Экономка в дар дракону

Пролог

Опять этот кошмарный сон, преследующий меня время от времени по ночам. Высокие колонны, стремящиеся ввысь к потолку, из трещин которого бьёт приглушённый свет, вызывают ассоциации с каким-то разрушенным святилищем или разгромленным главным залом древнего замка. Повсюду свисают перекрученные пыльные нити гигантской паутины, иссохшиеся ветки деревьев с редкими зеленоватыми листочками, словно борющимися из последних сил за выживание... И цепи... Цепи... Цепи... Повсюду цепи. Они свисают откуда-то сверху, обвивают мои запястья, напоминая то ли огромные браслеты, то ли кандалы, крепятся к моему широкому кожаному поясу, достигая почти колен, змеятся по полу, походя на гигантских анаконд, тянутся ко мне, словно я какая-то марионетка, вот только часть «нитей» неизвестного кукловода оборвана.

Из-под частично вывороченных каменных плит то тут, то там вырываются языки пламени, заставляя идти вперёд и не останавливаться. Идти туда, откуда раздаётся рёв какого-то огромного животного. Но какого? С таким я точно не сталкивалась никогда, поэтому не могу понять, что же за зверь там так мучается, но почему-то абсолютно при этом уверена, что знаю его, меня тянет к нему, заставляя преодолевать свой страх и заглушать мольбы внутреннего голоса об осторожности. Разодранный по краям чёрный плащ развевается за спиной, цепляясь своими клочьями буквально за всё вокруг, будто пытаясь остановить, заставить развернуться и бежать прочь не оглядываясь. Но надо идти! Я должна идти! Туда, где чернеет непроглядная тьма, скрывая в своих недрах опасного хищника, сотрясающего своим рёвом остатки стен так, что камни вылетают из них.

Каждый раз сон обрывается на каком-то определённом моменте, а затем повторяется снова с самого начала, но то место, на котором я остановилась в прошлый раз, удаётся беспрепятственно миновать, чтобы снова проснуться спустя всего какой-то десяток шагов. Постепенно мне стало казаться, что, чем дальше продвигаюсь, тем меньше цепей на мне самой остаётся. Они разрываются сами по себе и с противным металлическим лязгом, падая под ноги и заставляя спотыкаться, рассыпаются пеплом, взметающимся вверх и пытающимся ослепить меня, дезориентировать, не дать продолжить свой путь.

Меж тем рёв раздаётся всё ближе и ближе, но помимо страданий всё чаще начинаю различать в нём нечто похожее на человеческую речь. Как будто кого-то зовут. Коротко так, и до боли знакомо. Да, определённо имя. Два имени. Цеф... Алеф... И оба они принадлежат мне, вернее, одно принадлежало с рождения и до той минуты, как оказалась в этом мире, а второе мне досталось вместе с этим телом, когда душа прежней хозяйки покинула его.

Цефея Лоредан – именно так меня зовут теперь, а ведь совсем недавно была Алефтиной Старковой, собиравшейся отрешиться в отпуске от всех свалившихся на неё скопом проблем, забыть предательство мужа и просто сменить обстановку, любуясь прибоем, шумно разбивающимся о неприступные скалы.

Глава 1. Алеф

Всю свою сознательную жизнь я мечтала о путешествиях. Но вначале было не на что, а потом – всё как-то некогда. Обычная жизнь обычной среднестатистической женщины: школа, институт, замужество, работа. Причём последний пункт вполне стоило бы упоминать с пробелом. Не сказала бы, что муж мне достался плохой, но чего-то не хватало. Вначале, как и любой другой молодой семье – денег, потом – взаимопонимания. Я брала дополнительные проекты, имея возможность работать, не выходя из дома, успевая при этом ещё и по хозяйству. Потихоньку жизнь налаживалась, моя занятость стала приносить стабильный доход, позволяющий не считать каждую копейку, но, однажды закусив удила, я уже не могла остановиться, привыкнув к определённому ритму и темпу. Муж становился всё раздражительнее, считая, что раз работаю по удалёнке, значит, сижу целый день дома и ничего не делаю. А тот факт, что стала получать больше, чем он, окончательно испортил отношения. Его бесило, что я «превратилась в какую-то тюхтю с гулькой на голове», хотя никогда не позволяла себе опуститься до уровня «хожу в растянутых до колена трусах по квартире». В конечном счёте, решила немного разрядить обстановку и осуществить давнюю мечту о путешествиях. Набрала дополнительных проектов, чтобы позволить себе на месяцок укатить в отпуск, о котором слышала много раз от друзей и знакомых, но так никогда и не пользовалась. Мужу ничего не сказала, решив сделать сюрприз. А в итоге сюрприз мне преподнёс первым он, влетев в один прекрасный день в квартиру и начав собирать вещи в выдернутый из шкафа чемодан:
– Алефтина! Всё, я ухожу! Кстати, где мои носки?

Вот как... Значит, Алефтина? А ведь ещё совсем недавно Игорёк звал меня не иначе как Алеф, а первые несколько лет после свадьбы и вовсе – Аля. Я молча наблюдала за метаниями внезапно ставшего бывшим мужа. А как ещё можно назвать человека, заявившего всего пару минут назад о своём уходе и желании оформить развод как можно скорее? Ну, раз прошла любовь, завяли помидоры, то я не только помогла собрать ему вещи, но даже выставила их на лестничную площадку быстрее, чем он сам успел дойти до порога спальни. Гвоздями дорожка, битым стеклом рогожка! Несмотря показную браваду, стоило остаться одной в квартире, как внутри стало тошно настолько, что хоть волком вой. Да, я не первая и далеко не последняя, кого бросают мужья, но всё равно было паршиво. Чтобы хоть как-то отвлечься от тягостных мыслей, я полезла в интернет, потому что желания работать не было никакого. Тут же выскочила реклама туристического агентства, предлагающее туры в любую точку мира и обещающее открыть новые горизонты. Свернула. Но назойливая реклама то и дело попадалась на глаза, на какой бы сайт ни переходила. С другой стороны, а почему бы и нет? В конце концов, я этого заслужила.

Набрав номер, указанный в объявлении, приготовилась было к долгому ожиданию на линии, однако мне ответили сразу же. Милая девушка, находящаяся по ту сторону динамика, с воодушевлением расписала, насколько мне повезло обратиться за путёвкой именно к ним, добавив по окончании разговора, что эту поездку не забуду до конца своих дней. Угу, так и хотелось добавить: потому что он настанет весьма скоро. Знала бы я тогда, насколько точно попала пальцем в небо...

Мне, правда, пришлось несколько раз повторить, что моё имя пишется не через «в», а «ф». «Спасибо» за это отцу, который настоял, чтобы меня назвали в честь моей прабабушки. Когда-то не совсем грамотный писарь в сельсовете именно так написал её имя в документах, с тех пор так и пошло. Зато, наткнувшись однажды на значение знака «алеф», поняла, что такой вариант мне очень даже подходит. Я действительно упёрта по жизни, как бык. А ещё ему соответствует значение «один», то есть, первый или первая. Символично, мне нравилось. Но сколько же раз приходилось исправлять своё имя в документах! Жуть... С тех пор привычка протягивать паспорт сразу, едва речь заходила об указании имени, стала рефлекторной. Зато проблем с выбором ника на просторах Сети не возникло. Алеф. Именно так меня называли друзья и на работе.

В агентстве мне предложили несколько туров на выбор, но родные просторы отмела сразу, так как хотелось уехать куда-нибудь подальше. В конце концов, съездить в Якутию всегда смогу, а вот повидать мир... Бали слишком на слуху, да и не особо люблю жару. Поэтому буклеты с Мексикой, Индонезией и прочими подобными по климату странами откладываю в сторону. Мне всегда импонировали северные красоты, поэтому мой выбор пал на Шотландию. Особенно привлекли развалины замка Данноттар, располагающегося на высоком скалистом утёсе, который возвышается на побережье Северного моря. То, что нужно!

За полтора месяца я успеваю завершить все свои проекты, развестись, уладить кучу проблем, доставшихся в нагрузку от бывшего мужа, и вот, я уже вышагиваю по вымощенным камнем ступеням древней крепости. Стоило мне увидеть утёс издалека, как у меня сразу же захватило дух. Море было неспокойно, но гид сказала, что в это время штормов не бывает, иначе замок закрыли бы для посещения, как это обычно делают во время непогоды. Как же мне захотелось посидеть на краю утёса и посмотреть на волны! Едва объявили свободное время, как я устремилась навстречу своим желаниям.

Обнаружив место, где можно было подойти к самому краю, я осторожно опустилась на каменистую землю. Даже странно, что нет никаких заграждений или предупреждающих знаков, которые неоднократно замечала во время экскурсии. На душе сразу стало так спокойно, словно это место предназначалось именно для меня. Я готова была врасти в этот утёс, слиться с ветром, развевающим мои короткие волосы, раствориться в волнах, разбивающихся о скалу... Не знаю, сколько времени просидела так, а когда очнулась, поняла, что резко стемнело, а с моря надвигается самый настоящий шторм. Странно, что меня ещё не хватились.

Я осторожно подтянула ноги к себе и начала отползать, чтобы случайно не свергнуться в пучину. Перевернувшись, встала на четвереньки и начала подниматься, как заметила, что между камней что-то блеснуло. Надо же, перстень. Дорогой, наверное, под старину сделан. Даже камень, похожий на гранат или похожий на него камень, казался тускловатым. Наверное, оборонил кто-то из туристов, нужно будет передать персоналу замка, чтобы сделали объявление и вернули законному владельцу. Неожиданно камни под моими ногами начали осыпаться, а затем на меня обрушился такой сильный порыв ветра, что я оступилась и полетела спиной назад. Удар. Вода. Темнота.

Глава 2. Алеф? Цеф!

Может, кому-то сон и приносит облегчение, а то и отдых, для меня же он стал сущим наказанием. Кошмаром, из которого я пыталась вырваться всеми силами, но чем больше сопротивлялась, тем глубже в нём увязала. Словно проваливалась вниз, пробивая слой за слоем. Я видела со стороны собственное падение с утёса: как фигурка, похожая издалека на игрушечную, несколько раз ударилась о выступающие уступы, а затем оказалось подхвачено самой высокой волной. Хоть в чём-то судьба оказалась милосердной: морские воды сомкнулись уже над мёртвым телом. Чтобы вот все мои желания исполнялись с такой точностью – захотела слиться с очаровавшим меня местом? Получите-распишитесь. Прямо чётко вышло по всем трём пунктам. Земля, ветер и вода. Для полной стихийной комбинации только пламени не хватало. Но что-то мне подсказывало, что огоньку мне ещё подкинут. Вообще, странно было находиться в собственном сне и при этом рассуждать.

Но вот картинка сменилась. Вижу свои руки, перебирающие буклеты, подталкиваемые ко мне девушкой из туристического агентства. Я настолько увлечена, что даже не замечаю, с каким пристальным вниманием, даже вожделением она следит за мной, едва не облизывается, будто хищник, следящий за своей жертвой. Стоит мне притянуть к себе тот самый буклет с видами шотландских полуразрушенных замков и крепостей, как образ миловидной блондинки в деловом костюмчике разлетается осколками разбитого стекла, превращаясь в какую-то старуху, облачённую в лохмотья. Её торжествующий хохот, похожий больше на воронье карканье, ещё звучит в ушах, а я отказываюсь в каком-то тумане.

Вокруг шум, крики, гарь, грохот каких-то орудий. Во все стороны летят осколки камней, слышатся стоны раненых, которым уже не суждено будет подняться: их добьют захватчики, осаждающие крепость вот уже на продолжении восьми месяцев. Почти вся семья Лоредан погибла во время вражеских атак, не прекращающихся ни днём, ни ночью. Если первое время на стены выходили только мужчины, то в последние недели к ним присоединились уже женщины, которыми руководила Цефея – старшая из бастардов Вейдара Лоредана. Сам глава рода, лэйр Лоредан был смертельно ранен спустя полгода после начала осады, затем оборону на себя взяли его сыновья, но и они погибли во время самой мощной ночной атаки. Взять крепость тогда захватчикам не удалось, но большая часть защитников погибла. Осаждающие требовали сдаться, обещая сохранить жизни женщинам и детям. Но это была ложь: оставшиеся в живых обитатели крепости прекрасно понимали, что не пощадят никого, слишком разозлил своим отказом лэйр Лоредан короля Габриэля отказ пропустить его войска дальше, перейдя на его сторону.

К темноволосой девушке с огромной связкой ключей на поясе спешит старый хромой конюх, который должен был приглядывать за ранеными, размещёнными на самом нижнем ярусе донжона.
– Аира Лоредан, лэйда Лоредан скончалась...

Вот и всё. Последняя представительница славного древнего рода Лоредан – вторая дочь лэйра, ушла к праотцам. Цефея не в счёт: бастарды не имеют права претендовать на наследование титула, их задача преданно служить семье главы рода, занимая должности старших слуг и управляющих. Вот и девушка уже в четырнадцать получила ключи от кладовых с припасами, в шестнадцать – учётные книги, а в восемнадцать – связку с ключами от всех дверей крепости, включая казармы. На момент начала осады ей едва только исполнилось двадцать. Ещё пара-тройка лет, и ей бы позволили выйти замуж и уехать в услужение к сестре лэйра Лоредана, передав полномочия младшей единокровной сестре, либо остаться в крепости навсегда, как это было с её предшественницей. Все бастарды глав рода были преданны семьям отцов до последнего вздоха, до последней капли крови. Вот и Цефея не была исключением.

Удар... Ещё удар... Крепостная стена, наконец, не выдержала и рухнула под напором захватчиков. А огненные снаряды продолжали лететь, заставляя последние уцелевшие башни осыпаться, как карточные домики. Каменные плиты дрогнули под ногами Цефеи, погребая её под остатками стен.

Очнулась девушка уже в кандалах, как и я. Её случайно обнаружили мародёры среди развалин крепости и решили нажиться, продав работорговцам. А что? Девка молодая, симпатичная, почти не пострадала, так как при обрушении башни часть плит сложилась «домиком» и тем самым спасла ей жизнь, всего лишь оглушив. Экономку дома Лоредан в ней никто, к счастью, или на беду, никто не опознал – связка с ключами попросту оторвалась вместе с поясом, когда её вытаскивали. Потом был долгий путь на рынок. Ещё эта проверка зельем, после которого головная боль только усилилась. Совсем как у меня. Стоп. А почему мне привиделось всё это?

***

Очнулась я ближе к вечеру и вначале не могла понять, где очутилась, настолько реалистичным казался сон. Хотелось плакать и смеяться одновременно, потому что, несмотря на все мои надежды, что всё произошедшее – галлюцинации, возникшие вследствие сильного сотрясения, не оправдались. Всё та же изнуряющая жара, песок, скрипящий на зубах и забившийся везде, куда только можно было, из-за чего нестерпимо хотелось принять душ, тяжёлые оковы, оттягивающие руки. А ещё волосы... Длинные волосы, спутанными пыльными прядями, стелющиеся по деревянному полу клетки... Не мои, но принадлежащие мне. Теперь мне. Хотя я с юности носила короткую стрижку по плечи, вечно разлетающаяся крупными волнами в разные стороны. А вот у Цефеи, как раз таки были длинные, которые она убирала в низкий пучок на затылке, скрепляя шпильками или вязаной сеточкой. Бред. Это всё какой-то бред. Мозг упорно отказывался поверить в творящееся вокруг. Тогда я решила использовать последнюю попытку, чтобы окончательно убедиться в реальности происходящего, а потом думать, что делать дальше.

Кое-как приняв сидячее положение, пристроила руки на коленях и попыталась оттянуть как можно дальше громоздкий кусок металла на левом запястье. Едва в кровь не разодрала обломанными ногтями, прежде чем увидела крупную родинку. Ту самую, что приметила во сне, когда Цефея пыталась ухватиться при обрушении башни. Приехали, называется. Была Алеф, стала Цеф. Так и захотелось подправить рекламный слоган турфирмы: «Горящие путёвки в другой мир. Не повезло в этой жизни? Повезёт в следующей! (Но это неточно)!» Ладно, придётся разбираться, как выпутаться из этой передряги. Хорошо хоть головная боль вместе с тошнотой отступили. Обводя взглядом сидевших вместе со мной в клетке девушек, заметила, как одна из них, темноволосая в цветастом платье, едва заметно улыбнулась. Память Цефеи услужливо подкидывает воспоминание, что в этом мире существует магия и целители нередки. Ну да, я же видела, как во время штурма крепости летели огненные шары, выпускаемые людьми. На всякий случай я решаюсь сказать «спасибо», да только в горле настолько пересохло, что едва удаётся пошевелить покрытыми корками губами. Но, кажется, она меня поняла.

Глава 3. А мы пойдём другой дорогой

Я слышу, как пытаются оттащить вцепившуюся в прутья девушку, на которую указали эти «гаремные эмиссары». Она кричит, но, кажется, только сильнее раззадоривает переговаривающихся между собой мужчин, одетых во всё чёрное. Ещё одна девушка... И ещё... Толстый Шо буквально стелется перед ними, расписывая достоинства каждой из своих пленниц. Одной приказывают показать грудь, другой ноги, третьей... Мерзость какая. Словно лошадей выбирают. Я ещё в юности освоила от корки до корки все женские любовные романы, стоявшие на «маминых полках» в родительской библиотеке, и исторические романы, которые так любил читать папа, так что в общих чертах представляла, что такое рабовладельческий рынок, но наблюдать все его «прелести» в реальности оказалось тяжело. Наконец, двое подходят к нашей клетке и начинают указывать, каких девушек забирают. Да куда им столько? Перекупщики? Не похоже.

– И вот эту! Но пусть сперва зубы покажет!

Я поднимаю голову и вижу, что палец одного из мужчин указывает на меня. Тут же помощники Шо подскакивают ко мне, чтобы поднять. Но я успеваю их опередить: поднимаюсь медленно, с чувством собственного достоинства. Они хотят услышать мои крики? Не дождутся! Грязные пальцы касаются моего подбородка, пытаясь отвести вниз, но я резко им дёргаю в сторону, сбрасывая захват.

– Гордая. Строптивая. Годится! Выводи!

Чёрт, кажется, этот вариант провалился. Но продолжаю стоять, не шелохнувшись, пока помощники Шо пытаются меня сдвинуть с места. Неожиданно ошейник резко сжался, что я начинаю хватать воздух, как выброшенная на берег рыба. Наконец, меня выволакивают наружу и тащат к какой-то повозке, возле которой стоят ещё несколько мужчин в чёрном. Я молча упираюсь, стараясь оттянуть момент, когда окажусь внутри.

– Что-то молчаливая больно. Шо, она у тебя, что, немая?

Работорговец, занятый пересчётом денег не сразу ответил:
– Была бы немая, предупредил бы...

– А вот мы сейчас это и проверим!

Раздаётся свист разрезаемого воздуха, и на мою спину опускается плеть, обжигая тело сквозь остатки ткани. Я выгибаюсь в руках моих мучителей, но упорно продолжаю молчать. Следующим ударом плеть рассекает уже кожу вместе с платьем, вырывая из меня крик. Ещё один и ещё... Я чувствую, как по спине течёт что-то горячее, а из горла раздаются уже хрипы. Твари! Меня подхватывают и зашвыривают внутрь повозки, словно мешок с картошкой. Я пытаюсь подняться с пола, но пальцы лишь скребут по доскам.

– Слушай, ты там не перестарался? Король не любит, когда у его игрушек на одну ночь шкурка попорчена не им. Гладеньких да ладненьких предпочитает. Чтобы самому расписать от души!

– Ничего, пока до замка доберёмся, всё успеет зажить, ни малейшего следа не останется. Эй ты! Не забудь спину намазать!

Мне прямо на голову прилетает жестяная коробочка с мазью, похожая на ту, которую нам давали, чтобы обрабатывать кожу под кандалами, дабы избавиться от потёртостей. Но не она занимает мои мысли. У меня внутри всё похолодело, как только первый упомянул, чьим развлечением все мы должны стать. Какой король? Неужели тот самый Габриэль? Цефея видела его лишь однажды, когда тот приезжал к лэйру Лоредану. Но вот успел ли король запомнить скромную экономку? Если да, то мне точно конец. Восемь месяцев осады он не простит, наверняка же знает, кто руководил обороной крепости перед тем, как она пала. А ещё, пока меня тащили из клетки, мне показалось, что я увидела знакомую девушку. Госпожа Рейна? Не может быть... Неужели и её замок пал? На как? За такой короткий срок? Или меня слишком долго везли? Неожиданно для себя я понимаю, что мои мысли и воспоминания Цефеи начали переплетаться, словно моя душа срастается с её телом всё сильнее и сильнее, но белых пятен в памяти всё равно предостаточно, как будто она не желает делиться сразу со своим прошлым, отдавая его мне по кусочкам.

Едва повозка тронулась, одна из девушек предложила мне помочь обработать раны. Значит, король у нас не любит, когда его игрушки оказываются подпорченными? Кажется, у меня появился шанс избежать венценосной постели. Кое-как взгромоздившись на лавку, я уселась полубоком, чтобы спина не касалась стенок повозки, а банку запулила ногой в самый дальний угол. Авось не успею какую-нибудь дрянь занести в раны, пока едем до замка.

Весь путь я провела в полудрёме, чтобы набраться сил перед неизвестностью. По моим ощущениям, добрались до замка мы достаточно быстро, по крайней мере, намного быстрее, чем Цефею везли до рынка. В какой-то момент сопровождающие повозку люди крикнули, чтобы все держались крепче, повозку качнуло, но не критично, а вскоре движение стало замедляться, пока окончательно не прекратилось. Дверцы с противным скрипом распахнулись и нам приказали выходить. Одна из девушек ещё во время пути отдала свою накидку, сжалившись после увиденного зрелища, поэтому я не боялась показаться своим мучителям. Пока спрыгивала на землю, стараясь эмоциями не выдать, как горит спина, посчитала девушек-рабынь. Десять! В полумраке повозки мне показалось, что их не более восьми. Но куда такое количество? Точнее, куда я понимаю, а вот дальше? Король действительно меняет девушек каждую ночь? Вот всегда, когда кажется, что куда уже может быть хуже, жизнь быстренько ехидно улыбается и показывает более изощрённый вариант. Ладно, посмотрим, к чему приведёт меня моя идея: к смерти, на растерзание солдатам или всё-таки к работе в замке, пусть даже и самой грязной.

Нас долго вели какими-то бесконечными коридорами и лестницами, пока не мы не оказались в зале, похожем чем-то на среднее между баней и купальней.

– Подготовьте их, да побыстрее! – приказал нескольким женщинам идущий перед нами мужчина в чёрном. – Через час вернусь за ними. Король желает расслабиться, поэтому задержек быть не должно.

Нас целый десяток, а вот служанок всего четверо. Они отсоединили цепочки, скрепляющие между собой кандалы, и начали быстро раздавать указания, пытаясь заняться сразу двумя девушками одновременно. Для начала всем приказали раздеться догола и залезть в наполненные горячей водой чаши, напомнившие мне своими размерами джакузи. Увидев мою спину, пробегающая мимо служанка всплеснула руками:
– Ты почему мазью не воспользовалась?!

Глава 4. "Подарок"

Голос короля прямо-таки сочится ядом, словно этот аспид увидел подходящую жертву и сейчас с удовольствием будет наблюдать за её агонией.

– Остальных увести! – приказывает он, и едва двери закрываются, оставляя меня с ним наедине, начинает кружить, одаривая оценивающим взглядом. – Недолэйда Лоредан собственной персоной! А мне вот докладывали, что из обитателей крепости не выжил никто. Непозволительное упущение. Но пожалуй, прощу его тому, кто меня дезинформировал, ведь ты, в конце концов, попала ко мне. Не-до-лэй-да...

Исковерканный статус отца Цефеи он намеренно произносит так, чтобы побольнее ужалить меня. Как себя вести с ним, даже не представляю: от страха язык онемел, а спина похолодела настолько, что забылась боль от ран.

– Гордая... Такая же как весь род твоего отца. Меня всегда забавляло его тупое следование древним традициям. Особенно манера давать особый статус своим бастардам, ставя их выше обычных слуг. Как там правильно? Аира? Не-е-е-т. Неправильно. Недолэйда – вот правильное обозначение тебя. Так, недогоспожа, недоблагородная дама, хотя на поверку вы все абсолютно одинаковы и не отличаетесь от тех же служанок или даже нищенок. Разве что размерами женских прелестей. Но это такая малость... Всего лишь вносящая некоторое разнообразие в рутину.

Господи, насколько же он мерзок и отвратителен! Я почти искусала кончик языка, сохраняя при этом внешнюю невозмутимость, чтобы не брякнуть что-нибудь в запале. Отчасти в этом помогал голос отца Цеф, звучащий в голове:
– Цефея, помни – ты из рода Лоредан, хотя и не обладаешь всеми правами, доступными законным наследникам. Мы никогда ни перед кем не гнём спины, позволяя себе лишь уважительно склонить голову, даже перед теми, кому служим. Но при этом преданы им безоговорочно. Мы гордо несём имя рода, давшему нам жизнь, и никогда не уроним свою честь, не замараем себя предательством!

Это были его последние слова перед тем, как умолкнуть навеки. Пусть я не совсем Цеф, но прониклась уважением к этому человеку. Пусть он зачал её и других своих бастардов не от законной супруги,но всё-таки дал им многое. По-своему любил и заботился. Боюсь, что королю Габриэлю этого никогда не понять. Другого поля ягода. Сопревшая ягода, портящая прекрасный луг, посреди которого находится, своим кислым зловонием. Да, он красив внешне, но совершенно гнилой внутри.

– ...а твой отец сильно расстроил меня своим неповиновением, поставив своего «господина», этого проклятого Дарио Вальтега, выше меня. Меня, короля! Он предал меня, а, следовательно, изменил королю. Знаешь, что бывает с изменниками? Знаешь и боишься, хотя виду не подаёшь. И где теперь весь этот славный род Лоредан, о доблести которого слагались легенды на протяжении веков? Его нет. Бум, и никого не осталось. Разве что, кроме тебя. Но посмотри на себя: мало того, что бастардкой родилась, так ещё и рабыней стала. Какое унижение... Ммм...

Тёплое дыхание коснулось основания моей шеи, после того, как пальцы короля отвели волосы в сторону.
– Сними с себя эти тряпки!

Легко! Я подняла свои руки к плечам, стараясь не морщиться, и распустила завязки. Светлое платье бесформенно хламидой улеглось у моих ног. Король очертил ключицу рукой, а затем повёл ею к лопатке. Внезапно давление пальцев исчезло, и раздался брезгливый голос:
– Это что? Это как понимать?

И тут во мне очнулась Алеф, затолкав Цеф вместе с её отцом в самый дальний угол подсознания. Всё равно уже терять нечего, этот ублюдок в любом случае меня в живых не оставит. А так хотя бы его псам отомщу.
– Видимо, раны, оставленные плетями ваших людей, оказались намного серьёзнее, раз ни одна мазь не справилась.

Я думала, что король Габриель прибьёт меня прямо тут, но внезапно раздался стук в дверь, и чей-то голос отрапортовал:
– Вы просили сообщить, как только прибудут генералы Сильверстон и Тагард, которым вы назначили встречу. Они уже в замке и ожидают аудиенции.

Внезапно раздражённое моим выпадом лицо короля разгладилось, в глазах вспыхнула странная заинтересованность, в результате чего у меня окончательно всё оборвалось внутри.

– Бастардка... Рабыня... Ещё и побывавшая в покоях короля... Какая интересная комбинация намечается... – пробормотал он, а затем громко добавил, чтобы стоящий за дверями услышал. – Сильверстон пусть подождёт, а Тагарда веди сейчас прямо сюда!

Мысли в голове начинают лихорадочно метаться, так как прекрасно понимаю даже без воспоминаний Цеф, что от короля Габриэля можно ожидать всего, чего угодно. Зачем он приказал привести сюда генерала Тагарда? Что задумал: решил воплотить свои фантазии о тройничке или любит развлекаться при зрителях?

– Замри! И только попробуй пошевелиться! – звучит приказ уже для меня, а тем временем король выходит в одну из дверей, видимо, ведущую в соседнюю комнату.

Тагард...Генерал Тагард... Цеф мало что о нём слышала. Разве что пару раз, когда осада была в самом разгаре, отец упомянул, что если король пришлёт Тагарда, то всё будет кончено в считаные часы. Не прислал, хотя старший из единокровных братьев, лэйр Рондар бросил странную фразу о том, что генерал может как-то помочь и всё завершится не так кроваво, как это может случиться.

Король вернулся очень быстро, бросил какой-то скрученный в трубочку лист на ближайший столик, а затем приблизился ко мне. Мужские руки крепко вцепились в мои плечи и резко развернули всё моё тело лицом к дверям. В коридоре раздались приближающиеся шаги, приближая момент моего очередного унижения.

– Чуть не забыл... – снова этот ядовито-чарующий шёпот возле уха. – Генерал ненавидит и презирает таких, как ты!

Таких, как я? В каком смысле? И тут вспоминается его фраза про комбинацию. Мне кажется, что от меня страхом несёт за версту, а король, словно хищник, чувствует своё превосходство и дополнительно подпитывается эмоциями своей жертвы.

– Генерал Беантан Лайдир Тагард к Его Величеству! – громко провозгласил всё тот же голос, который ранее предупреждал короля о прибытии генералов, и двери распахнулись, пропуская вперёд мужчину в кожаных доспехах, украшенных замысловатой вязью.

Глава 5. Повезло или нет

Меня подарили этому? Меня. Подарили. Тагарду. Три слова, отдававшиеся эхом в моей голове, приводили в отчаяние. Я никогда, наверное, не смирюсь с тем, что оказалась рабыней, будучи рождённой и воспитанной, свободной. Для меня дико вот так распоряжаться живым человеком: продавать, дарить, воспринимать как вещь... С одной стороны, мне бы радоваться, что смогла избежать участи стать мимолётной забавой для короля и даже избежать казни, а с другой... Габриэль ведь не просто так решил позабавиться, отдав меня генералу Тагарду, он специально унизил не только меня, но и его. Протоптался по всем болевым точкам. Ещё и поглумился, поставив такое условие моего освобождения. Взять в жёны! Значит, воли мне никогда не видать, и о побеге придётся забыть.

Эта венценосная мразь не просто перебросила магическую рабскую привязку на генерала Тагарда, передавая тем самым ему абсолютную власть надо мной. О нет! Король Габриэль включил в неё условие: стоит только попытаться снять с меня ошейник с оковами, как вместе, так и по отдельности, и я погибну. Следовательно, человек, который ненавидит рабство, вынужден будет ежедневно лицезреть рабыню во всей её красе. И от этого стало ещё страшнее, чем когда осталась с королём наедине после того, как он меня узнал.

Тагард мог бы отправить меня куда подальше, если бы король не заявил, в каком статусе хочет меня видеть. Думаю, ему не составит труда тайно или явно проверить, как исполняются его заветы, и генералу действительно придётся поставить меня экономкой. Работы я не боялась, так как и в прошлой жизни не была белоручкой, а вот насколько вызверится Тагард? Не станет ли срывать на мне злость или забавляться, причиняя боль физическую в отместку за его моральную? В общем, в очередной раз страх и неизвестность. Но почему король Габриэль так взъелся на Тагарда? В душе зародилась робкая надежда, что, возможно, генерал не так уж и плох. Ведь ни для кого не секрет, что мерзавцы презирают тех, кто-либо слабее их, либо, наоборот, лучше. На слабака Тагард не похож. Может, всё-таки второе?

Пока король отвлёк моего нового «хозяина» с особым смаком рассказывая, как действует магический рабский поводок, я натянула на себя платье, ожидая, что будет дальше. Как только аудиенция закончилась, Тагард взглядом показал, чтобы следовала за ним, и вышел. А эта гнида нам ещё и удачной дороги пожелала! Едва двери за нами захлопнулись, генерал подошёл к банкетке и поднял с неё плащ.
– Надень на себя и плотно запахни. Если хоть кто-то увидит хотя бы край ошейника, кандалов или цепи...

– Я поняла.

Набросив на себя плащ, защёлкнула все застёжки, похожие на те, что были у меня когда-то на шубке, и пошла вслед за генералом, стараясь не сильно греметь цепями, хотя исполосованная спина всё чаще давала о себе знать. Хорошо, что под чёрным плащом будет незаметно, если раны снова откроются. Стоило отойти подальше от королевских покоев, как Тагард быстро свернул в какую-то нишу и открыл неприметную дверь, почти сливающуюся со стеной. Однако за ней оказался стражник, сообщивший, что короткими переходами временно воспользоваться не удастся. Я едва подавила в себе возглас, так как из купальни мы точно шли именно ими. И из повозки тоже добирались с другими купленными рабынями не через весь замок. Похоже, что король Габриэль решил доиграть свою партию тирана до конца, вынуждая нас пройти у всех на виду, а не тайно, как задумал Тагард. Какая изощрённая месть, однако.

Я старалась ступать ещё тише, хорошо, что матерчатые туфли, выданные после купания, скрадывали звук шагов. А ещё служанки заменили короткую цепь, соединяющую между собой оковы, на длинную, свисающую почти до пола, поэтому не придумала ничего лучше, чем подхватить её и немного замотать в плащ, чтобы не гремела. Со стороны казалось, что я просто сжала изнутри полы, чтобы не мешали при ходьбе. Всё равно размерчик был такой, что этим плащом легко можно было бы обернуть меня раза в три, а то и в четыре.

Король Габриэль хотел, чтобы все стали свидетелями его милости по отношению к Тагарду? Чтобы его вместе с «подарком» запомнили и ещё долго насмехались? Спина, маячащая передо мной, по-прежнему оставалась прямой, а сам генерал источал уверенность и спокойствие. Так почему бы не последовать его примеру? Сцепив зубы, чтобы не закричать, немного развела плечи в стороны, добиваясь идеальной осанки, хотя и до этого следы от плетей не позволяли ссутулиться, и чуть приподняла подбородок, чтобы ни у кого не возникло даже тени подозрений в моём смирении или покорности. Как там фыркнул недавно король Габриэль? Два гордеца? Отнюдь. Два человека, не теряющие чувства собственного достоинства ни при каких обстоятельствах. Подстроиться под шаг Тагарда, сохраняя при этом небольшую дистанцию, тоже было не очень сложно. Вот таким тандемом мы прошли просто через какое-то совершенно бессчётное количество залов, заполненных придворными. Если и раздавались какие-то ехидные шёпотки, при виде нас, то быстро смолкали, потому как их обладатели не увидели и десятой части того, на что рассчитывали. Видимо, думали, что попытаемся покинуть дворец практически бегством, а в итоге уходили, гордо подняв головы, не останавливаясь ни на секунду, размеренно чеканя шаг. Знаете, как идут модели по подиуму, точно зная, в какой точке нужно остановиться, чтобы продолжить свой путь или развернуться? Вот и мы также двигались. Даже на лестнице не позволила себе ни на мгновение опустить взгляд, чтобы не промахнуться со ступенькой. Мне было не видно лица Тагарда, но отчего-то казалось, что на нём застыло то же самое выражение, как и на моём.

Наконец, мы пересекли широкий внутренний двор и оказались на конюшне. Тагард даже не успел отдать никаких приказаний, как ему навстречу вывели уже осёдланного коня.

– А где предыдущий?

Конюх сразу как-то отвёл глаза в сторону и, пряча гаденькую полуулыбку, быстро затараторил:
– Его Величество король Габриэль распорядился выделить вам нового и лучшего коня из своих конюшен, раз теперь вам приходится передвигаться только так, генерал Тагард...

Глава 6. Повезло?

Едва за нами захлопнулись ворота замка, конь Тагарда понёсся вперёд с такой скоростью, словно за ним черти гнались. С чем именно была связана такая спешка, я спрашивать пока не решалась. В голове до сих пор крутились слова, брошенные королём о том, что таких, как я, генерал ненавидит. Я хоть и не маленькая девочка, а всё-таки надеялась, что сработает старинная пословица: враг моего врага – мой друг. На дружбу в моём положении рассчитывать, конечно, невозможно, но хотя бы на относительно мирное сосуществование – вполне. Очень хотелось на это надеяться. Пусть Тагарда ни я, ни Цеф не знали, но не думаю, что его желание поскорее оказаться подальше от владений короля связано с тем, чтобы поскорее оказаться дома. Скорее всего, он ждал очередной западни от Габриэля. В памяти Цеф сохранились какие-то смутные воспоминания о блуждающих порталах, которые ночью не появлялись, верно к ним мы сейчас и мчались.

Тагард крепко держал меня чуть ниже рёбер, но чем дальше мы удалялись от замка, тем мне становилось хуже. Вначале я подумала, что жарко из-за горячей ладони генерала, потому что спине, наоборот, было холодно, но постепенно жар распространился по всему телу, дыхание становилось всё тяжелее, стало не хватать воздуха. Генерал был всецело сосредоточен на дороге и не сразу заметил, что что-то не так.
– Плохо? Не привыкли к верховой езде аира Лоредан?

А у меня не осталось даже сил, чтобы ответить. Тагард остановил коня, но внезапно животное громко заржало и начало падать. Не понимаю, каким образом генералу удалось не только спрыгнуть на землю до того, как туша нас придавит обоих, но и подхватить меня на руки. Опустив меня на траву, Тагард подошёл к коню и едва слышно выругался:
– Так и знал, что и напоследок решит подгадить. Калечного коня подсунул. Даже остатки обезболивающей мази до конца с ноги не вытерли...

Я попробовала перевернуться, но ничего не вышло. Издав глухой стон, повалилась обратно на спину, чувствуя, словно прикоснулась к раскалённой сковородки. Тагард среагировал молниеносно: глазом моргнуть не успела, как он уже присел передо мной и, сняв перчатку, дотронулся сперва до лба, а затем до шеи.

– Вы чем-то больны или... – но не договорил, увидев бурые пятна на траве. Провёл голой рукой по ним, а затем быстро начал расстёгивать плащ. Дёрнув за одну из завязок платья, приспустил ткань и приподнял в полусидячее положение.

– Мне доводилось слышать, что король Габриэль любит подобные развлечения...

– Это не он... Его верные чёрные псы... Ещё на рынке...

Невдалеке мелькнула какая-то вспышка, затем ещё одна, но намного дальше. Перед глазами начало всё расплываться.

– А ведь почти добрались. Совсем чуть-чуть не доехали. Хотя...

Тагард опустил меня обратно на землю, накинув полы плаща друг на друга. На некоторое время он исчез из моего поля зрения, а затем вернулся с перекинутыми седельными сумками через плечо. Закинув меня на свободное, сорвался с места и побежал к дальнему порталу. Последнее, что мелькнуло у меня в голове: а куда делся его плащ с металлическими нашивками и доспехи?

Я ненадолго пришла в себя, когда моё разгорячённое тело коснулось холодной простыни. Даже мурашки побежали по телу от резкого контраста, вот только тут же сменились сильным ознобом. Где-то совсем рядом кто-то тихо ругался, а затем на спину полилась какая-то жидкость, обжигающая ещё сильнее, чем те плети, которыми меня отходили на рынке. До одного из рубцов дотронулись мокрой тканью, но резко прострелившая всё тело боль снова отключила сознание.

Следующее пробуждение произошло, когда мне в рот попытались влить какую-то горькую тёплую гадость. Я закашлялась, едва не захлебнувшись.

– Если хочешь выжить, то должна всё выпить до конца, – раздался строгий голос генерала Тагарда.

С трудом, но мне удалось разлепить склеившиеся от слёз ресницы и взглянуть на своего мучителя-спасителя, горько усмехнувшись:
– А надо?

Не то, чтобы я горела желанием прекратить собственные мучения раз и навсегда, просто было настолько паршиво, что было всё равно, что будет дальше.

– Надо. Глупо будет вот так утереть нос придворным, выдержав их многочисленные презрительные взгляды и спасовать перед какой-то болячкой. Несколькими болячками.

Не знаю, действительно ли Тагарду было нужно моё выздоровление, но его план по отвлечению внимания сработал прекрасно. Пока я пыталась сфокусировать взгляд и разобрать всё, что он мне говорит, не заметила, как выпила всё до конца. Подержав меня вертикально некоторое время, словно грудного младенца после кормления, уложил обратно на живот и снова начал поливать раны. Но на этот раз ничего, кроме лёгкого пощипывания, не ощутила. Единственное, что доставляло некоторое неудобство – это руки, вытянутые перед лицом, из-за чего кожа на спине натянулась, раскрывая раны ещё сильнее. Гораздо лучше было бы вытянуть вдоль, но ведь цепь... Точно, тогда цепь была бы закинута на ноги и не давала бы спокойно встать или перевернуться, не потревожив спину, или пришлось лежать прямо на металлических звеньях.

Хотела приключений? Да, пожалуйста! И суток не прошло, как одно следует беспрестанно за другим, не давая расслабиться ни на секунду. Потихоньку жар начал спадать, а спина окончательно онемела и перестала реагировать на прикосновения, но, судя по напряжённому сопению, Тагарда что-то не устраивало, жаль что не было видно конкретно, в чём возникла проблема. Спросить на этот раз помешало вяжущее послевкусие во рту, сделавшее язык неповоротливым и даже мешающим.

– Глубокие раны. Часть лучше бы ушить, но поблизости нет ни одного толкового лекаря. Придётся просто стянуть забинтовав. Рубцы останутся, но выбора всё равно нет.

Нет, значит, нет. Какие у меня могут быть претензии в моём-то положении? За то, что Тагард пытается меня вылечить, уже нужно огромное спасибо сказать, мог ведь прямо там, рядом с конём бросить, а потом сказать, что больную рабыню подарили, сама дороги не выдержала и подохла. Я снова прикрыла глаза, так как яркий свет из окна сильно по ним бил, ещё и от кандалов противно отражался, бликуя. Внезапно почувствовала, как левого запястья коснулось что-то непонятное. Резко встрепенувшись, я увидела, как Тагард начал снимать с меня левую окову.

Глава 7. Игра слов

Раздалась хрипловатая усмешка:
– Вы же вроде совсем недавно жить не хотели, а так реагируете...

Раздался второй щелчок, я зажмурилась, но ничего не произошло.
– Но как же? Разве король Габриэль не дал ясно понять, что если просто снять с меня оковы, то я умру? Не понимаю.

– А я их и не снимал, – с некой долей иронии в голосе заметил Тагард.

– Но... – у меня даже не нашлось слов, чтобы как-то передать свою растерянность.

– Снять и заменить – это две абсолютно разные вещи. Вообще, об одном и том же можно сказать разными словами, и тогда получится совершенно противоположный смысл, – с этими словами Тагард перехватил цепь поближе к кандалам и легко потянул вверх.

А я уставилась на собственные запястья, на которых теперь красовались не очень широкие браслеты из серебристого металла, украшенные каким-то чернёным орнаментом. Рядом покачивались в воздухе расстёгнутые оковы.

– Чтобы перенести свойства с одного зачарованного металла на другой, много магии не требуется, если знать, как это делать. Вот только ошейник придётся снять гораздо позднее, когда сможете вставать, потому что ничего подходящего в этой дыре найти не удалось, кроме цепочки. А она может запутаться в ваших волосах, – Тагард деловито смотал цепь и убрал в одну из подседельных сумок, если я правильно поняла, основываясь на услышанных шорохах и лязганью застёжек.

Я совершенно не понимала, зачем так заморачиваться человеку, который терпеть не может рабынь. Искать лекарства, подходящие украшения, возиться со мной.

– Ну же, аира Лоредан, озвучьте, наконец, то, о чём хотите спросить, пока у вас ещё есть на это время. Я же вижу, что у вас накопилось много вопросов. Пока мы одни, эту роскошь вполне можно позволить себе.

– Что значит, «пока у меня есть время»? Мне всё-таки не так долго осталось?

– Забавно, что из всего мною сказанного вы зацепились именно за эту фразу. Цените свою жизнь дороже, чем...

– Чем что? Я и так полностью в вашей власти. Особенно сейчас.

– Вот именно об этом я и говорил чуть раньше: всё зависит от того, какими словами что сказано. Хотя имел в виду всего лишь то, что скоро лекарство окончательно подействует и вы уснёте. Вас ждёт сон, а не смерть. Вот такой вот побочный эффект у этого снадобья, хотя мне, а особенно вам, на руку. Быстрее наберётесь сил, скорее сможем продолжить путь, ибо надолго задерживаться здесь не стоит. К сожалению, целительским даром я не обладаю, впрочем, таких давно уже не осталось, поэтому предсказать, как скоро это произойдёт не могу..

И тут я возразила:
– Но на рынке была девушка, которая излечила меня.

– Даже так... – Тагард ненадолго задумался. – В таком случае, она одна из последних в своём роде, если не последняя. Но сейчас найти её следы будет сложно, слишком много времени прошло, и к тому же не все покупатели представляются, зачастую оставаясь инкогнито либо действуя через посредников. Итак, о чём вы хотите спросить?

– Зачем вы всё это делаете? Вы же ненавидите рабынь, так к чему такие лишние расходы: лечение, смена оков на более привлекательные, что ли...

– А теперь мы вплотную перешли к уточнению, что многое зависит ещё и от того, кто сказал, – Тагард дотронулся мозолистой ладонью до моего лба. – Я, конечно, не лекарь, но думаю, что успею ответить на оба этих вопроса.

Раздался противный скрип, и генерал сел на табуретку перед кроватью.
– Но вначале я задам свой: кто именно сказал, что я терпеть не могу рабынь?

– Король Габриэль. Как только послал за вами одного из прислужников.

– Зато в разговоре со мной упомянул, что знает, как я отношусь к рабству. Разницу понимаете?

Хоть меня и начало клонить в сон, но я сообразила, что король Габриэль попросту затеял очередную свою грязную игру, напугав меня, а Тагарду выставив такие условия, при которых освободить меня не получится. Так что же в итоге из всего сказанного Его Величеством является правдой? Может, я действительно вытянула счастливый билет, и мне удастся поладить с Тагардом?

– По глазам вижу, что вы всё поняли. Так вот: я терпеть не могу рабство во всех его проявлениях. Большая часть рабов – это люди, которых захватили после очередной военной компании короля в качестве трофеев и выставили на торги. Их вины в этом нет. Просто жертвы обстоятельств. Но даже те, кто оказались рабами по собственной воле, недалеко от них ушли: если кто-то продаёт себя за долги, потому что не может прокормить семью, то стоит задуматься... В любом случае – за что самих рабов ненавидеть? Отсюда вытекает ответ на ваш второй вопрос: зачем трачу на вас своё время и деньги, когда как проще было бы бросить рядом с конём. Твари даже обрадовались бы такому двойному угощению, а я давно уже был бы дома.

Король Габриэль никогда не делает ничего просто так. Навлечь на себя его гнев, потому что пренебрёг его «подарком», в данном случае, не сохранив вам жизнь, мне не нужно. Надо хорошо его знать, чтобы понимать, насколько он опасен, а порой, и безумен. Когда-то я поклялся, что порог Тагардского замка никогда не переступит ни один раб. А своим широким жестом король в очередной раз захотел унизить меня, заставить почувствовать себя ничтожеством и уронить мою репутацию в глазах других, как того, кто неспособен сдержать своего слова.

– Вот же подонок... – я со стоном уткнулась лицом в матрас, надеясь, что ни выражения моего лица, ни сказанного Тагард не заметит. Ошиблась.

– Мягко сказано. Поэтому, всё, что могу – лишь немного облегчить ношение рабских атрибутов. К тому же не все сразу поймут, что перед ними рабыня.

– А вы не боитесь мне всё это говорить? Ещё и про короля?

– Если Габриэль захочет от меня избавиться, сделает это и по менее значимому поводу. Сейчас же он наслаждается моим падением. Но даже в мелочах напакостить оказался непрочь.

– Это как?

– Он всё рассчитал: сперва выставив стражу на внутренних коротких переходах в замке, затем дав хромого коня. Думаю, по ту сторону портала собралось немало зевак, которые должны были увидеть, как генерал Тагард падает вместе с рабыней в пыль, едва перейдя через границу. Списанный в отставку сразу же разучился держаться седле. Какой удар по самолюбию и репутации. Вот только случилось непредвиденное: вам стало плохо, пришлось останавливаться, и нога у коня подломилась раньше времени из-за резкого изменения нагрузки.

Глава 8. Не всё сказанное королём – ложь

Однако продолжить разговор с Тагардом удалось лишь на следующий день, так как действие снадобья взяло верх сразу после того, как он решил узнать, что же такого о нём наговорил король Габриэль. Вообще, состояние было препротивнейшее: время от времени моё сознание выныривало из забытья, я слышала, что происходит вокруг, но проснуться и открыть глаза никак не получалось, ибо почти сразу снова проваливалась обратно. Тагард куда-то выходил, потом возвращался, шуршал какими-то бумагами, перекусывал. Меня радовало во всём этом только одно: ничего не болело. Окончательно я пришла в себя примерно через сутки.

От долгого лежания на животе всё тело затекло, но чувствовала я себя вполне сносно. Благодаря браслетам теперь руки покоились вдоль тела, а не перед головой, под которой теперь лежал какой-то хитро сложенный валик то ли из полотенца, то ли из простыни, заменяющий подушку, но при этом самой толстой частью подпирающий шею. Однако Тагард сумел меня в очередной раз удивить подобным вниманием, ведь он, по сути, смог из подручных средств соорудить приспособление, похожее на то, что видела у массажистов, иначе позвоночнику после такого длительного нахождения в одном положении можно было смело помахать ручкой. Слегка пошевелив локтями, ощутила плотное бинтование, туго обтягивающее, исходя из ощущений, моё тело от подмышек до поясницы, будто корсет. Что ж, буду надеяться, что всё заживёт как надо, плевать на красоту, главное, чтобы мне не пришлось снова испытать все «прелести» кровоточащих рубцов. Скрипнула дверь, которой вторили старые половицы, прогибающиеся под тяжестью шага Тагарда. Его характерную поступь я уже успела хорошо изучить и теперь точно не спутаю ни с чьей другой.

– Спасибо вам.

– Не скажу, что рад был помочь, но благодарность принимаю.

Судя по интонациям, прозвучавшим в голосе Тагарда, что-то явно вызвало его неудовольствие. Как вести себя с ним, я так до сих пор не поняла: слишком неоднозначным было моё положение, очень мало знала о мире, чтобы не навлечь на себя ещё большей беды неверно подобранными словами, да и фразы короля Габриэля не давали покоя. Одних обрывочных воспоминаний, доставшихся от Цеф было недостаточно.

– Кажется, мы не закончили один разговор... Так что там король Габриэль говорил обо мне?

– А почему вас это так заинтересовало?

– Во-первых, информация никогда не бывает лишней, так проще сориентироваться, чего ещё можно ожидать от Его Величества, а во-вторых, хочу понять, с кем мне придётся иметь дело и что именно творится в вашей голове, особенно если учесть, как он вывернул всё в отношении рабства.

– Король Габриэль сказал, что в качестве «подарка» я совместила в себе три ненавистные вам понятия...

– Первое, я так понимаю, это рабство. Вчера о нём уже говорили. Что было вторым?

– Вы ненавидите и презираете бастардов.

– А вот это – правда.

– Но за что?!

Тагард показался в поле моего зрения, неся уже знакомую табуретку, которую снова поставил так, чтобы я его видела, и уселся на неё сверху.

– Бастарды – это худшее, до чего могли додуматься люди. Ни один уважающий себя мужчина никогда не допустит рождения детей вне брака, а женщине также нужно иметь голову на плечах, чтобы не впустить в этот мир дитя от господина, заведомо обрекая на нахождение вне закона. Всё решаемо для той или иной стороны. Вот только одними движет безрассудство и безответственность, другими – тщеславные мечты о возвышении. Да и от самих бастардов только лишние проблемы: они вечно рассчитывают занять место законных наследников, порой губя их и всех, кто стоит на пути к желаемому положению. Ваш отец также был весьма неразумен, как и его предки.

У меня внутри всё клокотало и бурлило от возмущения от высказываний генерала. Это Цеф колоссально повезло, что в её семье было такое отношение к бастардам, которые не считались позорным явлением, а наоборот, занимали определённое место в иерархии рода. Но у меня – человека из другого мира, ещё не забывшего уроки истории, речь Тагарда произвела эффект разорвавшейся бомбы. Мигом забылось и не совсем хорошее самочувствие, и то, что нахожусь в статусе рабыни. Стиснув кулаки, я села, придерживая свалившееся с плеч одеяло, а затем встала с кровати.
– Вы ничего не знаете о моей семье, чтобы так говорить! Всех аир и аиров воспитывали в уважении к семье своих отцов и преданности роду! Но даже если не брать в расчёт Лореданов, вы забыли о других. Сколько так называемых «благородных господ» снасильничали своих служанок? Да не перечесть! Могли ли те женщины воспрепятствовать беременности? Не всегда. Кто из них мог достать нужные отвары прямо сразу после постыдной близости? Не говоря уже о том, что можно пропустить первые признаки беременности из-за тяжёлой работы или нарушений в организме. И тогда что? Пытаться вытравить плод или убить внутри себя спицами, крючками или иным способом, отправившись на тот свет с большой долей вероятности после произведённых манипуляций?! Легко рассуждать тому, кто сам в таком положении никогда не окажется! А даже если всё произошло по взаимности, но разница в статусах не позволяет узаконить отношения, вам не приходило в голову, что ребёнок может быть желанным для его матери просто как частичка любимого человека? Хотя о чём я... Чувства – это же такая глупость, которым подвержены только женщины, мужчины же всегда рациональны, вы ведь так думаете?

На лице Тагарда заиграли желваки, а карие глаза потемнели настолько, что стали казаться чёрными.
– Верность? А не вы ли сдали крепость, принадлежавшую роду вашего отца, чтобы сохранить свою ничтожную жизнь, а потом оказаться в постели короля?

От такого заявления у меня даже дар речи пропал, ведь я точно знала, что Цеф вместе с оставшимися защитниками до последнего противостояла захватчикам.

– Что молчите? Нечего ответить? – желчно заметил Таград, медленно поднимаясь со своего места. – Весь запал пропал, хотя ещё несколько минут назад от вас едва искры от возмущения не сыпались?

Глава 9. Столкновение характеров

Генерал легко подхватил меня и уложил обратно в кровать.

– Не мерзко после этого прикасаться к презренной рабыне, которой была уготована роль подстилки? Получается, что все речи о том, что вы не имеете негативного отношения к рабам и рабству – ложь. Или, по крайней мере – лицемерие. Девушки, купленные в качестве «постельных игрушек» ведь тоже не виноваты в том, что их не для хлопот по хозяйству приобрели.

– Для женщин и девушек честь превыше всего... – скрежетнул зубами Тагард, разматывая бинты. – Лучше лишиться жизни, чем лишиться чести...

– В таком случае – у мужчин её вообще нет! Само строение тела не предполагает изначально. Зато как легко и удобно прикрываться красивыми словами, маскируя грязь, которую сами же и разводите без малейшего стеснения! – под конец я зашипела, так как бинт всё-таки врезался в одну из ран, когда вставала до этого. Ждала ответа, но Тагард молчал, нанося какую-то мазь мне на спину.

– Вы сказали, что я мало старалась для того, чтобы избежать притязаний короля, но могу сказать, что слабы оказались те, кто сдались и умны те, кто сумели сохранить себе жизнь, не запятнав свою совесть иными проступками. Пусть девушками и попользовались, но вина их гораздо меньше того, кто ради удовлетворения собственной похоти меняет девушек чаще, чем дышит. Не спорю, есть и те рабыни, которые довольны своим положением, но не все такие. Не стоит грести всех подряд под одну гребёнку, очень легко ошибиться и унизить человека, который и так пострадал не по своей воле.

– Всё высказали?

– Да! Потому что продолжать дальше бессмысленно, всё равно не поймёте, так как уютно расположились, утопая в собственных заблуждениях и поглядывая на остальных свысока. Это легко, удобно и привычно. Зачем что-то менять? Одно сплошное неудобство. Так чем вы лучше короля Габриэля? Для вас такие, как я – навсегда люди второго сорта, если не вообще грязь под ногами, которая пачкает дорогие сапоги. Хочу лишь пожелать, чтобы никто из ваших близких никогда не оказался в том же положении, что я и ещё сотни тысяч девушек, которым просто не повезло.

– Не смейте трогать мою семью!

– А то что? Вспомните, как пользоваться приказами через ошейник, чтобы замолчала? Я видела, как на рынке одну из девушек так чуть не задушили, чтобы напомнить о покорности другим. Мою семью вы уже помоями облили, чем ваша лучше. Лишь тем, что ваша?

– Вы ничего не знаете о ней.

– Как и вы о моей, зато позволили себе обвинить её во многих грехах. Что совершенно не красит вас ни как человека, ни как генерала, которого превозносили и в котором многие видели защитника. Грош цена таким восторгам. Наверное, правы были те люди в замке короля, которые выплёвывали с презрением слова о том, что простые люди вам благоволят, хотя вы этого недостойны – знали, что вы с двойным дном.

Я замолчала, так как и так наговорила на виселицу. Жаль, что придётся иметь дело с этим человеком долгие годы. Зато точно в кровать не потащит, как тот же король Габриэль. Побрезгует.

– Цефея...

Ушам своим не верю: неужели он сумел узнать и запомнить моё имя... В дарственной, наверное, прочёл. Не дождавшись от меня ответа, Тагард не стал продолжать, а молча закончил обработку моей спины, а затем заново забинтовал, легко вращая при этом меня, словно игрушку. Это же какая силища в нём таится? Когда он бежал со мной на плече до портала, я решила, что всё дело в адреналине, так как иначе было не выбраться с того места, где рухнул конь. Закончив со мной возиться, Тагард ушёл, оставив меня наедине с собственными мыслями и воспоминаниями Цефеи.

В реалиях этого мира проколоться, что я не та, чьё тело занимаю, элементарно. Один плюс: все, кто знал Цефею близко – мертвы. Так что можно не опасаться разоблачения с этой стороны. Из увиденного мной о её прошлом сложилось впечатление, что у нас с ней было много общего за исключением одного: аира Лоредан всегда отличалась спокойствием и хладнокровием. Ей что отдать приказ принести воды из колодца, что расставить по стенам оставшихся защитников, что вонзить кинжал в грудь предателя – всё едино. Ни один мускул на лице не шевельнётся, а рука не дрогнет. Цефее приходилось быть жёсткой, но она не была жестокой. У меня же характер был более взрывным. «Не буди лихо, пока оно тихо» – как раз про меня, и словесная перепалка с Тагардом как раз прекрасный тому пример. Просто не могу молчать, когда говорят несправедливые вещи. В принципе, сказанное мной в запале, мало чем отличалось от позиции Цефеи. Вот только она предпочла пойти по пути чести Тагарда, как только представилась малейшая возможность, пусть и не ею же самой инициированной. Кто и зачем отравил девушку, ни знала ни она, ни я. Просто Цефея не захотела возвращаться обратно, а мне хотелось жить. И я приложу все усилия, чтобы сохранить это стремление, ведь кто знает, как всё повернётся в дальнейшем?

Несмотря на очередной бублик, скрученный из полотенца и подложенный под шею, рабский ошейник доставлял всё больше беспокойства своим давлением. Хорошо, что организм потерял много сил из-за ран и не требовал справления естественных надобностей, иначе, боюсь, рухнуть возле ночного горшка было бы слишком позорно даже для меня.

Тагард вернулся спустя несколько часов, а сразу же после его появления в дверь постучали. Исходя из того, что по комнате тут же поплыл аромат мясной похлёбки, одна из служанок попросту принесла обед, а может, и ранний ужин. Под ложечкой тут же засосало от голода. Когда я последний раз ела? Двое-трое суток назад? Пока моя совесть боролась с тем, чтобы наплевать на собственную гордость и намекнуть, что неплохо было бы дать хотя бы корочку хлеба пожевать, меня перевернули и осторожно усадили, прислонив к жёсткой подушке. Тагард составил тарелки на небольшой столик, а затем пристроил на моих коленях поднос с миской густой похлёбки. Сам же он уселся, привалившись к стене, но приниматься за трапезу не торопился.

– Вам нужно особое приглашение?

– Слуги имеют право есть только после того, как откушает господин и его семья, – выпалила я с ходу заученное с младых ногтей Цефеей правило, а потом от себя добавила. – Как обстоят дела с рабами, мне неизвестно: на землях рода Лоредан таковых не было, хозяин.

Глава 10. Торг

– Честно говоря, лорд Тагард, я имела в виду не себя, а всех девушек, кому не повезло оказаться в рабстве, при этом ещё и в качестве постельных игрушек. Это в отношении меня вам удалось найти подтверждение моих слов, а как с другими? Да никто не будет разбираться, каким образом каждая из них оказалась в том положении, в котором находится. Презирать ведь намного проще и легче.

Тагард развернулся и присел на подоконник, с интересом поглядывая в мою сторону:
– Вас так волнует, чтобы я изменил своё мнение о других?

– Было бы неплохо, но рассчитывать на это бессмысленно. Люди так просто не расстаются со своими заблуждениями, под влиянием которых жили долгие годы.

– Не боитесь ставить мне условия, Цефея? Обычно так ведут себя те, кто либо глуп, либо кому терять нечего.

– А мне есть что терять? Свободу я потеряла, честного имени в ваших глазах никогда не имела. Вы можете меня ударить или ещё как-нибудь наказать, но тогда ничем не будете отличаться от других рабовладельцев и от того же короля Габриэля. Верить в доброго хозяина мне не позволяет пусть и небольшой, но жизненный опыт. Будущее моё покрыто мраком, и сомневаюсь, что мелькнёт хоть какой-нибудь проблеск.

Мужчина молчал, будто обдумывая мои слова, я доедала похлёбку, чувствуя, как живительная сытость разливается по организму. Даже снова начало клонить в сон.

– Я позову служанку, – Тагард забрал поднос вместе с опустевшей миской.

Ту настала пора мне удивляться:
– Служанку? Рабыне? Вы смеётесь? Ещё и в таком виде...

Глядя на то, как я ткнула на свои бинты, являющиеся, по сути, единственной моей одеждой, Тагард скептически усмехнулся:
– Что-то раньше вас не смущал ваш вид во время перевязок и обработок.

– Меня он и сейчас не особо смущает. Смысл изображать никому не нужную скромность, если тут ситуация, как с лекарем: излишняя зажатость может только навредить. Просто необходимость, не более. Но вот что подумает служанка о вас, если увидит меня? Хотите доставить лишнюю радость королю Габриэлю, до которого рано или поздно дойдут сильно искажённые слухи. Подумайте только, чего можно навыдумывать, увидев в кровати, которая условно считается вашей, перемотанную бинтами полуобнажённую рабыню? Добавьте к этому, что притащили сюда на плече практически бездыханной. Клеймо садиста и извращенца вам точно обеспечено. Если король Габриэль был в курсе, как вы относитесь к рабству, думаю, найдутся и другие, знающие об этом. Вы же не станете каждому встречному объяснять, по какой причине не можете даровать мне свободу? И тем более, рассказывать об условиях, озвученных Его Величеством. Вашей репутации конец. Вы сами называете это место дырой, следовательно, народ здесь намного дремучее и невежественнее, чем в более крупных городах или селениях...

– Похоже, что мне пора начать жалеть, что не был лично знаком с лордом Лореданом... – вздохнул Тагард снова скрещивая руки на груди.

– Иначе пожаловались бы ему и надеялись, что он меня выпорет?

– Да нет, хотя мысль интересная. Забудьте. Если вы будете немного посдержаннее на язык, Цефея, думаю, сможем сосуществовать вполне мирно.

Неожиданно Тагард нахмурился и, преодолев в два шага расстояние между окном и кроватью, склонился надо мной. И что со мной снова не так? Сосредоточенно оттянув край ошейника, мужчина помрачнел ещё сильнее:
– А вот это совершенно никуда не годится.

– Всё? Смерть моя пришла? – нервно сглотнув, я попыталась пошутить. – Ну, хоть помру сытой. Ещё бы водички попить, и можно саваном со спокойной душой укутываться.

– Пока не настолько всё критично, но вот ошейник придётся снять сейчас, пока не стало поздно, – Тагард отвёл за спину рассыпанные по плечам волосы, приглядываясь к шее. – Надо их как-то убрать...

– Обрезать?

– Зачем же так радикально? Сможете их как-нибудь подвязать, чтобы они не касались линии ошейника?

– Если будет чем, то да. Нужно пару кусков ткани или какой-нибудь длинный шнурок.

Немного покопавшись в одной из сумок, Тагард принёс два кожаных плетёных шнурка и отдал мне, а сам тем временем начал копаться в лекарствах, составленных на краю столика. То ли ещё не закончилось действие обезболивающей мази, то ли действительно спина почти зажила, но руки я смогла поднять, не испытывая каких-либо неприятных ощущений, если не считать саднящей шеи. Стянув половину волос на затылке, перехватила их первым шнурком в узкий хвост, используя потом в качестве одной из прядей для косы. В получившуюся петлю несколько раз продела заплетённые до конца локоны и крепко зафиксировала с помощью второго. Немного помотав головой, я убедилась, что причёска не растреплется при движении, и сообщила Тагарду, что всё готово.

– Лучше вам закрыть глаза, Цефея, – предупредил он, доставая из кармана длинную цепочку.

– Настолько всё ужасно?

– Я бы сказал, что крайне неприятно. Ошейник всегда меняется гораздо тяжелее, чем оковы. К тому же на нём могут остаться частицы...

Не дожидаясь окончания пояснений, я крепко зажмурилась и на всякий случай зажала в руках одеяло, чтобы случайно не вцепиться ими в своего вынужденного лекаря, если станет больно.

– Вот всегда бы так... С полуслова... – пробормотал Тагард, защёлкивая замок цепочки на моей шее и оттягивая её часть мне на спину.

А вот с настоящим ошейником пришлось повозиться, так как одной стороной он почти прикипел к коже. Наконец, после бесконечных размачиваний и закладываний за края мазей, его удалось снять. Зато теперь бинты красовались не только на моём туловище, но ещё и опутывали шею. Осталось только ноги и голову повредить – в таком случае точно стану похожей на мумию. Но, несмотря на разногласия с Тагардом во взглядах на некоторые вопросы, я не могла не испытывать к нему благодарности. Если бы не его забота, давно бы уже от сепсиса скончалась, а то ещё от какой-нибудь местной заразы.

– Вроде бы ничего критичного, но на всякий случай выпейте это, чтобы избежать лихорадки, – Тагард налил в кружку какой-то жидкости и протянул мне.

Глава 11. Угроза

Вот уже второй раз в разговоре с Тагардом всплывает упоминание каких-то тварей. Сперва в истории с конём, теперь сейчас. В воспоминаниях Цефеи ничего путного на этот счёт тоже не было. Лишь однажды её отец мельком бросил, что разломы присущи только югу, следовательно беспокоиться не о чем.

– Что за твари и почему так скоро? Вы же сами говорили, что придётся задержаться здесь ещё на несколько дней.

– Обстоятельства изменились. А вы что, ничего о тварях не слышали?

Я осторожно покачала головой, чтобы не натянуть случайно повязку:

– В окрестностях земель, принадлежащих семье Лоредан их не было. Все были уверены, что от них страдают только на юге, но подробностей никто не знал.

Тагард взял небольшую паузу, словно обдумывая, как начать свой рассказ.
– Если совсем кратко, то некоторое время назад начали появляться разломы, ведущие из самой бездны, через которые в Драноэрс стали проникать различные тёмные существа. Как-то чётко их обозначить не удалось, так как, если сперва они были похожи на немного изменённых обычных живых существ, но потом стали появляться поистине чудовищные комбинации... Этакие химеры, совмещающие в себе признаки различных животных и не только. Поэтому не мудрствуя лукаво их так и стали называть просто тварями. Первое время они действительно нападали на юге, но теперь разломы начали возникать по всему Драноэрсу в совершенно неожиданных местах. Не удивлюсь, что в ближайшее время они распространятся по всему Энверу. Но больше всего меня беспокоит, что пару раз мне удалось уловить некоторую закономерность с частотой и количеством разломов. Такое ощущение, что у тварей, помимо того, чтобы просто пожрать, есть какая-то определённая цель. Но ещё больше напрягает мысль, что король Габриэль имеет на них какое-то влияние. Либо каким-то образом связан с тем, кому те подчиняются.

Класс. Только нашествия хтонических тварюшек мне для полного счастья не хватало.

– Думаете, что твари преследуют вас или нас обоих? Не слишком ли вы демонизируете короля Габриэля? Он, конечно, не младенец невинный, но не настолько же безумен, чтобы связываться с порождениями бездны.

Но при взгляде на Тагарда поняла, что тот не только так думает, а наверняка имеет весьма веские доказательства.

– Когда выезжаем?

– Думаю, что за пару часов до полудня. В это время гораздо меньше шансов наткнуться на разлом. Заодно и проверим одну мою теорию...

– Ну правильно, пусть лучше нас сожрут, чем целый город...

– Иронизируете, Цефея?

– Скорее меняю оптимизм на реализм. Зато точно узнаем, насколько готов зайти король Габриэль в своих кознях. Кстати, а вы думаете, что в ваших владениях твари не смогут достать?

– Тагардский замок и прилегающие к ним земли находятся в горах, поэтому вероятность возникновения там разломов если не равна нулю, то весьма близка к нему. Вот только не знаю, в каком он сейчас состоянии, поэтому вам действительно придётся взять на себя обязанности экономки, пока занимаюсь укреплением стен и башен. Слишком уж кстати пришлась гибель управляющего, произошедшая сразу после того, как я... – Тагард запнулся, а затем поднялся с кровати и подошёл к принесённому ранее мешку.

– После чего?

Тагард обернулся и посмотрел на меня со смесью удивления и недоверия. Мне-то, откуда было знать, что там с ним произошло? Интернета тут нет, телевизора – тоже, не говоря уже о радио и газетах. Наверняка меня в это время даже в этом мире не было, а Цефея вообще непонятно сколько времени без сознания провалялась после того, как крепость семьи Лоредан разрушили.

Видимо, мой недоумевающий вид убедил мужчину в том, что я действительно ничего не знаю.

– Во время последнего боя я был ранен и потерял крылья, – будничным тоном произнёс Тагард, но готова биться об заклад, что в его глазах промелькнула такая боль, словно ему металлический кол в грудь вогнали.

Крылья? У меня в голове лихорадочно заметались мысли, пытаясь сложить разрозненные фрагменты картинки воедино. Мир магический, всяких тварей, тьфу, рас полным-полно. Короля Габриэля называют проклятым драконом, так как он потерял способность к обращению... Цефея точно слышала, что ему служат не только люди, но и драконы. Получается, что Тагард – дракон?! Ничего себе... Теперь понятно, откуда у него такая сила и скорость реакции. Лишился крыльев... А ведь для драконов очень важно чувствовать свою вторую ипостась. Поговаривают даже, что некоторые драконы с ума сходят, если перестают её слышать и ощущать. Наверное, именно поэтому у короля Габриэля чердак в подвал переехал. Ой, нет. Не хватает ещё этого гада жалеть. Подобные ему как мразями рождаются, так и живут несмотря на обстоятельства. А вот Тагарда пожалеть хотелось: пусть у него характер не сахар и заскоков хватает, зато ведёт себя как настоящий мужчина, и намного благороднее этой венценосной твари. Опустившийся рядом со мной мешок заставил меня вздрогнуть и вынырнуть из размышлений.

– Я ожидал увидеть всё что угодно, только не задумчивость на вашем лице, Цефея.

– А? – я протёрла глаза рукой, не понимая, чего хочет от меня Тагард. – Простите, действительно задумалась. Просто поняла, почему тогда король Габриэль прямо-таки лучился самодовольством и упивался собственным превосходством. Не из-за своего высокого положения и даже не из-за презрения к вашим принципам. В очередной раз хотел унизить злорадством. Что не один такой теперь. Ещё и слова конюха потом... Мерзость. Кстати, а как мы доберёмся до вашего замка, лорд Тагард?

– Верхом.

При воспоминании о своей первой и последней поездке на лошади я вздрогнула.

– Ваши раны затянулись, и к утру от них уже не останется никаких следов, кроме нескольких рубцов, но и те со временем сгладятся.

– Это уже не так важно. Главное, чтобы не разошлись.

– Не должны. В мешке находится одежда для вас. Всё, что удалось раздобыть из более-менее подходящего по размеру, – Тагард тут же отвернулся и отошёл в другой конец комнаты.

Глава 12. Полная готовность

После рассказа о разломах и лезущих из них тварей мне стало как-то не по себе. Ещё эта непонятная вспышка огня вдалеке, и реакция на неё Тагарда... Искренне надеясь на то, что разлом возник всё-таки за городскими стенами, а не в самом городе, я выбралась из кровати и дошла до окна. На улице творилась полнейшая неразбериха: то тут, то там мелькали горящие факелы, хаотично мечущиеся люди громко кричали, обуреваемые страхом, они налетали на стоящие возле постоялого двора повозки, вскакивали, начинали голосить ещё больше... Одни бежали в сторону городской стены, другие, наоборот, от неё, создавая ещё больший переполох и заставляя паниковать остальных.

Быстро вернувшись к кровати, я вытряхнула содержимое мешка и начала раскладывать, чтобы понять, где что и для чего. Сорочка, две нижних юбки, платье... Чулки подождут: лучше погибнуть без них, чем в них одних. Мысленно поблагодарив мироздание за то, что я оказалась не в теле благородной дамы, а всего лишь экономки, считай той же прислуги, оделась и начала зашнуровывать платье спереди. В моём нынешнем состоянии заведение рук за спину означало бы моментальную смерть, так как длины шнурка точно оказалось бы недостаточно для того, чтобы замкнуть его в круг, а затем, потянув за образовавшиеся в районе талии петли, затянуться. Я владею только таким вариантом шнурования корсета сзади, и счастье, что его вообще не было в мешке. Свистела я с высокой колокольни на приличия – жизнь дороже, а после смерти будет уже всё равно, кто что там скажет или подумает.

Но самая большая засада оказалась там, где не ждала: чулки! Я как-то привыкла носить модели с силиконовой резинкой, предотвращающей сползание, либо в комплекте со специальным поясом. Естественно, о подобной роскоши в этом мире мечтать было бесполезно. Да меня даже прабабушкин тряпичный на завязках устроил бы, но, увы, не было. Подвязать стремящийся под влиянием земного притяжения к полу предмет гардероба было нечем, а копаться в сумках Тагарда мне совесть не позволила. В итоге, не придумав ничего лучше, аккуратно оторвала несколько широких полос от простыни, две из которых свернула, чтобы не расползлись во время движения, и использовала в качестве подвязок, а остальные спрятала между платьем и сорочкой. Понадобилось, правда, некоторое время, чтобы привыкнуть к грубым чулкам, зато туфли сели на них отлично и не должны были натереть при ходьбе. Плащ я надевать не стала, просто положила на край кровати, чтобы в случае опасности успеть быстро его схватить и выбежать.

Вернувшийся уже глубокой ночью Тагард так и застал меня стоящей чуть сбоку от окна и вглядывающейся до рези в глазах во тьму. На мой немой вопрос он только пропустил вперёд служанку с тазом, наполненным водой, а затем, закрыв за ней дверь после ухода, начал скидывать с себя одежду. Я хотела было поднять брошенные на пол кожаный жилет и рубашку, испачканные какой-то чёрной слизью, но тут же была остановлена:

– Не трогай! Их нужно сжечь!

– Что это? На кровь не похоже...

– Вообще-то, она и есть. У тварей. А теперь важное: порталы работают нестабильно, ими нельзя будет воспользоваться, поэтому выезжаем, как только рассеется утренний туман, иначе не успеем добраться к нужному месту до вечера. Слишком много разломов...

Я покосилась на одежду, которую едва не подхватила, чтобы бросить в огонь:
– А эта кровь, она ядовитая?

– Да. Поэтому всегда нужно смотреть, чтобы на кожу, а тем более в раны, не попала ни кровь, ни слюна, ни слизь, но какие-либо ещё жидкости из тел тварей. Мне проще в этом плане, а вот вам на будущее нужно будет это учесть, – предупредил Тагард, интенсивно намыливая руки и торс серым бруском, похожим на обычное хозяйственное мыло.

Вернувшись к окну, я присела на край подоконника, так как от долгого напряжения опять слегка повело в сторону, но грохнуться на глазах у Тагарда было как-то неловко.

– Вы что, Цефея, всё это время простояли у окна?

– На улице была такая паника, что я подумала: один из разломов коснулся городской стены, – я сделала вид, что разглядываю груду на полу, чтобы в открытую не пялиться на полуобнажённое тело Тагарда. Хотя там было на что посмотреть несмотря на то, что он стоял ко мне полубоком, да ещё и частично в тени мерцающей свечи. Атлетически сложенная фигура бойца, но не перекачанная, а подтянуто-спортивная волей-неволей притягивала взгляд. Вот никогда не любила мужчин с порослью на лице, но аккуратная щетина Тагарда смотрелась стильно и шла ему.

– К счастью, до стены она не дошла, но оказалась слишком близко. Стражники растерялись, и оттого жертв оказалось гораздо больше, чем могло бы быть. Если бы не успел, ещё больше бы полегло: там как раз торговый караван на подходе был. Припозднившийся.

Я как представила, что там творилось, аж дурно стало. Хорошо, что Тагард живым и невредимым вернулся. Да, с его смертью я бы обрела свободу, вот только надолго ли? Ещё, не дай бог, король Габриэль бы нарисовался, чтобы «доиграть бесхозной игрушкой». От такой перспективы у меня по телу мурашки побежали, заставляя поёжиться, как от сильного холода.

– А вы не рано ли с кровати встали, Цефея? поинтересовался Тагард, ища в сумках сменную одежду. – Ещё и одеться умудрились...

Я отвернулась к окну:

– Да как-то хотелось быть готовой к любому исходу. Прорвалась бы какая-нибудь тварь, а тут я, «красивая» такая, в одеяле. Убивай – не хочу. Меня такой вариант не устроил, поэтому предпочла одеться и ждать новостей.

Позади меня раздался смешок.
– Можете обернуться, я закончил. А вот вам лучше отправиться спать, завтра отоспаться не получится.

– А если...

– Нет, новых разломов в ближайшее время не должно появиться, – успокоил Тагард, кочергой подхватывая грязную одежду и отправляя её в камин.

По комнате тут же пополз противный удушливый запах, похожий на жжёные покрышки. Я подёргала за створку и распахнула окно. Хорошо, что ветер дул не в нашу сторону, иначе мы точно задохнулись бы от этой гадости. А так уже через несколько минут дышать можно было вполне спокойно. Пока Тагард относил таз, я разделась, аккуратно сложив плащ и платье вместе с нижними юбками на табуретку, оставшись в одной сорочке. Но уснуть смогла, только после возвращения Тагарда. Задув свечу, он зазвенел пряжками, отстёгивая походное одеяло от одной из сумок.

Глава 13. Понятия о красоте у каждого свои

На следующее утро я открыла глаза раньше Тагарда. Помня о том, что скоро придётся отправиться в путь, а времени на сборы может оказаться мало, тихонько встала и начала одеваться.

– Цефея, не торопитесь: вам ещё спину и шею нужно обработать.

От неожиданности у меня едва сердце не остановилось. Разбудила всё-таки. Ну да, вот он, чуткий сон воина: у Тагарда реакция, а у меня – инфаркт. Тихонько ругаясь себе под нос, я положила платье обратно и забралась под одеяло. Генерал собрался в мгновение ока, а затем сходил за служанкой, чтобы та принесла воды для умывания, предупредив, что лучше привести себя в порядок до перевязки.

Ох, скорее бы всё зажило, чтобы можно было, наконец-то, нормально искупаться, а не частично. На такую роскошь, как купальня, подобной той, что была в королевском замке, во владениях Тагарда я не рассчитываю, но меня сейчас и речка вполне устроит.

Смешно быть привередливой, будучи выросшей в стране, где из года в год стабильно летом отключают горячую воду на две недели для проверки труб, а также проведения ремонта в случае обнаружения дефектов, после чего ещё дней пятнадцать минимум продолжаешь совершенствоваться в скорости владении кастрюлями и ковшиком. Так как, само собой разумеется, никто ничем не занимался, и где-то внезапно рвануло. Местах этак в пяти одновременно сразу.

О, как же я в детстве и юности завидовала тем, кто являлся счастливым обладателем газовой колонки или бойлера! Вот они, настоящие мажоры летнего сезона, а не те, кто в отпуск на моря укатывал. Лазурные дали вкупе с тёплым песочком, конечно, имеют свой шарм, а вот качественно промыть волосы намного важнее, особенно когда от жары и влажности они начинают хрустеть под пальцами от соли. Собственно, по причине нежелания больше тратить время на экстремальные банные процедуры большого города, в один прекрасный день взяла и отрезала косу. Мама была в ужасе, когда вернулась с работы, но всё-таки нашла в себе мужество не сесть в тюрьму за убийство тогда ещё единственной дочери и отвести её, то бишь меня, к своему парикмахеру, чтобы подравнять получившееся на моей голове убожество. Жаль, что в этом мире нельзя поступить так же. В смысле обрезать волосы до максимально комфортной длины, так как подобное было позором. Хорошо хоть у Цефеи локоны были прямые, а не вились мелким бесом, когда я ещё была Алеф.

Пока я мысленно пыталась отвлечься, ожидая вердикта Тагарда, он снова перебинтовал меня, пояснив, что, за исключением пары рубцов, кожа на спине полностью восстановилась, и в дороге не должно возникнуть неожиданностей, подобных тем, что стали причиной нашего длительного пребывания на этом постоялом дворе. Хотя тут я бы поспорила, ибо в моём мире восстановление заняло бы не несколько дней, а недели три точно.

Другие постояльцы пока решили не рисковать, отправляясь в путь на рассвете, поэтому в зале, кроме нас с Тагардом, никого не было. Подавальщица принесла в качестве завтрака «деревенскую запеканку». Знаете такой рецепт? Из разряда: «мы залили яйцами всё, что осталось с вечера на кухне, дабы добру не пропадать. Кушайте, не обляпайтесь». Поэтому я отковыряла в тарелке несколько видов овощей, чуть-чуть порубленного мяса и очень много зелени. К моему удивлению, оказалось очень даже неплохо.

Тагард ел быстро, но не торопливо, умудряясь каким-то образом тщательно всё пережёвывать, а не заглатывать целиком, как обычно делают мужчины в таких случаях. В общем, умудрялся завтракать красиво. Пришлось даже отвесить себе мысленную затрещину, чтобы не таращиться на него в открытую. Естественно, Тагард расправился со своей трапезой намного быстрее, чем я, а затем сказал, что не позднее четверти часа ждёт меня на конюшне. Узнав у всё той же подавальщицы, в какую сторону нужно идти, поблагодарила за еду и направилась навстречу новым приключениям.

Стоило мне только завернуть за угол, как у меня вырвался восхищённый вздох:
– Какой красавец!

– О да! Шикарный мужчина! – раздался позади меня женский голос, преисполненный благоговения.

– Мужчина? – я обернулась и увидела светловолосую девушку в тёмно-синем плаще, которую весьма красноречиво тыкал локтём в бок её сопровождающий. – Я, вообще-то, коня имела в виду. Великолепное животное. Ухоженное, мощное, но при этом не лишённое грации и природного шарма.

Судя по возмущённому взгляду девицы, она и эти эпитеты готова была присвоить Тагарду. Разве что кроме «животного». Хотя... Если вспомнить досужие разговорчики барышень в нашем офисе, такое определение не было редким и представляло собой практически тождественность брутальности. Какое же всё-таки счастье, что появляться в конторе мне не нужно было каждый день, иначе оказалась бы не в этом мире, а в дурдоме, и намного раньше. К тому же, на мой взгляд, Тагард был вполне обычным, хотя и в меру симпатичным мужчиной. Как раз без приторной слащавости, но и не из числа тех, кому привычно было бриться топором, а вместо зубочистки перекусывать ствол векового дуба, чтобы выковырнуть застрявшую в челюсти тушку медведя. Что я, красивых мужчин, что ли, не видела? Ха! Ими были обклеены почти все билборды в городе, они взирали с экранов телевизоров и смартфонов, предлагая купить от таких эксклюзивных, жизненно необходимых вещей вроде золотой кисточки для чистки пупка, до сим-карты, способной ловить сигналы с Альфа Центавра. Впрочем, на фоне местного электората Тагард действительно смотрелся выигрышно, не говоря уже о тех, кого довелось увидеть на рабовладельческом рынке.

– Любите лошадей? – послышался насмешливый голос генерала. Судя по интонациям, его немало забавляла разыгравшаяся сцена.

– Скажем так: я не чужда прекрасному. А природа создаёт поистине гармоничные вещи, особенно если человеку не приходит на ум радикально вмешиваться в её творения.

– Получается, согласно вашему мнению, прекрасен даже вон тот паук, взбирающийся по плечу вашей собеседницы?

Я кивнула, нарочито пристально разглядывая членистоногое, бодро приближающееся к косе блондинки:
– Конечно. Вы только посмотрите на симметричное расположение восьми лапок этого малютки и пушистое брюшко...

Глава 14. Покой нам только снится

Тагард одним махом вскочил на Брана, а затем жестом показал, как мне нужно встать. Рывок, и вот я уже сижу в седле боком.

– До ворот города поедем так, чтобы соблюсти приличия, а потом пересядете уже лицом вперёд.

Я кивнула, а затем рукой немного пощупала седло возле передней луки. Опыта верховой езды вдвоём на одном коне у меня было не так много, но некоторые странности всё-таки смогла заметить.

– В обычном седле вдвоём ездить невозможно: слишком мало места, но это имеет специальную конструкцию, а Бран вынослив, поэтому можете не беспокоиться ни насчёт удобства, ни опасаться падения, – пояснил Тагард, заметив мою возню.

Невольно я снова прониклась к нему уважением, ведь мог бы и не заморачиваться настолько по отношению к какой-то там навязанной рабыне.

До ворот города мы добрались достаточно быстро, хотя Тагард не гнал из соображения безопасности: с улиц до сих пор до конца не убрали последствия вчерашней паники. А вот за пределами города картина была ещё кошмарнее. Помимо устрашающего вида разлома, засыпанного до половины, вокруг по-прежнему были разбросаны остатки того самого каравана, о котором говорил Тагард, вернее, останки сопровождавших повозки людей, фрагменты туш тварей, частично сожжённые, частично нет...

– Надо же было сразу уничтожить все следы, чтобы не приманить новых... – выругался себе под нос генерал, направляя коня по чистым участкам дороги.

Как только мы отдалились на приличное расстояние от ворот, Тагард помог мне пересесть, а затем припустил Брана так, что у меня ветер в ушах засвистел, а окружающий пейзаж слился в одну сплошную зелёную стену. Однако разломы, встречавшиеся по пути, было невозможно не заметить, и если не ошибаюсь, то все они вели как раз к тому городу, который мы буквально недавно покинули. Неужели теория Тагарда верна? Неподалёку сверкнули порталы, но Бран пронёсся мимо, даже не приближаясь к ним. Когда солнце стало припекать, Тагард направил коня к деревьям:
– Час на отдых и перекус, а затем продолжим.

Экий он оптимист, однако. Я так уже считала подвигом, что не оставила завтрак по пути и даже более-менее сносно себя чувствовала. Хорошо, что Тагард спешился первым, а потом уже подхватил меня, грациозно свалившуюся ему на руки, аки куль с картошкой. Вторым плюсом было то, что фыркающий Бран стоял на месте, и я смогла ухватиться за упряжь, чтобы устоять на ногах. Про походку подстреленного кавалериста, которой приблизилась к расстеленному на траве плащу, вовсе молчу. Благо спина затекла настолько, что, даже если и возникли какие-то болезненные ощущения, то совсем не давали о себе знать.

– Как самочувствие? – поинтересовался Тагард, пока я наматывала круги вокруг него, чтобы из скрюченного положения принять относительно вертикальное.

– Просто чудесное. Спасибо, – я взяла протянутый бутерброд, состоящий из ломтя чёрного хлеба, куска ветчины и сырной горбушки. – Если можно будет упокоиться прямо под этим вязом на пару деньков, стану считать день вполне удавшимся.

– Придётся потерпеть ещё чуть больше суток, прежде чем окажемся в моём замке. Быстрее не получится в любом случае.

Угу. Сутки. Если я не развалюсь быстрее. Но поделиться своими соображениями не успела, так как Тагард... заснул! Он действительно оставил часть еды, предназначавшуюся для меня, убрав остальное в подседельные сумки, и растянулся на плаще. С такой скоростью только мой отец умудрялся засыпать, едва только выдавалась спокойная минутка. Полезный, кстати, навык, учитывая, что в новой семье у него народилось аж трое детей: два мальчика и одна девочка. При воспоминании о родителях внутри сразу стало как-то тоскливо, хотя наши отношения всегда складывались своеобразно.

Мама и папа поженились рано, ещё на старших курсах института, сразу родилась я. Как-то вся их молодость прошла между конспектами-пелёнками-садиками-сменами на заводе... Естественно, постепенно неудовлетворённость жизнью росла, скандалы случались всё чаще. Я просила их развестись и пойти своими дорогами, но они упёрлись, что вначале нужно вырастить меня. А мне вот это было надо: приходить домой со школы с ощущением, что попадаю в «кричательно-орательный» ад? Но как ни странно, поворотной точкой в их отношениях стал мой категорический отказ «пойти на технические курсы, чтобы стопроцентно поступить в институт на бюджет, получить нормальную профессию и устроиться работать на завод». Но я настаивала на своём, проводя всё свободное время за различными программами для архитекторов, дизайнеров и проектировщиков, не забывая при этом о художественной школе. То, чему их дочь хотела посвятить свою жизнь, мама и папа считали несерьёзным и бесперспективным. В общем, оба родителя махнули на меня рукой, посчитав окончательно никудышной, тем самым «первым блином комом» и, расписавшись в собственной педагогической несостоятельности, развелись, едва мне исполнилось шестнадцать. В итоге быстро нашли себе новых партнёров, с которыми оформили отношения, и обзавелись детьми. Только у мама остановилась на двух детях, родив ещё одну девочку и мальчика. Так что даже хорошо, что я все свои дела успела привести в порядок перед отпуском, а родителей есть кому утешить.

Под влиянием тяжёлых воспоминаний почти заснула, как вдруг почувствовала притихшее дыхание Тагарда, после чего мужчина резко вскочил на ноги. Приподнявшись на руках, так как лежать на спине не решилась, я увидела, как он крутит головой в разные стороны, словно прислушиваясь к чему-то, но было тихо.

– Цефея! Уезжаем!

Я стала, подхватывая свой плащ и накидывая его на плечи. Судя по встревоженности Тагарда времени на стряхивание травинок попросту уже не было.
– Что случилось?

– Твари. Неподалёку отсюда скоро откроется разлом, и, похоже, что они движутся прямо сюда.

Странно. Никаких вибраций я не ощущала, хотя буквально только что лежала на практически голой земле.

Заметив мой недоумевающий взгляд, Тагард быстро подсадил меня на Брана, а сам следом взлетел в седло:
– Драконы и демоны могут чувствовать приближение тварей. Но с ними лучше вообще никаких дел не иметь.

Глава 15. Твари

Тагард ругался на каком-то неизвестном наречии, умудряясь не только крепко держаться за поводья одной рукой, но и пригибаться вместе со мной, уклоняясь от веток. Бран петлял, словно заяц, стремясь уйти от падающих деревьев, и только в последний момент успел затормозить, когда впереди показался бурелом высотой метра в три, перепрыгнуть который он даже без ездоков не смог бы. Направо и налево простиралась чаща, преодолеть которую на скорости было попросту невозможно.

– Цефея, уводите Брана влево и попробуйте добраться до реки: тут не так далеко осталось, а я попробую задержать наших преследователей, – Тагард соскочил на землю и обнажил меч. Левой рукой выдернул из бурелома ветку поувесистее, а затем, дыхнув на неё, превратил в пылающий факел.

– Так... может... проще ветровал подпалить?

– Цефея!!! Вы ещё тут?! Вон отсюда! – рявкнул генерал, отступая подальше от поваленных деревьев. – Бурелом нельзя поджигать, иначе весь лес полыхнёт, сами сгорим в два счёта!

Потом он что-то крикнул Брану, после чего конь затрусил в указанном направлении. Крепко вцепившись в поводья, я прижалась к шее коня, мысленно скрещивая пальцы, чтобы нам всем удалось выбраться из этой передряги живыми. В Тагарде у меня было всё-таки уверенности больше, чем в себе, так как, чтобы самоубиться, мне даже не нужно встречаться с какой-либо тварью. В моей жизни у меня опыта верховой езды в одиночку было минуты три: ровно столько, сколько понадобилось деревенскому пастуху, чтобы обнаружить угон его гнедого и надрать мне уши. Потом, правда, покатал всё-таки, но это было совсем не то. Цеф также навыками всадницы не обладала, так как по статусу и роду занятий ей не престало.

Даже пяти минут не прошло, как я шлёпнулась на землю из-за зацепившейся за рукав ветки. Хорошо, что ноги не были в стременах, иначе точно переломала бы себе всё, а так всего лишь приземлилась в муравейник. Быстро вскочив, начала отряхиваться, прислушиваясь к тому, что творилось позади. Похоже, что кому-то уже прижгли шкурку, судя по уже знакомому запаху палёных покрышек. Бран тихонько заржал, переступая с ноги на ногу, так что пришлось подхватить его под уздцы и повести дальше. Учитывая мой уровень боевой подготовки, самым разумным было в этой ситуации послушаться генерала, чтобы не создавать ему лишних проблем, отвлекая от дела.

Впереди забрезжил просвет, и мы с Браном ускорили шаг, надеясь выйти на берег реки. Угу, вышли. Почти. По факту мы едва не свалились с ним с каменного утёса, так как почва под нами пришла в движение, и обрыв начал осыпаться. Вначале я подумала, что просто под нашим весом пошёл, но один из песчаных холмиков у подножия скалы зашевелился, и из-под него вылезло нечто, напоминающее каменного тролля и орка одновременно. Бран тут же встал на дыбы, забив передними ногами в воздухе. Это счастье, что я успела отпустить узду, схватившись за поводья, а то лететь мне красиво далеко, прямо до середины реки. Монстр тем временем, не обращая никакого внимания на катящиеся камни, начал взбираться к нам. Отступать особо было некуда: позади Тагард с другими тварями воюет, а впереди только река, к которой ещё не совсем понятно, как спуститься, да и к тому же вопрос: не ринется ли тварь за нами вслед?

Бран ударил передними ногами в уступ, а затем ещё раз и ещё. Обрыв продолжил осыпаться ещё больше, но на каменистой земле появилась трещина, увеличивающаяся с каждым толчком. Я кинулась к деревьям в поисках подходящей крепкой палки, чтобы использовать её в качестве рычага. Почти нашла подходящую, как позади себя услышала чудовищный рёв. Обернувшись, едва не уронила себе свою находку на ноги. Над водой возвышалась огромная змеиная голова с перепончатым «жабо» и чёрными набухающими волдырями по всему телу, которые, лопаясь, являли на свет клыкастых «угрей», которым рыбы-удильщики позавидовали бы.

Понять, какой величины вторая тварь было невозможно, равно как и то, хватит ли её или ему дотянуться до нас. Чудовище, извиваясь, медленно приближалось к берегу, словно под толщей воды его что-то удерживало или мешало.

– Ну, что, Бран, вначале попробуем завалить серо-зелёного, а потом займёмся суши?

Вот люблю дрессированных и умных животных: на морде коня даже тени возражений не возникло. Хотя кто их... Этих животных, разберёт... Матерясь от души, что, вообще-то, мне вроде как должность экономки обещали, а не воительницы-импровизаторши, я вогнала конец ветки в трещину и со всех сил навалилась на деревяшку. Дело сразу пошло как-то веселее. Но это же я: у меня попросту не может быть всё, как у нормальных людей! Мне вообще кажется, что ещё в минуту моего появления на свет Вселенная нацарапала ржавой иголкой на моей карме «Счастливица номер один вне времени и пространства!» Как и следовало ожидать: в самый «подходящий» момент ветка треснула. Пока я соскребала себя с ближайшего дерева, об которое приложилась со всего маху, отлетев по инерции, Бран продолжил бить копытами по деревянному огрызку, увеличивая трещину. Примчавшись ему на помощь, воткнула чуть подальше оставшуюся в моих руках ветку и снова надавила.

Далее случилось то, чего не ожидал никто: мало того, что огромный каменный кусок со скрежетом отделился от скалы, сметая монстра, так ещё и подкинул его прямо в пасть «змею». С громким чваканьем морское чудище сомкнуло челюсти, а потом начало как-то странно быстро раскачиваться из стороны в сторону, будто пытаясь выплюнуть обратно внезапную добычу. Чешуйчатое тело пошло рябью, «угри» заверещали так, что пришлось прикрыть уши, чтобы не лопнули барабанные перепонки. Оглушительный хлопок и вовсе заставил нас с конём повалиться на землю, наблюдая за тем, как во все стороны полетели чёрные ошмётки. Чудовище исчезло, словно его и не было никогда. Я подползла к краю обрыва и посмотрела вниз. Ни-че-го. Серьёзно. Не было ни фрагментов тела, ни чёрной кровяной жижи. Даже провал, из которого вылез орко-тролль, исчез. Это что, получается, что оба порождения тьмы, самоуничтожив друг друга закрыли разломы? Вокруг «змея» ведь крутилась воронка, словно вода уходила куда-то вниз, хотя до его появления вообще ничего подобного, кроме разве что волн, на реке не видела.

Глава 16. Безумие и отвага

Запах гари становился всё чётче и удушливее, заставляя инстинкт самосохранения робко попискивать, а не унестись ли отсюда подальше да побыстрее. Вот только в такие моменты я всегда жёстко его глушила, глушу и буду глушить нокаутами совести. Мы с теми тварями провозились не знамо сколько времени, но Тагард всё не появлялся, значит, у него заварушка не в пример нашему серьёзнее выдалась. А ведь он опытный воин, да ещё и огнём плюющийся. Не попытаться ему помочь, просто не могу: во-первых, из чувства благодарности, что возился со мной и даже рабскую атрибутику заменил на менее броское, чем тяжёлые оковы и ошейник. Во-вторых, погибнет он – фигушки свободу получу, ибо даю голову на отсечение: как пить дать, снова окажусь среди «габриэлевских игрушек», учитывая, какие король условия выставил генералу насчёт меня. В-третьих, вот куда я подамся? От Цеф мне достались лишь общие знания географии, больше имеющие отношение к геополитике: вроде того, кто с кем граничит и какие отношения были у её отца с кем.

В любом случае далеко не убегу, а как показали эти несколько дней: с Тагардом вполне можно сосуществовать мирно. И даже говорить, имея шанс быть услышанной, что вообще шикарно, учитывая местные реалии. Вот только чем могу помочь генералу, так и не придумала, решив, что на месте разберёмся, в крайнем случае героически сработаю в качестве приманки. Выживу, точно на лбу себе набью тату «Слабоумие и отвага». Терять мне особо нечего, и так уже рабыня, вот пусть все боятся и лишний раз не лезут. Бред? Согласна. Но других способов переключиться, чтобы погасить истерику на корню не знаю.

Бран вынес меня к бурелому чуть с другой стороны, не той, что уезжали. Картина произошедшего побоища впечатляла: даже конь остановился как вкопанный, чтобы не вляпаться в опасные останки. Сколько тварей покрошил в винегрет Тагард, уже сложно было понять, но последняя осталась. Да ещё какая!

По деревьям прыгал, серьёзно, натурально прыгал, извиваясь... кивсяк. Вернее его дикая помесь, имеющая в диаметре туловища полметра точно, ноги мухоловки, хвост, заканчивающийся двумя острыми рогами, как у уховёртки. Страшный сон инсектофоба просто. Я кивсяков только на картинках видела, но впечатлилась настолько,что век бы не видала вживую. Тварь перепрыгивала, валя оставшиеся деревья, пытаясь приблизиться к Тагарду, который ловко перемещался, стараясь проткнуть ей брюхо. Иначе как по-другому эту бронированную чёрную гадость порешить?! Да ладно, хотя бы отбиться. Задев рукой поводья, я посмотрела на браслет, а затем, соскользнула с коня и полезла в сумку, в которую Тагард спрятал мои цепи.

– Да сколько можно?! Достали уже!!! Давай, жри меня, скотина выморочная!!!

О, меня заметили. Причём оба.

– ЦЕФЕЯ!!! – взревел Тагард, не прекращая следить за тварью. – ВОН ОТСЮДА!!!

– Бран, беги отсюда, я как-нибудь сама попрыгаю, – толкнув коня в бок, побежала в сторону, отвлекая на себя многоножку-переростка.

Что-то быстро «кивсяк» потерял интерес к Тагарду, метнувшись в мою сторону. С воплями я скакала между деревьев, приближаясь к генералу, но обходя его по кругу. Я рассчитывала на тупость твари. Но, когда почти перед моим лицом внезапно пробилась между стволами её морда, резко пожалела о своём решении. Огрев кандалами от испуга по панцирю, выбила случайно глаз монстру. А-а-а, у него ещё и зенки имеются!!! Хруст... Рёв... Ещё хруст... Я молотила со всей дури так, как ни разу в жизни от гусей не отбивалась хворостиной. Отскочив подальше, пользуясь неожиданной заминкой, запоздало поняла, что задумка сработала: во время прыжка брюхо твари отказалось над Тагардом, который быстро его рассёк вдоль, а потом продолжил полосовать на куски. «Кивсяк» рухнул на землю, разрываясь между нами двумя, жаждя прикончить обоих. Генерал подпалил ещё одну ветку, вогнав в рану почти до основания. Потом ещё одну, продолжая кромсать извивающуюся тварь. А я окончательно страх потеряла, схватив увесистый обломок дерева, и стала лупить по морде уже с обеих рук. Остановилась, лишь когда «голова» окончательно отделилась от туловища, а промеж глазниц воткнулся меч Тагарда.

– Цефея... Я кому сказал к реке?! – запыхавшийся генерал рывком извлёк своё оружие, одновременно оттаскивая меня подальше от брызнувшей кровяной жижи.

– Мы там были, и нас встретили две твари, – не устояв на ногах, я шлёпнулась на мшистую подстилку, отбрасывая цепь с кандалами подальше.

– Где?! – Тагард прислушался к происходящему в лесу, но ответом ему была лишь тишина.

Я развела руками, откидываясь на ствол уцелевшего дерева:
– А всё. Уже нет. Сдохли оба.

Тагард присел передо мной, всматриваясь в лицо, будто ища признаки того, что сошла с ума.

– Бран подтвердит.
А что я ещё могла сказать? Не верит мне, пусть коня допрашивает. В конце концов, его он знает лучше. Не знаю, что там ему игогокнул приблизившийся Бран, но Тагард начал меня ощупывать на предмет повреждений.

– Цела я, цела. Не задели.

– Всё равно к реке надо. И тут так это оставлять нельзя, иначе падаль других приманит...

Я вяло трепыхнулась, пытаясь подняться:
– А этот лес чей? Может, спалим и сделаем вид, что он как-то сам?

Тагард хмыкнул, подавая руку:
– Костёр кто-то не потушил? Днём?

– А тут что, много свидетелей? – обведя рукой широкую просеку, образовавшуюся после побоища, ткнула в коня. – Бран точно не скажет, он же вроде «свой». Только как к реке спустимся, там же обрыв такой, что шею свернуть легче, чем добраться до воды?

– Там ниже по течению есть одно место: видел как-то сверху, когда... – Тагард осёкся, но я и сама догадалась, что пролетал он тут, обернувшись драконом.

– Я поняла. А костёр?

– Вот отойдём подальше, и будет.

Глава 17. На острове

Лес горел красиво. Я бы даже сказала – живописно. Ниже по течению оказался не только удобный спуск, но и что-то вроде брода, ведущего к небольшому островку, заросшему травой. Вот там и решили остановиться на ночлег, так как добраться до порталов теперь не успевали: и так придётся заложить большой крюк, чтобы не топтаться по горячему пепелищу, которое чудо, если успеет к утру хотя бы немного остыть. Быстро расседлав Брана, Тагард скинул с себя всю одежду и нырнул с головой, пока я обдёргивала траву, чтобы обозначить место для будущего костра. Не знаю, насколько «бронированная» кожа у драконов в человеческом обличье, но количество чёрной слизи на жилете, рубашке и штанах вызывало опасения за здоровье генерала не только у меня, но даже у фыркающего Брана, косящего глазом на ворох ткани, лежащий поодаль. Я старалась не смотреть на купающегося в волнах мужчину в открытую, лишь мельком поглядывала, пытаясь уловить покраснения или ещё какие нехорошие признаки на загорелой коже. Пока вроде было всё в порядке, но кто знает, как именно действует яд тварей? Ещё заметила странный бугристый шрам на спине Тагарда, видимо, именно там был он ранен, когда лишился крыльев. Понимаю, что было сражение, но как подло, вот так... в спину...

Платье, нижние юбки и плащ, промокшие до пояса, быстро прополоскала в реке, а затем, отжав, развесила на траве сушиться, оставшись в одной сорочке. Как раз когда подойдёт моя очередь купаться, будет хоть во что завернуться. Своей наготы я не стеснялась, но ползать в траве в чём мать родила было банально щекотно и неудобно.

Пока мы добирались до острова, я рассказала Тагарду и про «орко-тролля», и про «змея», а также про их неожиданную кончину. Генерал покачал головой, а затем произнёс странную фразу:
– Тёмный совсем распоясался...

– Какой тёмный? Вы так Габриэля называете?

Тагард нервно дёрнул щекой, а затем процедил сквозь зубы:
– Если бы. Это Габриэль с ним связался. Всё власти ему мало...

У меня внутри возникли нехорошие предчувствия:
– Так кто это?

– Можете считать, что само зло. Наверняка ведь слышали сказки и предания о том, как Тьма пыталась поглотить весь мир?

Мне не оставалось ничего иного, как кивнуть, чтобы себя не выдать, а потом как-нибудь покопаться в памяти Цефеи в поисках нужной информации.

– Носители светлой и тёмной магии мирно сосуществовали друг с другом, поддерживая баланс мироздания, но случился раскол, и на волю вырвался Тёмный, заточённый давным-давно ещё самими Богами. Многие расы были истреблены или оказались на грани исчезновения. В первую очередь он уничтожал тех, кто мог оказать ему достойное сопротивление, в основном это были носители светлой магии, так как тёмных он рассчитывал подчинить себе и тем самым достичь ещё большего могущества. Поработив людей, Тёмный заставил их искоренять другие расы. Мир захлебнулся в крови, а затем материк и вовсе раскололся на части. Это вам точно должно быть известно из истории появления Драноэрса.

Однако этим грандиозным планам по захвату мира не было суждено сбыться: ценой больших потерь его удалось снова заточить. И вот сейчас появляющиеся всё чаще разломы, исторгающие из себя тварей, говорят о том, что готовится очередной прорыв Тёмного. У меня есть серьёзные основания, что Габриэль заключил с ним сделку, но, увы, никто не готов идти против короля, даже понимая, чем всё это закончится в конце концов. В последний раз большую роль в пленении сыграли демоны, но их почти не осталось. Есть у меня предположения, что они тоже заодно с Габриэлем, поэтому никогда не связывайтесь с ними, Цефея.

Нет слов просто. Впору надевать чистое исподнее и бегать с криками, что мы все умрё-ё-ё-ём! Хотя можно и по-тихому завернуться в белую простыню и ползти в сторону кладбища.
– Но если Тёмный так силён, что наслал сегодня сразу столько тварей, не опасно ли будет остаться на острове, а тем более – лезть в воду?

– Сегодня – нет. Да, мощь Тёмного крепнет, но он пока ещё недостаточно силён, чтобы повторить сегодняшнюю атаку. Думаю, что даже завтра день выдастся спокойным. Так что переночуем здесь, а потом утром продолжим путь.

– Цефея, ваша очередь! Плавать хотя бы умеете? Если нет, то лучше заходите в воду вот с той стороны, тут неглубоко, не утонете, – Тагард выбрался на берег со стороны камышей, чтобы подобраться к сброшенным седельным сумкам как можно незаметнее.

Умею ли я плавать? Ха, да я себя чувствую в любой воде лучше, чем рыба в ней рождённая, а Цефея с братьями и сёстрами в детстве сбегала на речку, так что тут весьма удачно сложилось.
– Можете не беспокоиться, вплавь держусь уверенно, так что караулить меня не придётся.

– В таком случае давайте помогу размотать бинты, иначе они намокнут и будут только мешать, – Тагард подошёл уже полностью одетым, но босым, так как присыпал свои сапоги каким-то порошком перед тем, как отправиться купаться.

Похоже, что таким образом можно было нейтрализовать кровь тварей. Делать нечего, я развязала ворот сорочки, чтобы можно было спустить её до талии, и повернулась спиной. Узел затянулся слишком сильно, поэтому генерал просто разорвал куски ткани возле него, а затем размотал отсыревшие бинты, потрогав те участки кожи, где они впились в тело.

– Критичных повреждений нет, потом просто мазью обработаю, – дал добро Тагард на купание, после чего я быстро скрылась в камышах, стаскивая на ходу сорочку.

Ммм... Какое блаженство оказаться в приятной прохладе реки после такого жаркого во всех отношениях дня! Прополоснув сорочку, кинула её на камыши, а затем с удовольствием нырнула, проплыв под водой, насколько хватило задержки дыхания. Даже не заметила, насколько далеко отплыла от островка, но так будет даже лучше: хоть ненадолго почувствую свободу. Широкими гребками преодолела метров пятьдесят, прежде чем вынуждена была повернуть обратно, чтобы потом не получить по ушам от Тагарда, наблюдавшего за мной в позиции Ильи Муромца, то есть, приставив ладонь ко лбу. Не хватало, лишь чтобы он взгромоздился на Брана, но конь мирно щипал траву на другом конце островка. Увидев, что никаких проблем в воде я не испытываю, Тагард развёл костёр, используя собранные мной палки, видимо, прибиваемые время от времени к берегу, а потом ненадолго скрылся из виду. Вволю порезвившись в воде, я взяла курс к месту нашего пристанища.