Её нельзя

Глава 1

«Её нельзя»

– Ты с меня весь вечер глаз не сводишь, словно я тебе принадлежу!
София стихла. А я вспомнил Руслана, ее жениха будущего, и меня накрыло.
А кому ты принадлежишь, София, как не мне?
– Спустись с небес на землю. Я – единственная дочь Шаха, и если ты меня тронешь, то…
– То отцу все расскажешь? Заодно пусть узнает, с кем была его дочь.
Сквозь дерзкий макияж проявился румянец. Девочка закипела, но испугалась.
– Чего ты добиваешься?! – безутешный выдох.
– Тебя. Себе. Душой и телом. Без запретов. Методы неважны.

Глава 1

Эмиль

— Эмиль, ты же приедешь на Новый год?

В голосе деда — абсолютная уверенность, что я исполню свой кровный долг и присоединюсь к семье в новогоднюю ночь.

— Нет, дед. В этот раз без меня, я уехал в горы.

— Что ты удумал? Какие горы?

— Мне машину доставили из Италии. Я за ней прилетел. Рядом горы. В горах девочки красивые. Сам понимаешь, дед.

— И где ты сейчас?

— Недалеко от Волгограда. Все, дед. Отчитываться не собираюсь.

В динамике послышался недовольный вздох.

— Напоминаю, что через две недели мы с твоим братом едем в Волгоград за дочерью Шаха. Можешь не уезжать далеко?

— Даже не начинай. — Я стиснул челюсти. — Ты знаешь мое отношение к Шаху.

Всю жизнь слышал его фамилию. Столько же грезил местью.

Я крепче вцепился в руль. Ночная дорога выматывала, теперь еще и дед напоминает об этом ублюдке Шахе, который знатно подпортил жизнь моих родителей. Увидел бы его — врезал как следует. Растоптал бы. Уничтожил. Так же, как много лет назад он почти уничтожил мою семью.

— Знаю, Эмиль, — вздохнул дед.

— Тогда знай и то, что, если мне выпадет возможность уничтожить Шаха, я ею воспользуюсь. Разговор окончен. Больше не могу говорить.

Я с силой бросил телефон на соседнее сиденье. Сзади лежала экипировка и сноуборд, я собирался отдохнуть без всей этой семейки. Нет, я их всех уважал. И деда, и братьев. Только видел редко, потому что был не их басмановской крови.

Эльдар Басманов был мне не родным дедом — много лет назад он усыновил моего отца ребенком и перевез его с Сицилии в Москву, но спустя годы отец женился и вернулся на родину с моей матерью. Я вырос вдали от всех московских родственников и в ближайшее время родниться не собирался, хотя наведаться к Шаху под предлогом слияния было интересно. Чтобы напомнить ему, какой он ублюдок.

Сегодня двадцать девятое декабря. Приоткрыв окно, втянул холодный воздух. Вокруг темно, но вдалеке видны лесополосы. Сбавил скорость, чтобы немного остыть, выключить эмоции. Если не остановлюсь, то ярость за рулем угробит меня.

Перед глазами появилась красная пелена. Пришлось, на хрен, тормозить. Полностью. В глазах прошлое — болезненное, холодное. И проклятый Шах.

Сквозь красную пелену пробился стук. Тихий, робкий. Зрение вернулось. Краем глаза подметил движение справа. В аффекте инстинктивно перекинул пальцы на металлическую рукоять. Металл всегда рядом со мной. Надо остудить пыл.

Всмотрелся в темноту. Человек. Даже лучше — девушка. Ее фигурку сейчас освещали мои прожекторы.

— Эй.

Я вышел из машины, не сводя глаз с девчонки. Из-под шарфа торчали одни глаза — большие, блестящие. Наверное, цвета моря. Или чистой зелени, покрытой росой.

Глаза-то ведь заплаканные.

Огромные хлопья снега заметали лобовое стекло. Стоять посреди леса в такую погоду опасно.

— Ты чего здесь забыла?

В ответ — молчание.

— Ну? Я вопрос задал, — сказал требовательно.

— Я сбежала из дома. Мне бы в другой город. Довезете? — Девчонка отмерла и с сомнением посмотрела на мою машину.

У нее был красивый хрипловатый голос. Замерзла, это видно сразу. Я кивнул на машину, приглашая ее внутрь.

— Садись. Если не боишься.

Медленный шаг… Осторожная девочка. Это правильно. Но выбора нет. Отмерев, она нырнула в салон моей машины. По салону сразу распространился ее запах. Вкусный ненавязчивый аромат.

— В какой тебе город?

— В любой. Главное, от Волгограда подальше.

Щелчок. Двери заблокированы. Я бросил на нее взгляд, хотелось увидеть больше. Полный образ. В сочетании с бархатным голосом девочка должна быть огонь, но нелепый шарф закрывал щедрую половину ее лица.

— У меня есть деньги на бензин, — добавила она поспешно.

— Оставишь себе, — нахмурился я. — Восемнадцать есть?

— Есть, — спешно пробормотала она.

Я плавно тронулся с места, увозя девчонку с места преступления. Фактически ведь украл ее. Включил печку, чтобы она наконец сняла свой дурацкий шарф и открыла лицо. И это сработало. Через пару минут девочка сняла шапку и шарф и даже расстегнула куртку небесного цвета.

Глава 2

Глава 2

София

Щека горела огнем. Я до сих пор чувствовала на ней все пять пальцев. Помнила, как из глаз брызнули слезы, а из носа — кровь. Он всегда бил больно. Прикладывался ладонью до искр в глазах. Заботился, наверное (нет). Я была единственной дочерью Эмина Шаха, которой доставалась вся отцовская любовь.

— Ты уверена?

Эмиль. Красивый мужчина, он выглядел старше меня и внушал доверие. Он не был похож на того, кто может поднять руку на женщину, но я все равно уточнила:

— Уверена. Только обещай, что не будешь бить и трогать?

— Бить?

Эмиль вскинул брови и нахмурился. Я осторожно кивнула, тайно разглядывая его профиль. Пока Эмиль курил, отец позвонил мне еще раз. Пригрозил, что подаст меня в розыск, и тогда мне точно не поздоровится.

Я отключила телефон. Мне было очень страшно.

— Я не собирался тебя бить.

— А трогать?

Эмиль пристально посмотрел на меня. Его имя было так похоже на папино, что я волей-неволей боялась его.

— Не обещаю того, в чем не уверен, — хрипло отозвался Эмиль.

Я тяжело сглотнула, опустив взгляд. Эмиль не похож на тех, кто может изнасиловать, но и я мало что знала о мире. Одна подруга, один дом и каждый шаг под контролем — вся моя жизнь.

Я постаралась расслабиться. Сняла куртку и повернулась, чтобы положить назад свои вещи. Здесь лежал сноуборд и специальная одежда. Эмиль совершенно точно едет в горы отдыхать.

Теперь и я с ним.

Мне одной нельзя — сразу найдут. А так я с мужчиной. Никто не подумает, что София Шах, дочь влиятельного человека, может быть с мужчиной.

Вчера на обеде папа сообщил, чтобы после новогодних праздников я готовилась к приезду Руслана Басманова. Папа продал меня той семье много лет назад. У него была сделка с дедом Руслана, которую заключили до моего рождения. Свадьба должна была состояться еще на мое восемнадцатилетие, но мама уберегла.

Правда, отсрочка от брака была недолгой.

Днем мы с отцом снова поругались. Я сказала, что не хочу. Что против. Что хочу быть свободной.

И получила пощечину.

Мне хотелось плакать, но я никогда не показывала отцу своих слез, как это делала мама.

Я гордо высидела обед, а вернувшись в свою спальню, собрала вещи и отправилась на выдуманную встречу с подругой. Откуда просто не вернулась домой. Вынести из дома две сумки не составило труда: отец знал, что мы со Светой занимаемся мелкой благотворительностью и регулярно относим вещи в один детский дом. Это был мой предлог.

Уехать далеко от дома не получилось, и к полуночи я оказалась на трассе.

— Ты не голодна, София?

— Немного, — призналась я.

Эмиль кивнул. Мы ехали около часа и остановились возле пригородного кафе.

— Перекусим и поедем дальше.

— Я не могу пойти с тобой. — Я бросила на него умоляющий взгляд. — Меня могут найти, мы еще недостаточно далеко от моего дома.

Эмиль понял почти без слов и принес поесть мне в машину. Я набросилась на еду, как безумная. На обеде рядом с отцом в горло кусок не лез, поэтому сейчас лаваш с мясом показался невероятно вкусным.

— Спасибо, Эмиль.

— Ага, — прохрипел он и вытащил мне салфетки для рук.

Эмиль отвел взгляд, и я заметила желваки на его скулах.

— Что-то не так?

— Ты сексуально кушаешь, София. Хочешь еще?

— Я наелась. — Я вспыхнула, реагируя на слова Эмиля.

— Жаль. Я взял еще на случай, если проголодаешься.

Мы тронулись.

Я опустила взгляд. Правая рука Эмиля спокойно лежала на колене, а левой он увозил меня все дальше от дома. В салоне было так тихо — даже шум двигателя не перебивал звук нашего дыхания.

Боже, я еду с незнакомым мужчиной в полную неизвестность. Ночью. Судя по машине, еще и с состоятельным мужчиной.

Я таких боялась.

Мой отец был богатым и могущественным человеком. Он мог все, даже продать собственную дочь, как акции из своего портфеля.

Я украдкой бросила взгляд на Эмиля — он сидел уверенно. Как хищник, уже взявший свою жертву. На пальце у него был черный перстень. Создалось ощущение, что я его где-то уже видела. На фотографии или вживую.

Странно.

— Нравлюсь? — Эмиль заметил мой взгляд.

— Еще чего.

Эмиль прищурился. Его взгляд остановился на моей груди, и я сильно пожалела, что надела обтягивающую водолазку. Мне вмиг стало жарко.

— Твой перстень — что он означает?

— Принадлежность к семье.

— К какой?

— Меньше будешь знать — крепче будешь сегодня спать, принцесса.

Глава 3

Глава 3

Мне не верилось во все происходящее. Я в горах с незнакомым мужчиной. Без папиного контроля. Отец редко выбирался из Волгограда и вообще с работы, а когда ему это удавалось, то для отпуска он выбирал исключительно заграницу.

«Чтобы время не терять и сразу весь мир дочери показать перед тем, как выгодно ее продать», — подумалось со злостью.

— Нравится?

Эмиль ворвался в мои мысли без разрешения. Он всю ночь был за рулем, не смыкал глаз. Чего он потребует в обмен на мое спасение? На трассе было холодно и жутко, я почти собралась вернуться домой.

— Очень, — тихо прошептала я.

Я все еще чувствую себя неуверенно рядом с Эмилем, но эмоции сдерживать не получается. Мы почти добрались до базы — она находится прямо у подножья гор.

Я прилипла к окну автомобиля, а Эмиль тихо посмеивался, откровенно наблюдая за мной. Рядом с ним немного страшно, и в то же время я чувствую дикий адреналин.

— Надевай куртку, — приказал Эмиль, когда мы остановились.

Я кивнула.

Мы выбрались из салона, и я поежилась. Эмиль крепко взял меня за руку и повел за собой. Ноги подкосились от тесного контакта.

Он все делал без моего разрешения. А меня ведь даже за руку никто не трогал. Никогда. Папа был бы в гневе.

— Покурю и пойдем. Если хочешь, подожди меня в холле.

— Я подожду. Боюсь потеряться. — Я нахмурилась при виде сигарет.

— Ничего. Я все равно тебя найду.

Эмиль улыбнулся и вставил сигарету в уголок губ. Я отвернулась, пряча взгляд. Папа не курил, и мне было непривычно.

Когда мы оказались в холле, нас сразу проводили в номер. Эмиля узнали и вели себя очень уважительно, но подумать об этом я не успела. Наш номер был высоко — от волнения я даже не запомнила этаж.

Моя рука в его руке.

Приказной тон.

Его решительность и мой неуверенный шаг. Отчаянная мысль в голове: дома было безопаснее.

— Заходи, — приказал Эмиль, открывая передо мной двери.

В номере от волнения вспотели ладони. Я осторожно вытащила руку из крепкого захвата и прошла в огромный эркер с панорамными окнами.

Чудеса. Невероятно.

— Посмотри, какой вид!

Я обернулась, чтобы поманить Эмиля, но тут же осеклась. Чужой взгляд уже вовсю блуждал по моей фигуре. Едва мы оказались в тепле, я быстро сняла куртку, и теперь этому взгляду было дозволено все.

Я сотню раз пожалела, что надела обтягивающие джинсы. Никогда не носила такие вещи — отец запрещал показывать фигуру, но, когда бежала из дома, будто интуитивно решила сделать ему назло.

— Уже смотрю, — отозвался Эмиль.

Он бессовестно рассматривал меня. Выразительные глаза заскользили по этим чертовым джинсам и ненадолго прилипли к ягодицам.

Меня бросило в жар. Я начала осознавать, что натворила. Одна в чужом городе с незнакомым мужчиной. Он старше меня и очень силен.

Дернув подбородком, я стала рассматривать его в ответ. У него была смуглая кожа, спортивное тело и... деньги. Эмиль явно ни в чем не нуждался и никогда не получал отказов. Строгий взгляд из-под длинных черных ресниц выдавал все его намерения на мой счет.

Захотелось сказать, что я не такая. Или получается, что такая, раз согласилась провести с ним выходные?

Я повернулась боком, чтобы хоть как-то уклониться от темного, пугающего взгляда.

— Это все твои вещи? — уточнил он хрипло. Моя сумка была в его руке.

— У меня была еще одна сумка, но я поймала попутку, и водитель почти сразу начал ко мне приставать. Я выбежала из машины, а он уехал с моими вещами.

Я шумно сглотнула.

При слове «приставать» глаза Эмиля потемнели пуще прежнего. Что это значило? Мамочка.

— Что за тачка? Ты помнишь номера того урода?

Голос Эмиля звучал равнодушно, но тон шел вразрез с его взглядом. Мне был знаком этот взгляд. Моим родителям приходилось посещать деловые мероприятия, и папа часто злился, когда к маме прикасались другие мужчины или приглашали ее на танец.

Ей он ничего не высказывал и не бил. Папа делал это с другими. Со временем все его партнеры поняли, что женщина Эмина Шаха — табу. Мой отец был страшным человеком. Что будет, если он узнает об Эмиле?

— Я не помню ни машину, ни номер.

На самом деле я все помнила. Но умолчала во благо тому водителю. Если Эмиль такой же, как мой отец... это страшно.

— В следующий раз запоминай. Хотя он и не повторится.

Я осторожно кивнула, не придав значения этим словам. Эмиль, конечно же, не может знать наверняка, ведь после выходных наши пути разойдутся.

Я огляделась: это была гостиная. Чуть в стороне виднелась кухонная зона в скандинавском стиле и еще две неизвестных двери.

Эмиль поставил наши сумки на диван и подошел ко мне. Я инстинктивно прижалась к окну. Воспоминания об отце заставили провести параллель между ним и Эмилем.

Глава 4

Глава 4

— Так от кого ты бежишь, София?

После сна Эмиль выглядел бодрее, и по пути в магазин начал интересоваться моей жизнью. Он предложил купить мне необходимые вещи и спортивную экипировку.

Выбора у меня не было. Я с нетерпением ждала, когда смогу встать на сноуборд.

— От парня? — настойчиво повторил Эмиль. — Ты можешь мне сказать. Я все равно не планирую возвращать тебя обратно.

Отцу всегда удавалось распознать ложь по моему голосу. Поэтому я так и не научилась врать, хотя иногда и следовало бы.

— Не совсем. Но я не хочу говорить об этом, Эмиль.

Частично и не солгала. Я не хотела выходить замуж за Руслана Басманова и сбежала от вынужденного брака.

За окном автомобиля постепенно появлялись здания, похожие на магазины. По всей видимости, мы скоро будем на месте.

— Только ты должен знать... — я взволнованно облизала губы, — я не такая. И не бросалась прежде под машины. Мне такое поведение несвойственно.

— И на х... мне эта информация?

Я дернулась, как от удара. Папа никогда не матерился. Это его особенность среди многих наших родственников.

— Хотела кое-что прояснить. — Я почувствовала, как вновь покрываюсь красными пятнами.

— Умница, что не бросалась.

Я осторожно посмотрела в его сторону. У Эмиля мужественные точеные черты и цепкий взгляд. Лицо строгого и властного человека. Я таких боюсь. Потому что знаю, как больно бьет этот характер. Лучше сменить тему.

— А сколько тебе лет?

— Старше тебя на четыре года.

— Небольшая разница, — задумчиво сказала я. — Ты выглядишь взрослее.

— Пришлось рано повзрослеть.

Тема остра для Эмиля. Это заметно по тому, как он стиснул челюсти. Но мне отчаянно хотелось знать причину его боли.

— А у тебя есть братья?

— С какой целью интересуешься, принцесса?

Я смутилась.

— Просто так.

— Есть сестра. Двойняшка. Есть брат — на десять лет младше.

Эмиль сделал глубокий вдох и шумно выдохнул.

— Есть много двоюродных, я мало с кем поддерживаю связь.

— Почему?

Эмиль плавно затормозил у большого магазина. На парковке было много машин, несмотря на снежную погоду. Все спешили купить экипировку и подняться на самые высокие склоны.

— Потому что я другой. Из другой семьи.

— Что значит — из другой?

— Родители оставили нас с сестрой, когда мы были совсем маленькими. Мы сами по себе, и нам хорошо втроем, — объяснил он.

Я кивнула. Стало ясно, что у Эмиля напряженные отношения с целой семьей. Интересно, почему родители оставили детей и спокойно улетели в Италию?

— Все потому, что мой отец — мафиози. Его боятся все другие сицилийские группировки.

Я улыбнулась. Эмиль — тоже. Не удержавшись, я рассмеялась.

— Очень смешная шутка, Эмиль. Я почти поверила.

Я не собиралась осуждать его родителей, потому что совсем не знала их историю. Я ничего не знала даже о семье будущего жениха — папа об этом со мной не говорил. Не женское дело.

— С тобой мне тоже хорошо, — вдруг сказал Эмиль.

Задумавшись, я не сразу заметила его взгляд. А он был. Откровенный, жадный. На меня никто и никогда так не смотрел. Как минимум — папа не позволял. Но папы здесь не было, и Эмиль получил абсолютную вседозволенность.

— Ты красивая, Софи.

— Софи? — Я замерла.

Воспользовавшись заминкой, Эмиль коснулся меня. Шероховатые пальцы тронули щеку и потерли ее. Вспомнив, что у отца рука такая же тяжелая, я отвернулась и тяжело задышала.

— Не надо. Не трогай лицо.

Дверь хлопнула. Эмиль выбрался из машины, и я едва его догнала. Этот мужчина вспыхивал как спичка, но вокруг было так много людей, что я боялась потеряться, поэтому поспешила за ним.

— Пожалуйста, не так быстро, — попросила я.

Эмиль оглянулся и без слов взял меня за руку. Я растерялась, забыв, как дышать. Рука у Эмиля была такая большая и крепкая... Наверное, если он меня ударит, я упаду. Возможно, из носа пойдет кровь. А если пойдет кровь, мне будет нечем вытереться...

— София, — проник в сознание хриплый голос. Оказывается, мы уже зашли внутрь торгового центра.

Я отрешенным взглядом обвела магазин.

— Все нормально? — Эмиль нахмурился.

— Д-да. Я просто задумалась.

— Тогда выбирай все, что нужно.

Так, что мне нужно на выходные? Новый год уже послезавтра. Я выбрала свитер — он не так сильно облегал грудь немаленького размера, и свободного кроя брюки. В примерочной мне понравилось, как я выгляжу. Еще взяла платье — вдруг захотелось выглядеть красиво в новогоднюю ночь. Оно село идеально по фигуре.

Глава 5

Глава 5

Эмиль скалой возвышался надо мной и не отрывал от меня взгляд. До мурашек. Похоже, он это всерьез. Он же предупреждал: если достану деньги, будут последствия. Я должна была запомнить это легкое правило.

— Всего-то поцелуй. Или ты ни с кем не целовалась?

Разозлившись оттого, что снова нещадно краснею, я выпалила:

— А как же! Сотню раз!

И охнула. Сперва — от собственной лжи. Затем — от хватки. Эмиль потянул меня на себя — отнюдь не нежно, и так же жестко впился в губы.

Забирая долг. Уничтожая. Заставляя сердце обливаться кровью.

Первый поцелуй. Болючий, дикий, чужой. Он не смел этого делать. Но сделал. Забрал, похитил, уничтожил.

Я тихо промычала что-то невнятное. Во рту появился привкус никотина. В сердце — дикий трепет. Новые ощущения, о которых мама еще не рассказывала.

Уперевшись кулаками в мужскую грудь, я попробовала оттолкнуться. Сбежать. Но стало только хуже: Эмиль углубил поцелуй.

Когда все закончилось и он меня отпустил, губы горели огнем. По-другому такие мужчины не целуются. Теперь я знаю.

— А так и не скажешь, — напомнил он мне мою ложь.

Я опустила голову, спрятав растерянный взгляд. Потрогала губы — они были горячими.

— Никогда не перечь.

Вот и все, мама. Первый поцелуй состоялся. Ты бы пришла в ужас, увидев мужчину, с которым спуталась твоя дочь — он так похож на отца.

Вспомнив о маме, я до боли прикусила губу. Она переживает. Совершенно точно. Как она без меня? Места себе не находит... Я поступила как ужасная дочь, но назад не вернуть ни минуты.

Обратно мы ехали в полной тишине. И только сердце гулко стучало. Бах-бах. До самой гостиницы. Я даже забыла, что мы собирались подняться на склон.

В номере Эмиль вручил мне пакеты с покупками.

— Как переоденешься, дай знать. Я буду у себя, надо сделать пару звонков.

— Хорошо.

Через пятнадцать минут я уже стояла в гостиной. Эмиль удовлетворенно кивнул, разглядывая меня в новой одежде.

Когда мы вышли, на улице уже порядком стемнело, но это лишь прибавило красоты этим живописным склонам. На них зажглось освещение, а прокат работал до самой ночи!

— Высоко подниматься не будем. Начнем учиться здесь.

Вокруг играла музыка, добавляя сказочности месту, а людей стало только больше. И погода была невероятной, а снег уже не летел в лицо. Я не отрываясь смотрела на то, как Эмиль встает на сноуборд. Затем он помог мне. И вот я уже сделала свой первый маленький спуск.

— Но потом же мы поднимемся? — спросила я, пытаясь повторить движения и плавно съехать по снежному склону, как Эмиль.

— Конечно. Как научишься.

Я очень хотела научиться. И назло отцу скатиться с самой высокой горы. И вообще сделать все ему назло. И не выходить замуж за Руслана, которого никогда не видела.

Весь вечер я старалась быть примерной ученицей, но сосредоточиться не получалось — в голове то и дело всплывал наш поцелуй. Грубая хватка Эмиля. Сильные движения языка. Привкус никотина. Чужого мужчины внутри меня.

И его слова. Никогда не перечить ему.

— Старайся чувствовать свое тело. Тогда все получится, София.

Эмиль был терпелив со мной. И не давил так, как отец. Поняв, что я уже уверенно стою на сноуборде, он оставил меня у подножья, а сам отправился наверх — показать высший пилотаж техники. Спускался красиво, мощно. Будто делал это всю жизнь. Ни единого промаха.

— Ты катайся, — сказала я ему после очередного мастер-класса. — Я сама справлюсь. Тут есть инструкторы, тебе вообще необязательно возиться со мной.

Брови Эмиля почти сошлись на переносице. А у меня голова еще была окутана дурманом, а губы — жаром, из-за чего я не почувствовала нависшей угрозы.

— Учить тебя буду только я, — отрезал Эмиль и неожиданно добавил: — Всему.

Он сдержал слово: весь оставшийся вечер нянчился со мной, обучая невероятным движениям. По возвращении в гостиницу, когда уже совсем стемнело, я поняла, что не безнадежна.

Мы зашли в ресторан поужинать, и Эмиль похвалил:

— Умница. Будешь меня слушаться — все будет хорошо.

Я улыбнулась.

— Угу. Мне понравилось. Пойдем завтра еще?

Внутри все трепетало от восторга. Я даже ела с огромным аппетитом в ожидании завтрашнего дня. Папа сошел бы с ума, увидев меня на таком высоком склоне!

— Раз понравилось, то пойдем, — пообещал Эмиль, смотря на меня с легкой улыбкой.

Я опустила взгляд, чувствуя жар на щеках. Эмиля забавляла моя реакция.

Поужинав, мы вернулись в номер. Еще в лифте я поняла, как сильно устала. Новое место и свобода. Все происходило будто не со мной. Но когда за Эмилем закрылась дверь в номер, я вздрогнула. Поняла, что на часах почти ночь, и мы одни.

Глава 6

Глава 6

Эмиль

Утро тридцатого декабря началось хуже, чем я себе воображал. Вместо одной строптивой девчонки в моих объятиях меня разбудил звонок. Навязчивый и раздражающий.

— Да!

Я потер лицо, сел на кровати. Глаза еще не открывал, но чувствовал: за окном светало.

— Доброе утро, Эмиль. Ты еще не проснулся?

— Как слышишь, нет. Дед, у меня за последние дни столько секса нет, сколько ты мне звонишь.

— Какой ты прямолинейный! Весь в отца. — Эльдар Басманов немного помолчал. — И в мать, чего греха таить.

— Давай к сути.

Деда я любил. И уважал. Все детство мы с сестрой у них в городе проводили, поэтому я ему все прощал.

— Извини. У меня дело есть, Эмиль. Недалеко от твоего курорта живет очень уважаемый человек. Он пишет портреты и делает уникальные ювелирные украшения. Его работы очень дорого стоят, и едут за ними со всей страны! Быть его клиентом — честь для нас.

За дверью раздались тихие шаги. София уже проснулась.

Я закатил глаза, желая побыстрее закончить разговор с дедом, выйти из спальни и застать ее в своей рубашке на голое тело. Еще с ночи представлял, как она в ней ходит. Как она в ней спит. Из-за этого уснуть ни хрена не получалось, только под утро глаза сомкнул.

— ...так вот, съезди и забери у него это. Хорошо, сынок? Заодно покажешься Арслану, гордость моя.

Черт. Из-за Софии прослушал, что надо забрать. Запомнил только имя.

— Ладно, разберусь на месте. Ты мне адрес Арслана скинь сообщением.

— Спасибо, выручил.

Бросив телефон на кровать, взъерошил волосы. Внутри нарастает адреналин. Какая она после сна? Как от нее пахнет? Также океаном и свежей росой? Эмиль, ты поехал кукухой. Раньше тебя мало интересовало, кто и как после сна выглядит — хотел лишь побыстрее избавиться и остаться в одиночестве.

С этой девочкой все иначе. Поэтому и манит.

Я оделся, чтобы не шокировать Софию своим видом, и неторопливо вышел из комнаты. В гостиной меня ждала интересная картина. Аж дыхание сперло.

София проснулась и уже занималась йогой. Или как это у них там называется — когда фигуристые девушки встают на голову.

Я прищурился и сделал несколько шагов. Ближе. София занималась у окна, которое так сильно ей понравилось. Я бесшумно приблизился, чувствуя, как в груди становится тесно. И не только в груди, черт возьми.

— Да-а, бог не обделил тебя фигурой, — протянул тихо.

Твою мать. Лучше бы молчал и просто наслаждался видом ее задницы, обтянутой спортивными штанами. Но нет, надо было все испортить.

София вскрикнула, потеряла равновесие и повалилась в мою сторону. Перехватить ее не составило труда.

— Ой! — болезненно вскрикнула снова.

— Поймал. Тихо. Это я.

Девочка часто дышала — сказывался испуг. И глазищами своими на меня смотрела, будто впервые в жизни видит. Не проснулась еще толком, а уже на голову встала.

Перед тем, как опустить податливое тело, я прижал ее к себе. Горячая такая. В моей рубашке. Ей идет.

— Отпусти... пожалуйста, — попросила она, кусая губы.

Не уверен, что могу это сделать. Ни хрена не уверен, София.

Я покачал головой. София удивилась, вскинула брови и нахмурилась. Я бы совершил грех, если бы просто так отпустил ее.

Резко вскинув руки, перевернул ее в вертикальное положение и заставил ногами обвить мою талию. Деваться ей было некуда — иначе упадет. Страх вынудил девочку прижаться ко мне всем телом и обвить мою шею тонкими пальцами.

В такой позе не спрятаться.

— Ты без рубашки, — прошептала она.

— Да. И твоя лишняя, — ухмыльнулся я, наслаждаясь океаном эмоций в ее глазах.

Нереальная девочка. Не знаю, кто ее отец, но держал он ее в строгости. Краснеет с поводом и без. Я таких безвинных и не видел. Даже невинные были порочнее.

— Можно вопрос, Эмиль?

— Да.

Я прижал ее к себе крепче. Тело к телу. Грудь упругая, сквозь рубашку чувствую напряжение. Блд, как же сексуально это выглядит.

— Ты хочешь?.. — София осеклась, смутившись. — Боже...

— Договаривай.

— Я хотела спросить...

— Хочу ли я тебя?

Ей тяжело давались даже такие общеизвестные слова. Такое сыграть невозможно. Эту девочку держали крепко все двадцать лет, но в одну ночь упустили. Она сбежала с незнакомцем, чтобы покататься на сноуборде.

— Ну, хочу. Хочу тебя трахнуть. Ты же об этом спрашивала?

Достаточно. Стиснув зубы, я поставил ее на ноги. Иначе одному богу известно, что бы я с ней сделал.

Девочка охнула и покачнулась.

— Но если бы я тебя трахнул, то прямо здесь. У окна. Запомни эту локацию.

Глава 7

Глава 7

— Этот портрет я написал для вашей Софии.

Я скептически поднял бровь. Эльдар скинул адрес, и я приехал забрать товар. Встретил меня дядя Арслан — чай предложил, принял как родного и принес портрет. Одного не понял: о какой Софии он говорит? О моей?

Я никаких указов не давал. Не просил.

— Ну, для вашей невестки, Софии, — пояснил Арслан. — Я слышал, твой брат Руслан скоро женится.

— Женится, — подтвердил я. — Но я не знал, что девушку зовут София.

«Тоже», — хотел добавить. Но сдержался. В машине меня ждала моя София, на которую у меня были далеко идущие планы.

— Давайте портрет, дядя Арслан. Мне уже ехать пора, никак не могу задержаться.

Я крепко сцепил челюсти — Эльдар все-таки заставил меня тащиться на эту дурацкую помолвку к Шаху. Портрет-то теперь надо доставить.

Хитрый жук.

Я огляделся: дом у дяди Арслана был интересный. Видно сразу, что у человека руки золотые — эксклюзивная обшивка на стенах, картины, дом в позолоте.

— Хотя подожди. Что у тебя красивого есть, дядя Арслан? — поинтересовался я. — Дед говорил, ты украшения делаешь. Своими руками. Покажи?

— А что, есть для кого? — хитро улыбнулся Арслан.

— Может, и есть. Ты покажи мне самое лучшее. Цена не имеет значения.

Дядя Арслан передал мне портрет, велев держать крепче, и позвал за собой. Конструкция у меня в руках была тяжелой и явно дорогой — Эльдар не жалел денег на будущую невестку.

В одной из комнат у создателя картин оказалась мастерская. У окна стояла витрина. Шикарная, чего греха таить. Драгоценности блестели, ослепляя глаз.

Я подошел и сразу представил одно из украшений на Софии. Так в глаза запало, как и сама девочка.

— Вот это покажи, — указал на драгоценность, обрамленную камнями. Это идеально ляжет на ее тонкую шею.

— А у тебя глаз не промах, Эмиль! — хитро улыбнулся Арслан. — Здесь бриллианты. В чистом виде.

— Присутствие бриллиантов я заметил еще на въезде. Охрана как у президента.

— Я имею в виду, стоит ли твоя избранница этих камней?

Я вгляделся в украшение. Немного вычурное, но я такое люблю. Лепестки, высеченные из дорогого металла — я только на Софии такое представлял.

— Что за материал?

— Знаешь самый дорогой драгоценный металл? Вот это он.

Не лжет ни разу. Если мой дед обратился к нему, значит, человек — золото.

— Покупаю, — решил я.

— Есть только одна проблема. — Арслан вежливо склонил голову. — Вот в чем дело: работая над этим украшением, я вдохновлялся портретом вашей Софии. И оно еще не окончено.

Я нахмурился.

— Когда закончишь? Плачу сейчас.

— Несколько дней усиленной работы. Буду трудиться днем и ночью.

Я вернулся в машину. София терпеливо ждала и даже улыбнулась мне. Я взял деньги из бардачка.

— Скоро приду, принцесса. Посиди еще немного.

Я оплатил заказ. Ехать сюда снова не понадобится — я не скупился, и Арслан доставит украшение лично мне. София будет в восторге. Сперва покраснеет. Возможно, будет противиться.

Я представил, как надену ей его на шею и буду любоваться. Никаких денег не жалко.

Вернулся в машину. Здесь было тепло. Портрет решил положить на заднее сиденье.

— Скучала?

— А что у тебя там?

Девочка проигнорировала мой вопрос, рассматривая увесистую коробку. Внутри — дорогое дерево с изображением невестки. Дед просил не вскрывать и сохранить фирменный знак Арслана.

— Просили забрать. Без понятия. Поехали на сноуборд тебя поставлю, хочешь?

— Хочу! — радостный ответ.

София улыбалась, а глаза-то заплаканные. Для таких глаз надо всю ночь рыдать, не меньше.

— Почему плакала?

Девочка опустила взгляд. Признаваться явно не собиралась.

— Если замечу еще раз, возьму все в свои руки. Делом ночью займу, чтобы плакать было некогда, — строго пообещал я. Работает безотказно.

На склоне София забылась. Глаза уже не на мокром месте. Она попросила меня поехать на подъемнике вместе с ней, чтобы спуститься с высокого склона.

Я не запретил, но проконтролирую. Сломать ногу и провести в постели все праздники она всегда успеет, а здесь она нужна мне здоровая — со здоровым румянцем и с живыми глазами. Настоящая.

Первый полет прошел нормально. София упала только в самом конце, когда уже порядком сбавила скорость. Научилась. Поднявшись с задницы, на которую приземлилась, радостно замахала мне.

— Ушиблась?

Я схватил ее за руку, испугал немного, но притянул к себе. Проверил, все ли в порядке. Какого хрена я так переживал — непонятно. Цела девочка. Счастливая, довольная. И я вместе с ней — впервые за все годы, не считая детства.

Глава 8

Глава 8

— Ты сексуальная, Софи.

В моей белой рубашке. С россыпью шоколадных волос по ней. В моей полной власти.

София не в курсе, кому принадлежит гостиница. Так будет лучше — пусть думает, что находится на нейтральной территории и обладает малой долей контроля.

— Тебе же говорили об этом? — повторил я чуть громче, слыша, как у нее перехватывает дыхание.

София не умеет принимать комплименты от мужчин. Совсем. И это нехило расшатывает мои нервы. Каждую минуту хочется наблюдать за тем, как она краснеет.

— Н-нет.

Домашний цветок, не знающий свободы. Его вырвали из дома и показали новое место.

Кто-то вынудил Софию сесть ко мне в машину. По-другому она бы не связалась со мной.

Я неторопливо скользнул взглядом по ее шее. Жилка билась часто — девочка робела, волновалась. То и дело норовила прикрыться, хотя я и так разрешил париться в рубашке.

Если София и удивилась тому, откуда у меня единоличный доступ к бане и бассейну, то значения этому не придала. Привыкла к роскоши, эту девочку не удивить богатством.

Здоровый румянец на ее щеках убедил меня, что я все сделал правильно. В бане тело прогревается дольше, так намного безопаснее для согревания.

— Ты тоже... красивый.

Внезапно.

София улыбнулась, сложив руки на груди. В попытке закрыть от меня свое тело она забралась на самую высокую полку. Даже ноги скрестила в позе лотоса. И то и дело отводила взгляд от моего торса.

Говорю же — сексуальная девочка. В любой позе.

Я встал, чтобы добавить жара. Теперь можно, София оттаяла.

— Мы идеально подходим друг другу, — привел аргумент и подошел ближе.

— Ты слишком самоуверен, Эмиль. У меня много братьев и свирепый отец.

— Так ты сбежала от отца? Или от братьев? — Я закинул крючок.

София замерла, отведя взгляд. Отвечай или не отвечай, здесь все ясно. Дочь сбежала от деспотичного отца, прыгнув ему назло ко мне в клетку.

— Не хочу говорить об этом, — голос Софии был твердым.

Ее не желание делиться со мной личным раздражало. Хотелось вытащить все на поверхность. Чтобы я все о ней знал. Чтобы ни одна деталь не была сокрыта.

— Назови свою фамилию. Я могу помочь тебе, — сказал я жестко.

Возможно, удастся ее сломить и узнать о ней больше. Велю пробить по базе данных, узнаю адрес и никогда не верну ее домой.

— Не надо, Эмиль. Не надо знать обо мне больше, — попросила девочка, будто прочитав мои мысли.

Я резко поднялся. Рядом лежали веники. На выбор. София сжалась, уловив перемену моего настроения, и предположила:

— Умоляю, не злись. Ты будешь меня бить?

Я повернулся к ней с веником в руках. Губы у нее были красные, а сердце наверняка заходится в бешеном ритме. Я напугал ее. София ждала боли.

— Попарь меня, — велел я.

— Что? Нет, — засмущалась она. — Я никогда...

— Буду первым в твоем списке. Не бойся.

Я вручил ей самый крупный добротный веник, почти насильно заставил обхватить его руками и указал на полку.

— Я лягу. Силы не жалей, ты у меня и без того хрупкая.

— Ну хорошо... — услышал тихий выдох.

Она подумала, что веник предназначался ей. Воображение сразу подкинуло несколько картин: задравшаяся рубашка, красные упругие ягодицы. Зрелище было бы в разы охренительнее.

Только что-то мне подсказывало, что София боится боли. Такую для начала нужно приручить, и только потом делать с ней что угодно.

Первый удар пришелся на поясницу.

— Не больно?

— Нет. Смелее, девочка, — хрипло велел я.

— Не зови меня так. Ты всего на четыре года меня старше! — За возмущением последовал удар.

— Так-то лучше, — ухмыльнулся я и завелся не на шутку. — Ты на мой возраст не смотри. Твой биологический вообще смахивает на шестнадцать. Придется два года ждать, прежде чем тебя трахнуть.

— Эмиль!

Следующий удар — жестче предыдущих двух. С Софией только так и нужно. Пусть привыкает ко мне. Вскоре я понял, что мне уже достаточно. Встал, отряхиваясь от листьев. София опустила веник, заинтересованно наблюдая за мной. А я в очередной раз понял, какая она маленькая. Головы на полторы ниже меня. Меньше. Тоньше.

Но грудь у нее — произведение искусства.

Заметив мой взгляд, София отвернулась. Классная рубашка. Позволяет многое увидеть. Еще бы стянуть ее прямо здесь, тело к стене прижать и овладеть непокорной.

Я окаменел. Хочу ее прямо сейчас. Несмотря на ее открытый доверчивый взгляд, я бы взял Софию прямо здесь, не скрывая своих намерений.

Сделал несколько шагов и вжал хрупкое тело в прочное дерево.

Глава 9

Глава 9

София

Мне не спалось.

Я мысленно отсчитывала время, отведенное мне с Эмилем, и со страхом думала о возвращении в отцовский дом.

Наказание будет страшным. Я сбежала, чтобы показать характер. Показать, что он у меня есть. Хотела доказать папе и братьям, что со мной нужно считаться.

Но что в итоге?

После наказания, которое непременно последует, помолвка все равно состоится. И весной меня выдадут замуж. Все пролитые слезы будут напрасны, если не совершить одну пагубную ошибку. Ошибку, после которой папа не сможет выдать меня замуж.

Девушка, которой коснулся другой, уже не годится в жены. Мама так рассказывала.

Я свесила ноги с кровати и мельком взглянула на себя в зеркало, что стояло напротив. Мне всего двадцать, а по ощущениям — моя жизнь уже разрушена. Мятая мужская рубашка, взъерошенные волосы и блестящие на губах капельки крови. Я их все искусала — если Эмиль заметит, мне несдобровать.

— София Шах, — прошептала я. Единственная дочь Эмина Шаха, самого крупного бизнесмена не только в Волгограде. Послушная дочь, умница, красавица. Папина гордость.

Теперь — нет.

Наступило утро тридцать первого декабря. Я больше не занималась йогой по утрам — по крайней мере, не при Эмиле. В этот раз мы позавтракали, и Эмиль велел собираться в магазин — я хотела приготовить что-нибудь особенное.

Чтобы не привлекать к себе внимания, я закрыла лицо шарфом и шапкой. Эмиль тихо посмеивался — ведь он не знал, кто мой отец.

— Вот это сегодня снегопад! — Я с волнением смотрела в автомобильное окно. Эмиль сосредоточенно управлял автомобилем, дворники работали на полную.

В супермаркете мы купили все необходимое. Мясо, муку, масло и кое-что еще для выпечки, которую мы с мамой часто готовили. Все было хорошо.

Но к вечеру все изменилось.

— Мне нужно позвонить, — предупредил Эмиль.

Он принес на кухню все сумки, дав мне добро сделать выпечку к столу, и сел на диван спиной ко мне. Плечи его были напряжены.

— Привет, малой. С днем рождения.

Стало ясно: звонил брату. Но разговор был коротким и лишенным тепла — Эмиль холодно пообещал, что скоро приедет, и попрощался, отключив телефон.

Он тяжело поднялся с дивана.

— София, к восьми вечера принесут еду из ресторана. Я позаботился об этом. Много не готовь.

— А ты куда?

Эмиль не ответил. Подошел к окну за моей спиной и молча стоял минут пять.

— Снегопад не прекращается. — Я развернулась к нему. — Уже машины почти не видно.

— Последний раз так мело четырнадцать лет назад.

Эмиль повернулся и неожиданно погладил меня по щеке. Я затаила дыхание, выдерживая его пронзительный взгляд.

— Грех такой девочке достаться какому-нибудь уроду.

Эмиль ушел, а перед этим — поцеловал меня в висок. Я коснулась того места, что еще горело от его прикосновения.

Одернув себя, вернулась на кухню. Приготовление выпечки заняло несколько часов, и в конце по всему номеру витал вкусный аромат. Вскоре к нему примешался дым никотина. Я сразу почувствовала его — он сочился сквозь дверь, за которой находился Эмиль.

— Эмиль? — осторожно позвала я.

Он не откликнулся. Набравшись смелости, я дернула дверь его спальни на себя.

Эмиль курил прямо в спальне, лежа на кровати. Не моргая, смотрел на потолок.

— Что ты делаешь? — возмутилась я.

— Выйди.

Тихий приказ. Хриплый. Пугающий.

Эмиль затянулся. Из его рта выходили клубы дыма. Красиво, но слишком чуждо для меня. Что с ним случилось?

— Не уйду, — ответила твердо.

Я распахнула окна, впуская в спальню морозный свежий воздух. И резко отдернула шторы, чтобы воздух сменял дым сигарет.

— Ты мне последние рубашки отдал? Или почему ты раздет? — Я прикипела взглядом к его обнаженной груди.

— София, лучше уйди. По-хорошему, — глухое предупреждение.

— По-плохому силой вытащишь?

— По-плохому кое-что другое сделаю.

Не просто слова — обещание.

Я замерла, разглядывая Эмиля. В правой руке сигарета, на белой простыне — пепельница. Алкоголя нет. Эмиль им не злоупотребляет, и это радовало.

— Что-то случилось?

— Я забыл, что не люблю тридцать первое декабря, — хмыкнул Эмиль. — А сейчас вспомнил.

Я поежилась. Морозный воздух постепенно заполнял пространство, а Эмиль не одет. Я взяла плед, он лежал рядом, и укрыла его обнаженный торс. Опустив глаза, напоролась взглядом на металлическую пряжку ремня.

Меня передернуло. Дыхание сбилось. Я знала, как больно бьет именно эта пряжка, когда случайно заденет кожу. Такое позволял себе только один человек в нашей семье, и это был не отец...