Экзос

Пролог

Звук звонкой пощёчины эхом разнёсся по цветущему саду, залитому летним солнцем. Хрупкий ребёнок не устоял на ногах и повалился на землю. От уголка рта к подбородку устремилась тоненькая струйка крови. Насыщено изумрудные глаза осуждающе сверкнули из-под нахмуренных бровей.

– Не смотри на меня так! – вскричала женщина и спрятала за своей спиной мальчика, в недоумении следившего за происходящим. – Не смей приближаться к моему сыну!

– Люфемия?! – к ним спешил коренастый мужчина. Он был встревожен и сбит с толку. В недоумении посмотрев на женщину, он перевёл взгляд на маленького хрупкого мальчика, лежавшего посреди садовой дорожки, уложенной брусчаткой. – Что ты делаешь, Люфемия? – мужчина наклонился над ребёнком и помог ему подняться.

Мальчик был худощав и бледен, искривлённая спина заставляла его сутулиться, будто преклоняясь перед каждым. Взгляд изумрудных глаз угас, невинное личико исказила гримаса боли.

– Этот выродок, – вскричала Люфемия, брызжа слюной, – снова приблизился к нашему Лаурелиусу. Я просила тебя избавиться от него, но ты вбил себе в голову, что этот уродец наш покойный сын! Фабиэль, я повторяю, он опасен! Это не может быть Диалеем! Это убило нашего Диалея!..

– Люфемия, дорогая, – нежно проговорил мужчина, вставая между мальчиком и женщиной, в то время как другой ребёнок постарше растерянно переводил взгляд с матери на отца, а потом на зеленоглазого мальчика. – Ты переутомилась. Тебе нужно отдохнуть, любовь моя.

– Нет! Ты не слышишь меня! – продолжала кричать женщина и её серые глаза помутнели, и, казалось, вот-вот выпадут из орбит. – Этот паршивец должен убраться с глаз моих! И никогда больше не приближаться к нашему сыну! Тебе было мало Диалея?! Теперь ты рискуешь и Лаурелиусом?! – продолжала фанатично кричать женщина.

– Люфемия, дорогая, что же ты такое говоришь? –  в бессилии мужчина взял её за плечи и внимательно всмотрелся в тёмно-серые глаза. Взгляд женщины был рассеян, зрачки расширены, а дыхание учащено.

– Фабиэль, – взмолилась она, обезумившим взглядом уставившись на мужа, – он убил нашего мальчика. Он убил Диалея! Ты должен избавиться от него, иначе он доберётся и до Лаурелиуса.

Жестом мужчина подозвал к себе служанку.

– Тебе нужно отдохнуть, дорогая, – с нежностью и заботой в голосе, произнёс мужчина и передал её пожилой женщине.

Люфемия ещё долго кричала о том, что нужно поскорее избавиться от уродца, ублюдка и дьявольского отродья, который хочет убить их второго сына. Женщина с силой сжимала руку старшего сына, так что мальчик плакал от боли и страха, но она этого не замечала, в то время как пожилая служанка вела её к стенам огромного особняка.

Между тем Фабиэль с болью в груди повернулся к зеленоглазому мальчику и, опустившись перед ним на одно колено, виновато заглянул в его наполненное обидой, болью и скорбью лицо.

– Не держи зла на свою мать, – тихо и с нежностью произнёс он, – она не здорова. Скоро всё наладится. Поверь, она очень тебя любит, Диалей.

Мальчик опустил голову и согласно кивнул. Но потом его словно молнией поразило. Резко развернувшись, ребёнок устремил взгляд далеко за пределы сада, там, где за кованой оградой, в полумраке приближающихся сумерек, среди деревьев густого леса, окружавшего старинный особняк, блеснули два кроваво-красных глаза.

Пробуждение было столь же внезапным, как и сновидение, настигшее Диалея.

В кабинете царила тьма и тишина. Время от времени в распахнутое окно заглядывал луч прожектора, неспешно освещавшего территорию снаружи, а затем всё снова погружалось во мрак.

От долгого сна в неудобной позе спина затекла и теперь причиняла дискомфорт, к которому, впрочем, Диалей успел привыкнуть.

С трудом выпрямившись, молодой человек поднялся из-за стола и, опираясь на трость с серебряным наконечником в виде соколиной головы, с отбитым клювом, принялся ходить по просторному кабинету. Спину ломило так, что каждый шаг отдавался дикой болью в поясницу, которую затем рикошетило в левое колено, вынуждая хромать.

Диалей прошёл несколько кругов вокруг стола и остановился в центре кабинета. Его по-прежнему била мелкая дрожь, а перед глазами стоял образ, который видел всякий раз, стоило ему только погрузиться в сон, прекрасная девушка, на его руках смотрела на него сквозь безжизненное стекло изумрудных глаз.

Взяв себя в руки и отерев пот со лба, молодой человек стукнул тростью об пол, желая прогнать ведение.

Светлые волосы, которые он обычно собирал в небрежный хвост на затылке, растрепались, обрамляя бледное худощавое, совсем ещё молодое лицо, с чуть длинным, острым, как у птицы, носом. Это не являлось его стилем, это была откровенная небрежность. Всё в его образе было следствием его небрежности: не свежая рубашка, приобретшая сероватый оттенок, с закатанными по локоть рукавами; помятые брюки и жилетка, с парой ручек в грудном кармане. И только сбитые носки туфлей оправдывал его недуг.

Когда в очередной раз луч прожектора заглянул в распахнутое окно, мужчина зажмурился от яркого света, потом тяжело вздохнул и бросил косой взгляд на улицу.

За окном кроме лучей, не было других источников света. Только вдалеке едва улавливалась призрачная полоса огней ночного города. Огромный особняк располагался в нескольких километрах от него и скрывался в лесной глуши. В ночное время здесь было очень тихо, и любой посторонний звук разносился в округе подобно грому.

Глава 1

"ЭКЗОС"

Лекция в тот день сильно затянулась и Ник опаздывал. Выбежав из института, он помчался к дороге в надежде быстро поймать такси, но в тот день всё шло не по плану. Обстоятельства складывались самым неприятным образом. Такси стремительно проезжало мимо, заставляя юношу нервничать всё сильнее. А клонящееся к закату солнце причиняло уже ощутимый дискомфорт.

И вот, наконец, перед ним остановился автомобиль с характерным цветом и рисунком. Студент, не веря улыбнувшейся удаче, стремительно забрался на заднее сидение и сильнее, чем того хотел, хлопнул дверью, за что заработал осуждающий взгляд шофёра через зеркало заднего вида.

– Пожалуйста, как можно скорее в клуб «Закат» на третьей кольцевой, – виновато попросил Ник, ослабляя галстук и отирая несуществующий пот с лица. Это движение было машинальным, именно так тело человека обычно ведёт себя в стрессовой ситуации, но Ник не замечал бесполезных движений.

Оказавшись в машине, молодой человек ощутил облегчение от того, что больше не находился под прямыми солнечными лучами. Его чуть покрасневшая кожа на лице и руках, стала постепенно бледнеть, приобретая болезненный оттенок.

– Быстрее, – вновь попросил шофёра Ник, без устали расслабляя галстук, хотя его узел болтался на середине груди. – Прошу вас, побыстрее. Прибавьте газу.

Но машина упрямо ползла по первой полосе, несмотря на то что рядом один за другим мчались автомобили. Пассажир нервно смотрел в окно, заламывая пальцы, и безустали повторял одну и ту же просьбу.

Так продолжалось несколько минут, за это время они успели проехать несколько перекрёстков, но по-прежнему оставались далеко от конечной цели.

– Парень, ты меня уже достал! – всё-таки не выдержал средних лет шофёр и рявкнул на пассажира. – Уймись, наконец!

– Простите, – ничуть не смутился Ник и глянул на наручные часы. – Но я вас прошу ехать немного быстрее. Здесь ведь нет ограничений скорости. Я ужасно опаздываю. – Он снова посмотрел на часы, и если бы его сердце могло, то оно остановилось бы. Вместо этого, Нику показалось, будто оно упало прямо на желудок, который жалобно застонал, напоминая, что вот уже как три часа голоден. – Я чудовищно опаздываю!? – вскричал он, и неосторожным движением дёрнул за узел галстука, от чего ткань не выдержала и разорвалась.

К счастью, водитель этого не заметил, как и не заметил недоумение, отобразившееся на лице пассажира, когда тот увидел испорченный предмет гардероба в своих руках, после чего необычайно быстро спрятал его в кармане пиджака.

– Ты что же на пожар опаздываешь?! – грубо спросил шофёр, и неприятная усмешка скривила его рот. – Не боись, без тебя потушат.

– Нет, – тихо и с толикой раздражения, ответил Ник, наблюдая, как очередной автомобиль промчался слева, – это куда хуже. Не знаю, смотрели ли вы фильм «2012», но, если я опоздаю, меня ждёт примерно такая же катастрофа, только субъективного масштаба.

– А то, – вновь неприятно усмехнулся водитель, – конец света на горизонте. Всех уже оповестили о втором пришествии. Прежние тревоги были ложными, а вот на эту ставки всё ещё принимаются!

– Вы считаете это необоснованным? – со странным потемневшим взглядом спросил пассажир, и вновь проводил взглядом машину слева.

– Я этот, – шофёр принялся щелкать пальцами, пытаясь припомнить нужное слово, которое, как назло, выскочило из головы. – Как их там называют? Атеист! Во!

– В этом вам повезло, – равнодушно ответил молодой человек и с холодом в сердце посмотрел на циферблат наручных часов. Секундная стрелка беспощадно приближала минутную к двенадцати. Надежда на то, что он сможет прибыть в назначенное время в клуб, таяла с каждой секундой. – Что касается меня, чувствую, мне предстоит скорая встреча с Создателем.

– Так ты на свои похороны опаздываешь? – пошутил шофёр. И тут же рассмеялся.

Однако Ник юмор не оценил. Его верхняя губа нервно дрогнула и за ней мелькнула пара небольших клыков, которые немного выдавались вперёд.

– Если я опоздаю, – уже с не прикрытым раздражением проговорил молодой человек и тут же поправил сам себя, – а я уже опаздываю. И у Эда будет плохое настроение, а если я опоздаю, это будет так, похороны у меня непременно будут. И я думаю, даже с музыкой, но я её не услышу.

– Неужели всё настолько плохо? – по-прежнему не воспринимая слова и тревогу пассажира в серьёз, неуместно рассмеялся шофёр.

– Поверьте, это так, – Ник, нервно принялся постукивать по ручке своего кожаного портфеля, всё чаще вытирая несуществующий пот со лба. – Это вопрос жизни и смерти, причём моей, а не чьей-либо.

– Ну, уж прости, – шофёр и не думал менять свои планы, – я не тот таксист на белой тачке, и у меня нет друга-тупицы в полиции. А постовая служба, знаешь ли, у нас не ангелы. Им только повод дай, всю душу вытрясут. Отвлекись, послушай радио что ли. Расслабься немного.

Водитель принялся крутить рычажки и нажимать кнопки на панели, чтобы настроить нужную волну.

– Сын говорил, тут концерт должны транслировать, местный какой-то. Во! Нашёл!

Из динамиков с треском вырвалась невнятная музыка. Таксист поправил волну, и треск пропал, вместо этого машину наполнил объёмный звук рок-баллады. Но это было не живое выступление, вопреки обещаниям таксиста, а студийная запись.