Экипаж "Миража"

Вместо предисловия.

Эта книга является продолжением цикла «Лев и эдельвейс», а именно одной из ветвей сюжета.

Хронология уже опубликованных частей:

1. Голубая кровь ( три тома)

2. Петля времени.

3. Цветы Айдэна.

4. Мир Семи Звёзд.

5 Югеал.

6. Сердце Армы. Стремление скрыться.

7. Экипаж "Миража"

8. Молчание двоих.

9. Когда наступит рассвет.

В процессе добавления продолжения цикла будут указываться новые части.

Пролог.

Олда́ма с ожиданием и нетерпением смотрела на подругу, будто взглядом могла подтолкнуть её в нужном направлении. Но Моде́ста упрямо стояла на месте и отрицательно качала головой, глядя куда-то в небесную высь.

– Ни за что! И даже не проси. Не пойду, – категорично заявила она, и сложила руки на груди, всем своим видом показывая, что на очередную авантюру совсем не согласна.

– Ну, всего-то побыть там часик или два, пожалуйста! – в умоляющем жесте сложила ладони изобретательница и, взволнованная, быстро добавила: – Для тебя же это не опасно и не утомительно. Но если устала – можешь даже там отдохнуть и поспать. Ой!

Олдама поспешно прикрыла ладонью рот, поняв, что сказала откровенную глупость, а её зелёные глаза испуганно и виновато смотрели на подругу. Индианка лишь хмыкнула, глядя на этих двух, что никак не могли договориться. Модеста недоверчиво подняла бровь, скосила взгляд на подругу и хмуро поблагодарила:

– Спасибо. Уже выспалась.

Глорио́за сделала пару шагов в сторону девушек и примирительно произнесла:

– Ладно. Мы всё понимаем. Да, это не то место, где хоть одна из нас решилась бы заснуть. Это правда. Но, Модеста, ты же не боишься зайти туда, несмотря на прошлый опыт?

Но та продолжала держать оборону и на провокации не поддалась:

– И не мечтайте. Не пойду – и всё.

Глориоза и Олдама понуро переглянулись. Их гениальный план окончательно приближался к поражению. Да, Модеста не из тех, кого можно легко заставить действовать, если в её планы это нисколько не вписывалось и надлежащей мотивации не находилось. Тут скорее было всё наоборот – она и сама бы приплатила, лишь бы только не участвовать в очередной затее подруг, которая у неё совсем не вызывала восторга.

– Извини, что привезли тебя сюда, – вздохнула Олдама, и взяла в руки небольшую коробку, стоявшую возле неё на плоском камне.

Модеста вновь обвела взглядом подруг и неожиданно сдалась. Шантажом и лестью от неё ничего невозможно добиться, но доверие Олдамы и Глориозы она ценила и не хотела их огорчать. А сейчас эти две выглядели опечаленными из-за сорвавшегося плана. Значит, это было важно для них. Ну, для изобретательницы так уж точно. Глориоза, скорее всего, присутствовала тут в качестве поддержки, но, конечно же, не могла не знать о замыслах Олдамы и всячески ей содействовала. Модеста украдкой вздохнула – какие бы ассоциации и воспоминания не маячили перед глазами, всё же разочаровывать подруг ей не хотелось, пусть даже её и поставили неожиданно перед фактом.

– Хорошо. Для чего-то же вам нужно было это, не так ли?

Олдама встрепенулась, счастливо улыбаясь и быстро кивая головой. Бесхитростная изобретательница спешила поскорее воспользоваться моментом, пока подруга проявила хоть немного сговорчивости, иначе бы её задумка не состоялась. Она немедленно приступила к объяснению плана, который и привёл их сейчас сюда.

– Да. Всего лишь небольшой эксперимент. Я замерила показания, и обнаружила странный отголосок. Будто что-то фонит, но очень необычно. Какая-то энергия, очень сходная с твоей, – объяснила Олдама. – Но только ты сможешь войти туда и вернуться незаметно. Открывать ход и оставлять какие-либо следы я опасаюсь. Вдруг нас засекут тут. Да и Лейла умудрилась сменить код доступа.

– Ты права. Если что-то пойдёт не так, я смогу выбраться, а вы нет. Не будем рисковать. Что нужно делать? – поинтересовалась Модеста, глядя на закат, что окрасил горы в розово-красные тона, быстро сменявшиеся коричнево-серыми.

– Пробудь там хотя бы час. Можешь даже далеко не уходить, пока попробуем так. После я замерю показания, – Олдама потрясла коробкой, которую держала в руках.

Модеста согласно кивнула:

– Ты права. Пора выяснить, из-за чего были вычеркнуты двенадцать лет нашей жизни. И стоило ли оно того.

Она решительно повернулась к скале и, сквозь закрытую плиту, вошла в храм А́рмы.

1. Лейла Амертсон.

Отражая свет звёзд, в космическом пространстве мчался огромный серебристо-белый лайнер. «Мираж» – название мерцало розово-серебристыми буквами над громадным, в форме раскрытого веера, передним иллюминатором. Вверху над ним был расположен незамысловатый цветок эдельвейса, сверкавший так, будто его сделали из множества драгоценных камней самые искусные ювелиры галактики. Разделительные секции иллюминатора, выложенные множеством белоснежных камней, вспыхивали всеми цветами радуги. Корабль, в полсотни километров длиной, имел изящную, вытянутую форму, и почти немыслимую для других звездолётов скорость.

Избегая населённых планет, космических трасс и баз патрульных, «Мираж» держал курс на планету Эди́стер. Модеста, капитан корабля, шла по широкому освещённому коридору немного взволнованная. Одетая в строгое светлое платье, девушка всё же не производила впечатления взрослого человека, обременённого делами и обязанностями. Сейчас она выглядела свободным существом, действия которого никто не пытается ограничить.

Коридор закончился у высокой двери, которая автоматически открылась перед капитаном. Она, не останавливаясь, вошла в обширный зал управления кораблём. Это овальное помещение, с высоким потолком и огромным иллюминатором-веером, занимало переднюю часть «Миража». Почти вдоль всего периметра зала располагалась аппаратура. Возле иллюминатора сидели Глориоза и Олдама, что-то неспешно обсуждая и улыбаясь. Услышав лёгкие шаги подруги, они повернулись в креслах.

– Мы достигли Эдистера, – сообщила Олдама. – Сейчас ночь в той части планеты, где расположена резиденция герцогини А́мертсон.

– Думаю, что посадка для нас вряд ли возможна, да и нет в ней необходимости, – Модеста подошла к иллюминатору, и взглянула на планету, похожую на Землю.

Зелёный шар в вуали серебристых облаков с солнечной стороны производил умиротворяющее впечатление, а на ночной его половине огней больших городов было совсем немного, а более мелкие поселения с такого расстояния даже не угадывались.

– Лучше будет, если «Мираж» останется на орбите, – согласилась Олдама. – Слишком велик, чтобы посадить его без космодрома и не оставить следов.

– Вот уж точно, – кивнула индианка, постукивая пальцами по подлокотнику кресла. – Даже если бы мы попросили разрешение на посадку, его не принял бы ни один космодром Эдистера.

– Ты полагаешь, что я не рассчитала его размеры? – засомневалась изобретательница.

– Ну что ты, Олдама. Он и так едва вместил твои изобретения и те жилые отсеки, которые требовала Модеста. Можно подумать, что для нас трёх понадобится столько кают и залов.

– Нам – нет. Но, возможно, наш «Мираж» когда-нибудь приютит кого-то, – предположила Модеста.

– Он может приютить город, – оценила вместительность корабля Глориоза. – Даже мегаполис.

Модеста с недоумением посмотрела на индианку:

– Что с тобой происходит? Мне кажется, ты слегка нервничаешь.

– Ничего, – Глориоза тряхнула головой и повернулась вновь к иллюминатору.

– Она просто волнуется, – объяснила Олдама, программируя дальнейшую траекторию движения корабля. – Это и понятно: наш «Мираж» совершил свой первый полёт. Это и радостно, и волнительно одновременно. Я тоже переживала немного, ведь этот корабль единственный, который я сконструировала. Опыта у меня в этом немного, в основном только теория. И вот теперь уже мы совершили перелёт в космосе.

– Который прошёл успешно, – отметила Модеста. – А как насчёт маскировки? С этим всё в порядке?

– Да. Нас не засечёт ни один радар и не обнаружит ни один телескоп. Нас не увидит никто, пока мы сами этого не захотим, – не без гордости ответила довольная изобретательница.

– Ты гений, Олдама! За полчаса «Мираж» преодолел расстояние в пять раз больше, чем за то же время мог бы пролететь самый быстрый из, существующих ныне, звездолётов, - похвалила подругу Глориоза.

– Да, я очень довольна «Миражом», – призналась изобретательница, останавливая корабль у тёмной стороны Эдистера. – А теперь нам пора.

– Надеюсь, мы не привлечём излишнего внимания своим видом, – Модеста окинула взглядом фиолетовое сари Глориозы и золотисто-зелёное платье Олдамы.

– Если всё пойдёт как надо, то нас увидит только Лейла, а для неё не важно, во что мы одеты, – сказала Олдама. – Вуали брать?

– Обязательно, – ответила Модеста, взяв со столика шляпку с вуалью. – Наши лица не должны увидеть даже случайно никто из тех, с кем мы могли бы там столкнуться.

Девушки покинули зал управления и ни кем невидимый «Мираж» самостоятельно продолжил полёт вокруг планеты, огибая её по заданной траектории.

Маленький катер доставил экипаж «Миража» в предместье резиденции герцогини Амертсон. Здесь было достаточно ровных полян в лесах, и луга в долине у гор тоже давали возможность для незаметной посадки. Летательный аппарат, имевший способность становиться невидимым, мог свободно совершить посадку. Последнее особенно ценилось его обладательницами, не желавшими иметь свидетелей своего пребывания на Эдистере, как и вообще где-либо на обитаемых планетах ОПМП.

Пройдя пару сотен метров по лесной дороге и отыскав потайной ход рядом с резиденцией Амертсонов, подруги добрались по нему во дворец. Несколько ступеней вели вверх, к небольшой двери, и Модеста, взойдя по ним, взглянула в смотровой глазок.

2. Планета-невидимка.

Устроившись в кресле Модесты у переднего иллюминатора, герцогиня осмотрелась. Экипаж «Миража» находился рядом, наблюдая за звездой, к которой приближались. Лейла внимательно изучала зал управления, от её взгляда ничто не могло укрыться. Огромное помещение выглядело роскошно, и одновременно было удобным и не имело ничего лишнего. Поделённое на зоны, оно давало возможность заниматься делами, отдыхать, вести наблюдение и при этом находиться предельно близко к непосредственному управлению кораблём.

– Что это? – спросила Лейла, указав вверх. – Вы изобразили и здесь эдельвейс?

Над иллюминатором находился серебристый цветок, заключённый в золотой ромб. В верхнем углу этого четырёхугольника была изображена буква «М», посредине были две буквы «Н» написанные через дефис, и в нижнем углу ромба располагалась буква «Э». Это изображение и привлекло к себе внимание юной герцогини.

– Это наш знак, символ, называй, как хочешь, – ответила Глориоза, садясь в соседнее кресло рядом с Лейлой.

– Знак «Миража»? А что он обозначает? – спросила Лейла, посмотрев на Модесту, присевшую на подлокотник её кресла.

– Наш корабль нигде не зарегистрирован и не имеет опознавательных знаков определённых планет. Благо, что «Мираж» может быть невидимым, а то патрульные вряд ли пропустили бы такую махину, не потребовав назвать им место нашего обитания. Мы не стремимся поведать миру о счастливом спасении команды «Ветзо», а значит не стоит пока мозолить глаза своим присутствием. При этом сидеть, сложа руки, как ты понимаешь, мы не собираемся. Определив, чем будем заниматься, мы выбрали для символа эдельвейс. У разных народов один и тот же цветок может означать совершенно противоположные вещи, но для нас эдельвейс – цветок постоянства и неприхотливости. Ни пышные розы, символ славы, ни экзотические цветы, отображающие роскошь и власть, нам не нужны, не этого мы ищем. Ромб обозначает наш союз – союз бывшей команды «Ветзо» и Лейлы Амертсон. Буква «М» – это название нашего корабля, две буквы «Н» – имя нашей планеты-невидимки, а «Э» – Эдистер, где живёшь ты, Лейла, и который очень много значит для нас, – пояснила Модеста.

– Я помню, как при нашей второй встрече после того, как вы покинули храм Армы, вы дали мне маленький цветок эдельвейса и сказали, что он будет пока нашим условным знаком, – кивнув, припомнила герцогиня. – После вы присылали несколько раз мне его, желая встретиться в незапланированное время. Но за этот год мы виделись так редко. А последние месяцы вообще я даже не знала, где вы и что с вами. Только то, что заказанное вами оборудование на моих заводах вовремя забиралось, давало мне уверенность, что у вас всё в порядке.

– Да. Поэтому этот цветок нам напоминает и о твоей помощи, – с благодарностью произнесла Олдама. – Ты без лишних слов и каких-либо условий просто помогала, и эта поддержка для нас бесценна. Теперь и мы хотим в свою очередь помогать тем, кто в этом нуждается.

– Думаете это правильно, оставаться в тени? Появляться ниоткуда, чтобы помочь кому-то, и снова исчезать? Вы прекрасная команда, и многого можете добиться, а не скрываться, подобно призракам. Ведь так? – Лейла обвела взглядом подруг.

– Возможно, – согласилась Глориоза. – Вот только слово «призраки» мне нравится всё меньше. В конце концов, мы живы.

– Или ты просто стаёшь суеверной, – улыбнулась Олдама.

– Ну что ты! За Глориозой такого не водилось, – возразила Модеста и обратилась к Лейле: – Тебе нравится здесь?

– Ещё бы! Я просто в восторге от «Миража»! Но я беспокоюсь за вас. Это конспиративное положение…

– Оно не помешает нам, – заверила Модеста.

– Разумеется, – поддержала её Глориоза. – Надеюсь, это нелегальное положение избавит нас от политических интриг и разных обязательств перед кем бы то ни было. У нас не будут связаны руки и ограничено поле деятельности различными указами, запретами и условиями, выдуманными людьми. Для нас теперь не существует границ, мы везде сможем достать тех, кто причиняет зло. В конце концов, нас не смогут запугать или шантажировать, потому что для этого как минимум нас надо будет найти. Никто не сможет пенять нам тем, что мы не соблюдаем чьи-то договорённости, когда хотим помочь обездоленным. А таких людей очень много, они зависимы от случая, ситуаций и часто бывают заложниками глупых традиций или условий конкретного общества. Им не могут оказать помощь другие, потому что сами тут же попадут под осуждение. А мы не будем зависеть от досужего мнения – если надо будет помочь или спасти кого-то, то просто сделаем это, без ожидания приказов, разрешений, последующих бюрократических отчётов и объяснений. Да и не ради популярности мы затеяли всё это.

– В любом случае о вас узнают, если вы хоть во что-то вмешаетесь, – покачала головой Лейла.

– Постараемся делать всё незаметно, – пообещала Модеста. – Но, даже узнав о нашей деятельности, о нас самих информацию получить будет сложно. Мы просто будем помогать здесь и сейчас, а не где-то и когда-то. Много мечтающих спасать планеты и Вселенную, но так мало людей, которые обратят свой взгляд на того, кто может просто в одиночестве страдает рядом, боясь даже попросить о помощи.

– Да, совершать справедливые и добрые дела, действуя по чьей-то указке, это несложно. Но ведь не все могут пойти против несовершенной человеческой природы, создающей иногда более чем странные законы и запреты, чтобы просто улучшить жизнь кому-то, – поддержала подруг Олдама.

– Страшно подумать, что имея такую силу и возможности, вы, тем не менее, будете неуправляемы. Не хотелось бы в будущем столкнуться с тем, что экипаж «Миража» станет потенциальной угрозой человечеству, – выразила опасение герцогиня.

3. Комната дублирования.

Всё вокруг выглядело чёрно-серым, закатившееся за горизонт светило уже не могло окрашивать местность даже в полутона. Плотные облака тоже делали небо темнее. Небольшие валуны и редкие деревья не давали возможности спрятаться и усложняли бегство.

Бенедикт бежал из последних сил, но быстро сгущавшиеся сумерки не делали его задачу легче. Он слышал лай собак и понимал, что ему от них не уйти. До спасительного катера ещё не меньше километра, а темнота скоро станет совсем непроглядной. Для собак это не помеха, но ему сильно затрудняло путь.

Спотыкаясь, мужчина пробежал ещё некоторое расстояние, когда увидел, наконец, впереди песчаный берег пляжа. Там, возле моря, находится его катер. Мобилизовав остаток сил, он рванул вперёд с отчаянием человека, безнадёжно пытающегося предотвратить неизбежное.

Собаки догнали его почти у песчаной отмели, ещё несколько метров – и животные вцепятся в него. Споткнувшись, Бенедикт упал и непроизвольно зажмурился, приготовившись к нападению. Видимость была хуже не куда, стало совсем темно. Он даже не знал, как будет отбиваться от собак.

Вдруг что-то произошло – на миг он ощутил, как жуткий страх ударил по его нервам, а после, ошеломлённый своим состоянием, Бенедикт не сразу понял, что случилось. Собаки испуганно взвизгнули, заскулили и замолчали. Причём их лапы топтали песок совсем рядом, а одно из животных даже прижалось к нему. И, как показалось мужчине, оно было напугано и дрожало.

Он открыл глаза и попытался осмотреться. Несколько собак действительно находились очень близко, но, тихо поскуливая, казалось, вообще не обращали на него внимания. И тут мужчина заметил в той стороне, откуда прибежал, силуэт. В темноте он казался почти неразличимым, но Бенедикт мог поклясться, что это человек, а не просто камень или что-то ещё.

– Эй, ты кто? – прохрипел, запыхавшийся и обессилевший Бенедикт, не надеясь, что ему ответят.

Собаки испуганно тявкнули, они тоже смотрели в сторону этого молчаливого силуэта. Мужчина понял, что животные жутко бояться незнакомца. Значит, он не из тех, кто послал за ним погоню.

Силуэт едва заметно качнулся, вероятно, сделав пару шагов, и произнёс, выражая сожаление:

– Извини. Больше для тебя сделать ничего не могу.

Чистый, спокойный голос явно принадлежал молодой женщине.

– Кто ты? – вновь спросил Бенедикт, пытаясь осторожно подняться с земли и не спровоцировать собак, но те не проявляли по отношению к нему не то что агрессии, а вообще игнорировали.

– Жди здесь. Помощь скоро будет. Собаки не опасны, – кратко выдала незнакомка, и её силуэт смазано исчез, бесшумно растворившись в темноте.

Окружённый собаками, Бенедикт вновь сел на землю и пытался осмыслить произошедшее. Через несколько минут в небе вспыхнули огни космического катера, который кругами спускался в его сторону и совершил посадку в полусотне метров от него.

Прибежавшие люди о чём-то его спрашивали, суетились, обшаривали окрестности, даже собак успели обезопасить, надев на них намордники и поводки. Перепуганные животные и не подумали оказывать сопротивление незнакомым людям. Бенедикт, вымотанный последними событиями и ошарашенный словами незнакомки, в ступоре молчал. Его увели в катер и сдали под опеку медику.

В чёрном, холодном пространстве Вселенной даже огромный «Мираж» казался маленьким и беззащитным, всего лишь красивой и хрупкой безделушкой.

Его экипаж собрался в одном из помещений, служивший рабочим кабинетом. Их одежда, состоявшая из длинной туники с рукавами, имевшей разрезы по бокам, брюк и мягких белых сандалий, выглядела достаточно похожей друг на друга, но всё же немного отличались фасонами. Прочный и тонкий серебристо-белый материал смотрелся просто и элегантно одновременно, рукава застёгивались на запястьях широкими серебряными браслетами, из серебра состояли и пояса, предназначенные для того, чтобы носить на них оружие.

Экипаж «Миража» сидел в креслах с высокими спинками у большого стола, где лежали книги, журналы, астрономические и географические карты. Олдама лениво листала журнал, поглядывая на подруг. Глориоза задумчиво слушала тиканье хрустальных часов. Модеста же полностью погрузилась в изучение того, что лежало на столе.

– Прошла уже целая неделя с тех пор, как завершились работы на Ниа-Нерри. Наш дом закончен, теперь мы вольны в своих действиях, но до сих пор ничего не сделали. Как бездельницы, слоняемся между звёзд и планет, а «Мираж» вовсе не прогулочный корабль. По крайней мере, не таким я хотела его видеть, – ворчала тихонько Олдама, откинувшись на спинку кресла.

– Послушай, Олдама, мы не можем взяться за любое дело. Тебе нужны новые минералы, материалы и образцы флоры и фауны, а для этого следует изучить многие планеты, но ведь большинство из них уже заселены и имеют правительство. Мы же не станем, подобно пиратам и контрабандистам, обворовывать их, забирая нужные ресурсы. Просто так туда не заявишься. Значит, надо искать осторожно, отследить выгодные для них сделки, предложить равнозначный обмен или заинтересовать чем-то другим, – терпеливо пояснила Глориоза. – А то ещё своим вмешательством испортим кому-либо политику или экономику. Это тебе не астероиды ловить.

– Но вокруг столько всего происходит! – не унималась изобретательница.

– Вот-вот! А если ко всему этому подключимся активно и мы, то происходить станет намного больше, – нравоучительно заметила Глориоза. – Только представь, как ты на своём «Мираже» мелькаешь то тут, то там. Бедный космический патруль и тот будет испытывать головокружение от твоих перемещений и объяснений по поводу всего того, что ты пожелала узнать, догнать, отловить, исследовать или просто посмотреть в ОПМП.

4. Жизнь огненных людей.

Модеста смотрела на результаты, что выдала аппаратура, и хмурилась всё больше.

– Что там говорила Лейла насчёт её познаний в археологии Эдистера? Учёные хоть сколько-нибудь копали в этом направлении? – поинтересовалась капитан.

– Нет. Я бы тоже не обнаружила это явление, если бы не ты, – призналась Олдама. – Я сделала прибор, похожий на тот, которым засекли твою энергию на Земле. Немного усовершенствовала его, и тут мне пришло в голову, что сердце Армы давало тебе силы, но ты не могла вернуть их ему обратно. То есть, этот артефакт сам по себе не живой, а вроде батарейки, что ли. Энергия есть, он может её накапливать, но не от всего подряд и не везде.

– Хочешь, чтобы я вновь прогулялась за этим чудом? – с сомнением спросила Модеста.

– Нет, такой жертвы я не потребую, – заверила Олдама. – Но изучить это надо. Пока просто обработала доступную информацию. Сняла показания с тебя и Глориозы. Ты была в храме, а она и я только возле него. И видишь, что получилось?

– Да. От меня «фонило» в два раза больше, чем от вас. И намного дольше. Вы быстрее очистились от этого излучения, чем я, – кивнула капитан и, неуверенно предложила: – Может, всё-таки принести сердце Армы?

Олдама категорично тряхнула головой:

– Не хочу рисковать тобой. И никем другим тоже. Хватит и того, что из-за меня мы тогда попали в такую ловушку. В другой раз может так не повезти, и мы из неё не выберемся. Да ты и сама знаешь – забери вновь сердце Армы, то его вернуть нужно будет очень быстро, чтобы храм не закрылся окончательно и не самоуничтожился. Времени для изучения всё равно не хватит, а разрушать вот так бездумно древнее строение – просто преступление.

– Надо узнать, есть ли ещё что-то подобное на Эдистере и как это применялось древней цивилизацией и чем может послужить или угрожать нынешней, – решила Модеста. – Подключу к этому Лейлу – всё равно ей скучно и не сидится на месте. А так и при деле будет, и подозрения своей деятельностью не вызовет. Как я поняла, у неё все археологи Эдистера в знакомых числятся. Даже Левмеру придраться будет не к чему – герцогиня занята делом, и исчезать не собирается.

– Отлично! – одобрила идею Олдама.

– Да и Эдуард, как говорила сама Лейла, всегда прикрывает её внезапные побеги не чем иным, как отговоркой, что её светлость инкогнито на раскопки подалась, – улыбнулась капитан «Миража». – До сих пор этому худо-бедно верили, учитывая, что герцогиня всегда возвращалась домой целой и невредимой. Так что пусть Лейла оправдывает хоть в этом его слова и потрудится среди историков и археологов.

Изобретательница покивала головой, соглашаясь с таким решением. Ей действительно в этом необходима была помощь, ведь лично отправиться к исследователям Эдистера она не могла.

Модеста собралась уйти, но в нерешительности вновь обернулась к подруге.

– Что-то ещё? – спросила изобретательница, заметив озадаченное выражение лица капитана.

Та неопределённо пожала плечами, о чём-то размышляя, и после спросила:

– Как думаешь, я могу иметь какое-то отношение к погибшей цивилизации Эдистера?

– Непосредственно к её гибели – нет, – пошутила Олдама. – Ты родилась не так давно.

– Я не об том, – махнула рукой капитан, отметая шуточки подруги. – Мои гены. Я могу иметь ДНК эдистерцев?

Олдама призадумалась и отрицательно покачала головой.

– Сравнительных анализов я, конечно, не проводила. Но эдистерцы вымерли давно и полностью, а в ОПМП они больше нигде, кроме этой планеты, не обнаруживались, так что вряд ли кто-то из них достиг иных миров. Да и твоя ДНК не так уж отличается от других землян. Конечно, сейчас столько мутаций и новых комбинаций генов появилось, но ты не выделяешься чем-то очень уж сногсшибательным в этом плане.

– И всё же? Вдруг, я не чужая для эдистерской цивилизации?

Олдама помолчала и осторожно промолвила:

– Потому что энергия сердца Армы и этого храма схожи с твоей?

Модеста кивнула. Изобретательница взглянула на подругу повнимательнее, размышляя о возможном её родстве с погибшей цивилизацией. Но нет – внешне никаких признаков этого не наблюдалось. А если родство и было, то настолько давнее, что в генах вряд ли сохранилось в достаточном объёме, чтобы как-то сильно проявляться. Изящная и миниатюрная Модеста никак не походила на высоких и громоздких эдистерцев.

– Я понимаю, ты хочешь узнать истоки своего дара, кто из предков тебя им наградил и откуда он происходил, – сказала Олдама. – Я знаю, что именно ты подспудно ищешь на любой планете и в других цивилизациях. Но эдистерцы тут явно ни при чём. Да и образцов для сравнения не найти. Мне известен только тот, кто похоронен в парке герцогов Амертсонов, но вести раскопки на той территории у меня желания нет.

Модеста грустно улыбнулась и понимающе кивнула:

– Жаль, что Лейла не взяла образец, когда забралась в его могилу и добывала из неё записи.

– Есть ещё сердце Армы, – неуверенно напомнила Олдама.

– Нет, что ты! Я никогда не решусь на такое, – воспротивилась Модеста, уяснив, что имела в виду подруга. – К тому же это настолько редкий артефакт прошлого, что нельзя его бездумно разрушать только ради любопытства. А если извлечь сердце из сосуда, то вряд ли можно будет без вреда вернуть его назад. Пусть пока останется всё как есть.

5. Кема.

Тени от скал становились всё длиннее, но жара не спадала, а, казалось, наоборот усиливалась. По горной дороге двигался небольшой караван. Двадцать мулов везли тюки с товарами, продовольствие, оружие и палатки. В самом конце шли десять рабов. Несколько вооружённых охранников ехали верхом на мулах, лениво глядя вокруг и совсем не обращая внимания на невольников. Но те и не думали даже делать попытки к бегству, покорно и молча следуя по дороге. Впереди на породистых лошадях ехали двое мужчин, всем своим видом являвшими людей зажиточных, но отнюдь не человеколюбивых. Один из них был уже стар, но ещё довольно силён и вынослив. Второму, с тяжёлым и хмурым взглядом, не было и тридцати лет.

– Уже близится закат, а мы ещё не добрались до леса. Это очень плохо, – заметил старик, посмотрев, как солнце начало прятаться за горами.

– Да, господин Фекире́н, надо бы поторопиться, – решил его молодой спутник, беспокойно озираясь по сторонам.

– Скажи охране, пусть быстрее гонят мулов и рабов, иначе мы будем ночевать в горах, – ворчливо приказал Фекирен.

– В таком случае мы вряд ли без потерь доживём до утра. Не горы, а сплошное наказание, – посетовал его помощник.

– Иди же, Джеймс! – поторапливал старик. – Твоя болтовня нас не спасёт. Или хочешь быть съеденным зверями?

Джеймс с трудом развернул лошадь на узкой горной тропе и поскакал к отставшему каравану. Фекирен не спеша продолжал ехать вперёд.

Через полчаса путники покинули горы. Ночь быстро окутывала окрестности, в лесу оказалось прохладнее, чем в горах, где каждый камень ещё сохранял тепло после жаркого дня. Уставшие и загнанные рабы едва держались на ногах, но их всё же заставили поставить палатки для господ и охраны, а также снять поклажу с животных. На ночлег невольники устроились прямо на земле, завернувшись в старые одеяла, которые несли с собой.

Вокруг лагеря развели костры, и охранники по очереди дежурили возле них. В лесу всё громче раздавались звериные голоса, но это не могло помешать уснуть совсем уже утомившимся людям. Мулы и лошади вели себя беспокойно, но со временем всё же усталость взяла своё и животные стали понемногу успокаиваться. Но даже такое, достаточно спорное, спокойствие продлилось недолго – через час дежурившие охранники подняли тревогу. Люди выбегали из палаток, держа наготове оружие, проснувшиеся рабы испуганно сбились в кучу.

Часовые указывали в сторону гор, откуда летели огромные существа, похожие на драконов. Они приближались совершенно бесшумно, их силуэты чернели на фоне звёздного неба, а большие продолговатые глаза сверкали зелёным светом, выделяясь в темноте.

– Надо было быстрее гнать караван! Мы расположились слишком близко от гор, – разозлился Фекирен, глядя на десяток летающих ящеров, приближающихся к лагерю.

– Я же предупреждал вас, что эти леса очень опасны. Лучше было бы идти по дороге вдоль реки и там перебраться через горы, – сказал Джеймс.

– Но такой переход занял бы неделю, а мы доберёмся за три дня. Завтра мы будем дома, – возразил старик.

Незваные гости уже кружили над лагерем, выискивая себе добычу. Свет костров их пугал, но всё же не настолько, чтобы отказаться от возможности поохотиться. Охранники одновременно выстрелили, но пули не причинили вреда ящерам, только рассердили их, заставив ненадолго взлететь повыше. При этом было видно, что совсем уходить они не собираются.

– Всё без толку. Пули их не берут. Эти твари боятся лишь огня, но костров для этого недостаточно, –сказал Джеймс, доставая два небольших огнемёта.

– Я много раз слышал о горных драконах, но так близко вижу их впервые. Они действительно имеют чешую, подобную броне? – спросил Фекирен, взяв один из огнемётов.

– Да, это так. Именно благодаря ей они и выжили, когда люди бомбили их логова в горах.

Огнемёты оказались эффективнее пуль, и горные драконы убрались восвояси, громко рыча. Далее ночь прошла относительно спокойно, если не считать какофонии голосов лесных обитателей и появления нескольких мелких хищников, которые долго бродили вокруг лагеря и даже умудрились стащить один мешок с провизией.

На рассвете караван двинулся в путь и к концу дня пришёл в поместье Фекирена, состоявшее из огромного одноэтажного дома, где жил хозяин, нескольких хозяйственных построек, конюшни и жилища для рабов. Вокруг раскинулись большие поля и сады, но по соседству никто не поселился. Это отдалённое поместье было одним из немногих на планете Кема, что обзавелась только единственным небольшим городом Феамуц.

Ке́ма находилась довольно далеко от других планет и пользовалась весьма дурной славой из-за огромного числа хищников, водившихся на ней. Природа очень напоминала доисторический растительный мир Земли, хоть динозавров тут и не водилось. Большинство зверей не могли похвастаться огромными размерами, но свирепость их иногда была ошеломляющей. Планета не относилась к перспективным, на ней не прижилась даже авиация, и вне Феамуца не строили дорог. Развитию воздушного сообщения мешали горные драконы и некоторые другие крылатые хищники и птицы, нападавшие без разбора на всё, что поднималось в небо. И хоть большинство из этих воздушных хулиганов вело ночной образ жизни, они и днём не пропускали летательных аппаратов.

Дороги за чертой города отсутствовали потому, что очень мало людей жили за его пределами, а горожане крайне редко покидали Феамуц. Единственный устроенный путь, предназначенный для перемещения грузов и людей, вёл к космодрому, что находился рядом. Люди использовали не только автомобили, но и ездовых животных, которые, в отличие от машин, могли пройти по любому бездорожью.

6. Сигнал бедствия.

Юная герцогиня Амертсон приобрела на одной из планет два рудника, богатых алмазами. И сделала она это не из-за возможности хорошо вложить свои деньги, как все считали, а по совсем иным соображениям. Но главное, что все были уверены, что именно коммерческие цели преследовала эта девушка. И по случаю такой покупки во дворце шёл приём, на который съехалась не только знать Эдистера.

Рудники стоили огромных денег, но Лейла приобрела их лишь для того, чтобы опровергнуть сплетни об её уменьшившихся доходах. Герцогиня боялась, что люди догадаются о том, что она тайно тратит деньги в огромных размерах на какое-то подозрительное дело, и свяжут это с появлением «Миража», ведь поговаривать о нём уже начали вокруг. Во дворце Лейлы имелось собственное хранилище, где находились драгоценные камни, металлы и прочие ценности. Об этом знал Левмер и несколько доверенных лиц, но никто из них сейчас и не догадывался, что в хранилище почти пусто. После постройки Лариндэ и «Миража» там остались лишь жалкие крохи в виде нескольких десятков драгоценных камней, купленных Самуилом Амертсоном своей единственной внучке, и украшения. Приобретением алмазных рудников Лейла пустила пыль в глаза светским сплетникам, убедив всех в блестящем состоянии своих финансов. При этом денег на счетах у неё имелось ещё достаточно, чтобы управляющие не подняли панику или не начали что-либо подозревать. Герцогиня могла через год построить ещё один корабль, подобный «Миражу», не продав при этом ни чего из своих активов. Она опасалась лишь того, что Левмер узнает о её растратах и начнёт расспрашивать, подозревать, а возможно и следить за ней, беспокоясь, что ей кто-то может угрожать. Экипаж «Миража» предложил Лейле размножить для неё золото и драгоценные камни, чтобы пополнить опустевшее хранилище, но она не спешила с этим. Герцогиня не нуждалась в столь огромных средствах, да и вернуть что-либо в сейфы незаметно было так же сложно, как и некогда вынести из них. Ей надоело прятаться от слуг и Левмера в собственном доме и хотелось немного пожить спокойно.

В этот вечер Лейла сияла от счастья, ей удалось убедить всех в том, в чём она хотела. Одетая в роскошное нежно-сиреневое платье, герцогиня походила на солнечный луч. С её правого плеча спускались двенадцать золотых нитей с нанизанными на них мелкими бриллиантами, закреплённые на талии с левой стороны, они далее свободно свисали до колен. Обилие драгоценных камней в украшениях и причёске делали её похожей на неррийку. Именно к такому выводу пришли бы её подруги из «Миража», если бы увидели сейчас.

Лейла, ходила между гостями, благосклонно улыбалась всем, принимая поздравления с дорогой и удачной покупкой. Пройдя через зал, она вышла на террасу, где находились все те, кто не танцевал. Отсюда в парк уводила лестница, спускаясь на освещённую аллею, где прогуливались гости. Лейла вспомнила, как много лет назад она вместе с телохранительницами сидела на этих ступенях и бегала по этой аллее. Тогда всё выглядело так просто, она не была одинока. Может, именно чувство одиночества и ностальгии толкнули её на поиски того, что помогло бы открыть храм Армы? Возможно, хотела соприкоснуться с тем, что напомнило бы ей о её детстве? Разве она могла ожидать, что прошлое вдруг окажется не настолько мёртвым, как считалось? Судьба была милостива к ней, вернув троих людей из её детства. И жизнь потекла в другом русле.

От размышлений герцогиню отвлекли графы Роза́лис, которых сегодня впервые ей представили.

– Вы отличный финансист, герцогиня. Купить рудники – значит сделать хорошее капиталовложение, – произнёс граф.

Это был человек лет сорока с манерами провинциального аристократа. Некоторая медлительность в движениях свидетельствовала о том, что он ничем не озабочен, и дела его, скорее всего, пущены на самотёк из-за его же лени. В нём не замечалось нисколько честолюбия, видимо, он давно привык к тихой жизни. Графиня была немного моложе мужа, вела себя просто и с достоинством, не стараясь разыгрывать из себя утончённую светскую даму. В её оживлённом и светлом взгляде, который сейчас выражал неподдельное восхищение тем, что она видит вокруг, всё же проскальзывала затаённая печаль, говорившая, что жизнь графини проходила не столь уж безоблачно.

– Благодарю вас, граф, – любезно ответила Лейла. – Я долго колебалась, прежде чем решилась приобрести рудники. Мой секретарь посоветовал заключить эту сделку.

– Я знаком с ним не так давно, но господин Левмер очень хорошо разбирается в этих делах, – согласился граф.

– Вам повезло с секретарём, да и с прислугой тоже. А вот на нашей планете почти все имеют рабов и тратят на них много денег, – сказала графиня Розалис. – Вы имеете хороших слуг, а мы не можем найти даже толкового дворецкого.

– Почему же вы тогда не наймёте слуг, если это обходится дешевле, чем покупка и содержание рабов? – удивилась Лейла, раскрывая свой веер.

– Так сложились обстоятельства на нашей планете, – вздохнул граф.

– А как она называется? – спросила герцогиня.

– Кема, – ответила графиня. – Эта планета довольно далеко отсюда. Там очень мало людей, не нуждающиеся в работе, чтобы жить. Большинство жителей Кемы работают на них, содержат мастерские, магазины, обрабатывают поля и разводят скот. Вольные люди постепенно покидают Кему, никто не хочет оставаться на этой неперспективной планете в качестве простого работника. Оставшиеся аристократы и богачи вынуждены покупать рабов, чтобы не остаться без прислуги.

– Впервые слышу о существовании Кемы, хоть мои учителя хорошо преподавали мне уроки астрономии, географии других планет, да и космические трассы мне тоже неплохо известны, – призналась Лейла.

7. Отголоски прошлого.

Город шумел, наполненный радостью, и поводом для этого стала ярмарка. Она проходила на центральной улице, и многие жители Эдистера собрались сюда в эти дни. Торговцы с других планет привезли свои товары и люди спешили не только сделать покупки, но и просто увидеть нечто новое.

Экипаж «Миража» в этот день условился встретиться с герцогиней Амертсон, но, узнав о проходящей ярмарке, решил посетить и её. Здесь можно не опасаться быть узнанными, а потому девушки надели красивые платья и решили прогуляться, позволить себе небольшой праздник. Глориоза, предпочитавшая в таких случаях сари, и на этот раз выбрала свою национальную одежду, отказавшись брать вуаль, хоть Модеста и Олдама не пренебрегли подобными мерами предосторожности.

До встречи с Лейлой оставалось достаточно времени и девушки просто гуляли, наслаждаясь отличной погодой и атмосферой праздника. Было раннее утро, и жара не успела усилиться, что делало прогулку особенно приятной. Совершив несколько необременительных покупок, Глориоза и Олдама отправились к своему автомобилю, чтобы отнести их туда, а Модеста осталась бродить среди прилавков.

Больше всего её интересовали культуры различных планет, их история возникновения, уклад быта и особенности. Да, она интересовалась отличительными способностями других людей, разыскивая то, что могло ей помочь в познании себя. Она не верила, что во всей Вселенной она одна такая, и других похожих на неё нет. И что вообще влияло на способности людей, кроме генов? Планеты, на которых они жили? Особые условия жизни, приводившие к мутациям?

От размышлений и созерцаний инопланетных диковинок её отвлекло появление подруги. Олдама бежала, что есть духу, и, резко затормозив возле капитана «Миража», выдала, испуганно указывая назад:

– Там на Глориозу напали.

– Что? – не поверила Модеста, заочно удивляясь незнакомому безумцу, которому очень захотелось испытать на себе военную подготовку индианки.

– Да идём же. Скорее! – изобретательница вцепилась в руку капитана и потянула за собой.

Модеста теперь уже заинтересовалась, что же там могло случиться? Обычно любым хулиганам хватало нескольких секунд, чтобы оценить, что с Глориозой им тягаться не по силам. А тут вдруг потребовалось вмешательство подруг.

Девушки свернули с главной улицы, где проходила ярмарка, в какой-то переулок и, пробежав метров пятьдесят, попали на другую улицу. Тут было что-то вроде перекрёстка, но прохожих вблизи не оказалось. Поэтому Модеста сразу обратила всё своё внимание на Глориозу, стоявшую перед толпой человек в пятнадцать.

– … не имеете права, да и я не собираюсь с вами никуда идти, – донеслись до подруг слова индианки.

Она с достоинством смотрела на тех, кто пытался отдышаться и потирал ушибы. Другие, менее храбрые, прятались за их спинами. Очевидно, первый раунд боя Глориоза выиграла. Модеста опустила вуаль на лицо и приблизилась к индианке, остановившись рядом с ней. С другой стороны встала Олдама, всем своим видом показывая, что безучастной тоже не останется.

– Ну, и что тут происходит? – тихонько поинтересовалась капитан.

– Ничего. Старые счёты, – тряхнула головой Глориоза, но взгляда от противников не отвела.

– Хм, так ты тут не одна, – с неудовольствием констатировал молодой мужчина, одетый в роскошный костюм, сшитый в испанском стиле.

Ему, видимо, совсем не нравилось, что появились не просто свидетели этого конфликта, а те, кто вступятся за индианку. Это, несомненно, очень мешало его планам.

Модеста подметила, что нападавшие выглядели очень импозантно – все в костюмах какой-либо определённой нации, и даже не только из землян. И это был не просто маскарад – Глориоза, одетая в светло-сиреневое сари, тоже достаточно гармонировала с вот этой пёстрой толпой.

– Этносы, – догадалась капитан.

Глориоза лишь утвердительно кивнула, не сводя мрачного взгляда с толпы.

– Мы не хотели ничего плохого, – примирительно сказал всё тот же мужчина, но его вкрадчивый голос не соответствовал заявленному намерению. – Просто поговорим и всё. Зачем же сразу устраивать противостояние?

– Значит, просто поговорить? – с презрением произнесла Глориоза, и не думая доверять его словам. – Тогда почему вы решили напасть на меня? Хотели украсть, не так ли?

– Тебе показалось, – поспешно опроверг такую версию испанец, фальшиво улыбнувшись.

– Ну, ну. А зачем были эти верёвки и покрывало? – Глориоза кивнула на лежавшие в стороне перечисленные вещи.

Модеста поняла, что та их отняла у нападавших. И к тому же, возле конфискованного имущества лежали три кинжала и шпага. Всё это тоже выполнено в старинном стиле.

– Ладно. Ты знаешь, кто мы такие, – сдался мужчина. – Но почему не хочешь примкнуть к нам? Твой облик почти идеален.

– Кожа светлее, чем требуется, – боязливо заметил кто-то из толпы.

– Не важно, – огрызнулся на него испанец.

– Всё не важно, – холодно заявила Модеста, обрывая любые притязания на Глориозу со стороны этносов. – Вы никого и ничего не получите. Или хотите дождаться полицию? А, ещё лучше, космический патруль?

– Нет, что вы! Всё в порядке, мы просто были в восхищении, когда увидели вашу подругу, вот и решили познакомиться, – поспешил заверить испанец и начал отступление. – Космический патруль тут явно ни к чему.