Экзамен для мажора

ПРОЛОГ

"ЭКЗАМЕН ДЛЯ МАЖОРА"

ПРОЛОГ

Я только устроилась в университет, у меня есть жених, квартира, машина, и жизнь кажется удавшейся, если бы не одно «но»…с черными глазами, как сама бездна. Алан Агеев мой студент, всюду преследующий меня. Он оказывается в нужном месте в нужное время, в то время как я, очевидно, нет.

—Ставь давай, и я пошел, — темные глаза пронзительно смотрят на меня. По спине проходится холодок. Он зашел в кабинет, открывая дверь с ноги. Холеный, небритый, опасный. На стол летит зачетка, а сверху скомканные купюры долларов по сотке.

—Нет, вышел вон, — отвечаю уверено, жестко. Мне плевать, кто он. Не знаешь — на кислород, иди учи. Деньги и связи не помогут. Откуда столько храбрости?

Он ухмыляется, а затем делает странный жест рукой, мол, поторапливайся давай. Нахал.

—Да, — сипло шепчет в ответ. Тихо, но жёстко.

—Нет. Ты не будешь диктовать мне условия.

Глаза парня загораются опасным блеском, а на губах растягивается ленивая улыбка. Он оценивающе смотрит на меня сверху вниз, а затем томно выдает:

—Крошка, ты не поняла. Да. И это "да" ты будешь кричать громко ещё очень много раз, — затем упирается руками в стол, наклоняясь ко мне, а сам смотрит так порочно, так жарко, что я теряюсь на миг.

ГЛАВА 1

Толкаю массивную дверь и оказываюсь внутри кабинета заведующей кафедрой. Поверить не могу, что согласилась на условия Олеси Васильевны, ведь на предыдущей работе все складывалось более, чем хорошо. Но есть такое, мечты…и зарплата, что удивительно, хорошая и практически не в ущерб себе, да и свободного времени будет поболее.

Я всегда хотела пойти дальше. Правда у меня только магистр, но я смогу продвинуться и поступить на аспирантуру, а для своих обычно делают поблажки, как говорят. Не то, чтобы мне они были нужны, но все же…бывают разные члены комиссии и хорошо, если люди понимают, что надо оценивать знания, а не связи или наличие денег.

В общем когда-то я не пошла дальше, потому что подвернулся хороший вариант с работой, и было решено окунуться в сферу ай-ти, а сейчас мой звездный час настал.

—Линочка, солнышко, привет! — Олеся Васильевна приветствует меня и указывает на свободный стул. “Линочка” я потому, что дочка ее лучшей подруги. Сколько себя помню, столько и помню Олесю Васильевну, с ее детьми мы с самого детства вместе и до сих пор тесно общаемся.

—Здравствуйте! — смущаясь, отвечаю.

—Все взяла? — участливо спрашивает женщина, и я передаю ей целый набор документов.

—Да, конечно…

—Сейчас Василиса придет и все тебе расскажет детальнее. Ты можешь полностью полагаться на нее и на меня, по любым вопросам обращайся и не стесняйся. Очень прошу тебя не волноваться, все получится, твоих знаний хватит с верхом. Тем более такой хороший технический английский.

Женщина словно мысли читает, а я и сама думаю о том, что могу не соответствовать этому месту, закрадываются такие мыслишки. Приходится гнать их поганой метлой.

Мы говорим о структуре моей работы, заведующая показывает мне все журналы, которые придется вести. Делать надо будет реально много, но работы я не боюсь, скорее переживаю, что могу подвести сразу нескольких человек, если что-то пойдет не так. Все-таки я никогда не преподавала, я чисто практик, пусть и хороший практик.

Через пару минут в кабинет заходит миловидная девушка с заметным животиком. Она все светится, и это свечение озаряет все вокруг ярким светом. Пухловатые губы и огромные глаза, а еще длиннющие волнистые волосы. Маленькая такая, даже животик аккуратный и бесконечно милый. Есть люди, которым идет беременность, и среди этих людей явно эта девушка. Она видит меня, приветственно кивает. Значит, это та, которую я буду сменять, потому что мне говорили, что человек идет в декрет.

—Василисушка, здравствуй. Это Лина. Так, для официоза: Василиса Григорьевна и Лина Анатольевна.

—Здравствуйте, — девушка, на смену которой я и пришла, оказывается просто чудом. И если сначала я немного растерялась в присутствии нового человека, то потом быстро собралась и почти сразу почувствовала себя в своей тарелке.

Василиса терпеливо выслушивает мои вопросы, по полочкам раскладывает все от и до, отвечает порой даже на самые мои глупые вопросы. Ну что поделать? В какой-то степени я педант, который хочет совершенства, и это совершенство меня порой доводит до ручки. Мы быстро переходим на «ты», обмениваемся телефонами. Сначала Василиса будет на подхвате, я начну с нескольких пар в неделю, а затем плавно вся нагрузка перейдет ко мне. Олеся Васильевна, видя, что разговор нам дается, уходит по рабочим вопросам, мягко прощаясь и обещая заскочить попозже, а мы продолжаем.

—Главное, не волноваться, — на этих словах девушки мои руки делают очередное бессмысленное движение и перебирают почти что сломанную ручку.

—Я постараюсь, спасибо. Первый раз будет волнительным, — прикусываю нижнюю губу и перевожу взгляд за окно.

—Ой, глупости. Самое главное не показать им, что ты мягкая. А ты, видно, что мягкая и добродушная. Они таких сжирают и даже не давятся, так что надо будет показать коготки, боец. Плюс ко всему, большая часть студентов тут — парни, у которых в головах один секс. А ты вон какая красивая, так что будь уверена, что к тебе начнут подбивать клинья особо смелые, а может даже и скромные, — разводит руками Василиса, тихо посмеиваясь.

—Я почти замужем, — показываю руку, на которой красуется внушительного размера кольцо с бриллиантом. Так и есть, свадьба на носу, и никакие студенты не попрут против этого железного аргумента.

Вася смотрит сначала на меня, потом на руку и прыскает от смеха…

—Ты извини, я тоже замужем, — показывает свою руку, а затем продолжает, — за своим студентом. Белов Рустам. Обещаю, что он точно не доставит тебе проблем.

Вот это новость! Я очень плохо скрываю свои чувства, так что даже не знаю, как на такое реагировать. То есть отношения со студентом вроде как табу, мне буквально пару минут назад говорили об общих правилах и среди них точно было это. Вася, видя мое смущение, продолжает:

—Ты не читала газеты последние пару месяцев и не смотрела телевизор?

—Нет, я не очень подвязана со СМИ, предпочитаю не смотреть новости.

Девушка понимающе кивает, кладет руку на аккуратный живот и отвечает:

—Я рада, что эту новость ты узнала от меня. Да, я вышла замуж и беременна от своего студента.

В этих словах столько всепоглощающей любви и гордости, что ни у кого не повернулся бы язык осудить или сказать что-то против.

—Я поздравляю тебя, — говорю искренне, потому что всегда привыкла радоваться за тех, кому в этой жизни повезло, а Василисе явно повезло, раз она с таким благоговением говорит о своем замужестве.

Внезапно раздается звук мобильного телефона, Вася резво берет трубку и медленно встает из-за стола.

—Да, муж…Нет, не поела. Мы не голодные, — спустя пару мгновений раздается усталый вздох, — мы с утра буйвола завалили, благодаря тебе. Я беременная девушка, а не свиноматка…мне столько не съесть, — тихо, а затем снова, — Рустам! Горошинка в порядке, а если ты будешь продолжать, то получить по лбу.

И вешает трубку.

—Ты извини, мой муж с ума сошел с контролем того, как я ем. По его версии, я должна есть как не в себя все время, только чтобы его Горошинка себя чувствовала хорошо. Да никакой нормальный человек столько не сможет поглотить. Только птеродактиль!

ГЛАВА 2

ГЛАВА 2

АЛАН

Черт, ну вот зачем было так напиваться вчера, а? А все братик, он все еще празднует тот факт, что у него родится дочь. Так никакая печень не выдержит. Я тоже за него рад, и за Василиску рад. Нравится мне эта деваха, только Рустам жестит сильно и напоминает мне мамку-курицу-наседку. Девчонке даже вздохнуть не судьба спокойно — братец проверяет глубину вдоха. Вдруг недостаточно для его Горошинки. Сука! Назвать дочку Горошинкой, да в рот мне ноги, знал ли я, что Рус таким может быть? Расплывшимся куском карамели?

Епт, ну мы и насинячились вчера, даже дядя Саша пришел, наш занятой мэр в последнее время совсем не занятой. И мы все вроде как понимаем причины, но терпеливо отмалчиваемся. Мы и отмалчиваемся? Да, а то он сильно счастливый, и даже таким уебанжи, как мне и Рустаму, не хочется портить это умиротворенное выражение лица.

А что до нашей воюющей парочки. Не знаю, что случилось, что Беловы помирились, но я рад. По крайней мере меньше негатива будет, хватает моего пришибленного отца с его острой ненавистью к Белову-старшему. Я вот не считаю его врагом народа, а то, что тетя моя погибла — просто случайность, трагическая безумно, но случайность, но не убил же он ее, в конце концов. Белов — адекватный мужик. Чувак, который пьет коньяк и запивает виски, не может быть гандоном. Инфа соточка.

Черт, а голова тем временем раскалывается.

—Милый, доброе утро… — звучит откуда-то со стороны. Черт, я не помню, чтобы вчера с кем-то был, но стоит развернуться и посмотреть на источник звука, так сразу становится еще тошнотворнее.

—Ты че тут делаешь вообще? — злобно бросаю Альбинке. Как меня вообще угораздило? Перед братом стыдно было еще после того случая на днюхе. Он мне как рассказал, я, конечно, не знал, в какой песок голову сунуть. Если бы в курсах был, никогда бы не притащил ее на праздник, да и не спал бы с ней тоже, нафиг мне такое счастье. А тут вот она, лежит голая и готовая на все.

И я, судя по всему, вчера опять вмазался в это дерьмище. Прелестно.

—Как что? Я позвонила, ты сказал приходить, я и пришла, — Альбинка призывно оголяет грудь, на которой виднеются укусы. Мда. Дела. Член даже не дергается, нет, утренний стояк, конечно, есть, но на нее реакции сейчас нет.

И все это прелестное мероприятия прерывается стуком в дверь. Ощущения такие, будто бы мне по голове битой метелят. Эти чувства я запомнил на всю жизнь, есть с чем сравнить теперь. Затем начинает звонить телефон, слышится трель звонка. Да чтоб вас всех. Со стоном встаю с кровати, и иду к двери, мечтая размазать того, кто стоит за ней.

—Да по голове себе постучи, хер ли нет? — со свистом открываю дверь, чтобы охереть знатно и резко попытаться ее закрыть, но ноги бати проворнее.

Он протискивает одну в проем, а я злобно выдаю:

—Я тебя не звал, я не один, так что пока.

Отправил меня к черту на кулички? Отправил. Вот и радуйся жизни, нет, приперся, бляха, опять. Виделись недавно же! Полиция нравов.

Отец абсолютно спокоен, смотрит на свои модные золотые часы, а затем переводит на меня нечитаемый взгляд, припорошенный оттенком тщеславия.

—Я тебя не спрашивал, Алан. Если попытаешься и дальше бодаться, я тебе эту дверь выбью, но все равно зайду, — гаденько ухмыльнувшись, батя заходит внутрь, а тут, прямо, как назло, кучи бутылок после вчерашнего бухича, одежда Альбинки скопом на полу. Ну ежтвоюмедь!

—Мда, свинья везде найдет болото, да, сынок? — батя оглядывает квартиру-студию, и тут вылетает Альбинка в моей футболке. Черт.

—Здравствуйте, — переминаясь с ноги на ногу, девчонка бледнеет, признав в мужчине моего батю. Да, у них отношения не сложились. И я не очень способствовал. Ну как уж тут поспособствуешь, если отец заставал нас на горячем прямо на кухонном столе. Кто ж знал, что он на обед припрется!

—Ты и шоблу с собой прихватил? — пренебрежительно махнув рукой на девицу, батя кривится.

—Бать, это вообще не должно тебя колыхать. Ты от меня избавился, так живи себе радостно, я не буду портить тебе жизнь.

На самом деле я нехило так портил ему все. Ну не уродился я правильный, не уродился! Что ж ты с этим сделаешь? Я люблю тачки, вечеринки и веселье. А еще я ломаю системы безопасности тех, за кого мне платят огромные деньги, другими словами, пошел по криминальным стопам отца, что его, конечно, адски бесит. У нашего идеального у самого рыльце в пушку, я-то знаю, его базы я тоже ломал. Неплохой куш срывает Агеев-старший, неплохой. А отправили меня в ссылку, лишив банковских средств, машины и всех плюшек (Спойлер: мне плевать, я уже с новыми) потому, что я встрял в одно неприятное дело с конкурентами бати. Они прознали, кто стоит за всем этим взломом и кражей их бабок, и началась неприятнейшая ситуация. Дело замяли, бабки вернули, но батя рвал и метал. Еще бы.
С кем не бывает? И на старуху бывает проруха.

—Свободна, — посмотрев на Альбинку и перебив при этом меня, отец переводит взгляд на смартфон. Девица тем временем, недолго думая и понимая, что к чему, быстро сбегает в комнату, где собирается со скоростью звука и буквально через пару минут исчезает из квартиры. Ну что ж, на одну проблему меньше.

Меня коробит, но я продолжаю довольно лыбиться, бесить папку. Я гений. Он в курсе.

—Я тебя предупреждал, просил по-хорошему, но ты не понимаешь. Я сказал прекратить вести этот разгильдяйский образ жизни, я просил не бухать и не садиться за руль бухим, я говорил беречь мамины нервы? — грозно припечатывает. — Я вытянул тебя из жопы, что с тобой еще должно случиться, чтобы ты прекратил играть в кошки-мышки со своей жизнью?

Я маму вообще не нервирую, это батя всегда та причина, по которой она узнает о моих веселых ночах. Был бы он умнее и не закатывал бы мне вечные скандалы, с советами взяться за голову, за учебу. Не давил бы своим авторитетом, показал бы пример, как надо, может я и вырос бы другим. Но находясь в окружении бандосов, сложно мыслить, как законопослушный гражданин.

ГЛАВА 3

ГЛАВА 3

ЛИНА

Мы быстро заканчиваем. С Василисой условились встречаться раз в два или три дня для обсуждения текущих вопросов. Вскоре я знакомлюсь с остальными работниками кафедры, и для меня это своего рода стресс. Приходится глубоко вдыхать и выдыхать в момент, как я ощущаю пульсацию в висках. Сразу так много нужно запомнить. Среди всех преподавателей мне особенно запоминается Лена, именно так она представляется, шутит наперебой, и ощущения такие, словно мы сто лет знакомы. В целом коллектив довольно дружный, как мне кажется. Все стараются помочь и облегчить первый рабочий день, а мне, как человеку, который от начала рабочей карьеры работал исключительно на одном месте, сейчас это нужно как никогда.

—Добро пожаловать, в общем и целом. А и еще самое главное…—Василиса резво встает с места и идет к неприметному шкафчику, осторожно нагибается, открывает самый нижний, и я вижу забитую разными видами коньяка полку. Ничего себе! У них тут бар, что ли? И вроде как тут много женщин, с чего бы это?

—Это успокоин. Поверь мне, тебе пригодится и очень скоро, —шутливо отмечает Лена, а у меня вырывается нервный смешок. Пригодится, говорите? Куда же я вляпалась?

Особенно пригодится мне, человеку, который не пьет. Ну не нравится мне это ощущения опьянения, что уж тут сделать, хотя некоторые смогли бы назвать меня просто скучной. Да, обычно так и говорят. Даже мои друзья, коих не так уж и много, но есть парочка.

—Спасибо, но я не пью, — нервно усмехнувшись, отвечаю Василисе.

Но девушка скептически изгибает бровь, пока остальные присутствующие смеются.

—Поверь мне, это ты пока так говоришь, но через пару недель ситуация может в корне измениться.

Что-то в это фразе заставляет меня напрячься, но обо всем я узнаю намного позже, когда жалеть уже будет не то, чтобы поздно, но бессмысленно точно.

Я собираю журналы для ознакомления, складываю все в сумку и выхожу, попрощавшись со всеми. Но не успеваю и шагу сделать, как меня словно лавиной сносит, и я лечу на пол. Кто-то налетел на меня, кто-то очень большой и даже тучный, но в последний момент меня подхватывают и не дают поцеловать пол. Я вижу часть широких накаченных рук, на которых виднеются черные татуировки на фоне смуглой кожи. Ох, как же неловко вышло. Впрочем, не новость, я часто падаю, потому что неловкость — мое второе имя.

—Детка, я тебя словил, — парень нагло обхватывает меня за талию и прижимается со спины. Горячее дыхание опаляет кожу щеки. Мы в крайне компрометирующей позе. —Слыш, пупс, ты чуть девчонку не пришиб, смотри, куда несешься, — обращается к причине моего падения следствие оного, как я уже понимаю, посмотрев вверх.

—Да я че? Я не спецом же.

—Ну так прощения проси, не спецом.

Мгновенно теряю связь с реальностью, полностью укутанная мужским запахом. Приятный. Но стоя в объятиях незнакомца и взирая на такого же незнакомца напротив, мне становится мягко сказать, не по себе. И пока парень просит прощения за то, что чуть не расшиб мною пол, второй и не думает меня отпускать, хоть я и пытаюсь мягко вырваться из объятий.

—Поставьте меня на землю, — мне все-таки удается вырваться из плена его рук, но вот шагнуть в сторону — нет.

—А где «спасибо», красивая, что я не дал твоему личику поцеловать пол? — льется приятный баритон, и я сталкиваюсь с довольно притягательным брюнетом. Цепкий взгляд и наглая ухмылочка, по внешнему виду понятно — баловень судьбы. Взлохмаченная прическа, иссиня-черные волосы и небритое лицо, а глаза…просто запрещенный прием иметь такие длинные ресницы, если ты парень. Ну зачем тебе они?

Натягиваю на лицо нечитаемое выражение, а потом говорю строго, я бы даже сказала, очень холодно, но вежливо

—Спасибо, — подхватываю сумку с пола и только собираюсь уйти, как он говорит мне вслед.

—Пожалуйста, красивая. Но не так быстро, — парень подхватывает мою руку и прижимает к груди. —Так быстро ты от меня не отделаешься.

—Послушайте, — моя рука сковывается в стальном захвате, а широкая фигура подходит ближе. Я осматриваюсь по сторонам в поиске помощи, пока меня все сильнее прижимают к стенке. Что-то просто перехватывает мое дыхание. Я смотрю на пульсирующую жилку на шее парня и пытаюсь сконцентрироваться, но сделать это сложно. Его очень много. —Мне пора…—выдавливаю из себя.

—Неужели я только «спасибо» заслужил? — бородач наклоняется ко мне ближе и смотрит в глаза так, что в отражении темных омутов я вижу себя. С ума сойти, все это время я даже не дышу.

—Да что еще? Отпустите меня, в конце концов!

—Поцелуй и отпущу.

Я буквально краснею с головы до пят, но парень напротив говорит это так просто, словно для него это обыденная вещь. Не смешно, ни грамма. Я резко дергаюсь назад, а парень подается вперед. Теперь его губы в сантиметре от моих шепчут что-то непонятное, я не знаю этот язык. Армянский? Грузинский? Чеченский?

—Դու գեղեցիկ ես, — повторяет откровенную абракадабру, а затем проводит пальцем по щеке, наклоняется и целует прямо в губы. Это взрыв ядерной бомбы, что не оставляет ничего на своем пути...

В моей голове происходит бум, разрыв сверхновой, срывающий полноту восприятия. Кожа вспыхивает словно ее огнем обожгли. Всего секунда, две и все заканчивается. Я в шоке смотрю на улыбающегося парня, чьи губы грубо смяли мои буквально пару секунд назад. В носу стойкий запах дорого одеколона, а на губах мятный привкус. Я такого никогда не испытывала. Вообще никогда!

—Еще увидимся, персик, — он разворачивается и уходит, а я остаюсь в шоке, в полупустом коридоре, потому что пара давно уже началась.

Что. Это. Было. Черт возьми?!

Я не могла же…не могла? Что?

Первый шок отпускает тело, приходит новая волна. Сожаление. Паника. Стыд. Все вместе лавиной сносит меня в какую-то яму. С ума сойти.
С ума сойти!

Переведя взгляд вслед парню, я понимаю, что у меня в ушах звук его шагов. Бам-Бам, а внутри в такт его шагам шандарахает сердце. Бам-Бам. Сильнее, быстрее. Опускаю взгляд на подрагивающие руки и вжимаю голову в плечи. Немислимое событие. Невозможное! И что теперь? Как теперь вообще дышать без жгучего осознания одной незыблемой истины: меня варварски поцеловал незнакомец, наглый студент. Молодой сопляк.

ГЛАВА 4

ГЛАВА 4

АЛАН

Стою под универом, пока до пары остается еще уйма времени. Приперся заранее, называется. Надо бы порешать все вопросы, а то к Северу не хочется, а батя обычно не шутит. Тут никакие деньги не помогут, а связи и подавно…

Народ вокруг по чуток подтягивается. Черт, ну вот зачем мне эта дыра? Батя, конечно, и тут поднапрягся, договорился, чтобы меня сразу на четвертый курс определили, я-то у него умный что капец, но надо сдать академ разницу, а это пять предметов. Если четыре из них я купил и даже не пришел на сдачу, то английский Вася залупилась ставить. Она в своей властной манере сказала, чтобы пришел и рассказал, еще и домашку показать надо. Ну вот откуда она такая принципиальная-то, а? Кто родил такую правильную?!

Достаю сигарету и начинаю курить, медленно потягивая едкий дым. В легких чувствуется приятное напряжение, а затем расслабленность.

Не то, чтобы я не знал эти предметы, — знаю, но мне в лом делать проекты, писать конспекты, и всю эту бурду выполнять. У меня чего, других забот нет? Есть, а это время я потрачу на работу или на девочек, куда приятнее. Когда есть бабки, ты начинаешь по-новому смотреть на свой ресурс времени и сил. Так-то я умный, даже очень, и языки для меня вообще никогда не были проблемой, особенно новоизученный армянский, но рвать жопу ради экзамена я тоже не собираюсь.

—О, какие люди и без охраны, — Белый лупит меня по спине и ржет как конь.

—Привет, бро.

Брателло подходит и немного завистливо смотрит на сигарету. Он-то не курит уже, хороший мальчик, что просто срыгнуть хочется от этой сладости.

—На, курни, а то смотреть на тебя тошно, — протягиваю пачку, но Белый отнекивается и открещивается от нее.

—Я бросил, — внимательный взгляд переводит на здание универа.

Нда, бросил, просто кто-то кого-то взял за яйца, вот и бросил. Так это называется. Добровольно-принудительно.

—Как же, каблук ты мой.

—Ты че сказал? — начинает быковать Рус, а я ржу, потому что по ходу его это реально зацепило. Раскраснелся весь, пыхтит как жигуль в тридцатиградусный мороз.

—Брейк, бро, пошутил я, — живот от смеха просто разрывает.

—Я не курю ради своей женщины и своего ребенка, и если для тебя это значит каблук, то иди ты нахер.

—Да, че ты как неродной, я пошутил, а ты сразу в штыки, — бью брата по плечу, но тот уже надулся. Во характер, точно Агеевский. Мы тоже если уже зуб на кого наточили, то быстро не отойдем, хотя там и Беловский характер есть. В общем адская смесь…

—Ты за языком следи, а то укоротить могут, — буркает и достает телефон. Небось свою зазнобу вызванивать собрался уже.

—Напугал-напугал!

И тут из здания выходит Василиса, женушка нашего нервного. Мда, глаза у него моментально словно из орбит выходят и жадно следят за каждым ее движением. Она шустренько подходит к нам, целует мужа, меня обнимает.

—Почему так легко одета? — бубнит брат.

Начинается, ой начинается, сейчас как заведет свою шарманку.

—Я нормально одета, на улице плюс семь.

—Где шапка? — не унимается Белый.

Блин, это просто картина маслом, я вам говорю. Пытаюсь сдерживаться, но меня разрывает на части от смеха. Василиса закатывает глаза, сжимает челюсть, а спустя пару секунд ядовито-злобно отвечает:

—Белов, если ты не прекратишь меня третировать, я с тобой разведусь, — шипит Вася, сверкая всеми оттенками красного. Ну да, опять докопался, тут без вариантов.

—Да щас! — бро заграбастывает жену в объятия и целует.

—Воу, народ! Тут как бы дети, у нас рейтинг 16+, так что давайте лайт-версию своих брачных игр, — продолжаю лыбу тянуть, а Белый злобно косится на меня поверх головы своей зазнобы.

—Ты иди, сдавай свою академразницу. Там как раз новый преподаватель, — едко выдает братец. Вот же ж язва.

—А не пошел бы ты сам?

—А у меня все сдано.

—Жук, если бы моя жена была преподавателем, я бы ее уломал и мне поставить!

—Нифига подобного, я сидел учил, а я, между прочим, ее муж, так что иди тоже готовься и сдавай.

Кто этот человек и куда делся мой брат, охреневший бабкин внук? Украли, так верните на место, а то с этим невозможно вести диалог, он стал сильно хорошим.

—Алан, на самом деле тебе сейчас даже проще будет сдать. Лина Анатольевна никогда не работала в университете, она не будет тебя валить…

—Небось взрослая и нудная бабенция, — бурчу себе под нос.

—А вот и нет, она умница и красавица, молоденькая и просто загляденье…волосы темные и длинные, фигурка мечта, — начинает расхваливать Вася. —И не смей ее обижать, а то сразу получишь по темечку, понял?

—Понял, принял, царевишна, — шуточно складываю руки на груди и совершаю поклон.

—Ой, дурак, но все равно я тебя предупредила.

Прощаюсь с ребятами и иду в универ, мне сегодня там надо появиться на паре по «Защите информации», но что сказать, эту пару мог бы вести я. О защите информации я столько знаю, что мне еще приплачивать мои клиенты должны за те ликбезы, что я устраиваю им.

Но прямо у входа случается самое интересное событие за последние пару месяцев. Я подхватываю девчушку, которая практически падает на бетонный пол, потому что ее сбивает какой-то крендель. Первое, что мне удается нащупать, — аппетитную фигурку, запакованную в строгое платье до колена, вырез сдержанный, но мне с высоты видно все, а смотреть там есть на что. Я бы сказал, там ой как есть чем любоваться.

Бархатная смуглая кожа, огромные карие глаза и пухловатые губы, а волос. Такие волос только наматывать на руку и тянуть на себе, пока ты вдалбливаешься в податливое тело. Дааа, это просто красота.

Вот только пока она брыкается, я и так, и эдак, применяю все возможные правила съема, ничего не трогает и не берет, только глаза распахиваются все шире и шире, а я тону в них все сильнее. Сладкий персик, игра началась.

ГЛАВА 5

ГЛАВА 5

ЛИНА

Меня поцеловал незнакомец. Меня поцеловал, вероятнее всего, какой-то студент, а я стояла как овца и ничего не сделала. Это просто на голову не налезет НИКОМУ, ни в какие рамки не входит, уму не постижимо! Нет слов! С такими идиотскими мыслями, заставляющими мозг вариться в собственном соку, я еду домой, где меня ждет мой жених!

Да у нас же свадьба через месяц, чем я вообще думаю?! Боже, только вспомнить касания этого парня, и кровь вскипает в жилах. Этого уже достаточно, чтобы свихнуться...Меня сейчас мандражирует так, как будто я сделала что-то противозаконное, но ведь я всегда встречалась только с Петей. Он мой первый и единственный. Я ведь, кроме как с ним, ни с кем не была, и сейчас такие ощущения, будто бы я Петю предала, нехорошие чувства, неправильные. Мне мерзко на душе, потому что я совсем не предатель.

Заходя в квартиру, я первым делом иду в ванную. Смотрю на свое взлохмаченное и испуганное отражение в зеркале и вижу пунцовый румянец, а еще огромные, бездонные глаза, которые почему-то сейчас выделяются на лице ярче обычного. Приходится умыться и собраться.

Петя в своем кабинете. Когда он работает, то ничего не услышит, так что я почти могу собраться сейчас. Почти, потому что все равно моя голова не может очиститься от того, что случилось.

Но, с другой стороны, я даже не успела среагировать же, так что я не виновата в произошедшем, да и не драться же с малознакомым парнем.

Тихонько приоткрываю дверь, мой строчит на компьютере что-то. Сердце невольно сжимается, мне Петю даже жалко, он все время работает, все ради того, чтобы у нас было будущее.

—Привет, — тихо шепчу, заходя внутрь.

—Привет, — отвечает, отрываясь на секунду.

Я подхожу к своему жениху и обнимаю со спины, укладывая голову на плече. Как всегда, чувство упоения затапливает меня.

—Кушать будешь? — трусь щекой о его плечо и смотрю на выточенный профиль.

—Потом, занят.

Без настроения, понятно. Я уверенно лавирую между скалами его нервных будней и злобы на руководство, это получается само собой. Как говорит Петя, я его успокоительное, но сейчас мы все реже проводим вместе время. Это все происходит потому, что мой жених либо в командировке, либо задерживается на работе. На него свалился огромный пласт работы, который должен выполняться несколькими людьми, но все это выполняет мой Петя. Он мало того, что умный, так еще и быстро все схватывает.

Первое время я относилась к этому ровно, потом начала сильно расстраиваться, мы даже поругались, когда он три раза за неделю не ночевал дома. Бесконечные проекты любую свели бы с ума.

—Я делаю это ради тебя, детка, все ради тебя. Хочу обеспечить тебя всем, что только может тебе понадобиться. Я не хочу, чтобы ты работала, ты должна заниматься только семьей.

Надо просто перетерпеть какой-то период времени, и все наладится, по крайней мере, это я слышала пару месяцев назад. Все ради нас, чтобы мы ни в чем никогда не нуждались. Просто Петя из бедной семьи и для него пункт денег стоит не на последнем месте. Я помню, как он ревностно относился к своей первой машине, не как я, для которой машина всего лишь средство передвижения, которое мне вообще подарили родители. Да, я девочка из обеспеченной семьи, но без короны на голове, так что Петю я понимаю.

Честно, понимаю, все понимаю, но порой мне просто не хватает моего мужчины, того, который всегда умел меня смешить, с кем мы ходили гулять и теряли счет времени, с кем я могла в любой момент поговорить обо всем, что меня волнует, а не согласовывать с ним простые разговоры и не оставлять сообщения на автоответчике.

Мне не достает нас, просто нас, сидящих перед телеком и жующих пиццу, нас, обсуждающих новинки кино. Нас сейчас нет.

Есть мои попытки не злиться, его бесконечная работа и угрюмый взгляд. Есть отсутствие касаний, если только я первая не иду на контакт. Мне хочется кричать, но потом я мужественно сдерживаюсь. Он много работает ради нас, ему тяжело и самому нужна поддержка, я ему эту поддержку обязана дать.

—Ты как? — спустя пару минут, все-таки поворачивается в мою сторону и смотрит уставшим взглядом. Глаза красные, он всю ночь не спал и уже работает.

—Нормально, там очень дружественная атмосфера, все милые и стараются помочь. В целом, мне понравилось…— возьми да расскажи о той ситуации, что перевернула твой день с ног на голову, но нет, я молчу.

—Мне кажется, ты зря туда пошла, сидела бы себе в офисе. Это совсем другая отрасль. Тут надо иметь опыт.

Я задерживаю дыхание, а потом тяжело выдыхаю. Петя был против того, чтобы я уходила со своего места работы. Основная причина — заработок не тот, а нагрузки больше.

—Я давно хотела, да и дома теперь буду чаще. На зарплате это особо не скажется, если сравнивать.

—Ты же понимаешь, что скажется, а нам еще собирать на квартиру.

Верно, своей у нас нет, от помощи моих родителей он отказался, мы собираем на все сами. С одной стороны это хорошо, а с другой, наших денег не хватит на то, чтобы купить что-то стоящее, разве что в кредит, но кредит — это тоже то еще ярмо на шее.

Дело еще в том, что мой отец не очень ладит с Петей, это у них взаимно, и я от ситуации получаю максимальный уровень стресса, потому что хочу, чтобы близкие мне люди не ссорились, но не получается. Папа словно с цепи срывается порой совсем ни за что, то же самое касается и Пети. Так что родители нам не помогают, особенно после очередного скандала, когда отец недвусмысленно намекнул, что без его поддержки Петя никто и звать его никак. Да, именно тогда моему мужчине пришлось в срочном порядке искать новую работу, и он нашел эту, из-за которой я почти не вижу его.

С отцом мы долго говорили, вроде как все решили в конечном итоге, но Петя с ним не общается и на все семейные мероприятия я хожу сама. Мать держится особняком, принимая ситуацию как есть и не стараясь насильно помирить никого, в ней мудрости много, порой хочется подойти и попросить отсыпать себе немного.

ГЛАВА 6

ГЛАВА 6

АЛАН

Утро начинается по-своему незабываемо: внезапно слышу злобный крик Белова. И это не самое приятное, что я готов слушать с утра, скорее самое неприятное. Ну почему сейчас?

—Просыпайся ты, алкаш! — толкает меня Рус, но я лишь нехотя бурчу в ответ:

—Отвали, Белый.

—Тебе в универ, — настойчиво продолжает уже без шуток.

—Он простоял там сотню лет. Еще простоит и меня подождет.

—Да чтоб ты сыром срал, Ал, тебе только академразницу сдать и вопрос исчерпан, хер ли ты выделываешься? А потом до сессии и не ходи, —Белый усаживается в кресло и долбит мне в темечко. Уж точно благодаря папке решил старую песенку запеть. Знаю я, что академку сдать и нормас, я все купил. Остался английский — Васька же меня бортанула, сказала сдавать самому. А новенькую я еще не успел зажать так, чтобы договориться. У меня с ней пара только сегодня, сегодня и порешаю. Че мне стоит? Кизяк вопрос.

Я поворачиваюсь в сторону брата и морщусь, потому что снова с бадуна. Вчера был крайне насыщенный вечер с девочками и выпивкой, и я даже сам домой явился. Считаю, что это чертово достижение, которое нужно отпраздновать. Уф. Как же башка болит, словно мне в ее всю ночь битой мудохали.

—Путник, вон из моей квартиры. Как ты вообще сюда попал? — с трудом опускаюсь на кровать и прикрываю ноющие веки. Надо меньше пить, однозначно, но вчера же был день…да какой-то день был, день писателя, что ли. Вот да, точно он, надо было отпраздновать день людей, толкающих высокие мысли. Да и почитать я люблю, все в тему было. Достоевский, Толстой, Гоголь, не тупой я, ой не тупой.

Только вот сегодня очень тяжело. И мыслить связно что-то не получается, хорошо, что я у мамы с папой просто умный и талантливый без всякого дополнительного допинга.

Белый громко подходит ко мне и практически на ухо кричит:

—Ты че забыл, что я тебя пьяного с бухача твоего забирал? А? Забыл, как звонил мне и просил забрать, принцесса, бляха, на горошине! Я привез, спать уложил, машину парканул, и даже не в палисаднике, как ты в прошлый раз, а на ее законном месте. Где мое «спасибо»?

Как интересно. Мне казалось, что я шел пешком, да что там, я в этом был уверен. Ну да, свою машину я мало кому доверяю, практически никому, так что на правду в целом-то похоже.

—Трындишь как дышишь, я пешком шел.

—Как же! Если ты шел пешком, то я принцесса Кэмбриджская. Сопел на заднем сидении в две дырки, просил еще завезти тебя к моей жене, чтобы порешать личные вопросы.

Воу. За личные вопросы можно и по личику отхватить, конечно.

—Че правда? — приоткрыв один глаз, недоверчиво кошусь на Руса. Тот злой, а еще очень красноречиво играет желваками, потому что ревнует. А когда ревнует, у него реакция одна.

—Правда, так что поднимай свою задницу и пошли учиться. Я твоему бате обещал привезти тебя в универ в любом состоянии, даже если ты умер.

—А он в меня верит, однако, — хохотнув, переворачиваюсь на правый бок, но от этого только хуже, ощущения, что желудок решил избавиться от всего, что я ел и пил за последние сутки. Ля, все, вводим сухой закон.

Приходится ехать в универ под адский бубнеж Белого, видите ли, его заколебали наши с отцом дрязги.

—Слыш, ты откуда высрался такой правильный? Сам-то давно с батей помирился? — толкаю брата в плечо, пока тот рулит в универ, но Белый резко дает ответку.

—Ты не сравнивай теплое с мягким, у нас повод был другой, намного более серьезный, чем твои пьянки и гулянки. И уж точно серьезнее каких-то там драк, из-за которых тебя отправляют к черту на кулички.

—Ну ты ведь понимаешь, что причина была не столько в драке…

Да, драка была, и, возможно, будь только она, то все сошло бы на нет, и я остался бы дома. Ну защитил честь дамы, с кем не бывает? Ну выхватил биту, ну отхватил ею же чуток, но все равно же я уложил всех на лопатки? Кто ж знал, что этот перец сын батиного коллеги по цеху.

—Явно ничего более серьезного, чем смерть матери, как в моем случае. Так что захлопни свой ротик, иначе я в него нассу, отвечаю, —Белый кидает мне в ответ, а я представляю себе эту картину в голове и начинаю ржать как конь.

Ну да, всего-то нагнул очень важных людей и перехватил их базы данных, всего-то…

Прикатываем в универ, мне на пару с новенькой, это ли не чудо. Я замечаю ее еще на парковке. Огромный внедорожник и она на его фоне, маленькая и хрупенькая. Ну кто додумался такую машину девочке дать? Хотя…может оно и хорошо, безопасность. Только смотрю на нее, а вот рту сладкий привкус, заставляющий член ставать колом. Зашибезная реакция на девушку. Впервые такое, что у меня просто мозг отрубается ко всем чертям собачьим.

Бегло прощаюсь в Белым и иду к новенькой, Лина. Помню имя, что уже нонсенс, обычно все перед глазами проходит одним неярким пятном и сливается воедино в одно «мася», «котя» и так далее, имена давно перестали быть для меня чем-то важным.

—Привет, красивая, мне понравилось тебя вкушать, давай повторим? — стою спиной к красотке. После моей фразы она замирает, а потом резко разворачивается, осматривая меня испуганным взглядом, припорошенным шоком и паникой, расползающейся по всем улицу. Мне кажется, она сегодня бледновата.

А затем она делает совсем неожиданную вещь — замахивается и бьет меня ладонью по щеке. Комарик укусил, но только от комаров я не получаю пульсацию в члене, а тут получаю. Наслаждение вау, если бы не …

—АААЙ! — визг разносится громко. Я не сразу понимаю, что случилось, потому что ударила она меня очень легко. Но я не учел, что маленький удар для меня — это большой для нее и для таких изящных ручек.

—Стой, дай посмотрю, — осторожно перехватываю ладонь, а потом смотрю на искаженное страданиями лицо. У малышки глаза на мокром месте.

—Отпусти меня, ненормальный, — скулит новенькая, а я плавно скольжу пальцами по ручке. Вроде все целое, но синяк будет. Надо бы в больницу.

ГЛАВА 7

ГЛАВА 7

ЛИНА

Вот ехала еще в университет и думала, что точно сегодня найду приключения. Так и выходит, я их нашла, «не отходя от кассы», а во всем снова виноват он. Он. Тот, который создает мне проблем с каждым своим появлением. Немыслимо просто. Смотрю на свою руку и тихо скулю, но парню напротив вообще все по шарику, он хватает меня за здоровую руку и куда-то тащит.

—Да отпусти ты меня! — вырваться нет сил, в нем мощи что у быка, сейчас размажет и дело с концом.

—Просто покажем тебя медсестре, — невозмутимым голосом заявляет, пока я так и продолжаю болтаться сзади, несясь со всех ног и все равно не успевая за высокой махиной.

Медсестра? Сцепив зубы и ощущая, как спине скользит ярость мелкими уколами иголочек, я резко останавливаюсь.

—Значит так, все, я предупреждаю в последний раз. Прекрати меня лапать, прекрати меня донимать, иначе я скажу своему жениху, и тогда разговор будет коротким. Очень коротким! — я сама от себя в шоке, просто в шоке. Старая Лина ни в жизнь не сказала бы такую тираду никому, она бы, возможно, промолчала, ну максимум, еще пару раз попросила бы отпустить ее, но никак не приказывала бы и не угрожала своим женихом.

Этот человек будит во мне зверя. Еще чуть-чуть и из меня вырвется Халк, я даже не удивлюсь!

—Меня зовут Алан Агеев, кстати, а ты у нас Лина, да? Линочка, мы о твоем бывшем женихе поговорим попозжЕ, лады? Пока мне надо удостовериться, что с твоей ручкой все на мази,— уверенный такой баритон льется из пухлого рта. Я сама не понимаю, в какой момент замечаю именно то, что у парня пухлые губы, но теперь я по крайней мере знаю имя своего мучителя. Что-то подобное я и ожидала, конечно, восточная кровь и все дела. Мы тоже не лыком шиты, знаете ли.

Бывший жених? Что? Запоздалая реакция, очень запоздалая. Да как он смеет вообще? Кем себя возомнил вообще? Меня бросает в холод, потом в жар, я начинаю нервничать сильнее. При этом чувствую, как точечно начинает стучать в висках — так всегда, когда я начинаю переживать или волноваться, а сейчас я сплошной комок нервов.

Тем временем рука все так же ноет, и это приносит максимум дискомфорта, еще и на душе полный раздрай. Чувствую себя какой-то пленницей, а Агеев держит менян в стальных тисках, но при этом мне, на удивление, не больно.

И если несмотря на то, что я довольно высокая, рядом с Петей я смотрюсь одного роста, то тут я чувствую себя маленькой на фоне верзилы. Эта разница в росте настолько ощутима, что даже как-то странно сопротивляться. Мне кажется, что он меня догонит моментально и все равно потащит туда, куда нужно.

—Я ж не специально, красивая, — поворачивается и пронзает меня своим внимательным взглядом. Никак не пойму, что у него за глаза, может линзы носит, потому что в прошлый раз они точно были голубые, а сейчас кажутся синими. Что за чертовщина?

—Не специально меня преследуете?

—Хватит мне то выкать, то тыкать. Давай на “ты” уже, все равно скоро будет более близкое знакомство, — уверенно заявляет хам. И тут я понимаю, что к чему. Серьезно?! Я опешила даже, а затем точно ясно и понятно, что начинаю краснеть. И внутри все от злости переворачивается.

—ЧТО? — криком раненого зверя воплю, а парень лишь посмеивается и заводит меня в какой-то кабинет, где я замечаю миловидную старушку за семьдесят лет точно. Но при этом она выглядит такой ухоженной и свежей, что я точно могу ей позавидовать.

—О, молодежь, что случилось?

Старушка встает из-за стола и плавной походкой супермодели подходит к нам, указывая мне место на кушетку.

—Арина Витальевна, у нас тут случился инцидент, девочка увидела меня и от красоты неземной потеряла рассудок, хотела потрогать, но что-то пошло не так. Вот руку повредила.

ЧТО? Что он несет вообще? Я вырываюсь из загребущих рук и громко так кричу:

—НЕТ! Я его ударила, потому что наглый, зазнавшийся, самодовольный индюк!

От моей тирады старушка явно в шоке, а потом начинает смеяться, заливисто так. Смотрит на меня, потом на него.

—Аланчик, ты девушек себе находишь со скоростью света, но так хоть спрашивай их, хотят они быть твоими или нет. Чего ты как танк прешь?

—Пришел, увидел и победил, — невозмутимым голосом заявляет Агеев, а я взрываюсь окончательно.

— Я твой преподаватель, и я требую уважительного отношения!

Арина Витальевна в шоке смотрит на меня, а потом елейным голосом продолжает:

—Милочка, так ты новенькая наша, да? Красота-то какая.

—Ляпота, — подхватывает Агеев, а я начинаю закипать. Во мне вдруг разрождается смелость для настоящего бунта и мятежа.

—Ты его огрела, да? Вон мордень вся красная.

—Попрошу: личико.

—Аланчик, у тебя сейчас именно мордень, и кстати, ты справку из поликлиники принес?

—Не принес, но я здоров как бык.

—Подтверди мне это документально.

—И у нотариуса заверить? — со смехом спрашивает Алан.

—Можно без него, голубчик, а теперь приступим к осмотру потерпевшей.

Пока я варюсь в собственном соку из ненависти из злости, Арина Витальевна подходит ко мне и берет мою многострадальную руку. Она долго ощупывает и мягко двигает ею, а я наблюдаю, ощущая на себе внимательный взгляд, он просто выжигает во мне дыры. Прикусываю губу, упорно стараюсь сосредоточиться на своих ощущениях. У меня ноет рука, это несомненно, но в целом…не похоже, что перелом. Я однажды руку ломала, ощущения при этом незабываемые.

—Девочка, все хорошо. Тут просто ушиб, нужно приложить холодное, а этого оболтуса лупасить битой. У меня, кстати, есть, ты обращайся если что…— по-матерински нежно говорит старушка, а затем вручает мне пакетик со льдом. Я прикладываю к раненой руке и становится ощутимо легче.

—Мы будем ссориться и мириться другим путем, обещаю! — Алан протягивает мне руку, а я отворачиваюсь, и игнорируя любые его попытки ухватиться за меня, бегло прощаюсь и вылетаю из кабинета.

ГЛАВА 8

ГЛАВА 8

АЛАН

Если я думал, что с английским у меня не будет проблем, то я, бляха, очень ошибся, так ошибся, как никогда еще не ошибался в своей жизни. Линка, простыми словами, просто клала на меня. А я все время думаю, какого цвета трусики надеты на ней сегодня. Трусики, трусики, трусики. Эта мысль постоянно свербит в моей голове, и что тут поделаешь? Ничего, только узнать и желательно опытным путем.

Разумеется, ни о каких поблажках и речи быть не может, она меня игнорирует, хотя я исправно хожу на пары и даже слушаю, что она там лепечет. Правда у меня на это стоит адски, лучше немецкого порно, отвечаю. Мне хочется ее в свою коллекцию, но я также понимаю, что на хромой кобылке тут не подъедешь. Она бегает от меня как от черта, стараясь не попадать в радиус моего нахождения. Все время она то с Васькой, то с еще какой-то училкой, и тут хоть асфальт жуй — до сраки карие глаза, как говорится.

После очередной пары с Линкой мне удается остаться с ней наедине, я быстро штурмую эту крепость и…разбиваюсь коровьей лепешкой о пол.

—Детка, у меня проблема.

Лина дергается, переводит взгляд на меня, потом на уже пустую аудиторию, а в глазах всепоглощающий ужас. Малыш, ну чего ты? Не стану же я тебя насиловать? Только обоюдка и только когда сама попросишь, тут дело такое. Девочка должна меня адски хотеть, также, как я хочу девочку.

—Агеев, я уже говорила, ты не понимаешь? Учи, приходи и сдавай.

—Я не договорил, у меня проблема, — склоняю голову, но также смотрю в огромные глаза своей девочки.

Она хмурится, прижимает к себе учебники, а потом нетерпеливо-злобно спрашивает:

—Какая?!

—У меня встал, — довольно лыблюсь, замечая, как щеки девчонки начинают краснеть, она реально становится пунцовой на фоне своей белой блузки и черной юбки чуть выше колена. Я жадно ощупываю все открывшееся мне, смакую, жую и наслаждаюсь, получая гастрономический оргазм от поедания своей девочки.

Да, именно такой реакции я и ожидал. Лина бросает учебники на стол, а затем ее рука вздымается в указательном жесте.

—Вышел вон! — губы дрожат, вся она словно под напряжением в двести двадцать.

А я че делаю? Получаю удовольствие. Чистое, струящееся по венам, искрящее поярче короткого замыкания. Хотя...может это и она сражает меня наповал. И я валяюсь комком той коровьей лепешки, что уже размазалась по полу в первый раз.

Однозначно.

—А что мне за это будет? — стараюсь игриво спросить, но выходит по-другому, очевидно. Лина становится пунцовой.

—Я не играю с тобой в кошки-мышки, я делаю последнее предупреждение, а затем пойду к декану и буду говорить о том, что меня преследуют.

Ой как страшно, сейчас в штанишки наложу.

Я подхожу ближе. Еще ближе. Она делает шаг назад, словно боится, что я накинусь на нее прямо тут. В глазах полыхает праведный огонь, между нами так искрит, что скоро загорится синим пламенем. Маленькая храбрая девочка. Боится, но все равно идет на таран. Вот только кажется, что она такое впервые делает, совсем не похоже на типичное поведение малышки. Она в целом-то тихая, мягкая, даже успокоить аудиторию студентов не может, пока я не гаркну на эту ораву идиотов.

—Ты знаешь…а давай. Это так весело будет, я уверен.

Посмеюсь хоть весело и задорно.

Еще шаг. Я слышу ее сбивчивое дыхание и дышу одним воздухом со совей зазнобой. Прекрасно, мы будем идеально смотреться на моей новой кровати. Я специально прикупил для нее. Рус еще ржал, что я купил траходром. Ну и что? Всем приятно будет.

—Отойди от меня, — шепчет тихо, но смотрит воинственно. Маленький, но такое боевой солдатик. Ручки все равно дрожат, страшно, когда махина идет на тебя стеной? Когда может прижать собой бетонной стеной?

—Знаешь, о чем я думаю? Все время думаю, и эта мысль сводит меня с ума.

Лина молчит, лишь тяжело сглатывает и окидывает окружающее пространство потерянным взглядом.

—Я все время думаю, какого цвета у тебя трусики? Наверное, белые. Ты вся такая белая и пушистая. Да? А может черные, по классике идем. НО я бы хотел увидеть тебя в красных. Вот тебе бы они подошли, в цвет твоим искрящим от злости глазам. Хочется, чтобы они горели от экстаза, детка. Все эти аляповатые трусы с надписями брендов точно нет. Будет как-то чересчур, не для тебя. Классические черные, классические белые и винно-красные, бордо. Только представил, и уже почти кончил.

По мере продвижения моей речи, Лина то краснеет, то бледнеет. А потом я просто тяну к ней руку, и пока она не соображает, что я вообще делаю, приподнимаю ее юбочку. Белая ажурная ткань идеально ложится на загорелой коже, манит, оттеняется на темном фоне бархатной кожи, блестящей, будто на солнце. Колготки средней плотности, и мне видно абсолютно все. Ну как и думал, волна облегчения затапливает тело. Увидел. Красота.

Лина начинает верещать, бьет меня по рукам, а затем прилетает туда, где находится самый важный агрегат в моей жизни.

—Ты что себе позволяешь?! Как ты смеешь вообще! — верещит на ухо, пока я корчусь в адских муках от сковывающей боли.

Кому хоть раз заряжали по яйцам, известно, что это за боль. Лучше вырежьте мне печень, чем вот это вот все. Лучше сгореть в аду, чем испытать хоть толику вот этого ужаса. Да, больно, пи*дец как больно, все внутри натягивается, а в штанах настоящий пожар, не в самом лучшем смысле этого слова, конечно, скорее в самом худшем.

—Тебе потом не у меня, а у него придется просить прощения. Поцелуешь, и все пройдет, — сиплю, уперевшись в край стола для преподавателя. Ля, как же больно. Ну что за фурия-то?

Но Лина не отвечает, я лишь боковым зрением замечаю, как шустро она вылетает из аудитории, а затем слышу цокот ботинок на невысоком каблук по мраморному полу.
Красиво ты ворвалась в моею грешную жизнь.

Красиво. Ты ушла из нее.

Не ушла, это фальстарт. Мы еще догонем и перегонем.

ГЛАВА 9

ГЛАВА 9

ЛИНА

Я СХОЖУ С УМА.

Это официально, потому что моя жизнь перевернулась с ног на голову, заставив меня буквально выть от безысходности в стенах университета. А все из-за него! Исчадие ада! Человек, которого и человеком назвать нельзя, ведь он просто зверь. Рука все еще побаливает, н это мелочи, если сравнивать с огромной лавиной непробиваемой уверенности в себе этого Агеева, И ЛАВИНА СНОСИТ МЕНЯ. Мне стоит только вспомнить его фамилию, как по телу начинают скакать мурашки ужаса. Именно так.

Он долбанный сталкер, поставивший себе цель извести меня. Я уже молчу о том, что Агеев считает должным каждое утро уведомлять о своем присутствии, таскать мне кофе, который я выливаю перед его глазами, а недавно так вообще задрал мне юбку. Сразу отхватил по своим Фаберже. Я сама опешила от такой резвой реакции на этот непростительный и унизительный поступок

Но сегодня день начался хорошо, я бы даже сказала замечательно, потому что сегодня наша с Петей годовщина…и это единственное, что удерживает меня сейчас в здравом смысле. Встав с кровати, я первым делом ищу своего жениха, но вторая половина кровати давно остыла. Я достаю подарок из-под кровати и проверяю его еще раз. Нет, ну это точно на вечер, сегодня ведь хочется нечто особенного, я так старалась найти незабываемый комплект.

И это если говорить обо мне, о человеке, который к сексу относится ровно. Но я старалась, потому что в последнее время из-за работы мы совсем отдались друг от друга, уже нет тех разговоров по душам, нет приятных и греющих душу посиделок по вечерам, да что там: мы почти не разговариваем, потому что Петя уставший большую часть времени, или отсутствует, а теперь и я такая же. Универ выжимает из меня все соки, а я даже работаю неполный день, о чем речь?

Ладно, правда в том, что мы оба выгорели. А сегодня именно тот день, когда мы сможем расслабиться, ведь так?

На крыльях любви я несусь на кухню, где и застаю Петю, глубоко погруженного в работу. Как обычно.

—Привет, моя радость, — нежно улыбаюсь, а затем подхожу и обнимаю жениха со спины. Он напряжен и уже без настроения с утра. В ответ ноль реакции, и я повторяю:

—Петруууууш, — целую в ушко, и тут же получаю реакцию — парень дергается, пренебрежительно кидая грубо:
—Неужели ты не видишь, что я занят? Так сложно не беспокоить меня, когда я готовлюсь к созвону?

Шок. Неверие, а затем дрожащие конечности начинают меня подводить.

Я делаю шаг назад, понимая, что еще мгновение, и я точно расплачусь. Обида начинает адски жечь грудину, а глаза нещадно щипать.

Становится одновременно обидно и горько, а затем я беру себя в руки, вглядываясь в напряженные глаза жениха.

—Я просто хотела поприветствовать тебя с утра, Петь…

Он запрокидывает голову, зажмуривается, пока я все так же не понимаю, что сделала не так. Всего лишь обняла и всего лишь поцеловала. А в итоге последовал такой взрыв, будто бы я реально сделала что-то плохое. Вид у него помятый и такой обреченно-сконфуженный.

—Извини, я просто…работы много, я ничерта не успеваю, — парень резко подскакивает ко мне, целует в лоб и уходит обратно к столу, где стоит огромная чашка с кофе. Судя по всеобщему антуражу, он и не спал, а значит всю ночь торчал тут за работой. Ясно. Опять. Ну хотя бы дома, а не в офисе, как было несколько недель подряд совсем еще недавно.

—Я тут причем? — резонный вопрос звучит с моей стороны. Я и правда не понимаю, почему должна терпеть эти нападки. Они случаются уж слишком часто, перечёркивая все то светлое и доброе, что у нас с ним.

Стоя перед Петей, я начинаю понимать, что он забыл о годовщине. Конечно, забыл, с чего бы ему помнить хоть что-то, несвязанное с бесконечными таблицами, созвонами по работе и всем остальным, что так внезапно стало важнее нас. В душе вдруг образовывается дыра, а я подарок приготовила, и день так хорошо начался. Все это развеялось по ветру.

—Лин, прости, я правда…мне жаль.

Пытаясь сдерживаться, я отхожу к окну и смотрю вдаль, сама же делаю пару глубоких вдохов. Надо собраться и поговорить об этом, хотя бы сейчас.

—Мне тоже жаль, что я должна ходить на цыпочках и бояться тебя потревожить даже в нерабочее время. Петь, так нельзя, ты на износе.

За спиной звучит тяжелый вздох.

—Начинается. Я же извинился.

—Как будто это автоматически означает, что я должна принять этот факт и простить? — складываю руки на груди в защитном жесте.

Я никогда не была приверженцем выяснений отношений, я всегда была всепрощающей и все понимающей, я была опорой и поддержкой, но сейчас. Сегодня настал последний рубеж, за которым моя терпеливость лопается как воздушный шар. Оборачиваюсь и вижу глубоко уставшего парня, а не моего всегда жизнерадостного жениха.

Петя кривится, а затем закатывает глаза.

—Это типично, так типично. Стоит только мне меньше уделять тебя время, пока я работаю как раз для того, чтобы быть в состоянии тебя обеспечить, и ты сразу же складываешь пальцы веером и высказываешь недовольство.

—Недовольство? Я хоть раз тебе что-то сказала? Когда ты даже дома не ночевал? Хоть раз? И да, сегодня, уж извини, обняв своего жениха и получив очередную такую грубую ответную реакцию, я имею право высказать недовольство. Всякому терпению рано или поздно приходит конец, — меня прорывает, внезапно и ошеломительно.

—Ты будешь припоминать мне это всю жизнь теперь? И упрекать тоже? Что я стараюсь ради нас? — угрюмо спрашивает Петя загробным голосом.

—Я не упрекаю, но я вижу тебя, ты стал совсем чужим. И если эта работа из моего жениха делает совершенно незнакомого человека, то я буду об этом говорить, Петь. Ты выгораешь, понимаешь?

Мне больно и неприятно, а еще я чувствую себя виноватой, как будто это мои запросы толкают его на жертвы, но я же ничего особенного и не покупаю, да и стараюсь экономить, хоть для меня это и сложно, потому что привыкла немного к другому формату. Но да, сейчас я смотрю на ценники и даже подсчитываю в уме общую сумму, подходя к кассе.

ГЛАВА 10

ГЛАВА 10

ЛИНА

Глотая слезы, я заставляю себя собраться на работу, хоть этой ой как сложно, будто бы в душе все переворачивается, будоража самыми откровенно плохими эмоциями. Это должен был быть прекрасный день, но он оборачивается абсолютно непредсказуемыми событиями. Забыл и забыл, я не буду об этом думать, я вообще не собираюсь это переваривать в своих мозгах, не собираюсь, но что я делаю? Именно это и делаю, мусолю, ровно до момента, пока пешком не дохожу до университета. Хоть тут я не прогадала, решив, что в моем состоянии абсолютной «вменяемости» и «внимательности» будет лучше пройтись пешком и проветрить мозг.

Не успеваю и шагу ступить, как меня прямо у входа перехватывает заведующая. Она тепло улыбается, ну да, ведь очевидно, что ее настроение в разы лучше моего. В свете проникающих через огромные старые панорамные окна лучи солнца я нахожу в себе силы придать лицу нейтральный оттенок.

—Линочка, привет, мне в деканате сказали, что ты не всем закрыла академразницу. Это нужно сделать до сессии, но те, кто на контракте, должны закрыть раньше, а то вроде как есть косвенная причина их исключить. Конечно, этого никто не будет делать, но лучше перестраховаться. Я еще от прошлой проверки в себя не пришла. Так что мне новых проблем не нужно. Правда, — она говорит, а у меня волосы на голове дыбом. Разумеется, я не всем закрыла академразницу, одному “мелкому” извращенцу в два метра ростом не закрыла и не закрою, пока он не выучит все, что должен.

Это уже дело принципа, черт возьми, иначе он поймет, что я слабая и мною можно руководить в свое удовольствие, а этому не бывать.

—Лина, ты в порядке? — не замечаю, как впиваюсь в ремешок своей сумки стальным захватом, а глаза намертво концентрируются на незначительном пятнышке на стене.

Я перевожу уже потерянный взгляд на Олесю Васильевну и понимаю, что с меня сходит пот, настолько я напряжена.

—Я все поняла, как только студент выучит, он получит свою оценку, — в голосе сквозит металл, никаких компромиссов и полумер. Для него точно. Не после того, что он сотворил.

—А кто там остался?

—Агеев Алан, — на этих моих словах у Олеси Васильевны резко поднимаются брови вверх, а у меня вот сердце пропускает удар, и паника плавно укутывает меня в своих адских объятиях.

—Ах, этот…новенький. Ну надеемся, что он все сдаст как можно скорее. Умный парень. И родители у него непростые, с претензией.

Он? Умный? Ну да, он профессионал в сфере соблазнения женщин, а что до остальных его достижений… мне невдомек, я не смотрела, мне плевать. Я просто в бешенстве и изрыгаю языки пламени — вот моя реакция на его появление в радиусе пяти метров. А что до родителей — что я должна сделать? Так-то мой папа тоже не слесарь.

—Ммм, —вздрогнув всем телом, я рвано цепляюсь взглядом за аудиторию, в которую мне сейчас как раз надо идти, и вижу возле нее мажористого маньяка. Он уперся спиной в стенку и сложил руки на груди. Прямо по курсу. Смотрит на меня и скалится, кусок зазнавшегося петуха с претензиями на безукоризненное совершенство.

Заведующая прощается со мной, неспешной походкой идет дальше по коридору и скользит мимо Агеева, тот склоняет голову и чуть ли не реверанс делает. Ну просто сама любезность. Так и не скажешь, что он меня преследует. Что он наглый. Он мерзкий. Пошлый. И еще много чего еще. Ух, аж скулы сводит от злости.

Ну уж нет, хватит. С меня хватит. То ли утренние события выбили меня из адекватной колеи, то ли что, но я шагаю вперед и не обращаю внимания ни на что с твердой уверенностью разорвать любого, кто только попробует меня колыхнуть. Где та хорошая и спокойная девочка? Где она?

На связи фурия. И она хочет душить и убивать.

Агеева перехватывает муж одной нашей преподавательницы, и мне удается пройти нетронутой мимо него, но вот только прожигающий спину взгляд клеймит, оставляет несмывающиеся метки, незаживающей раной пылающие на коже. Во рту мгновенно пересыхает, а глаза лихорадочно осматривают окружающее пространство. В висках методично стучит, но я иду, превозмогая все эти физические затруднения.

Когда волнуюсь, все тело словно в огне. Мне сложно, но я иду на пару, где будет он. Снова смотреть на меня своими глазами из самой бездны, снова оставаться после пары, снова будет пытаться меня задеть, оставит кофе, кинет пошлую шутку, зажмет. В прошлый раз получил по своим Фаберже, в этот раз тоже отхватит. Я ему покажу, где зимуют раки, к урологу будет ходить как к себе домой после таких-то травм.

Пара проходит ровно, ничего не выбивается из общего потока. Даже студенты сегодня тихие, Агеев среди них, но тоже молчит. Что странно, я от него ожидаю совсем другого поведения. Прямо посреди пары он вдруг встает резко и громко спрашивает:

—Лина Анатольевна, я выйду? — взгляд серьезный, напряженный, кажется, что что-то все-таки вывело парня из себя. Я лишь киваю — не мои проблемы, может я перестала наконец-то быть объектом его внимания? Ну а что? Увидел, что реакции нет, да и сдался. Дело с концом. Так бывает. В его возрасте, при наличии других представительниц прекрасного пола, особо несговорчивые быстро отваливаются. Я как раз НЕ.

Но моя интуиция упорно шепчет обратное, и хоть парень смывается с пары, вальяжной походкой выхаживая мимо меня, я все равно чувствую, что еще не вечер. Вот прилетит еще. Прямо пятой точкой чую, что так просто я от него не отделаюсь.

Я заканчиваю пару и под конец чувствую даже некоторую степень удовольствия. Сегодня меня все слушали, задавали вопросы, многим я смогла разъяснить то, с чем у них, оказывается, были проблемы.

Так что я решаю посидеть и заполнить журнал после пары, но моим планом сбыться явно не суждено, потому что спустя пару минут в дверном проеме появляется ОН. И я как кролик перед удавом.

Агеев заходит в кабинет, открывая дверь с ноги. Холеный, небритый, опасный. На стол летит зачетка, а сверху скомканные купюры долларов по сотке. Это что-то новенькое, такого поворота я не ожидала.

ГЛАВА 11

ГЛАВА 11

АГЕЕВ

“Либо ты берешься за голову, либо сегодня же тебя доставят куда нужно. Я могу решать проблемы радикально, так может армия из тебя человека сделает”.

Аля-улю, пишите письма. Че, блять? Я перечитываю трижды, а потом вылетаю из аудитории, наяривая отцу, но до бати хер дозвонишься. Значит, армия, да? Ну ты совсем берега попутал, отец, сам-то ты там был? Нет, хер ли тогда меня пытаешься туда заграбастать? Нашелся мне тут правильный, такой правильный, что аж воротит. Думал, что я стану прилежным пупсом, а тут как вышло, уродилось то, что уродилось. Какое уж тут есть, так что нечего пытаться проломить несломленное, устоявшееся и давно уже клавшее херы на все запреты.

Вот уж любит испортить мне жизнь, сначала своим желанием отправить меня в Оксфорд, затем закручиванием гаек по жизни, вот только рожденный ползать плавать не будет, так и я. Не хочу я жить правильной жизнью, мне нравится моя порочная. Мне нравится веселиться, радоваться сегодняшнему дню и все. На повестке дня у меня сорвать очередной куш по крупному заказу, и все, а там Мальдивы и девочки, все как обычно. Ярко и искрометно.

—Неужели сын соизволил позвонить?— веселым голосом отвечает батя, пока мое терпение трещит по швам.

—Да, знаешь ли, не каждый день от родного отца звучат угрозы, вот и думаю. Мне бежать в полицию или пока подождать? А то похищение человека тянет на лет эдак восемь, да? Что там наш УК говорит на этот счет?

—Я звонил декану, ты до сих пор не закрыл все предметы, а на носу новая сессия. Последнее предупреждение, Алан, я найду на тебя управу. Заставлю стать нормальным человеком в любом случае.

—Как прозаично слышать это от бандоса. Ну а впрочем, каких еще методов от тебя можно ждать?

—Не испытывай мое терпение, —грозно приказывает батя, но эти приказы мне до одного места.

—Да нахуй с пляжа, бать. Клал я на эти угрозы. Хочешь, чтобы сессию закрыл? Как хуем по лбу, но ты не слепишь из меня того, кем я не являюсь и являться никогда не буду, — удивительно спокойно отвечаю, вешаю трубку, а затем, полный решительных действий, иду в сторону знакомой аудитории, придерживаясь четко намеченной цели. Бабки предложу сразу и дело с концом, а остальные свои хотелки буду реализовывать попозже, к тому же к новой училке может быть путь довольно прост и не тернист. Бабки во многих аспектах моей жизни решали или решают все, а что нельзя решить ими, решается с помощью нужных людей.

Я ж не пробовал простой путь, все игрался с ней как кошка с мышкой, но все же может быть элементарно. Захожу, открывая дверь с ноги, и опять точечный удар в пах. Всегда так, когда вижу ее. Всегда на разрыв, всегда мощно кровь стучит в висках.

Линка сидит за столом, от моего довольно резкого выпада со взяткой не тушуется, а собирается и надувается словно храбрый воробушек, незамедлительно дает отпор. В глазах разгорается праведный гнев, искрящий поярче новогодней елки на главной площади страны. Искусанные губы резко двигаются, и мой взгляд намертво приковывается к ним — зрелище запредельно возбуждающее.
Вот это грация, вот это характер. Чем больше я смотрю на ее попытки к сопротивлению, тем больше хочу ее просто потому, что она такая вся недотрога. И потому что она такая охуенная, конечно. Непреступная, как крепость, которую надо брать штурмом.

Ни-ни. Никак прямо не подступиться, но есть у меня один пунктик: чем больше мне что-то запрещают, тем больше я этого хочу, а на условности мне плевать.

Я буду стараться, малыш, очень буду. И хоть она сбегает, оставляя за собой шлейф невозможно приятного цветочного аромата, я все еще не в состоянии признать тот факт, что меня от нее ведет невидимой силой. Мне ее хочется больше всего, что я имел, и эта тяга с каждым днем становится все невыносимее, потому что заглушить ее у меня не получается.
Мне просто надо заполучить ее. Усмирить и насытить себя первоклассным сексом, и все придет в норму, мозги станут работать яснее.

Отказала она красиво, конечно. Но и я про то, что кричать будет, перегнул малех, надо тут все-таки чуть тоньше действовать. Изящнее. А я как танк, слон в посудной лавке.
Ну ничего.

Я тебя догоню, моя гордая лань.

—Ты че тут стоишь лыбу тянешь, лопух? —Белый внезапно появляется в дверях аудитории и внимательным взглядом осматривает пустое помещение. Еще бы, зашел бы он чуточку раньше, повеселился бы.

—Тебя забыл просить.

—Ля, ты че такой дерзкий с утра? Не дала еще? — скалится сильнее. Прищуриваясь. Вот же ж жук навозный.

—Тебе? Ну так ты теперь муж, терпи. Головную боль особенно, — метко бросаю в ответ, но Рус уже не ржет, чет я опять перегнул, да?

—Хавальник закрой, а то через трубочку кушать будешь.

—Бозеее, какие мы обидчивые. Какие мы злые, ути-пути, — подхожу и пытаюсь за щеку потрепать, как обычно бабушки в детстве внуков теребят, но Белый делает резкий выпад назад.

Вот это он нетерпеливый к шуткам стал, а раньше можно было травить их сколько душе угодно. Что женатая жизнь с людьми делает, превращает их в злобных тюфяков. Слава богу, мне это не грозит.

—Я думал пригласить тебя в клубешник, но ты такой охеревший бабкин внук, что не буду никуда тебя приглашать, сиди сам вместе со своим раздутым эго, — хмурится Белый, а меня прорывает на хохот.

—А что... в колонии строгого режима сегодня выходной и тебя выпустили?

Черт, это надо было сказать, бро, сорян.

—Ну ты и пиздюк, — ехидно лыбится Белый, толкая меня в плечо. Как же, а сам? Не так давно как заделался хорошим, еще один превратился в белого и пушистого. Буквально.

—Я даже не спорю. Погнали в клубешник, обещаю вести себя хорошо. А кто еще будет?

—Батя, ты и я.

—Йоу, мальчишник в Вегасе, — подсвистываю, предвкушая веселуху. Зная Белова-старшего, будет все на высшем уровне, а клубешник не просто абы какой, а самый лучший с девочками на миллион.

ГЛАВА 12

ГЛАВА 12

ЛИНА

После универа я пулей несусь домой, хоть туда я совсем и не хотела идти. Вообще. Сидеть одной в четырех стенах кажется так себе перспективой, но других нет, и настроения нет, а еще у меня сердце заходится как после марафонского забега. Но так ведь быть не должно! Мне должно быть плевать, мне должно быть все равно.

Мне все равно. Он просто наглый студент и все, мне все равно, мне все равно! Вот только сколько ты это ни произнеси, легче не становится и иначе ситуацию воспринимать я не начинаю. Все только хуже становится, потому что какие-то незнакомые чувства сейчас начинаю испытывать. Чужеродные и неправильные. Будто бы я падаю в пропасть, но страха при этом нет, есть чувство предвкушения.

Чокнутая. Ты летишь с обрыва в бездну и ждешь этого? Серьезно? Мне приходится остановиться и заставить себя встряхнуться. Раз, второй. Соберись, соберись, мать твою, до кучи, приди в себя в конце концов. Прикусываю многострадальную нижнюю губу, поднимаю потухший взгляд в небо. Но ответов там не найти.

Бездумно бредя по улицам города, я понимаю, что что-то произошло. Случилось. Ворвалось. Внезапно и скоропостижно. От меня же теперь ничего не зависит. Да я просто себя накручиваю, да, просто накручиваю, все ведь как раньше, да? Самовнушение штука тонкая, рано или поздно начинаешь верить в то, что ты Чебурашка.

Оступившись на кочке, в панике координируюсь, чтобы не упасть, а затем сажусь на близстоящую скамейку. Ну не может быть со мной все просто, так? Не может. Это было бы скучно и не в моем стиле.

Надо просто забить на ситуацию и отпустить ее, как будто эта проблема и не моя вовсе. Ему ведь надоест за мной плестись. Надоест рано или поздно, и пусть лучше, конечно, рано.

За этими нерадужными мыслями меня застает звонок смартфона. Я неглядя отвечаю, и, клянусь, услышав голос подруги, мне даже становится легче.
—Линка-малинка, а? Ты как там? Как новое место работы?
На последнем вопросе волоски на теле медленно начинают вставать дыбом. Да уж, место работы отличное, просто замечательное.

—Привет, Люба. Нормально. Ты как?

—Не слышу энтузиазма в голосе, Линок.

Хихикнув, я пытаюсь придать своему голосу веселости. Наигранной веселости, да.

—Все в порядке, работы много. Так ты как?

—Отлично, вот тоже устроилась на работу и хочу с подругой отпраздновать это мероприятие. Можешь даже своего нудного взять, я не против. Ничто не испортит мне настроение.

Люба и Петя не нашли общий язык, и кажется мне, что никогда не найдут, потому что она абсолютно уверена, что он мне не походит, а Петя спит и видит, как бы мы перестали общаться, потому что Люба, по его скромному мнению, на меня плохо влияет. Я люблю их обоих, и говорю об этом открыто, что выбирать не собираюсь, и нечего заставлять меня делать выбор, которого я не сделаю. Так что мы стараемся видеться тет-а-тет. А тут аттракцион невиданной щедрости. Прямо-таки поверить не могу своим ушам.

—Петя уехал, так что я абсолютно свободна, — загробным голосом выдаю, перебирая в руках ключи от квартиры. В нашу годовщину я буду совсем одна, в то время как он снова в командировке. Наверное, я выхожу замуж не столько за Петра Залужного, сколько за компанию «Битрик», потому что она постоянные спутница любого события, связанного с моим женихом.

—Ой пусть…ээээм ну вот и отлично. Тогда сегодня мы с тобой идем в наше место, — переполненным радостью голосом резво отвечает подруга.

Я могу предугадать, что именно она хотела сказать, но решаю просто пропустить это мимо ушей. «Наше место» звучит настолько громко, что я бы не рискнула назвать клуб, в котором я была один раз и то уснула за барной стойкой, «нашим местом». И да, уснула я не пьяная, а просто уставшая после очередного рабочего дня, выжавшего меня словно губку.

Хорошо, что раньше в этом клубе работал брат Любы кальянщиком, вот посему в кабинете для персонала я и подремала на кушеточке, и никто меня не трогал, а я была этому рада.

Только я могу уснуть в ночном клубе. Считаю это супер-способностью.

В другой раз, возможно, мне пришло бы в голову предложить абсолютно другое место, но сейчас что-то в голове щелкает. Возможно обида, возможно, пережитый всплеск эмоций, но я соглашаюсь, не раздумывая ни минуты. А раньше я бы нашла тонну отговорок, которые Люба успешно бы перекрутила и переубедила бы меня в обратном.

—Хорошо, идем в клуб.

В следующие два часа я только то и делаю, что привожу себя в порядок и скрываю любые упоминания усталости и печали. Но Любу не провести, она меня читает как раскрытую книгу, и даже тонна макияжа не поможет — она все равно все поймет.

Мне почему-то до чертиков не хочется ей все рассказывать, даже несмотря на то, что Люба моя единственная лучшая подруга.

И под «все» я имею в виду не только проблемы в отношениях, теперь я четко могу сказать, что они есть, я имею в виду ситуацию в университете.

Кажется, узнай об этом хоть кто-то — я сгорю от стыда.

Как я и думала, особого энтузиазма у меня не появляется, ни с первым часом, ни со вторым. Разницы особо нет, но зато я выпиваю второй бокал шампанского и даже поддерживаю беседу с подругой, чьи глаза горят просто как фейерверк.

—Он такой, ну просто такой, ты себе представить не можешь…— мечтательно восклицает, делая очередной глоток брюта. Как она может пить эту кислятину, я не понимаю. Конечно, я не великий знаток в спиртном, но понимаю в общих чертах, что вкусно, а что похоже на кислющий лимон.

Он — это новый глава службы безопасности в компании, где она работает. И о нем я слушаю уже второй час, но, если быть точной, второй час и пятнадцатую минуту своей жизни. Вся проблема Любы в том, что она влюбляется не в тех. Не в добряков и порядочных парней, а в угрюмых плохишей, от которых за версту несет опасностью. Так и живем, вечно спасая кого-то от чего-то. И это надо перебороть, иначе она будет гулять по одним и тем же граблям как по бульвару. Чего стоит только ее бывший, в борьбе с которым и самой бы ей не помешала охрана.

ГЛАВА 13

ГЛАВА 13

ЛИНА

Какой-то пьяный парниша, не видя перед собой ничего, покачиваясь в мою сторону, резко захватывает меня в объятия. Аж воздух из легких выбивается от резкости его действий. Я пытаюсь оттолкнуть эту скалу, но куда уж там.

—Привет, ты такая красивая, весь вечер набл..наблю..наблюдал за тобой.

Не с первого раза даже произносит слова, жует их.

—Отпустите, пожалуйста, —блею в ответ, начиная прикидывать в уме, что же делать. Пьяный парень — это такая гремучая смесь, что ты понятия не имеешь, как сильно долбанет. Может быть все спокойно, а через секунду придется вызывать полицию, как говорится. Я с пьяными дел особо не имела, но один раз в университете на посвящении студентов случилось неприятное событие, хорошо, что тогда все обошлось, но я запомнила это на всю жизнь.

Любка быстро подскакивает к нам.

—Эй, мачо, а ну отпусти мою подругу, ты слишком близко познакомиться хочешь.

Мне удается немного оттиснуться назад, но талия так же сильно прижимается к массивному телу. Он не урод, конечно, с виду довольно презентабельный, вот только пьяный. Даже не скажешь, что он мог бы сделать что-то плохое, лицо до боли аристократическое. Плюс, одет явно дорого, и когда я говорю «дорого», то имею в виду костюм минимум за несколько тысяч баксов. В чем-чем, а в этом я уж-таки разбираюсь, потому что мой папа большой фанат дорогих и качественных костюмов.

—Я нормальный, абсолютно, — вопрошающий взгляд осматривает меня, а я в этот момент пытаюсь вырваться из загребущих объятий, нервно посмеиваясь. Ну такое только со мной могло произойти, конечно, меня вечно надо откуда-то вытягивать.

—Парень, я верю, что норм, но давай ты девочку отпустишь, —Люба подходит с другой стороны и кладет руку на плечо незнакомцу, а тот только и смотрит, что на меня, хоть мне и кажется, что на губы он смотрит не моргая.

—Может я хочу жениться, влюбился с первого взгляда, — вот только я смотрю в его глаза и понимаю, что они бесконечно печальные. Нет в них той игривости, что звучит в голосе.

—Поздняк метаться, она уже все, занята, — хохочет подруга, а затем и вовсе закатывает глаза.

—Да, отпустите, пожалуйста, — в очередной раз подаю я голос, который, казалось, что пропал вовсе. —А то сейчас подойдет мой…— слова застревают в глотке. Никто не подойдет, жених твой точно в другом городе, а кто может? Воображение учтиво подкидывает мне вариант, от осознания которого хочется ударить себя по темечку.

И тут звучит гром, начинают сверкать молнии, потому что от звука голоса, скользящего со спины, все мое тело превращается в один оголенный провод. Грядет буря. Язык прилипает к небу, а глаза намертво впиваются в верхнюю пуговицу рубашки незнакомца. Клянусь, в этот момент по спине словно табун мурашек скачет.

—Какого хера ты ее лапаешь? — звучит достаточно резко, голос принадлежит моему студенту. Конечно, очевидно, что все закончилось бы именно так, потому что я долбанный победитель по жизни.

Незнакомец наклоняется ко мне и пытается спросить что-то, но его резко назад отводят. Просто отпихивают его и меня вместе с ним, хорошо, что в последний момент Алан это понимает и перехватывает меня за руки.

—А ты кто такой, чтобы мне запрещать? Проблем хочешь? — незнакомец не падает, несмотря на свое состояния, умело координирует движения, только хмурится, опускает голову, отчего взгляд становится еще более взбешенным. Теперь мне жутко.

—Ты не тому угрожаешь.

—Как и ты.

Люба в этот момент непонимающе смотрит на меня, потом на Алана, затем на незнакомца, а я лишь кидаю на нее потерянный и абсолютно шокированный взгляд.

—Мальчики, а давайте не будем ссориться? В самом деле…—подруга пытается разрядить обстановку, обычно именно это у нее получается идеально, но не в случае с Аланом. Этого не остановит ничего.

—Омлет любишь? —Алан смотрит на парня так, что страшно становится мне. Незнакомец молча отрицательно машет головой. —Тогда пиздуй отсюда с двумя целыми.

—Думаешь, меня это напугать может? — незнакомец снова прищуривается. Поза — максимально пофигистическая. Алан, стоя за моей спиной, протягивает руку, чтобы положить ее мне на живот и мягко подтолкнуть к себе. Теперь я всей спиной чувствую напряжение парня, струящееся по телу и пульсирующее так сильно, что МОЯ кожа покрывается мурашками от ощущения этой вибрации.

—А то я тебе их пожарю и скормлю, — выплевывает дерзко, в своем стиле.

—Ты кто вообще такой? Детсадовские угрозы какие-то.

—Хуй с горы. Девочку мою трогать не надо было.

—Хах, но с юмором. На ней не написано. А знаешь, что надо сделать, чтобы все вокруг видели, чья она? — незнакомец хватает меня за руку и там, где обычно носят обручальное кольцо, у меня сейчас пусто. Помолвочное я сняла еще месяц назад, оно меня жмет. —Вот тут должно быть, как минимум, одно кольцо, и сразу все встанет на свои места. А то пока ты сопли жуешь, другой пометит, а ты и дальше будешь сопли жевать.

Алан перехватывает меня за плечи и прижимает к себе, показательно целуя в лоб. Это событие заставляет меня одновременно беситься и испытывать…трепет. Серьезно?

—Спасибо за подсказку, — ехидно отвечает и уводит меня, крепко держа за руку, под удивленный взгляд Любы. Она показывает на него, мол «это че такое, подруга?», но выражение лица максимально удовлетворенное, даже замечаю поднятый большой палец вверх. Что? А по губам можно различить «Он огонь».

—Отпусти меня, Агеев, — говорю загробным голосом, резко вырываю руку и останавливаюсь прямо возле танцпола, где сейчас танцуют полуголые люди. Мерзость-то какая.

—Чтобы ты опять себе приключений нашла на свою милую задницу?

—Ты не с подружкой разговариваешь, — нервно вырывается в ответ.

Алан смеется, оглядывается вокруг и произносит фразу, от которой у меня все внутри вскипать начинает:

—Ну и ты не на встречу благородных девиц пришла, чтобы тебе выкать и реверансы отвешивать.

ГЛАВА 14

ГЛАВА 14

АЛАН

Вот как вообще она тут очутилась? Я там смотрел на ее тонкую фигуру и обтекал, называется. На стриптиз пришла, значит? Так, да? Но ревность сменилась быстро, когда рядом с ней вырос какой-то индюк, протягивающий свои хилые лапки к моей девочке. И тогда родилась жгучая злость. Кто ж смог стерпеть? И я не смог, конечно, а сейчас стою, смотрю на нее и только думаю о том, какая она охуенная, аж крышу сносит.

Невозможная, невообразимая, невесомая. Никогда таких не встречал.

—Ты просто богатый и балованный мажор, ни о какой судьбе тут речи быть не может, — воинственно заявляет малышка, а я начинаю ржать. Профайлер ты мой юный, конечно, я балованный, конечно, мажор, конечно, богатый, еще какой богатый.

—Но тебя мне не купить, так что не такой уж я и богатый, судя по всему, — хмыкаю и наклоняюсь ближе к Лине, втягивая носом ее невероятный аромат.

Я еще как следует не пытался, конечно. Так, рубанул с плеча и получил нехилый такой ответ.

И вот на сцену начинают выходить парни, а я вдруг сильнее распаляюсь, мне не хочется, чтобы она тут была.

Лина отталкивает меня и смотрит как на психбольного, и что-то в этом есть, дорогие друзья, потому что рядом с ней я реально ощущаю подтекание своей крыши. Она сильнее любого существующего в мире наркотика, сильна как смерть.

—Ну все, погнали домой, нечего маленьким девочкам смотреть на сиськи и письки. Я тебе лучше свою покажу, ух там можешь с Бобом все, что угодно делать, — игриво заявляю, а Лина сначала бледнеет, а потом краснеет. Ну не прелесть ли? Сто лет не видел, чтобы кто-то так смущался. Мне кажется, что она в конечном итоге просто в обморок упадет, а потому я перехватываю ее под руки и притягиваю к себе еще раз. —Потом покажу, не волнуйся.

А Лина не теряется больше, бьет меня кулачком по груди и пытается сбежать, но я иду за ней.

—Не могу тебя выносить, ты меня раздражаешь, бесишь и вообще, ты вообще…— начинает кричать, а я только лыбу тяну. Дааа, горячая девочка. Фурия моя. Маленькая фурия. — Не смей ко мне прикасаться! Хватит! — бьёт меня в очередной раз по рукам и идет к подруге, которая стоит поодаль вместе с Русом. Интересное кино. Подружились, однако, быстро. Белов-старший сидит за барной стойкой и наяривает очередную дозу.

Сегодня он, мягко сказать, не в настроении, теперь понятно, почему Рус решил вытянуть его

—Да ладно тебе, что ты сразу? Я ж ничего такого не сделал…пока что, — хмыкаю, потому что в планах еще очень много того, что я хочу сделать.

Малышка быстро подходит к подруге, что-то высказывает, а та улыбается и смотрит на меня, потом подмигивает, и все складывается в моей голове так, как надо. Подруга на стороне зла, шикарно.

—Люб, я домой, — слышу отрывки фраз.

—Лин, тебя одну отпустить не могу, — категорично заявляет, но смотрит в мою сторону, прищурившись. Сканирует меня с головы до ног.

—Я ее студент, я отвезу, пацан я ответственный, у меня в родственниках мэр города, — выплевываю все сразу. —А вот и он, кстати, — показываю в сторону столиков, где сидят Беловы и молча наблюдают за той вакханалией, что тут совершается. По лицу мэра видно одно, что он явно не одобряет. А Рус за любой кипиш, вот даже «класс» показывает мне, ну с этого лося убудет, конечно.

—Не сделает ничего такого, чему бы она противилась точно, а уж насчет совсем ничего — я бы поспорил, — ржет Белый, а я толкаю его в бок. Ну епта, помолчать не судьба, да?

—Хавальник прикрой, а?

—НЕТ! Ни за что, даже если мне сверху приплатят, нет, нет, нет! — злобно и резко заявляет малышка, подходя ближе к подруге и что-то упорно ей поясняя, но та непреклонна.

—Да ты ослепла, мать? Всякого лучше, чем тот…— неразборчиво, но я рад, что всяко лучше любого, я вообще уникальны кадр, лучше, чем все. А еще скромный, но крестиком вышивать не умею, зато умею жарить, не только мясо…

—Молодой человек, вверяю вам ее в руки. Не дай Бог, что случится. Я тогда найду и кастрирую вас, — холодным тоном заявляет эта самая Люба, прекрасно!

—В этом нет нужды, доставлю в лучшем виде. Адрес…

—Проспект Мира двадцать восемь, квартира пять, этаж второй, парень. И смотри мне, если что…я тебя предупредила, второго члена у тебя явно нет, чтобы так рисковать.

Я еле сдерживаюсь, чтобы не заржать. Серьезно? Нет, ну серьезно? Да такого не бывает! А Руслана в этот миг разрывает на части.

—Ты с ума сошла мой адрес говорить? — Лина становится буквально пунцовой, хватает свою куртку и несется в сторону выхода, а я за ней.

В этом вечере прекрасно все, от начала и до конца. Но самое чудесное — это то, что моя прекрасная училка —соседка по лестничной площадке. Вот только как так получилось, что мы ни разу не столкнулись? Этого же просто быть не может! Ладно, я может прихожу слишком поздно, но с утра точно должны были столкнуться! На пары же хожу, либо она выходит очень рано…странно, и машину я ее у дома не видел. Может она в паркинге паркуется?

Плевать, теперь я смогу ходить за солью к ней. Это ли не чудо?

Вот почему я такой невнимательный до того, что происходит вокруг? Я понятия не имею, кто мои соседи. Вообще ни в зуб коленкой, как говорится.

Перехватываю Лину у выхода и пытаюсь говорить спокойно.

—Ну все хватит, давай нормально. Я проведу тебя домой и все. Успокойся и не бузи. Не ехать же тебе самой на такси, если со мной в разы надежнее? Еще и весело. Если кто докопается — я сразу в табло, весело же.

Видно, что девушка в шоке и в панике, а еще очень зла. А ко всему прочему, она явно выпила, потому что слабый аромат легких алкогольных от нее присутствует все-таки.

А я вот трезв.

—Ты хоть не пил?

—Я трезв как стеклышко! — складываю руки в умоляющем жесте и в мутном взгляде своей девочки наблюдаю какую-то незнакомую мне эмоцию.

—И ты мне не дашь самой уехать, да? Вообще никак?