Его наследник. Моё возмездие

Глава 1. Возвращение.

Дождь. Он всегда начинался с дождя. Пять лет назад он стучал по крыше нашего особняка, когда он вышвыривал меня в ночь.

Сегодня он хлестал по лобовому стеклу его же собственной «Альфа-Ромео», которую я отгребла из гаража, как трофей. Первый в коллекции моего возмездия.

Я вжималась в кожаное сиденье, пахнущее им. Его дорогим парфюмом, его сигарами, его уверенностью, которая сейчас казалась таким дерьмом. Руки на руле дрожали. Не от страха. Черт возьми, нет. От адреналина, который жёг меня изнутри, как самогон в горле.

Я сжимала пальцы так, что мои собственные ногти впивались в ладони, пытаясь пробиться сквозь кожу, до костей. Надо было чувствовать боль. Только боль напоминала, что я жива. Что я не сломалась.

— Мам? — тихий, спросонок голосок с заднего сиденья заставил меня вздрогнуть.

— Мы уже приехали?

Я посмотрела в зеркало. В полумраке салона виднелись два силуэта. Моя Лиана. Моя девочка, которую он отнял. И Арсений. Мой мальчик. Моё живое, дышащее оружие. Он спал, причмокивая во сне, его пухлая щека прилипла к прохладному стеклу.

— Ещё нет, солнышко, — мой голос прозвучал хрипло, я прочистила горло.

— Спи. Это долгая дорога.

Куда? В ад? Я уже там была. Я возвращалась оттуда. Я везла его с собой, этот ад, в груди, вместо сердца. Он горел там, как раскалённый уголь, и дым этого пожара застилал мне глаза яростью.

Я свернула на разбитую просёлочную дорогу, подальше от глаз камер и полицейских патрулей. Мне нужно было думать. Дышать. Помнить.

Пять лет. Не жизнь. Существование. День, расписанный по секундам между работой уборщицы, ночными сменами на заправке и криком Арсения, который не понимал, почему мир такой холодный и почему у него нет папы.

Я стирала чужие полы, а сама смывала с себя запах нищеты и унижения. Я заглядывала в чужие окна, где горел свет, и представляла, как там, в нашем… в ЕГО доме, смеётся Лиана. С ним. С той стервой Алиной, которая пришла на моё место.

Я помню, как впервые украла еду. Не для себя. Для Арсения. У него поднималась температура, а у меня в кошельке звенели жалкие монеты. Я взяла баночку детского пюре в супермаркете. Сунула за пазуху, чувствуя, как ледененеет кровь. Меня поймали.

Охранник, потный, с тупыми глазами, поволок меня в подсобку. Он тыкал пальцем мне в лицо, называл отбросом, грозился вызвать полицию. А я смотрела на него и не видела его. Я видела Кассиана. Его холодное, надменное лицо. Именно таким тоном он говорил со мной в последнюю нашу встречу.

Я не заплакала. Я вырвалась. Я плюнула ему в лицо и выбежала на улицу, сжимая в руке эту чёртову баночку, как единственную победу. В тот день я поняла. Чести больше нет. Есть только цель. Выжить. Вернуться. Уничтожить.

— Мама, а папа точно знает, где мы? — Лиана не унималась. Её вопросы были маленькими иголками, вонзающимися в самое больное место.

Я сглотнула комок гнева, который подкатил к горлу.

— Знает, — соврала я.

— Он всё знает. Он просто… очень занятой. Но мы его обязательно увидим. Очень скоро.

Я посмотрела на Арсения через зеркало. Он повернулся во сне, и свет фар встречной машины на секунду осветил его лицо. Мое сердце остановилось.

Вот он. Весь в него. Тот же разрез глаз, тот же упрямый, капризный изгиб губ, который был у Кассиана, когда он был недоволен. Та же чёртова ямочка на подбородке. Живая копия. Его наследник, которого он с лёгкостью отринул, поверив своей стервозной сестрёнке.

Алина. Её имя впилось в мозг, как заноза. Я помню её сладкий, ядовитый голосок, когда она шептала ему что-то на ухо на том самом роковом празднике. Помню, как её глаза блестели от торжества, когда Кассиан, бледный от ярости, поволок меня в спальню для «разговора».

Она всегда меня ненавидела. За то, что я взяла её брата. За то, что он смотрел на меня, а не на неё. За нашу любовь, которая была ей не по карману. И она сделала всё, чтобы её разрушить. И разрушила. Одной ложью.

«Кассиан, милый, я не хотела тебе говорить, но… я видела, как Зара выходила из отеля с этим мужчиной. Они выглядели очень… близко».

Всё. Этой фразы хватило. Он, всегда такой трезвомыслящий, аналитик до мозга костей, поверил. Слепо, безоговорочно. Не дал мне сказать ни слова. Ни одного.

Я резко затормозила на обочине, меня затрясло. Я открыла дверь и вывалилась на мокрый асфальт. Дождь тут же промочил меня насквозь. Я стояла, согнувшись пополам, и рыдала. Не от слёз. От сухих, надрывных спазмов ярости, которые рвали меня изнутри. Я кричала в мокрую ночь, в пустоту, в никуда. Кричала его имя как проклятие. Кричала её имя как приговор.

Потом вытерла лицо ладонью, смахнув слёзы, которых не было. Ярость ушла, оставив после себя холодную, стальную решимость. Я снова была Зарей. Не жертвой. Мстительницей.

Я вернулась в машину. Лиана смотрела на меня широко раскрытыми глазами.

— Мама, ты плакала?

— Нет, детка, — мой голос снова был твёрдым, как булат.

— Это просто дождь. Просто дождь. Всё хорошо. Мы едем домой.

Я завела двигатель. Домой. В город, который выплюнул меня. К людям, которые предали. Я ехала не с миром. Я везла с собой войну. И мой сын, его сын, был моим знаменем. Моим главным козырем.

Я посмотрела на его спящее личико.

— Скоро, папенька, — прошептала я в темноту, глядя прямо перед собой на дорогу, уходящую в ночь.

— Скоро ты увидишь, кого ты потерял. И заплатишь за всё. За каждый мой сломанный ноготь. За каждую ночь, проплаканную твоей дочерью. За каждую мою украденную баночку детского пюре. Я сделаю твою жизнь адом, который ты устроил мне. Клянусь.

И я прижала педаль газа к полу. Машина рванула вперёд, в сердце грозы, навстречу мести.

Визуалы героев.

Героиня - Зара.

Дочка - Лиана.

Сын - Арсений.

Глава 2. Живое доказательство.

Мы врезались в его идеальный мир, как окровавленный нож в шикарный тортик. Я повела детей в «Эдем» — тот самый торговый центр, где крутилась вся местная блестящая шушера. Моя личная трибуна. Моя арена.

Я нарядилась. Чёрная кожаная юбка, обтягивающая, как вторая кожа. Алый свитер, кричащий, как сирена. И платиновые волосы, собранные в идеальный беспорядок. Я была воплощением дерзости, которую он так ненавидел. Я была его кошмаром, обретшим плоть.

Лиана сжалась ко мне, её маленькая ручка липко лежала в моей.

— Мам, а если нас узнают?

— Нас и должны узнать, детка, — успокоила я её, сжимая пальцы.

— Именно для этого мы здесь.

Арсений тащил меня к витрине с игрушками, его глаза сияли от восторга. Он был единственным, кто не чувствовал напряжения. Он просто жил. Жил в мире, который я создала для него. В мире, который его отец от него отнял.

И тут я увидела его. Кассиан.

Он шёл по залу, окружённый ореолом собственной важности. Дорогой костюм, идеальная стрижка, телефон у уха.

Он что-то говорил, его губы растянулись в привычной снисходительной улыбке. Он был воплощением власти и контроля. Таким, каким я его помнила. Таким, каким он был до того, как всё разрушил.

Мое сердце не заколотилось. Оно замерло. Замерло и превратилось в кусок льда. Вся ярость, вся боль, все слёзы — всё сжалось в один плотный, острый кристалл ненависти где-то в груди.

Это был момент. Мой момент.

Я отпустила руку Лианы.

— Арсик, — позвала я сына, и мой голос прозвучал неестественно громко.

— Смотри, какая машинка!

Мальчик повернулся и, не видя ничего вокруг, рванул к витрине. Он бежал, смеясь. Он был таким живым, таким настоящим. Таким… его.

Он не заметил Кассиана, шедшего навстречу. Они столкнулись. Арсений отлетел назад и шлёпнулся на мраморный пол. На секунду воцарилась тишина, а затем раздался его испуганный всхлип.

Кассиан нахмурился, оторвав телефон от уха. Раздражение промелькнуло на его лице. Он ненавидел всё, что нарушало его идеальный порядок.

— Эй, малец, — его голос, низкий и привыкший командовать, прокатился по залу.

— Смотри под ноги.

Он наклонился, чтобы помочь ребёнку подняться. Его пальцы уже тянулись к плечу Арсения, когда он замер.

Время остановилось.

Я видела, как медленно меняется его лицо. Раздражение сменилось недоумением. Потом недоверием.

Потом… чистым, животным шоком. Он смотрел на мальчика, который был его миниатюрной копией. Он видел свои собственные глаза, свой разрез губ, свою ямочку на подбородке. Он видел себя.

Арсений перестал хныкать и уставился на незнакомца с детским любопытством.

— Извините, — прошептал он.

Этого голоса, такого чистого и невинного, было достаточно, чтобы Кассиан отшатнулся, будто его ударили током. Он выпрямился, его лицо стало пепельно-серым. Его взгляд метнулся ко мне.

И вот он. Тот самый миг. Его глаза встретились с моими.

В них было всё, на что я надеялась. Шок. Непонимание. Отрицание. И самый сладкий, самый дорогой для меня ингредиент — ужас. Ужас осознания.

Я сделала шаг вперёд. Мои каблуки отчётливо стучали по полу, отмеряя такт его падению. Я подошла, подняла Арсения и прижала к себе, как щит. Как доказательство.

— Извините, этот маленький джентльмен иногда забывает, что у него есть тормоза, — сказала я. Мой голос звучал сладко и ядовито, как шербет с привкусом цианида.

Кассиан не мог вымолвить ни слова. Он просто смотрел на меня. Сквозь меня. Его рука с телефоном медленно опустилась.

— Зара? — наконец выдавил он. Его губы едва двигались.

— Это… Что это? Что это значит?

Я позволила себе улыбнуться. Широко. Победно. Обнажая зубы.

— Что значит, Кассиан? — я сделала вид, что не понимаю.

— Это мой сын. Наш сын. Тот самый, которого, как ты был уверен, я родила «от кого-то другого». Помнишь?

Я видел, как эти слова вонзаются в него, как ножи. Он покачнулся.

— Но… это невозможно, — прошептал он. Его взгляд снова прилип к Арсению.

— Возможно, — парировала я.

— Очень даже возможно. Он весь в тебя. Не находишь? Та же внешность. Та же… кровь.

Я намеренно сделала ударение на последнем слове.

В этот момент из-за спины Кассиана появилась Лиана. Она робко выглянула, её большие глаза были полны страха и чего-то ещё… надежды?

— Папа? — тихо позвала она.

Это добило его. Он перевёл взгляд на дочь, которую не видел пять лет. На её повзрослевшее, испуганное лицо. И снова на сына. На меня. Колесо сансары раздавило его окончательно.

Его уверенность, его надменность, его сила — всё рассыпалось в прах у меня на глазах. Он был просто растерянным, напуганным мужчиной, стоящим на краю пропости, которую он сам же и вырыл.

Я наслаждалась каждой секундой.

— Кассиан, дорогой, ты в порядке? — из толпы появилась она. Алина. С сладкой, ядовитой улыбкой на надутых губах. Она уже успела всё увидеть. И её глаза, полные злорадства, на мгновение встретились с моими.

И в них я прочитала не страх, а вызов. Грязная тварь. Она всё ещё думала, что может играть в эти игры.

Я не стала ничего говорить. Я просто посмотрела на неё. Посмотрела так, как смотрю на насекомое, которое вот-вот раздавлю. Холодно. Без эмоций. И я видела, как её улыбка дрогнула.

Потом я повернулась к Кассиану.

— Нам пора. Дети устали. Было… приятно повидаться, Кассиан. Уверена, мы ещё встретимся. Очень скоро.

Я развернулась и пошла прочь, ведя за руки своих детей. Я не оглядывалась. Я знала, что он стоит там. Сломанный. Уничтоженный. И это был только первый акт.

Возмездие только началось.

Визуалы героев .

Герой - Кассиан.

Сестра Кассиана - Алина.