это оскорбление!”

Айлун бросила взгляд на украшение из камня, которое он сжимал в руке, и рассмеялась. “Зачем мне таман, если я могу сама выбрать свою судьбу?” сказала она, проходя мимо него.

Она вошла в юрту, где её отец наливал чай, а мать укладывала травы в красивые плетёные корзины.

“Ты поздно сегодня,” заметил отец.

“В степи слишком красиво, чтобы спешить,” ответила Айлун, садясь рядом.

Серый Волк вздохнул. “Скоро мы можем потерять эту красоту. Духи степи давно предупреждают нас: из-за моря идут недобрые вести. Империя уже много лет жаждет нашей земли, но только Белый Волк, наш тотем, защищает нас.”

Айлун слушала, но слова отца звучали, как далёкий гул. Она не верила, что что-то могло нарушить их спокойствие.

Серый Волк поднёс чашку с чаем к губам и задумчиво посмотрел вдаль. Его лицо, выжженное солнцем и временем, казалось спокойным, но в глазах пряталась тень тревоги.

“Чтобы устоять перед Империей, степным племенам нужно объединиться,” сказал он, нарушив тишину.

“А как мы это сделаем, отец?” спросила Айлун, её голос звучал мягко, но в нём слышалась искра интереса.

“Красные орки, орки Обрывов и даже мы, зелёные орки, привыкли жить племенами. У каждого свой путь, свои традиции, свои земли. Собрать нас вместе в одну страну — всё равно что заставить ветер остановиться. Это против нашей природы. Но без единства мы слабы перед врагами, особенно такими, как Империя.”

Улкан, старший брат Айлун, сидел рядом, облокотившись на охотничий лук. Его юное лицо было уверенным, даже вызывающим.

“Мы и сами сильны, отец! Зачем нам кто-то ещё? Империя не сможет нас победить. Мы знаем эти земли, как никто другой,” сказал он.

Кэнжэ, младший брат, поспешил добавить: “Да, и у нас есть Белый Волк! Пока он защищает нас, мы неуязвимы.”

Серый Волк нахмурился. Он понимал, что эти слова рождались из молодости и неопытности. Его сыновья были смелыми, но они ещё не знали настоящей опасности. Он лишь вздохнул и посмотрел на Айлун, надеясь, что она лучше поймёт глубину его тревог.

Когда вечер сменился ночью, семья разошлась по своим местам. Айлун улеглась на мягкие шкуры в своей части юрты, обняв Маииса, степного кота. Его густая шерсть была тёплой, а большие янтарные глаза смотрели на неё с неизменной мудростью. Когда-то отец нашёл его маленьким котёнком в горах, и с тех пор Маиис был её спутником. Он мог уменьшаться до размеров обычной кошки, а его магия быта помогала Айлун с мелкими задачами: разжечь огонь, освежить воздух в юрте или согреть руки в холодные ночи.

“Маиис,” прошептала Айлун, поглаживая кота. “Отец всегда прав, но иногда мне кажется, что он видит слишком далеко. Может, враги и не придут?”

Кот тихо замурлыкал, будто соглашаясь с её словами, но вскоре заснул.

Глава 2 Брешь в защите

Глава 2. “Брешь в защите”

Ночь накрыла степь, словно мягкий плащ. Луна освещала кочевье, а звёзды мерцали, как серебряные искры на тёмном небе. Но где-то в тени юрт скрипнула кожа седла. Карак, сын вождя, оседлал своего жеребца и поскакал в сторону священного тотема Белого Волка.

“Глупая Айлун!” — шептал он, сжимая поводья. “Как ты смеешь смеяться надо мной? Я — сын вождя! Мой отец держит всё это племя в руках, а ты отвергаешь меня, как простого пастуха?”

Его гнев распалялся с каждым скачком, и когда он добрался до священного места, сияние магического тотема будто бы насмехалось над ним. Белый Волк, вырезанный из древнего камня, стоял величественно, окружённый травами и амулетами, которые оставляли шаманы.

Карак, поддавшись ярости, спешился и пнул основание тотема. “Ты тоже смеёшься надо мной? Что ты сделал для нас? Где твоя сила, если какая-то дочь охотника смеет отвергать сына вождя?”

Но тотем не остался равнодушным. Вокруг него поднялся порыв ветра, а магическое сияние затрепетало. Камень, устоявший века, слегка сместился с места, и защитное поле, что окружало племена, дало трещину. Однако Карак, опьянённый своей злостью, ничего не заметил. Он вскочил на коня и умчался обратно в кочевье, полагая, что просто выпустил пар.

Но степь, почувствовав слабость в своих защитах, вздрогнула. Тихий ветер принёс с собой далёкий запах гари и чужих голосов. Луна застыла в своей полудуге, свет её стал холодным и жёстким, как будто утратил прежнюю мягкость. Ночной ветер пробежал по травам, оставляя за собой шорохи, которых раньше никто не слышал. Вдруг где-то вдалеке пронзительно вскрикнула птица, разрывая покой степи. Стая ночных волков остановилась на границе пастбищ и, поджав хвосты, медленно попятилась, словно почуяв что-то зловещее.

Шаман открыл глаза посреди сна. Ему стало трудно дышать, как будто ночная тьма обернулась вязкой дымкой. Его взгляд упал на огонь, который неожиданно задрожал и угас. “Духи встревожены…” — прошептал он, вглядываясь в звёзды. Но звёзды будто отступили, оставляя небо пустым.

В это же время Айлун увидела сон. В нём белый волк, величественный и грозный, стоял на вершине холма. Его яркие глаза смотрели прямо на неё, а вокруг поднимался зловещий чёрный туман, затягивающий всё живое. Волк зарычал и исчез, оставив после себя только следы, ведущие в пустоту. Она проснулась в холодном поту, обнимая Маииса, который тревожно шевелился у её ног.

Небо над степью заволокло серыми облаками, хотя рассветное солнце уже должно было пролить свой тёплый свет на кочевье. Ветер, всегда тёплый и игривый, дул резкими порывами, обжигая кожу холодом. Лошади беспокойно фыркали, их глаза блестели от страха, а собаки, обычно охраняющие кочевье, жались к юртам, опустив хвосты.

Шаман стоял у очага, вокруг которого собрались старейшины племени. Его седые волосы развевались на ветру, а лицо было серьёзным, словно вырезанным из камня. Он поднял взгляд к небу, а затем обвёл всех присутствующих тяжёлым взглядом.

— Что-то нарушило равновесие, — заговорил он глухим, но уверенным голосом. — Тотем вздрогнул, его магия ослабла. Защитный круг, хранящий нашу землю, больше не прочен. Я видел это в знаках, духи молчат, и ночь принесла тревогу.

Старейшины переглянулись. Один из них, мужчина с серьёзным лицом, заговорил:

— Ты хочешь сказать, что опасность уже рядом? Империя?

Шаман покачал головой.

— Не только. Империя давно ждёт момент для удара, но есть нечто большее… — Он повернулся к Айлун, которая стояла позади и слушала, затаив дыхание. — Во сне я видел белого волка. Его путь пересекли тени. Айлун, дитя степей, что виделось тебе этой ночью?

Айлун подняла голову, её сердце застучало быстрее.

— Белый волк. Он стоял на холме, а вокруг него был чёрный туман. Я проснулась, и мне было страшно.

Шаман глубоко вздохнул.

— Это знак. Знак, что тебя ждёт путь. Тёмный, трудный путь, но только ты сможешь вернуть равновесие.

Её отец, Суркас, нахмурился.

— Моя дочь? Простая охотница? Ты веришь в такие сны, шаман?

— Это не просто сон, — твёрдо ответил старик. — Это предупреждение. Все степные орки должны объединиться, чтобы противостоять надвигающейся угрозе. Но кто-то должен быть тем, кто поведёт их.

Суркас хотел возразить, но тут подул резкий порыв ветра, и пламя очага взвилось, едва не погаснув. Шаман медленно выдохнул и тихо добавил:

— Тотем больше не защищает нас полностью. Мы должны готовиться к худшему.

Старейшины зашептались. Братья Айлун, Кэнжэ и Улкан, стоявшие неподалёку, сжали кулаки.

— Мы сильны, — громко сказал Улкан. — У нас есть оружие, дух степи и Белый волк. Мы не боимся ни Империи, ни её армии.

Суркас обернулся к сыну и нахмурился.

— Ты ещё слишком молод, чтобы понять. Степь не прощает глупости. Сила не только в оружии.

Айлун, всё ещё ощущая тревогу в сердце, крепче прижала к себе Маииса, который шевелил ушами, будто что-то чуя.

Глава 3 Дружба и вечерние огни

День в поселении зеленых орков подходил к концу. Жители занимались своими привычными делами, однако легкое напряжение все же витало в воздухе, словно ветер приносил с собой тревожные вести издалека. Айлун, чувствуя смутную тревогу, решила отправиться к своим соседям, оркам Обрыва, чтобы увидеться с давней подругой Узчик.

Она оседлала своего вороного жеребца, на ходу ласково шепча ему успокаивающие слова, и направилась в сторону каньона Силети. Дорога через степь, как всегда, радовала глаз: ковыль переливался серебром под лучами заходящего солнца, а аромат полыни наполнял воздух.

Орки Обрыва были известны своими умениями ловить рыбу и речных раков, которые обитали в кристально чистых водах каньона. Эти орки, с мягкими оттенками песочно-коричневых волос, казались воплощением спокойствия, однако их скрытая сила не уступала ни зеленым, ни красным племенам.
Узчик ждала её у порога небольшой, но уютной хижины, обнимая в руках большую корзину с сушеными травами. Увидев Айлун, она широко улыбнулась и, не сдерживая радости, крепко её обняла.

— Как же я рада видеть тебя, Айлун! — сказала Узчик, приглашая гостью внутрь.

— И я рада, подруга. Давай выпьем чаю и поговорим, — улыбнулась Айлун, чувствуя, как её напряжение постепенно уходит.

В хижине Узчик было тепло и уютно. На стенах висели украшения из речных раковин, а стол был накрыт простой, но красивой скатертью с вышитыми узорами. Подруги говорили обо всем: о степи, о кочевой жизни, о недавних охотах. Узчик, как всегда, оставалась нежной и добродушной, её мягкий характер согревал Айлун, словно тёплый ветер степи.

Однако, когда разговор зашёл о её брате Улкане, Айлун немного смутилась.

— Твой брат хороший охотник, — мягко заметила Узчик, опуская взгляд. — Ты знаешь, он мне недавно говорил о тамане…

Айлун рассмеялась:

— Если он и правда собрался подарить тебе таман, то, пожалуй, наш отец начнет готовить свадьбу раньше, чем я успею хоть что-то сказать!

Подруги хором засмеялись, а затем, заметив, как солнце опускается за горизонт, Айлун поспешила попрощаться.

— Спасибо за чай, Узчик. Мне пора домой, отец начнет волноваться, — сказала она, надевая плащ.

Когда Айлун вернулась, вечер уже окутывал степь. В юрте её встретили отец и мать. Серый Волк сдержанно обнял дочь, а Горная Река нежно поцеловала её в лоб.

— Любимая моя девочка, ты так поздно, — мягко упрекнула мать, поправляя её волосы.

— Прости, мама. Я была у Узчик, всё хорошо, — ответила Айлун, обнимая родителей.

Перед сном семья собралась у очага. Серый Волк говорил о важности единства между племенами.

— Мы, зеленые орки, можем быть сильными, но если беда постучит в нашу дверь, нам придется объединиться с другими, — сказал он, глядя на своих детей. — Красные, обрывные, все племена должны стать одной силой, иначе степь погибнет.

Братья Улкан и Кэнжэ, как всегда, проявляли молодую удаль.

— Отец, нам нечего бояться. Мы сами сражаемся лучше любого врага! — сказал Кэнжэ, гордо выпрямившись.

Серый Волк лишь нахмурился, но ничего не ответил. Он знал, что юношеская самоуверенность может дорого стоить.

Ночью, укрывшись в своей постели, Айлун обняла Маииса. Кот, подаренный отцом, был её тихим утешением. Он уютно устроился у неё под боком, мурлыча что-то свое, словно оберегая её от дурных снов.

Глава 4 Железная воля герцога

За массивным дубовым столом, в кабинете, который больше походил на святилище власти, сидел Александр Моран. Его лицо — холодное, словно выточенное из мрамора, — не выражало ни малейших эмоций, а ледяной взгляд был прикован к пергаменту, исписанному чётким почерком короля. В помещении царила тишина, нарушаемая лишь потрескиванием свечей и скрипом пера, которым герцог делал пометки на краю документа. Моран был известен своей жестокостью. Его уважали, но не за благородство, а за безжалостную эффективность. Он не терпел слабости — ни в себе, ни в других. Даже среди аристократов, привыкших к интригам и борьбе за влияние, Александр выделялся своим острым умом и хладнокровием. Он был человеком, который не раз шёл по трупам ради достижения цели, и его магия воплощения служила орудием разрушения.

Когда Александр дочитал письмо, его тонкие губы изогнулись в еле заметной усмешке. Приказ был прост: возглавить армию, присоединиться к остальным силам империи и подавить орков в степях, этих “полудиких тварей”, как их называл король.

– Полудикие твари, – повторил Моран вполголоса, отбросив письмо на край стола. Его слова звучали с оттенком презрения, но глаза оставались холодными. – Король Кремний снова хочет, чтобы я зачистил для него грязь.

– Мы привыкли к этому, господин, – произнес голос из тени.

Это был Крон, правая рука и шпион герцога. Его серые глаза блестели в полумраке, а голос звучал мягко, но с оттенком скрытой угрозы.

– Приказ императора — закон. Мы выступаем на рассвете.

Моран встал, его фигура в чёрном плаще отбрасывала длинную тень.

– Мы подчинили эльфов, уничтожили сопротивление наг, сделаем окров рабами. Их земли принадлежат империи. Их будущее — кандалы или смерть. Если император считает, что они вновь нуждаются в уроке, то они его получат.

Империя Лирий была воплощением абсолютной власти. Её города сияли белыми стенами, а на улицах маршировали армии. Но под этим блеском скрывались тени. Рабство, жёсткая иерархия, полное подчинение магической элите — таковы были столпы, на которых держалась империя. Эльфы, гордая раса лесов и гор, были первыми, кто пал под натиском имперцев. Их загнали в шахты и мастерские, сделав послушными инструментами.

Следом пришла очередь наг — загадочных существ, полулюдей-полузмей. Их храмы сожгли, а магов уничтожили, оставив лишь тех, кто мог быть полезен. Орки, живущие в степях, когда-то были свободны, но столетия рабства превратили их в тех, кого имперцы называли “полудикими”. Они сопротивлялись дольше всех, и их дух не сломился до конца.

Всё это укрепляло Лирийскую империю, но делало её уязвимой. Каждый шаг империи был направлен на контроль, каждая победа — на удержание власти.

На рассвете ворота замка Александра распахнулись. Гвардия герцога — чёрные рыцари, “Тени Морана”, — выехала из замка. Их доспехи поблескивали на солнце, а глухой топот копыт казался эхом надвигающейся бури.

Александр ехал впереди, его лицо было непроницаемым. Позади него, в своей обычной тени, двигался Крон.

– Остальные аристократы ждут нас в порту, – произнес Крон. – Император лично отдал приказ, чтобы вы вели передовой отряд. Орки должны увидеть, что сопротивление — бесполезно.

– Они увидят, – холодно ответил Моран.

Колонна двигалась к побережью, где десятки кораблей уже стояли на якоре. Это были огромные суда, построенные для войны. На них погрузили солдат, лошадей и магическую аппаратуру.

Магия воплощения, которой владела элита Лирия, была грозным оружием. Имперские маги могли подчинять себе природу, вызывая разрушительные штормы, землетрясения или пожары. В степях, где магия орков была слаба, это превращалось в одностороннюю бойню.

– Мы раздавим их, – сказал Моран, стоя на палубе корабля. Его голос был твёрдым. – Они забудут, что значит сопротивляться.

Корабли вышли в открытое море, направляясь к побережью степей. Моран стоял у борта, вглядываясь в горизонт, где их ждали дикие земли. Ветер трепал его плащ, но внутри него не было сомнений.

Он не искал справедливости, он не испытывал сожаления. Всё, что двигало им, – это долг перед императором и верность железной воле, которая делала его идеальным оружием Лирийской империи. ***

Глава 5 Пламя войны и падение степей

Ночь наступила в степи, темную и бескрайнюю. Тишина, царившая в этих землях, как будто сжала грудь, но не дала ни малейшего намека на тревогу. Племя Айлун, усталое после трудного дня, улеглось спать под защитой своих шкур, укрываясь от холодного ветра в своих юртах. В воздухе витал запах полыни и ковыльных трав, их мягкие шелковистые кисти, укрывавшие землю, казались мягкими и уютными, но это был обман. Тихий вечер, который всегда нес ощущуение покоя, в этот раз был неестественно спокойным.

В это время, вдалеке от лагеря, корабли имперцев спускали свои шлюпки на берег, и с каждым мгновением они, словно злобные гиены, высыпали на землю, готовые к нападению. Александр Моран стоял на берегу, его взгляд был устремлен в темноту, но он ощущял запах моря, смешенный со степью. Он сделал глубокий вдох. Он знал что в этом запахе были не только сила, но и долгий путь, который ему предстоит пройти. В сравнении с теми парфюмами, которые он привык ощущать среди дам импреий, запах морской соли и трав был необычным, но не противным. Впрочем все это было лишь на первый взгляд.

Моран мысленно вернулся к рассуждениям о своей империи. Это был величественный, но жестокий мир, где все было подчинено одному закону - выживает сильнейший. Демоны, которые когда-то пришли из инферно и смешались с людьми, состовляют основу этой империи. Строительство городов и освоение земель шло быстро но ресурсов и земли все время не хватало. Империя расширялась, и вот она пришла забрать эти степи себе.

Вдали, вдоль горизонта, появился огненный след - первые племена орков, Красные. Их огненные волосы и натренированные тела были похоже на дикое пламя, быстрое и горячее. Крики орков, их боевые кличи, эхом разнеслись по степи. В степь пришла война.

Моран, как всегда, не знал жалости. Он был, как огромная волна, сметавшая сопротивление орков с яростью, не остовляя ни шанса на выживание. В считанные часы земля стала красной от крови. Орки, словно пушечное мясо, падали один за другим, и полынь и ковыль окрасилась в жуткие цвета. Имперцы были безжалостны, их армия, под командованием Морана, двигалась быстрее ветра, сметая все на своем пути.

Айлун вскочила с шкуры, ее сердце бешено колотилось в груди. Ее отец Суркас и братя Улкан, Кэнжэ схватились за оружие, кинулись в бой, но Айлун чувствовала, что их шанс на победу был ничтожен. Тауоз ее любимая мама схватила мешок и побежала к стенам юрты, куда бросила все ценности, пытаясь хоть что то унести. В ее глазах горела невиданая ранее злость и страх.

- Мы уходим, - скомандовала она, и они с Айлун, закинув в мешок все необходимое, побежали в глубь степей.

Но в голове Айлун звучали мысли - уцелеть, уцелеть, спасти племя, что бы не стать рабами импрецев, где Маиис? мелькунула в голове мысль. "Надеюсь ты спасешся мой милый друг".

Как ей рассказывал старец, далеко на севере, в ледяных землях, скрывались последние остатки рас, спасавшиеся от жестокости иперии. Айлун знала, что туда они должны были уйти, туда где сражалисьте кто еще не потерял свою независимость. Женщины и дети уходили первыми а старики оставались с мужчинами чтобы сдерживать врага, для сохранения хоть небольшой части их племен.

Во время побега Айлун увидела в далеке старого шамана, который держал на руках свою мертвую дочь. Ее волосы были окрашены багровый, красный цвет, она словно сломаная кукла лежала на руках своего отца. Его лицо было искажено горем, а слезы застилали его глаза. Она почувствовала как зеля дрожит под ногами, словно рыдает от ран и смерти что постигло ее детей. Но где же тотем? Где барьер? Где защитник ее народа? Почему он не пришел, чтобы защитить их , как когда-то обещяли предки?

В этот момент, когда ее мысли обратились к Белому волку, великому защитнику своего племени, она услышала за собой шаги. Кто-то бежал сзади. Она обернулась и увидела Нин - маленькую девочку пяти лет, дочь соседей Орма и Шани, которая не могла так быстро бежать. Айлун отпустила руку матери и побежала в сторону Нин. Она схватила ее за руку, пытаясь вырваться из рук смерти. Но когда они попытались побежать дальше, их догнали имперские рыцари. они схватили Нин, а Айлун отчаянно пыталась вырваться. Но они были сильнее. Один из рыцарей ударил ее по голове, и она провалилась в темноту. Туман и пустота охватили ее сознание, поглощая в себя все.

Вокург царил хаос. В степь пришла смерть боль и кровь. Это был конец свободного и вольного народа.

Глава 6 Путь в цепях

Ее голова раскалывалась от боли. Веки казались свинцовыми, и темнота, в которую она погрузилась, была абсолютной. Казалось, она парила где-то между сном и реальностью.

И вдруг ее охватил холод, будто вокруг не было ничего, кроме ледяного ветра. Вдалеке послышался рык. Айлун открыла глаза, но перед ней простирался не привычный степной пейзаж, а бескрайняя белая пустота.

Из тумана вышел он - Белый Волк. Огромный, с глазами, в которых отражались все звезды степного неба.

- Ты потеряла свой дом, но еще не все потеряно, - произнес он, и его голос раздавался в ее голове, будто шел от самой земли. - Я буду приходить к тебе каждую ночь. Ты пройдешь этот путь, как проходит ветер и буря, и станешь сильной как сама степь, которая никогда не умирает. Ты должна выжить. Ты должна вспомнить, кто ты.

Перед тем как все вновь погрузилось во мрак, она услышала его заключительные слова:

- Жди знака.

Когда Айлун очнулась, ее охватила паника. Она лежала на холодной металлической поверхности. Вокруг слышались чужие голоса, крики, лязг цепей. Она попыталась поднятся но запястья и лодыжки были заковны в кандалы. Ее тело болело, но не сильнее, чем сердце.

Она огляделась. Перед ней, за толстым слоем железных прутьев, сидела Узчик. Ее подруга выглядила ужасно - грязные волосы, разбитая губа и пустой взгляд. Но, увидев Айлун, она встрепенулась.

- Айлун! Ты жива!

Сердце дрогнуло от этих слов, но радость была мимолетной. Она заметила в другой клетке Улкана. Его лицо и спина были покрыты кровью, одежда разорвана, а взгляд стал мрачным, полным горечи и боли.

- Улкан, где наши родители? Где Кэнжэ? - прошептала она, уже зная ответ.

Он посмотрел на нее, и слезы наполнили его глаза. Он не мог произнести ни слова. Айлун закрыла лицо руками, но слезы хлынули потоком. Ее отец, ее мать, Кэнжэ... все они ушли к предкам. Горе разорвало ее сердце, как разрывает буря ковыль.

- Прости, сестра... Они погибли.

Айлун была бессознания когда корабли имперцев пересекли море и приплыли к своим берегам. На рассвете их повезли дальше.Грузные повозки с железными клетками тряслись по каменистым дорогам. Имперские солдаты, в сверкающих доспехах, ехали рядом на белоснежных лошадях.

Айлун сидела рядом с Узчик, пытаясь хоть немного защитить ее от холодного ветра, обвив руками ее хрупкие плечи.

- Не бойся, - тихо сказала она. - Мы справимся.

Узчик посмотрела на нее слабо, но все же кивнула.

По дороге пленников избивали за любое неповиновение. Один из надсмотрщиков, заметив как Улкан что- то сказал другому пленнику, схватил хлыст.

- Ты здесь не главный, орк! - закричал он и несколько раз ударил Улкана по спине.

- Хватит! - Крикнула Айлун, но ее голос затерялся в общем шуме.

Улкан повернулся к ней и слегка кивнул, словно говоря: Не вмешевайся, я выдержу.

К вечеру они добрались до города. Айлун впервые увидела Империю во всем своем величии. Белоснежные стены, улицы, вымощенные камнем, высокие башни, устремленные в небо. Красота города ослепляла, но в ней таилась какая-то холодная жестокость.

Их привезли на окраину города. Рабов вывели из клеток и поставили на платформы. Они стояли связанные цепями, перед толпой покупателей. Имперцы были высокими, с платиновыми волосами и глазами, блестящими, как полированное серебро. Они казались Айлун похожими на статуи - красивыми, но бездушными.

Она заметила как одного из пленников потащили к солдатам.

- Нет! - воскликнула Айлун, но ее ударили дубинкой по ногам, что бы заставить замолчать.

Она заметила как один из покупателей долго всматривался в нее.

- Неплохой товар. Молодая, сильная. Сколько за нее? - спросил он.

Но работорговец, толстый человекс наглой улыбкой, поднял руку.

- Не трогай ее. Она еще цела. Чистота стоит дороже.

Айлун почувствовала, как ее тело наполнилось отвращением. Она была товаром. Но где-то глубоко внутри все еще звучал голос Белого Волка: Ты сильнее, чем они думают.

Айлун обвела глазами весь рынок куда их привезли. В клетке рядом сидела Узчик и Улкан. Узчик выглядила осунувшейся, но ее взгляд все еще был полон жизни и силы, которую Айлун так ценила. Улкан же мрачно молчал, сжимая руки в кулаки, его лицо было искжено яростью и болью.

На другой стороне пыльной площяди она заметила Карака. Он сидел в углу своей клетки, отвернувшись от всех, сгорбленный, словно под тяжестью непосильной ноши. Его обычно дерзкий вид исчез, волосы были спутаны, одежда порвана, а взгляд устремлен в пустоту.

"Карак..." - мелькнуло в ее голове. - "И этот надменный сын вождя здесь. Может, теперь он поймет, что не так силен, как думал?"

Но ее сердце тут же сжалось. Он был таким же пленником, как и они. Грусть поселилась в его глазах, что-то темной и разрушительное терзало его изнутри.

Позднее, когда ночь окутала лагерь, Айлун свернулась в углу клетки, стараясь защитить себя от пронизывающего холода. Земля под ней была твердой и сырой, а воздух густым от запаха крови, пота и страха. Ее одежда висела лохмотьями, грязь липла к коже, а голод терзал ее желудок, издавая звуки, напоминающие рык зверя.

Где-то неподалеку раздавались стоны и плачь. Она узнала голос Нин, девочки, которую она пыталась спасти. Девочка была напугана, но жива. Эта мысль чуть успокоила ее.

Ее глаза невольно нашли Узчик. Та крепко обняла свои колени, сидя в углу клетки, стараясь выглядить сильной. рядом с ней Улкан хмуро глядел на стражников, сжимающих нагайки.

- Улкан, - прошептала Айлун. - Ты в порядке?

Он коротко кивнул, но в его глазах читалась боль.

- Родителей нет, Айлун. Их нет... - пробормотал он, и его голос сорвался.

Эти слова отозвались в ее сердце громким ударом. Она обхватила голову руками, стараясь не дать горю захлестнуть ее полностью.

"Они ушли... Мама, папа, Кэнжэ. Как я могу дальше жить? Как я могу их забыть?"

Глава 7 В тени мраморных замков

Александр Моран стоял на мосту своего флагманского корабля, наблюдая, как белоснежные башни Лисстарда, столицы Лирии, приближаются на горизонте. Ещё одна победа осталась позади: степи горели, поселения были разорены, а пленники, запертые в клетках, молча принимали свою судьбу. Толпа в порту собралась встречать победителей, размахивая бело-золотыми флагами империи.

Рядом с ним стоял Крон — его верный помощник и тень. Жёсткий и холодный мужчина, словно высеченный из камня, всегда напоминал Александру, что их дело не терпит слабости.

— Ещё одна страница в книге завоеваний, — произнёс Крон, оглядывая причал. — Орки падут, как падали до них другие. Их дикость уступит нашему порядку.

Моран кивнул, но на его лице не было прежней уверенности. Мысли о том, что они оставили позади, всплывали в сознании. Он вспомнил степь: её бескрайние просторы, звуки ночного ветра и гордость в глазах тех, кого они считали дикарями.

— Мы добились успеха, — сухо ответил он. — Как всегда.

Толпа в порту встретила их восторженными криками. Но среди этого ликования Александр заметил нечто странное: улыбки были вымученными, а глаза некоторых горожан полны зависти или пустоты.

В тронном зале Лисстарда его встретил король Кремний. Его фигура, облачённая в серебристо-белые одеяния, излучала величие. Платиновые волосы струились по плечам, а глаза сияли магическим светом, словно два ледяных костра. Кремний был полу-демоном, воплощением магической силы, которой славилась Лирия.

— Моран, — король жестом указал ему приблизиться. — Ты вновь принёс победу. Орки подчинены. Их земли теперь принадлежат нам.

Александр сделал легкий поклон.

— Земли захвачены, ваше величество, — произнёс он.

Кремний слегка нахмурился.

— И тебя это не радует?

— Радует, — холодно ответил Моран. — Мы столкнулись с сопротивлением, о котором не подозревали. Эти степняки умирают с такой яростью, что это… поражает.

Король рассмеялся, его голос эхом разлетелся по залу.

— Они всего лишь звери. Степь их сформировала, но не научила жить. Мы дарим этим варварам цивилизацию, Моран. Вскоре они забудут свои традиции и станут частью Лирии.

Александр кивнул, но чувство, что он не до конца верит в эти слова, не покидало его.

— Как скажете, ваше величество.

Вернувшись в свой замок на окраине столицы, Александр встретился с остатками своего отряда. Они разбирали добычу и обсуждали планы, но Моран был погружён в свои мысли. Он долго сидел на балконе, глядя на звёзды, пока к нему не подошёл Крон.

— Вы молчите, Моран, — сказал помощник. — Что-то вас беспокоит?

— Усталость, Крон. Всего лишь усталость.

Крон внимательно посмотрел на него, но ничего не ответил. Александр знал: его тень была не просто соратником, но и возможно надзирателем. Любая слабость, любое сомнение могло стать оружием в руках врагов.

Вспоминая те глаза — глаза орки с зелеными словно свежие травы волосами, что защищала маленькую девочку, Александр понял, что не может позволить себе сомневаться. По крайней мере, пока. Но эта орчанка, хрупкая словно фарфор почему то запомнилась ему особенно сильно.

Глава 8 Бал на осколках мира

Лисстард жил шумно и пышно, словно в стремлении затмить любую тень реальности. Бал, организованный в честь возвращения армии Александра Морана, стал событием недели. Его назвали “Праздником новых земель”, что звучало издевательски для тех, кто понимал истинную цену этих “новых земель”.

Высокий зал Герцогского Дома, принадлежавший Морану, сиял множеством светильников из магического стекла. На полированной поверхности пола отражались танцующие пары. Мелодии флейт и лютней смешивались с звонким смехом и мерным шорохом шелковых одежд.
Александр стоял у центральной колонны, его лицо оставалось холодным и бесстрастным. Гостей приветствовали его помощники, в то время как сам герцог лишь кивал, бросая короткие взгляды на присутствующих.

К нему подошла Кариза — его давняя любовница и, по мнению многих, “будущая герцогиня”. Полу-эльфийка с демоническими чертами, она выделялась среди других женщин. Её иссиня-чёрные волосы были уложены в замысловатую прическу, украшенную золотыми нитями, а глаза, глубокие и тёмные, словно ночь, могли заворожить любого, кто осмелился в них заглянуть.
Но не Александра.

— Александр, милый, — её голос был низким, почти мурлыкающим. — Ты весь вечер молчишь. Ты даже не заметил, что я надела платье в цвет герба твоего дома.

Её черное платье действительно подчёркивало её талию и стройные плечи, но Александр смотрел на неё так, будто видел перед собой одну из бесчисленных статуэток, украшающих залы замка.

— Ты прекрасно выглядишь, Кариза, — холодно произнёс он.

Её глаза вспыхнули обидой, но она улыбнулась.

— Ты слишком серьёзен для такого праздника. Разве победа не повод для радости?

— Радость — это для тех, кто не видел её цену, — ответил Моран, оглядывая зал. — Здесь слишком много людей, готовых праздновать чужие страдания.

Кариза опешила, но быстро оправилась.

— Ты слишком мрачен. Орки ведь всё равно были… — она сделала паузу, чтобы подобрать слово, которое не разозлит герцога, — дикарями. Разве их жалко?

Запах её духов, резкий и навязчивый, бил в нос. Александр почувствовал, как его раздражение нарастает.

— Они больше, чем ты можешь понять, Кариза, — резко сказал он и, не дожидаясь ответа, шагнул прочь.

Бал продолжался, но Моран больше не участвовал в торжестве. Он вышел на балкон, где свежий ночной воздух мгновенно вытеснил душную атмосферу зала. Вдалеке, за блестящими шпилями Лисстарда, за морем, простирались земли, которые теперь считались частью Лирии. Земли, где теперь царила смерть.

Крон, словно тень, появился рядом, не нарушая тишины.

— Вам не следовало уходить, — сказал он спокойно.

— Я ухожу, чтобы не стать одним из них, — ответил Александр, глядя на звёзды.

Крон ничего не сказал, но его присутствие напоминало Александру, что слабость, пусть даже мимолётная, будет замечена.

— Завтра мы выезжаем на границы, — наконец сказал Моран. — Мне нужно видеть эти земли. Своими глазами.

— Это ненужный риск, — возразил Крон. — Но, если вы считаете это важным…

Александр ничего не ответил. Он смотрел в ночное небо, надеясь найти там ответы, которых у него не было.

Глава 9 Тени надежды

Повозка гремела и тряслась на ухабах, ее деревянные колеса скрипели, оставляя следы на пыльной дороге. Каждый удар колеса о камень отдавался в теле Айлун, но она уже не замечала боли. Голод, усталость и духота чуждого края сковывали ее разум, как цепи, сковывали руки и ноги. Голова опустилась на грудь, а мысли уплыли в пустоту.

Когда караван остановился, охранники грубо сдернули пленников вниз.

- Вствнь, грязь степная! - рявкнул один из них, толкнув кого-то рядом.

Айлун пошатнулась, но устояла. Она не сопротивлялась, когда ее, вместе с остальными, гнали к стремительной реке. Ледяная вода обрушилась на нее, смывая грязь и кровь. Раны на теле горели, а запястья пульсировали от боли - кандалы, подовлявшие магию, которой в орчем племени и так было немного, оставляли на коже багровые следы.

Охранники смотрели на пленников с презрением, а один усмехнулся:

- Вот теперь хоть не так смердит дерьмом.

После купания, скорее похожего на пытку, всем раздали кусок черствого хлеба и воды. Айлун жадно откусила, хотя хлеб казался камнем, а вода - грязной лужей. Ее руки невольно тряслись от переполнявшей ее бури эмоции, где смешался страх, злость, голод и надежда.

Взгдяд Айлун остановился на другом караване что расположился не подалеку. Его хозяин - высокий, надменный имперец - держал на цепи двух рабов. Эльфийка с длинными голубыми волосами и печальными глазами стояла рядом, ее руки безвольно висели словно плети, а на них были одеты черные кандалы, на шее одет ошейник от которого шла тяжелая цепь. Ее тело дрожало словно от холода. Позади нее полз наг - его змеиный хвост оставлял следы на пыли, а лицо выражало только смирение.

"Обреченность", - подумала Айлун, глядя на них. - "Это то, что ждет и нас".

Но внезапно ее взгляд упал на что-то странное вдалеке. Краем глаза она уловила движение. Что-то пушистое мелькнуло среди кустов у края лагеря, что расположился между берегом быстротечной реки и темного леса.

"Может, это просто иллюзия", - промелькнуло в голове. - "Маиис... Нет, это невозможно".

Ночью холодное небо сияло звездами, но тепла они не давали. Айлун лежала на железных прутьях клетки, прикасаясь к жесткой земле, прижимая руки к груди. Ее разум уносился в степь, к отцу, матери, к жизни, которую у нее забрали.

Но вдруг она почувствовала легкое прикосновение к щеке. Теплое, знакомое.

- Что?...

Она открыла глаза и замерла. Перед ней стояла маленькая пушистая мордочка. Глаза яркие, живые, смотрели прямо на нее. Это был Маиис.

- Маиис?! - прошептала она, боясь разбудить остальных.

Кот тихо фыркнул, потерся о ее руку и, как будто успокаевая, издал, мягкий звук, который она помнила еще и детства.

- Ты... здесь? Но как? - ее голос дрожал.

В ответ в ее голове раздался тихий, мурлыкающий голос "Хозяйка, я шел за тобой с самой степи".

Айлун широко распахнула глаза, оглядываясь вокруг. Никто, кроме кота, не мог говорить с ней. А он не открывал пасть. "Но почему я тебя слышу?", "- Грань барьера, что защищала наши племена, была разорвана". "Барьер?" - переспросила Айлун, не совсем понимая.. "- Он был защитой... но и ограничителем. Мы жили за его пределами, скрытые от магий мира. Но теперь, когда его больше нет, наша сила возвращяется".

Маиис осторожно лапой коснулся ее кандалов. Его зеленые глаза сверкнули, и Айлун почувствовала легкое тепло. Кот пытался что-то сделать. Айлун знала, что Маиис был не обычным животным. Его магия всегда была необычной. Если Зеленые орки, могли своей магией дарить силу духа и душевное тепло, то Маиис как будто мог всего понемногу. Она нежно погладила его, и на миг ей стало легче. Тепло его меха, его присутствие пробудили внутри нее что-то, что она почти потеряла. Надежду.

Айлун тихо, словно полевая мышь, выскользнула из клетки, ее сердце стучало как барабан. Она двигалась следом за Маиисом, стараясь не шуметь. Тишина в лагере казалась натянутой струной. Айлун с трудом удерживала дрожь в коленях, когда ее босые ноги ступали по холодной земле. Маиис шел рядом, его мягкие лапы не издавали ни звука, но в голове девушки звучал его уверенный голос:

"Тише, хозяйка. Все получится. Осторожнее."

Клетки открывались одна за другой. Узчик, Улкан и Нин тихо поднимались, будто опасались разрушить сон окружающих своим движениям. Айлун, встретилась взглядом с Улканом. В его глазах горело что-то новое, то ли гнев, то ли решимость. Но онмолчал.

Когда он приблизились к клетке Карака, девушка на мгновение замерла. Она не знала, как поступитьь. Но Миис словно уловив ее сомнения, посмотрел на нее своими проницательными глазами. Айлун вздохнула. Карак молчал. Его взгляд был потухшим, и только внутри него самого бушевала буря. "Это моя вина" подумал он, сжав кулаки. "Я должен исправить это, даже если придется умереть."

Освободив Карака, они двинулись дальше. Сердце Айлун бешено колотилось, когда они приближались к краю лагеря. В голове возникли голоса других пленных: "Оставте нас... идите... придет время и вы сможете вернутся." Шаман, что потерявший дочь, смотрел на нее с тихой мудростью в глазах. Айлун кивнула, сдерживая слезы.

Когда она уже готовилась ступить в спасительный лес, из тени шатра послышался тизий, почти змеиный голос:

- Зеленоволосая дева, остановись.

Она обернулась, увидела нага и эльфийку. Наг был высок, его чешуя блестела в тусклом свете костра, а в глазах читалась сила и надежда. Эльфийка с длинными голубыми волосами выглядила изможденной, но ее взгляд горел необыкновенной внутренней яркостью.

- Великая Мать предсказала твои приход. - продолжил наг. - Я должен следовать за тобой. Мое имя Риц я сын четвертого дома Гидры.

Эльфийка слегка поклонилась:

- Мое имя Нисса, дочь Светлого Леса. Мои клятвы теперь твои, дева степей.

Маиис, не дожидаясь приказа, тихо открыл из цепи. Теперь они шли вместе. В лесу уарила полутьма. Дорога была сложной, ветки цеплялись за издранную одежду, а ноги болели от усталости. Никто не говорил ни слова, только редкое шуршание листвы и дыхание спутников напоминали, что они еще живы.

Глава 10 Путь

Прошло несколько часов, как небольшая группа существ с трудом преодолевала заросли тёмного леса. Кусты и сухие ветви цеплялись за одежду, словно сами пытались их остановить. Каждый шаг отзывался болью в истощённом теле: колючки рвали и так изношенные одежы, оставляя на коже глубокие, кровоточащие порезы. Лес словно ожил, жадно хватаясь за них — острыми сучьями, липкими лианами и давящей духотой.

Нин тихо сопела на руках Рица, её дыхание было единственным звуком, нарушающим настороженную тишину. Её маленькое тело не выдерживало темпа, но она не жаловалась, цепляясь за нага из последних сил. Риц нёс её легко, словно пушинку, но в его глазах было видно волнение. Этот наг был внушительной фигурой, его чешуйчатое тело переливалось серебристым блеском при свете луны, но даже он понимал, что любое промедление или лишний звук может стать для них последним.

Улкан шёл чуть в стороне, внимательно поглядывая на Узчик. Его тёмные глаза, полные тревоги, иногда выдавали притаившееся в них чувство. В его руках, чудом уцелевший, был зажат таман — подарок, который он долго вырезал из камня, мечтая вручить его своей возлюбленной. Улкан представлял, как Узчик войдёт в его юрту, украшенную цветами степи, и с гордостью примет его дар. Но теперь это казалось далёкой мечтой. Их дом разрушен, их земля осквернена, а сердца наполнила боль утрат.

Айлун шла впереди, каждый шаг отдавался в голове пульсирующей болью. Она думала о том, что ждёт их впереди. Правильный ли путь они выбрали? Сможет ли она оправдать доверие, которое теперь несло на себе тяжёлую ношу? Она ощущала в себе странное тепло, которое будто накапливалось в глубине души, осторожно и медленно. Магия, которой они не пользовались веками, была теперь не заперта, не ограничена кандалами или барьером, и где-то в её сердце что-то начинало просыпаться.

Взгляд её невольно остановился на Караке. В его лице читалась тяжесть внутренней борьбы, но он упрямо молчал. Он держался за горечь своих мыслей, не давая ей вырваться наружу. Он винил себя за случившееся, за то, что их мир был разрушен, а его гордость и высокомерие привели к катастрофе. Он обещал себе искупить вину, но сейчас молчал, боясь встретиться с осуждением в глазах других.

Эльфийка Нисса шла чуть в стороне. Её движения были мягкими — она словно скользила над землёй, не оставляя следов. Её длинные голубые волосы потрескивали от набирающей силу магии, которую она не могла полностью контролировать после снятия кандалов. Лес будто отзывался ей: мелкие искры пробегали по ветвям, на мгновение озаряя их путь.

Вдруг в тишине леса раздался зловещий звук. Сначала это было тихое рычание, затем — лай. Айлун замерла. Имперские псы. Звуки становились всё громче, от них в груди каждого словно завибрировал страх. Эти твари были не просто животными, их выведенные магией тела двигались быстрее ветра, а глаза горели ярким алым светом.

— Они нас догоняют, — прошептала Узчик, сжимая руки в кулаки.

Маиис, сидевший на плече Айлун, прошептал в её сознание:

— Беги. У оврага на западе есть спуск. Туда они не сунутся.

— Но они быстрее нас, — мысленно ответила Айлун.

— Я задержу их запах. Просто двигайтесь, — твёрдо сказал Маиис, его маленькие глазки сверкнули яркой решимостью.

Они побежали. Ветки хлестали по лицу, воздух в лёгких обжигал, но никто не осмеливался остановиться. Нин всхлипывала на руках у Рица, но даже она не издавала звука. Когда лай стал слишком близко, Маиис тихо мяукнул, и лёгкий аромат полыни и ковыля разлился по воздуху. Имперские псы запутались, теряя след.

— Ещё чуть-чуть, — выдохнула Айлун, чувствуя, как силы покидают её тело.

Они спустились в овраг. Темнота поглотила их полностью. Группа сгрудилась вместе, прислушиваясь к звукам наверху. Лай и крики имперцев долго разносились над лесом, но вскоре всё стихло.

— Мы сделали это, — прошептала Узчик, впервые позволив себе облегчённо улыбнуться.

Но Айлун чувствовала: это была только первая битва.

Они сидели в тишине, оглядывая друг друга. Разные существа, из разных миров, теперь они стали одной группой. Было в этом что-то необычное, что-то большее, чем просто общая цель. Зов Вселенной — это единственное, что могла почувствовать Айлун. Их сплотила не только судьба, но и сама сущность этого мира. От их силы духа зависело, смогут ли они вернуть свои земли и разрушить кандалы, которые веками сковывали их народы.

Когда группа исчерпала последние силы, усталость окончательно взяла верх. Они устроились на ночлег, прижавшись друг к другу под густыми ветвями. Чуть слышное дыхание Нин перемежалось со звуком ветра, гуляющего в кронах деревьев. Даже самые стойкие из них быстро провалились в глубокий сон, обессиленные погоней и страхом.

Айлун лежала на траве, чувствуя, как тягостная усталость окутывает её тело. Но когда веки начали смыкаться, перед её глазами появился свет. Сначала это был тусклый белый туман, клубящийся вокруг, а затем он начал принимать формы.

Ей явился Белый Волк — величественный, гордый, с пронзительным взглядом, от которого дрожало само время. Его шерсть сияла, словно серебряный снег, а глаза были как ледяные звёзды степи. Рядом с ним появилась огромная женщина с золотистым змеиным хвостом, украшенным чёрными узорами. Её длинные волосы, словно жидкий свет, струились вниз, а глаза источали древнюю мудрость. С другой стороны стояла лисица — ярко-рыжая, с глазами цвета горного озера, в которых переливался внутренний свет.

Они подошли к Айлун, и первое слово взял Белый Волк. Его голос был глубоким, мощным, словно ветер в степи:

— Дитя степи, моя дочь, тебя ждёт долгий путь. Но его дорога лежит не в земли льдов, как ты думала, а в самое сердце империи. Там, за её дальними рубежами, возле древних городов наших предков, ты найдёшь ответы.

Айлун, чувствуя себя маленькой и ничтожной перед этим величием, прижала ладони к груди. Её голос был слабым, но искренним: