Его истинная любовь

Глава 1. Комната в башне. Илона

ИЛОНА

План влезть к королевскому наместнику в башню и поквитаться с ним родился у меня спонтанно. Это по его вине мы с братом сироты. Это он обложил наш народ непомерными налогами. А еще именно из-за него я каждый день рискую всем. Сначала мы с братом воровали, попрошайничали и брались за любую работу. Выживали, как могли. А потом мой брат примкнул к банде, ну и я с ним. Куда мне еще было деваться.

А тут совсем не безопасно. Хотя из-за моего брата парни и делают вид, что я тоже их сестра, я как-то в это не особо верю. На заморыша я не слишком похожа, формами не обижена.

В банде мой план одобрили — им если что и терять, то только меня. Самое пустяковое, угу. Брат обозвал меня чокнутой и сказал, что меня ждет верная смерть. Но я стояла на своем и в конце концов убедила его.

— Охрану на стене Кривой Тео и Римус возьмут на себя. Маркус подсадит. Уверена, что не завалишь дело? Серьезно уверена, малявка? На вот, выпей для храбрости, — брат протягивает мне фляжку обжигающей дряни.

Я вижу, что он пытается быть стойким и ни в коем случае не хочет прощаться, но… Стискиваю его в объятии сама.

— Уверена. Еще увидимся, Бэзил.

Забираю у брата фляжку. Храбрость мне позарез нужна.

* * *

Альрик Аррингтон, чтоб ему икалось, спит в высокой башне с окном-бойницей. Я влезу туда и воткну нож ему в нужное место, пока он спит. Подло? Не думаю. Я девчонка, в открытом бою мне с ним не сладить. Да и драться я не училась, только еду готовить. А он воин.

Кривой Тео и Римус свое дело знают: путь за стену пробили. Постарались аккуратно. На дворе ночь, если Альрик проснется, то выставит новую охрану. Но уже будет настороже.

Надеюсь, он там вообще спит. Не трактаты же в темноте читает, умник. Еще хуже, если он с женщиной. Просчитать это снаружи нереально. Ну, тогда они вряд ли меня заметят, а я как-нибудь обратно вниз уползу. Если он там не один, осуществить план всяко будет нереально.

Мы с Маркусом, который должен меня подсадить, спускаемся по веревкам во внутренний двор Альрикова логова. Я надела удобные штаны и рубаху, а волосы спрятала под шапку, чтоб не мешались.

В другой раз я бы вздрагивала от каждого шороха. Но сейчас у меня в крови кипит решимость. Зачем мне мешковатая рубаха? Не потому что так лазать удобнее. Просто если Альрик проснется и обнаружит, что перед ним девушка с хорошей такой фигурой, которую рубаха временно скроет, он хотя бы на крохотный миг да растеряется. А я этим воспользуюсь.

Точно тени, мы с Маркусом пересекаем двор и вот уже стоим у подножия высоченной и страшной в темноте башни. Снизу идут гладкие плиты, а выше неровные булыжники вперемешку с кирпичами, вот по ним-то я и собираюсь ползти. По уму бы забросить в окно крюк с веревкой, но подозрительное звяканье крюка может разбудить мерзавца Альрика.

Меня слегка потряхивает. Шанс кулем рухнуть со стены нешуточный такой. Встаю Маркусу на плечи, подтягиваюсь…

Башню построили хоть и неказистой, но на совесть. Камни держатся крепко, не вываливаются, когда я цепляюсь за них мертвой хваткой. День мы, разумеется, выбрали сухой, не дождливый. Моя обувь не скользит. Но темно, и сердце сжимается от страха. А дыхание с непривычки сбивается. Мамочка, знала бы ты, чем я тут занята…

Маркус стоит внизу, с такой высоты он меня еще поймает. Не разобьюсь. Но как начнется пересменка, невезучих охранников обнаружат и поднимут дикий шум.

Надо мне быстрее ползти. Быстро все провернуть и обратно. Выровнять дыхание и ставить ноги аккуратнее… Еще аккуратнее… Я подтягиваюсь на руках и лезу все выше. Снова и снова рискую зависнуть над пропастью на вытянутых руках. Теперь свалюсь — Маркус не поймает.

Бойница приближается. Если все пройдет удачно, я высуну в окно какую-нибудь Альрикову простыню. Маркус забросит крюк, и я относительно комфортно спущусь по веревке. Не как сейчас я вся липкая от пота. При мысли о предстоящем стискиваю зубы. Я сворачивала головы птице, умею приготовить любое животное... Но воткнуть нож в живого человека… Я не убийца, я просто рисковая и дурная.

А все равно отступать поздно и некуда. Наверное, меня ведет какая-то странная одержимость. Благодарю ее за храбрость и подтягиваюсь к окну. Бойница у гада не простая, а со створкой. Остекленная.

И мне везет: створка все еще открыта. Любит свежий воздух гад. А звуков никаких изнутри не слышно. То ли женщины там нет, то ли утомились бедняги и спят. Маркус собирается ждать меня четверть часа. В случае успеха вполне достаточно. Тихо-тихо заглядываю внутрь.

Свечи не горят, но фонари замка высвечивают не только меня на стене, но и внутреннее убранство комнаты, больше похожей на келью. Главное, что людей внутри нет, кроме неподвижной фигуры под тонким одеялом, вытянувшейся в мужской рост. Молиться об удаче уже поздно. Вот она удача. Теперь только действовать.

Стараясь не смотреть под ноги в опасную темноту, я толкаю створку окна, чтобы она пошире распахнулась. Иначе я не пролезу.

Что?! Скрип?! О нет…

Прислушиваюсь, еле дыша — это не окно скрипнуло. Это Альрик кровать продавил. А я уже чуть не описалась от ужаса.

Глава 1. Комната в башне. Альрик

АЛЬРИК

Ночной ветер приносит мне самый вкусный в мире запах. Запах моей Истинной пары. Его ни с чем не перепутать, даже если вдыхаешь его впервые. И, судя по суете за окном, моя Истинная собирается меня убить. Не тот сюрприз, который может обрадовать, правда?

Для любого оборотня его Истинная — величайшее чудо. Не всем и не каждому удается ее встретить даже за нашу долгую, подлиннее человеческой, жизнь. А вот для меня мое чудо, похоже, с привкусом проклятья.

Аррингтоны — оборотни. Мы веками служим королям этой страны, никак публично не афишируя нашу суть. Любой рожденный в роду мальчик — оборотень. Девочки рождаются людьми. Почему так, никто не знает, ответ затерялся в вечности. Впрочем, никто от сложившейся ситуации особо не страдает.

Чтобы родить мальчика, Истинности не надо, сгодится любая женщина. Но чтобы гордо служить короне, официальные наследники нужны обязательно. И родовитая жена совершенно точно нужна.

А эта юная, благоухающая, как самый изысканный аромат, девица, что ползет сейчас ко мне по стене, явно ни к какой породистой знати не принадлежит. Чему-чему, а своему носу я могу доверять на все сто.

Моя Истинная никогда не станет мне женой. Но что же она в самом деле хочет? Как и чем она живет? Почему связалась с преступниками? Я обязан узнать. Вытягиваюсь на кровати, притворяясь спящим, и терпеливо ее жду.

* * *

Наконец, мое терпение вознаграждено. Истинная достаточно ловко влезает в окно — необычное для девицы умение по узким щелкам рыскать — и принимается меня разглядывать. Интересно, я ей нравлюсь? Стоит, практически не дышит. А затем решается.

Естественно я не даю ей себя даже поранить. Обезвредить девушку — пара мгновений. Кто ее такую мог на дело отправить? Если хотели ее пустить как наживку и отвлечь меня, дело бесполезное. Но я все равно больше никого вокруг не ощущаю. И не потому что от близости Истинной совсем сдурел.

Просто внизу шляется всего один из деревенщин на вид. Еще парочка, похоже, ошивается неподалеку. Я встаю около окна так, чтобы при всем желании лихая стрела в меня не попала. Сообщаю:

— Эй, ты там. Убирайся, пока цел, и дружков уводи. Ваша девка останется у меня. За все заплатит.

Увы, мне придется быть грубее, чем хочется. Истинная или нет, выяснить, что тут творится, я обязан. А напуганные женщины намного сговорчивее. Вопрос только, чего моя Истинная боится. И как ее зовут.

Хотя то, что она такая красивая, да еще и пахнет полнейшей невинностью, капитально рвет мое самообладание. Она одета просто, а сама красавица. Фигура отменная, все при ней. Не худая и не полная, ладненькая. Попа сочная, грудь налитая. Значит, не особо голодает. Волосы длинные, русые, в косу заплетены. Лицо нежное, а глаза… Глаза я пока не успел рассмотреть.

Пропадать мне уже некуда. Я уже пропавший. Но девушка не должна об этом узнать.

Страхом она, конечно, от моих вопросов пахнет. А еще начинает пахнуть сильнейшей симпатией. Я ей явно нравлюсь. И этим Истинная подписывает себе приговор.

Я снимаю свою рубаху, а она, похоже не отдает себе отчет, что начинает пахнуть сильнее. Втягиваю этот аромат и едва не умираю от наслаждения. Все чувства обострены, но я еще вполне себя контролирую.

— Смотри на меня, пока глаза есть. Без глазок-то хуже, — сообщаю доверительно.

Истинная жмурится. Боится меня сильнее, чем хочет? Хорошо, что боится. Я получу от нее все ответы, как и обещал.

Все, что я хочу прямо сейчас — ласкать ее, целовать и нежить. Дарить ей такое удовольствие, которое никто и никогда не дарил… Сорвать с нее все до единой тряпки. Слиться с ней полностью.

А вместо этого в висках гудит от безысходности: ради ее же безопасности я обязан всяческую чрезмерную приязнь к Истинной скрывать. Как же это совместить, когда сил сдерживаться уже никаких?

Никто и никогда… А это подсказка!

Судя по ее запаху, моя Истинная вообще понятия не имеет о том, что происходит между мужчиной и женщиной. То есть наверняка умом она что-то да знает, она ведь не благородная неграмотная девица, но сама ничего не пробовала. Значит, ничем от полнейшей, дурманящей разум невинности не отличается. Я воспользуюсь этим по полной.

* * *

Ночь проходит восхитительно. Настолько восхитительно, что мне хочется улыбаться во весь рот. А вот это как раз делать не стоит.

И у стен есть уши, кто-то в доме наверняка уже знает, что в дом проникла девка, и я провел с ней все время до рассвета. А если не знает — сейчас же сам и расскажу. Пусть посчитают, что она мой кратковременный любовный интерес, и не обижают ее. Иначе Истинной придется отвечать на неудобные вопросы, как и зачем она появилась в замке.

Слухи о том, что охрану стены перебили, естественно, уже бродят. Время сейчас неспокойное, вот-вот и грядет война. Но мне выгоднее, чтобы это нападение как раз связали с происками наших врагов, а не безрассудством одной слишком смелой девчонки.

Имя свое она не говорит, никаких требований мне не выставляет… но все же не верится, будто все так просто. Ее подельников я найду. Правду узнаю и у них. Уже отправил людей на поиски. А охрану дома стоит усилить в любом случае. Если даже реальные деревенщины справились, я что-то в обороне упустил.

Глава 2. Живой огонь. Илона

ИЛОНА

Не хочу я на Альрика полуодетого смотреть! Зажмуриваюсь, а в теле творится какое-то предательство. Непередаваемые ощущения, словно... Я даже не знаю, с чем их сравнить.

Явно с ума схожу. Или это Альрик поганый меня околдовал. Не может мне нравиться лежать связанной и совершенно беззащитной, правда, одетой, при вооруженном хищнике и колдуне! При мерзавце, которого я взялась убить. А поди ж ты, нравится.

— Смотри на меня, пока глаза есть. Без глазок-то хуже, — Альрик сообщает вкрадчиво. Издевается.

Вот не буду смотреть. Не буду! Но и нарываться не хочу. Может, я все же покажусь ему сговорчивой, и он меня отпустит? Хотя какое там отпустит… Обещал же мной поиграть и крысам затем скормить. Колдун!

С улицы внезапно раздаются шум и крики. Сейчас Альрик на них отвлечется, или меня ждет еще больший кошмар? Банду нашу схватили? Но они уже далеко должны были убежать…

Или самое невероятное — кто-то пришел меня… спасать? Но кто отважится на такую практически глупость? Я замираю.

И слышу ужасно притягательный голос Альрика:

— Я не шучу. Открой глаза, девка. Ты целиком моя.

Его рука — горячая! — ложится на мое бедро. Распахиваю глаза.

— Это, — Альрик мотает головой в направлении подозрительного звука за окном, — пересменка караула. Они пришли и увидели тех идиотов, кто даже стену защитить не в состоянии, раз поддались деревенщинам.

Ох. А я уж глупо понадеялась. Никто мне не поможет и не спасет. Только сильные несносные ощущения поутихли. Правда, боюсь, что как только опять увижу мощную загорелую грудь и великолепный живот этого колдуна, все начнется опять. Потому я снова крепко зажмуриваюсь.

— Непокорная?

Не буду глаза открывать. Хотя понятия не имею, что Альрик собирается делать. Руку хотя бы с моего бедра убрал.

Резкий рывок — и тело обжигает потоком холодного воздуха. Я распахиваю глаза — Аррингтон просто рванул мою рубаху пополам, оголяя грудь, а я, связанная, не могу прикрыться.

Альрик фыркает, точно кот:

— Негоже девке носить такое уродство. И портки твои некрасивые, только фигурку портят. Не рассмотреть ничего толком. Так тебя учили мужчин привлекать?

Я бы ему дерзко ответила, но от его ужасного обращения со мной творится что-то невообразимое. Волны испепеляющего жара и лютого холода попеременно прокатываются по телу. Ощущения словно сжигают меня в живом огне. Дико хочется обо что-то потереться, чтобы избавиться от них. Но я связана. Не могу.

Альрик втягивает носом воздух, выглядит хищно и… притягательно. Невольно сжимаю ноги — буду драться за штаны до последнего. Пусть наши силы вообще не равны.

За кого меня этот колдун принимает?!

— Меня не учили... привлекать, — признаюсь. — Я честная непорочная девица!

Может, это я зря, но оно само вырвалось!

— Вот и славно. Не придется убивать какого-нибудь дурачка из-за тебя, — Альрик почти мурлычет. Наклоняется близко к моему лицу и вновь вдыхает что-то ведомое ему одному. До дрожи меня пугает. И, увы, совсем не тем, что он страшный. Все куда хуже. По телу бегут мурашки, я изнемогаю от его темной власти, а это мужское красивейшее лицо слишком близко… Лицо врага. Я же могу его укусить! Да и пнуть могу попытаться. Боли боюсь, или наместник как-то меня загипнотизировал?!

Я уже ничего не понимаю. Хочу лишь кататься по постели и тереться обо что-то твердое… Интересно, каковы мускулы врага на ощупь? Наверняка очень твердые! Вполне подходят потереться...

Альрик резко отстраняется:

— Жаль портить твое тело пытками, но придется. А сперва я тебя перевяжу.

Ох! Это что-то ненормальное! Такой скорости реакции не может быть у человека. Да он и не человек. Точно не человек, а колдун!

Альрик быстрее молнии развязывает одеяльный жгут, стягивающий мои запястья, пихает меня на спину, откуда-то достает еще жгут и привязывает мои несчастные онемевшие руки порознь. Распластывает меня на кровати. Грудь от этого совсем открывается, но неприятные ощущения в руках все затмевают. Их словно колет тысячами иголочек.

Альрик изгибает красивую бровь:

— Больно? Страшно? А чем ты думала, девка, когда сюда лезла?

— Я... Я тебя ненавижу!! — признаюсь.

Не могу в лицо назвать этого гада на «вы». Пусть он меня даже запытает. Мне и так за себя саму стыдно, что он мне чем-то нравится. Та еще народная мстительница нашлась.

— Возненавидишь еще сильнее. Прямо сейчас.

Что он делает со мной?! Наклоняется — распростертая, я ничем не могу ему помешать — и я вдруг чувствую жар и влажность, и что-то еще, от чего мое тело само выгибается прямо навстречу Альрику!

— Имя.

Я и так схожу с ума, куда уж сильнее!

— Не…

И вновь меня охватывают эти странные невыносимо приятные ощущения, а пламя во мне сходит с ума.

Глава 2. Живой огонь. Альрик

АЛЬРИК

Для решения хозяйственных вопросов мне, к счастью, задумываться не нужно: не настолько безнадежен. Что же такое Истинность, которая на меня свалилась?

Идеальность. Тончайшее совпадение потребностей и вкусов.

Бывают какие-то надуманные соревнования. Как вот спор, какая из знатных девиц красивее и шикарнее. «Ценителям» и ревнителям «красот» не жаль продумать какие-то мельчайшие нюансы, которым девица якобы обязана соответствовать, чтобы прослыть стоящей. Но это все вздор.

Люди рады обманываться, а оборотень на такую глупость не ведется. Душой чует, что предназначено для него. Кто ему подойдет идеально. Самая настоящая, подлинная женственность, когда каждый крохотный кусочек тела, завиток, черточка, каждая нотка характера отзываются именно тебе.

Людям, к сожалению, эту сладость не уловить. Они чувствуют грубее. Они сомневаются. Они тратят время на бесполезные выборы и разочаровываются. Решают умом. Не нюхом. Не сердцем.

Оборотень не человек и не зверь. Сплав лучших качеств того и другого. Наша другая форма — это не какая-то конкретная живность, хотя она очень на нее похожа. «Меня» не найти ни в одном справочнике, хотя на беглый взгляд похожий вид там есть, и это позволяет оборотням скрываться. На нас не объявляют усиленную охоту. Не ставят капканы, не преследуют, если только кто-то не потеряет осторожность и не начнет вести себя странно. Не как «справочный» зверь.

К слову о грустном: если оборотня в другой форме убить, он так в ней и останется. Другая форма — такая же наша родная, то же отражение душевных качеств в зримом теле.

Уж не знаю, какая магия это определяет, но материя перестраивается полностью по воле оборотня. Никаких специальных условий не надо: просто захотеть. Но и контролировать себя нужно жестко, а то внезапно вылезут клыки, когти или еще что-то такое, что позволит людям считать тебя опаснейшим колдуном.

С Истинной я не прокололся. Намеренно ей глаза и зубы показал. Ничто больше в голову и не приходит, как открываться ей постепенно, шаг за шагом, чтобы она каждую мою черту приняла. Чтобы полюбила, как я полюбил ее. Только я ее всю и сразу.

Хотя о чем это я? Времени у меня нет. Женитьба на заранее постылой девке на носу. Разрыв с Истинной. Хватит.

Шокировать Истинную, разом показав ей, кто я — нет. Вообще не соблазнительно. Как только она скажет кому, что страшного зверя видела, в зверя такого не поверит никто. А в то, что она ведьма и привечает «всякое» — запросто.

Наступает время приема посетителей. Отвлекусь хоть.

* * *

Что-то в посетительнице меня настораживает.

Ее запах. Она выглядит точно, как человек, но человеком не пахнет. Пахнет… женщиной похожего на мой вида. Оборотница, значит.

Формальная причина ее визита незначительна, а реальную я смогу выяснить только с глазу на глаз. Где-то, где нас не подслушают. Ведь большинство жителей этого замка свято уверены, что я человек.

Я смотрю в зеленоватые глаза оборотницы. Ее зовут Юлиана. Вижу едва заметный кивок в ответ. Значит, в ее роду как минимум есть и девочки. Или те и те. Что они могут хотеть от меня? Боюсь, ответ мне не сильно понравится.

Так или иначе, оборотни, встретившие Истинную, не начинают пахнуть как-то иначе. Да и по человеческой женщине не определить, что она чья-то Истинная. Моей строптивой милой, которая сейчас занята с Хильдой, пока особо ничего не грозит.

— Встретимся в лесу за замком, — я назначаю место и время, говоря на грани слышимости, со стороны только губы шевелятся.

Так оно для людей. Юлиана слышит. Кивает.

Никаких особых навыков общения в другой форме у оборотней нет. Она не для светских разговоров. Обмен информацией простейший.

Я покину замок как обычный человек, обращусь и по лесу доберусь до места встречи. Оно в чаще. Надеюсь, Юлиана никого туда не позовет? Проследить нет формальной возможности: на каком основании я приставляю к девушке, которая покидает замок, своих слуг?

* * *

Остальные посещения проходят без сюрпризов. Приключений и так на сегодня слишком много. Я с наслаждением вдыхаю ароматы леса — в другой ипостаси их ощущается намного больше и сами они, разумеется, острее. Неприятные, впрочем, прямо по носу бьют.

Знать, что в других родах оборотней не все однозначно с полом, я всегда знал. Но таких женщин видел мало. Так-то мы не стремимся кучковаться, это нецелесообразно. Мы же скрываем свою суть от людей. Если один мужчина зачем-то отправился в лес, а потом там «растворился», это не сильно подозрительно. Ну, мало ли он заядлый грибник и грибов решил насобирать. Или просто хочет погулять голышом — одежда при обороте на нас не сохраняется, рвется. Так что если не хочется где-то появиться без одежды, ее нужно с собой нести. Лучше в пасти, но можно и в особой сумке, когда не страшно раскрыться. А то животное, которое с деловым видом тащит сумку — явно монстр.

В любом случае, если ты голый ходишь по лесу, это ладно. А если в лес отправляется целая смешанная мужская и женская компания, да еще на лошадях, и тут все куда-то пропадают — это же самые ужасы только предполагать. Особенно, если окажется, что вся эта компания без одежки ходит. Жуть! Разврат! В общем, наши совместные потенциальные выходы людям сложно понять и объяснить, вот мы их и не практикуем.

Глава 3. Кухня. Илона

ИЛОНА

Я просыпаюсь в своей подранной надвое Альриком рубахе, штанах и в коконе из одеяла. Шапка сиротливо валяется около постели.

Дико хочется есть, как-то умыться и причесаться. И еще многое хочется. Пописать — ужасно! Никакого подобия горшка вокруг я не вижу. Наверное, Альрик справляет нужду где-то еще. В башенке и правда не сподручно. Или он вообще ее не справляет? Настолько колдун, что не надо ему? Клянусь, если я ничего не найду, то безыскусно описаю ему ступеньки. Или пол. Иначе я просто не выдержу.

Зачем он меня тут вообще одну оставил? Чтобы с голода умерла от постепенного истощения? К ночи я точно еще больше ослабну, и он опять сможет творить пытки. Сожжет меня окончательно.

А если Альрик Аррингтон поднесет к моему носу свежий только испеченный хлебушек… м-м-м… я ведь и свое имя ему этак сдам. Ничего я, идиотина такая, не спланировала. К заточению не готовилась. Думала, пырну — и все. Похоже, не мое это дело — думать. Эх.

Я кутаюсь в одеяло и подхожу к окну. И невольно жмурюсь: башенка на самом деле значительно высокая. Это ночью я лезть не боялась, поскольку высоту не видела и пьяная была. Сейчас обратно точно не слезу.

По стене ходят воины, у них смешные шапки. Они воины, а кто теперь я? Служанка колдуна? Подстилка, как он сказал? Даже если я сбегу, в банде меня обратно не примут. Воспользуются по очереди да и отправят в бордель. Бэзила они не то что не послушают, а даже могут убить, чтобы он «потехе» не мешал. Я зажимаю рот рукой. Нам с братом уже опасно видеться. Но… я буду надеяться на встречу.

Раз терять мне особо нечего, надо проверить, можно ли из комнаты выйти. Я же не проверила, заперта она или нет.

Снимаю порванную рубаху, оборачиваюсь в одеяло наподобие платья и связываю его в узел на груди. Штаны в порядке, и то радость.

Толкаю дверь и невольно вжимаю голову в плечи — звон ужасный. Поднимаю глаза — это дверь толкнулась о подвешенный колоколец. Но когда Альрик за порог выскакивал, никакого звона же не было... Или он колдун такой, или он сейчас для меня эту хреновину подвесил. Чтоб знать, что я вышла.

Звон заканчивается, а я слышу за поворотом шаги. Кто это?! Больно легкие для мужчины. Вот чуйкой какой-то чую: это не Альрик. Он что, уже образовал между нами связь?! Тогда ее надо немедленно порвать! Я знать не желаю, ни где этот гад шляется, ни чтобы тем более он обо мне знал. Хотя как такое изорвать?

Из-за поворота показывается девушка примерно моего возраста. Немного не доходит до меня, останавливается:

— Как тебя зовут?

Далось им всем мое имя! Но скрывать его и от служанки смысла нет. Как-то же она должна ко мне обращаться. На вид эта девушка именно служанка, не знатная какая-то.

— Илона.

— Пойдем со мной, Илона. Приведешь себя в порядок и за работу. Хозяин определил тебя на кухню.

— А поесть он мне не определил?

Девушка смотрит на меня с почти суеверным ужасом. Запугал проклятый Альрик слуг, даже сказать о нем без уважения не смеют, видимо. Служанка говорит:

— Пойдем. Хватит болтать. Хозяин сказал мне за тобой приглядывать и о твоем поведении доносить ему.

О, вот оно что. Она особо доверенная, значит. Чем, любопытно, она заслужила такую «великую честь»? Ее имя я спрашивать не буду. Сама скажет, если что. Доверенная врага мне подругой не станет.

* * *

Альрик явно не хочет меня заморить. Во всяком случае пока. Внизу, куда мы спускаемся по узкой и страшной лестнице — тут что ногу сломать, что шею равно легко — оказываются и долгожданный туалет, и бочка с горячей водой, где я быстренько моюсь, и женское платье простого кроя из сундука, которое поясом регулируется по фигуре, и какая-никакая еда. А еще много, до безумия много работы.

Меня назначили младшей прислугой: чистить и скоблить бесконечную посуду, ломая ногти о пригоревшую еду, мести пол от очистков и всякое такое же скучное, тяжелое и грязное.

От постоянного варева в кухне стоит пар, повара и поварята переругиваются и перекрикиваются. Я работаю не одна — еще с какой-то девушкой. И хотя все эти дела мне совершенно привычны, к вечеру я ужасно устаю. На кухне готовят на прорву народу. Может, проклятый Альрик постоянно пиры закатывает?

Впрочем, сегодня мне и пожаловаться особо не на что: я и сыта, и пальцем в меня, как в порочную, никто не тычет. Просто ругаются, как на всех. А уж к этому я привычная, и не такое слыхала.

Когда под вечер Хильда — так эту доверенную Альрика зовут — хватает меня за рукав, я уже хочу привычно отмахнуться. Но она вроде не ругаться пришла:

— Хозяин говорит тебе оставить работу, вымыться, взять новое одеяло в кладовой и подняться к нему.

— А ты тоже у него ночуешь? — вопрос сам вырывается. Интересно же.

Мне кажется, или во взгляде Хильды мелькает досада?

— Я добрая только потому что Хозяин мне приказал. А то укоротила бы тебе дрянной язык!

Ох, как серьезно-то. Она что ли ревнует меня к опасному колдуну? Вот болтать, что Альрик колдун, я как-то не собираюсь. И сопротивляться его распоряжению тоже. Пожимаю плечами и иду, куда велено.

Глава 3. Кухня. Альрик

АЛЬРИК

Признаться, я неоднократно об этом думал. Ведь Юлиана права: то, что мы копируем людей, а не люди нас, странно. Но, с другой стороны, все наши преимущества вроде лучшего слуха, обоняния, большей силы, выносливости и так далее объективны.

Люди это скопировать не могут, даже если очень захотят. Не зверские повадки же им копировать! Обрасти шерстью, бегать по лесу… Так не пойдет.

Из-за нашего реального превосходства я не знаю ни один род оборотней, который бы где-то прозябал, нищенствовал и терпел прочие лишения. Отдельные сумасброды, которые заигрались и заслужили могилу в яме под корнями дерева вместо фамильного кладбища, повторюсь, есть. Но общую картину это не меняет. Люди и так нам служат.

Единственное, что хотел бы поменять я — законность положения оборотней. Действительно вывести наш народ из тени и открыть людям глаза на то, что реально творится среди них уже сотни лет. Конечно, не ради тех, кто забегался в шкуре, они сами виноваты. А… да хотя бы ради того, чтобы я мог, не таясь, сказать своей Истинной, кто я. Не ужасный колдун, не порождение тьмы, а уже истово любящий ее мужчина.

Как я теперь понимаю тех, кто говорил, что любимую особенно сильно вспоминаешь, когда тебя обнимает кто-то другой. Весьма настойчивая и абсолютно чужая женщина.

— Я нравлюсь тебе, Альрик?

Что? Нет. То есть ну да, немного.

— Из тебя выйдет прекрасная королева, Юлиана, — не лукавлю. Мало ли как повернется жизнь. — Держи меня в курсе событий и планов. Если ты выберешь другого короля, я пойму. Но я тоже могу оказаться тебе полезным.

— Стать королем не твоя мечта, Альрик Аррингтон? — Юлиана продолжает ко мне прижиматься. Скорее даже притираться. Совру, если скажу, что это ужасно неприятно.

— Не горю желанием стать королем, но и не откажусь от идеи, — надеюсь, этот уклончивый ответ ее устроит. — Если вам нужен кто-то, чтобы действовать быстро и бросить вызов текущей власти, я не лучший вариант. Но я безумно хорош в тени, — что правда, то правда. Не все оборотни — наместники правящего короля. Даже не все Аррингтоны.

— Поцелуешь меня, Альр-р-рик?

Все же эта женщина передо мной наглая. С другой стороны, хороший правитель может получиться только из сильного мужчины с сильными инстинктами. Юлиана еще и проверяет меня вдобавок к собственным очевидным желаниям.

Наклоняюсь к ней и целую. Жарко и напористо, но без языка. Так, что это разжигает аппетит, оставляя ее предвкушать большее. Чувствую свое легкое возбуждение — отлично, так уже много менее подозрительно. Но на попытку Юлианы всунуть язык мне в рот улыбаюсь и снимаю с себя ее руки:

— Мне пора вернуться в замок, королева. Жду тебя с новостями в любой удобный тебе момент.

Юлиана кивает и отступает. В ее глазах смесь разочарования и предвкушения. Она видит меня добычей и пока что добычей трудной.

Оборотницы за редчайшим исключением всегда такие наглые. Всегда непокорные, просто кто-то больше, а кто-то меньше. Есть, конечно, совсем другие виды, и у них свои нюансы, но у нас так.

Странно, что моя Истинная на оборотницу настолько… похожа. Она ведь дерзкая до безумия. Кидала мне в лицо что угодно, сыпала оскорблениями и не боялась казни. А она человек. Крестьянка. Странно, как она сохранила эту силу духа… Это загадка, но я ее разгадаю.

— До встречи, Альрик Аррингтон.

Юлиана пришла на полянку раньше меня и теперь раньше меня уходит. Постою пока тут, пусть она разденется и обратится. Я играю, но давать ложные надежды Юлиане, преследуя ее голой, тоже не хочу.

Истинная моя… Хильда наверняка уже знает ее имя. А мои люди вероятно уже вышли на след ее подельников по покушению на меня. Я приказал взять всех живьем и приволочь в замковую тюрьму. Сам с ними побеседую и пойму, что им от меня понадобилось.

Вот жил себе не тужил, а тут интрига на интриге. Оборотни предлагают возглавить восстание против людей — уверен, это не личное предложение Юлианы ради близкого знакомства, за девицей стоит минимум ее клан или даже несколько родов оборотней.

Зато какие-то крестьяне собирались безыскусно меня убить — это маленькое народное восстание или это вылазка врагов короля под маской простых обалдуев?

Вопросов очень много, и я жажду узнать ответы.

А еще же подготовка к отъезду и смотрины моей невесты… тьфу. О женитьбе хрен на ком я как-то совсем забыл. Как мне отвертеться там, где отвертеться не удастся?

Решу позже. Пока наслажусь небольшой охотой в лесу.

* * *

В замке меня ждет прекрасная добыча. И это совсем не косуля.

Мои люди поймали, наверное, половину народу из покусившихся на меня деревенщин. Они и правда оказались деревенщинами.

Как поймали, если до этого не видели их никого? Нет, не потому что мои сыщики оборотни, хотя пара оборотней из других родов, не Аррингтонов, среди моих «людей» правда есть, нюх тут не в помощь.

В помощь магия, которая официально в королевстве запрещена, и это мне тоже не шибко нравится. Разные юные дарования рискуют скорее помереть, чем развить свой талант.

Глава 4. Мастерство колдуна. Илона

ИЛОНА

Ужас какой! Этот колдун проклятый опять надо мной издевается! При мысли, что его великолепное, будоражащее воображение тело можно будет попробовать на вкус, со мной опять начинает происходить пугающе странное. Вновь что-то жгучее скручивается внутри…

А если Альрик повторит вчерашнее... Оно было хуже пытки. Я совсем потеряла волю и превратилась в беспомощное восторженное существо… Такое не выживет.

— Я приличная девушка!

— Я тем более. Приличный... юноша.

На юношу враг ну никак не тянет. Сложно представить, сколько ему в самом деле лет. Не молодой и не старый, он выглядит чистым греховным искушением. Остановись, идиотка. Остановись, пока не поздно!

Альрик вдруг протягивает ладонь, резко хватает меня за ногу и, не успеваю я даже вздрогнуть, как он подтягивает меня к себе. Кровь бросается мне в лицо, а бесстыжие мурашки сходят с ума, едва я представляю, что он так же резко сотворит... что-то очень неприличное. Не знаю, что. Вблизи проклятый Альрик вызывает исключительно непристойные мысли!

А я никак не могу примириться со своим диким новым положением. Положением бесправной рабыни, одной ногой в могиле, чья честь никого не волнует. Преступницы, покусившейся на почти короля. И все равно…

Аррингтон темной громадой нависает над моим лицом:

— Кто тебя послал?

Что? В смысле кто?! Это что за новый допрос?!

Альрик держит лишь мою ногу, не сильно, но крепко, и мне становится по-настоящему жутко. Ему ведь не надо отдавать меня палачам или пугать, что меня раздерут хищные животные. Он сам и есть палач, а я так глупо, так ужасно дерзко с ним разговариваю... И ни на какое пойло я уже не могу свалить вину. Я совершенно трезва.

Черные с желтым колдовским отливом глаза буравят мое лицо:

— Кто. Тебя. Послал?

— Я сама... решила, — голос срывается.

— Зачем? Говори.

— Т-т-ы... В-в-в-ы-ы-ы…

Неожиданно Альрик гладит мою ногу! Не будь я напряжена так, что аж волоски встали дыбом, я сочла бы это поглаживание очень нежным.

Пальцы Альрика останавливаются.

— Ты. Когда мы наедине. Скажешь при ком-то, — он проводит рукой поперек моего горла, — моментально.

Ох, это значит, что он пока не собирается меня убивать?? Альрик словно читает мои мысли:

— Я еще не наигрался тобой. Не взял самое сладкое, что может дать женщина.

Смысл его слов медленно доходит до меня. Не взял… Он же уже душу взял. Мало колдуну моей души?! Теперь он хочет тело. И чудо, что Альрик не изнасиловал меня до сих пор, хотя мог в первый же час. Или ему как колдуну важнее, чтобы я сперва сгорела??

— Отвечай. И не пруди от ужаса в мою постель. Я не настолько маг, чтобы высушить ее быстро.

Магия в королевстве под строжайшим запретом. Но видимо только для простых людей… А вдруг вся наша знать — колдуны и маги?! Или не вся, а частично? Но не время думать об этом.

— Я сама решила... Никто меня не посылал!

— Ладно. Иначе поговорим.

Ох... Нет! Только не это: Альрик внезапно выпускает мою ногу и поднимается с кровати, но только затем, чтобы с ненормальной, нечеловеческой скоростью подтянуть и бросить меня посередине кровати. И сразу навалиться на меня сверху.

— Вот так не убежишь. Я тебе не верю, Илона. Девок не посылают на задания, невыполнимые для мужчин. Кто отдал тебе распоряжение?

Альрик подается вперед, а его чувственные губы выдыхают мне прямо в рот:

— Будешь молчать, я продолжу. Впитаю каждый твой стон, каждый твой крик. Я колдун, как ты говоришь, да? Вся твоя жизненная сила перейдет ко мне. Самый тонкий твой писк, всхлип, вскрик. Все станет моим.

И он придавливает меня… А губы почти прижимает к моим:

— Отдашь мне свое дыхание. Станешь очень пустой и легкой. Не сможешь думать…

Колдун собирается превратить меня в призрака!! Но почему мое тело упорно считает иначе и отзывается на его прикосновения?! Вчера я хотела тереться обо что-то, чтобы потушить пожар в тех местах, что ныли и горели. А сейчас Альрик, такой умопомрачительно твердый и рельефный, сверху... Я могу сколько угодно тереться об него и унять пожар... Могу отдать ему себя?!

— Давай, — нижняя губа Альрика касается моей, и одновременно он подается вперед. Это сочетание выворачивает остатки моей души наизнанку. Выбивает воздух из легких, прошибает молнией. Мне резко становится нечем дышать.

— А-а-ах!

Это я?! Я уже начала отдавать свои жизненные силы ужасному колдуну?!

— Горячая... Сводишь с ума...

— А-а-ах!..

Чем более жуткие вещи он говорит, тем сильнее я обмираю. Проклятый Альрик таранит меня, надавливал чем-то, что до греха сладко... И столь же опасно для моей несчастной души!

— Ответь, Илона, ответь, пока я еще контролирую все, — с этими словами Альрик вероломно втягивает в рот мою нижнюю губу и чуть ее прикусывает. А я уже ничего не контролирую: резко выгибаюсь ему навстречу, еще сильнее вдавливаясь в его тело всеми, абсолютно всеми точками, полыхающими в диком огне, который ничем не уступает вчерашнему.

Глава 4. Мастерство колдуна. Альрик

АЛЬРИК

Чувствую себя так, будто я умер: душа отдельно, тело отдельно. Всем телом я стремлюсь Истинную присвоить, а умом понимаю: нам после этого не жить. Нам обоим.

Обычно-то проще некуда: попробуешь женщину, и тебя отпускает. На время, а чаще насовсем. Но с Истинностью все куда сложнее и хуже, если можно так о ней говорить. А то это своего рода кощунство, которое только оборотень поймет, ну и причастные. Чем больше ты Истинную даже не то чтобы трогаешь, а одним воздухом с ней дышишь, тем больше ей проникаешься.

Отрава, яд, ужас, кошмар… И счастье, огромное счастье, равного которому просто нет в этом мире. Да и в других наверняка нет, если они вообще существуют.

Хильда прятала недовольство, видимо Истинная и ей жару задала, но сообщила, что Истинная назвалась ей Илоной. Значит, она точно Илона, братец ее не соврал. Илона Глонхайм, и я раскопаю тайну ее рода, но все потом.

Сейчас только и думать могу, что о ее нежной ароматнейшей коже. Плету Илоне всякую дичь и вижу, слышу, всеми чувствами ощущаю, насколько она сама меня жаждет. Тянется ко мне, прижимается, выгибается, стонет. Сочиняет на ходу тоже, лишь бы не признавать правду… Хотя для нее правда то, во что она верит. Что я знатный урод и вот это все.

А свои чувства Илона принимает за опасное колдовство, только никакое не колдовство это: Истинность кроет обоих в паре, только оборотня сразу, а человека со временем крыть начинает. Ну и конечно если много времени вместе проводить… вот так близко, еще ближе.

Не могу больше. Илона на пике, а я хочу с ней, в ней. Нестерпимо. Выскакиваю за дверь — бесшумно — стража не слышит. Срочно надо отдышаться. Подумать. Крепко обо всем подумать. Нет, не о заднице Илоны. Не о ее груди. О том, как она устроится «одна» там, где меня якобы не будет.

Идея у меня есть, и она совершенно отвратительная. Но других выходов я пока не вижу, особенно за то жалкое время, что осталось до моего отъезда к королю.

Я возвращаюсь в спальню. Илона смотрит слегка испуганно. Слишком много я лишнего болтал. Не стоило. Она боится. А мне ножом по нервам ее страх уже. Все сложнее притворяться жестоким с ней, когда хочется только нежить ее и заботиться о ней. Я и позабочусь.

Рассказываю Истинной, что меня надо обогнать. Вырваться на коне вперед и ускакать. Коня хорошего дам и буду делать вид, что не хочу ее победы в этой гонке. Так, чтобы она не заподозрила ничего.

Но она уже не может даже подозревать. После полного работы дня, массажа и тотального расслабления Илона клюет носом и… очаровательна. Бесконечно прекрасна.

Жду не дождусь, чтобы, как прошлой ночью, ее обнять и спать вместе. Наслаждаться ее теплой ласковой беззащитностью. Ее немыслимым доверием, которого по уму нет и быть не может, вот только Истинность не обмануть.

Илона мерно сопит, а мне сон не идет. Завтра я уже один буду спать. Страдать без нее. Сходить с ума от боли. Это ведь жуткое мучение, когда не можешь прижать к себе женщину, которую любишь.

А я сделаю то, от чего совсем гореть заживо начну. И для этого мне нужен Вульфрик. Мой родной племянник, сын моего брата. Тоже Аррингтон. В уже давно написанном завещании я рекомендую королю сделать моим преемником именно Вульфрика, если не успею родить сына. Мы, Аррингтоны, всегда пишем такие письма, да и не только Аррингтоны так делают. Королям недосуг вникать в тонкости клановых отношений оборотней, так что мы облегчаем им жизнь. Пишем всякие имена списком, кого на какую должность предлагаем и почему.

Вульфрику я готов доверить судьбу Илоны.

Не знаю, что он думает обо мне на самом деле, но одним из взрослых Аррингтонов, учивших его премудростям жизни оборотня, был как раз я. И вот то ли потому, что отношения у нас достаточно теплые, то ли потому что Вульфрик для меня все еще немного тот милый малыш, которым я его впервые увидел, я не сильно беспокоюсь о том, что он… сам может увлечься Илоной. Банально как красивой человеческой девушкой. Он… даже жениться на ней сможет открыто.

Естественно, будет дикий шум и ноль довольных этим обстоятельством, а еще Вульфрик перекроет своим будущим детям возможность сделать хоть какую-то карьеру при дворе — за родовитостью там строго следят. Но если Аррингтонам что-то взбредает в голову, мы скорее разобьем ее в попытках достичь цели, чем откажемся от заманчивого плана.

Надеюсь, моя Истинная за Вульфрика замуж не захочет? Хотя за кого-то она выйти должна… так проще всего ее безопасность обеспечить.

Главный вопрос, сможет ли она вообще Вульфрику доверять. Она же меня ненавидит якобы, а мы с ним внешне похожи. Те же темно-каштановые волнистые волосы, но у него покороче, та же довольно смуглая кожа, те же крупные хищноватые черты лица. Похожее телосложение. Кровь не водица, ее не пропьешь. У людей родня и то похожа, а у оборотней почему-то похожа еще больше.

Хм… Кого же мне напоминает Юлиана?

Видимо Вульфрику придется соврать Илоне, что он не полновластный Аррингтон, а какой-нибудь бастард. В общем, Вульфрик мне нужен в замке немедленно все детали обсудить. Живет он сравнительно далеко, но для оборотней все расстояния немножечко другие из-за нашей скорости передвижения.

Зато весточку ему мне надо отправить прямо сейчас. Ситуация экстренная. Нужно, чтобы Вульфрик уже ближайшим вечером Илону где-то устроил.

Во сне она тяжелая, трогательная и очень теплая. Очень нежная. К счастью, она не просыпается, когда я встаю с кровати. Только вздыхает протяжно. Опять мне сердце рвет — мне ведь кажется, будто она бессознательно скучает по тому, что я на миг прекратил ее обнимать.

Глава 5. Встреча в пути. Илона

ИЛОНА

Вот зачем он опять это говорит? Вроде и дает мне шанс где-то устроиться одной, но я не представляю, как выжить, будучи собой: одинокой неприкаянной девкой. Я так могу стать легкой добычей кого угодно. А дальше мне прямая дорога в бордель. За что боролась, на то и напоролась. Бордель мне и банда бы вскоре обеспечила…

И все же, раз Альрик предлагает, я воспользуюсь шансом и ускачу прочь. Я жить хочу. Я уже столько натерпелась, что теперь буду верить в какую-то лучшую судьбу, хотя и не подозреваю, какой она может быть.

Ну уж всяко получше, чем жизнь подстилки этого страшного колдуна, который уже дважды отправил мое тело в самое пекло. И даже если я привыкну гореть, полностью теряя волю и покоряясь ему, рано или поздно он выпьет меня до дна и сошлет не в теплую сытную кухню, а хлев убирать, например. Или еще к какой-то грязной работе приставит.

Это если я в призрака от его магии не превращусь, что тоже вероятно. Каждый раз пожар, который он во мне устраивает, все сильнее и сильнее. Так мне недолго осталось.

А еще Альрик может банально жениться и продолжить род Аррингтонов. Видимо, он все же довольно молод, раз король еще не вменил это ему в обязанность.

От такой простой и разумной мысли глаза вдруг щиплет, точно в них мыло попало. Я быстро отворачиваюсь от Альрика, который лежит в постели, заложив руки за голову. И посматривает на меня.

Чтобы он чего глупого не заподозрил, интересуюсь:

— Я могу забрать с собой эти платья?

— Можешь. Можешь даже в штаны одеться и шапку свою возьми. Попроси у Хильды заплечный мешок.

Он говорит сухо и глухо, словно в самом деле со мной прощается. Будто я не убить его пришла, а прибежала прямо в его горяченные объятия. Хотя, откровенно говоря, вела я себя по-настоящему ужасно, и нечего прятаться за братов напиток и Альрикову магию. Дерзила, оскорбляла, а он был по-своему терпелив… Очень хорошо, что я все же не убийца.

Выхожу из комнаты, не прощаясь. Всяко я еще увижу Альрика на пустоши.

* * *

Хильда даже не старается скрыть радость, выдавая мне мешок. И штаны с рубахой, отложенные про запас, охотно дарит. Меня так злит змеиная улыбочка этой девки, что я решаю ее стереть:

— Скорее всего, я сюда вернусь. Это хозяин велел мне так странно одеться.

Хильда чуть ли не зеленеет и шипит:

— Как ты, дрянь, смеешь обсуждать вкусы Хозяина?! На кол захотела?

Ох. Да, все же способность трезво думать не моя сильная сторона. Хильда ведь реально может на меня донести, как только прознает, что проклятущий Альрик ко мне охладел. А то, что он не прикипел, можно не сомневаться — выкидывает же прочь, как ненужного котенка.

Быстро «исправляюсь»:

— Да какие вкусы, я же деревенская бестолочь, ничего не разумею. А ты так взъелась, дым из ушей аж валит!

В этот момент кто-то удачно открывает дверь из кухни, и немного дыма вплывает к нам. Хильда машет на него в ужасе:

— Чего стоишь, разиня, сейчас дым все вещи попортит! Сбивай его!

Нашла тут прислугу. Долго я с Хильдой не остаюсь. Альрик велел мне бежать на пустошь сразу же. Пусть и охота позлить колдуна большая, заставлять королевского наместника дожидаться себя, простую девку, я все же не решаюсь.

Город я покидаю в штанах и рубахе с заплечным мешком и в хорошем настроении. Стражи не слишком присматривались к выходящим и не стали меня задирать.

Зато путь до пустоши не самый короткий и не самый безопасный. Впрочем, что безопасно для одинокой юной девицы? Ничто в целом мире не безопасно. Я меняю шаг, стараясь ступать размашисто и ни в коем случае не качать бедрами.

Но удача, кажется, от меня отвернулась, еще когда я глупо провалила покушение на Альрика. Навстречу мне идет Герард. Тот, что все время норовил ущипнуть меня за попу в таверне, за что дважды был крепко бит моими друзьями. Этот амбал меня в в любом тряпье узнает. И Герард, как обычно, не слишком трезв.

Хорошо, что я нож все-таки взяла. Свой, родной. Нашла и подобрала его в комнате Альрика.

Сбежать с тропинки мне некуда. С одной и с другой стороны поросшие травой склоны, ямы да лесок. Проще тут споткнуться, чем убежать от урода, который уже довольно оскалился, предвкушая, как завалит меня прямо на дороге.

Я незаметно прячу нож в руке — без боя ему не дамся. Герард точно не колдун, и его я не боюсь, а презираю. Испытываю к нему полнейшее отвращение.

А вот когда на мою тень сзади ложится чья-то гигантская, замираю от ужаса, не дыша. Молниеносно оборачиваюсь.

Уж что Герард уродился амбалом, такого огромного человека я никогда не видала! Высоченный, очень статный, крепкий, ожившая гора мышц, а одет и вооружен он, как воин. Причем подкрался сзади совершенно бесшумно.

Если они с Герардом решат меня «поделить», живой я не выйду…

Не успеваю я даже пискнуть, а этот тип уже загребает меня своей лапищей под мышку и идет со мной прямой дорогой на Герарда, как ходят нескромные парочки.

Что-то я Герарду не завидую. Этот великан сомнет любое сопротивление, как скорлупку. Сомневаюсь, что кто-то в нашей банде смог бы его одолеть. Но что ему надо от меня? К горлу подкатывает тошнота. Мне жутко. Альрик Аррингтон имеет угрожающие шансы не дождаться меня совсем.

Глава 5. Встреча в пути. Альрик

АЛЬРИК

В самом деле я немного опасаюсь, что Илона просто уйдет. Не дойдет до пустоши. Она ведь может сообразить: раз я не отдал распоряжения ее казнить, а наоборот веду себя подозрительно благодушно, максимум ее «заколдовываю», то и схватить и притащить мне ее обратно тоже не велю. А то какая у меня официальная причина возвращать в замок обычную крестьянку, которую я сам и выкинул?

Покушение я официально списал на тех оболтусов бандитов, которые влезли с Илоной в замок. Мол, они ко мне и карабкались. Ну а если кто слышал, как я велел им убираться, а девку мне оставить — умных обсудить со мной это не нашлось. Да и слова можно как угодно вывернуть, вряд ли их кто-то записал. А если записали, это могут быть те самые шпионы от клана Юлианы, которых я жажду вычислить и обезвредить. Если я и стану королем оборотней, то явно настоящим, а не марионеткой в руках неведомых кукловодов.

Что, я себя практически уговорил? Хороший из меня «наместник Рене Второго», ничего не скажешь. А ведь это не дорогу перейти: другие оборотни раз пятьсот оспорят мое решение, да и всяко грядет война с соседями. А может, мне взять и объединить оборотней оттуда, чтобы дважды не воевать? Как минимум, мне понадобится поддержка родного клана. Нас ждет большой совет…

А пока у меня сердце не на месте из-за Истинной. Как будто раз я ее отпустил, ее теперь ждет опасность за каждым углом. А то, что она и без меня выживала — пустяки. Что взрослая — не в счет. Я жажду ее спрятать. Укрыть от всех глаз. Запереть в самом безопасном на свете месте… а дальше будь, что будет. Уже бы, наверное, так и сделал, только места этого не нашел.

Надеюсь, Вульфрик не прибежит совсем рано, до скачки? Объяснять ему всю суть цирка не хочется, но что-то сказать придется. Иначе зачем Вульфрику с Илоной возиться? То, что Илона Истинная, в лоб говорить нельзя. Если сам Вульфрик и всецело за меня, мало ли куда информация еще просочится. Не надо ему знать.

Невольно принюхиваюсь: лес как лес, а пахнет в этом месте странно. Не человеком и не оборотнем. Точно не животным. Кто-то непонятный совершенно тут прошел. И куда он шел? Вроде не в сторону, откуда Илона должна прийти…

Нам с лошадками нужно ускориться. Они ведут себя мирно, будто ничего подозрительного не унюхали. Я тут один с ума схожу?

В крайнем случае… если Истинная не появится… предложу конную прогулку племяннику. Магических следов Истинной у меня предостаточно, будет, что Вульфрику показать. Личных вещей Илоны… не осталось, она все забрала, да и было бы что забирать. И все же мне дико, до одури хочется опять ее поцеловать. Забыться. Захлебнуться невозможным счастьем.

* * *

Когда Илона наконец появляется в леске — носу своему не верю. Заждался уже. Истинная почему-то прячется за березкой и кустом, выглядит несколько растерянной… а еще на ней запах! Чужой, тот самый странный запах не пойми кого, кто не человек и не оборотень. Она, он или оно… мою Истинную трогало, а у меня ни одной причины спросить ее, что и как произошло. Если только она сама не проболтается.

Пора магически оградить пространство для скачки, пока Вульфрик не явился, или люди не зашли какие-то. Или это самое «оно». Для него мой магический контур проницаем или нет?

Я начинаю колдовать, и краем глаза вижу, как Истинная морщится. Ах да, вот же я, колдун, творю мерзость такую.

Впиваюсь взглядом в Илону. Хочу ее запомнить всякой. И доброй, и недовольной. А она, понимая, что я ее увидел, выбирается из укрытия и решительно направляется ко мне. Злая.

Вот бы ее поцеловать, чтобы успокоилась. Хотя, скорее всего, моя ненаглядная Истинная только еще больше разозлится. Я ее люблю, а она меня — нет. Мрачненько.

Я рассказываю Илоне о деньгах, которые ждут в седельной сумке ее белой лошади. Лошадь ей, естественно, тоже подарю. Все должно выглядеть так, будто Илона станет совершенно независимой и сможет ускакать, куда ей вздумается. И ей будет, чем платить за еду и ночлег первое время там, где снять жилье может даже женщина. Такие места есть, просто стоят они дороже, поскольку охраняются лучше.

Слово за слово — Илона хочет язвить. А я все больше поцеловать ее хочу. Когда мы снова увидимся, кем уже будем друг другу — не известно. Этот чужой запах на ней меня слегка бесит. Я хочу вытеснить его своим, полностью с нее смыть.

Истинная теряется, когда я на нее набрасываюсь. Глажу, тискаю и целую ее так, что вот-вот кончится дыхание. Не могу иначе, не хочу. Умру лучше, чем прекращу — ведь она мне… отвечает! Сама закидывает мне руки на шею, прижимается и… полностью отдается чувствам. Это Истинность, просто Истинность, но… плевать!

Только в какой-то момент чужой запах становится нестерпимым. Будто некто или нечто подобралось вплотную к нам! На магический контур, значит, ему наплевать.

Я напрягаюсь, готовый защитить Илону от всего, но даже никого не вижу и не слышу — только чувствую запах. А Илона словно приходит в себя и сжимается:

— Эй, хватит! Я еще замуж хочу!

Какой еще замуж сейчас?! Не будет никакого замужа! Но говорю другое, сам от себя не ожидая:

— Замуж? Конечно, замуж.

За меня. Пусть она только за меня выйдет!

Отпускаю Илону и осматриваюсь тщательнее — вокруг не видно никого и ничего. И запах пропал как будто. Только с Илоны все еще его след ощущается. Получается, это «оно» может быть невидимым? Плохо дело. Не знаю совершенно, что ему надо. Но, если все так, как было сейчас, Илона могла просто через облако этого «оно» пройти и не заметить, вот запах и осел.