Ее ангел тьмы

Глава 1. Пробуждение в пепле

Каин проснулся от боли.

Она была знакомой, почти уютной — как старый шрам, который ноет перед грозой. Его крылья, огромные и полупрозрачные, дрожали, цепляясь за холодный камень пола. Он лежал в руинах заброшенной церкви, где прятался последние три дня. Сквозь разбитые витражи лился лунный свет, и в его синеве плавали крупицы пепла.

Опять кошмар.

Во сне он снова видел падение.

Небо, разорванное, как пергамент. Собственный крик, которого он уже не помнил. И руки — десятки рук — выталкивающие его вниз.

«Ты больше не один из нас, Азариэль.»

Каин встал, и тень от его крыльев заплясала на стенах, будто живая. Он подошёл к разбитому алтарю, где лежало единственное, что у него осталось: чёрное перо.

Последнее напоминание о том, кем он был.

— Опять застрял в прошлом? — раздался хриплый голос.

Каин не обернулся. Он знал, кто это.

— Ты же знаешь, что я ненавижу, когда ты появляешься без приглашения, Вельз, — проворчал он.

Из тени выскользнула фигура в потрёпанном плаще. Вельз — низший демон, торговец информацией — вечно ухмылялся, будто знал что-то, чего не знал никто другой.

— Ну, знаешь ли, когда твои бывшие братья ангелы рыщут по всему городу в поисках «предателя», лучше держаться вместе.

Каин сжал кулаки.

— Что им нужно?

— Ты. Ну, точнее, то, что ты украл.

Каин замер.

— Я ничего не крал.

— Ах да, конечно, — Вельз рассмеялся. — Просто случайно оказался в Храме Тайн в тот момент, когда пропала Печать Соломона. Совпадение!

Каин резко развернулся.

— Я не брал Печать.

— Но ты знаешь, кто взял.

Тишина.

Каин отвернулся.

— Убирайся.

Вельз вздохнул.

— Ладно, ладно. Но если передумаешь — я знаю, где спрятана девочка.

***

Каин не должен был искать её.

Он клялся больше не вмешиваться в дела смертных.

Но когда он увидел её впервые — маленькую, хрупкую, с глазами, полными чего-то, чего у неё не должно было быть — он понял: она не такая, как все.

Лия сидела на крыше старого дома, свесив ноги в пустоту, и смотрела на звёзды.

Каин наблюдал за ней из тени, не решаясь подойти.

— Ты собираешься стоять там всю ночь? — вдруг сказала она, не оборачиваясь.

Каин нахмурился.

— Ты… видишь меня?

— Ну, да, — она повернулась, и в её глазах вспыхнуло что-то странное. — Ты же не просто тень, правда?

Он замер.

Она не должна была его видеть.

— Кто ты? — спросила Лия.

Каин медленно вышел из тени.

— Ты не должна меня видеть.

— Но вижу.

— Ты не должна со мной разговаривать.

— Но разговариваю.

Она улыбнулась, и в этот момент Каин почувствовал что-то странное.

Боль.Но не свою. Её.

Он чувствовал её боль.

— Что с тобой? — прошептал он.

— А?

— Ты… ранена?

Лия нахмурилась, затем медленно закатала рукав. На её запястье был шрам — странный, будто что-то вырвали изнутри.

— Это… всегда со мной.

Каин почувствовал, как его крылья напряглись.

Она не просто человек.

Она — Пустая.

И тогда он услышал звук крыльев.

Чистых.

Безупречных.

Ангельских.

— Они нашли меня, — прошептал Каин.

Лия посмотрела вверх.

— Кто?

— Беги.

— Что?

— БЕГИ!

Он толкнул её, и в тот же миг молния ударила в то место, где она только что стояла.

С неба спустились две фигуры в сверкающих доспехах.

— Азариэль, — произнёс один из них. — Ты нарушил Завет.

Каин оскалился.

— Я больше не Азариэль.

— Ты украл Печать.

— Я не брал её!

— Тогда скажи, кто взял.

Каин посмотрел на Лию, которая в ужасе прижалась к стене.

И решил.

— Я не знаю.

Ангелы обменялись взглядами.

— Тогда ты нам не нужен.

И они атаковали.

Каин развернул крылья, и тьма сомкнулась вокруг них.

Он не мог победить ангелов.

Но он мог задержать их.

— ЛИЯ, БЕГИ!

Она бросилась вниз по лестнице, а Каин бросился вперёд, встречая клинки ангелов когтями и огнём.

Один из ангелов ранил его в плечо, и Каин зарычал.

— Ты выбрал сторону смертных, предатель, — прошипел ангел.

— Я выбрал сторону тех, кого вы бросили!

Он ударил, и ангел отлетел.

Но второй уже занёс меч.

В последний момент что-то чёрное мелькнуло в воздухе — и ангел вскрикнул, отступая.

Каин обернулся.

Лия стояла за ним.

В её руке горело чёрное пламя.

Ангелы замерли.

— Пустая… — прошептал один из них.

— Она не должна существовать.

Каин встал между ними и Лией.

— Троньте её — и я разорву вас на куски.

Ангелы посмотрели друг на друга…

И исчезли.

Тишина.

Лия дрожала.

— Что… что это было?

Каин медленно повернулся к ней.

— Ты… Что ты сделала?

— Я… не знаю.

Она посмотрела на свои руки.

— Я просто… хотела тебя спасти.

Каин почувствовал что-то странное.

Страх. Но не за себя. За неё.

— Лия… — он медленно подошёл ближе. — Ты в опасности.

— Из-за этих… ангелов?

— Из-за того, что ты есть.

Она посмотрела ему в глаза.

— А кто ты?

Каин глубоко вздохнул.

— Я тот, кто не должен был тебя находить.

Где-то вдалеке завыла сирена.

Каин понял — ангелы вернутся. С подкреплением.

— Нам нужно уходить.

— Куда?

— Туда, где тебя не найдут.

— А ты?

Каин посмотрел на неё.

— Я… не знаю.

Но он знал одно.

Теперь он не мог её оставить.

Глава 2. Предел пустоты

Городские огни мелькали за окном поезда, уносившего их на север. Лия прижалась к холодному стеклу, следя, как тени зданий растворяются в ночи.

— Куда мы едем? — спросила она, не отрывая взгляда.

Каин сидел напротив, его крылья плотно прижаты к спине, словно тёмный плащ.

— Туда, где ангелы не смогут тебя найти.

— А где такое место?

Он не ответил.

Вместо этого достал чёрное перо — то самое, что всегда носил с собой. Оно дрожало у него в пальцах, будто живое.

— Ты всё ещё не сказал, кто ты, — Лия повернулась к нему. — И почему они называют тебя предателем.

Каин сжал перо.

— Потому что я им стал.

Поезд нырнул в тоннель, и на секунду их окутала тьма.

— Я не брал Печать Соломона, — тихо сказал Каин. — Но я знаю, кто это сделал.

— Кто?

— Демон по имени Малх. Он… старый враг.

Лия нахмурилась.

— А почему ангелы охотятся за тобой, а не за ним?

— Потому что Малх — лишь инструмент.

Каин посмотрел на неё.

— Печать может открыть врата в Предел. И если это случится…

— Что?

— Ты умрёшь.

Тишина.

Лия медленно отодвинулась.

— Почему?

— Потому что ты — Пустая. Ты… не должна существовать.

За окном мелькали огни. Каин закрыл глаза, снова видя тот день.

Небеса, объятые пламенем. Крики ангелов. И он — стоящий перед Судом, обвинённый в том, что узнал правду.

— Херувимы — хранители тайн, — прошептал он. — А самая большая тайна в том, что души людей… не принадлежат Богу.

Лия замерла.

— Чьи они?

— Предела.

Поезд резко затормозил.

Каин мгновенно вскочил, почувствовав его присутствие.

— Он здесь.

Двери вагона с грохотом распахнулись.

На пороге стоял Малх — высокий, с кожей, покрытой трещинами, словно разбитый фарфор. Его глаза горели красным.

— Азариэль, — прошипел он. — Ты знаешь, зачем я пришёл.

Каин шагнул вперёд, закрывая собой Лию.

— Ты не получишь её.

Малх рассмеялся.

— Она даже не человек. Она — дверь. И я открою её.

Он бросился вперёд.

Каин схватил Малха за горло, но демон исчез — и появился за спиной Лии.

— Прощай, Пустая, — прошептал он, занося коготь.

И тогда случилось то, чего не ждал никто.

Лия вскрикнула — и чёрное пламя вырвалось из её рук, окутав Малха.

Демон завыл от боли.

— Как?!

Каин воспользовался моментом — вонзил когти в грудь Малха и швырнул его через весь вагон.

— Беги! — крикнул он Лие.

Она бросилась к выходу.

Улицы города были пустынны.

Каин и Лия бежали через переулки, слыша за спиной рёв Малха.

— Куда мы?! — задыхалась Лия.

— Только вперёд!

Но вдруг земля ушла из-под ног.

Они провалились в темноту.

Когда Каин пришёл в себя, он увидел пещеру, стены которой были покрыты древними символами.

— Где мы? — прошептала Лия.

— Там, где начинается конец.

Перед ними зияла пустота — огромная, бездонная.

Врата в Предел.

И они начинали открываться.

— Что нам делать? — Лия схватила Каина за руку.

Он посмотрел на неё.

— Ты должна закрыть врата.

— Как?!

— Ты — Пустая. Ты можешь впитать их силу.

— Но… что будет со мной?

Каин замолчал.

— Ты станешь… собой.

Лия шагнула к бездне.

— Я боюсь.

Каин встал рядом.

— Я с тобой.

Она глубоко вдохнула — и протянула руки.

Тьма сомкнулась вокруг неё.

Когда всё закончилось, Лия рухнула на колени.

Каин подхватил её.

— Ты… жива?

Она открыла глаза.

Они были чистыми. Человеческими.

— Я… помню, — прошептала она.

— Что?

— Кто я.

Каин замер.

— Кто?

Лия улыбнулась.

— Я — Лия. Просто Лия.

И в этот момент его крылья дрогнули.

Одно перо стало белым.

Глава 3. Обрывки правды

Лия открыла глаза. Перед ней простирался незнакомый потолок, испещренный трещинами, напоминающими застывших змей. Утренний свет пробивался сквозь запыленное окно, окрашивая маленькую комнату в бледные тона. Где-то вдали кричали чайки, их голоса смешивались со скрипом старых половиц.

— Ты жива, - раздался из угла голос Каина. Он сидел, слившись с тенями. Его крылья, обычно черные как смоль, теперь украшало одно-единственное белое перо, выделявшееся на темном фоне, словно капля света в океане тьмы.

— Где мы? - Лия приподнялась, и комната тут же поплыла перед глазами.

— На окраине города. В безопасном месте, - ответил он, намеренно не добавляя слово "пока", которое повисло между ними невысказанным.

Головная боль сдавила виски. Лия прижала пальцы к коже, будто пытаясь выдавить из памяти обрывки видений. Я что-то помню...

Каин наклонился вперед, его глаза, мерцающие в полумраке, стали внимательнее. Что именно?

— Дом. Высокий, с красной крышей. И... женщину. Она называла меня дочерью.

Тишина затянулась. Лия замерла, осознавая абсурдность своих слов. — Но... я же Пустая. У меня не может быть матери.

Каин отвернулся, его молчание говорило красноречивее любых слов.

Она встала, босые ноги коснулись холодного деревянного пола. Подойдя к треснувшему зеркалу, Лия взглянула на свое отражение - и оно моргнуло на секунду позже, чем она сама.

— Каин? - позвала она, чувствуя, как он встает за ее спиной, его дыхание едва ощущалось на затылке.

— Ты не просто Пустая, Лия. Ты... что-то другое.

— Что это значит?

— Не знаю.

Но он лгал. Она чувствовала это кожей - каждый нерв в ее теле кричал об обмане.

Ночью ее посетил странный сон. Темный лес, где деревья шептали ее имя, протягивая ветви-пальцы. А в чаще - фигура с крыльями, такими же, как у Каина. Когда тень обернулась, Лия увидела... себя.

Она проснулась с криком, сердце колотилось так сильно, что казалось, вырвется из груди.

Каин уже держал ее за плечи, его пальцы впивались в кожу.

— Что ты увидела?

— Себя... но не себя. Там было... - ее голос оборвался, когда она заметила - ее руки светились в темноте, излучая мягкий голубоватый свет.

— Ты знаешь, что со мной! - Лия вырвалась из его хватки, отпрянув к стене.

Каин сжал кулаки, его крылья расправились в порыве эмоций.

— Я знаю только то, что ты не должна была проснуться.

— Что?!

— Ты не просто Пустая, Лия. Ты - сосуд. Но не для Предела... - он сделал шаг вперед, и в его глазах вспыхнула какая-то древняя боль. - Для души ангела.

В голове что-то щелкнуло. Внезапно Лия увидела Небеса - не те, о которых рассказывают в сказках, а настоящие: бескрайние, холодные, ослепительно прекрасные. Она помнила падение - ветер, рвущий крылья, крики, смешанные с грохотом разрывающейся реальности. Но это были не ее воспоминания.

— Чья это душа? - ее голос звучал чужим шепотом.

Каин отвернулся, его профиль на мгновение осветила луна.

— Той, кого я любил до тебя.

Дверь распахнулась с такой силой, что петли взвыли в протест. На пороге стояла женщина. Ее черное платье струилось по полу, как живая тень, а крылья - белые, ослепительно чистые - казались сотканными из самого света.

— Привет, Азариэль, - ее голос звучал, как звон хрустального колокольчика. — Долго же ты прятал ее от меня.

Каин замер, его тело напряглось, как у зверя перед прыжком. — Серафина...

Лия почувствовала, как что-то внутри нее откликается на этот голос - знает его, помнит, хотя никогда не слышала.

Серафина улыбнулась, и ее губы растянулись в выражении, которое должно было быть нежным, но казалось пугающим.

— Ты проснулась, моя дорогая?

— Кто вы? - Лия отступила, спина уперлась в стену.

— Твоя создательница.

Зеркало за ее спиной разбилось с оглушительным треском. В осколках отражались тысячи лиц - молодых, старых, красивых, изуродованных - но все они были... ею.

Каин бросился вперед, заслоняя Лию своим телом.

— Она не твоя!

Серафина рассмеялась, и ее смех звенел, как падающие стеклянные шарики.

— Ты прав. Она - моя копия. Моя страховка. - Она протянула руку, ее пальцы казались слишком длинными, почти когтистыми. — Вернись, Серафиэль. Твоё место со мной.

Имя ударило по сознанию, как молот. Серафиэль. Это было ее настоящее имя.

Комната вдруг закружилась, пол ушел из-под ног. Лия рухнула на колени, хватаясь за голову - внутри взорвалась сверхновая, выжигая память. Она видела войну - ангелов, сражающихся с демонами, небо, разрывающееся на части. Видела, как Серафина создает ее из пепла и собственной крови. Видела Каина - еще ангела, прекрасного и светлого - целующего Серафину в губы. И последнее: свои собственные руки, сжимающие нож, вонзающийся в спину создательницы.

— Нет... - ее голос был хриплым, чужим.

— Да, - Серафина стояла над ней, ее белые крылья распахнулись, заполняя всю комнату. — Ты убила меня. А теперь я заберу тебя обратно.

Каин зарычал, звук, больше подходящий зверю, чем человеку. Его крылья вспыхнули черным пламенем, тени зашевелились, как живые. — Я не отдам ее!

Серафина улыбнулась, и в этой улыбке было что-то бесконечно печальное. — Ты уже сделал это однажды.

Стены рухнули.

Глава 4. Разорванные небеса

Пыль оседала медленно, словно не решаясь открыть им глазам ту правду, что скрывалась за разрушенными стенами. Лия поднялась на локтях, выплевывая горький привкус пепла.

Каин стоял перед ней, его крылья распростерты в защитной позе, но что-то было не так — белое перо почернело, будто окунулось в тень.

— Где...

Она не договорила.

Комнаты больше не существовало. Они находились между — в пространстве, где обломки стен плавали в воздухе, а трещины в полу вели в пустоту. И посреди этого хаоса стояла Серафина, но теперь ее крылья почернели по краям, как пергамент, тронутый огнем.

— Как мило, — ее голос звучал уже не так чисто, в нем появилась хрипотца. — Ты все еще пытаешься ее защитить.

Каин не ответил. Его пальцы сжались в кулаки, и Лия увидела, как тьма заструилась по его рукам, как жидкий металл.

— Она не твоя копия, — прошипел Каин. — Ты сама сделала ее чем-то большим.

Серафина рассмеялась, и этот звук заставил Лию вжать ногти в ладони.

— Ты прав. Я вложила в нее часть себя... но забыла добавить покорность.

Она сделала шаг вперед, и пол под ней треснул, обнажив звездную бездну.

— Серафиэль была моей тенью. Моей... ошибкой.

Лия вдруг вспомнила.

Не сон, не обрывки — настоящую память.

Она стояла перед Серафиной в золотых чертогах, а та протягивала ей нож.

"Убей его, и ты станешь мной."

Но она не смогла.

— Ты... хотела, чтобы я убила Каина, — прошептала Лия.

Серафина улыбнулась.

— А ты выбрала его. И за это я стерла твою память.

Каин напрягся.

— Врешь. Ты стерла ее, потому что испугалась.

— Чего? — Серафина подняла бровь.

— Что она станет сильнее тебя.

Тишина.

Лия посмотрела на свои руки. Они снова светились, но теперь свет был теплым, золотистым.

Серафина внезапно вздрогнула.

— Нет... Ты не могла...

— Что? — Лия подняла голову.

— Ты нашла свою искру.

Каин резко обернулся. Его глаза расширились.

— Лия...

Но она уже чувствовала это.

Где-то внутри, в том месте, где должна быть душа, теперь горел огонь. Не черный, не ангельский — просто свет.

— Я... не Пустая?

— Ты никогда ею не была, — прошептал Каин. — Предел не "пропустил" твою искру. Он ее... создал.

Серафина взревела. Ее крылья вспыхнули ослепительным светом, но теперь это было больно смотреть — как на солнце сквозь слезы.

— Ты разрушишь все!

Она бросилась вперед, когти уже в сантиметрах от лица Лии...

И все остановилось.

Каин стоял между ними, его крылья распластались в последнем усилии. Когти Серафины вошли ему в грудь, но он не отступил.

Черная кровь капнула на пол.

— Каин!

Лия протянула руку, но он оттолкнул ее.

— Беги.

— Нет!

Она схватила его за руку — и вспомнила все.

Небо перед падением. Его глаза, полные слез. И ее собственный голос:

"Я не убью тебя. Я спасу."

Серафина застыла.

— Ты...

Лия не думала. Она прикоснулась к груди Каина, туда, где кровь смешивалась с тьмой.

— Я выбираю его.

Свет взорвался из ее пальцев.

Серафина закричала — но это был не крик боли. Это был крик освобождения.

Ее крылья рассыпались в пыль, а тело стало прозрачным, как стекло.

— Ты... сделала то, что не смогла я, — прошептала она. — Полюбила.

И исчезла.

Тишина.

Каин рухнул на колени, но Лия поймала его.

— Ты...

— Я помню, — она улыбнулась сквозь слезы. — Все.

Он посмотрел на нее — и впервые за тысячу лет засмеялся.

А за окном, сквозь рушащиеся стены, всходило солнце.

***

Утро застало их на крыше полуразрушенного собора. Лия сидела на краю, свесив ноги в пустоту, и смотрела на свои ладони. Под кожей пульсировал свет — тёплый, золотистый, как расплавленное солнце.

— Она становится ярче, — прошептала она.

Каин стоял за её спиной, его тень накрывала её, как плащ.

— Это не просто искра, Лия. Это... семя.

— Чего?

Он сел рядом, и теперь она видела — его глаза больше не были чёрными. Золотые трещины слились воедино, заполнив всю радужку.

— Предел — это не просто пустота. Это место, где рождаются миры.

Лия сжала кулаки. Свет пробивался сквозь пальцы.

— Ты хочешь сказать, что я...

— Ты можешь создать новое.

Где-то внизу, в руинах города, что-ше шевельнулось.

Тень отделилась от стен и поползла вверх по стенам собора. Малх.

Его тело было изувечено — одна рука отсутствовала, а кожа трескалась, как пересохшая глина. Но глаза горели прежней ненавистью.

— Азариэль... — его голос скрипел, как ржавые петли. — Ты предал нас ради неё.

Каин не встал. Его крылья лишь слегка дрогнули.

— Я никому не принадлежу, Малх. И никогда не принадлежал.

Демон засмеялся и плюнул чёрной кровью на камни.

— Она думает, что нашла свободу? — он указал на Лию. — Предел не отпускает своих детей.

Лия встала. Свет в её груди вспыхнул ярче.

— Я не его дитя.

— Нет? — Малх вытянул уцелевшую руку. — Тогда почему он зовёт тебя по имени?

И она услышала.

Шёпот.

Свой собственный голос, звучащий из глубины её костей.

"Открой дверь..."

***

Тени сгущались. На соседних крышах один за другим появлялись фигуры.

Демоны — изуродованные, с обломками крыльев.

Ангелы — сияющие, но с пустыми глазами.

Все смотрели на неё.

Каин наконец поднялся. Его крылья расправились — и Лия увидела: каждое перо теперь было разным. Чёрные, белые, серые...

— Они пришли за тобой, — сказал он. — Но не потому, что ты опасна.

— А почему?

— Потому что ты — надежда.

Малх зарычал и бросился вперёд.

Глава 5. Хрупкий рассвет

Первый луч солнца упал на мостовую, и Лия увидела трещину — тонкую, как паутина, но светящуюся. Она протянула руку, и золотистые искры с её пальцев переплелись с этим светом.

— Они всё ещё боятся, — сказал Каин.

Он стоял рядом, наблюдая, как по улицам осторожно движутся бывшие враги. Ангелы с опалёнными крыльями. Демоны, чья кожа постепенно теряла чёрный оттенок.

— Не бояться — значит умереть, — ответила Лия.

Она знала это чувством, а не памятью. Предел шептал ей об этом каждую ночь.

В центре площади, где раньше стоял алтарь, теперь сидели за одним столом:

Разиэль, его белые доспехи покрыты копотью, а глаза больше не сияют слепящим светом.

Малх, его когти укоротились, став почти человеческими ногтями.

Вельз, единственный, кто улыбался, как будто всё это было просто ещё одной авантюрой.

— Мы не можем просто... перестать, — прошипел Разиэль. — Тысячи лет войны не стираются.

— А тысячи лет рабства? — Каин положил на стол кинжал. Не ангельский, не демонический — простой, железный. — Вы все служили системам. А теперь системы нет.

Малх рассмеялся, и звук был почти нормальным, почти человеческим.

— Значит, мы свободны?

— Нет, — все обернулись на Лию. Она стояла в луче света, и её тень на стене не повторяла движений. — Вы выбираете.

Ночью убили ангела.

Его нашли у колодца — крылья отрублены, а в груди торчал обломок небесного железа. Оружие демонов.

Каин стоял над телом, его лицо было каменным.

— Это не Малх, — сказал он.

— Но кто-то хочет, чтобы мы так подумали, — Лия коснулась раны, и свет вытянул из неё осколок.

Он светился красным.

— Это не демоническое... Это ангельское.

Вельз нашёл их первым.

— Они называют себя Хранителями, — он вертел в руках красный кристалл, точно такой же, как в ране. — Бывшие ангелы и демоны. Те, кто не хочет меняться.

Каин стиснул кулаки.

— Где они?

— Там, где всё началось, — Вельз ухмыльнулся. — В Храме Тайн.

Лия вздрогнула.

— Там... там же врата?

— Не врата, — Каин уже шёл к выходу. — Могила.

Перед разрушенными вратами храма стоял ребёнок.

Лет восьми, с ангельскими глазами, но демоническими когтями.

— Ты не войдёшь, — сказал он голосом старика.

Лия присела перед ним.

— Почему?

— Потому что ты сломаешь нас.

Она посмотрела на свои руки. Свет пульсировал в такт её сердцу.

— Я предлагаю починить.

Ребёнок заплакал.

— Но это больно.

Каин подошёл сзади.

— Больно только сначала.

Вельз оказался прав.

Внутри храма ждали десятки фигур в красно-золотых мантиях. Их крылья были переломаны и перевязаны друг с другом — ангельские с демоническими.

— Мы храним истину, — сказал старейшина. — Мир должен враждовать.

Лия шагнула вперёд.

— Почему?

— Потому что иначе мы исчезнем.

Каин понял первым.

— Вы... часть Предела.

Старейшина снял капюшон.

Его лицо было лицом Серафины.

Пламя факелов дрожало на стенах древнего храма, отбрасывая тревожные тени. Лия замерла, впиваясь взглядом в знакомые черты, проступающие под капюшоном.

Серафина — но не та, что являлась им прежде.

Ее кожа, некогда безупречно белая, теперь напоминала потрескавшийся фарфор, сквозь трещины проглядывало что-то — не плоть и не кровь, а мерцающая субстанция, похожая на жидкие звезды. Глаза сохранили ангельскую форму, но зрачки стали вертикальными, как у змеи.

— Ты... не умерла, — прошептал Каин. Его голос звучал глухо, будто проходя сквозь толщу воды.

Серафина улыбнулась. Это выражение когда-то было прекрасным — теперь же оно заставляло содрогнуться. Губы растянулись слишком широко, обнажая идеальные белые зубы, которые внезапно показались Лии слишком острыми.

— Смерть — понятие относительное, мой падший, — ее голос сохранил мелодичность, но теперь в нем слышался хрустальный звон разбитого стекла.

Лия невольно сделала шаг назад, когда Серафина сбросила мантию.

Ее крылья...

О Боже, ее крылья...

То, что когда-то было сияющим символом небесной чистоты, теперь представляло собой жуткий гибрид. Основа оставалась ангельской — белые перья у корней. Но каждое перо на кончиках чернело, превращаясь в нечто среднее между ангельским оперением и демонической перепонкой.

— Красиво, не правда ли? — Серафина повернулась, давая им рассмотреть шрам на спине — место, куда когда-то вошел нож. — Ты сделала мне подарок, дочка. Освободила от бремени совершенства.

Каин резко схватил Лию за руку:

— Это не она. Вернее, не совсем она.

Серафина приблизилась, и Лия увидела движение под кожей. То, что она приняла за мерцание, оказалось мириадами крошечных существ, копошащихся под поверхностью.

— Предел... — ахнула Лия.

— Он всегда был во мне, — Серафина провела рукой по лицу, и кожа на мгновение стала прозрачной, обнажив космическую пустоту внутри. — Как и в тебе. Разница лишь в том, что я приняла это.

Внезапно из трещин на ее руках хлынули тонкие щупальца тьмы. Они не атаковали — просто тянулись к Лие, как ребенок тянется к матери.

Каин бросился вперед, но было поздно.

Одно прикосновение — и воспоминания обрушились на Лию водопадом.

Она видела небо до небес.

Видела, как настоящая Серафина — не эта полубезумная тень — плачет над колыбелью из звездной пыли.

Видела, как что-то из Предела предлагает сделку.

Видела, как ее создательница берет нож и...

— Ты... разделилась, — Лия с трудом подняла голову.

Серафина (не-Серафина?) кивнула, и это движение было слишком резким, слишком механическим.

— **Совершенство должно быть цельным. Я отдала ему свою жестокость, свою гордыню, свою ярость... — она крутанулась на месте, и на мгновение ее силуэт раздвоился. — А ты получила все остальное.

Глава 6. Кровь и свет

Дождь хлестал по разбитым улицам, смывая ангельскую кровь с камней. Лия стояла над телом — на этот раз демона, его рога были сломаны, а крылья вырваны с корнем.

— Это не просто убийство, — её голос дрожал. — Это послание.

Каин опустился на колени, касаясь раны. Его пальцы почернели от демонической энергии.

— Те же следы, что и на ангеле. Ангельское и демоническое оружие вместе.

Лия сжала кулаки. Её свет клокотал внутри, беспомощный.

— Кто-то стравливает нас.

Каин поднялся и взял её за подбородок, заставив посмотреть в свои ставшие совсем золотыми глаза.

— Мы остановим это.

Она прижалась к его груди, слушая новый ритм его сердца — уже не ангельский, не демонический. Просто его.

— Но как?

Где-то в тумане раздался рог войны.

В подвале старой таверны собрались те, кто не хочет воевать.

Демон с одним крылом. Ангел с опалёнными перьями. И люди, случайно оказавшиеся между молотом и наковальней.

— Хранители вернулись, — прошипел демон. — Они отравляют умы.

Лия переплела пальцы с Каином.

— Почему?

Ангел ударил кулаком по столу.

— Потому что без войны мы исчезаем.

Каин резко встал, его крылья расправились — одно чёрное, другое белое.

— Тогда мы уничтожим саму идею войны.

Все замерли.

— Как?

Лия улыбнулась и подняла светящуюся руку.

— Мы дадим им что-то важнее.

***

Подвал старой таверны пах забродившим элем и страхом. Единственная коптящая свеча отбрасывала неровные тени на стены, заставляя фигуры собравшихся выглядеть больше, чем они были на самом деле.

Демон с одним крылом — его звали Гарр — сидел, сгорбившись, обхватив культяпую руку. Его уцелевшее крыло, когда-то черное как смоль, теперь поблекло до серого.

Ангел с опаленными перьями — Ариэль — нервно постукивала пальцами по столу. Ее когда-то белоснежные крылья теперь напоминали обугленную бумагу, а в глазах стояла усталость веков.

Люди — трое мужчин и женщина с ребенком — жались в углу, словно пытаясь стать невидимыми.

— Хранители вернулись, — прошипел Гарр, обнажая желтые клыки. — Они ходят по ночам, шепчутся в уши спящим.

Лия почувствовала, как Каин напрягся рядом. Их пальцы сплелись — ее теплые, светящиеся золотом, его холодные, с синеватым отливом.

— Почему? — спросила она, ощущая, как ее искра отзывается на страх в комнате.

Ариэль ударила кулаком по деревянному столу, оставив вмятину.

— Потому что без войны мы исчезаем! — ее голос звенел, как разбитое стекло. — Мы созданы для битв. Наша суть — противостояние. Без него...

Она не договорила, но Лия поняла. Это было как с ее светом — если не использовать его, он начинал жечь изнутри.

Каин резко встал. Его крылья расправились — левое, черное как ночь, и правое, белое как первый снег — ударили по бочкам в углу.

— Тогда мы уничтожим саму идею войны.

В подвале повисла тишина. Даже ребенок перестал хныкать.

— Как? — прошептала женщина, прижимая дитя к груди.

Лия медленно подняла руку. Свет струился между ее пальцами, рисуя в воздухе причудливые узоры.

— Мы дадим им что-то важнее.

Гарр фыркнул:

— Что может быть важнее предназначения?

Каин обвел взглядом собравшихся. В его золотых глазах горела решимость.

— Выбор.

Ариэль вскинула брови:

— Ты предлагаешь...

— Да. Мы покажем им, что можно быть чем-то большим, чем солдатами в чужой войне.

Лия добавила, и ее голос звучал, как колокольчик:

— Моя искра... она меняет суть вещей. Я могу помочь.

Гарр мрачно усмехнулся:

— И как ты это сделаешь, девочка?

Каин шагнул вперед, защищая ее, но Лия мягко остановила его рукой.

— Вот так.

Она протянула ладонь к Гарру. Свет хлынул потоком, окутывая его.

Демон закричал — но не от боли. Его культя начала пульсировать, и...

Из раны проросло новое крыло. Не черное. Не демоническое.

Фиолетовое.

— Что... что я теперь? — прошептал Гарр, касаясь нежных перепонок.

Лия улыбнулась:

— Свободным.

В этот момент дверь подвала с грохотом распахнулась. На пороге стоял архангел Михаил, его доспехи сверкали в темноте, а глаза горели яростью.

— Предатели! — прогремел он. — Вы заражаете наш мир!

За его спиной слышался лязг оружия.

Война начиналась прямо сейчас.

***

Поле боя замерло, когда золотая стрела с оглушительным свистом рассекла воздух и вонзилась Лие в плечо.

Кровь – не красная, а переливающаяся золотом и перламутром – брызнула на выжженную землю. Каждая капля, падая, шипела, словно раскаленный металл, и там, где она касалась почвы, трескалась кора земли, обнажая мерцающие прожилки света.

Каин – его крылья, одно черное как беззвездная ночь, другое белое как слепящий снег, – взревел. Звук этот не был ни ангельским, ни демоническим. Это был крик чего-то нового, чего-то яростного и безутешного.

Он рванулся вперед, его когти – длинные, острые, полупрозрачные – выросли из ногтей, а по спине пробежала дрожь тьмы. Но прежде чем он успел броситься к стрелявшему, Лия схватила его за запястье.

– Нет! – ее голос звенел, как разбитое стекло под ботинком.

Она стояла, дрожа, но не от боли. Свет внутри нее бурлил, вырываясь через рану, затягивая ее края золотыми нитями.

Архангел Михаил – гигант в доспехах из застывшего света – медленно опускал лук. Его крылья, некогда безупречные, теперь покрылись трещинами, словно старый фарфор.

– Ты предал свое наследие, Азариэль, – его голос резал, как лезвие. – Теперь ты всего лишь ошибка, которую нужно исправить.

Каин огрызнулся, его глаза – золотые, с вертикальными зрачками – сверкали.

– Я не Азариэль.

Он разорвал свою рубаху, обнажив шрам на груди – место, где когда-то билось его ангельское сердце. Теперь там была пустота, но не мертвая – пульсирующая, как черная дыра.

Глава 7. Кровь и свет

Поле боя превратилось в хаос. Воздух дрожал от магии, смешавшейся с криками сражающихся. Каин, ощетинившись, стоял перед Лией, его гибридные крылья распростерты в защитной позе. Каждое перо дрожало от напряжения, черные и белые переливы создавали вокруг них мерцающий щит.

– Держись за меня, – прошептал он, чувствуя, как Лия слабеет. Ее золотая кровь капала на землю, где мгновенно превращалась в хрустальные цветы с лепестками-крыльями.

Михаил парил над полем боя, его доспехи сияли холодным светом. – – Последний шанс, падший. Отдай ее, и тебе будет дарована милость.

Каин оскалился, демонические клыки обнажились в ярости.

– Ты ничего не понимаешь, старик. Она - будущее!

Свист стрелы пронзил воздух. Каин едва успел рвануться в сторону, прикрывая Лию своим телом. Стрела вонзилась ему в бок, и он застонал, почувствовав, как святая магия жжет его изнутри.

– Каин!– Лия вскрикнула, ее руки вспыхнули золотым светом. Она попыталась залечить его рану, но силы покидали ее.

Михаил не давал передышки. Следующие три стрелы вылетели одновременно. Каин, превозмогая боль, взмахнул крыльями, создавая вихрь, который отклонил две стрелы. Но третья нашла цель - она пронзила Лию насквозь, чуть ниже сердца.

– Нет!– Рев Каина потряс поле боя. Его глаза вспыхнули алым, а крылья внезапно стали абсолютно черными. Тьма хлынула из него волной, сметая все на своем пути.

Лия лежала на земле, слабо светясь. Ее дыхание стало прерывистым. – Остановись...– прошептала она, пытаясь дотянуться до Каина.

Но он уже не слышал. Охваченный яростью, Каин бросился на Михаила. Их столкновение породило ударную волну, сбившую с ног ближайших бойцов. Когти Каина оставляли глубокие царапины на ангельских доспехах, но Михаил был слишком опытен.

– Посмотри на нее, падший,– прошипел архангел, уклоняясь от атаки. – Ты убиваешь ее своей яростью.

Каин оглянулся - Лия бледнела, ее свет мерк. Внезапно вся его ярость ушла, сменившись леденящим ужасом.

Он рухнул на колени рядом с ней, подняв лицо к Михаилу. – Хватит... Пожалуйста. Я сдаюсь. Возьми меня, но позволь ей жить.

Михаил замер, его совершенные черты исказило нечто, похожее на сомнение. В этот момент земля под ногами всех воинов дрогнула. Из ран Лии и Каина потоки золотой и черной крови смешались, создавая странный узор на земле.

– Что...– начал Михаил, но его слова потонули в грохоте. Из трещин в земле ударили столбы света, а небо потемнело, усеянное новыми звездами.

Лия открыла глаза. Они горели теперь чистым золотом, без зрачков. – Вы хотели войны,– произнесла она, но голос был не ее - он звучал как хор тысяч существ. – Получите мир.

Каин чувствовал, как что-то меняется. Его раны затягивались, но не так, как раньше. Кожа на его руках стала переливаться перламутром, а крылья... они теперь сверкали всеми оттенками между черным и белым.

Михаил отступил на шаг, впервые за тысячелетия показав страх. – Что ты наделала?– прошептал он.

Но ответа не последовало. Лия закрыла глаза, и свет поглотил все поле боя...

***

Поле боя, еще несколько мгновений назад наполненное криками и звоном стали, теперь лежало в неестественной тишине. Воздух дрожал от остаточной магии, а земля под ногами все еще пульсировала, словно живая.

Михаил стоял на коленях, его некогда безупречные доспехи потрескались, а крылья — те самые, что когда-то сияли, как утро, — теперь почернели по краям, словно обгорели. Он смотрел на свои дрожащие руки, не в силах понять, что произошло.

— Что... что ты сделала? — его голос, всегда такой уверенный, теперь звучал хрипло, почти по-человечески.

Лия, слабая, но все еще стоящая на ногах, с трудом подняла голову.

— Я не сделала ничего. Это сделали вы.

Михаил закрыл глаза, и впервые за тысячелетия по его щеке скатилась слеза. Она была не золотой, как у ангелов, и не черной, как у демонов. Обычной. Человеческой.

— Я... не чувствую Небес.

Каин, чьи крылья теперь переливались всеми оттенками серого, шагнул вперед.

— Потому что их больше нет. По крайней мере, не в том виде, в котором ты их знал.

Ангелы – те, что еще минуту назад парили в небе с мечами, сверкающими священным гневом, – теперь медленно опускались на землю. Их крылья, лишенные былого сияния, казались просто большими, бледными перепонками. Один за другим они касались почвы, их безупречные доспехи звенели глухо, как будто и металл потерял свою суть.

Демоны стояли неподвижно. Некоторые все еще сжимали в руках оружие, но пальцы постепенно разжимались. Кривые клинки, черные от древней скверны, падали на землю, и – что было страннее всего – земля не шипела при их касании.

Огромный демон по имени Грот, чьи рога были сломаны еще в первой битве тысячелетия назад, медленно поднял лапу к плечу. Там, где когда-то зияла вечно сочащаяся рана от ангельского клинка (проклятая рана, что не давала ему покоя ни днем, ни ночью), теперь остался лишь бледный шрам. Он провел по нему когтями, ожидая привычной волны боли, но...

— Боль... прошла? – его голос, обычно похожий на скрежет камней, звучал почти неузнаваемо – хрипло, сдавленно.

Рядом с ним ангел Ханиэль – тот самый, что нанес ему эту рану три века назад – опустился на колени. Его крылья, некогда белые, как первый снег, теперь казались просто... крыльями. Большими, сильными, но лишенными того священного сияния, что всегда отличало ангелов.

— Я не слышу Голос, – прошептал Ханиэль, и в его словах была невыразимая пустота.

Он поднял руки к ушам, как будто пытаясь уловить что-то, что должно было быть там всегда. Тишина.

Грот посмотрел на него. Впервые.

Не как на врага.

Не как на цель.

Как на такое же потерянное существо.

— Что теперь? – пробормотал кто-то в толпе.

Тишина.

Потом шепот, подхваченный десятками голосов:

— Что теперь?

— Куда идти?

— Кто мы?