Его Луна, или Переговоры с последствиями. Часть 2

Глава 25

– Л-ложь… – заикаясь от напряжения, проговорил тот.

Канцлер побагровел и его голос громовым раскатом прокатился по комнате:

– Джарэд, мы не в бирюльки играем! Оговорив себя сейчас, вы могли подписать себе смертный приговор, если б у меня не было желания искать истину.

– Должен же был я убедиться, что ваш аппарат исправен! – как ни в чем не бывало, хохотнул парень. – Ну ладно, обещаю воздержаться от шуток. Что там у вас дальше?

– Вы знали, что модуль похищен?

– Нет.

– Вы перевозили модуль на своем корабле?

– Нет.

– Мог модуль попасть на корабль без вашего ведома?

– Нет.

– Вы знали, где на территории Интегры хранится модуль?

– Нет.

– Ваша компания выиграет, заполучив модуль?

– Нет. Господин канцлер, спасибо, что ввели меня в курс дела, но вам не кажется, что лучше нам словесно обменяться информацией вместо этой игры в угадайку? Если вам спокойнее, я даже останусь в датчиках.

Ходжес кивнул. Вернуться к «угадайке» можно было в любой момент, почему бы тогда и не передать инициативу?

– Итак, резюмируем. У вас был украден модуль управления аппаратами подкорного бурения. Почему-то сложилось превратное впечатление, что вывезли его на моем корабле. По всей видимости, по времени совпадает только старт «Виктории». Но тут сразу в теории минимум два слабых места – модуль мог вообще не покидать планету или модуль могли вывезти из любой точки посадки. Насколько я понимаю, вы не контролируете всю атмосферу?

Канцлер напряженно кивнул.

– Но чтобы найти ваш модуль, сначала нужно задать вопрос: кому выгодно его приобретение или пропажа, смотря с какой целью его вывезли. Скажем, если просто помешать вам зарабатывать деньги, – это неразумно. Любой единожды созданный аппарат можно воспроизвести.

– Эту версию нельзя сбрасывать со счетов. Ковалек, создатель прототипа, погиб буквально на следующий день после похищения. Все чертежи из спецхрана пропали вместе с прототипом.

– О-очень интересно, – задумчиво произнес Джарэд. – Скажите, канцлер, а все, кто нас сейчас смотрят и слушают, имеют достаточно высокий уровень допуска? А то я не очень-то могу контролировать полет своей мысли. Вдруг потревожу какие-то древние тайны?

Канцлер встал, кивнул оператору. Тот метнулся снимать датчики.
– Идемте, – махнул рукой в сторону двери Ходжес. Не успели они выйти за порог, как в дверном проеме возник запыхавшийся Пьемонт.

– Сэр, вы же не собираетесь остаться с подозреваемым один на один? – скорее зашипел, чем зашептал он.

Ходжес властным движением отодвинул Пьемонта в сторону:

– Вам не о чем волноваться, я еще в силах справиться с одним безоружным юношей.

Пьемонту ничего не оставалось, как зло сверкать глазами вслед.

Канцлер привел Джарэда в небольшой кабинет:

– Располагайтесь, где вам удобно, это моя приватная рабочая зона, я ее использую, если не хочу, чтоб дергали по пустякам. Здесь абсолютно точно нет прослушки, можете выдвигать любые фантастические теории. Нам необходим свежий угол зрения.

– Вы делаете акцент на том, что не можете создать дубликат, так как изобретатель мертв, а чертежи пропали. Такое, простите за откровенность, абсолютно невозможно. Изобретение подобной ценности было бы зафиксировано в нескольких копиях. Значит, либо вы не хотите признавать, что копии есть, либо копий нет, потому что и не было никогда. Другими словами, вы сами… хм… позаимствовали чью-то разработку, сумели ее использовать, но не разобрались, как она работает.

– Допустим, вы частично правы, как нас это приближает к прототипу?

– Никак. Но я повторюсь: тот, кто его похищал либо знал, что экземпляр единственный, и цель была подорвать экономику планеты. Тогда модуль достаточно уничтожить. Либо похитители не знали об уникальности устройства и мечтают скопировать его или, как минимум, тоже научиться пользоваться. В первом варианте надо искать либо настоящего владельца, либо кого-либо из ближнего круга, знающего правду. Во втором список тоже конечен – себя я вычеркиваю, остаются Манслоу и шесть собственников других шахт. Тут достаточно заявить официально в галактическую инспекцию о промышленном шпионаже и подождать, когда одна из шахт выйдет на обороты, превышающие ее средние показатели. Единственный минус – пока будете ждать, экономика Интегры ощутимо просядет. А с ней и «Леграсс Индастри», так как заводы уже простаивают.

– Добыча возобновлена традиционным способом. Мы даже готовы продолжить поставки, но в более скромных объёмах.

– Могу я сообщить отцу, что не стоит консервировать производство?

– Я эту информацию передам сам. Ваше же пребывание здесь останется инкогнито, пока мы не будем уверены в вашей непричастности.

– То есть детектор и логические доводы роли не играют?

– Играют, но мы смогли бы полностью закрыть этот вопрос только в двух случаях – найти прототип или его похитителя. Или… если вы согласитесь пройти процедуру… передачи воспоминаний. Уверяю, это безболезненно и не доставит каких-либо неудобств.

– О, так это не миф, – присвистнул Джарэд. – И как это, позвольте спросить, происходит?

– Вы ложитесь, расслабляетесь, вспоминаете во всех подробностях дни с момента вашего отлета. Мы ведем запись. Такое небольшое документальное кино.

– Но в этих воспоминаниях могут быть вещи, не рассчитанные на публичное внимание. Корпоративные тайны, опять же…

– Поверьте, нам копаться в чужом грязном белье без надобности. Мы выберем только необходимое для расследования.

– Ходжес, мы знаем друг друга уже достаточно давно, – вкрадчиво произнес Джарэд. – И вы не Пьемонт, у вас есть принципы. Что вы не договариваете? Я вижу, что, предлагая мне данную манипуляцию, вы нервничаете и отводите глаза. Мне даже кажется, вы подсознательно мечтаете, чтобы я отказался и ваша совесть осталась чиста. Так скажите мне всю правду и позвольте сделать свой выбор.

Ходжес был зол, но в руках себя держал. Он не привык, чтобы его читали как раскрытую книгу. Да здесь бы никто и не осмелился. Джарэд не даст согласия, если он сейчас соврет. Ну что ж, попробуем для разнообразия открыть правду.

Глава 26

– Думаю, нам следует выяснить, какие корабли с Интегры прибыли сюда примерно за сутки до твоего разговора с Сохатым, – возобновил разговор Ник уже в аэрокаре. В этот раз пилотировала Селена.

– Да, но где гарантии, что в журнале будет честно указано последнее место посадки? – задала Селена резонный вопрос.

– Нигде, – согласился Ник. – Поэтому нам понадобятся еще данные о заправке – кто и сколько из этих кораблей залил горючки. Твоими «дружескими» путями все это реально заполучить?

– Скорее всего, да, – кивнула Селена. – Спросим у Кирилла. Думаю, он подзаработать не откажется. Но уже завтра. Будет странно, если заявиться к нему среди ночи. Смотри, в окнах до сих пор горит свет. Мама ждет нашего возвращения, как в детстве…

– У вас уютный дом. И мама – очень приятная женщина. И борщ у нее… вся…все… – попробовал Ник снова произнести на русском, потом выругался и закончил на галакте, – восхитительный. Не удается мне это слово. Слушай, пока мы здесь, может, ты меня немного поднатаскаешь?

– Зачем тебе? – удивилась девушка, убирая силовое поле и влетая во двор. – Надеюсь, не на Марику производить впечатление?

– Марика? А, это, должно быть, та очаровательная девушка в госпитале? – Ник сознательно подразнил Селену, но та в этот раз не отреагировала. – Нет, признаться, о ней я с разговора в больнице не вспоминал. Но, может, я захочу читать вашу классику в оригинале… Или тайно шепнуть пару слов брату…

– С этим никогда не угадаешь – тайно или рядом кто-то знает язык лучше тебя. Единственный вариант для секретных переговоров – учить редкий язык. А еще лучше – не проводить их на людях.

– Кстати, хотел спросить, у вас тут часто пользуются дронами?

– Дронами? Да вроде нет. Некоторые вешают над полями, чтобы иметь обзор в любой момент. Но это не сказать чтобы дешевый способ. А что?

– Да так… Мысли всякие бродят… Спокойной ночи! – и Ник ушел в отведенную для него гостевую комнату.

Селена запоздало кивнула и юркнула к себе. Первым делом проверила комм. Рэд по-прежнему не отвечал. Тревога раковой опухолью расползалась в груди, все сильнее поражая каждую клетку. Все, чего ей хотелось сейчас, – это лечь и смотреть хорошие сны. Но пришла мама.

– Милая, ты еще не легла? – спросила она с порога, сама видя, что дочь стоит перед зеркалом и расчесывает волосы.

– Нет, мама, все в порядке, заходи.

– Ты же понимаешь, что у меня масса вопросов, но ответь хотя бы на один, хорошо? Ты серьезно с кем-то обручилась? С чем связана такая поспешность? Что он за человек, Сел? Ты меня не пойми неправильно, я очень рада… Наверное… Но такая стремительность меня пугает.

Селена опустила расчёску и повернувшись к маме ласково улыбнулась:

– Мам, это не один, а минимум три вопроса. Да, мне действительно сделали предложение, и я согласилась. Три недели назад сама бы в это не поверила, но… знаешь, иногда события происходят очень быстро. Это здесь, на Онадэрре, время течет как кисель. Никакой аферы! Ты же за это испугалась? Я люблю его, он любит меня, мы хотим никогда не расставаться, – тут тоска снова резко ухнула в сердце, и Селена, чтобы совладать с голосом, замолчала.

Мама сидела тихо, видимо, опасаясь, что излишний интерес может пресечь откровенность дочери. Та, после минуты тишины, заговорила снова:

– Зовут его Джарэд Леграсс, ему двадцать восемь лет и он работает специалистом по коммерческим переговорам. Твое сообщение застало нас врасплох, а у него была срочная встреча. Поэтому меня вызвался сопровождать его младший брат.

– Когда ты улетала отсюда, то как-то без сопровождения обошлась, – неожиданно поджала губы Громова старшая.

– Тебе неприятно, что Ник прилетел со мной? Мы можем съехать в гостиницу, без проблем!

– Да разве я про это! – всплеснула руками Ольга Игоревна. – Ник – очень милый мальчик, я совершенно не против, если он решил составить тебе компанию. Но ты так это сказала… как будто теперь по каким-то причинам не можешь перемещаться одна. Джарэд очень ревнив? Если в этом все дело, то подумай дважды, прежде чем выходить за него замуж! Сегодня он с тобой к родителям отправляет брата, а завтра запирает в квартире и одевает паранджу.

– Мама, уверяю тебя, у меня все в полном порядке! Ник просто захотел посмотреть новую планету. Я не так выразилась, а ты из этого раздула уже целую историю! Рэд… очень заботливый, добрый и вовсе никак не собирается ограничивать меня в правах. Он землянин! Ему вообще чужды все эти онадэррянские домостроевские заморочки. Он даже по большей части времени готовит сам!

Тут, видимо, у Громовой-старшей случился разрыв шаблона:

– Г-готовит? – опешившим голосом проговорила она. – Вы что, уже живете вместе?!

– Мы летали на одном корабле три недели. Поверь, этого достаточно, чтобы хорошо узнать друг друга. С Джарэдом я буду счастлива. Для родителей же это главное? – Селена вовсе не собиралась рассказывать матери подробности этого перелета и того, что большую часть времени они были вдвоем.

Ольга Игоревна растерянно кивнула, подошла, обняла дочь, чмокнула ее в щеку и вышла из комнаты.

***

Время Рейвен было наполнено как никогда. Днем ей приходилось выполнять обязанности секретаря дипмиссии, после же она впервые в жизни была предоставлена сама себе. Гуляла по парку. Вместе с дизайнерами работала над одобренными канцлером изменениями, часть из которых были ее идеями. Осматривала Дом Правительства, разыскала библиотеку и даже кухню. Как это, оказывается, здорово, когда можно просто идти, куда зовет твоя левая нога, не опасаясь, что потом придется держать ответ, зачем ты туда пошла, что собиралась сделать и кто разрешил. С канцлером после прогулки в заповедник они еще не виделись. Но по его распоряжению каждое утро ей в комнату приносили букет цветов и вазочку популики. Ягода действительно оказалась очень вкусной и привязчивой. Одну съел – рука сразу тянется за второй. По вкусу, пожалуй, из земных ягод ближе всего была ежевика. И красила язык популика также, только не в фиолетовый цвет, а в зеленый.