Египетская история

Подарок номарху

Зор и Агирт, вытаращив глаза, наблюдали за тем, как крокодил, с сытым и довольным выражением на зубастой морде, вальяжно скрывается в густых зарослях камыша, помахивая зеленым хвостом. Совсем рядом на грунтовой дороге стояла двухколесная телега, в которую была запряжена красивая антилопа-геренук. С изящной шеей, длинными тонкими ногами и красноватой шерстью, подобной лучам закатного солнца... Точнее то, что от нее осталось. Большая часть этого, некогда грациозного, животного теперь покоилась в ненасытной утробе остромордого обитателя прибрежных зарослей Нила. Крокодил давно скрылся среди камышей, а Зор и Агирт продолжали молча глазеть ему вслед, не в силах произнести и слова. Знойное полуденное солнце ощутимо припекало черную курчавую голову Агирта, а его яркие лучи отражались от лысины Зора, заставляя ту блестеть, словно бриллиант. Последний, сильный, как лев и широкий, подобно быку, наконец, нарушил тишину, прерываемую лишь стрекотом кузнечиков в траве. Его пухлые губы, с трудом раздвигаясь, тихо произнесли:

— Он ее съел.

— Да неужели? — повернул к нему голову Агирт на худой шее. — А я и не разглядел сразу! Спасибо, что подсказал.

Зор с тупым видом почесал волосатую грудь:

— Похоже, ты считаешь меня виноватым.

— Ну не я же виноват?! — возмутился Агирт, всплеснув руками. — Просил же приглядеть за ней! А ты что?!

— Все произошло неожиданно... — Зор покосился на темнокожего нубийца, — он так быстро выскочил из камышей, что я... я не успел...

Агирт только обреченно прикрыл лицо ладонями. Его голос глухо прозвучал, проходя сквозь пальцы:

— И что теперь делать будем?

— Не знаю, — угрюмо ответил Зор.

— Печально. Я тоже не знаю, — нубиец отвел руки от лица и начал нервно теребить подбородок.

— Давай поймаем другую, — предложил Зор.

Агирт отрешенно взглянул на здоровяка снизу вверх:

— Мы должны были привести антилопу писцу номарха[1] к вечеру сего дня. Как ты предлагаешь успеть поймать очередного зверя до заката?

— Н-у-у-у...

— Антилопа-гну, — бросил Агирт, еще сильнее теребя подбородок.

— Чего? — непонимающе уставился на него Зор.

— Антилопа такая есть. В Абиссинии[2] водится.

— А где это?

— Южнее Нубии[3]... — Агирт раздраженно добавил, — да и какая, к Апопу[4], разница?

— Мы не успеем добраться туда и привести эту антилопу... как ее...

Агирт так широко раскрыл глаза, что они стали напоминать два яйца на черной земле:

— Ты это сейчас серьезно?

— Ну...

— Ради светлого имени фараона, замолчи! — сорвался Агирт. — Твоя тупость выше моих сил!

Зор отвернулся, всем видом показывая свое уязвленное самолюбие.

Агирт тем временем размышлял вслух:

— Может, догнать этого зеленого гада, да преподнести номарху в качестве подарка его тушу?

— Нельзя, — подал голос Зор, словно позабыв об обиде.

— Почему?

— Крокодил — священное животное.

— О, боги всемогущие! — взвыл Агирт, хватаясь руками за голову. — В этой проклятой стране есть хоть какое-то животное, не являющееся священным? Крокодил — священен. Бык — священен. Даже кошка — и то священна! Скажи, а человек, случайно, не является священным?

— Нет, — угрюмо ответил Зор.

— Я так и знал! Так и знал! Хотя... погоди-ка... Фараон! Фараон же священен!

— Он не человек.

— Да? А кто же он тогда?

— Воплощение бога Гора на земле.

— А-а-а! Хитрозадые египтяне! — заорал Агирт, вырывая клочок курчавых волос. — У вас на все найдутся оправдания!

— Ты не кричи, а думай, что делать дальше, — подметил Зор.

— А почему это я должен думать? Ведь за антилопой не уследил именно ты!

— Потому, что моя тупость выше твоих сил, — надменно и выпятив грудь, отрезал Зор.

Лицо Агирта скривилось, будто он съел гнилую луковицу:

— Разумеется. Это ведь не тебя обещали кинуть в колодец головой вниз за неуплату налогов.

— Вообще-то обещали.

— Ты в него не поместишься.

Зор уже собирался ответить, как вдруг в их разговор встрял старческий голос:

— Приветствую, добрые путники! Не подскажете дорогу до... о боги, что здесь случилось?

На грунтовке стоял почтенного возраста старец с бритой морщинистой головой и обветренным лицом. На правом худощавом плече покоилась корзина, доверху набитая спелыми огурцами.

— Иди, дедуля, не мешай, — буркнул Агирт, нервно вышагивая вокруг телеги, стараясь не наступить босыми ногами на останки антилопы.

Старик аж поперхнулся от возмущения:

— Дедуля? Никакого почтения к старшим!