Единорог и повороты судьбы

1. Розовая шерсть

У меня самый большой рог. Его завитой кончик так ярко переливается на солнце. Ох, я не могу отвести взгляд.

Сегодня чудесное утро. Я несусь по залитой солнцем равнине, табун скачет следом. Редкие травинки щекочут живот, и розовая шерсть становится дыбом. Запах луговых цветов бьет в ноздри, и я то и дело их раздуваю, чтобы втянуть все великолепие этого момента.

Я быстрый, самый быстрый.

Равнина перешла в утес, и совсем скоро обрыв. Соленый аромат моря долетает сюда вместе с ветром, что развевает гриву и бьет заплетенные косы о мои крылья.

Горцуя я остановился, ударил хвостом  о бока и расстелил серебряное покрывало волос по траве. Море бурлило, пена вздувалась на гребнях и оседала на скалистом берегу. Табун, наконец, меня нагнал, и можно было становится в стойку.

Пусть восхищаются!

Я задрал морду к солнцу, чтобы все видели мой блестящий рог, приподнял переднюю ногу и оттопырил заднюю.

Послышалось одобрительное ржание - мед для ушей. Они, бесспорно, любили на меня смотреть, особенно кобылки. Их крылья волочились по земле, а зубы сверкали в раболепных улыбках.

Стоило мне вытянуть крылья, равнину накрыла тень. А из табуна зацокала ко мне очередная фанатка.

 - Красота совсем затуманила ей разум, - заржал я.

Серая кобылица неслась на всех порах. Я даже как-то оторопел, но из стойки не вышел. Такое рвение льстило, я даже решил подмигнуть ей. Вот только не успел.

В двух скачках от меня кобылка оперлась на передние копытца. Поднялось облако пыли, а кусок земли прилетел мне в морду. Но это не самое страшное. Кобылка в одно мгновение развернулась корпусом и лягнула меня в ребра. Да с такой силой, что повалила мою нежную розовую тушку прямо в пропасть.

Я падал в морскую пучину, серебристая грива обрамляла мой недоуменный лик, а  в голове поочередно мелькали лишь две мысли. Во-первых, нужно было больше уделять времени урокам полета, а не бегать за кудрявыми хвостами кобылиц. А во-вторых, кто эта серая лошадка?

Но мысли вскоре оборвались, как и солнечный свет, запах моря и чувство страха. Хотя, что я знаю о страхе?

Мрак… Совсем не похоже на море… Смерть?... Да, если бы не этот противный звук.

- Эй, Мурад, вставай, брат, вставай.

В больной бок пнули, от чего стало понятно, что я лежу и никуда больше не падаю.

- Работать надо, эй, брат, хватит спать. Хочешь обратно в свой аул?

- Где я? – из меня вылетели какие-то хриплые противные звуки.

Куда подевалось мое мелодичное ржание?

- Где-где, на фабрике, овцы, шерсть, все такое. Что с тобой, брат? – жвачный скрежет казался одновременно понятным и непонятным.

- Где мои равнины Андураса?

- Ты чего, эй?! Это Дагестан.

Это существо прожужжало что-то невразумительное и ушло. Только после этого я отважился открыть глаза.

Земля и сухая трава – все как в моем стойле. В ноздрях застряли несколько травинок, и я попытался потереться о грудь, как и раньше, но вместо этого шибанул себя какой-то штуковиной. Мягкая палка или что-то вроде того. Я попытался подняться на ноги и не смог. Почему? А нет больше передних ног.

- Что за растопырки, где мои копыта?!

2. Апокалипсис глазами единорога

Как случилось так, что благоухающие пастбища превратились в мерцающие глыбы камня, опутанные жирной паутиной с молнией? Почему зеленую сочную траву покрыла твердая серая корка  с белыми полосами, словно вылизанными единорогом? Эти мертвые поля топчут табуны жужжащих ракушек. Они полностью покорились двухкопытным существам. Таких я еще не встречал. Возможно, они какие-то дальние родственники единорогов. По крайней мере, у них тоже есть шерсть. Черная, правда. Вероятно, они кидают своих жеребят в костер.

- Хорошо, что я встретил тебя! Единственное разумное создание среди всего этого бардака.

- Бееее, бееее.

Я обнял барана и потерся о его морду. Обычно такие нежности не про меня, тем более с самцами, но случай обязывал.

- Да-да, знаю, я должен тебя постричь. Но подожди минуточку, мы еще не поболтали. Представляешь, когда я очнулся здесь, то был обмотан кучей тряпок. Мои копыта исчезли, передние ноги превратились в маленькие вилы или странный плуг, никак не могу понять.

Я повертел передними ногами перед мордой. Хорошо, что мне удалось быстро освоиться со всеми этими отростками. Благо мои безграничные таланты великолепного единорога, лидера стада, остались при мне.

- Тебе так повезло, что ты стоишь на четырех ногах и со всеми копытами. У меня даже два оставшихся съемные.

Погладив кудрявую шерсть друга, я совсем сник. Моя шерсть уже не была розовой и шелковистой, а аромат лютиков сменился какой-то отвратительной кислятиной с нотками мускуса.

В тот первый день я до самого заката ползал кругами на брюхе, чтобы во всем разобраться. И ведь угораздило очнуться в теле двухкопытного! Как они тут себя все называют? Каким-то общим названием. Дагестанцы. Величественный единорог в теле дагестанца!

Я хотел попастись, размять ноги на лугу со светлячками, полюбоваться отблесками гривы в лунном свете, погарцевать под звездами. Цок-цок, цок-цок.

Но вместо этого я пытался справиться с новым языком, чтобы вылезать новую морду. И, как бы прискорбно это не звучало, утром я не проснулся в своем стойле с любимыми косичками на голове. Косички – это, конечно, потеря потерь. До сих пор слезы на глаза наворачиваются.

На следующий день я уже встал и был неимоверно собой горд. Но пришел этот дагестанец, который меня пинал, и наорал. Сложно разбирать их речь, на ржание совсем не похоже.  Я только понял, что меня называют «брат» и «Мурад». Наверное, в этих местах существам дают два имени.

- Странно, да, ведь у тебя вообще нет имени.

- Беее.

- Давай я буду называть тебя Еба? Тебе нравится?

-Беее.

- Да, прости, я отвлекся. Меня знакомили и с другими существами. Они все приходили и кричали. Странный какой-то у них способ общения. И вот прошло уже несколько дней, кажется, я освоился. Мне доверили тебя. А еще, - я расплылся в улыбке, - не могу не поделиться. Сегодня мне, наконец, удалось справиться с этими тряпками на моем теле. Без них куда лучше, согласись. Ты понимаешь меня, как никто другой.

Баран одобрительно посмотрел мне в глаза и улыбнулся в ответ.

- Но знаешь, трава тут совсем невкусная. Живот то и дело прихватывает.

По привычке я встал на все четыре копыта и поднатужился. Но что-то пошло нетак.

- Каково волосатого рога, где моя радуга?! Это что грязь? Почему из меня лезет вонючая грязь?!

Баран заблеял, а деревянные доски заскрипели. Послышался глухой цокот двухкопытного.

- Эй, брат, ты уже закоооо…

Я обернулся на жвачный звук и увидел гримасу отвращения на морде этого существа. Ох, я его отлично понимал.

3. Пинки Пай

- Пинки Пай - такая секси!

- Беее, - моему другу больше нравилась Эпплджек.

У себя дома я тоже любил подглядывать за кобылками из-за кустов. А здесь все так удобно придумано. Даже не нужно заползать по самую задницу в крыжовник. Смотришь в эту коробку, и никто тебя не видит.

- Ого, какие страсти! Подожди, они что поссорились?!

- Беее, - баран в добавок фыркнул и принял кусать себя за бока.

- Подожди, ты не понимаешь. Это все очень серьезно. Пинки Пай же не специально, она не хотела никого обижать. Она все исправит, вот увидишь.

И вообще, благодаря этим маленьким пони я понял, что единорогам незазорно носить тряпки на теле.

- Ох, разноцветные хвостики, они помирились! - на глазах проступили слезы, я готов был расплакаться. - Молодцы! Они развиваются, не ограничивают свою личность. Самое главное - быть в ресурсе и посылать свои желания во Вселенную.

Я вытер о шерсть барана слезы, текущие ручьём, и затих, чтобы разобрать слова Эпплджек.

Но на самом интересном месте снова появился этот двухкопытный. Он не стал орать. Только вскинул недовольно передними ногами и шибанул копытом по ящику с подружками пони. Картинка тут же пропала. Наверное, пони испугались и убежали.

Что за бесчувственная скотина?!

- Давай выходи во двор, - существо грубо толкало меня к выходу, - сегодня важные гости на фабрике.

Балансируя на двух задних ногах, я послушно поковылял за ним. Как выяснилось, слушаться безопаснее. А что ведь не глупый единорог.

- Это дочка босса. Брат, веди себя адекватно.

Двухкопытный ударил меня по спине так, что я чуть не заржал. Выдать себя - было нелучшей идеей. Ведь самое главное, что я уяснил здесь - дагестанцы не любят единорогов.

И не понятно, почему? Мы же такие красавчики!

Во дворе и вправду столпилось целое стадо. Существа кланялись и хватались за копыта самого крупного представителя их вида. Вожак!

Когда-то меня обожали точно также. Нет. Сильнее.

За этим огромным двухкопытным по всему двору семенила тонкая чёрная фигурка. Она то и дело покачивалась, будто ей тоже было непривычно ходить на задних ногах.

- Даже не думай с ней разговаривать, - шепотом процедил мой "надзиратель".

А я и не думал. Мог бы, конечно, заржать, но это же не кобыла, на кой она мне сдалась. Все мои мысли сейчас занимала Пинки Пай.

Когда эта процессия с нами поровнялась, мы с бараном дружно поклонились в приветствии. Тоненькая фигура оказалась напротив меня. Я не видел её лица, только огромные глаза цвета сочного чернозема. Её будто со всех сторон укутывало блестящее полотно гривы. И сложно сказать, сколько копыт скрывалось под слоем ткани. Но, готов поклясться, взгляд её был кобылиный.

Пока я пытался разглядеть, выпирает ли у неё сзади хвост, тот самый взгляд прожигал во мне дырку. Я даже пошатнулся под его натиском. С такой злостью смотрела на меня эта "дочка".

Что я ей сделал? Или этот Мурад натворил что-то до того, как я очнулся в его сознании?

Я отчетливо услышал, как "кобылица" фыркнула. Где-то я уже видел эти землянистые глаза, но где?

Не успел я задаться этим вопросом, как она вскинула переднюю тонкую ножку и вытянула в нашу сторону один из отростков.

Что такое? Она хочет меня разоблачить? Закричать на весь Дагестан, что я единорог?

Жест дочки не ускользнул от глаз вожака, и он, вольяжно развернувшись, громогласно заявил:

- Зарезать барашка!