Эффект притяжения

Пролог.

Об этой истории долго шумела пресса.

Пятнадцатилетний Сергей не был готов к таким событиям. Он видел, как у ворот их особняка толпились журналисты, они дежурили даже возле его школы, бежали за ним, пытались сунуть в лицо микрофон, выкрикивая идиотские вопросы, типа: «А ты тоже принимал участие в забавах миллиардеров?» И без этого всего учиться стало невыносимо. Спортсмен, отличник, красавчик, объект обожания девчонок и единственный сын Романа Котова – главного попечителя этой элитной школы – Сережа привык быть объектом зависти, а не насмешек.

Но сейчас учителя, одноклассники и даже компания его школьных друзей, где он с первого класса считался лидером, отстранились от него, выжидая, наблюдая издалека за тем, что будет дальше. Сергей остался без поддержки. В одиночестве он проходил по школьным коридорам и слышал, как вокруг обсуждают его. Даже из других корпусов приходили посмотреть на «того пацана, про отца которого так много говорят», не стесняясь показывали пальцами и упражнялись в остроумии. Правда, особо наглым юмористам Сережа, не сдержавшись, кулаками заткнул рты. Чем воспользовалось руководство школы, настоятельно порекомендовав ему перейти на домашнее обучение. Девятый класс он заканчивал дистанционно.

Мать попыталась забрать его подальше от всей этой шумихи, в Сидней, куда много лет назад уехала с новым мужем, но Сережа не захотел. Да, было тяжело – он видел, как рушится привычная для него жизнь, было непонятно, как реагировать и что со всем этим делать, но он не собирался бежать, ведь это бы означало сдаться. И конечно, он не хотел бросать отца. Даже если все вокруг считали Романа Котова подлецом, получившим по заслугам, для Сережи он оставался любимым папой, которому сейчас как никогда была нужна поддержка сына.

Авария. Автокатастрофа. Она стала огромной трагедией для маленькой семьи большого бизнесмена, состоящей из отца и сына. Но концом их мира стал последовавший выход фильма о журналистском расследовании.

Судя по собранному материалу, этот репортаж готовился уже давно, а автокатастрофа стала просто подарком для его создателей, послужив не только отличной рекламой, но и очевидным доказательством правдивости репортажа, который в итоге набрал многомиллионные просмотры в интернете.

Сергей тоже смотрел этот фильм. И не сказать, что увидел в нем для себя что-то новое. Папа никогда не скрывал от сына свои увлечения, и Сережа иногда присутствовал на встречах отца с его друзьями, по совместительству – деловыми партнерами, слышал их разговоры и отлично понимал, что в фильме показана часть пусть уродливой, но реальной жизни отца и его окружения.

В репортаже, не скрывая свои лица, дали откровенное интервью несколько красивых женщин – большинство из них были известными личностями.

– Я обожала своего мужа, – дрожащим голосом говорила популярная певица.

– Моя семья была для меня самым важным в жизни, – плакала бывшая топ–модель и жена крупного чиновника.

– Я потеряла все, – трагично шептала актриса и жена известного режиссера.

Они рассказывали, как стали жертвами игр богачей. Группа олигархов развлекалась тем, что выбирала самых красивых, а главное замужних и дороживших семьями женщин. Сделав свой выбор, они устанавливали денежный приз и устраивали охоту на эту даму с целью влюбить в себя и сделать ее своей любовницей. Когда один из богачей достигал цели, он демонстративно бросал полюбившую его женщину и делал тайный роман достоянием общественности. Ломались семьи, ломались карьеры и во многом жизни решившихся на измену женщин. Богачи делали это максимально болезненно, многим женщинам после понадобилась помощь психотерапевта.

Самым частым победителем в этой игре, который много раз снимал банк, был отец Сергея – Роман Котов. В конце документального фильма говорилось, что произошедшая автокатастрофа с Романом – это закономерный итог такой игры, и было озвучено имя последней жертвы соблазнения. Ею стала Анна Белена.

Глава 1.

То утро, что разделило жизнь на до и после, Сережа запомнил навсегда.

Это был первый школьный день после зимних каникул. Сергей вышел к поджидавшему его лимузину, за рулем, как обычно, был водитель Игорь.

С первых дней, как только Игоря приняли на работу у Сергея завязались с ним дружеские отношения. Что неудивительно, раньше у Котовых были пожилые водители, а Игорь хоть и был старше Сережи на двенадцать лет, обладал веселым и легким характером, поэтому разница в возрасте почти не ощущалась. Он общался и шутил с Сергеем как ровесник.

Вообще Игорь любил поболтать, он строил планы, гордился своей красавицей женой и дочкой. Он с огромной гордостью рассказывал, как добивался своей Анны, как ухаживал за ней, а когда, наконец, она сказала ему да, то почувствовал себя самым настоящим везунчиком. Много говорил о своей замечательной дочке Павле, которая с каждым годом все больше становилась похожа на маму.

– Павла? – переспросил Сережа, первый раз услышав имя дочери Игоря. – А разве девочек так называют?

Игорь поморщился и ответил:

– Аня настояла. У нее это имя – просто идея фикс какая–то. Но я уже привык, – добавил он с улыбкой, и тут же снова нахмурился, – а мои родственники все никак не смирятся, особенно мама. Постоянно говорит, что загубили жизнь девчонке. И без того фамилия странная, да еще и имя слишком уж мужское.

– А с фамилией-то что не так? – не понял Сергей. – Ты же Сорокин. Нормальная фамилия.

– Так то у меня. А у Павлы фамилия – Белена. Мы же с Аней не расписаны официально. Мама еще говорит постоянно, что я белены объелся, – хохотнул Игорь.

– Ты же так любишь свою Анну, женой называешь, а почему не женился? – вот это удивило Сергея даже больше, чем необычное имя у девочки.

– Мама уперлась, не приняла она мой выбор, – опять нахмурился Игорь. – Аня из провинции, да и старше меня на три года. Это для меня она самая лучшая, а для мамы кошмар наяву, – он досадливо поморщился. – Но если бы Анна захотела свадьбу, то я бы маму и слушать не стал. Женился бы сразу. Но она молчит. Да и правильно. Мы же любим друг друга, так зачем нам печать в паспорте? Девять лет вместе, и нас все устраивает.

– Ну да, – пожал плечами Сережа, подумав, что не понять ему этих взрослых.

Накануне Сергей вернулся из Австралии, куда летал на зимние каникулы к маме. Он привез по просьбе Игоря подарок для его маленькой дочки – игрушечного кенгуру. Парень, приготовив пакет с игрушкой, радостно улыбнулся и шагнул с крыльца к вышедшему из машины водителю. Но разглядев выражение его лица, недоуменно остановился.

Сейчас Игорь сам на себя не был похож: взъерошенный, небритый, помятый какой–то, а главное, глаза горели как у сумасшедшего. Смотрел он не на Сергея. Его пылающий ненавистью взгляд был направлен мимо парня. Сережа обернулся, за его спиной стоял отец.

Сергей растерянно переводил взгляд от одного мужчины к другому, он не понимал, что происходит. Почему Игорь смотрит на папу, как на злейшего врага, и почему отец собран и напряжен, как перед дракой.

Игорь первым перевал молчание. Он презрительно сплюнул под ноги боссу.

– Уже позвонила, нажаловалась… Дура, – со злой гримасой констатировал Игорь.

– Давай не при пацане, – оборвал Котов и, пройдя мимо пылающего водителя, сел в машину на переднее пассажирское сиденье.

Игорь вернулся на свое кресло и резко рванул машину с места. Сергей недоуменно смотрел им вслед.

В школу в то утро он так и не попал.

Через полчаса особняк Котовых гудел от страшного известия. Автомобиль с Романом Андреевичем и водителем Игорем сорвался с моста в реку. Игорь погиб на месте, а Котова в тяжелом состоянии увезли в больницу.

У отца была одна операция за другой, а Сережа сидел в коридоре больницы и не мог выкинуть из головы ту непонятную сцену, что разыгралась на его глазах перед аварией.

Что же произошло между отцом и Игорем? Папа все не приходил в сознание и не мог ответить. Но через два дня вышел злосчастный документальный фильм, и Сереже стала понятна внезапная агрессия всегда веселого водителя и папина холодная собранность, его нежелание разговаривать при сыне.

Значит, и правда отец завел интрижку с женой Игоря. О том, стала ли Анна предметом спора, Сергей не знал. Не хотел верить, что это правда. Слишком большой подлостью это было бы, да и глупостью тоже. Роман Андреевич всегда выбирал самых знаменитых красавиц, светских львиц, а это просто жена водителя, да и не самой выдающейся внешности, на взгляд Сергея. Зачем папе такая победа? Чтобы вызвать злость у своего же водителя? Не похоже это было на Романа Котова.

Анна Белена – «последняя жертва», как назвали ее журналисты. Сергей видел ее пару раз. Помнил, как Игорь, краснея и запинаясь, просил отца принять ее на работу юристом.

Сергею она показалась слишком далекой от идеальной красавицы, и он не понимал, чего там Игорь видит красивого? Да, миловидная. Но Сереже нравились высокие блондинки с округлыми формами, с белозубыми улыбками. Анна была совсем другой: темноволосой, хрупкой, молчаливой и какой–то грустной.

Знакомы с ней были и приятели отца. Вот у них жена Игоря вызвала неподдельный интерес, особенно после того, как Котов перевел ее из юридического отдела к себе в секретари.

Глава 2.

Был поздний вечер, когда Анна призналась мужу, что любит другого и уходит к нему с дочерью. Игорь поначалу не мог поверить в происходящее, он мотал головой и бормотал: «Нет. Аня, как же так?». У Анны сердце разрывалось от жалости к нему, но когда она произнесла имя того, к кому уходит, Игорь словно взбесился. Он начал кричать, обзывать дурой и шлюхой. В соседней комнате спала дочь. Анна сквозь слезы умоляла мужа говорить тише.

– Ты хоть понимаешь, во что ты впуталась?! Да он просто поиграл с тобой! Еще и денег на тебе заработал!

Игорь то кричал, то плакал, ненадолго затихая, чтобы потом с новой силой кричать оскорбления ей и ее любовнику. Так Анна узнала, что спать с замужними женщинами – это любимое увлечение Котова, почти такое же любимое, как после разбивать своим любовницам семьи, жизни. Анна молчала, она сжалась в комок на полу, куда муж в ярости швырнул ее. Этот кошмар продолжался до утра, а когда рассвело, Игорь выскочил из дома. Опустошенная Анна упала на кровать. Даже проводить в школу дочь-второклассницу сил не осталось. Павла, ее маленькая самостоятельная девочка, сама собралась и тихо ушла.

«Это не может быть правдой. Это не может быть правдой», – одна и та же мысль по кругу вертелась в голове.

Потому что если Игорь прав, то она и в самом деле заслужила все эти оскорбления: она и дура, и шлюха. Неужели Роман все врал, неужели он использовал ее для каких-то своих ужасающе мерзких целей?

Ей казалось – она на самом дне. Ее жизнь полностью разрушена, и хуже быть уже не может. Она ошиблась. В незапертую дверь вошел мужчина в черном костюме. Он представился сотрудником безопасности Котова. Он сказал, что машина с Игорем и Романом Андреевичем сорвалась с моста.
А дальше была сплошная чернота. Морг. Кладбище. Похороны.

Все вокруг шушукались, никто не спешил выказывать сочувствие вдове. Но Анна была так поглощена горем, что даже не замечала этого. Только вернувшись домой с кладбища, в их съемную квартиру, она очнулась от хлесткой пощечины свекрови.

– Потаскуха! Убила сына!

Она и ее сестра бегали по квартире, распахивали дверцы шкафов и рьяно швыряли вещи на пол. Складывая то, что показалось ценным, отдельно, все остальное – ломая и портя. Досталось даже одежде и учебникам Павлы.

Обезумевшие от горя и ненависти женщины приговаривали:

– И девчонку от какого-то мужика прижила. Никогда она не была похожа на Игорешку. Копия мать, такая же подзаборная вырастет.

Они кричали про какой-то фильм и позор, называли ее убийцей. Анна молча прижимала к себе дочь, закрывала ей уши. Ей было плевать на оскорбления, на вещи, самой ценное дрожало, цепляясь за нее, и шептало:

– Бабушка, не надо… Бабушка, перестань…

Вакханалию прервала соседка, она прибежала на крики. Скандальная мерзкая баба, Анна обычно избегала ее, быстро проходила мимо, если случайно сталкивалась в подъезде. Сейчас эта крикливая женщина накинулась на двух интеллигенток с кулаками и матами, выставила их за дверь. После подошла к Анне.

– Да наплюй ты на них. Подумаешь, налево сходила. С кем не бывает?

– О чем вы? – не поняла Анна.

– Да про то видео в интернете. Все уже знают о тебе и твоем начальнике. И главное, а что такого-то? Как будто ты первая секретарша, которая спит с шефом. Тем более он поспорил на тебя.

Соседка ушла. Анна отвела дочь в детскую, долго сидела с ней на кровати, обнимая и гладя волосы. Шептала: «Все будет хорошо». Она обнимала ребенка, а сама держалась за нее, чувствуя – если отпустит, то просто не вынесет, сойдет с ума от боли и от мыслей:

«Опять этот спор. Значит, Игорь говорил правду. Еще и видео какое-то. Боже мой, неужели Рома так захотел уничтожить меня?»

Она машинально напевала дочери колыбельную, которую пела ей совсем маленькой, а в голове мелькали воспоминания о том, как начинался ее роман с боссом.

Глава 3.

Анна не была влюблена в Игоря. Но он так трогательно смешил ее, так неумело заботился, что она не смогла отказать, когда, краснея и волнуясь, Игорь предложил стать его девушкой. Позже пришла нежность и благодарность за его искреннюю любовь, и Анна со временем поверила, что он ее судьба. Она старалась быть Игорю хорошей женой, не требовательной, понимающей. Не настаивала на свадьбе, терпеливо сносила грубое отношение свекрови, ожидая, что любовь придет со временем. Не зря же говорят: «Стерпится-слюбится», но душевная близость так и не пришла. Тогда она решила, что его любви им хватит на двоих.

Молодая семья жила небогато, помощи ни от кого не ждали. У Анны не было близких родственников, только старенькая бабушка в родном поселке, а родители Игоря не приняли невестку. Когда дочка подросла, Анна вышла на работу. Вскоре Игорю удалось хорошо устроиться личным водителем к очень богатому человеку. Игорь был в восторге, платили прилично, а работы было немного, он возил в основном хозяйского сына–подростка, босс предпочитал гонять на своих элитных автомобилях самостоятельно.

Вскоре контору, где работала Анна, закрыли, и она робко предложила посидеть пока дома, заняться ребенком, ведь денег им хватало. Игорь был не против. Но, как всегда, вмешалась свекровь. Она, не обращая внимания на то, что Анна и Павла все слышат, возмущенно кричала:

– Как это так: будет дома сидеть?! На твоей шее? Девчонка большая уже, – свекровь принципиально никогда не называла Павлу по имени, – школа рядом. Нечего тунеядство разводить.
Тогда Игорь поговорил со своим боссом и выпросил, что тот возьмет Анну к себе в один из отделов юристом.

Анна помнила, как первый раз увидела большого начальника – Романа Андреевича Котова.
Она долго ждала в приемной, уже начали появляться мысли, что про нее попросту забыли. Наконец, подошла девушка модельной внешности и пригласила пройти в кабинет. Анна очень волновалась, но старалась не показывать свои чувства. Получалось плохо.

Мужчина в кресле босса поразил ее. Она не заметила ни обстановку кабинета, ни даже то, был ли там кто-то еще. Она смотрела только на Котова.

Был ли он красив? Наверное, да. Но не модельной, слащавой красотой – это был взрослый мужчина лет сорока, с тяжелым пронзительным взглядом, с глубокими морщинами на лбу, над высоким аристократичным носом, с волевым подбородком и жесткими губами.

Был ли он в ее вкусе? Нет. Ей всегда нравились веселые и добродушные мужчины. Этот был похож на хищника, наблюдающего за жертвой. Точно не веселый и не добрый, скорее жестокий, властный, беспощадный. У него были светлые глаза, но взгляд был темный, порочный. Он притягивал, приклеивал, присваивал ее себе этим взглядом.

Молчание затягивалось, но вот уголок его рта дрогнул, на щеке появилась ямочка, сделавшая его лицо чуть мягче. От этой едва заметной усмешки Анна пришла в себя.

Он пригласил ее присаживаться. Дальше были стандартные вопросы: какое образование, стаж работы. Анна отвечала, стараясь не смотреть ему в глаза, а сама чувствовала, что он смотрит на нее, не отрываясь. Говорил он негромко, у него был приятный голос, очень мужской, низкий. Его тембр обволакивал, она расслышала едва уловимую вибрацию в голосе, как если бы большой кошачий хищник собрался довольно помурлыкать.

Собеседование было недолгим, и вышла Анна из кабинета сотрудником юридического отдела центрального офиса.

Дома Игорь радовался как ребенок, даже свекровь не то чтобы похвалила, но почти благосклонно посмотрела на сноху. Анна же улыбалась, при этом чувствуя себя на краю водоворота: еще шаг – и не выбраться.

Рабочие дни шли, сменяя друг друга. Анна вникала в новую работу, знакомилась с коллективом. Котов никогда не заходил в отдел, только иногда устраивал расширенные совещания в конференц–зале, куда приглашали и ее. Странное дело, в этом зале, полном сотрудников, у нее возникало чувство, что они находятся наедине. Сложно было описать это ощущение, словно весь мир исчезал в этот момент. Еще более странным было то, что внутри Анны крепла уверенность, что ее чувство взаимно. При этом ей не в чем было упрекнуть Романа Андреевича, он был вежлив и сдержан в редких случайных встречах. Со временем она начала успокаиваться, списав свое впечатление от начальника на кратковременный приступ сумасшествия.

Неожиданно в семью пришло горе. У двоюродной сестры Игоря, ставшей недавно молодой мамой, выявили онкологию на тяжелой стадии. С таким заболеванием могли помочь только за границей в хорошей клинике, а значит, за большие деньги. Семья была в отчаянии: операция была нужна как можно быстрее, а такие деньги собрать было нереально. Сестра Игоря могла умереть, а ее новорожденный ребенок – остаться сиротой.

Игорь подошел к Котову, краснея и запинаясь попросил помощи. Роман Андреевич молча выслушал, сухо кивнул, и уже через два дня женщина была в Израиле. Котов оплатил перелет, операцию, лечение, проживание и последующую реабилитацию. Врачи начали давать благоприятные прогнозы, и у сестры Игоря появился шанс на полное выздоровление. А Котов стал в семье главным героем и благодетелем. Все благодарили Романа Андреевича, восхищались его великодушием. Но Анна не могла отделаться от ощущения, что он помог из–за нее. А поймав его внимательный взгляд на ближайшем совещании, она поняла: он хочет, чтобы она знала – из-за нее.

Вскоре Роман Андреевич уволил своего секретаря, якобы за разглашение личной информации. Он предложил Анне занять это место. Не напрямую, через Игоря. Анна отказывалась, пытаясь оправдаться тем, что это не ее специальность. Но Игорь и слушать ничего не захотел, он впервые не согласился с женой и даже обвинил ее в неблагодарности.

– Роман Андреевич столько сделал для нашей семьи. И это единственное, о чем он попросил. Как ты можешь ему отказывать? Тем более это временно, пока он не найдет проверенного человека. Он тебя и позвал, потому что полностью нам доверяет. Там и зарплата будет выше. Аня, я не понимаю тебя! Неужели у тебя нет к нему благодарности?

Глава 4.

Поначалу Анна была очень напряжена и дергалась от любого его взгляда, чем откровенно смешила босса. Сама себя ругала за излишнюю нервозность, поскольку Котов никаких предосудительных действий не предпринимал. Не приставал, не подлавливал ее в уголке, был профессионален и тактичен. Один раз только, где-то через неделю после того, как она стала секретарем, подкрался и выпрыгнул к ней с детским:

– Бууу!

И сам же рассмеялся от своей выходки. Когда сердце Анны вернулось из пяток на место, она даже смогла посмотреть на него сердито.

– Не обижайтесь, Анна Павловна, – сквозьсмех проговорил Роман Андреевич, – вы так мило боитесь меня, что я не смог удержаться.

И скрылся в кабинете. Анна осталась краснеть от стыда за все свои глупые эмоции, чувствуя себя истеричной дурой. Но зато она перестала подозревать его во всех грехах и успокоилась. Тем более начальником он был хорошим, работой не загружал, допоздна не задерживал. Чувство юмора у него было странным, но Анна начала к нему привыкать.

В один из рабочих дней она была вынуждена обратиться к боссу.

– Извините, пожалуйста, – начала она неуверенно, войдя в его кабинет.

– Слушаю, – Роман Андреевич поднял на нее внимательный взгляд. Ей иногда казалось, что он ни на кого не смотрит так внимательно, как на нее.

Она сделала шаг.

– У нас сегодня семейное торжество, и я хотела попросить у вас разрешения уйти пораньше.

– Раз хотела – проси, – насмешливо улыбаясь, он откинулся на спинку кресла.

С нее слетела неуверенность, она сердито сверкнула глазами, ледяным голосом повторила:

– Извините, – и повернулась уходить.

Роман Андреевич живо выскочил из–за стола и в несколько широких шагов оказался рядом с ней.

– Это была шутка, Анна Павловна, – широко улыбаясь, он рукой припечатал дверь, которую она уже начала открывать.

Она сделала шаг от него, сложила руки на груди, посмотрела строго.

«Ну что за неудачные шутки у него постоянно», – с досадой подумала она.

Он спокойно выдержал ее осуждающий взгляд, убрал руки в карманы, продолжая смотреть на нее насмешливо.

– Так что за торжество? – спросил Роман Андреевич.

– Юбилей у свекрови, – ответила Анна.

– А. То есть и Игоря собралась отпрашивать, – нахмурился Котов.

– Да. Если можно, – она снова начала волноваться, почувствовав его раздражение.

– А почему он сам ко мне не подошел? – холодно спросил босс.

– Вы с ним не разговариваете почти. А я ваш секретарь, – она вздохнула тяжело, – почему-то считается, что секретари имеют больше возможностей и прав чем другие подчиненные.

– Это правда, Анна, – вкрадчиво сказал Роман Андреевич, – секретарь имеет больше прав, если босс имеет секретаря.

Взгляд Анны стал жестким, она вздернула подбородок и изогнула бровь.

Котов смотрел на ее реакцию, уголки его губ задрожали, и он тихо рассмеялся.

– Мы же с вами оба знаем, что это не наш случай, – все еще улыбаясь, сказал он.

Анна облегченно вздохнула.

– Роман Андреевич, мне было бы легче, если бы вы сдерживали свое чувство юмора рядом со мной.

Он снова засмеялся, немного натянуто, как ей показалось, но она старалась не обращать внимания на его странности.

– Юбилей значит. А вы хотите туда идти?

– Я должна, – пожала плечами Анна. Глупый вопрос, кто добровольно хотел бы оказаться на юбилее свекрови?

– Нет, Анна, не должны. А Игорь пусть идет, – у Котова заметно улучшилось настроение.

– Роман Андреевич, вы не понимаете, мне тоже надо там быть, – попыталась возразить Анна.

– Нет, – жестко оборвал ее Котов, резко перейдя на «ты», – у тебя много работы. Ты сегодня задержишься допоздна. А Игорю я сам позвоню, он может прямо сейчас ехать домой.

Позже Анне позвонил Игорь. Он расстроился, конечно, что пойдет на праздник без жены, но с пониманием отнесся к капризу начальника – Роман Андреевич все еще оставался идолом в семье Сорокиных. Свекрови Анна попыталась дозвониться, поздравить хотя бы по телефону, если уж вживую не получается, но та не брала трубку. Стало понятно, что их отношения еще более усложнятся, но появилась робкая надежда – может та перестанет с ней разговаривать? Было бы здорово. Анна улыбнулась мечте больше не слышать упреки от свекрови. За этой улыбкой ее застал Котов.

Уже был вечер, офис опустел. Роман Андреевич на секунду остановился, дождался ее взгляда, улыбнулся, прочитав в нем: «Что еще задумал мой странный начальник?»

Он подошел к ее столу.

– Хотите кофе, Анна?

Она встрепенулась.

– Я сейчас приготовлю, – Анна подумала, что он в своей манере требует кофе от нее.

– Я сам, – Роман подошел к кофемашине, – какой предпочитаете?

При этом он снял пиджак и аккуратно начал закатывать рукава рубашки, со всей ответственностью готовясь к важному мероприятию. Анна покачала головой, наблюдая очередной приступ сумасбродства.

– Латте, – просто сказала она, наблюдая за его действиями.

Роман Андреевич серьезно кивнул и сосредоточенно принялся за дело, не спешил. Как-никак для него это было впервые. Наконец, у него в руках оказалась чашка кофе. Он довольно втянул аромат и с не меньшим удовольствием отхлебнул из чашки.

– По-моему, получилось хорошо, – он с гордым видом протянул кофе Анне.

Она покачала головой.

– Вы оттуда пили, – укоризненно сказала она.

– И что? Вы же сами всегда пробуете мой кофе.

– Нет, – она начала смеяться, – не придумывайте.

– А как тогда проверяете вкус? – удивился он.

– Никак.

– Хотите сказать, что вас не волнует качество напитка, приготовленного для меня? Ай–яй–яй, Анна Павловна, а вот мне важно быть уверенным, что я пою вас вкусным латте.

Он тянул к ней кофе, но она не собиралась его принимать. Тогда он присел на край стола, навис над ней, сам взял ее руку и приложил к чашке, накрыв своей ладонью. У нее даже дыхание перехватило от такого нахальства. Она огромными от возмущения глазами смотрела на него.

Глава 5.

Дома Анна слушала рассказ Игоря о том, как прошло торжество. Смотрела, как он жестикулирует, пародируя гостей на юбилее. Павла рядом смеялась над шутками отца, и Анна тоже старалась улыбаться, но постоянно промахивалась: то смеялась не к месту, то наоборот, сидела с отсутствующим видом.

Она смотрела на Игоря, но думала о другом мужчине.

Роман Андреевич. Сразу после его заявления об интересе, она закончила ужин и засобиралась домой. Предложение Котова ее подвезти она отвергла и, не обращая внимания на его недовольный вид, вызвала такси. Но когда начальник открыл перед ней дверь подъехавшей машины, а затем сел на переднее пассажирское сиденье, ничего с таким самоуправством сделать не смогла. Так они доехали до ее дома. Он предсказуемо не позволил ей самой расплатиться. Она сухо попрощалась и вышла, весь путь от такси до подъезда чувствуя спиной его взгляд. И даже не оборачиваясь, она знала – на его губах довольная улыбка.

– Устала, – определил Игорь, снова поймав рассеянный взгляд жены. Подхватил ее на руки и под радостные возгласы дочери отнес в спальню.

«Игорь хороший. Игорь хороший», – как мантру твердила себе Анна, чтобы избавиться от мыслей о Котове. Не помогало.

– Игореш, а давай уедем, – вдруг заявила Анна. У нее даже глаза загорелись от этой идеи. – Правда, давай поедем в мой поселок. Знаешь, как нам там будет хорошо! И Павле. Свежий воздух, все просто и спокойно. Бабушка будет счастлива. Зачем нам эта Москва?

– Да ты что?! Переработала? – рассмеялся Игорь. – Какой свежий воздух? У нас и здесь все хорошо. А сколько возможностей будет у Пашки! Я москвич и родные мои все здесь. Какой поселок? Лучше бабушку твою сюда перевезем.

Поймав ее потухший взгляд, нахмурился.

– Давай-ка спать. Что-то ты сегодня сама не своя. Бред какой-то несешь.

Анна долго не могла уснуть. Она смотрела в темноту, а видела темноту в себе. Игорь хороший. А Роман Котов – нет. Он редкостный гад, беспринципный бабник, жестокий, недостойный мужчина. Анна прекрасно это понимала… И продолжала о нем думать.

Последующие дни в офисе Анна держалась настороженно, ожидая от Котова новых попыток сблизиться. Но опять он ее удивил – не только никак не демонстрировал к ней интерес, а напротив, придирался к каждой мелочи и, что называется, «включил большого начальника».

С каждым днем работать становилось все тяжелее, выдерживать невозможного босса – это еще полбеды. Дома тоже обстановка была напряженной. Анна и Игорь все больше отдалялись друг от друга. Котов теперь доставал не только свою секретаршу, но и водителя. Все чаще он выдергивал его на ночь с какими–то непонятными поездками, и Игорь теперь редко ночевал дома. В один из таких вечеров Анна попыталась поговорить с ним о том, чтобы сменить работу, но муж и слышать ничего не захотел.

– Слушай, мне не до капризов твоих сейчас. Это я сутками катаю Котова – то старшего, то младшего. Это мне тяжело. А твоя вся работа – кофе носить. Ты-то чем недовольна?

Он всегда раздражался, если жена говорила о своих тревогах или просила помощи. Анна старалась не обращать внимания на эту черту его характера, как хорошая жена она сглаживала острые углы, привыкла улыбкой маскировать все «запрещенные» эмоции. Но сейчас она чувствовала, что под угрозой их семья, и не могла в очередной раз уйти в молчание. Она задавила чувство вины и продолжила настаивать на своем увольнении. Игорь упрямился еще сильнее, своими словами доводя Анну до слез отчаянья.

– Хватит! Опять хочешь, чтобы я к маме ночевать ушел? Что ты заладила об одном и том же? Еще и истерику включила. Знаешь ведь, как я не люблю все эти слезы и выяснения отношений.

Анна переменилась в лице, исчез виноватый взгляд.

– Я знаю, что ты любишь меня только тихой и красивой. Но я не могу всегда быть такой! Я хочу кричать, хочу злиться, плакать! Да рассмотри ты меня, наконец. Я живая! Не нарисованная… – ее крик перешел в шепот. – Услышь меня…

– Да что с тобой творится в последнее время? Всегда же нормальная была. У тебя опять ПМС, что ли? Все, я ухожу. Вернусь, когда успокоишься.

Он ушел, а Анна почти всю ночь не спала и в офис пришла совсем разбитая.

Роман Андреевич прошел мимо, даже не взглянув на нее. Но вдруг резко остановился.

– Почему вы не встречаете меня улыбкой?

– В смысле? – Анна так растерялась, что не смогла придумать что-то другое, кроме этого глупого вопроса.

– В прямом. Чтобы, когда я вхожу, вы вставали и, улыбаясь, желали мне хорошего дня, – распорядился он и ушел к себе.

Анна осталась недоуменно хлопать глазами. Она смотрела на закрытую дверь минуту, потом резко вскочила и стремительно ворвалась в кабинет. Она и без его причуд была напряжена до предела, и эта выходка стала последней каплей.

– Самодур или женоненавистник?!

– Не понял, – теперь уже Котов недоуменно на нее таращился.

– На что вы обиделись больше? На то, что я назвала вас самодуром или женоненавистником? – зло уточнила она, остановившись напротив его стола и сложив руки на груди.

– С чего вы взяли, что я обижен? – первоначальное удивление прошло, он откинулся в своём мега-боссовском кресле и, слегка сощурив глаза, наблюдал за Анной.

– Вы же поэтому придираетесь ко мне последние недели. Это так низко и мелочно – мстить мне за неосторожные слова.

Глава 6.

Взбудораженная она принялась за работу, но никак не могла сосредоточиться.

«А еще только начало рабочего дня», – подумала она, с тоской посмотрев на часы.

«Может он кофе потребует. Хоть плюну в кружку», – пронеслась дикая мысль.

И, словно услышав ее, Котов вызвал Анну к себе.

Роман Андреевич поднялся из-за стола, едва она вошла. Она остановилась в центре кабинета, прямая, с высоко поднятой головой.

– Анна Павловна, а давайте мириться, – ласково промурлыкал он.

– Роман Андреевич, а давайте лучше признаем, что у нас не получилось сработаться, – она еще больше нахмурилась.

– Ну почему же? Вы меня полностью устраиваете, – и, словно нехотя, добавил, – как секретарь, конечно же.

– А вы меня не устраиваете, – как же ее раздражала и эта насмешливая улыбка, и недвусмысленные намеки в каждой фразе.

Котов перестал улыбаться. Он посмотрел на нее серьезно, внимательно.

– Вас так обидели мои придирки? Да бросьте, Анна. Вы такая дёрганная не только из-за меня.

– Дёрганная. Возможно, – губы Анны дрогнули, – но я не собираюсь с вами обсуждать свои проблемы.

– Да что там обсуждать, – Роман Андреевич подошел к окну, повернувшись к Анне в профиль. – У вас дома проблемы. С Игорем.

– Возможно, – повторила она, нервно обняв себя руками, – и тут вы опять как бы ни при чем. Ну правда, отношения же только лучше становятся, если мужа каждую ночь выдергивают на работу, – она сама понимала, что скатывается в нехарактерную для нее грубость, но накопившиеся эмоции требовали выхода.

– То есть, моя вина уже доказана и обжалованию не подлежит, – усмехнулся Котов. – Опять мы вернулись к мысли, что я венец творенья. Все ваши проблемы из-за меня и благодаря мне. С одной стороны, мысль лестная. Но Анна… Разве это так? Не будь меня, в вашей жизни все было бы безупречно? Не слишком ли неустойчиво ваше «семейное» благополучие, если я смог нарушить его одним своим появлением?

– Возможно, и здесь вы угадали, – с трудом произнесла Анна. – У нас, правда, кризисный период в семье. Но это пройдёт.

Он подошёл к ней. Заговорил тихо, серьезно.

– Я тоже когда-то думал, что в моей семье кризисный период. И что все пройдёт. В принципе, я не ошибся, нет семьи – нет кризиса.

– Не думаю, что наши ситуации похожи.

– Конечно. Каждая несчастная семья несчастна по-своему. Я помню классика. Игорь, на мой взгляд, слишком инфантильный и незрелый, чтобы быть мужем.

– Он меня любит, – резко ответила Анна.

– Любит, – согласился Роман. – Так подростки любят. Студенты. Пылко, романтично, но недостаточно сильно для того, чтобы официально жениться или дать свою фамилию собственному ребёнку.
Анна поморщилась.

– Это всего лишь внешняя мишура. Мне не важен штамп, да и моя фамилия мне дорога. Не надо упрекать в этом Игоря.

– Тогда в чем его можно упрекнуть?

– Ни в чем, – горько прошептала она, отводя взгляд.

– Вы не смогли его полюбить? – еще тише спросил он, оказываясь совсем близко.

Она вздрогнула и испуганно посмотрела на него.

– Не пугайтесь, я никому не скажу, – улыбнулся он мягко.

– Как вы смеете?!

– Я не смею.

– Вы ничего не знаете о моей семье!

– Потому что ее нет.

– Есть! У меня есть муж! И мы ... – ее голос дрогнул, – любим друг друга.

– Вы можете мне соврать, себя-то не обманывайте.

Анна никогда не была плаксой, но, видимо, сказалось нервное перенапряжение, бессонная ночь и голос его мягкий, проникающий в душу. Слезы потекли из глаз. Она спрятала лицо в ладонях. Роман осторожно обнял ее, прислонил ее голову к своему плечу и держал в объятьях, пока она не успокоилась.

Едва она потянулась в сторону, он убрал руки. Оба долго молчали.

– Простите, пожалуйста, я сама не понимаю, что на меня нашло, – прошептала она.

– Все хорошо, Анна, – его мягкий голос обволакивал. – Я говорил это все не для того, чтобы сделать вам больно. Не воспринимаете меня как врага.

– Но вы и не друг мне.

– Жаль, что вы не хотите меня им увидеть. Пусть так, но возможно, я единственный, кто вас понимает?

Она улыбнулась в первый раз за сегодня.

– Какой вы… Разворошили клубок проблем и сами же их поняли.

Он тоже улыбнулся.

– Какие-то проблемы я могу помочь решить.

– Вы теперь не будете вызывать по ночам Игоря на работу? – с надеждой спросила Анна.

Он продолжал смотреть на нее мягко, тепло, но от этого ответ не стал менее жестким.

– Нет.

Она снова нахмурилась.

– Но вы можете хоть каждый день приходить и плакать на меня или даже кричать. При закрытых дверях, конечно, – улыбнулся он.

– Вы точно сумасшедший.

– Не без этого.

Она смотрела ему в глаза, она понимала, что перед ней Роман Андреевич Котов – беспринципный негодяй и откровенный бабник – и не могла не ответить на его негодяйскую улыбку.

– И что дальше?

– А что ты хочешь?

– Разве мы на «ты»?

– Я уже перешёл, ты – догоняй.

– Нет, – он покачала головой, – в этом вам придётся остаться в одиночестве.

– Я умею ждать, – мягко ответил он.

Она направилась к двери, но тут же развернулась.

– То, что сейчас произошло, ничего не значит.

– Конечно, – мягко ответил он.

– Простая женская истерика. Не нужно воспринимать ее как нечто большее.

– Я знаю.

– Я требую соблюдать только рабочие отношения. И все, что вы говорили – неправда.

– Само собой, – снова ей послышались мурлыкающие нотки.

Она опять направилась к выходу, он ее не останавливал. Возле двери она обернулась и, посмотрев ему в глаза, тихо сказала:

– Не все жёны изменяют.

– Ты не замужем, Анна, – напомнил он с ласковой улыбкой.

Она вышла, сердито хлопнув дверью.

Глава 7.

«Не замужем», – пронеслось в ее голове, когда Игорь так и не позвонил вечером.

«Не замужем», – с усмешкой подумала она, увидев входящий звонок от свекрови, и не взяла трубку.

Анна стала ещё спокойнее, чем раньше, дома больше не было ссор и ее «глупых» просьб. Игорь обрадованно решил, что жена наконец–то взялась за ум: она теперь на работу ходила с гораздо большим желанием и даже начала там задерживаться.

Все дело в том, что Анна перестала себя винить за свои чувства. Да, не полюбила она Игоря – только ее вина? Да, ее привлекает Котов, но интерес к другому мужчине – разве это измена?

Роман Андреевич к ней больше не цеплялся, и внешне казалась, что не произошло ничего особенного. Он проводил совещания, терроризировал сотрудников, ездил на встречи. С Анной был вежлив и профессионален. Отдавал короткие приказы, пробегая мимо ее стола или через селектор – это все днем. Но наступал вечер, и с окончанием рабочего дня начинались их разговоры. Он сам выходил и усаживался возле ее стола в приемной или вызывал в свой кабинет. Неважно – оба ждали этого момента с одинаковым трепетом.

Ни в какой физической близости их нельзя было упрекнуть. Роман Андреевич даже не приближался к Анне, всегда между ними сохранялось расстояние. И вместе с тем она начала чувствовать его, как самого близкого человека. Из-за того, что слушал ее внимательнее, чем кто-либо раньше, или может из-за того, что сам раскрывался, а Анна видела, что он ни секунды не притворялся перед ней. Говорил ли он с болью в глазах о разрыве с женой или с хитрым прищуром о своих безумных выходках во время дикой молодости, она чувствовала, что он открывает своё сердце для нее и не могла не ответить взаимностью.

Она едва ли могла пересказать, о чем она говорила ему: обо всем и ни о чем конкретном. Что–то о детстве, о вкусах, о каких-то мелочах. Но она могла со всей уверенностью утверждать, что он ловит каждое ее слово, так же, как и она его.

Тот день начинался обычно. Было назначено совещание, и притихшие менеджеры, сбившись кучкой, ждали вызова в кабинет. Но Котов будто не с той ноги встал: орал на всех так, что на соседних этажах было слышно. Директоры в панике вылетали из приемной, чтобы через некоторое время робко плестись обратно. И снова ор хозяина. Так продолжалось до вечера, к концу рабочего дня Котов притих. Анна, немного поколебавшись, все же вошла к нему в кабинет.

Он стоял у окна, обернулся, едва она переступила порог. Вид у него был несколько отрешенный.

Анна помялась немного под его внимательным взглядом, спросила:

– Я не нужна больше? Могу идти домой?

Вместо ответа она услышала вопрос, даже просьбу.

– Поговоришь со мной?

Она пожала плечами и села в кресло у окна, он сел напротив.

– У вас проблемы? – неуверенно спросила она.

Ответом был тяжелый вздох.

– Уверена, вы со всем справитесь, – мягко подбодрила Анна.

Улыбка мелькнула и быстро погасла, снова его взгляд стал напряженным, тяжелым. Анна с трудом выдерживала его, хотелось отвести взгляд и обнять себя за плечи. Он долго молчал, выматывая ее этим взглядом. Наконец, сказал:

– Я тоскую по тебе, Анна.

Она вздрогнула от его тихого голоса, задрожали руки, Анна встала с кресла. Он тоже поднялся.

– Не смотри так испуганно, – грустно улыбнулся он. – Неужели мои слова такие неожиданные? Я тоскую по тебе. Ты близко, я могу протянуть к тебе руку и коснуться, и одновременно – не могу. Это сводит с ума.

Анна не смогла выдержать его ждущий взгляд, отвернулась к окну. Он сделал шаг к ней. Она чувствовала его рваное дыхание, слышала тихий голос, срывающийся в еле слышный шепот, не похожий на знакомый мурчащий тембр.

– Меня тянет к тебе невыносимо. Только о тебе все мысли. И я чувствую, если ты закроешь глаза и забудешь обо всем, кроме нас, ты притянешься ко мне, – шептал он ей в висок. – Так закрой глаза, Анна. Ты же не дашь мне свихнуться?

Они были совсем близко. Он увидел в отражении стекла, как она закрыла глаза.Он развернул ее к себе и поцеловал. Не удерживая, просто потянулся к ней и коснулся губами ее губ.

Ее как молнией ударило. Его губы были мягкими и теплыми, и такими желанными. Через один судорожный вздох его поцелуй стал напористым, жарким, страстным до грубости. А она, забыв обо всем, принимала его страсть. Боже, как ей невыносимо хотелось, чтобы этот поцелуй не заканчивался. Она целовала его, оглушенная пониманием – это ее мужчина. И даже ужаснуться не могла возникшему чувству.

Роман отстранился и посмотрел в ее глаза долгим взглядом. В нем плескалась темнота, и она чувствовала, как ее затягивает в эту тьму. Она находилась в какой–то прострации. А потом отшатнулась в запоздалом ужасе. Метнулась в сторону двери.

– Анна не убегай, – услышала она его негромкую просьбу. Но она, не останавливаясь, рывком выхватила сумку со своего места и выскочила из приемной, а затем из офиса.

– Анна…

Она слышала за спиной его зов и в звуках своего имени тихую мольбу.

Весь вечер она была сама не своя, не спала всю ночь.

Игорь опять был на работе. В своей кровати спокойно посапывала Павла. Анна думала о Котове. С ним она узнала, как чувствует себя женщина рядом с сильным мужчиной. Такого никогда не было рядом с Игорем. Возможно, потому что в их паре она была старше, а может слишком активное участие его мамы мешало воспринимать мужа как сильное плечо.

Глава 8.

Анна больше не хотела увольняться. Поняла, что это бессмысленно. Будет рядом Котов или нет, любить Игоря она уже не начнет. И теперь, когда впереди явно вырисовывался развод, ей терять хорошо оплачиваемую работу было не разумно.

«Развод. Какой развод? – грустно усмехнулась Анна, – мы ведь не женаты. Ну и к лучшему».

Она начала просматривать объявления об аренде жилья. А Игорь продолжал жить обычной жизнью, даже не подозревая о том, что его семья рушится.

Босс держался с Анной подчеркнуто официально, ее это более чем устраивало.

Вскоре подходящая квартира была найдена, Анне осталось собрать вещи и начать новую жизнь, без Игоря. Конечно, предварительно объяснив ему свой уход.

Накануне переезда она вошла в кабинет Котова.

– Можно?

– Конечно, – вскинулся Роман Андреевич, он давно заметил и ненормальную бледность, и ее потухший взгляд. – Что-то случилось?

– Я хотела попросить вас, – она задержала дыхание, собираясь с духом и выпалила: – Не вызывайте Игоря завтра вечером на работу.

Котов помрачнел.

– Мы совсем не видимся последнее время, – продолжила она. – Даже поговорить нет возможности.

– Есть такие штуки – телефоны, по ним вполне можно разговаривать, – хмуро отрезал Роман Андреевич.

Анна нервно усмехнулась.

– Бывают ситуации, когда нужно видеть и чувствовать собеседника.

Котов резко поднялся и, обогнув стол, подошел к Анне. В глазах читалось плохо сдерживаемое бешенство.

– И что ты теперь хочешь? Я отпущу его, чтобы ты накормила его ужином, а потом легла с ним в постель? Черта с два! Он будет каждую ночь торчать в машине!

– И как долго это будет продолжаться? – Анна пыталась сдержать улыбку.

Котов еще больше рассвирепел, заметив ее непонятное веселье.

– Бесконечно! – судя по его взгляду, ему хотелось встряхнуть ее за плечи.

Она нервно засмеялась – сказывалось взвинченное состояние из-за решения разрушить семью, но и ситуация была абсурдная: этот упертый самодур сам мешает ее разрыву с Игорем.

На его лице отразилась обида, горечь и даже боль.

– Наверное, это очень забавно – наблюдать, как я мучаюсь от ревности. Ты можешь быть жестокой, Анна.

Она снова стала серьезной.

– У вас нет права меня ревновать.

– О. Спасибо, что напомнила. Сразу стало легче, – зло сыронизировал он.

– Как и нет для этого повода, – мягко добавила она.

– Это до тех пор, пока мне удается держать твоего недо-мужа от тебя подальше.

Она снова улыбнулась. Ну почему его ревность была так приятна? Да и смотреть, как Котов отчаянно пытается взять свои эмоции под контроль, тоже было лестно.

Роман фыркнул.

– Хоть кому-то это все нравится.

– Это потому что ваша ревность глупа и смешна.

– Я в курсе, – хмуро сказал Роман. – Да, я выгляжу забавным идиотом со всеми своими чувствами, признанием в любви. Но и ты, Анна, выбрала не лучший образ – злой и трусливой. Ты можешь в любой момент остановить этот цирк, сказав, что выберешь не меня. Но ты молчишь. Значит ли это, что ты даёшь мне надежду? Я не знаю – ты не говоришь ни да, ни нет. Почему? Так боишься потерять работу?

– Я не цепляюсь за это место. Даже сейчас, когда мне хотя бы в работе нужна стабильность.

– Тогда почему молчишь? Оттолкни или обними. Продолжать держать меня в подвешенном состоянии жестоко.

Она подняла на него глаза, долго смотрела, читая в его взгляде и злость, и надежду, и терпение.

– Я ухожу от Игоря, – тихо сказала Анна, – поэтому и прошу возможности с ним поговорить. Объявить ему об этом по телефону было бы подло.

Роман смотрел на неё, вначале не веря, а потом его лицо вспыхнуло радостью. Он подскочил к Анне, схватил и поднял высоко. Закружил, смеясь.

– Да! Да! Моя!

Она смотрела на него сверху и не могла не улыбаться в ответ. Но качала головой.

– С чего вдруг ваша? – она слегка погладила его колючие щёки подушечками пальцев. – Я ухожу от Игоря, но это не значит, что иду к вам.

– Как так? – не понял Котов. Даже кружиться и улыбаться перестал. Правда, не перестал крепко держать ее в объятиях.

– Я сняла квартиру недалеко от школы дочери. Переедем туда.

– Зачем это, Анна? – не понимал он, – переезжай ко мне. И Павле будет хорошо. К чему эти сложности?

– Нет, – твёрдо ответила она и начала высвобождаться из его рук, – мне надо все обдумать. Сделать это я должна в одиночестве.

Он поставил ее, но из рук не выпустил.

– Ну, Аня, в особняке думать будет удобнее, – ласково заглядывая ей в глаза, уговаривал он, – я не буду давить, правда.

– Уже давишь, – улыбнулась она.

Глава 9.

На следующий день у Анны все сыпалось из рук. Чем меньше времени оставалось до разговора с Игорем, тем сильнее она нервничала. Под конец дня и Котов не выдержал, приманил ее в кабинет.
Едва за Анной закрылась дверь, она оказалась в объятиях босса, и даже запротестовать не успела – губы сразу же были блокированы его губами. Дальше творилось какое-то сумасшествие. Он, не разрывая поцелуй, скинул все со стола и посадил ее. Его губы заставили забыть обо всем, а руки присваивали себе, не оставляя шанса на свободу. Анна очнулась, когда юбка уже была на талии, а блузка расстегнута. Она выставила руки вперед и сдавленно прошептала:

– Нет.

Он остановился, тяжело дыша.

– Ты… Совсем, что ли? – потом собралась и смогла четче сформулировать свое возмущение. – Вы что себе позволяете, Роман Андреевич?!

Она оттолкнула его, спрыгнула со стола и лихорадочными движениями поправила одежду.

– Стараюсь приободрить тебя перед тяжелым разговором. Я же вижу, на тебе лица нет, – он, улыбаясь, разглядывал совсем не лицо.

– Очень странный способ, – укоризненно посмотрела она на него.

– Другого не знаю, – пожал он плечами. – Мне бы точно помог.

Она сложила руки на груди, смотрела хмуро и строго. Он смотрел на нее с улыбкой одновременно ласковой и хулиганской, так только Котов умел смотреть. Развел руки в стороны, раскрывая объятия.

– Иди ко мне, – промурлыкал он.

Вздернутая бровь, как немой вопрос от нее: «С чего вдруг?»

– За подзарядкой, – и взгляд его такой кроткий и невинный, – у меня столько самоуверенности, что и на тебя хватит.

Она даже шага сделать не успела, только чуть потянулась к нему, и тут же была прижата к согревающему, головокружительно пахнущему мужчине.

«И правда, хорошая подзарядка», – думала она, чувствуя, как тревожность отступила. И уже не страшно. И уже мысли не крутятся только вокруг предстоящего разговора, а убегают в будущее, где возможно счастье.

– Аня, не ходи сегодня к нему, – прошептал он ей в висок.

Она подняла голову, чтобы взглянуть на него, не понимая.

– Я сам поговорю, – в его глазах не осталось ничего от лукавства, только сосредоточенность и серьезность. – Не спорь, постарайся посмотреть на это с холодной головой. Не до принципов. Он может обидеть тебя.

– Игорь? Нет, невозможно, – уверенно сказала она. – Я сильно виновата перед ним и не хочу делать еще больнее… Хотя бы сообщить о расставании я должна по-человечески.

– Тогда не жалей его. Не добавляй ко всему унижение. Если мужчина – справится.

Он снова прижал ее к себе и зашептал:

– Анна, мне страшно, – увидев удивление на ее лице, продолжил, болезненно ухмыльнувшись. – Да, я – Роман Котов, боюсь. Боюсь, что ты сейчас уйдешь, и я потеряю тебя.

Она отступила, долго вглядывалась в его глаза, потом сняла с себя цепочку и повесила ему на шею.

– Не бойся. Что бы ни случилось, я вернусь.

…Это было всего несколько дней назад. Анна как сейчас видела его открытый, болезненный взгляд, и ее снова накрывало болью.

Все было ложью. Его слова, его признание, даже то, как бережно он спрятал на груди ее бесценный талисман.

Она потрогала шею, где всегда чувствовала цепочку, сколько она себя помнила. И там тоже была пустота. Снова обожгло болью.

Дни текли очень тяжело. Анна постоянно находилась в каком–то полузабытье. Она не всегда могла точно сказать день сейчас или вечер, какое число, ела она или нет. Ей удавалось выскочить из этого беспамятства ради заботы о дочке, но когда та уходила в школу, Анна вновь проваливалась в полусон.

Пока эту мутную серость все отчетливее не начал разгонять стук в дверь и раздражающая трель дверного звонка. Вначале звуки казались далекими, но они приближались, и вмиг схлопнулись бешеным перезвоном в голове, взрывая, прогоняя оцепенение. Анна открыла дверь, и к ней ворвались разъярённые соседи с участковым. Только в этот момент она поняла, что стоит по щиколотку в воде, а на кухне шумит кран.

«Павла? Где дочь? А, она же еще в школе», – пронеслось в голове.

Мужик что–то говорил и кричал, потом махнул рукой и, оттолкнув Анну с дороги, помчался на кухню, перекрывать воду, сопровождая это действие отборными ругательствами. Его жена, та самая скандальная баба, осталась голосить в коридоре. Участковый осматривал квартиру и что–то писал.
Соседка успевала орать на Анну и, лебезя, отвечать на вопросы полицейского о том, что недавно умер муж у Анны, не забывая вставлять собственные мысли по этому поводу. Анна слушала и чувствовала, как снова наваливается серая муть. Соседка на секунду заткнулась, внимательно всматриваясь в ее лицо. Неожиданно и резко обняла и прижала к груди.

Анна разрыдалась впервые за эти дни. Слезы полились потоком, опустошая. Она плакала долго, громко выпуская из себя всю боль, а соседка молча вздыхала и гладила Анну по голове. Мгла отступила. Кто бы мог подумать, что самая мерзкая на свете баба вытащит ее из пустоты.
Через день Анна уехала вместе с Павлой в родной поселок к бабушке. В единственный дом, где ее всегда любят и ждут. Забыть. Начать все заново.

Глава 10.

Анна. Он даже думать о ней не мог, оставаясь спокойным. У него химический состав крови менялся при мысли о ней. А когда она была рядом, то по венам начинал течь расплавленный металл.

Анна. Откуда она взялась такая? Никем, ничем и никогда Роман Котов не хотел обладать так, как этой женщиной. Чужой женой. Опять чужой женой. Каким идиотом он был, получая удовольствие от интрижек с чужими женами. И какой злой иронией обладала судьба, заставив так увлечься несвободной женщиной. Он быстро выяснил, что официальный брак не был зарегистрирован, но какая разница, если она все равно принадлежала другому?

Роман с ума сходил от ревности, не находил себе места, когда чертов водитель все-таки уезжал домой. К ней. Он имел на нее все права, а Роман – нет. Этот придурок даже не понимал, какое сокровище получил. Хотя, надо отдать должное, Игорь любил ее, как щенок, едва не хвостом вилял при ней. Чем еще больше бесил Романа. Если бы ей было с ним плохо, если бы он изменял ей или относился как к вещи, Роман вмиг бы забрал Анну себе. Но восторженное обожание Игоря, даже в таком бессердечном цинике, как господин Котов, будило совесть. Немного. Желание обладать было сильнее.

Роман не задумывался, не пытался дать определение тем чувствам, что вызвала Анна. Любовь? Он любил раньше, это было по–другому. Страсть? Слишком убогое определение. Тогда что? Как назвать чувство, когда ты сгораешь в огне и не хочешь, чтобы прекращалась эта сладкая мука?

Хотя, наверное, это все же любовь. Но не такая, как обычно ее представляют: воздушная, невесомая, в бело-розовом цвете. Любовь Котова была чёрная, густая и тягучая, с алыми штрихами.

В это безумие его бросило сразу, как только увидел ее. Анна пришла к нему в офис по просьбе Игоря. Тогда водитель еще нравился Котову, и он согласился взять к себе на работу его жену. Он принял ее в юридический отдел, но быстро понял, что этого слишком мало, он хотел ее постоянного присутствия рядом.

Реально, ему первый миллиард было заработать легче, чем сделать ее к себе ближе. Конечно, немного забавно было наблюдать, как она смущается, теряется от их редких встреч и старается избегать его. Но он хотел, чтобы она смущалась постоянно, находясь рядом с ним. Ради этого даже пришлось уволить сработанного секретаря. Очень кстати пришлась болезнь двоюродной сестры ее недо-мужа.

И вот Анна рядом. Днём. А ночью Роман начинал сходить с ума.

Как же ему хотелось уничтожить этого жизнерадостного идиота. Роман смотрел в затылок Игорю и представлял, как прикладывает дуло пистолета к его голове.

Но заставлял себя дышать глубже и ровнее, снова приказывал ехать в клуб. Закрытый клуб для избранных. Там было все. Но сейчас Романа интересовала только кровать и тишина. Он был единственный, кто приезжал за такой необычной услугой, но для него и это находилось. Котов по привычке заваливался спать, а Игорь оставался ждать в машине на парковке возле клуба. Роман мог уснуть, только точно зная, что этот ненавистный водитель не забирает супружеский долг у пока недоступной Анны.

Причем, недоступна она оставалась только телом, душа уже давно была его. Он чувствовал, видел, знал, что ее тянет к нему. Препятствием оставался только ее полу-брак.

Она так неумело скрывала свой интерес. Она не понимала, что своими попытками спрятаться, сбежать от него, ещё больше распаляла в нем охотника.

Процесс ухаживания или соблазнения был похож на какой-то жутко страстный танец. Возможно, танго. Когда Роман вел то напирая, чувствуя Анну как музыку, то иногда отпуская, чтобы она совершила свой выход. Но всегда он оставался ведущим, даже когда у нее возникала иллюзия свободы.

Впервые у Романа возникла мысль о женитьбе. Да он уже был женат, но тогда бывшая жена, что называется «додавила» его до ЗАГСа своей беременностью. Сейчас все было по–другому. Роман сам захотел сделать Анну своей, дать свою фамилию. И не мог не улыбаться, представляя, как долго она будет мучить его отказами. Но рано или поздно она сдастся. Он в этом не сомневался.

А пока Котов продолжал свое наступление. Ему все в ней было интересно, часто мелькала безумная идея – посадить ее перед собой и часами неотрывно разглядывать. И еще обязательно заставить говорить, а самому слушать ее голос и улыбаться колким фразам. Хотелось видеть ее не в строгом офисном костюме, а в чем–то легком, коротком, с открытыми плечами.

Роман заметил на ее шее длинную цепочку, она спускалась в вырез строгого платья и наверняка доходила до ложбинки груди. Эта цепочка не давала ему покоя. В один из дней Анна была в блузке, и верхняя пуговица осталась не застегнутой. Открывала она еще меньше, чем ее обычные закрытые платья, но эта расстегнутая пуговка обрушила последний барьер, сдерживающий его любопытство. Роман поддался вперед, протянул руку и вытянул тонкую цепочку, скрытую одеждой.

Анна на секунду замерла, шокированная очередной наглостью босса. А он удивленно рассматривал вещицу. Роман ожидал увидеть медальон или какое–нибудь украшение, но в его руке оказался совсем уж неожиданный предмет. Половинка от старинных очков с треснувшей линзой.

Анна рассержено выхватила свою непонятную драгоценность и отшатнулась от Котова.

– Не надо так пугаться. Я только посмотрел, – сказал он мягко и даже поднял руки, сдаваясь.

– Вы переходите все границы, Роман Андреевич! – ее голос звенел от злости.

– Не сердитесь. Я не хотел вас обидеть.

Глава 11.

Прошло десять лет.

Роман Котов очень долго возвращался к жизни. Это был тяжелый путь и Серёже даже спустя годы казалось, что отец так до конца и не ожил, застыл, окостенел в своей травме. Возможно поэтому к старшему Котову липли всевозможные инфекции ухудшая и без того пошатнувшееся здоровье. Одну ногу ему ампутировали в первые дни после аварии, вторую врачи собрали по кусочкам за несколько последующих операций. С протезом Роман Андреевич ходить не захотел, для этого нужно было постоянно разрабатывать оставшуюся ногу – слишком болезненно, полученные травмы и без того сильно мучили. Вообще любые медицинские вмешательства старший Котов воспринимал в штыки. Сергею приходилось долго воевать с отцом прежде чем тот соглашался даже на простой курс массажа.

Это был уже не тот прежний Роман Котов – сильный, насмешливый хозяин жизни, теперь это был измученный болезнями немолодой мужчина. Он превратился в затворника, почти не выходил из дома. Хотя выходить – не совсем уместное слово. Роман Андреевич передвигался на инвалидном кресле. Шелк русых, длинных до плеч волос сменил короткий ежик, гладкий подбородок скрыла борода, голос утратил свою мелодичность, став грубым и хриплым. Только взгляд остался цепким и жестким, только упрямая гордость в прямой спине напоминали прошлого Котова.

И тем сильнее бросалось в глаза, как сильно Серёжа с годами становился похож на отца в молодости. Такой же высокий, худощавый и заметно спортивный. Светлоглазый, он даже не задумываясь отрастил свои русые волосы до «папиной длины». Но любой, кто близко знал этих двоих видел, что при всей внешней похожести отец и сын были очень разными и в жизни, и в бизнесе.

Серёжа прямолинейный, ответственный, совестливый, принципиальный, въедливый, педантичный. Из всего перечисленного у отца и сына общей была только педантичность. Еще сильно отличалось отношение к женщинам: отец слыл известным ловеласом, сын – нет. Сергей оказался не из тех, кто меняет женщин как перчатки. Его увлечения длились долго и не перерастали в брак только потому что Сергей не спешил создавать семью. К браку он относился слишком серьезно и планировал жениться один раз и на всю жизнь.

В делах отец и сын тоже сильно отличались. Старший Котов всегда просчитывал самую большую прибыль при меньших вложениях, он не стал бы тратить время даже на рассмотрение тех проектов, которые выбирал сын. Это всегда были изначально убыточные предприятия с огромным грузом долгов и требующие долговременных инвестиций. Но Сергей загорался от таких проектов, он несся как локомотив, разбивая и оставляя позади все негативные прогнозы. Он не просто выходил на прибыль, он расширял и упрочнял империю Котовых. Его хватка и чутье вызывали уважение даже у отца, и Роман Андреевич научился доверять решениям сына.

Сергей с пятнадцати лет полностью занимался делами семьи. Особенно тяжелым стал первый год, когда Роман лежал в больнице. В это время папины бывшие друзья–партнеры, почуяв слабость своего приятеля начали дербанить бизнес Котова. Творили они это с таким же радостным удовольствием, с каким прежде распивали с Романом Андреевичем крепкие напитки и делали ставки на женщин. Сергей включился в битву с помощью отцовской службы безопасности и юристов, и большую часть отцовской империи ему удалось отстоять.

И хоть для совсем зелёного парня война за папино состояние была сложной, за пределами возможностей подростка, но в больнице на тот момент дела обстояли ещё хуже. Ампутацией ноги дело не ограничилось. Операции продолжались, а отцу не становилось лучше. Сергей разрывался между клиникой и папиным офисом. Но Роман Андреевич все же вышел из больницы. Сергею стало легче, но от дел он больше не отошел, а когда ему исполнилось восемнадцать отец официально отдал руководство компанией Сергею, оставаясь только советником и поддержкой для сына.
При всех сложностях и проблемах Сергей не забыл о произошедшей трагедии. Каждый год в день рождения Игоря приходил к нему на кладбище. Серёжа выбирал вечернее время, не желая встречаться с родственниками Игоря. Но шли годы и в последние дни рождения могила оставалась нетронутой. Всеми забытой.

Младший Котов нанял людей, которые ухаживали за могилой. Отец знал все, но делал вид, что его это не касается. Сын понимал, что не стоит бередить в душе отца демонов, ему и так непросто с ними жить. Зачем Серёжа не оставлял Игоря? Потому что друг, потому что чувствовал себя ответственным перед ним и главное – перед отцом. Даже при всей внешней отстраненности папы от всего связанного с аварией, Сергею не обязательно было слышать слова, чтобы чувствовать: папе это нужно, и он благодарен.

А Сережа продолжал каждый день рождения Игоря навещать его могилу. Приносил цветную коробочку с вредной едой из известного фастфуда. Когда-то это был их с водителем секрет. В тайне ото всех Игорь возил Серёжу после школы в кафе, где они смеялись и дурачились как два подростка. Веселое было время. Не стало Игоря и детство Сергея тоже закончилось. Но не как у всех плавно перейдя в юность, а жестко перескочив сразу во взрослую жизнь, со всей ей присущей ответственностью, непростыми решениями и одиночеством. Одиночество тяжелее всего переносилось младшим Котовым, с остальным он справлялся легко. Но и эту проблему он научился решать – наполнил свою жизнь работой, друзьями и новыми проектами.

Едва отпраздновав свое двадцати шестилетие Сергей задумал интересное и перспективное дело – купить убыточный комбинат в сибирском городе. Перед сделкой захотел сам все увидеть и разведать на месте, а чтобы собранная информация была как можно более реалистичной поездку он решил сделать тайной. Задумал полететь эконом классом, поселиться в дешевой гостинице. Да на все это придется потратить не меньше недели, но и это время он планировал провести с пользой: составить план действий, изучить инфраструктуру. Отец только головой покачал, не понимая зачем все эти выкрутасы, но Сергей нутром чуял – он все делает правильно.

Приготовления были недолгими. Сергей бросил в спортивную сумку джинсы и пару однотонных футболок. Снял дорогие часы – он не планировал привлекать к себе внимания. Задумчиво повертел телефон, сунул в карман и усмехнулся сам себе. Ну не промышленным шпионажем он летит заниматься, сильно заморачиваться не стоит. Когда спустился, на кухне застал интересную картину.

Глава 12.

Мужчины ждали положенные пятнадцать минут в кафе пока не показались две девушки. Первой вошла Мария, так звали новую музу Ярослава. И надо отдать должное – она впечатляла. Красивая блондинка, явно натуральная. Взгляд Сергея не без удовольствия скользнул по стройной фигуре в коротком платьице, по длинным ногам и вернулся к лицу. Улыбчивая, голубоглазая, солнечная как летнее утро. Губы сами растянулись в ответной улыбке. И как ушат холодной воды – угрюмый взгляд девушки, следующей за красавицей. Или парня? Нет, точно девчонка, но так одета, что не сложно и перепутать: серая свободная футболка, камуфляжного цвета штаны и бейсболка закрывающая пол–лица.

Сергей бросил недовольный взгляд на Ярослава, тот пожал плечами, давая понять, что и сам не ожидал увидеть в подружках своей музы такую неказистую серую мышь. Одновременно открыто улыбнулся и затараторил приветствие на немецком.

Серая мышка громко фыркнула, Мария посмотрела на нее удивленно и скромно «гутентакнула».

Ярослав продолжил говорить что-то на немецком и даже достал телефон включая переводчик. Сергей продолжал смотреть на подружку красавицы, она отвечала ему тем же, правда взгляд у нее был такой говорящий, как смотрят обычно на идиотов. Неприятный взгляд и непривычный. Сергей вдруг почувствовал, что краснеет, хотя вроде ни в чем не был виноват.

Она насмешливо приподняла бровь, и выждала еще секунду, как бы давая ему последний шанс выйти из ситуации не полным кретином. Но Сергей растерялся и девчонка, взяв за локоть подругу, потянула ее на выход.

– Зря теряешь время, Маш. Они такие же иностранцы как мы с тобой. Такое плохое произношение можно услышать разве что у местных школьников, даже не у старшеклассников.

– Не понял, – от неожиданности Йорик сказал это не на немецком, а на английском, тут даже Машка поняла, что ее дурят.

– Так они русские… – разочарованно протянула блондинка.

Ярослав растерянно моргал своими близорукими глазами, соображая, что же сказать. А Сергея будто что-то толкнуло, он метнулся к двери, перегораживая проход. Девчонка в камуфляжных штанах остановилась.

– Что еще? – буркнула она.

– Зачем же так спешить? Я уверен произошло какое–то недоразумение.

Тут и Ярик спохватился:

– Да я виноват, – он покаянно склонил голову, – и готов понести самое суровое наказание. Но я честно собирался сегодня во всём признаться. Правда-правда, – и улыбнулся виновато.
Мария судя по тому, что на улыбку ответила, на Ярослава сильно не обижалась, но подруга упрямо тянула ее из кафе.

– Ищите дурочек в другом месте, а мы с врунами не общаемся.

– Простите нас добрые девушки. С нас ужин. Считайте это возмещением морального ущерба, – Сергей улыбнулся доброжелательно, эта улыбка часто помогала ему даже на самых сложных переговорах.

– Сэкономьте эти деньги себе на курсы пикапа, вам это точно необходимо, – фыркнула в ответ Павла.
Сергей немного обиделся, да и Ярослав посмотрел на девушку удивленно, уж чего-чего, а от недостатка внимания они не страдали.

– Ну, Павла, мы же все равно собирались в кафе… – Маша явно хотела продолжить общение с парнями.

– Сомневаюсь, что здесь готовят настолько хорошо, что можно будет вытерпеть общество Этих, – последнее слово было сказано с особой брезгливостью.

– А я уже сомневаюсь, что проблема только в нас, возможно Эта, – Сергей передразнил тон девушки, и смерил пигалицу насмешливым взглядом, – просто не выносит общество противоположного пола?

Девчонка вскинулась, собираясь ответить что-то дерзкое и скорее всего обидное, но вмешалась Маша.

– Хватит! – сказала она неожиданно твердо. – Я пришла ужинать, а не ругаться, – она прошла к свободному столику, аккуратно повесила маленькую сумочку на спинку стула, дождалась, когда Ярослав подпрыгнет к ней и галантно поможет присесть. Снова посмотрела на подругу: – Ну что ты упрямишься как маленькая? Ничего плохого они не сделали.

– Пока, – буркнула уточнение Павла и недовольно проследовала за столик.

Выбрала она небольшой диванчик, села и бросила рядом свой рюкзак, показывая, что на диване больше ни для кого нет места. Парни переглянулись немного озадачено, подружки своей противоположностью производили странное впечатление, но тем интереснее обещал стать вечер. И тоже устроились за столом.

Сергей и Павла оказались напротив друг друга. Сергей насмешливо разглядывал забавную девчонку. Она его внимание заметила и демонстративно надела большие темные очки, вызвав у Сергея тихий смех. И вот когда она спрятала пол-лица за черными стеклами ему вдруг сильно захотелось узнать: а какого цвета у нее глаза?

Было что-то неуловимо знакомое в её внешности. Сергей точно видел ее впервые, но ощущение узнавания не оставляло. Краем уха он слышал, как заново знакомятся Маша и Ярослав и даже кивнул вовремя, когда Йорик представил его, хотя все его мысли занимала девушка напротив. Павла продолжала игнорировать общество парней, листала меню и делала вид, что ничего не слышит.
Павла. А он запомнил ее имя из прошедшей пикировки. Редкое имя для девчонки. Он продолжал ее разглядывать, пытаясь понять, что же так цепляет в ней и увидел, как щеки Павлы начинают розоветь. От смущения или злости – непонятно, скорее второе.

Она сняла бейсболку, небрежно провела рукой по коротким волосам, они растрепались, закрыв повернутую к нему часть лица. Сережа усмехнулся, сообразив, что она так от него закрывается. И отвел взгляд, переключив внимание на официанта.