Его сезонная "жена"

Глава 1

Счастье, это когда все устраивает, правда? Зоя в свои сорок два в зеркале — огонь! Ярко рыжая, с зелеными глазами и с молочно-белой кожей без морщин. «Ведьма, наверное» — завидовали женщины, которые не могли добиться такого без пластических операций. Дочка у нее, взрослая студентка, совсем не избалованная деньгами и положением родителей. Учится сама, без дополнительных вложений.

Муж. Зося посмотрела на собранные сумки к его сезонной охоте. Валера успешный бизнесмен, обаятельный, привлекательный. Зосин ровесник. Им восхищаются подруги: «Ах, какой мужчина! Я хотела бы от него сына…». Да, с сыном не получилось и вряд ли уже… Возраст, понимаете ли. Календарь больше не отмечен. Пора сдаваться женскому врачу. Почему так рано? «У нее должны быть еще года три» — женщина зажмурилась, скрывая разочарование в бездонных глазах.

Помассировав пальцами виски, будто у нее развивается мигрень, еще раз посмотрев на сумки. К горлу подступила тошнота. Валера у нее охотник. Он убивает оленей с красивыми глазами, зайцев с теплой шерсткой, лисиц с их непревзойденной хитростью, птиц и вовсе без счета. Просто так стреляет, без всякой необходимости. Хобби у него такое. Разгрузка. Валера уедет сейчас с друзьями на элитную базу, окруженную с одной стороны горами, с другой — густым осенним лесом. Чисто мужская забава — пострелять, набухаться… Шлюх поиметь.

— Валер, может… — у нее по нервам царапнуло тупым зазубренным ножом, от звука молнии на куртке мужа.

Вспомнилось видео, которое Валера ей с гордостью продемонстрировал несколько лет назад. Ей теперь периодически сниться сон, как муж добивает молодую волчицу с почти человеческим умным взглядом. Самка обречена, она это понимает. Из раны в боку сочится кровь. Шерсть на загривке вздыблена. Лапы перемотаны скотчем… Ни то, что сбежать, дернуться не может. Она смотрит на человека гордо, не сдавшись, не опустив взгляда. Показывает белые клыки, встречая пулю… Валера добил ее без жалости, без сожаления. Такие же бессердечные мужчины смеялись, похлопывали его по плечу, словно Кречет подвиг совершил, лишив жизни существо, не имеющее возможности защититься.

Тошнота уже не в горле. Внутри Зои бродит болотная жижа с ядовитыми испарениями. Мутит от запахов… Пахнет кровью и плесенью. Обоняние сбилось, сошло с ума. Такое в принципе невозможно, если каждый день в доме все до пылинки убирает работница.

Прислонившись спиной к стене, Зоя смотрит на мужа больными глазами, выпрашивая пощады для себя. И других… Немое послание, Валера легко отметает взмахом руки.

— Зося, не начинай, — сказал раздраженно, не обернувшись, продолжая проверять застежки на чехле ружья. — Сходи со своими девчонками на выставку, в театр. Куда, вы там обычно ходите? Все! Я уехал. Связи не будет. Вернусь, как обычно, через неделю. — Он быстро подошел, стуча подошвой высоких берц, напоминающих армейские. Зосе в ноздри ударил парфюм с агрессивными нотками. Муж чмокнул в щеку сухими губами и тут же отстранился, словно чужой.

Зою бил озноб еще долго. И так каждый раз. Каждую осень — в сезон охоты. Она пила кофе и занималась самовнушением, что так надо. Валера вернется и снова станет заботливым мужем и примерным семьянином.

«Жаль, что Зося не дура и никогда ею не была. Она пошла на эту жертву ради чего?» — посмотрела вокруг на мебель от известного дизайнера, белый пушистый ковер на полу. Взгляд переметнулся на руку с кольцом, стоящим целое состояние. Ее все устраивает. Разве это не счастье?

«Нет!» — над ней потешалась душа или сознание, не желающее смириться с действительностью. Валера вошел в возраст, когда мужчине захочется продлить свою молодость, поднять самооценку. За счет чего? Конечно, за счет молодой бабы рядом, с упругим задом и грудью. Почему-то Зося была уверена, что ее соперница уже появилась.

Снова память откинула ее назад, когда она узнала, ПОЧЕМУ на охоту не берут жен.

— Милочка, не будь наивной! У них там эскорт заказан. Я лично знаю, какая фирма им поставляет девок, — жена одного из партнеров похлопала ее по руке, снисходительно мазнув пустыми глазами по вытянутому побледневшему лицу.

— Валера не такой, — промямлила Зоя в шоке, хлопая глазками.

О, этот сочувственно – снисходительный взгляд Зоя не забудет никогда.

Потом она спросила у мужа и стало все ясно, до рези в боку, будто воткнули заточку. Без слов. Валера отвернулся, поморщившись, словно Зойка спросила из ряда вон выходящее, что не принято спрашивать примерной жене… О геморрое, например, или «сколько денег на нашем счету?». Красной линией между ними выступило: «Не лезь, Зая, куда не просят! Будь хорошей девочкой».

В тот день он пополнил ее карту на крупную сумму и подарил кольцо. Зося сделала вид, что откуп прошел. Она была умной женой. Зоя знала Валерия Кречета более двадцати лет. Ни один его поступок не был спонтанным. Если муж не хочет обсуждать свои осенние поездки на охоту, то лучше его трогать.

Что до любви, спросите вы?

Сложно отказаться от мужчины, с которым прожила столько лет, вросла в него, закоренилась. Отдать другой, более продуманной, фактически перевязав подарочной ленточкой. С какой радости? Да. Разума в Зое оказалось больше, чем любви.

И все-таки любовь была. Та, первая юношеская, которую сейчас можно рассмотреть только на старых распечатанных фото. Там девушка с развивающими волосами цвета октября, кидает вверх золотые листья. Валера — симпатичный брюнет смотрит на нее восторженно и ревниво, по-собственнически.

Глава 2

— Зось, может, ты себя накручиваешь? Слушай больше козу Вертипрахову. У нее муж гуляет на право и на лево, вот она и от злости всем подобную чушь втирает, что мужики — козлы гулящие, — Ольга Белович, не отрывала золотых глаз от картины, на которой изображен сытый упитанный кот размером с Останкинскую башню и малюсенькие люди разбегаются в разные стороны в панике. Брюнетка наклоняла голову то влево, то вправо, чтобы рассмотреть мельчайшие детали, которые пытался донести художник.

— Не доверяю я людям, которые записались в охотники, — вздохнула тяжко Антонина Савицкая. — Им что зверюшку убить, что человека… — процедила сквозь зубы зоозащитница. Тоня немалые деньги отдает в приюты для животных и устраивает благотворительные вечера на их лечение.

— Тоня-а-а! — шикнула на нее Ольга, показывая кивком головы на застывшую истуканом Зосю. По щекам женщины текли крупные прозрачные слезы, но она будто этого не замечала.

— Зой, еще ничего не доказано. Вот! — продолжила Белович, ткнув в рыжую подругу пальчиком. — Зачем понапрасну убиваться? Ты прямо, сама не своя, — подхватив Зосю под руку, повела в сторону фуршетного стола с закусками и пирамидой из бокалов с шампанским.

Ловко выдернув два фужера, она один всунула Зое в руку, а из второго отпила сама.

— Пахнет кислятиной, — поморщила нос Зоя Кречет и поставила обратно на столик. Взяв небольшой бутерброд с икрой, начала жеваться, совершенно не чувствуя вкуса во рту.

— Не знаю, нормальный шампусик, — пожала плечами Тоня, выпробовав половину содержимого бокала. — Ну, хочешь, я запрошу съемку? По-тихому, конечно, — она, приблизив красивое лицо дыхнула на Зосю винным ароматом. Заговорщически оглянулась по сторонам. — Наша фирма занималась там установкой охранки и прочей электроники. Зось, но если кто-то узнает, что я…

— Никто не узнает, Тонечка, даю слово! — словно проснувшись, жарко зашептала Зоя, обхватив запястье подруги, и совсем не замечая, что сжимает тонкую руку до синяков.

Валера был прав, поход с подружками на выставку действительно ее успокоил. Прошло три дня. Зося отвлеклась, занимаясь дизайном зимнего сада для дома Савицких. Ей утвердили смету и ассортимент саженцев. Зоя Кречет, несмотря на состоятельность их семьи занималась любимым делом, показывая пример дочери, что она не только домохозяйка, но и талантливая и успешная женщина.

В вечер пятницы в ее дом ворвалась Антонина Савицкая с диким и лихорадочным блеском в глазах.

— Зось, — жалобно пропищала она, кусая нижнюю трясущуюся губу. — Мне так жаль, родная… Так жаль. — Сунув руку в карман белого плаща, Тоня вынула маленькую флешку и протянула ее на раскрытой ладони.

Сердце билось набатом, когда Зоя, не сразу попадая в разъем ноутбука, попробовала открыть файлы. Рядом подруга, швыркая носом, печально смотрела на нее, часто вздыхая.

Жестокая правда обрушилась на ее хрупкий, ничем не защищенный мир иллюзий. Дружная семья. Муж, за которым, как за стеной. «Ты для меня одна навсегда».

Правда была грязной, отвратительной и больной. Зося, заткнула рот, чтобы не закричать как будто ее резали по живому. Едва балансируя на ногах, она, шатаясь, доплелась до туалета и ее вырвало горечью, смертельной обидой и пониманием, что как раньше уже никогда не будет.

— Зосик, вызвать врача? — Савицкая принесла ей стакан воды, в который накапала успокоительного. Сама выпила и ей принесла.

Тревожно за Зоюшку. Лежит, бледнее простыни со страшно выпученными глазами. Дышит через раз.

— Сдохнуть хочу, Тонь, — слабо ответила Зоя. Ей понадобились силы, чтобы чуть приподняться и выпить раствор пустырника.

— Зось, отдохни. Потом подумаем, что делать, — Тоня нашла плед и укрыла подругу.

Осторожно погладила по огненным волосам, думая про себя, что Кречет — мудак конченый. Зоя — красавица с волшебными зелеными глазами. Как можно было ее променять на бледную блондинистую моль? Да, девка моложе… Блин, она в дочери ему годится! Вот, не зря Тоня ненавидит всей душой охотников. Есть в них гнильца, ее не может не быть. Убивать беззащитных животных способны только садисты с камнем вместо сердца. «Не ради пропитания, а ради забавы» — в душе Тони праведным огнем пылало негодование. Хорошо, что ее Эдик признает только рыбалку. Иначе, она бы не смогла морально потянуть…

— Я разведусь с ним, — прошелестел голос. Темные ресницы веером упали, закрывая отяжелевшие веки.

Глава 3

— Зося-а-а! Где моя любимая жена-а-а? — со стороны прихожей что-то тяжелое бухнулось об паркет.

— Не знаю, где твоя любимая. Же-на! — проворчала тихо Зоя и продолжила поливать из небольшой леечки цветы в гостиной. Она и шагу не сделает навстречу. Это раньше Зоя бежала и охая липла к нему, кудахтая, щипая его впалые щеки: «Как похудел-то! Как оброс! Совсем что ли ничего не кушал там?».

Понятно теперь, про его худобу все. Потрахайся сутками напролет как кролик, еще не так схуднешь. Зосю передернуло от брезгливости. Пусть только полезет со своими нежностями, посмеет что-то упреком сказать!

— Зось, ну ты чего? Я, соскучился. Приехал домой с недельной охоты. Одичал там в лесах и полях. Думал, ты меня обогреешь, супчику домашнего предложишь, — вошел в комнату и посмотрел на нее как обвинитель на осужденную. Он присел на подлокотник дивана, свесив одну ногу и потер щетину на подбородке.

Зоя застыла с лейкой в руке и подняв голову, потянула носом.

— Чем это воняет? — нахмурила брови.

Кречет воззрился на нее как на седьмое чудо света, округлив глаза.

— Да-да! Явно чем-то стало попахивать, едва ты вошел. Не чувствуешь? — подняла вверх указательный палец.

— Зося с тобой все нормально? Ты так говоришь, словно я обосрался в дороге, — он оттянул вязаный свитер и всунул в шерсть нос, пофыркивая им. — Вроде, все нормально…

— Нет, не нормально! — взвизгнула Зоя. — Ты мне изменяешь со шлюхами, когда ездишь в этот загородный притон. У тебя там блондинка! В этот сезон белая деваха, в прошлый была чернявенька? Я. Все. Знаю, Валер. Бессмысленно отпираться. И хочу сказать, что ухожу от тебя, чертов блядун!

Зоя дала себе обещание держаться, не стать истеричкой… Но ее накрыло. Серьезно переклинило. Зося верещала так, будто ее убивают. Она кидала в Кречета вещи, все что попадалось под руку, до чего могла дотянуться.

Валера пытался ее скрутить и бросить на диван, но разъяренная женщина вывернулась, расцарапав ему лицо. Зоя разбила посуду из коллекции фарфора. Расхреначила плазму на стене. Кидалась венецианскими стульями. Она выла, ревела, бросала ему в лицо обвинения, называя его предателем и даже похлеще, на матерном…

— Зойка, это твоя любимая ваза! — взвизгнул супруг, увертываясь от «снаряда», летевшего в его голову. Буквально в сантиметрах от виска прошло. Кречет чуть не поседел. Он никогда жену такой не видел. От неожиданности впал в оцепенение и не знал, что предпринять.

— Ваза? Какая, нахрен ваза?! Ты мне всю жизнь сломал, тварина! Сердце разорвал напополам. На, получай! — в ее руке оказалась антикварная статуэтка Венеры.

Женщина металась разъяренной львицей в запертой клетке. Перед глазами багровая пелена. Хаос в голове кружит ее, вертит, как на карусели.

Ногой Зоя зацепилась за перевернутое кресло и упала, едва успев выставить руки. Прямо на осколки. Ногу пронзила боль и силы покинули Зосю. Она мутным взглядом обвела весь погром и завалилась на бок, отключившись от действительности в спасительное небытие.

— Пиздец ты, Зойка, натворила, — послышался голос мужа.

Зоя была в сознании, когда приехал врач и перебинтовал ногу. Рана оказалась глубокой. Кровью перепачкан весь пол. Валерка успел перетянуть ремнем на колене над разрезом, иначе бы она просто истекла кровью. У нее кружилась голова. Зосю стошнило прямо на мужа, когда тот нес ее на руках в машину.

Слова иссякли. Зоя молчала всю дорогу до больницы, и старалась на Валеру не смотреть. Так было тошно и противно. От себя. От него. От ситуации в целом.

Ей прочистили рану. Обкололи и наложили швы. Взяв всякие анализы, оставили в стационаре в отдельной палате.

— Поговорим, когда ты успокоишься и начнешь трезво смотреть на вещи, — процедил Кречет.

— Иди в жопу, козел, — ответила она и решила поспать.

Решение у Зоси плотно сформировалось. Она не станет жить с таким человеком, не будет держаться за притворный брак. Пусть Кречет катится, куда пожелает на все четыре стороны.

Следующий день все изменил.

— Зоя Леонидовна, мы получили результаты ваших анализов. Придется уменьшить дозировку некоторых препаратов…

Мужчина в белом халате с сединой на висках, что-то хмуро читал на планшете. Водил пальцем по экрану и загадочно хмыкал.

— Что, доктор? — нетерпеливо спросила Зоя, облизнув пересохшие губы.

— Да, уважаемый. Что с моей женой? — Кречет вошел вальяжно, будто только его и ждали. Костюмчик надел, белую рубашечку. Свеженький, явно из салона благоухает.

— Уровень ХГЧ в крови, говорит, что вы беременны Зоя. — Пять недель… Я бы порекомендовал прерывание. Возраст. Понимаете? И у вас выявлены проблемы со свёртываемостью крови. И эндокринные показатели. При родах вы можете…

— Спасибо! — рыкнул Валерий. — Мы в ваших рекомендациях не нуждаемся. Вы можете оставить нас с женой наедине? — оскалился на врача.

В этот момент весь цивилизованный налет с лица Валерия слетел. Зрачки неестественно расширены, ноздри раздулись.

— Я… — выдохнула Зося, в полном шоке от осознания, что никакая она не климаксичка, а еще способная зачать женщина. А потом ошпарило сознание. — Мне нельзя. Надо сделать…

— Заткнись! — он как-то быстро оказался рядом и навис над ней, хищно вглядываясь в бледное лицо на фоне больших ошарашенных глаз.

— Но…

— Замолчи, я сказал! — схватил ее руку и сдавил, будто не рука это вовсе… за шею хотел придушить. — Зоя, ты родишь этого ребенка. Мальчика. Я всегда хотел наследника.

— Нет-нет! — замотала она головой. — Пусть тебе молодуха рожает.

— Она не может.

Отпустив ее ладонь, отошел к окну. Засунув руки в карманы, смотрел на березу, скидывающую желтые листья на ветру. Слышно, как тяжело он дышит.

— Валер, я могу умереть. Ты же слышал, — она тихо проговорила, почти шепотом. Так страшно стало. Все волосы на голове приподнялись. — Валер…

— У тебя будут лучшие врачи, круглосуточный уход. Любой твой каприз будет выполнен. Роди мне сына, Зось. И я отпущу тебя.

Глава 4

— Валера, что ты творишь? Ты нормальный вообще? — ее подхватили с двух сторон и вывели из палаты… В чем была, в одной ночной рубашке, даже тапки надеть не успела.

— Зося, ты пыталась подкупить медсестру и сбежать. Доверия тебе нет, дорогая… Теперь только так, — он шел следом, сделав морду лопатой и спокойно смотрел, как она извивалась, дергала руками, пытаясь по пути зацепиться хотя бы за косяк. Зое удалось на одном из поворотов схватить дверь, но ее тут же открепили в четыре руки.

— Смотри, что ты наделала, Зосенька. У тебя рана открылась, — муж покачал головой, словно она пакостливый ребенок.

За ними действительно тянулась дорожка из ярко-красных капель. Бинт намок, окрашиваясь в багровые тона.

— Вале-ра, — захлебываясь слезами, просила она. — Мне. Нужен врач. П-пожалуйста.

— Зоя Леонидовна, на этот случай у нас есть с собой, — ее плотно прижали к стене, чтобы не трепыхалась. В плечо ужалила игла.

Зосю трясло так, что ноги не держали.

— Ва-лер, ты не человек. Не-ненавижу! Ненавижу! — выкрикивала, слабея с каждым разом.

— Взаимно, любимая, — скривился в подобии ухмылки.

Кречет стоял, скрестив руки, наблюдал, как ее заталкивают в машину на заднее сидение. Хлопнула дверь, словно крышка гроба, отрезав ее от остального мира.

Зоя долго горько плакала, не стесняясь некрасиво открытого рта, размазывая слезы и сопли. Ее утирали платочком. Зося отмахивалась, кидалась в драку. Пробовала кусаться. Заскулила протяжно, когда поняла, что ничего не поможет. Это западня, из которой выбраться практически невозможно. Она зажата с двух сторон сильными мужиками. Третий крутит руль, посматривая на нее через внутреннее зеркало. Музыку врубил, гаденыш. Вивальди «Времена года».

Два молчаливых мордоворота, терпевшие всю дорогу ее выходки, отворачивались. Зоя описалась. Да, она обмочилась от страха, организм так среагировал на стресс. Потом начала мерзнуть и стучать зубами, ерзая попой по сырому. Один из ее тюремщиков снял пиджак и накинул на плечи. Второй, со свистом выпустив носом воздух, стянул с себя носки и поочередно, хватал за лодыжки, чтобы натянуть ей на грязные пятки.

— Вы все — соучастники преступления, — додумалась им сообщить, чтобы знали. — Это похищение, удержание человека насильно. — Угрозы сиплым голосом их не напугали.

— Куда меня везут. Вы хоть это можете сказать? — она уже отчаялась, что не может ничего из дундуков выбить.

— Зоя Леонидовна, не о чем беспокоится. Будет вам врач, природа с красивым видом, все удобства…

Угу, успокоили!

У нее в голове не укладывалось, как такое может быть… Валера, отправил ее в полную изоляцию, лишив всего: свободы, выбора, круга общения. Зоя даже дочери не может сообщить о своем положении, подруг позвать на помощь. Без сомнения, Кречет наплетет историю, что супругу отправил на курорт или что-то подобное. Но сколько он будет врать? Все восемь месяцев?

Зое было жалко себя. Жаль этого ребенка, который решил прийти так поздно, так не вовремя. Они обречены. Если будет выбор, то Валера с легкостью пустит ее в расход, лишь бы получить ребенка. А если это будет девочка, не сын? Станет ли муж так же давить? Возможно ли выторговать себе жизнь?

Господи, как сложно. Неимоверно тяжело. Выбор без выбора. Как же хочется жить! И при этом сохранить ни в чем неповинное дитя. Страшное слово «аборт» на языке не умещается. Столько попыток они сделали ранее с мужем и ничерта не выходило. Почему сейчас?

Между ними измена, ложь. У Валеры, в конце концов, любовница есть…

Кречет — чудовище. Права была Тоня, ох как права! Такой человек безжалостно будет добиваться своего, убивать контрольным в голову, идти по трупам.

Когда ее муж превратился в это жестокое существо? Или он снимал котенка с дерева, чтобы впечатлить студентку первокурсницу?

В затонированном джипе трясло совсем не по асфальту. Они будто по проселочной дороге выписывают зигзаги. Приплюснутая с двух сторон, она пошевелиться толком не может… Да, даже если смогла, куда с больной ногой от здоровых мужиков убежишь? Босиком. В одних носках.

Тюремщики сказали, что обувь Зосе не положена. Мрак. Полнейший мрак происходит, будто в фильме с заведомо плохим концом.

— Приехали, Зоя Леонидовна, — улыбаясь от уха до уха, к ней повернулся водила. И подмигнул, скотина.

Глава 5

— Хреново выглядишь, Зая, — Валерий посмотрел на жену в халате, в кресле-качалке у камина. Даже камин здесь был ненастоящий, а электрический, имитируя огонь.

Всклокоченные волосы, заострившееся лицо с темными тенями под глазами. В его сторону она головы не повернула, продолжая качаться. Лишь костяшки рук побелели, сжимавшие края подлокотника.

— Зоя, ты страдалицу из себя не строй. У тебя комфортабельный номер. Доктор осматривает два раза в день. Питание… — посмотрел на столик с не тронутой едой и нахмурился.

Зося прикрыла глаза и постаралась отрешиться от всего, отрезать голос, некогда шептавший ей нежности в постели.

— Ты должна хорошо питаться, Зось. Моему сыну нужно развиваться. Я с кем говорю? — рыкнул, теряя терпение. — Хорошо, Зая… Но, ты сама виновата.

У нее сердце сжалось. Одинокая слеза поползла по бледной щеке. От топота шагов за дверью, внутри застыл ужас. Нервный тик на оба глаза не помешал увидеть, что задумал Кречет.

Один из охраны принес блендер и воронку.

Есть ли у подлости Валеры дно? Зося затруднялась ответить на этот вопрос. Человек, которого оказывается, она совсем не знала, кидал в кувшин прибора все подряд: филе индейки, помидоры, листья салата, банан… некогда любимые ею оливки. Сверху залил апельсиновым соком и нажал кнопку. Он не продукты болтал, он душу ее проворачивал с особой жестокостью.

Вылив, получившуюся бурду в высокий стакан, подошел к женщине, с одной стороны, его ручная шавка с другой, с воронкой в руке.

— Ну, Зосенька, сама или как? — спросил почти ласково, поглаживая плечо.

Там, где он дотронулся кожу жгло, словно каленым железом приложили.

— Сама, — она протянула трясущуюся руку к стакану.

Морщась, Валерий смотрел, как женщина давится, допивая все. До донышка. Она старалась не вдыхать запах, отключить сознание. «Господи, прими за лекарство!» — глотала смесь… Лишь бы не прикасались к ней, не трогали. Едва за садистами закрылась дверь, Зося, придерживая рот рукой помчалась в туалет. Ее вывернуло наизнанку до желчи, желудок чуть не выпал.

Опустив руки под струю воды, сгорбившись, она смотрела в зеркало на жалкое подобие себя, с затаенной болью в глазах.

— Зоя Леонидовна, гулять, дышать свежим воздухом, — один из сволочуг принес длинное кашемировое пальто и сапоги.

Верхнюю одежду выдавали только на получасовую прогулку. Затем, забирали обратно. Ни разу Зося не видела других заключенных данного «санатория». Если они и были, то по временным рамкам на улице не встречались.

Из-за деревьев сочился туман. Пока Зоя хромала тихонько по дорожке, шелестя опавшими листьями под ногами, пыльца мороси оседала на лице, руках, в паутине рыжих волос. Она дышала и не могла надышаться. Неделю здесь, будто десять лет отсидела. Постарела на все сто.

Зоя завидовала шустрым синицам, сбивающим капли влаги с ветвей. Вон, тому облаку на небе завидовала. Они свободны, могут лететь, куда захотят. А Зося — пленница мужа-самодура, который вбил в свою дурную башку, что хочет сына от нее. Любой ценой.

— Зоя Леонидовна, пойдемте домой, — она вздрогнула, почувствовав прикосновение к своей руке. Ладонь была настолько ледяная, словно женщина из снега лепила снежки. — Вы совсем замерзли.

— Еще три минуты, — ей показалось, что на нее кто-то смотрит. Прямой направленный взгляд со стороны. Зоя побоялась взглянуть в сторону леса. Охранник обязательно обернется тоже.

Вдруг, у нее возникла идея — спонтанная, несколько бредовая. Будто кто-то сейчас вложил эту мысль в голову. Вдруг, получится? В санатории обычный терапевт, гинеколога нет. Женского врача привозят в определенные дни.

— Что-то мне нехорошо, — она согнулась, схватившись за живот. — Тянет, болит внизу. Помогите, — застонала, закатывая глаза. Ее стон подхватил ветерок и понес в заросли высоких кустов шиповника.

Для убедительности, Зоя стала оседать. Конвоир обхватил ее под мышки и поволок к двухэтажному зданию, успевая наговаривать по рации, что «Жене Кречета плохо! Срочно готовьте вертолет для эвакуации, иначе можем не успеть».

— Потерпите, Зоя Леонидовна, не отключайтесь, — было заметно, что мужик паникует и не знает, что делать. Если она потеряет драгоценного наследника, Валера с него голову снимет.

Зосю положили на носилки, укрыв теплым одеялом. Впервые она летала на вертолете.

В обычном районном отделении патологии беременных был сегодня аншлаг. Беременяшки с различным объемом животиков, обступили заведующего, который хотел сквозь землю провалиться. Утирая тыльной стороной ладони пот со лба, он лично осматривал направления и брал только самых экстренных.

— Извините, мест нет. У вас можно соблюдать домашний режим, — отбрыкивался от еще одной.

В небольшом холле наступила тишина, когда вошли рослые парни. У одного на руках хрупкая рыжеволосая женщина в полуобморочном состоянии. Одна рука у нее свисала плетью. Голова откинута назад, как у бесчувственного тела, накаченного большой дозой обезболивающего.

— У нас угроза выкидыша, — шагнул вперед старший и под его жестким взглядом зав. отделением втянул шею в плечи и беспомощно посмотрел на предпенсионного возраста дежурную медсестру, заполняющую карты пациенток, будто она могла что-то сделать.

Старший приблизился к заведующему ледоколом, рассекающим кучку мамочек. Пригнулся и что-то шепнул на ухо врачу. У того глаза стали постепенно расширяться, он еще больше вспотел.

— За-а-аносите, — кивнул, начиная заикаться. — Только бахилы оденьте…

Глава 6

Зое не пришлось прикидываться, ей действительно было плохо морально и физически. Слабость, головокружение и тошнота. Что до живота… Его она совсем не чувствовала, словно та зона онемела, на нее положили тяжелый пласт льда. Только ноги тянет и сводит чуть выше бедер.

— Мне жаль. Похоже, у вас замершая беременность. Структура эмбриона нарушена. Нужно делать чистку, — врач УЗИ, не снимая перчаток заполняла электронный отчет, прикрепляя к истории снимки.

— Вы уверены? — Зося приподнялась на локтях, чтобы рассмотреть эти странные кляксы на мониторе.

— Более чем. Возможно, инфекция или сильный стресс, ослабленный организм. У меня, двадцатилетний стаж, повидала и не такое. Но если вы сомневаетесь, можете обратиться к другому специалисту, — врач не обиделась. Она понимала, что сообщает неприятную новость. Ее не смутил истеричный смешок рыжеволосой женщины. Прикрыв лицо руками, Кречет дергалась от смеха, переходящего в рыдания.

— Знаете, как говорят? Природа сама решает…

Наверное, врач говорила это тысячи раз несчастным, у кого беременность прекратилась фатально, по воле случая или из-за сложившихся стечения обстоятельств. Узистка не говорила больше, давая время для осознания. Закончив печатать, вздохнув, поднялась, прихватив карту. Ей нужно сообщить главному врачу про пациентку на «особом контроле».

— Нужно сделать оперативно сейчас, пока не началась интоксикация. Организм Зои Кречет и так в полном ауте. Вы посмотрите на ее анализы крови! Я бы голову оторвала тому, кто ее вел. Довести женщину до такого… — узистка возмущалась перед начальником и трясла заключением, нисколько не обращая внимания на сидевшего в углу на стуле хмурого мужика, который сопровождал Зосю. — Понакупают дипломов, бездари!

Мужчина встал и тихо прикрыл за собой двери. Он коротко сообщил боссу, что ребенка не спасти, там спасать уже некого. Все отчеты, которые ему посылали — филькина грамота. Его жену могли угробить.

Необычная тишина, даже какая-то странная. Солнечный луч из окна трогал ее лоб и скулы. Волосы окрасились в червонное золото. На белой коже рук просвечивают синие нити вен. В одну из них через иглу капает лекарство, очищая зосину кровь.

После наркоза, Зоя еще не совсем понимала, где находится. Стены в зеленой краске ни о чем не говорили. За дверью гулкий шум длинного коридора: стуки, голоса…

Со скрипом приоткрылась дверь и вошла женщина в белом халате. Половину лица ее скрывает медицинская маска. Незнакомые холодные голубые глаза. Молодая. Намного моложе Зоси.

— Бесполезная старая кляча, — в мелодичный голос никак не вписывались слова, исходящие от нее. — Даже выносить ребенка не способна. И что с тобой делать? М?

Зоя из-за отходняка не совсем врубалась, зачем с ней нужно что-то делать. Блондинка ведет себя очень нагло, кружа вокруг кровати, словно упырь над жертвой, решая куда лучше вонзить клыки.

— Кто ты? — смогла разлепить губы Зоя. Голос хриплый. Гортань царапало, будто стекла наглоталась.

— Не догадываешься? — стерва оттянула маску на подбородок и кривляясь пухлыми пластическим пельменями, выплескивала свое презрение. — Я — любимая женщина Валеры, которая должна была воспитывать твоего ребенка, когда ты сдохнешь. Уж я бы его любила, — растянула улыбчатый рот. — Он бы звал меня мамочкой…

— Так роди сама, — Зоя не моргая, рассматривала соперницу с кукольным личиком, красоту которого портили злые бесстыжие глаза и гримасы.

— Гены подвели… — поморщилась любовница мужа. — Валера боится, что родится урод с эпилепсией, как мой брат. А вот, ты — породистая, но старая кляча, — похоже, что блонди нравилось это определение и она повторяла его снова и снова.

— Оставьте меня в покое. Я дам Кречету развод, — Зоя ничего не испытывала, кроме усталости. Ей хотелось остаться одной. Пусть эта девка уйдет и оставит ее в покое. Даром Валера не нужен. Где расписаться добровольной в передаче такого «добра»?

— Дура! — зашипела голубоглазая, нависнув над ней. — Он не хочет разводится. Сказал, что этот брак для него первый и единственный. Но выход есть, — она кокетливо поправила рукой шапочку медсестры на голове. — Валера станет вдовцом.

Зоя наблюдала, как негодяйка полезла в карман, вынимая белые латексные перчатки. Не торопясь, натягивала их, испытывая особое наслаждение от данного момента, словно только об этом и мечтала. Затем, из того же кармана достала небольшой, наполненный какой-то мутью шприц.

Шаг и она, откидывая колпачок с иглы, вонзает острие в пакет с раствором. В прозрачной субстанции расползаются темные «щупальца» в разные стороны, заражая лекарство ядом.

***

— Помнишь, у тебя был бежевый пуловер с круглым воротом и юбка в такие складочки? — Валера выписывал на ее обнаженном плече знаки, напоминающие сердечки.

— Плиссированная, — уточнила Зося. — А у тебя джинсы и куртка, которую ты никогда не снимал в аудитории и тебя несколько раз из-за этого выгоняли…

Она жалась к нему всем телом, млея от схлынувшей страсти, после которой разливалось блаженное тепло и нега.

— Я хотел, чтобы ты обратила на меня внимание, Зой. Самая красивая девушка института — мечта любого парня. Ты тогда на пятый раз не выдержала и обернулась, сказав: «Сними, дурак, куртку!» и перекинула волосы назад. Я поплыл, Зоська-а-а, — он всунул нос в ее огненную гриву и часто задышал. — Мое сокровище. Никому и никогда не отдам.

Глава 7

Блондинка никуда не торопилась, она как паучиха ждала, жадно всматриваясь в лицо, что ее жертва начнет биться в конвульсиях, с пеной у рта просить пощады. Странно, что зеленые глаза на нее смотрят без страха, и даже немного с жалостью.

— Что за фигня? — забеспокоилась устранительница жены своего любовника. — Сломалось, что ли? — «медсестричка» потянулась подергать за трубки. Затем, суетливо начала скакать рядом с капельницей, выглядывая помеху, почему отрава не доходит до неугодной соперницы.

— Мозг твой куриный сломался, — послышалось со стороны двери и липовая медичка дернулась, ойкнув и отскочив от лежащей на кровати Зоси подальше.

Две красавицы, будто сошедшие с обложки глянца. Хищные желтые глаза, сложно признать за человеческие и серые, как самый непроглядный туман. Одинаково опасные в своем желании придушить негодяйку.

— Все, уводите ее. Материала для обвинения больше, чем достаточно, — цокая каблучками вперед вышла Тоня Савицкая и проходя мимо, впавшей в ступор блондинки, двинула ей ненароком плечом. — Как ты, Зось? — подруга склонилась над Зоей.

— Нормально, — выдала хрипло Зоя. В горле было остро, хотелось закашлять. Но, чтобы кашлянуть, нужно втянуть в себя воздух, а она не могла… Будто кол в грудь воткнули. На нее обрушилась неприглядная правда. Валера и его девка хотели зоиной смерти. Один витиевато говорил, другая — прямым текстом заявила. Если бы не девочки…

Взгляд Зои блуждал по небольшой комнате, где людей с каждой секундой добавлялось.

— Я…Я не понимаю?! — верещала девица, когда ее люди в форме вытаскивали из палаты. Правильно! Если не знаешь, как выкрутится, включай несознанку: шла мимо, ошиблась дверью.

— Чего тут понимать? Покушение на убийство. Срок до восьми лет, милочка, — прикрикнула вслед Ольга Белович. — А мы уж позаботимся, чтобы ты получила по полной, — добавила тише. Где было знать убогой, что за ней давно следили. Белобрысая поссать без лишних глаз не сходила — везде камеры и прослушка, даже таксист, что вез ее сюда, был подставным.

Кречет тоже подорвался в это захолустье, но по понятным техническим причинам добраться вовремя не смог… То колесо спустится, то автоматическая коробка передач заклинит. А погода сегодня не летная. Магнитные бури ему сотовую связь отрубили. Валерочка вообще не понимает, какого хрена творится у него под носом.

— Зоська, мне так жаль, — Ольга взяла ее за руку. — Мы хватились на третий день, поняв, что Кречет врет, как дышит. Начали тебя искать… — У Белович челюсть свело, она пыталась удержать в себе весь перечень известных ей ругательств.

— Нашли тебя, Зой. В том пансионате уже были внедрены наши люди. Это жесть, что он с тобой сделал. Просто не поддается описанию, — на глазах у Савицкой выступили слезы.

— Надеюсь, ты не простишь этого козла? — Ольга зачем-то решила уточнить и встретила удивленный взгляд женщины, у которой выпили пять ведер крови и спросили: «А есть еще?». Зося готова на карачках ползти, лишь бы от Кречета подальше.

Про неудачную беременность не говорили, молчаливо приняв, что это тема — табу.

— Зось, надо ехать. Кречета долго не удержать, скоро доберется до больницы. Во дворе стоит реанимобиль с нашим врачом. Домчимся до другой клиники. Поставим, подруга тебя на ноги, будешь лучше прежнего.

Зоя фыркнула: «Куда уж лучше?». На привидение смахивает, не понятно, как в теле душа держится. При упоминании о муже на лице прошла едва заметная судорога боли.

Ей помогли одеться, накинув сверху длинное пальто с капюшоном.

— Твоей дочери, Полинке, пока ничего не говорили. Девочка тоже подняла панику и хотела бросить учебу и приехать из Питера. Кое-как успокоили.

— Все же, чувствует ребенок, что с матерью беда, — поддакнула Тоня.

Они ехали все вместе в машине «Скорой помощи».

***

Валерий был на охоте. Свист егеря. Лай собак разносится хорошо в нижней долине у подножья горы. Под ногами хрустели ветки, мох хлюпал влагой. Запах сырых подгнивших листьев поздней осени и перезрелых грибов.

Из-за куста он прекрасно рассмотрел маленькую косулю: стройные ноги, белые пятнышки на боках лоснящиеся в рыже-коричневом окрасе. Красотка грациозно повернула маленькую голову с рожками в его сторону и расширила ноздри, почуяв чужака.

В оптический прицел Кречет отчетливо видел ее, как на ладони. Валера уже был готов нажать спусковой крючок ружья.

Самка смотрела на него с невинным любопытством. Невероятно красивые глаза в обрамлении чуть опущенных темных ресниц, были не карие и не черные… Косуля смотрела на него в полной растерянности зеленью… Он отчетливо видел глаза Зоси.

Валера крепко зажмурился, подумав, что не надо было вчера пить коньяк. Третья порция явно была лишней. Потряс головой и снова посмотрел на животное. Там, где стояла ранее косуля, была прекрасная женщина в обрамлении огненных волос.

Кречет сглотнул горечь во рту. Его сковало, не мог пошевелиться и не мог оторвать взгляда от плавных женственных изгибов нагого тела — ослепительно белого, прикрытого лишь рыжими блестящими локонами до бедер, как в молодости носила Зося.

— Догонишь меня? — спросил девичий голос из прошлого и зеленые глаза лукаво блеснули.

Впервые за все время охоты, Валера никого не убил. Его нашли товарищи, обнимающегося с березой. Кречет бездумно повторял только одно имя — Зоя.

— Травы, что ли обкурился? — ворчал одни из охотников, которому выпало вести под руку Кречета к базе.

Там он и узнал, что жена потеряла ребенка.

Глава 8

Несколько сезонов назад.

— Матильда девок свежих привезла. Кречет, не хочешь посмотреть? — лениво мазнул по его лицу взглядом партнер по нардам. Потряс в кулаке кости и бросил из на доску, обитую зеленым сукном.

— Сдались мне эти шмары, — в карих глазах скука. Валера собирался хорошо выспаться после удачной охоты. В мышцах приятная усталость. Да и после стаканчика виски клонит в сон. Кречет зевнул, прикрыв ладонью рот, признавая свое поражение в игре. Без сожаления бросил на стол несколько проигранных купюр. Поднялся, махнув на прощание товарищу рукой и ровной походкой, почалил в сторону своего номера.

В полутемных коридорах, где от светильника до светильника не всегда есть свет, он услышал тихий всхлип. Замедлив шаг, прислушался. Сонность как рукой сняло, появился интерес: какого черта здесь кто-то плачет?

Девчонка со светлыми волосами забилась в угол. Она сидела на полу, подогнув к груди колени, опустив в них голову и тихо ныла.

— Эй, ты чего? — Кречет присел на корточки и стал ее рассматривать, прищурился, пытаясь ее получше разглядеть.

— Я… Я не хочу. Меня обманули, — она вскинула зареванное бледное личико с голубыми глазами. Нижняя губа трясется, едва выговаривая слова. Малышка даже в плаксивом состоянии была хороша, просто конфетка. Даже в темноте Валера увидел напуганные огромные светлые глаза, полные губы.

«Должно быть, одна из шалав» — с сожалением, подумал он. Многие прикидываются жертвами, чтобы разжалобить богатых клиентов и напросится в постоянные содержанки. Кречету такого счастья не нужно.

— Помогите мне отсюда выбраться… Пожалуйста. — тонкие пальчики потянулись к нему и вцепились в свитер. — Я заплачу! — У нее высунулся розовый язык, который смахнул соленую влагу с губ, и она хлюпнула носом.

Девчонка закопошилась в маленькой сумочке, пытаясь что-то отыскать.

— Да, где же они? — бубнила себе под нос. В раздражении высыпала все содержимое на ковровую дорожку. Удовлетворенно пискнула, обнаружив тысячную купюру, сложенную в несколько раз среди женских мелочей. — Вот, возьмите. Больше у меня нет.

Кречет таращился на деньги, которые блондиночка пыталась ему в руку впихнуть. Стало забавно. Развеселила девка.

— Поднимайся. Переночуешь у меня в номере на диване. Завтра я в город поеду.

Встал и пошел дальше, слыша, как сзади семенит дурочка, у которой что-то по пути падало из рук, то она запиналась об собственные тонкие ноги. Блондинка пыхтела, чертыхалась и снова его нагоняла. Как бездомная кошка, она юркнула в приоткрытую дверь, боясь, что ее перед носом захлопнут… Что хозяин передумает пускать приблудную.

Валера выдал ей плед и подушку из шкафа, а сам ушел в душ. Когда вернулся, блондинка, укрывшись с головой, тихо сопела на диванчике. Он хмыкнул и завалился в спальне на большую кровать.

Кречет проснулся от того, что женское гибкое тело насаживается на его утренний стояк. Прифигел немного… Но сдался похоти, впервые переступив за черту измены.

Глория, а по паспорту Галина, размазывая сопли по щекам, говорила, что влюбилась в него — благородного и красивого. Она никогда таких мужчин не встречала. Смотрела так преданно…

— Если больше не захочешь меня видеть, я пойму, — опустив ресницы, кусала сочные губы.

Кречет посмотрел на упругие грудки, ладную фигурку. Узкая дырка вполне устроила. У всех членов охотничьего клуба есть любовницы, да не по одной. Бонусом эскортницы, с доставкой прямо на базу.

Пусть будет Глория. Чем Кречет хуже других?

«А Зося?» — зудела совесть… Но не так чтобы очень. Муками раскаяния Валеру не прибило. Он был готов к тому, что жена узнает и начнет истерить. Так и случилось в первый раз. Откупился. Валере было проще не замечать грустного взгляда жены. Внутри больше нигде не екало, когда он собирался на сезонную охоту и по пути прихватывал любовницу.

С Галькой был уговор, что они встречаются только на базе и нигде больше.

Все изменила беременность Зои. Кречет отчетливо увидел, что жена настроена решительно и хочет уйти. Он ляпнул, что отпустит ее, если Зоська родит ему ребенка. Была надежда, что став матерью, она не захочет одна воспитывать малыша, ему нужен отец. Много лишнего наговорил, еще больше сделал такого… Словно бес в него вселился.

— Ты ебанулся, Кречет! — вынес вердикт его товарищ по нардам. Жену трогать нельзя! Она с тобой и в горе, и в радости. Мокрощелки только для траха нужны… Чтобы ты понимал разницу между шлюхой и родной женой. — Он покачал головой, — возвращаешься домой после охоты и чувствуешь, что вот оно, настоящее. А здесь ты просто весь негатив скидывал. Скинул и забыл. Не было ничего. Ни имени бляди не вспомнил, ни ее морды продажной.

— Зоська рожать от меня не хочет, — обиженно выпятил нижнюю челюсть вперед Валерий.

— Я бы от тебя тоже рожать не стал, — решил пошутить товарищ. Хрюкнув, обвел взглядом зал. Посерьезнев, взглянул Кречету прямо в глаза. — Избавься от шлюхи, — подавшись вперед, проговорил тихо. — Что-то ты мне в последнее время совсем не нравишься. Мозги у тебя, Валер, протекать начали.

Странно, но следующим днем партнер по нардам пропал на охоте. Бесследно.

Потом сообщили, что он якобы, бухой погнал на машине, и не справился с управлением. Итог был плачевный — разбился насмерть.

Глава 9

— Босс? Вы как? — потряс водитель Кречета, который сидел на скате обочины в пожухлой и сырой траве. Его стошнило слизкой чернотой и утренним кофе с привкусом бензина. — Я починил, можем ехать. Хотите воды? — протянул ему наполовину початую бутылку.

— Давай, — прокаркал Валера, которого трясло, будто с глубокого похмелья.

Он сделал несколько жадных глотков, туман перед глазами рассеялся. Накрыло непонятным чувством, что в нем борются два человека. Есть мысли упорядоченные, а есть те, что навязаны: злые, безжалостные, отравленные. Они приказывали Кречету найти жену и наказать… Сдавить белую шею и смотреть, как угасает в прекрасных глазах последняя искра. Потеряла, тварь, наследника… Ее вина. Отомстить. Искромсать, смять, уничтожить.

— А-а-а! — Валера схватился за голову. — Что блядь, такое?

Он орал, встав на карачки. Вцепившись в землю, вырывал траву вместе с корнями. Бился лбом. Катался, пытаясь судорожно скинуть с себя наваждение. Выбившись из сил, завалился на бок. Тер грязными руками глаза и что-то мычал про Зою…

Мимо пробежал кабан с зелеными глазами. Посмотрев на него, хрюкнул, вильнув своим крючком, побежал, перебирая копытами дальше.

— Пиздец! — рядом стоял водитель, с телефоном в поднятой руке. Он пытался поймать хоть какую-то связь, но они были в «мертвой» зоне.

— Шеф, чего делать? Сраное захолустье. Хоть бы кто подсказал, куда дальше ехать. Навигатор глюканул…

— Ты видел? — Валера поднял голову. — Кабана видел?

— Нет здесь никого, — водила, открыв дверь машины, плюхнулся на сидение, широко расставив ноги, размышляя как быть дальше. Начальник совсем шизанулся. Если его посадить в машину, они доедут только до первого столба. Вон, пополз, подзывая какого-то кабанчика.

Мимо промчалась ракетой скорая помощь, разметав с дороги желтые листья. Кричать ей вслед бесполезно. Упустил момент. Он только вздохнул и снова посмотрел на Кречета. Почесав затылок, нашел в бардачке таблетку шипучего аспирина от похмелья. Закинул ее в бутылку с оставшейся водой. Взболтал.

— Пей! — поднес к губам полудурка, который снова давай копать, как псина ямку.

Валерий все выхлюпал и притих, воткнувшись головой в нарытое, выпятив зад, будто нашел заземление.

— Сань, давно я такой дикий? — неожиданно раздался вполне осознанный голос.

— Даже не знаю, босс… Как связались с той белобрысой девкой, сам не свой. Не нужно вам больше на охоту ездить. Жуткое место, сатанинское, — водителя передернуло. — Такое чувство, будто за тобой со всех сторон смотрят. В головах звериных¸ что на стенах висят в каждом глазу…

— По камере, — Кречет встал на ноги. Не сразу, конечно. Опираясь руками в колени, застонал от головной боли. У него в мозгу раздавались щелчки, словно переключатели срабатывают. — Есть еще такая волшебная таблетка? — повернул почерневшее от грязи лицо в его сторону.

— Есть! — закивал Саня. — И умыться бы вам не помешает. Я щас! В багажнике еще пятилитровка в запасе.

***

Солнце близилось к закату, и его оранжевые лучи красиво рассеивались по комнате. Зоя пила чай, обхватив чашку руками. Прошло три дня, как подруги выкрали ее из больницы.

— Зой, тут такое дело, — напротив плюхнулась Савицкая и навела на нее серые встревоженные глаза.

Зося подняла брови, показывая, что вся во внимании. Сделав еще глоток, почмокала, радуясь простым вещам, таким как вкус малины на губах и спокойная безопасность.

— Похоже, Кречета подсадили на дурь на той базе. Есть еще один из охотников, который приехал домой после сезона и вырезал всех собак. Хорошо, жена с детьми ушла от него раньше. Зось, там черте что творится. И за этим стоят страшные люди. Мотивы пока не ясны, но…

— Не нужно его оправдывать, Тонь. Такое простить невозможно.

— Я не оправдываю, — замотала головой подруга. — Просто их цели не ясны.

— Оу, милая… Все старо как мир. Деньги и власть. Возможно, месть. Тонечка, узнай, не происходило ли там что-то раньше? Может, случай какой-то… Несчастный.

— Слушай, а ты права! — Тоня выпучила глаза. — Месть! Как же я раньше не подумала? Это же охотники, люди с оружием и азартом стрелять во все подряд! Мы выясним, Зоинька. Но, ты останешься пока здесь, под охраной. Настенка в курсе… Кстати, как она?

— У нее все хорошо, — Зоя улыбнулась, просветлев лицом. — С мальчиком хорошим познакомилась. Влюбилась. Щебечет про него все время. Он недавно в Питер переехал.

— Рада за нее, — Тоня налив себе из заварника тоже чаю, забралась в кресло с ногами, подогнув их под себя.

Женщины переговорили все светские новости. И тут Тоня дернулась, будто вспомнила что-то важное.

— Эдик у меня, наслушался историй. И представляешь?! Заявил, что поедет на эту базу. Зось, я боюсь за него. Савицкий умен и хитер, как дьявол, но зачем рисковать? — Антонина, прикусив губу, отвернулась, рассматривая небо через окно.

Облака окрасились в багровые тона и было в этом нереально зловещее.