Экспедиция "Апоп"

Пролог

Каждый из нас чего-то боится. Кто-то боится опоздать на работу, кто-то потерять ключи от дома или, может быть, телефон. Это всё мелкие страхи нашей повседневной жизни, и у каждого они свои. Причём эти страхи так быстро сменяют друг друга, что мы даже перестаём их замечать.

Но бывают и более серьёзные страхи, например, страх смерти. Причём не важно чьей смерти: близкого человека или своей. Когда мы впервые сталкиваемся со смертью, наш мозг, наше сознание, экстраполирует пережитые чувства, опыт и знания на самого себя. Жизнь нам показывает наглядный пример того, что случится с нами в будущем.

Мы начинаем осознавать, что тоже являемся смертными. Тогда в действие вступает не просто страх перед самой смертью, а перед тем, что нас ждёт дальше, после неё. Человек начинает вести себя более осмотрительно, неосознанно пытаясь продлить свою жизнь хотя бы на несколько мгновений.

И тогда люди задаются вопросом: что же на свете самое страшное? Действительно ли смерть так страшна? Мысль о возможной скорой смерти заставляет людей впадать в панику, в отчаяние, совершать необдуманные поступки.

Но если ты будешь всегда бояться своей кончины, будешь пытаться как можно дольше оттягивать этот момент, окружая себя тотальной безопасностью, то тебе придётся отказаться от многого, лишь бы продлить такое неинтересное существование, не так ли?

Давай откинем этот естественный для всех страх и задумаемся: а чего боишься именно ты?

Скорее всего ты сейчас стал перебирать в голове всё то, что заставляет твое сердце стучаться быстрее, твои ладони вспотеть, а ноги дрожать и подкашиваться. Кто-то боится определенных вещей, например, крови. Как там этот страх называется?

Мне сейчас тяжело вспоминать, сказывается нехватка кислорода. А может, самое страшное – это чувство беспомощности и потери контроля над своим внутренним миром? Тот момент, когда страх парализует и мешает функционировать по обычному привычному расписанию. Да, может быть. Такой парализующий страх имеет название – фобия.

Фобия… Абсолютно у каждого человека есть своя фобия. Даже если этот человек считает, что у него нет никаких фобий. Это всего лишь значит, что он просто не встречался лицом к лицу со своим главным жизненным страхом. Иногда фобии проявляются при обычных условиях: змеи, собаки, насекомые, пауки – это может быть любое живое существо. Или даже целый класс существ. Такие фобии мне понятны. Как и фобии, связанные с окружающим нас пространством: боязнь темноты, высоты, ограниченного или открытого пространства. Эти фобии тоже легко объяснимы с точки зрения психиатрии. Но есть фобии, которые непонятны мне, психиатрия тоже мало понимает в источнике таких страхов. Например, аритмофобия – страх перед цифрами или числами.

Я немного был удивлён своим познанием во всех этих фобиях. А это тогда что? Анемофобия? Да, вроде так называется страх самого вида крови. Я оторвал свой взгляд от развороченного скафандра, лежащего рядом с моими ногами в пыли поверхности Марса и в растекающейся лужи крови, и посмотрел в небо, там как раз медленно проплывал Фобос. Один из двух спутников Марса выглядел раза в два меньше Луны. И это очень странно, ведь его размер составляет всего 1% от диаметра Земного спутника. Рядом с Фобосом была маленькая яркая точка – космический корабль. Они всё-таки улетели без меня, как я и боялся…

Непонятная светящаяся сфера размером с крупный апельсин висела передо мной. Внутри этой маленькой, но безупречно ровной сферы, словно приступив к жизни, свет переливался оттенками, которые напоминали мне сотни галактик в мигающей тишине вечности. Эта маленькая сфера пробуждала во мне ощущение страха, трепета и тревоги, заставляя мой взгляд застревать в нем, словно в чарующем калейдоскопе мрака. Именно эту сферу мы нашли в одной из марсианских пещер.

Но мой разум зацепился совсем за другое. Я ведь вроде раньше не боялся вида крови… Что команда оставит меня здесь одного боялся, а вот крови – нет. Неужели пережитое за последнее время так на меня повлияло? Нет, не может такого быть. Фобии не появляются просто так. Они могут лишь вырасти из маленького иррационального зерна страха внутри сознания.

Я вспомнил, что я действительно не боялся ни вида крови, ни того, как она течёт. Кроме этого, я вспомнил, как называется страх перед переливанием крови или кровотечением. Гемофобия. Я снова опустил взгляд. Всё тот же развороченный скафандр, но крови уже не было.

Стоп! Какой Фобос? Какой Марс? Мы же вылетели обратно! И я тоже! Меня никто не забывал! Я сильно зажмурил глаза, и снова открыл их. Поверхность Марса пропала, теперь под ногами была металлическая палуба корабля, на котором мы возвращаемся на Землю. К моему сожалению, развороченный скафандр передо мной так и остался лежать. А может и не к сожалению?

Скафандр

Я продолжил изучать рваные и острые края скафандра. О! Айхмофобия! Так называется боязнь острых предметов. Не помню откуда у меня такие познания, да и сейчас это не важно. Взгляд немного расфокусировался, я зажмурился несколько раз, чтобы снова чётко видеть. А рваные и острые края скафандра оказались не такими уж и острыми, как мне привиделось до этого.

Быстрый глухой топот металлических лап раздался за моей спиной, и я в ту же секунду обернулся. В коридоре космического корабля не было освещения, практически полная темнота, только нательный фонарь совсем немного разгонял тьму, я мог только угадывать очертания предметов. А может и не только предметов.

Я потянулся к своему фонарю, закрепленном на моей груди, и выключил его. Этот фонарь освещал лишь ближайшие пару метров, позволяя выполнить необходимые работы, но был абсолютно бесполезным для изучения дальних объектов.

Мне показалось, или там в тени что-то шевелилось? Быстрый взгляд в темноту заставил сердце замереть. Сквозь туман страха пробился рациональный голос, напоминая о давно побежденной никтофобии из детства, это банальная боязнь темноты. Обычно люди боятся не самой темноты, а того, что может скрываться в ней. Насколько я помнил, это самая распространенная фобия среди взрослых и детей.

Однако, сейчас этот страх вновь начал набирать обороты, играя на нервах и предвкушая ужас, который гипотетически мог скрываться там в темноте. Всё это время я продолжал непрерывно вглядываться в, как мне казалось, дышащую темноту. Я взял в руки резак, который был похож на канцелярский, только размер его был намного больше, да и сами лезвия крупнее. Страх немного отступил. Правая рука ещё крепче сжала резак, готовясь его применить, если вдруг там в темноте действительно окажется кто-то мне угрожающий. Но шли секунды, из темноты так никто и не появился. Я ощутил себя каким-то уязвимым и беспомощным, будто стал жертвой своего собственного воображения, заставляющего умом сражаться с тем, что не видно и, скорее всего, даже не существует. Может это я слышал свой собственный пульс?

Собравшись духом, я снова развернулся в сторону, где лежал изодранный скафандр, и включил фонарь. Что я хотел сделать? Ах, да. Я же пытался достать из него элемент питания и модуль связи, чтобы заменить свои, которые почему-то вышли из строя. Вспомнить бы ещё почему и как это произошло…

Но меня волновало другое. Какая-то мысль от меня ускользала. Будто мне были нужны не только элемент питания и модуль связи, а что-то ещё. Я продолжил извлекать резаком, лежащим в моей правой ладони, элемент питания скафандра. Так, нужно быть очень осторожным. Одно неаккуратное движение, один лёгкий порез, и батарея, вшитая между слоями скафандра, самовоспламенится.

Делая последний разрез, я чуть не попал прямо по самому элементу питания. Опять этот глухой топот металлических лап, раздавшийся сзади! Я снова обернулся и начал вглядываться во мрак коридора.

– Да никого там нет! – зло сказал вслух я самому себе. Мой голос был какой-то приглушенный. – Это лишь моё воображение, всего лишь моё воображение.

Но при этом я не спешил поворачиваться обратно, снова выключив фонарь, и продолжал вглядываться в темноту. Вдали коридора я заметил два светящихся красных глаза, которые смотрели прямо на меня, не моргая.

– Кто ты? Чего тебе надо? – крикнул я неизвестному собеседнику.

После заданного мной вопроса, один его глаз начал быстро моргать. Да так быстро и неестественно, что мой мозг отказывался верить, что это действительно были чьи-то глаза. Внезапно мигающий красный огонек потух, а затем снова зажегся, но уже зелёным цветом.

– Вспоминай! Ты же сам пришел с той стороны коридора! – какая-то ярость, пока ещё тихая и спокойная, но уже начинала бурлить внутри меня.

И я вспомнил. Проходя мимо того места, где сейчас горели красный и зеленый огоньки, я видел панель, которая управляла гермодверью. Начавшаяся ярость как-то сама собой сошла на нет. Осталось лишь небольшое чувство злости на самого себя и на свою забывчивость. Я снова включил фонарь.

Так… Что мне надо было сделать? Я снова развернулся и увидел лежащий на полу разорванный скафандр с лежащим рядом с ним элементом питания. Да, точно. Мне необходимо ещё достать модуль связи. С ним будет попроще, чем батареей. Модуль связи упакован в плоскую металлическую коробочку, которая служит антенной. Конечно, сама антенна радиопередатчика состоит не только из этой коробочки. Усилителем для модуля связи является и металлический каркас скафандра. Но мне необходим был только сам модуль.

Четырьмя ловкими и сильными движениями резаком, я отрезал кусок внутренней части скафандра, под которой находилось необходимое мне оборудование. Металлическая коробочка была приварена к такой же металлической проволоке, придающей жесткость скафандру. Резак здесь не поможет, нужны кусачки. Я нажал на механическую кнопку на резаке и убрал острое лезвие внутрь его. Нет, нет, боязни острых предметов у меня всё же не было. Я сделал это лишь из соображений безопасности.

Посмотрев вниз, на свою поясную сумку с инструментами, я вложил резак в одну из петель-кармашков, как раз предназначенную для такого вида инструментов. И заметил на этом же поясе кусачки, которые мне сейчас требовались. “А я хорошо подготовился”, – промелькнула в голове у меня мысль.

Взяв кусачки в руки, я стал один за одним перекусывать каркасные жилы скафандра, которые находились в непосредственной близости к модулю связи. Кусачки были очень качественными, им легко поддавался металлический каркас скафандра, толщина которого была не меньше пары миллиметров. “Ха! Два миллиметра, ну и что?” – скажете вы, и были бы правы, если бы это не был галлия-арсенид-германиевый сплав с вкраплением титана. Такой сплав создавался специально для того, чтобы прекрасно передавать радиосигналы и при этом быть достаточно прочным для опасностей, подстерегающих в открытом космосе.

Охотник

У меня такое ощущение, что я уже совсем недавно вспоминал направление, откуда пришёл. И было это не единожды. Точно! Я пришёл со стороны гермодвери шлюза, где нашёл эту тележку для транспортировки баллона с кислородом. Я ещё раз посмотрел на свой оксиметр, необходимо было торопиться. Я уже почти израсходовал весь свой запас кислорода, которого у меня осталось минут на двадцать, не больше.

Я пошёл по коридору, толкая тележку перед собой. То ли я выдохся, то ли сказывается нехватка кислорода в моём организме, но катить почти тридцать килограмм перед собой было не так уж и легко.

Снова этот глухой топот металлических лап! Больше похожий на глухой стук металла об металл, обёрнутого в тряпки. Может у меня всё же слуховые галлюцинации? Вспомнив, как внезапно исчезла кровь вокруг скафандра, как исчезло тело псевдопаука с чёрной кровью-слизью, я могу смело прийти к выводу, что у меня не только слуховые галлюцинации, но ещё и зрительные.

Я двигался по коридору и размышлял о том, что у меня очень странные провалы в памяти. Что-то я не помню вообще. Но есть островки памяти, связанные с какими-то сильными эмоциями, например, с гневом, которые я помню очень хорошо. Я только сейчас осознал, что я очень плохо помню события, которые произошли со мной до того, как я нашёл изодранный скафандр.

Я резко остановился. Я не помню кто я по специальности, есть ли у меня семья на Земле. Даже имени своего не помню! Как это вообще возможно? Хотя… Я помню кое-что… Атазагорафобия! Так называется фобия, когда человек панически боится быть забытым, в том числе сами собой.

Да, теперь я начинаю что-то вспоминать. По первой специальности я психиатр. Вот почему я оказался на этом корабле, и вот почему я так много знаю про фобии. В моей медицинской карточке была указана атазагорафобия, но руководство миссии решило, что это не является большой проблемой. Хотя у меня были навязчивые мысли и сильные опасения, что меня забудут на Марсе, оставят меня там одного, когда мы уже собирались возвращаться обратно. Но всё обошлось, миссия закончилась, и мы летим домой. Так ведь?

В размышлениях я даже не заметил, как дошёл до ещё одного шлюза, не запомнил и дорогу до этого места. Этот шлюз служил соединением между двумя отсеками корабля и не вёл в открытый космос, но принцип его работы ничем не отличался от предыдущего. Гермодверь с моей стороны была открыта, но я не спешил заходить внутрь. Мне снова вспомнилось то чёрное существо с десятью суставчатыми лапами, очень напоминающее паука, которое набросилось на меня, как только внутренняя гермодверь шлюза открылась.

На всякий случай я снова вытащил резак и достал его лезвие. Надо бы осмотреть внутреннее помещение шлюза внимательнее. Вдруг там меня поджидает ещё один такой псевдопаук?

Мне повезло в том, что в этом шлюзе не было никаких лишних предметов, как в предыдущем. Ну да, это должно быть очевидно. Этот шлюз был проходным. Кажется… Кажется этот шлюз должен быть полностью открытым. Почему же он сейчас закрыт?

Закрывается он только в экстренных случаях, например таким как пожар. При пожаре из отсека выкачивается лишний кислород, чтобы прекратить реакцию горения. При таком раскладе любой огонь очень быстро потухнет сам собой, израсходовав остатки кислорода очень быстро.

Я снова заметил краем взгляда шланг, тянущийся от моего лица к спине. Да что со мной такое?! Почему я забываю элементарные вещи? Опять я почувствовал, как злость наполняет меня. В этом отсеке, где я сейчас нахожусь, нет кислорода, именно поэтому гермодверь и закрыта. Я продолжал злиться на самого себя из-за того, что умудрился забыть настолько очевидную вещь, как отсутствие кислорода.

Осмотрев внимательно внутреннюю часть шлюза и никого не найдя, я убрал резак обратно на поясную сумку, схавтил тележку с баллоном и закатил её внутрь.

Так, теперь необходимо закрыть одну гермодверь, дождаться выравнивания давления и открыть вторую. Я подошёл к панели управления шлюза и нажал на переключатель, рядом с которым горел зелёный индикатор. Дверь начала медленно закрываться.

Снова глухой топот металлических лап, но на этот раз он, во-первых, казался очень близким, а во-вторых, был намного… интенсивнее? Будто большее количество лап стучало по полу. Этот топот сливался в один длинный металлический звук. Будто не одно паукообразное существо создавало его, а целая сотня. Я опять что-то увидел там вдали коридора, из которого я пришёл, какое-то шевеление. Или это опять галлюцинации? На всякий случай я снова достал свой резак и приготовился к его использованию.

Там действительно что-то шевелилось. Я пытался рассмотреть, что именно это было, пока гермодверь медленно ползла к закрытому положению. Снова псевдопаук? Нет, на этот раз я ошибся. Это был не один псевдопаук. На этот раз их было минимум пятеро.

Что же мне делать? Я с одним то тогда справился еле-еле. Да и то, случайно. Можно сказать, мне тогда очень повезло. А тут их целая толпа.

– Давай, дверь, закрывайся быстрее! – мысленно я подгонял её, хотя и понимал, насколько это бессмысленное занятие.

Гермодверь уже закрылась на треть, а черные существа всё так же стояли и наблюдали за мной. Если им есть чем наблюдать, их глаз я ведь так тогда и не нашёл, да я и не искал.

Сердце снова ускорило ритм, сознание немного прояснилось, я стал немного лучше видеть, что там происходит в темноте. Вероятно, мои надпочечники сейчас впрыснули в кровь порцию адреналина.