Экзамен у монстра. Финал

Часть 1

Длинная каменная дорожка опоясывала необъятный замок. Мы шли по ней целуй вечность, вдыхая бодрящий свежий воздух и ароматы рахар. Нервно сжимая и разжимая пальцы, я все никак не решалась начать разговор. А профессор, кажется, вовсе с этим не спешил. Он спокойной размеренной поступью неименно шагал перед собой. Смотрел вперед напряженно и задумчиво, словно мысли его были далеко от этого места.

— Когда начнется рассвет? – набравшись откуда-то взявшейся смелости, я перегородила мужчине дорогу и заглянула прямо в глаза.

— О, буквально через пару дней! – профессор растеряно посмотрел на полную луну и нервно растёр переносицу. Выглядел он так, будто из него вытянули все соки. - Первые дни самые живописные. Небо наполняется алым свечением, оставляя на облаках белые полосы…

— Нет! – насмешливо закатив глаза, не сдержалась он улыбки. - Я не о том. Когда мы сдвинемся с мёртвой точки?

В черных глазах промелькнуло потерянность и дезориентация. Хмуро отвернувшись, он вынуждено признавал поражение:

— Мне очень жаль, Эмма. Задачка с зельем оказалась самой сложной из всех, что со мной случалась. Не знаю, сколько еще потребуется времени, но я положу все усилия. Даю тебе слово.

В клятву мужчины я верила и не секунды не сомневалась, что Золотов добьется своего. Он был из тех, кто идет напролом. Но сейчас, когда тело трясло от переизбытка эмоций, я могла думать лишь об одном. Том, что не давало спать ночами и мучало длинными бессмысленными днями:

— И снова мимо, профессор. Меня одно сейчас волнует: когда вы перестанете меня избегать? Прятаться в своей лаборатории, словно это выход! – Золотов сделал долгий и глубокий вдох, прежде чем замереть, словно статуя. А мне бы следовало заткнуться, но поезд, сошедший с рельс, уже не остановить: - Меня тянет к вам, а вас – ко мне. Зачем делать вид, что это не так? Зачем вы так поступаете со мной?

Мягко накрыв мою щеку своей ладонью, профессор заставил ощутить себя самой счастливой и наполненной во вселенной. Лишь на мгновение. Затем произнес хрипло и безрадостно, с долькой грусти и сочувствия:

— Потому что это не твои мысли, детка. Это всего лишь действие зелья.

Вспомнив слова Линды, я позволила себе предположение, полное наивной надежды:

— А что если нет?..

Золотов напряженно свел брови на переносице. Он явно знал больше, чем хотел говорить. И все же спросил так, будто совсем меня не понимает:

— Нет?

— Именно! Что если мои чувства… настоящие! – воскликнула я на энтузиазме. – Что я если я правда испытываю к вам что-то большее, чем просто…

— Зелья коварны. – перебил он меня строго. - Они заставляют тебя считать, что это твои мысли и желания. На самом деле это не так.

Мне бы стоило обидеться на то, как Золотов усиленно отталкивает меня, воздвигая между нами высокие ледяные стены. Но в его черных глазах я видела то, что вселяло надежду: он тоже хотел бы верить в чудо. Ему больно слышать сказки, ведь в них можно и поверить… А чем выше поднимаешься, тем больнее падать.

— Но мои чувства настоящие! Послушайте… - глаза непрошено наполнились слезами. Дрожа от отчаянья, я схватила его ладонью и положила на свою грудь, где безумно колотилось сердце, грозя вырваться наружу. - Неужели это может быть ложью?

— Эмма… - прошептали его губы, едва размыкаясь. Уверенность в профессоре пошатнулась. Броня, что он строил так долго и тщательно, распадалась на атомы. — Я…

— Знаю, нет смысла сейчас все усложнять. – сделав мягкий, но уверенный шаг вперед, я оставила между нами лишь крохотное расстояние, дающее простор воображению. - Ситуация и без того непростая. А вам сложно воспринимать меня в серьез… Но во всем этом хаусе я хочу лишь одного.

Выгнув голову в бок, он с интересом усмехнулся:

— Чего же хочет Эмма Саласки?

— Чтобы бы были рядом. – не в силах оторвать взгляд от Его губ, я ощутила дикое, непреодолимое притяжение. Теперь оно не казалось похожим на сон, а было реальней, чем вся моя жизнь. Безнадежно коснувшись кончиком пальцев его острой скулы, я готова была молить, но лишь тихо произнесла, позволяя слова эхом разлететься по округе: - И… поцеловали меня прямо сейчас.

Тайфун всколыхнул духу, когда руки мужчины вдруг подняли меня над землей и прижали к стене. С несдержанным рыком профессор жадно набросился на мои губы. Этот поцелуй не был первым в моей жизни, но лишь его я буду помнить холодными вечерами, когда на душе возникнет мгла. Горячий, пробуждающий все скрытые чувства, распаляющий до самых костей… Я умирала от его напора, но тут же возрождалась снова!

И в тот момент, впервые, я остро осознала, как глубоки и крепки мои чувства к человеку, которого я даже не знаю. Это должно было пугать, но нет. Я словно точно знала, что наконец нашла свое истинное место.

— Эмма, - мягко произнес профессор, когда я позволила себе забрести пальцами под его рубашку, пуговки на которой давно расстегнула. Все еще прижимая меня к себе, он произнес то, что никак не вязалось в каменным возвышением в брюках. - я не трону тебя, пока не буду знать наверняка…

— Пусть так. – с тяжелым вздохом уткнувшись носом в ложбинку на Его шее, я была рада хотя бы тому, что имею. - Но могу я хотя бы узнать имя.

— Имя? – он странно посмотрел мне в глаза, словно ожидая подвоха.

— Золотов Александр Семенович – это ведь не по-настоящему, верно? – предположила я, неловко пожимая плечами. - Хочу знать имя того, кого… целую.

Прикусив губу, едва не сказала больше. То, к чему еще сама не была готова.

— Саандэр з'Лортовье. Но ты можешь называть меня так, как привыкла. Из твоих уст это заучит особенно прекрасно. – профессор сделала шаг назад, наклонился и галантно поцеловал мою руку, прожигая адскими глазами, полными желания и порока. – Приятно познакомиться, Эмма Саласки.

«Это уже что-то!» - подумала я с облегчением.

Тем вечером все было чудно. Мы гуляли, говорили обо всем и не о чем. Изредка мужчина позволял себе целовать меня, будто не сдерживая внезапный порыв. Когда я засматривалась на что-то диковинное, то ловила на себе его взгляд, полный и восхищения, и обожания. Он смущал и заставлял краснеть. Прощаясь, я просто так ляпнула, совершенно не строя никаких планов:

Часть 2

С того дня все изменилось.

Перестал ли профессор прятаться в лаборатории? О, нет! Мужчина продолжал сдерживать себя, ища пути решения нашей проблемы. Но отношения все же смягчились.

Утром, устав слоняться без дела, я отправилась на кухню, где Линда во всю мастерила обед.

— Я хочу приготовить сама. – просила ее я.

— Но, ведь господин… - растерянно пробормотала она.

— Он будет только рад, что его любимая работница пару часиков отдохнет. – заверила ее я с улыбкой. – Умоляю! Я не привыкла так много отдыхать…

Не долго колеблясь, Линда все же поддалась уговорам. Но предпочла остаться рядом и никуда не уходить. Напряженно следила за каждым моим действием и, видимо, ждала, когда я устрою пожар или потоп.

Кухня в доме гениального изобретателя буквально дышала на ладан! Во-первых, никакого тебе привычного людям электричества. Газовой духовки нет, а на ее месте доисторическая печь. Про микроволновку, тостер, гриль и прочее вовсе говорить не стоит. Вместо холодильника – погреб. Вместо вытяжки – вентиляция на улицу.

Я принципиально справилась самостоятельно, не привлекая к помощи Линду, что оказалось совсем не просто. Но когда в обед мы собрались за столом, а профессор распробовал мой сливочный киш с курицей и брокколи, я решила так или иначе разрешить ситуацию.

— Вы ведь можете все, верно? – мужчина напряженно кивнул, даже переставая дышать. – Так вот, организуйте в своем доме нормальную современную кухню по последнему слову техники. Почему Линда, маленькая и хрупкая девочка…

— То же мне, девочку нашла… - прыснул мужчина, закатывая глаза. – На прошлой неделе Линда собственными руками отнесла фермеру сбежавшую корову.

— …Должна корячиться, как рабыня? Ей нужны человеческие условия работы! – закончила я воинственно, беспринципно. Хоть Линда и не была человеком, ей наверняка было приятно пользоваться благами современной цивилизации.

— И, все же, моя работница прекрасно справилась с ужином в краткие сроки. Сегодня превзошла саму себя! – произнес мужчина гордо, указывая мне же на мой же пирог. – Довольно вкусно для хрупкой девочки и «средневековой кухни», не находишь? Разве на вашей, человеческой, кухне возможно сотворить что-то подобное? Сомневаюсь, дорогая! Здесь нужны годы практики и профессионализма.

— Это не я готовила, мой господин. – ошарашила профессора Линда, тихо хихикая в кулачок. Лицо Золотова перекосило сперва от шока, а после от осознания того, как влип.

— Я приготовлю вам еще, если сделаете ремонт. – с победной улыбкой встав из-за стола, я весело подмигнула мужчине, на последок добавив: - Ах, да! В приличных домах, чтобы отблагодарить хозяйку за еду, настоящий галантный мужчина моет посуду. Вы же настоящий и галантный?

Челюсть профессора едва об пол не ударилась. И пока он не придумал, что ответить, на всякий случай напомнила:

— Первой в списке покупок должна быть посудомоечная машина – так и запишите.

Совершенно не представляю, как мужчина смог все организовать, но уже к следующему дню кухня выглядела совершенно иначе. Такого изобилия современной техники я не видела никогда, хотя была не из бедной семьи. Вместо холодильника рабочие обустроили три огромных холодильных камеры. Посудомоечная машина оказалась настольно огромной, что там в пору мыть запчасти трактора. В раковине теперь можно было купать детей, а вытяжке бы позавидовали многие рестораны. Кроме того, Золотов забил все полочки человеческими продуктами.

— Смотри, что у нас теперь есть! – радостная Линда все никак не могла успокоиться. Дрожащей рукой написав что-то на листочке, она засунула его в шкаф, закрыла. А когда открыла через секунду получила пиццу из известной пиццерии. В фирменной упаковке, да еще и теплую. – Наш гений наладил доставку из вашего мира! Можно получить все, о чем только мечтаешь!

С тех пор я не могла отказать себе в удовольствии готовить завтраки, обеды и ужины. Ведь одно удовольствие делать это в таких условиях.

Только этого все равно было мало. Без привычной загруженности я сходила с ума. И однажды, бродя по дому, я увидела, как в центральные ворота зашел какой-то мужчина. Подошел к красивой высокой урне и почти бросил туда желтый конверт.

— Простите, - мягко окликнула того я, - а что вы делаете?

Незнакомец вежливо объяснил мне расклад вещей. У местного мага – нашего земного профессора Золотова – можно было купить или просто так взять всякие растворы, травы и зелья. А если твой запрос специфический – приходишь с личной заявкой, описываешь проблему, кидаешь в урну. Профессор в течении месяца принимает решение – стоит ли тебе помогать. Да и вообще, сможет ли.

— Может… - наивно предложила я, не найдя себе дело от скуки. – Я могу вам помочь?

Конечно, затея была глупой и обреченной на провал. Но молодой парень, внутри которого кипели нешуточные чувства, присел и эмоционально сказал страшные вещи:

— Мне нужно срочно забыть свою любимую! А еще лучше, если я ее возненавижу!

— Но… Зачем? – растерялась я. – Она вас не любит?

— Нет, она меня очень сильно любит! – заверил тот.

— А что же тогда? – устав перебирать догадки, я села поудобнее и выслушала жуткую историю молодого мужчины. Он, как оказалось, жил с мамой. Но влюбился и собирался жениться. Мама вдруг заболела. Ей становилось плохо каждый раз, когда сын шел на свидание к возлюбленной. Приступы, конвульсии, припадки… Болезнь волшебным образом исчезала, когда парень передумывал куда-то уходить. Выслушав его внимательно, я сделала свои выводы: - Знаете, это не мое дело, но вам нужно кое-что другое. – быстро сбегав в лабораторию к Золотову я попросила у него зелье правды и принесла парню. – Вот! Подмешайте его маме и поговорите по душам.

— Оно ее исцелит? – спросил наивный. Я лишь кивнула. Он ушел, а вернулся уже на следующий день, подтверждая мои жуткие опасения. Мама не болела, просто не хотела отпускать сыночка из родного дома. Вот и придумала план, где месяцами изображала тяжело больную. Узнав правду, он разорвал с ней отношения и тут же обвенчался с любимой, съехав в другой дом. А мне принес шикарный букет цветов, что очень походили на тюльпаны.