Экзорцист. Дело непрощённых.

Экзорцист. Дело непрощённых.

Аромат свежесваренного кофе наполнял небольшую уютную кухню в доме святого отца Ирвина. Сам священник сидел за столом и разбирал счета и письма. На тарелке перед ним лежала разрезанная пополам булочка, но до масла дело так и не дошло. Огромный, белоснежный и пушистый как облако пёс вошёл в кухню и положил на колени хозяина свежие газеты.
– Спасибо, Михаил, – Ирвин погладил пса по голове и положил газеты на стол рядом с чашкой кофе.
Комнату заливал яркий чистый утренний свет, на улице уже вовсю гудели машины. Ирвин отложил счета, отчёт Маргарет по делам прихода и распечатал письмо. Личные послания часто содержали просьбы и почти всегда доставляли беспокойство. Вот и сейчас священник из соседнего городка, отец Чарльз просил его приехать, сославшись на череду необъяснимых и странных событий. Именно так он и выразился, без всякой конкретики.
– Видишь, Михаил? – Ирвин показал письмо своему псу. Тот внимательно уставился на лист бумаги. – Нам не просто подкидывают дело, но ещё и пытаются заинтересовать. Придётся ехать. Маргарет позаботится о тебе. Ты ведь не против? Не думаю, что в этот раз потребуется твоё участие.
Пёс понятливо гавкнул – глухо и негромко, как будто ударил молотом по мешку с опилками. Ирвин улыбнулся и вернулся к завтраку. Закончив с кофе и булочкой, он позвонил Маргарет и попросил зайти. Дожидаясь помощницы, он собрал рюкзак, достал из ящика футляр со скрипкой и написал короткое письмо.
– Опять уезжаете, отец Ирвин? – это были первые слова Маргарет, когда она вошла в крошечную, светлую прихожую.
Эта женщина уже много лет помогала приходу, занималась его делами и присматривала за Михаилом, когда требовалось. Она знала о побочной работе отца Ирвина куда больше, чем полагалось бы простой мирянке. Ирвину даже пришлось испрашивать разрешение у Ватикана и отца Вильгельма лично, чтобы иметь возможность посвятить её в некоторые детали.
– Да, думаю, ненадолго. В соседний городок, – Ирвин улыбнулся и почесал Михаила между ушей. – Оставляю его на вас, Маргарет. И счета, к сожалению, тоже.
– Я позабочусь обо всём, – вздохнула Маргарет и перекрестила отца Ирвина. – Да поможет вам Бог в вашей работе.
– Он всегда со мной, – Ирвин приложил руку к сердцу, улыбнулся и благочестиво склонил голову.
Закинув рюкзак за спину и взяв в левую руку футляр со скрипкой, он вышел из дома. До автостанции было всего три квартала, поэтому Ирвин отправился пешком. Билет на нужный автобус ему тоже продали без вопросов. Хотя молоденькая билетёрша несколько секунд удивлённо разглядывала его колоратку прежде, чем спросить, куда ему нужно.
Не прошло и двадцати минут, как автобус отправился. Ирвин занял своё место у окна, поставил рюкзак на колени, пристроил футляр сбоку и прикрыл глаза. Отец Чарльз не стал бы дёргать его по пустякам. Значит, справиться сам не мог. Ирвин сжал в левой руке крест на длинной цепочке, висевший у него на груди, и мысленно обратился с молитвой к Тому, Кто всегда направлял его в работе.

Автобус остановился, открыл двери, выпуская пассажиров, потом поехал дальше. Отец Ирвин осмотрелся, соображая, как быстрее попасть к дому отца Чарльза. В этом городке он уже бывал, но не так часто, чтобы легко ориентироваться. И в прошлый раз дорогу искал от железнодорожной станции.
– Святой отец, вас подбросить? – рядом остановился автомобиль, из окна выглянул несколько неопрятного вида мужчина. Он явно занимался частным извозом и поджидал здесь пассажиров. Ирвин прикинул, как далеко ему идти, и кивнул.
– Пожалуй, было бы неплохо, – Ирвин сел на заднее сиденье, положив рюкзак и футляр рядом.
– Первый раз в городе?
На вопросы таксиста Ирвин отвечал, почти не задумываясь. Он смотрел в окно на улицы города, пытаясь уловить хоть что-то, что могло бы насторожить его или дать подсказку. Но, в целом, ничего странного или необычного увидеть ему не удалось. Городок был тихим и спокойным, магазины работали, люди шли мимо без спешки, останавливались поболтать.
Дом отца Чарльза стоял в глубине небольшого садика за высокой оградой, примыкавшей к стене церкви святого Августина. Ирвин поднялся по ступеням и вдавил кнопку дверного звонка. Где-то в глубине дома раздалось дребезжание. Несколько мгновений ничего не происходило, потом послышались торопливые шаги. Отец Чарльз открыл дверь и улыбнулся гостю виноватой улыбкой. Это был немолодой, но ещё достаточно крепкий мужчина с короткими седыми волосами и толстыми очками в роговой оправе. Лицо, слегка оплывшее, излучало добродушие и участие, узловатые пальцы постоянно перебирали чётки.
– Я так рад, что вы приехали, отец Ирвин, – Чарльз отступил внутрь, пропуская гостя. – Мне не хотелось дёргать вас, но…
– Если дело срочное, вы могли бы позвонить, а письмо отправить уже позже, – мягко произнёс Ирвин. Письмо было нужно для отчётности перед Ватиканом, привычной формальностью. За помощью к нему следовало обращаться именно так. Однако звонок допускался, если дело не терпело промедления.
– Стоит признать, я не был уверен. Думал позвонить, но письмо уже было отправлено, и я… Я всё ещё сомневался, – Чарльз пожал плечами. Ирвин вздохнул, порой коллега бывал слишком уж неуверен в себе и своих выводах, это мешало.
– Расскажите мне всё, а там уж решим, стоило ли звонить, – мягко улыбнулся Ирвин.
За чашкой чая отец Чарльз рассказал, что обеспокоили его две вещи, казалось бы, друг с другом никак не связанные и каждая по отдельности не выглядящие, как повод писать письмо. На местном кладбище было неспокойно. Как именно, отец Чарльз не уточнил. И второе – в местной младшей школе, расположенной, кстати говоря, не так далеко от кладбища, начали происходить несчастные случаи с детьми.
– Я разберусь, – произнёс Ирвин, вставая из-за стола.
Интуиция не подвела отца Чарльза, случаи, если они связаны, могли быть сигналом о грядущей беде. И это определённо было поводом не только для письма. Поднявшись в отведённую ему комнату, Ирвин положил рюкзак и футляр на кровать и встал на колени перед большим деревянным распятием. В этом деле ему определённо была нужна любая помощь и полное очищение от посторонних мыслей.
Закончив молиться, он быстро разобрал вещи и принял душ. Разум постепенно перестраивался на рабочий ритм, движения стали чётче, резче и быстрее, даже дыхание изменилось. Ирвин чётко следил за всем, что делает, и очистил голову от всех лишних мыслей. Вытираясь большим мягким полотенцем, оставленным отцом Чарльзом или кем-то, кто помогает ему по хозяйству, Ирвин начал составлять план действий.
В первую очередь стоило посетить кладбище. Для его «неспокойствия» могли быть самые разные причины, следовало выяснить, с чем он столкнулся здесь. Ирвин вернулся в спальню, снова встал на колени перед распятием, так и не одевшись. До самого вечера он не поднимался с колен и не прекращал молиться. Как только солнце начало садиться, Ирвин оделся, рассовал по карманам короткого плаща крест, флягу со святой водой и флейту, намотал на запястье чётки и прихватил футляр со скрипкой.
Спросив у Чарльза дорогу до кладбища, он вышел из дома и зашагал по улице. Городок и не думал спать, хотя на его улицах и не было так шумно, как бывает в мегаполисах. Витрины магазинов и кафе горели яркой подсветкой, у баров собирались группки молодых людей. Однако ощущением опасности от них не веяло.
Вскоре Ирвин ушёл с центральных оживлённых улиц и попал в тихие и тёмные кварталы, полные жилых многоквартирных домов. Здесь было почти безлюдно, зато куда больше было собак. Один раз мимо даже пробежала небольшая крыса. Её Ирвин проводил внимательным взглядом.