Её Роман. Его Вера

Ошейник для волка

Никогда не говори «никогда»!

Потерять голову из - за женщины?

Это исключено! Я был свято в этом уверен!

«Как можно быть таким подкаблучником?» — с усмешкой спрашивал я коллегу, который вечером после работы спешил домой к жене и дочке.

«Может, всё - таки по пиву?»

Никогда не понимал парней, которые таскали за собой своих подружек на мужские посиделки. Вот и один из моих многочисленных приятелей имел неосторожность заглянуть в гараж на пиво с новоиспечённой пассией, находясь в той стадии отношений, когда гормоны напрочь сносят башню и при взгляде на свою девушку у него текут слюни.

Я смотрю на них.

Она так нежно гладит его по руке и выжидательно смотрит в глаза, что сразу становится ясно – наш вечер окончен. Строгий ошейник надет и цепь в руках хозяйки натянута до предела. Псу позволительно ходить только рядом, задевая лощеным боком точеные ножки.

В груди рождается протест.

Моя улыбка сейчас больше похожа на хищный оскал, который перекашивает мое лицо на одну сторону. Бровь неконтролируемо ползет вверх от удивления. Минус один значит. Потеряли и этого бойца.

«Никогда» - снова даю себе очередной зарок.

Выхожу из гаража на свежий воздух, сплевываю и закуриваю сигарету.

С удовольствием затягиваюсь.

Подмигиваю первым звездам на небе.

«Не надо мне такого счастья» - прошу их мысленно.

«Ради бога, избавьте».

Как можно променять свободу на это добровольное рабство? Можно ведь существовать и без этого.

Да?

Однозначно!

Секс?

Да его предостаточно в жизни и без вот этой вот ванильной шелухи. У меня нет с этим проблем. На этой неделе была роковая брюнетка с татуировкой дракона на загорелом бедре. Оторвались с ней так, что соседи застучали по батареям. Оказалось, она любит пожёстче. На прошлой неделе развращал рыженькую студентку. От нее пахло сиренью и наивностью. Она постоянно краснела и кричала «Мамочка». С блондинками как-то не срослось. Не мой типаж, что ли!?

Я был душой компании, друзей и приятелей хватало. Всегда "за" обеими руками, если предлагают повеселиться. Но когда тебе уже ближе к 25-ти, ты вдруг понимаешь, что парни один за другим начинают увязать в трясине семейной жизни. Обзаводятся детьми, собаками, дачами. По вечерам больше не собираются в гаражах, а тащат домой в зубах мамонта. И все те клятвы, которые мы давали друг другу ранее, смотря на очередного павшего идиота, перестают иметь смысл.

Мы все когда-то клялись в порыве, что мы уж точно «НИКОГДА». И у каждого оно было своё. На этом - то мы и погорели.

Лёха божился, что не прикоснется к посуде в семейной жизни. И что? Вчера помогали ему разгружать мебель и застали его за натиранием противня. Противень, братцы, — это вам не кружку сполоснуть.

Димка бил себя в грудь, что никогда не будет бегать за девушками. Я же в принципе не хотел серьезных отношений, чтобы не ограничивать себя. А слова «брак, жена, ЗАГС» вообще вызывали у меня нервный мандраж.

Оказывается, вселенная обладает очень тонким чувством юмора.

И все наши «Никогда» посыпались словно желтые листья под порывами осеннего ветра.

Накрыло так, что не продохнуть. Все нутро сопротивлялось, а мозг отказывался принять очевидное.

Как она появилась в моей жизни?

Почему она стала значить для меня так много?

Где тот момент, когда я потерялся?

Эти вопросы я начал задавать себе впервые прошлым летом. Дожить до такого возраста и впервые потеряться… А я так гордился тем, что меня то уж точно не коснется.

Не ожидал. Не был готов.

Правду говорят, что если мужчина холостяк и долго не женится, то дело не в нем. Просто еще не нашлась та самая, с подходящим для него ошейником, который он накинет на себя добровольно.

Десять метров до детства.

Дорогие, читатели. Важное замечание!

Это нужно было сделать в первой главе, но на старте было так волнительно, что совсем вылетело из головы.

История состоит из двух книг. Эта первая. Обе уже написаны, поэтому история не зависнет и не умрет на середине. Проды планирую выкладывать ежедневно.

Это не лайтовый роман с ХЭ. Это тяжелая драма. История про то как выжить и не сломаться. Без прикрас, продиктованная самой жизнью. В тексте есть смерть одного из ГГ.

Ну и как всегда, все совпадения случайны. Ваша, Тая.

В это лето у меня на глазах рассыпался мой идеально выстроенный мир.

Парень, с которым я встречалась, спустя два года отношений, завел себе более удобную подружку. И я бы пережила это, повыла как белуга, покидалась посудой, со временем бы прошло. Если бы не тот факт, что он продолжал использовать нас обеих в параллель. Вся боль наших отношений заключалась в том, что они были на расстоянии. Так уж получилось, что имея незаурядные способности к обучению, я одновременно совмещала две специальности в разных учебных заведениях. А в одном из них вообще шла на красный диплом.

Закончив одно, перевелась во втором на заочную форму обучения, дабы иметь возможность устроиться на работу по первой специальности. Но способности к обучению — это не отсутствие наивности. Поэтому, я свято верила, что отношения можно поддерживать на расстоянии. И в это лето мои розовые очки разлетелись стеклами внутрь.

Перспектива дальнейшей жизни с ним упорно не хотела вырисовываться, хотя я уже мысленно подбирала свадебное платье и придумывала имена детям. Вероятно, я его просто не любила. Мы с ним были похожи. Сошлись на том, что наш день рождения был в один день. Два безголовых придурка. Вечные организаторы тус и вечеринок. На этом наши общие интересы и ограничивались. Больше нас ничего не связывало. Хотя в тот момент казалось, что могло что-то из этого получиться. Просто нужно было вырасти. Но для меня, девочки, не избалованной мужским вниманием, это было по - настоящему. Мне казалось, что это на всегда. Однако он не разделял моего рвения.

Я вернулась домой с очередной сессии растоптанной. Сил не было, руки опускались. Ничего не хотелось. Глаза больше не горели. Предательство и обида на всю мужскую половину населения билась в груди раненой птахой.

Терять мне было больше нечего. Я теперь свободна, нужно как-то двигаться дальше. Прикопать свой кратер в сердце и жить. Как не крути, но два года отношений из жизни не вычеркнуть.

Наивная Вера.

Поначалу так хотелось отомстить, кинуться во все тяжкие. Срочно завести новые отношения, чтобы щелкнуть его по носу. Но я вовремя поняла, что не хочу никому ничего доказывать. Я просто выше этого. А потому встала из-за стола кафе, в котором мы сидели, с гордо поднятой головой и просто выплеснула в его наглую морду остатки кофе. Развернулась и гордо зацокала к выходу.

«Пообещай, что так же долго не дашь следующему кандидату, чтобы я знал, что не один такой лох на белом свете» - последнее что прилетело мне от него в спину. Немногочисленные посетители притихли в надежде на продолжение. Но я даже не стала оборачиваться, а просто вышла в прохладный вечер июня, который пах жженой листвой.

Мужской солидарности ему захотелось… Перетопчешься.

- Девочки, пятница… Бросайте все свои отчеты и по домам – хлопает в ладоши посреди кабинета наш главбух - Личная жизнь сама себя не построит. Старые, несчастные девы тут никому не нужны. Надо повышать в стране рождаемость.

Из-за столов раздаются смешки.

-А как быть тем, кому глубоко за 40.

-Тем, кому надо глубоко, рекомендую пуститься во все тяжкие. У вас еще тоже не все потеряно.

Обожаю свою начальницу. Она не разделяет рвения некоторых сотрудников сидеть с отчетами по ночам и выходным. Практически вырвав у меня из рук оборотку, стучит по часам на руке.

-Иди, ради бога, хоть сегодня развейся. Ну? Молодая, красивая, нечего тебе покрываться бухгалтерской пылью. Давай, давай. Медаль тебе все равно не дадут.

Сгребаю на столе бумаги в бесформенную кучу.

-Да иду я. Довольны? – без зла в голосе, но с напускным раздражением.

Поднимаюсь из - за стола, хватаю сумку и тащусь на выход. Дал же бог начальника!

Да, я закопалась в работе. Отчаянно искала в ней утешения. Пыталась настолько загрузить свой мозг, чтобы в нем не оставалось места для шальных мыслей о том, что я неудачница. Вникала во все рабочие процессы, осваивала все участки бухгалтерии и вставала на все замены и сверхурочные. Я вовсе не пыталась выслужиться или показать какая я уникальная, я просто убегала от себя. На прошлой неделе меня выдвинули на повышение до начальника отдела, что так же не могло меня не радовать. Коллеги смотрели с завистью, особенно из старой гвардии. «Молодая сопля» - так они первое время отзывались обо мне в курилке. Я не расстраивалась. Это все временно.

Видя мое рвение, мой главный бухгалтер активно поощряла меня премиальными выплатами. Чему я, кстати, была несказанно рада. Деньги сейчас просить у матери на учебу было зазорно. Если раньше я не работала и находилась на ее полном обеспечении, то сейчас я вполне прилично зарабатывала и могла себе позволить слезть с финансовой иглы матери. Тем более что отца давно не стало и тянуть меня одной ей было тяжело. С таким ритмом работы я приходила раньше всех и уходила с закатом. Ну не мечта ли руководителя? Но только не нашего. Первое время это работало. А потом вселенная, решив, что я заскучала, решила мне подкинуть подарок.

Объект зазаборного наблюдения.

На дворе стоит знойный июль. Жарко настолько, что под ногами плавится асфальт. Марево полудня трепещет в пространстве. Это так странно наблюдать, как колеблется воздух. Он становится практически осязаем. Он как паутинка, которая колышется от малейшего дуновения ветерка. В небе лениво парит ястреб, высматривая свою добычу. Как символично…

Я сижу на яблоне, затаившись в густой кроне листьев. Тут прохладно, в отличие от опаленного солнцем открытого пространства. Ласковый ветерок нежно ласкает мою кожу. Листья шелестят, создавая причудливую музыку лета. А под её аккомпанемент птицы, затерявшиеся в густой кроне яблони, щебечут наперебой. Меня не видно с улицы, зато мне открывается отличный обзор на происходящее вокруг.

Я наблюдаю за ним.

Я так делаю с тех самых пор, как мы в этом году с родителями приехали в гости к моей бабушке. Вчера я тайком подглядывала за своим объектом из-за забора. Позавчера делала вид, что слушаю музыку в наушниках, а сама же подслушивала его разговоры.

Откуда взялась во мне эта потребность, я сама не поняла. Просто в это лето как будто щёлкнули перед моим носом невидимыми пальцами. Раз - и мне показалось, что я любила его всю свою жизнь. Что не было моей жизни «до». Ведь тогда я была ребёнком. А сейчас меня затопило неизведанными ранее ощущениями и чувствами, с которыми я не справлялась.

Я захлёбывалась в своей потребности прикоснуться к нему хоть как-то. И что с этим делать, я не знала. Я не была готова к этому. С мамой у меня не было доверительных отношений, поэтому обсудить это чувство было не с кем. А папа… К папе как - то с этим не сунешься. Стыдно было признаться. Я хоть и была его вечным хвостиком, но обычно с ним мы обсуждали только размер свинцовой закидушки, которую отливали.

Бывает и так, что даже при наличии двух взрослых сыновей отцу всё равно ближе его дочь. Поэтому в свои тринадцать лет я многое умела. Я бегала быстрее всех во дворе, лазала по деревьям как заправский древолаз, управляла ватагой соседских мальчишек, умела доить корову и помогала бабушке управляться по хозяйству. Сносно могла водить машину, смешно вытягивая шею из - за руля, и знала все тонкости ночной рыбалки. Я была готова ко всем трудностям жизни. Но против него у меня не было действенного приёма. Ни один из способов разжечь костёр в дождь не помог бы распалить его интерес ко мне. Ни одна рыбацкая хитрость не позволила бы мне выудить хотя бы один его взгляд в мою сторону, полный не презрения, а хоть капли того безумия, что творилось во мне.

Мне было достаточно просто находиться с ним в одном пространстве, соприкоснуться с ним частью своей орбиты. Да, Господи, просто наблюдать его на расстоянии и плавиться от его наглой улыбки, увы, предназначенной не мне.

Он был старше меня на четыре года. Для этого периода в жизни человека разница между нами была огромная. Это когда вам за двадцать – четыре года разницы не чувствуется, а при таком раскладе между нами была пропасть.

У него в окружении были девчонки, которых он выводил по вечерам на прогулки по улицам, а мне только и оставалось, что выглядывать из-за бабушкиного забора и кусать локти. Ну, конечно, я для него была всего лишь ребёнком, несуразным, с дерзким характером и острым языком. Да, наверное, он меня и не замечал, по крайней мере, он никогда не говорил мне об этом после.

В силу семейных обстоятельств мы часто пересекались, я была вхожа в их дом. Мой старший брат ухаживал за его родной тёткой, и дело у них шло к свадьбе.

Помню себя тогда - беззаботная, вечный растрепыш. Сбитые колени были моим фирменным стилем, а причёска – результатом дружбы с ветром и яблонями.

Его тётя была для меня существом с другой планеты. Она казалась верхом совершенства. Этот образец прекрасного не ходила, она парила. От нее пахло божественными духами. Я смотрела на неё с трепетом и даже немного боялась. Выцепив меня на улице, она решила привести в божеский вид мою голову. Заплела мне французские косички и со словами: «Теперь хоть на девочку стала похожа. Посмотри, как тебе идёт», - развернула меня лицом к большому зеркалу. А дальше произошло чудо: она нанесла свой неземной аромат на мои волосы. В этот день я прошла с гордо поднятой головой мимо моих друзей, памятуя о том, что сегодня я девочка.

- У тебя всё хорошо? – обеспокоенно поинтересовался отец, когда застал меня днём дома за книжкой. А потом и вовсе подошёл, поднял рукой мой подбородок, заглянув в глаза, и своей тяжёлой рукой погладил по голове.

-Красивая какая.

Я неделю отказывалась расплетать косы и мыться, чтобы не дай бог не потерять благословение прекрасного, по утрам просто приглаживая их мокрой рукой.

Ромка был моей первой любовью. Такой, какую описывают в женских романах, когда тебя штормит, как море после грозы, так что ты дышать и соображать не можешь рядом с человеком. В голове взрывались лампочки, я слепла от их осколков и не смела поднять на него глаза. Мне казалось, загляни он в них, и всё сразу станет ясно. Под любым предлогом я старалась чаще заглядывать к ним домой в надежде, что вот теперь то он меня точно заметит. Изменения в моей внешности были налицо, но чуда всё не случалось.

Поэтому я сознательно выбрала для себя отрицательную линию поведения.

Когда мы оказывались рядом, я максимум, что могла сделать, — это швырнуть в него грязью, подкинуть дохлую гадюку или сказать какую-нибудь гадость позабористее. А он в ответ фыркал и оглядывал меня с головы до ног с презрением, как будто я насекомое. И меня это бесило, мне хотелось, чтобы он меня заметил. Но куда было мне мериться с его подружками, я в том возрасте и на девочку - то была слабо похожа.