Его Малявка

1 глава. Первая встреча

«Твой парень тебе изменяет».

Фотография целующейся парочки. Ее не знаю, не видно, а его можно разглядеть.

Мобильник как раскаленный уголь обжигает ладонь. Меня потряхивает. Прикусываю губу и отсутствующим взглядом обвожу полупустой салон автобуса. Никому до меня нет дела. Не знаю, как реагировать на подобные сообщения. Истерить? Выть? Руки заламывать? К Богу вопрошать? Или тихо скулить, как побитая собака помирать?

Злюсь. Нетерпеливо постукиваю ногой. До нужной мне остановки еще ехать и ехать. Стоило вызывать такси, но зажмотилась. Посчитала пустой тратой, когда в столь поздний час еще ходит общественный транспорт.

Смотрю на экран телефона. Время детское, в клубах веселье только-только набирает обороты. И мне нужно вот именно сейчас посмотреть в глаза Олегу. Даже спрашивать не буду, как он докатился до такой жизни. Видимо причина была. И узнать ее пока не горю желанием.

Автобус замирает. В салон заходит мужчина. Я мельком кидают в его сторону равнодушный взгляд, но потом вновь на него смотрю. Такие экземпляры не ездят в общественном транспорте, несмотря на то, что покупают билет у сонной кондукторши. Мужчина неожиданно прямиком направляется в мою сторону. Рядом со мной свободное место, сзади сидят подростки, уткнувшись в телефоны. Задерживаю дыхание. Боковым зрением слежу за новым пассажиром.

Он садится рядом. Одну руку опускает на свое колено, вторую кладет на спинку сиденья, невзначай дотрагиваясь до меня. Прошибает током. Сердце болезненно ударяется об ребра. Я делаю глубокий вдох, и мои легкие заполняются его запахом. Терпким. Мужским. Приятным.

Странные ощущения испытываю. Ерзаю на сиденье. Нервно поправляю волосы. Украдкой поглядываю на соседа. Взрослый. Красивый. Богатый. Обращаю внимание на кольцо на среднем пальце. Необычное. Хочется поближе его рассмотреть, но пялиться на руку незнакомца вверх неприличия. Родители меня с братом правильно воспитывали.

Остановка. Из автобуса выходит часть пассажиров. Заходят новые. Замечаю двоих мужчин. Они, как и мой сосед, не вписываются. Озираются по сторонам, явно кого-то высматривают. Мужчина, сидящий рядом, неожиданно поворачивается ко мне и заслоняет собой, неприлично близко приблизив свое лицо к моему. Более того, его губы едва касаются моих губ. Пахнет ментолом и сигаретами. Я настолько изумлена, что возмущения застревают где-то внутри на уровне груди.

Вижу его глаза. Вблизи они кажутся прозрачными. Серые или голубые? Так странно. А еще у него длинные ресницы. Разве это не преступление иметь такие ресницы? Арестовать и казнить.

Вздох-выдох. Замечаю, что взгляд мужчины темнеет. Теперь там грозовое небо. Он смотрит пытливо, ощущение будто заглядывает в душу и читает все мои мысли. Мурашки по коже. Шумно сглатываю. Мне кажется, он слышит, как оглушительно бьется сердце. Мне страшно. Брат всегда предупреждал, чтобы я держалась подальше от придурков. Даже таких красивых и взрослых. Но он никогда не говорил, что делать, если придурок настырный и инициативный.

Автобус останавливается. Незнакомец отстраняется, поворачивает голову в сторону дверей. Возвращается на свое место, рука вновь оказывается на спинке моего сиденья. Я с сумятицей в душе и с горящими щеками отворачиваюсь к окну. Вижу отражение незнакомца, который нагло нарушил мои личные границы. Нахал. Но смущает то, что молчу. Не устраиваю скандал. Обычно я такое поведение не допускаю по отношению к себе, но сейчас программа явно дает сбой.

Опять остановка. Оказывается это остановка мужчины. Он встает, не оглядываясь, покидает салон. Я смотрю на то, как он неспешной походкой, словно прогуливается, идет по тротуару. В какой-то момент мне кажется, что смотрит на меня. Резко опускаю глаза на мобильник в руке. Сердце тяжело бьется. Бух-бух.

В полной растерянности выхожу на остановке, где находится клуб. Ожидаемо тут громко орет со всех сторон музыка, веселится молодежь. Все пьют, курят. Парочки целуются. Я, мотнув головой, направляюсь к входу. Меня останавливает охрана.

— Документы, - неожиданно просят. Досадливо прикусываю губу.

— Мне есть восемнадцать, паспорт забыла дома, - пытаюсь пройти мимо крупных ребят, но эта безрезультатно.

— К сожалению, мы не можем вас пропустить.

— Да совершеннолетняя я! – возмущаюсь, ища глазами хоть одно знакомое лицо. Наверняка, тут есть тот, кто меня знает, и кого знаю я.

Увы, из курящих на крыльце никто мне не знаком. На мгновение я понимаю, что фиг попаду внутрь. Это значит, мне не удастся поймать своего парня с поличным на месте преступления.

— Пропусти ее, - слышу за своей спиной низкий голос. Оглядываюсь и удивляюсь. Вижу того самого незнакомца из автобуса.

— Здравствуйте, - киваю. Правильное воспитание дает о себе знать. Мужчина усмехается, мельком смотрит на охрану, те послушно меня пропускают.

Интересно, кто он? Кем здесь работает, если его слушают?

Эти вопросы всплывают и быстро уплывают. Ответа на них мне не очень хочется искать. Я разыскиваю в толпе веселых и пьяных людей своего парня. Задачка не из простых. Внезапно в руке вибрирует мобильник. Спешно смотрю на дисплей. Кто-то прислал фото. Этот кто-то похоже видел, как я зашла в клуб, ибо присылает мне фото моего парня и девушки. И они далеко не целуются. Первые секунды едва дышу от шока. Прихожу в себя и готова рвать и метать, но через пару мгновений понимаю, что нет смысла выяснять отношения, особенно здесь и сейчас.

Меня берет злость. Иду к бару, сажусь на свободный стул. Подзываю жестом бармена. Он кивает в знак того, что видит меня, но показывает, что чуточки занят. Разворачиваюсь к танцполу. Сейчас накидаюсь и тоже потанцую. Не уходить же, раз пришла.

Бармен подходит ко мне и вопросительно смотрит. Заказываю кровавую «Мэри». Он удивлен выбором, вижу по глазам, но не отговаривает. Более того, вдогонку я прошу его пару стопок чистой водки. Пусть с виду выгляжу, что мне абсолютно все равно, внутри все болит. Знаю, завтра меня догонит понимание и осознание того, что узнала, но сейчас хочу максимально себя обезболить возможными средствами.

2 глава. Загадаю тебя.

Незнакомец усмехается, склоняет голову набок, беря свой стакан. Я тоже взяла бы чего-то, да нечего. Бармен понимает мое замешательство, ставит бокал с чем-то неизвестным мне. Я подозрительно кошусь то на бокал, то на бармена.

— Пей, вкусно, градус не стоит понижать, чтобы не помереть с похмелья на утро, - говорит мужчина из автобуса, делая глоток из своего стакана. Я ему доверяюсь и отпиваю коктейль. Вкусно. Становится еще теплее и веселее. Игриво стреляю глазками в сторону знакомого незнакомца. Согласится, иль нет?

— Так что на счет моего предложения?

— Какого? – устремляет насмешливый взгляд. – Тебе хоть есть восемнадцать?

— По секрету всему свету, у меня сегодня день рождения.

— Правда?

— Мамой клянусь!

— Мамой клясться – это святое, - незнакомец подтрунивает надо мной.

Мне не обидно. Обидно, что действительно сегодня мне исполнилось двадцать, а парень, с которым мне хотелось провести романтический вечер, предпочел соврать о делах и свалить в клуб с моей а-ля подругой. Сюрприз так сюрприз. Он, правда, не знал, что у меня сегодня днюха. Возможно, измену бы свою отложил на некоторое время.

Я задумываюсь буквально на пару минут. Трясу головой, отгоняя в сторону невеселые мысли. Мужчина из автобуса странно на меня смотрит. То ли присматривается, то ли любуются. Непонятно. От его взгляда мне как-то не по себе. Он отводит взгляд в сторону и весело замечает:

— Раз у нас сегодня праздник, значит нужно веселиться, пить и танцевать.

И неожиданно бармен выносит кусок торта с зажженной свечкой. Музыка на секунду затихает, кто-то живьем женским голосом поет «Happy Birthday to you». От шока я перестаю дышать, изумленно озираясь по сторонам. Это кто успел подсуетиться?

Присутствующие сначала не догоняют, что происходит, но увидев мой удивленный взгляд, торт со свечой подхватываю песню. Зал поет. Для меня. Это невообразимо. До мурашек. Даже во сне я не могла такое загадать для себя. Человек, которого впервые увидела в автобусе сегодня и до сих пор не знаю имени, за пару минут организовал момент, о котором я никогда не забуду. Кто-то из сетевых философов говорил, что самый лучший подарок на любое событие – это эмоции. Деньги потратятся, одежда сносится, еда сожрется, а эмоции вечны.

— Загадывай желание, - в мою сторону двигают тарелку.

Я мешкаюсь, но перекидываю волосы на одну сторону, придерживаю их, чтобы не спалить. Склоняюсь к торту и на секунду встречаюсь с глазами мужчины. Загадать его? Почему бы и нет? Задуваю свечу и улыбаюсь. Пьяная, счастливая здесь и сейчас.

— Что загадала? – интересуется, протягивая мне вилку. Я не отвечаю.

Включается клубная музыка, люди возвращаются к прерванным танцам, беседам, объятиям. Я отламываю первый кусок и отправляю его в рот, блаженно прикрывая глаза. Какая вкуснота!

— Спасибо за эмоции, - благодарю незнакомца, беря возникший передо мной бокал шампанского. Организм молодой, на утро приду в себя быстро. – А загадала я тебя.

— А ты настырная, - усмехается, чокается со мной. – За твои двадцать лет.

Медленно пью шампанское и разглядываю мужчину. Первое приятное впечатление дублируется. Узнай мой брат, что я сейчас в компании взрослого мужчины, оторвал бы голову. Он итак скептически отнесся к появлению в моей жизни Олега. Не доверял ему. Видимо брат лучше разбирается в людях, чем я, раз невзлюбил моего бой-френда с первого взгляда.

К нам подходит какой-то парень в полностью черной одежде. Что-то шепчет незнакомцу на ушко. Тот кивает, ставит бокал и встает. Проходя мимо меня, наклоняется и говорит:

— Повеселись от души, ни в чем себе не отказывай. Я оплачу.

— Правда? – за широкой улыбкой прячу разочарование. Кажется, мое желание не сбудется. Меня дружески хлопают по плечу. М-да.

Настроение резко падает к плинтусу. Уже не так весело, не так радостно. Доедают свой праздничный кусок торта, залпом запиваю шампанским. Прошу повторить. Это игристое на вкус очень даже ничего.

— Почему ты не сказала, что у тебя сегодня днюха? – неожиданно на пустой стул карабкается Олег. – Мне виски, - заказывает он у подошедшего бармена. Копирует того, кто сидел до него напротив меня? Значит смотрел.

— Чего тебе? – грубо спрашиваю. – Что-то хочешь сказать?

— С Милкой у меня ничего нет. А у тебя с этим дядей что?

— Каким дядей? – включаю непонятливую дурочку.

— С которым тут тусовалась.

— Олег, - устало вздыхаю.

День какой-то дебильный. Эмоционально сложный. Беру в руки телефон, нахожу фотографии, автоматически сохраненные в галерее, протягиваю мобильник все еще своему парню. Олег внимательно смотрит, когда до него доходит, что разглядывает, меняется в лице. Сложно отрицать то, что явно.

— Думаю, ты мне изменял, изменяешь и будешь изменять. Почему ты со мной? – вопрос звучит очень горько.

— Потому что был спортивный интерес, - откровенничает Олег, возвращая телефон. – Ты не такая, как все. Не могу даже объяснить в двух словах. Просто цепляешь.

Я киваю, усмехаюсь. Взглядом бармена прошу наполнить мой бокал. Я знаю, что не похожа на большинство девчонок в университете. Не тусуюсь по злачным местам, стараюсь учиться, быть активисткой на практике, но при этом не выделяться сильно. Но иногда меня переклинивает, становлюсь бесноватой, одержимой и дотошной до своих целей. Не каждый выдержит эти качели, эти метаморфозы.

— Олег! – Мила тут как тут. Неприязненно на меня смотрит. Демонстративно кладет свою руку на колено парню и сжимает. – Я тебя потеряла.

— Мы расстались, так что можешь расслабиться, - я пью слишком много. У меня уже начинает кружиться голова и во рту сухо. Поэтому уже прошу стакан воды у подошедшего бармена.

— Пойду танцевать, а вы тут милуйтесь.

Слезаю со стула. Ноги подкашиваются. Шатающей походкой иду на танцпол. Не сразу удается подстроиться под ритм музыки. Топаю невпопад, двигаюсь заторможено. Чувствую, кто-то сзади пристраивается, лапает меня. Поворачиваю голову, вижу незнакомого мне парня. Он расплывается в плотоядной улыбке и выразительно смотрит мне в глаза, предлагая взглядом нечто большее, чем просто танец.

3 глава. Секс и ничего лишнего

Моего согласия вполне достаточно, чтобы меня тут же подняли с кресла, обняли за талию и крепко прижали к груди. Я взволнованно дышу, блуждая взглядом то по загорелой шее, то по соблазнительным губам, то по таинственным глазам.

Я делаю глубокий вдох, запах мужского парфюма и его собственный запах проникает в легкие, насыщает кровь, а кровь разносит частицы этого запаха по всему телу. Я взбудоражена. Взволнована. Слегка возбуждена.

— Не передумала? – незнакомец не спешит исполнять мое желание. Он дает время еще раз подумать, не спешить, не вестись на эмоции.

— Нет, - решительно отвечаю и тянусь к его губам. Целую усмешку. Меня это совершенно не останавливает. Только вот инициативу тут же перехватывают.

Незнакомец бескомпромиссно берет в плен мои губы. Он по-хозяйски исследует мой рот, проникая все глубже и глубже языком, заставляя задыхаться в этом алчном поцелуе. У меня вышибает дух. Ничего подобного ни с кем не испытывала. Коленки подгибаются.

— Еще не передумала? – тихо спрашивает, отрываясь от моих опухших губ.

Смотрит чарующим взглядом, руки смещаются с талии на грудь, быстро-быстро начинает расстегивать пуговицы на рубашке. Я шумно дышу. Хочется, и отпрянуть, и прильнуть. Меня раздирают противоречивые желания. Я осмеливаюсь дотронуться до его щеки. Подушечки пальцев колются об щетину. Стоит его пальцам дотронуться до моих сосков сквозь кружевной бюстгальтер, непроизвольно выгибаюсь в пояснице. Думаю, что отвечать нет смысла.

Меня разворачивают лицом к окну, где я вижу танцующих людей, снующих по залу официантов и строгих мальчиков из охраны. Это заводит, осознавать, что ты можешь без палевно за всеми наблюдать, а тебя никто не видит.

Прижимаюсь спиной к мужской груди. Зажмуриваюсь. Не от страха. Все чувства на пределе, натянуты как струны. Я совершенно растеряна и не знаю, как реагировать на то, чего ранее не испытывала. Фригидная? Видимо не с теми спала. Тут дело еще до главного не дошло, а меня можно выжимать. Настолько вся мокрая.

Кожа горит от каждого прикосновения горячих ладоней. Меня мнут, гладят, ласкают. Откидываю голову ему на плечо, подставляюсь под ласки. Я чувствую, как стая мурашек бежит по моей спине, аж до кончиков пальцев на ногах. Его потемневший взгляд окутывает меня невидимым очарованием, и я не могу отвести глаз. Проводя ладонью по моей руке, он вызывает во мне неподдельные эмоции.

— Я у тебя первый? – горячим шепотом задает вопрос, прикусывая мочку уха. Я слышу его словно через вату.

— Нет. У меня были отношения, - мямлю непослушным языком.

Слышу смешок, целует меня то ли в шею, то ли в плечо. Разворачивает к себе лицом и толкает к стене. Я словно стою на краю пропасти. Зачарованно наблюдаю, как расстегивает ремень на брюках, не сводя с меня пылающего взгляда.

Хоть мои ноги трясутся, я не могу отвести глаза в сторону от этого загадочного и страстного незнакомца. Мое дыхание становится тяжелым, а сердце начинает биться быстрее. Я ощущаю, как весь мир вокруг нас исчезает, оставляя только нас двоих в этом мгновении, в этой приватной комнате.

Он медленно, с порочной улыбкой на губах, опускает свои руки на мои бедра, прижимая меня еще крепче к стене. Мой пульс нарастает, когда его теплое дыхание струится по коже шеи, вызывая во мне вспышку желания и нетерпения.

Его губы, нежные и жаждущие, приближаются к моим, и в тот момент я уже больше не могу сдерживаться. Тянусь к нему. Мы объединяемся в страстном поцелуе - сладком и пламенном, словно два огня, искры от которого перекидываются между нами. По мере того, как его руки продолжают исследовать каждый миллиметр моего тела, я забываю обо всем.

Задирает юбку вверх, сдвигает трусики в сторону и прикасается ко мне своими длинными пальцами. Я стону, цепляясь за его плечи, так как боюсь, что ноги не удержат. Терпеливо жду, когда он натянет презерватив, охаю, ощутив наполненность. Не шевелимся. Привыкаем друг к другу. Меня опять целуют, придерживают за бедра.

— Все хорошо? – шепчет в губы, совершая медленный толчок.

— Да, - выдыхаю свой ответ, держась за широкие плечи.

Он мускулистый. Похоже, посещает спортзал и проводит там не один час. Перестаю думать. Концентрируюсь на ощущениях, которые возникают от того, что между нами происходит. Если сравнивать Олега и этого мужчину, сравнение будет не в пользу бывшего парня. С Олегом я считала барашков, наш секс занимал не больше десяти минут. Он получал разрядку, а я так и продолжала задаваться вопросом, что в этой деятельности такое захватывающее, что у некоторых девушек от одной мысли мокнут трусы. Сейчас я понимаю. Низ живота приятно тянет, там закручивается тугая спираль, готовая вот-вот расправиться. Моим ощущениям не хватает места в моем теле.

Мир вокруг нас замирает. Все мысли и тревоги исчезают, оставляя только желание и страсть. Меня будоражит мысль, что я отдаю себя этому мужчине, не зная о его прошлом или будущем. Знаю только то, что происходит с нами здесь и сейчас. Сейчас мы оба в нирване, вместе кайфуем от учащенного дыхания, от взмокших тел, от желания одновременно взорваться и словить одну эйфорию на двоих.

— Кончай, - командует незнакомец, просовывая между нами руку, и пальцами делая что-то невероятное.

Я содрогаюсь, закрываю глаза. Громко стону. Никто не услышит. Улетаю куда-то, как от наркотика. Тело обмякает. Чувствую, как тело, к которому я прижата, напрягается, мои бедра крепко сжимают. Мощный выпад и все прекращается. С разочарование мычу, как только теряю источника жара. Разлепляю сомкнутые веки.

Разнеженное состояние после невероятного секса мешает сосредоточиться. Не падаю на пол, незнакомец подхватывает меня и относит к дивану, опускает и садится рядом. Я сразу же приваливаюсь к нему, греясь его теплом. Наблюдаю, как он берет пачку сигарет, выбивает одну и прикуривает. Морщу нос. Мне не нравятся курящие люди. Я за эту вредную привычку гоняю брата, когда он выходит на балкон.

— Ты как? – он выдыхает дым в сторону, смотрит на меня. Я встречаюсь с его глазами, зачарованно наблюдая, как блики играют в них.

4 глава. Я напишу о тебе статью

— Просыпайся, - с меня сдергивают теплое одеяло. Ежусь от внезапного холода, ища с закрытыми глазами что-нибудь, чем можно укрыться.

— Рина! Подъем! – рявкают над головой.

— Что? – прячусь под подушку. – Отстань, еще рано. А…. – меня подрывает на кровати. С беспорядком на голове, злая, сонная, я швыряю подушкой в того, кто осмелился меня пощекотать. Этот гад смеется и уворачивается от выпущенного в него «снаряда».

— Рома, блин!

Вскакиваю на ноги, намериваясь поймать братца и задать ему трепку. Это, конечно, со стороны выглядит очень смешно. Рома в росте выше меня на голову, шире в плечах и мощнее в два раза. Меня такие параметры брата не останавливают. Всю жизнь стремилась дать сдачу, сегодня не исключение.

Рома меня ловит и кружит по комнате, смеется, несмотря на то, что получает от меня тумаки. Ну, мои удары для него это как похлопывание. Еще раз, крутанувшись со мной вокруг оси, ставит на ноги и щелкает по носу.

— С днем рождения, малявка!

— Мне двадцать лет, я давно уже не малявка!

— Ты и в сорок будешь для меня малявкой, - улыбается, на щеках появляются симпатичные ямочки.

Братец у меня красивый, жаль, что ему из-за работы некогда строить серьезные отношения. Очень хочется, чтобы помимо меня в его жизни был еще один любящий беззаветно человек.

— Тоже считаю, что ты в сорок будешь для нас малявочкой, - в комнату вваливается лучший друг Ромы Жека, по совместительству еще коллега. В его руках бенто-торт, в котором уже воткнуты цифры двадцать. Под моим удивленным взглядом он зажигает свечи.

— Хэппи бёздей ту ю, - завываю два охломона отравительными голосами с полным отсутствием слуха. Но это забавно. Это ценно. Это как-то по-семейному.

— Задувай свечи, загадывай желание! – брат меня торопит. Он сладкоежка, и ему явно не терпится попробовать торт, который, похоже ,приготовил Жека. Точнее заказал.

— Богатого жениха, чтобы нам тачки купил и виллу на Бали, - балагурит дружбан Ромы, но меняется в лице и серьезным тоном произносит:

— Загадывай, что ты больше всего хочешь. Например, меня, - тут же получает тык в ребра, хрюкает, чуть не роняет торт. Рома награждает его сердитым взглядом, в котором можно прочесть: «Заткнись».

Я смеюсь, откидываю привычным жестом волосы назад, наклоняюсь и задуваю свечи. Раздаются хлопки, улюлюканье, и два бугая выходят из комнаты, спеша разрезать торт и полакомиться им. Иду следом, про себя посмеиваясь. Это моя семья.

Рома старший брат. Именно ему пришлось взять за меня ответственность до моих восемнадцать лет, когда наши родители умерли в горах. Они были любителями всяких походов, сплавов, поездок. Странно, что эта страсть не передалась никому из детей. Сколько себя помню, я с братом сначала оставалась с бабушкой, когда ее не стало, а Рома подрос, мы были вдвоем, пока наши мама и папа покоряли то гору, то речку, то лазили по неведомым тропам. К счастью, когда родители погибли, мне было, не пять лет и не десять, брата миновала участь вытирать сопли и переживать подростковые загоны. Я поступила на первый курс университета. Было сложно морально, но мы справились. Поэтому для меня он самый ценный человек в жизни, несмотря на то, что иногда бесит до трясучки.

Жека лучший друг. С братом познакомился на сборах в армию и так по жизни пошли вместе. Вместе отслужили, вместе учились на юридическом, вместе и подали документы в службу безопасности. Я его видела разным. И в хлам пьяным, и до предела серьезным, и безумно влюбленным, и до чертиков холодным. Порой мне кажется, что он всегда присутствовал в моей жизни и в жизни брата, как-то сложно представить, что он однажды не завалится к нам без предупреждения и не начнет балагурить, шуточки свои туповатые отпускать.

— Садись, мелочь пузатая.

Жека отодвигает стул для меня, помогает задвинуть, тут же перехватывает у брата тарелки, вилки и расставляет сам все на столе. Нет-нет да случайно дотронется до меня, посмотрит чуть дольше, чем следует. Знаю о его симпатии к себе, как и то, что Женя не осмелится перешагнуть черту между нами. Сравниваю свои эмоции сейчас с тем, что испытывала вчера. Совсем все по-разному. От прикосновений Жеки мне лишь приятно, тепло по-родственному, в то время как от прикосновений незнакомца я пылала, я млела и таяла.

— Ты поздно вчера вернулась. Где была? – Рома нарезает торт, раскладывает по тарелкам. О моем возвращении, похоже, сообщили соседи, которые ночами мучаются бессонницей.

— В клубе с Олегом, - не краснея, вру на ходу. Частично вру. В клубе был Олег и Мила, брат их поверхностно знает, моей бывший бойфрэнд ему был не по вкусу. О том, что я рассталась, рассказывать не спешу. Не время.

— Выключи строгого папочку, малявочка наша хоть и малявка, но имеет право вести взрослую жизнь. Ей есть восемнадцать. Целовал везде? – Жека игриво двигает бровями, явно намекает на то, что я что-то этакое с Олегом вытворяла в клубе.

Смеюсь, качаю головой. Этакое я вытворяла с другим человеком, но если эти двое об этом узнают, не знаю, кому оторвут голову: мне или незнакомцу из автобуса. Конечно, хотелось бы вновь встретиться с этим человеком.

Задумчиво жую торт, мысленно возвращаясь во вчерашний вечер. Сразу внизу живота появляется приятное томление и в животе, словно бабочки порхают от волнения. Интересно, я каждый раз так буду реагировать, стоит мне вспомнить светлые глаза, жадные губы, жесткую щетину и крепкое тело.

Когда кто-то новый входит в нашу жизнь, возникает интерес узнать о нем больше. Кто он? Кем работает? Какие у него интересы? Как проводит свободное время? Хочется лучше понять человека. И это не просто праздное любопытство. Мне хочется о нем знать все и даже больше, не только привычки и хобби, но и мысли, желания.

— Эй, малявка, - Рома щелкает пальцами перед лицом. – Земля! Земля! Прием? Ты где витаешь?

— Я здесь, - моргаю, заставляю себя улыбнуться и на время перестать думать о мужчине, что взбудоражил мой покой.

5 глава. Молчаливый крик

Спустя год

— Эй, малявка, не в курсе, где ошивается твой братец? – преграждает мне дорогу мужчина. Поднимаю на него глаза, хмурюсь. Не знаю его.

Последние два месяца меня только и спрашивают, где Рома. Разные люди спрашивают. И прилично одетые на дорогих машинах, и совсем потрепанные на своих двоих. Всех интересует местонахождение брата. Я не знаю, где он, а если бы знала, не сказала. Рома не из тех людей, которые бы без причины скрывались. Удивляет то, что Жека приходил и тоже спрашивал, как связаться с Ромой, звонил ли мне тот. Ощущение такое, что брат со всеми порвал, в том числе и со мной.

— Дайте пройти, - невежливо отпихиваю мужчину в сторону, накинув на голову капюшон от худи.

— Если он объявится, скажи ему, чтобы позвонил бывшим коллегами. Все так и ждут момента оторвать ему башку! – несется в спину.

Я ускоряюсь. Не хочу подобное слышать. Для кого-то может Рома не очень хороший человек выходит, а для меня он самый лучший. Всегда. Правда, последнее время я начинаю его тихо ненавидеть.

Подхожу к дому, достаю мобильник. Пишу сообщение. Брату. Прошу его связаться со мной. Найти минутку для звонка. Самой звонить бесполезно, абонент выключен. Можно подумать, что номер заблокирован, но мои сообщения читают, правда, не отвечают.

Забегаю в подъезд. В одной руке ключи, в другой пакет из магазина. Там чай да кусочек торта. Вчера у меня был день рождения. Удивительно, год назад в этот день я была другой. Счастливой, полна планов, наполненной по самую макушку эмоциями. Сейчас внутри состояние неопределенности, тревоги, странного беспокойства за всех и обо всем. Даже в учебе съехала, нет ни сил, ни желания готовиться. Практику безбожно пропускаю. А ведь стать крутым журналистом была моей мечтой.

Смотрю на телефон. Он жжет мне руку. В прошлом году телефон обжигал руку от фотографий измен парня, в этом году никто не открывал мне глаза на кого-то или что-то. И все же много чего произошло за это время.

Рома ввязал в какое-то тайное дело. Говорил, что как только все завершится, его ждет повышение и перевод. Обещал, что мы будем жить в достатке и ни в чем себе не отказывать. Первое время звонил, деньги присылал, раз в три недели появлялся. В какой-то момент звонки прекратились, денег переводил все меньше и меньше, перед глазами не появлялся. Вскоре вообще с радаров пропал. Никто не знал, где он, чем занимается. И вот последние восемь недель его ищут.

— Хоть бы дал весточку, жив иль нет, - сердито бормочу, доставая из шкафчика свечку. Втыкаю ее в кусок торта и смотрю, не спешу поджигать.

Год назад меня незабываемо поздравил незнакомый человек. До сих пор не знаю ни имени, ни кем работает, на улице не сталкивались. Пару раз возле клуба проходила, видела только серьезных ребят в костюмах, несколько раз с однокурсницами там зависали по субботам, но того мужчину с восточной внешностью не встречала.

Сама не знаю, зачем хотелось с ним столкнуться. Вот и сейчас, смотрю на свечу, а в голове как кадры из просмотренного фильма замирают воспоминания. Вздыхаю. Зажигаю фитиль, прикрываю глаза.

Вспышками проносит сумасшедшая ночь, от воспоминаний по телу прокатывается горячая волна. После той близости с незнакомцем я так и не сумела с кем-то построить отношения. Сравниваю. Начиная с внешности. На поцелуе понимаю, что ничего у меня не получится, пока я цепляюсь то, что будоражит долгое время.

Звонок в дверь. Резкий стук. Я подпрыгиваю на месте от неожиданности. Спешно задуваю свечу, так и не загадав желание. Обычно домой ко мне никто не приходит. Все люди, ищущие братца, подстерегают меня на улице.

На цыпочках крадусь к двери. Прислушиваюсь. Тишина. Страшная тишина, заставляющая бояться ее. Еще ближе подхожу к двери, заглядываю в глазок. На лестничной площадке вчера перегорела лампочка. Никому нет дела до полумрака. Вот когда кто-то споткнется, свалится с лестницы и переломает ноги, тогда управляющая компания и позаботится о лампочке, но не сегодня.

— Эй, малявка, это я, Рома, - слышу приглушенный голос за дверью.

Сердце екает. Я верю, что там брат. Голос узнаю из тысячи. У него есть ключ, замок не меняла, но из-за вот этих странных людей вокруг меня в последнее время стала закрываться на внутренний верхний замок.

— Сейчас, - хриплю, спешно снимая цепочку, кручу замком. Слышу шум. Слышу, как Рома спешно вставляет ключ в замок. Я не могу открыть дверь.

— Ром… - шепотом зову брата. Заглядываю в глазок. Из-за полумрака ни черта не видно. Лишь очертания. И я вижу силуэт. Это не брат. Это кто-то другой стоит поодаль.

Слышу приглушенный голос Ромы. Слов не разобрать. Тревога обваливается на меня как снег, сошедший с крыши. Топит с головы до ног. Я дергаю ручку, пытаюсь открыть дверь, она не поддается. Опять припадаю к глазку. Мне безумно страшно. Сам воздух тяжелеет.

— Ром.… Пусти… - опять дергаю дверь, не поддается. Изо всех сил начинаю барабанить кулаками, надеясь, что брат услышит, перестанет пробовать на прочность мои нервы.

Глухой хлопок. Он тихий, но для меня, у которой сейчас нервы звенят, звучит слишком громко. Я застываю, с расширенными от ужаса глазами смотрю на светлое дверное полотно. Заторможено прижимаюсь к двери, прислушиваюсь. Тихо. Оглушительно тихо. Смотрю в глазок. Незнакомый силуэт стоит напротив. И, кажется, что человек смотрит прямо на меня. От ужаса отшатываюсь назад, но затем меня наотмашь бьет мысль, что там Рома. Хватаюсь за ручку, она поддается. Резко дергаю на себя дверь. Никого. Почти никого. Падаю на колени, хватаю лежащего на лестничной площадке брата за плечи. Трясу.

— Рома… Рома… - чувствую, как руки в чем-то пачкаются.- Рома… Очнись…

— Малявка… - хрипит, пытается улыбнуться. – Прости, что подвел.… Не хотел, чтоб так вышло… - кашляет.

— Молчи.… Сейчас вызову «скорую», тебя подлечат, - руки трясутся.

Я не знаю, что делать: остаться с братом или бежать в квартиру и вызывать врачей. Растерянно озираюсь по сторонам. Замечаю торт в коробке на полу. Цветы растоптанные. Меня душат рыдания, а я не могу плакать. Понимаю, что нужно держаться из последних сил. Спасать брата.

6 глава. Если веришь, приходи.

Передергиваю плечами. В квартире тепло, а мне холодно. Внутри холодно. Двое суток я толком не спала. Сейчас, глядя на себя в зеркале, вижу не симпатичную молодую девушку с горящими глазами, а зомби из фильмов ужасов.

— Попей чаю, - Жека появляется неожиданно и протягивает мне кружку с теплым мятным чаем. Благодарю его вымученной улыбкой.

—Держишься? – друг Ромы обеспокоенно заглядывает мне в глаза.

Я отвожу взгляд в сторону, натыкаюсь на портрет брата и вздрагиваю. Стискиваю зубы. Не хочу плакать. Ромка не любил, когда я разводила сырость независимо от повода.

— Почему так мало людей? – делаю глоток и прикрываю глаза. Тепло растекается по всему телу, но оно вряд ли остановит арктический холод, исходящий от моего сердца.

— Многие точат на Рому зуб, - Жека смотрит на меня, но стоит нам встретиться глазами, спешно их отводит.

— Почему? Что он такого сделал, что его искали не только сослуживцы, но и бандиты? - мой голос совершенно ровный, только вот внутри я второй день бьюсь в истерике, пытаясь понять, за что и почему так поступили с моим братом.

— Не знаю, Рин. Рома ни с кем не делился своими планами. Он как-то неожиданно исчез с радаров, а потом уволился с бухты-барахты.

Прикрываю глаза. О том, что брат уволился, я не знала. Наверное, это случилось в тот момент, когда он перестал переводить деньги и оплачивать квартиру с карты. Мне на тот момент пришлось не сладко. Я не сразу сообразила, как это по-взрослому жить.

— Его стали видеть в компании Хаджарова почти сразу после того, как подал документы на увольнение. И почти через неделю, когда мы планировали накрыть Хаджара, кто-то слил ему инфу об готовящей обвале. В итоге не мы, а нас накрыли.

— Хаджаров.… Это тот самый мужчина, фото которого мне показывали в день убийства брата? - в голосе слышатся нотки напряжения. Я вся во внимании. Впервые у меня появляется шанс хоть что-то узнать о том незнакомце, с которым провела ночь в клубе.

— Да. Алик Хаджаров. Среди наших его называют «жнец». Поговаривают, что в венах у него течет заговоренная кровь. Его почитают, его боятся. Именно он решает, кому умирать, кому жить. Что-то между Богом и Дьяволом. Его действия невозможно предугадать, никто не знает, чем он руководствуется. Именно поэтому он до сих пор на свободе, процветает и изображает из себя законопослушного гражданина, - в голосе Жеки слышится злость, досада на обстоятельства и ненависть что ли.

Смотрю на дно чашки. Совсем не видно. Крепкий чай. Так же я совершенно не понимаю, что мне делать дальше. Как жить. Чем заполнять образовавшую пустоту после смерти брата. Самое сложное – это осознать, что в этом мире я теперь одна, возле меня нет близкого человека, на которого могу положиться.

— Я думаю, - Жека разворачивается полностью ко мне. – Думаю, что именно Хаджар заказал убийство твоего брата.

Чашка в руке дрожит. Я все пытаюсь разглядеть дно. Пытаюсь утихомирить мысли, не поддаваться эмоциональному анализу произошедшему. Это безумно сложно. Сложно не злиться на человека, который возможно причастен к смерти брата. Сложно расставаться с иллюзиями, жившими в тебе почти год.

— Почему ты так думаешь? – осторожно спрашиваю, все еще надеясь на какой-то крючок, за который можно зацепиться и оправдать незнакомца. Фактов мало, чтобы обвинить человека в преступлении, но очень хочется найти того, кто ответит за смерть Ромы.

— Косвенные улики, размышления, да и просто человек он не очень, - Жека разглядывает свои руки. – Я очень сожалею, что не был с Ромкой. Он ведь подписался на это задание ради того, чтобы заработать повышение, выбить зарплату повыше. Ему хотелось достойно тебя выучить, замуж выдать.

Появляется ком в горле. Мысленно прошу прекратить говорить о брате. Слезы жгут глаза. Мне невыносимо сложно воспринимать все в прошедшем времени. Сложно принять то, что Рома, мой любимый брат, больше не обнимет меня, не поддержит, не защитит. Да и сам он толком не пожил. Ни любимой, ни детей. Ничего после себя не оставил.

Мы вздрагиваем, когда слышим голоса. Неожиданно кто-то вторгается в нашу тишину. Жека встает, выглядывает в коридор. Кому-то идет навстречу. Беседуют тихо. Я догадываюсь, что это еще коллеги, осмелевшие прийти на похороны брата.

Смотрю на портрет Ромы. Красивый. Форма ему всегда была к лицу. Только вот хоронить будут без почестей. Я слышала краем уха шепот за спиной. Рому называли иудой.

Жека возвращается. Говорит, что нужно ехать в похоронный зал. Батюшка там отпоет. Кто захочет, тот простится. Потом скромным кортежем поедем на кладбище. После поминки в небольшом кафе. Я киваю. Я рада, что близкий человек нашей семьи рядом, помогает с организационными моментами. Одна я бы не вывезла все это.

В траурном зале мало людей. Почти никто не говорит. Эта тишина давит на перепонки. Я сижу на стуле и отрешенно смотрю перед собой. Смотреть на открытый гроб мне не хватает духу. Сдираю кожу на ногтях, кусаю изнутри щеку. Стараюсь не плакать. Не хочу, чтобы люди видели мои слезы.

Шум в дверях привлекает не только мое внимание. Жека моментально превращается в бойцовского пса, принявшего боевую стойку. В зал входят люди в черном. Все без исключения в черных костюмах. На фоне присутствующих, которые одеты кто в чем привык, незнакомые ребята выглядят массовкой из кинофильма с единым стилем.

— Вот падла, - шипит Жека, дернувшись со своего места.

Хватаю его за руку и не позволяю двигаться. Он вопросительно смотрит на меня, я качаю головой. Не хочу в этот день каких-то разбор, скандалов. Встаю и поворачиваюсь к человеку, возглавлявшему эту толпу. Мне стоит огромных усилий сохранять лицо, не пялиться в упор. Старюсь беспристрастно смотреть на того, о ком иногда мечтала в течение этого года.

Впервые мне удается его рассмотреть при свете дня. Он действительно жнец, не имеющий возраста, на которого время никак не влияет. Как был чертовски красивым в прошлом году, так и остался. В свете искусственной лампы черные волосы отливают едва заметной синевой. Темные брови. Стальные глаза смотрят без каких-либо эмоций. Ни за что не догадаешься, что переживает человек здесь и сейчас. Смуглую кожу оттеняет белоснежная рубашка. Черный костюм идеально на нем сидит. Видимо, сшито на заказ. От этой идеальности хочется заскрежетать зубами. В голове зудит мысль о том, что он скорей всего причастен к гибели Ромы. Может не прямо, но косвенно.

7 глава. Рискнуть и не обжечься

Спустя три месяца.

— Как это дело закрывают? – вспыхиваю, гневно смотря на следователя. – Труп есть, а виновного нет?

— Это «глушняк». Никто никогда не найдет ни исполнителя, ни заказчика, если он есть. Мой совет – смирись. Я понимаю, больно, рана от потери еще свежа, но время лечит.

— Что? – мне жутко не хватает воздуха. Слышать формальные слова, сказанные лжеучастливым тоном, хочется в последнюю очередь. – Где ваше начальство? Я хочу поменять следователя. Вы ни черта ничего не делаете все эти три месяца! Просто протираете штаны на своем толстом заде! – меня несет на всех парах. Следователь, тучный мужчина, зад которого едва помещается на стуле, начинается злиться.

— Выход там! – еле сдерживаясь, указывают мне на дверь. – Вы сами выйдете или вам помочь? – иронично выгибает бровь. Меня взрывает. Оглядываю стол и от бессилия сношу все содержимое на нем на пол.

— Ты чокнутая? – следователь вскакивает на ноги. Даже резво для своего веса. – Ненормальная! Пошла вот малявка из кабинета, иначе найду повод, чтобы упечь тебя за решетку. Посидишь пару дней в «обезьяннике», глядишь, поймешь, как нужно себя вести со старшими!

Пинаю стол и напоследок награждаю следователя злым взглядом, ухожу. Идя по коридору, люди на пути шарахаются в сторону. Видимо от греха подальше.

— Рина! – меня кто-то хватает за локоть и разворачивает. Возмущения застывают на губах. Передо мной стоит Жека в форме. Как и Ромке, погоны к лицу. Мужественнее делают.

— Привет, - выдергиваю руку и заправляю волосы за ухо. Отвожу глаза в сторону, стараясь не встречаться с его внимательным взглядом.

После смерти Ромы Женя по умолчанию взял на себя право заботиться обо мне. Он показал мне, как и где и что оплачивать нужно за квартиру, прочие расходы, о которых я ни сном и духом. А зачем было думать, если за все отвечал старший брат. Помог разобраться с документами, занимался вместе со мной всякими бюрократической суетой. Он единственный из всех взрослых вокруг меня понял, что я не вывожу психологически все, что свалилось за последнее время. Нашел психолога, за ручку два раза в неделю водил, так как я была не в состоянии признаться в проблемах себе.

Когда я подала заявление на академический отпуск, в университете сначала удивись преподаватели, потом уже однокурсники. Оказывается, со стороны я производила впечатление, что все у меня в порядке, трагедия в семье никак сказалась на мне. Ошибочное впечатление. Каждую ночь я засыпала в слезах, снились мне кошмары, просыпалась с немым криком и потом до утра не смыкала глаз, прислушиваясь к шагам на лестничной площадке. Мне казалось, что за мной тоже придут. Не приходили.

— Что ты тут делаешь? – Жека склоняет голову набок, оглядывает меня с ног до головы. Мы не виделись неделю.

— Следователь вызвал.

— Ясно, - вздыхает и молчим. Меня подрываем выпалить ему в лицо все, что я думаю об их структуре, о том, как здесь работаю, но сдерживаюсь из последних сил. Не хочется с Жекой сейчас ругаться, да место не подходящее. И все же не выдерживаю.

— Почему никто не хочет работать по делу Ромы? Такое ощущение, что всем плевать, кто его убил, чем мой брат занимался последний год, - в мою сторону кидают странный взгляд. Догадываюсь, что Жека о чем-то умалчивает. Поджимаю губы, жду, когда он что-то мне ответит.

— Пойдем, покурим, - меня подхватывают под локоть и тянут. Я послушно иду, не сопротивляюсь. Приходим в курилку. Никого. Жека отпускает мою руку, достает сигареты и прикуривает. Выдыхает дым в сторону и смотрит на меня.

— Дело закроют. Нет доказательств.

— Но ты говорил, что Хаджаров виновен в смерти моего брата! Ты просто говорил или на чем-то основывался?

— Обвинять Жнеца может каждый. Да на него готовы любое дело повесить, лишь бы арестовать. Без существенных оснований мы не имеем право даже приблизиться к нему. Нам нужны доказательства. Не косвенные, а прямые.

— Неужели так сложно их найти?

— Представь себе, сложно, - Жека затягивается. – Это в фильмах раз-два и преступник на крючке. Есть только видео с регистратора.

— Видео? – я хватаюсь за сказанное, как за соломинку. – Почему следователь о нем не говорил? Что там? Там видно преступника? Его лицо?

— Нет. Там видно всего лишь мотоцикл. К сожалению, номера плохо просматриваются, а по модели искать – это как иголку в стоге сена.

— Но если перебрать сено, то можно найти эту гребенную иголку. Что за люди у вас работают, что не могут проверить информацию и схватить преступника!

— Ну, вот возьми и сама найди убийцу своего брата! – вспыхивает Жека, резко туша сигарету. – Думаешь все так просто? Да к Жнецу на кобыле не подъедешь. Нужно все продумать до мелочей, чтобы хоть на полметра к нему приблизиться. Идеально было внедриться в его шайку под прикрытием.

— Под прикрытием? – шестеренки в голове начинают активно работать. – Вам нужен человек, который не вызовет подозрений и будет возле него?

— Ты думаешь, что с ноги окажешься в окружении его приближенных? – иронический смешок звучит как обидный щелчок по носу. – Да там годами нужно доказывать свою преданность.

— Рома же годами возле него не ошивался, а видишь, Хаджаров на похороны пришел. Более того, он назвал его другом, близким человеком. Значит…

— Нет, Рина, - перебивает Жека. – Это опасно. Ты не понимаешь, во что хочешь ввязаться, - хватает меня за плечи, слегка встряхивает, строго смотря в глаза. – Не смей даже думать в его сторону, не то, что подходить. Ясно?

— Не могу тебе этого обещать. Мне необходимо найти убийцу своего брата, чтобы жить. Понимаешь?

Жека сглатывает, крепко сжимает мои плечи. По глазам вижу, что понимает, о чем я говорю, при этом все в нем сопротивляется моей идеи. Не потому что вредный, а потому что переживает. Я хоть сейчас на эмоциях, прекрасно осознаю, на что решаюсь. Это типа добровольно залезть в пасть к хищнику и не быть им сожранным.

***

Сказать себе, что смогу, не страшно сунуться к опасным людям – соврать себе. Страшно, конечно. Я уже полчаса ошиваюсь возле клуба. Хаджаров на месте. Его черный джип, в котором он приезжал на похороны, стоит напротив входа. На крыльце дежурят серьезные ребята в костюмах.

8 глава. Чтобы поймать, стань им

Тру глаза. Последние дни очень мало сплю. Много времени провожу на разных форумах, чаще всего тусуюсь на молодежных сайтах. Не от скуки, ищу людей, которые могли быть в день убийства Ромы где-то поблизости с моим домом, могли видеть мотоцикл и человека, приехавшего и уехавшего на нем.

Чтобы найти убийцу, смотри на все его глазами.

Мне пришлось много перечитать литературы по криминалистике, изучить разные сайты, где психологи рассуждают о типах преступниках. Не скажу, что стала с ходу разбираться, поняла лишь одно, что нужно искать свидетелей, расширяя радиус места преступления.

« говорят, ты ищешь свидетелей убийства »

В углу экрана монитора всплывает конверт с сообщением. Я, прикусив губу, спешно его отрываю. Неужели, кто-то откликнулся, кто-то что-то видел.

« есть инфа?» - быстро печатаю, надеясь на скорый ответ.

« а что ты мне дашь за инфу?»

Откидываюсь на спинку стула, грызу ноготь. Знаю, бесплатно в этом мире ничего нет, но я не имею миллионный счет, чтобы покупать информацию. Еще не факт, что она именно та, которая мне нужна.

« я заплачу. Десять тысяч »

« мало »

« не больше пятнадцати. И точка. Не торгуюсь.» - довольная собой и своей твердостью, смотрю на чат. Собеседник не спешит отвечать, а я начинаю нервничать. Уговариваю себя не вестись на эмоции. Уверена, что найдутся еще свидетели, если этот товарищ соскочит.

«договорились. Встретимся в клубе »

«как я тебя узнаю?» - издаю ликующий хрюк, торопливо пишу свой вопрос. Отвечать не спешат, я нетерпеливо барабаню по столу пальцами. Еще нужно узнать в каком клубе. Вдруг в каком-то дресс-код. Наряжаться не особо хочется.

«Мой столик будет 113. Возьми книгу. В нее деньги»

Хмыкаю. Странные запросы. Однако улыбка сползает, когда мой собеседник пишет название клуба. Это то самое место, где год назад я провела незабываемую ночь с незнакомцем, который сейчас, как выяснилось, оказался Хаджаров. Владелец этого клуба. Это я сейчас знаю о нем что-то, а тогда….

«Договорились. Подойду ближе к полуночи»

Мне не пишут «жду», аккаунт просто выходит из сети. Задумываться над тем, в чем явиться в клуб, не планирую. Придется раскошелиться на входной билет. Этого мне не очень хочется, но ради информации пожертвую своими отложенными деньгами. К сожалению, вскоре мне придется задуматься, как дальше жить, на какие шиши. Самый простой выход – выйти замуж за Жеку. Он точно тайно об этом мечтает, просто сейчас соблюдает приличия, не лезет в душу и в трусы, но кто знает, насколько хватит его благоразумного поведения. Да и не будет здоровый молодой человек долго воздерживаться от секса. Тут либо меня дождется, либо проведет время с той, кто более сговорчивая.

В клуб собираюсь на скорую руку. Минимум косметики, чтобы не выглядеть молью, волосы просто расчесываю, завязываю в хвост и прячу под кепку, джинсы, толстовка и бомбер. Все черное цвета. Мрак в душе.

Добираюсь на автобусе. В этот раз никакие незнакомцы не садятся возле меня, не пытаюсь целовать. И сердце у меня не екает. На нужной остановке выхожу и замедляю шаг. Воспоминания лавиной на меня скатываются, заставляя задыхаться. Пытаюсь выровнять дыхание, ловлю обеспокоенные взгляды прохожих. Время хоть и позднее, парочки, молодежь еще гуляют, наслаждаясь неплохой погодой. Присаживаюсь на скамейку, смотрю на клуб, возле которого много людей. Я даже отсюда слышу беззаботный смех, веселую музыку и громкие разговоры. Народ отдыхает.

Смотрю на телефоне время. До полуночи у меня тридцать минут. Успею прийти в себя, купить билет, зайти в зал. Не представляю, как осмелюсь подойти к столику к незнакомым людям, только желание докопаться до правды и наказать виновных, заставляет встать и пойти.

Пропускают меня без вопросов и не спрашивают про паспорт. Видимо за год стала выглядеть намного старше. Внутри клуба много людей. Сегодня настоящий ажиотаж. В зале с танцполом яблоку просто негде упасть. Я оглядываюсь по сторонам, ища глазами сто тринадцатый столик. Не сразу нахожу, а когда нахожу, некоторое время наблюдаю. За ним сидят молодые парни с девушками. Смеются, пьют алкоголь, курят кальян. Кто из них мой информатор – большой вопрос.

Демонстративно кручу книгу в руках. Поглядываю на нужный мне столик. Кое-кто начинает смотреть в мою сторону. Сначала типа случайно, а потом все чаще и чаще вижу, что останавливает на мне взгляд. Шепчет своему соседу что-то на ухо, кивает в мою сторону. Судя по тому, как тот, кому нашептали, встает из-за стола, он именно тот, кто мне нужен. Адреналин, как химоза, впадает в кровь. Я трясусь от переизбытка эмоций. Немного страшно, от того, что творю, учитывая, что с нужным мне парнем идет еще двое парней. Похоже его друганы, группа поддержки.

Глядя на их приближение, пытаюсь подавить страх, который во мне растет подобно снежному кому. И чем ближе парни, тем огромнее он становится. Мне хочется плюнуть на все, развернуться и уйти. Останавливаю себя. Можно сказать, это последний шанс сдвинуться с мертвой точки в поисках информации о дне, когда убили брата. Нужна зацепка, куда двигаться дальше. Отпустить ситуацию уже слишком поздно, я погрязла по уши в поисках правды.

— Пришла? – высокий блондин окидывает меня с ног до головы придирчивым взглядом. Ощущение такое, будто прикидывает в уме, за сколько может меня сплавить на панель. Я передергиваю плечами и воинственно задираю подбородок, прижав книгу к себе.

— Информацию сначала, потом деньги, - нам нет нужды шептаться, вокруг нас громко играет музыка, громко разговаривают люди, никому нет дела до того, что мы обсуждаем.

— Сначала покажи деньги, - кто-то сзади толкает блондина, он наваливается на меня. Я отшатываюсь, в ужасе смотря ему в глаза. Он усмехается и выдергивает из моих рук книгу. Быстро перелистывает листы, хмыкает, заметив, три купюры по пять тысяч.

— Пойдем, отойдем, - меня без разрешения хватают за локоть и тащат в сторону выхода из зала. Никто не обращает внимания. Я упираюсь, мне безумно страшно. Кого позвать на помощь? Охрану? Уже и не очень хочется знать, о чем мне поведает этот наглец.

9 глава. Детка-конфетка

— Алик, давай договоримся по поводу товара. Нужно давним клиентам уступать. Ты же понимаешь, что сейчас не так просто вести бизнес.

Даю знак Амалю, чтобы постарался вывести гостя из моего кабинета под каким угодно предлогом. Обсуждать деловые вопросы с подвыпившим человеком не в моих правилах. Об этом знают все, но многие почему-то забывают, как только попадают в мой клуб. Сначала отрываются на полную катушку, а потом начинают качать права, ставить условия заплетающимся языком.

Пить в клубе я перестал год назад. Был странный случай, который взбудоражил. Обычно я с посетительницами не контактирую на работе, но тогда поступил в разрез своим принципам: занялся сексом с незнакомкой. Подобных ситуаций все время старался избегать. Очень легко попасть в ловушку. Что случилось тогда, почему произошло то, чего я остерегался – для меня загадка. Как и загадка, кто она такая, ибо имени не знал, а лицо толком не запомнил. Встретимся на улице, не узнаю, хоть и оставила эта незнакомка после себя странное чувство внутри без названия.

Амаль что-то придумывает, ибо гостя под ручку уводят. Тянусь к пачке сигарет, достаю одну и прикуриваю, разглядывая через стекло веселящихся людей. Пятница-суббота самые хлебные дни. Алкоголь льется рекой, таблеточки-эйфории пользуются спросом, девочки без работы не остаются, как и мальчики. Выручка может порой составлять месячный бюджет какой-нибудь небольшой госорганизации. Это я считаю официальный и не официальный доход.

— Можно? - в кабинет проскальзывает Лия.

Улыбаюсь ей приветливо, взглядом разрешая подойти ближе. Она пришла в клуб совсем юной устраиваться официанткой, но для такой вакансии у нее слишком броская красота. Клиенты липли как мухи. Всем ее хотелось. Мне тоже. Клиентам клуба Лия отказывала, даже когда ей предлагали за ночь баснословные деньги, со мной она из-за чувств. Я знаю о ее влюбленности к себе, поэтому без стыда пользовался девушкой.

— Ты выглядишь уставшим, - Лия встает позади кресла, кладет свои прохладные ладони мне на плечи и начинает их массировать. Я затягиваюсь, все еще разглядывая толпу танцующих людей.

— Алик, - острые коготки царапают кожу. – Когда мы поговорим о моем переезде к тебе?

Делаю глубокую затяжку, откидываю голову назад на подголовник кресла и, глядя в голубые глаза Лии, выдыхаю дым ей прямо в лицо. Она морщится, прикусывает губу. Понятливая девочка, почувствовала, что пересекла допустимую черту.

— Я просто решила уточнить, стоит мне продлевать договор аренды на квартиру или нет, - тушуется, отводит взгляд в сторону. Ей, как и любой девушке, хочется занять особое положение в жизни состоятельного мужчины. Особенно, если денег много.

— Конечно, продлевай, не на улице тебе жить, - улыбаюсь снисходительно, докуривая сигарету. – У тебя должна быть своя территория, даже если ты иногда ночуешь у меня дома, - умолачиваю о том, что в основное мое жилище она никогда не придет ни в каком качестве.

— То есть эти ночевки ничего серьезного? – сердито на меня смотрит и кусает пухлую губу. Я протягиваю руку и спасаю нижнюю губу от насилия со стороны крепких белых зубов.

— В моей жизни априори ничего не должно быть серьезного, - щелкаю девушку по носу. – Запомни это и больше не поднимай подобные темы. Ясно?

Лия молчит. Злится и боится потерять мою благосклонность. Она пытается успокоиться, тянет губы в соблазнительной улыбке. Обходит кресло, устраивается на моих коленях. Обнимает за шею, слегка прижимается ко мне грудью. Я тянусь к ее губам, слегка целую. Тонкие пальчики спешат расстегнуть маленькие пуговки на моей рубашке. Моя ладонь ныряет под короткую юбку и сжимает упругое бедро девушки. Приятное занятие прерывает стук.

— Да, - отстраняю от себя Лию, она соскальзывает с колен на соседнее кресло. Негласное правило, никто не должен видеть меня за сомнительным делом, независимо от того, что за дело. Поворачиваю голову в сторону двери, заходит Амаль. Он наклоняется ко мне и шепчет:

— Пришла сестра Ромы.

Хмурюсь. Сестра Ромы безобидное создание на первый взгляд, очень упрямое и доставляет хлопот. Ей почему-то очень хочется докопаться до правды смерти брата. Лишняя головная боль мне и сотрудникам полиции.

Поднимаюсь, подхожу вплотную к окну в пол. Ищу глазами эту малолетку. Правда, идея так себе, слишком много людей. Амаль встает рядом, тоже, похоже, пытается отыскать девчушку.

— Уверена, что это была она?

— Уверен. Она, кажется, пришла к кому-то, не просто повеселиться в пятницу.

Для меня до сих пор потрясение, что у Ромы есть сестра. За все время, что он был рядом со мной, он ни разу не обмолвился о том, что у него есть младшая сестренка. Всегда держался так, словно в этом мире некем дорожить.

— Кажется вон она, - Амаль тычет пальцем в сторону бара. Присматриваюсь, вроде Рина, но не точно. Некоторое время наблюдаю за девушкой. Ведет она себя действительно странно, слишком скованно и напряженно.

— За кем вы тут наблюдаете? – неожиданно рядом оказывается Лия.

В ее голосе отчетливо слышны ревнивые нотки. Это мне ни к чему, поэтому удивленно смотрю на девушку. Легонько киваю в сторону двери, тем самым намекая ей, что пора свалить. Лия бесится, вижу по глазам, что ей совершенно не нравится мое поведение, но при этом она страшится потерять мое расположение к себе. Понимает, место возле меня долго пустовать не будет, найдется более покладистая и послушная. Уходит, при этом все же хлопает дверью.

— Кажется, она считает, что у вас особые отношения, - Амаль посмеивается, не спуская глаз с сестры Ромы.

— Ей только кажется. Что ты узнал об этой девочке? – вопрос касается малявки, стоящей возле бара.

— После смерти Ромы замкнулась, взяла академический отпуск, работу не ищет, нигде в подозрительных местах не отсвечивается. Упрямо пытается найти свидетелей в день смерти своего брата, - мне протягивают лист, на котором изображен мотоцикл. Выгибаю бровь.

— На таком мотоцикле полгорода ездят. На что она рассчитывает?

10 глава. Стать такой, как он

Сознание возвращается. Открываю глаза и не сразу понимаю, где я. Страх накатывает волной и топит меня. Хватаю ртом воздух, сучу ногами и пытаюсь дернуть руками в разные стороны, но они почему-то связаны. Вздрагиваю, когда неожиданно распахивается дверь. Я откидываю голову назад, вижу перед собой Хаджарова. Смотрит на меня тяжелым взглядом, в котором и намека нет на сочувствие.

Сердце екает, когда замечаю в его руках нож. Сглатываю, мысленно прося у всех прощение, кого обидела, задела. Не так я хотела закончить свой жизненный путь, но видимо такова судьба. Зажмуриваюсь. Хаджаров берет мои руки, кожи касается холодная сталь. У меня волосы на всем теле встают дыбом от этого контакта. Еще секунда и.… Разрезают стяжки. Запястья оказываются на свободе. Я удивленно распахиваю глаза и смотрю в глаза напротив себя. Они сейчас напоминают предгрозовое небо.

— Спасибо, - еле слышно благодарю, пытаясь сесть.

Тело все затекшее, больно двигаться. Мужчина отшагивает назад и просто за мной наблюдает. Когда я вылезаю из машины, оглядываюсь. Мы не возле клуба. Где-то загородом, в каком-то промышленном районе. Кроме нас вокруг ни души. Становится не по себе. Ежусь, обхватываю себя руками. Хаджаров извлекает из кармана пачку сигарет, выбивает одну на ладонь и прикуривает ее. Засовывает сигарету в рот, сжимает зубами, щелкает перед собой зажигалкой. Пламя на мгновение освещает его мрачное лицо. Огонь гаснет. Я смотрю на тлеющий кончик сигареты. Мне как-то не по себе пялиться на мужчину, боюсь его спровоцировать на что-то такое, что будет угрожать моей безопасности. Хотя если не убил без сознания, вряд ли убьет сейчас, но все равно страшно.

Хаджаров стоит ко мне профилем, смотрит в сторону складов, явно думает о своих делах. Слегка раскачивается, одна рука в кармане брюк, второй придерживает сигарету, время от времени поднося к губам. Я не знаю, как реагировать. События вечера выбили почву из-под ног. Надеялась получить информацию и обрести цель для дальнейшего движения, а в итоге чуть не попала и благодаря этому странному мужчине, отделалась испугом да парочкой ссадин. А еще.… Еще меня убивает то, что Хаджаров смотрит на меня так, словно между нами ничего не было год назад. Неприятненько осознавать, что ты мимолетный эпизод в жизни человека, в то время, как он для тебя яркая вспышка в жизни.

— Ты не производишь впечатления человека, которому надоело жить, - Хаджаров затягивается. – Но если хочешь умереть, есть способы и получше.

Я стискиваю зубы, моментально почувствовав, как в груди вспыхивает неприязнь к мужчине из-за его пренебрежительного тона, ироничного отношения ко мне. Да что он знает обо мне? О моих переживаниях? О мыслях? Ровным счетом ничего.

— Вас это не касается.

Хаджаров медленно поворачивает голову в мою сторону, прищуривается. У меня от его прищуренного взгляда пробегается холодок вдоль позвоночника. Страх тонкой паутинкой обволакивает сердце. Как бы ни храбрилась, я слабая, трусливая, мне действительно по-настоящему очень страшно. Мы смотрим от силы несколько секунд друг на друга. Хаджаров первый отводит взгляд и затягивается. Я слишком громко выдыхаю воздух из легких. Наверное, он услышал и, мысленно, посмеялся надо мной.

— Вам действительно плевать на то, кто убил Рому?

Сигарету докуривает в одну затяжку, но Хаджаров не спешит выкидывать окурок. Медленно выдыхает дым, который тонкой струйкой взмывается вверх. Когда между нами возникает пауза, я начинаю нервничать. Облизываю губы, потираю запястья. Ветер треплет мои волосы, но мне впервые плевать, как я выгляжу.

— Сиди тихо. Не лезть не в свое дело.

— Что? – меня взрывает. Видимо сказываются накопленные переживания, мысли в голове. – Как не лезть в это дело? Ментам по фигу на дело, вы тоже не особо чешетесь. Всем плевать на смерть Ромы, в то время, как его убийца до сих пор на свободе! Я должна сидеть? – в голосе появляются надрывные нотки, появляются слезы, которые я спешно смаргиваю.

— А знаете, что больше всего добивает? – ком в горле мешает дышать. И как бы мне не хотелось сейчас плакать, я плачу. – Добивает то, что Рома пришел домой, хотел меня поздравить с днем рождения. И его убийца знал, что он придет. Знал, что мой брат не сможет проигнорировать мой день рождения, - закрываю ладонями лицо и отворачиваюсь от молчаливого Хаджарова. Плачу, душу в себе рыдания, но мои всхлипы слишком громко звучат в этом месте, где кроме нас никого.

— Значит, хочешь мести? – слышу тихий голос. Вытерев спешно мокрое лицо ладонями, поворачиваюсь к мужчине, который тоже разворачивается ко мне. – Месть никогда не приносит полного удовлетворения. Она отравляет изнутри. Ты хочешь мести в рамках законах или месть любой ценой? – от пронизывающего тяжелого взгляда я теряюсь, как и от вопроса. От меня не требуют моментального ответа. Хаджаров похож на мрачного жнеца, он моргает, у меня возникает стойкое ощущение, что сканирует мои мысли, все знает, о чем я молчу.

— Я сама решу, как мстить, - совершенно спокойно отвечаю, не потупив глаза, когда встречаюсь с глазами Хаджарова.

Он едва уловимо приподнимает уголок рта, выкидывает окурок и медленно направляется ко мне. Как я не стала отшагивать назад, не понимаю. И Хаджаров оказывается рядом, нависает надо мной как скала, заставляет смотреть на него снизу-вверх.

— Чтобы мстить, нужно стать такой же, как убийца. Найти этого человека дело несложное, - его указательный палец касается моего лба аккурат посредине между бровями. – Отомстить с холодной головой - сложно. Нужно уметь убивать.

— Убивать? – холодея, уточняю.

— Убивать, - слегка кивает головой. – Или ты думаешь, что наша доблестная полиция посадит убийцу, когда ты его за ручку приведешь к следователям? – иронично выгибает бровь. – Если бы они хотели, они бы уже нашли убийцу твоего брата.

Его слова созвучны с моими мыслями. Я не раз задавалась вопросом, почему коллеги брата так халатно отнеслись к расследованию. Даже Жека… Жека не стал рыть носом землю, чтобы докопаться до правды, а ведь Рома его лучший друг. Выходит, что нет. Выходит, что даже если я приведу за ручки убийцу, того не посадят. Потому что нет доказательств. Потому что возможно все давно договорено. Значит, остается только один вариант - самой наказать того, кто убил моего брата.

11 глава. Отмотать время назад

— Вай-вай, какую нам малышку Жнец подкинул. Конфетка.

— Да она совсем ребенок.

— А фигурка что надо.

— Я бы вдул.

— Воспитаем под себя, а потом полакомимся.

Я с ужасом смотрю на полуобнаженных парней. Кто-то похабно улыбается, кто-то насмешливо, кто-то осуждающе, кто-то безразлично. Воздух напичкан тестостероном и пахнет потом. Мне хочется развернуться и попросить Хаджарова увезти меня отсюда, да только вот он уже ехал. Сдал меня на руки какому-то угрюмому мужчине и отчалил. А ведь меня предупреждали, давали шанс передумать, сама понимала, что лезу не туда, куда стоит, и все же.… Все же я оказалась на территории Хаджарова. Назад пути нет.

— Возвращайтесь к тренировкам, - командует угрюмый мужчина за моей спиной. – Пойдем.

Послушно иду. Стараюсь не крутить головой, не глазеть по сторонам, хотя немного было любопытно. Страх остался при мне, но мне очень хочется понимать, где нахожусь, что меня примерно ждет.

— Это твоя комната, - мужик распахивает дверь, я заглядываю.

Каморка с маленьким окном, на котором ни тюли, ни занавесок. Серые стены. То ли так поштукатурены и все, то ли такая покраска. Никакого ощущения уюта. Узкая кровать, серое постельное белье. Рядом табуретка, видимо выполняет роль прикроватной тумбочки. Напольная вешалка с вешалками – это шкаф. И все. По-моему в армии и то комфортабельнее.

— Не отдыхать пришла, - бурчит угрюмый, словно читает мои мысли. Я киваю и робко захожу в свою временную комнату. – Ванная в конце коридора. Одна на всех, - на его губах появляется усмешка. Я чувствую, как у меня начинает пылать лицо, а в груди все холодеет.

— А что я должна делать?

— Указаний на счет тебя не было. Пока осваивайся, позже скажу, чем будешь заниматься.

Меня оставляют одну. Никогда не страдала клаустрофобией, но сейчас мне жутко не хватает воздуха. Приоткрываю окошечко, разглядываю пейзаж. Хаджаров привез меня куда-то загород. Спроси дорогу, не скажу, ибо от переживаний ничего не запомнила. База, по-другому я даже не знаю, как назвать место, где нахожусь, расположена на берегу реки, рядом лес. Перед зданием спортивная площадка, небольшое футбольное поле. Здесь явно особое внимание уделяют физическому развитию. Спорт и я – дружим на расстоянии.

Прекращаю рефлексовать, раскладываю свои вещи. Хорошо, что брала немного, как чувствовала. Потом, сев на кровать, начинаю ждать. Это самые томительные минуты ожидания. Кажется, обо мне забыли. Не знаю, сколько проходит времени, но дверь распахивается, я подрываюсь и вижу Амаля. Приветливо ему улыбаюсь, как старому знакомому, плевать, что ему не хочется улыбаться мне в ответ.

— Если честно, мне не по душе твое присутствие здесь, - сразу он заявляет, заходя в комнатушку. Подходит к окну, как и я ранее, смотрит на реку. – Как ты уже, наверное, поняла, здесь нет девушек. Одни парни.

У меня вмиг пересыхает во рту, а внутри активируется инстинкт самосохранения. О подобном раскладе я даже не думала. Смотрю на Амаля с надеждой, что он сейчас предложит альтернативный вариант моего обучения, заберет меня отсюда, ибо мне хватает ума понять, что мое присутствие здесь – это замедленная бомба, которая взорвется в любую минуту. Проблемы ни мне, ни Хаджарову не нужны, но он видимо не стремится бомбу обезвредить.

— Зачем ты только в это влезла, - тихо, словно самому себе, бормочет Амаль и смотрит в мою сторону. – Алик сказал, что никаких поблажек. Будешь заниматься наравне с парнями, плюс, как самая младшая по возрасту, выполнять все бытовые дела. Постирать, убрать, помыть, протереть.

— Серьезно? – из меня вырывается то ли ироничный, то ли истеричный смешок. – Он сказал, что будет учить меня жизненной мудрости и законам уличной жизни.

— Считай, что обучение началось. Твоя задача выжить здесь и отстоять себя. Если думаешь, что будут делать поблажки из-за того, что ты девушка, не обольщайся. Проявишь себя, переведут в другое место, своего рода это будет повышение.

— Но… - я растерянно смотрю на мужчину. – Я не этого ожидала.

— А чего ты ожидала? – Амаль шагает ко мне, пугает до трясучки. Я чуть ли не падаю на кровать, но он останавливается. Нависает и смотрит в глаза, как в душу. – Неужели думала, что Алик будет лично с тобой носиться? Ты у него не в приоритете. Поняла?

Киваю. На глаза набегают слезы. Я не в состоянии справиться со своими эмоциями. Хочется отмотать время и сделать другой выбор, более привычный и безопасный. У меня даже мелькает мысль позвонить Жеке и попросить меня отсюда забрать. Останавливает то, что звонить не с чего. Хаджаров потребовал мобильник, как только мы подъехали, и на моих глазах разломал симку, сбросил все настройки телефона, оставил его при себе.

— Все вопросы задавай Бобу, он ответит, - не дожидаясь от меня реакции, Амаль уходит.

Я падаю на кровать и, не мигая, смотрю в потолок. В голове пустота. Корить себя за бестолковость и глупость уже поздно. Нужно выжить здесь и выбраться отсюда. Не представляю, как это быть двадцать четыре на семь среди молодых парней, у которых вместо крови в венах лава кипит. Они же вспыхнут как керосин рядом со спичкой. И я та самая спичка.

Боб приходит ко мне через час. Без слов дает ключ и кивает куда-то вглубь коридора. Я иду в указанную сторону и оказываюсь действительно возле кладовой. Там все для уборки. Вздрагиваю, когда слышу, как из настенных громкоговорителей разносится призыв идти приводить себя в порядок после тренировки и собираться к обеду. Поразительно как быстро бежит время. Еще ночью я хотела за деньги узнать информацию об убийце брата, как в обед я уже нахожусь в логове банды, где люди на закон плюют с высокой колокольни.

Прикинув, что все сейчас пойдут в душ, значит, мне нужно убрать спортзал, потом убраться в ванной. Уборка разгружает голову. В зале собираю полотенца, их потом отношу прачечную. Не сразу, конечно, понимаю, что и где, но постепенно осваиваюсь. Стараюсь минимум попадаться на глаза парням. Они меня игнорят, делают вид, что я невидимка или муха. Ловлю на себе несколько раз заинтересованные взгляды, но дальше ничего не происходит. Это обманчивое затишье. Не нужно обольщаться, что всем до меня ровно, просто присматриваются, думают, с какой стороны подкатить.

12 глава. Я найду тебе применение.

— Что с закрытой вечеринкой? – поднимаю глаза от документов на Амаля.

Он стоит возле стола. Последнее время немного витает в облаках. Либо чем-то озабочен, либо влюблен. Второе исключено, значит, первое. Причина его озабоченности – Рина. Он не упускает возможности выразить свое негодование по поводу того, что я девчонку закинул на тренировочную базу, где женскую особь видят по праздникам.

— Бронь подтвердили, предоплату внесли, - отчитывается помощник, поджимая губы.

Я вздыхаю, откладываю документы, складываю руки на животе и выжидательно смотрю, когда мне выскажут очередную порцию претензий. Амаль принципиально молчит, ждет, когда я сам лично спрошу о том, как там девчонка, о которой я за месяц толком не вспоминал. Опять тяжело вздыхаю.

— Что там с девчонкой? – тянусь к пачке сигарет, лежащей на столе, прикуриваю сигарету, откидываясь в кресле. – Жива? Парни ее еще не оприходовали?

— Над ней взял покровительство Малик.

— Правда? С каких это пор он так милостив к противоположному полу?

— И все же, Алик, мне не нравится все это. Девчонка в банде не к добру.

— Женщина на корабле к беде, - бормочу сквозь зубы, сжимая сигарету.

За дверью слышу суету. Мы с Амалем переглядываемся. Беру пульт, щелкаю им, и на большом экране телевизора появляются изображения всех мест, где висят камеры. Шухер возле моего кабинета. Того, кто шумит за дверью, я знаю. Пару раз пересекались.

— Впустите его, - киваю Амалю, он направляется к двери, открывает ее. Что-то говорит парням из охраны и впускает незваного посетителя, сам выходит.

— Сколько зим, сколько лет, капитан Белоусов. Чем обязан? – тушу сигарету в пепельнице, беру новую. Последнее время я похож на дымящийся паровоз. Не удивлюсь, если помру не от шальной пули и ножа врага, а от прокуренных легких.

— Где она? – Белоусов агрессивно кладет руки на стол и подается вперед ко мне. – Где она, Хаджаров?

— О ком ты? Я не умею читать твои мысли, - усмехаюсь, насмешливо смотря на взбешенного капитана. Ринулся искать свою ненаглядную, как только не обнаружил ее дома. Как-то долго раскачивался.

— Все ты знаешь! Где Рина? Соседи сказали, что ее давно нет дома, а последний раз видели с тобой!

— Именно меня и описали? Какие глазастые и осведомленные у нас нынче старушки-соседи.

— Не юли, Хаджаров, где Рина?

— У меня, - спокойно сообщаю, затягиваясь, с удовольствием наблюдая, как меняется в лице Белоусов. Все эмоции калейдоскопом мелькают. Кажись, я теперь знаю болевую точку капитана.

— Что ты с ней сделал? – хрипит как в предсмертной агонии.

— Трахал. Со смаком. С удовольствием. А как она стонала подо мной, ух… Ты слышал ее стоны? – кривлю губы в издевательской улыбке, выдыхая дым прямо в лицо Белоусову. Он взрывается, подается вперед, пытается меня схватить за лацканы пиджака, но я откатываюсь в кресле назад. Капитан растягивается на моем столе, зло на меня смотрит.

— Я убью тебя, Хаджаров!

— Слишком руки коротки, - хмыкаю, затем резко подкатываюсь к столу и прижимаю с силой голову Белоусова к столешнице. – Вы со своим другом берега попутали. Думали, что все вам сойдет с рук? Теперь моя очередь глумиться, - убираю руку с макушки капитана, откидываюсь на спинку кресла, медленно затягиваюсь.

— Не нужно использовать девочку в наших разборках. Не втирайся к ней в доверие, черт побрал! – Белоусов поднимается. Он злится, он готов на все, но прекрасно понимает, что не на своей территории.

— Хм, а ты подал мне идею, - скалюсь. – Влюбить в себя крошку. Она будет беспрекословно меня слушаться и делать то, что я скажу.

— Хаджаров! – рявкает капитан, до побелевших костяшек сжимая кулаки. – Не играй с ее чувствами! Представь, каково ей будет, когда она узнает, что ты убийца ее брата!

— Почему меня это должно заботить? – моему терпению приходит конец. Тушу сигарету и резко встаю. – Моими чувствами никто не интересовался, когда предавал тот, кому доверял.

Сверлим друг друга тяжелыми взглядами. Каждого можно понять. У каждого своя правда, только эта правда, если наложить друг на друга, не совпадает. Но Белоусов очень убедителен в своей вере своих домыслах. И ему веришь, настолько он искренен, когда убеждает. Рина ему поверит, стоит им только пересечься. Хочу ли я этого? По идеи должно быть все равно, но в глубине душу присутствует какое-то сопротивление. Все, что связано с этой девчонкой, все во мне вызывает непонятные чувства, которым и названия трудно дать.

— Дверь за твоей спиной. И в следующий раз без договоренностей не вламывайся ко мне, - совершенно спокойным тоном шлю капитана на все четыре стороны.

Он цедит что-то сквозь зубы, больше похоже на ругательство, разворачивается и пулей вылетает из кабинета. Дверь захлопывается, я поворачиваюсь к телевизору, переключаю камеры клуба на базу. Ищу Рину. Сейчас ребята тренируются на улице. Нахожу девчонку в зале. Пользуясь тем, что никого нет, она молотит боксерскую грушу. Хаотично. Неумело. Беспорядочно. Удары слабые, противника с ног не собьют, даже на время не вырубят. Ей многому еще нужно учиться. Взглядом скольжу по фигуре. Массу стоит набрать. Слишком худа, слишком мало мышечной массы. Такую нужно защищать, оберегать, а не натаскивать, как бойцовскую собаку.

— Она не вписывается во все это, - раздается за спиной тихий голос Амаля. Я не вздрагиваю от неожиданности. Мы слишком долго вместе работаем, поэтому на интуитивном уровне я знаю, когда он рядом.

— Что с ней Малик делает? Спит с ней? – от вопроса становится как-то не по себе. С чего бы это? С каких пор меня волнует кто с кем трахается?

— Нет, просто оберегает, как сестру. Видимо, она ему напоминает Ляйсен.

Морщусь. Упоминание Ляйсен сейчас некстати. О прошлом хочется забыть раз и навсегда. Тянусь опять за сигаретой, но передумываю. На сегодня норматив по выкуриванию выполнен. Правда, еще не ночь, кто знает, что конец дня мне подкинет.

— Не прокатится ли нам до базы? – оглядываюсь через плечо на Амаля, он лишь иронично приподнимает брови. Если против, то молчит. Я еще раз смотрю на Рину, выключаю камеры и покидаю кабинет.

13 глава. Ты сделаешь все.

— Не нравится мне все это, - бурчит за спиной Амаль.

Я оборачиваюсь и улыбаюсь. Было бы странным, если он не произнес эту фразу. Все, что связано со мной, ему не нравится. Мне нравится искренность Амаля по отношению ко мне. Он не скрывает того, что считает меня залетной в их мире. В мире, где правит беззаконие, сила, власть. Командует парадом тот, кто умеет одним взглядом подчинить толпу и заставить ее склонить головы перед собой. Таким человеком является Хаджаров. Хоть и с первого взгляда понимаешь, что он непростой человек, пешкой не был и не станет, но до конца не осознаешь, как легко он тобой управляет, подчиняет.

Например, мной.

Как это я внезапно согласилась стать частью его окружения? Месть? Он ее использовал, чтобы заманить меня к себе. Это сейчас, по истечению времени, начала догонять, как ловко мной манипулировали. Мне просто не дали во власть погоревать, не удержали от дурости, что творилась в голове. Жеке стоило не отпускать мою руку ни на миг, водить постоянно к психологу, разговаривать со мной. Однажды я бы вынырнула из омута тоски и оглянулась по сторонам. Сейчас с Жекой мы видимся крайне редко. Он не может просто так подойти ко мне, а у меня совершенно нет желания искать с ним встреч.

— Приехала, - Хаджаров встречает меня возле лестницы в клубе.

Мои губы против воли растягиваются в улыбке. Он виртуозный манипулятор. Хаджаров редко бывал на базе, но при этом постоянно меня контролировал. Именно он задавал темп моим тренировкам, следил за рационом, корректировал режим. Более того, заставлял осваивать оружие. В жизни не подумала, что однажды смогу на скорость собрать и разобрать пистолет, овладею элементарными навыками владением ножа. Теперь не страшно ходить по улицам ночью. В случае чего сумею за себя постоять.

Мной в основном занимался Малик. Иногда приезжал Хаджаров, мы с ним устраивали спарринги, где он проверял мою готовность. Все бы ничего, обычное дело помахать кулаками да ногами, только вот в этих поединках я ловила на себе его задумчивый взгляд. Витай я в розовых облаках, вообразила бы, что он испытывает ко мне чувства. Но это абсурд. Он ни разу не дал намека на то, что узнал меня в той незнакомке, с которой занялся сексом в своем вип-кабинете в клубе.

— Если меня из базы перевели в клуб, то знайте, что танцую я плохо, поднос толком не удержу, а девочкой для развлечений не собираюсь быть, - поднимаюсь по лестнице за Хаджаровым, разглядывая задники его блестящих ботинок.

— У меня для тебя другая роль, - Алик распахивает дверь своего кабинета, пропускает вперед. Каждый раз, проходя мимо него, сердце то замедляется, то ускоряется в своем биение. Не понимаю почему.

— Какая же? – я оборачиваюсь, оказавшись посредине кабинета, наблюдаю, как Хаджаров направляется к столу. Садится в кресло, вытаскивает из пачки сигарету и прикуривает. Я редко вижу его некурящим. Это что-то из области фантастики. Взглядом мне приказывают сесть. Ослушаться не имею права.

— Ты же у нас журналистка, - усмехается, я тоже хмыкаю. – Вот будешь работать журналисткой.

— Есть парочка моментов. Во-первых, у меня академ, я без диплома. Во-вторых, у меня мало практики, поэтому никто не рискнет взять на работу неопытную журналистку.

— Пустяковые моменты. Во-первых, мы тебе диплом нарисуем. Сейчас купить бумажки не проблема, были бы деньги да связи. Во-вторых, у нас будет собственный журнал и канал, поэтому я с удовольствием беру тебя на работу.

Сказать, что я в шоке, ничего не сказать. С каких пор бандиты занимаются законной деятельностью? Хотя может это прикрытие. И все же.… Когда-то я мечтала работать в журнале, иногда представляла себя журналистом на телевиденье. Но все это было моими мечтами. У мечты нет срока годности, как оказалось.

— Я хочу быть ведущий вечерних новостей, - кую железо, пока оно горячо. Решительно смотрю на Алика, всем видом давая понять, что готова трудиться двадцать четыре часа на семь дней в неделю, жертвуя сном, личной жизнью.

— Почему не директором? – иронизирует Хаджаров, затягиваясь.

— Больше ответственности. А еще я красива, - кокетливо стреляю глазками и очаровательно улыбаюсь. Хаджаров не ведется. Он вообще глыба всего, что касается флирта. Знаю, что у него есть постоянная женщина, готовая ради него на многое. Почти жена, только без кольца и штампа. Об этом парни шушукались.

— Но поработать над голосом, дикцией тебе стоит, - тушит сигарету, кладет руки на стол и смыкает пальцы в замок. – В любом случае, я рад, что ты поддерживаешь мое предложение. Пока ты поработаешь журналистом новостей, позже обязательно станешь ведущей, главное трудись и учись.

— Но вам что-то от меня нужно. Не просто так такая барская щедрость.

— Ловишь суть налету, - серо-голубые глаза смотрят на меня то ли с нежностью, то ли с умилением. Непонятно и странно. – Ты будешь освещать новости криминала. Мне нужен свой человек в полиции. Насколько мне известно, ты в тесном контакте с Белоусовым. Вот и будешь выуживать из него информацию, прикрываясь репортажем. Он поведется, так как влюблен в тебя.

— Жека? – фыркаю. – Не смешите мои подковы. Думаю, вся любовь прошла, как только я пропала с его горизонта.

— Ты сделаешь все возможное, чтобы он вновь стал тебе верным пажом и рассказывал все, что творится в его отделе, - глаза морозят до мурашек, голос тоже становится ледяным. Это тот самый момент, когда лучше ни шутить, ни вилять. – Мне плевать, Рина, как ты будешь добиваться его расположения.

— То есть мне нужно и спать с ним ради информации? – мой вопрос вызывает темную бурю во взгляде Хаджарова. Становится не по себе, я передергиваю плечами, но не в силах отвести глаза в сторону.

— Если нужно, - лаконично отвечает.

Лицо вспыхивает. Я изумленно смотрю на Алика, не веря, что он действительно на такое меня подталкивает. Все ради информации? Она настолько ценна?

— Серьезно? Я должна не понятно ради чего спать с человеком, которого считаю другом?

14 глава. Новые подозрения

— Как ты? – Жека заботливо поправляет на мне шарф, пытается заглянуть в глаза. Мне как-то не по себе от его внимания. А еще не по себе, что придется обманывать, втираться в еще большее доверие, чем есть.

— Нормально. Холодно. Пойдем домой? – отшагиваю назад, замечая, как рука Жеки безвольно опускается. Тяжело вздыхает. Мы вместе идем к моему дому. Вместе поднимаемся в квартиру.

Сумку с вещами я ставлю на пороге своей комнаты. Пакет с едой заношу на кухню. Стараюсь привычные дела делать без суеты, но между лопатками чувствую прожигающий взгляд. Оглядываюсь через плечо, Жека сидит на стуле и наблюдает за мной.

— Чай, кофе?

— Кофе.

— Без молока, с сахаром?

— Да.

Мы слишком долго друг друга знаем, поэтому некоторые привычки зазубрены. Достаю кружкк Жеки. Он так часто бывал у нас дома, что у него есть свои вещи. Беру свою кружку с мишками. Подарок Ромы на какой-то праздник. Делаю нам кофе. Заливаю кипятком. Хаджаров не пьет растворимый. Аромат настоящего кофе совершенно другой. Впрочем, эти двое во многом другие.

— Ты была у Жнеца?

—Я была в духовном путешествии.

— Что?

— Путешествовала с духовными наставниками, - спокойно встречаю непонимающий взгляд Жеки.

Эту версию о путешествии я придумала сама. Не хочу вдаваться кому-то в подробности, где была, чем занималась. Хорошая выдумка, где была: путешествие с просветленными людьми, которые проповедуют погружение в себя, проработку травм, блоков, медитацию. О том, что каких-то полтора месяца меня физически и морально изматывали, никто не должен знать. Тем более у кого. Мне хватает мозгов понять, что все связанное с Хаджаровым лучше держать при себе. И под пытками ничего не выдавать.

— Бред, - фыркает Белоусов. – Я был у Жнеца, он сказал, что ты у него.

— Может он сказал, чтобы тебя позлить?

— Что?

— Я заметила еще на похоронах, что ты и Хаджаров не ладите, поэтому вполне вероятно, что он просто хотел тебя спровоцировать, - делаю маленький глоток кофе и стараюсь как можно непринужденно смотреть на Жеку.

Судя по тому, как он хмурится, о чем-то думает, мне удается его обмануть. А еще полицейский. Хотя полицейские тоже люди, тоже хотят верить тому, кто им дорог и близок. И на этом мне придется играть.

— Значит, ты была в путешествии?

— Да, - беру в руки телефон, в галерее нахожу фотографии. – Было так тяжело, поэтому я мало что фотографировала, - протягиваю Жеке мобильник.

Фотографии сделаны загородом. Я попросила Малика отвезти меня в какое-то уеденное место на пару дней. Удивительно, но он согласился и более того, остался со мной, сняв номер напротив. Может ему так хотелось, возможно, присматривал за мной по указанию Алика. Неважно. Именно Малик сделал парочку фотографий, видео. Небольшой такой контент. Я еще посидела за текстом и выложила пост в одной социальной сети, в которой сто лет не была. Получила много отзывов и откликов. Оказывается, сейчас многим хочется найти внутренний баланс между собой и реальностью.

—Почему не позвонила, не предупредила? – Жека мне верит. Кажется, он действительно будет верить всему, что я говорю. Алик прав, влюбленный человек он слепой как котенок или хочет быть таковым.

— Мне не хотелось ни с кем общаться.

— Но я беспокоился, - Белоусов выглядит расстроенным. Я протягиваю руку и накрываю ладонью сжатый кулак. Он вздрагивает, вскидывает на меня взгляд, в котором бушуют разные эмоции.

— Прости, - виновато улыбаюсь. – Больше так не будет. Обещаю, что впредь не буду причиной твоего беспокойства. Сейчас мне намного легче, я готова пробовать жить в новой реальности. Пусть Ромы со мной нет, но ты остался.

Мои слова достигаю своей цели. Жека расслабляется, перестает хмуриться и обхватывает мои пальцы, легонько их сжимает. Хватает здравого смысла и выдержки не выдернуть руку, хоть и хочется.

— Я брата тебе не заменю, но ты можешь на меня рассчитывать. Ты же знаешь, как ты мне дорога, - смущенно улыбается, до конца не договаривает.

«Дорога» я могу быть для него по-разному. Как сестра лучшего друга, которую тоже воспринимаешь как младшую сестренку. Или как та, из-за которой не спишь ночами с сильной эрекцией.

— У меня сегодня дежурство, - Жека с сожалением убирает руку, залпом выпивает остывший кофе. – Может, на днях выберемся в парк погулять? Или куда-то съездим?

— Отличная идея, я только за, - с энтузиазмом поддерживаю предложения. Мне нужно с ним сблизиться. Нужно соглашаться по возможности на все, что Жека скажет, а позже поговорить по душам.

Я провожаю его до двери, мы как-то неловко чмокаем друг друга, и с облегчением выдыхаю, когда Жека уходит. Возвращаюсь на кухню, убираюсь после нашего чаепития, потом иду в свою комнату, разбирать вещи. Между делом убираю с полок фотографии Ромы. У меня такое ощущение, что он меня осуждает за связь с Хаджаровым, за целенаправленное сближение с Жекой ради выгоды. Знаю, что скажи я Роме, что хочу знать правду, он все равно не одобрил бы мое поведение.

Вибрирует мобильник. Смотрю на дисплей, номер совершенно незнакомый. Подхожу к окну, мимоходом кидаю взгляд вниз и цепенею. Аккурат напротив моего подъезда стоит мотоцикл. Тот самый или очень похожий на мотоцикл, который был в день убийства Ромы. И человек в шлеме стоит рядом. У меня от страха заходится в бешеной скачке сердце. Я кидаюсь к двери, щелкаю всеми замками. Телефон постоянно вибрирует. Кто-то очень хочет услышать мой голос.

Вновь подхожу к окну, выглядываю из-за шторки. Моргаю. Мотоцикл не исчез, как и человек. Ну не убивать же он придет сейчас меня? Эта мысль морозит. Тело напряжено, я словно готова сорваться в любую минуту в бегство. Было бы куда. Очень жалею, что Жека ушел. Рядом с ним не так страшно, как одной.

На телефон приходит сообщение. Я дрожащим пальцем нажимаю иконку и читаю.

«Эй, мелочь пузатая, не игнорь мои звонки. Я видел тебя в окне, так что шуруй вниз, покатаемся. Малик».