Дьявольские угодья

Глава 1

Старый "ПАЗ" уже больше часа подпрыгивал на ухабах разбитой сельской дороги, увозя компанию студентов подальше от городской суеты. Последние полчаса за окном мелькала одна и та же картина — плотная стена вековых сосен, изредка разбавленная кривыми берёзами. Даже их тень не спасала от духоты, набившейся в салон. Шумные на подъёме ребята постепенно притихли, экономя силы и кислород. Все, кроме одного человека.

В самом конце автобуса, откинувшись на сиденье и положив длинные ноги на соседнее место, сидела Татьяна Сафронова, или просто Гюрза.

Прозвище прилипло к ней ещё в школе и держалось мёртвой хваткой. На первый взгляд — совершенно незаслуженно. Высокая, с плавными линиями тела, напоминающими изгибы танцующей змеи, она притягивала взгляды. Золотистые волосы ниспадали по плечам, светлая кожа с лёгким румянцем и странные глаза — зелёные, с золотистыми искорками, будто подсвеченные изнутри. Когда она злилась (а это случалось часто), зрачки сужались, делая взгляд совсем змеиным.

— Гюрза не кусается просто так, — предупреждали новичков. — Но если уж укусит...

И ведь кусалась. Остроумно, метко, с убийственной точностью попадая в самые больные места. Её язвительные замечания разлетались по колледжу быстрее мемов в пабликах. Однокурсники побаивались её, преподаватели вздыхали, но терпели — потому что за внешней колкостью скрывался редкий ум. Гюрза могла разнести человека в пух и прах на паре, а вечером помочь тому же человеку с курсовой — просто потому, что ей стало скучно.

— Ты почему Гюрза? — как-то спросил её самый глупый (или самый смелый) парень на потоке.

— Потому что все боятся, пока не узнают получше, — ответила она, впервые без привычной усмешки.

Её мать, Евгения Александровна, давно махнула рукой на дочь. "Хоть не наркоманка, хоть не беременна в шестнадцать — уже хорошо", — говорила она соседкам. Может, поэтому Таня цеплялась за своё прозвище — оно было как панцирь. Кто станет ждать чего-то хорошего от Гюрзы? А значит, и разочаровать никого не сможешь...

Татьяна Сафронова, она же Гюрза, скривилась, когда "ПАЗ" в очередной раз подбросило на ухабе.

— Ну и дыра, — промелькнуло у неё в голове, пока она смотрела в окно на бесконечные сосны.

— Расслабься, змеюка, мы же празднуем! Диплом-то защитили, теперь можно и оторваться, — Султан ухмыльнулся, сунув ей бутылку, явно с "огненной водой".

— Оторвёмся, да, — фыркнула она, но бутылку взяла. В конце концов, не каждый день заканчиваешь этот дурдом. Да и компания подобралась более-менее — не самые отвратительные люди с потока.

Её взгляд упёрся в близнецов.

— Виталик и Олеся, блять... Два мученика науки с красными дипломами, — мысленно усмехнулась она, наблюдая, как Олеся что-то яростно шепчет брату.

Ах да, тот случай на выпускном... Гюрза ехидно улыбнулась, вспоминая, как Виталик краснел и заикался наутро:

— Значит, мы теперь... вместе?

Её ответ — громкий хохот и "Спасибо, что развлёк меня, ботаник" — явно въелся ему в мозг навсегда.

— Вы вообще зачем поехали, если знали, что я буду? — громко спросила она.

Пусть злятся. Хотя если честно, ему бы только на пользу — хоть какие-то эмоции, кроме страха перед контрольными.

За близнецами, развалившись в кресле и потягивая "Pepsi" из жестяной банки, восседал Григорий Греков по кличке Султан. Крепкий, с хищными чертами лица, он на первом курсе умудрился крутить сразу три романа — и самое забавное, что когда девчонки раскрыли его, они не просто не послали его к чёрту, а устроили драку за право обладания этим мудаком. В итоге Султан бросил всех троих — и тут же закрутил с Гюрзой.

Месяц отношений — личный рекорд, — усмехнулась про себя Татьяна. Они тогда расстались без скандала — просто надоели друг другу. Как ни странно, это были её единственные "серьёзные" отношения за все годы.

Рядом с Султаном посапывал Константин Дроздов — "Дрозд" для своих. В школе этот неказистый парень собирал кубки по рукопашке, а в колледже — вздохи влюблённых однокурсниц. Все знали, что он по уши втрескался в Юльку Огородникову. Когда та ушла после второго курса, все ждали, что Дрозд рванёт за ней... Но нет, остался.

— Его проблемы, — мысленно пожала плечами Гюрза.

Дрозд никогда не лез к ней, и она к нему — идеальные соседи по парте. Взаимное игнорирование, которое всех устраивало.

Её взгляд скользнул к окну. Лес за стеклом сгущался, становился темнее.

— Чёртова глушь... Хоть бы травка у Султана была хорошая.

Ольга Зорина и Светлана Щепкина — два полюса, которые по непонятной причине почему-то сошлись. Гюрза скривила губы, наблюдая, как они щебечут, будто не разлей вода.

— Ну конечно, выпускной всех делает друзьями. Особенно когда одна — папина принцесса, а вторая — её личная подстилка.

Ольга Зорина. Длинноногая моделька, с лицом куклы и пустотой в глазах. Дочь местного "авторитета", которая всем своим видом кричала: "Я особенная!". Единственный раз, когда эта мразь снизошла до разговора с Гюрзой — попросила ручку. Получила вместо этого ледяной взгляд, после которого быстренько отвернулась.

— Богатая сучка. Хотя нет, просто сучка — богатство тут ни при чём.

Глава 2

Автобус остановился. Вернее, застрял. Дождь закончился, но дорога превратилась в сплошное месиво — видимо, в этом месте ливень бушевал гораздо дольше. Кругом стояла практически мертвая тишина. Лес по обеим сторонам дороги сгущался в непроглядную стену, будто специально отрезая путь к отступлению. Влажный воздух пах прелой листвой и чем-то металлическим — будто перед грозой.

Первой вывалилась из автобуса Лера Романова — её необъятное тело с трудом протиснулось в дверях.

— Ну и где этот ваш поворот?! — заныла она, шлепая по грязи в брендовых кроссовках, которые мгновенно превратились в коричневые комки грязи. — Я вообще-то не подписывалась на пеший поход! Когда мы поедем? Куда мы вообще попали? Почему...

Гюрза, вылезая следом, мысленно представила, как засовывает этой жирной корове грязный носок в рот. "Боже, ну почему молния всегда бьёт не в тех? Вот же идеальный кандидат на внезапную кремацию".

— Ну всё, приехали, — вслух сказала Татьяна и направилась к кабине, опередив Романову, которая топала по салону с упорством разъярённого бегемота.

— Спасибо, — Павел слабо улыбнулся, закуривая сигарету. Его пальцы слегка дрожали — не от холода, а от нарастающего ощущения, что что-то здесь категорически не так. Лес стоял слишком тихим, даже птицы не щебетали.

— Далеко до места? — Татьяна старалась говорить максимально равнодушно, но выходило плохо. "

— Ой, всё! — внезапно взвизгнула Романова, хватая Павла за рукав. — Вы вообще понимаете, что мы тут застряли посреди гребаной тайги?! Это же опасно! Здесь могут быть медведи! Или маньяки! Или...

— Или тебя съест бабайка, — огрызнулся Султан, проходя мимо. — Заткнись нахуй, а?

— Сам заткнись! — Лера надула губы. — Я просто...

— За тем поворотом, — Павел ткнул сигаретой в лобовое стекло, едва не затушив её, намеренно игнорируя истерику Романовой. Его взгляд скользнул по лесу — там, в гуще деревьев, мелькнуло что-то тёмное и быстрое.

— Так пешком дойти можно, — пожала плечами Гюрза. — Я права?

— По сухой дороге — да. Но тут... — Он щелчком отправил недокуренный окурок в приоткрытое окно. — Грязь по колено. Да и твои друзья — сплошь кисейные барышни, даже те, что с бородой.

— Эй, я не кисейная! — возмутился Султан, но тут же поскользнулся и шлёпнулся в грязь. — Охуенно. Просто супер.

Гюрза фыркнула:

— Зато теперь не кисейный, а грязевая. Поздравляю, ваше высочество.

До поворота брели около получаса. Лес вокруг постепенно менялся — стволы деревьев становились толще, ветви переплетались над головой, образуя зловещий туннель. Воздух наполнился запахом гниющих грибов и влажной коры. Грязь хлюпала под ногами, цеплялась за подошвы, засасывала по щиколотку.

— Блять! — Гюрза выругалась, вытаскивая ногу из особенно коварной лужи. — Да кто вообще строит дороги в таком дерьме?!

— Природа, — мрачно пошутил Павел. — И, похоже, она нас ненавидит.

Романова не умолкала ни на минуту:

— А если мы заблудимся? А если тут волки? А почему так тихо? Может, тут радиация? Ой, а мой телефон не работает!

— Да заткнись ты! — не выдержала Сафронова. — Следующее слово — и я лично засуну тебе в рот твой же грязный кроссовок!

— Стоп! — резко скомандовал Павел, когда тропа неожиданно оборвалась перед огромным валуном, покрытым странными выщерблинами — будто кто-то выдолбил на нём руны.

— Это... Этого же не было здесь час назад, — пробормотал он, проводя ладонью по холодному камню. На пальцах осталась липкая субстанция, похожая на смолу, но пахнущая железом и гнилью.

— Ну всё, кина не будет, — выдавил из себя Султан. — Нас кто-то разыгрывает. Или мы все накурились.

— Или дорога действительно исчезла, — тихо добавила Гюрза, впервые за день почувствовав ледяной комок страха под ложечкой.

— Эй, народ! — резко развернулась она к одногрупникам. — У кого с собой телефоны? Проверьте сигнал.

Как ни странно, все послушно полезли в карманы. Усталость и медленное осознание безысходности сделали их покорными.

— Такое ощущение... — первой нарушила тишину Романова после пяти минут бесплодных попыток, — что здесь телефоны не просто не ловят сеть. Они вообще не включаются.

— Да-да! — загалдели со всех сторон.

Все как один клялись, что зарядили гаджеты перед поездкой, у многих работали Power Bank'и в автобусе. Но результат был удручающим — телефоны теперь лежали мертвыми грудами пластика и металла в дрожащих ладонях.

Гюрза перевела взгляд на Павла. В его глазах она впервые увидела нечто, заставившее ее по-настоящему испугаться — холодное понимание. Он знал, что это не просто технический сбой.

— И что же делать? — пискнула Зорина, смотря на Дроздова так, будто он внезапно обрёл сверхспособности.

— Понятия не имею, — безжалостно разбил её надежды Костя, поворачиваясь к Алпатову. — Есть мысли?

Павел молча покачал головой.

— Мы все умрём! — неожиданно взвизгнула Ольга и плюхнулась в лужу, закрыв лицо руками. Щепкина и Романова бросились её утешать, бросая гневные взгляды на водителя.

Глава 3

Алпатов стоял, прислонившись плечом к грязному борту автобуса, и курил вторую сигарету подряд. Дождь закончился так же неожиданно, как и начался, но воздух по-прежнему пах озоном и чем-то кислым, будто после удара молнии не осталось разряда, а раскрылась невидимая рана в самой реальности.

Бывший солдат, а ныне водитель по найму, щурился на тёмное небо. Тревога нарастала.

— Паника губит быстрее пули, — пробормотал он, затушив окурок.

В салоне автобуса стоял гул голосов, но не обсуждения — сплошной белый шум страха. Великовозрастные «дети». Ольга Зорина, та самая «мёртвая» девчонка, сидела в углу, обхватив колени. Её пальцы судорожно сжимали ткань свитера над четырьмя когтевыми ранами, скрытыми под одеждой. Они горели, как от прикосновения крапивы, но она не смела показать боль. «Не раскрывай себя», — звучал в голове голос Стража.

— Как такое возможно! — почти кричала Романова, тыча пальцем в Ольгу. — Я проверяла — пульса не было!

Султан, коренастый парень с квадратной челюстью, пнул сиденье:
— Может, вам всего лишь показалось? Или этот чёртов лес уже мозги пудрит?

Павел только покачал головой. Его дело — вернуть «студентиков» целыми. Хоть даже ему придется пройти через Ад. Не впервой.

В салоне воздух был густым от молчаливого страха. Казалось, даже пылинки замерли, боясь нарушить хрупкое равновесие между истерикой и оцепенением.

Ольга Зорина взглядом скользнула по вошедшему водителю и тут же вновь уставилась в грязное окно. Что она там видит? А еще интереснее, что она видела там?

Султан жевал жвачку с преувеличенной небрежностью, но его глаза бегали по салону автобуса, будто выискивали что-то знакомое, например — намёк на спасение.

Остальные сидели, уткнувшись лбами в спинки кресел, как приговорённые к смертной казни, ожидающие палача.

На появление водителя отреагировала лишь Гюрза.

— Эй, водила, — подскочила к нему девушка, — у меня предложение. Могу вернуться назад, к дороге. Может пути нет только вперед? Попробовать поймать попутку до города или ближайшей заправки. Оттуда вызову помощь. Поддерживаешь?

Алпатов кивнул и громко сказал:

— Да, но предлагаю идти всем вместе. Понимаю, все устали и напуганы. Но после прогулки под таким ливнем могут быть последствия, а тёплых вещей у нас нет. Или есть?

Все понуро помотали головами.

— Вот поэтому и идём все вместе, — продолжил Павел. — Здесь вы околеете в холодной машине. Да и мало ли кто тут шастает. Напугаетесь ещё, или того хуже. А мне потом отвечай. К тому же, группе подростков со мной больше доверия окажут. Сейчас водители пуганные — одинокого парня из леса подбирать не станут. Девчонок — с радостью, да только не по доброте душевной.

Алпатов откашлялся:

— Короче, идём все вместе, и это не обсуждается. Если автостоп не выгорит — просто пойдём вдоль дороги. Мы же не в пустыне, да и не так далеко от города отъехали. Справимся. Сейчас вдоль дороги куча заправок понаставлено — это хоть какой-то оплот цивилизации. Вопросы?

Руку подняла Олеся. Прям как в школе, отметил про себя водитель, видать отличница. Он кивнул.

— А почему не пойти вперёд, к лагерю? — тихо спросила девушка. — До него ведь ближе?

Павел уже открыл рот, но его опередил крепкий парень с наглым выражением лица.

— Ты совсем ебанутая? — без предисловий накинулся он на одноклассницу. — Ольга чуть ласты не склеила, дождь этот дебильный на всю неделю зарядил, да и хрен его знает, что за лагерь там. А, и чуть не забыл – нет туда дороги, тупица! Короче, возвращаемся.

— Уймись, Султан, — вяло одернула его Гюрза. — Без вас тошно. Но вынуждена согласиться. Нахрен всё это. Хочу домой, где каменные джунгли, а не этот сосновый бор.

Пухлая болтливая девочка, что доставала Павла вопросами, уже открыла рот, но кто-то толкнул её в бок, и она благоразумно замолчала.

— Ладно, я сначала пройду назад, к дороге, гляну, что там да как, — неожиданно для себя сказал Алпатов. — Вернусь через пять-десять минут.

Сам не понимал, откуда взялось это решение. Опять чуйка? Пока он тут речи толкал, чувство опасности нарастало. Надо осмотреться, прежде чем тащить студентов в лес.

Возражений не последовало. Павел выскользнул из салона и быстрым шагом направился по дороге. Снова начинал накрапывать дождь.

— Гой еси, люди добрые!

Гюрза вздрогнула. Что за шутки? Водитель ушёл всего пару минут назад. Уже вернулся и решил пошутить? Тогда он глупее, чем она думала. Но когда она подошла к дверям, раздражение сменилось тревогой.

У входа в автобус стояли двое мужчин. Оба были одеты в темно-коричневые рясы, подпоясаны верёвками. Лица скрывали глубокие капюшоны.

— Вы к нам обращаетесь? — спросила она.

— Как есть к вам, — услышала в ответ, и говоривший откинул капюшон.

Под ним не было ничего ужасного — лицо мужчины лет сорока с короткой клиновидной бородкой и волосами, собранными в пучок на затылке. Если бы не странная одежда и манера речи, их можно было принять за монахов. Хотя, может, они и есть монахи?

Глава 4

Алпатов наблюдал, как двое мужчин, облаченных в монашеские рясы, уводят за собой студентов. Он бесшумно вылез из скрывающих его кустов, когда вереница людей скрылась из виду, и подошел к автобусу. Залез внутрь. Быстрый осмотр показал, что все вещи они забрали с собой, оставив лишь немногочисленный мусор на полу. Не подвела его чуйка. Не зря он покинул автобус и остался неподалеку.

Нет, конечно, можно было бы уложить эту парочку подозрительных личностей «спать», но что бы это дало? — размышлял Павел, осматривая салон. Студентики были бы в ужасе, автобус от этого с места тоже бы вряд ли сдвинулся. Да и где уверенность, что они враги?

Внезапно перед глазами поплыло, и Алпатов оперся на спинку одного из сидений и закрыл глаза.

Украинская глухомань под Бахмутом, февраль. Их группа засекла передвижение диверсантов, но Волкодав держал всех на месте, прикрыв ладонью микрофон рации.

- Чуешь, Леший? — шептал он, показывая на заснеженное поле. — Слишком ровно. Слишком тихо. Это не отступление. Через час разведка доложила о минном поле, замаскированном под следы бронетехники.

- Запомни, — хрипел командир, вытирая сажей лицо, — если земля молчит, значит, она уже кричала, а ты не услышал.

Воспоминания померкли. Однако тревога никуда не исчезла, но её, как говорится, к делу не пришьёшь. Авось и правда, уведут в свою деревню и хэппи-энд. А я осмотрюсь кругом, да к ним приду, — решил он. Надо же узнать, почему чуйка всё никак не хочет притихнуть и бьёт в набат.

Павел покинул автобус и закурил, обдумывая дальнейшие действия и анализируя произошедшее. Как только они въехали на местность, практически прибыв на место назначения, машина заглохла. Все попытки завести её оказались тщетны. Второй странностью являлось полное отсутствие звуков, что без устали издают лесные жители. Только шум ветра в кронах деревьев. Про удар молнии прямо в девчонку и её последующее чудесное воскрешение и вспоминать не хочется. А уж когда появились эти два хрена в рясах, так можно ещё один плюсик поставить в данном списке.

Почему они ему не нравились? И почему появились так вовремя, будто знали, что произошло? — размышлял Алпатов, выпуская изо рта облачко дыма. С другой стороны, люди на работе, и потеря потенциальных клиентов прибыли не приносит. Да и для рекламы очень нехорошо. Пропавшая группа туристов-выпускников наделает такого шума, что мама не горюй. Все инстанции, с погонами и без, перевернут эту деревеньку вверх дном, и прощай бизнес.

Ладно, всё-таки прежде чем делать выводы, придётся полагаться на старую добрую разведку, — решил Павел. Прежде чем действовать, всегда оценивай обстановку, — наставлял Волкодав без устали перед каждой вылазкой. И в этот раз Павел Алпатов с радиопозывным «Леший» не стал отмахиваться от прозвучавшего в голове наставления бывшего командира.

Когда сигарета была скурена до «фабрики» и бычок утрамбован в землю носком ботинка, Павел глубоко вздохнул, жадно втягивая пропитанный озоном воздух, и посмотрел на небо. Без изменений, только хмурится всё больше. Вот-вот прорвётся серое покрывало и окатит молодого бойца природным душем. Алпатов ничего не имел против, но не в данный момент.

Он поднял левую руку и взглянул на часы. Стрелки под водонепроницаемым стеклом циферблата замерли, словно в ожидании дальнейших указаний. Надо же, первый раз за много лет службы. И так не вовремя, — подумал он. Значит, как в старые и недобрые. Устанавливаем внутренний будильник и вперёд, пока ещё можно догнать студентов и при этом держать дистанцию.

План созрел быстро: выйти на эту чёртову деревню, оценить обстановку, если позволит время, проникнуть на территорию незамеченным. Что бы ни дали поиски, времени хватит лишь на беглую разведку, а там уже будет видно, — рассуждал он. Но как бы Павел ни желал, чтобы всё закончилось быстро и без неприятностей, чуйка подсказывала, что хрен там плавал.

Настроившись на короткий марш-бросок, Алпатов двинулся догонять группу. На мгновение ему показалось, что за ним кто-то следит, но он не стал тратить драгоценное время на повторный осмотр местности. Хотели бы выстрелить в спину, уже бы сделали это. А в остальном — разберёмся.

***

Высокий частокол, опоясывавший территорию лагеря, и распахнутые настежь ворота — первое, что удивило выпускников. Бревна частокола были тёмными, будто обугленными, а на некоторых виднелись глубокие царапины — словно кто-то точил о них когти. «Монахи» не смогли скрыть улыбку, услышав, как по группе волной пронеслось удивлённое перешёптывание.

Ещё бы им не удивляться, — думали провожатые. Небось частокол видели только на картинке в ученой книге. Да и знают ли эти детки, выросшие под тенью небоскрёбов каменных, а не раскидистых крон деревьев, такое слово — частокол? Ничего, сейчас за ворота зайдут, в конец обомлеют.

Территория этнографического музея была огромной. На ней, вдоль тянувшейся вглубь лагеря тропинки, вольготно разместились с десяток бревенчатых изб по обе стороны; какие-то хозяйственные постройки, нечто напоминающее советскую столовую, пара двухэтажных зданий, похожих на терема из сказок, и огромная поляна в центре деревни. И это только то, что возможно было увидеть, находясь у ворот. Воздух пах дымом, мёдом и чем-то звериным — не то шерсть, не то старые шкуры.

Посередь поляны был вкопан самый настоящий идол некоего древнеславянского божества — деревянное изваяние с тремя лицами, обращёнными в разные стороны. У его подножия лежали горстки зерна и несколько яблок — свежих, будто только что сорванных, хотя на дворе стояла осень. На её же окраине стояла деревянная колокольня. По крайней мере то, что это именно колокольня, а не храм, Гюрзе шепотом поведал Виталий.

- Видишь, основание квадратное, а на вершине башни огромный колокол, — шептал он ей на ухо. — Так выглядит колокольня. Вот только странно, что рядом нет храма, к которому бы она прилегала. Колокольня — это чаще всего пристройка к основному зданию.