E.G.O.

Пролог

Сегодня был его день.

Ноябрьский вечер обдавал легким приятным ветерком под пасмурным небом. Солнце уже опускалось к горизонту, отдавая свои последние лучи городским стенам и текучей людской массе. Время уже зашло за 18 часов. Толпа, усталая после рабочего дня, текла по улицам, словно по привычному руслу. Это движение отражалось на городском автомобильном трафике, ну а также на некоторых пешеходных улочках. И через одну из таких толп пробирался после тренировки по волейболу Хью Меррет, погруженный в собственные мысли.

Казалось бы, повод для радости – сегодня его совершеннолетие. Как-никак многие подростки ждут этого дня как нечто священное и значимое. Полная свобода. Теперь – никакого надзора и запретов. Алкоголь - слаще, двери клубов и баров - открыты, а дурь – доступнее, чем это было раньше. Но подобного восторга и ожидания у Хью не было от слова совсем. Трепет перед праздником он испытывал до наступления этого самого дня. Но сейчас, когда уже большая часть этого важного события прошла и учитывая всё то, что произошло сегодня, ажиотаж пропал. Конечно, Хью осознавал, что всё ещё впереди, ведь родители приготовили что-то для него дома, тем более, что ещё приедет и Брайан, и еще некоторые ребята из волейбольной команды. Только это уходило куда-то на второй план. От былого задора не осталось ни следа.

Что же такое могло произойти? Как обычно происходит с подростками, во всём виновата девушка – Вайолет Уэллс. С этой красавицей, умницей и скромницей Хью пребывал в отношениях больше полутора лет. Сегодня, в такой важный для него день, она своего молодого человека банально не замечала, игнорировала его, когда он пытался к ней подойти. Дров в это полыхающее пламя добавляла и ее подруга Ханна, которая посоветовала Хью не приближаться к ней. Меррет пытался вспомнить, что такое могло произойти, что он такое пропустил, что теперь она не хочет его видеть. Ведь виновен был непосредственно Хью, учитывая реакцию Вайолет и слова Ханны. На ум ничего не приходило. Всё казалось ему обыденным, будто произошло всё так, как должно было произойти. Но всё-таки что-то плохое и неправильное произошло. Она ведь даже его не поздравила, не подошла к нему. И наверняка не придёт праздновать к нему домой. Конечно, он попробует ей написать или позвонить, но всё же сомневался, что Вайолет ему ответит.

Голова уже шла кругом от размышлений об этой проблеме. Плюсом наваливалось и остальное, начиная от нынешних соревнований по волейболу в штате, где команда их старшей выступала крайне успешно, и заканчивая, как уже говорилось ранее, грядущим поступлением летом в колледж. Возможно, Хью не потерял бы мотивацию, не потерял бы силу духа, если бы не вся эта ситуация с Вайолет. А по итогу всё вертелось вокруг неё и из-за неё. Решать остальное, не решив вопрос с ней, казалось для него неправильным. Как можно что-то делать, если нет стимула? Вспоминая былое, еще до первых школьных лет и до усыновления Мерретами, с этим никаких казусов не возникало. Всё было проще и понятнее.

Хью встрепенулся. Он пообещал себе, что впредь не будет отдаваться ностальгии по прошлым дням своей тогдашней жизни: от неё веяло прохладой и склизкой несостоятельностью. Прошедшее так и норовило вновь прилипнуть к его нутру, всё время дышало ему в шею, желало его взять за горло и повернуть к своему лицу, показать себя во всей красе. Но старшая школа для Хью стала некой перезагрузкой, вторым дыханием после всего случившегося. Он с таким энтузиазмом открестился от всего, что было, что его состояние можно было сравнить с опьянением. И, похоже, к совершеннолетию наконец подступило похмелье. Всё же возвращаться обратно он не желал – лишь двигаться дальше, двигаться так, как теперь может, без лишнего бремени. Вопрос с Вайолет уляжется как-нибудь. На это просто нужно время.

Хью подходил к пешеходному переходу по Кросслайн-стрит. Автомобили так и рвались по дороге, оставляя за собой лишь небольшую дымку от выхлопных труб, а также недолгий визг шин по мокрому асфальту. Людей собралось как на стороне, на которой стоял сам Хью, так и на противоположной, достаточно. Все ожидали зеленый сигнал светофора. До него оставалось пятьдесят семь секунд.

Всё-таки, думал Меррет, не зря я не согласился на предложение Брайана подвезти его до дома. Погулять вот так одному, поразмышлять бывает просто-напросто необходимо. В этом нет ничьей вины. Просто так было нужно.

Оставалось сорок шесть секунд. После очередной проезжающей машины Хью вдруг заметил какие-то знакомые очертания по ту сторону пешеходного перехода. Он не предал этому никакого значения, продолжая выжидающе смотреть на ниспадающий счет чисел на красном круге светофора. Но всё же силуэт становился всё яснее, будто бы выступал из всей толпы, выпячивался наружу. Автомобили продолжал проноситься мимо, размазывая на мгновения картину перед глазами. Этому также способствовали капли дождя, привнося эффект расфокусировки. Наконец глаза Хью полностью увидели это и не могли поверить в то, во что видят.

- Джейсон?.. – спросил про себя Хью каким-то испуганным тоном, не веря своим глазам.

Хью промаргивал, считая, что это мираж или игра его собственного воображения. Может, просто похожий на него человек. Но нет. Это был он, и он не пропадал. Молча стоящий, его взгляд сверлил Хью, будто пытаясь смотреть в его суть. От этого становилось плохо, начинало тошнить. Сам Джейсон был на вид каким-то осунувшимся, серым, выбивающимся из общей массы, но так удачно дополняющий окружающую атмосферу, попадающий в настроение самого Меррета.

Джейсон пропал несколько лет назад, когда Хью заканчивал учиться в средней школе Нью-Дейла. От него не осталось ничего. Никто не знал, куда он пропал или куда вообще мог податься. Хью помнил эти противоречащие друг другу ощущения – ощущение уязвимости и покинутости, а также ощущение… свободы? Да, та самая свобода, которая одурманила его и дала ему то, чего ему не хватало все эти годы, пока он дружил с Джейсоном – быть самим собой. Открылось столько возможностей, появилось столько знакомств. Но теперь, когда он вновь появился перед ним, Хью охватило предвкушение чего-то важного, личного. От чего он все эти годы скрывался. Ностальгия охватила его с головы до пят, погружая в холодную пучину прошлого, от которой шли мурашки по коже. Джейсон и был этой самой ностальгией, ее материальной формой. Но зачем он пришёл, зачем вновь решил вернуться? Хью был полностью уверен, что он вернулся именно ради него, в его день рождения, в такой важный день. Джейсон всегда оказывался рядом в самые важные моменты, не бросал его и помогал, поддерживал. Неужели он действительно пришёл только ради него? Или Хью привык так думать?