Его Любимая Омега

Глава 1

Это позор, Агния...

Самый настоящий позор!

Вот уже второй час я сижу и мучаюсь со счетами за коммуналку. Губы давно искусаны до крови, ногти сгрызены под корень, а в моей голове так и не появляется понимание того, как за месяц я смогла потратить семнадцать кубометров воды, живя в квартире совершенно одна!

Ууу!

То ли коммунальщики так обнаглели с ценами, то ли я такая транжира, любящая каждый вечер после репетиций устраивать себе ванные омовения в бассейне и джакузи вместе разом. Ведь еще и за газ, электричество и мусоропровод платить...

И где-то там плачет моя скромная копеечная стипендия в сумке...

Эх...

В холодильнике давно шаром покати, осенним ботинкам скоро третий год пойдет, а бабушка в свое время сказала, что я со своим «талантом» точно буду блистать на лучших сценах мира, ездить на дорогих лимузинах и есть икру тазами.

Ага, конечно!

Эх, бабуля, как же ты ошибалась…

Нет, бабушку я люблю и дело всей своей жизни тоже, однако нынче бесперспективные безголосые пианистки много не зарабатывают, а жаль...

По схожей низменно-материальной причине в этом году я не сдавала вступительные в консерваторию, решив, что оконченного с отличием музыкального колледжа мне хватит с головой, но увы…

Только вот я совсем не рассчитывала, что с моим дипломом о среднем образовании на мое резюме будут откликаться лишь с предложениями детские песенки на утренниках в садах играть либо же в сомнительных кабаках по ночам выступать. А уж за какие гроши мне все это предлагали, даже вспоминать не хочется…

Вот и приходится тяжело вздыхать, украдкой вытирая подступающие горькие слезы.

Прости, бабуля, не оправдала я твои ожидания...

Моя безумно любимая и обожаемая бабушка была заслуженным преподавателем кафедры теории музыки в столичной консерватории. Двадцать пять лет работы со студентами, семь лет работы деканом факультета и... вся жизнь в постигании музыки...

Наверное, больше нет такой же личности на свете, как моя великовозрастная родственница, кто с таким же фанатизмом относился бы к своей работе. Она никогда не уходила из консерватории раньше позднего вечера. Забывала поесть или выпить прописанные врачом таблетки, но никогда не памятовала о том, какие и в каком порядке стоят у нее в особый ряд партитуры.

Даже дома, имея лишь трухлявый, отживающий свои последние года рояль, постоянно расстраивающийся с началом отопительного сезона, она мотала нервы соседям, играя этюды даже ночью.

Недаром ведь у нас краска с батареи так быстро слазила, потому как колотят нам по ним чем ни попадя...

Наверное, поэтому, когда другие узнавали, что мой дед был глухим, шутили, что именно такой мужик мог стерпеть мою бабулю...

Эх, скучаю по дедушке.

Его уже вот как семь лет уже нет в живых. Да и годины бабушки не за горами... Вот и сижу теперь в совершенно пустой, одинокой квартире со своими платежами одна, зная, что даже в двенадцать ночи никто домой после генеральной репетиции не вернётся...

***

- Нет, ну ты меня послушай! - кричит мне в трубку Лола, а на фоне я слышу звук работающей фрезы.

Опять маникюр, наверное, переделывает, хотя он у неё даже не отрос. Как бросила на первом курсе инструменталку, так и делает теперь себе каждые две недели новые ноготочки: никак не нарадуется подобной возможности.

Для нас, пианистов, это, увы, невиданная роскошь, в которой я, впрочем, то и не видела смысла. Ну не красно-сине-зеленые у меня ногти, и что теперь? Горевать из-за этого что ли?

- Ты зря что ли на эти курсы последний деньги спустила?! Говорю тебе, на вакансию секретарши или помощницы откликнется гораздо больше работодателей!

- Да какие там курсы? Так, баловство одно, - отнекивалась я, выбирая яблоки в магазине у дома. С приходом осенней поры наливные красавицы радуют глаз своими румяными, аппетитными боками, а мой полупустой кошелёк своей приятной ценой. Нынче это единственные фрукты, которые мне, к сожалению, доступны, - У меня же диплома нет...

- И что? За это деньги не снимают, повесь объявление, упрямая! Или хочешь с голоду помереть? Я же знаю, что в конце августа твоя последняя стипендия пришла, и больше денег у тебя нет.

- У меня остались бабушкины сбережения... - сказала и сама содрогнулась от подобной мысли.

Бабушкины сбережения трогать мне совсем не хотелось, хотя я знала, что именно для меня она их все годы на особый счёт и откладывала. Однако просто их «прожрать», бездельничая и не работая, у меня точно цели не было.

- О! - вдруг оживилась я, резко подпрыгнув на месте, ошарашив тем самым несколько покупателей, оказавшихся рядом, и чуть не уронив пару яблок из корзины, - Может комнату сдать кому-нибудь? Говорят, многим приезжим студентам жильё нужно...

- Пфф, не смеши меня! У студентов точно денег нет, чтобы снимать комнату в квартире, расположенной почти в центральном кольце! А если за копейки сдавать, то вся шелуха к тебе потянется: маргиналы и нелегалы! И потом, как ты себе представляешь сдавать комнату в своём музее? Там же даже дышать простым смертным запрещено!

Я усмехнулась.

От нашей трешки у моих немногочисленных приглашенных гостей оставался рот открытым до самого конца визита.

Мало того, что сам факт наличия квартиры в центре столицы многих немало удивлял, так и само убранство заставляло невольно затаить дыхание. А все потому, что бабушка у меня была редкой эстеткой: любила театр, немое кино (потому что дед его уважал) и собирала целую коллекцию хрупких, хрустальных фигурок.

Они стояли в серванте как нечто возвышенное и неприкасаемое. Даже сейчас, после ее смерти, я беру их в руки лишь при крайней необходимости, когда убираюсь, хотя раньше только бабушке было дозволено их протирать от пыли, и никого другого она до этого вполне обыденного занятия не допускала. Да и в принципе в квартире было множество ее грамот, благодарственных писем и подарков ее успешных учеников, отчего глаза разбегались от этой пестрой «доски почета» у нас в гостиной.

Глава 2

- Большое спасибо за встречу, мы вам перезвоним, - улыбнулась мне женщина-рекрутер, скрупулёзно собирая весь мой арсенал документов, что я дала ей при собеседовании.

- А… когда мне ждать вашего звонка? - вопрос сам слетел с моих губ, хотя ответа и уже и не требовалось. По её снисходительному взгляду и так всё стало ясно.

Ни-ког-да.

Эх…

- Вас проводят, - указала она на выход, где меня встретил хмурый и грозный охранник, что сопроводил меня к выходу, точно преступницу какую.

Как будто бы я сама дверь не нашла…

Уже на улице, поправляя ворот осеннего пальто, я медленно засеменила в сторону метро, стараясь сдержать глупые, никому не нужные слёзы. Шестое интервью за три дня заканчивается абсолютно так же, как и все предыдущие - непроходимой безнадежностью. Что уж тут говорить, я изначально понимала, что без должного опыта и образования вряд ли меня куда-либо возьмут.

Это всё Лола, что вселила в меня эту глупую надежду своим красноречием. Зря я послушала её. Только время и последние деньги на проезд потратила…

Шмыгая носом, в толпе народа я ехала домой, где было как всегда привычно пусто и тихо. Заварив горячий чай, я прислонила облёденевшие пальцы к кружке, которые уже покраснели от холода.

Как-то быстро настала осень в наших краях, не особо-то радуя проливными дождями и низкой температурой. За окном, несмотря на не позднее время, уже смеркалось, а в окнах дома напротив уже кое-где горел свет.

Уставившись в одну точку, я тихо шмыгала носом, утирая слёзы, всё же успевшие сорвать с моих ресниц.

Казалось, что куда ни глянь, везде живётся жизнь. Мерная и счастливая. Теплая и радостная. И лишь я, словно забытая и покинутая всеми, сидела в четырёх стенах, не зная, куда себя деть. Кому податься и что делать.

Была бы здесь бабушка... О, она бы точно нашла мне занятие! Заставила бы часами отыгрывать репертуар к конкурсу или же разучивать новый. Придиралась бы к малейшей шероховатости в игре, дрогнувшим от усталости пальцам или же передержанной педали.

Но теперь её нет, и меня, словно вместе с ней тоже...

Все эти годы, оставшись лишь одни друг у друга, мы были единой, сплочённой командой. И я знала о её болезни и скором уходе, но... не верила в него до самого конца. До самого вечера, когда в очередной раз ждала её после репетиции дома, заварив её любимый чай. До слов врача скорой помощи, почему-то потухшим голосом сожалеющий о моей какой-то утрате по телефону. До первого похода в морг и опознания тела. До похорон, погребения и поминок, где собрались все её немногочисленные коллеги и мои преподаватели, ведь больше родственников-то у нас и не было...

И лишь когда все разъехались, в последний раз вымученно скорбя по моей утрате, оставив меня одну, я скатилась по стене вниз и разрыдалась так, как никогда в своей жизни.

Казалось, тогда я выплакала чуть ли не все слёзы мира. Всю боль, что копилась во мне годами: предательство матери, смерть дедушки и, в конце концов, любимой бабули...

Весь последний выпускной год в колледже я ходила, словно тень. Что-то учила, что-то играла, где-то выступала. Однако попробуй вспомни, расскажи и... ничегошеньки-то и не выйдет! Всё словно проходило сквозь меня, совершенно не задевая и не оставляя отпечатка в памяти.

А после выпуска, оставшись одна и без единственного дела, что занимало меня все эти годы, я поняла, что у меня ничего нет. И меня... нет.

Тогда, находясь на грани, чудесным образом меня спасла Лола. Не самая моя близкая подруга еще со школьных времён, она, несмотря ни на что, приходила ко мне по вечерам.

Иногда я задавалась вопросом, зачем она это делала. Рассказывала что-то там о своих ногтях и парнях, житейских делах. И взгляд ее в этот момент... столь живой и пытливый, порой меня даже бесил до искр из глаз!

Я завидовала ей жуткой, черной завистью, искушающей душу. Ее беззаботному и счастливому образу жизни, тогда как у меня едва хватало моральных сил встать с кровати и пойти умыться. Тогда, когда она наслаждалась своей молодостью, а я тратила ее на слезы и мрачную скорбь.

Ох, как же меня это задевало!

И тогда я поняла, что для меня это важно. Стать такой и, наконец, перестать плыть по течению, обвиняя все и всех. Не сидеть в четырех стенах, оберегая и лелея свою боль, как нечто очень ценное. И...

Кажется, у меня начало получаться. Но все же... в такие вечера, как этот, я вновь чувствую, как холод сковывает все живое внутри меня. И никакой чай, даже самый крепкий и горячий, его не отогреет...

Поток мыслей, обуревающих мое сознание, прервался лишь тогда, когда я все же услышала, что кто-то беспрестанно долбился во входную дверь, параллельно с этим трезвоня в звонок. И я ничуть не удивилась, когда, открыв ее, я застала на пороге уже вышеупомянутую Лолу.

- Как же меня напрягает то, что ты не открываешь с первого раза! - бранилась подруга, бесцеремонно втиснувшись через меня в квартиру. - Боже, как у тебя тут темно, хоть глаз выколи!

Меня тут же ослепило яркой вспышкой света, стоило Лоле понавключать везде люстры и, наконец, вдохнуть жизнь в мою одинокую берлогу.

- Ну? Рассказывай! - подперла руками бока омега, с ожиданием во взгляде смотря на меня. - Что на этот раз тебе сказали?

- Ничего хорошего, - мрачно буркнула я и поплелась на кухню. - То же самое, что и до этого. Я же тебе сразу говорила, что это бесполезная затея... Чай будешь?

Лола отмахнулась от моего предложения, как от назойливой мухи. Беспардонно прошествовала по кухне и настежь открыла створки холодильника, придирчивым взглядом осматривая пустующие полки:

- Опять у тебя шаром покати? Чем ты вообще питаешься?!

- Да вот яблок недавно купила, хотела было шарлотку испечь, но что-то руки... не дошли, - виновато призналась я, кидая взгляд на корзину с фруктами, которые уже рассматривала Лола и тихо хмыкнула.

- Эти-то? Они скоро сгниют у тебя и вместо шарлотки попадут в мусорку, - подруга обернулась на меня. - Посмотри на себя! И так худая, как палка. А сейчас и вовсе без слез на тебя не посмотришь. Понятно теперь, почему все работодатели открещиваются от тебя, как от прокаженной! Еще и эта юбка... просто ужас! Надеюсь, ты не в ней все это время на интервью ходила?

Глава 3

Всё.

Хватит!

Мне надоело ждать у моря погоды. Особенно когда денег перестало хватать даже на проезд. Льготный студенческий проездной мне отключили еще с началом осени, и теперь на транспорт приходилось тратить в разы большие суммы, к которым я была совершенно не готова. Запасы круп и прочей провизии в доме были на исходе, а пополнять их у меня не было возможности.

Да что говорить... Мне нечем было платить даже за воду и интернет!

А между тем обещанного приглашения на работу, в котором так свято уверяла меня Лола, не было и в помине. Молчащий мессенджер и телефон на протяжении вот уже трех дней были тому подтверждением.

Поэтому, взяв всю волю в кулак, я все же согласилась пойти играть в бар неподалеку от моего дома.

Об этом месте однажды мне рассказала моя одногруппница, что ушла еще со второго курса и первое время подрабатывала там вокалисткой. И да, в отличие от меня, голос у нее был хороший и поставленный. Поэтому взять меня туда, как инструменталиста, решили лишь на полставки.

Что ж, выбирать и привередничать сейчас не приходилось. Нужно было на что-то жить.

И это был мой шанс.

Помню, как-то я в то же время как раз и хотела пойти работать, так как стипендии мне совершенно не хватало. Рассказала об этом месте и моих планах бабуле, на что получила категорический отказ и кучу наставлений о подобных местах.

Работа отложилась на неопределенный срок.

О котором сейчас я очень жалела.

Права ведь Лола — меня растили в тепличных условиях, где все свободное время я отводила лишь музыке и книгам. Прогулкам с друзьями я предпочитала чайные посиделки с престарелыми компаньонками бабушки. А из спорта в моей жизни были разве что шахматы, в которые я, бывало, играла по вечерам с дедушкой.

В этом тихом, спокойном и уединенном мирке не было места работе в забегаловках, вечеринкам с друзьями, спонтанным решениям, влюбленностям и первым поцелуям...

Поэтому и не удивительно, что мои первые отношения, которые я почти таковыми и не считала, случились лишь в мои двадцать лет. И только после смерти бабушки.

Это произошло через три месяца после ее похорон. Тогда я ходила в колледж, почти ни с кем не контактируя и пропадая в музыкальных классах до поздней ночи, не желая возвращаться в пустую квартиру, где в воздухе все еще витал ее запах, а на стенах висели их совместные с дедушкой фотографии.

В этот черный период моей жизни мне встретился Стефан. Точнее...

Он был моим одногруппником на протяжении четырех лет, однако мы толком и не общались. Кроме музыки и общих занятий, у нас не было общих тем и увлечений. Тем более мы и не стремились начать общение. По крайней мере, так думала я.

Однако оказалось, что все это время Стефан, напуганный страшными догадками и слухами о моей грозной и строгой бабушке, просто боялся познакомиться со мной поближе.

В один из вечеров я в очередной раз разыгрывала свои партитуры к конкурсу, и Стефан подловил момент, когда в актовом зале я осталась без преподавателя одна. Он предложил сходить и выпить кофе.

В этот момент его голос слегка дрожал и менял интонацию, щеки горели от смущения, а расширившиеся зрачки беспрестанно бегали по моему лицу, пытаясь считать эмоции.

Которых, в общем-то, особо и не было.

Стефан был неплохим парнем. Молодым Альфой, чей запах меня не волновал, конечно, но и не вызывал отвращения, что уже хороший знак. Да и внешностью он был довольно хорош — высокий и плечистый, есть на что посмотреть.

Правда, в груди, когда я смотрела на него, словно выжженное поле — ничего не ёкало. Лишь легкое чувство сожаления и жалости, что я ощущала при его неловких попытках пригласить меня куда-либо.

Я было хотела отказаться от его предложения, правда, возвращаться домой мне совершенно не хотелось. Да и оставаться в одиночестве тоже. Оно грызло меня изнутри, высасывая всё живое.

Поэтому... В один день я всё же позволила случиться этакому «свиданию» между нами.

Которое медленно перетекло в некие отношения, которые мне не всегда было приятно вспоминать, если признаться честно.

Мне просто было одиноко, а он был хороший и, видимо, слишком влюблённый в меня, чтобы не замечать очевидного. А именно того, что мне было абсолютно всё равно.

А возможно, его просто устраивало и это.

Ведь я позволяла себя целовать и обнимать, брать за руку на людях, проводить вместе время... Но стоило нам вечером расстаться, как у меня не было ни единой мысли о том, что я скучаю или мне не хватает его общества. Нет.

Наверное, поэтому однажды во мне взыграла совесть, и я не дала развиться этим отношениям во что-то большее. Не стала давать надежду на несбыточное.

И рассталась со Стефаном.

После выпуска я больше его не видела. По слухам знала лишь, что он поступил в консерваторию и, кажется, даже нашёл себе там девушку. Отчего я без всякой задней мысли была рада за него, что в очередной раз подтверждало то, что чувств у меня к нему не было и не будет никогда.

Однако, стоит отдать должное, первый поцелуй и первые отношения, что случились у меня с ним, вызывали лишь приятные чувства, о которых я в целом не жалела. А вот о том, что так обошлась с ним — да.

***

Был поздний вечер, когда я собиралась в бар. По дресс-коду мне пришлось надеть короткое чёрное платье, что я купила когда-то в тайне от бабушки. Косметики и прочих вещей у меня никогда не было, поэтому, распустив волосы и взбив их на макушке, я была, в общем-то, готова.

От мандража у меня тряслись колени и потели ладони. Администратор по телефону обещал, что встретит меня около чёрного входа, который в полной темноте двора, где, к моему невезению, не горел ни один уличный фонарь, я искала достаточно долго. За что на меня практически сразу вызверились, стоило мне, наконец, найти эту злосчастную дверь:

- Ну наконец-то! — громыхнула недовольным гласом высокая пышнотелая девица, кажется, официантка в этом заведении. — Вот это капуша! Всегда так опаздывать собираешься? Чуть ноги себе все не отморозила, пока ждала тебя.

Глава 4

Черт! Черт! Черт!

Что делать?!

Мои глаза бегали невидящим взглядом по окрестностям, не зная, за что зацепиться. Сознание затапливала паника, а сердце тарабанило в груди, точно заведенное, будто мечтало пробиться сквозь ребра наружу…

Раздался звонок пришедшего в мессенджер уведомления, где пришло сообщение от Лолы с точным адресом офиса и файлом приглашения на собеседование.

Боже, Агния, ну в кого ты такая рассеянная и невнимательная-то, а?

Оказывается, сообщение пришло мне на электронную почту еще вчера днем, а я ни сном ни духом…

Так, ладно! Подумаем об этом потом, а сейчас нужно бежать!

Благо хоть на улице с наступлением утра посветлело, правда, было все так же пасмурно и холодно. Выбежав из-за угла дома на основную, более оживленную улицу, я было уже увидела знак метро и радостная попыталась побежать в ту сторону, как…

- О! З-з-злато… власка! А я тебя ту-у-у-т жду… - заплетающим языком, протягивая гласные, крикнул неухоженный бородач с пьяным заплывшим взглядом, в котором я узнала того самого Ронни, как его звали собутыльники, из бара.

Вот же…

Мужчина перегородил мне дорогу, растопырив руки в стороны, усмехаясь пьяной щербатой улыбкой.

- А ты при свете еще более… красивая-я-я, Амелия-я-я, - невнятно протянул мое фальшивое имя оборотень, - Только длинная, блять, зар-р-раза…

- Пропустите меня, пожалуйста, я очень спешу… - я попыталась его обойти, но в этот момент мужчина качнулся в мою сторону, дыхнув мне в лицо несвежим перегаром, от которого у меня даже бензиновые круги перед глазами поплыли. Боже.

- Куда-й-то? - так искренне удивился мужчина, что я даже не нашла слов, чтобы хоть что-то сказать, - А как же я?..

- Вы?

- Черт, Ронни, вот ты где! - внезапно раздался еще один голос рядом с нами. - Вот хитрый жук! Опять всё к этой пианисточке клеишься! А ну пошли домой! Магдалена заждалась уж тебя небось…

- Э-э-э...

Этот Ронни был настолько вдрызг пьян, что едва мог сказать хоть что-то нормальное. Более того, едва мог совладать с собственным телом и, видимо, не желая идти под руку со своими другом, в очередной раз качнулся в мою сторону, облапав руками сквозь ткань пальто меня за грудь и плечи.

Я отпрыгнула от него, точно ошпаренная, чувствуя мерзкий привкус отвращения на языке. Не только к нему, но и к себе…

Черт.

- Все, друг, давай-давай, пошли, - незнакомец, что выступил для меня неким спасителем, приобнял за плечи своего перепившего товарища и повёл в противоположную сторону, перед этим обернувшись и махнув мне головой, мол: «иди уже, пока можно», - Завтра еще на работу, какие девки тебе сейчас нужны…

Я содрогнулась всем телом, зажмурив глаза от странного чувства, разливающегося в груди после этой сцены. Судорожно вздохнула и, придя в себя, побежала, наконец, в сторону метро.

И конечно же, черт возьми, попала точно в час-пик!

В это время основная масса народа ехала на работу, и составы метро были заполнены до предела. Словно сельдь в консервной банке, мы ехали в вагоне, дыша друг другу кому в носы, кому в плечо, а кому и в подмышку!

И в этой ужасной давке, естественно, не могло обойтись без проишествий. Например, парочку раз мне прилетел чей-то локоть прямо в солнечное сплетение, потом больно отдавили носки сапог и даже задели чем-то острым ногу, отчего на капроновых колготках пошла некрасивая затяжка…

…только заметила я это лишь тогда, когда сломя голову бежала по улице прямиком в расположившийся в самом центре столицы офис компании, перед этим едва удержавшись на обеих ногах и не шмякнувшись носом в большую и грязную лужу...

Правда, перед этим я все уже успела в ней хорошенько потоптаться и сейчас оставляла отвратительно безобразные грязные следы после себя на невероятно красивой и явно дорогой плитке холла главного офиса компании «Стройгрупп» и сейчас с ужасом смотрела на то, что я натворила.

Кошмар…

Зато хотя бы успела вовремя. Или же опоздание в пять минут все же считается?

- Мисс? - обратилась ко мне девушка-администратор на ресепшен, сверкнув словно приклеенной к ее лицу формальной, доброжелательной улыбкой, - У вас назначено или?..

Она обвела меня выразительным взглядом с ног до головы, отчего мне стало жутко стыдно за себя и неловко.

Однако, расправив плечи, я выпрямила спину и, откашлявшись, произнесла:

- Да, у меня назначено на девять часов собеседование в помощники руководителя к мистеру… - я судорожно вспоминала содержимое письма, которое мне скинула Лола буквально двадцать минут назад и никак не могла вспомнить ту ужасно замудренную фамилию. Черт, как же его там?.. Со?.. Се?.. - Мистеру Сохеллу…

- К мистеру Солмнхеллу, вы имеете в виду? - тактично переспросила меня девушка, а я на секунду прикрыла глаза, пережидая очередной приступ накрывшего меня с головой позора, и, стараясь абстрагироваться от того факта, что у меня уже даже шея и уши пылали и могли сравниться по цвету с самыми спелыми помидорами, уверено кивнула, - Что ж, тогда пройдемте со мной.

Я пошла следом за ровной спиной девушки, следя за тем, как смешно из стороны в сторону раскачивается ее низкий, аккуратный хвост, параллельно с этим украдкой рассматривая местную обстановку.

Все в этом месте буквально кричало об огромных деньгах, небывалых карьерных вершинах и широких, масштабных возможностях.

Качественный, стильный и современный ремонт. Красивые, точно специально подобранные в модельных школах сотрудники в форменной одежде, что придирчиво и порой даже удивленно косились на меня.

Со мной что-то не так?..

Ответ на этот вопрос я узнала, когда вошла в просторную кабину лифта с огромными во весь рост зеркалами вместо стен. Увидела все собственными глазами и, не сдержавшись, ахнула.

Все волосы на моей голове растрепались, торча неопрятной копной в разные стороны. Лицо горело ярким румянцем, под глазами залегли огромные синяки после бессонной ночи, а губы были обветрены и искусаны чуть ли не до крови. К тому же внешний вид моей одежды мог оставлять желать лучшего: полы пальто раскрылись, демонстрируя повидавшее виды мятое черное платье, поехавшую по ноге стрелку на капроновых колготках и ужасные грязные разводы на ботинках.

Глава 5

Словно читая мои мысли, парочка ребят встало со своих мест и быстренько ретировались к лифту. Еще трое, судя по растерянно-испуганным лицам, подумывали о том же, но, судя по всему, имея большую силу духа, решили все-таки остаться.

И я в том числе. Не потому, что была такой уж смелой, если признаться честно.

У меня просто не было выбора.

Была-не была.

Если и позориться, то с треском и до конца.

- М-да, - скептически протянула женщина, обводя наши поредевшие ряды, скромно ютящиеся на предложенных диванчиках, безнадежным взглядом, - Так ладно. Кто у нас следующий в очереди? Мистер Солмнхелл не любит долго ждать.

- Кажется, я, - несмело подала голос моя соседка по дивану. По ее испуганно бегающему из стороны в сторону взгляду и подрагивающим рукам я поняла, что недавняя сцена, произошедшая здесь, оказала на нее влияние - как минимум, высокомерная спесь пала с ее миловидного личика.

Мелочь, а приятно.

- Твоя фамилия? - обратилась к ней женщина, просматривая бумаги.

- Сайрен.

Ей одобрительно кивнули в ответ.

- Проходи.

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем дверь кабинета в очередной раз открылась, выпуская девушку.

На этот раз истерики и слез не было, зато наблюдалась изрядная бледность лица и лихорадочно бегающий взгляд этой самой Сайрен, которая, не глядя по сторонам, уверенно шла прямиком прямо к лифту. И, судя по кислому выражению лица женщины-эйчара, что вышла за ней следом, было все предельно понятно.

Не прошла.

Ну что ж.

Голодные игры продолжаются.

С каждой новой жертвой, кто в соплях, кто в слезах покидающей этот треклятый кабинет с неизвестным мне извергом и тираном в одном лице, спокойствия во мне прибавлялось все больше.

Что, кстати, достаточно странно.

Наверное, это все потому, что после рабочей ночи и утра спать мне хотелось неимоверно. С каждой секундой это желание превалировало над всеми остальными потребностями моего организма все больше и больше. А кожаные диванчики казались все удобнее и удобнее…

Дошло все до того, что я чуть не вырубилась прямо на нем, прислонившись головой к невероятно мягкому изголовью, однако прозвучавший надо мной мужской голос сверху заставил меня встрепенуться и открыть глаза:

- Эй, ты… Как тебя там, Деймар, кажется, - обратился ко мне все тот же мужчина в смешных очках, - Кофе будешь?

Состояние было таким, что хоть спички в глаза вставляй. Поэтому я уверенно произнесла:

- Буду.

Так я оказалась сидящей рядом с рабочим столом этого самого мужчины, которого, как оказалось, звали Саймон, попивая растворимый горький кофе и закусывая его предложенным им же сладким батончиком, который в этот момент казался самой вкусной и желанной пищей на свете. А все потому, что с прошлого дня во рту у меня не было ни крошки.

- В твоей анкете было указано, что ты знаешь язык жестов. Это правда? - вдруг спросил меня Саймон, параллельно увлеченно кликая мышкой и просматривая что-то в рабочем компьютере.

Я тщательно прожевала батончик, что, как тягучая ириска, прилипал к зубам, раздражая, и запила его приторный вкус кофе, прежде чем ответить на вопрос.

- Не в совершенстве, конечно, но да, знаю. А что?

Саймон покачал головой.

- Это хорошо, что знаешь. Значит, не соврала. На самом деле Даяну поэтому и заинтересовало твое резюме, потому как для такой должности у тебя слишком мало опыта и нет образования.

Я перестала жевать.

- Да?..

Мужчина кивнул, поднимая взгляд, смотря на меня сквозь свои очки-лупы:

- Да. Это твой несомненный плюс в отборе. Хотя… - он обвел меня всю внимательным взглядом, - …во всем остальном ты, конечно, знатно проигрываешь.

Да есть у меня красивые, глаженные рубашки и строгие юбки! Есть!

Только как им что теперь докажешь то?..

- Кстати, - решила поинтересоваться я, - А для чего вам знание языка жестов? Компания как-то сотрудничает с глухонемыми? Типа благотворительности или что? Не совсем просто понимаю. Основной профиль же вроде как строительство…

Саймон тихо вздохнул, собираясь было ответить, однако:

- Это последняя? - за моей спиной вдруг послышался голос той самой женщины. Даяны.

Я обернулась к ней, смотря на ее изрядно вымотанное состояние.

Еще бы! Пока я тут кофеек потягивала, она успела сопроводить восвояси по меньшей мере еще около десяти неудачливых претендентов.

Бедняжка.

Ну что ж поделать. Такая у нее работа.

Посмотрим еще, какая у меня будет. Если вообще… будет.

- Да, - ответил за меня Саймон, вставая со своего места, - Пойдем, Агния. На сегодня ты последняя.

Да я уж поняла.

- Так, - обратилась ко мне Даяна, прежде чем открыть эту в каком-то смысле уже легендарную дверь, - Сомневаюсь, что ты вообще его хоть как-то заинтересуешь, Агния, если уж быть честной. Как ты поняла, у нашего босса характер поганый и скверный. И раз уж ты осталась до конца и не сбежала со всеми остальными, то твоя задача сейчас - просто не взбесить его еще сильнее, потому что мне с ним работать до конца дня. Ну, удачи.

М-да…

Вообще не верят в меня. Даже обидно немного, хотя…

Кого я обманываю?

Даже я сама в себя не верю, что уж говорить про остальных, что видят сейчас во мне какую-то недотепу с заспанными глазами и стрелкой на дранных колготках?..

Эх, ладно. Пять… или сколько там минут позора, и я свободна. Зато хоть будет опыт прохождения собеседования в крупную компанию. Сомневаюсь, конечно, что этот опыт мне хоть где-то пригодится. Зато потом хоть будет не так страшно. Наверное.

- Ах да, - вдруг вспомнила кое-что женщина, - Говори более четко. Не мямли, а то вдруг он тебя не поймёт…

Эм.

Прямо-таки не поймет?..

- …хотя ты же знаешь язык жестов, так что вам должно быть несомненно проще общаться. Ну всё, иди!

Чего? Проще общаться?..

Он что, глухой?! А…

Не успела я спросить хоть что-то, как дверь, наконец, неспешно отворилась, и я попала…

Глава 6

Угу.

Наладится.

Конечно.

Уже через день, несмотря на лютые морозы, что вдруг напали на наши края, я опять пошла на смену в бар. Чуть не подвернула ногу, пока спускалась по крутой скользкой лестнице в подвальное помещение. И мысленно пыталась хоть как-то приободрить себя.

Получалось, честно говоря, не очень.

Однако, несмотря на мое весьма дрянное настроение, администратор на входе встречал меня как родную. Сразу расплылся в широкой улыбке и по-свойски обнял за плечи, отчего я оторопело во все глаза уставилась на него.

Чего это он?..

- Очень рад, что ты все-таки пришла, Агния, - признался он, проводя меня в служебное помещение, - Честно говоря, после нашего последнего разговора я думал, что ты больше не вернешься, однако я рад ошибиться.

Я криво усмехнулась, промолчав.

Был бы у меня хоть какой-то выбор, я бы сюда ни ногой. Впрочем…

Чего уж теперь.

- Сегодня пятница, так что у нас аншлаг, как ты сама понимаешь. Хорошие чаевые...

- Даже у меня? - удивилась я.

- А как же? - поднял кверху брови мужчина, - И за прошлую смену тебе должны были дать. Разве тебе Ная не выдала? Все чаевые мы делим между коллективом поровну...

Вот так вот! Это что же получается, меня оставили с носом?..

Вспоминая ту самую Наю, что встречала меня тогда около входа, и ее недовольно скривившееся лицо... Ничего удивительного, что мне ничего тогда не перепало.

Кажется, кто-то изначально не собирался мне даже говорить про чаевые и отдавать мою добросовестно заработанную часть.

- Так, - он взглянул на часы, - до открытия еще полчаса. Ты пока раздевайся, переодевайся или что там тебе надо сделать, а я пока пойду остальных проверю. Все уже должно быть готово к открытию.

- Хорошо...

На этот раз я наплевала на дресс-код, одевшись в закрытую блузу и юбку ниже колен. Сомневаюсь, что администратор одобрит мой внешний вид, но так я буду хотя бы чувствовать себя более защищенно. И всякие там Ронни и прочий круг любителей крепкой выпивки не будет норовить пристать ко мне.

Засев в свой обособленный уголок, чтобы размять пальцы и разыграться, я заметила, как стала заедать правая педаль и фальшивила «фа» в малой октаве. Расстроился бедный инструмент. Ну еще бы! Стоит в подвале, где наверняка задувает ветер со всех щелей, и плесень растет на каждом углу, вот вам и результат.

Сказать бы кому, чтобы настройщика пригласили, что ли?..

И как раз мимо проходила та самая Ная, которую я подозвала к себе, помахав рукой.

- Чего тебе? - буркнула девушка, сдув челку со лба, - Говори быстрее. Некогда мне с тобой тереться.

- Я заметила, что фортепиано расстроилось, - сообщила я, - Вот и хотела поинтересоваться, нет ли у вас контактов настройщика?..

Девушка вдруг перебила меня, хрюкнув со смеху и прикрыв рот ладонью, отчего я недоуменно уставилась на нее.

Я сказала что-то смешное?

- Расстроилось, говоришь? - в перерывах между смешками спросила она, переводя дыхание, отчего заколыхалась ее объемная грудь, - Что ж ты его тогда не развеселишь? Ой, умора! Ляпнешь, так ляпнешь...

Официантка пошла в сторону кухни, утирая выступившие от смеха слезы и качая головой, пока я озадаченно смотрела ей в спину.

М-да, и чего я ждала от сего... заведения?

- Эх, мое хорошее, не видать нам с тобой настройщика. Придется потерпеть, - погладила я фортепиано по гладкой лакированной крышке и мысленно усмехнулась.

Совсем уже... того, Агния. Уже даже с неодушевленными предметами разговариваешь. Клиника по тебе плачет.

Внезапно рядом со мной выросла тень, отчего сердце в пятки ушло:

- Я тут слышала ваш разговор с Наей, - я обернулась через плечо, успокоившись, стоило мне только понять, что со мной заговорила одна из официанток. Незнакомая. По крайней мере, в прошлый раз я ее здесь не видела, - Вот контакты настройщика, что чинил пианино в прошлом сезоне. Правда, сегодня он уже вряд ли придет, но вот завтра...

- Спасибо, - я признательно улыбнулась девушке, беря визитку в руки, - Очень кстати...

Девушка улыбнулась в ответ и, развернувшись, ушла к барной стойке. А я мысленно вспоминала имя на ее бейджике. Кажется, ее звали Гвен.

Народ в бар начал подтягиваться с первых минут открытия. А уже через десять все столики были заняты, а барная стойка переполнена.

Ничего удивительного. Как-никак пятница. Этого и следовало ожидать.

Как и то, что в тесном пространстве станет ужасно потно и жарко. Через час у меня заболела голова, и жутко устали руки. Дышать здесь было нечем, и невыносимо хотелось пить, что жажда замучила.

Правда, когда я хотела отойти на перерыв хотя бы на пять минут, дорогу мне преградила Ная со зловещим выражением на лице:

- Куда собралась? Рабочее время еще не закончилось.

- Мне отойти буквально на пять минут, не могу уже в этой духоте находиться, - взмолилась я, на что официантка лишь цинично усмехнулась.

- А мы что, не устали, по-твоему? Еще больше твоего пашем. Ты хотя бы сидишь, а мы бегаем, как угорелые, от стола к столу. Так что играй и не ной, тебе ведь за это платят?

- Мне хотя бы просто воды попить...

- Еще чего? Сиди, я сказала.

Хотела бы я выговорить ей все, что думаю. Особенно о том, как они, бедные и несчастные, пашут. Безусловно, работа у них тяжелая, но и на перекуры они при каждой возможности на задний двор бегают. Или она думает, что я этого не вижу, сидя прямо напротив черного хода?

- На. Держи, - вдруг перед мои носом на крышку фортепиано чья-то рука поставила графин с морсом. Даже по виду холодным и кисленький, отчего у меня слюна начала скапливаться во рту, - Устала, да?

Это оказалась Гвен, что, облокотившись о стену, дала мне в руки стакан с напитком, который залпом жадно выпила в несколько глотков.

- Угу. Ты меня прямо спасла, - слизывая остатки с губ, призналась я, - Спасибо...

- Да ладно уж, - отмахнулась она, - Ты, кстати, очень здорово играешь. Училась где-то или самоучка?

Глава 7

Мысли бешенным потоком бурлили в голове, а остановиться хотя бы на одной из них никак не получалось. К тому же в горле комом встали все слова, которые я могла сказать.

Вот и получалось у меня только стоять, точно истукан.

Соберись, Агния!

- Что вы… - прокашлялась я, - …тут делаете?

Оборотень обвел скучноватым взглядом пространство, окружающее его, глазами так и спрашивая: «И правда, что я тут забыл?».

А затем, тяжко вздохнув, признался:

- Мне нужно поговорить с вами.

- О чем? - нахмурилась я и, поежившись, обняла себя за плечи.

Его глаза… пугали. От них веяло каким-то арктическим, буквально вымораживающим всё живое холодом, даже несмотря на их тёплый карий оттенок.

Боже. Кто научил его так смотреть? Будто лишь одним своим взглядом он мог проникнуть в мою черепную коробку прямо в мозг, исследуя и прощупывая все мои потайные мысли и желания, о которых даже я сама до недавнего времени и не знала.

Это он вместо слуха такими способностями овладел или как?

Мне стало неуютно, отчего я вновь повела плечами, сбрасывая оцепенение.

- Давайте выйдем.

- Зачем?

- Столько вопросов, - усмехнулся Альфа, потерев выступившую на подбородке колючую даже на вид щетину, - Это разговор конфиденциальный. А здесь слишком много народа. И шумно…

- А для вас это проблема? - вырвалось у меня, о чем я тут же пожалела, захлопнув рот и больно прикусив язык до соленого привкуса крови на губах.

Только вот было уже поздно.

Господи, вот бы он не понял, что я сейчас сморозила! Это было слишком грубо с моей стороны. Хотя если вспомнить слова, которыми отзывался он в наш первый и последний разговор, то... и все равно не могу!

А подняв на него пристыженный взгляд, я и вовсе с ног до головы покрылась жаркой волной стыда.

Эх, Агния!..

- Мне - нет, - саркастично усмехнулся мистер Солмнхелл. Его губы смеялись, а глаза нет. Страх, - Однако я все же настаиваю на разговоре без свидетелей.

Я неуверенно взглянула в его лицо, не зная, что ответить. Вроде ведь жуть как интересно, чего ради он пришел сюда и как вообще узнал о том, что я здесь работаю, потому как трудоустроена я здесь неофициально, и к тому же никому не распространялась об этом месте, а с другой...

Его обидные слова и снисходительно брезгливый взгляд в прошлый раз задели что-то внутри меня. Да так глубоко и сильно, что гордость так и подначивала наплевать на его обходительный и галантный тон в этот раз и, высоко задрав голову, удалиться восвояси на свое рабочее место...

Хотя о какой гордости идет сейчас речь?..

Посмотрите на него и на меня.

Это не он перебивается временными заработками, чтобы не умереть с голоду, играя в сомнительных кабаках, и стоит сейчас, усталый и замученный, мечтая поспать хотя бы часок, так что... ай, ладно!

Была не была!

С чем же он там все-таки пришел?

- Хорошо, - уступаю я, наигранно тяжко вздыхая, будто делая ему одолжение своим согласием. Ну, хоть так утихомирить приступы не к месту проснувшейся задетой гордыни, - Правда, мой перерыв уже заканчивается, и вряд ли меня отпустят еще…

- Не проблема, - быстро среагировал мужчина, уже ища взглядом, судя по всему, мое начальство, - Он?

Мистер Солмнхелл кивнул прицельно на нашего администратора и, дождавшись пока он переведет взгляд обратно на меня, я уверенно кивнула, подтверждая его догадки.

- А...

- Чем могу помочь, уважаемый? - не успела я и слова сказать, как администратор появился подле нас, подобострастным взглядом облизывая мистера Солмнхелла с ног до головы.

Чуйка у них с Гвен на обеспеченных посетителей, что ли?..

Хотя, глядя на Альфу, можно и без чуйки обойтись. Только глупый не поймет, что перед ним стоит явно не бедствующий человек. И выдавали в этом мистера Солмнхелла далеко не приличная одежда и дорогостоящие часы.

О нет!

Взгляд, что присущ только тем, кому никогда и ни в чем в жизни не отказывали. Походка хищника, к которому жертва сама идет в объятия. И стать, уверенная и несгибаемая - вот, что делало из мистера Шелдона Солмнхелла того, кем он являлся на самом деле. И это не могло не бросаться в глаза.

- Отпустите эту девушку еще на полчаса? - а между тем, пока я витала в собственных мыслях, оборотень время даром не терял, окучивая мое начальство и ни в коем разе не смущаясь совать ему приличные купюры прямо в карман пиджака.

- Без всяких проблем, - энергично закивал администратор, восторженно уставившись на оборотня и неверяще похлопав себе по уже непустующему карману, - Хоть на весь вечер!

- Нам и тридцати минут хватит , - криво усмехнулся Альфа, скосив на меня ироничный взгляд.

И вроде обычные слова, в которых не должно было быть никакого подтекста, а щеки мои все равно какого-то лешего предательски зарделись. Черт.

- Пойдемте, Агния, - мистер Солмнхелл пошел в сторону черного хода, обернувшись на меня, - Верхнюю одежду брать будете? На улице далеко не лето.

- Нет, - буркнула я и в придачу покачала головой, все еще до жути смущенная после разговора с администратором. Правда, Альфа больше на меня не смотрел и мое пунцовое лицо никак не прокомментировал. Ну и славно.

А вот выйдя наружу, я все же пожалела о том, что не захватила с собой пальто. Как только подул промозглый ветер, меня так затрясло, что зуб на зуб перестал попадать.

Мистер Солмхелл, заметив это, раздраженно цыкнул и снял со своей шеи темный шарф, накинув на мои плечи.

- Так лучше? - поинтересовался он, а я смогла разве что тупо кивнуть, загипнотизированная его ароматом.

Это преступление так божественно пахнуть!

Стоило мне только, укутавшись, ткнуться носом в ткань, что хранила в себе тепло его кожи и шлейф природного запаха, как меня повело в сторону, отчего я едва удержалась на ногах - мужская ладонь, вовремя подхватившая меня под руку, не дала этому случится. И от этого невольного прикосновения все тело, точно маленькими иголочками, поразили предательские мурашки