Эхо минувших мгновений

Томик 1

Августовский полдень навевает особое чувство покоя и умиротворённости. За окном простирается море, гладкое и спокойное, словно зеркало, отражающее ясное синее небо. Время застыло, остановлено дыханием теплого южного лета, напитанного солеными бризами и терпким ароматом трав.

Небольшие белые облачка лениво плывут высоко над головой, бросая мягкие теневые пятна на поверхность воды. Солнце палит сильно, щедро одаряя жаркими лучами, прогретый песок пляжа и крыши прибрежных домиков.

Слегка слышится легкий плеск волн, нежно набегающих на берег, наполняя пространство уютным успокаивающим звуком. Изредка налетает морской ветерок, несущий прохладу и свежие морские ароматы. Ветер колышет ветви редких пальм, растущих вдоль берега, и гонит волнами мелкую рябь на воде.

Городская улица опустела, лишь редкие туристы торопливо проходят мимо, прячась от жары под широкополыми шляпами и зонтиками. Кофе и мороженое в кафе и ресторанах пользуются особой популярностью, предлагая гостям освежающие напитки и сладости.

Здесь чувствуешь себя отрезанным от суеты большого мира, спрятавшись от повседневных забот в тёплом мареве летнего дня. Только звуки природы и редкий крик чаек нарушают глубокую тишину, окружающую дом.

Свет падает косыми лучами сквозь раскрытое окно, подчёркивая линии мебели и деталей интерьера комнаты. Отражения солнечных зайчиков играют на стенах, создавая приятный полумрак, идеально подходящий для дневного отдыха или чтения любимой книги.

Этот августовский день дарит бесконечное ощущение свободы и счастья, рожденное простой гармонией природных звуков и красок, где каждая деталь служит украшением общего полотна летней картины.

Она пробудилась с непоколебимой уверенностью в том, что её дети всё ещё крепко спят. В голове возник образ предстоящего вечернего собрания, сопровождаемый чётким ощущением присутствия её сыновей и дочерей в их комнатах за стеной, их тел, укрытых теплом одеял.

Свет, пробивающийся сквозь щели окна, тускло отражался от края комода. Начинался рассвет, освещая комнату. В доме царила тишина, нарушаемая лишь отдалёнными звуками, но до её слуха доносились крики чаек. Если бы створки были открыты, и восход солнца застал её лежащей на боку, первым, что она увидела бы, открыв глаза, был бы полёт птиц в обрамлении окна. Иногда там мелькал след от облаков. Если утро оказывалось серым, *** улавливала в этом квадрате отблеск моря, пену, то нежно-белую, то почти чёрную. Но какое значение имеют морские ветры, когда птицы по-прежнему правят городом? Что бы ни происходило с людьми, они рассекают небеса невозмутимо. Их неизменность дарила ей спокойствие, ничто не могло изменить их траекторию. Обычно она даже не обращала внимания на крики, привычка превратила их в фоновый шум, но сегодня они кричали настолько громко, что разбудили её. Возможно, ветер дул в направлении дома, донося их голоса. Или это беспокойство о предстоящем ужине преследовало её ещё с вечера.

Ей приснилось, что они собрались за столом на кухне. Кухня была не совсем их, но знакомой. *** разговаривал с детьми. Их лица оставались скрытыми, и она не могла определить их возраст. Слова *** трудно было разобрать; она чувствовала гнев, подозревая, что они говорят о ней, критикуя ужин или порядки в доме. Затем она ощутила, как её ноги хлюпают при ходьбе от стола к раковине. *** опустила взгляд и увидела, что под столом по плитке растекается лужа воды, но никто, казалось, не обращал на это внимания. *** продолжал произносить невнятные слова, а дети сидели, неподвижные и угрюмые. Вода продолжала прибывать и достигла щиколоток. *** умоляла детей хоть что-то сделать, объяснить происходящее, но они молчали, не отрывая взгляда от ***, словно окаменели. Её охватил ужас от мысли, что вода, продолжая подниматься, затопит стол, еду и всю семью. В полном одиночестве она искала источник потопа и обнаружила, что вода льётся из ***. Она вытекала из его брюк, из-под воротника и рукавов рубашки, из его губ, чьи движения она не могла разобрать.

Затем, как часто бывает во сне, она поняла, что это нереально, нужно проснуться. *** умер, он не мог сидеть за одним столом с детьми. Эта кухня была всего лишь порождением её воображения. Вода у колен не была настоящей. Именно от такого сна *** просыпалась несколько раз за ночь, предшествующую ужину. Она проснулась на мокрой простыне и снова погрузилась в тревожный сон.

Её не удивило, что дети всё ещё в постели, несмотря на то, что покинули дом много лет назад, и что в этот же день должен состояться ужин. В этой нелепости, где время теряло смысл, она находила счастье, похожее на то, что испытывала, когда *** был ещё в порту, а дети приходили к ней в комнату по утрам. Едва проснувшись, они забирались под её одеяло, согревая её своим теплом. Это воспоминание *** могла воссоздать только в полусне. Ей нужно было отдалиться от реальности, погрузиться в ненадёжное забытье, чтобы почувствовать себя живой. Она хотела продлить это ощущение их присутствия, но спальня становилась всё более реальной, когда свет, проникая сквозь шторы, рисовал на её руке оранжевые полосы. Волей-неволей *** отпустила мысль об их кроватках, об их сонных лицах в дверном проёме. Дом вокруг неё в тишине и неподвижности напоминал склеп. Из спальни она представляла себе лабиринт комнат, ощущая, что живёт в пустом и заброшенном острове. Многие пытались выразить словами ту пустоту, что остаётся после ухода.

*** села на край кровати. Ночная рубашка задралась выше колен. Она провела босыми ногами по ковру. Она решила открыть окна, выбить ковры до вечера, сходить на рынок; спланировала те маленькие дела, которыми гордятся женщины в её возрасте. Приезд детей её тревожил. Их присутствие в доме было мучительно. Однако, женщина сама этого хотела, по её просьбе *** должны были собраться сегодня вечером, но *** слишком ясно представляла детей в той или иной комнате, такими огромными, сомневаясь, действительно ли это она сама их родила, и видела в них незнакомцев. Говорят, это естественно, что дети, едва покинув утробу матери, стремятся как можно дальше уйти от неё и обрести самостоятельность и чуждость. *** не выражала эти мысли словами, она просто смотрела, как день проникает в окно.