Его запрет

Глава 1. Наденька

«Мне больше нравится рок. Металлика, Квин, Нирвана. А ты что любишь?».

«Я предпочитаю классическую музыку. Особенно Лето Вивальди».

«Круто. Я тоже лето люблю. Море, солнце, пляж».

- Мда.., - только и приходится произнести тихонько, выдохнув с сожалением.

Ладно. В конце концов, не должна я быть такой ханжой. Подумаешь, парень не разбирается в классической музыке. Можно подумать, что я особо разбираюсь…

Правильно. Не разбираюсь. Но «хиты» знаю. И узнаю.

«Кстати о море. Скоро лето. Давай сгоняем на недельку».

«Куда именно?».

«Да на что денег хватит».

«Хотя бы примерно скажи, на что хватит, чтобы я представляла и тоже подготовилась».

«А я смотрю, ты уже за мой счет и на море собралась?! (смайлик с очень смеющимся колобком) Такие поездки, сама знаешь, как заслуживаются (подмигивающий смайлик)».

- Кошмар какой-то.., - опять бурчу себе под нос.

Я и не собиралась за его счет никуда. У меня свои деньги есть. Все же я работаю и себя содержу. Содержу и радуюсь сейчас, что никаких пошлых смайликов в сети не существует.

«Лови!».

Лучше бы существовали смайлики…

Мне сразу же приходит фото с детородным мужским органом в эрегированном состоянии.

«Твой?».

«А чей же еще! Гляди, какой здоровый!».

«Не впечатлил (печальный смайлик)».

«Да пошла ты! Шлюха!».

Все. Я в черном списке.

Устало закрываю ноутбук. И почему мне попадаются подобные приматы? Притягиваю я их чем-то что ли?

Встаю с кровати. Подхожу к зеркалу. Смотрю на себя грустным взглядом.

Вроде и не страшная. Даже, наверное, симпатичная. По крайней мере, лишнего веса нет. Вполне все подтянуто. Можно даже сказать, что стройная. Волосы длинные и здоровые. Глаза большие, распахнутые. Губы вполне себе чувственные и натурально пухлые.

Что не так?

Может быть… я недостаточно раскрепощена? Наверное, и одеваться следует ярче. Чтобы показать, насколько я уверена в себе. Вот только в себе я вообще не уверена…

Неуверенными движениями начинаю подбирать себе платье, в котором пойду сегодня на свидание. У меня сегодня вечером встреча. Парень адекватный. Хотя как парень… Мужчина.

Тридцать лет. Разведен. Имеет сына трех лет.

Не стала расспрашивать, почему он развелся с женой. Также не интересовалась его общением с сыном. Наверное, нужно такие вещи спрашивать немного позже. Вот, к примеру, сегодня на свидании и спрошу. Ну или он сам расскажет. Подведу его к этому.

Воодушевленная, что нужно что-то поменять в общении с мужчинами, выбираю платье, которое практически не носила. Оно короткое. Мне в нем некомфортно. Но сейчас я решила быть решительной. И сексапильной!

Мне двадцать семь лет. А нормальных отношений с мужчинами не было никогда. А то что было… Даже вспоминать об этом не хочется. Забыть бы. Хотя… Кто даст?

Так вот. В свои года я понимаю, что совсем не умею общаться с мужчинами. Да что там с мужчинами?! У меня подруг-то нет. Одна Оля. И то…

Ладно. Сегодня не будем о грустном.

Выбираю сумочку с длинным ремешком. Кладу в нее все, что мне потребуется, и выхожу из дома.

Специально иду немного заранее. Хочу рассмотреть своего знакомого по переписке хотя бы немного до своего «официального» появления. Вдруг там совсем некрасивый окажется.

Я специально не говорю, где я живу. Хоть он и пообещал, что приедет на машине. У него своя хонда. По фото поняла, что не столь новая, но это не главное совсем. Никогда не оценивала парней и мужчин по внешнему виду, статусу. Сейчас-то хочу скрыться в кустах только для того, чтобы оценить – высокий он или нет.

Я к своим метру семидесяти трем надела туфли на высоких каблуках. Каблук устойчивый, поэтому иду уверенно. В целом мне в моем новом образе нравится. Волосы распустила, глаза подкрасила. Губы слегка промокнула кистью с нежно-розовым блеском. На мне только черное слегка короткое платье. Хотя что нужно, оно прикрывает. И даже при порывах ветра не поднимается, как у Мэрилин Монро. Поэтому слегка успокаиваюсь.

Но не доходя до места встречи, останавливаюсь… и юркаю в кусты. Я попросила его выйти из машины и встать возле нее. Чтобы я точно поняла, что это именно он – мой новый знакомый. Схитрила. Просто хотела оценить его рост. А то сейчас как-то неудобно будет, если я подойду к нему и окажусь выше него на голову. Да даже на полголовы…

Стою в кустах и замечаю машину своего знакомого по переписке. Машина его. Точно. Я запомнила номерные знаки – он присылал фото своей «ласточки», как он ее называет. Беспокоюсь из-за отсутствия самого знакомого. Он решил не выйти из машины?

Вдруг у меня начинает звонить телефон. Да так громко, что я даже пугаюсь и начинаю нервно искать его в сумке. Совсем разнервничалась, раз не могу справиться с сумкой двадцать на тридцать сантиметров. Не могу отыскать телефон, но и становится не до этого:

- Привет, - хватает меня за локоть какой-то мужчина.

Уже смеркается. У меня хорошее зрение, но приходится прищуриться и податься вперед, чтобы понять, кто это.

- О, даже так.., - улыбается незнакомец, сжимая мой локоть еще крепче.

Нет. Он не сжимал крепче локоть. Он меня за него потянул. К себе. А ко мне же потянулся своим губами со слегка высунутым языком.

Когда его ладонь обхватила мой затылок, в панике сразу удалось узнать своего друга по переписке. Только он должен был стоять возле машины, а не лезть ко мне с поцелуями. И ладно бы просто с поцелуями…

- Подожди, - слегка отталкиваю, выставив руки вперед, забыв о телефоне и обо всем вокруг. – Давай хотя бы поздороваемся…

- Привет, - улыбается холеной и неприятной улыбкой, смотря на меня сальным взглядом.

Ни улыбка, ни взгляд не вызывают доверие. Внутри меня, наоборот, что-то щелкает, что приводит к ощущению дикого ужаса. Мужчина же настроен иначе. Он же поздоровался. Поэтому можно меня и за задницу схватить. И не просто ухватить, но и платье мне задрать, чтобы прямиком пальцами в мои трусики залезть.

Глава 2. Дмитрий

И ментом быть не нужно, чтобы догадаться обо всем, что произошло…

В дверь колотила. Сейчас стоит и шепчет. Слово нормально сказать не может. Только и слышишь от нее «помогите»… Коленка разбита. Ноги расцарапаны в кровь. От укладки остались сплошные лохмотья. Хорошо, хоть платье цело. Куда хуже было бы, если и от него остались лохмотья…

- Где он? – спрашиваю строго, быстро надевая футболку.

- Он?

- Они? – смотрю грозно, насупив брови.

- Нет, - быстро машет головой, но разговаривает со мной только губами. – Он. Стоит возле подъезда… Наверное. Он шел за мной.

- Как выглядит?

- Высокий такой…

- Особые приметы? – устраиваю настоящий допрос, буквально «задвинув» ее в свою квартиру из подъезда.

- Хонда… Красная.., - внезапно вытягивается из нее.

- Где? Возле подъезда? – в душе радуюсь хоть какой-то более внятной информации.

- Возле кафе… «В темноте»…

- Понял. Сидишь здесь и никуда не выходишь, - велю ей, видя, как Наденька начинает нервно отрицать и мотать головой.

- Не.., - пытается меня переубедить.

- Все будет в порядке, - продолжаю говорить строго, но кладу руки на ее плечи. – В квартиру никого не впускать. Самой не уходить. Ванну не принимать. Ножи и таблетки не трогать.

- Не.., - будто спорит со мной.

- Я кому сказал?! – рявкаю на нее, потеряв самообладание.

Несмотря на мое повышение голоса, Наденька не пугается. Она лишь делает глубокий вдох. И на выдохе произносит:

- Не все еще.., - наконец договаривает то, что я ей все не давал сказать. – Номер машины триста три… Буквы… Надежда. Тамара. Семен. Наш регион.

- Умница, - моргаю глазами так, будто киваю в знак поощрения. – Но сидишь здесь. Не делаешь глупостей. Сохраняешь вещественные доказательства.

- Поняла, - кивает уверенно головой.

Выхожу из квартиры, слыша, как Наденька наспех закрыла дверь на все замки. Молодец. Чувствуется воспитание. Гены. Если Оля – матерый хищник, в котором ни капли жалости и сострадания. То Наденька – на то и Наденька. Воздушная девочка. Зефирка. Оля – с детства было понятным, что продолжит дело отца. Наденька – больше похожа на мать. Музыка, поэзия, обучение в консерватории.

Узнал Наденьку сразу. По ее нежному и бархатистому голосу. А главное – по глазам. В которых страх и ужас. На грани с безумием. Оля бы сама укокошила всю банду. Наденьку заденет даже дерзкое слово в ее сторону.

Иду в сторону кафе быстрым шагом. Практически бегом. Искать отморозка возле своего подъезда смысла не было. Не надеюсь, что возле кафе увижу его машину. Но Наденька запомнила номера. Не сейчас, так через пару часов поймаем ублюдка, который посягнул на «зефирку».

Правильно. Маньяки и убийцы чувствуют своих жертв. На таких, как Оля, они не посягнут. А вот Наденьки – лакомый кусок для них. Недаром я уже давно отказался от способа ловли преступника «на живца». Не ловятся. Ведь живцами выступают далеко не «Наденьки». А самые храбрые и обученные всему «Ольги».

Подбегаю к кафе. Интересное, наверное, место, но никогда в нем не был. Говорят, там обедаешь в темноте. В полной темноте. Меня это совсем не радует. Это же идеальное место для убийства. Но народ, видимо, там присутствует. Потому как возле входа стоит целая толпа оживленно разговаривающих людей. А напротив…

А напротив кафе стоянка. С хондой. Красной. С уже известным мне регистрационным номером.

Подхожу к машине. На водительском сиденье сидит мужчина. Примерно моего возраста. Может чуть младше. Что-то хаотично ищет в телефоне. Может быть не ищет. Но что-то просматривает. Окно закрыто.

Стучу в него.

- Чего тебе? – буквально чуть опускает окно, смотря недовольно.

- Мужик, дай закурить…

Прекрасно понимая, что напором могу только спугнуть его, «подлезаю» к нему издалека и с бредовой просьбой.

- Не курю, - отмахивается от меня и пытается закрыть окно.

- Ну, мужик, - давлю на стекло, не давая поднять его окончательно, - не будь гнидой.

- Я тебе сказал, пьянь! – кричит на меня. – Отвали!

- А чё ты там делаешь? – провоцирую его, потому как мне нужно вытащить его из машины. – Дрочишь что ли?

- Чё?! – орет еще громче.

- Дай позырить! – улыбаюсь, как могу. – Я тоже порнушку люблю! И не только порнушку! Хочешь тебя хорошенько трахну!

- Ты охерел, что ли?! – рявкает, но собирается выйти, чтобы надрать мне задницу.

Слегка замешкавшись с ручкой двери, морщится и злится одновременно на меня еще больше. Это мне сейчас играет на руку. Видя, как высокий лобешник вылезает полностью из машины, сжимая кулаки, чтобы навалять мне конкретно, наигранно пугаюсь и пытаюсь убежать.

- Э! Ты куда, тварь подался?! – кричит, пытаясь поймать меня, пока я отпрыгиваю от него, не даваясь ухватить меня.

У него все еще открыта дверь водителя. Надо закрыть ее. Иначе, поняв, что я по его душу пришел, может быстро прыгнуть в машину обратно и уехать. Особенно, если ключи так и вставлены в замок зажигания. Их я не вижу. Ни в его руке, ни, тем более, в машине.

Приходится оббежать машину по кругу.

- Стой, пидр! – орет он, привлекая все больше внимания собравшихся возле кафе людей.

- Да я ж к тебе, как к человеку! – бью себя в грудь, отчего я больше смахиваю сейчас на обезьяну. – Я же тебя от чистого сердца выебать хотел!

Слышу голоса людей, стоящих возле кафе. Скорее всего, в их глазах я сейчас самый настоящий гомосексуалист. Который не просто пристал к нормальному человеку, а еще и нахально хочу его изнасиловать.

- Слышали?! – тут же хватается за мой крик. – Мочи пидора!

В этот момент я, наконец-то, пробегаю круг по машине и с силой захлопываю дверь водителя.

- Э! Тачку не трогай своими граблями! – продолжает орать.

- А то что?! – останавливаюсь и таращу на него глаза.

- Слышь, ты меня реально достал, - в последний раз и предупредительно. –

- Че? – морщусь, делая вид, что у меня плохо со слухом. – Уже у меня отсосал? Не почувствовал. На! – выставляю бедра вперед. – Сосни еще!

Глава 3. Наденька

Нервно хожу в прихожей. Пройти дальше в квартиру не позволяет… совесть, воспитание… или что-то другое. Возможно, просто сильно нервничаю от происходящего. Ладони потеют. Постоянно вытираю их о свое платье. При этом не забываю грызть пальцы, напрочь забыв о недавно сделанном маникюре. Пытаюсь присесть на кушетку. Сижу. Сижу и нервно перехожу с пятки на носок.

- Нет, - выпаливаю вслух, словно разговариваю сама с собой. – Не могу так.

Прошло уже больше двух часов. Все это время я сижу в квартире Дмитрия Егоровича и уже жалею, что сюда пришла. Где он? Что мне делать дальше?

- А вдруг с ним что-то произошло? – внезапно до меня доходит настоящее положение дел, и опасность, которая за ними скрывается.

Понимая весь ужас, который может случиться – а случиться может все, что угодно, вплоть до его смерти, ведь у этого мужчины был с собой нож – собираюсь бежать в полицию.

Открываю дверь и бегу к выходу, как вдруг…

- Оппачки! – вскидывает вверх руки мой… не знаю, как его назвать. – Неужели так по мне соскучилась, что бежишь на мои поиски?

Холеная улыбка всегда вызывала отвращение. Я не понимаю, что в этом человеке есть хорошего и привлекательного. Но вот уже почти тринадцать лет мне приходится видеть его наглую физиономию и слушать непристойные шутки.

- Чего молчишь-то? – ухмыляется. – Тебя что, бешеная собака укусила?

Володя идет ко мне, вынуждая меня пятиться назад. Я практически уперлась в стену подъезда, потеряв всякую надежду вырваться из сегодняшнего личного ада мужских домогательств. Понимая, что его лицо придвигается ко мне не просто, чтобы понюхать, как я пахну, отворачиваюсь, даже не пытаясь скрыть чувство омерзения.

- Ну и что здесь происходит? – слышу знакомый голос.

Как бы она ко мне не относилась в такие моменты, но именно во время подобного я рада, что она приходит.

Володя медленно поворачивает голову, но отступать от меня не собирается. Его нисколько не волнует факт уличения в предательстве.

- Скажешь, что перепутал? – смотрит на мужа Оля с ненавистью в глазах.

- Нет, - усмехается Володя. – Не скажу.

Несмотря на настрой, дальше перечить жене не хочет. Просто отступает от меня и уходит наверх, не желая ни оправдаться, ни выслушать кучу претензий, которую заслужил.

- Оль.., - хочу уже объяснить, что происходит, но сестра меня перебивает.

- Ты охренела что ли? – подходит ко мне и, встав совсем близко, цедит с ненавистью в мое лицо.

- Я не.., - пытаюсь оправдаться в отношении ее мужа, но моя сестра-близнец, объясняет все доходчиво и внятно.

- Тебе приключений на задницу не хватает что ли, что ты решила честным людям жизнь подпортить? Ты чего здесь устроила? Ты хоть понимаешь, в какую клоаку завела Дмитрия Егоровича?

- Что случилось? – в глубине души рада, что жив, хотя и понимаю, что случилось что-то не менее серьезное.

- Что случилось? – таращит на меня глаза Оля. – Ты еще, зараза такая, спрашиваешь? А ну-ка, - хватает меня грубо за локоть, - пошла обратно!

- Оль! – пытаюсь вырваться, но у сестры всегда хватка была крепкой.

Сестра притаскивает меня обратно в квартиру Дмитрия Егоровича, которую я даже не подумала захлопнуть. Вот я растяпа…

И это тут же отмечает Оля:

- Так на блядки бежала, что даже дверь забыла закрыть?!

Ничего не отвечаю. Только отвожу взгляд в сторону. Виновата же. Что ж теперь отрицать.

- О! – замечает мою разбитую коленку. – А я смотрю, ты сегодня решила садомазо попрактиковать…

- Нет, Оль, - мотаю головой отрицательно, - это совсем не то…

- Да рассказывай мне, - фыркает сестра в мою сторону. – Знаю я тебя. Подвела честного человека под монастырь. А теперь будешь из себя невинную овечку строить?

Не спорю. Смысл? Никогда Оля меня не слушала. Все, что бы я не сказала, Оля использует против меня. Все перекручивает в противоположную сторону. От этого больно. Но я привыкла. После смерти отца, обвиняя меня в этом, Ольга совсем не подбирает слова. А я… А я не могу сознаться ей в том, о чем она, возможно, и знает, но не хочет замечать. В отличие от Оли, мне ее ранить не хочется. Она и так страдает, живя с Володей…

Несмотря на то, что Оля меня ругает и клянет на чем свет стоит, сестра довольно уверенно ходит по комнатам в квартире Дмитрия Егоровича в поисках чего-то важного. Но находит быстро. В руках у нее его китель и паспорт. Оля быстро обшаривает карманы кителя и находит в нем удостоверение сотрудника полиции.

- Все, - заключает уже спокойнее. – Поехали. Расскажешь, что произошло, шлюшка конченная.

- Куда поехали? – смотрю на нее с подозрением.

- В отделение, - говорит зло. – Дмитрия Егоровича выручать. Он из-за тебя из майора в уголовники переквалифицировался. Замели его. Вместе с каким-то хмырем.

- Значит, он все-таки поймал его.., - шепчу, глядя в глаза Оле, понимая все, что она говорит.

- Поймал, - кивает сестра. – Только вот этот хмырь уверяет, что ты сама его принуждала трахнуть тебя в кустах. Вопила от удовольствия, когда он тебя жестко хватал. Но вот до горяченького у вас так и не дошло. Народу слишком много оказалось. Ты расстроилась, конечно, но попытки не оставляла. Он тебя и оттолкнул.

Оля многозначительно смотрит на мои разодранные ноги.

- Ты и грохнулась на асфальт. Коленом, - продолжает она.

- Оль, - не верю своим ушам и еще больше округляю глаза, - но ведь это все неправда… У него нож был!

- Возможно, - кивает сестра, соглашаясь со сказанным мной. – Вот только оказался он почему-то не у хмыря в кармане, а у Дмитрия Егоровича!

Все. Теперь мне все ясно. Окончательно. Все-таки я генеральская дочь…

- Оль! – кричу сестре в отчаянии. – Я все расскажу! Все, как было!

- А что было? – предъявляет мне претензии Оля. – Где ты с ним познакомилась? В интернете? Значит, сама списалась с ним. Сама пришла к нему на свидание. В кустах зачем оказалась?

- Хотела быть незамеченной, - еле шевелю губами.

Глава 4. Дмитрий

- Мужик, давай без шуток, - смотрит на меня устало младший лейтенант. – Фамилия, имя и отчество. Год рождения, где и кем работаешь.

- А я тебе еще раз повторяю, - строго выговариваю парнишке. – Белов Дмитрий Егорович. Майор.

- Не пизди, - цедит в лицо. – А то я Белова не знаю… За что ты этого избил? – кивает в сторону задержанной мной твари.

- За дело, - не собираюсь в очередной раз повторять причину нашего конфликта.

- Очень остроумно, - морщится младший лейтенант. – Давай тогда ты рассказывай.

И эта гнида начинает свой рассказ:

- Я вообще ничего не понял! – рявкает, поддерживая руку за локоть, которую возможно и сломал во время ДТП. – Схватил меня, избивать начал. Я от него удирать. Он за мной! А я под машину попал!

- Да! – поддакивает женщина-водитель, сбившая нелюдя. – Я все видела! Знаете, как сильно испугалась?! А если бы я его убила?! Меня бы посадили из-за вас!

- Жаль, что насмерть не сбили эту гниду, - не стесняюсь в выражениях и обращаюсь к слишком крикливой женщине.

Та вытаращивает на меня глаза и судорожно хватает воздух, показывая тем самым, что очень сильно возмущена.

- За нападение на человека тебе срок светит, - гораздо спокойнее говорит мне младший лейтенант. – Ты хоть понимаешь это?

- Он девчонку изнасиловал! – рявкаю, но даже не шевелюсь, стараясь сдерживать свои эмоции.

- Да какую, к черту, девчонку! – подключается гнида. – То же мне девчонку нашел. Пробу ставить негде!

- Так ты ж ничего не делал, - ловлю его сразу и ухмыляюсь. – Ничего не делал. Никого не видел. Откуда такие сведения на счет пробы?

Козел тушуется и замолкает, понимая, что сболтнул сейчас лишнего. Младший лейтенант хоть и заостряет на этом внимание, но все равно продолжает гнуть свою линию.

- Давай не будем придумывать, кто и кого изнасиловал, - предъявляет по-прежнему мне.

- Давай, - соглашаюсь спокойно. – Вот я выйду отсюда. И сам все решу. Кого сажать, а с кого звезды снимать. У тебя она и так одна. Могу совсем без звезд оставить. В сержанты хочешь? А что? Сразу. Минуя прапорщика и старшину.

- Не получится, - ухмыляется. – Я после учебы и службы здесь. Меньшее мне просто не положено.

- Станешь первым, - отсекаю. – Феноменом. Все сюда будут приходить и на тебя смотреть.

Странно, но именно эти слова меняют его выражение лица. Он будто стал сомневаться в своих действиях.

- Здравствуйте! – слышу уверенный голос Ольги.

Наконец-то…

- Что такое?! – вскакивает нервно младший лейтенант.

- Спокойно, - строго начинает разбираться Ольга в обстоятельствах моего задержания. – Старший лейтенант Ларина, - показывает свое удостоверение сотрудника МВД. – Вы хоть соображаете, младший лейтенант, кого задержали?

- Что за крики здесь?! – рявкает очередной в форме, появившийся из ниоткуда.

- Да вот.., - начинает с опаской объяснять все обстоятельства младший лейтенант, который уже не огрызается и общается без гонора.

- Ё-маё.., - тянет вошедший в помещение капитан. – Здравия желаю, товарищ майор, - отдает мне честь, но делая это слегка коряво.

Это понятно. Я здесь не то, что не в форме. Я в принципе похож на бомжа какого-то. Пока с этим мудилой боролся, растерял весь свой аккуратный вид. Насколько он был возможен, если учесть, что одет я в спортивные трико и футболку. Волосы, наверное, взъерошенные. Но и это ничего. Козел, обидевший Надю, успел мне слегка заехать. Хотя скорее просто рассек бровь, зацепив меня часами. Они и сейчас у него на руке.

- Домой отпусти, - не собираюсь вести разговор по Уставу.

- Ты чего творишь? – начинает ругать младшего лейтенанта. – Это же майор Белов.

- Разве? – смотрит на меня с подозрением младший лейтенант.

- Ты еще сомневаться здесь будешь?! – рявкает высший по званию. – А ну быстро разбирайся, в чем дело, и отпускай! Извините, товарищ майор. Мы разберемся. Наверняка, произошла какая-то ошибка.

- Я вам за эту ошибку, знаете, что устрою, - начинает угрожать Оля, не обращая внимания на тот факт, что говорит со старшим по званию.

- Ольга, - говорю строго, поясняя, что сейчас она не должна разбираться в отношении моего задержания. – Покажи им мое удостоверение, и продолжим.

Ольга быстро вынимает из кармана моего же кителя, который она держит в руках, удостоверение сотрудника МВД. Младший лейтенант, только ознакомившись с документом, подпрыгивает и встает по стойке, отдавая честь:

- Виноват, товарищ майор! Произошла грубейшая ошибка!

- Сядь уже, - теперь я начинаю им командовать, не меняя положения, и продолжая сидеть на стуле. – Ольга, уйди.

Оля тушуется, потому как ей может быть неприятен мой тон, но все же отходит от стола и встает в проеме двери.

- Значит так, - обращаюсь к капитану, который так и не представился, - вот тот козел, - киваю на сбитого придурка, - изнасиловал или попытался изнасиловать девушку. Она пришла ко мне за помощью. Я его скрутил, но он вырвался. Пока задерживал, обнаружил у него в кармане нож, - киваю на холодное оружие, лежащее на столе. – Дело я себе забираю. От вас сейчас требуется только попридержать преступника до утра.

Время позднее. Мне с утра на службу. Возиться сейчас с переводом козла откровенно не хочется.

- Дмитрий Егорович, - вклинивается Ольга, - наше подразделение не занимается подобными делами.

- И что? – смотрю на нее сердито. – Подкинем ему пакетик в карман. Будет нашим делом.

Утырок, услышав, что я вроде как собираюсь ему наркоту подбросить, всерьез испугался.

- Слышали?! – толкает он женщину-водителя в поисках поддержки.

- Избавьте меня от этого, - отодвигается женщина, понимая всю серьезность ситуации.

- Товарищ майор, - начинает нудеть капитан, - мы не можем так просто его задержать. Нужно хотя бы заявление от потерпевшей.

- Завтра напишет все, - уверяю, хотя и понимаю, что без показаний Нади и задержанного-то здесь нельзя оставлять.

Глава 5. Дмитрий

- Чего мы здесь торчим? – нервно ходит взад и вперед Ольга. – Поехали уже домой. Здесь без нас справятся.

- Подождем еще, - только и говорю, не желая продолжать спор с Лариной.

- Ооой.., - недовольно отворачивается от меня.

Ольга садится за руль в очередной раз, не закрывая дверь. Стою, прислонившись к задней двери ее большого рено сандеро. Уже стемнело. Время позднее. Я, не желавший задерживаться в отделении надолго, теперь жду, когда мои товарищи оформят все, как нужно. Поскольку мне только и есть до этого дело.

Оля и Надя – две сестры-близняшки, которые росли в достатке, в любви и внимании родителей. Помню их с тринадцати лет. Скромные и послушные девчонки. Но через год у Оли начался переходный возраст. Немного дерзила, изредка грубила, но в целом родителей слушалась. Были мысли, что всю свою злобу Оля вымещала на сестре. Но Надя всегда была тихой и спокойной. Никогда не жаловалась. От прогулок с Олей и каких-то совместных дел никогда не отказывалась. Это было хорошим знаком. Поэтому родители – тогда еще подполковник Нестеров и его супруга – не затрагивали тему взаимоотношений между сестрами. Да и Оля старалась в присутствии родителей вести себя здраво.

Многое изменилось после смерти их родителей. Девчонкам и по восемнадцати не было, когда от болезни умерла их мать. Уже генерал-майор Нестеров до последнего боролся с коварным заболеванием супруги, но проиграл. Сдал, конечно, тогда сильно. Но когда узнал о гибели моей жены, решил, что должен вытаскивать нас всех. Девчонок – в светлое будущее. Меня – из многомесячного запоя.

Я тогда чуть работу не потерял. Но Никита Аркадьевич меня отстоял. Правда из капитанов меня разжаловали. По факту это мне помогло. Вырваться из «объятий» зеленого змия. Решив, что теперь моя задача – защищать слабых и беззащитных, искать преступников и наказывать их по закону, совсем закрылся в себе. Друзей-сослуживцев, которых и так было немного, растерял. На личной жизни поставил крест.

Сам.

Всегда буду верен своей покойной жене.

- Дмитрий Егорович, - обращается ко мне Оля, выкидывая окурок прямо на тротуар, - уже одиннадцать. Это Надька безработная. Спит до обеда. А нам на службу с утра.

Смотрю на нее внимательно. В кого Ольга такая? Наверное, все же в отца. Тот был таким же строгим и четким. Вот только относился ко всем с уважением. За всех переживал. Когда его назначили начальником управления по контролю за оборотом наркотиков, сразу позвал с собой надежных, по его мнению, бойцов. Я был в первых рядах.

Ольга смотрит на меня выжидающе и недовольно, одновременно. Она словно женскую истерику мне закатывает.

- Окурок подними, - киваю в сторону выкинутого ею окурка.

- Что? – смотрит на меня с удивлением.

- Окурок подними, - повторяю спокойно. – Не будь паразитом нашей Планеты.

Оля закатывает глаза, как и раньше, когда ее в очередной раз ругали родители за какую-либо провинность. Ухмыляюсь внутри себя, видя, как нехотя Ларина все же вылезает из руля и поднимает окурок. Относит его в урну, встав перед ней и разведя руки в стороны:

- Довольны? – спрашивает с претензией.

- Очень, - киваю головой.

- Чего мы здесь торчим? – опять ворчит и возвращается в машину. – Можно подумать, стряслось что-то.

- Твоя сестра попала в беду, - напоминаю ей цели нашего присутствия здесь. – Ей нужно помочь.

- Ой, - морщится Оля, недовольно отвернувшись от меня. – Очередного козла подцепила. Поругались. Подрались. Он ей вломить хотел, а она к вам кинулась. Ко мне не прибежала. Знает, зараза, что я не кинусь ее защищать.

- Почему?

- Потому что мужиков надо нормальных выбирать, а не себе под стать.

Смотрю опять на Олю с интересом. Она видит, что я жду от нее объяснений.

- Дмитрий Егорович, вы думаете, что у нее это в первый раз? – вскидывает брови. – Один ее на деньги кинет, второй телефон стырит, третий вообще, чуть было квартиру у нее не отнял. Ладно, хоть мое разрешение потребовалось.

- Зачем разрешение?

- Ну квартира-то у нас с ней пополам. От родителей осталась в наследство. Надька хотела свою долю продать. А когда не получилось, этот хмырь сразу и пропал.

- Девушка плохо разбирается в людях, - пытаюсь вразумить Ларину. – А ты, как родная сестра, могла бы и помочь ей в выборе партнера по жизни.

- Больно надо, - опять морщится Оля. – Я тут из-за нее торчу черт знает где, вместо того, чтобы с мужем дома быть. А еще и завтра рано вставать.

- Можешь прийти позже. Разрешаю.

- Ой, ладно, - старший лейтенант не стесняется мне в укор мою же доброту выставить, - не надо из меня тут ведьму делать.

- Оль, давай так, - предлагаю совсем спокойно, - ты езжай домой, а мы с Надей как-нибудь доберемся.

- Ага, щас! – резко отвечает. – Я эту дуру до дома довезу, и до квартиры доведу, - делает паузу, а потом добавляет. – Монтажной пеной дверь замажу и взрывчатку какую-нибудь поставлю. Пусть сидит и не высовывается.

- Надя у меня сегодня останется, - говорю категорично, и явно неожиданное для Оли, поскольку таких больших глаз я у нее никогда не видел.

- Что? – спрашивает шепотом, будто от удивления осипла.

Не успеваю ей ничего объяснить, потому как из отделения неспешно выходит Надя…

*****************************

От тяжелой мелодрамы к легкой комедии!

Аннотация

- Артем Артеемоовиич… Просыпаемся… Глазки открываааем…
Яркий свет пробивается даже через опущенные веки. У меня нет сил их поднять, но кто-то настойчиво это требует. Даже по щекам начинает бить.
- Артем Артемович, надо вырываться из пучины, - просит мужской голос. – Понимаю, не хочется. Но это просто необходимо. Мы вас заждались уже. Переборщили в итоге, - говорит он кому-то с претензией. – Вот. Поддались общей панике.
- Можно я попробую?
Мне показалось, или это детский голос?
- Паааапааа… Просыпаааайся… Не заставляй нас с врачом хлопать тебя по щекам еще сильнее, - раздается над ухом писклявый голосок.
Смотрю на белое полотно.
- Где я? – с трудом удается произнести.
- Ты в больнице, пап! – надо мной склоняется счастливое лицо незнакомой мне рыжей девочки.
- У меня нет детей, - пытаюсь противиться новым обстоятельствам.
- Есть! – заявляет девочка.
- Сколько лет я пролежал в коме? – паника начинает охватывать.
- Двенадцать, пап!

Глава 6. Наденька

- Вы утверждаете, что вас изнасиловали? – спрашивает меня человек в форме.

Кажется, это капитан. Он даже представился, вот только я не запомнила.

- Нет, не изнасиловал, - неуверенно проговариваю, не понимая до конца, хочу ли я писать на незнакомца заявление.

Но Дмитрий Егорович велел это сделать. Поэтому приходится сидеть и краснеть.

Мне стыдно. Я не хочу рассказывать всех подробностей. Мне кажется, что не встань я в кусты, ничего бы не произошло.

- А что тогда сделал? – устало вытягивает из меня слова.

- Целовать лез, - подбираю слова, как могу, - под юбку руками… А потом нож приставил…

- Куда? – перебивает капитан.

- Сюда, - показываю рукой.

- Ясно, - кивает головой, пока молодой сотрудник что-то записывает. – Дальше что было?

- Велел в машину сесть.

- Что за машина?

Называю марку и номер, потому как помню все хорошо. Добавляю, что стоит до сих пор возле кафе. Когда мы с Олей выезжали со двора ее дома, видела автомобиль на той же парковке.

- Записал? – уточняет капитан у молодого сотрудника.

- Да, - только кивает и пишет что-то дальше.

- Потом? – внимательно смотрит на меня мужчина.

- Я пошла с ним, - говорю совсем тихо, боясь, что мои слова могут быть не так расценены.

- Сами пошли? – разумеется, уточняет молодой.

- Да. Я испугалась, - уточняю.

- Понятное дело, - с пониманием кивает капитан. – Дошли до машины?

- Нет. Я вырвалась. Пока вырывалась, обо что-то споткнулась и упала. Получилось, что коленом на дорогу. Там перед кафе проезжая часть небольшая. Меня заметили прохожие. Это его напугало…

- Да конечно! – выкрикивает сзади мой обидчик. – Нашла пугливого!

- Ты помолчи-ка там! – обрывает капитан так громко, что я вздрагиваю.

- Дальше, я так понимаю, - вмешивается в мой допрос молодой сотрудник, - вы побежали к майору Белову?

- Да.

- Он где-то там живет? – уточняет капитан.

- Да.

- Дальше все понятно, - отмахивается от меня мужчина. – Все записал?

- Только личные данные остались, - устало пробегается глазами молодой. – Ваш адрес по прописке?

- Улица Халтурина, дом сорок семь, квартира четыре, - машинально проговариваю.

- Проживаете по прописке? – уточняет молодой.

- Да, - киваю.

- А скажите, пожалуйста, - с прищуром интересуется капитан, - не для протокола. Откуда вы знаете майора Белова?

- Его наш отец хорошо знал. Дружил с ним.

- «Ваш» отец – это как понимать? – допытывается мужчина.

- Мой и моей сестры Ольги. Это она привезла документы Дмитрия Егоровича.

- Понятно, - ухмыляется капитан, явно что-то там про себя домысливая.

- Ваша фамилия, имя и отчество? – забирает на себя внимание молодой.

- Нестерова Надежда Никитична.

- Как? – хмурит брови капитан.

- Нестерова Надежда Никитична, - проговариваю громче, думая, что мужчина просто не расслышал.

- Нестерова? – почему-то переспрашивает молодой.

- Да.

- А вы случайно не дочь генерал-майора Нестерова? – смотрит подозрительно капитан.

- Да.

- Мужик, - обращается к обидчику молодой, - ты попал.

Обессиленную меня отпустили. Не понимая, где нахожусь, думаю, как же буду добираться до дома. У меня нет в телефоне приложения такси. Придется сейчас закачать, чтобы локация определила мое местоположение. По-другому сейчас просто не как.

- А быстрее ходить не пробовала? – слышу неожиданный, но очень недовольный голос Ольги.

Не сразу, но все же замечаю ее машину. Она и Дмитрий Егорович стоят возле ее новенького Рено. Мне о таком даже мечтать не приходится. Хотя зачем мне машина? Куда я на ней буду ездить? И с кем?

- Вы почему не уехали? – спрашиваю тихо, заглядывая с надеждой в глаза Дмитрия Егоровича.

Оля будет ругать меня и это уже нормально. Не хочу при общении с Дмитрием Егоровичем услышать подобный тон.

- Тебя ждали, - говорит серьезно и даже немного сердито.

От этого совсем зажимаюсь. Начинаю опять бояться всего и всех.

- Ну говори, что молчишь? – подгоняет Оля.

- Что говорить? – перевожу на нее взгляд.

- Заявление приняли? Все вопросы задали, какие нужно? – раздраженно уточняет, чего от меня ждет.

- Да, - киваю головой. – Все записали. Велели ждать.

- Его хоть в камеру посадили? – недовольно интересуется Дмитрий Егорович, убрав руки в карманы.

- Не знаю, - мотаю головой. – При мне так и сидел на стуле. За мной.

- Кошмар.., - недовольно выдыхает Оля, усаживаясь за руль своего авто и захлопнув дверь.

Остаемся с Дмитрием Егоровичем вдвоем.

- Когда твои данные записывали, он также сидел за тобой? – хмурится мужчина.

Только киваю головой, чувствуя свою вину.

- Ясно, - с разочарованием выдыхает. – Садись. Поехали.

- Поздно уже, - мнусь, не желая их еще больше утруждать. – Я сама доеду.

- У меня пока поживешь, - строго заключает майор. – У меня нет надежды на их профессионализм. И я не могу заверить тебя, что уже через полчаса после нашего отъезда его не выпустят.

- И что? – не понимаю, о чем он.

- Он знает твой адрес, - все это время Дмитрий Егорович говорит тихо, но строго, не вытаскивая рук из карманов. – Кто его знает, что у него на уме. Завтра напишешь заявление у меня в управлении. Попробуем копнуть под него. Может что еще найдем. А пока будешь у меня жить. Я теперь за тебя несу ответственность.

У меня ком в горле встал. После смерти отца впервые слышу в отношении себя хоть какую-то заботу. Хоть кому-то небезразлична моя жизнь. От этого становится еще хуже.

- Не стоит, Дмитрий Егорович, - практически шепчу. – Я сама разберусь. Не хочу отвлекать вас от дел. Сама виновата. Мне и…

- В чем ты виновата? – перебивает меня уже сердито. – В том, что тебе в жизни встретился маньяк и насильник?

- Если бы я не зашла в кусты…

- Если бы ты не зашла в кусты, а села к нему в машину сразу, - опять перебивает, но не раздражается при этом, - у тебя не было бы возможности убежать и добежать до меня. Представляешь, где бы ты сейчас была? И жива была бы в принципе?.. Так что ты все сделала правильно.

Глава 7. Дмитрий

Стоило нам сесть в машину, как Ольга решила «пропесочить» сестру. Но мой строгий взгляд способствовал ее спокойствию. По дыханию Нади на заднем сиденье понимаю, что она совсем сжалась и испугалась. Ей сегодня пришлось пережить не хилый стресс. А тут еще и сестра со своими нравоучениями. Поэтому не даю Оле разойтись в выражениях. Не время. Не сейчас.

Подъезжаем к дому. Оля всем своим видом показывает, что она против проживания Нади у меня. Она буквально вытаскивает сестру из машины за локоть и что-то шипит ей в ухо. Надя еще больше зажимается. Начинает дрожать.

- Сохраняй самообладание, - только делаю ей замечание и беру Надю за свободную руку.

Ее ладонь утонула в моей. С таким мне еще не приходилось сталкиваться. Надя среднего роста. На высоких каблуках сейчас выглядит довольно высокой. Но хрупкое телосложение и маленькие ручки делает из нее сейчас зашуганного ребенка.

Впрочем, так оно и есть.

Пусть не ребенок, но Оля застращала сестру так, что та дрожит всем телом. Возможно, ее серьезно знобит. Не заболела бы. С простудными заболеваниями сейчас хочется сталкиваться меньше всего.

- Дмитрий Егорович! – предпринимает последнюю попытку Оля, но я в буквальном смысле этого слова захлопываю свою дверь у нее перед носом, пропустив Надю вперед в свою квартиру.

- Я все сказал, - говорю как можно строже, чтобы этот вопрос больше не поднимался.

Я не насильник. Я верен своей покойной супруге. На Надю у меня нет никаких мужских видов. Хотя не постесняюсь признать, что давно ее не видел, поэтому помню угловатым подростком. Хоть ей и было тогда лет двадцать. Сейчас же передо мной молодая и симпатичная женщина. У которой не клеится в личной жизни, как говорит Оля. Почему-то даже в этом вопросе хочется ей помочь.

Если бы не Нестеров, я бы не добился сейчас всего того, что имею. Он сразу взял меня под свое крыло. Сразу после академии я попал к нему в отдел простым опером. Молодой, совсем неопытный, да еще и влюбленно-окрыленный, собирающийся жениться придурок. По-другому назвать себя язык не поворачивается. Именно моя влюбленность в покойную супругу и зацепила Никиту Аркадьевича. Он сначала подшучивал, но без злости надо мной. А после моей женитьбы познакомил нас со своей семьей. Можно сказать, что мы дружили семьями. Нестерова тогда «преследовало» повышение за повышением, что, правда, сопровождалось постоянными переходами из управления в управление. Он всегда предлагал мне пойти с ним.

И я шел.

Моя супруга – все же женщины от природы слегка меркантильны – прямо сказала, что с такими людьми нужно дружить. А если еще и это приятный человек по характеру и разговорам – дружить охотно. Она тоже искренне привязалась к семье Нестеровых. Мы были молодыми и приезжими. Никита Аркадьевич со своей женой вроде как стали нам старшими товарищами. Наставниками. Всегда давали мудрый и ценный совет. Но и вроде родительского порицания тоже давали.

- Раздевайся, - машинально велю Наде, снимая обувь в прихожей.

Собирающаяся разуться Надя от моих слов только встала прямо, будто лом проглотила. Не сразу понял смысл своих слов.

Дурак. Брякнуть такое после пережитого…

- В смысле разувайся, - уточняю, убирая в шкаф свой китель. – Сейчас я дам тебе одежду и полотенце, - ухожу в спальню и кричу оттуда. – Примешь душ. Потом будем твои раны обрабатывать.

- Вы не утруждайте себя, - чуть ли не заикается Надя. – Я сама справлюсь. Отдыхайте уже.

- Мне тоже душ нужно принять, - объясняю свой план действий с сохранением задуманной последовательности. – Поэтому иди первой, - даю ей полотенце и свой спортивный костюм с трико и кофтой с длинным рукавом. – Я пока все подготовлю. Раны будешь сама обрабатывать.

Только так удается ее хоть немного успокоить. Трясущимися руками Надя берет у меня из рук приготовленные вещи и уходит в ванную комнату. В моей квартире Надя с Олей были ровно один раз. Когда погибла моя супруга, девчонки помогали с похоронами и поминками. Разумеется, в этом распорядился их отец. Я тогда вообще ничего не касался и ничего не понимал. Родственники же потом положительно отзывались об организации от двух молоденьких девчонок. Еще бы. Примерно года за два до моей трагедии им пришлось похоронить мать. Девчушки понимали, каково мне.

Только услышав звук льющейся воды из душа, принимаюсь за остальные дела. Время полночь. А я ставлю чайник. Пока он закипает, подготавливаю все нужное для обработки ран, найдя аптечку, которой не пользовался уже давно. Бинты, лейкопластырь – вещи не имеющие срока годности. А остальное? Зеленка – месяц, как просроченная. Ладно. Это не страшно. Спирта нет. Приходится идти в гостиную.

Здесь у меня есть бар с алкогольными напитками. Если учесть, что после выхода из многомесячного запоя, вызванного смертью моей жены, я не пью, то боюсь представить, с каких годов стоит здесь алкоголь. Но водка не подлежит просрочке. Открываю бар и не сдерживаясь, чихаю. Все в пыли.

Правильно. Кто здесь в последний раз ее протирал?

Подготовив все на кухне, добавив к аптечке водку, ухожу опять в свою спальню. В моей квартире никто никогда не ночевал. Совсем. Даже наши с женой родственники приезжали ненадолго, не оставаясь с ночевкой. Поэтому, как расположить гостью, пока мало себе представляю.

У меня есть двуспальная кровать в спальне и диван раскладной в гостиной. Пока подготавливаю постельное белье и одеяло с подушкой. Оставляю это все на кровати в спальне. Хочу уже выйти, как в дверях появляется Надя.

Она в моем костюме, в тапочках, которые я тоже ей положил перед дверью, забыв дать сразу.

- Я все, - нерешительно произносит.

- Очень хорошо, - киваю. – Я тоже сейчас пойду в душ, а ты пока обработай свои раны и определись, где будешь спать.

- А что? Есть выбор? – совсем тихо и с опаской.

- Можешь лечь в гостиной на диване. Могу выделить тебе спальню, - киваю на кровать. – Постельное я сейчас сразу и сниму.

На мое предложение Надя «одаривает» совсем обескураживающим вопросом:

Глава 8. Дмитрий

И как реагировать на такие слова?

Подхожу к Наде ближе, чтобы посмотреть ей в глаза и объяснить все, что ей до сих пор не ясно.

- Давай проясним ситуацию, - разговариваю с ней как можно строже. - Я тебя оставил у себя не для сексуальной разрядки. А из искренних побуждений помочь тебе справиться с возникшими проблемами. Поэтому просто выбери себе место, где будешь спать, и подготовь себе постель сама, пожалуйста.

Надя смотрит на меня во все глаза и будто действительно не понимает, что спать она будет отдельно. Не знаю, чем руководствуется девушка, но очень надеюсь, что в этом плане у меня не возникнет проблем.

- На кухне аптечка, - продолжаю уже спокойнее в поисках полотенца себе. - Обработай раны. Чайник вскипел. Если хочешь, поужинай бутербродами. В холодильнике найдешь колбасу и сыр. Сладостей у меня нет.

Еще раз взглянув на нее строго, ухожу в ванную. У меня был сложный вечер.

День был обычным. Работа. Работа. Работа. И крыса.

Уже не в первый раз задумываюсь о том, что в отделе есть крыса. Причем давно орудует и капитально. Занимаясь поисками наркодилеров, еще в прошлом году вышли на очень крупную особь. Вот только распознать ее до сих пор так и не удалось. Каждая операция срывается. Уходит прямо из-под носа. Мы уже нашли нескольких причастных к схеме сбыта. Все сидят в СИЗО. И компромата на них много, доказательной базы их вины. Вот только всем ясно, что это не верхушка айсберга. Или наоборот дно ледяной глыбы? Одним словом, на организатора выйти никак не можем. Уходит прямо из-под носа. Мое чутье меня никогда не подводило. И если у меня возникли такие мысли, значит, их нужно проверить. Ну или хотя бы не исключать.

Контрастный душ пробуждает мозговую деятельность, которую надо бы было утихомирить. Поздно уже. Нужно отдохнуть. Завтра предстоит не только своей основной работой заниматься, но и маньяком Нади. Если его не отпустили. В своем отделе я могу и командовать, и проконтролировать. С другим отделом, а по факту обычным опорным пунктом, дела обстоят куда сложнее.

Выхожу из ванны и вижу довольно интересную картину. Надя накрыла стол…

- Ты чего это? – спрашиваю, заметив, что она поставила две чашки с блюдцами.

Где нашла такие? Разве у меня они были?

- Вы же тоже чай будете? – слегка смущается она, потому как увидела меня полуобнаженного.

Не привык ходить в своем доме в футболках. Мне достаточно натянуть трико. Сейчас я планировал сразу уйти спать. Поэтому и не стал надевать футболку, обойдясь только штанами, в которых догонял мерзавца.

Ладно. Чай, так чай.

Кивнув, ухожу в спальню на поиски чистой футболки. Не буду смущать девчонку. Она и так думает обо мне черти что. Быстро одевшись, иду на кухню. Время подходит к часу ночи. Но голодный желудок дает о себе знать, характерным урчанием. Еще бы не соблазнится!

На столе организовывается самая настоящая чайная церемония. Откуда-то вынутый чайный сервиз расставлен в строгом соответствии с назначением предмета. Здесь вам и чашки с блюдцами, и сахарница, и масленка, в которой лежит кусок масла, который тоже, оказывается, у меня был.

- Вам с молоком? – спрашивает Надя, взяв в руки ту самую штуку, которая то ли для молока предназначена, то ли для сливок.

Поскольку сливок в моем доме никогда не было – хотя я в этом уже не уверен – Надя налила в нее молоко.

- Чай с молоком – сочетание странное, но я помню, что в вашем доме именно так и пили, - подмечаю я, показывая, что испытываю глубокое уважение к ее родителям, а значит, ни на что иное претендовать не собираюсь. – С молоком.

Надя наливает молоко мне в чашку и кладет рядом с блюдцем, на котором она стоит, ложку. Странную какую-то. Сажусь за стол и беру ее в руки. Долго кручу в руках. Никогда не видел такую красивую.

Пока рассматривал ложку, Надя уже намазала мне на хлеб масло. Только взяв в руки понял, что она его поджарила в тостере. Не зря я на чай согласился…

- Большое спасибо, но не стоило так себя утруждать, - с набитым ртом бормочу, понимая, что оказывается я очень голодный.

- Мне не трудно, - совсем тихо и неуверенно отвечает Надя, но потом ее голос становится увереннее. - Вы извините за сервиз. Он, наверное, хранился как память. Но у вас всего две большие кружки и те с трещинами. Ложек чайных вообще не нашла.

Вспомнил. Нам с женой этот сервиз на свадьбу кто-то из родственников дарил. Мы его хранили для особого случая. А после смерти жены я и не заглядывал в этот шкаф. Наде предусмотрительно ничего не говорю. Итак девчонка под столом спрятаться от меня готова.

- Я всю посуду перебил, - говорю хмуро. - После этого ничего не покупал.

- Знаю, - поджав губы. - Помню. Отец рассказывал.

Теперь мне становится неудобно. Хоть девчонки меня и не видели в том угаре, в котором я пребывал долгое время после гибели супруги, но незначительное чувство стыда присутствует.

- Надя, ты меня извини, но я должен задать тебе этот вопрос, - говорю решительно, хотя «разговаривать по душам» не умею вообще. – Оля сказала, что у тебя подобные неприятности с мужчинами постоянны. Я не имею в виду именно факт нападения на тебя, что произошло сегодня. Но в целом тебе с ними не везет. Это так?

Надя молчит, смотря мне в глаза. Она будто думает, что бы такое придумать, отчего я перестану лезть в ее личную жизнь.

- Если бы Оля чаще со мной общалась, у нее не возникло бы подобных мыслей, - улыбается, слегка поджав губы.

Ей неудобно, но своим ответом она четко дала понять, что это меня не касается. Я не должен лезть.

Хорошо. Больше не буду. Хотя и понимаю, что не смогу спокойно жить, зная, что Надя часто попадает в беды. Поживем – увидим.

Больше не затрагивая сложных тем, и практически ничего не сказав, расходимся по комнатам. Надя выбрала гостиную, оставив меня на привычном месте. Мысленно говорю ей спасибо. И натурально взвываю от чувств благодарности, когда укладываюсь в свою кровать.

Все тело ломит. Привычный матрас встречает меня с «распростертыми объятиями», уговаривая поскорее уснуть. И я даже начал проваливаться в дрему, но вырвали меня из царства Морфея медленные и тихие шаги в прихожей. Все бы ничего, да вот только дверь в спальню открылась, и в кромешной темноте я почувствовал запах женских духов…

Глава 9. Наденька

- Если потащит в постель, от радости хоть не завизжи, - шепчет строго Оля, когда буквально вытаскивает меня из машины. – Но и целку из себя не строй. Мужик восемь лет верность хранит. Явно не просто так тебя к себе забирает. Отблагодари хоть.

Не успеваю ничего сказать, как Дмитрий Егорович действительно «забирает» меня у сестры. Он хватает меня за руку и тянет на себя.

Восемь лет верность хранит. А теперь что? Решил со мной обет нарушить?

Хотя Оля отчасти права. Отблагодарить тоже надо. И если потребуется таким способом, значит, будем благодарить. Только на мою благодарность Дмитрий Егорович как-то нездорово реагирует…

Я долго решалась на этот шаг. Поначалу пыталась найти в словах Дмитрия Егоровича хоть какой-то намек на предполагаемую близость. Может быть ему просто нужно женское внимание? Массаж, к примеру, тоже может стать благодарностью человеку, который не просто меня спас, но и приютил. Мне неудобно оставаться у него. Но и домой отправляться страшно.

Просто страшно.

И дело не в задержанном маньяке. Я просто безумно боюсь сейчас остаться одной. Вот и, оставшись в гостиной, в кромешной темноте, ощутила нездоровое чувство страха. У меня не было панических атак. То, что я переживала ранее, уже давно способствовало возникновению некой черствости. Нет слез. Истерик. Я просто принимаю это как должное, хотя и предпринимаю возможные мне попытки избежать очередной встречи с этим монстром.

Но сейчас и он не пугает.

Пугает все вокруг. Непривычные мне стены. Диван, на котором я сижу впервые. А главное, закрытая дверь в спальню к Дмитрию Егоровичу. Я на вправе просить его оставить комнату открытой. Но я и не ожидала, что столкнусь с самым настоящим безумием.

Только выскочив в прихожую, постепенно восстанавливаю дыхание. Наверное, так и происходят панические атаки. От девочки знакомой, с кем училась вместе в консерватории, часто слышала, как ей становится душно, как она в буквальном смысле теряет сознание. Не знаю, близка ли я была к потере, но входить обратно в гостиную не хочу.

Отправиться на кухню и сидеть там? Но взгляд сам падает на дверь спальни Дмитрия Егоровича. В голове сразу проносятся слова Ольги. Находясь в стрессовом состоянии, уже четко дума о том, что нужно хоть что-то сделать.

Восемь лет. Ему же всего тридцать восемь! Совсем закрылся. Совсем жить прекратил. Так нельзя.

Хотя. Чем я отличаюсь? После смерти отца я так же закрылась.

Сама как-нибудь справлюсь. А вот майору приходится тяжелее.

Может быть, Оля просто о нем ничего не знает? Может быть, он пользуется услугами проституток? Или у него есть какая-либо дама, к которой он ходит снять стресс.

Черт. Кажется, мне окончательно вбили в голову, что мужчинам от женщин нужно только одно. Но это все мужчины. А здесь Дмитрий Егорович. Человек серьезный, вежливый, рассудительный.

Успокоившись, принимаю решение войти к нему в спальню. Не знаю, решусь ли я на все причуды, которые сейчас выстраиваю в своей голове. Но пусть это будет для него вроде как психотерапии. Если он действительно столь долго чтит память о своей жене, может хоть после моей благодарности начнет смотреть на других женщин. Кто знает. Вдруг и счастье свое еще найдет.

Не думаю, что его жена была бы рада такому затворничеству. Она была добрым и светлым человеком. Любила его по-настоящему. Любила и желала только добра. А разве секс с женщиной после собственной гибели – это не добро?

- Господи, - бормочу только губами, не издавая звука, - вот это меня занесло в рассуждениях…

Перед глазами встает образ покойной жены Дмитрия Егоровича. Поднимаю голову вверх, глядя в потолок, но видя только кромешную темноту.

- Ксения Александровна, - обращаюсь к покойной супруге майора, - простите, если что не так.

Я должна попробовать. Хотя бы попробовать. Он мне сегодня жизнь спас. Может я сейчас ему тоже жизнь спасу? Не в буквальном смысле, конечно, а лишь в фигуральном.

На ватных ногах и трясущимися руками открываю дверь. Вхожу в комнату, почему-то прикрыв дверь за собой. Все. Теперь точно назад хода нет.

Ладно. Как Оля сказала, целку из себя не строить. Не буду.

Подхожу ближе к кровати. Присаживаюсь на нее, отмечая, что Дмитрий Егорович не реагирует на мое присутствие в его спальне. Может быть, это и к лучшему? Прогони он меня сейчас, вылечу пулей, не только из комнаты, но и из его квартиры. Буду бежать, куда глаза глядят, и без оглядки.

Взбираюсь ногами на широкую кровать. Майор лежит на спине и спокойно дышит. Странно, что во время сна в таком положении мужчина не храпит.

Сначала забираюсь под одеяло. Может быть, остановиться на этом? Ведь прислушиваясь к себе, понимаю, что здесь у меня не возникает чувство страха. В чем спит Дмитрий Егорович, неважно. Главное, что я в его костюме укутана от ушей и до пяток. Мне немного душно, но оставшись здесь, я лучше из-под одеяла вылезу, но раздеваться не буду.

Нет. Пришла возвращать мужчину к жизни в фигуральном смысле этого слова, значит, буду возвращать.

От стыда за свои действия просто лезу под одеяло с головой. На ощупь дохожу до цели. Да. До вот такой пикантной цели! Не буду же я сейчас будить мужчину и ждать, когда он сверху на меня завалится и сделает все сам! Тут как бы я благодарю…

Дмитрий Егорович в плавках. Не в боксерах, а именно в плавках. Давно подобного не видела.

Сама же хмыкаю на подобное заявление. Давно. А то будто у тебя, Наденька, слишком насыщенная личная жизнь. Будто есть, что анализировать.

Приблизившись совсем близко, начинаю с малого. Сначала просто рукой потираю член майора, чтобы хоть немного его пробудить. В голове постоянно прокручиваю только одну мысль – это во благо. Ему во благо. Он нас не бросил, мы его не бросим. Он Ольгу под свое крыло взял на службе, мне не отказал в помощи, хоть и не видел меня несколько лет. Я ему окажу услугу. А поскольку ничего другого предложить не могу…

Настроив себя еще больше, чувствуя характерное возбуждение мужчины, проявляющееся появление эрекции, вхожу в некий азарт и начинаю целовать член. Сначала через ткань. Потом совсем осмеливаюсь и достаю его, приспустив плавки. Не вижу его, но чувствую, что член весьма внушительных размеров. Стоило его обхватить рукой, как он весь вытянулся и надулся так, что вот-вот лопнет.

Глава 10. Наденька

- Надя, - проговаривает Дмитрий Егорович мое имя отчетливо и как можно строже, - не делай так, что я начну верить Ольге.

Он по-прежнему лежит в расслабленной позе, держа руки за головой. Но вот по его все еще стоящему мужскому достоинству и напряженным мышцам пресса, который у майора тоже имеется, понимаю, что я его нервирую. А меня начинают нервировать его слова относительно Оли.

Тот факт, что без моей сестры в данном случае не обошлось, вообще не удивляет. А даже как-то… слегка подбешивает.

Я слезаю с его ног, но только для того, чтобы «подползти» к нему ближе. Сажусь практически возле его открытых и депилированных подмышек – о как это красиво смотрится! – поджав под себя ноги. Слегка наклоняюсь к нему, чтобы прошептать на ухо:

- А вам моя сестра уже сказала, сколько членов побывало в моей вагине?

Мой вопрос мужчину обескураживает, но проявляется это только легким прищуром.

- Оля.., - будто хочет оправдать сестру или даже себя, но я не даю.

Совсем близко подаюсь к нему, что наши губы практически соприкасаются:

- Не хотите быть следующим? - шепчу по-настоящему, по-женски возбуждающе.

- Надь.., - майор привстает, упершись локтями, желая совсем уйти от разговора, но я не даю.

Я самой настоящей хищницей набрасываюсь на самца. Огромного такого самца, который восемь лет не видел самки в своей постели. Я в буквальном смысле слетела с катушек, когда резким движением захватила яйца мужчины в плен.

Схватив их в руку, боюсь выпустить. Раз начала, нужно доводить дело до конца. Так хотя бы есть шансы выжить…

- Расслабьтесь, - шепчу Дмитрию Егоровичу в ухо, не забыв его лизнуть, прикусить мочку.

Все это время перекатываю яйца пальцами. Слегка тянусь в противоположную сторону. Отпускаю ненадолго два шарика и прохожу пальцами по промежности. От мошонки и до ануса. Около него притормаживаю, поглаживаю легонько и возвращаюсь обратно. Уже гораздо увереннее хватаю член мужчины в свою руку.

Он просто очень большой. Злости у Дмитрия Егоровича сейчас тоже много, но он упорно пытается сдерживаться.

- Надя, - говорит уже тише, потому как играть в безразличие становится все сложнее. – Что ты делаешь?

- Не нравится? – интересуюсь конкретикой, поскольку пока я просто массирую его член рукой. – Могу сразу запрыгнуть. Оля, наверное, была красноречивой, говоря о моих любовных похождениях?

Улыбаюсь ему с ехидством, а сама думаю, в какой момент моя стеснительность переросла в злость? Когда Белов заговорил об Оле? Или когда отказался от меня? Не захотел…

- Да.., - морщится он, и поднимается, сев окончательно.

Вот только это провоцирует быструю смену моего положения. Захват члена становится все напористее.

- Ну зачем-то вы же меня к себе позвали жить.., - шепчу в ухо, томно вздыхая.

Не скрою, что от такой игры и сама завожусь. Но мне нужно сохранять благоразумие так же, как и Дмитрию Егоровичу.

- Я просто глубоко уважаю твоего отца и твою семью, - сдавленно. – Поэтому считаю своим долгом помочь тебе.

- Про глубоко это вы верно подметили. А как точно описали мои чувства и намерения, - не скрываю восхищения. - Я ведь тоже считаю своим долгом помочь вам.

- Что ты несешь? – злится еще больше, прямо смотря мне в глаза.

Я уже хочу в камеру к моему же маньяку. На фоне Дмитрия Егоровича он не кажется мне таким злым и опасным.

- Ну как же.., - придвигаюсь опять ближе. – Вы защищаете меня от маньяка. Я вас…

- От маньяка?! – выпаливает он совсем нервно, стискивая зубы.

- От одиночества, - практически целую его в нос, но не решаюсь. – Бросьте, Дмитрий Егорович. Мы же с вами слушаем Ольгу. Она велела мне трахнуть вас хорошенько. Отблагодарить. Так что выбирайте. Язычок или кое-что посерьезнее…

На этом моменте я решаю умереть сегодня. Потому как меня так понесло, что захотелось посмаковать его губы. Но видя, как сжимаются кулаки майора, только лизнула его кончиком языка.

- Надя…

Он готов взорваться, поэтому я «даю заднюю»:

- Хорошо-хорошо, - слегка отстраняюсь, но член массирую интенсивнее, не забывая отдельно приласкать большим пальцем уздечку. – На первый раз обойдемся ручкой.

В буквальном смысле дрочу мужчине. И не кому-нибудь, а самому Белову! Скажи кому… А впрочем, сестрица думает, что у нас тут сейчас похлеще творится.

- На.., - держится из последних сил.

- Ну вам же нравится, - вновь придвигаюсь ближе, шепча в уголок губы, потому как Дмитрий Егорович принципиально не хочет смотреть на меня. – Вон как смазка выделяется. Жаль, что используется так неинтересно…

- Это нормальная физиология, - напрягаются мышцы пресса, когда майор пытается спорить со мной. – Ты оказываешь на него механическое воздействие. Естественно, он будет давать эрекцию…

- Конечно-конечно, - спешу успокоить нервничающего мужчину, - только механическое воздействие и ничего более.

Чувствую пульсацию под ладонью…

- Мм, - стискивает зубы еще сильнее, отворачиваясь от меня, и морщась так, что мне становится беспокойно за его здоровье.

- Упс, - смотрю с наигранным удивлением на свою руку, в которой слишком долго пульсировал член, выделяя семя чуть ли не фонтаном. – Сломали? – с сочувствием и беспокойством заглядываю Дмитрию Егоровичу в глаза, когда он решается повернуть ко мне голову.

- Я.., - закрывает глаза, желая сказать мне что-то угрожающее, но я перебиваю.

- Ольга всегда правду говорит, - не отпуская его член. – У вас действительно не было женщины в течение восьми лет.

Майор открывает глаза и смотрит на меня сурово:

- Откуда она…

- Ну я не думаю, что вы лично делились с ней этой информацией, - перебиваю с незначительной претензией в голосе. – С ней и еще со всем управлением.

Кажется, Дмитрий Егорович понимает, к чему я клоню и на что намекаю.

- Черт, - тяжело и на глубоком выдохе, пытаясь справиться с отдышкой.

- Продолжим? – издеваюсь дальше над мужчиной, который смотрит на меня из-под густых бровей. – Не сегодня, - правильно расцениваю его взгляд.

Глава 11. Дмитрий

Просыпаюсь от шума. Кто-то гремит на кухне. Не сразу вспоминаю, что теперь я живу не один.

Черт.

К воспоминаниям о присутствии посторонних в моей квартире добавляются и ночные муки. Из-за них уснул уже на рассвете. Не так я себе представлял совместное проживание с Надей. Не так.

Стискиваю зубы от того, что член опять дает эрекцию. И это не просто утренний стояк. Срабатывает что-то вроде мышечной памяти. Я – точнее мой член – хорошо запомнил ее руки. Пальцы. В голове сразу возникает образ полностью одетой девушки в моей постели. Чтобы завести мужчину, как оказалось, не нужно быть обнаженной. Достаточно просто томно вздыхать и говорить различные пошлости на ухо.

Все. Хватит! Долой воспоминания!

Подумаем о работе.

В моем отделе крыса. Крыса, которая сливает информацию так, что мы никак не можем выйти на организатора крупных поставок героина в страну. Он всегда будто на шаг впереди. Это раздражает. Бесит. Прикидывает количество неучтенного товара. Количество возможных смертей наркозависимых.

Постепенно мозг начинает работать. Постепенно картинка перед глазами в виде руки Нади на моем члене пропадает. Пропадает и… провоцирует возникновение других картинок.

Более дерзких. С ее стоном в ушах.

У меня богатая фантазия. Раз я, только запомнив ее шепот в ухо, могу воспроизвести в голове ее стоны от…

Ой, даже думать об этом не хочу.

Встаю с кровати. Подхожу к зеркалу шкафа. Аполлон, яти ее мать…

Надеваю трико. Застываю сразу, как только хватаюсь за ручку двери. Возвращаюсь к шкафу, достаю футболку. Ну нафиг. Так надежнее.

Одетым выхожу из спальни. С опаской иду на кухню. Понимаю, что я настоящий придурок, раз боюсь передвигаться свободно в своем доме.

Боюсь? Правильно делаю!

На кухне вижу Надю. Волосы забраны в пучок, из которого торчит отвертка. Она усердно жарит блинчики. Что-то еще варит на соседней конфорке. Но впечатляет далеко не это.

А длинные ноги…

Оголенные, какого-то хрена, длинные ноги!

Надя в моей футболке. В которой я был вчера вечером. У нее довольно большой вырез, поэтому одно плечо у девушки оголено. Предполагаю, что под одеждой у Нади ничего. Ну может быть только трусики надеты. Заглядывать под футболку и проверять их наличие не буду. Хотя там и заглядывать некуда. Она и так слегка прикрывает ее бедра.

Девушка босиком. Смотрю на длинные пальцы ног, которые почему-то постоянно двигаются. Даже когда она стоит на месте перед плитой. Опять картинка руки на члене возникает перед глазами. Я должен сохранять спокойствие. Но меня передергивает, когда Надя берет обеими руками за ручки кастрюлю, и поднимает ее, неся к раковине. Она хочет слить кипящую воду. А я хочу убить ее. И себя.

- Доброе утро! – замечает меня и как ни в чем не бывало продолжает свой путь, физически приподняв свою грудь локтями, подчеркнув ее и выставив немного вперед.

Не выдерживаю. Подлетаю к ней и грубо хватаю за руку.

Надя пугается.

Она роняет кастрюльку в раковину, отчего кипяток выплескивается в стороны.

- Ты что.., - успеваю схватить ее и за вторую руку, но вовремя вижу расплескавшийся кипяток. – Не обожглась? – спрашиваю уже спокойнее.

Надя смотрит мне в глаза. Она напугана. Замерла так, будто я ее всю связал. Впрочем, так и есть. Мои руки обхватили ее запястья и слегка подняли их вверх. Девушка будто вместе с ними поднялась. Нахожу в себе силы посмотреть в низ. Да. Надя стоит на носочках. Стоит и сказать ничего мне не может.

- Нет, - только тихо произносит.

- Что нет? – не сразу понимаю, о чем она.

- Не обожглась.

Опять с трудом отвожу взгляд. Смотрю в раковину. В кастрюле вареные яйца. Отпускаю ее руки, в которых так и осталось полотенце, взятое ею, чтобы не обжечься. Надя лишь встает на пятки, но не отходит, оставаясь в интимной близости со мной. Хорошо, что я надел футболку. Потому как ее выдох облегчения чувствую соответствующим движением упругой груди по мне.

- Извини, - только и проговариваю, но отходить тоже не спешу.

- За что? – спрашивает, не сводя с меня взгляда.

Я же смотрю куда угодно, только не в ее глаза.

Чтобы ответить, приходится посмотреть в них.

- За этот нервный выпад, - говорю тихо, судорожно сглатывая слюну. – Я просто увидел… Футболка…

- … еле прикрывающая задницу, - будто заканчивает мою фразу, хотя я и не это собирался сказать. – Вы думаете, я вас соблазнить сейчас пытаюсь?

- Футболка.., - не могу подобрать слова. – Я ее в стирку кинул.

- Вы оставили ее на полу в ванной, - начинает отчитывать меня за разбросанные мною вещи. – Мне жарко в вашем костюме. Ничего большего я не нашла. Хотя была мысль обернуться простыней. Но у вас могла возникнуть ассоциация, будто я вам намекаю на сауну и потрахушки в ней. Ведь так?

- Почему ты так решила? – свожу брови к переносице.

- Потому что, что бы я сейчас не сделала, и как бы я не была одета, вам чудится ваше соблазнение мною, - говорит Надя уверенно, заставляя меня в очередной раз сгорать от стыда. – Не проще ли решить проблему?

- Как? – совсем не понимаю, о чем она.

- Сексом, разумеется…

***********************************

Встречаем историю сестры Лейлы!

Читать роман можно здесь https://litnet.com/ru/book/bednyi-zhenih-kavkaza-b476485

Аннотация

Я решила родить от донора. Мне моя карьера дорога. Не хочу становиться домохозяйкой. Но родителям это не понравилось. Они в шоке. И даже в смертельной панике. Решаю вопрос просто – привожу липового жениха, чтобы от меня отстали. Выбираю самого необычного. Я же уверена, что он им не понравится!

- Папочка, мамочка! Знакомьтесь! Это Виктор!

Папа с мамой опять в шоке. Кажется.

- Сынок! – радостно восклицает отец и со слезами на глазах обнимает нового родственника. – Родной ты наш!

Что?! Может быть, мне еще и родить от него?!...

Глава 12. Наденька

- Чем? – откровенно удивлен Дмитрий Егорович, не стесняясь сейчас своего недоумения.

- Я говорю, вам бы кофе выпить, Дмитрий Егорович, - тут же перевожу его на другую тему.

- Ты сейчас мне секс предлагала, - чуть ли не сквозь зубы цедит.

- Я?! – теперь я делаю очень удивительное лицо. – Вы от ночи не отошли что ли?

- Про ночь я вообще не хочу с тобой разговаривать! – начинает повышать на меня голос.

- Так я еще ночью все поняла, - пожимаю плечами. – Зачем вы начинаете этот разговор? Вас что-то беспокоит?

- Ты издеваешься?! – орет в натуральном смысле.

- Я издеваюсь?! – ору в ответ. – Я всего лишь готовила завтрак! Вы схватили меня, явно желая поцеловать! А потом почему-то начали разговор о ночном происшествии! Определенно намекая мне на продолжение! Так кто из нас идиот?! Тот, кто намекает? Или тот, кто свои же желания оправдывает женским коварством?! Да что уж там… Блядством!

Такого злого взгляда мужчины я не видела никогда…

Я не знаю, зачем начинаю с ним эту игру. Но мне почему-то безумно хочется щелкнуть его по носу еще раз. Понять бы из-за чего я на него взъелась… Скорее всего, мне не понравилось в нем все. Его отказ от меня, поскольку я как-то к этому не привыкла. Хотя… Меня просто тупо никогда не спрашивали. А тут раз в жизни предложила себя мужику, так он в отказ идет!

Черт, Надь. У тебя точно раздвоение личности. Наверное, именно так проявляется биполярное расстройство. Все. Нужно срочно к психиатру. А пока, чтобы не усугублять ситуацию, давай будем думать, что тебя задели его слова относительно Оли.

Да. Так будет лучше.

- Я сейчас пойду в ванную, - говорит предельно тихо, но еле сдерживаясь, чтобы меня сейчас на месте не прибить. – Будем считать, что все, что ты сейчас сказала, я не слышал.

- Как скажете, - еще раз пожимаю плечами, делая вид, что всегда и во всем его слушаюсь.

Дмитрий Егорович отворачивается, чтобы выйти из кухни. «Догоняю» его:

- Вам яички потереть?

- Что?! – резкий разворот и крик мне в лицо.

Страшно. Но…

- Что?! – кричу в ответ, смотря на него снизу вверх. – Я спрашиваю: «Яйца отварные будете»?!

- Ты другое совсем сказала! – не снижает децибелы.

- По-моему, у вас по причине длительного воздержания начались галлюцинации, - говорю тише, но злобно.

Это слегка успокаивает мужчину. Он шевелит ноздрями, но уходит. В ванную.

Выдыхаю.

Ноги ватные. Руки трясутся. С этими препирательствами совсем не обратили внимания, что у меня сгорел блин.

- Блин! – выпаливаю в сердцах, имея в виду не горелый продукт.

Выключаю плиту, снимаю неудавшийся блин и выкидываю его. Хватит на сегодня. Еще неизвестно, будет ли майор завтракать. А то устроила ему тут головомойку.

Опять прислушиваюсь к себе. Наверное, слова сестры меня все же кольнули больше. Ну или тот факт, что Дмитрий Егорович ее выслушал и запомнил. Считай, что поверил. Или просто засомневался в моей порядочности. Сейчас-то он вообще меня последней шлюхой считает. Как и Оля…

Накрываю на стол. Делаю все красиво. Все-таки присутствует во мне чувство вины. Хоть так будем реабилитироваться.

Майор выходит из ванны. Злой. Но старается этого не показывать. Молча садится на стул. Выставляю перед ним тарелки с блинами, отварными яйцами, тостами и даже домашним вареньем.

- А это откуда? – смотрит удивленно на малиновое варенье.

- В холодильнике стояло.

Дмитрий Егорович долго всматривается в пиалу. Помешивает его ложкой и морщится.

- Я надеюсь, это не стоит восемь лет в холодильнике? – сажусь напротив и смотрю с подозрением.

- Надеюсь, что нет, - буркает он и принимается бить яйца об стол.

Благо, что не свои…

- После завтрака едем ко мне в отдел, - объясняет мне план действий. – Нужно взять у тебя еще раз показания.

- Брать меня вы будете? – спрашиваю, уплетая блин.

- Чего? – настораживается.

- Я интересуюсь, брать у меня показания вы будете? – вскидываю брови.

- Нет, - отмахивается от меня хмуро. – Поручу одному из сотрудников. Он все запишет.

- На столе? – буркаю с набитым ртом.

- Что на столе? – смотрит на меня внимательно.

- Чай, говорю, на столе, - киваю в сторону чашки, стоящей рядом с ним.

Недовольно берет за маленькую тонкую ручку и делает глоток, продолжая смотреть на меня исподлобья.

- Нужно только одеться тебе немного скромнее, - делает замечание, вскользь кидая взгляд на мое оголенное плечо.

- Раздеться теплее? – специально переспрашиваю.

Дмитрий Егорович сильно хлопает ладонью по столу. Немного вздрагиваю, потому как напряжение во мне растет с каждым заданным мной вопросом. Но майор ничего не говорит. Он просто встает и намеревается уходить.

- Вы куда? – невольно вырывается у меня.

- К Ольге поднимусь! – кричит громко и раздраженно.

- Не даст! – кричу в ответ и делаю вид, что с невозмутимым лицом отпиваю горячий чай из чашки.

- Мать твою, что не даст?! – возвращается, делая всего несколько шагов.

Теперь я его гораздо лучше вижу. Лицо красное. Того и гляди лопнет.

- Моя сестра мне одежду не даст, - мотаю головой. – А вы о чем подумали?!

*****************************

Продолжаем знакомиться с невестами Кавказа!

Чтобы прочитать роман, нажмите здесь https://litnet.com/ru/book/neformalnaya-nevesta-kavkaza-b479222

Аннотация

- Мама, - пытается вернуть ее в реальность Аслан. – Донесу до тебя все сложности. У нее фиолетовые волосы. Подумай, как ее здесь примут и…
- Нормально примут! – смотрит гневно мать, будто уже воюет с сыном за то, что тот не принял мою суженную, хотя брат имел в виду другое. – А кто примет ненормально, тому я объясню, как…
Отец останавливает мать, взяв ее за руку.
- Даю месяц на то, чтобы эта девушка сидела за нашим столом в качестве твоей невесты, - заключает отец, смотря на меня серьезно. – Женой вряд ли. Но невестой… Иначе, - добавляет, - женишься на Гульнаре.
- Я не женюсь на Гульнаре, - чуть ли не с ненавистью смотрю на отца.
- Месяц, сынок. Месяц…
- Да как же я за месяц, пап?! – кричу в отчаянии.
- Семья поможет, - кивает он на моих братьев и сестер…

Глава 13. Дмитрий

Ох, и бесовская девчонка…

С ума меня решила свести. И ведь как искусно этим занимается!

Забыв о раннем часе, довольно громко стучу в дверь Ольги. Потом стою перед ней какое-то время и вижу дверной звонок. Начинаю звонить. Настойчиво. Долго. Можно сказать, что без перерыва. Пронзительно.

- Да что ж случилось-то?! – вылетает всклокоченная Оля. – Ой! Дмитрий Егорович! Вы что ли? Я думала, это Надька.

- Мне нужна твоя одежда.., - не здороваясь и довольно грубо.

- В каком смысле? – смотрит на меня с подозрением и запахивает свой халат еще больше.

Не сразу понимаю весь абсурд ситуации…

- В смысле, - начинаю говорить неуверенно, - Наде нужно что-то надеть. Я ее сейчас в управление повезу. Нужно выглядеть прилично.

- А она и выглядит прилично, - вскидывает голову, - в ее понимании. Так что все в порядке. Не переживайте за нее.

- Оль, - делаю глубокий вдох, чтобы не сорваться сейчас на невиновного, - давай без язвительности и…

- … и Наде, в принципе, надеть нечего.., - перебивает меня. – Я правильно понимаю. Так разошлась, что платье свое окончательно разорвала?

От такого нахальства из уст родной сестры, пусть и не моей, теряю дар речи. Это же надо так выкрутить, что вроде как я не при делах остаюсь. А во всем виновата только Надя. Это если допустить, что у нас с ней что-то ночью и было.

Черт.

От ночных воспоминаний опять начинаю чувствовать характерную возбудимость. Ее надо подавлять.

Хочу сорваться на Оле. Которая представляет мне свою сестру натуральной проституткой. Возможно, Надя запуталась в мужчинах. Может быть их у нее действительно было много. Но мне зачем эта информация?!

Я уже практически приготовился крикнуть на нее что-нибудь ругательное, но без переходов на личности, но остановился.

Нет, не потому, что решил не вмешиваться в отношения сестер. Я просто не придумал ничего толкового, что можно было бы сказать.

В моей голове самый настоящий сумбур. Поэтому я просто разворачиваюсь и спускаюсь к себе. Оля ничего мне не крикнула вслед. За что я был ей благодарен. С двумя – каждая из которых чересчур уж характерная и гордая – я могу просто не справиться.

- Дала? – подходит Надя ко мне в прихожей.

Она смотрит в мои глаза, словно ждет от меня ответа. При этом прекрасно видит, что руки мои пусты. А ее двусмысленная постановка вопроса…

- Нет, - просто буркаю и иду к себе в спальню, как вдруг «прилетает» от Нади в спину.

- Ну еще бы! Она же замужем!

Резко оборачиваюсь.

- Это я свободная женщина, - продолжает она, убрав руки за спину.

- И что?! – рявкаю, не сдерживаясь.

- И могу ходить в открытых платьях сколько угодно! – разводит руки в стороны.

Ругаюсь нецензурно себе под нос. Открываю шкаф в спальне. Долго смотрю на полки с вещами. Понимаю, что предложить ничего толкового не могу. Одежду жены давно убрал из дома. Точнее это все сделали ее родственники. На глаза попадается только мой свадебный костюм.

- Наденешь сверху! – чуть ли швыряю в нее пиджак.

Надя стоит все это время в дверном проеме спальни. Ловит кинутую в нее вещь. Слегка поджимает губы, показывая мне, что мой крик и резкий выпад ее слегка расстроил. Возможно, даже обидел. Но…

- И надену сверху.., - проговаривает с улыбкой. – И попрыгаю…

Глава 14. Дмитрий

Молча везу Надю в отдел. Она послушно надела свое платье, а сверху накинула мой пиджак от свадебного костюма. Наверное, ей жарковато. Но она послушно сидит рядом со мной на пассажирском сиденье моей тойоты.

Платье короткое. Во время поездки оно еще больше задирается, открывая ее стройные ноги.

Не узнаю себя. Совсем.

Я то и дело кидаю на них быстрый взгляд, стараясь быть незамеченным. И наверняка, Надя не видит этого. Или видит?

Ведь недаром она провокационно закидывает ногу на ногу, отчего я даже из-под полы своего длинного пиджака вижу ее оголенное бедро.

- Ты это специально делаешь? – спрашиваю сердито, когда мы останавливаемся на запрещенный сигнал светофора.

- Что? – отвлекается она от окна и делает вид, будто не понимает, о чем я говорю.

- Ноги свои мне подставляешь! – практически рявкаю, потому как настроения совсем нет.

Надя смотрит на свои красивые ножки…

Черт. Я даже в своих же мыслях признаю, что ножки у нее красивые.

- Вообще-то я сижу на своей половине, и на ваше личное пространство не покушаюсь.., - проговаривает так, будто просто выдает свои рассуждения вслух.

- Вообще-то ты задрала платье по самую пиз.., - вовремя останавливаюсь, понимая, что даже для моего раздраженного состояния, в каком пребываю сейчас, это слишком.

- ..ДУ, - договаривает Надя за меня. – Не стесняйтесь. Говорите так, как считаете.

- Я так не считаю, - буркаю, стыдясь смотреть в ее сторону.

- Я знаю, - пожимает плечами и опять отворачивается.

- А если знаешь, тогда зачем провоцируешь?! – не выдерживаю и опять срываюсь.

- Я не провоцирую, - говорит спокойно. – Но чтобы вам помочь, могу ноги себе отрубить! Хотите?

- Зачем? – не понимаю смысла ее предложения.

- Да по тому, что пока они у меня есть, вы так и будете на них пялится, - Надя даже не сердится.

- Я не пялюсь! – кричу уже сильно, совершенно забыв, что мы на светофоре.

Слышу, как сзади раздается нетерпеливый сигнал. Нервно дергаюсь и практически срываюсь с места.

- Раз не пялитесь, значит, просто желаете.., - говорит тихо.

- Кого? – уточняю раздражительно.

- Вообще-то я думала, что желаете просто секса, но раз вы ТАК уточняете, значит, конкретного секса со мной.

Надя даже не поворачивает головы в мою сторону. Она спокойна. Совсем. Но спокойным видом и аналогичным тоном доводит меня до безумия!

- Раз… Два… Три.., - считаю тихонько себе под нос, чтобы успокоиться.

- Предлагаю способ лучше, - с открытой улыбкой Надя просто хватает меня за яйца через плотные штаны.

- Ты чего делаешь? – даже теряюсь немного, вильнув машиной.

- Вы повторяетесь, - улыбается она, поглаживая меня через штаны. – Дмитрий Егорович, давайте будем честными. Мы с вами оказались в неприятной ситуации. Вы отдельно. Я отдельно, - практически шепчет на ухо. – Но согласитесь, что нам с вами дали шанс помочь друг другу.

- Это как? – начинаю истерически смеяться, чувствуя возбуждение.

- Вы – защищаете меня от маньяка! – воодушевленно объясняет. – А я просто выведу вас из придуманного вами же монашества, чтобы вы зажили полноценной жизнью. Во всех ее направлениях!

Резко съезжаю к краю дороги и торможу. Надя слегка подается вперед, но ремень безопасности спасает ее от удара о приборную панель.

- Руку убери, - говорю строго, глядя ей в глаза.

- Сразу переходим к губам?! – восхищается моими словами.

- Пошла вон отсюда, - стараюсь быть спокойным, но строгим.

Надя слегка прищуривается. Смотрит на меня внимательно несколько секунд, а потом молча снимает пиджак. Сложив его аккуратно, насколько можно в данный момент, убирает на заднее сиденье. Оставшись в открытом платье, которое задралось по все неприличные места, взяв свою сумочку, выходит из машины. Я наблюдаю за ней, поэтому вижу то, чего не должен видеть. Надя в стрингах. Ну или совсем без белья.

Поджимаю губы, стараюсь совладать с собой, но вдруг слышу:

- Вот это зачетная! – мимо Нади, которая еще не отошла от машины, проходят два парня. – Девушка! А можно с вами познакомиться?!

Парни совсем не обращают внимания на то, что в машине сижу я! Но самое интересное – это поведение Нади. Она сначала молчит. А потом выдает весело:

- Конечно! О чем разговор!

Все. Хоть ремень снимай и шлепай ее по той самой оголенной заднице, половину которой она показала мне, пока выходила из машины. Я же сейчас просто вылетаю и в два шага оказываюсь возле Нади, обойдя машину:

- Здоровья много?! – рявкаю на парней, которые всерьез настроились на знакомство с привлекательной девушкой.

Молодые люди, лет двадцати, не больше, слегка смутились и решили пойти прочь. При этом делают это медленно, в последний раз разглядывая Надю с ног до головы.

- Извините, ребят, - пожимает плечами и разводит руки в стороны Надя, - в следующий раз.

Встаю вплотную к ней. Вижу ее огорченное лицо с поджатыми губами.

- В машину села, - даю очередную команду.

- Вы уж определитесь, Дмитрий Егорович, чего вы хотите, - начинает отчитывать меня негромко. – То прогоняете, то ревнуете…

Слова не успеваю сказать, как Надя садится в машину.

Ревнуете…

Я?!

Глава 15. Наденька

- Вот это зачетная! – кричат мимо проходящие парни, а у меня ноги подкашиваются.

Вовремя собираю себя по кусочкам, чтобы совсем не развалиться, но внутри где-то присутствует ярое желание исчезнуть. И как можно скорее. И все это от страха. Только непонятная реакция майора помогает справиться с негативными эмоциями и даже слегка его позлить.

Сажусь в машину. Делаю в точности так, как он сказал. В машине чувствую себя в безопасности. Как бы у меня на нервной почве после произошедших событий вчера проблемы психического характера не возникли. Даже ладони вспотели. Того и гляди пойдешь к психологу прорабатывать свои душевные травмы.

Дмитрий Егорович садится за руль. Смотрит на меня грозно. Долго.

Понимаю.

Понимаю и тяну руку на заднее сиденье, чтобы надеть его пиджак.

Надеваю.

Становится еще спокойнее. Ладони постепенно высыхают. Озноб, который зачастую появляется вследствие проявляющегося страха, не начинается.

Уже радует.

Пересилив себя, вскидываю голову, будто все и было так задумано. Дмитрий Егорович ругается. Про себя. Но я начинаю понимать его только по недовольному дыханию. Оно громкое. Машиной управляет нервно. Рывками.

- Можно спокойнее? – не выдерживаю и предъявляю ему претензии.

Белов, наверное, зубы все сломал, но промолчал. Промолчал и стал вести себя спокойнее. Не делая резких маневров на дороге.

Мне и так страшно. А тут еще и психи нетраханного в течение восьми лет мужчины!

Молчим. Каждый из нас справляется со своими эмоциями. Он – чтобы не убить меня. Я – чтобы не прибить его.

- Идешь за мной, - кидает мне строгое, когда я выхожу из его машины.

- Слушаюсь, товарищ майор, - говорю не без сарказма.

Дмитрий Егорович кидает очередной гневный взгляд в мою сторону. Улыбаюсь широкой, но неискренней улыбкой.

Черт. Я сама заварила эту кашу. Но меня тоже можно понять! Хотя женщин понимать вообще не обязательно! Их нужно только любить, гладить и дарить дорогие подарки!

Иду за ним, решив для себя, что если он больше не выскажется в мою сторону плохо, перестану его нервировать своим присутствием и издевками. И у меня даже получается следовать своему же составленному плану!

- Входи! – командует Белов, не пропуская меня вперед в свой кабинет. – Сидишь здесь и никуда не уходишь.

Он быстро скидывает свою кожаную куртку, которую нацепил сегодня, может быть и не по погоде, но сейчас с утра действительно холодно. Мне зябко даже в его пиджаке, сидя в помещении. Еще вчера было лето и жарко. А сегодня как поздней осенью.

- Значит так, - входит он неожиданно, что я вздрагиваю. – Вот тебе лейтенант Казаченко, - кивает в сторону вошедшего за ним мужчины моего примерно возраста, - он возьмет у тебя показания по вчерашнему происшествию…

- Зачем? – перебиваю его, что вынуждает майора опять посмотреть в мою сторону гневно.

- За тем, что Казаченко будет вести твое дело, - отсекает Дмитрий Егорович.

- А с каких пор управление по наркоконтролю занимается нападением маньяков с ножом на красивых девушек? – пожимаю плечами, не забыв уколоть его еще раз.

- С тех самых пор, - объясняет, буравя меня глазами, - как этой красивой девушкой оказалась сама Нестерова Надежда и…

- То есть вы все-таки считаете меня красивой? – откровенно заигрываю с ним, положив ногу на ногу и откинувшись на спинку стула.

- Хэх! – не выдерживает лейтенант Казаченко, и тут же успокаивается, делая хмурое лицо под гневным взглядом начальства.

- Лейтенант Казаченко, - обращается Дмитрий Егорович к мужчине, - сопроводите Нестерову Надежду в свой кабинет для дальнейшей работы.

Мне ничего не остается, как встать и последовать за незнакомым мне мужчиной. У него оказался кабинет гораздо меньше. Более того, он делил его с напарником, но того не было на рабочем месте.

- Может быть вы представитесь, лейтенант Казаченко? – мило улыбаюсь мужчине, присаживаясь на стул, на который он указал мне.

- Лейтенант Казаченко, - с милой улыбкой отвечает мужчина, садясь за свой рабочий стол.

- Ясно, - опускаю плечи и поджимаю губы.

- Александр Ильич, - немного смущенно буркает под нос.

- Надежда Никитична. Можно просто Надя, - добавляю, продолжая улыбаться.

Лейтенанту Казаченко неловко, но он поглядывает на меня с интересом. Кольца на пальце у мужчины нет. Я, конечно, не собираюсь его охмурять, но пообщаться, обходя все неудобные формальности в обращениях друг к другу, могу.

- Итак, Надя, - выделяет мое имя, - расскажите, что произошло с вами вчера.

- Я не хочу больше об этом говорить, - честно признаюсь мужчине, которого вижу впервые. – Мне больно и страшно. У меня даже сейчас ладони вспотели, - протягиваю к нему руки ладонями вверх, чтобы показать, как мне страшно.

Лейтенант всматривается в мои ладони, но быстро спохватывается, продолжая внимательно смотреть в бумаги перед собой.

- Надя, - все же поднимает на меня взгляд, - нам нужно с вами начать все заново.

- Звучит двусмысленно, - замечаю я и сама же посмеиваюсь шутке.

Александр Ильич подхватывает и смеется, сдерживаясь в эмоциях. Это понятно – мужчина на работе.

- Наденька, - неожиданно мягко и даже немного нежно произносит, - я должен вам сказать неприятную правду.

- Вы женаты? – наигранно пугаюсь.

- Если бы, - посмеивается Казаченко, отчего я тоже смеюсь. – Того… В общем, мужчину, который на вас напал вчера, отпустили. Сегодня утром.

Некоторое время молчу. Потом, стараясь не выдать свой страх, интересуюсь подробностями:

- Почему?

- До выяснения обстоятельств, - пожимает плечами Александр Ильич. – И я вам скажу еще одну нехорошую новость. У нас в базе нет его данных. Совсем.

- Это как так получилось? – совсем теряюсь от полученной информации.

- Скорее всего, в отделе, где вчера брали у вас показания, просто аннулировали составленный протокол.

- Так это же должностное преступление, - смотрю на него с подозрением.

Глава 16. Наденька

- Шутим? – сердито смотрит на нас майор, явно подразумевая все что угодно, только не то, что есть на самом деле.

- Общаемся, - поправляю мужчину с улыбкой.

- За такое общение кое-кто может и работы лишиться, - с гневом смотрит на лейтенанта.

- Имеете в виду меня? – наигранно округляю глаза. – Не получится. Я тунеядка!

На мои шутки Белов также реагирует недовольством.

- Опросил? – строго спрашивает у Казаченко.

- Пытался, - не даю ничего ответить лейтенанту. – Но я решила, что не хочу больше углубляться в неприятные мне воспоминания.

- Тебе здесь вообще ничего решать не велено, - буквально цедит сквозь зубы Дмитрий Егорович, смотря мне в глаза.

От его взгляда, а тем более слов, внутри что-то щелкает. Причем буквально. Меня аж передернуло. Это ж как нужно ненавидеть всю женскую половину человечества, чтобы так пронзить взглядом насквозь? Я, конечно, понимаю, что у мужчины жена умерла от болезни, с которой долго боролась. Но это же не повод сейчас на меня всех собак спускать.

- Вообще-то я здесь и не должна сейчас находиться, - перехожу в спорные отношения с майором.

Мне обидно. За все. За то, что сейчас со мной так общается. За то, что думает обо мне скверно. И все почему? Потому что послушал постороннего человека!

Все. Теперь я окончательно поняла, за что обижена на Дмитрия Егоровича!

- Вообще-то речь идет о твоей безопасности, - повышает слегка голос Белов.

- Да бросьте, - снисходительно отмахиваюсь. – И потом, чего мне бояться? А главное – когда? Я же всюду под вашим пристальным вниманием. Дома. У вас. На работе. ВАШЕЙ. Хотела вот «перейти» под опеку более молодого и сговорчивого мужчины, - лишь слегка киваю головой в сторону Казаченко, имея в виду его, - так и тут вы контролируете.

Я говорю с претензией в голосе, отчего у лейтенанта аж шея вытягивается. Понимаю – никто не смеет говорить с майором в таком тоне. Но женщины – существа коварные. А главное, обидчивые. И даже мстительные. И мне плевать, что за мои же претензии Дмитрий Егорович выгонит меня. Из кабинета. И из своей квартиры. В конце концов, какая разница от чьих рук погибать? Хоть маньяк, хоть сам Белов.

- Ну-ка иди сюда, - будто под нос себе бормочет Дмитрий Егорович, но мне все понятно.

Поскольку майор довольно жестко схватил меня за локоть и буквально вытащил из кабинета. Пришлось сконцентрироваться, чтобы не запутаться в ногах и не упасть.

- Ты чего здесь устраиваешь?! – он не повышает голос, но словно душой кричит мне в лицо, приблизившись максимально близко.

- Оправдываю свое гордое звание, - совсем злюсь на Белова.

Я ему не то что слова, сказанные сегодня ночью, припомню. Я ему еще и за мой позорный выход сейчас из кабинета отомщу!

- Какое, к черту, звание?! – лицо аж покраснело.

- Проститутки, - невозмутимо и весьма спокойно. – Шлюхи. А! Вспомнила! Безработной шлюхи!

Я вспоминаю все слова, которые кидает в меня Ольга периодически. Прекрасно понимаю, что зла на сестру. Обижена. Но сейчас всю боль и обиду выплескиваю на человека, который, в принципе, ни в чем не виноват. Но меня задело. За живое задело. Даже его взгляд, когда он вошел в кабинет к Казаченко был оценивающим и каким-то… презрительным.

- У тебя от пережитого вчера шока крыша съехала? – на выдохе и весьма недовольно.

- Возможно, - улыбаюсь ему, хотя и не хочется.

Улыбка дается тяжело. Вымучено. Дмитрий Егорович как будто понял это…

- Все. Хватит пререкаться, - говорит гораздо спокойнее. – Я сейчас велю Казаченко отвезти тебя домой. В смысле ко мне.., - поправляется он.

- Не боитесь? – прищуриваюсь.

- Чего? – не понимает.

- Отпускать меня с Казаченко?

Дмитрий Егорович смотрит мне в глаза и думает, что сказать. Как отреагировать. И не на мои слова. А на мой взгляд.

Я знаю, как выгляжу сейчас. Самой натуральной стервой. Сукой. Смотрю на него и издеваюсь. На нервах играю.

- О! Ты здесь что ли?! – не вовремя появляется Оля.

- А где мне еще быть? – ухмыляюсь, но продолжаю смотреть на майора.

Он также смотрит на меня.

- Ну, к примеру, свалить уже к себе домой, - не стесняется в выражениях сестра, подходя к нам близко.

Не смотрим на нее. Продолжаем буравить друг друга глазами.

- Что случилось? – неуверенно интересуется Оля.

- Ничего, - отвечаю за Дмитрия Егоровича. – Пытаюсь воплотить в жизнь твои советы, а он сопротивляется.

Мы зависли. Я общаюсь с Олей, которая стоит рядом. Но мы смотрим друг на друга.

- Кто? – не понимает сестра. – Какие советы?

- Как трахнуть мужика в первую же ночь, наплевав на его убеждения в сохранении верности любимой, но, к сожалению, покойной супруге…

Взгляд Дмитрия Егоровича изменился. Немного. Губы лишь слегка поджались. Еле заметно. Никто другой бы не заметил. Но я не кто-то другой… Я заметила…

- Ты чего несешь, идиотка? – невозмутимо реагирует Ольга на мою прямоту, сказанную ею же вчера вечером.

Улыбаюсь с ухмылкой, но не отвожу взгляда в сторону.

- Значит, это была другая сучка, - выдаю я то, чего мне никогда не было свойственно.

У меня точно раздвоение личности. Во всяком случае, рядом с майором я почему-то становлюсь совсем другим человеком. Расправляю плечи. И даже дерзить начинаю.

- Я у выхода подожду, - адресую Дмитрию Егоровичу, и, прилагая огромных усилий, отрываю от него взгляд.

Иду в сторону выхода. Походкой от бедра. С гордо поднятой головой. Только вот из глаз предательски катятся слезы…

Глава 17. Дмитрий

Весь день сам не свой. В голове сумбур. От работы. От этой несносной девчонки. Как ни крути, а для меня она все еще девчонка. Маленькая, угловатенькая, только что выпорхнувший воробышек. Но каждый раз перед глазами встает та самая эпичная картинка. Ее руки. На моем члене. Картинка меняется видом полуголой задницы Нади. В память вбились оголенные два полушария. Того и гляди на ромашке начну гадать - в нижнем белье она была или нет…

- Черт, - меняю положение, сидя в кресле.

Каждый раз от картинок прилив возбуждения…

Чертовка. Совсем с ума свела.

Как раньше я справлялся?

А никак.

Каждый раз, когда возникало желание, просто вспоминал жену. Сначала наше знакомство. Потом свадьбу. Счастливые годы жизни. Счастливые часы в постели. Когда уже хотелось выть от досады, что ее нет рядом, что я не могу выплеснуть всю свою энергию, в голове возникали похороны. Поминки. Все. На этом все желание пропадало.

Да и возникало оно редко.

Никогда после смерти жены не смотрел на женщин, как на сексуальный объект. Я ведь действительно не изменял супруге. Даже «ужика» не давил. А теперь…

А теперь готов взорваться только от вида одной молоденькой девчонки.

Да. Ей уже двадцать семь. Но для меня она молоденькая.

- Да, мля.., - не могу усидеть на месте и практически вылетаю из кабинета.

Вбегаю к Казаченко, стараясь быть просто строгим и требовательным. А не ревнивым придурком.

- Отвез? – с порога спрашиваю.

- Отвез, - кивает лейтенант, работающий под моим руководством всего пару месяцев.

Казаченко – с его круглыми глазами и недоумевающим лицом – понять можно. Он никогда не видел меня в таком состоянии. Я – всегда спокойный и рассудительный – сейчас тяжело дышу, будто пытаюсь справиться с отдышкой. Наверняка, лицо покраснело. А на лбу, чувствую, что проступил пот.

- Почему так долго ездил? – пристально смотрю на сотрудника.

- Да я всего чуть больше получаса отсутствовал, - продолжает дальше удивляться Казаченко. – Вы же видели, когда я приехал.

Видел. Специально следил. Ждал. На часы смотрел.

- О чем говорили? – неожиданно вылетает у меня, отчего глаза лейтенанта становятся еще больше.

- Да так… О ерунде всякой… Да мы и не успели ни о чем таком поговорить, - пожимает плечом. – Я ее привез, а там мужчина какой-то на лавочке возле подъезда сидел. Они узнали друг друга. Надя сказала, что все в порядке. И вместе с этим мужчиной пошла в подъезд. Я услышал только, как дверь входная хлопнула и…

- Чего? – мутнеет перед глазами. – Она с каким-то непонятным мужиком пошла ко мне домой? И ты ничего не сделал?

- А чего я должен был сделать?.. – Казаченко пугается.

Но мне не до разъяснений. Я бросаю все и несусь к себе домой.

Еще чего не хватало! Чтобы Надя своих ухажеров в мой дом водила! В МОЙ дом! МОЯ Надя!

Черт. Что я несу?

Последняя мысль вынуждает замереть уже в машине.

Я не должен вмешиваться в ее личную жизнь. Но сидеть на месте тоже не могу. В конце концов, она в моей квартире сейчас с ним!

Плевать!

Даю по газам и на бешеной скорости еду домой.

Влетаю в подъезд, забыв закрыть машину. Свои ключи я отдал Наде. Поэтому хочу позвонить в звонок, но чувство злости провоцирует резкий толчок двери. Честно говоря, я близок к тому, что просто вышибу ее. Но дверь неожиданно поддается.

То есть… они еще и дверь не заперли?!

Как только дверь распахивается, слышу заливистый смех Нади. И я бы даже заслушался, насколько он был приятным и задорным, если бы не… посторонний мужчина в моей квартире, чья обувь стоит в прихожей. Догадываться, где они, не нужно. Смех идет… а нет. Из кухни…

Иду в кухню и застываю в дверях…

Надя в моей рубашке с коротким рукавом, которая по длине ей платьем становится. Впрочем, моя гостья смогла обыграть свой импровизированный наряд, подчеркнув тонкую талию моим кожаным ремнем. Но больше удивляет другое…

На столе мука. И в рядок выложенные уже налепленные пельмени. Сама Надя месит тесто, испачкавшись по локоть в муке. Волосы собраны в хвост, для чего она воспользовалась моим носком. Замечаю муку на щеке. От этого Надя выглядит даже красивше. А длинные стройные ноги в коротком платье-рубашке выбиваются из всего антуража и провокационно притягивают взгляд.

Но и это не главное.

- О! Ты уже вернулся?! – смотрит радостно на меня седовласый мужчина, аккуратно вылепливающий пельмени.

Наверное, для того, чтобы они были ровными, он нацепил себе на нос очки. А чтобы соблюсти хоть какие-то правила гигиены, пришлось закатать рукава рубашки.

- Дима! – радостно восклицает Надя. – А мы тебя так рано не ждали. Не успели вот. Но ты же подождешь? Голодный, наверное?

Аки примерная и домовитая жена…

- Здравствуй, пап, - киваю в сторону мужчины, игнорируя причитания своей гостьи…

Глава 18. Дмитрий

- Привет, сынок! – приветствует меня отец, продолжая свое дело. – Давненько я к тебе не заходил. Вот, решил проведать.

Ну да, ну да… С момента гибели моей жены ты ко мне не приходил, ограничиваясь звонками, которые заканчивались очередной перепалкой. А тут на тебе. Стоило Наде появиться в моем доме, как…

Стоп.

Надя.

- Надя, можно тебя на минутку, - делаю серьезное лицо, чтобы моя гостья поняла всю ответственность за происходящее.

- Конечно, - улыбается Надя открыто. – Минуточку Егор Дмитриевич, - тут же «сюсюкает» отца. – Как вернусь, расскажете о поимке того гада!

Тот воодушевленно и довольно поддакивает.

Ясно. Отец, как всегда, рассказывает интересные случаи из собственной практики. Впрочем, через двадцать лет и я не смогу ничем другим порадовать собеседников.

Надя, только подняв руки вверх, идет за мной. Приходится завести ее в спальню, чтобы прикрыть плотно дверь и задать пару вопросов.

- Что здесь происходит? – нависаю над Надей, закрыв плотно дверь.

- Вы о чем? – искренне не понимает, о чем я говорю.

- Что он здесь делает? – упираюсь рукой в дверь, на которую облокотилась моя гостья.

- В гости пришел, - кивает невозмутимо.

- Зачем позвала?

- Я?! – Надя даже руки в муке опустила, не ожидая от меня такого вопроса.

- Не ври мне, - цежу сквозь зубы.

- У вас паранойя, Дмитрий Егорович, - заглядывает мне в глаза, но не спрашивает, а утверждает.

- С чего бы это?

- С того, что я вашего отца видела всего один раз, - поднимает голову, приближаясь ко мне лицом. – И было это восемь лет назад. Я даже забыла, как зовут его. Но он меня узнал, когда я вышла из машины вашего Казаченко.

- Он не мой, - отсекаю вольности.

- Странно, - пожимает плечами. – Вполне нормально общался сегодня со мной с утра.

- Кто? – хмурюсь, продолжая допрос.

- Казаченко.

Зависаю.

Видимо, я слишком долго молчал, потому что Надя выдает следующее:

- Компьютер завис? – смотрит с ехидством. – Программа установила не те драйвера?

- О чем ты? – морщусь, не понимая.

- О том, что вы сошли с ума.

- Черт, - мотаю быстро головой в стороны. – Я запутался.

- Неудивительно, - пожимает плечами. – Вы же обвиняете меня во всех смертных грехах. Даже в том, будто я вашего отца в гости позвала. Только как я могла это сделать, ваши мозги не предположили. Вам же нужно просто меня обвинить. Так ведь?

Почему-то начинают беспокоить муки совести.

- Почему ты надела мою рубашку? – стараюсь перевести тему, понимая, что я идиот.

- Что нашла в НАШЕЙ с вами спальне, то и надела, - шипит эмоциональнее, но тише.

- Почему в НАШЕЙ?

- Потому что Егор Дмитриевич решил, что я ваша новая дама.

- Что ты ему сказала, что он ТАК решил? – не собираюсь отступать.

Надя тяжело и недовольно вздыхает.

- Ой, ёёёё… Фома неверующий… Дмитрий Егорович, кто из нас в органах работает? Включайте логику. Мне и говорить ничего не пришлось. Он просто увидел меня в вашем пиджаке.

- Ладно, - проявляю снисхождение. – Допустим. А почему ты не уверила его в обратном?

Надя смотрит на меня жалостливым взглядом:

- Он такой счастливый был… Я не стала его огорчать.

- И что ты теперь предлагаешь? – скрещиваю руки на груди, чуть отходя от нее.

- Предлагаю быть приветливыми друг другу, - объясняет Надя с нытьем и вытягиванием губ. – Можно даже обозначить границы.

- Какие, к черту, границы?! – тихо злюсь, уперев руки в бока.

- Ну, к примеру, - пожимает плечом, будто предполагая, но неожиданно быстро целует меня в губы, - вот так можно при нем делать. А вот так, - резко хватает за яйца цепкими пальцами, - ни-ни…

Надя со смехом выбегает из спальни, понимая, что я могу взорваться от ее выходки. И я взрываюсь.

Но где-то внутри.

Мне не хочется кричать. Не хочется громить мебель.

Я так сильно взрываюсь внутри, что чувствую себя опустошенным.

А на губах вкус ее губ…

Тяжело вздыхаю, ругая самого себя. Я от картинок с ее пальцами на моем члене не могу до сих пор избавиться. А тут…

Яйца предательски заныли. Они тоже запомнили ее крепкий захват, который Надя провернула сейчас.

- Черт, - бубню себе под нос, видя в зеркале шкафа, свое отражение.

На самом пикантном месте осталась мука. Тут и опытным следаком на пенсии быть не нужно, чтобы понять, откуда взялся данный продукт на штанах…

Стряхиваю рукой муку. Еще раз оглядываю себя в зеркале. Член дает о себе знать слегка приподнятым настроением. Кусаю губы. Концентрируюсь, чтобы прекратить его дальнейший подъем.

Иду на кухню.

Отец продолжает лепить пельмени на краешке стола. Большую часть поверхности Надя тщательно протирает от муки. На плите уже стоит кастрюля с водой.

Деваться некуда. Присаживаюсь у края с чистой стороны.

- Сейчас, Дим, Наденька нам пельмешки сварит, - радуется отец. – Мы же знаем, что домашние пельмени – это твое любимое блюдо.

- Даааа, - многозначительно кивает Надя, хотя, скорее всего, слышит об этом в первый раз.

- Ты заезжала в магазин? – не могу успокоиться и хочу все же узнать подробности о ее пребывания с Казаченко наедине.

- Нет, - мотает головой Надя. – Папа вот все принес.

- Папа? – смотрю вопросительно сначала на девушку, потом на отца.

Разумеется, отец не понял истинной подоплеки в моем вопросе.

- Да, - кивает он. – Я заехал с утра на рынок. И там мне такой хороший кусок мяса попался. Я его взял. К тебе вот приехал. Хотел его просто тебе оставить и все. Сам бы что-нибудь с ним сделал потом. Но тут Надя! Я так обрадовался женским рукам на этой кухне! И вот мы решили налепить твоих любимых пельменей.

Надя была права. У отца действительно счастливые глаза. Таким я его давно не видел. Ради этого, наверное, сам бы попросил свою гостью подыграть мне.

- А ты чего вообще приехал? – переключаю свое внимание на отца, иначе сейчас с ума сойду от движений Нади, настолько плавно и уверенно она двигается по кухне.