Единственная для Ворона

Глава 1

- Как же ты достала! Одни неприятности с тобой, - Вадим ходит взад и вперед по кабинету врача.

В последнее время мне постоянно плохо, хочу спать, по утрам тошнит.

Мужа это бесит. У нас сейчас напряженные отношения, он не упускает возможности меня уколоть, а я терплю… что мне еще остается делать. Слишком я от него завишу. Он зажал в своих огромных кулаках те жалкие крохи, что остались от моей жизни.

- Ничего страшного. Это пройдет, я тебе говорила, - опускаю глаза, сжимаю в онемевших руках подол платья.

Не покидает ощущение, что он готов разорвать меня голыми руками. Но почему-то терпит. Но скоро его терпение лопнет. И тогда… мне страшно… это будет конец всему.

Врач входит в кабинет. Седовласая женщина улыбается.

- Недомогание временное. С ооочень приятными последствиями, - садится за стол.

- Что с ней? – Вадим нависает над женщиной.

- Беременность, - выдает врач.

Мои глаза округляются до боли. Не верю. Фантастика! Слишком нереально, чтобы быть правдой!

Мне много лет назад поставили диагноз – бесплодие. После полученных травм, перенесенных операций, врачи единогласно подписали мне приговор – о детях можно забыть.

- Этого не может быть! Я бесплодна! – смотрю с удивлением на врача. Повторяю то, что кровавыми буквами выбилось на подкорке сознания.

- Восемь недель! Поздравляю, мамочка, - женщина поправляет очки в толстой оправе.

На Вадима не смотрит. Боится его. От мужа исходит столько негатива. Кожей чувствую, как он закипает.

А меня окатывает волной нежности. Чудеса случаются! Даже когда уже не веришь в них. Когда кажется, что черная полоса будет продолжаться вечность.

- Невозможно, - прижимаю руки к животу.

Сложно осознать. Боюсь поверить.

Заветная мечта, неужели она сбылась… Неужели судьба смилостивилась надо мной!

В моем животе дитя! Слезы счастья на глазах.

Смотрю с благодарностью на врача. Хочется подбежать и расцеловать ее.

За спиной вырастают крылья. И я на время забываю, о том, кто рядом, о том, кто будет продолжать терзать меня и мстить…

- Особенно если учитывать, что между нами ничего не было эти месяцы, - цедит сквозь зубы муж. – Непорочное зачатие, чудеса да и только, - голос пропитан едким сарказмом.

Возвращает меня в адскую реальность.

Он прав, ничего между нами не было после… И быть не могло.

Я храню верность ему… Никого и никогда к себе не подпущу.

Ворон… он все же оставил свой след… его ребенок. Моего палача, моего монстра, единственного кого продолжаю любить невзирая ни на что…

А теперь еще и плод нашей больной сказки… того сладкого и пугающего обмана, дикой притягательной и болезненной лжи. Но было что-то настоящее, то для чего все это было просто необходимо – наш ребенок.

Моя любовь продолжается, она живет в нашем малыше.

- Вадим… прости… - банально, глупо. Но я не знаю, что еще сказать мужу.

Что наш брак – это фарс.

Он это знает. И мучает меня. Смотреть на мои слезы – это своеобразная потребность Вадима. Наказывать меня изо дня в день. И себя тоже… Мы в аду… но теперь все изменится. Ребенок – это новая жизнь. Моя надежда. Моя опора. Мои силы.

- Надо избавиться от этого недоразумения, - злобно скалится, - Как можно скорее.

С удовольствием причиняет мне боль. Смотрит мне в глаза, упивается моим ужасом.

- Любовь творит чудеса, - вмешивается врач. – В случае Карины – это действительно уникальный случай. И аборт… вы понимаете, что больше такого не повторится. Она уже не сможет забеременеть.

- Заткнись! – нервно обрывает ее.

- Попрошу немного уважения! – заведующая отделением поднимается со стула, смотрит на меня с сочувствием.

- Еще одно слово, вылетишь с работы как пробка. Что неясно? – Вадим поворачивается в ее сторону, сверлит ее осатаневшим взглядом.

- Я просто дала рекомендации, - женщина бледнеет, отходит на шаг назад.

- Это не ребенок! Это зараза в животе моей жены. И вы вырежете это немедленно, любыми способами! – у него образуется пена в уголках рта, кулаки сжаты, дрожат от гнева. – Пока эта гадость не разрослась и не причинила еще больше неприятностей.

Кощунственные слова. Безжалостные. Они вонзаются в сердце ядовитыми иглами. Заставляют дрожать в агонии.

- Нет! – отчаянный вопль срывается с губ. Я не могу потерять свое сокровище.

Даже от Вадима я не ожидала такой жесткости. Он не может забрать у меня самое дорогое.

Муж оборачивается ко мне. Долго смотрит на меня, испепеляет взглядом. Какие же у него страшные глаза, там клубится ненависть, и она жаждет выхода, жаждет боли и страданий.

- У тебя нет выбора. Или аборт, или…

Глава 2

Запугивать он умеет. Только в этот раз я не имею права пойти у него на поводу. Этот ребенок, все что у мене есть, не считая Марусеньки. Но она дочь Вадима. И он может ее у меня забрать в любой момент. А по правде, все в его руках, даже моя жизнь. Потому ситуация действительно тупиковая. Но даже загнанная в угол, я буду сражаться за свое дитя.

- Я договорился на пятницу, - Вадим выходит из кабинета врача.

Я выбежала раньше. Не могла там находиться, тем более выяснять семейные отношения при постороннем человеке.

- Ой, какая встреча! Какие люди и без охраны! – с фальшивой улыбкой к нам на встречу идет Галина. Она по праву занимает первое место светской сплетницы. А по натуре просто дико подлая и завистливая тетка.

- Привет, Галь, - пытаюсь говорить приветливо.

- Здаров, - муж тоже явно не рад встрече.

- А что вы тут делаете? Я вот подумываю порадовать своего благоверного наследником. Проверяюсь, - пытливо меня рассматривает. – Бледная ты, Каринка. Болеешь чем? – а глаза аж блестят в ожидании новой сплетни.

- Наоборот, все отлично, - выдаю неожиданно, - Вадим скоро станет папой! Он так счастлив, правда, милый!

Что не сделаешь, чтобы сохранить драгоценное дитя.

- Безумно, - Вадим выдавливает из себя улыбку, и даже целует меня в щеку. – Только это пока секрет, - подмигивает ей.

- Конечно, - гаденько улыбается.

Еще минут пять мы поддерживаем видимость дружеской беседы, и мило прощаемся. Надеваем лицемерные маски вежливости и радушия, так принято в лживом обществе мужа.

- Стерва, - рычит Вадим, сжимает руки в кулаки. – Каринка, ненавижу!

Он знает, что через минут пятнадцать Галина уже разнесет новость. Утаить мою беременность не выйдет. Скоро его начнут поздравлять партнеры по бизнесу.

- Прости. Я не могу пойти на аборт, - сажусь в машину, Муж услужливо открывает для меня дверь. Машинальная игра на публику продолжается.

- Для всех у тебя будет выкидыш. Или думаешь, крикливая курица Галка мне помешает избавиться от этого, - кривится, - Недоразумения, - заводит машину и резко срывается с места.

- Вадим…ты ведь знаешь… пожалуйста… - на глазах слезы, я их не сдерживаю, слишком больно, внутри все горит… там незажившие раны, и они никогда не перестанут кровоточить.

- Ты представляешь, что просишь? Карин, мозги включи! – бьет кулаком по панели управления, губы сжаты, глаза прищурены, - Ты сбежала! Ты меня предала! Ты нагуляла ребенка от моего брата! Ты понимаешь, что натворила? Ты лишила меня родного человека? После всего, я принял тебя! – он уже орет во все горло, не сдерживает эмоций. – И сейчас ты просишь, чтобы я оставил плод твоей измены?

С его слов все звучит жутко. И я действительно выгляжу падшей женщиной. Только… я никогда не была ему женой… только игрушкой… Или как он учил, что я «Никто».

И ведь я действительно срослась с этим прозвищем «Никто», он методично, день за днем убивал во мне личность.

Я была и остаюсь его пленницей. И вот вырвалась, полетела на встречу к своим чувствам. Только и любимый оказался палачом. Других мужчин в моей жизни не бывает. А чувства к Ворону продолжают жить… Слишком сильно он пустил корни в сердце, так что уже и не вытравить. Хоть и понимаю, ничего невозможно… никогда… Остается лишь хранить в памяти те недолгие минуты призрачного счастья с ним и… сберечь наше дитя.

Все же Ворон сам того не ведая сделал мне невероятный подарок. Я стану матерью! Сколько бессонных ночей, сколько боли и слез, от осознания, что никогда не смогу выносить дитя.

Несколько лет назад меня нашли в речке. Я истекала кровью, была при смерти. Пять колотых ран в живот. Меня тогда спасли, хоть я больше года пролежала в коме. Но врачи сказали, что женские органы слишком пострадали, и про материнство можно забыть…

Я не помню, кто со мной это сделал. Кому я так мешала, что меня изрезали и бросили в реку умирать? Скорее всего, мне никогда не узнать правду. Но сейчас судьба дарит мне шанс и я не намерена его терять.

- Да, Вадим, - смотрю на мужа. Красивый мужчина, мечта многих женщин, а меня воротит от одного взгляда.

Потому что единственному принадлежу, тому, кому никогда не была нужна… А глупое сердце продолжает трепетать и бережно хранить воспоминания. Ворон… я все еще не могу дышать без тебя. Но я смогу… ради нашего ребенка, о котором ты не узнаешь… Иначе отберешь… ты ведь тоже палач… любимый, кровавый монстр.

- Пятница. Аборт. Для знакомых – выкидыш. Разговор закончен, Карина, - чеканит муж.

- Мне есть, что тебе предложить взамен, Вадим, - делаю очередной шаг в пропасть. Кажется, уже некуда падать, все… вязкая трясина, я по горло в ней. Но нет…

- Что? Не смеши меня, - злобно усмехается, - Ты в моей власти. Полностью. Один щелчок,- демонстративно щелкает пальцами у меня перед носом, - И ты поедешь в тюрягу. Еще одно мое слово,- глаза злорадно блестят, - И тебя не станет. А самое забавное, никто о тебе не вспомнит. Даже мой братец, который развлекался с тобой и забывал ту, другую, настоящую женщину. Вот ради нее можно было на все пойти, - он наслаждается моим унижением. Я привыкла. Выхода нет.

- И все же, мне есть, что тебе предложить, Вадим…

Глава 3

- Только мне нужны гарантии. Не думай, что выложу тебе все карты на стол, - говорю, сворачивая на задний двор.

Хочу побыть одна. И пусть Вадим подумает над моим предложением. Гадко… почему чтобы спасти одну жизнь, надо угробить другую? А иначе как поступить? Умолять, давить на жалость? С моим мужем так не выйдет. С ним надо действовать его методами.

Только на самом деле у меня ничего нет… и я должна подвергнуть чужие судьбы угрозе, принести боль другим людям, чтобы спасти не рожденного ребенка.

Имею ли я на это право?

Не думаю, что на это есть однозначный ответ.

Но я знаю, что ради своего малыша я пойду на все, предам… да предам даже Ворона.

И пусть потом я всю жизнь буду сгорать от угрызений совести, но я все равно буду знать, что поступила правильно.

Ведь мой ребенок будет жив.

Поднимаю голову вверх… серое пасмурное небо, почти черное… хоть до вечера еще далеко… Оно хмуриться, скрыто тучами, и вот-вот заплачет, прольет на нас свои слезы…

Я плачу всегда. Ежесекундно. Только мои слезы не видны. Они кровавые, ядовитые и горькие, они льются внутри, обжигая и причиняя немыслимые страдания.

Ворон… небо всегда ассоциируется с ним. Он неуловим, переменчив и недосягаем, как небо. Можно лишь смотреть, любить, мечтать, плакать, но он всегда останется недосягаемым.

Вначале я не могла вспомнить, где его видела. Или так память защищала меня от боли… Ведь там где Ворон, непременно следом приходят страдания.

Я была счастлива в своем неведении. Ожоги, пластические операции, они изменили меня не только снаружи, но и внутри… моя любовь притаилась. Дала мне передышку, чтобы потом вновь обрушиться со всей силой убийственной стихии и навечно похоронить меня под осколками оглушающего чувства.

Впервые я его увидела, когда мне было семь лет. Он был уже подростком. Никита жил с полуслепой старухой в нашей маленькой деревеньке в горах. Вечно голодный, грязный, со сбитыми кулаками и разбитым лицом, еще тогда его глаза завораживали, будто смотришь в потусторонний мир, в пугающую и манящую черноту.

Моя мама его жалела, часто приглашала к нам на ужин. Я тогда еще не понимала, чем славиться наша маленькая деревенька, какие страшные дела тут происходят, и Никита уже тогда варился в этом. Он погряз по уши.

Но в то время, я лишь восторженно смотрела на красивого парня. Издалека, потому как на малявку никто не обращал внимания. Я была лишь недоразумением, которое вечно путалось под ногами.

Горько… на таковой для него и осталась… годы ничего не изменили.

А Никита все чаче появлялся у нас дома. Ел мамины пироги и борщи, нахваливал все, расплывался в комплиментах, а потом шел в сарай к моему отчиму…

Он с ним подружился… с жутким и страшным человеком.

А через год мамы не стало… Никита ее убил… по просьбе отчима.

После он надолго пропал с горизонта. У нас в деревне поговаривали, что его забрал домой родной отец.

Ненавидела ли я мальчика, лишившего меня самого дорого? Забравшего мое детство?

Скорее… нет… я уже тогда была им больна…

Я грезила о нем… Но все же не узнала, когда в мое восемнадцатилетние он вновь появился на горизонте и стал моим первым мужчиной. Тогда он поработил мою волю, забрал мое сердце и вытер об меня ноги, показав, что я для него никто, мусор под ногами…

А моя любовь, она снова выжила… Страшное, дикое, одержимое существо… любовь… которая отбирает у нас все, и заставляет вечно гореть от желания снова вдохнуть запах ненавистного монстра… и все же безумно любимого…

Глава 4

- Мамочка! – ко мне со всех ног летит Марусенька. – Я так скучала!

- Я тоже, сокровище мое, - поднимаю доченьку на руки, глажу по шелковистым волосикам.

За это время она стала мне дочерью, я полюбила ее всем сердцем, а теперь… не знаю, как повернется судьба, я ступила на очень опасную тропу. Но другого выхода нет.

Марусенька будет жить… а мой ребенок… Вадим не моргнув глазом отправит меня на оборот. И я никак не смогу этому помешать, если не договорюсь…

Ненавижу себя за зависимость от мужа. За то, что знает слишком много моих тайн.

- Я все думала про принцессу из замка, - вчера на ночь я читала дочурке сказку.

- И что надумала, моя прелесть?

- Мамочка, ты тоже принцесса! – выдает и смотрит серьезно, больше не улыбается.

- Какая же я принцесса, - из горла вырывается грустный смех.

- Та, которая заперта в башне и грустно смотрит на небо, и ждет когда прилетит ее спаситель! – выдает на одном дыхании, ни разу не запинается.

Увы, моя кроха, принц, скорее злодей, и уж точно не полетит спасать… меня. Я ему и даром не нужна. Он уже и забыл. Точнее никогда и не помнил, по факту.

- Моя ж ты умница! Как красиво говоришь! – пытаюсь не показывать дочери своего состояния.

- Не грусти, мамочка! Счастье к тебе прилетит, - и смотрит вдаль, словно видит то, что скрыто от глаз взрослых.

Невероятно отзывчивая и ласковая девочка, умная, настоящее сокровище. Ничего от характера Вадима у нее нет. Не представляю, как смогу без нее жить.

- Марусенька, ласточка, солнышко мое, - не могу сдержать слез, расцеловываю дочь.

Родная она мне, хоть и не мать я ее по крови. А люблю, так, как своего ребенка и никогда это не изменится. Все для нее готова сделать, кроме одного – не могу отказаться от дитя, что уже живет во мне. И боюсь, что мои действия затронут и Марусеньку. Не могут не затронуть, и за это еще больше себя корю.

Ненавижу Вадима, что выбора мне не оставил!

Часа два гуляю с дочерью. Оттягиваю момент возвращения в дом. Дух своего мужа за версту чую. Опасаюсь предстоящего разговора, если он откажет, мне больше нечего ему предложить…

- У тебя есть дочь. Что тебе не хватает? – Вадим приходит ко мне в комнату. Закрывает за собой дверь.

- Я не могу потерять этого ребенка, - смело встречаю его взгляд. Дико боюсь, но стараюсь не показывать страх. Зверь если чует, что его бояться, он этим непременно воспользуется.

- Ты стала хорошей матерью для Маруси. Я не препятствую вашему общению. Заметь, - пытается показать, насколько он хорошо ко мне относится.

- Я тебе благодарна за это. Мое решение никак не влияет на любовь к дочери.

- Ребенок от него! Ты хочешь, чтобы я смотрел на это орущее нечто, и представлял как ты там с ним… в его руках, - он так сжимает челюсти, что слышу скрип зубов.

- Не представляй, - спокойно пожимаю плечами.

- Я не могу позволить родиться этому существу!

- Это ребенок, Вадим. Ребенок! – повышаю голос. Больно когда он так… о моем счастье.

- Нет! Ты вся грязная… после него. Я едва это могу терпеть… Не могу к тебе прикоснуться! – он морщится, отворачивается, - Смотреть тошно.

А вот это скорее плюс для меня. Не вынесу чужих прикосновений после Ворона…он навсегда заклеймил меня своими руками… губами… И я буду носить эти метки… у меня будет его ребенок… большего подарка от судьбы вряд ли могла ожидать.

- Это мой единственный шанс стать матерью.

- Идиотизм! – фыркает. – Вбила себе в голову ересь!

- И я не прошу меня понимать. Я предложила…

- Ты реально знаешь, где прячется настоящая мать Маруси? Она выжила? – он все еще не верит, но в глазах уже плещется ненависть, на лбу выступают вены.

- Знаю, - киваю. Понимаю… этим ответом, я перерезаю себе все пути к отступлению. – Ее место нахождения, в обмен на гарантии безопасности для моего ребенка.

- Откуда мне знать, что это именно она? – прищуривается.

- Большой шрам на лице, от глаза до рта, хромает.

- Она… - глаза мужа хищно блестят.

Глава 5

Никита

- Ты понимаешь – это бомба! И она взорвется! – Слава измеряет шагами комнату, размахивает руками. Не помню, чтобы она настолько теряла контроль.

- Я давно говорил, что ее надо обезвредить, - откидываюсь на спинку стула.

Внутри боль, обжигающая, давящая, все как всегда. Сейчас моя извечная спутница меня успокаивает. Больно – значит, еще живу.

- Ой, помолчал бы! Ты уже наворотил дел! – огрызается.

Странно, что в какую передрягу я бы ни попал, только Славка оказывается рядом. И ведь не бросает, хоть сейчас брызжет пеной от бешенства.

Сколько горя она принесла людям, многие ее исчадием ада считают, и готовы целое состояние заплатить за ее смерть. А нас с ней связывает странная дружба, и как ни смешно звучит, доверие…

Зло реально многолико…

- А если… - не успеваю высказать догадку.

Она все с полуслова понимает, подлетает ко мне, глаза безумные:

- Ворон, заткнись! Даже не думай! Выкинь из головы! Вася мертва! Понимаешь, мертва! Я сама видела ее тело. Я проверила!

- А Карина, - хочется сплюнуть на пол, горчит во рту от ненавистного имени, - Очень на нее похожа, не внешностью, а предательством. Как под копирку действовала.

- Брось, - отмахивается, - Она управляема. Не забывай, кого она нашла у тебя дома. Как! Скажи мне, как?! – снова заводится. – Ты додумался притащить Карину к себе домой, там твой сын был и эта, - хватается за стол обеими руками, так что белеют костяшки пальцев.

- Мой косяк, - признаю. – Только неужели ты думала, Виктория у меня вечно будет обитать в подвале? Славка, ты тоже промахнулась. Неоспоримый факт.

Когда приводишь в дом женщину, а у тебя в плену другая женщина – проблем не избежать.

Только тогда я был слишком ослеплен эмоциями. Я истосковался по теплу. А Карина… она тогда заменила мне воздух. Я знал, что обманываюсь, понимал, что она лишь отлично сделанная копия, той другой… с которой я похоронил свое сердце…

Василиса… сколько еще ты будешь меня терзать?

Ее давно нет, она подарила жизнь нашим детям и улетела на небеса. Моя голубка, моя извечная боль, мое проклятье.

И в Карине я увидел Василису. Хотел увидеть, искал совпадения. И находил, ведь кто ищет, тот всегда находит. Я выплеснул на нее всю свою боль-любовь, накопившуюся нежность и отчаяние.

Три дня я забывался с копией своей голубки, и был счастлив. Лживо, одержимо, но счастлив.

И даже на какой-то миг решил, что возможно, это и есть спасение. Только и Карина, выглядевшая жертвой обстоятельств, оказалась такой же подлой предательницей.

Она вернулась к мужу. Бежала. Вместе с ним подставила меня. Я снова за решеткой. В клетке. Но бежала она не одна, как выразилась Слава: «с бомбой», но живой и вполне дееспособной.

- Виктория - это идеальный рычаг воздействия на Вадима. И не только на него. Я ждала нужного момента! Ты сам все знаешь! – пинает ногой стул.

- Если за два месяца она не всплыла, еще не все потеряно, - отмечаю задумчиво.

- Согласна, Каринка, еще карты на стол не выложила, - кивает. Подходит к зарешеченному окну, хватается за прутья решетки.

- Ты ведь что-то про нее знаешь? Слав, чую… недоговариваешь, - она едва заметно вздрагивает. Вздыхает.

- Не выдумывай, - нервно отмахивается. – У нас сейчас других проблем по горло. Как тебя вытащить из-за решетки. И как перехватить Викторию раньше Вадима.

Я прав, знает она про Каринку нечто. И намеренно от меня скрывает. Какие же у тебя мотивы Славка? Но и наши цели она обрисовала верно.

- А если другие прознают, что Виктория жива, на нее настоящая охота начнется, - признаю очевидный факт.

- Мы должны быть первыми, Ворон. Иначе… нам не выстоять.

Глава 6

Славка ушла, меня вернули в камеру. Снова казенные стены, слишком много лет своей жизни я провел в клетке. Но сейчас тюрьма слишком давит. Мне надо на волю, любыми способами. Не могу я сидеть тут, во мне кипит ненависть, жажда мести и извечная боль…

Одержимость Василисой приобрела новую форму, к ней примешалась горечь обмана. Карина, я ведь почему-то ей доверял. Познакомил с сыном, привез в свой дом. Я искренне полагал, что она жертва обстоятельств. И она помогала забыться… Было в ней нечто знакомое, словно не впервые… будто знаю ее давно. Она дарила уют… а порой… порой я как безумец верил, что это Вася. Понимал, обманываюсь, но тогда отступала боль, и я всем своим существом жаждал этой спасительной лжи. Даже понимал брата, почему он оплатил пластических хирургов и слепил из нее копию Василисы… она подходила на эту роль… Но в результате ее нутро оказалось слишком подлым.

Переживаю за сына, который сейчас у Славки. Она уверяет, что пацан в полной безопасности. Но я не успокоюсь, пока не обниму его. Марк все, что у меня есть. Все, что заставляет и дальше коптить эту землю.

А еще есть нечто, что я не сказал Славке. Никому нельзя полностью доверять. Ей уж точно, хоть она и многое для меня сделала. Но и всегда берет соответствующую плату. Злосчастная Виктория появилась в моем подвале именно по ее просьбе. Я знать не знал эту истеричную тетку. Ох, и попила она мне крови, своими истериками, угрозами и скандалами. Морщусь от одного воспоминания.

В прошлом Тори многое натворила. Отсиживала свой срок, пока ей не помогли сбежать. И вот тут Славка забила тревогу. С Викторией она была замешана в одном гнилом деле, за которое ее до сих пор готовы прибить, лишь только заметят в окрестностях столицы. И Виктория слишком много знает, а знания – это оружие. Славка боится, потому сделала все, чтобы добраться до Виктории и… спрятать ее у меня в подвале. Где ж еще! В эти моменты сам готов придушить змеюку-Славку.

И отказать ей не мог. Она помогла мне спасти сына, вытащила из тюряги. В итоге у меня поселилась истеричная пленница, и я не мог от нее избавиться. Результат – ее нашла Каринка и они вместе сбежали, именно в тот момент, когда меня в очередной раз подставляли. Меня снова обвиняют в убийстве… снова ослепленный эмоциями, я попал в ловушку, умело расставленную отцом. Бегаю по замкнутому адскому кругу и просвета не видно. Только если сейчас не доказать мою невиновность, меня упекут на долгие годы…

А вырваться надо, жизненно необходимо… Рука по-прежнему печет от записки, а голова пухнет от домыслов.

«Верни мне сына, Ворон»

Этот маленький клочок бумаги я нашел перед арестом. Одного взгляда достаточно, чтобы узнать почерк давно умершей Василисы, и чтобы ноздри уловили ее запах. Этот ребус я обязан разгадать. Он пробуждает во мне дикую надежду… а вдруг, она жива… Моя Василиса, моя болезнь, мой извечный кошмар… жива…

Я слишком долго переписывался с ней в прошлом, изучал ее почерк сутками, годами сидя за решеткой, ошибиться я не могу. В миллионный раз рассматриваю клочок бумаги и четыре слова.

Мне надо на волю! Сын может быть в опасности! А у Славки и своих проблем хватает, чтобы уследить за всем. Вася… сколько еще тайн ты скрываешь? Сколько еще будешь меня мучить?

На следующий день меня снова ведут в комнату для свиданий. Думал, что увижу там Славку, надеялся, что с хорошими новостями. Ошибся.

- Приветствую тебя, Никита, - посреди комнаты стоит высокий мужчина и хитро улыбается.

- Вау, какие люди удостоили меня своим вниманием, - весело иронизирую, пытаюсь скрыть удивление. – Чем обязан, созерцать вас в казенных стенах?

- Свобода, Ворон. Ты ведь ее так хочешь. А я исполню роль доброго волшебника, - глаза зловеще блестят.

Глава 7

- Ты и добрый волшебник? – выгибаю бровь, усаживаюсь на стул, закидываю ногу на ногу. – Не смеши меня, Аркаш, ты на роль болотного гада больше тянешь.

- Мы давно в одной лодке, Ник. Или если тебе так больше по душе – плаваем в одном болоте. – Гад гада видит издалека, - у него очень мягкая улыбка, обволакивающий голос.

Моя сестра называет его змеем, и я с ней согласен, Адриан Аркадьевич Шестопалов тот еще змей-искуситель. Он практически никогда не идет на прямой конфликт, подползает медленно, прощупывает слабые места, незаметно обвивает жертву своей змеиной тушей, а потом не оставляет выбора. Методы Аркаши мне хорошо известны, как и одно-единственное его слабое место.

- Нет, Аркаш, я никогда не буду в твоем болоте. Переступлю, могу измазаться, но непременно пойду дальше.

- Да-да, - смеется, - По уши сам знаешь в чем, и все равно гордо держишь голову. Похвально, Ник, - барабанит пальцами по столу, а лицо, если бы кто посмотрел со стороны, более доброжелательного выражения сложно и представить.

- Не тяни резину. Выкладывай, зачем пожаловал, - хочу услышать это от него. Но в принципе я знаю цели и приоритеты змея.

Не раз в прошлом с ним сталкивались. Не всегда в приятных обстоятельствах, иногда играли за разные команды, порой за одну. При всем его змеином нутре, есть у него один существенный плюс, он ненавидит Льва почти так же сильно как я. Аркаша жаждет мести, и тут наши желания совпадают. Но больше мести, он хочет кое-чего другого…

Он медленно достает из внутреннего кармана стильного пиджака лист бумаги, кладет передо мной на стол.

- Никита Ворон, новый паспорт. Официально. Чисто. Никаких судимостей и позорной фамилии Ползунова. Сам паспорт получишь позже.

Беру бумагу в руки. Бегло читаю. Присвистываю.

- И что же ты хочешь, за такую щедрость?

В прошлом Аркадьевич помог Боде, вытащил его из-за решетки. Другу светил большой срок, его обвиняли в двух убийствах. А вот потом Бодька очень долго был у него в рабстве, едва не женился на его дочери, выполнял его поручения и чудом вырвался. В общем, такие «подарки» Аркадьевича, очень дорого обходятся. Но все же у меня немного другая ситуация, имеются козыри, потому я чувствую себя уверенней.

- Ты не дурак, Ник. Догадался, - в его глазах мелькает одержимость. Именно та, что годами мучает меня… слишком это чувство мне знакомо, улавливаю его мгновенно.

- Догадался, - киваю. Теперь мой через хитро улыбаться. – Но все же предпочту, чтобы ты сам озвучил.

- Слава, - он произносит ее имя с придыханием, знаю, сами звуки будоражат его кровь, заставляют вспоминать ту, по которой он давно сходит с ума.

Да, Славка его давняя одержимость. Аркадьевич болен ей, примерно как я Василисой. У них очень бурная и не простая история, с очень красноречивыми последствиями.

Я не раз думал, что они похожи, две змеюки, нашли друг друга, но они привыкли жалить, потому беспощадно покрывают ядовитыми укусами друг друга.

- Она не прячется, Аркаш. Ее место нахождения тебе известно, - откидываюсь на спинку стула, наблюдаю за его реакцией, как он старательно прячет эмоции.

- Мне нужен мой сын, мне нужна Славка, которая сама ко мне приползет, - змеиные глаза алчно сверкают.

- И ты думаешь, я стану тебе помогать? За новый паспорт? За свободу? Аркаш, я выйду и без твоей помощи, - откидываю его бумагу от себя.

- Никит, я же сказал мы в одной лодке, - голос становится приторно слащавым, - Записочка пальцы жжет? Голова пухнет, откуда ее почерк? – поглаживает ухоженную бороду. – У тебя доступ к Славке, а я помогу с тайнами Василисы, - глаза победно сверкают.

- Что ты знаешь о Василисе? - одно упоминание о ней и на несколько секунд теряю контроль, слишком сильно боль сдавливает сердце.

- Ее секретики, - хитро подмигивает. – А как бонус от меня, Ник, двери для тебя открыты. Добро пожаловать на свободу, - поднимается, медленно подходит к двери и открывает ее.

- Что ты знаешь про записку? - хватаю его за рукав пиджака.

- Всему свое время, мой дорогой друг! – подлая, змеиная улыбочка. Он все же подцепил меня на крючок. Впрочем, и у меня есть наживка для Аркаши.

Глава 8

Карина

- Где ты ее нашла? Откуда про нее знаешь? – Вадим хватает меня за плечи и трясет.

- Не важно, - отворачиваюсь.

Я сама себе противна, после того, что творю.

- Ты мне все расскажешь! Где Тори?! Скажи мне, где она?! – его трясет, глаза безумные.

Мне должно быть страшно, он в диком состоянии. Но я спокойна. Что-то надломилось, или наоборот, я стала сильнее ради малыша. Но эмоции сейчас надежно заперты под замком.

- Ты получишь информацию не раньше, чем я получу свои гарантии, - сбрасываю его руки и ухожу.

Вадим меня не догоняет. И на том спасибо.

Думаю, этот раунд я выиграла. Но какой ценой.

Виктория его до ужаса боится. А я толкаю ее в руки к человеку, лишившему ее дочери. Что и говорить, я сама не готова отдать ей Марусю.

Хоть я прекрасно знаю, что Тори не ангел. Она в свое время обманом женила на себе парня, забеременела от него и хотела его уничтожить. Еще она держала девушку в подвале, где несчастная вынашивала ребенка. И это далеко не полный перечень ее преступлений.

Это все она мне рассказала перед пожаром, остальные детали я узнала после нашего с ней побега. В доме у Никиты я ее сразу не узнала, слишком она изменилась, постарела…

Впрочем, и тогда у нее были шрамы и маленький ребенок на руках. Но в нашу первую встречу я понятия не имела, что Тори родила именно от Вадима.

У них не было любви, не было отношений, только жуткая история, которая все же дала жизнь светлой девочке.

Я не вправе судить Викторию, сама грешница. И даже в чем-то понимаю Вадима… Только это все не имеет значения, сейчас я должна спасти свое дитя любой ценой.

Иду в комнату к Марусеньке. Виктория ей не мать, никогда ею не была. Она использовала кроху.

- Смотри, что мне папа подарил, - малышка показывает мне красивую и безумно дорогую куклу.

Вадим любит свою дочь. В этом я не сомневаюсь. И я ее люблю… Это то, что нас связывает, и никогда не даст мне от него уйти.

А почему он все еще держит меня рядом? Ненавидит, мучает, но не отпускает… Точного ответа у меня нет, есть только неясные догадки.

- Невероятно красивая! Как ты ее назовешь? – спрашиваю, присаживаясь рядом с дочерью.

- Виктория! Победа! – гордо заявляет кроха.

Что-то больно режет внутри.

Тори… она пришла в нашу деревню, прячась от Вадима. Так мы и познакомились.

А я в то время вышла из комы и восстанавливалась после тяжелых ранений.

Отчим играл заботливого папашу. А сам готовил для меня жуткую участь. Также как и для Виктории, которую он недооценил, приняв за одну из бедных женщин, чьи судьбы он ломал годами.

И за все эти «заслуги» его в области считали едва ли не святым человеком.

Геннадий Степанович был председателем сельсовета. Его все уважали и боялись. В его руках была власть, о которой многие и не догадывалась. К нам в деревню очень часто приезжали большие шишки, именно к моему отчиму, он им помогал, и за это получал связи, деньги, нереальные возможности.

Я же люто ненавидела и да… тоже дико боялась…

Один раз я от него вырвалась. Сбежала в другой город, как можно дальше от ненавистной деревни.

Но каким-то образом снова оказалась в проклятом месте, во власти отчима, еще изрезанная, едва живая. До сих пор не понимаю, кто нанес мне удары ножом и кинул в реку в нашей деревне.

Ведь последнее что я помню, я находилась за сотни километров от злосчастного места.

Но тогда ослабленная, я снова оказалась в доме этого страшного человека. Он оплатил мое лечение, и снова на всю округу прослыл благодетелем.

Еще не встречала человека, который бы так искусно умел пускать пыль в глаза.

Что ж больше Генка никому не причинит вреда. Я подожгла его вместе с подельниками.

Тогда я просто не видела другого выхода.

Глава 9

Мой отец погиб сразу после моего рождения. Пошел на охоту в горы и его загрызли дикие звери. Такова официальная версия. А как потом рассказал мне Генка, он просто устранил конкурента. Ему нужна была моя мама, как личный трофей. Она в свое время выбрала моего отца. Вот Генка и не успокоился, пока не заполучил ее.

А став ей мужем, он всячески издевался. Мстил ей… пока в итоге не избавился.

Как сейчас слышу взволнованный мамин голос:

- Прячься, родная, в чулане. Сейчас придет… папа, - а мне всего пять. Я мало что понимаю, но точно не могу считать этого человека отцом.

Но Генка требовал, чтобы я его так называла. А мать должна была меня учить. Мама всегда его слушала, боялась пойти наперекор. Но когда никто не слышал, по большому секрету рассказывала мне, каким замечательным человеком был мой настоящий отец.

Я мчу в чулан. Накидываю старую куртку. Позже я узнаю, что это старая курточка принадлежала моему папе. Вот почему мне казалось, что эта пропахшая плесенью вещица меня защищает и делает невидимой.

Закрываю уши, но все равно слышны нечеловеческие крики, душераздирающие, леденящие кровь, мне жутко страшно, не шевелюсь, едва дышу. Ночью за мной приходит мама и ведет меня в дом. Она дрожит, всхлипывает и пытается меня успокоить. У нее на лице и руках синяки…

Страшно подумать, но я не помню свою мать без синяков. Она постепенно превращалась в тень, боялась любого шороха. Но при этом продолжала дарить мне любовь, пыталась сделать все, чтобы у меня было нормальное детство.

Пока она была жива, Генка особо на меня внимания не обращал. Я старалась не крутиться у него под ногами. И при маме это срабатывало, у него было над кем издеваться.

А вот когда мамы не стало… отчим заметил, что я сильно похожа на мать, нашел черты моего отца. Вот тут уже нельзя было спрятаться в чулане. Генка взвалил на меня всю работу по хозяйству. Естественно маленькая девочка не могла справиться с огородом, многочисленными животными и делами по дому. Придраться Генке было к чему. И за свои «проступки» ночь я должна была провести в углу стоя на гречке.

Но и к этому я приспособилась, делала там уроки, научилась стоять так, что почти не чувствовала боли.

Только Генка никогда не останавливался. Он придумывал все новые и новые наказания. Написал для меня свод правил. А на людях играл заботливого опекуна.

Доходило до того, что я должна была стоять, как он велит. Подавать еду строго по графику и определенной температуры. В доме недолжно было быть ни одной пылинки. Влажная уборка два раза в день. При том, что Генка ходил по дому в обуви, специально мусорил, и не уставал повторять, какая я жалкая.

Мне было четырнадцать, когда я сбежала из деревни. Сбежала даже не от его издевательств, а когда узнала, чем он промышляет.

Я была уверена, что никогда больше не вернусь в этот ад…

Но после ранения, первое что увидела – довольную рожу Генки. Мой кошмар вернулся.

За время моего отсутствия отчим организовал в деревне приют для обездоленных женщин. Отличное прикрытие, в стенах которого творились немыслимые вещи.

Девушки беременели, некоторые по нескольку раз. Их дети бесследно пропадали. А приезжающие большие шишки, иногда депутаты, обзаводились детьми. Много малышей уехало за границу. Бизнес Геннадия процветал. А в округе образ его святости только рос.

Он и для меня готовил судьбу вечного инкубатора. Хотел расширять свой бизнес. А сколько женщин, которые не желали расставаться с дитям, пропали без вести…

К счастью мне неизвестно их точное количество, иначе можно окончательно с ума сойти. Насмотревшись на это все, узнав, что и для моей новой знакомой Виктории он готовит подобную судьбу, мои нервы сдали. Надо было это остановить, любой ценой. Выход я видела только один… стереть зло с лица земли.

Но было еще кое-что… то, что окончательно пошатнуло мой мир.

К Генке приехал Никита… вместе с другими его подельниками…

Тот кого я так и не смогла забыть… был заодно с ними… Тот кем грезила и жила все это время.

Все эти годы моя любовь только крепла, видоизменялась, превращаясь из светлого чувства в болезненную одержимость.

Я подожгла их в доме сельсовета. Они проводили свои собрания в подвале. Я заблокировала выход, чтобы никто не выбрался… Даже он… я не могла простить… своего первого, единственного, любимого, ненавистного… За все, что он сделал со мной… за годы мучений и моей дикой любви… За то, что оказался таким же…

Я слышала их крики. О дальнейшей своей судьбе не задумывалась… я горела там, вместе с Никитой… моим Вороном…

Надо было бежать, а я стояла. Хотела его спасти… Хотела открыть двери. И не позволяла себе сделать этого… Потом раздался взрыв…

Очнулась я уже в больнице. Надо мной склонился неизвестный мужчина.

Вадим.

Мой будущий муж.

Мой новый мучитель.

Глава 10

Сложно вспоминать. Иногда мне кажется, лучше бы ничего не помнила. Так было проще, даже рядом с Вадимом. Жизнь была гораздо лучше.

Удивительно, но я не считала, что забыла что-то важное. Провалы в памяти списывала на пребывание в больницах. После всех этих операций, у меня в голове творилась каша. И я сосредоточилась на настоящем, на Марусеньке.

Тем более, вначале Вадим казался мне рыцарем. Он спас меня. Оплатил лечение. Я очень сильно пострадала, на лице и теле было много ожогов. Часто приходил ко мне с дочкой, мне нравилось проводить время с малышкой. Я вышла за него по собственной воле. Нет, не любила, но испытывала чувство благодарности и уважения. Он был мне другом, спасителем.

Моя любовь затаилась. Она не пропала, но и много лет не выдавала себя. Ворон приходил ко мне в кошмарах, но даже там я не понимала кто это. И только обливалась слезами и тянулась к тени с черными крыльями за спиной. В моем сердце жило это черное разъедающее чувство, но оно затаилось, выжидало, чтобы потом нанести сокрушительный удар.

Вадим тогда искал Викторию, а нашел меня. И теперь наши судьбы с ним связаны так, что не разорвать.

Но сейчас все изменилось, у меня есть ребенок… свет в конце моего извечного черного лабиринта.

Ребенок от него… от того, кому никогда не была нужна. А я к своему стыду готова была ему простить убийство своей матери. Все положить на алтарь чудовищного чувства. Только ему это было не надо…

А теперь мне необходимо собрать себя по кусочкам. Восстановить в памяти все, до мельчайших деталей. Ради ребенка выстоять.

Остаток дня провожу с дочерью. Стараюсь не думать о нашей возможной разлуке. Но, увы, я не могу предсказать действий мужа. Вадим сейчас непредсказуем, особенно если он доберется до Виктории. А он доберется. Я его к ней приведу.

К себе в комнату прихожу, когда дом погружается в темноту. Подхожу к окну и смотрю на темное небо с одинокими, редкими звездами… Ворон… небо всегда ассоциируется с ним.

Полет с тобой… мечта… которая никогда не станет явью.

До утра смотрю на небо. Вспоминаю. Слезы не льются по щекам. Они в середине, оставляют кровавые дорожки. Где это спасительное забытье? Зачем память меня терзает, снова и снова заставляет прокручивать жестокий фильм под названием моя жизнь.

Когда спускаюсь на кухню, сталкиваюсь с Вадимом. Он стоит, облокотившись о холодильник с чашкой кофе в руке. Киваю в знак приветствия.

- Хорошего дня, - кивает в ответ. Ставит чашку и направляется к двери.

Я думала, он начнет что-то выяснять, или же сообщит о своем решении. Нет, он просто уезжает.

Он не может не согласиться! Пытаюсь успокоить себя. Но получается плохо… страх все больше одолевает.

Няня входит на кухню, держит за руку Марусеньку, и мне становится легче, тревоги отпускают. Готовлю для дочери завтрак, милые и такие любимые заботы.

До обеда не отхожу от Марусеньки. Лишь когда время поджимает, начинаю собираться.

- Я в салон, надо с волосами что-то сделать, - стараюсь говорить правдоподобно. – Скоро вернусь, не скучайте тут, - обнимаю доченьку.

- Я всегда скучаю, мамочка, - сжимает мою руку. А у меня от нежности дыхание перехватывает.

Водитель везет меня по указанному адресу. Оборачиваюсь. Так и есть, машина с охраной следует за мной. Шага ступить нельзя без его людей. Раньше меня это не волновало. Сейчас же это очень все усложняет. Приходится изворачиваться.

Вхожу в салон, администратор приветливо улыбается и проводит меня внутрь. Охранник остается сидеть в зале, ему приносят кофе. Остальная охрана ходит по периметру.

Страшно. Сердце едва не выпрыгивает. Рискую. Но… а как иначе?

Минут тридцать сижу в кресле, позволяю мастеру колдовать над своими волосами. А волнение по нарастающей, нервно барабаню пальцами по подлокотникам.

Администратор проходит мимо, едва заметный кивок головы. Иду в коридор, сворачиваю в одну из комнат салона, прохожу ее, снова коридор, следующая комната. Делаю глубокий вдох и открываю двери.

Он стоит, склонив голову набок, рассматривает меня, широко улыбается.

- Кого я вижу! – восклицает и подходит ко мне, раскидывает руки для объятий.

- Скотина! – даю ему пощечину. Еще одну. Еще…

Он улыбается еще шире.

- Я тоже соскучился по тебе, Капитошка.

- Адриан Аркадьевич, какой же ты гад! – восклицаю и обнимаю его за шею. Всхлипываю и целую в щеки, по которым только что прошлась ладонью.

- Вижу, моя девочка снова в строю, - гладит меня по голове.

- Мог бы меня раньше вернуть, - утыкаюсь в его плечо и даю волю слезам.

- Ммм… нет. Я не хотел, чтобы тебя касалась грязь, - поднимает мою голову, заглядывает в глаза.

- Она всегда была и будет… и да… я тоже очень соскучилась, Адриан, - крепче обнимаю человека, который уже давно занял место отца в моем сердце.

Глава 11

Никита

- До скорой встречи! – смеется охранник, открывая мне ворота.

- Лучше заткнись, - огрызаюсь.

Он прав, меня тут уже встречают как своего, каждая собака знает.

Хотел бы сказать, что больше сюда ни ногой. Да, вот только не зарекаюсь, с моим везением, «доброжелателями», случится может что угодно.

Отгоняю мрачные мысли. Сейчас свобода. Хоть я еще пока не знаю, какой ценой она мне досталась. Адриан открыл двери клетки, а его услуги всегда с душком. Наступать на горло принципам, предавать, лезть в очередное болото, не хочется.

Первым делом еду к сыну. Соскучился жутко. Если бы срок впаяли, не знаю, как бы в клетке долгие годы без него провел.

Двери квартиры мне открывает Славка. Как же без нее.

- Ты как вышел? Мои люди только начали… - змеиные глаза сканируют.

- Сам разобрался. Хочу видеть сына! – бесцеремонно отодвигаю ее в сторону и вхожу в квартиру.

- В детской, с нянькой, - машет рукой.

Влетаю в комнату. Сердце делает радостный кульбит.

- Папа! – Марк улыбается, едва меня завидев.

- Привет, пацан! – подхватываю его на руки, прижимаю к себе. В глазах странная мокрота.

- Ты где был? – хмурит бровки.

Такой знакомый жест… Василиса так делала, когда была чем-то недовольна.

Острый нож проходится по сердцу… Боль слишком живая, слишком реальная…

- Далеко… но сейчас я тут с тобой, - всматриваюсь в его лицо. Подрос.

А я пропустил несколько месяцев его жизни. Так хочется всегда быть рядом, каждая минута рядом с Марком на вес золота.

Все же спасибо Славке. Сына моего уберегла. У полиции из-под носа увела. Не только у них.

Интересно Карина думала, когда сдавала меня, что ставит под угрозу ребенка? Злость на подлую фальшивку только нарастает… Руки чешутся скрутить ее шею. Сколько проблем из-за нее!

И скоро нам придется встретиться. Слишком многое с ней связано.

Еще бы понять, кто она вообще такая. Откуда ее откопал Вадим?

Давно ведь чую, что не все с ней просто, она не только копия.

Мысли как рой мух крутятся в голове. Только Марк немного помогает хоть ненадолго сбросить тяжесть с плеч.

Провожу с сыном около часа, и только после иду к Славке на кухню.

Она ждет. Терпеливо. Молча.

- Спасибо за сына, - беру протянутую ей чашку кофе.

- Угу, - кивает.

Недовольная.

Молчим. Смотрим каждый в свою чашку.

- Ничего не хочешь мне объяснить? – первая прерывает молчание.

- На данный момент нет.

- Только не надо из меня идиотку делать, - змеиные глаза яростно сверкают.

- Уж кем, а идиоткой я тебя никогда не считал. Не время, Слав. Как разгребусь, ты первая узнаешь.

- Ой, - машет рукой. – Знаю я, как ты разбираться будешь! Ник, выкладывай, кто тебя вытащил?

- Не могу. Пока нет.

Между ней и Аркашей твориться такая дичь, что я меньше всего хочу туда лезть. Но, так или иначе, а меня уже втянули.

И Славку предавать у меня нет намерений. Как и не хочу под его дудку плясать.

- Адриан ко мне подбирается, - она не спрашивает. Она уже все знает. – Ник, мы не первый год знакомы. Пора уже понять, что тайны со мной не прокатят, - смотрит осуждающе.

- К чему этот цирк, если все знала? – барабаню пальцами по столу.

- Давала шанс сознаться.

- Слушай! Лучше дай мне шанс не вмешиваться в ваши грязные делишки! – закипаю.

- Так не получится, - цокает языком.

- Это я уже понял, - вздыхаю. – Сына я забираю.

- Я сняла тебе квартиру. В твоем доме находиться небезопасно.

- Спасибо, - смотрю на нее с благодарностью. Обо все подумала, все просчитала… но… я между двух огней, это при том, что ком своих проблем растет ежесекундно.

- Эту няньку бери. Я ее долго подбирала. Эльвира еще в больничке.

- Знаю, - стискиваю руки в кулаки.

Виктория во время побега ударила Эльвиру по голове, травмы серьезные и она до сих пор не оправилась. Эльвира заменяла мне няньку, по дому все делала, она была в курсе многих моих дел. Бывшая тюремная надзирательница, стала частью моей жизни. И из-за меня едва ее не лишилась.

Славка и тут обо всем позаботилась. Оплатила лечение Эльвиры в лучшей клинике за границей.

Змеюка она. Но я не могу ее предать. Даже если это мне будет дорого стоить.

Размышления прерывает звук полученного сообщения на телефоне. Казалось бы стандартный звук, а сердце подпрыгивает.

Достаю мобильный из кармана. В руке непонятная дрожь.

Неизвестный номер. Текста нет. Есть только фотография. Белокурой девочки… она так похожа на Марка… Смотрит на меня через экран, мою душу своим маленьким кулачком держит.

- А дочь твоя все же жива, - Славка становится сбоку и смотрит на фото.

- Жива, - горло сдавливает, в глазах все двоится. – Где она, Слав?

- Я не могу знать всего, Ник, - вздыхает. – Но узнаю, можешь не сомневаться, - ободряюще подмигивает.

Глава 12

Карина

Мало! Чудовищно мало времени! Я столько лет не видела Адриана, и мы так мало смогли поговорить. Задерживаться я не могу. Слишком большой риск, тем более сейчас, когда бдительность Вадима зашкаливает.

Но все же на душе легче. Есть осознание, что я не одна. Хоть я не имею права взваливать на Адриана все свои проблемы. Он прячет Викторию, не даст ей сбежать. Но и впутывать его в противостояние с мужем не хочу. Слишком рискованно. Я могу потерять Марусю. Хоть уверена, Адриан мог бы мне помочь сбежать, он даже предлагал. Но на такое я никогда не пойду.

Когда я бежала от отчима четырнадцатилетней девчонкой, Адриан подобрал меня на улице. Я сидела на обочине дороги и жевала булочку, грязная, промокшая. Не знаю, почему он тогда остановился, почему не побоялась сесть к нему в машину. Но я никогда об этом не пожалела.

Адриан заменил мне настоящего отца. Оплатил квартиру, учебу, покупал все необходимое и заботился… Его доброта безгранична, по крайней мере, ко мне.

Хотя я прекрасно знаю, что и у Адриана есть темная сторона. Свои слабости и пороки, а уж сколько врагов, не счесть. Но мне все равно, я всегда его буду защищать и помогу во всем.

Есть у названного отца и свое горе. Он никак не может найти сына. Ребенка от женщины, которую он безумно любил и… скорее всего, любит до сих пор. Он так же болен, как и я Вороном.

Так хотела его расспросить, как продвигаются поиски сына. Но не хватило времени. Столько всего не сказано… Я видела Адриана последний раз еще до своих ранений.

Он меня похоронил. Так сегодня сказал. Кто-то его очень старательно убедил, что меня больше нет в живых. А зная Адриана, его дотошность, некто очень сильно постарался.

Одно все же окрыляет, теперь я точно знаю, что мой ребенок будет жить! На крайний случай есть план, есть защитник. Невероятное чувство быть кому-то нужной! Не чувствовать себя одной-одинешенькой в этом мире.

Даже не замечаю, как мастер заканчивает работу с моими волосами. Все еще под впечатлениями от встречи. Выхожу к охраннику, вздыхаю с облегчением, он сидит и роется в телефоне.

Когда возвращаюсь, Вадим уже дома, буравит меня тяжелым взглядом.

- У тебя выкидыш не случился? – изрекает вместо приветствия.

- Не дождешься! – фыркаю.

- О как! – на губах играет кривая усмешка. – Откуда столько дерзости? Почувствовала себя неуязвимой?

Почему мне кажется, что у его вопроса двойной смысл?

- Вадим, просто оставь меня в покое! – пробую уйти из комнаты, но он преграждает мне путь.

- Я еще не дал согласия! – смотрит как зверь, готовый разорвать.

- И? Мне теперь перед тобой на коленях стоять? – я действительно стала дерзить.

Встреча с Адрианом на меня определенно повлияла, подарила больше уверенности. Ну и мое презрение к мужу растет в геометрической прогрессии.

- Хм… я не против, - садистски улыбается.

- Тебе еще мало моих унижений?

- Катастрофически мало. Ты не заплатила за предательство, измену, не поблагодарила за свое спасение. Кариш, ты вообще дико неблагодарная особь. Меня это удручает. Зачем мне такая жена? – он говорит это все нараспев, с мерзкими смешками, еще и ковыряется зубочисткой в зубах.

- Я себя неважно чувствую. Давай отложим выяснение отношений, - пробую сбежать в свою комнату. Он играет на моих нервах и хочет вывести из равновесия.

- Сейчас! – хватает меня за руку. - И ты мне расскажешь, так очень убедительно расскажешь, почему я должен оставить существо в твоем животе! – дышит рвано, словно после тяжелого бега.

- Это ребенок! Слышишь! – хочу дать ему пощечину. Вадим перехватывает мою руку.

- Это ошибка. Недоразумение. Существо. Что угодно, только не ребенок! Ты знаешь, кто его отец? Уголовник… и это меньшее из его недостатков! – лицо краснеет, глаза кровью наливаются. Вадим в бешенстве. В таком состоянии с ним говорить нельзя. А то действительно быть беде.

Пока лихорадочно думаю, что предпринять, как его успокоить. В комнату вбегает Марусенька.

- Мамочка уже вернулась!

- Сокровище мое! – Вадим мгновенно меня отпускает. Лечу к дочери.

Каким бы психом он ни был, но дочь любит, и при ней ничего не устроит.

Марусенька! Спасительница моя!

Как почувствовала, появилась именно в тот момент, когда я нуждалась в помощи!

Расцеловываю дочь, обнимаю, вдыхаю ее запах. Сразу становится легче. Нет, не могу я без нее. Я должна бороться… и… терпеть Вадима.

Мои дети, все, что у меня есть в жизни. Только для них живу.

Не отхожу от Марусеньки, пока она не засыпает вечером. Все время оглядываюсь, боюсь, как бы Вадим не зашел. Но он к счастью, не дает о себе знать.

Следующие три дня проходят в напряжении. Всеми силами избегаю мужа. Боюсь его очередного приступа ярости. Стараюсь постоянно находиться с дочерью, в присутствии прислуги.

Но Вадим, ограничивается только едкими фразами, но не делает попыток остаться со мной наедине.

- Завтра вечером ко мне важные люди приедут. Приведи себя в порядок и не ходи замухрышкой, - бросает, даже не глядя на меня.

Это не сложно. Даже лучше, при посторонних он точно меня не тронет. Даже вздыхаю с облегчением, что один вечер можно не вздрагивать от каждого шороха.

Я бы предпочла вообще не выходить к гостям. Но Вадим любит пускать пыль в глаза. Потому его жена должна блистать, улыбаться и играть роль радушной хозяйки.

По его наставлению надеваю новый комплект украшений, безумно дорогих, массивных и абсолютно безвкусных. Красное обтягивающее платье ниже колен, туфли на огромной шпильке. Чувствую себя разряженной куклой.

Выхожу к гостям. Надеваю лицемерную маску, поддерживаю светские беседы. Все идет по накатанному сценарию.

Его появление ощущаю сразу. Ток прошибает. А волосы встают дыбом, словно от взмаха черных крыльев.

Замираю. Боюсь увидеть невозможные черные глаза, потусторонние и манящие.

Его взгляд обжигает спину.

Глава 13

Никита

Вадим устраивает у себя собрание напыщенных придурков. Долго раздумывал идти или нет. Но желание увидеть лживое лицо Карины пересилило.

Я ведь ей поверил тогда, и за это не прощу. Плюс она мне должна, информация от нее позарез нужна. А потом займусь плотно загадочной пташкой, кто и откуда она.

Пафосный двор Вадима освящен, глаза режет. Внутри все закипает…

Только вхожу, сразу ее спина в глаза бросается, ровная, утонченная, в красном платье. А память уже дорисовывает, какая у нее совершенная фигурка… О чем я?

На Ваську она похожа… потому и засматриваюсь. Даже со спины.

Каринка меня учуяла. Не знаю, каким образом, но мгновенно напряглась. Понимает, что попала, придется ответить за предательство.

Вадим к ней подходит, по-хозяйски к себе притягивает, будто не жена, а вещь. Но ей видимо нравится, в плечо его утыкается. На меня даже не смотрит.

А я профиль вижу, вылитая Василиса. И накрывает, сильно, дико… воспоминаниями, тоской… любовью моей неизлечимой. Сердце в тиски сжимается, воздух, нет его больше, без нее так и не научился дышать. Но вот сейчас еще тяжелее, будто кислоту вдыхаю.

А когда Вадим свою речь толкает, у меня челюсть едва до пола не падает.

Беременна…

И внутри все обжигает, и удары по сердцу, чем-то острым, ядовитым. Перед глазами черные круги.

Почему меня это задевает?

А вдруг?

Шальная мысль в голову приходит. Бредовая… но все же…

- Поздравляю, - выдавливаю из себя улыбку.

Делаю даже больше, подхожу к Вадиму и жму ему руку.

- Спасибо, брат, - буравит меня глазами.

А эта… продолжает к нему прижиматься. Носом в его пиджак уткнулась, будто надышаться своим муженьком не может. Что-то раньше я любви не замечал. Неужто теперь счастливая семейка? А со мной тогда зачем была?

Про Викторию она не знала. Но вот чтобы подставить, это точно она руку приложила. Не удивлюсь, если ее рассказы про боязнь Льва – ложь. А на самом деле на него работает.

- Какой срок? – зачем я это спрашиваю?

Не дает покоя мысль дурацкая.

- Двенадцать недель нашему счастью, - поднимает Карину на руки, расцеловывает в щеки, целует в губы.

От отвращения едва не выворачивает.

Идиллия.

Мерзость.

Почему еще сильнее задыхаюсь?

Я реально надеялся, что ребенок мой?

Идиот.

Мало меня предавали. Мало в аду поварился, надо больше.

Она когда со мной была, уже ребенка от Вадима носила. И от этого еще гаже на душе.

Они семья, а я… я всегда побоку. Вадим себе куклу слепил, и продолжает жить, играет с ней в счастье. А может, и правда все у них не так плохо.

И Васька с Вадимом была. И я не знаю, какие у них там отношения были. Про него она ничего не говорила… но возможно, она его любила, а я так…

Голова раскалывается, от мыслей, которые, как плети хлещут меня без остановки. Удар. Еще один. Еще. До крови. До костей. По нервам. Душу наизнанку.

Почему меня это так цепляет?

- Карина, вам повезло, Вадим будет отличным отцом, - обращаюсь к ней.

Что бы наконец посмотрела мне в глаза, чтобы перестала трусливо прятаться за его плечо.

Именно в этот момент мне жизненно важно поймать ее взгляд. Какая- то дикая, порабощающая потребность.

И она поднимает голову. Смотрит затравленно, неотрывно. Невозможно голубые глаза, небесные, а в них непролитые капли слез… будто небо вот-вот заплачет. А еще жадность во взгляде, алчность, будто она дорвалась и не может насмотреться.

Губы приоткрывает, на ресницах блестят капли слез, как маленькие бриллианты.

И так в этот момент мне Ваську напоминает. Лицо… сколько же Вадим заплатил, за такую точную копию?

Проваливаюсь во времени. Снова Василиса жива, и я могу любоваться ею.

Только я забываюсь, это всего лишь фальшивка.

- Вы даже не представляете себе, как мне повезло, - отвечает с надрывом, и снова пожирать меня глазами.

Зрачки лихорадочно бегают, будто она не может насмотреться. В жар бросает от ее взгляда. От того, что не новые ощущения. Было это раньше…

Глава 14

Странные ощущения. Упускаю что-то, оно вертится совсем рядом, а ухватиться не могу.

- Любовь чудеса творит. Врачи в один голос твердили, что Кариночка не сможет забеременеть. Но я очень старался, - Вадим накручивает на палец локон ее белокурых волос.

Каждое его слово в меня впивается, под кожу жгучими иглами, душу травит.

- Да, в такой ситуации дети только от больших чувств рождаются, - к нам подходит какая-то тетка, и кокетливо стреляет глазками.

Каринка продолжает на меня смотреть. Даже не моргает. Небесные огромные глаза темнеют, словно перед грозой. Красивые они у нее… только лживые… Да и зачем мне чужое небо? Там уже хозяйничает Вадим.

И он имеет право, он ее нашел, он создал.

Злюсь на себя, что так остро на ее беременность реагирую. Что казалась такой искренней в моих объятиях.

- Вы заслуживаете друг друга. Идеальная пара, - дергается, будто я ей пощечину дал.

Что ж… разговора лживая фальшивка все равно не избежать.

Не хочу признаваться себе, что не об информации, не о делах думаю, а дико хочется наедине с ней остаться.

- Спасибо, брат, - Вадим хлопает меня по плечу.

- Простите, мне надо отойти, - Карина высвобождается из объятий мужа.

Делает шаг ко мне. На шее у нее безвкусное ожерелье. Известной фирмы, дорогое. Вадим украшает свою игрушку. Но эти безделушки ее портят.

Память подсовывает другой образ Карины. Живой… настоящей… Только это все тоже была игра.

- Ворон вырвался из клетки, поздравляю, - шепчет, проходя мимо меня. – А свобода горчит… крылья подрезаны. Не взлететь.

Полосует меня взглядом. В небесных глазах молнии, они в меня летят.

Она шикарна в гневе!

Живые эмоции проходятся по телу, ток бежит по венам. Будоражит. Пробуждает азарт.

Подожди, Каринка, совсем скоро я до тебя доберусь.

Ситуация однозначно гнилая, только я впервые за долгое время не чувствую себя выжженной, опустошенной оболочкой. Да, я ненавижу, злюсь, и при этом во мне горит нечто… что пока не поддается расшифровке. Это все притупляет боль, дает возможность вдыхать смрадный запах, и даже ощущать некоторые вкусы жизни.

Разбираться со лживой Каринкой мне определенно понравится. Провожаю ее взглядом, как немного пошатываясь, выходит из зала. Так и тянет побежать следом. Но это слишком палевно. Я найду более подходящий момент.

- Никита, правильно? – ко мне подходит та тетка, которая влезла в разговор.

- Да, - киваю и отворачиваюсь.

- А я Галина, лучшая подруга семьи, - крутится возле меня. – Тут восхитительные угощения, а кофе… ммм, - глаза закатывает. Если она думает, что это соблазнительно, она глубоко ошибается.

- Спасибо. Нет, - отхожу к окну. Так эта настырная тетка за мной увязывается.

- Вы знаете, я первая была, кто узнал о счастье в семье Вадима и Карины. Я их в клинике встретила. Такие радостные были. Отличная они пара! – восторженно хлопает в ладоши.

- Идеальная, - цежу сквозь зубы.

- Я частый гость в их доме, и как ни приду, тут всегда атмосфера счастья, они отлипнуть друг от друга не могут. Очень редко такую любовь встретишь, - продолжает тараторить, рот не затыкается.

Еще и ко мне все ближе и ближе подбирается. От нее пахнет конфетами, приторный и тошнотворный запах.

- Угу, - смотрю в окно. Всем видом показываю свой игнор. Послать бы ее, не вежливо и не культурно, но что-то меня останавливает. Пока доверяю чуйке, но мое терпение на исходе.

- Недели две назад к ним заезжала, с Кариной хотела по магазинам пробежаться. Вхожу в дом, а она пальцы Вадима целует, а он ей нежные слова шепчет. Вы бы видели… эх, что и говорить, белой завистью им завидую, сама о такой идиллии мечтаю, - и на меня красноречиво смотрит, губы облизывает.

Только не понимает, что каждое ее слово – это ржавый гвоздь, который она методично забивает в мою душу. Ржавая боль проходится по нервным окончаниям, доносит до моего сознания всю дикость ситуации…

Если тетка говорит правду, а она, скорее всего, не лжет. Там мозгов мало для хитрых манипуляций, и это ее способ закадрить меня. То выходит, что Каринка поет песни о любви Вадиму, реально играет в идеальную семью, и при этом ничего не помешало ей изменить мужу со мной. Эта Галина еще больше подтвердила лицемерие Карины, что веры ей нет, не может быть.

На душе становится гадко… чем больше узнаю про Карину. Тем меньше она тянет на жертву.

А с чего я взял, что ей так плохо было с Вадимом?

И есть ли мне дело до нее? Да, за предательство заплатит.

А что мне еще надо? Разве я хотел отношений? Просто забыться с фальшивкой, с копией той женщины, которую всегда буду любить. Но адреналин все больше течет в крови. Правду хочу, и я раскопаю все.

- Прости, Галина. Но мне с братом пообщаться надо, - Вадим появляется вовремя, освобождает меня от навязчивой тетки.

А поговорить нам действительно надо. Давно пора.

Глава 15

- Свобода, это слово для тебя имеет особое значение, - говорит Вадим, когда прислуга уходит, поставив перед нами две чашки кофе.

- На что-то намекаешь? Угрожаешь? – выгибаю бровь.

- Ну что ты! – выставляет руку вперед. – Я не враг тебе, Ник. И никогда не желал, чтобы ты сидел. Мне ли не знать, что мотал ты срок вовсе не за свои проступки. Хоть,- прищуривается, - У тебя и своих «подвигов» хватает, за которые можно загреметь.

- По себе судишь, - ухмыляюсь.

- И я не без греха, - кивает.

Вадим держится уверенно. Чую, на руках у него козыри, и он думает, когда их пустить в ход. А на данный момент прощупывает почву.

- Чего ты хочешь? – задаю вопрос в лоб.

- Я не ищу с тобой вражды, Ник. Но ты как специально дразнишь, снова наступаешь на те же грабли. Даже больше, - делает глоток кофе, смотрит на меня, изучает. – Зачем ты прятал Викторию? Кто она тебе? Или это у тебя страсть такая, лапать всех моих женщин? Ник, реально, - холодно улыбается, - Тебя природа вроде не обделила, девок в мире… - проводит пальцем по горлу, - Так почему ты постоянно переходишь мне дорогу?

- С Викторией у меня свои счеты были. Ничего… ммм… личного… - не нравится мне тема.

Особенно если учитывать, что не моя это история. Точнее впутала меня Славка, ее сдавать не вариант. А так я знать не знал, что у Тори ребенок от Вадима. Когда только успела? С тюряги сразу к нему в постель? И змеюка до последнего молчала, только когда запахло жареным рассказала. Оно мне надо? Нет…

Только поздно. Я уже впутался. И Викторию надо найти, раньше Вадима. Она мой козырь. Слишком для многих она важна.

- Хромая, обезображенная… Ник… - качает головой. – Или внешность не имеет значения, главное, что женщина моя.

- Вадим, к чему это все? Переходи к делу, - обрываю его раздраженно.

- Ты хоть понимаешь, что натворил? Кому дал карты в руки? Еще одной моей… - стучит ручкой по столу, кусает нижнюю губу. – А ведь Льву только на руку, что мы с тобой грыземся. А я не меньше тебя хочу мести, - ручка трескается в его пальцах, он ее разламывает и со злостью откидывает на пол. – Тем более, когда у меня скоро появится сын. Он сразу же станет мишенью для папаши.

Последняя фраза больно ударяет. По открытым ранам на сердце, там, где и так не осталось живого места.

- Что ж ты так отзываешься о матери своего ребенка? – откидываюсь на спинку стула, спрашиваю насмешливо.

- Которая прыгнула к тебе в койку, едва ты поманил пальцем? – Вадим кривится. – Если бы не срок, если бы не был уверен, что беременность наступила до… ммм… ваших развлечений… То я бы усомнился, чей это ребенок. А так хоть в одном я уверен на все сто.

Он снова полосует меня словами, режет, кромсает. Только от правды нет защиты. Каринка… фальшивка, а все равно идет по стопам Василисы… будто с внешностью передалась и вся подлость Васьки.

Побежала ко мне, когда под сердцем уже наносила его ребенка! Вот за это нет и не будет ей прощения… впрочем, за предательство тоже.

- Держишь ее ради ребенка?

- Не только, - отводит взгляд. – Она моя. Хоть ты ее и испортил. Но я ее создал! Ай, - машет рукой. – Тебе не понять. Это мои загоны. Но я не обольщаюсь, Каринка бледная копия, хоть и весьма продуманная, свою выгоду не упустит. Ну и ветреная. Хоть меня и любит… по-своему… Но после Васьки… ты понимаешь, - трет виски, тяжело вздыхает. – Очень много у нас с тобой общего, Брат… Не хочу я с тобой враждовать, но ты раз за разом вынуждаешь меня это делать.

- Не враждуй, - отвечаю спокойно, делаю глоток кофе.

- Пытаюсь, - смеется, открыто… даже дружелюбно. – Потому у меня к тебе предложение, - барабанит пальцами по столу, - От которого ты просто не сможешь отказаться.

- Заинтригован, - ухмыляюсь. – Какое же?

- Ты забываешь о Каринке. Не ищешь с ней встреч. Оставляешь в покое. Во всех смыслах, - взгляд становится холодный, непроницаемый. – А я помогу тебе вернуть дочь…

- Ты знаешь, где она? – вскакиваю с кресла. Внутри ураган, слова попадают точно в яблочко. Вадим знал, куда целится.

- Васька от тебя тогда родила… хоть я надеялся, что дети мои, - разводит руками. – Я недавно узнал, что девочка жива. Займись своими детьми, и не лезь в мою семью. Это более чем справедливое предложение, брат…

- Где моя дочь? – повторяю вопрос. Я готов прямо сейчас вытрясти из Вадима ответ, руки так и чешутся.

- Она не у меня. Но я знаю, как ее забрать. Говорю ж, не враг я. Потому и хочу договориться. А потом мы вместе найдем и уничтожим нашего папашу, - Вадим встает с кресла, берет меня за плечи, долго смотрит мне в глаза. – Я готов все забыть… ты мне брат, Ник…

- Это ты мне на телефон фотку присылал?

- Какую еще фотку? – в глазах непонимание, хмурится. Вроде бы действительно не лжет. – Ник, во что ты опять впутался? Нельзя нам враждовать! - качает головой. Отходит к столу. Достает из ящика папку, - Ладно, чтобы ты понимал, что причин для отказа у тебя нет, а сожалеть не о ком, почитай досье… что из себя представляет милейшая Кариночка.

Беру из его рук бумаги… беглый взгляд… земля уходит из-под ног.

Ее тайна… больше для меня не тайна.

Хотел узнать, кто такая Карина… что ж теперь знаю…